Берд Джулия. Искренне Ваша

   Хардинг с трудом прокашлялся.
   – Э-э… добрый день, мэм, мисс… – Он снова прокашлялся и отчаянно, покраснел. – Не имел чести быть представленным….
   – Да, – мило улыбнулась гостья, – А мистер Фэрчайлд дома?
   – К сожалению, нет. Я его секретарь, Клейтон Хардинг. Вы хотите назначить встречу с мистером Фэрчайлдом?
   – Да, это было бы замечательно, спасибо.
   – Можно узнать ваше имя?
   – Разумеется. Розалинда Крэншоу.

Глава 28

   Джек и Джайлс разложили бумаги на письменном столе в бывшем кабинете аббата в Хай-Хилле и принялись разрабатывать военную кампанию. Предстояло понять, хватит ли у них доказательств вины лорда Баррингтона. Пока озабоченно нахмурившийся Джайлс перебирал бумаги, Джек чесал в затылке и вышагивал по кабинету, охваченный упрямством, яростью и беспомощностью, которые бурлили в нем, как пригоревшая овсянка в желудке. Даже историческое прошлое комнаты не утешало его.
   Комната с высокими сводчатыми потолками и потемневшими балками помнила еще былые времена, когда страной правили воины и священники. Джек жил в менее опасном и более цивилизованном, однако более усложнённом мире. От него требовалось одержать победу над дворянином, не сделав ни единого выстрела и даже не вынув меча из ножен. Не располагая деньгами, титулами и политическими связями, в этом поединке Джек мог рассчитывать только на свое упорство, праведное негодование и закон.
   – Хорошо бы иметь что-нибудь весомое… – бормотал Джек, потирая ладонью крепкую мускулистую шею. Он остался только в свободной рубашке и брюках, но раздражение вызывало у него жар. Даже легкий ветерок, залетающий в распахнутые окна, не мог охладить его пыл.
   – Все указывает на Баррингтона, – отозвался Джайлс. – Особенно теперь, когда у нас есть показания Бошана.
   В дверь постучали.
   – Наверное, Аннабелла Дэвис, – предположил Джек и направился к двери. – Я попросил ее зайти к нам, когда она умоется и переоденется. Кстати, экономка лорда Татли прислала нашим подопечным чистую одежду.
   Пока Джайлс отпирал дверь, Джек успел надеть жилет. За дверью и вправду стояла оробевшая Аннабелла. Ее еще влажные волосы свисали на спину длинными прядями. Только теперь Джек заметил, как миловидно ее отмытое дочиста личико. Зеленые глаза казались почти прозрачными, кожа имела нежно-розовый оттенок. Но темные круги под глазами говорили о бессонных ночах. Боязливая дрожь пальцев пробудила в душе Джека сочувствие.
   – Не бойтесь, мисс Дэвис, – успокоил он гостью, приглашая ее в комнату. – Мы просто хотим поговорить с вами. Возможно, вы сумеете помочь нам спасти от тюрьмы вашего отца. Вы ничего не хотите мне рассказать?
   Аннабелла сначала покачала головой, потом кивнула.
   – Садитесь вот сюда, к столу, – продолжал Джек. Он сам придвинул гостье стул, потом уселся напротив, рядом с Джайлсом.
   – Что вы хотите от меня услышать? – спросила Аннабелла неожиданно сильным, глубоким и мелодичным голосом. Джек слышал его впервые: до сих пор Аннабелла в его присутствии молчала. – Я уже рассказала отцу все, что могла. Кто поджег дом, я не знаю. И не понимаю, почему я должна знать. Можно подумать, в этом виновата я!
   От такой отповеди Джек оторопел, но взял себя в руки и заговорил:
   – Мисс Дэвис, мы ни в чем вас не обвиняем. Дело чрезвычайно запутанное. Настолько, что преступление, совершенное против вашей семьи, может быть тесно связано с попыткой преступления против мисс Крэншоу.
   При этих словах глаза Аннабеллы испуганно раскрылись. Увидев, что девушка искренне встревожилась за Лайзу, Джек смягчился.
   – Мисс Крэншоу? Она не пострадала?
