Беверли Джо. Грешная и святая

   Крессида отошла от двери и занялась своей одеждой. Ее шелковое платье комком валялось на полу, и, когда она подняла его, оно было сильно измято. Да, здесь уже ничто не поможет, кроме утюга.
   Другой одежды не было. Платье, сорочка, шиньон и корсет – вот все, что у нее есть. А куда же делась шаль? Она была шелковая, дорогая, но главное, ею можно было прикрыть плечи и грудь. Чулки и подвязки разрезаны, и неизвестно, где ее туфли.
   Девушка почувствовала себя бедной и несчастной, как никогда раньше. Оказывается, одежда так важна для того, чтобы ощущать себя уверенно. Хотелось быть пристойно одетой, хотя бы во фланель.
   Взять одежду слуг? Но в доме только мужчины. Ясно одно: она действительно пленница. Даже если нарушить слово, то как добраться до Крофтона босой и в одной сорочке? Надо немедленно привести себя в порядок, пока не пришел герцог.
   Для начала Крессида отдернула занавески, позволив яркому летнему солнцу разогнать мрак. Затем стала одеваться. Она подняла корсет и обнаружила на полу свои серьги и деньги Крофтона. Деньги могут пригодиться. Сейчас она снова спрячет их за корсет.
   Но тут стало ясно, что она не может не только развязывать шнурки, но и завязывать их. Девушка швырнула корсет на кровать, борясь со слезами. Она не сможет застегнуть и свое платье, но, если хотя бы наденет его, все же это будет лучше.
   Халат! Герцог принес ей халат. Где он? Удивленная предусмотрительностью хозяина дома, она стала искать халат и обнаружила, что он завалился за дальний край кровати. Крессида надела его, холодный тяжелый шелк на секунду охладил ее кожу, окутал запахом сандалового дерева. Она попыталась запахнуться, но рукава были слишком длинные.
   Рассмеявшись, девушка засучила рукава, освободив руки. Затем застегнула пуговицы. Полы халата тянулись за ней по полу, и когда она взглянула на себя в зеркало, то увидела ребенка, играющего во взрослой одежде. И все же это был уже пристойный вид. Пристойный!
   Она прожила двадцать один год в Мэтлоке, вращалась в респектабельном обществе, была пристойная с головы до пят. Будет ли она опять пристойной когда-нибудь?
   Крессида отбросила эту мысль. Нет смысла грустить о том, что нельзя изменить, и потом если ее план сработает, то она и ее родители скоро вернутся в Мэтлок, в невозмутимую благопристойность. Девушка должна идти к своей цели и не позволять чувствам стоять у нее на пути. Она села на стул у холодного камина и попыталась обдумать свое поведение с герцогом Сент-Рейвеном.
   Он не поверил, что она продажная женщина, а значит, откажется отвезти ее в Стокли-Мэнор. Таким образом, у нее было два выхода: сбежать, что требовало одежды, обуви и карты местности, или открыть герцогу правду и попросить помощи.
   Она поморщилась. Может, рассказать только суть дела? Если она сумеет освободиться, не назвав своего настоящего имени, она так и сделает.
   Возьмется ли он помогать ей? Она бы ни за что не подумала, что герцог будет полезен в краже, но Сент-Рейвен не был обыкновенным герцогом.
   Вдруг раздался стук в дверь.
   Крессида вскочила, запахнув на себе халат. Снова постучали.
   – Мисс? К вам можно?
   Женский голос!
   Руками поддерживая халат, Крессида поспешила открыть дверь и выглянула. Она увидела приятную женщину средних лет с кувшином горячей воды в руках.
   – Доброе утро, мисс, – сказала женщина с улыбкой. – Вот вода. Его светлость прислал меня прислуживать вам.
   – Входите, пожалуйста.
   Женщина вошла, поспешив к умывальнику, и вылила воду в таз, стоящий там. У нее было несколько полотенец, которые она повесила на вешалку, и достала из кармана новый кусок мыла.
