Страница:
Теперь у Наташи было все снаряжение, которое могло бы понадобиться на чемпионате. Два комплекта формы – синий с белым и парный к нему бело-красный. Неизвестно ведь, какой угол достанется ей при жеребьевке! Майки и широкие полудлинные шорты сейчас нравились Наташе так же сильно, как если бы они были вечерними платьями от дорогого кутюрье. Впрочем, Наташа, не кривя душой, должна была признать, что выглядит в форме более чем привлекательно.
Нравился Наташе и гладенький, нарядный шлем, который она наконец купила. Заботясь о том, чтобы девушка привыкла к сужению обзора, которое неизбежно при пользовании шлемом, Вадим заставлял ее надевать шлем на каждую тренировку, хотя это было вовсе не обязательно. Правила строго предписывали боксеру надевать шлем лишь во время соревнований, а на тренировках все дело было в личном выборе. Иные в полном смысле этого слова горячие головы обходились и без него. Однако Наташа была согласна с Вадимом: во-первых, поупражняться смотреть на мир из уютной коробочки шлема не мешало, а во-вторых, сломанный нос не украшал еще ни одну женщину!
Перчатки весом в 12 унций для боя – ярко-красные, заманчиво поблескивающие на свету. И еще одна пара – в 16 унций. Более тяжелые, эти перчатки были предназначены для тренировок. Наташа полагала, что они обязательно пригодятся ей в Ижевске! А как же? Не будет же она в промежутках между боями сидеть сложа руки?
Эта пара тоже была яркой, но другого цвета – лазурно-синего. В прошлой жизни, до того, как надеть траур, Наташа тяготела к более нежным, пастельным оттенкам в одежде. Но теперь, возродившись из царства печали, будто Феникс из пепла, Наташа, подобно этой сказочной птице, полюбила яркие, чистые цвета. Впрочем, загубник она оставила прежний, черный. Хотя его ментоловый вкус уже исчез, Наташа воспринимала черную штучку как некий талисман на удачу. Она даже не стала покупать себе новый, пусть даже и такого же цвета, – в память о своем первом выигранном бое. «Вернусь с победой, тогда и куплю себе другую капу», – решила Наташа.
В боковой карман сумки Наташа положила эластичные бинты – чтобы не разбить костяшки и не вывихнуть сустав большого пальца. Перчатки перчатками, а о бинтах все девчонки в команде в один голос сказали: без них не обойтись! Куда годится боксер с травмой кисти руки? Запаслась она и пластырем для сохранения маникюра; впрочем, ноготки Наташи, такие же ухоженные, заботливо покрытые модного оттенка лаком, как и раньше, теперь стали несколько короче. Наташе не нравилось, когда кончики чересчур длинных ногтей впивались ей в ладонь, стоило сжать кулак.
Ну и, конечно, косметика. В самом начале своих занятий боксом Наташа опасалась, что от нее придется отказаться – пот, стекающий по лицу, безнадежно испортит макияж, придаст ей неопрятный вид. Но женщина всегда остается женщиной! А женщина, ощущающая себя победительницей, – женщина вдвойне. Наташа не пожелала отказываться от макияжа. Разумеется, она позаботилась приобрести стойкую косметику сдержанных оттенков. Другие девушки тоже красились, выходя на ринг, однако Наташа не понимала, например, ту же Кристину, которая норовила размалеваться яркими, агрессивными тонами. Видимо, тут и заключался ключ к разгадке: Кристина упорно стремилась подавить противника психологически и полагала, что «боевая раскраска» дополнительно поможет ей в этом. Она и Наташу уговаривала купить для поездки что-нибудь поярче, однако та поступила по-своему: у нее перед глазами так и стояла картина памятного Наташе проигранного той боя: выступившие слезы «украсили» лицо Кристины кругами вокруг глаз, придав девушке вид побитого клоуна. Как же это зрелище должно было воодушевить противницу!
Все было в порядке у Наташи и на работе. Иван Дмитриевич, поворчав для порядка, охотно отпустил ее, велев всенепременно вернуться с победой. В решении начальника было столько же трезвого делового расчета, сколько и природной доброты. Иван Дмитриевич славился своим умением привлекать в свою команду специалистов самой высокой квалификации. Где бы он ни работал, вокруг все действовали с точностью хорошо отлаженного часового механизма. Но профессионалов следовало беречь, иногда идти на уступки, ведь хороший работник легко может перейти от несправедливо придирчивого руководителя туда, где его будут воспринимать как живого человека, а не штатную единицу. Иван Дмитриевич высоко ценил деловые качества Наташи, ее способность найти нестандартный выход из запутанной ситуации, работоспособность. Ему нравились и те особенности ее личности, которыми Наташа была обязана спорту: умение работать в команде и полное отсутствие столь частого у женщин желания позлословить. К тому же Наташа не тратила рабочее время на беготню в курилку.
Мелкие проблемы, которые могли возникнуть за время Наташиного отсутствия, Иван Дмитриевич мудро решил поручить менее опытным сотрудникам – разберутся! А более сложные дела можно будет придержать до возвращения Наташи. С ее опытом она быстро разгребет их!
Разумеется, Иван Дмитриевич ни за что не признался бы в этом вслух, но он искренне симпатизировал Наташе. Нет, в этом невинном чувстве не было ничего нечистого, оскорбительного для молодой женщины. Иван Дмитриевич был глубоко порядочным человеком, ему не пришло бы в голову похотливо поглядывать на сотрудницу, которая, как он однажды справедливо заметил, годилась по возрасту ему в дочери. Он просто-напросто испытывал удовольствие, видя изящную фигурку Наташи, ее свежее, милое личико, ясные глаза. Ивану Дмитриевичу нравился ее ровный нрав, в котором сочетались приветливость и сдержанность. Порой он вздыхал про себя: как жаль, что его старшему сыну Руслану не встретилась такая же замечательная девушка! Прекрасная мать, любящая и верная жена; судя по всему, и хозяйка хорошая... Нет, Руське досталась неопрятная, склочная бездельница, твердо решившая поссорить мужа с родителями и добившаяся своего. Эх!
Из Ижевска Наташа вернулась с подбитым левым глазом. Какая там победа! Ее противница буквально делала с ней что хотела. Как было обидно – не из-за этой сильной, уверенной в себе женщины-кикбоксера, а из-за собственной слабости! С Наташей играли, точно кошка с мышонком... Один удар ногой футом – и разорванное веко, точно огнем, пронзила дикая боль. Обливаясь кровью, Наташа сказала себе: «Терпи, Сережа выносил и не такое ради нас».