   Джек устроился на стуле поудобнее и закинул ногу на ногу.
   – Нет, но наверняка пострадает, если не приготовится защищаться. И вас, юная леди, я хотел просить о том же – защитить себя и своих близких. А для этого расскажите мне все, что вам известно о виконте Баррингтоне.
   Аннабелла вздрогнула, как ужаленная, потом вскочила.
   – Я же говорила вам: я уже все рассказала! Больше мне нечего добавить!
   Бессознательным оберегающим жестом она прижала ладони к животу, и Джек вдруг понял, в чем дело. Повернувшись, он негромко обратился к Джайлсу:
   – Оставьте нас вдвоем, хорошо? Последите, чтобы сюда никто не вошел. Нам с мисс Дэвис надо поговорить наедине. И позаботьтесь, чтобы нас не подслушали.
   – Будет сделано, сэр, – без колебаний отозвался Джайлс и быстро вышел.
   Джек склонился над столом, подавшись к собеседнице:
   – Мисс Дэвис, будьте добры сесть. Я не хочу расстраивать вас, но буду предельно откровенным – ради блага мисс Крэншоу и ваших родных.
   На лице Аннабеллы отразилось отчаяние, потом она вновь надела ледяную маску и с явным нежеланием опустилась на стул.
   – Чем я могу вам помочь?
   – Я уверен, что пожар в лавке и доме вашего отца – дело рук лорда Баррингтона.
   Ее загадочные глаза не изменили выражения. И вдруг она передернулась. Джек не понял, отчего. От раскаяния? Или ненависти?
   – А еще у меня есть причины считать, – осторожно подбирая слова, продолжал Джек, – что в прошлом он не раз пользовался неопытностью молодых девушек.
   Аннабелла побледнела, отвела взгляд, и по ее щекам заструились слезы.
   – Вы знаете?..
   – Ничего я не знаю, дорогая мисс Дэвис, но могу предположить.
   – Вы поверенный? – спросила она.
   – Да, поэтому все, что вы расскажете мне, останется строго между нами. Клянусь своей честью.
   Она кивнула, и ее изящно очерченные губы задрожали.
   – Он взял меня силой. – Наполненные слезами глаза заметались, воспоминания были еще слишком свежи. – Застал меня врасплох. Предложил прокатиться в карете, случайно встретив меня в лесу у дороги. Я так растерялась, что согласилась. Но я думала, что он просто решил оказать мне любезность. Шел снег, я совсем продрогла… все произошло в карете, по пути к лавке отца. Через месяц я пришла на то же место, надеясь повстречать его. Остановила карету и сказала, что… жду прибавления. И тогда начались угрозы. Он говорил: если мы не уедем из Миддлдейла, он разорит отца. Заявил, что женится на мисс Крэншоу и никому не позволит помешать ему. Я пыталась уговорить отца покинуть город, но почему, не могла объяснить… а потом случился пожар.
   Она прерывисто вздохнула и вытерла слезы. Джек подал ей платок, она молча взяла его и промокнула глаза, хлюпая носом.
   – Хорошо еще, что ребенка я потеряла, – продолжала она. – Родители ничего не узнали. Умоляю, мистер Фэрчайлд, не проговоритесь им!
   – Конечно, мисс Дэвис. Я сохраню вашу тайну. Но разрешите мне упомянуть о ней в разговоре с лордом Баррингтоном.
   – Не надо, прощу вас! Если он узнает, что я проговорилась, он убьет отца!
   – Не убьет, – твердо заявил Джек. – С такими доказательствами мы сумеем загнать его в угол. Я юрист, мисс Дэвис. Мне известно, как обращать себе на пользу закон, и лорд Баррингтон это понимает, Я могу в два счета доказать, что он виновен в изнасиловании и поджоге – таких преступлений не прощают даже титулованным джентльменам. Вы можете довериться мне?
   Она испустила медленный, тяжелый вздох, потом кивнула.
   – Вряд ли это понадобится, но если все-таки возникнет необходимость, вы согласитесь выступить против виконта? Чтобы спасти отца и мисс Крэншоу от шантажа?
