Бибби Джеймс. Спасение Ронана

* * *

   В тылу союзной армии Мертвые ребята сидели на земле, глаза их по-прежнему были плотно зажмурены, а лица искажены напряжением. Даже когда они работали вместе, Силы Шикары оказалось для них многовато, и все же им удавалось сдерживать распространение ее темного магического заклинания на гномов, вагинов и гвардейцев. Разумом они целиком ушли в это занятие, исключая для себя все остальное, и прочие их чувства оказались заглушены. Поэтому они совершенно не сознавали того, что эскадрон из двадцати южных кавалеристов прорвал сидорский строй и бросился на них с занесенными ятаганами.

* * *

   Битва бушевала по всей длине дамбы. У ее подножия тела теперь громоздились в три-четыре ряда, и атакующим оркам едва удавалось удержаться на залитом кровью склоне, но все же они по-прежнему напирали на вагинов. На северном участке они уже успели убрать большую часть баррикады из кольев, и здесь Харальд Седобородый стоял вместе со своими сподвижниками, сурово и непреклонно обороняя фланг. Но по мере того, как напор на дамбу понемногу ослабевал, он усиливался на вагинов из отряда Крага. Там защитников медленно теснило множество орков, и их строй так растянулся, что готов был вот-вот прорваться.
   Со своей удобной позиции на дамбе Мартин прекрасно видел, что Крагу угрожает полный разгром. Что же там за клятство с этим резервом? Он повернулся, чтобы дать знак Клайре, но ее отряд куда-то исчез. Тогда Мартин недоуменно посмотрел на юг, не зная о сражении, что развернулось у кораблей. Надо было срочно что-то делать! Если людей Крага сомнут и строй нарушится, орки окажутся на дамбе к югу от Мартина, и его люди очень скоро будут порублены на куски. Сделать же можно было только одно.
   – Вагины! За мной! В атаку! – проревел он, пытаясь перекрыть шум сражения. Всего лишь около сотни ближайших к нему бойцов услышало крик Мартина, но когда он прыгнул вперед и заскользил вниз по склону, они последовали за ним, выкрикивая его имя. Инерция пронесла их прямиком сквозь ряды орков, что все еще пытались одолеть склон, а затем, перепрыгивая через груды трупов, они подобно мощному тарану ударили врагу во фланг. Какое-то время неожиданность атаки несла их и дальше вперед, но затем орки развернулись, и поле боя у дамбы превратилось в беспорядочную массу колющих, рубящих и дико орущих бойцов.
   Правая рука Мартина уже не на шутку болела, а щит треснул и стал бесполезен. Отбросив его, он обеими руками взялся за меч. Голова раскалывалась от шума и лязга, пот со лба затекал в глаза, почти ослепляя. Меч по-прежнему рубил словно бы сам собой, и один орк за другим валился на землю, но еще больше врагов напирало, занимая места убитых. Мартин начал понимать, что очень скоро его одолеет элементарная усталость, и один из бесчисленных клинков наконец пробьет его защиту. А затем нога его поехала в луже крови, и сразу трое орков бросились на него с занесенными над головой мечами.

* * *

   В центре сражение тоже потеряло форму, распадаясь на отдельные схватки. Иссимус по-прежнему стоял под знаменем, а Ронан с Тусоной не отступали ни на шаг. В какой-то момент, хотя сражение бушевало со всех сторон, никаких орков вдруг перед ними не оказалось, и они смогли перевести дух. Ронан услышал, как сзади к ним подъехал чей-то конь. Обернувшись, он увидел, как Тарл соскальзывает с седла, явно желая к ним присоединиться. Выглядя совсем усталым и измотанным, Тарл все же сумел собрать в себе достаточно Силы, чтобы снести голову налетающему на них уродищу, а Тусона шагнула вперед и одним аккуратным ударом прикончила седока. Но затем на них опять потек мутный поток орков, и они снова были вынуждены драться не на жизнь, а на смерть.

