– Почему вы не уходите? Я сам прекрасно справлюсь. Вы ведь платите мне за это.
   – Я всегда остаюсь в шахте во время взрыва, – отсутствующим голосом сказал Селден.
   – Вам незачем оставаться. Если что-либо и случается в шахтах, то чаще всего во время взрывов, – продолжала Кристин.
   Селден молчал.
   – Думаете, я недостаточно опытен, чтобы справиться со взрывом? Зачем тогда платить мне шесть долларов в неделю, если вы сами собираетесь здесь торчать?
   – Компания требует, чтобы у меня был подрывник, поэтому я и плачу тебе деньги.
   – А, понимаю… – многозначительно сказала Кристин. – Будьте спокойны, теперь у вас не будет холостых взрывов! Я собаку съел по этой части.
   – Замолчишь ты, наконец?! – вспылил Селден. Посмотрев на часы, он приказал: – Приготовься, скоро начнутся взрывы!
   При свете его лампы Кристин возилась возле батареи. В руках она держала два шнура, которые по его команде должна была соединить с батареей.
   Селден нетерпеливо посматривал на часы. Приглядываясь к нему, Кристин уловила на его лице выражение напряженного ожидания – радостного и грустного одновременно.
   Закрыв крышку часов, он встал.
   – Пора. Начинай! – скомандовал Селден. Кристин оторвала взгляд от батареи. При свете двух шахтерских ламп она увидела его совершенно белое лицо, тяжело вздымающуюся грудь и внезапно распрямившиеся плечи. Кристин соединила шнуры, и раздался взрыв. Все обошлось благополучно. Ей показалось, что она расслышала слова: «Не сегодня».
   Стремительно вскочив на ноги, Кристин дотронулась до его руки.
   – Что вы сказали? – спросила она.
   Она ожидала грубости, но Селден только кротко улыбнулся.
   – Ты не поймешь. На сегодня работа закончена.

Глава 14

   Жизнь Кристин в Маренго приобрела небывалую напряженность. Ей казалось, что кровь, текущая в ее жилах, стала подобна старому вину – так силен был нервный подъем и так пьянил ее риск. Не было ни часа, когда бы ей не приходилось играть роль. По утрам она выступала в качестве жены инженера, все еще не вернувшегося из Блюфилда, а после полудня была мальчишкой-подрывником. Ленивые утра в коттедже сменялись опасной работой в шахте.
   Интуитивно Кристин чувствовала, что пора отказаться от второй роли – не потому, что она боялась за себя, но работа в шахте создавала новые осложнения, и не только для нее. Шахтеры – отнюдь не сентиментальный народ, и с теми, кто осмелился нарушить их законы, расправа у них короткая и жестокая. Кристин же нарушила основной закон, запрещающий женщинам спускаться в шахты. Углекопы не считали нужным объяснять свои суеверия, но требовали уважения к традициям, основанным на мистической вере. Им казалось, что присутствие женщины в шахте навлечет на них ужасное, необъяснимое несчастье.
   Все это было известно Кристин с детства, но каким может быть наказание ослушникам, она не знала. Не знала только потому, что не было ни одной женщины, осмелившейся нарушить этот закон. Она старалась даже не думать о возможности разоблачения. Раскрытие ее инкогнито было бы во много раз страшнее для Селдена, чем для нее. Шахтеры не поверили бы ему, они подумали бы, что Селден сам покровительствовал ей и знал, кто скрывается под именем Джима Дрисколла.
   Сознавая опасность, которой она подвергала Селдена, Кристин пришла к заключению, что такой риск больше не нужен. Все, что можно было узнать, наблюдая за ним и анализируя его поведение в шахте, она узнала. Ей приходилось прибегать к уловкам, чтобы вызвать его на разговор. Несмотря на то, что большую часть времени в шахте они проводили вдвоем, говорили мало.-Вопросы, имеющие глубокий смысл, Селден молча отстранял, на иные же отвечал настолько уклончиво, что трудно было угадать его мысли.
   Пытаясь вызвать его на откровенность, Кристин поведала ему длинную и запутанную биографию Джима Дрисколла, на что Селден не ответил ей тем же. Он слушал и подавал односложные реплики, по которым ни о чем нельзя было догадаться. И все же Кристин, следя за его действиями и стараясь понять его чувства, ловя отдельные замечания и выражение его лица, постепенно узнавала Селдена, сравнивая его с прежним управляющим шахтой в Айвенго. Теперь он стал рассеянным там, где раньше был внимательным и расчетливым, действовал автоматически в тех ситуациях, где прежде проявлял кипучую энергию и инициативу.
