Страница:
соответствовали данным предшествующих моих исследований, что не оставило мне
иного выбора, кроме как опровергнуть всю суть ортодоксального учения об
аккомодации и аномалиях рефракции.
3. Правда об аккомодации
Данные моих экспериментов доказали мне, что хрусталик глаза не является
фактором в аккомодации. Это подтверждается многочисленными исследованиями
глаз взрослых и детей как с нормальным зрением, так и с аномалиями
рефракции, амблиопией (ухудшение зрения с неочевидной причиной), а также
исследованиями глаз взрослых с удаленным из-за катаракты хрусталиком. Мы уже
говорили, что вкапывание атропина в глаз имеет целью предотвращение
аккомодации путем парализации мышцы, отвечающей за управление формой
хрусталика. То, что это действительно производит такой эффект, допускается в
каждом учебнике офтальмологии, и потому атропин повседневно используется при
подборе очков, чтобы исключить предполагаемое
16
влияние хрусталика на рефрактивное состояние глаза.
Где-то в 9 случаях из 10 состояние, получаемое в результате вкапывания
атропина в глаз, соответствует теории, на которой основано его применение.
Но в этих десятых случаях состояние, получаемое в результате атропинизации,
не соответствует своей теоретической базе. Каждый офтальмолог по опыту знает
о существовании таких случаев. Многие из них были описаны в специальной
литературе и встречались мне при проведении собственных наблюдений. Согласно
теории, атропин должен выявлять скрытую гиперметропию в явно нормальных или
явно гиперметропических глазах, при условии, конечно, что пациент находится
в таком возрасте, когда хрусталик, как предполагается, сохраняет еще свою
эластичность. Однако известно, что атропинизация иногда вызывает миопию или
преобразует гиперметропию в миопию. У людей старше 70 лет, когда хрусталик,
как предполагается, должен быть жесток как камень (как и в случаях с ранней
стадией катаракты, когда хрусталик также жесток) атропин может вызвать как
миопию, так и гиперметропию. У пациентов с явно нормальными глазами после
использования атропина развивается гиперметропический, сложный миопический
или смешанный астигматизм. В других случаях это лекарство не препятствует
аккомодации или, во всяком случае, изменению рефракции. Более того, когда
зрение было ухудшено атропином, пациентам нередко удавалось, дав просто
отдохнуть своим глазам, прочитать шрифт диамант [12] (мельчайший размер
обычно используемого шрифта, известный в настоящее время как мелкий печатный
шрифт в 4 1/2 пункта [13] - в качестве примера можете посмотреть иллюстрацию
на странице 105) с 6 дюймов. Тем не менее, считается, что атропин дает
глазам отдых, снимая нагрузку с переутомленной мышцы.
При лечении косоглазия и амблиопии я нередко более года применял
атропин в лучшем глазе, чтобы стимулировать использование амблиопического
глаза. К концу этого срока, все еще находясь под воздействием атропина,
такие глаза становились способными через несколько часов или менее того
читать шрифт диамант с шести дюймов. Ниже приведены примеры многих подобных
историй болезни.
17
У мальчика десяти лет была гиперметропия обоих глаз. При этом левый
(лучший) глаз имел 3 диоптрии. Когда в этот глаз вкапывали атропин,
гиперметропия возрастала до 4,5 диоптрии, а зрение снижалось до 20/200
(200/200 - это норма; числитель дроби - это расстояние, с которого пациент
смог разглядеть букву на проверочной таблице, а знаменатель - расстояние, с
которого он должен был увидеть ее, если бы у него было нормальное зрение). С
выпуклой линзой в 4,5 диоптрии пациент обрел нормальное зрение вдаль, а с
добавлением другой выпуклой линзы в 4 диоптрии он смог прочитать шрифт
диамант с 10 дюймов. Атропин применялся в течение года, зрачок расширялся
вновь и вновь до максимума. Тем временем правый глаз лечился моими
собственными методами, которые будут описаны позже. Обычно в таких случаях
зрение глаза, который не лечится специальным образом, улучшается до
некоторой степени вместе со зрением другого глаза, но в данном случае этого
не произошло. К концу года зрение правого глаза стало нормальным, а острота
зрения левого глаза осталась прежней, точно такой, какой она была вначале,
составляя 20/200 без очков для дали. При таком зрении левого глаза чтение им
без очков было невозможным, поскольку степень гиперметропии не изменилась.
Все еще находясь под воздействием атропина, со зрачком, расширенным до
максимума, этот глаз теперь стали лечить отдельно. Буквально через полчаса
зрение его стало нормальным как вблизи, так и вдаль. Шрифт диамант при этом
читался с 6 дюймов без очков. Согласно общепринятым теориям, цилиарная мышца
этого глаза должна была быть в это время не только полностью парализована,
но и находиться в таком состоянии полного паралича целый год. Тем не менее,
этот глаз не только преодолел 4,5 диоптрии гиперметропии, но и прибавил 6
диоптрий аккомодации, составив в общем 10,5 диоптрии. Остается лишь спросить
тех, кто придерживается общепринятых теорий, как такие факты согласуются с
ними.
В равной мере, если не более примечательной, была история болезни
маленькой шестилетней девочки, правый (лучший) глаз которой имел 2,5
диоптрии гиперметропии, а другой - 6 диоптрий гиперметропии с одной
диоптрией астигматизма. С лучшим глазом, находящимся под воздействием
атропина, и зрачком, расширенным
18
до максимума, оба глаза более года лечились вместе. К концу этого срока
(когда правый глаз все еще находился по воздействием атропина) оба глаза
смогли читать шрифт диамант с 6 дюймов, причем правый глаз это делал, во
всяком случае, лучше, чем левый. Таким образом, несмотря на атропин, правый
глаз не только преодолел 2,5 диоптрии гиперметропии, но и прибавил 6
диоптрий аккомодации, составив в сумме 8,5 диоптрии. Для того, чтобы
исключить всякую возможность скрытой гиперметропии в левом глазу, который
первоначально имел 6 диоптрий, атропин стали применять теперь и в нем, а
использование атропина в другом глазу было прекращено. Тренировку глаз
продолжали как и прежде. Под воздействием лекарства произошел незначительный
возврат к гиперметропии, но зрение вновь быстро стало нормальным и, хотя
атропин ежедневно применяли более года, а зрачок снова и снова расширяли до
предела, шрифт диамант читался с расстояния 6 дюймов без очков в течение
всего этого периода. Мне трудно понять, как цилиарная мышца этой пациентки
осуществляла аккомодацию, будучи под воздействием атропина год и более того
в каждом глазу отдельно.
