Беверли Джо. Грешная и святая

   Его глаза сузились.
   – Вы не из этих реформаторов, нет?
   – Мне просто нравятся лошади и экипажи.
   Его взгляд говорил о том, что он считает ее ненормальной, но он лишь прикоснулся к своей треуголке.
   – Должен отвести Ганнибала мистеру Гривзу, мэм. – Он ловко вскочил в седло и ускакал, цоканье подков раздавалось в тишине.
   Но появился другой человек, моложе и выше, из-под закатанных рукавов были видны его огромные руки. Он был не особенно красив, он не нравился ей, но, Боже правый, как в нем чувствовался мужчина!
   – Что я могу для вас сделать, мисс?.– спросил он. Хотя человек не делал угрожающих движений, но Крессиде захотелось сделать шаг назад. Она выпрямилась:
   – Мне интересно, как устроены конюшни вроде этой.
   – Те, кому нужно знать, знают об этом, мисс.
   – Каким был бы этот мир, если бы все думали так же, сэр? Любопытство побуждает к изобретениям. Оно покоряет земли и создает богатство!
   При слове «богатство» его глаза слегка расширились. Крессида поспешила развить мысль:
   – В конце концов чье-то любопытство, несомненно, привело к изобретению… – Она пыталась вспомнить что-нибудь, связанное с лошадьми. – Подковы!
   Он изогнул свои густые брови.
   – Это было давно, мисс.
   Но он, казалось, заинтересовался беседой.
   – Хорошо, расскажи мне о том, что было улучшено недавно.
   – Удила. И рессоры карет. Я слышал, что давным-давно хомут был серьезным изобретением. Видите ли, лошади не могут тянуть ярмо, как быки.
   – Удивительно, – сказала Крессида. – Отец говорил мне, что сейчас экипажи стали гораздо более удобными, чем в прошлом веке, когда он работал в Индии.
   – В Индии, да? – Глаза юноши загорелись. – Я всегда мечтал о путешествиях.
   – Тогда тебе следует отправиться в путешествие. Ты можешь поступить на службу к ученому, который уезжает в Индию. Возможно, мой отец мог бы помочь тебе…
   Крессида сообразила, что ее энтузиазм чреват неприятностями. Логичным шагом было бы теперь назвать имя и адрес ее отца. Что ж, она не видела другого выхода, и у юноши был такой горящий взор, он выглядел таким взволнованным, что ей хотелось дать ему шанс увидеть мир.
   – Сэр Артур Мэндевилл, Отли-стрит, дом двадцать два. Сейчас мой отец нездоров, но если ты назовешь свое имя, то я справлюсь о том, сможет ли он познакомить тебя с другими путешественниками.
   Юноша тер подбородок и выглядел потрясенным.
   – Ну, я не знаю, мисс. Это серьезный шаг…
   – Конечно, и не стоит делать его, если ты не хочешь. Климат Индии может быть вреден для англичанина, хотя мой отец там прекрасно себя чувствовал и нажил состояние.
   – Сэр Артур Мэндевилл, – повторил мужчина, запоминая имя. – Отли-стрит, дом двадцать два.
   – А твое имя? Чтобы я знала, кого впустить.
   – Айзек Бенсон, мисс. Не хотите ли вы, чтобы я показал вам конюшни?
   Это было явным доказательством того, что иногда добродетель вознаграждается.
   – О, мистер Бенсон, очень хочу.
   Крессида готова была наслаждаться видом конюшен и каретных сараев сколько угодно, лишь бы узнать что-нибудь о Миранде Куп.
   Как она и полагала, это была платная конюшня, в которой местные жители могли держать своих лошадей, а также взять их напрокат. Айзек Бенсон говорил только о мужчинах.
   – А как же женщины? Я не вижу дамских седел.
   – На них небольшой спрос, мисс Мэндевилл. Если нам нужны дамские седла, то мы можем послать за ними в большую конюшню на Кинг-стрит. Иногда мы так и делаем – достаем что-нибудь для наших клиентов.
   – И леди, видимо, не путешествуют в одиночку? – Крессида хотела узнать, сохраняла ли Миранда Куп видимость благопристойности.