   После нескольких недель добросовестного сбора всех мелочей, относящихся к Селдену, Кристин наконец убедилась, что знает его достаточно, и пора приступать к осуществлению задуманного в других условиях. Она решила покончить с ролью подрывника, хотя ей жаль было расставаться с шахтой. Она полюбила глубокий черный мрак, полный таинственных звуков. Ей нравились постоянное движение воздуха и сложный запах подземелья.
   Отсылая рабочих перед взрывом наверх, Селден оставался вдвоем с Кристин. Их работа была однообразной. Селден начинял дыры патронами, приготовленными Кристин. После этого наступал напряженный момент: ждали взрыва. Потом они молча поднимались на поверхность и расходились в разные стороны.
   В один из таких дней, когда рабочие уже ушли, Кристин, стоя на коленях перед батареей, решила объявить о своем уходе.
   – Начальник, вам не мешало бы подыскать себе другую пороховую мартышку, – начала она.
   – В чем дело? Тебе не подходят часы работы? – проворчал Селден.
   – Нет, время подходящее.
   Селден возражал потому, что ему нравился этот занятный мальчишка.
   – В тебе нет особой нужды, но Компания требует, чтобы был подрывник, хотя ему нечего здесь делать. В чем же дело? Если не в часах, так, наверное, в плате? – спросил Селден.
   Шустрый, ловкий мальчик завоевал его симпатии.
   – Нет. Денег мне хватает. Но я уезжаю, – с некоторым вызовом заявила Кристин.
   Лицо Селдена стало безразличным.
   – Твое дело. Опять зуд в ногах?
   – Похоже на то. Пора на новые места. Я уже знаю, что, когда все надоело, надо брать ноги в руки.
   – Когда ты хочешь уйти? – спросил Селден.
   – Чем скорее вы найдете кого-нибудь, тем лучше для меня. Когда меня потянуло, в новые места, я не люблю ждать.
   Селден взглянул на часы и громко захлопнул их.
   – Хорошо. Ты был неплохим помощником. Но уж если такие ребята, как ты, захотят бродяжничать – их ничем не остановишь. В субботу получишь расчет, – сказал он, усмехаясь, и потом серьезно спросил: – Готов?
   Кристин кивнула головой, соединяя шнуры. Раздался приглушенный звук взрыва, и запахло порохом. Селден, повернувшись к ней, сказал:
   – Хорошо сработано. Идем наверх.
   Кристин, отсоединив батарею от главного шнура, подняла ее, чтобы отнести в угол забоя. Когда она подошла к одному из креплений, Селден остановил ее нервным окриком:
   – Стой на месте!
   Он поднял голову, прислушиваясь. Сверху Кристин слышала слабый скрип и звенящий тонкий треск.
   – Вода разрушает камни, – объяснил Селден. – Подожди минуту.
   Он осторожно выступил вперед, под низкую крышу, готовый в любую минуту увернуться или прыгнуть в сторону. Затем, подняв лампу, стал внимательно осматривать крышу.
   – Отойди назад! – приказал он.
   Кристин почувствовала опасность. Вместо того, чтобы отодвинуться назад, она еще ближе подошла к нему. Взгляд Селдена был устремлен вверх, и он не обратил на нее внимания.
   – Нельзя так оставить. Нужно подпереть крышу, – сказал он.
   Все еще глядя вверх, Селден начал стучать киркой по камню. В ответ на удары послышался сильный звон.
   – Где же трещина? – спросил себя Селден, снова постучав.
   Раздался глухой звук.
   – А, это здесь, – сказал он, повторив стук.
   Над его головой появилась зловещая трещина. С шумом обвалились камни. Кристин вскрикнула и, вместо того, чтобы отступить назад, прыгнула к нему. Инстинктивно она хотела быть рядом с ним.
   Обернувшись на крик, Селден увидел ее.
   – Ты, проклятый дурак! – зарычал он и бросился к ней. Сконфуженная Кристин стояла на месте. Отвалившийся с сильным треском кусок скалы упал рядом и свалил ее с ног. От удара Кристин потеряла сознание. Когда она открыла глаза, Селден сидел на корточках подле нее, держа ее руки в своих. Кругом была темнота, и только слабый свет шахтерской лампы, стоящей на огромном куске камня, ложился светлым пятном на Кристин.
