Страница:
– Ты ничего не слышишь?
Кристина остановилась и прислушалась.
– Нет, Бен. А что?
– Мне показалось, я слышал какой-то шорох.
– Бен, ты становишься параноиком. Тебе все время кажется, что за тобой следят.
– Даже если я и параноик, это еще не значит, что за нами не следят.
– От одной мысли, что здесь может быть кто-то еще, меня дрожь пробирает.
– Меня тоже.
Оба замолчали. Их окружала глухая, гнетущая тишина.
– Взгляни на эти опавшие листья. Они похожи на тот листик, который ты нашел у меня на кухне.
– Будем надеяться, что нам удастся представить суду более веские доказательства...
– Бен, а почему бы нам не нанять сыщика?
– На какие деньги? Я не могу себе этого позволить. Да и ты не обещала мне золотых гор, когда я брался за это дело.
– Да, конечно... С деньгами туго. Особенно после того, как меня уволили. Зато у меня есть приятель, который может доставить тебе еще одну партию кур.
– У тебя потрясающее чувство юмора!
Она заговорила с французским акцентом:
– Маленькие курочки, цыплятки... просто очаровательные...
Бен внезапно схватил ее за руку:
– Что это было?
– Бен, перестань....
– Шшшш! Я слышал позади нас какой-то шорох!
Они напряженно прислушивались. Раздался крик совы. С шуршанием упали на землю листья. И больше ни звука.
– Бен, ты меня пугаешь.
– Прости. Идем дальше.
Кристина последовала за Беном. Вскоре лучи их фонариков выхватили из мрака что-то темное, большое... Они подошли поближе и увидели перед собой небольшую хижину.
– Посмотри-ка. – Кристина указала на дверь, где было написано: "Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию".
– И здесь федеральные агенты. ФБР часто использует подобные организации в качестве прикрытия.
– Без причины они бы не поставили здесь пост. Бен, мне кажется, мы что-то нашли...
– Согласен. Как бы сюда войти?
Кристина высветила фонариком дверную ручку и цепь с велосипедным замком на ней. Цепь была прикрыта желтым пластиком. Сам же замок состоял из трех металлических секций, на каждой из которых были выбиты цифры от "0" до "6".
– Любопытно... Бюро пользуется велосипедными замками...
– Наверное, у них серьезные финансовые затруднения, – отозвалась Кристина, принимаясь возиться с замком.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь открыть. Ты что, никогда в детстве этим не занимался?
– Признаться, нет, не занимался.
Через минуту цепь была снята. Бен толкнул дверь. Она легко поддалась. Внутри было совершенно темно и послышались какие-то странные звуки – царапанье, шуршание... Бен шагнул через порог и тотчас понял, что это за звуки: бьющиеся о прутья птичьи крылья и царапанье когтей по металлу. Луч фонаря выхватил из темноты длинную скамью со стоявшими на ней клетками. Клетки были самодельные – из картона и прутьев.
– Погляди на этих бедняжек. Какой мерзавец засадил их в клетки?
– Не знаю, но могу поклясться, что не "Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию".
– Мне плевать, кто это сделал. Сейчас я их освобожу!
– Замрите! – раздался у них за спиной чей-то голос. – У меня пистолет, учтите.
Бен повел фонариком в сторону голоса и увидел чью-то маленькую фигурку. Карлик?.. Или незнакомец стоял на коленях?
– Да это же мальчишка! – воскликнул Бен.
– Верно, мальчик, – подтвердила Кристина.
– Зато с пистолетом, – отозвался мальчуган.
– Ты смотри поосторожнее, он может выстрелить!..
– Может и выстрелить, – невозмутимо повторил мальчик. – Очень даже может.
– Какая уверенность! Какое хладнокровие! – сказала Кристина, делая шаг вперед, навстречу дулу пистолета.
Мальчик немного отступил. Он держал пистолет в вытянутой руке.
– Не подходить. Не то буду стрелять!
– Ну и стреляй на здоровье. – Кристина выхватила из руки мальчишки деревянный пистолет и передала Бену. – Что же ты, сыщик, струсил? – Она усмехнулась, взглянув на Бена.
– Ты бы так не говорила, если б провела десять минут наедине с вооруженным сумасшедшим, как я несколько дней назад.
– Насколько я знаю, его оружие было столь же опасным, как и это. Так в чем дело, мальчик? Почему ты нам угрожал?
– Да чтобы вы не выпустили моих птиц.
– Но это жестоко – держать птиц в таких клетках.
Мальчик положил руку на клетку с ястребом. Птица доверчиво потерлась головой о его ладонь.
– Они все больны. Подстрелены, покалечены. Я их лечу, ухаживаю за ними. А потом выпущу на волю.
– Кто их ранил? Охотники? – спросил Бен.
– Да. Или же те, кто расставляет силки. Вам повезло, что я недавно прочесал лес и убрал все капканы. А то бы вы раз десять угодили в ловушку.
– Почему ты не относишь их к ветеринару?
– Потому что это стоит денег. Как и все остальное.
Бен присматривался к птицам: чистые бандажи на лапках, на местах переломов – деревянные шинки. Он понял, что был несправедлив к мальчишке. Совершенно очевидно, что тот любил своих птиц.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Меня? Называйте меня Волком.
– Волк? – Бен внимательно посмотрел на мальчика: красноватого оттенка кожа, черные прямые волосы...
– Ты коренной житель Америки?
– А что вам до этого?
– Скажи, Волк, как тебя зовут на самом деле?
– Почему я должен вам отвечать?
– Потому что, если ты этого не сделаешь, я расскажу твоим родителям, что ты держал нас под дулом пистолета.
– Имена – дело личное.
– Мое имя Кристина. А его зовут Бен. Теперь скажи нам свое имя.
– Лемуэль. – Мальчишка отвернулся.
– Лемуэль? Но это не индейское имя, верно?
– Это не имя для воина.
– Что ж, согласен. Будем звать тебя Волком. А как твоя фамилия?
– Натонобах.
– Прекрасно. Волк Натонобах.
– Значит, ты воин? – спросила Кристина. – Как в "Танцах с волками"?
Он недоуменно уставился на нее.
– Ты что, не видел этот фильм?
– А... фильм? Конечно видел. Терпеть его не могу.
– Почему же?
– Ненавижу жестокость и вранье. Назовите мне хоть один фильм, где бы индейцы побеждали белых людей. Вот это бы мне понравилось... Белые все испортили.
– А ты, должно быть, часто сюда приходишь?
– А что?
– Не видел ли ты здесь чего-нибудь подозрительного?
