Кристин нетерпеливо передернула плечами.
– Вы все еще думаете, что вправе себя губить?
– Вправе себя губить… – как эхо повторил Селден.
– Да. Вы избегаете смотреть правде в глаза. Природа не отказала вам в дарованиях: вы умны, талантливы, у вас есть воля. И вы полагаете, что имеете право не пользоваться ими только потому, что не хотите снова брать на себя ответственность? Где же ваша смелость?!
Селден улыбнулся страстности ее тона.
– В Айвенго. Я оставил ее там, на вышке, в тот день. Вы говорите о праве? Но я не имею права поступать иначе.
Селден молча посмотрел на долину и со вздохом добавил:
– Но я хотел бы, чтобы все было так.
Кристин сделала новую попытку его убедить:
– Если бы вы были единственным человеком на свете, совершившим ошибку…
– Тот, кто отвечает за жизнь людей, не имеет права на ошибки, – перебил ее Селден.
– Это так. Но на деле все люди совершают ошибки и все же потом снова пытаются начать работать. Неужели вы хотите сидеть сложа руки и истязать себя? – продолжала она.
Селден заговорил, высказывая то, что его мучило:
– Вы никогда не понимали этого, потому что не было людей, которые бы верили в вас так, как они верили в меня, доверяя мне свои жизни. Я стал причиной их гибели. Погубив их, я спасся сам. А должен был поступить так, как капитан на корабле: капитан идет ко дну вместе со своим судном. Я должен был умереть одной смертью со своими рабочими, но я живу. Я подверг их риску, которого сам избежал.
– О, вы мелодраматичны! – иронически заметила Кристин.
Селден вздрогнул, как от удара.
– Может быть. Но иногда такова жизнь. Я не позирую, – сказал он уже спокойно.
– Не сомневаюсь в этом, – ответила Кристин, занятая своими мыслями.
Она была уверена, что существует способ воздействия на него, но как его найти, Кристин не знала. Ей хотелось рассказать ему о причине, заставляющей ее бороться за него, но она боялась, что он ее не поймет, как уже было однажды. Пока она раздумывала, Селден снова обратился к ней:
– Я не понимаю, почему вы так заинтересованы в моей судьбе. Сначала ваше вмешательство меня бесило – я принимал его слишком близко к сердцу. Теперь это прошло. Многое из того, что раньше было необходимым и важным, кажется мне сейчас ненужным и пошлым, – он умолк на мгновение. – Но вы думаете по-другому, впереди у вас жизнь, вы честолюбивы. Я тоже был честолюбив, до того, как это случилось.
Кристин сознательно покривила душой, понимая, что, возможно, поступает жестоко и грубо. Она хотела любыми средствами заставить его отрешиться от гипноза катастрофы:
– Вы много говорили о моем непонимании. А я сомневаюсь в том, что вы захотите понять меня. Вы не поймете, как много я потеряла, сделав ставку на человека, за которого вас принимала.
– Мне очень жаль.
Кристин продолжала наносить удары:
– Меня предупреждали в Компании, что я потерплю неудачу, но я думала, что знаю вас. Я помнила вас по Айвенго, и не могла себе представить, что вы сидите сложа руки и покорно принимаете удары судьбы. Я не сомневалась, что вы будете бороться, и хотела помочь вам. Они говорили, что у меня ничего не выйдет, но я не верила.
– Они были правы – вы ошиблись.
– Я не верю этому, – запротестовала она, – и не сдамся так легко.
Селден сказал спокойно:
– Со мной случилось две вещи, и каждой из них достаточно, чтобы уничтожить человека. Я потерял уверенность в себе, и я чувствую себя обязанным искупить собственной жизнью смерть рабочих. Вы говорили однажды о самоуважении. Если бы я теперь снова нарушил свой долг, то презирал бы себя. – Его голос дрогнул. – Хватит…
Кристин постаралась взять себя в руки. В ней проснулось сострадание: в его голосе слышалась огромная душевная боль.
– Я не помогала вам потому, что вы мне не позволили, – сказала она. – Вместо того вы помогли мне.
– Мне очень жаль, что я не могу помочь вам теперь. Компания не будет вас винить. Они знали, что поручили вам невыполнимую задачу. Неужели для вас так важно выполнить поручение Компании?
– Да, это для меня очень важно. Кристин говорила намеренно резко:
– Я не люблю, начиная борьбу, признавать себя побежденной. Я честна с вами.
Селден схватил ее руку и крепко сжал. Кристин вскрикнула от боли.
– Думаете, мне нравится быть таким, как сейчас? Или вы считаете, что я с радостью принимаю проклятия, тяготеющие надо мной?! – воскликнул он. – Вам кажется, что я отдал все сам? Нет. Это произошло вопреки моей воле. Я не раз думал о том, чтобы вернуть себе прежнее положение. Знаю, что могу это сделать, – он стукнул кулаком по креслу, – но не имею права. У меня есть чувство долга, которому я не изменю ни за какие блага мира.
Внезапно Селден оборвал свою речь. Откинувшись в кресле, он закрыл лицо дрожащей рукой. Кристин нежно ее коснулась.
– Простите, – сказала она. – Я не представляла себе. Я не знала…
Селден отнял руку от лица. Он снова овладел собой.
– Я человек, – сказал он. – У меня есть слабости, и я могу изменить себе. Но я никогда не простил бы себе этого. А вы… вы сами ничего мне не предложили.
Кристин хотелось броситься к нему и сказать, что предлагает себя, но она не хотела взять его таким, каким он был теперь, – слабым, подавленным, потерявшим над собой власть. Она любила его, и хотела гордиться им. Он должен побороть в себе эту слабость, это безволие. Если он их не преодолеет, она не будет с ним счастлива.
Селден сидел молча и сухими глазами смотрел на долину. Кристин дотронулась до его руки.
– Простите, если мои слова причинили вам боль, но я не хотела этого. Я только пыталась помочь вам увидеть все в правильном свете. Вы на опасном пути и продолжаете думать, что несчастье в Айвенго явилось результатом вашей ошибки. Однако Компания не винит вас в катастрофе. Рабочие тоже не обвиняли вас после того, как успокоились. Я оставалась в Айвенго и все сама видела.
Селден взглянул на нее.
– Зачем вы снова меня мучаете?
– Я не хотела вас мучить, – сказала Кристин. – Вспомните, когда у меня была сломана нога, вы не останавливались, хотя я кричала от боли. У вас больна душа, и если я теперь причиняю вам боль, то только потому, что хочу помочь. Позвольте мне дать вам совет.
– Какой?