   – Моя нога! О, моя нога! – стонала она, от страшной боли с отчаянным напряжением сжимая его пальцы.
   Селден встал и, посмотрев на нее, злобно рассмеялся.
   – Проклятие! – вырвалось у него.
   С жалобными стонами Кристин попыталась дотянуться до своей ноги, но Селден остановил ее:
   – Не делайте этого, будет только больнее!
   Кристин стиснула зубы, слезы ручьем лились из ее глаз, оставляя светлые полосы на покрытом угольной пылью лице. Селден осторожно поднял ее ногу.
   – Не надо, не надо! Очень больно! – закричала она.
   – Я должен узнать, в чем дело, – ответил он, быстро обследуя раненую ногу.
   Потом с суровым видом он встал и направился к своей обеденной корзинке.
   – Так будет лучше – вот все, что я могу здесь сделать, – сказал Селден, вернувшись с флягой воды. Он оторвал рукав своей куртки и сделал грубую повязку, смочив её водой.
   Внезапно Кристин увидела, что ее куртка сорвана и рубашка раскрыта на груди. Забыв о боли, она старалась прикрыть обнаженную грудь, но руки дрожали, и она не могла найти пуговиц. Тогда Селден неловкими пальцами застегнул на ней рубашку.
   – Что случилось? – дрожащим голосом спросила Кристин.
   – Отвалился камень и задел вас. Вы не успели отскочить назад.
   Кристин снова начала жалобно стонать. Ее нервы, измученные напряжением последних недель, не могли выдержать адской боли. В этот момент она была только потерявшей самообладание слабой женщиной. Мрак шахты казался ей зловещим.
   – Я хочу отсюда! – рыдая, кричала она. Селден не сразу ответил – он размышлял. Потом, тряхнув головой, сказал:
   – Я понесу вас наверх.
   Наклонившись, он мягким движением вытер пот с ее лба.
   – Это причинит вам боль, но постарайтесь взять себя в руки.
   Взглянув на него, Кристин увидела рваную рану у него на голове, все лицо его было залито кровью, с кисти одной руки был сорван лоскут кожи. Ее страх усилился.
   – Что мы будем делать? – рыдала она. – Мне нельзя здесь долго оставаться!
   Селден испытывал искреннее сострадание к ее беспомощности, но он знал, что малейшее проявление сочувствия только увеличит слабость раненой. Молча он стал готовиться к подъему наверх. Сначала завязал руку, чтобы остановить кровь, потом решительно стал на колени перед Кристин.
   – Не нужно быть малодушной, – сказал он. – Я сделаю все, что смогу, но это будет чертовски мучительно.
   – Не делайте мне больно! – молила она.
   Селден протянул к ней руки.
   – Я понесу вас на спине. Можете вы сесть?
   Кристин приподнялась на руках, и Селден подхватил ее. Она чувствовала, как его мускулы напряглись. Потом, шатаясь, он встал на ноги. Кристин оказалась у него на спине, ее сломанная нога болталась. Она старалась не стонать.
   – Скорее, – слабым голосом произнесла Кристин, теряя сознание.
* * *
   Подъем на поверхность был невыносимо мучителен. Селден с трудом продвигался вперед. От напряжения все его тело покрылось потом, сквозь повязку на руке сочилась кровь. Ему приходилось идти, сильно согнувшись, и в некоторых местах тело Кристин почти касалось потолка. Проход для шахтеров оказался не приспособленным к такому путешествию. В темноте не видно было ступеней, и Селден весь напрягся, чтобы не потерять равновесия.
   На полдороге он остановился передохнуть. В беспокойстве он направил на ее лицо свет лампы и увидел, что Кристин была без сознания. Он нащупал слабый пульс – сердце билось ритмично. Селден облегченно вздохнул. Он даже не пытался привести ее в чувство: в таком состоянии ей легче будет перенести тяжелый подъем. Немного отдохнув, Селден поднял свою ношу, и снова началась борьба за каждый шаг, приближающий их к поверхности.
   Почувствовав прилив свежего воздуха, Селден сам был близок к обмороку. Его дыхание было хриплым, ноги дрожали, пот катился с лица градом, смешиваясь с кровью. Он снова положил ее – ему необходимо было отдохнуть, он уже выбился из сил. Инстинктивно Селден искал глазами людей, ему хотелось крикнуть и позвать на помощь, но он знал, что это невозможно. Их не должны были видеть. Не было ни одного человека, которому он мог бы довериться. Наклонившись, он вглядывался в ее бескровное лицо, и глубокие складки обозначились у его рта. Губы Селдена беззвучно шевелились, когда он прошептал ее имя. Нахмурившись, он огляделся, но вокруг никого не было. В этот поздний час все рабочие разошлись.