Стараясь не морщиться, Наташа направилась в свой угол. Там ее ждали встревоженный Вадим и доктор.
– Э, милочка, вам нельзя продолжать бой! – осмотрев поврежденное веко, заявил он.
– Да вы что! – возмутилась Наташа. – Всего лишь первый раунд, и...
– И я отстраняю вас от соревнования.
– Вадим, что он говорит? – завопила Наташа. К ее пущему огорчению, тренер лишь развел руками.
Вне себя от злости и ощущения свершенной над ней несправедливости, Наташа ушла в раздевалку. Чтобы дать выход эмоциям, треснула кулаком по стене.
– Убей ее, – пошутила сидевшая на скамейке симпатичная смуглянка.
Ее простодушный смех стал для Наташи последней каплей. Ну почему, почему все так несправедливо? Вот эта хохотушка сейчас выйдет на ринг. А для нее соревнования кончены... А Наташа возлагала на них столько надежд!
– Ты здорово дралась, – неожиданно заявила смуглянка.
Наташа недоуменно повернула к ней лицо, по которому крупными каплями катились слезы и кровь.
– Издеваешься, что ли? Меня пинали, как тряпку!
– Ха! Да ты хоть знаешь, кто против тебя был?
– Камышова какая-то...
– Какая-то! Заслуженный мастер спорта! Ты еще молодец, целый раунд против нее продержалась. Других-то Даша Камышова на раз кладет. Давно занимаешься?
Услышав ответ, смуглянка развеселилась еще пуще:
– Да ты же тренируешься меньше года! Вот чудачка! Все у тебя получится, не переживай, наберись только терпения. Знаешь поговорку: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка»!
– А ты... давно тренируешься? – уточнила Наташа, полагая, что ее собеседница – собрат по несчастью, такой же начинающий боксер, ну, может, богаче опытом на полгода-год. И была поражена, услышав в ответ:
– Уж прости, но я... тоже заслуженный мастер спорта. Так вышло...
– Гульемеш, ты как, готова? – В раздевалку заглянул мужчина, очевидно тренер смуглянки.
Наташа обомлела. Так вот кто говорил с ней, как с равной! Утешал, подбадривал! Знаменитая Гульемеш Актасова, победительница прошлогоднего чемпионата. То-то лицо этой хорошенькой девушки показалось Наташе смутно знакомым: вырезанный из спортивного журнала портрет Гульемеш висел у них в спортзале!
Разговор с Гульемеш не просто вернул Наташе веру в свои силы. Незнакомая близко с нравами большого спорта, она опасалась, что в таком жестком его виде, как бокс, пусть даже женский, и в примыкающем к нему кикбоксинге, обычаи царят поистине волчьи. Вон фигуристки и те иногда говорят в интервью о вылитом в ботинки кофе, о платьях, которые конкурентки как бы невзначай рвут друг другу за минуту до выступления. Хрупкие балерины, как давно всем известно, и те воюют – подложить сопернице в балетку бритвенное лезвие считается обычным делом. Что же говорить о спортсменах, способных искалечить противника?
Чуткость и доброта Гульемеш окрылили Наташу. «Вот бы Лиза поговорила с ней! Наверняка позабыла бы свои дикие теории о том, что бокс превращает женщин в огрубевшие подобия мужчин», – думала Наташа по дороге в свой гостиничный номер, стараясь удержаться и не дотрагиваться до только что наложенных швов.
И вдруг Наташе показалось, что, пока ее не было, коридор перегородили зеркалом: навстречу неспешно двигалась такая же грациозная фигурка, и даже темно-синий спортивный костюм был точь-в-точь, как на Наташе. Для полноты сходства у таинственной незнакомки затек фиолетово-багровой гематомой глаз; как и положено зеркальному изображению, не левый, а правый.
Но зеркальная стена?! Что за чушь! Наташа решительно сделала еще шаг навстречу этой загадке и тут же поняла, что тусклое освещение сыграло над ней шутку: конечно же никакого зеркала не было и в помине! Наташе повстречалась настоящая, реальная боксер, выступавшая в том же весе, что и она сама! А подбитый правый глаз... «В конце концов, на чемпионате по кикбоксингу это не так уж и странно».
Поравнявшись с незнакомкой, Наташа увидела в ее здоровом глазу неприкрытое удивление. Одновременно оценив юмор ситуации, обе молодые женщины дружно засмеялись.
– Вот так дела! – незнакомка первой сумела совладать с приступом бурного веселья. – А я чуть было не свихнулась: прикинь, мне показалось, что в коридоре вдруг возникло зеркало!
– И мне, – подхватила Наташа.
– Это все из-за того, что лампы светят вполнакала...
– Ничего, наши «фонари» вполне могут разогнать любую тьму.
– Ну ты и юмористка! Как тебя зовут?
– Наташа. Я из Питера.
– Да уж, сразу видно – столичная штучка, – это было произнесено не обидно, а скорее одобрительно. – А меня Илоной зовут. Я из Верхневилюйска, это в Якутии.
Наташа сразу же ощутила симпатию к новой знакомой. Илона предложила ей вместе пойти в столовую, и Наташа согласилась.
Меньше чем через час она уже знала, что Илона поехала в город Якутск учиться в институте, и это резко изменило ее судьбу: в Якутске она увлеклась спортом, и там же ей встретился чудесный парень, в браке с которым Илона родила двоих малышей.
– И у меня двое!
Такая схожесть еще больше сблизила молодых женщин.
Илона поведала также, что тоже выбрала бокс, а вовсе не кикбоксинг.
– Некоторые наши девчонки не хотят ездить на соревнования по кикбоксингу. Но я и мои подруги ездим. Вон, видишь того мужика? Это наш тренер.
– Вот и я занимаюсь боксом, – отозвалась Наташа. – Но приехала в другой город на соревнования первый раз. Жаль, конечно, что чемпионаты по женскому боксу в нашей стране пока не проводятся, а замахиваться на поездку за рубеж мне пока рановато. Ну а сегодня мне повезло столкнуться на ринге не просто с кикбоксером, а с самой Камышовой!
– Ого! Ничего себе, настоящее боевое крещение! А насчет соревнований по боксу среди женщин можешь не беспокоиться. Я точно знаю, что на следующий год будет проводиться чемпионат России!
– А ты поедешь на него?
– Еще бы! А ты?
– Все силы приложу, чтобы поехать.