– Вы слишком долго жили изолированно от общества, и это отрицательно сказалось на вас. Вам нужно встречаться с людьми.
Селден равнодушно пожал плечами.
– Они мне неинтересны.
– Я знаю, вы слишком замкнулись в себе. Необходимо общаться с людьми, чтобы жить нормальной жизнью. Я уверена, что у вас пробудится интерес к жизни, и вы станете прежним, если вы начнете бывать среди людей.
– Мне кажется, вы немного устали от моего общества, – сказал Селден. – Впредь я постараюсь меньше вам надоедать.
– Почему? – начала Кристин в изумлении, но тут же замолчала. Пусть думает так: это лучше, чем равнодушие.
После этого разговора Селден старался как можно реже бывать дома. Он часто уходил в поселок и подолгу там оставался. Иногда во время длительного отсутствия Селдена Кристин начинало казаться, что он не приходил домой из-за нее – ему неприятно ее видеть. Она решила вернуться в свой коттедж, тем более, что нога почти зажила. Она ожидала только удобного момента, чтобы объявить о своем решении.
Однажды, сидя на веранде, Кристин ждала возвращения Селдена. Она недоумевала, что он так долго делает в поселке. Неужели ему еще ни разу не встретился Клем Беннет? В это время Селден показался на дороге, ведущей к дому. Он быстро прошел на веранду.
– Беннет в поселке, – сообщил Селден, ожидая эффекта от своего заявления.
– Да. Я знаю. Он приехал вскоре после меня.
– О, – смутился Селден. – Чем это может вам угрожать?
– Ничем. Думаю, он приехал сюда не из-за меня, – спокойно ответила Кристин.
Селден нахмурился.
– Все же мне это не нравится. Если он узнает, что вы у меня в доме, могут быть неприятности.
Кристин заговорила со всей решимостью, на которую была способна:
– Я знаю, и не хочу навлекать на вас неприятности. Я в состоянии уйти отсюда в любое время. Не знаю, почему не сказала вам этого раньше.
– Куда вы перебираетесь?
– В свой коттедж. И снова буду женщиной. Я ужасно устала от этого, – она указала рукой на свое мужское платье. – Все, что вам придется сделать, – это проводить меня до дому. Потом я сумею сама о себе позаботиться.
Селден задумчиво кивнул.
– Хорошо. – Он смотрел на долину. По лицу его скользнула тень озабоченности.
Кристин спросила:
– Что он делает? Селден пожал плечами.
– Беннет? Скупает чеки.
– Сколько он платит?
– Семьдесят центов. – Селден нахмурился. – Снова это ростовщичество!
Кристин встрепенулась. Наконец-то он перестал думать о себе!
Вдруг она переменила тему:
– Завтра я перебираюсь – нет смысла оставаться здесь дольше. Я здорова.
Сердце Селдена сжалось. Он понял, что она заполнила его жизнь. Ее уход означал… Он сознательно подавил в себе желание ее остановить.
На следующий вечер Кристин ушла в свой коттедж. Селден провожал ее молча. Его сердце бурно забилось, когда молодая женщина оперлась на его руку. Дойдя до коттеджа, Кристин пригласила его войти. Она искренне радовалась своему возвращению.
Кристин нерешительно посмотрела на Селдена.
– Если бы вы подождали, пока я сменю одежду. Я просто не могу больше в этом оставаться, – она указала рукой на свой мужской костюм.
– Я подожду, – сказал Селден.
Кристин быстро переоделась. Войдя в столовую, она сказала Селдену:
– Видите, это миссис Хайд.
– Я очень рад познакомиться с миссис Хайд и, несомненно, предпочту ее Джиму Дрисколлу.
– Я тоже, – рассмеялась она, садясь в кресло напротив него. – Вы знаете, этот маленький домик очень много для меня значит – он дороже мне всех мест, где я жила раньше.
– Я узнал бы, что он принадлежит вам, даже если бы мне никто об этом не говорил, – ответил Селден, указывая на обстановку. – Во всех мелочах чувствуется ваш вкус.
– О да, здесь я могу делать все, что мне захочется. Думаю, именно это и делает жилище настоящим домом. Не правда ли?
– Не знаю, – ответил Селден. По его лицу пробежала тень.
– Для большинства мужчин дом означает женщину – единственную из всех женщин. Иногда мне тоже хочется иметь свой дом.
В его голосе был странный надлом, которого она никогда раньше не чувствовала. Пока Кристин обдумывала ответ, он заговорил снова:
– Мне пора идти. Мы прощаемся? – сказал он тем же, незнакомым ей, голосом.
Кристин протянула ему руку.
– Нет. Теперь многое будет зависеть от вас.
– Я не буду надоедать вам.
Селден выпустил ее руку и направился к двери.
Глава 18
Глава 19
– Вы все еще думаете, что вправе себя губить?
– Вправе себя губить… – как эхо повторил Селден.
– Да. Вы избегаете смотреть правде в глаза. Природа не отказала вам в дарованиях: вы умны, талантливы, у вас есть воля. И вы полагаете, что имеете право не пользоваться ими только потому, что не хотите снова брать на себя ответственность? Где же ваша смелость?!
Селден улыбнулся страстности ее тона.
– В Айвенго. Я оставил ее там, на вышке, в тот день. Вы говорите о праве? Но я не имею права поступать иначе.
Селден молча посмотрел на долину и со вздохом добавил:
– Но я хотел бы, чтобы все было так.
Кристин сделала новую попытку его убедить:
– Если бы вы были единственным человеком на свете, совершившим ошибку…
– Тот, кто отвечает за жизнь людей, не имеет права на ошибки, – перебил ее Селден.
– Это так. Но на деле все люди совершают ошибки и все же потом снова пытаются начать работать. Неужели вы хотите сидеть сложа руки и истязать себя? – продолжала она.
Селден заговорил, высказывая то, что его мучило:
– Вы никогда не понимали этого, потому что не было людей, которые бы верили в вас так, как они верили в меня, доверяя мне свои жизни. Я стал причиной их гибели. Погубив их, я спасся сам. А должен был поступить так, как капитан на корабле: капитан идет ко дну вместе со своим судном. Я должен был умереть одной смертью со своими рабочими, но я живу. Я подверг их риску, которого сам избежал.
– О, вы мелодраматичны! – иронически заметила Кристин.
Селден вздрогнул, как от удара.
– Может быть. Но иногда такова жизнь. Я не позирую, – сказал он уже спокойно.
– Не сомневаюсь в этом, – ответила Кристин, занятая своими мыслями.