   – Ну, бывает по-разному. На Тависток-Терес живет одна очень богатая леди с независимым характером. Она может заказать экипаж и уехать одна. Видите ли, она вдова. Миссис Куп.
   – Вот как! – Но если Миранда брала один из этих экипажей, разве конюх не проболтается о том, куда он возил ее? Не говоря уже о том, в каком костюме она была! – Думаю, она должна быть абсолютно уверена в вашем кучере.
   – У нее есть собственный кучер, мисс. Он и слуга, и лакей, и кучер – как придется. Не могу сказать, чтобы поначалу мне это нравилось, но мистер Джарвис знает свое дело. – Он пригладил волосы. – Мне пора приниматься за работу, мисс, но вы можете осмотреть все вокруг сами, если хотите.
   Крессида вышла из седельной. Это было более интересное утро, чем она ожидала, но она ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы найти статуэтку.
   Она прошла через всю конюшню, радуясь, что лошади заперты в стойлах с высокими стенками. В конце помещения она остановилась у дверного проема, ведущего во двор. С этого места была неплохо видна Тависток-Терес. На задних воротах были написаны номера домов. На подоконнике дома номер 16 статуэтки не было видно. Но даже если бы она там была, что могла сделать Крессида?
   Пробраться внутрь? У нее не хватит на это храбрости.
   Пока она смотрела, открылись ворота, и появился крепкий мужчина в дорожной одежде. Крессида отступила, чтобы ее не увидели.
   – Доброе утро, мистер Джарвис, – услышала она голос Айзека Бенсона.
   – Доброе утро, Айзек. Миссис Куп нужен экипаж, если он у вас свободен.
   – Он свободен, сэр. Когда он ей нужен?
   – Как можно скорее.
   – Пару лошадей или две пары?
   – Одной достаточно. Это просто прогулка к другу в Сент-Олбанс.
   – Отлично. Джимми! – Бенсон позвал паренька на помощь и пошел в каретный сарай, а Джарвис пошел к конюшням.
   Крессида готова была бежать, но не могла сдвинуться с места, пока все не уйдут.
   Джарвис зашел внутрь и остановился, увидев девушку.
   Затем прикоснулся к своей шляпе в знак приветствия.
   Она поняла, что он принял ее за подругу Бенсона.
   Она не стала завязывать разговор и молча сделала книксен. Он подмигнул и прошел мимо, чтобы взглянуть на лошадей. Крессида пыталась придумать способ получения хоть какой-то информации.
   – У меня есть тетка в Сент-Олбансе, – солгала она.
   – Неужели? Если ты надеешься, что мы тебя подвезем, забудь об этом. Моя хозяйка никогда не позволит брать с собой посторонних.
   – Я и не напрашиваюсь! Я просто поддержала разговор. – Крессида услышала, что начала подражать Салли, и ей стало смешно.
   – Разве у тебя нет работы?
   – Сегодня я свободна. Моя хозяйка уехала.
   – Повезло тебе. – Джарвис повернулся, чтобы осмотреть лошадей.
   – Бенсон сказал, что вы управляете экипажем своей хозяйки.
   Он зашел в стойло, чтобы проверить большого каурого коня.
   – Бенсону не следует много болтать.
   Крессида молила о том, чтобы у юноши не было неприятностей из-за нее.
   – Он только сказал, что восхищается вами. Что вы умеете обращаться с лошадью и очень отважны.
   – Это верно. Прошлой ночью нас остановил грабитель. У меня был пистолет – если б мне дали знак, я бы его подстрелил.
   Крессиде не пришлось изображать волнение.
   – Ле Корбо?
   – Он самый.
   Что за чертовщина! По дороге домой Миранду Куп ограбил настоящий Ле Корбо?
   – Я думала, что он под арестом, – сказал она.
   – Очевидно, арестовали не того человека. – Джарвис вышел из одного стойла и зашел в другое. – Однако он поживился немногим. У моей хозяйки была только маленькая статуэтка, которую она получила в подарок на вечеринке.
   Крессида поблагодарила небо за то, что он изучал подковы лошадей и не смотрел на нее.
