Беверли Джо. Колдовство

   — А я думаю, что положил в карман трутницу.
   — Молодец. — Мэг знала, что он терпеть не может чувствовать себя ребенком, но во многих отношениях в ее мире он именно ребенком и был.
   Рука об руку они на ощупь выбрались из комнаты, прошли по коридору и вошли в спальню ее родителей. Мэг на секунду остановилась, потому что здесь все еще царила атмосфера, знакомая ей с детства. Сейчас, в темноте, воспоминания охватили ее с новой силой. Она отчетливо представляла себе родителей, лежащих в постели. Вот она входит сюда среди ночи и будит их, потому что ей приснился страшный сон…
   Мэг тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и прошла к комоду. Выдвинув верхний ящик, нащупала три полусгоревшие свечи. Красные, которые мать хранила здесь для Шилы. Пошарив рукой по крышке комода, нашла бронзовый подсвечник и, воткнув в него одну из свечей, сказала:
   — Теперь ваше чудо, сэр.
   Сакс работал на ощупь, и Мэг знала, что сама сделала бы это лучше, но нужно было дать ему возможность проявить себя. Искры летели от кремня, но наконец первая драгоценная искорка оказалась в трутнице. Сакс раздул огонек и зажег от него свечу.
   После стольких часов, проведенных в темноте, свет ослепил их. В нем Сакс показался ей еще милее. Вероятно, он чувствовал то же самое, потому что, протянув руку, коснулся ее щеки и легонько погладил. Увидев, как он взъерошен, Мэг поняла, что и сама выглядит не лучше, а то и хуже. Волосы, наверное, свалялись на затылке, и платье ужасно измято. Но это не имело никакого значения.
   — Итак, — сказал он, беря подсвечник, — последуем за твоей музыкой, очаровательная ведьмочка.
   Мэг отвернулась — ей нужно было заглушить музыку, которая исходила от Сакса, чтобы услышать песнь Шилы. Это оказалось невозможно. Подождав немного, она снова повернулась к нему.
   — Тебе придется уйти — ты заглушаешь ее.
   Он удивленно поднял бровь:
   — Это мне нравится. Хорошо, я вернусь в твою комнату. Но ты все время окликай меня, чтобы я знал, где ты. — Он взял еще одну свечу и зажег от первой. — Я вставлю ее во второй подсвечник.
   Как только он вышел, Мэг сосредоточилась. Ей никогда не приходилось искать Шилу подобным образом, это было трудно, но постепенно она начала ощущать тот зуд, то напряжение, которое пробегало по нервам и могло исходить только от камня желания.

* * *

   Немало пережив за вечер, Оуэн Чанселлор вошел в дом Сакса с известием о достигнутом успехе.
   — Где граф? — спросил он у выглядевшего измотанным Прингла.
   — От него ни слуху ни духу, сэр. А мисс Джиллингем и леди Дафна отправились в гостиницу «Квиллер» — герцогиня при смерти. Боюсь, попугай тоже.
   — Это правда? Герцогиня умирает? — заинтересовался было Оуэн, но тут же воскликнул:
   — Черт подери Сакса! Он ведь должен был послать весточку. А что с Ноксом?
   — Он беспрерывно выкрикивает имя его светлости, сэр, и пытается выбраться из клетки.
   Оуэн взбежал по лестнице. Если с проклятым попугаем что-нибудь случится, Сакс со всех шкуру сдерет. Еще не войдя в комнату, он услышал:
   — С-сакс! Х-хочу С-сакса! С-сакс домой!
   В теплой гостиной он увидел птицу, припавшую к дверце своей клетки и клюющую засов в попытке вырваться наружу. Нимз и Бэбс, заламывая руки, суетились рядом.
   — О, мистер Чанселлор, хвала небесам, вы здесь! Что нам делать?
   Сакс всегда утверждал, что это очень умная птица, поэтому, подойдя к клетке, Оуэн сказал:
   — Ну-ну, Нокс. Сакс вышел.
   Птица замерла и, склонив голову набок, посмотрела на него.
   — Нет! Сакс! Плохо, плохо, плохо!
