Трис заткнул фонарик за пояс своих штанов от водолазного костюма и велел Сандерсу следовать за ним. Они начали спускаться с тропинки.
Густая листва оставляла тропинку в полной темноте. Дважды Сандерс спотыкался в кустах, и Трис предупреждающе шипел на него. Затем он обнаружил, что может идти за Трисом, следя за вершинами кустов: когда Трис проходил под кустом, раздвигая ветки, верхние листья сверкали в лунном свете.
За несколько футов до конца тропинки Трис остановился и подождал Сандерса. Движения на лодке отсюда были ясно слышны, и, перекрывая их и звуки клаксонов наверху, Трис прошептал, приложив губы к уху Сандерса.
– Оставайтесь здесь. Я пройду мимо дока, посмотрю, что там наверху. – Он дотронулся до ножа в руке Сандерса. – Вам удобно с ним?
Сандерс кивнул.
Трис отступил к краю тропинки и с ловкостью животного пробрался через узкое пространство между доком и кустарником.
Сандерс стоял на одном колене, сжимая в руке нож. Он ощущал все симптомы приближающегося страха, но они были смягчены чувством полного доверия к Трису. Подобно младшему брату, отправившемуся в поход со старшим, он чувствовал себя взволнованным – испуганным, но успокоенным верой в то, что он всегда может получить совет и помощь.
Поэтому он был вдвойне удивлен, когда почувствовал, как широкая, мускулистая рука вцепилась ему в горло, наклонила его голову вперед, лишила его возможности дышать, а огромная тяжесть пригнула его к земле и накрыла скользкой, потной плотью.
Сандерс попытался крикнуть, но давление на горло превратило этот крик в слабое клокотание. Он все еще держал нож лезвием вверх, как показывал ему Трис, и старался воткнуть его в чужую плоть, но колено вбило кисть его руки в землю. Его левая рука была прижата к боку навалившимся на него телом. Он был беспомощен.
Он постарался расслабиться, отчаянно надеясь сквозь пелену угасающего сознания, что он сможет убедить атакующего в том, что уже умер. Но когда человек почувствовал, как ослабло сопротивление его мышц, он только увеличил силу захвата своего пленника.
Затем, так же неожиданно, как этот вес упал на него, он его оставил. Сандерс был свободен. Он сделал болезненный, стонущий вздох и услышал, как Трис прошептал с неожиданной для него горечью и грубой яростью единственное слово:
– Кевин!
Сандерс приподнялся на локте и оглянулся. Кевин лежал на спине, Трис нажимал коленом ему на грудь, оттягивая его волосы таким образом, что голова его вздернулась под необычным углом. Свободной рукой Трис держал нож у шеи Кевина. Ноги Кевина задергались, а потом упали в грязь.
– Ты сказал ему! – прошептал Трис. – Почему? Кевин не отвечал.
– Почему? За деньги? – Голос Триса утратил гнев, он был полон печалью предательства. – Из-за денег?
Кевин по-прежнему молчал.
В отраженном от воды лунном свете Сандерс видел их глаза: плоские и невыразительные Кевина, глядевшие на Триса с полным смирением, и сверкающие, яростные, неверящие глаза Триса.
– Ах ты, жалкий подонок, – сказал Трис и, когда последнее слово, сказанное шепотом, растаяло в тишине, он ударил концом ножа в горло Кевина и быстро провел острием линию наискосок шеи. Образовалась черная линия крови, пены из пузырьков, и послышался влажный, булькающий звук. Трис поправил положение его головы и закрыл ему глаза.
Пучок лучей света пересек пространство между ними и входом в пещеру, и Сандерс услышал, как голос Клоше позвал:
– Кевин? Сандерс прошептал:
– Трис?
Трис не ответил.
– Трис!
Свет придвинулся ближе, и Сандерс понял, что через несколько секунд спина Триса будет освещена.
Он встал на колени и толкнул Триса, ударив его плечом и повалив на землю. Свет прошел над ними, остановился и двинулся обратно к воде.
– Кевин? – снова позвал Клоше. – Идиот!
Лежа на земле рядом с Сандерсом, Трис постепенно выходил из ступора.
– Ладно, – сказал он, – ладно, по крайней мере, теперь мы знаем.
Он прополз на животе до конца тропки, поглядел на лодку Клоше и вернулся к Сандерсу.
– Похоже, что там два или три ныряльщика плюс двое парней, которых они оставят на лодке. Мы дождемся, когда ныряльщики будут за бортом, затем попытаемся добраться до “Корсара”, наденем баллоны и спустимся вниз.
– В баллонах плохой воздух.
– Не во всех. В ту ночь я наполнил только два. Другие уже были заполнены. На борту должны были остаться четыре хороших.
– Что потом?
– Мы посмотрим, сколько там человек и как они работают. Если они работают по двое одновременно в пещере с ручными фонарями, у нас есть возможность напасть на них. Есть шанс, что они будут без оружия. Их руки будут заполнены ампулами.
– Напасть на них? – спросил Сандерс. – Зачем?
– Остановить их до того, как они наткнутся на ампулы. Мы не можем собирать стекло, когда вокруг все эти болваны, и будь я проклят, если допущу, чтобы у Клоше оказались те ампулы, которые там есть.
– Что же мы будем делать? Зарежем их?
– Если вам этого захочется. Попытаемся добраться до регуляторов шлангов, обрезать их и свалить ко всем чертям оттуда.
– Но если мы отрежем их воздушные шланги, они тут же всплывут на поверхность и будут там нас ожидать.
– Бьюсь об заклад, что эти парни маленько устали от воды. Охваченные паникой, они, скорее всего, не задержат дыхания на пути наверх или перестанут ориентироваться и утонут в пещере. Но даже предположим, что всего этого не случится. Если мы отрежем всем им воздушные шланги, они испугаются до чертиков и вряд ли захотят возвращаться в пещеру. И к тому же у Клоше нет лишнего оборудования.
– Так они дождутся, пока мы поднимемся, и тогда убьют нас.
– А мы и не будем подниматься. Сейчас темно. Им придется потратить чертову прорву времени, следя за пузырьками. Мы останемся на дне, выйдем из пещеры и свернем за угол. Там есть местечко в пятидесяти ярдах отсюда, где мы сможем расположиться.
– Он не сдастся, особенно когда обнаружит того человека, плавающего у рифа.
– Да, он вернется. Но все, что нам нужно, – это остаток ночи, чтобы вытащить оттуда все стекло и уничтожить его.
Сандерс помолчал немного, затем произнес:
– Ладно.
Они слышали всплески и обрывки разговоров. Кто-то спросил:
– Где же Кевин?
И Клоше ответил:
– Пьян, наверно. Да он сейчас и не нужен, он дал нам всю информацию.
