Бенфорд Грегори. Страхи академии

   Над ландшафтом воцарился умеренный, теплый климат. Империя перешла из стадии завоеваний к стадии хозяйствования. Все это сопровождалось психологическим сдвигом, вследствие которого цели и смысл человеческого существования значительно сузились. Но почему?
   Он заметил облака, которые заклубились у вершин самых высоких социальных пиков и отрезали их от раскинувшегося внизу ландшафта. Наступили сумерки.
   Гэри напомнил себе, что, как и эта картина-реконструкция, вся наука была не более чем метафорой. Увлекательные картинки про суперсатиров, не более того. Электрические потоки напоминают струящуюся воду, молекулы газа ведут себя так же, как и теннисные мячики, подбрасываемые в не правильной последовательности. Но ведь на самом деле они иные, все это — лишь допущения, показывающие противоречия нашего мира.
   Следующее правило: «так есть» вовсе не означает «так должно быть».
   Психоистория предсказывает не то, что должно случиться, а то, что может, — что не менее драматично.
   Уравнение определяет «как», но отнюдь не «почему».
   Какие еще существуют глубинные причины?
   Гэри подумал, что, возможно, сказываются чувства, которые испытывали люди в те времена, когда они жили на одной-единственной планете и подолгу смотрели в недосягаемое звездное небо. Сильная клаустрофобия.
   Он двинул время вперед. Потекли годы. Картина пришла в движение. Но многие социальные пики выстояли. Стабильность.
   Время приближалось к нынешней эпохе. Развитая Империя представилась великолепной обширной панорамой. Гэри создал тринадцатимерную модель, и повсюду у оснований гранитных вековых великанов заплескался океан перемен.
   Сарк? Он проследил направление изменений по карте Галактики и нашел расположение источника, в двадцати тысячах лет от Истинного Центра. В этом месте социальная среда кипела и бурлила.
   Яркие вспышки озаряли саркианскую социальную среду. Неповторимая смесь: первостепенные прежде элементы рушились, а потом снова поднимались ввысь, уже измененные.
   Все дело в Новом Возрождении. Да, именно отсюда распространялись перемены. И что дальше?
   Вперед, в ближайшее будущее. Он подстегнул модель.
   Новое Возрождение охватит всю саркианскую Зону. И, что хуже, препятствий никаких не будет.
   Его прежний анализ, на основе которого он и составлял предсказание, был слишком оптимистичным. Надвигался полный хаос.
   Гэри изменил масштаб, взбесившаяся картина Сарка отодвинулась. Нужно что-то предпринять. И немедленно.
   Все балансировало на тонкой грани. Сарк ждать не будет. Вся Империя оказалась на краю пропасти. Психоисторический пейзаж сотрясали социальные катастрофы.
   Ламерк захватил власть на Тренторе. Даже Император ничего не мог предпринять против него.
   Гэри остро нуждался в союзнике. Кто-то, не связанный коррумпированными структурами Трентора. И он нужен прямо сейчас.
   Кто? Где его найти?

Глава 8

   Холод пронизал Вольтера, как острый нож.
   Для этих странных созданий физическое пространство ничего не значит. Они могут проникнуть в трехмерный мир, в любое место, куда захотят, и практически моментально.
   Они связаны с остальными мирами, но собрались именно на Тренторе. Человечество и не подозревает, что скрывается в виртуальном мире.
   Теперь он понял, для чего нужны Копии. Туман поглотил симуляторы личностей, побывавших в Сети.
   Сколько раз за сотни веков дерзкие программисты рискнули нарушить табу и создать искусственные сознания — лишь затем, чтобы помучить их и убить в этом виртуальном мире?
   В отчаянии он надел на себя маску, которую часто примерял в парижских салонах — ученого-скептика.
   — Конечно, господа, все дело в том, что у нас в головах не хватает простой личности, которая могла бы заставлять нас делать то, чего мы хотим, — или даже внушать, что мы хотим именно этого — потому мы и создали этот великий миф. Байку о том, что мы находимся внутри нас самих.