– Сегодня я видел двух белых дураков, слонявшихся по лесу с фонариками.
Бен засмеялся:
– А ты что, следил за нами?
– Я просто шел за вами. И слепец мог бы идти по вашему следу.
– А до нас ты здесь кого-нибудь встречал?
– Видел других белых, если вы это имеете в виду.
– Ночью, по понедельникам?
– Да. На прошлой неделе, в прошлый понедельник. Я видел спортивный самолет, который приземлился на прогалине.
– И что ты увидел после того, как самолет приземлился?
– Встретились пилот и мужчина, который приехал на велосипеде. Они обменялись пакетами...
– И что же было в пакетах?
Волк непроизвольно глянул на карман своих джинсов. Потом, сообразив, что выдал себя, невозмутимо посмотрел на Бена:
– Я не знаю, что в пакетах.
Но было поздно: Бен, перехвативший его взгляд, спросил, что у него в кармане.
– Не ваше дело, – ответил Волк.
– Кристина!
Она зашла Волку за спину и крепко сжала его руки, Бен тем временем обыскивал карманы мальчика.
– Эй, у вас нет ордера на обыск! – кричал Волк, стараясь вырваться.
– Извини, приятель. Мы не полицейские.
Бен вытащил у него из кармана глянцевый пакетик и посветил на него фонарем – кристаллический белый порошок!
– Господи, неужели наркотик, а, Бен?
– Пока не знаю.
– Попробуй на вкус.
– Попробовать? Как я распознаю вкус кокаина, если я раньше его никогда не пробовал?
– Ты же работал у окружного прокурора.
– Верно, работал. И в первый же день, едва я явился на службу, прокурор заставил меня отведать кокаина. Отстань, Кристина!
С этими словами Бен положил пакетик в карман.
– Скажи, Волк, а до этого ты наблюдал подобные встречи?
– Нет. Но две недели назад, тоже в понедельник, я слышал странный звук. Я думаю, что это был самолет.
– Баррис так и говорил. Он сказал, что партия товара передается каждый понедельник. Волк, как по-твоему, ты узнал бы этих людей, если бы снова их увидел? – спросил Бен.
– Было очень темно, но у меня глаза как у Катара, моего ястреба. Я смогу их узнать.
– Кристина, если мы узнаем, что это за люди, мы, возможно, найдем убийцу. Волк, ты бы мог показать нам посадочную площадку, о которой ты говорил?
Что я за это буду иметь? – Волк скрестил руки на груди.
Бен вытащил из бумажника две двадцатидолларовые бумажки:
– На эти деньги ты купишь корм своим птицам, а может быть, даже и лекарства.
Выдернув бумажки из руки Бена, Волк сказал:
– Пошли!
Они вышли из хижины, и мальчик осторожно накинул на ручку двери цепь с замком. Не прошли они и десяти метров, как Бен опустил руки на плечи Кристины и Волка:
– Шшшш!
– Опять?! Снова ты слышишь таинственные шорохи?
– Да, у нас за спиной.
– Ты это тоже уже говорил.
– Да, и, как оказалось, за нами шел Волк. Но кто же за нами идет сейчас?
Бен с Кристиной переглянулись. Потом, повернувшись в сторону зарослей, посветили во тьму фонарями, но так ничего и не увидели. Знакомый холодок пробежал у Бена по спине. Неужели за ними действительно кто-то следил? Может быть, тот же человек, который ехал за ними, когда Кристину выпустили из тюрьмы? Или тот, кто устроил погром в ее квартире?
– Так вы хотите увидеть площадку или нет? – спросил Волк.
– Хотим.
Он двинулся по тропе следом за мальчиком.
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Кристина остановилась и прислушалась.
– Нет, Бен. А что?
– Мне показалось, я слышал какой-то шорох.
– Бен, ты становишься параноиком. Тебе все время кажется, что за тобой следят.
– Даже если я и параноик, это еще не значит, что за нами не следят.
– От одной мысли, что здесь может быть кто-то еще, меня дрожь пробирает.
– Меня тоже.
Оба замолчали. Их окружала глухая, гнетущая тишина.
– Взгляни на эти опавшие листья. Они похожи на тот листик, который ты нашел у меня на кухне.
– Будем надеяться, что нам удастся представить суду более веские доказательства...
– Бен, а почему бы нам не нанять сыщика?
– На какие деньги? Я не могу себе этого позволить. Да и ты не обещала мне золотых гор, когда я брался за это дело.
– Да, конечно... С деньгами туго. Особенно после того, как меня уволили. Зато у меня есть приятель, который может доставить тебе еще одну партию кур.
– У тебя потрясающее чувство юмора!
Она заговорила с французским акцентом:
– Маленькие курочки, цыплятки... просто очаровательные...
Бен внезапно схватил ее за руку:
– Что это было?
– Бен, перестань....
– Шшшш! Я слышал позади нас какой-то шорох!
Они напряженно прислушивались. Раздался крик совы. С шуршанием упали на землю листья. И больше ни звука.
– Бен, ты меня пугаешь.
– Прости. Идем дальше.
Кристина последовала за Беном. Вскоре лучи их фонариков выхватили из мрака что-то темное, большое... Они подошли поближе и увидели перед собой небольшую хижину.
– Посмотри-ка. – Кристина указала на дверь, где было написано: "Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию".
– И здесь федеральные агенты. ФБР часто использует подобные организации в качестве прикрытия.
– Без причины они бы не поставили здесь пост. Бен, мне кажется, мы что-то нашли...
– Согласен. Как бы сюда войти?
Кристина высветила фонариком дверную ручку и цепь с велосипедным замком на ней. Цепь была прикрыта желтым пластиком. Сам же замок состоял из трех металлических секций, на каждой из которых были выбиты цифры от "0" до "6".
– Любопытно... Бюро пользуется велосипедными замками...
– Наверное, у них серьезные финансовые затруднения, – отозвалась Кристина, принимаясь возиться с замком.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь открыть. Ты что, никогда в детстве этим не занимался?
– Признаться, нет, не занимался.
Через минуту цепь была снята. Бен толкнул дверь. Она легко поддалась. Внутри было совершенно темно и послышались какие-то странные звуки – царапанье, шуршание... Бен шагнул через порог и тотчас понял, что это за звуки: бьющиеся о прутья птичьи крылья и царапанье когтей по металлу. Луч фонаря выхватил из темноты длинную скамью со стоявшими на ней клетками. Клетки были самодельные – из картона и прутьев.
– Погляди на этих бедняжек. Какой мерзавец засадил их в клетки?
– Не знаю, но могу поклясться, что не "Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию".