   В глубокой тишине ночи Селден с трудом шел через поселок. Никого не встретив по дороге, он скоро свернул на тропинку, ведущую к Кошачьей горе. Неподвижное тело Кристин казалось невероятно тяжелым. Последние силы покидали Селдена, но он был благодарен судьбе за то, что Кристин не испытывала ужасных страданий, пока он ее нес.
   Обеспокоенный долгим отсутствием хозяина, дядя Джадж стоял в дверях коттеджа, глядя на дорогу, и когда лампа Селдена появилась перед площадкой, на которой стоял дом, негр сбежал со ступенек и взял у Селдена его ношу.
   – Один из моих помощников пострадал в шахте, – прохрипел Селден. – Возьмите его. Я изнемогаю.
   Они отнесли Кристин в дом и положили на его кровать. В мужской одежде она казалась почти ребенком. Селден озабоченно наклонился над ней, щупая ее пульс. Дядя Джадж, положив палец ему на руку, делал какие-то знаки.
   – Не сейчас, – коротко сказал Селден. – Я не хочу сейчас доктора. Приготовь горячей воды. Разорви простыню и принеси мне одну из тех дубовых дощечек, из которых ты делал стулья.
   Все еще не обращая внимания на свои раны, Селден разрезал штаны на ноге Кристин и обнажил место перелома. Ощупав ногу, он убедился, что перелом не был сложным. Скоро вернулся дядя Джадж. Селден засучил рукава, опустил мягкую губку в горячую воду и начал обмывать раненую ногу. Покончив с приготовлениями, он сказал:
   – Надо поставить на место кость. Тяни ногу к себе.
   Джадж осторожно взял ногу Кристин, и начал старательно ее тянуть, бросая вопросительные взгляды на хозяина.
   – Сильнее!
   Внезапно в ноге что-то хрустнуло, и, ощупав ее, Селден убедился, что сломанная кость совместилась. Он выпрямился, смертельно бледный, и взглядом поблагодарил дядю Джаджа.
   Они хорошо понимали друг друга.
   – Теперь только бинты и лубок.
   Селден быстро и ловко наложил лубок и забинтовал ногу.
   – Некрасиво, зато хорошо, – сказал он дяде Джаджу. – Теперь надо привести ее в чувство.
   Но у дяди Джаджа было на уме другое. Со вздохами и кряхтением он показывал рукой на раны Селдена, из которых все еще сочилась кровь. Селден слабо улыбнулся.
   – Ты хочешь заняться мной? Ладно!
   Он устало опустился в качалку и не проронил ни звука, пока негр осторожно и ловко накладывал повязки. После того, как старик его перевязал, Селден подошел к Кристин, вглядываясь в ее лицо. Выражение его глаз стало загадочным.
   – Дай мне холодной воды, – приказал он. – Лучше сходи к ручью и принеси свежей.
   Когда негр ушел, Селден сел рядом с Кристин, раздел ее и прикрыл простыней. Ее дыхание стало глубже, пульс бился сильнее. Селден уселся в кресло. Только теперь он мог предаться размышлениям. Что она делала там, в шахте, в мужской одежде? Почему работала на него? Кому известно о ее пребывании в шахте? Что она будет делать теперь? Лицо Селдена постепенно мрачнело.
   Вошедший дядя Джадж прервал его мысли. В руках у старика была миска со свежей водой и чистое полотенце. Селден намочил полотенце и положил его на лицо и грудь Кристин.
   Она вздрогнула и открыла затуманенные глаза.
   – Где?.. Где?.. Что?.. – невнятно заговорила она. Селден успокоил ее:
   – Все хорошо, Кристин. Вы здесь, со мной, и вам ничто не угрожает.
   Кристин попыталась было приподнять голову, но бессильно уронила ее на подушки. Селдену показалось, что она снова теряет сознание. Он потянулся за водой, но Кристин заговорила, не открывая глаз:
   – Итак, вы знаете?
   – Да, – ответил Селден.