Еще несколько всплесков, затем, молчание. Трис ждал десять, пятнадцать секунд, затем решил играть в открытую. Лодка Клоше отплыла по пещере ярдов на двадцать от кормы “Корсара”, так что “Корсар” защищал их от опасности быть замеченными, когда они двигались вдоль дока. Они проползли в кокпит и легли на палубу.
– Ласты, маски и баллоны, – прошептал Трис. – Не увлекайтесь дополнительными грузами. Они производят много шума.
Горловины стальных воздушных баллонов блестели в лунном свете, и Сандерс осознавал, что им не удастся снять баллоны с крюков незаметно.
– Старый индейский фокус, – сказал Трис, снимая двухфунтовый свинцовый груз с нейлонового пояса.
Он добрался до перекладины и отвязал кормовую веревку, позволив корме отклониться на несколько футов от дока, а затем укрепил веревку снова.
– Когда услышите всплеск, хватайте баллон и двигайтесь между лодкой и доком. Я сейчас приду.
Он сбросил груз с такой силой, на какую был способен, и так далеко, как только мог; груз пролетел в нескольких футах от мостика другой лодки и шлепнулся в воду по другую ее сторону.
Сандерс вскочил, снял баллон с крюка, держа его над бортом, и после этого соскользнул в воду, слыша голоса, звуки шагов и взводящихся курков.
Трис присоединился к нему. Они проверили баллоны друг друга, удостоверившись, что клапаны открыты и что воздух в баллонах нормальный.
– Держитесь за мою руку, пока не дойдем до дна, – сказал Трис. – Мы постоим там минутку и оглядимся. Их свет поможет нам разобраться, где они находятся.
Рука об руку они ушли под воду и оттолкнулись, чтобы доплыть до дна.
Стоя на коленях в кустах на вершине холма, Гейл слышала всплеск и голоса. Она встала на ноги, пригнулась, когда луч света устремился в ее направлении, затем поднялась снова и поглядела вниз, ожидая и страшась услышать выстрел. Но ничего не было слышно, кроме непрестанных сигналов такси. Держа свой мясницкий нож, боясь его, но и радуясь тому, что он есть, – в общем, испытывая те же чувства, которые вызывало у нее ружье, она начала спускаться по тропинке, вытянув руки вперед, как слепец в незнакомой комнате.
Вблизи от конца тропинки, она наступила на ногу Кевина. Потрясенная, она отскочила назад и упала в кустарник, с треском ломая ветки.
Раздался голос:
– Кевин?
Гейл задержала дыхание.
– Пройдись поблизости и погляди вокруг.
Всплеск – как будто кто-то плывет.
Гейл выдохнула и вдохнула, и ее ноздри наполнились вонью экскрементов. Охваченная ужасом, она с трудом выбралась из кустарника и стала карабкаться вверх по холму.
Трис потянул Сандерса за руку, и они рванулись к пещере. Когда они оказались в десяти футах от входа в пещеру, как раз на грани освещенного фонарями поля, Трис выпустил руку Сандерса и легко подтолкнул его в сторону скалы, просигналив, чтобы он подождал.
Трис опустился на живот и пополз по песку, пока не смог видеть то, что происходило внутри пещеры. Он включил фонарь, нашел Сандерса и подплыл к нему.
Держа фонарь в левой руке, Трис осветил им свою правую руку, указывающую на Сандерса, затем на ближнюю сторону пещеры, потом на себя и на дальний край пещеры. После этого он направил свет на лицо Сандерса, чтобы увидеть, понял ли тот. Дэвид понял: он и сам собирался встать по одну сторону входа, а Трис должен был стоять по другую.
Они прижались к скале и ждали. В мерцающем свете Сандерс иногда улавливал выражение лица Триса или блеск ножа в его руке.
Движение воды всколыхнуло песок при входе в пещеру: кто-то двигался изнутри. Сандерс видел, как нож Триса поднялся и застыл в устойчивом положении.
Первым появился человек со стороны Триса, на несколько футов опережая своего товарища. Стала видна его голова, затем показались плечи.
Трис прыгнул к нему: блеск красно-коричневой кожи, взрыв воздушных пузырьков, первый захват воздушного шланга и выдергивание загубника изо рта, натяжение вытянутого шланга, нож, легко прорезающий резину трубки.
Голова второго человека показалась из пещеры. Сандерс поднял нож.
Человек взглянул вверх и увидел Сандерса. Его глаза расширились, руки поднялись к голове, как только Сандерс подскочил к нему.
Человек стукнул Сандерса по руке, державшей нож, и начал стягивать с него маску.
Сандерс увильнул. Повернувшись, он плечом ударил человека в грудь, и они оба свалились на дно, вцепившись друг в друга. Они катались по дну, нанося удары руками и ногами, пытаясь держать свою голову как можно дальше от рук противника. Сандерс дышал глубоко, задерживая воздух после каждого вдоха, опасаясь, что в момент, когда ему перережут шланг, его легкие могут оказаться пустыми.
Теперь они были всего в нескольких ярдах от входа в пещеру, держась на плаву и время от времени стукаясь о дно в фантастическом вальсе: человек схватил правую кисть Сандерса, оберегая свою шею от его ножа, а левая рука Сандерса была закручена вокруг бока этого человека, придерживаемая его правой рукой. Сандерс не имел возможности ударить человека ножом, не мог перерезать его воздушный шланг; он должен был ждать Триса. С безумной надеждой, не отрываясь, он глядел на вход в пещеру, ожидая, что Трис подплывет к нему. А Трис тем временем в стойке борца выглядывал из пещеры, наблюдая, как свет двух фонарей быстро приближается к нему.
Правая рука человека высвободилась. Она медленно продвинулась вверх и ударила Сандерса в пах, пальцы сжали его гениталии. Сандерс ударил сверху левой ногой, разогнув руку противника. Затем он увидел дыру в стене скалы – темный туннель между грудами камней.
Он дотронулся ногой до дна и оттолкнулся от него, ведя противника в “танце” в направлении стены. Пятки человека ударились о стену, и он споткнулся, но не выпустил кисть руки Сандерса. Сандерс наклонился над ним, вдавливая его в стену, стуча его головой об стену, чтобы он отклонил ее вбок, в сторону дыры.
Голова человека была на несколько дюймов ниже дыры. Нога Сандерса нашла выступ на скале, и он снова стал подталкивать человека, заставляя его вытягиваться кверху, обнажая черную кожу и набухшие артерии.
В дыре показались поросячьи глазки-бусинки на скользкой зеленой голове и полуоткрытый рот, жаждущий пищи.
Мурена прыгнула вперед, ее игольчатые зубы сомкнулись на шее человека, горло конвульсивно задергалось, когда она стала тянуть добычу в дыру. По сторонам рта мурены хлынула кровь. Рот человека открылся, освобождая загубник, и раздался дикий, панический рев.