   – Конечно, он не взял ее?
   – Он сказал, что если он ничего не возьмет, то это повредит его репутации.
   Тут вошел Бенсон, казалось, он был ошеломлен тем, что Крессида все еще здесь.
   – Прошу прощения, мистер Джарвис…
   – Ничего. Твоя подружка – милая девушка. Я возьму эту и эту. – Он указал на лошадей. – Я только что рассказывал ей о том, как нас остановил Ворон.
   Бенсон озадаченно посмотрел на Крессиду, но не опроверг слов Джарвиса.
   – По крайней мере вам нечего бояться его при свете дня, мистер Джарвис.
   – Верно. – Кучер пошел к экипажу, оставив Бенсона разбираться с лошадьми.
   Юноша вопросительно посмотрел на Крессиду.
   – Прошу прощения. Он предположил, что я – служанка, которая пришла проведать тебя, и я не удержалась, чтобы не подыграть ему.
   Он покачал головой.
   – Ну вы даете!
   – Обычно я веду себя пристойно. Теперь я не буду мешать тебе работать. Если хочешь путешествовать, пожалуйста, прими мое предложение.
   – Я ценю вашу доброту, мисс Мэндевилл.
   Крессида пошла к двери, но остановилась.
   – Ле Корбо в самом деле ограбил миссис Куп?
   – Если только Джарвис не рассказывает сказки.
   – Но он похитил лишь маленькую статуэтку.
   – Да, но, по его словам, она была взбешена этим.
   «Я ничуть не удивлена», – подумала Крессида, выходя из конюшен на улицу; голова у нее шла кругом.
   Миранда Куп спекулировала статуэткой, которой у нее уже не было, чтобы принудить Сент-Рейвена сопровождать ее на вечеринку. Эта женщина, наверное, отчаянно хочетвернуть ее. И сейчас она отправляется в Сент-Олбанс. Неужели Миранда знает, где находится убежище Ле Корбо?
   Она должна следовать за Мирандой Куп! Но нужно срочно рассказать обо всем Сент-Рейвену. Как бы сделать это быстрее?
   И вдруг она увидела… Нет, наверное, это сон. Сент-Рейвен собственной персоной идет по улице в костюме кучера.
   Да! Рядом с ним мистер Лайн, одетый так же, они повернулись, чтобы перейти через улицу, направляясь к Тависток-Терес. Крессида подавила желание крикнуть им, но быстро пошла наперерез. Она уже дошла до угла, когда Трис повернулся и увидел ее.
   Неужели у него так же перехватило дыхание, как и у нее?
   – Крессида?
   – У нее нет статуэтки!
   – Что? – Он выглядел так, будто его ударили по голове этой статуэткой.
   – У Миранды Куп нет статуэтки, – повторила девушка, оглядываясь, не обратил ли кто внимания на эту странную встречу.
   – Не волнуйтесь. – Мистер Лайн снова казался удивленным. – Просто рассказывайте, что вы знаете.
   – Да, – сказал Трис, – какого черта ты задумала?
   – Что за речь, сэр!
   – Я грубый кучер. А он разговаривает именно так. Выкладывай быстрее!
   Крессида бросила взгляд на него, но сейчас у нее не было времени спорить.
   – По дороге от Крофтона домой Миранду Куп ограбил Ле Корбо, он забрал статуэтку. Она заказала экипаж, который должен отвезти ее в Сент-Олбанс, наверное, она хочет вернуть статуэтку.
   – Это не обязательно, но возможно. Как ты узнала об этом?
   – Я была в конюшнях, когда ее человек пришел договариваться насчет экипажа.
   – В конюшнях?.. – Он насторожился. – Кто-нибудь видел тебя?
   – Конечно. Я говорила с ними. Вот как с вами…
   – Тогда исчезни. Как только этот экипаж выедет на улицу, они увидят тебя.
   – Ну и что из этого?
   – Более того, они увидят, как ты разговариваешь с двумя людьми сомнительной репутации.
   – О! – Она огляделась. – Но что мы будем делать?
   – Ты ничего не будешь делать. – Трис развернул ее лицом к улице. – Ты пойдешь домой и будешь вести себя, как подобает леди.