   Аннабелла задумалась, вздохнула и опять кивнула:
   – Если понадобится – соглашусь. У меня все равно нет никаких шансов выйти замуж без приданого. К чему беречь репутацию? Прошу вас только об одном: отомстите за меня, мистер Фэрчайлд!
   – Отомщу, можете не сомневаться. – Джек хищно усмехнулся. – С удовольствием заставлю Баррингтона поплатиться.
   Наконец-то у Джека появилось то, что он так долго искал: преступление и свидетель, у которого имелись веские причины дать показания против лорда Баррингтона. Свидетельствами Аннабеллы Дэвис – порядочной девушки, не распутницы – было невозможно пренебречь. Серьезная, рассудительная, она оберегала свою честь, пока не лишилась каких бы то ни было надежд на удачный брак. И Баррингтон наверняка понимал, что ее обвинения будут иметь вес. Вот почему он так старался, выгнать ее семью из города. Заполучив козырную карту, Джек не мог дождаться своего хода.
 
   – Невероятные новости, сэр! Ошеломляющие! – Через час после разговора с Аннабеллой, когда Джек и Джайлс уже успели подкрепиться хлебом с сыром, в кабинет аббата ворвался Хардинг.
   – Хардинг! – Джек бросился к секретарю и неуклюже обнял его. – Господи, как я рад вас видеть! Ну, что вы узнали в Филдинге? Не томите!
   – Такого никто не мог предвидеть, сэр. Я… – Хардинг осекся, заметив Джайлса, и с сожалением поморщился. – Прошу прощения, мистер Ханикат, но у меня сведения конфиденциального характера…
   Джайлс согласно кивнул, хотя и не без сожаления.
   – Понимаю.
   – Не расстраивайтесь, Джайлс, я все вам расскажу, – пообещал Джек. – Сначала мы поговорим с Хардингом, а потом просветим и вас.
   – Отлично, сэр. – Джайлс повеселел. – Клянусь, я буду молчать как рыба.
   Джек проводил его довольным взглядом и повернулся к Хардингу:
   – Кажется, старина, мы сделаем из этого юноши настоящего поверенного… Так что вы узнали?
   – Сядьте, – распорядился Хардинг, беспокойно вышагивая по комнате. – Вот сюда, на диван. Я хочу видеть ваше лицо.
   Джек послушно сел, начиная тревожиться.
   – Господи, Хардинг, хватит мучить меня! Что случилось?
   – Вы готовы выслушать все?
   – Да, пожалуй.
   Хардинг резко остановился, присел рядом с Джеком и произнес, отчетливо выговаривая каждый звук:
   – Лайза Крэншоу – дочь Дезире.
   На лице Джека медленно возникла гримаса безграничного изумления.
   – Что?!
   – Да, Лайза – дочь лорда Осборна и его любовницы Дезире.
   – Боже милостивый!
   – Но это еще не самое удивительное, сэр. Дезире не кто иная, как Розалинда Крэншоу!
   У Джека отвисла челюсть. Он прищурился, пытаясь представить лицо матери Лайзы.
   – Добродушная толстушка Розалинда Крэншоу была куртизанкой? Ни за что не поверю!
   – Эхо чистая правда, сэр. Я сам, говорил с лордом Осборном. Все эти годы он искал Лайзу. Думал, что Дезире мертва. Он готов объявить Лайзу своей наследницей.
   Джек замер, как пораженный молнией.
   – Неудивительно, что Лайза была готова на все, лишь бы защитить Дезире! Она просто не могла допустить, чтобы о прошлом ее матери стало известно всем. – Джек вспомнил, что Лайза скрыла от него свое происхождение. Незаконная дочь аристократа… Бедняжка… И этот тяжкий груз она несла в одиночку.
   – Вы правы, Хардинг, – ваши открытия удивительны. – Джек приложил ладонь к собственной застывшей щеке. – А я-то гадал, почему Лайза так оберегает «дальнюю родственницу», как она называла Дезире! Но я и представить себе не мог, что Розалинда Крэншоу…
   Договорить фразу у него не повернулся язык. Со странным выражением лица он повернулся к Хардингу.