– Мне плевать, кто это сделал. Сейчас я их освобожу!
– Замрите! – раздался у них за спиной чей-то голос. – У меня пистолет, учтите.
Бен повел фонариком в сторону голоса и увидел чью-то маленькую фигурку. Карлик?.. Или незнакомец стоял на коленях?
– Да это же мальчишка! – воскликнул Бен.
– Верно, мальчик, – подтвердила Кристина.
– Зато с пистолетом, – отозвался мальчуган.
– Ты смотри поосторожнее, он может выстрелить!..
– Может и выстрелить, – невозмутимо повторил мальчик. – Очень даже может.
– Какая уверенность! Какое хладнокровие! – сказала Кристина, делая шаг вперед, навстречу дулу пистолета.
Мальчик немного отступил. Он держал пистолет в вытянутой руке.
– Не подходить. Не то буду стрелять!
– Ну и стреляй на здоровье. – Кристина выхватила из руки мальчишки деревянный пистолет и передала Бену. – Что же ты, сыщик, струсил? – Она усмехнулась, взглянув на Бена.
– Ты бы так не говорила, если б провела десять минут наедине с вооруженным сумасшедшим, как я несколько дней назад.
– Насколько я знаю, его оружие было столь же опасным, как и это. Так в чем дело, мальчик? Почему ты нам угрожал?
– Да чтобы вы не выпустили моих птиц.
– Но это жестоко – держать птиц в таких клетках.
Мальчик положил руку на клетку с ястребом. Птица доверчиво потерлась головой о его ладонь.
– Они все больны. Подстрелены, покалечены. Я их лечу, ухаживаю за ними. А потом выпущу на волю.
– Кто их ранил? Охотники? – спросил Бен.
– Да. Или же те, кто расставляет силки. Вам повезло, что я недавно прочесал лес и убрал все капканы. А то бы вы раз десять угодили в ловушку.
– Почему ты не относишь их к ветеринару?
– Потому что это стоит денег. Как и все остальное.
Бен присматривался к птицам: чистые бандажи на лапках, на местах переломов – деревянные шинки. Он понял, что был несправедлив к мальчишке. Совершенно очевидно, что тот любил своих птиц.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Меня? Называйте меня Волком.
– Волк? – Бен внимательно посмотрел на мальчика: красноватого оттенка кожа, черные прямые волосы...
– Ты коренной житель Америки?
– А что вам до этого?
– Скажи, Волк, как тебя зовут на самом деле?
– Почему я должен вам отвечать?
– Потому что, если ты этого не сделаешь, я расскажу твоим родителям, что ты держал нас под дулом пистолета.
– Имена – дело личное.
– Мое имя Кристина. А его зовут Бен. Теперь скажи нам свое имя.
– Лемуэль. – Мальчишка отвернулся.
– Лемуэль? Но это не индейское имя, верно?
– Это не имя для воина.
– Что ж, согласен. Будем звать тебя Волком. А как твоя фамилия?
– Натонобах.
– Прекрасно. Волк Натонобах.
– Значит, ты воин? – спросила Кристина. – Как в "Танцах с волками"?
Он недоуменно уставился на нее.
– Ты что, не видел этот фильм?
– А... фильм? Конечно видел. Терпеть его не могу.
– Почему же?
– Ненавижу жестокость и вранье. Назовите мне хоть один фильм, где бы индейцы побеждали белых людей. Вот это бы мне понравилось... Белые все испортили.
– А ты, должно быть, часто сюда приходишь?
– А что?
– Не видел ли ты здесь чего-нибудь подозрительного?
– Сегодня я видел двух белых дураков, слонявшихся по лесу с фонариками.
Бен засмеялся:
– А ты что, следил за нами?
– Я просто шел за вами. И слепец мог бы идти по вашему следу.
– А до нас ты здесь кого-нибудь встречал?
– Видел других белых, если вы это имеете в виду.
– Ночью, по понедельникам?
– Да. На прошлой неделе, в прошлый понедельник. Я видел спортивный самолет, который приземлился на прогалине.
– И что ты увидел после того, как самолет приземлился?
– Встретились пилот и мужчина, который приехал на велосипеде. Они обменялись пакетами...
– И что же было в пакетах?
Волк непроизвольно глянул на карман своих джинсов. Потом, сообразив, что выдал себя, невозмутимо посмотрел на Бена:
– Я не знаю, что в пакетах.
Но было поздно: Бен, перехвативший его взгляд, спросил, что у него в кармане.
– Не ваше дело, – ответил Волк.
– Кристина!
Она зашла Волку за спину и крепко сжала его руки, Бен тем временем обыскивал карманы мальчика.
– Эй, у вас нет ордера на обыск! – кричал Волк, стараясь вырваться.
– Извини, приятель. Мы не полицейские.
Бен вытащил у него из кармана глянцевый пакетик и посветил на него фонарем – кристаллический белый порошок!
– Господи, неужели наркотик, а, Бен?
– Пока не знаю.
– Попробуй на вкус.
– Попробовать? Как я распознаю вкус кокаина, если я раньше его никогда не пробовал?
– Ты же работал у окружного прокурора.
– Верно, работал. И в первый же день, едва я явился на службу, прокурор заставил меня отведать кокаина. Отстань, Кристина!
С этими словами Бен положил пакетик в карман.
– Скажи, Волк, а до этого ты наблюдал подобные встречи?
– Нет. Но две недели назад, тоже в понедельник, я слышал странный звук. Я думаю, что это был самолет.
– Баррис так и говорил. Он сказал, что партия товара передается каждый понедельник. Волк, как по-твоему, ты узнал бы этих людей, если бы снова их увидел? – спросил Бен.
– Было очень темно, но у меня глаза как у Катара, моего ястреба. Я смогу их узнать.
– Кристина, если мы узнаем, что это за люди, мы, возможно, найдем убийцу. Волк, ты бы мог показать нам посадочную площадку, о которой ты говорил?
Что я за это буду иметь? – Волк скрестил руки на груди.
Бен вытащил из бумажника две двадцатидолларовые бумажки:
– На эти деньги ты купишь корм своим птицам, а может быть, даже и лекарства.
Выдернув бумажки из руки Бена, Волк сказал:
– Пошли!
Они вышли из хижины, и мальчик осторожно накинул на ручку двери цепь с замком. Не прошли они и десяти метров, как Бен опустил руки на плечи Кристины и Волка:
– Шшшш!
– Опять?! Снова ты слышишь таинственные шорохи?
– Да, у нас за спиной.
– Ты это тоже уже говорил.
