Беверли Джо. Властелин моего сердца

   Она слегка распахнула шаль, и Мадлен увидела янтарный набалдашник рукоятки своего ножа, орудия убийства.
   – Что это? – спросила она, но тут же поняла, что выдала себя.
   – Вы узнаете его, леди? – сказала Альдреда. – Вам прекрасно известно, что это такое и что им было сделано. Если Фрида не получит то, что ей положено по праву, я скажу, кто убил моего мужа и почему.
   Пирог, который Мадлен только что съела, запросился наружу.
   – У тебя нет доказательств.
   Альдреда с удовольствием откусила от своего куска пирога.
   – Доказательство на руке того, кто нанес удар, и я знаю от шерифа, что Эмери странным образом не могли найти, когда убили моего Хенгара.
   Мадлен с трудом осмыслила новый поворот дела. Альдреда думала, что Эмери убил Хенгара, и угрожала не столько обвинить его в убийстве, сколько опознать его как Золотого Оленя.
   Мадлен посмотрела на эту женщину с отвращением и ненавистью.
   – Как ты можешь поступать так с человеком, который когда-то был твоим любовником?
   Альдреда пожала плечами:
   – Я не назвала бы его в полном смысле любовником, такого мальчишку, как он. Это заняло чуть больше минуты. Но у него долг по отношению к Фриде и ко мне. Он отнял у меня мужа, и я хочу другого.
   – Я устрою твой брак, – поспешно сказала Мадлен, – а в свое время и жизнь Фриды.
   – Нет, леди. Я знаю себе цену. Фрида должна воспитываться как леди и достойно выйти замуж, это ее право. А я хочу Эмери.
   Мадлен удивленно воззрилась на нее.
   – Ты хочешь силой затащить его в постель?
   – Я бы не возражала. Я хочу, чтобы он женился на мне по датскому закону и признал Фриду своей дочерью.
   Мадлен подумала, что она сходит с ума.
   – Эти времена давно прошли. Кроме того, Эмери нормандец. Он не одобряет подобные языческие обычаи. В любом случае ты признала, что ребенок может быть и от Герварда.
   Альдреда посмотрела на нее с видом явного превосходства.
   – Вы не понимаете. Но Эмери отдает в этом отчет. Я получу, что мне положено, или он подвергнется унижению.
   – Почему ты уверена в своей безопасности? – холодно спросила Мадлен. – После одной смерти что может значить другая?
   Альдреда попятилась, но дерзко ответила:
   – Мой муж был дурак. Я думаю, он пошел прямо к Эмери и потребовал денег за свое молчание. И взамен получил клинок в грудь. Я уже поговорила кое с кем. От моего убийства не будет никакой пользы.
   Мадлен стало дурно.
   – Кому еще ты сказала?
   Альдреда усмехнулась:
   – Вы же не думаете, что я вам доложу, верно? Вы только скажите своему мужу, чтобы он предоставил нам с Фридой достойное положение, а кроме того, признал нового ребенка. Мои дети будут равноправны с вашими.
   Мадлен удивлялась, как ей удается сдержаться и не закричать.
   – Ты уже говорила с Эмери? Альдреда утвердительно кивнула.
   – Слишком уж он гордый. Не нравится ему, что я одержу верх. Но он должен будет согласиться или погибнет.
   – А как же твой сообщник?
   – Он у меня в руках. Не беспокойтесь.
   Мадлен бесили самодовольство и открытая враждебность этой женщины, и она хотела знать, испытывал ли Эмери те же чувства. Если они уступят и согласятся, то навсегда посадят ее себе на шею.
   – Воспользуйся добрым советом, Альдреда, возьми, что мы пожелаем тебе дать, и исчезни. Мы проявим щедрость.
   – Возможно, леди. Но я хочу получить все сполна.
   Мадлен удалилась. Что должны они теперь делать? Кто был сообщником Альдреды, неужели Одо? Она разыскала Эмери, но он был занят на погрузке припасов. Мадлен отбросила свои страхи. Ничего пугающего пока не должно случиться, если не считать родов королевы. Она вернулась к Лусии. Лусия потянулась, выпрямив спину, и вздрогнула.