   Оуэн перевел взгляд на Нимза:
   — Сакс что-нибудь делал с Ноксом перед тем как уйти?
   — Нет, сэр, насколько я знаю. Он ведь даже не поднимался сюда. Если помните, он переоделся прямо внизу. — Это, разумеется, было обидно для попугая.
   — Но ведь обычно, даже если Сакс отсутствует большую часть дня, попугай так себя не ведет, правда?
   — Конечно, сэр, хотя потом он показывает Саксу свое недовольство.
   Между тем птица продолжала выкрикивать имя хозяина.
   — Заткнись! — прикрикнул на нее Оуэн. Нокс замолчал, но после паузы проверещал:
   — Пр-роклятая др-раконша.
   — О Юпитер! — Рационалисту Оуэну было трудно поверить в то, что птица способна произносить осмысленные вещи и проявлять интуицию, но в душе его зародилась тревога.
   — Значит, герцогиня умирает, да? Хорошо, Нокс. Я пойду проверю.
   Однако когда он направился к двери, попугай начал душераздирающе кричать. Оуэн повернулся — попугай, приникнув к прутьям клетки, злобно смотрел на него.
   — Там же холодно, глупая ты птица! — попытался увещевать его Оуэн, но, поколебавшись, все же открыл клетку, моля Бога, чтобы проклятая птица не отхватила ему палец. — Ну что ж, пошли.
   Попугай прыгнул ему на руку.
   — Сакс? — произнес он с явно вопросительной интонацией.
   — Да, мы идем искать Сакса.
   Чувствуя себя полным идиотом, Оуэн запихал весьма крупную птицу себе за пазуху, чтобы она не замерзла, и поспешил вниз. Он полагал, что знает, кто совершил убийство, хотя ни одна душа в доме Джейкса понятия не имела ни о том, где этот человек живет, ни о том, как его зовут. Тем не менее у Оуэна было его описание и он знал, что этот субъект расспрашивал слуг о Джиллингемах.
   В вестибюле его ожидал Джереми, к ногам которого, поскуливая, жался Брэк.
   — Только не говорите мне, что пес тоже не в себе, — взмолился Оуэн.
   — Он места себе найти не может, сэр. Что происходит?
   — Точно не знаю, но собираюсь пойти в гостиницу «Квиллер» и выяснить.
   Джереми во все глаза смотрел ему на грудь.
   — Прошу прощения, сэр, но…
   — Ах это! Это Нокс. Если только попугай не совсем сбрендил, он предсказывает несчастье.
   — Предсказывает, сэр? Но…
   — Поверьте мне, я знаю, что говорю. Дрингл, мой плащ! Хотите пойти со мной? — предложил он Джереми. Тот удивился, но сказал:
   — Пожалуй.
   — Пр-роклятая др-раконша! — бормотал Нокс. — Плохо! Плохо!
   Оуэн запахнул тяжелый плащ, старательно укрыв птицу. А когда трусливый Брэк тоже настоял на том, чтобы идти с ними, окончательно понял, что мир перевернулся.

* * *

   Мэг на всякий случай осторожно обошла спальню родителей, но энергия Шилы и после ухода Сакса ощущалась ничуть не сильнее. Ну разумеется, сэр Артур ни за что не спрятал бы ее здесь — это было бы слишком очевидно. Но тогда где? Мэг пошла к лестнице и стала подниматься на чердак.
   — Она что, наверху? — окликнул ее из комнаты Сакс. Мэг немного постояла на верхней площадке.
   — Не похоже. Я спускаюсь.
   Приблизительно на середине лестницы она поняла, что Шила внизу.
   — Уверена, что она там, — крикнула Мэг.
   Задержавшись в прихожей, она попыталась определить нужное направление, но сводящаяс ума, кружащая песнь Шилы была слишком эфемерной для этого.
   — Проверю комнаты внизу, — снова крикнула она, входя в выстуженный кабинет. — Пока ничего.
   Ей показалось, что путеводная ниточка тянется в кухню, но, придя туда, она в отчаянии поняла, что ошиблась, и медленно побрела обратно, чтобы обследовать холл.