Глава 15

   Кристин лежала, прикрыв рукой лицо, и ожидала возвращения Селдена. Она отослала его на свежий воздух, несмотря на сопротивление. Она настояла на этом потому, что Селден всю ночь бодрствовал у ее постели. Утром он был бледен, глаза воспалились, во всей фигуре чувствовались крайняя усталость и изнеможение. Уговорив его немного отдохнуть, Кристин заботилась не только о нем. Когда он находился в комнате, она не могла собраться с мыслями, а ей необходимо было подумать. Теперь, когда острая боль в ноге перешла в тупую и не мешала ей сосредоточиться, Кристин хотела подготовиться к неизбежному разговору с Селденом. Оставшись одна, она вспомнила минувшую ночь и своего спасителя. Как самая опытная сиделка, он ухаживал за ней, стараясь не причинять боли. Она вспомнила, как он убрал с ее лба прядь волос, – этот жест успокоил ее измученные нервы. Он не задавал вопросов и говорил только о ней. На вопросы Кристин Селден ответил несколькими короткими фразами.
   – Я не мог просить о помощи там, в шахте, – сказал он. – Когда убедился, что в состоянии помочь вам сам, то не стал звать доктора. Теперь жду, когда вы объясните мне то, что сочтете нужным.
   Он не требовал объяснений, даже останавливал ее, когда она пыталась их начать.
   – Не надо торопиться, с этим можно подождать, – сказал он спокойно. – Необходимо избежать лихорадки. Волнение может ее вызвать, и тогда придется вызвать врача.
   Кристин на время согласилась, но теперь решила, что не следует его откладывать. Она зашла слишком далеко, и отступать было поздно. Но она была женщиной, и случай в шахте подействовал на нее сильнее, чем она ожидала. Ее уверенность в себе таяла с каждой минутой. Кристин величайшим усилием воли старалась вернуть себе душевное равновесие, сознательно сосредоточиваясь на своей цели. Сомнения и колебания стали казаться ей проявлением мелкого эгоизма и ложного самолюбия.
   Когда Селден вошел в комнату, Кристин почувствовала, что наступила решительная минута. Он подошел к постели и положил руку на ее лоб.
   – Температуры нет, – сказал он, – вы ведете себя хорошо. Теперь можно не беспокоиться.
   Кристин, пытливо вглядываясь в его лицо, наконец решилась.
   – Пришло время нам объясниться, – сказала она. Селден утвердительно кивнул головой.
   – Вы не успокоитесь до тех пор, пока все не объясните, но я просил вас не принуждать себя. Расскажите ровно столько, сколько сможете, – ответил он.
   Кристин с обычной своей прямотой сказала:
   – Я приехала сюда просить вас о помощи.
   Брови Селден а поднялись.
   – Нужно ли было все это? – Жестом он указал на лежащую на кресле шахтерскую одежду.
   – Я думала, что да. Возможно, я была не права.
   – Конечно, нет. Каким же образом я могу помочь вам теперь?
   При слове «теперь» Кристин вздрогнула: он не забыл прошлого.
   – Не мне. Я хочу, чтобы вы помогли себе. Селден опустился– в кресло, положив ногу на ногу.
   – Чего вы от меня хотите? Скажите прямо. Я думаю, от этого ничего не изменится, но все равно скажите. В чем состоит ваше желание?
   Наступил момент, когда она должна была высказать свою просьбу. Кристин колебалась, но чувствовала, что отступать нельзя. Она смело заговорила:
   – Я хочу, чтобы вы вернулись в Айвенго и заняли то место в жизни, которое по праву принадлежит вам. Я видела, как вы работали здесь. По-моему, это худшее, что можно придумать для вас с вашими знаниями. Перестаньте заниматься самоунижением!
   – Но я не понимаю… – немного растерянно сказал Селден.
   – Не понимаете?
   – Нет. Мне непонятна ваша забота теперь. Вы вдруг появились спустя два года. Оскорбили традиции шахтеров. Презирая их обычаи, вы замаскировались и сделали меня невольным участником вашей игры. После всего этого вы… вы говорите, чтобы я вернулся назад, в Айвенго. Нет, – он зло рассмеялся, – вы немного опоздали!
   Он был прав – она слишком долго медлила. Сознавая, что только честность может ей помочь, Кристин медленно заговорила:
   – Все, что вы сказали, верно. Я и не пытаюсь себя оправдать – хочу только объяснить. В Айвенго я была озлоблена и не давала себе отчета в том, как много вы для меня сделали. Я не могла забыть нанесенного мне в прошлом оскорбления. После того, как вы покинули Айвенго, я поняла свой эгоизм в ту последнюю ночь, – она вздрогнула. – Я здесь затем, чтобы искупить ту ночь.