Их руки разомкнулись. Сандерс подумал, стоит ли применять нож, но такой необходимости уже не было: загубник человека плавал за его головой. Половина его шеи находилась в пасти мурены, судорожные движения слабели, глаза подернулись дымкой.
Сандерс обернулся назад ко входу в пещеру. Трис все еще находился в боевой позе, два фонаря были теперь ближе к нему, но не двигались. Он сделал вид, что собирается напасть на них, и они отступили.
Сандерс знал, что Трис ждет его. Если бы Трис хотел убежать, он смог бы уплыть в темноту. Свет от фонарей вскоре потерял бы его след, да и в любом случае у них не было бы надежды поймать его под водой.
Свет от фонарей мелькнул и выключился: тени погрузились во тьму. Трис включил свой фонарь и осветил место перед входом в пещеру. Сандерс постучал его по плечу, чтобы дать знать о своем присутствии. Трис указал на поверхность и выключил фонарь.
Поднимаясь через дымку, создаваемую светом фонарей из пещеры, Сандерс почувствовал себя голым. Он знал, что люди Клоше могут видеть их. Он сильно оттолкнулся и достиг тьмы.
Что-то ткнулось ему в спину. Чьи-то ноги опоясали его талию; его голову потянули вниз. Он пососал загубник и наглотался воды: регулятор его шланга был отрезан. Ноги освободили его из плена.
От соленой воды Сандерс чуть было не задохнулся. Он сжал зубы и заставил себя выдохнуть, борясь с физической потребностью скорее вдохнуть воздух.
Он достиг поверхности, откашлялся и болезненно, медленно вдохнул. Свет бил ему в лицо. Он отвернул голову вправо и нырнул под воду, как раз когда пуля попала в лодку, срикошетила и ударилась о скальную стену. Сдерживая дыхание в нескольких футах ниже поверхности, он увидел пучок световых лучей, играющих на воде. Свет сдвинулся влево, поэтому он поплыл вправо. Его руки коснулись поверхности скалы, и медленно, дюйм за дюймом, он начал подниматься.
Они потеряли его; луч высвечивал поверхность воды в нескольких ярдах слева от него, потом повернул в его сторону. Сандерс нырнул и пересидел в воде, пока свет не прошел мимо, затем вынырнул, чтобы запастись воздухом. Он услышал голос Клоше:
– Трис! – Ответа не было. – Вы в тупике, Трис. Вы не можете нас остановить, нас значительно больше. Уходите, пока можете. Мы не будем брать больше, чем есть в пещере, даю вам свое слово. Справедливый компромисс!
Никакого ответа.
Сандерс почувствовал, как что-то коснулось его ноги. Он дернул ногу вверх и вдохнул воздух, ожидая, что сейчас его потащат под воду, готовый сражаться, но полный страха и уверенности, что у него не хватит сил выжить. Голова Триса прорезала водную гладь рядом с ним.
– Сбрасывайте свой баллон, – прошептал Трис, расстегивая ремень собственного баллона.
Клоше позвал еще два раза, но Трис не ответил. Он вел Сандерса к берегу, плывя бесшумным брассом.
– Тогда умри! – со злостью произнес Клоше. Они доплыли до конца дока, выбрались из воды и, когда услышали, что Клоше отдает приказ своим ныряльщикам забраться в лодку, бросились к тропинке. Гейл ждала их на вершине холма.
– Что...
Трис пробежал мимо нее по направлению к дому.
– Бегом!
В кухне Трис осмотрел пластиковую взрывчатку. Он проверил провода, затем прикрепил магнит к боковой поверхности бутылки.
– Вы слышали, что сказал Клоше? – спросил Сандерс. – О компромиссе?
– Да. Лживый плут. Он хочет забрать все, могу биться об заклад. Но если нам повезет, мы здорово их встряхнем. Возле компрессора лежат баллон и регулятор. Принесите их мне. И один из ручных фонарей прихватите тоже, раз уж будете там.
Сандерс поспешил через кухонную дверь, и Гейл сказала Трису:
– Куда мы направляемся?
– В “Апельсиновую рощу”. Мы воспользуемся машиной Кевина.
Трис взял со стола пластиковую взрывчатку и держал ее в обеих руках.
– Вы собираетесь использовать эту штуку сегодня ночью?
– Ничего другого не остается, если мы хотим избавиться от ампул до того, как Клоше пойдет за ними. – Он увидел Сандерса, возвращающегося из-под навеса компрессора, и сказал: – Пошли. Если мы не попадем туда первыми, все пойдет к чертям.
Пока они быстро продвигались по тропинке, Сандерс спросил:
– А что будет с остальными сокровищами?
– Если что-нибудь еще есть там, внизу... ну что же, может быть, дух Филиппа сможет наконец получить заслуженное удовлетворение от благодетельной герцогини. Мы не можем рисковать из-за наркотиков.
Собака следовала с ними до калитки, но Трис остановил ее там и приказал остаться.
Они услышали, как ожил двигатель лодки Клоше и она направилась на юго-восток, к “Апельсиновой роще”. Трис бросился бежать.
На длинной Южной дороге спидометр доходил до семидесяти. Упершись в панель управления и нажимая ногами на воображаемые ножные тормоза, Сандерс сказал:
– Предположим, нас остановит коп.
– Любой полицейский, кому дорога жизнь, сегодня меня не остановит.
Трис не сказал после этого ни слова, пока не припарковал машину на стоянке у “Апельсиновой рощи” и не побежал в направлении лестницы, ведущей к пляжу.
– Вы сможете завести навесной мотор? – спросил он.
– Конечно, – ответил Сандерс.
– Хорошо. Мне нужен шофер.
Луна стояла высоко в небе, и, пробегая по каменным ступеням, они видели белые корпуса лодок, стоявших на тележках.
Трис поглядел на море, влево, на белую линию рифов.
– Хорошо светит. Мы увидим, как он подойдет. Он передал Гейл пластиковую взрывчатку, схватил носовой трос с ближайшей лодки, крутанул лодочную тележку и один потащил лодку к морю. Затем забрал пластиковую взрывчатку у Гейл и приказал ей:
– Стойте здесь.
– Нет.
– Вы будете стоять здесь.
– Нет, не буду!
Ее воинственное упрямство удивило его.
– Будет очень опасно, и я не хочу, чтобы вы оказались где-то рядом.
– Это мое решение. Это моя жизнь, и я пойду.
Гейл знала, что ведет себя глупо, но ей было не до этого. Она не могла оставаться на берегу беспомощным наблюдателем.
Трис взял ее за руку и поглядел ей в глаза.
– Я убил одну женщину, – мрачно сказал он. – Я не могу взять на себя ответственность за убийство еще одной.