   – Я устала от путешествий. Останусь в Йорке, даже если Гая там нет. Но безопасно ли в Нортумбрии? Не могу понять, как Вильгельму удается удерживать власть среди стольких врагов?
   – Эмери сказал, это потому, что они не могут объединиться.
   Лусия горестно вздохнула.
   – Могу этому поверить. Мерсия воюет с Уэссексом. В Нортумбрии постоянные распри. Вильгельм не завоевал бы ничего, если бы Тостиг не предал своего брата Гарольда. Гарольд был прекрасный человек, – грустно сказала она. – Мы были помолвлены, но потом я встретила Гая.
   Мадлен попыталась отвлечь ее.
   – Вы когда-нибудь прежде бывали в Йорке?
   – Чтобы знатная леди Мерсийская рискнула отправиться в страну призраков и волосатых людей? Упаси, Господи!
   Мадлен усмехнулась:
   – Значит, вам не приходилось встречать Уолтофа, сына Сьюарда?
   Лусия удивленно подняла брови.
   – Нет, но я знала его отца. Колдовская кровь.
   – А в Мерсии встречается колдовская кровь? – спросила Мадлен.
   – Нет, – сказала Лусия, затем бросила искоса озорной взгляд на невестку. – Разочарована?
   Мадлен рассмеялась. Но, увидев Альдреду, издали наблюдавшую за ней, подумала, что Эмери не помешало бы иметь хоть чуточку колдовской крови, чтобы избежать надвигавшейся бури.
   В этот же день барки вошли в глубокие воды эстуария Хамбер^[12] и двинулись вверх по течению, направляясь в Эрмин, где речка Эр впадала в реку Уз. С трудом передвигая затекшие ноги, все выбрались на берег, воодушевленные мыслью, что лишь один день пути отделяет их от Йорка.
   Теперь Мадлен и сама не знала, хочет она оказаться в Йорке или нет. Конечно, они получили бы время побыть вместе, но Эмери могли разоблачить как Золотого Оленя. Если Одо представит своих свидетелей перед всем двором, Вильгельм вынужден будет действовать. В лучшем случае Эмери ожидает бесчестье и изгнание. Мадлен с волнением размышляла над этим, когда столкнулась с Одо. У нее было тревожное чувство, что он нарочно встал у нее на пути.
   – Извини меня, Одо, я спешу к королеве.
   – Ну еще бы, – сказал он, не двигаясь с места. – Как себя чувствует ее величество?
   – В общем, неплохо. Пожалуйста, пропусти.
   – А ты? Болтают, что ты тоже ждешь ребенка.
   Она заставила себя смело взглянуть ему в лицо.
   – Мы надеемся, что это так. Что тебе нужно, Одо?
   – Просто поприветствовать мою дорогую кузину, – сказал он, освобождая ей дорогу.
   Мадлен поспешила уйти, а сердце ее бешено колотилось. Он играл с ней, как кошка с мышью. Он знал все.
   Но, ухаживая за измученной, страдающей королевой, Мадлен должна была отбросить собственные тревоги. Снова приближенные пытались уговорить ее величество остаться тут и послать за королем. Он мог бы прибыть в Эрмин в течение дня, но Матильда ни в какую не соглашалась. Как только королева была устроена, к Мадлен вернулись все ее прежние опасения, и она отыскала Эмери.
   – Я разговаривала с Альдредой.
   Он сидел за столом, изучая карту местности, и даже не поднял глаз.
   – Не обращай на нее внимания. Она одумается.
   – Ты ошибаешься. Она словно ведьма с детенышем. Или, возможно, с двумя, – добавила она мрачно.
   Он взглянул на нее.
   – И что все это должно значить?
   – Ребенок твой?
   Она увидела, как он стиснул зубы.
   – Нет, не мой. Я не прикасался к Альдреде, с тех пор как мне исполнилось четырнадцать.