   Крессида заупрямилась.
   – Только когда ты тоже вернешься домой и будешь вести себя, как герцог!
   Она услышала, как его друг издал сдавленный смешок.
   – Почему бы нам всем не уйти с линии огня? Здесь нечего делать.
   – Верно. – Трис взял Крессиду за руку, чтобы увести ее с Тависток-Терес. Затем они услышали цокот копыт.
   Трис заслонил собой Крессиду. Его друг встал рядом, образовав сплошную преграду. С бьющимся сердцем Крессида развязала ленты шляпки, которую могли увидеть, сняла ее и прижала к груди.
   Ей не нравилось то, что она ничего не могла видеть, кроме широких плеч Триса. Его широких плеч…
   Девушка помнила, как они выглядят обнаженными. Ее голова закружилась от воспоминания о его обнаженном теле. Она засунула руку ему под куртку и коснулась грубой рубашки, обтягивающей его прекрасную спину…
   – Прекрати!
   Крессида подавила смешок. Ее рука осталась на его спине, девушка набиралась сил от этого теплого прикосновения. Цокот копыт постепенно удалялся по Тависток-Терес, Миранда Куп уезжала.
   Трис повернулся к Крессиде, и она вытащила свою руку.
   – Что мы будем делать?
   Он казался рассерженным.
   – Ты идешь домой, а я стану искать Ле Корбо.
   – Он в Сент-Олбансе.
   – Откуда Миранда может знать, где он? Несомненно, она едет к тому, кто может знать это, и у меня уже есть некоторые предположения.
   – С другой стороны, – сказал Лайн, – было бы неплохо последовать за ней – вдруг что-нибудь из этого получится. Я могу раздобыть лошадь.
   – Хорошая мысль.
   Лайн ушел, и Крессида решила, что должна задать несколько вопросов.
   – Что ты здесь делаешь? – Но затем она догадалась. – Ты собирался пробраться в дом и украсть статуэтку?
   – Верно, – сказал он.
   – Ты сошел с ума! Я думала, что Миранда сама отдаст ее тебе, если ты поедешь с ней на вечеринку.
   – Мне не нравится, когда меня принуждают. А что именно ты высматривала в конюшнях?
   – Я не там высматривала. Я хотела получше рассмотреть дом. На тот случай, если там было что-нибудь…
   Он закатил глаза.
   – Ты же мисс Мэндевилл из Мэтлока, не забывай! Девушка безупречного поведения!
   – Да, ваша грубая, неблагодарная светлость.
   Он покачал головой, но рассмеялся.
   – Ну хорошо! Твое приключение принесло плоды, но, пожалуйста, не делай больше ничего подобного. Если бы ты попала в беду, я бы не пережил этого.
   – Мне не грозила опасность.
   – Откуда ты знаешь? Возвращайся домой, любовь моя. Оставь это дело мне.
   «Любовь моя».
   Весь ее боевой настрой испарился, осталась только печаль. Она стала прощаться, но затем запротестовала:
   – Я не хочу идти домой! Я хочу участвовать в поиске.
   – Как? И, прости меня, чем ты сможешь помочь?
   Они насторожились, услышав цокот копыт и грохот колес.
   – Черт! – Трис сорвал с нее шляпку и нечаянно уронил на лестницу поблизости. Он прижал девушку к себе так, будто целует ее.
   – А ведь мы могли бы поцеловаться по-настоящему, – прошептала она.
   – Мне нужна хотя бы капля здравого рассудка.
   Она поцеловала его в подбородок.
   – Но когда ты сходишь с ума, это очень привлекательно!
   Он отстранился от нее.
   – Крессида. Женщина должна быть сильной за двоих.
   Экипаж проехал мимо них.
   – Это нечестно. Если бы это было так, то женщины управляли бы миром, а не мужчины. – Она посмотрела ему в глаза. – Ты так же не хочешь расставаться, как и я.
   – Конечно, но это необходимо! Ты же помнишь о наших планах?
   Она скользнула рукой по его плечу.
   – Я знаю. Мы должны быть благоразумными, и я буду благоразумной, обещаю, как только мы добудем драгоценности. Но до тех пор я хочу еще немного побыть диким созданием.