Согласно общепринятой теории, как я уже говорил, атропин парализует
цилиарную мышцу и, препятствуя таким образом изменению кривизны хрусталика,
мешает осуществлению аккомодации. Следовательно, когда после длительного
использования атропина происходит процесс аккомодации, очевидно, что это
становится возможным благодаря иному фактору или факторам, нежели хрусталику
и цилиарной мышце. Доказательства, данные историями болезней, против
общепринятых теорий неоспоримы. В равной мере этими теориями не объясняются
и другие описанные в этой главе явления. Все эти факты, однако, полностью
соответствуют результатам моих экспериментов на мышцах глаз животных и
исследованиям поведения изображений, отраженных от различных частей глазного
яблока. Они также прекрасно подтверждают результаты экспериментов с
атропином, которые показали, что аккомодация не предотвращается полностью и
постоянно, если не впрыснуть атропин глубоко в глазницу так, чтобы достичь
косых мышц (см. рисунок, стр. 20) - действительных мышц аккомодации. В то
19
Рисунок ris20.pcx
20
же время гиперметропию невозможно было предотвратить, когда глазное
яблоко стимулировали электрическим током без аналогичного использования
атропина, ведущего к параличу прямых мышц (см. рисунок).
Хорошо известно, что после удаления хрусталика из-за катаракты, глаз
нередко способен аккомодировать точно также, как и до операции. В своих
исследованиях я наблюдал много таких случаев. Пациенты при этом не только
читали шрифт диамант со своими очками для дали с расстояния 13, 10 и менее
дюймов (труднее всего читать на очень маленьких расстояниях), но один
пациент мог это делать вообще без очков. Во всех случаях ретиноскоп
показывал, что происходит реальная аккомодация, осуществляемая не
каким-нибудь из замысловатых способов, которыми обычно объясняется этот
"неудобный" феномен, а точной подгонкой фокуса к соответствующим
расстояниям.
К клиническим экспериментам, направленным против общепринятой теории
аккомодации, можно отнести и устранение пресбиопии (см. главу 16). Согласно
той теории, где хрусталик считается фактором аккомодации, такое изменение
было бы просто невозможным. То, что отдых глаз улучшает зрение при
пресбиопии, было отмечено и другими врачами. Объясняли это способностью
отдохнувшей цилиарной мышцы в течение непродолжительного времени
воздействовать на затвердевший хрусталик. Такое можно допустить на ранних
стадиях пресбиопии, да и то на короткий период времени. Но немыслимо
предположить, что таким способом может быть получен постоянный положительный
эффект и что твердый как камень хрусталик, может поддаться какому-либо, даже
кратковременному воздействию.
Правда усиливается накоплением фактов. Рабочая гипотеза не может быть
признана истинной, если с ней не согласуется какой-либо факт. Общепринятые
теории аккомодации и причин аномалий рефракции отделываются от множества
фактов поверхностными объяснениями. Имея более чем тридцатилетний опыт
клинической работы, я ни разу не наблюдал случая, противоречащего
утверждению, что хрусталик и цилиарная мышца не имеют никакого отношения к
аккомодации и что изменения в форме глазного яблока, от которых зависят
21
аномалии рефракции, не неизменны. Мои клинические исследования сами по
себе достаточны, чтобы продемонстрировать истинность такого утверждения. Они
также достаточны, чтобы показать, как можно по желанию вызвать аномалии
рефракции и как они могут быть устранены временно за несколько минут и
навсегда после длительного лечения.
4. Непостоянство рефракции
Теория о том, что аномалии рефракции обусловлены деформациями глазного
яблока, естественным образом ведет к выводу, что они представляют собой
неизменные состояния и что нормальная рефракция - это тоже некое постоянное
состояние. Поскольку эта теория повсеместно рассматривается как истинная, то
неудивительно обнаружить, что нормальный глаз считается совершенным
механизмом, который всегда находится в хорошем рабочем состоянии. Независимо
от того, знаком или незнаком человеку рассматриваемый объект, достаточно или
недостаточно его освещение, приятна или неприятна окружающая обстановка и
даже при наличии стресса или телесного заболевания считается, что нормальный
глаз всегда должен иметь нормальную рефракцию и нормальное зрение. На самом
деле факты не соответствуют такой точке зрения, и потому они удобно
приписываются недостатку цилиарной мышцы или, если такое объяснение не
подходит, вообще игнорируются.
Однако, когда мы понимаем, каким образом форма глазного яблока
регулируется наружными мышцами и как она мгновенно отзывается на их
воздействие, легко заметить, что никакое рефрактивное состояние, нормально
оно или нет, не может быть постоянным. Этот вывод подтверждается
ретиноскопом. Подобные факты я наблюдал задолго до того, как эксперименты,
упомянутые в предыдущих главах, представили им удовлетворяющее объяснение.
За 30 лет изучения рефракции немного попалось мне людей, кто мог сохранять
идеальное, т. е. без никакой аномалии рефракции, зрение
22
более нескольких минут подряд даже при самых благоприятных условиях.
Нередко я наблюдал рефрактивные изменения по 6 и более раз в секунду.
Амплитуда изменений при этом была в пределах от 20 диоптрий миопии до
нормального значения рефракции.
Точно так же я не нашел ни одной пары глаз с постоянным или неизменным
значением аномалии рефракции. У всех людей с аномалиями рефракции часто в
ходе дня и ночи появляются моменты, когда их зрение становится нормальным, а
их миопия, гиперметропия или астигматизм полностью исчезают. Может меняться
также и форма аномалии - миопия превращается даже в гиперметропию, а одна
форма астигматизма переходит в другую.