– Да, и, как оказалось, за нами шел Волк. Но кто же за нами идет сейчас?
Бен с Кристиной переглянулись. Потом, повернувшись в сторону зарослей, посветили во тьму фонарями, но так ничего и не увидели. Знакомый холодок пробежал у Бена по спине. Неужели за ними действительно кто-то следил? Может быть, тот же человек, который ехал за ними, когда Кристину выпустили из тюрьмы? Или тот, кто устроил погром в ее квартире?
– Так вы хотите увидеть площадку или нет? – спросил Волк.
– Хотим.
Он двинулся по тропе следом за мальчиком.
Глава 21
Бен ехал вверх по извилистой дороге, направляясь в Саут-Ливингстон-Парк, в имение Марго Ломбарди. Белый кирпичный дом с голубыми скамеечками у входа был выстроен в стиле французской провинции. На клумбах возле дома пышно цвели ярко-красные тюльпаны. Стеклянная дверь была чуть приоткрыта. Бен постучал и тотчас же услышал голос:
– Входите, пожалуйста.
Он вошел и оказался в просторном холле, обставленном красивой, со вкусом подобранной мебелью. Миссис Ломбарди сидела в уютной гостиной на софе с полосатой обивкой. Она была в длинной темной юбке; длинные черные волосы падали ей на плечи; темные печальные глаза задумчиво смотрели на Бена.
Они поздоровались.
– Спасибо, что согласились со мной встретиться.
– Вы адвокат? – Ее голос звенел, как хрустальный колокольчик.
– Да, меня зовут Бен Кинкейд.
– Для адвоката вы выглядите слишком молодо. Простите, у вас есть визитная карточка?
– Нет, я ими не пользуюсь. Меня от них дрожь пробирает.
– Вы боитесь пользоваться визитками? – Она удивленно подняла тонко очерченную бровь.
– Это длинная история. Не возражаете, если я присяду?
Она указала на кресло, стоявшее рядом с кофейным столиком вишневого дерева. Марго была высокого роста, но очень хрупкой и, по-видимому, предпочитала носить широкие вещи, скрадывающие ее худобу и придававшие округлость ее фигуре.
Стараясь не задеть стоявшие на столике безделушки, Бен протянул ей свои водительские права. У него возникло такое чувство, что, если он будет дышать слишком глубоко, все в этой комнате, включая хозяйку, тотчас рассыплется и обратится в прах.
Она взглянула на права:
– Простите мою осторожность. Я хочу знать, с кем разговариваю. Недавние события... Это ужасно... из Она отдала ему права.
– Прежде всего, – сказал Бен, – разрешите мне выразить свои искренние соболезнования в связи с кончиной вашего мужа. Расследование, которое я провожу, вывело меня на мистера Ломбарди и его бизнес...
– Откровенно говоря, я мало что знала о делах моего мужа.
ФБР знает больше. Насколько я поняла, они пытаются завладеть нашей собственностью, лишив меня по какому-то федеральному закону прав наследования.
– Я этого не знал.
– Похоже, им недостаточно того, что я овдовела. Они хотят оставить меня без гроша.
Вокруг ее рта образовались морщинки. Помолчав, она проговорила:
– Однако я готова ответить на ваши вопросы.
– Очень любезно с вашей стороны.
– Я хотела бы, чтобы нашли настоящего убийцу Тони. Я вовсе не уверена, что его убила ваша клиентка.
– А почему вы так думаете?
– Она больше походит на жертву обстоятельств, чем на убийцу. Многие, кто сталкивался с Тони, становились жертвами обстоятельств...
– Так чем же занимался ваш муж? – спросил Бен, вынимая из кармана записную книжку.
– Он ввозил в Штаты попугаев. Из Южной Америки. В последнее время он использовал корпорацию Альберта Декарло в качестве дистрибьютера.
– И как же функционировала эта система?
– Отвратительно. Деталей я не знаю, но мне известно, что Тони считал сотрудничество с Декарло своей величайшей ошибкой.
– Почему же он пошел на это сотрудничество?
– Идея принадлежала Декарло. Он первый пришел к Тони, почему-то заинтересовавшись его бизнесом. Он обещал прибыльное партнерство – и в этом отношении не обманул.
– Ваш муж стал много зарабатывать?
– Больше, чем рассчитывал. – Она прикрыла глаза ладонью: – Но Тони Декарло был в тягость. Он его до смерти боялся.
– Боялся?
– Однажды утром я спустилась вниз и увидела, что Тони плачет, склонившись над тарелкой с рисовыми хлопьями. Плачет, как ребенок. И тут он мне сказал: "Если уж связался с мафией, то на всю жизнь!" Я принялась расспрашивать его, но он ничего мне не рассказал. Сказал, что об этом говорить опасно – и для него и для меня.
– Омерта! Клятва молчать, – кивнул Бен.
– Тони опасался, что связь с Декарло приведет его в тюрьму, – продолжала миссис Ломбарди. – А он панически боялся тюрьмы. Он готов был на все, чтобы избежать ее.
– Вы полагаете, он пытался разорвать свои отношения с Декарло? И может, именно это привело к убийству?
– Думаю... это возможно. Конечно, у меня нет полной уверенности...
– Когда вы в последний раз видели Тони?
– Точно не припомню. Несколько месяцев назад. После моего последнего визита швейцар перестал меня пускать к нему.
– Он сказал мне, что вы были очень ревнивы...
– Спад? – Она усмехнулась. – Я несколько раз видела его изрядно подвыпившим. Я бы вам не советовала принимать всерьез его слова.
– Значит, последнее время вы не видели своего мужа?
– Нет. Однако в день убийства он позвонил мне.
– Звонил?
– Да, он позвонил вечером и был чем-то очень расстроен.
Сказал, что ему срочно нужны деньги, но не объяснил зачем.
– Вы ему помогли?
– Каким образом? У меня были только те деньги, которые он мне сам давал, а давал Тони не много. – Лицо ее окаменело. – Конечно, я его любила, но факт остается фактом. Тони был слабовольным человеком. Он несколько раз попадал в психиатрическую лечебницу, потом его выпускали. Врачи мне говорили, что он пытался покончить жизнь самоубийством, хотя сам Тони это отрицал. Он был типичным депрессивным маньяком...
– То есть Декарло без труда им манипулировал.
– Боюсь, что так.
– Вы знаете что-нибудь о человеке, которого зовут Ленни?
– Ленни? Ну конечно, Ленни был с Тони с тех самых пор, как он стал сотрудничать с Декарло. – Она горько усмехнулась. – Ленни был всегда готов выполнить любую грязную работу.