   – Хорошее цветочное мыло, мисс. Вы бы не хотели, наверное, мыться мылом для мужчин.
   Крессида была тронута почти до слез такой добротой. Герцог подумал о ней и послал за служанкой.
   Она прошла к умывальнику, расстегивая халат.
   – Герцог сказал, что не держит слуг из числа женщин.
   – Точно, мисс, а в случае необходимости он нанимает только пожилых. И это хорошо, – сказала она и подмигнула, – даже если он полагает, что после сорока мы мертвы ниже шеи.
   Крессида засмеялась, не зная, что ответить на это… Женщина подошла к ней, чтобы помочь с пуговицами.
   – Меня зовут Энни Баркуэй. Я живу в деревне, один мой сын служит в доме, а другой работает в поле. Это так великолепно, что его светлость снова здесь. Он хороший господин, хотя и сумасброд.
   Служанка помогла Крессиде снять халат и принялась намыливать мочалку. Восхитительный аромат цветов и лимона освежил воздух.
   Пока Крессида мылась, она размышляла, какую историю придумал герцог, чтобы объяснить ее появление здесь, да еще в таком странном виде.
   Миссис Баркуэй начала застилать постель. Крессида увидела, как женщина поморщилась при виде ее платья.
   – Прекрасный шелк, мисс. Не уверена, что осмелилась бы гладить его.
   – И все-таки мне придется надеть его. Герцог сказал, что утром сам принесет мне завтрак… – Она подумала, что теперь в этом не было необходимости. Миссис Баркуэй могла это сделать. «Так даже лучше», – сказала себе Крессида.
   – Не спешите, мисс. Сэр Сент-Рейвен уехал. – Миссис Баркуэй закончила стелить покрывало. – Он приказал подать завтрак в десять и сказал что будет завтракать вместе с вами, поэтому у нас есть время, чтобы привести вас в порядок.
   – Он объяснил, как я оказалась здесь? – осторожно спросила Крессида.
   – Ужасная история!– воскликнула миссис Баркуэй, встряхнув полотенце и подавая его Крессиде. – Я и не думала, что злодеи до сих пор похищают богатых наследниц. Это счастье, что вас нашел наш господин, после того как вы сбежали от преследователей. Теперь все будет хорошо, мисс. Не беспокойтесь!
   Крессида с улыбкой поблагодарила ее, подумав, что сочиненная герцогом история была не более странной, чем истина. Он оказался человеком, который умеет предусмотреть все детали. Возможно, он будет хорошим соучастником в ее деле.
   – И не волнуйтесь насчет слухов, мисс. Его светлость хорошо платит за молчание, не будет никаких разговоров, которые могли бы поставить вас в затруднительное положение.
   Крессида вытерлась мягким полотенцем.
   – Спасибо, миссис Баркуэй! Вы очень добры. Женщина покраснела.
   – Не стоит благодарности! Теперь садитесь, и посмотрим, что я смогу сделать с вашими волосами. Хотя я, конечно, не парикмахер.
   Миссис Баркуэй достала из кармана гребень, а Крессида села рядом с туалетным столиком. Ее волосы были сильно спутаны, но женщина была очень осторожна.
   – Давайте обойдемся без шиньонов, – попросила Крессида. Она подняла тюрбан с накладными локонами, болтавшимися спереди.
   – И правильно, мисс, они и в самом деле выглядят странно. Как напуганная кошка, которая прячется в сумке. – Она погладила волосы Крессиды. – У вас такие красивые волосы! Густые, длинные, шелковистые. Что вы хотите с ними делать?
   Крессида не любила шиньоны и тюрбаны с накладными локонами. Но отец считал, что она должна быть модной. Сейчас же не было необходимости в соблюдении светских правил. В Мэтлоке девушка заплетала волосы в простую косу, которую закалывала на затылке. Она попросила миссис Баркуэй сделать что-нибудь похожее. Пока женщина причесывала ее, Крессида позволила мыслям улететь очень далеко.