   – Надеюсь, миссис Брамбл не…
   – Сэр! – возмутился Хардинг. – Конечно, миссис Брамбл не была куртизанкой!
   Джек вздохнул:
   – Ну конечно. Прошу меня простить. Но теперь я готов поверить чему угодно!
   – Как видите, постепенно картина начинает проясняться. – Хардинг с довольным видом потер руки. – Лорд Осборн обмолвился о низком происхождении Дезире. Видимо, в детстве миссис Крэншоу и миссис Брамбл были очень бедны, потому миссис Брамбл вышла за бедного крысолова. Миссис Крэншоу, как красавице, повезло больше, но и она стала лишь любовницей дворянина.
   – Интересно, почему она отказалась от такого завидного положения? На свете есть вещи и похуже, чем жизнь любовницы графа, – задумался Джек, потирая подбородок.
   – Очевидно, она желала Лайзе лучшей жизни. Быть дочерью богатого торговца выгоднее, чем незаконнорожденным отпрыском графа.
   – Хотел бы я знать, откуда все это известно Баррингтону?
   Хардинг скрестил руки на объемистом животе.
   – Думаю, он познакомился с Крэншоу в Миддлдейле, а потом навестил старого друга своего отца в Осборн-Хаусе и узнал миссис Крэншоу на портретах. Проходимец украл картину, сразу задумав шантаж. Лорд Осборн не стал поднимать скандал только из уважения к Перрингфорду, отцу Баррингтона.
   – Вы полагаете, Осборн обвинил бы Баррингтона, если бы знал, что так будет лучше для Лайзы?
   – Очень может быть. На Баррингтона он был страшно зол. Твердил, что он мерзавец. И был готов на все, лишь бы найти мисс Крэншоу. Думаю, его светлость окажет вам всяческое содействие – ведь вы помогаете его дочери. Избавляете ее от брака с подлецом.
   – Превосходно! – воскликнул Джек и вскочил. – У нас постепенно накапливаются доказательства против Баррингтона.
   Если лорд Осборн согласится предъявить Баррингтону обвинение, можно будет избавить Аннабеллу Дэвис от огласки. Джек был готов немедленно вступить в бой с противником. Час спустя он оседлал быстроногого коня и уже двинулся по дороге к Крэншоу-Парку, когда увидел, что к дому приближается экипаж. Присмотревшись, он с замиранием сердца узнал карету Крэншоу. Кучер придержал лошадей, в окно выглянула Лайза – как в первый день прибытия Джека в Миддлдейл. На ее ниспадающих черных локонах играло солнце. На этот раз Лайза не надела шляпку, и солнце озаряло ее лицо, подчеркивало редкостный оттенок глаз и придавало живость лицу.
   – Что с вами, сэр? – спросила она насмешливо, напоминая Джеку о первой встрече. – Вы не пострадали?
   Он медленно расплылся в улыбке.
   – А если я скажу, что пострадал, вы согласитесь перевязывать мои раны?
   – Да, – кивнула она и тоже улыбнулась.
   Джек спешился, бросил поводья кучеру, сел в карету и заключил Лайзу в объятия. Они крепко обнялись, и Джек ощутил уже знакомый прилив вожделения и счастья.
   – Джек, ничего не вышло, – наконец призналась Лайза. – Я вызвала Баррингтона на разговор, но сразу поняла, что мне недостает твоего дипломатического таланта. Он заявил, что у него есть портрет Дезире, а у меня нет ни единой улики против него. И если я немедленно не сбегу с ним в Гретна-Грин, он выставит портрет на лондонский аукцион. Продажа портрета вызовет тот самый скандал, которого я так надеялась избежать.
   Джек взял ее за обе руки.
   – Лайза, дорогая, про портрет я все знаю.
   Она удивленно вскинула брови:
   – Знаешь?
   Он кивнул, целуя ее в щеку.
   – И про Дезире тоже.
   В ее глазах плеснулась паника.
   – Не бойся, Лайза, для меня это ничего не значит. Скандала не будет.
   – Но как?..