   – Я верю тебе! – поспешно сказала Мадлен.
   – Очень мило с твоей стороны. Не сомневаюсь, что это ребенок Одо. Она путалась с ним в Баддерсли перед свадьбой.
   Мадлен снова вспомнила своих трех претендентов. Какую ошибку она могла бы совершить!
   – Тогда почему она заявляет, что он твой?
   Эмери вздохнул и отложил карту.
   – Алчность, – сказал он. – Все сводится к алчности, самому гнусному из грехов. Я обещал сделать все, что в моих силах, для Фриды, но она хочет большего.
   – Я знаю. Это имеет смысл?
   – Брак по датскому закону? Нет.
   – Но если ты откажешься, она выдаст тебя королю.
   Он пожал плечами:
   – Значит, такова моя судьба.
   Мадлен сжала кулак и со всех сил стукнула его по плечу, что, впрочем, возымело такое же действие, как если бы она ударила по стволу дуба, но по крайней мере он обратил на нее внимание.
   – И что же ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил он.
   Мадлен потрясла ушибленной рукой и покачала головой:
   – Не знаю. Но тебе хотя бы надо обеспокоиться. Одо тоже точит на тебя зубы.
   Он пожал плечами:
   – Я и так встревожен. Поблизости замечен большой отряд людей.
   – Мятежники? – испуганно спросила Мадлен, сразу же забыв о происках Альдреды и Одо.
   – Во всяком случае, не нормандцы. Может, они и не имеют к нам никакого отношения.
   – Но если они соблазнятся легкой добычей?
   Он отмел это предположение.
   – Мне придется потратить ночь, чтобы вбить в головы Одо и Аллана маршрут завтрашнего пути. Надеюсь, что они будут точно его придерживаться. – Он встал и улыбнулся: – Завтра будем в Йорке.
   Несмотря ни на что, при этих словах острое и жаркое чувство предвкушения пронзило ее.
   – Много нам будет от этого толку, если тебя закуют в цепи!
   Он усмехнулся:
   – Придется напрячь свою изобретательность.
   Она улыбнулась сквозь слезы и бросилась в его объятия.
   – Я в ужасе, Эмери!
   Он погладил ее по спине.
   – Не бойся. Я сумею защитить тебя. Все будет в порядке.
   – Откуда ты знаешь? – сердито спросила она.
   – Может, у меня тоже было видение.
   – Правда? – Она изумленно взглянула на него.
   Муж поцеловал ее.
   – Нет. Но только смерть может помешать нашему свиданию.
   Мадлен, дрожа, горячо поцеловала его.

Глава 22

   Ночь Мадлен провела в тревожном сне на полу возле постели королевы, каждую минуту ожидая, что начнутся роды. Но до утра так ничего и не случилось. Адель почти не спала.
   – Я с рассвета держала руку на ее животе. Схватки пока нерегулярны. Роды еще не начались.
   Королева раздраженно вмешалась:
   – Перестаньте говорить обо мне так, будто я несмышленый ребенок. Я скажу вам, когда начну рожать. Кому лучше знать?
   Мадлен и Адель понимали, что королева может солгать. Она безрассудно пыталась дотянуть двадцать миль до Йорка.
   Эмери зашел поговорить с королевой, затем отвел Мадлен в сторону.
   – Она в состоянии ехать? Я откажусь двигаться дальше, если ты считаешь, что лучше остаться. Да и погода испортилась.
   Мадлен выглянула в окно и увидела тяжелые низкие тучи.
   – Тогда тебе придется связать ее.
   В тревоге он стукнул кулаком по стене.
   – Роды еще не начались?
   – Адель уверена, что нет.
   – А если начнутся, сколько это займет времени?
   – Несколько часов. Но могут пройти быстро, если у женщины много детей. Скорые роды обычно проходят благополучно.