Она была уверена, что существует способ воздействия на него, но как его найти, Кристин не знала. Ей хотелось рассказать ему о причине, заставляющей ее бороться за него, но она боялась, что он ее не поймет, как уже было однажды. Пока она раздумывала, Селден снова обратился к ней:
– Я не понимаю, почему вы так заинтересованы в моей судьбе. Сначала ваше вмешательство меня бесило – я принимал его слишком близко к сердцу. Теперь это прошло. Многое из того, что раньше было необходимым и важным, кажется мне сейчас ненужным и пошлым, – он умолк на мгновение. – Но вы думаете по-другому, впереди у вас жизнь, вы честолюбивы. Я тоже был честолюбив, до того, как это случилось.
Кристин сознательно покривила душой, понимая, что, возможно, поступает жестоко и грубо. Она хотела любыми средствами заставить его отрешиться от гипноза катастрофы:
– Вы много говорили о моем непонимании. А я сомневаюсь в том, что вы захотите понять меня. Вы не поймете, как много я потеряла, сделав ставку на человека, за которого вас принимала.
– Мне очень жаль.
Кристин продолжала наносить удары:
– Меня предупреждали в Компании, что я потерплю неудачу, но я думала, что знаю вас. Я помнила вас по Айвенго, и не могла себе представить, что вы сидите сложа руки и покорно принимаете удары судьбы. Я не сомневалась, что вы будете бороться, и хотела помочь вам. Они говорили, что у меня ничего не выйдет, но я не верила.
– Они были правы – вы ошиблись.
– Я не верю этому, – запротестовала она, – и не сдамся так легко.
Селден сказал спокойно:
– Со мной случилось две вещи, и каждой из них достаточно, чтобы уничтожить человека. Я потерял уверенность в себе, и я чувствую себя обязанным искупить собственной жизнью смерть рабочих. Вы говорили однажды о самоуважении. Если бы я теперь снова нарушил свой долг, то презирал бы себя. – Его голос дрогнул. – Хватит…
Кристин постаралась взять себя в руки. В ней проснулось сострадание: в его голосе слышалась огромная душевная боль.
– Я не помогала вам потому, что вы мне не позволили, – сказала она. – Вместо того вы помогли мне.
– Мне очень жаль, что я не могу помочь вам теперь. Компания не будет вас винить. Они знали, что поручили вам невыполнимую задачу. Неужели для вас так важно выполнить поручение Компании?
– Да, это для меня очень важно. Кристин говорила намеренно резко:
– Я не люблю, начиная борьбу, признавать себя побежденной. Я честна с вами.
Селден схватил ее руку и крепко сжал. Кристин вскрикнула от боли.
– Думаете, мне нравится быть таким, как сейчас? Или вы считаете, что я с радостью принимаю проклятия, тяготеющие надо мной?! – воскликнул он. – Вам кажется, что я отдал все сам? Нет. Это произошло вопреки моей воле. Я не раз думал о том, чтобы вернуть себе прежнее положение. Знаю, что могу это сделать, – он стукнул кулаком по креслу, – но не имею права. У меня есть чувство долга, которому я не изменю ни за какие блага мира.
Внезапно Селден оборвал свою речь. Откинувшись в кресле, он закрыл лицо дрожащей рукой. Кристин нежно ее коснулась.
– Простите, – сказала она. – Я не представляла себе. Я не знала…
Селден отнял руку от лица. Он снова овладел собой.
– Я человек, – сказал он. – У меня есть слабости, и я могу изменить себе. Но я никогда не простил бы себе этого. А вы… вы сами ничего мне не предложили.
Кристин хотелось броситься к нему и сказать, что предлагает себя, но она не хотела взять его таким, каким он был теперь, – слабым, подавленным, потерявшим над собой власть. Она любила его, и хотела гордиться им. Он должен побороть в себе эту слабость, это безволие. Если он их не преодолеет, она не будет с ним счастлива.
Селден сидел молча и сухими глазами смотрел на долину. Кристин дотронулась до его руки.
– Простите, если мои слова причинили вам боль, но я не хотела этого. Я только пыталась помочь вам увидеть все в правильном свете. Вы на опасном пути и продолжаете думать, что несчастье в Айвенго явилось результатом вашей ошибки. Однако Компания не винит вас в катастрофе. Рабочие тоже не обвиняли вас после того, как успокоились. Я оставалась в Айвенго и все сама видела.
Селден взглянул на нее.
– Зачем вы снова меня мучаете?
– Я не хотела вас мучить, – сказала Кристин. – Вспомните, когда у меня была сломана нога, вы не останавливались, хотя я кричала от боли. У вас больна душа, и если я теперь причиняю вам боль, то только потому, что хочу помочь. Позвольте мне дать вам совет.
– Какой?
– Вы слишком долго жили изолированно от общества, и это отрицательно сказалось на вас. Вам нужно встречаться с людьми.
Селден равнодушно пожал плечами.
– Они мне неинтересны.
– Я знаю, вы слишком замкнулись в себе. Необходимо общаться с людьми, чтобы жить нормальной жизнью. Я уверена, что у вас пробудится интерес к жизни, и вы станете прежним, если вы начнете бывать среди людей.
– Мне кажется, вы немного устали от моего общества, – сказал Селден. – Впредь я постараюсь меньше вам надоедать.
– Почему? – начала Кристин в изумлении, но тут же замолчала. Пусть думает так: это лучше, чем равнодушие.
После этого разговора Селден старался как можно реже бывать дома. Он часто уходил в поселок и подолгу там оставался. Иногда во время длительного отсутствия Селдена Кристин начинало казаться, что он не приходил домой из-за нее – ему неприятно ее видеть. Она решила вернуться в свой коттедж, тем более, что нога почти зажила. Она ожидала только удобного момента, чтобы объявить о своем решении.
Однажды, сидя на веранде, Кристин ждала возвращения Селдена. Она недоумевала, что он так долго делает в поселке. Неужели ему еще ни разу не встретился Клем Беннет? В это время Селден показался на дороге, ведущей к дому. Он быстро прошел на веранду.
– Беннет в поселке, – сообщил Селден, ожидая эффекта от своего заявления.
– Да. Я знаю. Он приехал вскоре после меня.
– О, – смутился Селден. – Чем это может вам угрожать?
– Ничем. Думаю, он приехал сюда не из-за меня, – спокойно ответила Кристин.
Селден нахмурился.
– Все же мне это не нравится. Если он узнает, что вы у меня в доме, могут быть неприятности.
Кристин заговорила со всей решимостью, на которую была способна:
– Я знаю, и не хочу навлекать на вас неприятности. Я в состоянии уйти отсюда в любое время. Не знаю, почему не сказала вам этого раньше.
– Куда вы перебираетесь?