Гейл гневно поглядела на него и в запальчивости сказала, не думая:
– Я не ваша жена!
Трис освободил ее руку.
– Да, но... – смутился он.
Гейл дотронулась до его руки.
– Вы сказали это сами. Я – здесь, и я – это я. Оберегая меня, вы ничего не делаете для нее.
Трис сказал Сандерсу:
– Забирайтесь в лодку. – Он помог Гейл залезть, втащил лодку в воду достаточно глубоко, чтобы не застопорить винт, и забрался сам.
Они прошли рифы и приблизились к месту над останками “Голиафа”. Там они оставили лодку качаться на волнах.
Трис снарядил баллон, взвалил его себе на спину и сел на правый планшир, поместив пластиковую взрывчатку у себя на коленях. Ручной фонарь свисал с ремня на кисти его руки.
– Я установлю взрывчатку и сразу же вернусь, – сказал он. – Потом, как только мы увидим, что он подходит, я нырну снова и включу таймер.
– Ладно, – сказал Сандерс.
– Теперь... приказ. Если что-нибудь случится, бегите отсюда со всех ног к чертовой матери. Не играйте в бойскаутов.
Сандерс не намеревался оставлять Триса, но ничего не ответил.
Трис скатился с планшира, включил свет и поплыл на дно.
Через несколько мгновений Сандерс увидел первый всплеск – сверкающие вспышки капель воды над носом лодки, идущей на полной скорости вдоль внешнего рифа.
– Смотри! – сказал он, указывая на лодку.
Гейл увидела лодку, затем поглядела за борт. Свет фонаря Триса четко стоял на дне.
– Сколько времени может занять у него установка этой взрывчатки?
– Не знаю, думаю, что много.
Сандерс услышал громкий свист пули, пролетевшей у него над головой, за ним через секунду последовал треск ружейного выстрела. Он пригнулся, и другая пуля просвистела мимо.
По мере продвижения люди Клоше еще не раз стреляли, но “Бостонский китобой”, стоя на мелкой воде, был плохой целью. Все выстрелы прошли слишком высоко.
Съежившись на дне лодки, Гейл сказала:
– Он велел уходить.
– К черту!
Голова Триса высунулась из воды рядом с лодкой. Он начал говорить что-то, но остановился, услышав выстрел.
– Уходите! – сказал он.
Сандерс ответил:
– Нет! Вы...
– Уходите, черт подери! Я установлю таймер и последую за вами. Заберитесь в самое мелкое место, какое удастся найти. – Трис исчез под поверхностью.
В течение нескольких секунд Сандерс не шевельнулся.
– Мы должны уходить! – сказала Гейл.
– Но он...
– Ты что, хочешь умереть?
Сандерс взглянул на нее. Он завел двигатель и развернул лодку носом к берегу.
Еще две пули просвистели над ними. Когда Сандерс почувствовал, что они вышли за пределы досягаемости, он замедлил ход лодки и развернул ее в море.
– Он велел найти мелководье, – сказала Гейл.
– Здесь достаточно мелко.
Лодка Клоше остановилась над “Голиафом”. Засветился один фонарь, затем другой, и один за другим люди запрыгали в море.
– Ныряльщики, – сказала Гейл.
– Не обращай на них внимания, – вспылил Сандерс. – Смотри за Трисом. Если мы не вытащим его из воды до того, как сработает эта штука, – он погиб. Он должен был закончить к этому времени.
Но Трис не закончил. Провод отсоединился от таймера, и ему пришлось восстанавливать это соединение, используя палец вместо отвертки.
Он закрепил гайку и поставил таймер на пять минут.
И тут луч первого фонаря высветил его.
Сандерс не мог больше ждать.
– Пошло все к чертям! – сказал он и потянул ручку управления вперед, направляясь к рифам.
– Что ты делаешь? – закричала Гейл.
– Я не знаю! Мы должны вытащить его оттуда!
Сандерс полагал, что они находятся примерно в пятистах ярдах от лодки Клоше.
Вокруг Триса теперь было два фонаря. Он задержал дыхание, так как его воздушный шланг был перерезан. Он поворачивался медленными кругами, пытаясь не выпускать из поля зрения обоих ныряльщиков.
Они были быстрыми. Один человек крутился возле Триса, стараясь оставаться позади него, и, когда ему представился случай для движения, он вырвался вперед и погрузил нож в спину Триса.
Трис почувствовал глубокую, обжигающую боль. Он прижал таймер к груди и передвинул стрелку на ноль.
Вельбот находился в трехстах ярдах от рифа, когда море взорвалось.
Дэвид и Гейл увидели, как нос вельбота задрался, их подбросило вверх и в сторону. Они пролетели по воздуху, перед их глазами мелькали отрывочные картины: внезапная водяная гора поднялась впереди, затем обрушилась; части лодки Клоше разметались во всех направлениях, куски дерева висели в воздухе на невероятной высоте; тело с раскинутыми в стороны конечностями пронеслось через все небо.
Сандерс упал в воду на спину. Его глаза были открыты, но нельзя сказать, что он был в сознании в подлинном смысле этого слова. Он слышал, как ливень обломков обрушивается вокруг него, ощущал уколы боли, когда куски кораллов или мелкие камни били его по лицу. Его ноги безвольно висели в воде, и когда он выдыхал, то опускался на несколько дюймов в воду, а когда вдыхал, то поднимался снова. Он видел звезды и мерцающие лунные лучи и думал рассеянно: “Это совсем не то, что люди называют смертью”.
Мягкие волны медленно несли его к берегу. Голос, звучавший слабо и далеко, звал его:
– Дэвид!
Он перекатился на живот и, проверяя состояние рук и ног первыми нерешительными движениями, медленно поплыл в направлении голоса.
Гейл удерживалась на воде в двадцати ярдах от него. Она увидела, как он приближается, и спросила:
– Ты в порядке?
– Да. А ты?
– Не знаю. Я не могу двинуть одной рукой.
Сандерс помог ей добраться до берега, и они с трудом выбрались из воды. Пляж выглядел как бесконечное поле, лифт находился чуть ли не на расстоянии мили.
Они обернулись и снова взглянули на воду. Появился новый провал в линии рифов, и обломки кораблекрушения омывались волнами.
Во всем остальном, казалось, море не изменилось. Опираясь друг на друга, они пошли к подножию скалы, где уже начала собираться толпа.
Густая листва оставляла тропинку в полной темноте. Дважды Сандерс спотыкался в кустах, и Трис предупреждающе шипел на него. Затем он обнаружил, что может идти за Трисом, следя за вершинами кустов: когда Трис проходил под кустом, раздвигая ветки, верхние листья сверкали в лунном свете.