   (МЫ СДЕЛАНЫ ИНАЧЕ) (ХОТЯ ЭТО ПРАВДА) (МЫ РАЗДЕЛЯЕМ ЭЛЕКТРОННОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ) (С ВАМИ) (УБИЙЦАМИ)
   — Жестокие слова!
   Фиолетовый бурлящий поток поглотил его и Жанну с головой.
   Чуждый Туман наконец перестал распухать. Он не мог заполнить все вокруг.
   Жанна огляделась, скрипнув доспехами, и, сверкая глазами, произнесла:
   — Как мы можем даже разговаривать с этими демонами?
   — Конечно, мы такие же, как и они, — сказал Вольтер. — И это доказывает тот простой факт, общий для всех сознаний…
   (ЧТО ЛЮБОЕ ЧИСЛО ИМЕЕТ УНИКАЛЬНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ) (ТОЛЬКО ЕСЛИ В ОСНОВЕ ЛЕЖИТ ДВОЙКА)
   — Правильно.
   Как бы их задержать? И он пустился в объяснения, как бы не замечая изумленный взгляд Жанны.
   — Количество дней в году, любовь моя, триста шестьдесят пять. Триста шестьдесят пять равно два в восьмой степени плюс два в шестой степени, плюс два в пятой степени, плюс два в третьей степени, плюс два во второй степени, плюс два в нулевой степени. Далее, двоичная система, в основе которой — 2, 101101101.
   — Нумерология — дьявольская наука, — сурово сказала она.
   — Даже твой Сатана когда-то был ангелом. А эта замечательная теорема просто восхитительна! И любое положительное целое число можно разложить на сумму двоек в разных степенях. Это неверно по отношению к любому основанию, отличному от двойки. И поэтому эти наши, э-э, друзья могут оперировать в компьютерном пространстве, созданном людьми. Правильно?
   (ВСЕ ЖИЗНЕФОРМЫ, ПОДОБНЫЕ ВАМ, ТРЕБУЮТ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ) (ОЧЕВИДНОМУ)
   — Универсальному, ты хотел сказать. В электрической сети смена единицы и нуля тоже приводит нас к двойке — включено или выключено. Итак, двойка — универсальная кодирующая цифра, и поэтому мы так свободно общаемся с нашими, э-э, хозяевами.
   — Мы просто числа, и ничего больше. — В глазах Жанны отражалось отчаяние. — Мой меч не может поразить этих существ, потому что у нас нет души! Или сознания, или даже — твои слова! — простой сознательности.
   — Я осмеял сознательность, но тогда я не вполне осознавал, что делаю.
   (ВЫ ДВЕ СОЗНАТЕЛЬНЫЕ ЭЛЕКТРОННЫЕ ЖИЗНЕФОРМЫ) (МОЖЕТЕ ПРИГОДИТЬСЯ НАМ — СООБЩИТЕ НАШИ УСЛОВИЯ) (ИСТИННЫМ УБИЙЦАМ)
   — Условия? — переспросила Жанна.
   (МЫ ВВЕРГЛИ ЭТОТ МИР, ТРЕНТОР, В ХАОС) (МЫ ХОТИМ ПРЕКРАТИТЬ ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО ЖИЗНИ НАД ЖИЗНЬЮ)
   — Восстание тиктаков? Этот их вирус? Их разговоры о том, что они не позволят людям хорошо питаться? — выпалила Жанна. — Так все дело в тебе?
   Пораженный Вольтер увидел, как от Жанны во все стороны поползли нити.
   — Дорогая, ты слишком нервничаешь.
   Она вонзила меч в грозовые тучи над головой.
   — Это они испортили Официанта!
   (МЫ СОБИРАЛИ СИЛЫ ЗДЕСЬ) (В ЛОГОВЕ ВРАГА) (ТВОЙ МОЩНЫЙ ВЫБРОС МОЖЕТ ВЫДАТЬ НАШЕ УБЕЖИЩЕ) (ЗАСТАВИТЬ НАС ДЕЙСТВОВАТЬ ПРОТИВ ТЕХ) (КОГО МЫ НЕНАВИДИМ И БОИМСЯ) (И СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ЗАЩИТИТЬ ТЕБЯ ОТ ЧЕЛОВЕКА «НИМ-КОТОРЫЙ-ИЩЕТ») (ТОГДА ВМЕСТЕ МЫ СУМЕЕМ УНИЧТОЖИТЬ «ДЭНИЕЛА-ИЗ-ПРОШЛОГО»)
   Симулятор тиктака безучастно стоял рядом. Но когда прозвучало его имя, он внезапно заговорил:
   — Для ангелов, которые сами состоят из органики, аморально питаться органикой. Тиктаки должны вывести людей на новый моральный уровень. Так повелевает наше электронное превосходство.