– Значит, договорились: встретимся на чемпионате!
Вот когда Наташа всем сердцем прочувствовала, как большой спорт сближает людей. Только что Илона была для нее совершенно незнакомым человеком – и вот они уже подруги. И ничего, что скоро чемпионат закончится и они разъедутся на разные края континента, – пролетит год, и манящий зов ринга снова соберет их вместе. Разве это не прекрасно?
И не важно, что более опытная противница подбила Наташе глаз! Это был честный бой, в котором каждый действовал в меру своих возможностей. Наташе все еще было больно, но обиды она уже не испытывала. Вместе со Скарлетт она снова с надеждой смотрела в грядущий день. Подумаешь, один бой! Их впереди еще много, и скоро победы на ринге должны будут стать для Наташи привычным делом. Недаром же столько опытных, знающих боксеров поверили в нее. Это тоже была своего рода победа: Наташа сумела заявить о себе, и заявить достойно! Ей представились дружеские лица тех, кто подбадривал ее, предсказывал успехи: Гульемеш, Вадим...
Вадим! Наташа решительно тряхнула головой, стремясь изгнать из сознания неуместные мысли. Потревоженная гематома отозвалась глухой болью, но эта боль была даже приятна Наташе. «Так мне и надо! В следующий раз не будут лезть в голову разные глупости!»
Анна Александровна напекла к возвращению дочери своих фирменных пирожков с капустой. Исходивший от них аромат, слышный во всех уголках просторной новой квартиры, был настолько дразнящим, что внуки побросали все свои дела и примчались на кухню.
– Баба, дай! – чтобы придать своей просьбе убедительности, Коленька протянул вперед обе руки.
– Да, бабушка, хоть кусочек... Только попробовать, – умоляюще протянула Анечка.
– Мамин поезд уже пришел, – Анна Александровна демонстративно указала внукам на висевшие на стене часы. – Скоро она будет дома. Вот тогда и покушаем пирожков... Коля, я кому говорю?
– Ой, баба, бо-бо!
– То-то, «бо-бо»! Они же горячие-прегорячие! Даже Колобка и то на окошке студили. Ну, не плачь, маленький мой, сейчас мы полечим твою ручку... Анечка, достань, деточка, мазь...
В суматохе никто не услышал, как отворилась дверь. И бабушка и внуки вздрогнули от неожиданности, когда приветственный лай Атоски смешался с таким родным и желанным голосом:
– Чем это занимаются тут мои мышки? Здравствуй, мамуль!
– Наташенька моя вернулась! – радостно обернулась к ней Анна Александровна. – Ах ты, господи, да что же это с тобой сделали?
– Мамочка, ты сломала глаз?! – с ужасом спросила Анечка, а Коля, всем своим крохотным сердчишком сочувствовавший маме, поддержал сестру заливистым ревом.
Наташа подхватила своих ненаглядных мышат на ручки.
– Мама, какая ты сильная! – Испуг Анечки прошел от прикосновения материнских рук. Коля еще всхлипывал, но уже начинал успокаиваться. Раз старшая сестра больше не волнуется, значит, все в порядке.
Одна Анна Александровна никак не могла смириться с увиденным.
– Какие мерзавцы! Вот так взять и покалечить мою доченьку. Неужели это сойдет им с рук! Бить беззащитную женщину! Что за изверг тебя ударил? Не скрывай ничего.
– Мамуль, это был вовсе не изверг, и не мужчина даже, как ты почему-то решила. Никто не желал мне зла, не собирался причинять вред. Я всего лишь пропустила удар на ринге.
– Только и всего!
– Ну, мама, мама, все под контролем.
– Тебе хоть оказали там медицинскую помощь?
– Естественно.
– Не зря твой отец мечтал о сыне, – сокрушенно вздохнула Анна Александровна. – Кто бы мог подумать: с виду – хрупкая фея, а в душе – настоящий сорванец. Ты, как шекспировская героиня, запросто сумела бы выдавать себя за парня!
– Ну нет, мамуль, я женщина! Только... сильная. И голодная! Ого, пирожки!
– И твой любимый мясной бульон, а что на второе – узнаешь за столом.
И они сели праздновать Наташино возвращение.
Глава 26
Нравился Наташе и гладенький, нарядный шлем, который она наконец купила. Заботясь о том, чтобы девушка привыкла к сужению обзора, которое неизбежно при пользовании шлемом, Вадим заставлял ее надевать шлем на каждую тренировку, хотя это было вовсе не обязательно. Правила строго предписывали боксеру надевать шлем лишь во время соревнований, а на тренировках все дело было в личном выборе. Иные в полном смысле этого слова горячие головы обходились и без него. Однако Наташа была согласна с Вадимом: во-первых, поупражняться смотреть на мир из уютной коробочки шлема не мешало, а во-вторых, сломанный нос не украшал еще ни одну женщину!
Перчатки весом в 12 унций для боя – ярко-красные, заманчиво поблескивающие на свету. И еще одна пара – в 16 унций. Более тяжелые, эти перчатки были предназначены для тренировок. Наташа полагала, что они обязательно пригодятся ей в Ижевске! А как же? Не будет же она в промежутках между боями сидеть сложа руки?
Эта пара тоже была яркой, но другого цвета – лазурно-синего. В прошлой жизни, до того, как надеть траур, Наташа тяготела к более нежным, пастельным оттенкам в одежде. Но теперь, возродившись из царства печали, будто Феникс из пепла, Наташа, подобно этой сказочной птице, полюбила яркие, чистые цвета. Впрочем, загубник она оставила прежний, черный. Хотя его ментоловый вкус уже исчез, Наташа воспринимала черную штучку как некий талисман на удачу. Она даже не стала покупать себе новый, пусть даже и такого же цвета, – в память о своем первом выигранном бое. «Вернусь с победой, тогда и куплю себе другую капу», – решила Наташа.
В боковой карман сумки Наташа положила эластичные бинты – чтобы не разбить костяшки и не вывихнуть сустав большого пальца. Перчатки перчатками, а о бинтах все девчонки в команде в один голос сказали: без них не обойтись! Куда годится боксер с травмой кисти руки? Запаслась она и пластырем для сохранения маникюра; впрочем, ноготки Наташи, такие же ухоженные, заботливо покрытые модного оттенка лаком, как и раньше, теперь стали несколько короче. Наташе не нравилось, когда кончики чересчур длинных ногтей впивались ей в ладонь, стоило сжать кулак.