   И вдруг остановилась, охваченная ощущением, что Шила звала ее.
   — Маленькая гостиная! — сказала она, поняв по замерцавшему наверху свету, что Сакс вышел на лестницу.
   — Это опасно? — Он держался на расстоянии. — У тебя голос испуганный.
   — Нет. Просто… меня захватывает.
   — Я могу помочь?
   — Не думаю. Во всяком случае, не раньше, чем я ее найду. Потом ты понесешь ее.
   Мэг осторожно вошла в гостиную, надеясь увидеть статуэтку на видном месте. Тогда она просто укажет на нее Саксу, и ей не придется к ней прикасаться. Но статуэтки нигде не было видно, а ощущения не подсказывали ей, в каком направлении двигаться. Она обошла комнату. Головокружение усиливалось. Ощущение было подобно тому, какое вызывал у нее Сакс, но все же несколько иное, не такое сильное и очень неприятное.
   Или быть может, в этом ощущении просто не было того доверительного желания близости, которое превращало секс в любовь. Ей хотелось бы позвать мужа, чтобы он подошел и взял ее за руку, но магия Сакса плюс песнь Шилы слились бы в смертельный хор.
   Стоя посреди холодной комнаты, Мэг постаралась сосредоточиться. Спустя несколько секунд она заставила себя подойти к тяжелому креслу, которое было любимым креслом отца, опустилась на колени и заглянула под сиденье.
   — Она здесь, — дрожащим голосом сказала Мэг. — Пожалуйста, подойди и возьми ее.
   — Может быть, вам лучше самой это сделать, леди Саксонхерст?
   Мэг повернула голову и увидела незнакомца, прижавшего дуло пистолета к голове Сакса.

Глава 23

   — Как видишь, — самым что ни на есть беспечным голосом сказал Сакс, — у нас гость, дорогая. Не будете ли вы любезны представиться, сэр?
   — Нет.
   — Чего вы хотите? — спросила Мэг, поднимаясь с колен.
   — Сокровища.
   — Сокровища? Какого сокровища?
   — Того, что под креслом.
   — Но это лишь каменная статуэтка. Она не имеет никакой ценности.
   Незнакомец ухмыльнулся, и Мэг узнала человека, которого видела с домоправительницей у сэра Артура.
   — Каменная статуэтка, которая приносит богатство, — говорил тем временем мужчина. — Не заставляйте меня делать то, чего я не хочу, миледи. Я знаю все о ней и о вас. Вы сейчас велите ей осыпать меня богатством, и мы разойдемся восвояси.
   Мэг вдруг словно окатило ледяной водой — она сообразила, что этот человек, должно быть, убийца. Она видела, что и Сакс понял это по выражению ее лица и подмигнул ей. Хорошо, конечно, что он догадался, но этот мужчина — убийца. Он способен выстрелить не задумываясь.
   Мэг понятия не имела, может ли Шила немедленно доставить ему богатство. Но даже если может, оставит ли он их после этого в живых?
   Должно быть, теперь оба мужчины догадались, о чем она думает, потому что пришелец сказал:
   — Вам не о чем беспокоиться, леди Саксонхерст. Я убиваю только тогда, когда мне за это платят. Как только получу то, что хочу, я оставлю вас в покое и уеду из страны, прежде чем кто-нибудь меня найдет.
   — А откуда вы узнали о волшебном камне моей жены? — спросил Сакс по-прежнему непринужденным тоном, будто происходящее было лишь светским развлечением.
   — Вы хотели бы это узнать?
   — Да. — Глумливая усмешка почти непроизвольно играла на губах Сакса.
   Мэг чуть не рассмеялась, увидев это знакомое надменное выражение на его лице. Да, Сакс есть Сакс.
   — Черт подери, а почему бы и нет? — воскликнул злодей. — Меня не убудет, а освобождать вас сюда никто не придет. Сэр Артур много чего рассказывал своей домоправительнице, а она — мне. Вы ведь помните меня, правда, леди Саксонхерет? Вы меня видели… э-э… общающимся с Хэтти, когда пришли убить сэра Артура.