* * *

   Когда кавалерийский резерв атаковал южан, Тарл не сумел найти Раванону и ее подруг по той простой причине, что они не присоединились к атаке. Тарл рассказал Раваноне про Мертвых ребят, и она мигом поняла их важность для союзников. У нее возникло чувство, что эти ребята нуждаются в защите, так что когда двадцать южных кавалеристов прорвали строй и устремились к ним, Раванона и четыре ее подруги были наготове. Бросив коней в галоп, они поскакали наперерез южанам, которые тут же развернулись к ним, самоуверенно ухмыляясь.
   Хотя амазонок было всего пятеро против двадцати, Раванона с подругами не зря посвятили всю жизнь конному бою. Их чистокровные скакуны с металлическими подковами составляли по меньшей мере ровню уродищам и бились как единое целое со своими наездницами. Пятеро южан упали, прежде чем коварный удар ятагана аккуратно срубил голову Синей Сонье. Еще шестеро рухнули, прежде чем одно из уродищ сумело вцепиться зубами в ногу Вирсанны, после чего сбросило ее на землю и растоптало.
   А затем одно уродище вырвалось из схватки и бешено помчало своего всадника к застывшим в неподвижности Мертвым ребятам. Раванона и Коллегия все еще бились не на жизнь, а на смерть, зато Каза Поножовщица сумела развернуть Форсажа и поскакала следом. Добравшись до Мертвых ребят, южанин потянул на себя поводья, поднимая уродище на дыбы, после чего успел дважды взмахнуть смертоносным ятаганом. Две неподвижные фигуры безжизненными грудами осели на землю, но когда южанин в третий раз поднял свое оружие, Каза вскинула руку, и ее без малого полуметровый тесак по рукоять вошел врагу в открытую подмышку. Без единого звука тот повалился с седла, и Каза дернула поводья Форсажа, позволяя громадному коню растоптать всадника, а потом бросила его назад в драку. Еще трое южан упали, а остальные бросились в бегство по направлению к своим.
   Раванона вытерла обтекающий кровью меч и сунула его в ножны, после чего, оставив Казу перевязывать рану от ятагана на руке у Коллегии, поскакала к Мертвым ребятам. Один из них, на коже которого, казалось, живого места нет от татуировок, с раскроенной надвое головой лежал ничком. Еще один валялся на спине с почти перерубленной шеей, его металлические руки покраснели от крови. Но еще шестеро остались целы и невредимы – глаза их были закрыты, а лица искажены от напряжения, пока они силились отвести прочь темное заклинание Шикары.

* * *

   Оказавшись на коленях, Мартин выбросил меч вперед, пронзая одного из орков, а затем отчаянно рванул его назад, чтобы отразить атаку еще двоих. Руки теперь так болели, что их то и дело сводило судорогой, и очередной орк, высокий и мощный уттук, с легкостью отбил в сторону клинок вагина. Другой с ухмылкой занес меч, но тут просвистевший мимо головы Мартина боевой топор врезался орку в горло, и черная кровь фонтаном ударила в небо. Затем Краг выскочил из-за Мартина, снова занес топор и погрузил его глубоко в бок уттука. Но в спешке воевода вагинов обнажил собственный бок. Какой-то орк кольнул мечом, и красный от крови клинок его меча пронзил Крага прямо на глазах у побелевшего от ужаса Мартина. Боевой топор выпал из руки Крага, и он опустился на колени. Атакующие орки испустили торжествующий рев и устремились вперед, уже предвкушая победу. Но тут красный туман словно бы окутал Мартина. Взревев от безумной ярости, он подхватил упавший топор и нанес убийце Крага такой удар в грудь, что топор едва не срубил орку верхнюю треть туловища, пуская обильные струи крови. Мартин развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть на губах Крага удовлетворенную улыбку от столь скорого отмщения, а затем глаза вагинского воеводы закатились и он осел на землю.
   Тут Мартин вдруг сделался настоящим берсерком. Он рубил, косил, кромсал топором, и ни один орк не мог устоять на его кровавом пути. В красном тумане бешенства он смутно сознавал, что Клайра и весь ее отряд проносятся по дамбе, врезаясь оркам во фланг, дальше был провал, а потом до него вдруг ясно дошло, что повсюду враг беспорядочно бежит с поля боя. Мартин увидел, как к нему подходит Дин, в руке у него – окровавленный меч, а на лице победная улыбка, но тут голова его совсем закружилась, и он потерял сознание.

* * *

   На склоне горы орки и остеры тоже позорно бежали. Гномы выстояли, хотя не раз были близки к бегству и хотя великое множество крепких фигур с раздвоенными бородами лежало мертвыми и ранеными. Те же из них, кто еще мог сражаться, теперь устремлялись вниз к Беломорканалу, ибо видели, что сидорцы по-прежнему бьются с врагом не на жизнь, а на смерть, и понимали, что битва все еще может повернуться в любую сторону.