   В прошлом году она была рада появившейся возможности пожить в светском обществе. Мэтлок казался ей таким скучным. Теперь это был долгожданный приют, который она жаждала вновь обрести.
   Крессида была вынуждена признать, что полюбила Лондон. Разве доктор Джонсон не сказал, что тот, кто устал от Лондона, устал от жизни? Этот город – сердце мира. Там живут образованные люди, они принимают решения, которые влияют на жизнь всей страны. Это центр наук и искусств, колыбель великих открытий. Там она повсюду встречала интересных людей – исследователей, поэтов, ораторов, ученых. А театры! У них в Мэтлоке был театр, но он совсем не похож на «Друри-Лейн» или Королевскую оперу.
   Эти мысли пробудили воспоминание – герцог Сент-Рейвен в театре «Друри-Лейн». Это было три месяца назад. Крессида пришла в театр с родителями и семьей Харбисонов на премьеру пьесы «Смелая леди». В зале зрители переговаривались шепотом, но вдруг голоса стали громче. Все взоры обратились к одной из лучших лож, где появилась блестящая дама, которую сопровождал красивый черноволосый джентльмен.
   – Герцог Сент-Рейвен! – шепотом воскликнула леди Харбисон. – Наконец-то он здесь!
   Родителям Крессиды ничего не говорило это имя, поэтому мать захотела узнать подробности о нем. Раз уж весь театр смотрел и перешептывался, это в самом деле должно было быть важно. Через пару минут они вкратце знали все. Год назад герцог унаследовал свой титул от дяди, а затем исчез. Теперь неожиданно появился и привлек внимание лондонцев – неженатый герцог, лев светского общества.
   По словам леди Харбисон, его спутница разбила надежды многих мужчин. Леди Энн Пекуорт была дочерью герцога Аррана. Эти двое казались подходящей парой. Судя по всему, свадьба была предрешена.
   Герцог поцеловал руку леди Энн, как будто подтверждая догадки окружающих, Крессида окунулась в свои мечты. Пусть не герцог Сент-Рейвен, но какой-нибудь достойный и знатный мужчина целует ей руку, смотрит в ее глаза, выдавая свои чувства. У нее уже были поклонники, ведь она была наследницей набоба, но никто еще не выказывал ей такого почтения.
   Наверное, герцог целовал леди Энн так, как целовал ее прошлой ночью, и не только целовал. Счастливая…
   – Теперь давайте займемся вашим платьем, мисс. Уверена, вы сразу почувствуете себя лучше.
   Крессида вернулась к реальности. Если в ее голове и появились какие-то тайные мысли, если она и таяла в его объятиях, нужно помнить, что он способен соблазнить женщину, пусть даже до сих пор ухаживал за другой.
   Девушка взглянула в зеркало. Ее волосы были аккуратно уложены. Она поблагодарила миссис Баркуэй и встала, чтобы привести в порядок платье.
   Миссис Баркуэй умелой рукой затянула корсет так, что Крессида с трудом дышала, но в какой-то степени это успокаивало – она возвращалась к привычному порядку. Утром ее вечернее платье выглядело неуместным, однако добавляло ей респектабельности. Крессида взяла свое ожерелье с жемчугом и надела его, а затем сережки.
   – А где ваши туфли и чулки, мисс?
   Крессида отвернулась от зеркала, чувствуя, что краснеет.
   – Думаю, они потерялись во время моих приключений.
   – Какая жалость! И мои вам не подойдут. Если не возражаете, мисс, я поищу что-нибудь для вас.
   – Вовсе не возражаю. Вы очень добры! Спасибо!
   – Не стоит. В подобной ситуации так поступил бы каждый. – Мисс Барнуэл вылила грязную воду в ведро, подняла его и вышла.

Глава 4

   Крессида еще раз оглядела себя в зеркало. Ей сейчас так кстати были бы простое повседневное платье, чулки и крепкие башмаки. Теперь, когда она была одета, босые ноги выглядели особенно странно. Надо попросить миссис Баркуэй найти какую-нибудь шаль, чтобы прикрыть глубокий вырез. Ну что ж, ей пока не предстоит выходить в свет.