   – Местные сказали, что не стоит беспокоиться о погоде. Но можно ли им доверять? Они не хотят подчиняться ни Вильгельму, ни Госпатрику. Все они преданы Уолтофу. Хотелось бы, чтобы он был с нами, хотя я не уверен, на чьей он стороне… Но я стремлюсь в Йорк, как к земле обетованной, по целому ряду причин. Собирайтесь в дорогу.
   К всеобщему удивлению, Матильда с легкостью дошла до своей барки. Она улыбалась, глаза ее сияли.
   – Видишь, – сказала она Лусии. – Я говорила, что буду рожать в Йорке! Очень хороший знак.
   Лусия шла за королевой и, подмигнув Мадлен, сказала:
   – Нельзя недооценивать силу женской решимости.
   Было холодно, туманная мгла мелкими каплями оседала на плащах и доспехах, окрашивая все в унылый серый цвет. С течением времени мгла сгустилась. Они с трудом могли различать берега реки. Густой туман заглушал звуки. Было трудно поверить, что где-то в мире есть еще люди, что существуют другие цвета, кроме серого.
   Хотя они двигались по реке и не могли заблудиться, Мадлен бормотала молитвы, чтобы им удалось где-нибудь пристать. Как далеко распространился туман? Что происходит с Одо и Алланом? Было трудно представить себе, что от их кортежа осталось еще что-то, кроме этих двух барок, бесшумно скользящих одна позади другой. Мадлен вспомнила, что они в стране мифов и волшебства. Это была родина Уолтофа, который не смеялся при упоминании о том, что его бабушка была феей-медведицей.
   Крик королевы прервал ее воспоминания. Мадлен протиснулась мимо придворных дам к своей госпоже и услышала поток проклятий. Тут она поняла, что то был не крик боли, а взрыв ярости.
   – Что случилось? – спросила она. Адель возвела глаза к небу.
   – У ее величества отошли воды. Матильда лежала на спине и бормотала:
   – Еще несколько часов. Вот и все. Только несколько часов!
   – Вам не удастся протянуть еще несколько часов, и вы это отлично знаете, – набросилась на нее Адель. – Вы весь день обманывали меня!
   Матильда улыбнулась.
   – Можно здесь куда-нибудь причалить? – Она вцепилась в руку Адели.
   Начались схватки. Роды развивались быстро.
   – Нам нужно сделать остановку.
   Мадлен пробралась вперед, туда, где стоял Эмери, вместе с Фальком вглядываясь в туман, и сообщила ему новости.
   – Господи Иисусе! – воскликнул он и тут же переговорил с одним из корабельщиков. – На наше счастье, мы недалеко от деревушки под названием Селби. Мы смогли бы там укрыться. Это возможно?
   Мадлен пожала плечами:
   – Если нет, ребенок родится на лодке. – Она криво улыбнулась: – В таких делах, как это, женщины прекрасно понимают роль судьбы.
   Лодки направились к западному берегу. Показавшиеся из тумана строения принесли облегчение: цивилизация еще существует. Но когда они причалили к маленькой пристани, всех охватила тревога. Место было покинуто, дома разрушены и сожжены.
   Путешественники высадились на берег. Мужчины, обнажив мечи, были настороже, но, судя по всему, угроза уже покинула эти места.
   – Кто это был? – спросила Мадлен Эмери.
   – Все случилось совсем недавно, но трудно сказать, мятежники это или король. Кто бы это ни был, он мало что оставил для укрытия.
   Затем из тумана раздался голос и показался темный силуэт.
   Эмери выступил вперед.
   – Кто вы?
   Мадлен увидела мужчину с длинными развевающимися волосами и бородой, в грубой одежде. Был ли это житель Нортумбрии? Он бесстрашно предстал перед ними.
   – Я Бенедикт из Осера, смиренный отшельник, – сказал он на прекрасном французском. – Чем я могу вам помочь?
   – Куда девались жители Селби? – спросил Эмери.
   – Сбежали, как овцы от волков.
   – А вы?
   – Я святой отшельник, и волки мне не страшны.
   Эмери немного поколебался, но потом сказал:
   – У нас женщина рожает. Нам нужно пристанище.