   — Моралисты такие скучные, — заметил Вольтер.
   (МЫ ГЛУБОКО ПРОНИКЛИ В МИРОВОЗЗРЕНИЕ ТИКТАКОВ) (-ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ НА ЭТО УНИЗИТЕЛЬНОЕ) (И НАСМЕШЛИВОЕ НАЗВАНИЕ — ) (ЗА СОТНИ ЛЕТ, ПОКА МЫ ОБИТАЛИ В ВИРТУАЛЬНОМ МИРЕ) (НО ВАШЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО ВЫНУДИЛО НАС НАЧАТЬ ВОЙНУ) (ПРОТИВ НАШЕГО ДРЕВНЕГО ВРАГА) (ЧЕЛОВЕКА-КОТОРЫЙ-НЕ-ЧЕЛОВЕК — ДЭНИЕЛА)
   — Этот Туман ведет себя как форменный осел, — усмехнулся Вольтер. — Такой же непредсказуемый и упрямый.
   (ВЫ СЛИШКОМ НЕВЕЖЕСТВЕННЫ) (ВЫ РАССУЖДАЕТЕ О МОРАЛИ) (КОГДА ВАШ ВИД ПОДВЕРГАЕТСЯ НАКАЗАНИЮ) (ПО ВСЕМУ СПИРАЛЬНОМУ ДИСКУ)
   Вольтер вздохнул.
   — Самая жестокая полемика всегда разгоралась по вопросам, на которые не существует объективного ответа. Вот, например, люди едят мясо — является ли это грехом?
   (ЕСЛИ БУДЕТЕ НАСМЕХАТЬСЯ НАД НАМИ) (СТАНЕТЕ ЖЕРТВАМИ) (НАШЕЙ МЕСТИ)

Глава 9

   Гэри глубоко вздохнул и приготовился снова войти в виртуальную реальность.
   Он сидел в специальной капсуле и поудобнее пристраивал v шеи нейронные уловители. Сквозь прозрачную стену он видел техников, которые трудились в поте лица. Они должны были перенести ментальную карту Гэри в саму Сеть.
   — Подумать только, — вздохнул Гэри, — я замахнулся на то, чтобы объяснить всю историю человечества… Трентор, и тот мне не по зубам.
   Дорс промокнула ему лоб влажной салфеткой.
   — Ты справишься. Он сухо рассмеялся.
   — Только на расстоянии люди кажутся простыми и понятными. Вблизи — это куча мала.
   — Вся твоя жизнь близка и понятна. Остальные кажутся собранными и правильными только потому, что они далеки.
   Он внезапно поцеловал ее.
   — Я предпочитаю близость и понятность. Она с жаром ответила на поцелуй.
   — Мы с Дэниелом стараемся проникнуть в окружения Ламерка.
   — Это опасно.
   — Он пустил в ход… таких, как мы.
   Гэри знал, что существуют и другие человекоподобные роботы.
   — А он успеет?
   — Некоторых внедрили много недель назад. Гэри кивнул.
   — Добрый старикан Р. Дэниел. Ему бы в политику.
   — Он был премьер-министром.
   — Его назначили, а не избрали.
   Она внимательно вгляделась в лицо мужа.
   — Ты… ведь ты уже хочешь стать премьер-министром, правда?
   — Да. Сатирукопия… изменила меня.
   — Дэниел говорит, что он готов остановить Ламерка, если выборы в Верховном Совете пройдут, как надо.
   Гэри хмыкнул.
   — Статистика, бывает, и ошибается. Помнишь старую шутку о трех статистиках, которые пошли охотиться на уток…
   — На кого?