Из нескольких тысяч школьников, обследованных в течение года, более
половины имело нормальные глаза с идеальным в течение определенного времени
зрением, но ни один из них не имел идеального зрения в каждом глазу в
течение всего дня. Их зрение могло быть хорошим утром и похуже днем или
наоборот. Многие дети могли прочитать одну проверочную таблицу, имея
идеальное зрение, но не могли хорошо разглядеть другую. Многие также могли
прочитать одни буквы алфавита, но не могли опознать другие, такого же
размера и при сходных условиях. Степень ухудшения зрения в подобных случаях
лежала в широких пределах и составляла от 1/3 до 1/10 и менее того от нормы.
Длительность существования такого состояния также различалась. В одних
условиях оно могло длиться лишь несколько минут, при других обстоятельствах
оно могло мешать ученику видеть классную доску в течение дней, недель и даже
дольше этого времени. Подверженными этому состоянию в такой степени нередко
оказывались все ученики класса.
Подобное состояние было замечено и у грудных детей. Большинство
исследователей находит у грудных детей гиперметропию. Некоторые обнаруживали
у них миопию. Мои собственные исследования показывают, что рефракция глаз
грудных детей постоянно меняется. Так, одного ребенка проверяли под
атропином в течение 4 дней подряд, начиная с двух часов после рождения. В
оба глаза был вкапан трехпроцентный раствор атропина. Зрачки при этом
расширились до максимума. Наблюдались и другие физиологические симптомы
23
применения атропина. Первое обследование показало состояние смешанного
астигматизма. На второй день обнаружили сложный гиперметропический
астигматизм, а на третий - сложный миопический астигматизм. Четвертый день
обследования показал нормальное зрение, а следующий - миопию. Подобные
изменения отмечались и во многих других случаях.
То, что верно для детей и младенцев, в равной мере верно и для взрослых
всех возрастов. Люди старше 70 лет страдают потерей зрения различной
степени, и в таких случаях ретиноскоп всегда показывает какую-нибудь
аномалию рефракции. У одного мужчины восьмидесяти лет с нормальными глазами
и обычно нормальным зрением наблюдались периоды ухудшения зрения, которые
длились от нескольких минут до получаса и больше. Ретиноскопия в такие
моменты всегда показывала миопию в 4 диоптрии и выше.
Во время сна рефрактивное состояние глаза часто, если не всегда, бывает
с отклонением от нормы. У людей, чья рефракция нормальна, когда они
бодрствуют, во время сна появляется миопия, гиперметропия или астигматизм.
Может быть и так, что если у них имеются какие-либо аномалии рефракции во
время бодрствования, то они увеличатся во время сна. Это является причиной
того, что люди просыпаются с глазами, уставшими более, чем в какое-либо
другое время, и даже с жестокими головными болями. Когда человек находится
под воздействием эфира или хлороформа или по какой-нибудь другой причине
впадает в бессознательное положение, также появляются или увеличиваются
аномалии рефракции.
Когда глаз рассматривает какой-нибудь незнакомый объект, всегда
появляется аномалия рефракции. Пример тому ? известное всем утомление глаз
при разглядывании картин или других экспонатов в музее. Дети с нормальными
глазами, которые могут четко прочитать маленькие буквы в четверть дюйма
высотой с десяти футов, всегда испытывают затруднения при чтении незнакомых
записей на классной доске, несмотря на то, что буквы при этом могут иметь
высоту два дюйма. Незнакомая географическая карта или даже вообще любая
географическая карта дает тот же эффект. Я ни разу не встречал такого
ребенка или учителя, который мог бы смотреть на географическую карту
24
с некоторого расстояния, не став при этом близоруким. Готический шрифт
винили когда-то в том, что он, якобы, приводит к ухудшению зрения и
возникновению мнимой "немецкой" болезни. Но если немецкий ребенок попытается
прочитать латинский шрифт, он тотчас станет временно гиперметропическим.
Готический или греческий шрифты или китайские иероглифы окажут такое же
воздействие на ребенка и на любого другого человека, привыкшего к латинскому
шрифту. Профессор Герман Кохн из Бреслау отверг мысль о том, что готический
шрифт утомителен для глаз. Наоборот, он находит "приятным после длительного
чтения монотонного латинского шрифта, вернуться к нашему любимому
готическому". Поскольку готический шрифт был ему более знаком, нежели другие
шрифты, он нашел его менее утомительным для глаз. Дети, обучаясь чтению,
письму, рисованию или вышивке, всегда страдают плохим зрением из-за
незнакомых линий или объектов, с которыми им приходится работать.
Неожиданная вспышка света, быстрая или неожиданная смена освещения
должны, скорее всего, привести к ухудшению зрения нормального глаза, которое
в некоторых случаях длится недели и месяцы (см. главу 16).
Шум также служит частой причиной ухудшения зрения нормального глаза.
Когда раздается неожиданный громкий звук, все люди видят нечетко. Знакомые
шумы не снижают зрение, в то время как незнакомые всегда это делают.
Сельские дети из тихих школ могут страдать плохим зрением в течение
длительного времени после переезда в шумный город. В школе они не
справляются с учебой, поскольку их зрение нарушено. Было бы, конечно, явной
несправедливостью со стороны учителей и других лиц ругать, наказывать или
унижать таких детей.
В условиях физического или психического дискомфорта, таких как боль,
кашель, лихорадка, дискомфорт из-за жары или холода, депрессия, гнев или
волнение, в нормальном глазу всегда появляются аномалии рефракции, а в
глазу, где они уже существуют, аномалии возрастают.
Из-за непостоянства рефракции глаза происходит множество несчастных
случаев. Когда людей на улице сбивает автомобиль или трамвай, нередко это
случается
25
из-за того, что они страдают временной потерей зрения. Железнодорожные,
авиационные и морские катастрофы, гибель во время военных маневров и т. п.
часто происходят по вине какого-нибудь человека, страдающего временной
потерей зрения.
Этой же причиной объясняется, в значительной степени, и путаница,
которую замечал любой занимающийся этим вопросом в статистике, отражающей
частоту встречаемости тех или иных аномалий рефракции. Насколько я понимаю,
никогда не принималось во внимание то, что результаты таких исследований
сильно зависят от условий, в которых они проводились. Можно взять лучшие в
мире глаза и проверить их так, что их обладатель не сможет завербоваться в
армию. И наоборот, проверка может быть проведена так, что глаза, которые
имеют явно ненормальное первоначально зрение, за несколько минут,
необходимых для проверки, достигнут нормального зрения и смогут идеально
прочитать проверочную таблицу.