   — Это вы убили сэра Артура! — воскликнула Мэг. Притворяться не было никакого смысла.
   — Может, и так. Меня послали сюда убить вас обоих, но не думаю, что мне за это заплатят.
   Мэг видела, что Сакс стал серьезным. Если бы лорнет был при нем, он бы непременно сейчас «вышел на сцену».
   — Кто ваш наниматель?
   — А вы как думаете, милорд?
   — Вдовствующая герцогиня Дейнджерфилд, разумеется.
   — В самое яблочко. Графиня, берите-ка свою статуэтку и займитесь делом!
   — Вы давно ей служите? — спросил Сакс, словно мужчина и не отдавал никакого распоряжения.
   — Да, весьма.
   Мэг судорожно соображала, не сможет ли она молниеносно наброситься на негодяя, но стоило ей лишь пошевелиться, как мужчина сердито зыркнул на нее. Мэг обвела глазами комнату. Каминная кочерга находилась слишком далеко от нее, а у мужчины в руке — пистолет, по-прежнему прижатый к голове Сакса.
   — Это случилось лет пятнадцать назад, полагаю? — спросил Сакс.
   В воздухе повисла странная тишина.
   — Вы ведь всегда это знали, правда? — Злодей грубо хохотнул. — Неудивительно, что вы на нее злы.
   Казалось, мужчины не видят ничего вокруг — только друг друга. Мэг начала потихоньку придвигаться к кочерге.
   — Вы убили моего отца по ее приказу.
   Мэг замерла, потом повернулась и посмотрела на Сакса.
   — С той поры много воды утекло, — отмахнулся мерзавец и повернулся к Мэг. — Ну-ка вернитесь назад и делайте, что велят. Хотите верьте — хотите нет, но я действительно убиваю только за деньги. Осыпьте меня богатством — и вы больше никогда меня не увидите.
   — А за моих мать и сестру вы получили дополнительную плату? — с устрашающим спокойствием поинтересовался Сакс.
   — Черт, чуть головой тогда не поплатился! Но я предусмотрительно приберег кое-какие сведения о других членах семьи. О ваших дядьях. Несчастные лорды Саксонхерсты! Совсем сумасшедшие, знаете ли.
   Сакс стоял словно изваяние изо льда, потрясенный услышанным. Впрочем, он это знал. Всегда знал, что бабка погубила всю его семью.
   — Ну, давайте же, графиня! — Мужчина ткнул дуло пистолета в голову Сакса с такой силой, что тот дернулся.
   — Это не так просто! — запротестовала Мэг.
   — Тогда скажите, что нужно делать. И поскорее. Нет ничего легче, чем всадить пулю лорду Саксонхерсту в такое место, повреждение которого сделает его калекой, хотя он и не умрет.
   — Вы должны быть очень осторожны, — поспешно предупредила Мэг. — Как только я возьму Шилу в руки, я окажусь полностью в ее власти. Поэтому сначала вам нужно очень точно сформулировать свое желание.
   — Тогда сформулируйте сами это чертово желание, иначе, клянусь небесами, он никогда уже не будет прежним лордом Саксонхерстом!
   — Так чего же вы хотите? Скажите мне, чего вы хотите!
   — Я уже сказал. Богатства!
   — Только богатства?
   — Только богатства. — Ухмыльнувшись, он завистливо посмотрел на Сакса. — Хорошо вам всю жизнь жить в роскоши. Богатства, душечка! Осыпьте меня им. Драгоценностями. Монетами. Всем.
   Мэг посмотрела на мужа. Его глаза горели холодным огнем. Угрожавший ему человек убил всю его семью и теперь жаждал его крови. Их глаза встретились, и Мэг прочла: «Убей его за меня, Мэг».
   Значит, он поверил? Или это была всего лишь отчаянная надежда? Если он действительно верит, может ли она рисковать, понуждая Шилу к убийству? И что случится, если, поверив, он узнает, как она заставила его на себе жениться?