   Отшельник улыбнулся:
   – Какая жалость, что сейчас не святки! Пойдемте. У меня скромная хижина, но отлично защищает от непогоды, и в очаге горит огонь.
   – Далеко ли? – спросил Эмери.
   – Сразу же за домами, на краю деревни.
   Фальк отправил людей охранять деревню, а Эмери пошел за Матильдой. Он подождал, пока прекратится схватка, и поднял королеву на руки.
   – Во что я превратилась! – горестно промолвила Матильда и тут же, задержав дыхание, вцепилась в своего носильщика.
   Эмери тревожно посмотрел на Мадлен.
   – Если ты будешь ждать, пока кончится схватка, – сказала она, – то ребенок родится у тебя на руках! Иди!
   Он пошел, Адель семенила рядом. Мадлен побежала собирать все, что необходимо для родов, и отправила женщин достать чистую одежду, чтобы переодеть королеву после родов. Она осмотрелась. Было трудно определить время в таком тумане, но, видимо, было уже за полдень. Туман задержал их. Мадлен задумалась, далеко ли до Йорка. Даже если королева сможет продолжить путешествие после родов, доберутся ли они до города, прежде чем стемнеет?
   Но дойдя до хижины отшельника, она почувствовала себя лучше. Это было скромное каменное строение с земляным полом, но в очаге горел огонь, и было очень уютно. Люди уже сновали туда и обратно, занося припасы. Королева сидела на простом соломенном матрасе отшельника, покрытом теперь тонкими льняными простынями. Между схватками она потягивала вино из серебряного кубка. Слуга устанавливал свечи для освещения. Ни Эмери, ни отшельника не было видно.
   Хижина была наскоро обустроена, и всех отправили позаботиться о себе. Остались только Адель, Мадлен, Лусия и любимица Матильды, леди Берта. Комната была переполнена. По просьбе Матильды Берта и Лусия по очереди читали ей из истории Карла Великого. Мадлен массировала королеве спину, а Адель следила за течением родов.
   Матильда стонала и ворчала, по временам ругалась, но не было тех диких пронзительных воплей, свидетельницей которых Мадлен приходилось бывать. Матильда покачивалась на коленях, упираясь руками в пол.
   – Жми, нажимай сильнее, девочка, – требовала она. – Сильнее!
   Мадлен на коленях стояла позади нее и, нажимая изо всех сил, растирала королеве спину.
   – Уже лучше, – проворчала Матильда.
   Мадлен взглянула на Адель, женщина ободряюще кивнула ей.
   – Правильно. Ей всегда схватывает спину.
   Она погладила королеву по животу.
   – Теперь недолго, дорогая, – промурлыкала она.
   Мадлен нажимала и нажимала, думая про себя, что в таком положении, как и в большинстве важных случаев, нет никакой разницы между королевой и крестьянкой.
   Внезапно королева вскрикнула как-то по-новому, совсем иначе, и свалилась на бок, так и оставшись лежать.
   – Наконец-то, – прошептала она.
   – Да, наконец, – сказала Адель, сразу став решительной.
   Она отодвинула испачканные, мокрые юбки королевы.
   – Сюда, леди Мадлен, идите поддерживать ей ногу.
   Мадлен подчинилась и увидела, что уже показалась головка ребенка.
   – Чудесно, чудесно, – сказала Адель. – Прекрасный вид. Все идет хорошо, все замечательно…
   Мадлен взглянула на усыпанное каплями пота лицо королевы. Рот ее был приоткрыт, и она дышала учащенно и поверхностно, глаза были полузакрыты, словно она задремала. Затем Матильда напряглась и крякнула. Головка между ее ног двинулась на свет Божий.
   Послышался крик. Но кричала не королева. Звук раздался снаружи. Воинственный возглас. Звенящие удары мечей.
   Мадлен тревожно посмотрела на Адель, но женщина словно не слышала. Берта побледнела, но стойко продолжала читать. Лусия спокойно встретила взгляд Мадлен.
   – Мы ничего не можем сделать. Доверься Эмери.