Ну и, конечно, косметика. В самом начале своих занятий боксом Наташа опасалась, что от нее придется отказаться – пот, стекающий по лицу, безнадежно испортит макияж, придаст ей неопрятный вид. Но женщина всегда остается женщиной! А женщина, ощущающая себя победительницей, – женщина вдвойне. Наташа не пожелала отказываться от макияжа. Разумеется, она позаботилась приобрести стойкую косметику сдержанных оттенков. Другие девушки тоже красились, выходя на ринг, однако Наташа не понимала, например, ту же Кристину, которая норовила размалеваться яркими, агрессивными тонами. Видимо, тут и заключался ключ к разгадке: Кристина упорно стремилась подавить противника психологически и полагала, что «боевая раскраска» дополнительно поможет ей в этом. Она и Наташу уговаривала купить для поездки что-нибудь поярче, однако та поступила по-своему: у нее перед глазами так и стояла картина памятного Наташе проигранного той боя: выступившие слезы «украсили» лицо Кристины кругами вокруг глаз, придав девушке вид побитого клоуна. Как же это зрелище должно было воодушевить противницу!
Все было в порядке у Наташи и на работе. Иван Дмитриевич, поворчав для порядка, охотно отпустил ее, велев всенепременно вернуться с победой. В решении начальника было столько же трезвого делового расчета, сколько и природной доброты. Иван Дмитриевич славился своим умением привлекать в свою команду специалистов самой высокой квалификации. Где бы он ни работал, вокруг все действовали с точностью хорошо отлаженного часового механизма. Но профессионалов следовало беречь, иногда идти на уступки, ведь хороший работник легко может перейти от несправедливо придирчивого руководителя туда, где его будут воспринимать как живого человека, а не штатную единицу. Иван Дмитриевич высоко ценил деловые качества Наташи, ее способность найти нестандартный выход из запутанной ситуации, работоспособность. Ему нравились и те особенности ее личности, которыми Наташа была обязана спорту: умение работать в команде и полное отсутствие столь частого у женщин желания позлословить. К тому же Наташа не тратила рабочее время на беготню в курилку.
Мелкие проблемы, которые могли возникнуть за время Наташиного отсутствия, Иван Дмитриевич мудро решил поручить менее опытным сотрудникам – разберутся! А более сложные дела можно будет придержать до возвращения Наташи. С ее опытом она быстро разгребет их!
Разумеется, Иван Дмитриевич ни за что не признался бы в этом вслух, но он искренне симпатизировал Наташе. Нет, в этом невинном чувстве не было ничего нечистого, оскорбительного для молодой женщины. Иван Дмитриевич был глубоко порядочным человеком, ему не пришло бы в голову похотливо поглядывать на сотрудницу, которая, как он однажды справедливо заметил, годилась по возрасту ему в дочери. Он просто-напросто испытывал удовольствие, видя изящную фигурку Наташи, ее свежее, милое личико, ясные глаза. Ивану Дмитриевичу нравился ее ровный нрав, в котором сочетались приветливость и сдержанность. Порой он вздыхал про себя: как жаль, что его старшему сыну Руслану не встретилась такая же замечательная девушка! Прекрасная мать, любящая и верная жена; судя по всему, и хозяйка хорошая... Нет, Руське досталась неопрятная, склочная бездельница, твердо решившая поссорить мужа с родителями и добившаяся своего. Эх!
Из Ижевска Наташа вернулась с подбитым левым глазом. Какая там победа! Ее противница буквально делала с ней что хотела. Как было обидно – не из-за этой сильной, уверенной в себе женщины-кикбоксера, а из-за собственной слабости! С Наташей играли, точно кошка с мышонком... Один удар ногой футом – и разорванное веко, точно огнем, пронзила дикая боль. Обливаясь кровью, Наташа сказала себе: «Терпи, Сережа выносил и не такое ради нас».
Стараясь не морщиться, Наташа направилась в свой угол. Там ее ждали встревоженный Вадим и доктор.
– Э, милочка, вам нельзя продолжать бой! – осмотрев поврежденное веко, заявил он.
– Да вы что! – возмутилась Наташа. – Всего лишь первый раунд, и...
– И я отстраняю вас от соревнования.
– Вадим, что он говорит? – завопила Наташа. К ее пущему огорчению, тренер лишь развел руками.
Вне себя от злости и ощущения свершенной над ней несправедливости, Наташа ушла в раздевалку. Чтобы дать выход эмоциям, треснула кулаком по стене.
– Убей ее, – пошутила сидевшая на скамейке симпатичная смуглянка.
Ее простодушный смех стал для Наташи последней каплей. Ну почему, почему все так несправедливо? Вот эта хохотушка сейчас выйдет на ринг. А для нее соревнования кончены... А Наташа возлагала на них столько надежд!
– Ты здорово дралась, – неожиданно заявила смуглянка.
Наташа недоуменно повернула к ней лицо, по которому крупными каплями катились слезы и кровь.
– Издеваешься, что ли? Меня пинали, как тряпку!
– Ха! Да ты хоть знаешь, кто против тебя был?
– Камышова какая-то...
– Какая-то! Заслуженный мастер спорта! Ты еще молодец, целый раунд против нее продержалась. Других-то Даша Камышова на раз кладет. Давно занимаешься?
Услышав ответ, смуглянка развеселилась еще пуще:
– Да ты же тренируешься меньше года! Вот чудачка! Все у тебя получится, не переживай, наберись только терпения. Знаешь поговорку: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка»!
– А ты... давно тренируешься? – уточнила Наташа, полагая, что ее собеседница – собрат по несчастью, такой же начинающий боксер, ну, может, богаче опытом на полгода-год. И была поражена, услышав в ответ:
– Уж прости, но я... тоже заслуженный мастер спорта. Так вышло...
– Гульемеш, ты как, готова? – В раздевалку заглянул мужчина, очевидно тренер смуглянки.
Наташа обомлела. Так вот кто говорил с ней, как с равной! Утешал, подбадривал! Знаменитая Гульемеш Актасова, победительница прошлогоднего чемпионата. То-то лицо этой хорошенькой девушки показалось Наташе смутно знакомым: вырезанный из спортивного журнала портрет Гульемеш висел у них в спортзале!
Разговор с Гульемеш не просто вернул Наташе веру в свои силы. Незнакомая близко с нравами большого спорта, она опасалась, что в таком жестком его виде, как бокс, пусть даже женский, и в примыкающем к нему кикбоксинге, обычаи царят поистине волчьи. Вон фигуристки и те иногда говорят в интервью о вылитом в ботинки кофе, о платьях, которые конкурентки как бы невзначай рвут друг другу за минуту до выступления. Хрупкие балерины, как давно всем известно, и те воюют – подложить сопернице в балетку бритвенное лезвие считается обычным делом. Что же говорить о спортсменах, способных искалечить противника?