– В свой коттедж. И снова буду женщиной. Я ужасно устала от этого, – она указала рукой на свое мужское платье. – Все, что вам придется сделать, – это проводить меня до дому. Потом я сумею сама о себе позаботиться.
Селден задумчиво кивнул.
– Хорошо. – Он смотрел на долину. По лицу его скользнула тень озабоченности.
Кристин спросила:
– Что он делает? Селден пожал плечами.
– Беннет? Скупает чеки.
– Сколько он платит?
– Семьдесят центов. – Селден нахмурился. – Снова это ростовщичество!
Кристин встрепенулась. Наконец-то он перестал думать о себе!
Вдруг она переменила тему:
– Завтра я перебираюсь – нет смысла оставаться здесь дольше. Я здорова.
Сердце Селдена сжалось. Он понял, что она заполнила его жизнь. Ее уход означал… Он сознательно подавил в себе желание ее остановить.
На следующий вечер Кристин ушла в свой коттедж. Селден провожал ее молча. Его сердце бурно забилось, когда молодая женщина оперлась на его руку. Дойдя до коттеджа, Кристин пригласила его войти. Она искренне радовалась своему возвращению.
Кристин нерешительно посмотрела на Селдена.
– Если бы вы подождали, пока я сменю одежду. Я просто не могу больше в этом оставаться, – она указала рукой на свой мужской костюм.
– Я подожду, – сказал Селден.
Кристин быстро переоделась. Войдя в столовую, она сказала Селдену:
– Видите, это миссис Хайд.
– Я очень рад познакомиться с миссис Хайд и, несомненно, предпочту ее Джиму Дрисколлу.
– Я тоже, – рассмеялась она, садясь в кресло напротив него. – Вы знаете, этот маленький домик очень много для меня значит – он дороже мне всех мест, где я жила раньше.
– Я узнал бы, что он принадлежит вам, даже если бы мне никто об этом не говорил, – ответил Селден, указывая на обстановку. – Во всех мелочах чувствуется ваш вкус.
– О да, здесь я могу делать все, что мне захочется. Думаю, именно это и делает жилище настоящим домом. Не правда ли?
– Не знаю, – ответил Селден. По его лицу пробежала тень.
– Для большинства мужчин дом означает женщину – единственную из всех женщин. Иногда мне тоже хочется иметь свой дом.
В его голосе был странный надлом, которого она никогда раньше не чувствовала. Пока Кристин обдумывала ответ, он заговорил снова:
– Мне пора идти. Мы прощаемся? – сказал он тем же, незнакомым ей, голосом.
Кристин протянула ему руку.
– Нет. Теперь многое будет зависеть от вас.
– Я не буду надоедать вам.
Селден выпустил ее руку и направился к двери.
Глава 18
Клем Беннет, мнивший себя деловым человеком, был уверен, что сумеет обстряпать дельце, и деньги потекут к нему рекой. Возможность загрести большие деньги, каких он никогда в жизни не видел, кружила ему голову. По его мнению, обстоятельства складывались на редкость удачно. Теперь он перестал колебаться даже в тех случаях, когда раньше трусил. Селден казался ему надежным орудием для выполнения намеченного. Пока Иервуд был препятствием на его пути, но Беннет не сомневался, что ему удастся свалить старика-директора, и готовился к этому. Он много времени проводил среди рабочих, сидя с ними на ступеньках продовольственной лавки.
Энсли, служивший в охране Компании, с которым Беннет успел подружиться за бутылкой виски, помогал ему, знакомя с рабочими и усиленно рекламируя его как своего парня. Поручительство Энсли было неплохой рекомендацией. Рабочие хорошо относились к нему – он не беспокоил их, а иногда вовремя предупреждал о тех или иных мерах Компании. Состоя на службе в Компании, Энсли ее ненавидел.
Расширяя круг своих знакомств среди рабочих, Беннет старался побольше разузнать об Иервуде. Управляющий не пользовался популярностью среди рабочих – он был слишком стар и безынициативен для управления шахтой и поселком. Иервуд боялся ответственности, часто действовал нерешительно, легко приходил в ярость, и потому часто был несправедлив. Продукты в лавке были низкого качества. Иервуд знал об этом, но, боясь ссориться с Компанией, не протестовал и не требовал сменить заведующего лавкой, который явно наживался на некачественных продуктах. Все эти причины породили плохое отношение рабочих к управляющему. Устаревшая система расчетов с рабочими, выгодная Компании, но убыточная для рабочих, так же возмущала шахтеров, тем более, что на других угольных участках, где управляющие были поэнергичнее, в эту систему был внесен ряд изменений, приемлемых для рабочих. Выяснив настроение шахтеров, Беннет решил действовать. Он исподволь приближался к своей цели, дожидаясь удобного случая. Прошел месяц, прежде чем такой случай подвернулся.
Однажды Беннета пригласили в дом Томсона, где в тот вечер играли в кости.
Лак Редер после третьего метания костей проигрался и отодвинул игральные кости.
– Черт возьми, не успел я разыграться, как уже проиграл все деньги!
Он тщетно обшаривал свои карманы – денег не было. Зато вытащил чеки – пригоршню чеков.
– Нет и десяти центов, а получку дают только первого.
Редер казался очень рассерженным. Тогда заговорил Беннет:
– Почему бы вам не поставить на кон чеки? Редер взглянул на него с удивлением.
– Чеки не годятся для этой игры. Нужна монета. Никто, кроме меня, не может обменять чеки. Вот почему нужны деньги.
– Хотите их продать? – спросил Беннет. Редер еще больше удивился.
– Продать чеки? Ни один дурак их не купит. Только я могу их обменять.
– Если вы хотите играть, я могу купить несколько штук, – предложил Беннет.
Хор голосов принялся объяснять приезжему, почему нельзя купить чеки.
– Компания говорит, что чеки – не деньги, и никто не может их обменивать, кроме того рабочего, на имя которого они выданы, – объяснил Редер. – Если вы купите чеки, то не получите денег в день выплаты; ведь ваша фамилия – не Редер.
– Откуда вы знаете, что я собираюсь их обменивать? – спросил Беннет.
Рабочие глядели друг на друга с изумлением. Это противоречило правилам Компании, которые они никогда не осмелились бы нарушить. Компания была всесильна, и ее приказания принимались безоговорочно. Если рабочему это не нравилось, он был волен перейти на другую шахту. Но, дьявол! Везде было одинаково.
Беннет протянул руку.
– Дайте посмотреть чек!