5. Что дают нам очки
Флорентийцы, скорее всего, заблуждаются, полагая, что изобретателем
линз, привычно используемых сегодня для коррекции аномалий рефракции, был их
согражданин Сальвино Армати. О родине этого изобретения много спорят, однако
хорошо известно, что сделано оно было в период более ранний, чем тот, в
котором жил Сальвино Армати. Римляне, по крайней мере, должно быть знали
кое-что об искусстве дополнения силы глаз. Плиний писал, что Нерон для того,
чтобы смотреть игры в Колизее, использовал вогнутый драгоценный камень,
обрамленный для этой цели в кольцо. Однако, если сограждане Сальвино Армати
считают, что он был первым, кто создал этих помощников зрения, то им
следовало бы хорошенько помолиться за отпущение его грехов. Несмотря на то,
что они улучшали зрение одних людей и избавляли их от боли и дискомфорта,
для других они представляли собой просто дополнительное мучение. Очки всегда
приносили вред, большой или маленький. Даже самые лучшие из них
26
никогда не улучшают зрения до нормального состояния.
В том, что очки не могут улучшить зрения до нормального состояния,
легко убедиться, посмотрев на какой-нибудь цвет через сильную вогнутую или
выпуклую линзу. Можно заметить, что цвет в этом случае менее интенсивен, чем
когда на него смотрят невооруженным глазом. Поскольку восприятие формы
определяется восприятием цвета, то очевидно, что как цвет, так и форма
должны быть видны менее четко с очками, чем без них. Любой, кто смотрел
через окно на улицу, знает, что даже плоское стекло ухудшает восприятие
цвета и формы. Женщины, надевшие очки из-за незначительного ухудшения
зрения, нередко замечают, что их ношение в большей или меньшей степени
приводит к цветовой слепоте. Можно заметить, как в магазинах они снимают
очки, когда хотят подобрать какую-нибудь модель одежды. Однако, если зрение
нарушено серьезно, то с очками цвета могут быть видны лучше, чем без них.
То, что очки должны приносить вред глазам, очевидно следует из фактов,
приведенных в предыдущей главе. Человек не может видеть сквозь них, если он
не имеет степень аномалии рефракции, которую очки должны корректировать.
Однако рефрактивные аномалии в глазе, который предоставлен сам себе, никогда
не постоянны. Следовательно, если человек обеспечивает себе хорошее зрение с
помощью вогнутых, выпуклых или астигматических линз, это означает, что он
сохраняет постоянно определенную степень аномалии рефракции, которая в
других условиях не сохранялась бы постоянно. Единственным результатом такой
ситуации следует ожидать ухудшение состояния. Опыт показывает, что обычно
так и происходит.
После того, как однажды люди надели очки, сила их линз в большинстве
случаев неуклонно должна расти, чтобы сохранить степень остроты зрения,
которая обеспечивалась первой парой очков. Люди с пресбиопией, которые
надели очки из-за того, что не смогли прочитать мелкий шрифт, также часто
обнаруживают, что после того, как они надели их на некоторое время, им не
удается уже без их помощи почитать более крупный шрифт, который прежде легко
им давался. Один пациент с миопией 20/70, надевший очки, которые обеспечили
27
ему зрение 20/20, обнаружил, что всего через неделю зрение
невооруженным глазом у него ухудшилось до 20/200. Когда люди разбивают свои
очки и обходятся без них с недельку или две, они нередко обнаруживают, что
зрение их улучшилось. По сути дела, зрение всегда улучшается в большей или
меньшей степени, когда снимаются очки, хотя люди не всегда на это обращают
свое внимание.
Никто не может отрицать того факта, что человеческий глаз "возмущается"
очками. Каждый окулист знает, что пациенты должны "привыкнуть" к ним и что в
ряде случаев такого привыкания добиться не удается. Пациенты с высокими
степенями миопии и гиперметропии испытывают большие затруднения в привыкании
к полной коррекции. Нередко добиться этого не удается вообще. Сильные
вогнутые линзы, необходимые при миопии высокой степени, создают иллюзию, что
все объекты имеют намного меньшие, чем в действительности, размеры. В то же
время, выпуклые линзы эти размеры увеличивают. Все это неприятно и
непреодолимо. Пациенты с высокой степенью астигматизма страдают от очень
неприятных ощущений, когда впервые надевают очки. Поэтому их предупреждают,
чтобы они привыкли к очкам сначала дома, прежде чем решатся выйти на улицу.
Обычно такие затруднения преодолимы, но нередко и нет. Иногда бывает и так:
те, кто достаточно хорошо переносит очки и днем, никак не могут добиться
привыкания к ним в вечернее время.
Все очки в большей или меньшей степени сужают поле зрения. Даже при
очень слабых очках пациенты не могут четко видеть, если не смотрят через
центры линз. Оправа при этом должна быть расположена под прямым углом к
линии зрения. Если же они этого не делают, то помимо снижения зрения, иногда
появляются и такие досаждающие симптомы, как головокружение и головная боль.
Таким образом, свободно поворачивать свои глаза в различных направлениях они
не могут. Разумеется, очки в наши дни должны проектироваться таким образом,
чтобы теоретически было возможно смотреть сквозь них под любым углом, однако
на практике желаемый результат достигается редко.
Трудности с поддержанием очков в чистом состоянии - лишь одно из
незначительных неудобств, связанных с очками, но оно, пожалуй, самое
неприятное из
28
них. В сырые и дождливые дни очки покрываются каплями влаги. В жаркие
дни пот приводит к такому же результату. В холодные дни они часто запотевают
от влаги дыхания. Ежедневно они так часто подвергаются загрязнению влагой,
пылью, следами пальцев от случайных касаний руками, что редко позволяют
видеть объекты без каких-либо помех.
Отражения сильного света от очков также весьма неприятны, а на улице
могут быть и очень опасны.