Чуткость и доброта Гульемеш окрылили Наташу. «Вот бы Лиза поговорила с ней! Наверняка позабыла бы свои дикие теории о том, что бокс превращает женщин в огрубевшие подобия мужчин», – думала Наташа по дороге в свой гостиничный номер, стараясь удержаться и не дотрагиваться до только что наложенных швов.
И вдруг Наташе показалось, что, пока ее не было, коридор перегородили зеркалом: навстречу неспешно двигалась такая же грациозная фигурка, и даже темно-синий спортивный костюм был точь-в-точь, как на Наташе. Для полноты сходства у таинственной незнакомки затек фиолетово-багровой гематомой глаз; как и положено зеркальному изображению, не левый, а правый.
Но зеркальная стена?! Что за чушь! Наташа решительно сделала еще шаг навстречу этой загадке и тут же поняла, что тусклое освещение сыграло над ней шутку: конечно же никакого зеркала не было и в помине! Наташе повстречалась настоящая, реальная боксер, выступавшая в том же весе, что и она сама! А подбитый правый глаз... «В конце концов, на чемпионате по кикбоксингу это не так уж и странно».
Поравнявшись с незнакомкой, Наташа увидела в ее здоровом глазу неприкрытое удивление. Одновременно оценив юмор ситуации, обе молодые женщины дружно засмеялись.
– Вот так дела! – незнакомка первой сумела совладать с приступом бурного веселья. – А я чуть было не свихнулась: прикинь, мне показалось, что в коридоре вдруг возникло зеркало!
– И мне, – подхватила Наташа.
– Это все из-за того, что лампы светят вполнакала...
– Ничего, наши «фонари» вполне могут разогнать любую тьму.
– Ну ты и юмористка! Как тебя зовут?
– Наташа. Я из Питера.
– Да уж, сразу видно – столичная штучка, – это было произнесено не обидно, а скорее одобрительно. – А меня Илоной зовут. Я из Верхневилюйска, это в Якутии.
Наташа сразу же ощутила симпатию к новой знакомой. Илона предложила ей вместе пойти в столовую, и Наташа согласилась.
Меньше чем через час она уже знала, что Илона поехала в город Якутск учиться в институте, и это резко изменило ее судьбу: в Якутске она увлеклась спортом, и там же ей встретился чудесный парень, в браке с которым Илона родила двоих малышей.
– И у меня двое!
Такая схожесть еще больше сблизила молодых женщин.
Илона поведала также, что тоже выбрала бокс, а вовсе не кикбоксинг.
– Некоторые наши девчонки не хотят ездить на соревнования по кикбоксингу. Но я и мои подруги ездим. Вон, видишь того мужика? Это наш тренер.
– Вот и я занимаюсь боксом, – отозвалась Наташа. – Но приехала в другой город на соревнования первый раз. Жаль, конечно, что чемпионаты по женскому боксу в нашей стране пока не проводятся, а замахиваться на поездку за рубеж мне пока рановато. Ну а сегодня мне повезло столкнуться на ринге не просто с кикбоксером, а с самой Камышовой!
– Ого! Ничего себе, настоящее боевое крещение! А насчет соревнований по боксу среди женщин можешь не беспокоиться. Я точно знаю, что на следующий год будет проводиться чемпионат России!
– А ты поедешь на него?
– Еще бы! А ты?
– Все силы приложу, чтобы поехать.
– Значит, договорились: встретимся на чемпионате!
Вот когда Наташа всем сердцем прочувствовала, как большой спорт сближает людей. Только что Илона была для нее совершенно незнакомым человеком – и вот они уже подруги. И ничего, что скоро чемпионат закончится и они разъедутся на разные края континента, – пролетит год, и манящий зов ринга снова соберет их вместе. Разве это не прекрасно?
И не важно, что более опытная противница подбила Наташе глаз! Это был честный бой, в котором каждый действовал в меру своих возможностей. Наташе все еще было больно, но обиды она уже не испытывала. Вместе со Скарлетт она снова с надеждой смотрела в грядущий день. Подумаешь, один бой! Их впереди еще много, и скоро победы на ринге должны будут стать для Наташи привычным делом. Недаром же столько опытных, знающих боксеров поверили в нее. Это тоже была своего рода победа: Наташа сумела заявить о себе, и заявить достойно! Ей представились дружеские лица тех, кто подбадривал ее, предсказывал успехи: Гульемеш, Вадим...
Вадим! Наташа решительно тряхнула головой, стремясь изгнать из сознания неуместные мысли. Потревоженная гематома отозвалась глухой болью, но эта боль была даже приятна Наташе. «Так мне и надо! В следующий раз не будут лезть в голову разные глупости!»
Анна Александровна напекла к возвращению дочери своих фирменных пирожков с капустой. Исходивший от них аромат, слышный во всех уголках просторной новой квартиры, был настолько дразнящим, что внуки побросали все свои дела и примчались на кухню.
– Баба, дай! – чтобы придать своей просьбе убедительности, Коленька протянул вперед обе руки.
– Да, бабушка, хоть кусочек... Только попробовать, – умоляюще протянула Анечка.
– Мамин поезд уже пришел, – Анна Александровна демонстративно указала внукам на висевшие на стене часы. – Скоро она будет дома. Вот тогда и покушаем пирожков... Коля, я кому говорю?
– Ой, баба, бо-бо!
– То-то, «бо-бо»! Они же горячие-прегорячие! Даже Колобка и то на окошке студили. Ну, не плачь, маленький мой, сейчас мы полечим твою ручку... Анечка, достань, деточка, мазь...
В суматохе никто не услышал, как отворилась дверь. И бабушка и внуки вздрогнули от неожиданности, когда приветственный лай Атоски смешался с таким родным и желанным голосом:
– Чем это занимаются тут мои мышки? Здравствуй, мамуль!
– Наташенька моя вернулась! – радостно обернулась к ней Анна Александровна. – Ах ты, господи, да что же это с тобой сделали?
– Мамочка, ты сломала глаз?! – с ужасом спросила Анечка, а Коля, всем своим крохотным сердчишком сочувствовавший маме, поддержал сестру заливистым ревом.
Наташа подхватила своих ненаглядных мышат на ручки.