   – Хардинг съездил в Филдинг и встретился с твоим отцом, лордом Осборном.
   Лайза потупилась, смаргивая слезы.
   – О, Джек, мне так жаль!
   – А мне нет, – решительно заявил он, взяв ее за подбородок. – Ты слышишь? Мое предложение остается в силе. А еще я наконец-то нашел доказательства виновности Баррингтона. Сейчас мы вернемся в Крэншоу-Парк вдвоем и разделаемся с виконтом раз и навсегда.
   Он был вознагражден ее крепкими и нежными объятиями и с надеждой подумал о том времени, когда будет просыпаться рядом с ней.

Глава 29

   Шанса вступить в поединок с лордом Баррингтоном Джеку так и не представилось. У самого Крэншоу-Парка, на Берч-роуд, их ждал судебный пристав из Уэверли, чтобы арестовать Джека за долги. Лайза не знала о ловушке и не смогла предупредить Джека. Дюжий пристав появился как из-под земли.
   Позднее, вспоминая о случившемся, Лайза поняла, что им не следовало останавливаться. Но Джек вышел из кареты, попросив Лайзу остаться на месте. В напряженном молчании она следила за разговором мужчин. Джек вдруг бросился к карете, его лицо исказила ярость, какой Лайза никогда не видела. Пристав что-то сердито крикнул, шагнул вслед за Джеком, схватил его за руку. Джек обернулся, вскинул кулак и ударил пристава в лицо. Тот попятился, но удержался на ногах. Не выдержав, Лайза выскочила из кареты.
   – Джек, садись! Скорее!
   – Лайза… – Джек обернулся, но пристав уже опомнился, сцепил обе руки в замок и обрушил их на макушку Джека. Тот пошатнулся и упал на колени.
   – Джек! – вскрикнув, Лайза бросилась к нему. – Ты ранен?
   – Вставайте, сэр, – рявкнул пристав. – В тюрьме насидитесь.
   Из прикушенной губы Джека сочилась кровь. Лайза вынула из рукава платок и попыталась стереть ее.
   – Отойдите, мисс. Ничего с ним не случится.
   – Не трогайте его! – закричала Лайза. – Вы не имеете права!
   – У меня есть ордер на арест, мисс.
   – Как вы узнали, что он поедет по этой дороге?
   – Лорд Баррингтон сообщил. А теперь посторонитесь, мисс.
   Пристав рывком поставил Джека на ноги и потащил к своей двуколке. Лайза вцепилась в колено любимого.
   – Джек, что же нам делать?
   – Поезжай домой, дорогая. Со мной все будет в порядке. За меня не бойся. Объясни родителям, что случилось. Расскажи им все.
   Больше он ничего не успел добавить: пристав хлестнул лошадь, двуколка покатила прочь. Джек смотрел на Лайзу, пока не скрылся за поворотом дороги.
   Слезы ярости жгли глаза Лайзы, но она не позволила им пролиться. Вернувшись в карету, она поспешно принялась обдумывать план мести. Значит, во всем виноват Баррингтон. Несомненно, он разыскал лорда Эббингтона и сообщил ему, где находится Джек. Эта капля стала последней. Лайза была готова пожертвовать и собой, и родными, лишь бы уничтожить Баррингтона.
   Она приказала кучеру скорее гнать к дому. Исполненная гневной решимости, она прошла прямо в гостиную и, к своей нескрываемой радости, нашла там родителей, пьющих чай в обществе виконта. Здесь Лайза и решила загнать его в угол.
   Он был изысканно одет, потягивал дорогой чай и жевал кружевное печенье. Мама выглядела встревоженной – видно, ей было нелегко хранить тайну Лайзы от собственного мужа.
   – Добрый день, мама и папа, – произнесла Лайза, ничем не выдавая ярости. Она прошлась по комнате и поцеловала обоих родителей. Они сидели бок о бок на диване, виконт – напротив, в кресле. – Очень хорошо, что вы здесь, милорд, – продолжала Лайза с приторной улыбкой и бешеным взглядом. Он поднялся, она изобразила поцелуй и увидела, как в его глазах мелькнул страх. Месть оказалась сладкой.