   Но что бы там ни было, Мэг пылала гневом так же, как и он. Она вспомнила о ребенке, чье детство было омрачено утратой близких, о семье, затравленной злобной властной женщиной. Теперь было понятно, что герцогиня собиралась убить только его отца, оставив в живых мать и сестру, чтобы снова вцепиться в них своими драконьими когтями. Мэг захотелось, чтобы ужасная герцогиня с извращенным умом тоже была здесь.
   Она наклонилась, достала мешочек из-под кресла и в тот же миг, еще не коснувшись ее, ощутила власть Шилы. Сообразив, что они жгут именно красные свечи, она чуть было не рассмеялась.
   — Осыпать вас богатством? — повторила она, распуская шнурок на мешочке и не сюдя глаз с Сакса — она хотела, чтобы он понял, что она хочет ему сказать, хотя по-прежнему не знала, может ли Шила оказывать моментальное действие. Прежде на исполнение желания всегда требовалось время.
   — Несметным, несметным богатством, — подтвердил мужчина. — Давайте же!
   Мэг села в кресло и приспустила края мешочка.
   — Что там? — спросил негодяй. — Покажите.
   Придерживая мешочек ладонями, Мэг повернула статуэтку, пристально наблюдая за мужчинами. Увидев то, что она держала в руках, Сакс, несмотря на всю свою ярость, рассмеялся:
   — О Юпитер! Мэг, теперь я понимаю, почему тебя не так-то просто смутить!
   К их общему удивлению, убийца вдруг возмутился:
   — Должен быть закон, запрещающий подобное бесстыдство! Поверните ее немедленно и приступайте.
   Мэг повиновалась — дальше тянуть время было бессмысленно. Последний раз многозначительно взглянув на Сакса, она пробормотала:
   — Оно падет на вашу голову, — и опустила края мешочка. Потом возложила руки на холодный грубый камень и напрягла всю свою волю.
   Это оказалось хуже, чем в прошлый раз. Гораздо хуже! Обрушиваясь в воронку неистово кружащегося водоворота, она вспомнила только что произнесенные слова и выкрикнула в пустоту:
   — Засыпь его сокровищами! — Потом, поскольку на сей раз она на самом деле боялась, что не выживет, добавила:
   — И храни Сакса! Да будет он счастлив!
   Водоворот втягивал в себя все вокруг, крушил, швырял из стороны в сторону ее самое. Она кричала. Кричали какие-то люди. Все ревело, словно весь мир разлетался на куски.
   «Господи Иисусе, — взмолилась Мэг, уповая на то, что Иисус Христос и языческий идол не враги друг другу, — помоги мне! Не дай убить меня сейчас, только не сейчас, когда я обрела Сакса».
   Было больно. Гораздо больнее, чем раньше, словно плоть ее корежило и ломало кости; чудовищная, предсмертная агония терзала голову. Постепенно мышцы становились текучими и изливались на окровавленный пол… Господи!
   — Господи, Мэг, вернись!
   Мэг с трудом подняла налитые свинцом веки, ощущая боль в каждом суставе, и увидела белое как мел лицо Сакса, склонившееся над ней. Она решила, что умирает, ей стало жаль себя. И в этот момент ее вырвало прямо на него.
   Через некоторое время, снова очнувшись, Мэг увидела, что Сакс влажным полотенцем — откуда оно взялось? — протирает ей лицо, и когда дар речи вернулся к ней, спросила:
   — Получилось?
   — Кое-что получилось, — дрожащим голосом ответил он.
   — Что? — Своим телом он заслонял от нее комнату, но ей слышались какие-то голоса. Много голосов. И стоны. Кто это стонет?
   — То, чего ты пожелала, — сказал Сакс. — Лавина сокровищ. Мощная лавина монет, которая засыпала его. Но…
   — Но?
   — Но… Мэг, дело в том, что на него обрушился потолок. Думаю, где-то была протечка и штукатурку размыло. А там, в перекрытии, кто-то прятал монеты.
   Мэг слабо улыбнулась. Спасибо Шиле. И не важно, верит он или нет.
   — Мэг! — К ее великому удивлению, откуда-то появилась Лора, бледная, с широко открытыми глазами, взволнованная. — Ты в порядке?