– Вам известно его полное имя?
– Лукас Гранди. Ленни – не настоящее его имя, так его называл Тони.
– Вы не знаете, как отыскать этого Ленни?
– Отыскать его не так-то просто. Он всегда сам меня находил, когда передавал очередной чек от Тони.
– Скажите, вы сами ушли от Тони? – немного поколебавшись, спросил Бен. – Я понимаю: вам трудно отвечать на этот вопрос, но все-таки?
У нее задрожали губы. Она прикрыла рот ладонью:
– Видите ли, с одной стороны, нервное напряжение от его сотрудничества с Декарло... Это начало сказываться и на мне, на нас обоих...
– А с другой?
Она несколько раз открыла и закрыла рот. Потом наконец проговорила:
– Тони был довольно эксцентричен.
– Вы имеете в виду... его расходы?
– Нет, не это. – Она замолчала, откинувшись на спинку софы. Потом снова заговорила: – Я имею в виду его сексуальные пристрастия.
– О, простите... – Бен сглотнул слюну. – Так, значит, у вас были проблемы?
Бену казалось, что она смотрит сквозь него.
– Да, у нас были проблемы. Я никогда не могла его... удовлетворить, как ни старалась. Хотя я делала все, что он от меня хотел. В общем, он просто потерял ко мне всякий интерес...
С минуту она молчала. Потом взяла себя в руки и снова заговорила:
– Естественно, он стал искать других женщин. Я обо всем знала, но не вмешивалась. Хотя мне было ясно, что я его потеряла. – Она прикрыла глаза. – Однажды он поместил свои данные в одном из объявлений для одиноких людей. Порой подобные объявления дают и пары, состоящие в браке. Те, что встречаются в уединенных местах и меняются партнерами.
Последнюю фразу она произнесла с гримасой отвращения.
– И вы...
– Нет. Я отказалась, хотя Тони уже обо всем договорился.
Он пришел в бешенство.
– И что же тогда он предпринял?
– Не знаю даже, с чего начать... Тони нравилось меня наказывать.
– Наказывать? Вы хотите сказать, что он вас бил?
– Да. Шнуром от электрического чайника.
Бен уставился на нее, пораженный, не в силах вымолвить ни слова.
– Я отношу это к его болезни. У Тони постоянно менялось настроение, он часто приходил в неистовство. И вот тогда он все ломал, крушил – все, что попадалось под руку.
Миссис Ломбарди снова замолчала. Бен ждал, когда она продолжит.
– Уж не помню, сколько раз мне приходилось пользоваться платками и шарфами и темными очками. А часто я вообще не могла выйти на улицу. Дважды меня отвозили в госпиталь Святого Франциска. Конечно, им говорили, что я упала с лестницы или споткнулась о горшок с цветком, но они не верили.
– Это ужасно! – воскликнул Бен.
– Но побои – не самое страшное. Как-то раз, когда Тони очередной раз избил меня, мы потеряли ребенка... – Она встретилась взглядом с Беном: – И больше я не смогу иметь детей.
– Когда же вы от него ушли?
– Когда он явился домой с палкой. А что сделали бы вы на моем месте?
Бен немного помолчал, потом тихо сказал:
– На вашем месте я бы давно от него ушел.
У нее затряслась голова.
– Легко сказать, легко... – Марго заплакала, прикрыв лицо ладонями. – Вам лучше уйти, мистер Кинкейд, – проговорила она сквозь слезы.
Сидя в машине, Бен вновь и вновь мысленно прокручивал их разговор. Странно: он искал убийцу, а нашел еще одну жертву.
– Входите, пожалуйста.
Он вошел и оказался в просторном холле, обставленном красивой, со вкусом подобранной мебелью. Миссис Ломбарди сидела в уютной гостиной на софе с полосатой обивкой. Она была в длинной темной юбке; длинные черные волосы падали ей на плечи; темные печальные глаза задумчиво смотрели на Бена.
Они поздоровались.
– Спасибо, что согласились со мной встретиться.
– Вы адвокат? – Ее голос звенел, как хрустальный колокольчик.
– Да, меня зовут Бен Кинкейд.
– Для адвоката вы выглядите слишком молодо. Простите, у вас есть визитная карточка?
– Нет, я ими не пользуюсь. Меня от них дрожь пробирает.
– Вы боитесь пользоваться визитками? – Она удивленно подняла тонко очерченную бровь.
– Это длинная история. Не возражаете, если я присяду?
Она указала на кресло, стоявшее рядом с кофейным столиком вишневого дерева. Марго была высокого роста, но очень хрупкой и, по-видимому, предпочитала носить широкие вещи, скрадывающие ее худобу и придававшие округлость ее фигуре.
Стараясь не задеть стоявшие на столике безделушки, Бен протянул ей свои водительские права. У него возникло такое чувство, что, если он будет дышать слишком глубоко, все в этой комнате, включая хозяйку, тотчас рассыплется и обратится в прах.
Она взглянула на права:
– Простите мою осторожность. Я хочу знать, с кем разговариваю. Недавние события... Это ужасно... из Она отдала ему права.
– Прежде всего, – сказал Бен, – разрешите мне выразить свои искренние соболезнования в связи с кончиной вашего мужа. Расследование, которое я провожу, вывело меня на мистера Ломбарди и его бизнес...
– Откровенно говоря, я мало что знала о делах моего мужа.
ФБР знает больше. Насколько я поняла, они пытаются завладеть нашей собственностью, лишив меня по какому-то федеральному закону прав наследования.
– Я этого не знал.
– Похоже, им недостаточно того, что я овдовела. Они хотят оставить меня без гроша.
Вокруг ее рта образовались морщинки. Помолчав, она проговорила:
– Однако я готова ответить на ваши вопросы.
– Очень любезно с вашей стороны.
– Я хотела бы, чтобы нашли настоящего убийцу Тони. Я вовсе не уверена, что его убила ваша клиентка.
– А почему вы так думаете?
– Она больше походит на жертву обстоятельств, чем на убийцу. Многие, кто сталкивался с Тони, становились жертвами обстоятельств...
– Так чем же занимался ваш муж? – спросил Бен, вынимая из кармана записную книжку.
– Он ввозил в Штаты попугаев. Из Южной Америки. В последнее время он использовал корпорацию Альберта Декарло в качестве дистрибьютера.
– И как же функционировала эта система?
– Отвратительно. Деталей я не знаю, но мне известно, что Тони считал сотрудничество с Декарло своей величайшей ошибкой.
– Почему же он пошел на это сотрудничество?