– Мама, какая ты сильная! – Испуг Анечки прошел от прикосновения материнских рук. Коля еще всхлипывал, но уже начинал успокаиваться. Раз старшая сестра больше не волнуется, значит, все в порядке.
Одна Анна Александровна никак не могла смириться с увиденным.
– Какие мерзавцы! Вот так взять и покалечить мою доченьку. Неужели это сойдет им с рук! Бить беззащитную женщину! Что за изверг тебя ударил? Не скрывай ничего.
– Мамуль, это был вовсе не изверг, и не мужчина даже, как ты почему-то решила. Никто не желал мне зла, не собирался причинять вред. Я всего лишь пропустила удар на ринге.
– Только и всего!
– Ну, мама, мама, все под контролем.
– Тебе хоть оказали там медицинскую помощь?
– Естественно.
– Не зря твой отец мечтал о сыне, – сокрушенно вздохнула Анна Александровна. – Кто бы мог подумать: с виду – хрупкая фея, а в душе – настоящий сорванец. Ты, как шекспировская героиня, запросто сумела бы выдавать себя за парня!
– Ну нет, мамуль, я женщина! Только... сильная. И голодная! Ого, пирожки!
– И твой любимый мясной бульон, а что на второе – узнаешь за столом.
И они сели праздновать Наташино возвращение.
Глава 26
Умом Вадим понимал, что случившееся с Наташей – дело вполне обыкновенное. В спорте Вадим был давно и знал, что ее травма не так уж опасна. Но, вопреки логике, он принял этот эпизод так близко к сердцу, что сам поразился. Разумеется, ни тогда, в Ижевске, ни после возвращения домой Вадим не подал виду... Однако при виде огромного синяка, чернильной кляксой расползавшегося на нежной коже Наташи, тренера бросало в дрожь. Он и сам не знал, почему это не выходит у него из головы, постепенно начав казаться Вадиму жестокой несправедливостью, настоящей трагедией! В конце концов, той же Насте досталось на чемпионате не меньше, а Кристина вывихнула плечо.
«Вот на это ты и должен обратить внимание, – пилил себя Вадим. – Кристина в последнее время стала показывать худшие результаты. Судя по всему, она нарушает режим. Ну что за девица... Каждый год – новый роман. И вот что странно, ходит надутая, слова не вытянешь, а кто-то бегает же за ней... То ли дело Наташа – само очарование! А волосы, волосы какие – мечта! Когда она снимает шлем, эта роскошная грива рассыпается по плечам, как морская волна... Тьфу ты, вот опять! Ведь никогда не был пристрастным. Что же на меня нашло такое?»
Взрослый человек, спортсмен, тренер, – а значит, и педагог, и великолепный психолог, Вадим в глубине души прекрасно знал – что. Он попросту влюбился, как зеленый пацан, влюбился в мать двоих детей, у которой наверняка был муж и куча поклонников. А женщина его мечты не желала обращать на Вадима внимания. Она видела в нем не мужчину, а учителя. От бессилия хотелось завыть. Стараясь восстановить душевное равновесие, Вадим прибег к испытанному средству: с головой окунулся в работу. Постепенно результаты Кристины улучшились; Настя, Ярославна и Нелли не отставали от нее, а Наташа, к великой радости своего тренера, делала невиданные успехи. На очередных городских соревнованиях спортивное начальство не скупилось на похвалы в адрес Вадима. В секции появились новенькие. Не за горами было долгожданное событие – всероссийский чемпионат по боксу среди женщин. Его ждали, как праздника, к нему изо всех сил готовились, и Вадиму грех было жаловаться на скуку. Однако чувство к Наташе и не думало исчезать, оно лишь затаилось, исподволь побуждая Вадима действовать.
Сильнее всего его томило желание разузнать наконец досконально, как обстоят дела с семейным положением Наташи. Каких-нибудь шесть-семь лет назад тренеру было бы достаточно всего лишь прочитать ее анкету – и через пять минут он уже знал бы всю Наташину подноготную. Но теперь настали новые времена, бюрократические привычки медленно, но верно сдавали позиции, людей перестали проверять. Сама Наташа не спешила откровенничать, кроме того, у нее, как у любого духовно развитого человека, находились более уместные и любопытные темы для разговора, чем личная жизнь. Завести с Наташей такой деликатный разговор Вадим не мог, это казалось ему немыслимым. Он боялся оскорбить девушку неуместными расспросами, опасался, что не сумеет сдержать эмоций, услыхав неблагоприятный для себя ответ, – он, заслуженный мастер спорта, победитель десятка чемпионатов, чье имя было широко известно и на Родине, и за рубежом!
Вадима выручил случай. Как-то раз, гуляя в выходной день по центру города, он завернул в кафе-мороженое. Прихлебывая молочный коктейль, он без особого интереса осматривал висевшие на стенах зала фотографии, и вдруг в поле его зрения оказалась сидевшая за столиком пара. Безмерно счастливые молодые родители тетешкали на коленях крохотное создание в розовом комбинезончике.
– Игорь, ты в своем уме? Не суй ребенку пломбир в рот полными ложками! Дай ему растаять. Наташа и так кашляла с утра, – услышал Вадим, и заветное имя заставило его вздрогнуть.
Только сейчас Вадим вспомнил, что где-то видел молодую мать. Он порылся в памяти... Конечно! Ее звали Таня, и она ходила на сават, пока не оставила тренировок из-за беременности. Вадим припомнил даже, что слышал краем уха: Таня собирается вскоре возобновить занятия. «Тогда и можно будет расспросить ее, – рассудил Вадим. – Ведь группа, занимающаяся французским боксом, тренируется в соседнем помещении с нами!» Однако сразу вслед за этим Вадим понял, что больше не в силах ждать разгадки окутывавшей Наташу тайны. Он решительно направился за соседний столик.
Таня, обрадованная тем, что заслуженный мастер спорта вспомнил ее, с удовольствием представила Вадима своему мужу. После нескольких общих фраз Вадим приступил к расспросам.
Услышанное потрясло его. Инстинктивное уважение, которое тренер питал к Наташе, теперь поднялось на невиданную высоту. Как! Такая юная – и уже столько пережито. Вадим высоко оценил выдержку и настойчивость в достижении цели, которые и раньше столь восхищали его в Наташе. «Устоять в схватке с судьбой, которая другую стерла бы в порошок, – думал Вадим. – И не просто не сломаться, а, преодолев горе, подняться на новую высоту!»