Томсон передал чек Беннету. Тот рассматривал его так, словно никогда не видел чеков. Это был небольшой четырехугольный кусок картона с изображением доллара и несколькими купонами. Имя Томсона было написано на нем чернилами, чек был подписан Иервудом. Через каждый купон наискось было напечатано красными буквами слово: «Именной».
– Этот чек ценою в доллар, – объяснял Томсон. – Они бывают на пять, десять и пятнадцать долларов, но чаще всего контора выдает нам долларовые чеки.
– Это обязательство оплатить ваш труд? – спросил Беннет.
Рабочие утвердительно закивали.
– Это такие же чеки, как в банке. Компания не может отказаться их оплачивать.
Томсон вспылил:
– Конечно, не могут! Но они все-таки не оплачивают. Дьяволы! Как вы их заставите?
– А пробовал ли кто-нибудь? – спросил Беннет. Рабочие молчали. До сих пор никто не пытался таким образом обменять чеки. Беннет спокойно улыбался.
– Я не работаю в Компании, и они не могут меня выгнать.
Он передал чек Томсону.
– Я могу дать вам семьдесят центов и попытаюсь его обменять.
– Нет. Я все-таки лучше сам его обменяю и получу доллар, – сказал Томсон.
Он был старше и осторожнее Редера, который, покраснев, протянул Беннету свои чеки.
– Купите у меня?
Беннет от удовольствия зажмурил глаза – ничего лучшего он не желал.
– У вас и у любого, кто захочет.
Редер не колебался – в нем проснулся игрок. Он отсчитал пять карточек.
– Дайте мне три с половиной доллара. Беннет взял карточки и выдал ему деньги.
– Кто еще? – спросил он.
– Не сейчас. Но вы останьтесь, с вашей помощью мы продолжим игру, – предложил безусый юнец. – Пусть меня поколотят, если у нас сегодня в банке не будет деньжищ. Черт побери, я все-таки постараюсь его сорвать!
Он оказался прав. Возможность легко получить деньги для игры усилила азарт. Рабочие повышали ставки. Проигрывая, они, не задумываясь, обменивали чеки. Беннет из своего угла наблюдал за ними, охотно покупая по той же цене. Охваченные страстью к игре, углекопы испытывали к нему благодарность, забывая, что он отбирает у них тридцать процентов заработка. Беннет оставался до конца игры.
Далеко за полночь игра кончилась. Редер остановил рабочих, когда они собрались уходить.
– Подождите-ка, ребята! – закричал он. – Мистер Беннет щедро ссудил нас сегодня деньгами. Он дал мне возможность отыграться, и я выиграл восемнадцать долларов. Значит, стоит воспользоваться его предложением. Слушайте, что я скажу! Мистер Беннет может нам раздать чеки в день получки, и мы получим сами, чтобы у него не было неприятностей, а потом отдадим ему деньги. Это будет услуга за услугу. Что вы об этом думаете, ребята?
Хор голосов выразил согласие.
– Очень благодарен вам, ребята, но не хочу вас затруднять, – сказал Беннет. – Я и сам смогу обменять чеки. Не беспокойтесь за меня. Я сумею заставить Компанию хоть раз честно расплатиться с нашим братом!
Рабочие с уважением смотрели на него. Беннет сделал ловкий шаг. Если бы рабочие сами обменяли чеки, то между ними и Иервудом не возникли бы новые осложнения, а это не входило в его планы. Ему нужно было во что бы то ни стало разжечь вражду к управляющему. Беннет весело возвращался домой. За одну ночь он купил чеков на сто долларов, заработав таким способом тридцать долларов.
– Пока еще куриный корм, – пробормотал он, – но…
Беннет не сомневался, что при джакпоте ночные заработки увеличатся. На следующий день он заметил, что стал в поселке объектом всеобщего интереса.
– Готовые деньги, – прошептал он, самодовольно улыбаясь.
Поселок знал о его смелости – он пренебрег правилами Компании, которые до сих пор никто еще не нарушал. Беннет свободно тратил деньги К рил а, скупая у шахтеров чеки. Его популярность росла с каждым днем. Он умело использовал накопившееся в поселке озлобление против Компании. Миссис Ридл, жена одного из шахтеров, выразила общее настроение, попросив Беннета обменять чек на пятнадцать долларов.
– Видите ли, в чем дело, мистер Беннет, – объяснила она, – я хочу поехать в Бирмингем, чтобы кое-что там купить. У нас никогда не бывает денег, и волей-неволей приходится брать на чеки плохие товары в продовольственной лавке. А когда приходит первое число, то оказывается, что мы уже успели истратить почти весь заработок Джо на вещи, которые никуда не годятся. Я лишена возможности купить хорошую, добротную вещь, – она погрозила кулаком в сторону конторы. – Компания хочет получить все наши деньги обратно раньше, чем выдаст их нам. Мне это надоело. Дайте мне деньги за чеки, я поеду в Бирмингем и там назло им куплю то, что мне нужно.
Беннет без возражений дал ей десять долларов пятьдесят центов за пятнадцатидолларовый чек.
Когда миссис Ридл ушла, Беннет с удовольствием следил за ней из своего окна. Во всей фигуре этой женщины был вызов Компании, и ее каблуки торжествующе стучали по мостовой. Беннет беззвучно рассмеялся. Он знал, что после получки углекопы почувствуют потерю тридцати процентов заработка, но не сомневался, что их возмущение будет направлено против Компании.
Дела Беннета шли прекрасно, и он приобрел всеобщее уважение. Однако поселок с каждым днем терял часть своего заработка. Лихорадка азартной игры захватила почти всех шахтеров. Каждую ночь Беннет присутствовал при игре в кости. Но кости уже не удовлетворяли рабочих, Появились более азартные карточные игры. В игру включились и негры, которые, к их великой радости, тоже могли обменять свои чеки на равных условиях с белыми.
Беннет, потиравший от удовольствия руки, решил, наконец, вызвать из Бирмингема Крила и Редли. Он четко распределил между ними роли. Крил будет банкиром предприятия, он – организатором, Редли – палачом, если понадобится. Беннет хотел, чтобы Редли прибыл в Маренго прежде, чем возникнут стычки с Иервудом. Энсли, которого он также причислял к своим сообщникам, должен был оставаться на своем месте. Как охранник Компании, Энсли мог им пригодиться в будущем.
Энсли, служивший в охране Компании, с которым Беннет успел подружиться за бутылкой виски, помогал ему, знакомя с рабочими и усиленно рекламируя его как своего парня. Поручительство Энсли было неплохой рекомендацией. Рабочие хорошо относились к нему – он не беспокоил их, а иногда вовремя предупреждал о тех или иных мерах Компании. Состоя на службе в Компании, Энсли ее ненавидел.