– Идея принадлежала Декарло. Он первый пришел к Тони, почему-то заинтересовавшись его бизнесом. Он обещал прибыльное партнерство – и в этом отношении не обманул.
– Ваш муж стал много зарабатывать?
– Больше, чем рассчитывал. – Она прикрыла глаза ладонью: – Но Тони Декарло был в тягость. Он его до смерти боялся.
– Боялся?
– Однажды утром я спустилась вниз и увидела, что Тони плачет, склонившись над тарелкой с рисовыми хлопьями. Плачет, как ребенок. И тут он мне сказал: "Если уж связался с мафией, то на всю жизнь!" Я принялась расспрашивать его, но он ничего мне не рассказал. Сказал, что об этом говорить опасно – и для него и для меня.
– Омерта! Клятва молчать, – кивнул Бен.
– Тони опасался, что связь с Декарло приведет его в тюрьму, – продолжала миссис Ломбарди. – А он панически боялся тюрьмы. Он готов был на все, чтобы избежать ее.
– Вы полагаете, он пытался разорвать свои отношения с Декарло? И может, именно это привело к убийству?
– Думаю... это возможно. Конечно, у меня нет полной уверенности...
– Когда вы в последний раз видели Тони?
– Точно не припомню. Несколько месяцев назад. После моего последнего визита швейцар перестал меня пускать к нему.
– Он сказал мне, что вы были очень ревнивы...
– Спад? – Она усмехнулась. – Я несколько раз видела его изрядно подвыпившим. Я бы вам не советовала принимать всерьез его слова.
– Значит, последнее время вы не видели своего мужа?
– Нет. Однако в день убийства он позвонил мне.
– Звонил?
– Да, он позвонил вечером и был чем-то очень расстроен.
Сказал, что ему срочно нужны деньги, но не объяснил зачем.
– Вы ему помогли?
– Каким образом? У меня были только те деньги, которые он мне сам давал, а давал Тони не много. – Лицо ее окаменело. – Конечно, я его любила, но факт остается фактом. Тони был слабовольным человеком. Он несколько раз попадал в психиатрическую лечебницу, потом его выпускали. Врачи мне говорили, что он пытался покончить жизнь самоубийством, хотя сам Тони это отрицал. Он был типичным депрессивным маньяком...
– То есть Декарло без труда им манипулировал.
– Боюсь, что так.
– Вы знаете что-нибудь о человеке, которого зовут Ленни?
– Ленни? Ну конечно, Ленни был с Тони с тех самых пор, как он стал сотрудничать с Декарло. – Она горько усмехнулась. – Ленни был всегда готов выполнить любую грязную работу.
– Вам известно его полное имя?
– Лукас Гранди. Ленни – не настоящее его имя, так его называл Тони.
– Вы не знаете, как отыскать этого Ленни?
– Отыскать его не так-то просто. Он всегда сам меня находил, когда передавал очередной чек от Тони.
– Скажите, вы сами ушли от Тони? – немного поколебавшись, спросил Бен. – Я понимаю: вам трудно отвечать на этот вопрос, но все-таки?
У нее задрожали губы. Она прикрыла рот ладонью:
– Видите ли, с одной стороны, нервное напряжение от его сотрудничества с Декарло... Это начало сказываться и на мне, на нас обоих...
– А с другой?
Она несколько раз открыла и закрыла рот. Потом наконец проговорила:
– Тони был довольно эксцентричен.
– Вы имеете в виду... его расходы?
– Нет, не это. – Она замолчала, откинувшись на спинку софы. Потом снова заговорила: – Я имею в виду его сексуальные пристрастия.
– О, простите... – Бен сглотнул слюну. – Так, значит, у вас были проблемы?
Бену казалось, что она смотрит сквозь него.
– Да, у нас были проблемы. Я никогда не могла его... удовлетворить, как ни старалась. Хотя я делала все, что он от меня хотел. В общем, он просто потерял ко мне всякий интерес...
С минуту она молчала. Потом взяла себя в руки и снова заговорила:
– Естественно, он стал искать других женщин. Я обо всем знала, но не вмешивалась. Хотя мне было ясно, что я его потеряла. – Она прикрыла глаза. – Однажды он поместил свои данные в одном из объявлений для одиноких людей. Порой подобные объявления дают и пары, состоящие в браке. Те, что встречаются в уединенных местах и меняются партнерами.
Последнюю фразу она произнесла с гримасой отвращения.
– И вы...
– Нет. Я отказалась, хотя Тони уже обо всем договорился.
Он пришел в бешенство.
– И что же тогда он предпринял?
– Не знаю даже, с чего начать... Тони нравилось меня наказывать.
– Наказывать? Вы хотите сказать, что он вас бил?
– Да. Шнуром от электрического чайника.
Бен уставился на нее, пораженный, не в силах вымолвить ни слова.
– Я отношу это к его болезни. У Тони постоянно менялось настроение, он часто приходил в неистовство. И вот тогда он все ломал, крушил – все, что попадалось под руку.
Миссис Ломбарди снова замолчала. Бен ждал, когда она продолжит.
– Уж не помню, сколько раз мне приходилось пользоваться платками и шарфами и темными очками. А часто я вообще не могла выйти на улицу. Дважды меня отвозили в госпиталь Святого Франциска. Конечно, им говорили, что я упала с лестницы или споткнулась о горшок с цветком, но они не верили.
– Это ужасно! – воскликнул Бен.
– Но побои – не самое страшное. Как-то раз, когда Тони очередной раз избил меня, мы потеряли ребенка... – Она встретилась взглядом с Беном: – И больше я не смогу иметь детей.
– Когда же вы от него ушли?
– Когда он явился домой с палкой. А что сделали бы вы на моем месте?
Бен немного помолчал, потом тихо сказал:
– На вашем месте я бы давно от него ушел.
У нее затряслась голова.
– Легко сказать, легко... – Марго заплакала, прикрыв лицо ладонями. – Вам лучше уйти, мистер Кинкейд, – проговорила она сквозь слезы.
Сидя в машине, Бен вновь и вновь мысленно прокручивал их разговор. Странно: он искал убийцу, а нашел еще одну жертву.
Глава 22
Бен находился в комнате для совещаний вместе с Майком, Роджером Стенфордом и Майрой. Они дожидались появления Эбшайра.
Майк сидел в дальнем конце стола, отрешенно уставившись в пространство. Бену он не сказал ни слова. Наконец в комнату влетел Эбшайр.
– Был занят, занят, занят, – выпалил он, вываливая на стол охапку папок. – Прошу прощения за опоздание. Надеюсь, вы славно поболтали.
Никто ему не ответил.