   Она погладила его щеку. Щека была колючей. Он не брился из-за этого маскарада.
   – Возьми меня на поиски Ворона, Трис. Я не смогу сидеть дома и ждать!
   Он взял ее руку.
   – Как? Как ты сможешь снова уйти из дома, чтобы тебе сошло это с рук?
   Он не сказал «нет». У нее возник план.
   – Я скажу матери, что нашла способ вернуть наше состояние, но для этого я должна одна уехать на несколько дней. И она поверит, что я все делаю правильно.
   – Она разрешит?
   – Теперь она снова стала реалисткой, ведь нам грозит катастрофа. Пожалуйста, Трис… – Крессида прижалась к нему.
   – Чертовка! Ты знаешь, что я не могу отказать тебе, когда ты так на меня смотришь. – Он притянул девушку к себе и нежно поцеловал. – Не могу.
   Трис отпустил ее и полез по узкой лестнице за шляпкой. Затем он вернулся и надел шляпку ей на голову.
   – Иди домой, – сказал он, завязывая ленты шляпы. – Если ты сможешь уйти, то жди меня на углу Рэтбери и Хейз. Это недалеко от твоего дома, но там вряд ли встретишь кого-нибудь из светского общества. Я приеду в своем экипаже.
   Крессида знала, что улыбается слишком широко, слишком радостно.
   – Спасибо!
   – Поблагодаришь меня, когда окажешься дома, в Мэтлоке. Иди. Нам нужно опередить Миранду.
   Трис повернулся и пошел прочь.

Глава 22

   Крессида долго смотрела ему вслед, получая от этого огромное удовольствие, затем поспешила в другую сторону, дрожа от возбуждения. Такое безрассудство пускаться в это новое приключение, после него вся ее жизнь будет представляться еще более скучной, но она не могла от этого отказаться.
   На самом деле, подумала она, повернув на Отли-стрит, в глубине души она была грешницей. Если бы не ответственность за родителей, если бы она была одна в этом мире, она могла бы открыто стать любовницей Сент-Рейвена, и к черту разум и благопристойность!
   Но как объяснить все матери? Ложь была ей противна. Нужно подумать.
   А сейчас самое главное – забрать статуэтку! Трису нужно научиться открывать ее, и у них может быть возможность подменить одну статуэтку другой. Крессида зашла в кабинет отца, чтобы забрать хранившуюся там фигурку, и в этот момент туда вошла мать.
   – О, дорогая, я думала, что ты еще не пришла. Я хочу почитать отцу что-нибудь. Какая книга будет интересна для него, как ты думаешь?
   – Хорошая мысль, мама. – Крессида сняла с полки книгу об Аравии; ей казалось, что чувство вины написано у нее на лице. – Попробуй эту.
   Мать взяла книгу и вздохнула:
   – Даже если он выздоровеет, его сломит груз несчастий.
   Крессида облизнула губы.
   – Кстати, мама… Может быть, есть выход…
   – Что?
   – Есть другая статуэтка, очень похожая на эту, мама, и в ней спрятаны драгоценности.
   Мать смотрела, недоумевая.
   – Но… все остальные вещи в Стокли! Как жаль, что и это достанется Крофтону!
   – Я узнала, что драгоценностей у него нет. – Крессида поняла, что обращается с матерью, как с ребенком. – Лорд Крофтон отдал статуэтку с драгоценностями другому человеку, а у того ее украл разбойник Ле Корбо. Один мой знакомый готов взять меня с собой, чтобы попытаться вернуть ее. Я должна сделать это, мама.
   Мать уставилась на нее.
   – Откуда ты все это знаешь?
   Крессида почувствовала, как ее лицо вспыхнуло.
   – Я не могу тебе сказать.
   – Ты была у Сесилии эти несколько дней? Крессида вздохнула:
   – Нет.
   – Крессида!
   – Мама, пожалуйста, не думай обо мне плохо. Я пыталась вернуть наши драгоценности. Мы должны вернуть их, если хотим жить нормальной жизнью. Только так мы сможем уехать в Мэтлок…
   Она почувствовала, что будущее всей ее семьи зависит сейчас от нее.