Расширяя круг своих знакомств среди рабочих, Беннет старался побольше разузнать об Иервуде. Управляющий не пользовался популярностью среди рабочих – он был слишком стар и безынициативен для управления шахтой и поселком. Иервуд боялся ответственности, часто действовал нерешительно, легко приходил в ярость, и потому часто был несправедлив. Продукты в лавке были низкого качества. Иервуд знал об этом, но, боясь ссориться с Компанией, не протестовал и не требовал сменить заведующего лавкой, который явно наживался на некачественных продуктах. Все эти причины породили плохое отношение рабочих к управляющему. Устаревшая система расчетов с рабочими, выгодная Компании, но убыточная для рабочих, так же возмущала шахтеров, тем более, что на других угольных участках, где управляющие были поэнергичнее, в эту систему был внесен ряд изменений, приемлемых для рабочих. Выяснив настроение шахтеров, Беннет решил действовать. Он исподволь приближался к своей цели, дожидаясь удобного случая. Прошел месяц, прежде чем такой случай подвернулся.
Однажды Беннета пригласили в дом Томсона, где в тот вечер играли в кости.
Лак Редер после третьего метания костей проигрался и отодвинул игральные кости.
– Черт возьми, не успел я разыграться, как уже проиграл все деньги!
Он тщетно обшаривал свои карманы – денег не было. Зато вытащил чеки – пригоршню чеков.
– Нет и десяти центов, а получку дают только первого.
Редер казался очень рассерженным. Тогда заговорил Беннет:
– Почему бы вам не поставить на кон чеки? Редер взглянул на него с удивлением.
– Чеки не годятся для этой игры. Нужна монета. Никто, кроме меня, не может обменять чеки. Вот почему нужны деньги.
– Хотите их продать? – спросил Беннет. Редер еще больше удивился.
– Продать чеки? Ни один дурак их не купит. Только я могу их обменять.
– Если вы хотите играть, я могу купить несколько штук, – предложил Беннет.
Хор голосов принялся объяснять приезжему, почему нельзя купить чеки.
– Компания говорит, что чеки – не деньги, и никто не может их обменивать, кроме того рабочего, на имя которого они выданы, – объяснил Редер. – Если вы купите чеки, то не получите денег в день выплаты; ведь ваша фамилия – не Редер.
– Откуда вы знаете, что я собираюсь их обменивать? – спросил Беннет.
Рабочие глядели друг на друга с изумлением. Это противоречило правилам Компании, которые они никогда не осмелились бы нарушить. Компания была всесильна, и ее приказания принимались безоговорочно. Если рабочему это не нравилось, он был волен перейти на другую шахту. Но, дьявол! Везде было одинаково.
Беннет протянул руку.
– Дайте посмотреть чек!
Томсон передал чек Беннету. Тот рассматривал его так, словно никогда не видел чеков. Это был небольшой четырехугольный кусок картона с изображением доллара и несколькими купонами. Имя Томсона было написано на нем чернилами, чек был подписан Иервудом. Через каждый купон наискось было напечатано красными буквами слово: «Именной».
– Этот чек ценою в доллар, – объяснял Томсон. – Они бывают на пять, десять и пятнадцать долларов, но чаще всего контора выдает нам долларовые чеки.
– Это обязательство оплатить ваш труд? – спросил Беннет.
Рабочие утвердительно закивали.
– Это такие же чеки, как в банке. Компания не может отказаться их оплачивать.
Томсон вспылил:
– Конечно, не могут! Но они все-таки не оплачивают. Дьяволы! Как вы их заставите?
– А пробовал ли кто-нибудь? – спросил Беннет. Рабочие молчали. До сих пор никто не пытался таким образом обменять чеки. Беннет спокойно улыбался.
– Я не работаю в Компании, и они не могут меня выгнать.
Он передал чек Томсону.
– Я могу дать вам семьдесят центов и попытаюсь его обменять.
– Нет. Я все-таки лучше сам его обменяю и получу доллар, – сказал Томсон.
Он был старше и осторожнее Редера, который, покраснев, протянул Беннету свои чеки.
– Купите у меня?
Беннет от удовольствия зажмурил глаза – ничего лучшего он не желал.
– У вас и у любого, кто захочет.
Редер не колебался – в нем проснулся игрок. Он отсчитал пять карточек.
– Дайте мне три с половиной доллара. Беннет взял карточки и выдал ему деньги.
– Кто еще? – спросил он.
– Не сейчас. Но вы останьтесь, с вашей помощью мы продолжим игру, – предложил безусый юнец. – Пусть меня поколотят, если у нас сегодня в банке не будет деньжищ. Черт побери, я все-таки постараюсь его сорвать!
Он оказался прав. Возможность легко получить деньги для игры усилила азарт. Рабочие повышали ставки. Проигрывая, они, не задумываясь, обменивали чеки. Беннет из своего угла наблюдал за ними, охотно покупая по той же цене. Охваченные страстью к игре, углекопы испытывали к нему благодарность, забывая, что он отбирает у них тридцать процентов заработка. Беннет оставался до конца игры.
Далеко за полночь игра кончилась. Редер остановил рабочих, когда они собрались уходить.
– Подождите-ка, ребята! – закричал он. – Мистер Беннет щедро ссудил нас сегодня деньгами. Он дал мне возможность отыграться, и я выиграл восемнадцать долларов. Значит, стоит воспользоваться его предложением. Слушайте, что я скажу! Мистер Беннет может нам раздать чеки в день получки, и мы получим сами, чтобы у него не было неприятностей, а потом отдадим ему деньги. Это будет услуга за услугу. Что вы об этом думаете, ребята?
Хор голосов выразил согласие.
– Очень благодарен вам, ребята, но не хочу вас затруднять, – сказал Беннет. – Я и сам смогу обменять чеки. Не беспокойтесь за меня. Я сумею заставить Компанию хоть раз честно расплатиться с нашим братом!
Рабочие с уважением смотрели на него. Беннет сделал ловкий шаг. Если бы рабочие сами обменяли чеки, то между ними и Иервудом не возникли бы новые осложнения, а это не входило в его планы. Ему нужно было во что бы то ни стало разжечь вражду к управляющему. Беннет весело возвращался домой. За одну ночь он купил чеков на сто долларов, заработав таким способом тридцать долларов.
– Пока еще куриный корм, – пробормотал он, – но…
Беннет не сомневался, что при джакпоте ночные заработки увеличатся. На следующий день он заметил, что стал в поселке объектом всеобщего интереса.
– Готовые деньги, – прошептал он, самодовольно улыбаясь.