Теперь он знал истину. И знал, что никогда не посмеет заговорить с Наташей о своем чувстве. Кто он по сравнению с тем человеком, которого так беззаветно любила эта замечательная женщина? Вадим первый раз в жизни услышал имя Сергея, но не сомневался, что тот должен был быть незаурядным человеком, – другого Наташа просто не сумела бы полюбить, думал он. Ну что же, у него остается спорт. Спорт, который соединяет их с Наташей общими интересами, дает возможность видеться и разговаривать...
...Прошло три года. Из начинающего боксера Наташа превратилась в уверенного в себе бойца. За ее плечами были и исторический всероссийский чемпионат, и десятки региональных соревнований, и даже международный турнир в Финляндии. Отправляясь на соревнования, Наташа уже привычной рукой собирала спортивную сумку, с радостным волнением предвкушая встречу с Илоной, Гульемеш и другими подругами со всех концов света, а подруг у нее теперь было немало!
Их дружбе вовсе не мешало то, что собирались они не для беседы за чайным столом. Нет, истинной целью встреч молодых спортсменок были жесткие, бескомпромиссные бои на ринге. Только что мило щебетавшие о детях и выкройках хохотушки, словно по мановению волшебной палочки, превращались в отважных бойцов. А всего через несколько часов недавние противницы снова как ни в чем не бывало поверяли друг другу свои мысли, и лишь синяки, а порой и швы напоминали о том, что это не просто женщины – это боксеры.
Алена вынуждена была признать, что Лиза в корне ошибалась, предрекая Наташе печальную участь – быть изуродованной физически и нравственно. Аленина мечта сбылась, она стала счастливой матерью, и Наташа была рада отдать ей дружеский долг – стать крестной матерью очаровательных мальчиков-близняшек.
В последнее время Наташа была невероятно занята – спорт, работа (после того как по рекомендации Ивана Дмитриевича ее назначили главой одного из филиалов, дел было по горло) и, конечно, самое главное – ее «мышата». Каждую свободную минутку Наташа отдавала своим ненаглядным детям. Она считала делом чести не брать Анечке репетиторов: помогать ребенку с уроками должна мать! Коля был еще мал, Наташа лишь наступающей осенью собиралась отдать его в подготовительный класс гимназии с математическим уклоном – у мальчика был незаурядный талант; точно так же, как Анечка самостоятельно выучилась в раннем детстве читать, он обучился счету и с удовольствием решал задачки из «Занимательной математики», которые подбирала для него Наташа.
Исполняя их с Сергеем давнее решение, она отдала девочку на плавание, а Коля... Глядя на этого ловкого, сильного, загорелого мальчугана, никому бы не пришло в голову, что мать воспитывает его одна. Не всякий мужчина сумел бы привить ребенку такую дисциплину, так рано научить его разбираться в марках автомашин, породах собак... Отправляясь во время летнего отпуска в Вишневый Гай, Наташа и дети брали с собой Атоску, и Коля щеголял перед сельскими сверстниками тем, как слушается его сильный, опасный на вид пес.
Гуляя с детьми по окрестностям села, Наташа показывала им различные достопримечательности не хуже местной жительницы.
– Вот ту церковь построили запорожские казаки. А на этом холме когда-то стояла барская усадьба... Здесь живет тетушка Тереза, которая вышила твою выходную кофточку, Анечка... А вон там – видите? – явор. Однажды ваш папа, когда был еще маленьким, как сейчас Коля, и его друг Павло залезли на это дерево, и...
– Папа и дядя Павло были герои, да? – уточнила Анечка. – Хлопцы рассказывали, как ими гордится все село.
– Да, доченька, герои. Только не говори о них: «Были». Наш папа с нами, пока мы помним о нем.
В последний раз, когда Наташа с детьми гостила на Украине, молодая женщина заметила, что Галина Трофимовна то и дело как-то странно поглядывает на нее, порываясь что-то сказать, однако не говорит. И лишь перед самым отъездом свекровь решилась.
– Наталочка, – отведя молодую женщину в сторону, начала она, – ответь мне: трудно тебе одной?
– Что вы, мама, я не одна! У меня есть дети, есть моя мама, вы все... И целая куча друзей – один за всех, а все за одного. А трудности... Я прекрасно зарабатываю, езжу за границу... О чем еще может мечтать женщина?
«Вот на это ты и должен обратить внимание, – пилил себя Вадим. – Кристина в последнее время стала показывать худшие результаты. Судя по всему, она нарушает режим. Ну что за девица... Каждый год – новый роман. И вот что странно, ходит надутая, слова не вытянешь, а кто-то бегает же за ней... То ли дело Наташа – само очарование! А волосы, волосы какие – мечта! Когда она снимает шлем, эта роскошная грива рассыпается по плечам, как морская волна... Тьфу ты, вот опять! Ведь никогда не был пристрастным. Что же на меня нашло такое?»
Взрослый человек, спортсмен, тренер, – а значит, и педагог, и великолепный психолог, Вадим в глубине души прекрасно знал – что. Он попросту влюбился, как зеленый пацан, влюбился в мать двоих детей, у которой наверняка был муж и куча поклонников. А женщина его мечты не желала обращать на Вадима внимания. Она видела в нем не мужчину, а учителя. От бессилия хотелось завыть. Стараясь восстановить душевное равновесие, Вадим прибег к испытанному средству: с головой окунулся в работу. Постепенно результаты Кристины улучшились; Настя, Ярославна и Нелли не отставали от нее, а Наташа, к великой радости своего тренера, делала невиданные успехи. На очередных городских соревнованиях спортивное начальство не скупилось на похвалы в адрес Вадима. В секции появились новенькие. Не за горами было долгожданное событие – всероссийский чемпионат по боксу среди женщин. Его ждали, как праздника, к нему изо всех сил готовились, и Вадиму грех было жаловаться на скуку. Однако чувство к Наташе и не думало исчезать, оно лишь затаилось, исподволь побуждая Вадима действовать.
Сильнее всего его томило желание разузнать наконец досконально, как обстоят дела с семейным положением Наташи. Каких-нибудь шесть-семь лет назад тренеру было бы достаточно всего лишь прочитать ее анкету – и через пять минут он уже знал бы всю Наташину подноготную. Но теперь настали новые времена, бюрократические привычки медленно, но верно сдавали позиции, людей перестали проверять. Сама Наташа не спешила откровенничать, кроме того, у нее, как у любого духовно развитого человека, находились более уместные и любопытные темы для разговора, чем личная жизнь. Завести с Наташей такой деликатный разговор Вадим не мог, это казалось ему немыслимым. Он боялся оскорбить девушку неуместными расспросами, опасался, что не сумеет сдержать эмоций, услыхав неблагоприятный для себя ответ, – он, заслуженный мастер спорта, победитель десятка чемпионатов, чье имя было широко известно и на Родине, и за рубежом!