   Мэг сделала попытку сесть. Неужели она бредит? Или может быть, умерла? Она обвела глазами комнату, освещенную теперь несколькими лампами и множеством свечей, и поняла, что жива. Однако откуда здесь столько народа?
   Кто-то — судя по голосу, сам Сакс — бормотал: «Сакс. Плохо. Драконша. Плохо».
   В ответ на ее вопросительный взгляд Сакс объяснил:
   — Это Нокс. И Брэк. И твои брат и сестра. Я тебе потом все объясню.
   — Этого человека послали искать тебя! — воскликнула Лора. — Но мне он не понравился. Я чувствовала, что что-то не так. И обрадовалась, когда мистер Чанселлор появился и привез нас сюда. А попугай такой умный! Он знал.
   — Нес-сметное, нес-сметное богатство! — вдруг закричала птица, удивительно точно подражая голосу негодяя, потом испустила дикий вопль.
   Мэг поежилась, и Сакс ее обнял.
   — Не думай об этом. Здесь все еще холодно. Я отвезу тебя на площадь Мальборо.
   Мэг и впрямь дрожала, но не только от холода.
   — Да, пожалуйста. Лора, не забудь Шилу.
   Граф поднялся и взял Мэг на руки. Оба они были помятые и грязные, дурно пахнущие. Мэг заметила у него на виске несколько ссадин, свидетельствовавших о том, что и его не миновала смертельная лавина сокровищ.
   Чувствуя себя у него на руках в полной безопасности, она наконец огляделась, чтобы увидеть, что натворила. Убийца родителей Сакса лежал посреди своего вожделенного богатства и громко стонал. Его бдительно охраняли слуги графа и скалящийся Брэк.
   Даже увидев все это собственными глазами, Мэг не могла поверить, что дождь из монет мог произвести такое разрушительное действие. Однако каждая медная монета весила около половины унции, а их там было видимо-невидимо. У негодяя, без сомнений, была разбита голова, изо рта и носа текла кровь.
   Мэг не было его жаль, но она вопросительно посмотрела на Сакса.
   — Спасибо, — произнес тот. — Спасибо за все. Особенно за то, что убедила меня в своей правоте.
   Мэг положила голову ему на плечо.
   — Ты веришь?
   — Нужно быть полным идиотом, чтобы не поверить, хотя камень умело заметает следы. Я нахожу это восхитительным.
   Мэг застонала. Этот невозможный человек, вероятно, воспринимал Шилу как какую-нибудь игрушку, являющуюся достижением цивилизации!
   — А что с герцогиней? — спросила она, когда он нес ее к выходу.
   — Герцогиня действительно умирает. Думаю, она послала убийцу, потому что хотела забрать меня с собой. Так и подмывает пойти и сказать ей, что у нее ничего не вышло. Ну да ладно, пусть уж Бог и дьявол позаботятся о том, чтобы она получила такой ад, которого заслуживает.
   Покоясь головой у него на плече, Мэг возносила благодарственные молитвы богам — как христианскому, так и языческим.

Глава 24

   Дом на площади Мальборо был торжественно убран в честь их возвращения.
   Так подумала Мэг, когда граф внес ее на крыльцо и она заметила, что в рождественские венки из хвои вплетены гирлянды из каких-то дорогих материалов и позолоченные украшения. Несмотря на глубокую ночь, повсюду сновали слуги, дополняя праздничную картину. Вероятно, она открыла рот от изумления, потому что граф сказал:
   — Двенадцатая ночь. Подготовка к крещенскому балу. Осталось совсем немного времени.
   Мэг, не веря своим ушам, уставилась на него.
   — Неужели они продолжали к нему готовиться?
   — Разумеется, хотя, согласен, это выглядит странновато, если учесть, что графиня — хозяйка бала — рисковала не дожить до него. Впрочем, подозреваю, что причина такого необыкновенного трудолюбия состоит в том, что всем хотелось найти повод присутствовать при нашем возвращении.
   Мэг посмотрела на слуг — они прекратили работу и улыбались им. Как говаривал мистер Чанселлор, Сакс есть Сакс. «А его домочадцы — это его домочадцы», — добавила Мэг про себя.