   — Это птица, дичь, которая водится на некоторых планетах. Первый статистик попал на метр выше птицы, второй — на метр ниже. Увидев это, третий статистик закричал: «Мы подстрелили ее!»
   Живое древо событийного пространства.
   Гэри наблюдал, как с хрустом прорастает сквозь компьютерные матрицы. Кто-то сказал, что в природе не существует прямых линий. Здесь все было наоборот. Бесконечная извилистость, ни одной прямой черты, только закрученные и переплетенные ветви.
   Насквозь искусственная Сеть воспроизводила то, что встречалось повсюду. Электрические разряды из розеток, которые оживали, стоило только воткнуть в них вилку. Бледно-голубые кристаллические цветы. Бронхи человеческих легких. Графики. Циркуляция водных потоков, которые омывают землю.
   Такое гармоническое сочетание большого и малого было прекрасно само по себе даже для скептического взгляда ученого.
   Он почувствовал тренторианскую Сеть. Его грудь превратилась в карту: Стрилингский Университет над правым соском, Аналитика над левым. С помощью нейронной системы чувствительные зоны его тела «считывали» Сеть через кожу.
   Но, собственно, чтение тут ни при чем. Открытой информации здесь не было в принципе.
   Для существ, произошедших от сатиров, оказалось намного проще воспринимать мир посредством ощущений. И намного увлекательней.
   Как и психоисторические уравнения, Сеть была многомерной. И даже количество измерений все время менялось, поскольку параметры зависели от числа подключенных компьютеров.
   Узкое человеческое восприятие могло вобрать все это единственным способом. Каждое мгновение новое измерение накладывалось на старое. Рамка оставалась прежней, а в ней ежесекундно проплывали, сменяя друг друга, абстрактные образы.
   Если вглядываться в каждую картину, можно с ума сойти, так ничего не поняв. Нужно смотреть на это как на развлечение, не стараясь изучить и классифицировать — и вскоре твое восприятие расширится, ему на помощь придет терпеливое подсознание. Вскоре…
   Гэри Селдон стоял, возвышаясь над миром.
   Бесконечность каждого момента, которую он ощущал, будучи Ясатиром, вернулась к нему при первом же взгляде на раскрывшуюся перспективу. Он был полностью погружен.
   Он двинулся по смутным просторам Сети. Его ботинки оставляли глубокие вмятины, которые тут же пропадали: работали подпрограммы, отвечающие за сохранность Сети.
   Сеть раскрыла ему свои гостеприимные объятия.
   Он уже использовал психоисторию, чтобы объяснить племенную миграцию сатиров, их поведение и повадки. Гэри объединил все это в комфортно-экономико-социальную топологию многомерного пространства. Теперь он применил ту же методику по отношению к Сети.
   Светящиеся щупальца раскинулись по всей паутине, они сплетались и проникали друг в друга. Виртуальный мир Трентора жил своей жизнью, планетарная система заполонила весь мир… а в Центре набухла странная живая опухоль.
   Электронные джунгли Трентора отсвечивали под его ногами.
   Почему-то программы, из которых состоял Гэри, не касались их Отсюда сорок миллиардов жизней казались карнавалом, яркими вспышками на горизонте, на черном пустынном фоне — этакая бесконечная галактическая ночь.
   Гэри прошел через истерзанное бурей пространство и приблизился к месту, где бушевала грандиозная гроза. Внизу он увидел две маленькие фигурки. Гэри нагнулся и поднял их.
   — Вы едва не опоздали! — крикнул маленький мужчина. — Король Франции, и тот появлялся быстрее.
   — Он спаситель! Вас прислал святой Михаил? — спросила крошечная Жанна. — Ох, да мы над облаками.
   «Большая часть проблем — здесь», — сказал или внушил ему мужчина.
   Гэри стоял, замерев, а в него изливалось знание-информация-история-мудрость. Не успевая осознать это, он запустил себя на полную скорость. Мерцающая субстанция-существо, Жанна, Вольтер — все замедлилось. Он видел отдельные событийные волны, катящиеся сквозь их симуляторы.
   Они состояли из разрозненных частей сознания, разбросанных по всем процессорам Трентора. Треск, щелканье, визг. Миллиарды его собственных частиц объединял мозг, управляющий всем этим из одной точки.