Военные, моряки, спортсмены, люди физического труда и дети испытывают
значительные неудобства в ношении очков из-за своего образа жизни и
иного выбора, кроме как опровергнуть всю суть ортодоксального учения об
аккомодации и аномалиях рефракции.
3. Правда об аккомодации
Данные моих экспериментов доказали мне, что хрусталик глаза не является
фактором в аккомодации. Это подтверждается многочисленными исследованиями
глаз взрослых и детей как с нормальным зрением, так и с аномалиями
рефракции, амблиопией (ухудшение зрения с неочевидной причиной), а также
исследованиями глаз взрослых с удаленным из-за катаракты хрусталиком. Мы уже
говорили, что вкапывание атропина в глаз имеет целью предотвращение
аккомодации путем парализации мышцы, отвечающей за управление формой
хрусталика. То, что это действительно производит такой эффект, допускается в
каждом учебнике офтальмологии, и потому атропин повседневно используется при
подборе очков, чтобы исключить предполагаемое
16
влияние хрусталика на рефрактивное состояние глаза.
Где-то в 9 случаях из 10 состояние, получаемое в результате вкапывания
атропина в глаз, соответствует теории, на которой основано его применение.
Но в этих десятых случаях состояние, получаемое в результате атропинизации,
не соответствует своей теоретической базе. Каждый офтальмолог по опыту знает
о существовании таких случаев. Многие из них были описаны в специальной
литературе и встречались мне при проведении собственных наблюдений. Согласно
теории, атропин должен выявлять скрытую гиперметропию в явно нормальных или
явно гиперметропических глазах, при условии, конечно, что пациент находится
в таком возрасте, когда хрусталик, как предполагается, сохраняет еще свою
эластичность. Однако известно, что атропинизация иногда вызывает миопию или
преобразует гиперметропию в миопию. У людей старше 70 лет, когда хрусталик,
как предполагается, должен быть жесток как камень (как и в случаях с ранней
стадией катаракты, когда хрусталик также жесток) атропин может вызвать как
миопию, так и гиперметропию. У пациентов с явно нормальными глазами после
использования атропина развивается гиперметропический, сложный миопический
или смешанный астигматизм. В других случаях это лекарство не препятствует
аккомодации или, во всяком случае, изменению рефракции. Более того, когда
зрение было ухудшено атропином, пациентам нередко удавалось, дав просто
отдохнуть своим глазам, прочитать шрифт диамант [12] (мельчайший размер
обычно используемого шрифта, известный в настоящее время как мелкий печатный
шрифт в 4 1/2 пункта [13] - в качестве примера можете посмотреть иллюстрацию
на странице 105) с 6 дюймов. Тем не менее, считается, что атропин дает
глазам отдых, снимая нагрузку с переутомленной мышцы.
При лечении косоглазия и амблиопии я нередко более года применял
атропин в лучшем глазе, чтобы стимулировать использование амблиопического
глаза. К концу этого срока, все еще находясь под воздействием атропина,
такие глаза становились способными через несколько часов или менее того
читать шрифт диамант с шести дюймов. Ниже приведены примеры многих подобных
историй болезни.
17
У мальчика десяти лет была гиперметропия обоих глаз. При этом левый
(лучший) глаз имел 3 диоптрии. Когда в этот глаз вкапывали атропин,
гиперметропия возрастала до 4,5 диоптрии, а зрение снижалось до 20/200
(200/200 - это норма; числитель дроби - это расстояние, с которого пациент
смог разглядеть букву на проверочной таблице, а знаменатель - расстояние, с
которого он должен был увидеть ее, если бы у него было нормальное зрение). С
выпуклой линзой в 4,5 диоптрии пациент обрел нормальное зрение вдаль, а с
добавлением другой выпуклой линзы в 4 диоптрии он смог прочитать шрифт
диамант с 10 дюймов. Атропин применялся в течение года, зрачок расширялся
вновь и вновь до максимума. Тем временем правый глаз лечился моими
собственными методами, которые будут описаны позже. Обычно в таких случаях
зрение глаза, который не лечится специальным образом, улучшается до
некоторой степени вместе со зрением другого глаза, но в данном случае этого
не произошло. К концу года зрение правого глаза стало нормальным, а острота
зрения левого глаза осталась прежней, точно такой, какой она была вначале,
составляя 20/200 без очков для дали. При таком зрении левого глаза чтение им
без очков было невозможным, поскольку степень гиперметропии не изменилась.
Все еще находясь под воздействием атропина, со зрачком, расширенным до
максимума, этот глаз теперь стали лечить отдельно. Буквально через полчаса
зрение его стало нормальным как вблизи, так и вдаль. Шрифт диамант при этом
читался с 6 дюймов без очков. Согласно общепринятым теориям, цилиарная мышца
этого глаза должна была быть в это время не только полностью парализована,
но и находиться в таком состоянии полного паралича целый год. Тем не менее,
этот глаз не только преодолел 4,5 диоптрии гиперметропии, но и прибавил 6
диоптрий аккомодации, составив в общем 10,5 диоптрии. Остается лишь спросить
тех, кто придерживается общепринятых теорий, как такие факты согласуются с
ними.
В равной мере, если не более примечательной, была история болезни
маленькой шестилетней девочки, правый (лучший) глаз которой имел 2,5
диоптрии гиперметропии, а другой - 6 диоптрий гиперметропии с одной
диоптрией астигматизма. С лучшим глазом, находящимся под воздействием
атропина, и зрачком, расширенным
18
до максимума, оба глаза более года лечились вместе. К концу этого срока
(когда правый глаз все еще находился по воздействием атропина) оба глаза
смогли читать шрифт диамант с 6 дюймов, причем правый глаз это делал, во
всяком случае, лучше, чем левый. Таким образом, несмотря на атропин, правый
глаз не только преодолел 2,5 диоптрии гиперметропии, но и прибавил 6
диоптрий аккомодации, составив в сумме 8,5 диоптрии. Для того, чтобы
исключить всякую возможность скрытой гиперметропии в левом глазу, который
первоначально имел 6 диоптрий, атропин стали применять теперь и в нем, а
использование атропина в другом глазу было прекращено. Тренировку глаз
продолжали как и прежде. Под воздействием лекарства произошел незначительный
возврат к гиперметропии, но зрение вновь быстро стало нормальным и, хотя
атропин ежедневно применяли более года, а зрачок снова и снова расширяли до
предела, шрифт диамант читался с расстояния 6 дюймов без очков в течение
всего этого периода. Мне трудно понять, как цилиарная мышца этой пациентки
осуществляла аккомодацию, будучи под воздействием атропина год и более того
в каждом глазу отдельно.