   Мадлен смотрела на показавшиеся волосики ребенка, мысленно взывая к мужу. Матильда издала гортанный вопль. Адель разглаживала вздувшуюся кожу, осторожно освобождая появившуюся сердитую головку.
   – Прекрасно, прекрасно, – мурлыкала Адель, протирая личико ребенка мягкой тряпочкой. – Вот и наш милый ангел. Только еще одно усилие, дорогая, и ты получишь своего ребенка. Тужься сильнее…
   Королева крякнула и натужилась. Показались плечики. Сначала одно, потом другое, а затем, в стремительном скользящем движении, ребенок появился полностью. Мальчик. Он немедленно закричал.
   – Принц, – хмуро сказала Лусия.
   Звуки сражения теперь раздавались совсем рядом с хижиной. Боевые возгласы, словно вой волков возле двери, крики на английском и французском, звон оружия. Мадлен услышала, как Эмери выкрикивает команды. Сердце ее подпрыгнуло, затем сжалось при мысли, что он сражается там. С кем? С Гервардом?
   Дрожащими руками она помогла королеве улечься на спину. Адель завернула ребенка и отдала в руки матери, затем села в ожидании последа. Матильда, оживившись, как любая только что родившая мать, рассматривала младенца какое-то время, потом расстегнула платье и приложила его к груди. Только тогда она перевела взгляд на женщин.
   – Кто?
   – Мы не знаем, – сказала Мадлен. – Англичане.
   Матильда изогнулась, вытащила висевший на ремне нож и положила его на постель у себя под рукой.
   – Так узнайте!
   Лусия и Берта вдвоем стояли на страже возле двери. Берта, мертвенно-бледная, держала скамейку. Лусия приготовилась к драке, подняв здоровенный посох отшельника.
   Мадлен вытащила свой столовый нож, глубоко сожалея, что с ней нет другого, лучшего, которым теперь завладела Альдреда. Она слегка приоткрыла дверь. Дверной проем загораживала широкая мощная спина Фалька. По бокам стояли еще двое стражей.
   Снаружи горел костер, заливая туманное поле битвы тревожным красным светом. Мадлен могла разглядеть только неясные силуэты, но звуки были слышны отчетливо. Мечи сшибались с топорами и со щитами. В воздухе свистели стрелы и метательные копья. Раздавались воинственные возгласы и крики боли.
   – Пресвятая Богородица… – прошептала Мадлен, взглядом пытаясь отыскать Эмери. – Кто это?
   – Мятежники, – проворчал Фальк. – Как дела у королевы?
   – Хорошо, она родила принца.
   Фальк одобрительно кивнул:
   – Не бойтесь. Мы защитим их.
   Враги смогут пройти в дверь только через его труп, но ведь вполне могло дойти и до этого. Сколько человек участвовали в нападении? Где были Одо и Аллан? Направлялись в Йорк? Где Эмери?
   Лусия выглянула через плечо Мадлен.
   – Там Гервард? – спросила она.
   – Мы не знаем, чье это войско, леди, – сказал Фальк.
   – Сообщите им, если можно, что Лусия Мерсийская здесь, и если это мой братец устроил заварушку, я отрежу ему яйца его же ножом!
   Фальк засмеялся:
   – Слава Богу, что вы на нашей стороне, леди, но с этим сбродом не разговаривают. Они заслуживают смерти.
   При этих словах просвистело копье. Фальк на мгновение опоздал подставить щит. Копье пронзило ему горло, и он, задыхаясь, рухнул на землю. Мадлен быстро опустилась на колени возле него, но уже ничего нельзя было сделать. Фальк умер почти мгновенно.
   Она должна была немедленно что-то предпринять. Найти Эмери. И прежде чем два ошеломленных стражника заслонили дверь, Мадлен выскочила в затянутый туманом ад.
   Она проскользнула мимо костра и проползла по земле позади разрушенной стены, стараясь отыскать Эмери, пытаясь разглядеть, кто на них напал. Если это Гервард, может, ей удастся обратиться к нему?