   Она расхохоталась, и слуги столпились вокруг, приветствуя их возвращение и осыпая вопросами, словно они были не слуги, а члены семьи. Интересно, сколько среди них тех, кого Сакс спас от нищеты только потому, что кто-то был толст, кто-то мал ростом или искалечен или имел несчастье вступить в конфликт с законом? Или тех, кто лишился работы в герцогском доме из-за того, что помог Саксу? Он не мог ничего сделать для них, пока жил у герцогини, и Мэг знала, что это еще больше омрачало годы его пребывания в когтях драконши.
   Сакс поднял руку, призывая к тишине.
   — Рад видеть, что все вы так преданы своей работе, — заметил он, разглядывая праздничное убранство. — А в бальной зале уже что-нибудь сделали или все предпочли суетиться в вестибюле?
   — Завтра, милорд, — сказал кто-то. — Обещаем.
   — Уверен, что вы должным образом позаботитесь обо всем. А сейчас — краткий отчет о событиях, которого вы, конечно, с нетерпением ждете. Графиня, разумеется, не имеет никакого отношения к смерти сэра Артура Джейкса, настоящий преступник найден. Прислугу сэра Артура убедили сказать правду, так что об этом можно забыть. Однако уверен, что из-за возникшего скандала все, кто только есть сейчас в городе, пожелают присутствовать на балу, так что давайте не уроним чести Торренсов.
   Мэг почувствовала себя весьма неуютно при мысли, что все явятся на бал, главной приманкой которого будет ее скандальная персона. Словно проникнув в ее мысли, граф незаметно сжал ей руку.
   — Есть вопросы? — спросил он, обращаясь к слугам.
   — А как насчет зевак, которые все еще торчат снаружи, милорд? Сюда приезжал мировой судья, он предупредил их об ответственности за нарушение общественного порядка и велел разойтись, но некоторые потом снова вернулись.
   — И несомненно, увидели то, что хотели увидеть. Теперь они скоро разбредутся по домам — ночь-то ведь холодная. А с официальными наблюдателями сейчас беседует мистер Чанселлор. Быть может, кто-нибудь из них из христианского милосердия пойдет и сообщит прихлебателям герцогини, что игра окончена. Кстати, похоже, у вдовствующей герцогини тяжелейший приступ и она пребывает на смертном одре.
   Мэг обратила внимание на то, что он не сопроводил свое сообщение формальным выражением сожаления, и ей даже показалось, что среди слуг послышалось несколько тихих одобрительных возгласов. Это было совершенно не по-христиански, но теперь она их понимала. Кое-кому из этих людей довелось воочию, а то и на собственной шкуре убедиться в звериной жестокости герцогини, и многие наверняка разделяли подозрения Сакса насчет истинной глубины зла, сотворенного этой женщиной.
   — А сейчас, — закончил Сакс, — всем нужно выспаться. Завтра я ожидаю от вас хорошей службы. После тех тяжелых часов, которые пришлось пережить без вас, мне понадобится ваша усердная забота.
   Все радостно засмеялись.
   — Но прежде нам с графиней нужно принять ванну и поесть. Что-нибудь простое и сытное, да поскорее.
   При этих словах все бросились выполнять распоряжения. Мэг и Сакса проводили в их апартаменты. Мэг оказалась на заботливом попечении Сьюзи и еще одной горничной, которые стянули с нее измятую и перепачканную одежду, словно ребенка, посадили в ванну, тщательно вымыли и ласково облачили в ночную рубашку и халат.
   Интересно, догадывались ли служанки, что они с Саксом уже были близки? Впрочем, это не важно. Вероятно, Мэг уже начала привыкать к невозможности полного уединения, а может быть, просто слишком устала, чтобы обращать на это внимание.
   Ей снова захотелось быть с ним, не разлучаться даже на короткое время.
   Чистая и опрятно одетая, с влажными волосами, рассыпавшимися по плечам, она была препровождена в комнату, где стояла клетка Нокса. Сакс был уже там, он восседал за уставленным яствами столом. Попугай сидел у него на плече, и Сакс угощал его всякими лакомствами.