За несколько футов до конца тропинки Трис остановился и подождал Сандерса. Движения на лодке отсюда были ясно слышны, и, перекрывая их и звуки клаксонов наверху, Трис прошептал, приложив губы к уху Сандерса.
– Оставайтесь здесь. Я пройду мимо дока, посмотрю, что там наверху. – Он дотронулся до ножа в руке Сандерса. – Вам удобно с ним?
Сандерс кивнул.
Трис отступил к краю тропинки и с ловкостью животного пробрался через узкое пространство между доком и кустарником.
Сандерс стоял на одном колене, сжимая в руке нож. Он ощущал все симптомы приближающегося страха, но они были смягчены чувством полного доверия к Трису. Подобно младшему брату, отправившемуся в поход со старшим, он чувствовал себя взволнованным – испуганным, но успокоенным верой в то, что он всегда может получить совет и помощь.
Поэтому он был вдвойне удивлен, когда почувствовал, как широкая, мускулистая рука вцепилась ему в горло, наклонила его голову вперед, лишила его возможности дышать, а огромная тяжесть пригнула его к земле и накрыла скользкой, потной плотью.
Сандерс попытался крикнуть, но давление на горло превратило этот крик в слабое клокотание. Он все еще держал нож лезвием вверх, как показывал ему Трис, и старался воткнуть его в чужую плоть, но колено вбило кисть его руки в землю. Его левая рука была прижата к боку навалившимся на него телом. Он был беспомощен.
Он постарался расслабиться, отчаянно надеясь сквозь пелену угасающего сознания, что он сможет убедить атакующего в том, что уже умер. Но когда человек почувствовал, как ослабло сопротивление его мышц, он только увеличил силу захвата своего пленника.
Затем, так же неожиданно, как этот вес упал на него, он его оставил. Сандерс был свободен. Он сделал болезненный, стонущий вздох и услышал, как Трис прошептал с неожиданной для него горечью и грубой яростью единственное слово:
– Кевин!
Сандерс приподнялся на локте и оглянулся. Кевин лежал на спине, Трис нажимал коленом ему на грудь, оттягивая его волосы таким образом, что голова его вздернулась под необычным углом. Свободной рукой Трис держал нож у шеи Кевина. Ноги Кевина задергались, а потом упали в грязь.
– Ты сказал ему! – прошептал Трис. – Почему? Кевин не отвечал.
– Почему? За деньги? – Голос Триса утратил гнев, он был полон печалью предательства. – Из-за денег?
Кевин по-прежнему молчал.
В отраженном от воды лунном свете Сандерс видел их глаза: плоские и невыразительные Кевина, глядевшие на Триса с полным смирением, и сверкающие, яростные, неверящие глаза Триса.
– Ах ты, жалкий подонок, – сказал Трис и, когда последнее слово, сказанное шепотом, растаяло в тишине, он ударил концом ножа в горло Кевина и быстро провел острием линию наискосок шеи. Образовалась черная линия крови, пены из пузырьков, и послышался влажный, булькающий звук. Трис поправил положение его головы и закрыл ему глаза.
Пучок лучей света пересек пространство между ними и входом в пещеру, и Сандерс услышал, как голос Клоше позвал:
– Кевин? Сандерс прошептал:
– Трис?
Трис не ответил.
– Трис!
Свет придвинулся ближе, и Сандерс понял, что через несколько секунд спина Триса будет освещена.
Он встал на колени и толкнул Триса, ударив его плечом и повалив на землю. Свет прошел над ними, остановился и двинулся обратно к воде.
– Кевин? – снова позвал Клоше. – Идиот!
Лежа на земле рядом с Сандерсом, Трис постепенно выходил из ступора.
– Ладно, – сказал он, – ладно, по крайней мере, теперь мы знаем.
Он прополз на животе до конца тропки, поглядел на лодку Клоше и вернулся к Сандерсу.
– Похоже, что там два или три ныряльщика плюс двое парней, которых они оставят на лодке. Мы дождемся, когда ныряльщики будут за бортом, затем попытаемся добраться до “Корсара”, наденем баллоны и спустимся вниз.
– В баллонах плохой воздух.
– Не во всех. В ту ночь я наполнил только два. Другие уже были заполнены. На борту должны были остаться четыре хороших.
– Что потом?
– Мы посмотрим, сколько там человек и как они работают. Если они работают по двое одновременно в пещере с ручными фонарями, у нас есть возможность напасть на них. Есть шанс, что они будут без оружия. Их руки будут заполнены ампулами.
– Напасть на них? – спросил Сандерс. – Зачем?
– Остановить их до того, как они наткнутся на ампулы. Мы не можем собирать стекло, когда вокруг все эти болваны, и будь я проклят, если допущу, чтобы у Клоше оказались те ампулы, которые там есть.
– Что же мы будем делать? Зарежем их?
– Если вам этого захочется. Попытаемся добраться до регуляторов шлангов, обрезать их и свалить ко всем чертям оттуда.
– Но если мы отрежем их воздушные шланги, они тут же всплывут на поверхность и будут там нас ожидать.
– Бьюсь об заклад, что эти парни маленько устали от воды. Охваченные паникой, они, скорее всего, не задержат дыхания на пути наверх или перестанут ориентироваться и утонут в пещере. Но даже предположим, что всего этого не случится. Если мы отрежем всем им воздушные шланги, они испугаются до чертиков и вряд ли захотят возвращаться в пещеру. И к тому же у Клоше нет лишнего оборудования.
– Так они дождутся, пока мы поднимемся, и тогда убьют нас.
– А мы и не будем подниматься. Сейчас темно. Им придется потратить чертову прорву времени, следя за пузырьками. Мы останемся на дне, выйдем из пещеры и свернем за угол. Там есть местечко в пятидесяти ярдах отсюда, где мы сможем расположиться.
– Он не сдастся, особенно когда обнаружит того человека, плавающего у рифа.
– Да, он вернется. Но все, что нам нужно, – это остаток ночи, чтобы вытащить оттуда все стекло и уничтожить его.
Сандерс помолчал немного, затем произнес:
– Ладно.
Они слышали всплески и обрывки разговоров. Кто-то спросил:
– Где же Кевин?
И Клоше ответил:
– Пьян, наверно. Да он сейчас и не нужен, он дал нам всю информацию.
Еще несколько всплесков, затем, молчание. Трис ждал десять, пятнадцать секунд, затем решил играть в открытую. Лодка Клоше отплыла по пещере ярдов на двадцать от кормы “Корсара”, так что “Корсар” защищал их от опасности быть замеченными, когда они двигались вдоль дока. Они проползли в кокпит и легли на палубу.
– Ласты, маски и баллоны, – прошептал Трис. – Не увлекайтесь дополнительными грузами. Они производят много шума.