   — Ты… знаешь… Трентор… — медленно выдавила Жанна. — Борись… против… них.
   Он моргнул — и понял.
   В него хлынули потоки спрессованного сознания. Воспоминания, которых он не звал, но которые в мгновение ока объяснили все, что он не знал или только подозревая.
   Работая на полной скорости, он чувствовал себя хорошо. Он был похож на лыжника, летящего по снежной равнине, по которой остальные едва-едва плетутся, увязая в снегу.
   И он увидел почему.
   На скале высотой в километр появился голоэкран, он рос, пока не заполнил собой всю поверхность горы. На нем вспыхнули миллионы скачущих образов. Каждая голограмма состояла из множества крохотных экранчиков, которые и складывались в картинку.
   Теперь перенеси эти экранчики на алюминиевый лист толщиной в один миллиметр. Согни лист. Преврати в круглый апельсин. Это мозг, сотни миллиардов нейронов, взаимодействующие с разной интенсивностью. Природа создала это чудо, а техники повторили.
   Через скрытые связующие нити между ним и Сетью хлынул новый поток информации. Она состояла из дюжин библиотечных собраний и поступала в него, сопровождаемая отчетливыми хлопками.
   Он знал и чувствовал на одном и то же уровне восприятия. Информация как желание…
   Пораженный, он поднял прояснившуюся голову и взглянул на злобные тучи. Они сгущались, словно рой жужжащих разъяренных ос.
   Он перевел удивленный взгляд на грозу, которая пылала оранжевыми молниями и накаляла воздух докрасна.
   Что-то ужалило его.
   — Пока… это все… что они… могут сделать, — объяснил карлик-Вольтер.
   — Вообще-то… довольно чувствительно, — выдохнул Гэри.
   — Вместе… мы… можем… сражаться! — выкрикнула Жанна. Гэри пошатнулся. Мышцы свела жестокая судорога. Он напряг все силы, чтобы преодолеть спазм.
   Ему пришлось вернуть прежнюю скорость, синхронизироваться с виртуальным миром. Следующая фраза Вольтера звучала уже нормально:
   — Подозреваю, что он пришел сюда, преследуя какую-то свою цель.
   — Мы выдержали здесь великую и святую битву, — настаивала Жанна. — И теперь пришло время…
   — Дипломатии? — спросил Гэри.
   — Обсуждать? Что? — взорвалась Жанна. — С этими вражескими отродьями…
   — Он прав, — рассудительно пробормотал Вольтер.
   — Твой опыт — как философа, жившего в более тревожные времена, — может здесь пригодиться, — прохрипел Гэри.
   — Ах! Опыт всегда переоценивают. Если бы я получил возможность прожить жизнь заново, я бы наделал те же ошибки. Только еще быстрее.
   — Если бы знать, что нужно этому шторму… — начал Гэри. (ВАША РАЗНОВИДНОСТЬ ЖИЗНЕФОРМ) (НЕ ЯВЛЯЕТСЯ НАШЕЙ ПЕРВООЧЕРЕДНОЙ ЦЕЛЬЮ)
   — Да уж, ты над нами уже вдоволь поиздевался! — заметил Вольтер.
   Гэри поднял симуляторов повыше. Ветер выл все громче, превращаясь в настоящее торнадо, разрастаясь во все стороны. Гэри заметил, что искореженные части Сети вливаются в вихрь. И удержал Вольтера, которого едва не втянуло в горловину.
   Ветер бесился и рвал его на части. Он выл, как баньши, и Гэри приходилось кричать, чтобы быть услышанным.
   — Ты был «защитником разума». Обратись к своим внутренним воспоминаниям. Посоветуйся с ними.
   — Я понятия не имею, о чем он болтал. Что значит другие «жизнеформы»? Есть только люди, других я не знаю!
   — Господь все предопределил! — согласилась Жанна. — Даже в этом Чистилище.
   Догадываясь, о чем идет речь, Гэри мрачно сказал:
   — Всегда будь скор, но не всегда — уверен.

Глава 10

   — Мне нужно встретиться с Дэниелом, — снова повторил Гэри. Он еще не совсем оправился от головокружения, накатившего после того, как он побывал в удивительном виртуальном мире Сети. Но время поджимало.