   Крессида подошла к окну и оглядела двор. Возможно, ей следует сбежать, пока есть шанс. Бедняки же ходят босыми. Может, и она сможет.
   Дверь открылась. Крессида резко обернулась – это была миссис Баркуэй. О Боже, она несла ее туфли! Крессида поспешила к ней.
   – О, где вы нашли их?
   – Они были у мистера Лайна, мисс. Я могу принести чулки из деревни, но это будут простые чулки.
   Крессида надела зеленые шелковые туфли.
   – Любые, это будет чудесно! У меня была шаль, но я потеряла ее. Нельзя ли раздобыть какую-нибудь вместо нее?
   – Ах вы, бедняжка. Посмотрим, что мне удастся найти, мисс. Не хотели бы вы что-нибудь съесть или выпить? Не понимаю, почему вы должны голодать по прихоти герцога.
   Крессида рассмеялась, ей хотелось обнять эту женщину.
   – С удовольствием. Кофе, шоколад, чай. Если это не трудно. И немного хлеба.
   – Я принесу это, а потом пойду в деревню. Ни одна женщина не обойдется без чулок и пары подвязок.
   Крессида согласилась, чувствуя, что мир, в котором есть миссис Баркуэй, не может быть страшным. Вскоре она уже потягивала густой шоколад и наслаждалась булочкой, щедро намазанной маслом. Герцог здорово здесь устроился. Ведь несмотря на его простые манеры и скромный дом, он был знатного происхождения.
   И зачем-то изображал из себя разбойника!
   Девушка покачала головой от этой мысли, но она знала, что у богатых людей часто бывают причуды. Случалось, лорды изображали кучеров, так почему герцог не может играть роль разбойника? Хотя, конечно, это очень опасно.
   Значит, он все-таки сумасшедший? Да, вчера ночью было полнолуние!
   После тихого стука дверь распахнулась. Крессида вскочила – в комнату вошел герцог. Он был в дорожном платье – в темной куртке, кожаных штанах и сапогах. Штаны были заляпаны грязью, а его губы распухли.
   – Боже милостивый! Вы дрались?
   – Что навело вас на эту мысль? – Но тут он улыбнулся, затем вытащил платок, уже запятнанный кровью, и приложил к губам. – Кажется, вы хорошо отдохнули, Нимфа.
   Кто он? Сумасшедший? Крессида терялась в догадках.
   – Я позавтракала. Никто не знал, где вы и когда вернетесь.
   Сент-Рейвен взглянул на ее тарелку.
   – Это не завтрак. Я вернусь через минуту, и тогда поговорим.
   Дверь за герцогом закрылась. Да, он довольно эксцентричен, но ей теперь придется иметь с ним. дело. Если бы она могла убедить его помочь ей, он стал бы подарком судьбы. Неужели она скоро окажется дома? Да, если сможет подчинить герцога своей воле.
   Сент-Рейвен вернулся с большим подносом и поставил блюдо с яйцами и ветчиной на середину стола, добавил тарелку с хлебом, маслом и джемом, потом вазу со сливами. Затем настала очередь кофейника, чашки и молочника со сливками. Видимо, мужчины, настоящие мужчины, выезжающие спозаранку в поисках драки, имеют хороший аппетит.
   Герцог сел напротив Крессиды.
   – Вы чем-то шокированы? Это из-за того, что я люблю поесть?
   – Из-за того, что вы, герцог, сами несете поднос.
   – Глупости. – Он взял три яйца и большой кусок ветчины. – Пожалуйста, присоединяйтесь, если хотите.
   Крессида налила себе шоколада.
   – Пока я ем, расскажите мне вашу историю. Кажется, у меня сегодня день рыцарских подвигов.
   – Еще одну девицу из беды удалось выручить?
   Его губы дрогнули.
   – Можно сказать и так.
   Он безумец.
   – В этом доме, должно быть, становится тесно.