Согласно общепринятой теории, как я уже говорил, атропин парализует
цилиарную мышцу и, препятствуя таким образом изменению кривизны хрусталика,
мешает осуществлению аккомодации. Следовательно, когда после длительного
использования атропина происходит процесс аккомодации, очевидно, что это
становится возможным благодаря иному фактору или факторам, нежели хрусталику
и цилиарной мышце. Доказательства, данные историями болезней, против
общепринятых теорий неоспоримы. В равной мере этими теориями не объясняются
и другие описанные в этой главе явления. Все эти факты, однако, полностью
соответствуют результатам моих экспериментов на мышцах глаз животных и
исследованиям поведения изображений, отраженных от различных частей глазного
яблока. Они также прекрасно подтверждают результаты экспериментов с
атропином, которые показали, что аккомодация не предотвращается полностью и
постоянно, если не впрыснуть атропин глубоко в глазницу так, чтобы достичь
косых мышц (см. рисунок, стр. 20) - действительных мышц аккомодации. В то
19
Рисунок ris20.pcx
20
же время гиперметропию невозможно было предотвратить, когда глазное
яблоко стимулировали электрическим током без аналогичного использования
атропина, ведущего к параличу прямых мышц (см. рисунок).
Хорошо известно, что после удаления хрусталика из-за катаракты, глаз
нередко способен аккомодировать точно также, как и до операции. В своих
исследованиях я наблюдал много таких случаев. Пациенты при этом не только
читали шрифт диамант со своими очками для дали с расстояния 13, 10 и менее
дюймов (труднее всего читать на очень маленьких расстояниях), но один
пациент мог это делать вообще без очков. Во всех случаях ретиноскоп
показывал, что происходит реальная аккомодация, осуществляемая не
каким-нибудь из замысловатых способов, которыми обычно объясняется этот
"неудобный" феномен, а точной подгонкой фокуса к соответствующим
расстояниям.
К клиническим экспериментам, направленным против общепринятой теории
аккомодации, можно отнести и устранение пресбиопии (см. главу 16). Согласно
той теории, где хрусталик считается фактором аккомодации, такое изменение
было бы просто невозможным. То, что отдых глаз улучшает зрение при
пресбиопии, было отмечено и другими врачами. Объясняли это способностью
отдохнувшей цилиарной мышцы в течение непродолжительного времени
воздействовать на затвердевший хрусталик. Такое можно допустить на ранних
стадиях пресбиопии, да и то на короткий период времени. Но немыслимо
предположить, что таким способом может быть получен постоянный положительный
эффект и что твердый как камень хрусталик, может поддаться какому-либо, даже
кратковременному воздействию.
Правда усиливается накоплением фактов. Рабочая гипотеза не может быть
признана истинной, если с ней не согласуется какой-либо факт. Общепринятые
теории аккомодации и причин аномалий рефракции отделываются от множества
фактов поверхностными объяснениями. Имея более чем тридцатилетний опыт
клинической работы, я ни разу не наблюдал случая, противоречащего
утверждению, что хрусталик и цилиарная мышца не имеют никакого отношения к
аккомодации и что изменения в форме глазного яблока, от которых зависят
21
аномалии рефракции, не неизменны. Мои клинические исследования сами по
себе достаточны, чтобы продемонстрировать истинность такого утверждения. Они
также достаточны, чтобы показать, как можно по желанию вызвать аномалии
рефракции и как они могут быть устранены временно за несколько минут и
навсегда после длительного лечения.
4. Непостоянство рефракции
Теория о том, что аномалии рефракции обусловлены деформациями глазного
яблока, естественным образом ведет к выводу, что они представляют собой
неизменные состояния и что нормальная рефракция - это тоже некое постоянное
состояние. Поскольку эта теория повсеместно рассматривается как истинная, то
неудивительно обнаружить, что нормальный глаз считается совершенным
механизмом, который всегда находится в хорошем рабочем состоянии. Независимо
от того, знаком или незнаком человеку рассматриваемый объект, достаточно или
недостаточно его освещение, приятна или неприятна окружающая обстановка и
даже при наличии стресса или телесного заболевания считается, что нормальный
глаз всегда должен иметь нормальную рефракцию и нормальное зрение. На самом
деле факты не соответствуют такой точке зрения, и потому они удобно
приписываются недостатку цилиарной мышцы или, если такое объяснение не
подходит, вообще игнорируются.
Однако, когда мы понимаем, каким образом форма глазного яблока
регулируется наружными мышцами и как она мгновенно отзывается на их
воздействие, легко заметить, что никакое рефрактивное состояние, нормально
оно или нет, не может быть постоянным. Этот вывод подтверждается
ретиноскопом. Подобные факты я наблюдал задолго до того, как эксперименты,
упомянутые в предыдущих главах, представили им удовлетворяющее объяснение.
За 30 лет изучения рефракции немного попалось мне людей, кто мог сохранять
идеальное, т. е. без никакой аномалии рефракции, зрение
22
более нескольких минут подряд даже при самых благоприятных условиях.
Нередко я наблюдал рефрактивные изменения по 6 и более раз в секунду.
Амплитуда изменений при этом была в пределах от 20 диоптрий миопии до
нормального значения рефракции.
Точно так же я не нашел ни одной пары глаз с постоянным или неизменным
значением аномалии рефракции. У всех людей с аномалиями рефракции часто в
ходе дня и ночи появляются моменты, когда их зрение становится нормальным, а
их миопия, гиперметропия или астигматизм полностью исчезают. Может меняться
также и форма аномалии - миопия превращается даже в гиперметропию, а одна
форма астигматизма переходит в другую.