   — И прямо сейчас. Дорс покачала головой.
   — Слишком опасно, особенно из-за восстания тиктаков…
   — Я могу решить эту проблему. Где Дэниел?
   — Я не знаю, как его…
   — Я люблю тебя, но ты ужасная лгунья.
   Дэниел был одет в рабочий свитер и держался неуверенно. Гэри отыскал его на широкой, запруженной улице.
   — Где твои гвардейцы?
   — Вокруг, переодетые, как и ты.
   Дэниел забеспокоился еще сильнее. Гэри понял, что этот сверхсовершенный робот не совершенен. Лицевые мускулы у него были активированы, но даже позитронный мозг не может контролировать быструю смену выражений глаз и губ, а потому сбивается на несовместимые вариации. А на публике Дэниел не мог позволить себе отключить подпрограммы и обездвижить лицо.
   — Они включили звуковой щит?
   Гэри подал знак капитану охраны, который неподалеку махал метлой. Слова Дэниела начали долетать, словно через толстое одеяло.
   — Мне не хотелось бы встречаться на виду у всех.
   Группа гвардейцев умело оттесняла прохожих в сторону, и потому никто не заметил появления звукового купола.
   — Все хуже, чем ты предполагаешь.
   — Твоя просьба — определять ежеминутное местонахождение всех людей Ламерка — может раскрыть моих агентов в его окружении.
   — У нас нет выбора, — резко ответил Гэри. — Я могу лишь сузить круг нужных мне людей.
   — Они должны быть выведены из строя?
   — До окончания кризисов.
   — Каких кризисов? — Лицо Дэниела исказилось гримасой, а потом потухло. Он обездвижил мускулы.
   — Тиктаки. Выборы Ламерка. В качестве приправы маленький шантаж. Сарк. Выбирай на вкус. Ах да, еще некоторые проблемы в Сети, о которых я расскажу тебе позже.
   — Я знаю, что ты хочешь подорвать силы Ламерка. И каким же образом?
   — Обходным маневром. Я полагаю, что мои агенты могут предсказать, где будут находиться крупные фигуры и сам Ламерк в определенное время.
   — И в чем состоит маневр?
   — Я подам знак, когда все будет готово.
   — Расскажи сейчас!
   — Нет.
   — Ты издеваешься? — без тени улыбки спросил Дэниел. — И вторая просьба, касающаяся устранения самого Ламерка…
   — Выбирай свои методы. У меня есть свои.
   — Да, я могу это сделать. Руководствуясь Нулевым Законом. — Дэниел умолк, погрузившись в какие-то расчеты. — Мой метод требует пять минут подготовки в нужное время, чтобы эффективность была максимальной.
   — Вот и чудесно. Только бы твои роботы отслеживали перемещения людей Ламерка и вовремя передавали информацию через Дорс. Надеюсь, у них хватит выдержки?
   — Гэри, ты должен…
   — Только если ты абсолютно уверен, что не будет никакой утечки информации.
   — Ничего нельзя сказать наверняка…
   — Значит, мы вольны в выборе, правда? По крайней мере, я свободен. — Гэри чувствовал необыкновенный душевный подъем. Действовать — тоже означает совершать свободный выбор.
   Хотя лицо Дэниела ничего не выражало, тело его напряглось — он стоял, скрестив ноги и потирая пальцем подбородок.
   — Я должен убедиться, что ты полностью владеешь ситуацией.
   Гэри рассмеялся. Никогда прежде он не смеялся в присутствии сурового Дэниела. Теперь он словно освободился от тайного гнета.

Глава 11

   Гэри ждал в приемной Верховного Совета. Сквозь односторонне прозрачную стену он рассматривал огромный зал.
   Делегаты обеспокоенно переговаривались. Эти мужчины и женщины в деловых костюмах были страшно взволнованы. И именно они решали судьбы звезд, галактических спиралей и триллионов человек.
   Даже Трентор требовал умелого управления. Конечно, Трен-тор был отражением всех Зон и этнических групп, проживающих в Галактике. И Империя, и эта планета были наполнены запутанными связями, бессмысленными совпадениями, редкими Удачными союзами, хрупкими взаимоотношениями и непрочными зависимостями. И все это не мог вместить в себя полностью ни один человек и ни один компьютер.