   Баррингтон беспокойно зашевелил ноздрями.
   – Приветствую, дорогая. Что-нибудь не так?
   Она села в кресло, он настороженно опустился в соседнее. Лайза пригвоздила его к месту острым взглядом.
   – Знаете, милорд, по дороге домой со мной приключилось любопытнейшее происшествие. Уверена, вам будет небезынтересно узнать о нем.
   – Вот как?
   – Да. Пристав арестовал мистера Фэрчайлда и увез его в Уэверли, в тюрьму.
   – Что? – выпалил ее отец, со стуком ставя чашку на блюдце. – За что, черт возьми?
   – За три тысячи фунтов, которые его отец задолжал лорду Эббингтону, – объяснила Лайза. – Мама, ты не нальешь мне чаю?
   Встревожённо поглядев на дочь, Розалинда наполнила чашку и передала ей. Лайза осторожно отпила горячего чая и снова улыбнулась виконту.
   – Лорд Баррингтон мог бы нам многое рассказать – ведь он раскрыл это запутанное дело, правильно, милорд? Уезжая на три дня, он разузнал всю подноготную мистера Фэрчайлда. Выяснил, что тот погряз в долгах, сообщил лорду Эббингтону, где скрывается Джек, и добился, чтобы его взяли под стражу. Все верно?
   Баррингтон откинулся на спинку кресла, его слабая приветственная улыбка давно угасла.
   – Да.
   – Вы боялись, что я влюблена в мистера Фэрчайлда и поэтому вам не достанется мое приданое.
   Лайза кожей чувствовала растущее недовольство родителей.
   – Папа, а ты знаешь, что последние полгода лорд Баррингтон непрестанно шантажировал меня?
   И без того румяные щеки Бартоломью Крэншоу ярко вспыхнули.
   – Что?!
   – Лайза, выбирайте выражения! – сдавленно процедил Баррингтон, сползая на край кресла.
   – Виконт узнал о Дезире, – продолжала Лайза, переведя на мать грустный взгляд. – Прости, мама. Мне не хотелось расстраивать тебя.
   – О, Лайза! – Глаза матери наполнились слезами.
   – Виконт грозил разболтать о Дезире всему свету, если я не выйду за него, Видите ли, у виконта огромные долги. Он хотел твердо знать, что, в конце концов, заполучит мое приданое. Понимаешь, папа, Дезире…
   – О Дезире я все знаю, – перебил Бартоломью, не сводя возмущенного взгляда с виконта.
   Лайза вздрогнула, как от пощечины.
   – Что?.. Так ты знал?..
   – Ну конечно, – подтвердил отец. – За кого ты меня принимаешь?
   Лайза ошарашенно уставилась на мать, а Розалинда не сводила восхищенного взгляда с мужа.
   – Немедленно убирайтесь отсюда, негодяй, – прогремел Бартоломью, задыхаясь от негодования. – Как вы посмели шантажировать мою дочь?
   – Подожди пока выгонять его, папа, – вмешалась Лайза. – Ты должен узнать все до конца. Он пытался изнасиловать меня. Он же подстроил поджог дома и лавки Дэвисов. А еще он украл портрет… – Она осеклась, стыдясь родного отца. – Украл портрет Дезире. Более гнусного мерзавца я никогда не видела. Мне стыдно, что он угрозами заткнул мне рот. Надо было сразу рассказать вам всю правду.
   Лорд Баррингтон сидел неподвижно, словно закаменев. Внезапно он вскочил.
   – Она лжет, ясно вам? На сегодня довольно оскорблений. С меня хватит!
   И он вылетел из комнаты. Бартоломью бросился было за ним, но Лайза удержала его:
   – Нет, папа, пусть уходит. Мистер Фэрчайлд все объяснил мне. Мистер Ханикат собрал доказательства преступлений лорда Баррингтона и теперь сумеет заставить его замолчать. Мистер Хардинг в ближайшем времени нанесет виконту неприятный визит.
   Мать Лайзы поднялась, торопливо прошла по комнате й заключила дочь в объятия:
   – Лайза, бедняжка! На что ты решилась ради меня!