– Готовы бросить перчатку, Кинкейд?
Бен поджал губы:
– Давайте побыстрее покончим с этим.
– О, вы сегодня крайне чувствительны. – Он открыл верхнюю папку. – Так, посмотрим... обвиняемая потребовала представить доказательства ее невиновности, находящиеся в распоряжении властей, как на уровне штата, так и на федеральном уровне. К сожалению, у нас нет никаких доказательств, подтверждающих ее невиновность, не так ли, джентльмены?
Стенфорд явно испытывал неловкость. Майк сидел не шелохнувшись. Бен же взорвался:
– Будь ты проклят, Эбшайр! Какого черта ты скрываешь доказательства? Я звоню судье!
– Поступай как знаешь.
Стенфорд быстрым движением подвинул к переносице очки:
– Возможно, будет больше толку, если вы поточнее поставите вопросы, мистер Кинкейд.
– Хорошо. Я попытаюсь. – Бен заглянул в свои заметки, которые нацарапал утром за завтраком. – Каковы были результаты анализа крови?
– Мы не брали у мисс Макколл кровь на анализ, – невозмутимо ответил Эбшайр.
У Бена от удивления округлились глаза.
– Вы не сделали анализ? Я же потребовал это в вашем присутствии!
– Не считаю себя обязанным выполнять работу противоположной стороны. Вам следовало бы самому об этом позаботиться.
– Но она же находилась под стражей!
– Вы могли сделать анализ, когда ее выпустили.
– Мы его сделали, но было уже поздно. Результаты ничего не дали.
– А вам не пришло в голову, что анализы в любом случае ничего бы не дали, так как ваша клиентка виновна в преступлении, в котором ее обвиняют?
Бен вскочил со стула:
– Ах ты, сукин сын! – Он схватился за край стола. – Я обо всем сообщу судье.
На Эбшайра его слова не произвели ни малейшего впечатления.
– Итак, время выложить карты на стол. Мне наплевать, что вы сообщите судье. Он едва ли вам симпатизирует.
"Что верно, то верно", – подумал Бен.
– Хорошо. А время наступления смерти?
– То есть?
– Когда я в последний раз пытался обсудить этот вопрос, мне было заявлено, что доктор Корегаи затрудняется точно определить время смерти. А ведь Корегаи – специалист весьма опытный... Так в чем же дело?
– Коронер не может точно установить время смерти. Он считает, что здесь... имеют место довольно противоречивые обстоятельства, однако ни одно из них не может служить оправданием для вашей клиентки.
– Это вы так утверждаете. Могу я поговорить с Корегаи наедине?
– Могу я поговорить с вашей клиенткой наедине?
– Только если будет отменена Пятая поправка Конституции.
– Значит, и вы сможете поговорить с доктором Корегаи лишь в моем присутствии. – Эбшайр сложил руки на груди.
– Вы сделали анализ на парафин?
– Ну... да, допустим, сделали.
– И каковы результаты?
– Они не доказывают невиновность вашей клиентки.
Стенфорд сердито посмотрел на своего протеже:
– Ну скажите же, скажите ему!
Эбшайр сквозь зубы проворчал:
– Они не доказывают ее невиновность.
– Агент Эбшайр, я полагаю, что вы пока еще мой подчиненный, – сказал Стенфорд. – Ответьте ему!
– Мы сделали этот анализ, – с явной неохотой проговорил Эбшайр. – Она чиста.
С этими словами он взял со стола одну из папок и протянул ее Бену. Тот посмотрел результаты экспертизы.
Еще со времен работы в офисе окружного прокурора Бен знал, что при выстреле из огнестрельного оружия автоматически освобождаются частицы газа и гари, включая также взвешенные частички нитратов. И эти частички пристают к кожному покрову на ладони стрелявшего. Однако из отчета следовало, что на руках Кристины взвешенных частиц нитратов не обнаружено.
Бен бросил на Эбшайра острый взгляд:
– И при таких результатах вы придерживались мнения, что это – не доказательство невиновности?
– Вы от нас требуете доказательств ее невиновности?
– Значит, вы не собираетесь предъявить результаты экспертизы на суде? Хотя они прямо доказывают, что Кристина не убийца...
– Мне трудно с вами согласиться, – ответил Эбшайр, вырывая у Бена из рук отчет. – Вы когда-нибудь слыхали о перчатках?
– Да, слыхал. Вы нашли перчатки?
– Да. Мы обнаружили три пары.
– Где?
– В шкафу, в спальне у Ломбарди.
– В шкафу? Да что вы говорите? Хотите сказать, что она его убила, а потом аккуратно сложила перчатки и положила их обратно в шкаф?
– Я бы поступил именно так, – кивнул Эбшайр.
Бен крепко сжал челюсти. Было очевидно, что Эбшайру наплевать на доказательства.
– Вы говорили с кем-нибудь из свидетелей?
– Со многими.
– Нашли доказательства невиновности?
– По моему разумению, нет. Скорее наоборот. Все, с кем я говорил, уверены в виновности вашей клиентки.
Бен положил свои заметки обратно в портфель.
– Ну что ж, может быть, оно и к лучшему, Эбшайр. Это снимает некоторые мои сомнения. В какой-то момент мне показалось, что я имею дело с порядочным человеком. Теперь я понял, что вы за фрукт.
Стенфорд отвернулся и прикрыл рот ладонью. Даже Майра старалась скрыть улыбку. А Майк – тот посмотрел на него?
Или ему только показалось?
– Я отведу ваши показания, Эбшайр. Вы слишком предубежденный свидетель.
– Безусловно, вы планируете множество всевозможных отводов. Ничего другого я от вас не ожидаю.
– Если вы получите какую-нибудь новую информацию, полагаю, вы поделитесь со мной, – сказал Бен.
– Безусловно, – ухмыльнулся Эбшайр.
Бен задержался на секунду у своего стула. Он предоставил Майку последний шанс... Пусть наконец скажет, на чьей он стороне, пусть скажет, что ему отвратителен Эбшайр, отвратительна эта гнусная игра.
Но Майк сидел с каменным лицом. Возможно, он даже не слышал, о чем говорили в комнате.
Майк сидел в дальнем конце стола, отрешенно уставившись в пространство. Бену он не сказал ни слова. Наконец в комнату влетел Эбшайр.
– Был занят, занят, занят, – выпалил он, вываливая на стол охапку папок. – Прошу прощения за опоздание. Надеюсь, вы славно поболтали.
Никто ему не ответил.
– Готовы бросить перчатку, Кинкейд?
Бен поджал губы:
– Давайте побыстрее покончим с этим.