Из нескольких тысяч школьников, обследованных в течение года, более
половины имело нормальные глаза с идеальным в течение определенного времени
зрением, но ни один из них не имел идеального зрения в каждом глазу в
течение всего дня. Их зрение могло быть хорошим утром и похуже днем или
наоборот. Многие дети могли прочитать одну проверочную таблицу, имея
идеальное зрение, но не могли хорошо разглядеть другую. Многие также могли
прочитать одни буквы алфавита, но не могли опознать другие, такого же
размера и при сходных условиях. Степень ухудшения зрения в подобных случаях
лежала в широких пределах и составляла от 1/3 до 1/10 и менее того от нормы.
Длительность существования такого состояния также различалась. В одних
условиях оно могло длиться лишь несколько минут, при других обстоятельствах
оно могло мешать ученику видеть классную доску в течение дней, недель и даже
дольше этого времени. Подверженными этому состоянию в такой степени нередко
оказывались все ученики класса.
Подобное состояние было замечено и у грудных детей. Большинство
исследователей находит у грудных детей гиперметропию. Некоторые обнаруживали
у них миопию. Мои собственные исследования показывают, что рефракция глаз
грудных детей постоянно меняется. Так, одного ребенка проверяли под
атропином в течение 4 дней подряд, начиная с двух часов после рождения. В
оба глаза был вкапан трехпроцентный раствор атропина. Зрачки при этом
расширились до максимума. Наблюдались и другие физиологические симптомы
23
применения атропина. Первое обследование показало состояние смешанного
астигматизма. На второй день обнаружили сложный гиперметропический
астигматизм, а на третий - сложный миопический астигматизм. Четвертый день
обследования показал нормальное зрение, а следующий - миопию. Подобные
изменения отмечались и во многих других случаях.
То, что верно для детей и младенцев, в равной мере верно и для взрослых
всех возрастов. Люди старше 70 лет страдают потерей зрения различной
степени, и в таких случаях ретиноскоп всегда показывает какую-нибудь
аномалию рефракции. У одного мужчины восьмидесяти лет с нормальными глазами
и обычно нормальным зрением наблюдались периоды ухудшения зрения, которые
длились от нескольких минут до получаса и больше. Ретиноскопия в такие
моменты всегда показывала миопию в 4 диоптрии и выше.
Во время сна рефрактивное состояние глаза часто, если не всегда, бывает
с отклонением от нормы. У людей, чья рефракция нормальна, когда они
бодрствуют, во время сна появляется миопия, гиперметропия или астигматизм.
Может быть и так, что если у них имеются какие-либо аномалии рефракции во
время бодрствования, то они увеличатся во время сна. Это является причиной
того, что люди просыпаются с глазами, уставшими более, чем в какое-либо
другое время, и даже с жестокими головными болями. Когда человек находится
под воздействием эфира или хлороформа или по какой-нибудь другой причине
впадает в бессознательное положение, также появляются или увеличиваются
аномалии рефракции.
Когда глаз рассматривает какой-нибудь незнакомый объект, всегда
появляется аномалия рефракции. Пример тому ? известное всем утомление глаз
при разглядывании картин или других экспонатов в музее. Дети с нормальными
глазами, которые могут четко прочитать маленькие буквы в четверть дюйма
высотой с десяти футов, всегда испытывают затруднения при чтении незнакомых
записей на классной доске, несмотря на то, что буквы при этом могут иметь
высоту два дюйма. Незнакомая географическая карта или даже вообще любая
географическая карта дает тот же эффект. Я ни разу не встречал такого
ребенка или учителя, который мог бы смотреть на географическую карту
24
с некоторого расстояния, не став при этом близоруким. Готический шрифт
винили когда-то в том, что он, якобы, приводит к ухудшению зрения и
возникновению мнимой "немецкой" болезни. Но если немецкий ребенок попытается
прочитать латинский шрифт, он тотчас станет временно гиперметропическим.
Готический или греческий шрифты или китайские иероглифы окажут такое же
воздействие на ребенка и на любого другого человека, привыкшего к латинскому
шрифту. Профессор Герман Кохн из Бреслау отверг мысль о том, что готический
шрифт утомителен для глаз. Наоборот, он находит "приятным после длительного
чтения монотонного латинского шрифта, вернуться к нашему любимому
готическому". Поскольку готический шрифт был ему более знаком, нежели другие
шрифты, он нашел его менее утомительным для глаз. Дети, обучаясь чтению,
письму, рисованию или вышивке, всегда страдают плохим зрением из-за
незнакомых линий или объектов, с которыми им приходится работать.
Неожиданная вспышка света, быстрая или неожиданная смена освещения
должны, скорее всего, привести к ухудшению зрения нормального глаза, которое
в некоторых случаях длится недели и месяцы (см. главу 16).
Шум также служит частой причиной ухудшения зрения нормального глаза.
Когда раздается неожиданный громкий звук, все люди видят нечетко. Знакомые
шумы не снижают зрение, в то время как незнакомые всегда это делают.
Сельские дети из тихих школ могут страдать плохим зрением в течение
длительного времени после переезда в шумный город. В школе они не
справляются с учебой, поскольку их зрение нарушено. Было бы, конечно, явной
несправедливостью со стороны учителей и других лиц ругать, наказывать или
унижать таких детей.
В условиях физического или психического дискомфорта, таких как боль,
кашель, лихорадка, дискомфорт из-за жары или холода, депрессия, гнев или
волнение, в нормальном глазу всегда появляются аномалии рефракции, а в
глазу, где они уже существуют, аномалии возрастают.
Из-за непостоянства рефракции глаза происходит множество несчастных
случаев. Когда людей на улице сбивает автомобиль или трамвай, нередко это
случается
25
из-за того, что они страдают временной потерей зрения. Железнодорожные,
авиационные и морские катастрофы, гибель во время военных маневров и т. п.
часто происходят по вине какого-нибудь человека, страдающего временной
потерей зрения.
Этой же причиной объясняется, в значительной степени, и путаница,
которую замечал любой занимающийся этим вопросом в статистике, отражающей
частоту встречаемости тех или иных аномалий рефракции. Насколько я понимаю,
никогда не принималось во внимание то, что результаты таких исследований
сильно зависят от условий, в которых они проводились. Можно взять лучшие в
мире глаза и проверить их так, что их обладатель не сможет завербоваться в
армию. И наоборот, проверка может быть проведена так, что глаза, которые
имеют явно ненормальное первоначально зрение, за несколько минут,
необходимых для проверки, достигнут нормального зрения и смогут идеально
прочитать проверочную таблицу.