   – Боже мой! А я и не знала обо всем этом. И ты думаешь, что сможешь найти эти драгоценности?
   Крессида заставила свой голос звучать уверенно.
   – Да.
   – Кто он, этот твой друг? Это… мужчина?
   Девушка хотела солгать, но совесть воспротивилась этому.
   – Да, но между нами не будет ничего недостойного.
   Говоря об этом в будущем времени, она могла сказать правду, хотя вряд ли было пристойно обниматься с мужчиной на людной улице или целовать его.
   – Молодой мужчина?
   – Да, мама.
   – Дорогая, ты уверена, что можешь доверять ему? Мужчины так легко забывают о хороших манерах, если леди не ведет себя безупречно.
   Крессида почувствовала, что сейчас задохнется от смеха.
   – Я буду благоразумной за нас обоих, мама. Пожалуйста! Ты доверишь мне это?
   Мать закусила губу, затем подошла к Крессиде и взяла ее за руки.
   – Ты так похожа на отца, милая. Признайся, ведь ты хочешь быть с ним рядом, да?
   – Да.
   – Но когда все будет кончено, ты вернешься в Мэтлок?
   Крессида вздохнула, глядя на ряды книг на полках.
   – Сомневаюсь, что у меня будут другие варианты.
   Мать коснулась ее щеки.
   – Я обычная женщина, но ты – нет, я подозревала это. Я отпустила твоего отца на волю. Он мог вернуться с нами в Англию, однако я знала, что эта страна не для него. Он любил меня, но приключения он любил больше. Поэтому я отпустила его. Отправляйся на поиски приключений, Крессида, и знай, что у тебя есть дом, куда ты можешь вернуться, – завтра или через двадцать лет.
   Крессида смотрела на мать сквозь слезы, понимая многое и не понимая ничего. Теперь ей хотелось рассказать матери больше.
   – Мама, это герцог Сент-Рейвен. Мой друг. Мы познакомились… случайно. Для него это забава. Приключение…
   – Ты влюбилась в него? Неудивительно. – Мать вздохнула. – Бедная Кресси! Кажется, ты унаследовала самые опасные черты своих родителей. Мое доброе сердце и отважный дух твоего отца. А герцог очень красив.
   – Я люблю его не за это.
   – Нет, конечно. Если он попросит, ты станешь его любовницей?
   Прямой вопрос заставил Крессиду задуматься.
   – Нет. Это будет неправильно, и раны останутся на всю жизнь. И кроме того, он должен жениться. – Она глубоко вздохнула. – Если я еду, то сейчас. Спасибо!
   – Помни, я всегда буду здесь, буду ждать, когда вернется путешественница. Думаю, что смогу вылечить твои раны. Немного масла базилика, немного горячего молока…
   Крессида крепко обняла мать, а затем побежала наверх, чтобы взять смену белья и туалетные принадлежности. Как нести их? Будет странно, если она пойдет по улице с саквояжем. Девушка вытащила коробку из-под высокой шляпы и положила вещи и статуэтку в нее.
   Она надела шляпку, которую носила в Мэтлоке. Узнают ли ее в ней? Если кто-нибудь увидит, что она едет из города с герцогом Сент-Рейвеном, слухи полетят быстрее ветра.
   Может быть, ей не следует ехать?
   Но она не может упустить такую возможность! Трис ждет ее!
   Крессида взглянула на часы, затем схватила тонкий синий шелк, который служил ей чадрой на маскараде, обвязала его вокруг шляпки и опустила на лицо. Иногда леди надевают вуаль, когда должны ехать в открытом экипаже.
   Все окрасилось в синий цвет, и ей было плохо видно, словно ей опять завязали глаза, как при похищении. Она подняла вуаль, затем схватила свои очки. Крессида никогда не носила их на людях, значит, они еще больше изменят ее облик.
   В последний раз обежав взглядом комнату, девушка взяла коробку, бросилась вниз по лестнице и вышла из дома. Она знала, что ее жизнь никогда уже не будет прежней.