   – О, не беспокойтесь, я спрятал ее в другой своей резиденции. Теперь я слушаю ваш рассказ, мисс Как-вас-там. – Он снова набросился на еду.
   Крессида волновалась, но ей нужна была помощь, и поэтому пришлось выдать версию, близкую к правде.
   – Лорд Крофтон украл одну вещь у моей семьи, и она находится в Стокли-Мэнор. Мне нужно попасть туда, чтобы вернуть ее родителям.
   Герцог жевал, слушая ее.
   – Если он украл что-то у вас, обратитесь к властям.
   – Он – пэр. Вряд ли мне поверят.
   – Стоит попробовать, не правда ли, прежде чем отдаваться Крофтону?
   Это больно задело ее, но он был прав.
   – Ну хорошо. Он выиграл ее в карты – так точнее.
   – Сжульничал?
   Это не приходило ей в голову раньше. Она нехотя покачала головой:
   – Не думаю.
   – Тогда эта вещь его, все честно.
   – Нет, не его!
   Он налил себе кофе и добавил сливок.
   – Почему бы вам не рассказать мне правду? Мы все равно до нее доберемся, только потеряем время.
   Крессида вскочила.
   – Вы не имеете права требовать этого от меня, сэр! Я могу уйти отсюда, когда захочу.
   – Боюсь, что нет. – Он отрезал еще кусок ветчины.
   – Вы не можете держать меня здесь как пленницу!
   Он только поднял брови и засунул кусок ветчины в рот.
   Крессида вскипела и бросила взгляд на тяжелый серебряный чайник с шоколадом. Но тут же заставила себя успокоиться. Она не добьется своей цели, ударив его. Только одно имеет значение, напомнила она себе, только одно – осуществление ее плана. Девушка снова села.
   – Мое имя – Крессида Мэндевилл, ваша светлость. Мой отец – Артур Мэндевилл. – Она надеялась, что это имя знакомо герцогу, но напрасно. Неудивительно. Даже в Лондоне Мэндевиллы и герцог Сент-Рейвен вращались в разных кругах. – Он двадцать три года прожил в Индии и недавно вернулся домой.
   – Набоб?
   – Да.
   – Вы тоже жили с отцом в Индии?
   – Я родилась там, но моя мать не переносила местный климат, поэтому мы обе вернулись домой, когда мне не было и года.
   – Ваш отец навещал вас?
   – Нет.
   Брови поползли вверх.
   – Интересное воссоединение.
   Это, подумала Крессида, было еще мягко сказано, хотя ее мать спокойно отнеслась к такому решению отца.
   Герцог продолжал есть, но теперь девушка полностью завладела его вниманием. Она же была рада рассказать правду хоть кому-нибудь.
   – Имея богатство и дворянский титул, мой отец хотел занять достойное место в обществе. Он купил маленькое поместье Стокли-Мэнор и снял дом в Лондоне, где бы мы могли начать жизнь, полную удовольствий и развлечений.
   – Моя дорогая мисс Мэндевилл, я уверен, что вы ничего не знаете о развлечениях.
   Она встретилась с его насмешливым взглядом.
   – А после прошлой ночи, ваша светлость?
   Улыбка тронула его губы.
   – Возможно, кое-что вы теперь узнали.
   Его распухшие от удара губы не стали менее привлекательными, а улыбка сделалась озорной…
   – Продолжайте ваш рассказ, мисс Мэндевилл. Хотя я могу и сам угадать. Ваш отец стал игроком и проиграл Стокли-Мэнор Крофтону.
   Она уставилась на него.
   – Вы знаете об этом?
   – Такие истории часты. Сколько потерял ваш отец?
   Крессида опустила глаза и увидела, что ее кулаки крепко сжаты. Она разжала их и снова посмотрела герцогу в глаза.
   – Думаю, ему недоставало острых ощущений в Индии. Возможно, он получал их, играя, но, кажется, так и не овладел искусством игры.
   – Он потерял все?
   Комок в горле почти лишил ее дара речи.