   Лайза всхлипнула, обнимая мать.
   – Мама, я так люблю тебя. Я боялась, что ты не перенесешь позора. И не хотела, чтобы о твоем прошлом узнал папа. Я боялась… что он разлюбит тебя. И меня – ведь я дочь лорда Осборна…
   Женщины расплакались, содрогаясь от рыданий и раскаяния. Бартоломью тоже не сдержал слез, но поспешно отвернулся и вытер лицо ладонью. Услышав всхлип, Лайза кинулась к нему на шею:
   – Папа, как ты мог любить меня все эти годы, зная, кто я такая?
   – Лайза, – хриплым от слез голосом выговорил он, прижимая ее к себе, – я обожаю тебя с той минуты, когда увидел впервые. Всю жизнь я боялся, что ты уйдешь, узнав, кто твой настоящий отец. Конечно, кто я такой по сравнению с графом.
   Лайза мгновенно прекратила плакать и недоверчиво рассмеялась:
   – Как тебе такое могло прийти в голову? Да я ради тебя готова на все!
   Она отстранилась, вытерла слезы, и все сели на диван, постепенно успокаиваясь, допивая чай и проясняя недоразумения.
   – Твой отец… я про Бартоломью, – добавила Розалинда, – встретил меня той ночью, когда я сбежала от лорда Осборна. Миссис Холлоуэй помогла мне ускользнуть незамеченной, как только начались схватки. Позднее она сказала Осборну, что я умерла при родах на каком-то придорожном постоялом дворе. Мне и вправду стало плохо после родов, и пришлось провести на постоялом дворе несколько недель, пока я не поправилась. А твой отец, Бартоломью, ночевал там. Кажется, он влюбился в меня.
   – С первого взгляда, – подтвердил Бартоломью.
   – Он наотрез отказался уезжать, пока мне не стало лучше. Потом помог миссис Холлоуэй сохранить наше бегство в тайне. Я была так тронута его добротой, что тоже полюбила его. Вскоре мы поженились и переселились в Миддлдейл, где нас никто не знал и даже не подозревал, что Бартоломью – не твой отец. Все эти годы я ни разу не выезжала из Миддлдейла надолго, боясь, что меня кто-нибудь узнает.
   – Но почему ты убежала из Шеффилд-Кипа, мама? Неужели лорд Осборн был жесток с тобой?
   – Нет, он прекрасный человек. Но я хотела, чтобы ты выросла, не зная стыда. Чтобы стала женой, а не любовницей. А если бы ты осталась дочерью куртизанки, тебя ждала бы незавидная участь.
   Лайза вздохнула, преклоняясь перед самопожертвованием матери.
   – Мы были очень бедны, Лайза. Тетя Патти и я чуть не умерли от голода. Потом я нашла способ прокормить вас.
   – Мама… – Лайза сочувственно погладила ей руку, – ничего не надо объяснять.
   – Ты моя дочь, Лайза, – решительно объявил ее отец. – Моя и только моя. Выдать тебя за аристократа я стремился только потому, что постоянно помнил, кто ты по праву рождения. Прости, что этим, я невольно причинил тебе, боль.
   – Не вини себя, папа. Лорд Баррингтон – подлец до мозга костей. По несчастливому совпадению он прибыл в Миддлдейл, познакомился с тобой, а потом увидел у лорда Осборна мамин портрет. И этот узел не удалось бы распутать, если бы не милый мистер Фэрчайлд.
   – О Господи! – воскликнула Розалинда, схватив мужа за руку. – Как же нам помочь мистеру Фэрчайлду?
   – Сейчас же поеду в Лондон, разыщу этого Эббингтона и уплачу долг, – решил Бартоломью. – Твое спасение стоит и не таких денег, Лайза.
   – Спасибо, папа. Ты прав.
   – В Уэверли его продержат несколько дней, и если за это время он не выплатит долг, его отправят в лондонскую долговую тюрьму. Но боюсь, за несколько дней мне не успеть уладить это дело…
   – Я поеду с тобой в Лондон, папа. Навещу Джека в тюрьме. Он должен узнать, как я ему благодарна.