Горловины стальных воздушных баллонов блестели в лунном свете, и Сандерс осознавал, что им не удастся снять баллоны с крюков незаметно.
– Старый индейский фокус, – сказал Трис, снимая двухфунтовый свинцовый груз с нейлонового пояса.
Он добрался до перекладины и отвязал кормовую веревку, позволив корме отклониться на несколько футов от дока, а затем укрепил веревку снова.
– Когда услышите всплеск, хватайте баллон и двигайтесь между лодкой и доком. Я сейчас приду.
Он сбросил груз с такой силой, на какую был способен, и так далеко, как только мог; груз пролетел в нескольких футах от мостика другой лодки и шлепнулся в воду по другую ее сторону.
Сандерс вскочил, снял баллон с крюка, держа его над бортом, и после этого соскользнул в воду, слыша голоса, звуки шагов и взводящихся курков.
Трис присоединился к нему. Они проверили баллоны друг друга, удостоверившись, что клапаны открыты и что воздух в баллонах нормальный.
– Держитесь за мою руку, пока не дойдем до дна, – сказал Трис. – Мы постоим там минутку и оглядимся. Их свет поможет нам разобраться, где они находятся.
Рука об руку они ушли под воду и оттолкнулись, чтобы доплыть до дна.
Стоя на коленях в кустах на вершине холма, Гейл слышала всплеск и голоса. Она встала на ноги, пригнулась, когда луч света устремился в ее направлении, затем поднялась снова и поглядела вниз, ожидая и страшась услышать выстрел. Но ничего не было слышно, кроме непрестанных сигналов такси. Держа свой мясницкий нож, боясь его, но и радуясь тому, что он есть, – в общем, испытывая те же чувства, которые вызывало у нее ружье, она начала спускаться по тропинке, вытянув руки вперед, как слепец в незнакомой комнате.
Вблизи от конца тропинки, она наступила на ногу Кевина. Потрясенная, она отскочила назад и упала в кустарник, с треском ломая ветки.
Раздался голос:
– Кевин?
Гейл задержала дыхание.
– Пройдись поблизости и погляди вокруг.
Всплеск – как будто кто-то плывет.
Гейл выдохнула и вдохнула, и ее ноздри наполнились вонью экскрементов. Охваченная ужасом, она с трудом выбралась из кустарника и стала карабкаться вверх по холму.
* * *
На дне пещеры Сандерс и Трис, все еще держась за руки, стояли на коленях. В сорока или пятидесяти футах отсюда пещера была так же видна, как просцениум в темном театре, освещенный не фонарщиками с факелами в руках, а мощными потоками света. Пока они наблюдали, из пещеры выплыл ныряльщик и зажег фонарь. Он нес плетенную из проволоки корзину, полную ампул. Два других ныряльщика проплыли мимо него, устремляясь в пещеру, и, попав в освещенное место, сразу выключили свои фонари.Трис потянул Сандерса за руку, и они рванулись к пещере. Когда они оказались в десяти футах от входа в пещеру, как раз на грани освещенного фонарями поля, Трис выпустил руку Сандерса и легко подтолкнул его в сторону скалы, просигналив, чтобы он подождал.
Трис опустился на живот и пополз по песку, пока не смог видеть то, что происходило внутри пещеры. Он включил фонарь, нашел Сандерса и подплыл к нему.
Держа фонарь в левой руке, Трис осветил им свою правую руку, указывающую на Сандерса, затем на ближнюю сторону пещеры, потом на себя и на дальний край пещеры. После этого он направил свет на лицо Сандерса, чтобы увидеть, понял ли тот. Дэвид понял: он и сам собирался встать по одну сторону входа, а Трис должен был стоять по другую.
Они прижались к скале и ждали. В мерцающем свете Сандерс иногда улавливал выражение лица Триса или блеск ножа в его руке.
Движение воды всколыхнуло песок при входе в пещеру: кто-то двигался изнутри. Сандерс видел, как нож Триса поднялся и застыл в устойчивом положении.
Первым появился человек со стороны Триса, на несколько футов опережая своего товарища. Стала видна его голова, затем показались плечи.
Трис прыгнул к нему: блеск красно-коричневой кожи, взрыв воздушных пузырьков, первый захват воздушного шланга и выдергивание загубника изо рта, натяжение вытянутого шланга, нож, легко прорезающий резину трубки.
Голова второго человека показалась из пещеры. Сандерс поднял нож.
Человек взглянул вверх и увидел Сандерса. Его глаза расширились, руки поднялись к голове, как только Сандерс подскочил к нему.
Человек стукнул Сандерса по руке, державшей нож, и начал стягивать с него маску.
Сандерс увильнул. Повернувшись, он плечом ударил человека в грудь, и они оба свалились на дно, вцепившись друг в друга. Они катались по дну, нанося удары руками и ногами, пытаясь держать свою голову как можно дальше от рук противника. Сандерс дышал глубоко, задерживая воздух после каждого вдоха, опасаясь, что в момент, когда ему перережут шланг, его легкие могут оказаться пустыми.
Теперь они были всего в нескольких ярдах от входа в пещеру, держась на плаву и время от времени стукаясь о дно в фантастическом вальсе: человек схватил правую кисть Сандерса, оберегая свою шею от его ножа, а левая рука Сандерса была закручена вокруг бока этого человека, придерживаемая его правой рукой. Сандерс не имел возможности ударить человека ножом, не мог перерезать его воздушный шланг; он должен был ждать Триса. С безумной надеждой, не отрываясь, он глядел на вход в пещеру, ожидая, что Трис подплывет к нему. А Трис тем временем в стойке борца выглядывал из пещеры, наблюдая, как свет двух фонарей быстро приближается к нему.
Правая рука человека высвободилась. Она медленно продвинулась вверх и ударила Сандерса в пах, пальцы сжали его гениталии. Сандерс ударил сверху левой ногой, разогнув руку противника. Затем он увидел дыру в стене скалы – темный туннель между грудами камней.
Он дотронулся ногой до дна и оттолкнулся от него, ведя противника в “танце” в направлении стены. Пятки человека ударились о стену, и он споткнулся, но не выпустил кисть руки Сандерса. Сандерс наклонился над ним, вдавливая его в стену, стуча его головой об стену, чтобы он отклонил ее вбок, в сторону дыры.
Голова человека была на несколько дюймов ниже дыры. Нога Сандерса нашла выступ на скале, и он снова стал подталкивать человека, заставляя его вытягиваться кверху, обнажая черную кожу и набухшие артерии.
В дыре показались поросячьи глазки-бусинки на скользкой зеленой голове и полуоткрытый рот, жаждущий пищи.
Мурена прыгнула вперед, ее игольчатые зубы сомкнулись на шее человека, горло конвульсивно задергалось, когда она стала тянуть добычу в дыру. По сторонам рта мурены хлынула кровь. Рот человека открылся, освобождая загубник, и раздался дикий, панический рев.