   – Насколько нам известно, все, за исключением личных вещей, моих и моей матери.
   Сент-Рейвен откинулся на спинку стула, попивая кофе.
   – Ваш отец, конечно, знает о состоянии своих дел?
   – У него случился удар. Он теперь лишился речи и слуха. Моя мать ухаживает за ним, но он угасает.
   Он склонил голову.
   – Мои соболезнования. Но я должен заметить, что, хотя это и грустно, Стокли и все, что там находится, принадлежит Крофтону.
   Крессида не хотела говорить о семейной тайне, но она не видела другого выхода.
   – Дело в том, ваша светлость…
   – Сент-Рейвен, пожалуйста.
   Она проигнорировала его слова.
   – Дело в том, что у моего отца был тайник с драгоценностями. Он научился этому в Индии – умный человек всегда обращал часть денег в драгоценности на случай, если придется бежать. Отец рассказал мне об этом и даже показал, где спрятаны драгоценности. Я понимаю, что с точки зрения юридической эти драгоценности – часть Стокли, но не считаю, что они в самом деле должны достаться лорду Крофтону. Он понятия не имеет о них, и я уверена, что, если бы отец мог, он бы забрал их до того, как новый владелец завладеет домом.
   Герцог поставил чашку на стол и снова наполнил ее.
   – Увлекательно! Я понимаю соблазн вернуть ценности, но действительно ли из-за них стоит жертвовать собой?
   – С их помощью жизнь нашей семьи устроится. Возможно, мой отец так и не поправится, но даже если это случится, сможет ли он заработать какие-то деньги? Моя мать хочет вернуться в Мэтлок. У нас дом там, он, к счастью, принадлежит матери. Однако без денег невозможно жить даже очень скромно, а мы уже почти все продали, что было можно.
   Она коснулась ожерелья у себя на шее – скромная ниточка мелких жемчужин.
   – Мама всегда была против дорогих подарков отца и против экстравагантных украшений.
   – Вот видите, выходит, экстравагантность и красивая жизнь куда лучше. Но не мог ли ваш отец продать драгоценности, чтобы оплатить карточные долги?
   Словно тисками он выдавливал из нее правду.
   – Не думаю. Я проверила записи моего отца. Там видно все, в том числе его проигрыши…
   – А что говорит ваша мать?
   Крессида вздохнула.
   – Возращение моего отца стало для нее большой радостью. Она очень любит его, но никогда не интересовалась его делами. Теперь же мама думает только о его выздоровлении.
   – Значит, вы действуете в одиночку. Хотя теперь уже нет. У вас есть рыцарь.
   Она настороженно посмотрела на него:
   – Ваша светлость, я непременно должна вернуть эти драгоценности.
   – Конечно.
   – Любой ценой.
   – Не думаю.
   – Вы не имеете права приказывать мне!
   Он устало поднял руку, протестуя.
   – Всему свое время. Надо хорошо все обдумать. Если ваш отец берег эти драгоценности на крайний случай, то почему они были в деревне, а не в Лондоне?
   Отличный вопрос! Несмотря на свою эксцентричность, герцог обладал острым умом.
   – Я думаю, произошла ошибка. У моего отца было много индийских вещиц – к сожалению, большая часть их осталась в Стокли. Среди них была серия статуэток из слоновой кости, скорее всего драгоценности были в одной из них. Просто он взял в Лондон не ту статуэтку.
   – Неосторожно. Они, наверное, похожи друг на друга?
   – Да.
   Он отхлебнул кофе.
   – И все же нельзя поручиться, что он не проиграл драгоценности, не заложил их?
   – Уверена, что кто-нибудь из его знакомых знал бы, что он поставил драгоценности на карту. То, что он игрок, не было секретом ни для кого, ваша светлость. Что же касается ломбарда – думаю, об этом было бы сказано в его записях. Он записывал все.
   – Но может ли быть, чтобы такой человек перепутал статуэтки?