– О, вы сегодня крайне чувствительны. – Он открыл верхнюю папку. – Так, посмотрим... обвиняемая потребовала представить доказательства ее невиновности, находящиеся в распоряжении властей, как на уровне штата, так и на федеральном уровне. К сожалению, у нас нет никаких доказательств, подтверждающих ее невиновность, не так ли, джентльмены?
Стенфорд явно испытывал неловкость. Майк сидел не шелохнувшись. Бен же взорвался:
– Будь ты проклят, Эбшайр! Какого черта ты скрываешь доказательства? Я звоню судье!
– Поступай как знаешь.
Стенфорд быстрым движением подвинул к переносице очки:
– Возможно, будет больше толку, если вы поточнее поставите вопросы, мистер Кинкейд.
– Хорошо. Я попытаюсь. – Бен заглянул в свои заметки, которые нацарапал утром за завтраком. – Каковы были результаты анализа крови?
– Мы не брали у мисс Макколл кровь на анализ, – невозмутимо ответил Эбшайр.
У Бена от удивления округлились глаза.
– Вы не сделали анализ? Я же потребовал это в вашем присутствии!
– Не считаю себя обязанным выполнять работу противоположной стороны. Вам следовало бы самому об этом позаботиться.
– Но она же находилась под стражей!
– Вы могли сделать анализ, когда ее выпустили.
– Мы его сделали, но было уже поздно. Результаты ничего не дали.
– А вам не пришло в голову, что анализы в любом случае ничего бы не дали, так как ваша клиентка виновна в преступлении, в котором ее обвиняют?
Бен вскочил со стула:
– Ах ты, сукин сын! – Он схватился за край стола. – Я обо всем сообщу судье.
На Эбшайра его слова не произвели ни малейшего впечатления.
– Итак, время выложить карты на стол. Мне наплевать, что вы сообщите судье. Он едва ли вам симпатизирует.
"Что верно, то верно", – подумал Бен.
– Хорошо. А время наступления смерти?
– То есть?
– Когда я в последний раз пытался обсудить этот вопрос, мне было заявлено, что доктор Корегаи затрудняется точно определить время смерти. А ведь Корегаи – специалист весьма опытный... Так в чем же дело?
– Коронер не может точно установить время смерти. Он считает, что здесь... имеют место довольно противоречивые обстоятельства, однако ни одно из них не может служить оправданием для вашей клиентки.
– Это вы так утверждаете. Могу я поговорить с Корегаи наедине?
– Могу я поговорить с вашей клиенткой наедине?
– Только если будет отменена Пятая поправка Конституции.
– Значит, и вы сможете поговорить с доктором Корегаи лишь в моем присутствии. – Эбшайр сложил руки на груди.
– Вы сделали анализ на парафин?
– Ну... да, допустим, сделали.
– И каковы результаты?
– Они не доказывают невиновность вашей клиентки.
Стенфорд сердито посмотрел на своего протеже:
– Ну скажите же, скажите ему!
Эбшайр сквозь зубы проворчал:
– Они не доказывают ее невиновность.
– Агент Эбшайр, я полагаю, что вы пока еще мой подчиненный, – сказал Стенфорд. – Ответьте ему!
– Мы сделали этот анализ, – с явной неохотой проговорил Эбшайр. – Она чиста.
С этими словами он взял со стола одну из папок и протянул ее Бену. Тот посмотрел результаты экспертизы.
Еще со времен работы в офисе окружного прокурора Бен знал, что при выстреле из огнестрельного оружия автоматически освобождаются частицы газа и гари, включая также взвешенные частички нитратов. И эти частички пристают к кожному покрову на ладони стрелявшего. Однако из отчета следовало, что на руках Кристины взвешенных частиц нитратов не обнаружено.
Бен бросил на Эбшайра острый взгляд:
– И при таких результатах вы придерживались мнения, что это – не доказательство невиновности?
– Вы от нас требуете доказательств ее невиновности?
– Значит, вы не собираетесь предъявить результаты экспертизы на суде? Хотя они прямо доказывают, что Кристина не убийца...
– Мне трудно с вами согласиться, – ответил Эбшайр, вырывая у Бена из рук отчет. – Вы когда-нибудь слыхали о перчатках?
– Да, слыхал. Вы нашли перчатки?
– Да. Мы обнаружили три пары.
– Где?
– В шкафу, в спальне у Ломбарди.
– В шкафу? Да что вы говорите? Хотите сказать, что она его убила, а потом аккуратно сложила перчатки и положила их обратно в шкаф?
– Я бы поступил именно так, – кивнул Эбшайр.
Бен крепко сжал челюсти. Было очевидно, что Эбшайру наплевать на доказательства.
– Вы говорили с кем-нибудь из свидетелей?
– Со многими.
– Нашли доказательства невиновности?
– По моему разумению, нет. Скорее наоборот. Все, с кем я говорил, уверены в виновности вашей клиентки.
Бен положил свои заметки обратно в портфель.
– Ну что ж, может быть, оно и к лучшему, Эбшайр. Это снимает некоторые мои сомнения. В какой-то момент мне показалось, что я имею дело с порядочным человеком. Теперь я понял, что вы за фрукт.
Стенфорд отвернулся и прикрыл рот ладонью. Даже Майра старалась скрыть улыбку. А Майк – тот посмотрел на него?
Или ему только показалось?
– Я отведу ваши показания, Эбшайр. Вы слишком предубежденный свидетель.
– Безусловно, вы планируете множество всевозможных отводов. Ничего другого я от вас не ожидаю.
– Если вы получите какую-нибудь новую информацию, полагаю, вы поделитесь со мной, – сказал Бен.
– Безусловно, – ухмыльнулся Эбшайр.
Бен задержался на секунду у своего стула. Он предоставил Майку последний шанс... Пусть наконец скажет, на чьей он стороне, пусть скажет, что ему отвратителен Эбшайр, отвратительна эта гнусная игра.
Но Майк сидел с каменным лицом. Возможно, он даже не слышал, о чем говорили в комнате.
Глава 23
В офисе Бена царил хаос – даже еще больший, чем обычно. Напротив дома представители местных национальных меньшинств проводили демонстрацию протеста, настаивая на том, чтобы дело Макколл было передано в племенной суд. Они несли огромный плакат, на котором было начертано: "Закон белых – справедливость белых". Сам по себе протест выглядел бессмысленно, так как подобные суды не рассматривали дела, связанные с тяжкими преступлениями. Кроме того – разве они не знали, что он и сам пытался забрать дело из федерального суда? Зачем же протестовать здесь, у него под носом?