5. Что дают нам очки
Флорентийцы, скорее всего, заблуждаются, полагая, что изобретателем
линз, привычно используемых сегодня для коррекции аномалий рефракции, был их
согражданин Сальвино Армати. О родине этого изобретения много спорят, однако
хорошо известно, что сделано оно было в период более ранний, чем тот, в
котором жил Сальвино Армати. Римляне, по крайней мере, должно быть знали
кое-что об искусстве дополнения силы глаз. Плиний писал, что Нерон для того,
чтобы смотреть игры в Колизее, использовал вогнутый драгоценный камень,
обрамленный для этой цели в кольцо. Однако, если сограждане Сальвино Армати
считают, что он был первым, кто создал этих помощников зрения, то им
следовало бы хорошенько помолиться за отпущение его грехов. Несмотря на то,
что они улучшали зрение одних людей и избавляли их от боли и дискомфорта,
для других они представляли собой просто дополнительное мучение. Очки всегда
приносили вред, большой или маленький. Даже самые лучшие из них
26
никогда не улучшают зрения до нормального состояния.
В том, что очки не могут улучшить зрения до нормального состояния,
легко убедиться, посмотрев на какой-нибудь цвет через сильную вогнутую или
выпуклую линзу. Можно заметить, что цвет в этом случае менее интенсивен, чем
когда на него смотрят невооруженным глазом. Поскольку восприятие формы
определяется восприятием цвета, то очевидно, что как цвет, так и форма
должны быть видны менее четко с очками, чем без них. Любой, кто смотрел
через окно на улицу, знает, что даже плоское стекло ухудшает восприятие
цвета и формы. Женщины, надевшие очки из-за незначительного ухудшения
зрения, нередко замечают, что их ношение в большей или меньшей степени
приводит к цветовой слепоте. Можно заметить, как в магазинах они снимают
очки, когда хотят подобрать какую-нибудь модель одежды. Однако, если зрение
нарушено серьезно, то с очками цвета могут быть видны лучше, чем без них.
То, что очки должны приносить вред глазам, очевидно следует из фактов,
приведенных в предыдущей главе. Человек не может видеть сквозь них, если он
не имеет степень аномалии рефракции, которую очки должны корректировать.
Однако рефрактивные аномалии в глазе, который предоставлен сам себе, никогда
не постоянны. Следовательно, если человек обеспечивает себе хорошее зрение с
помощью вогнутых, выпуклых или астигматических линз, это означает, что он
сохраняет постоянно определенную степень аномалии рефракции, которая в
других условиях не сохранялась бы постоянно. Единственным результатом такой
ситуации следует ожидать ухудшение состояния. Опыт показывает, что обычно
так и происходит.
После того, как однажды люди надели очки, сила их линз в большинстве
случаев неуклонно должна расти, чтобы сохранить степень остроты зрения,
которая обеспечивалась первой парой очков. Люди с пресбиопией, которые
надели очки из-за того, что не смогли прочитать мелкий шрифт, также часто
обнаруживают, что после того, как они надели их на некоторое время, им не
удается уже без их помощи почитать более крупный шрифт, который прежде легко
им давался. Один пациент с миопией 20/70, надевший очки, которые обеспечили
27
ему зрение 20/20, обнаружил, что всего через неделю зрение
невооруженным глазом у него ухудшилось до 20/200. Когда люди разбивают свои
очки и обходятся без них с недельку или две, они нередко обнаруживают, что
зрение их улучшилось. По сути дела, зрение всегда улучшается в большей или
меньшей степени, когда снимаются очки, хотя люди не всегда на это обращают
свое внимание.
Никто не может отрицать того факта, что человеческий глаз "возмущается"
очками. Каждый окулист знает, что пациенты должны "привыкнуть" к ним и что в
ряде случаев такого привыкания добиться не удается. Пациенты с высокими
степенями миопии и гиперметропии испытывают большие затруднения в привыкании
к полной коррекции. Нередко добиться этого не удается вообще. Сильные
вогнутые линзы, необходимые при миопии высокой степени, создают иллюзию, что
все объекты имеют намного меньшие, чем в действительности, размеры. В то же
время, выпуклые линзы эти размеры увеличивают. Все это неприятно и
непреодолимо. Пациенты с высокой степенью астигматизма страдают от очень
неприятных ощущений, когда впервые надевают очки. Поэтому их предупреждают,
чтобы они привыкли к очкам сначала дома, прежде чем решатся выйти на улицу.
Обычно такие затруднения преодолимы, но нередко и нет. Иногда бывает и так:
те, кто достаточно хорошо переносит очки и днем, никак не могут добиться
привыкания к ним в вечернее время.
Все очки в большей или меньшей степени сужают поле зрения. Даже при
очень слабых очках пациенты не могут четко видеть, если не смотрят через
центры линз. Оправа при этом должна быть расположена под прямым углом к
линии зрения. Если же они этого не делают, то помимо снижения зрения, иногда
появляются и такие досаждающие симптомы, как головокружение и головная боль.
Таким образом, свободно поворачивать свои глаза в различных направлениях они
не могут. Разумеется, очки в наши дни должны проектироваться таким образом,
чтобы теоретически было возможно смотреть сквозь них под любым углом, однако
на практике желаемый результат достигается редко.
Трудности с поддержанием очков в чистом состоянии - лишь одно из
незначительных неудобств, связанных с очками, но оно, пожалуй, самое
неприятное из
28
них. В сырые и дождливые дни очки покрываются каплями влаги. В жаркие
дни пот приводит к такому же результату. В холодные дни они часто запотевают
от влаги дыхания. Ежедневно они так часто подвергаются загрязнению влагой,
пылью, следами пальцев от случайных касаний руками, что редко позволяют
видеть объекты без каких-либо помех.
Отражения сильного света от очков также весьма неприятны, а на улице
могут быть и очень опасны.
Военные, моряки, спортсмены, люди физического труда и дети испытывают
значительные неудобства в ношении очков из-за своего образа жизни и