Их руки разомкнулись. Сандерс подумал, стоит ли применять нож, но такой необходимости уже не было: загубник человека плавал за его головой. Половина его шеи находилась в пасти мурены, судорожные движения слабели, глаза подернулись дымкой.
Сандерс обернулся назад ко входу в пещеру. Трис все еще находился в боевой позе, два фонаря были теперь ближе к нему, но не двигались. Он сделал вид, что собирается напасть на них, и они отступили.
Сандерс знал, что Трис ждет его. Если бы Трис хотел убежать, он смог бы уплыть в темноту. Свет от фонарей вскоре потерял бы его след, да и в любом случае у них не было бы надежды поймать его под водой.
Свет от фонарей мелькнул и выключился: тени погрузились во тьму. Трис включил свой фонарь и осветил место перед входом в пещеру. Сандерс постучал его по плечу, чтобы дать знать о своем присутствии. Трис указал на поверхность и выключил фонарь.
Поднимаясь через дымку, создаваемую светом фонарей из пещеры, Сандерс почувствовал себя голым. Он знал, что люди Клоше могут видеть их. Он сильно оттолкнулся и достиг тьмы.
Что-то ткнулось ему в спину. Чьи-то ноги опоясали его талию; его голову потянули вниз. Он пососал загубник и наглотался воды: регулятор его шланга был отрезан. Ноги освободили его из плена.
От соленой воды Сандерс чуть было не задохнулся. Он сжал зубы и заставил себя выдохнуть, борясь с физической потребностью скорее вдохнуть воздух.
Он достиг поверхности, откашлялся и болезненно, медленно вдохнул. Свет бил ему в лицо. Он отвернул голову вправо и нырнул под воду, как раз когда пуля попала в лодку, срикошетила и ударилась о скальную стену. Сдерживая дыхание в нескольких футах ниже поверхности, он увидел пучок световых лучей, играющих на воде. Свет сдвинулся влево, поэтому он поплыл вправо. Его руки коснулись поверхности скалы, и медленно, дюйм за дюймом, он начал подниматься.
Они потеряли его; луч высвечивал поверхность воды в нескольких ярдах слева от него, потом повернул в его сторону. Сандерс нырнул и пересидел в воде, пока свет не прошел мимо, затем вынырнул, чтобы запастись воздухом. Он услышал голос Клоше:
– Трис! – Ответа не было. – Вы в тупике, Трис. Вы не можете нас остановить, нас значительно больше. Уходите, пока можете. Мы не будем брать больше, чем есть в пещере, даю вам свое слово. Справедливый компромисс!
Никакого ответа.
Сандерс почувствовал, как что-то коснулось его ноги. Он дернул ногу вверх и вдохнул воздух, ожидая, что сейчас его потащат под воду, готовый сражаться, но полный страха и уверенности, что у него не хватит сил выжить. Голова Триса прорезала водную гладь рядом с ним.
– Сбрасывайте свой баллон, – прошептал Трис, расстегивая ремень собственного баллона.
Клоше позвал еще два раза, но Трис не ответил. Он вел Сандерса к берегу, плывя бесшумным брассом.
– Тогда умри! – со злостью произнес Клоше. Они доплыли до конца дока, выбрались из воды и, когда услышали, что Клоше отдает приказ своим ныряльщикам забраться в лодку, бросились к тропинке. Гейл ждала их на вершине холма.
– Что...
Трис пробежал мимо нее по направлению к дому.
– Бегом!
В кухне Трис осмотрел пластиковую взрывчатку. Он проверил провода, затем прикрепил магнит к боковой поверхности бутылки.
– Вы слышали, что сказал Клоше? – спросил Сандерс. – О компромиссе?
– Да. Лживый плут. Он хочет забрать все, могу биться об заклад. Но если нам повезет, мы здорово их встряхнем. Возле компрессора лежат баллон и регулятор. Принесите их мне. И один из ручных фонарей прихватите тоже, раз уж будете там.
Сандерс поспешил через кухонную дверь, и Гейл сказала Трису:
– Куда мы направляемся?
– В “Апельсиновую рощу”. Мы воспользуемся машиной Кевина.
Трис взял со стола пластиковую взрывчатку и держал ее в обеих руках.
– Вы собираетесь использовать эту штуку сегодня ночью?
– Ничего другого не остается, если мы хотим избавиться от ампул до того, как Клоше пойдет за ними. – Он увидел Сандерса, возвращающегося из-под навеса компрессора, и сказал: – Пошли. Если мы не попадем туда первыми, все пойдет к чертям.
Пока они быстро продвигались по тропинке, Сандерс спросил:
– А что будет с остальными сокровищами?
– Если что-нибудь еще есть там, внизу... ну что же, может быть, дух Филиппа сможет наконец получить заслуженное удовлетворение от благодетельной герцогини. Мы не можем рисковать из-за наркотиков.
Собака следовала с ними до калитки, но Трис остановил ее там и приказал остаться.
Они услышали, как ожил двигатель лодки Клоше и она направилась на юго-восток, к “Апельсиновой роще”. Трис бросился бежать.
* * *
Он гнал “хиллман” со всей скоростью, на какую была способна машина, помогая ей движениями тела на поворотах на узкой дороге, проклиная все на свете, когда маломощный двигатель глохнул на крутых холмах. Сандерс сидел рядом с Трисом, Гейл – на заднем сиденье, удерживая рукой пластиковую взрывчатку в устойчивом положении.На длинной Южной дороге спидометр доходил до семидесяти. Упершись в панель управления и нажимая ногами на воображаемые ножные тормоза, Сандерс сказал:
– Предположим, нас остановит коп.
– Любой полицейский, кому дорога жизнь, сегодня меня не остановит.
Трис не сказал после этого ни слова, пока не припарковал машину на стоянке у “Апельсиновой рощи” и не побежал в направлении лестницы, ведущей к пляжу.
– Вы сможете завести навесной мотор? – спросил он.
– Конечно, – ответил Сандерс.
– Хорошо. Мне нужен шофер.
Луна стояла высоко в небе, и, пробегая по каменным ступеням, они видели белые корпуса лодок, стоявших на тележках.
Трис поглядел на море, влево, на белую линию рифов.
– Хорошо светит. Мы увидим, как он подойдет. Он передал Гейл пластиковую взрывчатку, схватил носовой трос с ближайшей лодки, крутанул лодочную тележку и один потащил лодку к морю. Затем забрал пластиковую взрывчатку у Гейл и приказал ей:
– Стойте здесь.
– Нет.
– Вы будете стоять здесь.
– Нет, не буду!
Ее воинственное упрямство удивило его.
– Будет очень опасно, и я не хочу, чтобы вы оказались где-то рядом.