Поселок знал о его смелости – он пренебрег правилами Компании, которые до сих пор никто еще не нарушал. Беннет свободно тратил деньги К рил а, скупая у шахтеров чеки. Его популярность росла с каждым днем. Он умело использовал накопившееся в поселке озлобление против Компании. Миссис Ридл, жена одного из шахтеров, выразила общее настроение, попросив Беннета обменять чек на пятнадцать долларов.
– Видите ли, в чем дело, мистер Беннет, – объяснила она, – я хочу поехать в Бирмингем, чтобы кое-что там купить. У нас никогда не бывает денег, и волей-неволей приходится брать на чеки плохие товары в продовольственной лавке. А когда приходит первое число, то оказывается, что мы уже успели истратить почти весь заработок Джо на вещи, которые никуда не годятся. Я лишена возможности купить хорошую, добротную вещь, – она погрозила кулаком в сторону конторы. – Компания хочет получить все наши деньги обратно раньше, чем выдаст их нам. Мне это надоело. Дайте мне деньги за чеки, я поеду в Бирмингем и там назло им куплю то, что мне нужно.
Беннет без возражений дал ей десять долларов пятьдесят центов за пятнадцатидолларовый чек.
Когда миссис Ридл ушла, Беннет с удовольствием следил за ней из своего окна. Во всей фигуре этой женщины был вызов Компании, и ее каблуки торжествующе стучали по мостовой. Беннет беззвучно рассмеялся. Он знал, что после получки углекопы почувствуют потерю тридцати процентов заработка, но не сомневался, что их возмущение будет направлено против Компании.
Дела Беннета шли прекрасно, и он приобрел всеобщее уважение. Однако поселок с каждым днем терял часть своего заработка. Лихорадка азартной игры захватила почти всех шахтеров. Каждую ночь Беннет присутствовал при игре в кости. Но кости уже не удовлетворяли рабочих, Появились более азартные карточные игры. В игру включились и негры, которые, к их великой радости, тоже могли обменять свои чеки на равных условиях с белыми.
Беннет, потиравший от удовольствия руки, решил, наконец, вызвать из Бирмингема Крила и Редли. Он четко распределил между ними роли. Крил будет банкиром предприятия, он – организатором, Редли – палачом, если понадобится. Беннет хотел, чтобы Редли прибыл в Маренго прежде, чем возникнут стычки с Иервудом. Энсли, которого он также причислял к своим сообщникам, должен был оставаться на своем месте. Как охранник Компании, Энсли мог им пригодиться в будущем.
Глава 19
Крил и Редли прибыли из Бирмингема после полудня. Под вечер все трое собрались в доме Энсли, где хозяин заранее приготовил джин и виски в количестве, достаточном для первого знакомства. Крил приехал в плохом настроении.
– Ну, что? Наконец-то ты наладил, – прохрипел он, обращаясь к Беннету.
– Да, все готово. Кроме того, у нас есть новый партнер, – ответил Беннет, указывая на Энсли. – Познакомьтесь. Мистер Энсли – охранник Компании.
– Ладно. Не очень-то ты торопился, – сказал Крил и коротко добавил, обращаясь к Энсли: – Здорово! Это Редли.
Редли проявил большую дипломатичность.
– Рад познакомиться с вами, – сказал он, протягивая руку.
Энсли оглядел его с недоверием.
– Очень приятно, – ответил он. Глазами они мерили друг друга.
– Ты, черт возьми, не спешил! – повторил Крил Беннету.
– Проглоти свою желчь, – посоветовал ему Беннет. – Это лучшее из всего, что у нас было. Хорошие дела не делаются наспех. Пока еще не все готово, но вы мне нужны. Мы должны кое-что предпринять, прежде чем начнется большая заваруха.
– Ладно, выкладывай! – перебил его Крил.
– Не знаю, смогу ли я прибрать к рукам здешнего старика, – сказал Беннет, – но здесь есть один парень на его место. Того-то я сумею держать в кулаке вот как! – Беннет поднял крепко сжатый кулак. – Наша задача – сделать его здесь управляющим. Я все подготовил. Он будет назначен на это место, если появится вакансия. Теперь нам надо выжить старика.
– Как же ты это сделаешь? – ворчливо спросил Крил.
– Нужно поссорить управляющего с рабочими.
– Ну, это будет моя работа, – заметил из своего угла Редли.
Беннет взглянул на него.
– Может быть. Но я собираюсь устроить все иначе. Сейчас я играю в дружбу со здешними ребятами и постараюсь натравить их на старика. Сначала заставлю его прижать меня с чеками – тогда рабочие сами с ним разделаются. Неплохо, если они его поколотят. Это вполне возможно, потому что в душе у людей накипело. После этого, конечно, ему придется кое-что выслушать от тех, из Бирмингема. Управляющий, который не может держать в руках рабочих, не задержится на своем месте. А я устрою так, что человек, который мне нужен, будет назначен вместо него. Он-то уж не будет интересоваться тем, что мы делаем.
– Сколько нам все это будет стоить? – поинтересовался Крил.
– Ни цента. Положитесь на меня. Крил все еще возражал:
– Ты так говоришь, как будто мы проторчим здесь все лето.
– Нет, надолго мы не задержимся. Как только появится новый управляющий, мы разовьем скорость и загребем, сколько нам надо. Если о наших делах узнают в Бирмингеме, сами знаете, куда мы попадем. Поэтому придется не зевать и разводить пары, насколько хватит сил.
– Кажется, ты прав. Что мне нужно делать?
– Ты и Редли должны быть за моей спиной. О том, что мы партнеры, никому не следует знать. Но вы оба будете наготове. Сейчас как раз время для джакпота. Начинайте с ним работать, но раздувайте его постепенно. Сразу с десяти тысяч долларов начинать нельзя. Вам придется сначала приучить их к игре, а потом уж огрести.
Крил задал важный вопрос:
– Какую сумму составляет месячный заработок поселка?
– Около шестидесяти тысяч долларов. Но рабочие не получают всего – большая часть денег уходит на погашение чеков в лавку.
Крил размышлял вслух:
– Пожалуй, придется начать джакпот с сотни долларов.
– Так и я думал. Для джакпота вам пригодится мистер Энсли.
Беннет посвятил Энсли в их дело после того, как решил, что охранник заслуживает доверия.
– Да, джакпот – просто шикарная вещь! Я хочу получить часть первых конов, которые удастся сорвать, – заявил Энсли.
Брови Крила вопросительно поднялись. Беннет в ответ кивнул ему. Энсли, сам того не подозревая, терял почти всю свою прибыль.
– Ну, что ж, как хочешь. Мы согласны на последние коны, – как бы неохотно согласился Крил.