* * *

   Иссимусу и его сподвижникам уже казалось, будто они сражаются с целым морем врагов. Немногие из гвардейцев остались в живых, а те, что еще стояли, готовы были вот-вот рухнуть от изнеможения. Один за другим они падали, пока вокруг генерала не остались лишь Ронан, Тусона, Тарл и еще пять человек, а орки все напирали и напирали. Хотя остальные совсем выдохлись, меч Ронана по-прежнему летал, нанося убийственные двуручные удары, и ни один враг не мог ему противостоять. Пали трое гвардейцев, затем четвертый, а затем вылетевшее из оркских рядов копье пронзило грудь Иссимуса. Задыхаясь, он повалился на спину, и стоящий рядом с ним знаменосец бросил штандарт, чтобы баюкать умирающего генерала у себя на коленях. Тогда Тарл подхватил знамя и с вызовом им замахал, но тут вылетевшая из ниоткуда стрела вонзилась ему в плечо. Пронзительно вскрикнув, Тарл упал на землю, и последнее, что он увидел, пока глаза его закрывались, было то, как Ронан с Тусоной спина к спине отчаянно бьются в кольце врагов.

* * *

   Неожиданно Гебраль раскрыла глаза и потрясено огляделась. Нуждаясь для успешного противостояния Шикаре в полной концентрации, она все же держала последний остаток своей Силы настроенным на Тарла и услышала его мучительный вскрик. Увидев, что Идол и Кулачина лежат мертвыми на траве, Гебраль вздрогнула, а потом нетвердо поднялась на ноги и обвела взглядом остальных. Теперь им предстояло справляться без нее. А ей надо было спасти одного человека.

* * *

   С неимоверным трудом собирая остатки силы, Тусона всадила меч в горло массивного уттука слева от нее, но не раньше, чем он своей булавой успел нанести Ронану скользящий удар по голове. Ошеломленный Ронан опустился на колени, и Тусона встала над ним, готовая при необходимости его защищать, но вдруг получилось так, что орков вокруг них словно бы и не осталось.
   Затем неподалеку раздался негромкий хлопок, и рядом с раненым Тарлом материализовалась Гебраль. Тусона одарила ее усталой улыбкой, но когда она опять повернула голову вперед, то увидела, как по грудам трупов к ним шагает Шикара. На лице у колдуньи застыло выражение гнева и разочарования. Ватной от усталости рукой Тусона попыталась поднять меч, но к ужасу своему обнаружила, что не может двинуть и пальцем. Должно быть, Шикара наложила на нее какие-то чары, и теперь она оказалась беспомощна. Как Тусона ни пыталась, она не могла заставить свои застывшие мышцы откликнуться.
   Наконец Шикара остановилась в нескольких метрах от нее, и лицо ее сделалось жестким от сосредоточения. Краем глаза Тусона увидела, как сидящая рядом с Тарлом Гебраль подняла руку, а кольцо у нее на пальце засветилось изумрудной зеленью. Похоже, между двумя женщинами происходил ментальный поединок. Тусона поняла, что Гебраль сдерживает Шикару, но по напряжению на ее лице было видно, что долго она не продержится, и победная улыбка уже играла на губах темной колдуньи.
   Тусона лихорадочно попыталась вырваться из хватки, в которой Шикара ее держала, но тщетно. А затем у нее и вовсе пропала надежда. Внезапно из груды трупов вырос оркский лучник. Скривив рот в оскале, он стоял там, и к луку его была прилажена стрела. Шикара нагло ухмыльнулась.
   – Пристрели ее, – приказала она лучнику. – Не воительницу. Вон ту мелкую и костлявую, которая там с кольцом на пальце сидит. Ее пристрели.
   Тусона беспомощно наблюдала, как орк невесело ухмыляется, а потом поднимает лук и с безошибочной точностью сажает стрелу Шикаре между лопаток. С изумленным вскриком та опустилась на колени, и Тусона почти физически ощутила, как ментальная сила Гебрали высвобождается из хватки раненой колдуньи. Внезапно она обнаружила, что снова может управлять своим телом. Собравшись для одного последнего усилия, Тусона проковыляла вперед и всадила острие своего меча в глотку Шикаре. Какое-то мгновение колдунья смотрела прямо ей в глаза. Тусона почувствовала, как Сила этой женщины борется, стараясь в свою очередь высвободиться из хватки Гебрали, но затем глаза Шикары закатились, и ее безжизненное тело осело на землю.
   Несколько мгновений Тусона устало опиралась о меч и втягивала воздух в натруженные легкие, после чего решила оглядеться. Ронан уже сел прямо и обалдело мотал головой. Гебраль обнимала раненого Тарла, но Тусона видела, что он все еще дышит, а став свидетельницей чудесного исцеления умирающего осла, она не считала, что Тарлу что-либо угрожает.
   В нескольких шагах от нее оркский лучник осел на землю среди трупов и жалобно захныкал. Держа меч наготове, Тусона угрожающе к нему подступила.
   – Почему ты это сделал? – вопросила она. – Почему ты свою госпожу застрелил?
   Чирик поднял взгляд на страшную воительницу и устало пожал плечами.
   – Эта безумная тварь нас через половину Среднеземья протащила, – отозвался он. – И если честно, с меня уже хватит! Я домой хочу! К жене и детишкам!
   А потом замученный тоской по долгу орк опустил лицо на ладони и тихо зарыдал.