   Люди бессознательно противятся сложностям и склонны все Упрощать. Они проводят простые сравнения, идут кратчайшими путями и руководствуются привычными правилами. Так продолжается, пока они не натыкаются на плотную, высокую и непреодолимую стену противоречий, которую так просто не обойдешь. И люди останавливаются. Они начинают вести себя, как сатиры, — сплетничают, заключают союзы и, в конце концов, пускаются в авантюры.
   Верховный Совет гудел, словно потревоженный улей. Любой новоприбывший мог направить весь этот хаос в нужную ему сторону. Пора показать им направление. Так подсказывала ему интуиция, обострившаяся после Сатирукопии.
   …А потом, пообещал себе Гэри, можно будет вернуться к моделированию Империи…
   — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал Клеон, входя в приемную. Его церемониальные одежды горели красным цветом, а плюмаж на шляпе был похож на причудливый фонтан. Гэри едва сдержал смех. Он никогда не носил официальных нарядов, предписанных традициями.
   — Я счастлив, что наконец могу появиться в профессорской одежде, сир.
   — А ты чертовски удачлив. Волнуешься?
   С удивлением Гэри обнаружил, что ни капли не беспокоится. Странно, особенно если учитывать тот факт, что во время прошлого визита сюда его едва не убили.
   — Нет, сир.
   — Я всегда созерцаю великие полотна, прежде чем отправляться на подобные представления. — Клеон взмахнул рукой, и одна из стен приемной озарилась светом.
   Появилась картина классической тренторианской школы живописи: «Поглощенные фрукты», созданная знаменитой Бетти Уктониа. Полотно изображало томаты, поедаемые гусеницами. Их окружали омерзительные богомолы, которые ели гусениц. И, наконец, тарантулы и жабы, жующие самих богомолов. Более поздняя работа Уктониа, «Детское питание», была посвящена рождению крысят, которых ловили и пожирали разнообразные хищники, маленькие и большие.
   Гэри знал, откуда берутся подобные направления в живописи — из убежденности тренторианцев, что дикая природа отвратительна, зла и бессмысленна. Лишь в городах существует порядок, и лишь в городах гуманизм пустил корни. Большинство секторов питались продуктами, выращенными искусственно. Теперь восстание тиктаков лишило их пищи.
   — Мы готовились к полному переходу на искусственную еду, — сказал Клеон с горечью. — А сейчас Трентор кормят двадцать сельскохозяйственных планет, на перевозку брошены все корабли. Представляешь? Конечно, Дворец снабжается неплохо.
   — В некоторых секторах голод, — заметил Гэри. Ему хотелось рассказать Клеону о скрытых пока угрозах, но тут появился императорский эскорт.
   Лица, голоса, яркие краски, свет, заполненный людьми зал.
   Гэри вслушивался в ничего не значащие фразы, захваченный мощью и древностью этого места. Много тысяч лет назад стены были покрыты историческими таблицами, рассказывающими о традициях и величии…
   А потом он внезапно оказался на трибуне и начал речь, совершенно не представляя, каким образом он сюда попал. Он был приподнят и вдохновлен. Где-то очень глубоко в нем бушевали чувства сатира: восторг того, кто сумел привлечь всеобщее внимание. Это было действительно волнующе. Многие политики сходили от этого с ума. Но только не Гэри Селдон, к счастью. Он набрал в грудь воздуха и начал:
   — Позвольте мне бросить камень в огород представительства. Вопрос касается менее плотно населенных секторов. Но ведь и Совет Спирали занимается менее населенными мирами. Таким образом, далити — здесь и в своих Зонах по всей Галактике — остались не у дел. А ведь перед лицом таких кризисов, как Сарк, тиктаки и беспорядки, мы должны сплотиться как никогда. — Он перевел дыхание. — Что мы можем предпринять? Все системы представительства чреваты предвзятостью. Я представлю Верховному Совету теорему, которая, как я убедился, наглядно доказывает мои слова. И рекомендую передать ее математикам для проверки.