   – Он немного близорук. И он в самом деле взял в Лондон одну статуэтку, только одну. Зачем, если он не был уверен, что в ней – его сокровища?
   Он кивнул:
   – Логично.
   – Более того, мой отец не сошел с ума, когда проиграл Крофтону. Он вернулся домой к завтраку и выглядел как обычно, только уставшим. Мама устроила ему скандал и сказала все, что думала о его образе жизни.
   От этого воспоминания и от связанного с ним отчаяния матери у Крессиды в горле встал ком. Хотя, если честно, отец заслужил эти упреки.
   – Моя мать позже пошла к отцу просить прощения за несдержанность и обнаружила его в кабинете уже в том состоянии, в котором он пребывает до сих пор. Я прибежала позже, услышав мамины крики о помощи. Статуэтка валялась на полу, открытая и пустая.
   – Значит, его драгоценности действительно были в одной из статуэток и должны были спасти его семью. То, что он забрал пустую, и подкосило его. – Он посмотрел на нее. – Вы не думали о том, чтобы просто проникнуть в ваш старый дом? Возможно, там есть слуги, готовые помочь вам.
   Она покачала головой:
   – Дом стоял пустой до того, как его купил отец, одна пожилая пара присматривала за ним. Эти люди уже уехали. Крофтон нанял себе слуг. Отец установил новые замки и решетки на окнах первого этажа. Когда он вернулся домой, то страшно боялся воров. Очевидно, их много в Индии.
   – Их много и в Англии. Так где в Стокли-Мэнор мы должны искать статуэтки?
   При слове мы в ее сердце затеплилась надежда.
   – Если их не перенесли, то они в кабинете моего отца, на первом этаже, в задней части дома.
   – Именно там все эти решетки и замки?
   – Да, к сожалению.
   Сент-Рейвен смотрел на девушку нахмурившись.
   – Какую сделку вы заключили с Крофтоном? Статуэтку в обмен на вашу честь?
   Это было бы слишком подозрительно и насторожило бы его.
   Крессида была не в состоянии встретить взгляд герцога и стала смотреть, как играет свет на серебряном кофейнике.
   – Я должна была получить все индийские вещицы моего отца. Это очень дорогие вещи, и Крофтон это понимал.
   – Вы представляете себе, что бы вам пришлось делать за такую цену?
   Она заставила себя поднять взгляд, хотя и чувствовала, что краснеет.
   – Ваша светлость, я пошла бы на это в случае необходимости. Полагаю, моя невинность делала меня более притягательной.
   – Вы удивительная женщина, мисс Мэндевилл, и страшно наивная.
   – Но какой у меня был выбор? Сохранить мою добродетель и нежные чувства – и оказаться в работном доме? И увидеть мою мать там тоже?
   – И все же жертва была бы чрезмерной.
   Девушка помолчала, а затем призналась:
   – Я надеялась, что мне не придется пройти через это.
   – А! Вы, наверное, планировали попасть в дом, дав согласие отдаться Крофтону, затем схватить драгоценности и ускользнуть, прежде чем он причинит вам вред? Умно, но боюсь, что слишком оптимистично.
   Он обращался с ней, как с ребенком.
   – У меня был план. Я спрятала в сумочке жидкость, вызывающую рвоту. Я собиралась пожаловаться на то, что меня укачало, и выпить лекарство. Сомневаюсь, что кто-нибудь захотел бы переспать с женщиной, которую тошнит.
   Герцог рассмеялся:
   – Браво! И вам понадобилось совсем бы немного времени, чтобы забрать драгоценности и спастись бегством! – Он поднял кофейник с шоколадом и вылил остатки в ее чашку. Затем он поднял свою чашку: – Тост за находчивых, отважных женщин.
   Крессида подняла чашку и чокнулась с ним, не удержавшись от улыбки. Ей было приятно, что герцог одобрил ее план. Облизав шоколад с губ, она сказала:
   – Надеюсь, вы понимаете теперь, ваша светлость, что вовсе не помогли мне, украв меня у лорда Крофтона, а только помешали.