– Это мое решение. Это моя жизнь, и я пойду.
Гейл знала, что ведет себя глупо, но ей было не до этого. Она не могла оставаться на берегу беспомощным наблюдателем.
Трис взял ее за руку и поглядел ей в глаза.
– Я убил одну женщину, – мрачно сказал он. – Я не могу взять на себя ответственность за убийство еще одной.
Гейл гневно поглядела на него и в запальчивости сказала, не думая:
– Я не ваша жена!
Трис освободил ее руку.
– Да, но... – смутился он.
Гейл дотронулась до его руки.
– Вы сказали это сами. Я – здесь, и я – это я. Оберегая меня, вы ничего не делаете для нее.
Трис сказал Сандерсу:
– Забирайтесь в лодку. – Он помог Гейл залезть, втащил лодку в воду достаточно глубоко, чтобы не застопорить винт, и забрался сам.
Они прошли рифы и приблизились к месту над останками “Голиафа”. Там они оставили лодку качаться на волнах.
Трис снарядил баллон, взвалил его себе на спину и сел на правый планшир, поместив пластиковую взрывчатку у себя на коленях. Ручной фонарь свисал с ремня на кисти его руки.
– Я установлю взрывчатку и сразу же вернусь, – сказал он. – Потом, как только мы увидим, что он подходит, я нырну снова и включу таймер.
– Ладно, – сказал Сандерс.
– Теперь... приказ. Если что-нибудь случится, бегите отсюда со всех ног к чертовой матери. Не играйте в бойскаутов.
Сандерс не намеревался оставлять Триса, но ничего не ответил.
Трис скатился с планшира, включил свет и поплыл на дно.
Через несколько мгновений Сандерс увидел первый всплеск – сверкающие вспышки капель воды над носом лодки, идущей на полной скорости вдоль внешнего рифа.
– Смотри! – сказал он, указывая на лодку.
Гейл увидела лодку, затем поглядела за борт. Свет фонаря Триса четко стоял на дне.
– Сколько времени может занять у него установка этой взрывчатки?
– Не знаю, думаю, что много.
Сандерс услышал громкий свист пули, пролетевшей у него над головой, за ним через секунду последовал треск ружейного выстрела. Он пригнулся, и другая пуля просвистела мимо.
По мере продвижения люди Клоше еще не раз стреляли, но “Бостонский китобой”, стоя на мелкой воде, был плохой целью. Все выстрелы прошли слишком высоко.
Съежившись на дне лодки, Гейл сказала:
– Он велел уходить.
– К черту!
Голова Триса высунулась из воды рядом с лодкой. Он начал говорить что-то, но остановился, услышав выстрел.
– Уходите! – сказал он.
Сандерс ответил:
– Нет! Вы...
– Уходите, черт подери! Я установлю таймер и последую за вами. Заберитесь в самое мелкое место, какое удастся найти. – Трис исчез под поверхностью.
В течение нескольких секунд Сандерс не шевельнулся.
– Мы должны уходить! – сказала Гейл.
– Но он...
– Ты что, хочешь умереть?
Сандерс взглянул на нее. Он завел двигатель и развернул лодку носом к берегу.
Еще две пули просвистели над ними. Когда Сандерс почувствовал, что они вышли за пределы досягаемости, он замедлил ход лодки и развернул ее в море.
– Он велел найти мелководье, – сказала Гейл.
– Здесь достаточно мелко.
Лодка Клоше остановилась над “Голиафом”. Засветился один фонарь, затем другой, и один за другим люди запрыгали в море.
– Ныряльщики, – сказала Гейл.
– Не обращай на них внимания, – вспылил Сандерс. – Смотри за Трисом. Если мы не вытащим его из воды до того, как сработает эта штука, – он погиб. Он должен был закончить к этому времени.
Но Трис не закончил. Провод отсоединился от таймера, и ему пришлось восстанавливать это соединение, используя палец вместо отвертки.
Он закрепил гайку и поставил таймер на пять минут.
И тут луч первого фонаря высветил его.
Сандерс не мог больше ждать.
– Пошло все к чертям! – сказал он и потянул ручку управления вперед, направляясь к рифам.
– Что ты делаешь? – закричала Гейл.
– Я не знаю! Мы должны вытащить его оттуда!
Сандерс полагал, что они находятся примерно в пятистах ярдах от лодки Клоше.
Вокруг Триса теперь было два фонаря. Он задержал дыхание, так как его воздушный шланг был перерезан. Он поворачивался медленными кругами, пытаясь не выпускать из поля зрения обоих ныряльщиков.
Они были быстрыми. Один человек крутился возле Триса, стараясь оставаться позади него, и, когда ему представился случай для движения, он вырвался вперед и погрузил нож в спину Триса.
Трис почувствовал глубокую, обжигающую боль. Он прижал таймер к груди и передвинул стрелку на ноль.
Вельбот находился в трехстах ярдах от рифа, когда море взорвалось.
Дэвид и Гейл увидели, как нос вельбота задрался, их подбросило вверх и в сторону. Они пролетели по воздуху, перед их глазами мелькали отрывочные картины: внезапная водяная гора поднялась впереди, затем обрушилась; части лодки Клоше разметались во всех направлениях, куски дерева висели в воздухе на невероятной высоте; тело с раскинутыми в стороны конечностями пронеслось через все небо.
Сандерс упал в воду на спину. Его глаза были открыты, но нельзя сказать, что он был в сознании в подлинном смысле этого слова. Он слышал, как ливень обломков обрушивается вокруг него, ощущал уколы боли, когда куски кораллов или мелкие камни били его по лицу. Его ноги безвольно висели в воде, и когда он выдыхал, то опускался на несколько дюймов в воду, а когда вдыхал, то поднимался снова. Он видел звезды и мерцающие лунные лучи и думал рассеянно: “Это совсем не то, что люди называют смертью”.
Мягкие волны медленно несли его к берегу. Голос, звучавший слабо и далеко, звал его:
– Дэвид!
Он перекатился на живот и, проверяя состояние рук и ног первыми нерешительными движениями, медленно поплыл в направлении голоса.
Гейл удерживалась на воде в двадцати ярдах от него. Она увидела, как он приближается, и спросила:
– Ты в порядке?
– Да. А ты?
– Не знаю. Я не могу двинуть одной рукой.
Сандерс помог ей добраться до берега, и они с трудом выбрались из воды. Пляж выглядел как бесконечное поле, лифт находился чуть ли не на расстоянии мили.
Они обернулись и снова взглянули на воду. Появился новый провал в линии рифов, и обломки кораблекрушения омывались волнами.
Во всем остальном, казалось, море не изменилось. Опираясь друг на друга, они пошли к подножию скалы, где уже начала собираться толпа.