* * *

   Мартин с трудом встал на ноги и помотал головой, чтобы хоть немного ее прояснить. Рядом с ним Дин прыгал козлом и орал: «Мы победили! Мы победили!» Тогда Мартин обалдело огляделся. Повсюду лежали трупы, но единственными живыми существами на этом фланге были вагины. «Боги мои! – подумал он, – а ведь Дин прав! Мы действительно победили!»
   И тут, аккуратно перешагивая через трупы, к нему подошли Клайра с Фьоной. Озабоченный вид на лице Клайры мигом сменился облегчением, едва она увидела, что Мартин стоит на ногах.
   – С тобой все в порядке! – выдохнула она, и Мартин хотел было набрать воздуха и подтвердить, что с ним все хорошо, если не считать нескольких синяков и царапин. Но не смог, ибо Клайра схватила его и принялась так неистово целовать, что Мартин чуть снова сознания не лишился. А затем он с лихвой возвратил ей страстные поцелуи.
   Дин жадно за ними наблюдал. «Замечательно, – думал он. – Вот как надо товарищей по оружию приветствовать». И Дин радостно повернулся к Фьоне.
   – С тобой все хорошо! – выдохнул он в той же манере, что и Клайра, а затем схватил оторопевшую женщину и от души расцеловал. Фьона тоже откликнулась, хотя и несколько в иной манере, нежели Мартин.
   Так Дин стал последним раненым бойцом союзных войск в битве при Беломорканале. Он также стал единственным, кому пришлось лечить серьезно отбитую мошонку.

ДЕЛО К КОНЦУ

   Не пропустите архитектуры каналов Ай'Эля. Конечно, Ночной огонь очень зрелищен, и все знают про Птичий рынок, но вас просто изумит невероятная красота водных сооружений. Осмотрите изящные резные ворота шлюзов и чудесные набережные каналов. Шлюхи и канальи Ай'Эля славятся по всему Среднеземью.

«Примерная Хроника Сидора» (допущены досадные опечатки)