Вадима выручил случай. Как-то раз, гуляя в выходной день по центру города, он завернул в кафе-мороженое. Прихлебывая молочный коктейль, он без особого интереса осматривал висевшие на стенах зала фотографии, и вдруг в поле его зрения оказалась сидевшая за столиком пара. Безмерно счастливые молодые родители тетешкали на коленях крохотное создание в розовом комбинезончике.
– Игорь, ты в своем уме? Не суй ребенку пломбир в рот полными ложками! Дай ему растаять. Наташа и так кашляла с утра, – услышал Вадим, и заветное имя заставило его вздрогнуть.
Только сейчас Вадим вспомнил, что где-то видел молодую мать. Он порылся в памяти... Конечно! Ее звали Таня, и она ходила на сават, пока не оставила тренировок из-за беременности. Вадим припомнил даже, что слышал краем уха: Таня собирается вскоре возобновить занятия. «Тогда и можно будет расспросить ее, – рассудил Вадим. – Ведь группа, занимающаяся французским боксом, тренируется в соседнем помещении с нами!» Однако сразу вслед за этим Вадим понял, что больше не в силах ждать разгадки окутывавшей Наташу тайны. Он решительно направился за соседний столик.
Таня, обрадованная тем, что заслуженный мастер спорта вспомнил ее, с удовольствием представила Вадима своему мужу. После нескольких общих фраз Вадим приступил к расспросам.
Услышанное потрясло его. Инстинктивное уважение, которое тренер питал к Наташе, теперь поднялось на невиданную высоту. Как! Такая юная – и уже столько пережито. Вадим высоко оценил выдержку и настойчивость в достижении цели, которые и раньше столь восхищали его в Наташе. «Устоять в схватке с судьбой, которая другую стерла бы в порошок, – думал Вадим. – И не просто не сломаться, а, преодолев горе, подняться на новую высоту!»
Теперь он знал истину. И знал, что никогда не посмеет заговорить с Наташей о своем чувстве. Кто он по сравнению с тем человеком, которого так беззаветно любила эта замечательная женщина? Вадим первый раз в жизни услышал имя Сергея, но не сомневался, что тот должен был быть незаурядным человеком, – другого Наташа просто не сумела бы полюбить, думал он. Ну что же, у него остается спорт. Спорт, который соединяет их с Наташей общими интересами, дает возможность видеться и разговаривать...
...Прошло три года. Из начинающего боксера Наташа превратилась в уверенного в себе бойца. За ее плечами были и исторический всероссийский чемпионат, и десятки региональных соревнований, и даже международный турнир в Финляндии. Отправляясь на соревнования, Наташа уже привычной рукой собирала спортивную сумку, с радостным волнением предвкушая встречу с Илоной, Гульемеш и другими подругами со всех концов света, а подруг у нее теперь было немало!
Их дружбе вовсе не мешало то, что собирались они не для беседы за чайным столом. Нет, истинной целью встреч молодых спортсменок были жесткие, бескомпромиссные бои на ринге. Только что мило щебетавшие о детях и выкройках хохотушки, словно по мановению волшебной палочки, превращались в отважных бойцов. А всего через несколько часов недавние противницы снова как ни в чем не бывало поверяли друг другу свои мысли, и лишь синяки, а порой и швы напоминали о том, что это не просто женщины – это боксеры.
Алена вынуждена была признать, что Лиза в корне ошибалась, предрекая Наташе печальную участь – быть изуродованной физически и нравственно. Аленина мечта сбылась, она стала счастливой матерью, и Наташа была рада отдать ей дружеский долг – стать крестной матерью очаровательных мальчиков-близняшек.
В последнее время Наташа была невероятно занята – спорт, работа (после того как по рекомендации Ивана Дмитриевича ее назначили главой одного из филиалов, дел было по горло) и, конечно, самое главное – ее «мышата». Каждую свободную минутку Наташа отдавала своим ненаглядным детям. Она считала делом чести не брать Анечке репетиторов: помогать ребенку с уроками должна мать! Коля был еще мал, Наташа лишь наступающей осенью собиралась отдать его в подготовительный класс гимназии с математическим уклоном – у мальчика был незаурядный талант; точно так же, как Анечка самостоятельно выучилась в раннем детстве читать, он обучился счету и с удовольствием решал задачки из «Занимательной математики», которые подбирала для него Наташа.
Исполняя их с Сергеем давнее решение, она отдала девочку на плавание, а Коля... Глядя на этого ловкого, сильного, загорелого мальчугана, никому бы не пришло в голову, что мать воспитывает его одна. Не всякий мужчина сумел бы привить ребенку такую дисциплину, так рано научить его разбираться в марках автомашин, породах собак... Отправляясь во время летнего отпуска в Вишневый Гай, Наташа и дети брали с собой Атоску, и Коля щеголял перед сельскими сверстниками тем, как слушается его сильный, опасный на вид пес.
Гуляя с детьми по окрестностям села, Наташа показывала им различные достопримечательности не хуже местной жительницы.
– Вот ту церковь построили запорожские казаки. А на этом холме когда-то стояла барская усадьба... Здесь живет тетушка Тереза, которая вышила твою выходную кофточку, Анечка... А вон там – видите? – явор. Однажды ваш папа, когда был еще маленьким, как сейчас Коля, и его друг Павло залезли на это дерево, и...
– Папа и дядя Павло были герои, да? – уточнила Анечка. – Хлопцы рассказывали, как ими гордится все село.
– Да, доченька, герои. Только не говори о них: «Были». Наш папа с нами, пока мы помним о нем.
В последний раз, когда Наташа с детьми гостила на Украине, молодая женщина заметила, что Галина Трофимовна то и дело как-то странно поглядывает на нее, порываясь что-то сказать, однако не говорит. И лишь перед самым отъездом свекровь решилась.
– Наталочка, – отведя молодую женщину в сторону, начала она, – ответь мне: трудно тебе одной?
– Что вы, мама, я не одна! У меня есть дети, есть моя мама, вы все... И целая куча друзей – один за всех, а все за одного. А трудности... Я прекрасно зарабатываю, езжу за границу... О чем еще может мечтать женщина?