На следующий вечер Крил начал джакпот. Энсли познакомил его с Томсоном, в доме которого устраивалась игра.
– Мой друг из Бирмингема, – сказал он, кивнув головой в сторону Крила.
Скоро Энсли перезнакомил с Крилом всех игроков. Они с любопытством глядели на коренастую фигуру приезжего. Для начала Крил взял кости и, бросив доллар, выиграл. Потом удвоил ставку и снова выиграл. Беннет был на своем обычном месте и время от времени покупал чеки.
Наконец, Томсон спросил Крила:
– Чем вы предполагаете здесь заняться, мистер Крил?
Немного помолчав, тот ответил:
– Я приехал сюда, чтобы начать джакпот, но вижу, что у вас уже есть игра.
– Что такое джакпот? – спросил Томсон. Крил, прикидываясь удивленным, свистнул.
– Разве вы, ребята, никогда не слыхали о джакпоте? Ну и медвежий угол здесь у вас! Кажется, нет ни одного поселка, где бы не было джакпота! Это делается так. Предположим, вы хотите заполнить обычный горшок сотней долларов. Тогда сто парней кладут в него по одному доллару и каждому выдается номер. Все номера кладутся в мешок. Кто-нибудь из играющих вытаскивает один номер, тогда тот парень, чей номер вытащили из мешка, выигрывает целый горшок долларов.
– Ну, что? Наконец-то ты наладил, – прохрипел он, обращаясь к Беннету.
– Да, все готово. Кроме того, у нас есть новый партнер, – ответил Беннет, указывая на Энсли. – Познакомьтесь. Мистер Энсли – охранник Компании.
– Ладно. Не очень-то ты торопился, – сказал Крил и коротко добавил, обращаясь к Энсли: – Здорово! Это Редли.
Редли проявил большую дипломатичность.
– Рад познакомиться с вами, – сказал он, протягивая руку.
Энсли оглядел его с недоверием.
– Очень приятно, – ответил он. Глазами они мерили друг друга.
– Ты, черт возьми, не спешил! – повторил Крил Беннету.
– Проглоти свою желчь, – посоветовал ему Беннет. – Это лучшее из всего, что у нас было. Хорошие дела не делаются наспех. Пока еще не все готово, но вы мне нужны. Мы должны кое-что предпринять, прежде чем начнется большая заваруха.
– Ладно, выкладывай! – перебил его Крил.
– Не знаю, смогу ли я прибрать к рукам здешнего старика, – сказал Беннет, – но здесь есть один парень на его место. Того-то я сумею держать в кулаке вот как! – Беннет поднял крепко сжатый кулак. – Наша задача – сделать его здесь управляющим. Я все подготовил. Он будет назначен на это место, если появится вакансия. Теперь нам надо выжить старика.
– Как же ты это сделаешь? – ворчливо спросил Крил.
– Нужно поссорить управляющего с рабочими.
– Ну, это будет моя работа, – заметил из своего угла Редли.
Беннет взглянул на него.
– Может быть. Но я собираюсь устроить все иначе. Сейчас я играю в дружбу со здешними ребятами и постараюсь натравить их на старика. Сначала заставлю его прижать меня с чеками – тогда рабочие сами с ним разделаются. Неплохо, если они его поколотят. Это вполне возможно, потому что в душе у людей накипело. После этого, конечно, ему придется кое-что выслушать от тех, из Бирмингема. Управляющий, который не может держать в руках рабочих, не задержится на своем месте. А я устрою так, что человек, который мне нужен, будет назначен вместо него. Он-то уж не будет интересоваться тем, что мы делаем.
– Сколько нам все это будет стоить? – поинтересовался Крил.
– Ни цента. Положитесь на меня. Крил все еще возражал:
– Ты так говоришь, как будто мы проторчим здесь все лето.
– Нет, надолго мы не задержимся. Как только появится новый управляющий, мы разовьем скорость и загребем, сколько нам надо. Если о наших делах узнают в Бирмингеме, сами знаете, куда мы попадем. Поэтому придется не зевать и разводить пары, насколько хватит сил.
– Кажется, ты прав. Что мне нужно делать?
– Ты и Редли должны быть за моей спиной. О том, что мы партнеры, никому не следует знать. Но вы оба будете наготове. Сейчас как раз время для джакпота. Начинайте с ним работать, но раздувайте его постепенно. Сразу с десяти тысяч долларов начинать нельзя. Вам придется сначала приучить их к игре, а потом уж огрести.
Крил задал важный вопрос:
– Какую сумму составляет месячный заработок поселка?
– Около шестидесяти тысяч долларов. Но рабочие не получают всего – большая часть денег уходит на погашение чеков в лавку.
Крил размышлял вслух:
– Пожалуй, придется начать джакпот с сотни долларов.
– Так и я думал. Для джакпота вам пригодится мистер Энсли.
Беннет посвятил Энсли в их дело после того, как решил, что охранник заслуживает доверия.
– Да, джакпот – просто шикарная вещь! Я хочу получить часть первых конов, которые удастся сорвать, – заявил Энсли.
Брови Крила вопросительно поднялись. Беннет в ответ кивнул ему. Энсли, сам того не подозревая, терял почти всю свою прибыль.
– Ну, что ж, как хочешь. Мы согласны на последние коны, – как бы неохотно согласился Крил.
На следующий вечер Крил начал джакпот. Энсли познакомил его с Томсоном, в доме которого устраивалась игра.
– Мой друг из Бирмингема, – сказал он, кивнув головой в сторону Крила.
Скоро Энсли перезнакомил с Крилом всех игроков. Они с любопытством глядели на коренастую фигуру приезжего. Для начала Крил взял кости и, бросив доллар, выиграл. Потом удвоил ставку и снова выиграл. Беннет был на своем обычном месте и время от времени покупал чеки.
Наконец, Томсон спросил Крила:
– Чем вы предполагаете здесь заняться, мистер Крил?
Немного помолчав, тот ответил:
– Я приехал сюда, чтобы начать джакпот, но вижу, что у вас уже есть игра.
– Что такое джакпот? – спросил Томсон. Крил, прикидываясь удивленным, свистнул.
– Разве вы, ребята, никогда не слыхали о джакпоте? Ну и медвежий угол здесь у вас! Кажется, нет ни одного поселка, где бы не было джакпота! Это делается так. Предположим, вы хотите заполнить обычный горшок сотней долларов. Тогда сто парней кладут в него по одному доллару и каждому выдается номер. Все номера кладутся в мешок. Кто-нибудь из играющих вытаскивает один номер, тогда тот парень, чей номер вытащили из мешка, выигрывает целый горшок долларов.