   Тусона сидела в ресторанчике на открытом воздухе, чувствуя себя как никогда счастливой. Стол перед ней был заставлен пустыми тарелками, а также недопитыми стаканами и бутылками. Ронан сидел рядом, могучей рукой обнимая ее за плечи, а Тарл и Гебраль развалились по другую сторону стола. Плечо Тарла было забинтовано, и рука лежала на перевязи, но он уже выздоравливал. Полностью оклемавшийся Котик лежал рядом на брюхе, погрузив морду в здоровенную миску мулампоса, и Тарл веселил всех описанием последствий предыдущего употребления низкорослым ослом этого огненного блюда.
   – А этот анальный трубадур конечно же был под столом, только скатерть его скрывала, – закончил он. – Никто не знал, что он там. Все, кто в том заведении обедал, держались за носы и с отвращением на меня таращились. Если не считать одного парня, который кабаре-бар содержал. Он подошел и спросил меня, не думал ли я когда-нибудь в шоу-бизнес податься…
   Закончив рассказ, Тарл радостно улыбнулся Гебрали. Тусона завороженно наблюдала за этой парочкой. С Тарлом произошла разительная перемена. Вся его вороватость исчезла, сменившись открытым дружелюбием. Он больше не был похож на человека, который, чуть ты отвернешься, сдаст тебе карты с низа колоды. Теперь он скорее напоминал человека, который сдаст тебе карты с низа колоды прямо у тебя на глазах, а потом наверняка угостит тебя выпивкой за твои же деньги, когда ты их ему проиграешь.
   Впрочем, они с Гебралью друг друга стоили. Тусона слушала, как они оживленно обсуждают достоинства различных покерных заведений Ай'Эля. Тарл предпочитал отправиться в заднюю комнату кафе «Ревность Гондиллы» и сыграть там в «сидорский пот», тогда как Гебрали как всегда хотелось закатиться в «Северную звезду» и сесть там за традиционного «жеребца». Выяснив, чем хочет заняться другой, оба начали тут же утверждать, что на самом деле хотели заняться именно этим. Тусона скорчила гримасу. Все это было так трогательно, что ее чуть не стошнило.
   Она допила остатки вина и взглянула на Ронана. Он смотрел на канал, но глаза его были далеко, а на лице застыло сосредоточенное выражение. Этот его вид был Тусоне знаком. Вид человека, почуявшего нужду разобраться с серьезной несправедливостью и прикидывающего, как к этому приступить. Тусона ткнула его пальцем под ребра.
   – Брось, еще рано, – заявила она.
   – А? Что? – чуть виновато переспросил Ронан. – Что рано?
   – Ведь ты думаешь, как разобраться с советом директоров корпорации «Оркоубойные мечи». Разве нет?
   – Да, верно. Мы не можем этим аморальным уродам так просто все спустить. С ними надо что-то делать.
   – Но сперва неплохо бы отпуск взять.
   – Точно, – Ронан кивнул, а затем щелкнул пальцами. – Да, забыл тебе сказать. Тарл договорился с Дином. Прежде чем плыть домой, они с Мартином ненадолго здесь задержатся, а потом подбросят нас в Убалтай. Там можно будет малость баклуши побить.
   Тусона улыбнулась и прилегла ему на грудь. Убалтай по праву считался одним из красивейших городов Среднеземья. Построенный в устье реки Урлоны, он был знаменит лучшими во всем Идуине рыбными ресторанами и процветающей виноторговлей. Кроме того, к югу от Убалтая простирались мили нетронутых цивилизацией песчаных пляжей, омываемых теплыми водами Гацкого моря.
   Главной проблемой там будет выбор, пойти ли позавтракать, полежать ли еще на пляже или опять затащить своего мужчину в комнату для небольшой любовной игры. Воительница радостно вздохнула. Славно было играть в команде, а не оставаться самой по себе. И славно будет снова увидеться с Мартином и Дином. Тусона уже задумывалась, что они там поделывают, и удалось ли им как следует организовать традиционные вагинские похороны Крага. Хотелось бы ей на них поприсутствовать.

* * *

   Мартин и Дин стояли на холме с видом на море. Вместе с ними стояли еще двадцать вагинов, вызвавшихся остаться на похороны. Они с гордостью наблюдали, как горящая галера с телом Крага выплывает из бухты. Это был торжественный, печальный момент, и невероятно волнующий, однако Мартин испытывал едва ли не восторг. Прошло уже много лет с тех пор, как кого-то из вагинов удостаивали чести традиционных похорон, но когда Мартин их предложил, остальное племя целиком это одобрило. Хотя было странно, насколько Краг оказался непопулярен после своей смерти. Очень мало кто захотел задержаться и посмотреть, как его со всеми почестями отправляют в Валгаллу. Даже Клайра с Камилой вернулись домой.
   Мартину было страшно жаль, что так мало зрителей, потому что они устроили Крагу славные похороны. Его труп они положили в передней части галеры на специальный помост из серебристой березы, символизирующей богатство в загробной жизни. Рядом с Крагом, дабы он полностью был готов к следующему миру, они положили его оружие, записную книжку, тюбик геля для волос и тюбик освежителя дыхания. К лацкану его куртки они прикрепили табличку с надписью «Привет, меня зовут Краг», дабы он избежал необходимости формального представления в Валгалле.
   Затем они разбросали вокруг помоста побольше сухого хвороста. Мартин поднял зажженный факел и произнес несколько слов о том, каким славным парнем был Краг, как им будет его недоставать, а также заметил, что без него вагинское племя уже никогда не будет таким, как прежде. Затем он положил в сложенные на груди руки трупа именной серебряный нож для бумаг, там было выгравирована надпись: «Крагу от всего племени с пожеланием успеха в новой жизни», и глубоко погрузил факел в кучу хвороста, прежде чем спрыгнуть на берег.
   Они отдали швартовы, и бриз с берега наполнил единственный парус корабля. Галера направилась в море, ревущее пламя лизало труп, который теперь оказался ее единственным пассажиром. Да, зрелище было необыкновенно волнующее.
   Глянув краем глаза, как остальные наблюдают за кораблем и ожидают его приказов, Мартин улыбнулся себе под нос. С того момента после битвы, когда Клайра предложила его в новые воеводы, он уже привык к этому, как коза к… Нет, как утка к воде. Все, что здесь требовалось, это планировать загодя и с уверенным видом отдавать какие-нибудь приказы, а с деталями вполне мог разобраться кто-то еще. Всего за три дня Мартин наладил связь с другими союзными армиями, позаботился обо всех погибших, а также составил и подписал пакт о ненападении с новым вождем сидорцев Родом Дендроном. Теперь похороны Крага шли как по маслу, и вскоре они могли отплывать домой. А что касалось дел домашних, то у Мартина уже имелось несколько планов, которые он мог начать воплощать на практике.
   Мартин в открытую ухмыльнулся. Лоббо был прав! Он прирожденный вожак! Тут стоявший рядом с ним Дин неловко переступил с ноги на ногу и тревожно откашлялся.
   – Мартин?
   Мартин еще несколько секунд понаблюдал за галерой. Какое волнующее зрелище!
   – Ну чего? – уголком рта прошипел он. Последовала секундная пауза.
   – Это наша единственная галера. Как мы теперь до дома доберемся?
   Внезапно у Мартина на месте желудка образовалась зияющая пропасть, когда до него наконец дошел весь смысл той живописной глупости, которую он только что совершил.
   – Клят! Мы должны ее вернуть!
   Он быстро выкрикнул вагинам свои приказы. К несчастью, на сей раз они особого восторга не вызвали.
   Для любых заинтересованных наблюдателей все последующее могло бы стать интереснейшим уроком вагинской культуры. Они вернулись бы домой с четким представлением о том, что на вагинских похоронах труп сперва хоронят на горящем корабле, после чего двое вагинов во весь дух несутся за этим кораблем, швыряясь в него булыжниками. Однако еще более интересным уроком это стало для Мартина. Случившееся научило его тому, что вся эта руководящая работа не обещала ему такой легкой прогулки, какую он себе вообразил.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

   АНКЕТ – Папоротник с характерными красноватыми листьями, произрастающий в Идуине и Невине. Высушенный, в виде порошка, используется в забадайской кулинарии и обеспечивает гурманам как характерный запах, так и неприятные побочные эффекты данной кухни. Является сильнейшим очистительным средством. Согласно эльфийским травникам, скатанный в трубочку лист папоротника при анальном применении служит превосходным и необыкновенно быстродействующим слабительным. Отсюда старая идуинская поговорка: «С анкетным листом никаких клизм не надо».
 
   БАРРЕТ – Маленький и невероятно дружелюбный пушистый зверек, который просто обожает людей. Юные барреты склонны прикипать душой к первой же персоне, на которую они положат глаз, как только этот глаз открылся, и они остаются верны этой персоне всю оставшуюся жизнь. Существуют бесчисленные истории про оставленных при переезде барретов, про то, как они многие месяцы спустя за сотни миль выслеживали своих хозяев. По сути, барреты были бы идеальными домашними животными, если бы не один легкий изъян – особенности их пищевого рациона.
   Барреты предельно прожорливы и станут есть все. Однако их желудок приспособлен для переваривания их естественной пищи – листьев растения под названием гул-яда. Они неспособны переваривать что-то еще и немедленно это отрыгивают. Это значит, что ваш любимый баррет будет тратить половину времени на поедание вашей обуви, одежды, украшений и мебели, а все остальное время он будет выблевывать кусочки съеденного вам на ковер. Это дало повод к слухам о том, что когда люди переезжают, многих барретов они оставляют намеренно. Как мы уже видели, эта стратегия работает не слишком удачно. Баррет – это на всю жизнь.
   Между прочим, в Вельбуге есть одна весьма процветающая и необычно честная строительная фирма, которая называет свои дома «барретами» по той причине, что если вы один такой приобретете, вам будет не так легко от него избавиться.
 
   БЛЕЕР – Предельно непристойное оркское слово. В менее просвещенных странах мира нам, скорее всего, не позволили бы напечатать его перевод, но в нашей стране – все дозволено. Итак, блеер – это … или …… , хотя данное слово также нередко используется при упоминании о …… с влажными ………. Однако грубые элементы часто используют этот термин, упоминая о …………… посредством …… (что, разумеется, противозаконно).