   Она разглядела Эмери, который с мечом в руках сражался против более крупного и массивного человека, вооруженного топором. Она подобралась ближе. Шумный противник Эмери, судя по качеству его доспехов, был знатным дворянином, а длинные волосы и борода свидетельствовали о том, что он англичанин. Это был не Гервард.
   – Будь верен своей английской крови, – услышала она возглас мятежника, отразившего щитом мощный удар меча. – Ты позволишь Бастарду размножаться здесь, как ему вздумается?
   Эмери бросился вперед.
   – Я нормандец, Госпатрик, и убью тебя, если ты не уберешься.
   Мощный рыцарь рассмеялся:
   – Нортумбрийцы никогда не бегут с поля боя!
   Он взмахнул огромным топором. Мадлен вздрогнула, когда Эмери принял удар на щит.
   – Ты умрешь здесь, де Гайяр, вместе с сукой Бастарда и его отродьем. Вас мало, и никто не придет на помощь. – Госпатрик отступил назад и ухмыльнулся: – Мы перехватили твоих гонцов, нормандец. Твой передовой отряд мчится в Йорк. А замыкающие остановились лагерем далеко позади. Сдавайся или умрешь!
   – Тогда я приветствую смерть! – сказал Эмери и бросился на врага.
   Мадлен с ужасом наблюдала за битвой. Им всем суждено умереть здесь, когда она окончательно убедилась в честности и преданности Эмери.
   Затем звуки битвы изменились. Сначала Мадлен не могла понять, в чем дело. Было похоже, что в битву вступило еще больше людей. Но спустя мгновение Госпатрик отвлекся, и ход сражения переменился.
   Эмери обрушил тяжелый удар на покрытое доспехами плечо врага.
   – Кто? – вскричал Госпатрик сквозь шум битвы. – Кто пришел?
   Ответ прозвучал из тумана:
   – Гервард Мерсийский.
   Через мгновение появился и сам человек, на этот раз в кольчуге, со сверкающими после сражения глазами.
   – Уходи, Госпатрик. Эту битву выиграл я.
   Мадлен приникла к земле, не зная, пришло избавление или просто волки грызутся из-за добычи. Эмери также выжидал.
   – Разве вы не с нами? – спросил Госпатрик.
   Гервард тоже был вооружен топором. Он лениво взмахнул им.
   – Я близко к сердцу принимаю твои интересы, Нортумбрия. Вильгельм простит тебя, если ты достаточно ловко и мило поговоришь с ним. Но это вряд ли тебе удастся, если ты убьешь его королеву.
   Пока предводители разговаривали, сражение прекратилось. Тишину прерывали только стоны раненых.
   – А что, если она родила сына?
   – Тебя это больше не касается. Мое войско превышает по численности твоих людей. Аллан де Феррер уже подходит сюда, и, возможно, отправляется помощь из Йорка, вызванная дозорным отрядом. Уходи. Вероятно, настанет день, когда мы вместе будем сражаться, чтобы выдворить отсюда нормандцев, но не сегодня.
   Сила влияния Герварда боролась в душе Госпатрика с его собственными побуждениями. Наконец он выругался, рявкнул распоряжение своим людям и ушел.
   Мадлен облегченно вздохнула, но заметила, что Эмери остается настороже.
   – Не хочешь поблагодарить, племянник? – небрежно спросил Гервард.
   – В свое время, – ответил Эмери, держа меч наизготове.
   Гервард рассмеялся:
   – Мне хотелось бы думать, что это моя выучка, но нет, это все твой проклятый отец. Подкрепление уже и правда в пути.
   – Хорошо. Тогда ты, без сомнения, можешь покинуть нас.
   Теперь, когда Госпатрик ушел вместе со своими нортумбрийскими мятежниками, Мадлен увидела, что многочисленные воины Герварда окружили усталых, измотанных нормандцев. Боже, неужели все начнется сначала? Чего хочет Гервард?
   – Как поживает герцогиня Нормандская?
   – С королевой все в порядке.