   Крессида заставила себя не спеша идти к месту встречи, молясь о том, чтобы не встретить знакомых.
   Она повернула на Хейз-стрит и увидела Триса. Вернее, увидела его спину и великолепный экипаж. Девушка заколебалась на мгновение, но затем поспешила к нему.
   Ее мягкие подошвы не издали ни звука, и он вздрогнул, когда она сказала:
   – Я здесь.
   Наверное, он тронул поводья, так как лошади дернулись, и ему пришлось успокаивать их. Затем он протянул девушке руку в перчатке и втащил ее на сиденье.
   Она не могла понять, удивился он, обрадовался или заволновался.
   – Шляпная коробка? – спросил он.
   – Я подумала, что должна взять с собой немного вещей. В том числе статуэтку. Может, нам удастся подменить ее.
   – А! Это хорошая мысль. Готова?
   «Я не знаю!» Крессида опустила на лицо вуаль, радуясь, что может скрыть выражение лица.
   – Готова, – сказала она.
   Трис хлестнул лошадей длинным кнутом, и они отправились в путь.
   Вскоре они догнали телегу, груженную огромными тюками. Телега ехала медленно и занимала почти всю дорогу. Экипажи, ехавшие навстречу, мешали обогнать телегу, и Крессида была в отчаянии. Эта задержка была для нее невыносима.
   Вдруг Трис сказал:
   – Держись.
   Крессида слишком поздно поняла, что он имел в виду, и попыталась схватиться за поручень, в то время как экипаж рванулся вперед и пронесся мимо телеги, использовав небольшой зазор между каретами. Вскоре дорога перед ними была свободной, и они с ужасающей скоростью понеслись мимо людей и домов.
   – Все в порядке?
   Крессида оторвала взгляд от зданий, мелькавших за окнами кареты.
   – Мы можем ехать помедленнее? – Ее голос звучал испуганно.
   Они только что объехали яму на дороге с пугающей беспечностью.
   – Разве это моя бесстрашная Рокселана?
   – Нет, это твоя напуганная мисс Мэндевилл из Мэтлока, которая не хочет умереть!
   – Ты не умрешь. Поверь мне!
   «Поверь. Поверь». Она с трудом оторвала пальцы от поручня.
   Затем он добавил:
   – Я не переворачивался на дороге по меньшей мере шесть лет.
   – Ты раньше переворачивался? – пискнула она, снова хватаясь за поручень.
   – Когда я был молод, глуп и катался наперегонки с Аффемом.
   – Аффемом? – Разговор отвлекал ее. Она молила о том, чтобы беседа не отвлекала его.
   – Наследник герцога Аррана. Он мой молочный брат.
   – Ах да! – Она вспомнила, что среди невест светского общества суматоха по поводу Аффема была почти такой же, как и по поводу Сент-Рейвена. – Ты знаешь кого-нибудь, кто не принадлежит к герцогскому роду?
   – Не будь смешной. Тебе лучше?
   Крессида поняла, что ей немного лучше, но по-прежнему держалась за поручень.
   – Это безрассудный способ путешествовать.
   – Это лучший способ, пока стоит хорошая погода. Это и самый быстрый способ.
   – Я говорю именно об этом.
   – Нам нужна скорость. Мы хотим опередить Миранду. Ну а почему ты закутана, как плакальщица?
   – Для того чтобы меня не узнали. Не увидели меня с тобой.
   – Ты уже можешь поднять вуаль. Мы проезжаем через сады, и поблизости не видно ни одного экипажа. Я не думаю, чтобы здесь гулял хоть кто-нибудь из светского общества.
   Крессида одной рукой подняла вуаль. Вторую она не была готова снять с поручня. Нормальный обзор дороги успокоил ее, а уверенность Триса успокоила ее еще больше.
   Крессида заставила себя отпустить поручень и сразу стала слегка раскачиваться вместе с экипажем. Дорога была довольно гладкой – за счет дорожных сборов ее поддерживали в хорошем состоянии. Хотя они и проносились стремительно мимо пешеходов и людей, едущих верхом на ослах и коренастых лошадках, ее все-таки не подбрасывало в воздух в этом легком экипаже. Вдруг Трис сказал: