– Нет, не слышал. Между нашими номерами находилась комната Хонивуда.
– Ах да! Но видите ли, мистер Тайт, – Дафф в упор посмотрел на адвоката, – Дрейк был убит в комнате Хонивуда.
– Что? – закричал Кеннуэй.
Тайт ничего не ответил, но лицо его побледнело.
– Вы поняли, что я сказал, мистер Тайт? Дрейк был убит в комнате Хонивуда.
Адвокат опустил голову.
– Так вы знали об этом?
– Да.
– И при подобных обстоятельствах вы не хотите изменить свои показания?
Тайт долго молчал.
– Хорошо, я расскажу вам, – наконец прошептал он. – Рано утром седьмого февраля я был разбужен звуками, напоминавшими борьбу. Они доносились из номера Хонивуда. Борьба была короткой, и к тому времени, когда я окончательно проснулся, все стихло. Конечно, мне и в голову не пришла мысль об убийстве. Скоро я опять уснул, а сразу после завтрака отправился в Сент-Джеймс-парк. Уже на обратном пути у дверей отеля слуга сказал мне, что убит один из американцев. Имени он не назвал. Но неожиданно меня осенило. Борьба в соседнем номере! Я не сделал попытки помочь Хонивуду и стал соучастником преступления! А когда я вошел в холл и увидел живого Хонивуда, это так потрясло меня, что у меня случился приступ.
– Понимаю, Дафф кивнул. – Но почему вы ничего не сказали мне об этом сразу?
– Мне не хотелось быть замешанным в убийстве. Я хотел остаться в стороне. Вот и вся моя история. Верить или нет ваше право.
Дафф улыбнулся.
– Я склонен верить вам, мистер Тайт. Время покажет, насколько правдив ваш рассказ.
– Клянусь Юпитером, вы очень хороший детектив! – воскликнул Тайт.
– Благодарю вас, – сказал Дафф. – Он снова посмотрел в окно. – Кажется, мы уже подъезжаем к Сан-Ремо.
В автобусе Лофтон объявил:
– Завтра двухчасовым поездом мы отправляемся в Геную. Пожалуйста, не опаздывайте.
Автобус, поднявшись в гору, подвез их к небольшому, но уютному отелю «Палас». Дафф снял номер на первом этаже, неподалеку от лифта.
Он выяснил у дежурного, что миссис Сибилла Конвей – под таким именем она была здесь зарегистрирована – занимает номер на четвертом этаже. Вернувшись к себе, инспектор позвонил жене Хонивуда. Ему ответил уже знакомый звонкий голосок.
– Это инспектор Дафф из Скотланд-Ярда, – сказал он.
– Я очень рада, инспектор. Когда мы встретимся?
– Члены группы Лофтона сейчас в своих комнатах, но к обеду они соберутся в вестибюле. Так что у нас есть время побеседовать.
– Хорошо. Я принесу вам письмо моего мужа, которое он написал мне из Лондона. А после этого…
– А после этого мы с вами будем наблюдать за членами группы Лофтона, когда они пойдут на обед. Там внизу есть укромное местечко за пальмами. Я буду ждать вас в маленькой гостиной возле моего номера на первом этаже. Ваш номер далеко от лифта?
– В нескольких шагах.
– Превосходно! Вы спуститесь на лифте… Хотя нет, лучше я зайду за вами.
– Договорились. Я живу в сороковом номере.
Дафф вышел в полутемный коридор, где горела только одна лампочка над дверью лифта. Он вызвал кабину, нажал кнопку четвертого этажа и через три минуты уже стоял у двери сорокового номера.
Инспектор предполагал, что Сибилла Конвей красива, но она оказалась лучше, чем он ожидал.
– Вот письмо моего мужа, мистер Дафф! – женщина немного волновалась.
Инспектор взял письмо и положил его в карман.
– Спасибо, – поблагодарил он. – Вы готовы? Пошли.
Дафф провел ее в кабину лифта и нажал кнопку первого этажа. Когда лифт миновал третий этаж, Сибилла сказала:
– Я ужасно себя чувствую. Но я должна… должна…
Она не договорила. Раздался звук выстрела. Что-то упало у ног Даффа, но он не обратил на это внимания. Лицо Сибиллы напугало его. Он подхватил ее. На груди женщины расплылось пятно крови.
– Вот и все, – прошептала Сибилла.
Дафф протянул руку и дернул на себя дверь. Лифт продолжал опускаться. Он посмотрел вверх, в темноту. Черт возьми, когда лифт остановится, будет уже поздно, стрелявший успеет скрыться!
Наконец лифт остановился. Дафф вынес Сибиллу и положил на диван в гостиной. Пощупав ей пульс, он тяжело вздохнул. Сибилла Конвей была мертва.
Инспектор вернулся в вестибюль. Там уже собралась толпа. Все с любопытством наблюдали за Даффом. Осмотрев кабину лифта, он увидел маленький кожаный сверток. Ему не надо было открывать его. Инспектор знал, что в нем. Такие же камешки, как и в мешочке, найденном рядом с трупом Мориса Дрейка.
Глава 10
Глава 11
– Ах да! Но видите ли, мистер Тайт, – Дафф в упор посмотрел на адвоката, – Дрейк был убит в комнате Хонивуда.
– Что? – закричал Кеннуэй.
Тайт ничего не ответил, но лицо его побледнело.
– Вы поняли, что я сказал, мистер Тайт? Дрейк был убит в комнате Хонивуда.
Адвокат опустил голову.
– Так вы знали об этом?
– Да.
– И при подобных обстоятельствах вы не хотите изменить свои показания?
Тайт долго молчал.
– Хорошо, я расскажу вам, – наконец прошептал он. – Рано утром седьмого февраля я был разбужен звуками, напоминавшими борьбу. Они доносились из номера Хонивуда. Борьба была короткой, и к тому времени, когда я окончательно проснулся, все стихло. Конечно, мне и в голову не пришла мысль об убийстве. Скоро я опять уснул, а сразу после завтрака отправился в Сент-Джеймс-парк. Уже на обратном пути у дверей отеля слуга сказал мне, что убит один из американцев. Имени он не назвал. Но неожиданно меня осенило. Борьба в соседнем номере! Я не сделал попытки помочь Хонивуду и стал соучастником преступления! А когда я вошел в холл и увидел живого Хонивуда, это так потрясло меня, что у меня случился приступ.
– Понимаю, Дафф кивнул. – Но почему вы ничего не сказали мне об этом сразу?
– Мне не хотелось быть замешанным в убийстве. Я хотел остаться в стороне. Вот и вся моя история. Верить или нет ваше право.
Дафф улыбнулся.
– Я склонен верить вам, мистер Тайт. Время покажет, насколько правдив ваш рассказ.
– Клянусь Юпитером, вы очень хороший детектив! – воскликнул Тайт.
– Благодарю вас, – сказал Дафф. – Он снова посмотрел в окно. – Кажется, мы уже подъезжаем к Сан-Ремо.
В автобусе Лофтон объявил:
– Завтра двухчасовым поездом мы отправляемся в Геную. Пожалуйста, не опаздывайте.
Автобус, поднявшись в гору, подвез их к небольшому, но уютному отелю «Палас». Дафф снял номер на первом этаже, неподалеку от лифта.
Он выяснил у дежурного, что миссис Сибилла Конвей – под таким именем она была здесь зарегистрирована – занимает номер на четвертом этаже. Вернувшись к себе, инспектор позвонил жене Хонивуда. Ему ответил уже знакомый звонкий голосок.
– Это инспектор Дафф из Скотланд-Ярда, – сказал он.
– Я очень рада, инспектор. Когда мы встретимся?
– Члены группы Лофтона сейчас в своих комнатах, но к обеду они соберутся в вестибюле. Так что у нас есть время побеседовать.
– Хорошо. Я принесу вам письмо моего мужа, которое он написал мне из Лондона. А после этого…
– А после этого мы с вами будем наблюдать за членами группы Лофтона, когда они пойдут на обед. Там внизу есть укромное местечко за пальмами. Я буду ждать вас в маленькой гостиной возле моего номера на первом этаже. Ваш номер далеко от лифта?
– В нескольких шагах.
– Превосходно! Вы спуститесь на лифте… Хотя нет, лучше я зайду за вами.
– Договорились. Я живу в сороковом номере.
Дафф вышел в полутемный коридор, где горела только одна лампочка над дверью лифта. Он вызвал кабину, нажал кнопку четвертого этажа и через три минуты уже стоял у двери сорокового номера.
Инспектор предполагал, что Сибилла Конвей красива, но она оказалась лучше, чем он ожидал.
– Вот письмо моего мужа, мистер Дафф! – женщина немного волновалась.
Инспектор взял письмо и положил его в карман.
– Спасибо, – поблагодарил он. – Вы готовы? Пошли.
Дафф провел ее в кабину лифта и нажал кнопку первого этажа. Когда лифт миновал третий этаж, Сибилла сказала:
– Я ужасно себя чувствую. Но я должна… должна…
Она не договорила. Раздался звук выстрела. Что-то упало у ног Даффа, но он не обратил на это внимания. Лицо Сибиллы напугало его. Он подхватил ее. На груди женщины расплылось пятно крови.
– Вот и все, – прошептала Сибилла.
Дафф протянул руку и дернул на себя дверь. Лифт продолжал опускаться. Он посмотрел вверх, в темноту. Черт возьми, когда лифт остановится, будет уже поздно, стрелявший успеет скрыться!
Наконец лифт остановился. Дафф вынес Сибиллу и положил на диван в гостиной. Пощупав ей пульс, он тяжело вздохнул. Сибилла Конвей была мертва.
Инспектор вернулся в вестибюль. Там уже собралась толпа. Все с любопытством наблюдали за Даффом. Осмотрев кабину лифта, он увидел маленький кожаный сверток. Ему не надо было открывать его. Инспектор знал, что в нем. Такие же камешки, как и в мешочке, найденном рядом с трупом Мориса Дрейка.
Глава 10
ГЛУХОТА МИСТЕРА ДРЕЙКА
Как только Дафф вышел из лифта и закрыл за собой дверь, загорелась лампочка вызова. Кабина поехала вверх. Инспектор, задрав голову, смотрел, как она поднимается. Здорово задумано! Конечно, они с Сибиллой были отличной мишенью для стрелявшего. Лифт двигался в шахте, огражденной лишь редкой металлической сеткой. Такой же сеткой была затянута верхняя часть кабины, и человек, ехавший в лифте, был хорошо виден сверху. Видимо, убийца воспользовался этим. Дафф сдержал готовый сорваться стон. Как он этого не предусмотрел!
Сквозь толпу к нему уже спешил владелец отеля, тучный мужчина в черном пиджаке. Должно быть, в него входила гора спагетти, прежде чем он наедался. Следом семенил портье, тоже в черном.
Инспектор провел их в гостиную и быстро закрыл дверь. Они изумленно уставились на диван.
Дафф кратко рассказал о случившемся.
– Убийство в лифте? Кто это сделал? – недоуменно спросил владелец отеля.
– Я сам хочу это знать. Я был с ней в это время… – Дафф указал на диван.
– Вот как? Тогда вы останетесь здесь и все расскажете полиции.
– Конечно. Я – инспектор Дафф из Скотланд-Ярда. Эта женщина была важным свидетелем по делу об убийстве, которое совершено в Лондоне.
– Бедняжка… – тихо сказал хозяин. – Здесь есть врач. Вито, – он повернулся к портье, – позовите его побыстрее, хотя я думаю, что уже поздно. И позвоните в полицию.
Толстяк подошел к двери и открыл ее.
– Небольшой инцидент, – объявил он толпившимся у лифта людям. – Вас это не касается. Пожалуйста, вернитесь в свои комнаты.
Дафф хотел выйти, но толстяк преградил ему дорогу.
– Вы куда, синьор?
– Я должен приступить к расследованию, – ответил Дафф. – Сколько человек проживает в отеле?
– Сто двадцать. Разгар сезона, синьор.
– Сто двадцать, – повторил Дафф. Много работы для городской полиции. И достаточно для него.
Он отодвинул хозяина отеля в сторону и прошел к лифту. Коридор третьего этажа был пустынен и мрачен. Конечно, не станет же убийца ждать, когда за ним придут!
Дафф направился в номер Сибиллы Конвей.
Дверь ему открыла горничная. Дафф рассказал ей о смерти ее хозяйки. Женщина, кажется, не очень удивилась.
– Миссис Сибилла боялась этого, сэр. Она предполагала, что с ней что-нибудь случится, и сказала, что я должна делать в таком случае.
– Что же?
– Я должна отвезти ее тело в Штаты, сэр. И тело бедного мистера Хонивуда тоже. И отправить телеграммы друзьям в Нью-Йорк.
– И родственникам, конечно?
– Я никогда не слышала, чтобы она говорила о родственниках, сэр. И мистер Хонивуд тоже.
– Вот как? Позже вы дадите мне список людей, которым вы должны дать телеграммы. А сейчас лучше вам спуститься вниз.
– Вы инспектор Дафф?
– Да.
– Моя бедная хозяйка говорила о вас.
Горничная ушла. Даффу не терпелось прочитать письмо Хонивуда, которое ему передала Сибилла. Но прежде надо было осмотреть ее номер. Потом прибудет итальянская полиция и поздно будет проводить обыск.
Он работал быстро и профессионально. Письма из Америки от друзей ничего не говорили. В ящиках стола тоже мало интересного. Дафф перешел в спальню и уже открыл шкаф, когда почувствовал на себе чей-то взгляд.
В дверях стоял полицейский и с любопытством наблюдал за ним.
– Вы обыскиваете комнату, синьор? – спросил он.
– Разрешите представиться. Я – инспектор Дафф из Скотланд-Ярда.
– Из Скотланд-Ярда? – Видимо, на полицейского это произвело впечатление. – Это вы были с синьорой, которую убили?
– Да, – кивнул Дафф. – И оказался в неприятном положении. Если вы присядете…
– Я предпочитаю постоять.
– Как хотите. Я хочу кое-что рассказать вам об этом деле.
Коротко, как только мог, Дафф рассказал об убийстве Дрейка, смерти Хонивуда и роли Сибиллы Конвей в этом деле. Не уверенный, что это нужно знать итальянской полиции, он опустил ряд деталей и, в частности, не сказал ничего о группе туристов доктора Лофтона.
Итальянец выслушал его рассказ с невозмутимым спокойствием. Когда Дафф закончил, он кивнул.
– Благодарю вас и надеюсь, что вы не оставите Сан-Ремо без предварительной консультации со мной.
– Ну, едва ли, – мрачно сказал Дафф, вспомнив, сколько раз он говорил такие слова другим людям.
– Что вы обнаружили во время обыска, инспектор?
– Ничего, – быстро ответил Дафф.
Сердце его бешено колотилось. Он боялся, что полицейский прикажет обыскать его и найдет письмо Хонивуда.
Некоторое время они смотрели друг на друга. Наконец итальянец опустил глаза.
– Я еще буду иметь честь поговорить с вами в другой раз, – сказал он и вышел.
Облегченно вздохнув, Дафф спустился в свой номер. Надо прочитать письмо, которое Хонивуд написал Сибилле. Он запер дверь, подвинул кресло ближе к столу и достал из кармана конверт. На нем стоял штемпель от пятнадцатого февраля. Значит, письмо отправлено через восемь дней после убийства Дрейка, отметил про себя инспектор.
У Вальтера Хонивуда был очень мелкий почерк. И тем не менее письмо занимало несколько листов.
Дафф начал читать:
«Дорогая Сибилла!
Я пишу тебе из Лондона. По совету врачей, как я тебе уже сообщал, я отправился в кругосветное путешествие, надеясь, что оно пойдет мне на пользу, а вместо этого начались ужасные неприятности. Джим Эверхарт едет с нами!
Я узнал об этом утром седьмого февраля, неделю назад, при довольно странных обстоятельствах.
Когда я поднялся на борт парохода в Нью-Йорке, мне не были известны имена членов нашей группы. Нас собрали всех вместе в момент отплытия, и я всем пожал руки. Я не узнал Джима Эверхарта. Почему? Я видел его, как ты помнишь, один раз, в твоей гостиной, а там было полутемно. Так вот, я пожал всем руки, в том числе и Джиму Эверхарту, человеку, который поклялся убить тебя и меня. И я никогда не подозревал…
Ну, ладно. Итак, мы отплыли. Я никуда не выходил из своей каюты, кроме нескольких раз, чтобы прогуляться по палубе в темноте. Так было до прибытия в Саутхемптон. Мы приехали в Лондон. В первые дни было много экскурсий, но я не принимал в них участия. Должен признаться, что Лондон все еще напоминает мне о нашей любви.
Вечером шестого февраля я сидел в гостиной отеля «Брум» с Морисом Дрейком, членом нашей группы. Я рассказал ему о своей болезни и о том, что плохо сплю по ночам. Особенно плохо я спал последние ночи, потому что обитатель соседнего номера имеет обыкновение просить своего секретаря читать ему перед сном. В ответ мистер Дрейк предложил поменяться нашими комнатами, поскольку он глухой и ему ничего не может помешать. Наши номера находились рядом, и это нетрудно было осуществить. Мы договорились, что все оставим как есть, только поменяемся постелями.
В одиннадцать часов я улегся в постель в номере мистера Дрейка, принял снотворное и быстро уснул. Я не спал так крепко уже несколько месяцев. Проснулся в половине седьмого, так как мистер Дрейк сказал, что хочет встать пораньше – в этот день мы должны были поехать на экскурсию, – и отправился в его комнату.
Одежда мистера Дрейка лежала в кресле, окна были закрыты. Я подошел к постели, чтобы разбудить его, и увидел, что старик мертв.
Он был задушен багажным ремнем.
Сперва я не мог понять, в чем дело. Сама понимаешь, раннее утро, спросонок может показаться что угодно. Потом я заметил на постели кожаный мешочек. В нем оказалась морская галька. Ты помнишь, дорогая? Один из таких мешочков ты отдала Джиму Эверхарту, их было три, не так ли?
Я сел и задумался. Все ясно, Джим Эверхарт где-то здесь, в отеле. Он выследил меня и решил осуществить свою старую угрозу. Негодяй ночью проник в мой номер, совершил свое грязное дело, а на память о себе оставил кожаный мешочек. Он не знал, что мы с мистером Дрейком поменялись комнатами. Бедный старик погиб из-за своей доброты, погиб – да простит мне Бог иронию – из-за своей глухоты.
Если бы ты знала, дорогая, как мне в тот момент захотелось снова увидеть тебя, услышать твой голос! Я люблю тебя. Я полюбил тебя в тот миг, как увидел. Если бы не это, ничего подобного бы не случилось. Но я не раскаиваюсь. Я никогда не раскаюсь.
Решив, что нельзя оставлять бедного Дрейка в моем номере, я перенес его в соседнюю комнату и уложил на постель. Оставался еще мешочек с камнями. Я не знал, что с ним делать, и в конце концов положил его на постель мистера Дрейка. Чтобы уничтожить отпечатки пальцев, я протер его слуховой аппарат и всю мебель в комнате, а затем вернулся к себе. Слава Богу, меня никто не видел в тот момент. Потом я вспомнил, что вечером слуга приносил мистеру Дрейку телеграмму. Он знал о нашем обмене комнатами. Пришлось дать ему денег, чтобы он молчал.
Позже, в холле, мы встретились с Джимом Эверхартом. Он очень изменился, но я узнал его по глазам. Оказывается, он путешествует вместе с нами, но под другим именем.
Пока инспектор из Скотланд-Ярда беседовал с нами, я обдумывал, что делать дальше. Удрать? Но это только навлечет на меня подозрения. Оставался единственный выход: продолжать путешествие рядом с человеком, который рано или поздно убьет меня.
Я долго думал, как обезопасить себя. Наконец меня осенило. Надо пойти к Эверхарту и сказать, что я оставил в надежном месте записку, в которой указал имя своего убийцы, на случай, если со мной что-нибудь случится. Надеюсь, на время это спасет меня. Я приготовил такую записку. Но в ней я не упоминаю имени Эверхарта. Даже если что-нибудь случится, если он убьет меня, старая история не должна открыться. Это повредит твоей карьере, дорогая. Я не могу не считаться с этим.
Сегодня в полдень я передал конверт с запиской члену нашей группы, которого никто не заподозрит. А некоторое время спустя увидел Эверхарта в холле. Я подошел, сел рядом с ним и рассказал о конверте и о том, что в записке указано его имя.
Итак, я еду вместе с группой в Ниццу. Уверен, что Эверхарт ничего мне не сделает, пока мы не приедем туда. А оттуда я приеду к тебе, и мы скроемся. Сомневаюсь, что Скотланд-Ярд помешает мне в этом. Мы должны на некоторое время исчезнуть.
Дорогая, я не скажу тебе, под каким именем путешествует Эверхарт. Ты чересчур импульсивна. Если со мной что-нибудь случится, ты не сможешь молчать и разрушишь свою карьеру. Если в Ницце Эверхарту удастся осуществить задуманное, ради Бога, уезжай из Сан-Ремо к моменту прибытия группы. Отправляйся в Геную, а оттуда первым же пароходом в Нью-Йорк. Умоляю тебя!
Но я надеюсь, что все будет в порядке. По прибытии в Ниццу я дам тебе телеграмму. Мы отправимся куда-нибудь очень далеко, Эверхарт и все остальные уйдут в тень, и мы опять будем счастливы.
С любовью, Вальтер».
Дафф положил письмо в конверт. Острое чувство беспомощности охватило его. Известие о том, что убийство Мориса Дрейка было случайным, не удивило инспектора. Он и раньше подозревал это. Но случайно или нет убит Дрейк, преступник должен предстать перед судом. Теперь его вина утроилась. Кто же он? Тайт? Кеннуэй? Вивьен? Лофтон? Росс? Или, может быть, Фенвик? Нет, едва ли Фенвик причастен к убийству Сибиллы Конвей.
Дафф сжал губы. Происшествие в лифте не давало ему покоя. Он спрятал конверт в чемодан и вышел из номера.
В вестибюле в одиночестве бродил Лофтон. Инспектора поразил его вид. Лицо Лофтона было бледно, в глазах застыл ужас.
– Боже мой, что опять случилось? – бросился он к Даффу.
Инспектор холодно ответил:
– Жена Хонивуда убита в лифте на моих глазах. Она хотела сообщить мне имя убийцы Дрейка и своего мужа. Убийца – член вашей группы.
– Моей группы? – тупо повторил Лофтон. – Да, теперь я верю. Раньше я не допускал такой мысли. – Он пожал плечами. – Зачем ехать дальше? Это конец.
Дафф взял его под руку и отвел к окну, увидев, что из ресторана выходят люди.
– Вы не правы, путешествие надо продолжать. Но вы должны повиноваться мне. Слушайте внимательно. Сибилла Конвей – не член вашей группы. Местная полиция пока не знает подробностей. Ваших туристов допросят, как и остальных обитателей отеля, и через день или два вы сможете уехать. Вы продолжите путешествие, как будто ничего не произошло. Вы поняли меня?
– Да. Но многие знают о случившемся…
– Но мало кто знает, что убитая была женой Хонивуда. Вы продолжите путешествие, и убийца будет считать, что он в безопасности. А остальное предоставьте мне.
Лофтон вздохнул.
– Все это ужасно, инспектор. Я просто потрясен.
– Естественно, – сказал Дафф.
Кивнув Лофтону, он направился в ресторан. Когда инспектор принялся за десерт, в зале появилась Памела Поттер.
– Хелло, мистер Дафф! – воскликнула она, усаживаясь за его столик. – У меня есть для вас новости. Мистер Кеннуэй и я решили немного погулять. Когда мы выходили из отеля, у дверей остановилась машина. Что-то толкнуло меня оглянуться и посмотреть, кто приехал.
Дафф улыбнулся.
– Ну и кого же вы увидели?
– Как вы думаете, кого? Наших старых знакомых Фенвиков.
Инспектор чуть не поперхнулся от неожиданности.
– Фенвиков?
– Именно! Они тоже удивились, увидев Кеннуэя и меня. Фенвик сказал, что, по его расчетам, мы должны были приехать завтра. А я ответила, что, вы немного изменили наше расписание.
– Когда это было?
– В начале восьмого. Я точно знаю это, потому что в семь часов мы встретились с Марком в вестибюле.
– В начале восьмого… – задумчиво повторил Дафф и склонился над тарелкой.
Он хорошо помнил, что выстрел раздался без четверти семь.
Сквозь толпу к нему уже спешил владелец отеля, тучный мужчина в черном пиджаке. Должно быть, в него входила гора спагетти, прежде чем он наедался. Следом семенил портье, тоже в черном.
Инспектор провел их в гостиную и быстро закрыл дверь. Они изумленно уставились на диван.
Дафф кратко рассказал о случившемся.
– Убийство в лифте? Кто это сделал? – недоуменно спросил владелец отеля.
– Я сам хочу это знать. Я был с ней в это время… – Дафф указал на диван.
– Вот как? Тогда вы останетесь здесь и все расскажете полиции.
– Конечно. Я – инспектор Дафф из Скотланд-Ярда. Эта женщина была важным свидетелем по делу об убийстве, которое совершено в Лондоне.
– Бедняжка… – тихо сказал хозяин. – Здесь есть врач. Вито, – он повернулся к портье, – позовите его побыстрее, хотя я думаю, что уже поздно. И позвоните в полицию.
Толстяк подошел к двери и открыл ее.
– Небольшой инцидент, – объявил он толпившимся у лифта людям. – Вас это не касается. Пожалуйста, вернитесь в свои комнаты.
Дафф хотел выйти, но толстяк преградил ему дорогу.
– Вы куда, синьор?
– Я должен приступить к расследованию, – ответил Дафф. – Сколько человек проживает в отеле?
– Сто двадцать. Разгар сезона, синьор.
– Сто двадцать, – повторил Дафф. Много работы для городской полиции. И достаточно для него.
Он отодвинул хозяина отеля в сторону и прошел к лифту. Коридор третьего этажа был пустынен и мрачен. Конечно, не станет же убийца ждать, когда за ним придут!
Дафф направился в номер Сибиллы Конвей.
Дверь ему открыла горничная. Дафф рассказал ей о смерти ее хозяйки. Женщина, кажется, не очень удивилась.
– Миссис Сибилла боялась этого, сэр. Она предполагала, что с ней что-нибудь случится, и сказала, что я должна делать в таком случае.
– Что же?
– Я должна отвезти ее тело в Штаты, сэр. И тело бедного мистера Хонивуда тоже. И отправить телеграммы друзьям в Нью-Йорк.
– И родственникам, конечно?
– Я никогда не слышала, чтобы она говорила о родственниках, сэр. И мистер Хонивуд тоже.
– Вот как? Позже вы дадите мне список людей, которым вы должны дать телеграммы. А сейчас лучше вам спуститься вниз.
– Вы инспектор Дафф?
– Да.
– Моя бедная хозяйка говорила о вас.
Горничная ушла. Даффу не терпелось прочитать письмо Хонивуда, которое ему передала Сибилла. Но прежде надо было осмотреть ее номер. Потом прибудет итальянская полиция и поздно будет проводить обыск.
Он работал быстро и профессионально. Письма из Америки от друзей ничего не говорили. В ящиках стола тоже мало интересного. Дафф перешел в спальню и уже открыл шкаф, когда почувствовал на себе чей-то взгляд.
В дверях стоял полицейский и с любопытством наблюдал за ним.
– Вы обыскиваете комнату, синьор? – спросил он.
– Разрешите представиться. Я – инспектор Дафф из Скотланд-Ярда.
– Из Скотланд-Ярда? – Видимо, на полицейского это произвело впечатление. – Это вы были с синьорой, которую убили?
– Да, – кивнул Дафф. – И оказался в неприятном положении. Если вы присядете…
– Я предпочитаю постоять.
– Как хотите. Я хочу кое-что рассказать вам об этом деле.
Коротко, как только мог, Дафф рассказал об убийстве Дрейка, смерти Хонивуда и роли Сибиллы Конвей в этом деле. Не уверенный, что это нужно знать итальянской полиции, он опустил ряд деталей и, в частности, не сказал ничего о группе туристов доктора Лофтона.
Итальянец выслушал его рассказ с невозмутимым спокойствием. Когда Дафф закончил, он кивнул.
– Благодарю вас и надеюсь, что вы не оставите Сан-Ремо без предварительной консультации со мной.
– Ну, едва ли, – мрачно сказал Дафф, вспомнив, сколько раз он говорил такие слова другим людям.
– Что вы обнаружили во время обыска, инспектор?
– Ничего, – быстро ответил Дафф.
Сердце его бешено колотилось. Он боялся, что полицейский прикажет обыскать его и найдет письмо Хонивуда.
Некоторое время они смотрели друг на друга. Наконец итальянец опустил глаза.
– Я еще буду иметь честь поговорить с вами в другой раз, – сказал он и вышел.
Облегченно вздохнув, Дафф спустился в свой номер. Надо прочитать письмо, которое Хонивуд написал Сибилле. Он запер дверь, подвинул кресло ближе к столу и достал из кармана конверт. На нем стоял штемпель от пятнадцатого февраля. Значит, письмо отправлено через восемь дней после убийства Дрейка, отметил про себя инспектор.
У Вальтера Хонивуда был очень мелкий почерк. И тем не менее письмо занимало несколько листов.
Дафф начал читать:
«Дорогая Сибилла!
Я пишу тебе из Лондона. По совету врачей, как я тебе уже сообщал, я отправился в кругосветное путешествие, надеясь, что оно пойдет мне на пользу, а вместо этого начались ужасные неприятности. Джим Эверхарт едет с нами!
Я узнал об этом утром седьмого февраля, неделю назад, при довольно странных обстоятельствах.
Когда я поднялся на борт парохода в Нью-Йорке, мне не были известны имена членов нашей группы. Нас собрали всех вместе в момент отплытия, и я всем пожал руки. Я не узнал Джима Эверхарта. Почему? Я видел его, как ты помнишь, один раз, в твоей гостиной, а там было полутемно. Так вот, я пожал всем руки, в том числе и Джиму Эверхарту, человеку, который поклялся убить тебя и меня. И я никогда не подозревал…
Ну, ладно. Итак, мы отплыли. Я никуда не выходил из своей каюты, кроме нескольких раз, чтобы прогуляться по палубе в темноте. Так было до прибытия в Саутхемптон. Мы приехали в Лондон. В первые дни было много экскурсий, но я не принимал в них участия. Должен признаться, что Лондон все еще напоминает мне о нашей любви.
Вечером шестого февраля я сидел в гостиной отеля «Брум» с Морисом Дрейком, членом нашей группы. Я рассказал ему о своей болезни и о том, что плохо сплю по ночам. Особенно плохо я спал последние ночи, потому что обитатель соседнего номера имеет обыкновение просить своего секретаря читать ему перед сном. В ответ мистер Дрейк предложил поменяться нашими комнатами, поскольку он глухой и ему ничего не может помешать. Наши номера находились рядом, и это нетрудно было осуществить. Мы договорились, что все оставим как есть, только поменяемся постелями.
В одиннадцать часов я улегся в постель в номере мистера Дрейка, принял снотворное и быстро уснул. Я не спал так крепко уже несколько месяцев. Проснулся в половине седьмого, так как мистер Дрейк сказал, что хочет встать пораньше – в этот день мы должны были поехать на экскурсию, – и отправился в его комнату.
Одежда мистера Дрейка лежала в кресле, окна были закрыты. Я подошел к постели, чтобы разбудить его, и увидел, что старик мертв.
Он был задушен багажным ремнем.
Сперва я не мог понять, в чем дело. Сама понимаешь, раннее утро, спросонок может показаться что угодно. Потом я заметил на постели кожаный мешочек. В нем оказалась морская галька. Ты помнишь, дорогая? Один из таких мешочков ты отдала Джиму Эверхарту, их было три, не так ли?
Я сел и задумался. Все ясно, Джим Эверхарт где-то здесь, в отеле. Он выследил меня и решил осуществить свою старую угрозу. Негодяй ночью проник в мой номер, совершил свое грязное дело, а на память о себе оставил кожаный мешочек. Он не знал, что мы с мистером Дрейком поменялись комнатами. Бедный старик погиб из-за своей доброты, погиб – да простит мне Бог иронию – из-за своей глухоты.
Если бы ты знала, дорогая, как мне в тот момент захотелось снова увидеть тебя, услышать твой голос! Я люблю тебя. Я полюбил тебя в тот миг, как увидел. Если бы не это, ничего подобного бы не случилось. Но я не раскаиваюсь. Я никогда не раскаюсь.
Решив, что нельзя оставлять бедного Дрейка в моем номере, я перенес его в соседнюю комнату и уложил на постель. Оставался еще мешочек с камнями. Я не знал, что с ним делать, и в конце концов положил его на постель мистера Дрейка. Чтобы уничтожить отпечатки пальцев, я протер его слуховой аппарат и всю мебель в комнате, а затем вернулся к себе. Слава Богу, меня никто не видел в тот момент. Потом я вспомнил, что вечером слуга приносил мистеру Дрейку телеграмму. Он знал о нашем обмене комнатами. Пришлось дать ему денег, чтобы он молчал.
Позже, в холле, мы встретились с Джимом Эверхартом. Он очень изменился, но я узнал его по глазам. Оказывается, он путешествует вместе с нами, но под другим именем.
Пока инспектор из Скотланд-Ярда беседовал с нами, я обдумывал, что делать дальше. Удрать? Но это только навлечет на меня подозрения. Оставался единственный выход: продолжать путешествие рядом с человеком, который рано или поздно убьет меня.
Я долго думал, как обезопасить себя. Наконец меня осенило. Надо пойти к Эверхарту и сказать, что я оставил в надежном месте записку, в которой указал имя своего убийцы, на случай, если со мной что-нибудь случится. Надеюсь, на время это спасет меня. Я приготовил такую записку. Но в ней я не упоминаю имени Эверхарта. Даже если что-нибудь случится, если он убьет меня, старая история не должна открыться. Это повредит твоей карьере, дорогая. Я не могу не считаться с этим.
Сегодня в полдень я передал конверт с запиской члену нашей группы, которого никто не заподозрит. А некоторое время спустя увидел Эверхарта в холле. Я подошел, сел рядом с ним и рассказал о конверте и о том, что в записке указано его имя.
Итак, я еду вместе с группой в Ниццу. Уверен, что Эверхарт ничего мне не сделает, пока мы не приедем туда. А оттуда я приеду к тебе, и мы скроемся. Сомневаюсь, что Скотланд-Ярд помешает мне в этом. Мы должны на некоторое время исчезнуть.
Дорогая, я не скажу тебе, под каким именем путешествует Эверхарт. Ты чересчур импульсивна. Если со мной что-нибудь случится, ты не сможешь молчать и разрушишь свою карьеру. Если в Ницце Эверхарту удастся осуществить задуманное, ради Бога, уезжай из Сан-Ремо к моменту прибытия группы. Отправляйся в Геную, а оттуда первым же пароходом в Нью-Йорк. Умоляю тебя!
Но я надеюсь, что все будет в порядке. По прибытии в Ниццу я дам тебе телеграмму. Мы отправимся куда-нибудь очень далеко, Эверхарт и все остальные уйдут в тень, и мы опять будем счастливы.
С любовью, Вальтер».
Дафф положил письмо в конверт. Острое чувство беспомощности охватило его. Известие о том, что убийство Мориса Дрейка было случайным, не удивило инспектора. Он и раньше подозревал это. Но случайно или нет убит Дрейк, преступник должен предстать перед судом. Теперь его вина утроилась. Кто же он? Тайт? Кеннуэй? Вивьен? Лофтон? Росс? Или, может быть, Фенвик? Нет, едва ли Фенвик причастен к убийству Сибиллы Конвей.
Дафф сжал губы. Происшествие в лифте не давало ему покоя. Он спрятал конверт в чемодан и вышел из номера.
В вестибюле в одиночестве бродил Лофтон. Инспектора поразил его вид. Лицо Лофтона было бледно, в глазах застыл ужас.
– Боже мой, что опять случилось? – бросился он к Даффу.
Инспектор холодно ответил:
– Жена Хонивуда убита в лифте на моих глазах. Она хотела сообщить мне имя убийцы Дрейка и своего мужа. Убийца – член вашей группы.
– Моей группы? – тупо повторил Лофтон. – Да, теперь я верю. Раньше я не допускал такой мысли. – Он пожал плечами. – Зачем ехать дальше? Это конец.
Дафф взял его под руку и отвел к окну, увидев, что из ресторана выходят люди.
– Вы не правы, путешествие надо продолжать. Но вы должны повиноваться мне. Слушайте внимательно. Сибилла Конвей – не член вашей группы. Местная полиция пока не знает подробностей. Ваших туристов допросят, как и остальных обитателей отеля, и через день или два вы сможете уехать. Вы продолжите путешествие, как будто ничего не произошло. Вы поняли меня?
– Да. Но многие знают о случившемся…
– Но мало кто знает, что убитая была женой Хонивуда. Вы продолжите путешествие, и убийца будет считать, что он в безопасности. А остальное предоставьте мне.
Лофтон вздохнул.
– Все это ужасно, инспектор. Я просто потрясен.
– Естественно, – сказал Дафф.
Кивнув Лофтону, он направился в ресторан. Когда инспектор принялся за десерт, в зале появилась Памела Поттер.
– Хелло, мистер Дафф! – воскликнула она, усаживаясь за его столик. – У меня есть для вас новости. Мистер Кеннуэй и я решили немного погулять. Когда мы выходили из отеля, у дверей остановилась машина. Что-то толкнуло меня оглянуться и посмотреть, кто приехал.
Дафф улыбнулся.
– Ну и кого же вы увидели?
– Как вы думаете, кого? Наших старых знакомых Фенвиков.
Инспектор чуть не поперхнулся от неожиданности.
– Фенвиков?
– Именно! Они тоже удивились, увидев Кеннуэя и меня. Фенвик сказал, что, по его расчетам, мы должны были приехать завтра. А я ответила, что, вы немного изменили наше расписание.
– Когда это было?
– В начале восьмого. Я точно знаю это, потому что в семь часов мы встретились с Марком в вестибюле.
– В начале восьмого… – задумчиво повторил Дафф и склонился над тарелкой.
Он хорошо помнил, что выстрел раздался без четверти семь.
Глава 11
ГЕНУЭЗСКИЙ ЭКСПРЕСС
Появление Фенвиков озадачило Даффа. Стоит ли прибегать к помощи итальянской полиции? Но против Норманна Фенвика нет абсолютно никаких улик, а объяснить свое появление в Сан-Ремо он может довольно просто. К тому же, если станет известно о подозрениях инспектора, отъезд группы Лофтона может задержаться, а этого Даффу не хотелось. Нет, он не станет говорить полиции о стремительном отъезде Фенвика из Ниццы.
В десять часов вечера Дафф вышел на террасу, где сидели Памела Поттер и Марк Кеннуэй.
– Восхитительное место для разговора, – заметил инспектор.
– Правда, – откликнулся Кеннуэй. – Смотрите, какая большая луна. А какой чудесный запах!
– Это цветут фиалки, – сказала Памела.
– Простите, если я испорчу ваше романтическое настроение, – Дафф улыбнулся. – Мисс Поттер сказала, что вы ходили перед обедом на прогулку. Так?
– Мы нагуливали аппетит, – пошутил Кеннуэй.
– Мистер Тайт был против вашей прогулки?
– Нет. Он отнесся к этому благосклонно. Мистер Тайт сказал, что не будет обедать раньше восьми, поскольку устал и хочет прилечь.
– На каком этаже ваши номера?
– На третьем.
– Далеко от лифта?
– Как раз напротив.
– Без пятнадцати семь вы, видимо, еще были в отеле? Вы слышали выстрел?
– Да.
– Где вы находились в этот момент?
– Я ждал в вестибюле мисс Поттер. Мы договорились встретиться в семь часов.
– Кто еще находился в вестибюле? Я имею в виду членов вашей группы.
– Никого. Только я и несколько слуг. Я услышал хлопок, но не придал этому значения. Видите ли, он раздался со стороны лифта. Я подумал, что с лифтом что-то случилось, какая-то поломка.
– Когда раздался выстрел, мистер Тайт был у себя в номере один?
– Несомненно, один.
В этот момент на террасе появился сам Тайт в элегантном вечернем костюме. Дафф привык думать о нем как о старом больном человеке, но неожиданно понял, что Тайт не такой уж и старый.
– Я был уверен, что вы здесь, – сказал адвокат Марку.
– Садитесь, мистер Тайт, – пригласил Дафф. – Мы любуемся чудесной ночью.
– А я плачу за это! – рявкнул адвокат. – Черт меня дернул отправиться путешествовать! Нет, такое бездельничанье не по мне.
Дафф насторожился. Значит, и Тайт тоже хочет покинуть группу?
– Пойдем, Марк, – продолжал Тайт. – Я хочу спать. Вам не придется долго читать мне сегодня.
– Опять «Таинственные истории»? – полюбопытствовал инспектор.
– Нет, – ответил Тайт. – Убийств и без этого достаточно. Теперь мы читаем русских писателей. Это была идея Марка. Ему казалось, что он одурачил меня. Он читает, и я засыпаю или делаю вид, что заснул. Это дает ему возможность больше времени проводить в обществе дам.
С этими словами адвокат направился к двери.
Кеннуэй послушно встал.
– Долг превыше всего, – усмехнулся он. – Простите, мисс Поттер.
– Хороший парень, не так ли? – спросил Дафф, когда Марк ушел.
– Очень хороший, – ответила Памела. – Временами.
– Что вы имеете в виду?
– Иногда он так смотрит на меня… Но вы не поймете.
– Боюсь, что нет, – улыбнулся Дафф. – Скажите, как отнеслись члены вашей группы к известию об убийстве Сибиллы Конвей?
– Достаточно спокойно, я думаю. Скажите, мы пока останемся здесь?
– Трудно сказать. Я попытаюсь уладить все формальности.
Девушка порывисто обернулась к Даффу.
– Скажите, инспектор, – неожиданно спросила она, – все эти убийства совершил один человек?
– Да, мисс Памела. Один и тот же человек.
– Кто? – голос ее дрожал. – Кто?
Дафф ласково погладил ее руку.
– Как говорит мой приятель китаец, в свое время узнаем. Я хочу, чтобы вы встретились с ним, когда будете в Гонолулу. В настоящий момент мы уперлись в каменную стену. Мы ходим вокруг нее и ищем новую тропинку. – Помолчав, инспектор продолжал: – Я пришел сюда потому, что хотел вам кое-что сказать, мисс Памела. У меня есть письмо, которое полностью объясняет смерть вашего деда.
Девушка вскочила.
– У вас есть письмо? Покажите его мне!
– Конечно, – Дафф тоже встал, – я вам его покажу. Вы возьмете его с собой и прочитаете, а утром вернете.
Они молча прошли через вестибюль. Дафф посмотрел в сторону лифта.
– Я живу на первом этаже, сказал он.
– Ну и хорошо, – кивнула Памела, – пойдем по лестнице.
Передав девушке письмо Хонивуда, инспектор спросил:
– В котором часу мы встретимся завтра?
С минуту Памела размышляла.
– Давайте в восемь часов в вестибюле.
Прижимая к себе конверт, она торопливо ушла.
Чуть позже у Даффа состоялся разговор с полицейским, который застал его в номере Сибиллы. Инспектор сказал, что Скотланд-Ярд готов прийти на помощь итальянской полиции и взять расследование убийства на себя. После этих слов полицейский немного повеселел.
Утро порадовало Даффа голубым небом, сверкающим морем и ярким солнцем. В восемь часов он встретился в вестибюле с Памелой. Было видно, что она плакала.
– Я хотел подготовить вас, – сказал Дафф, – но не нашел слов. Наверное, я довольно неуклюж. Простите меня.
– Не надо, – тихо ответила девушка. – Бедный дедушка! Он умер совсем не по той причине, что я думала. Он умер из-за своей доброты.
– Кто может желать лучшей эпитафии? – мягко заметил Дафф.
– Но это не меняет дела. Я хочу знать, кто убил его. Я не успокоюсь, пока не узнаю правды.
– Я тоже, – сказал Дафф. – Я поймаю Джима Эверхарта, обещаю вам. А теперь скажите, у вас есть какие-нибудь соображения?
Памела покачала головой.
– Я всю ночь думала об этом Кто может быть убийцей? Ни один из мужчин в нашей группе не способен на такое. Даже Макс Минчин. Кто же? Кто? Мистер Вивьен? Он интересуется только миссис Спайсер. Капитан Кин? Странный тип, он не нравится мне, но этого, конечно, недостаточно. Мистер Тайт? Он очень неприветливый. Но он старый и больной. Мистер Росс? Меньше всего он похож на убийцу. Мистер Бенбоу? Этот занят лишь своей кинокамерой. Остаются доктор Лофтон и этот Фенвик. Но абсурдно думать, что…
– В таком деле ничего не может быть абсурдным. И, кстати, вы забыли назвать еще одного человека.
– Да? Кого же?
– Марка Кеннуэя.
Она засмеялась.
– Марк? Не смешите меня, инспектор!
– Помните, мисс Памела, личные симпатии могут только помешать в таких делах, – спокойно заметил инспектор. – После того, как я выбрал вас своим заместителем…
– Не понимаю, о чем это вы?
– Я хочу сказать, что, возможно, покину вашу группу на время. Повторяю: мы наткнулись на каменную стену, и я должен найти другую тропинку. Пока меня не будет с вами, прошу вас, мисс Памела, не спускайте глаз с вашей группы и пишите мне обо всем, что происходит. Если вы столкнетесь с чем-то, что может послужить ключом к разоблачению убийцы, немедленно дайте мне знать телеграммой. Обещаете?
– Конечно, – кивнула девушка. – Ой, смотрите, вот и моя дуэнья!
К ним подошла миссис Льюс.
– Вот вы где, Памела! Я рада, что вы в таком безопасном обществе. О, не смотрите на меня так, инспектор. Я имела в виду совсем не сердечные дела. Полагаю, что как мужчина вы гораздо опаснее многих.
Дафф засмеялся.
– Великолепное утро, да?
– Разве? Я и не заметила.
– Надеюсь, вы хорошо спали? – спросила Памела.
– Я всегда хорошо сплю. Даже убийство не может лишить меня сна. Помню, в Дели я была свидетелем смерти мальчика. Но я не хочу вспоминать о прошлом. Есть какие-нибудь новости, инспектор?
В десять часов вечера Дафф вышел на террасу, где сидели Памела Поттер и Марк Кеннуэй.
– Восхитительное место для разговора, – заметил инспектор.
– Правда, – откликнулся Кеннуэй. – Смотрите, какая большая луна. А какой чудесный запах!
– Это цветут фиалки, – сказала Памела.
– Простите, если я испорчу ваше романтическое настроение, – Дафф улыбнулся. – Мисс Поттер сказала, что вы ходили перед обедом на прогулку. Так?
– Мы нагуливали аппетит, – пошутил Кеннуэй.
– Мистер Тайт был против вашей прогулки?
– Нет. Он отнесся к этому благосклонно. Мистер Тайт сказал, что не будет обедать раньше восьми, поскольку устал и хочет прилечь.
– На каком этаже ваши номера?
– На третьем.
– Далеко от лифта?
– Как раз напротив.
– Без пятнадцати семь вы, видимо, еще были в отеле? Вы слышали выстрел?
– Да.
– Где вы находились в этот момент?
– Я ждал в вестибюле мисс Поттер. Мы договорились встретиться в семь часов.
– Кто еще находился в вестибюле? Я имею в виду членов вашей группы.
– Никого. Только я и несколько слуг. Я услышал хлопок, но не придал этому значения. Видите ли, он раздался со стороны лифта. Я подумал, что с лифтом что-то случилось, какая-то поломка.
– Когда раздался выстрел, мистер Тайт был у себя в номере один?
– Несомненно, один.
В этот момент на террасе появился сам Тайт в элегантном вечернем костюме. Дафф привык думать о нем как о старом больном человеке, но неожиданно понял, что Тайт не такой уж и старый.
– Я был уверен, что вы здесь, – сказал адвокат Марку.
– Садитесь, мистер Тайт, – пригласил Дафф. – Мы любуемся чудесной ночью.
– А я плачу за это! – рявкнул адвокат. – Черт меня дернул отправиться путешествовать! Нет, такое бездельничанье не по мне.
Дафф насторожился. Значит, и Тайт тоже хочет покинуть группу?
– Пойдем, Марк, – продолжал Тайт. – Я хочу спать. Вам не придется долго читать мне сегодня.
– Опять «Таинственные истории»? – полюбопытствовал инспектор.
– Нет, – ответил Тайт. – Убийств и без этого достаточно. Теперь мы читаем русских писателей. Это была идея Марка. Ему казалось, что он одурачил меня. Он читает, и я засыпаю или делаю вид, что заснул. Это дает ему возможность больше времени проводить в обществе дам.
С этими словами адвокат направился к двери.
Кеннуэй послушно встал.
– Долг превыше всего, – усмехнулся он. – Простите, мисс Поттер.
– Хороший парень, не так ли? – спросил Дафф, когда Марк ушел.
– Очень хороший, – ответила Памела. – Временами.
– Что вы имеете в виду?
– Иногда он так смотрит на меня… Но вы не поймете.
– Боюсь, что нет, – улыбнулся Дафф. – Скажите, как отнеслись члены вашей группы к известию об убийстве Сибиллы Конвей?
– Достаточно спокойно, я думаю. Скажите, мы пока останемся здесь?
– Трудно сказать. Я попытаюсь уладить все формальности.
Девушка порывисто обернулась к Даффу.
– Скажите, инспектор, – неожиданно спросила она, – все эти убийства совершил один человек?
– Да, мисс Памела. Один и тот же человек.
– Кто? – голос ее дрожал. – Кто?
Дафф ласково погладил ее руку.
– Как говорит мой приятель китаец, в свое время узнаем. Я хочу, чтобы вы встретились с ним, когда будете в Гонолулу. В настоящий момент мы уперлись в каменную стену. Мы ходим вокруг нее и ищем новую тропинку. – Помолчав, инспектор продолжал: – Я пришел сюда потому, что хотел вам кое-что сказать, мисс Памела. У меня есть письмо, которое полностью объясняет смерть вашего деда.
Девушка вскочила.
– У вас есть письмо? Покажите его мне!
– Конечно, – Дафф тоже встал, – я вам его покажу. Вы возьмете его с собой и прочитаете, а утром вернете.
Они молча прошли через вестибюль. Дафф посмотрел в сторону лифта.
– Я живу на первом этаже, сказал он.
– Ну и хорошо, – кивнула Памела, – пойдем по лестнице.
Передав девушке письмо Хонивуда, инспектор спросил:
– В котором часу мы встретимся завтра?
С минуту Памела размышляла.
– Давайте в восемь часов в вестибюле.
Прижимая к себе конверт, она торопливо ушла.
Чуть позже у Даффа состоялся разговор с полицейским, который застал его в номере Сибиллы. Инспектор сказал, что Скотланд-Ярд готов прийти на помощь итальянской полиции и взять расследование убийства на себя. После этих слов полицейский немного повеселел.
Утро порадовало Даффа голубым небом, сверкающим морем и ярким солнцем. В восемь часов он встретился в вестибюле с Памелой. Было видно, что она плакала.
– Я хотел подготовить вас, – сказал Дафф, – но не нашел слов. Наверное, я довольно неуклюж. Простите меня.
– Не надо, – тихо ответила девушка. – Бедный дедушка! Он умер совсем не по той причине, что я думала. Он умер из-за своей доброты.
– Кто может желать лучшей эпитафии? – мягко заметил Дафф.
– Но это не меняет дела. Я хочу знать, кто убил его. Я не успокоюсь, пока не узнаю правды.
– Я тоже, – сказал Дафф. – Я поймаю Джима Эверхарта, обещаю вам. А теперь скажите, у вас есть какие-нибудь соображения?
Памела покачала головой.
– Я всю ночь думала об этом Кто может быть убийцей? Ни один из мужчин в нашей группе не способен на такое. Даже Макс Минчин. Кто же? Кто? Мистер Вивьен? Он интересуется только миссис Спайсер. Капитан Кин? Странный тип, он не нравится мне, но этого, конечно, недостаточно. Мистер Тайт? Он очень неприветливый. Но он старый и больной. Мистер Росс? Меньше всего он похож на убийцу. Мистер Бенбоу? Этот занят лишь своей кинокамерой. Остаются доктор Лофтон и этот Фенвик. Но абсурдно думать, что…
– В таком деле ничего не может быть абсурдным. И, кстати, вы забыли назвать еще одного человека.
– Да? Кого же?
– Марка Кеннуэя.
Она засмеялась.
– Марк? Не смешите меня, инспектор!
– Помните, мисс Памела, личные симпатии могут только помешать в таких делах, – спокойно заметил инспектор. – После того, как я выбрал вас своим заместителем…
– Не понимаю, о чем это вы?
– Я хочу сказать, что, возможно, покину вашу группу на время. Повторяю: мы наткнулись на каменную стену, и я должен найти другую тропинку. Пока меня не будет с вами, прошу вас, мисс Памела, не спускайте глаз с вашей группы и пишите мне обо всем, что происходит. Если вы столкнетесь с чем-то, что может послужить ключом к разоблачению убийцы, немедленно дайте мне знать телеграммой. Обещаете?
– Конечно, – кивнула девушка. – Ой, смотрите, вот и моя дуэнья!
К ним подошла миссис Льюс.
– Вот вы где, Памела! Я рада, что вы в таком безопасном обществе. О, не смотрите на меня так, инспектор. Я имела в виду совсем не сердечные дела. Полагаю, что как мужчина вы гораздо опаснее многих.
Дафф засмеялся.
– Великолепное утро, да?
– Разве? Я и не заметила.
– Надеюсь, вы хорошо спали? – спросила Памела.
– Я всегда хорошо сплю. Даже убийство не может лишить меня сна. Помню, в Дели я была свидетелем смерти мальчика. Но я не хочу вспоминать о прошлом. Есть какие-нибудь новости, инспектор?