   Движением руки Селден прервал ее.
   – О, – сказал он, – вы слишком много значения придаете тому, что я сделал. Я не просил у вас ничего взамен – я не торгаш.
   – Неужели вы не можете понять, почему я здесь? – спросила Кристин.
   – Время, когда я нуждался в вашей помощи, прошло. В ту ночь в Айвенго я страдал и искал сочувствия и понимания. Тогда вы могли бы мне помочь, если бы захотели этого. Я не скрывал от вас своих переживаний, больше того – я обратился к вам за поддержкой. Но вы не пошли мне навстречу. Теперь же, после двух лет молчания, вы приходите ко мне и говорите, что хотите помочь. Вы слишком долго ждали, – презрительно закончил он.
   Кристин ответила с полной откровенностью:
   – Я могла бы ввести вас в заблуждение. Например, сказать, что поступила так сознательно, потому что ваши переживания были еще слишком свежи, вы находились в их власти, и мои слова не произвели бы на вас никакого впечатления. Я могла бы сказать, что ожидала так долго, чтобы вы успокоились и к вам вернулось прежнее душевное равновесие. Эти доводы, возможно, помогли бы мне оправдаться перед вами. Но я не хочу лгать. Тогда я была ослеплена гневом и не знала, что вы ждали от меня помощи. Даже тогда вы держали меня на расстоянии.
   – Нет, я не делал этого, – перебил ее Селден. – Я не скрывал от вас своего отчаяния. Я не выразил его словами. Но нужны ли были слова? Вы мне сказали тогда, что не поедете со мной. – Он слабо улыбнулся. – Тогда я даже не думал об этом.
   – Не буду спорить с вами. Дело не в этом. Я признаю свою ошибку и даже не пытаюсь ее отрицать. Я бессильна перечеркнуть прошлое, но в будущем буду делать все, чтобы вам помочь. Только для этого я здесь.
   – Я не прошу вас о помощи.
   – Вы имеете в виду, что я не имею права вам помогать, и хотите, чтобы я об этом знала?
   Селден покачал головой.
   – Я так не говорил. Просто вы не можете. Теперь уже ничего нельзя изменить.
   – Я не верю этому. Селден загадочно улыбнулся.
   – Право выбора – не за вами и не за мной. Оно принадлежит шахте. Я не понимаю, почему я жду так долго… два года…
   – Над вами все еще тяготеет прежний кошмар?
   Селден наклонился к ней. Она содрогнулась, увидев в его глазах глубокий фатализм углекопа. Шахты оставляют на человеке свой знак. Селден был отмечен им.
   – Слушайте, – низкий голос Селдена звенел, как натянутая струна. Он торопливо заговорил:
   – Я жду и стараюсь быть терпеливым. Каждый день в течение двух лет я прислушиваюсь к зову тех, кто погиб по моей вине. Шахта отметила меня и она ждет. Я чувствую это в каждом звуке, в каждом колебании воздуха в подземных коридорах. Люди, которых я послал на смерть, ждут меня, а я не хочу быть предателем, и не уйду со своего места – буду ждать. Так предназначено судьбой. Ни вам, ни кому-либо другому не удастся ничего изменить.
   Он умолк и откинулся в кресле, закрыв лицо руками. Кристин приподнялась на локте.
   – Я думаю, вы не вполне здоровы! – вскрикнула она. – Ни один человек не мог бы прожить два года так, как вы.
   Селден провел рукой по лицу.
   – Может быть, вы правы, – угасшим голосом сказал он. – Но если бы я был не вполне здоров, то покончил бы с собой значительно раньше. Я так не поступил. Это был бы трусливый и недостойный поступок. Я не трус.
   Кристин протянула руку, чтобы коснуться его, но он не заметил ее движения, и она отдернула руку.
   – Вы нуждаетесь в одном, – сказала она.
   – В чем же?
   – В смелости. Вам не хватает только ее, чтобы вернуться к настоящей работе.
   Селден покачал головой.
   – Нет, это не так. Вы не понимаете, что со мной произошло. Я отнял жизнь у людей. Уходя в шахту, они отдавали свою жизнь в мои руки… – Его голос прервался. – Они погибли, когда я бросил их, поддавшись минутному раздражению. Я изменил им тогда, – он мрачно замолчал, глядя в сторону. – Но я не могу и не хочу избежать возмездия!
   Кристин переменила тон:
   – Выслушайте меня. Откуда вы знаете, что должно быть возмездие? Вы спаслись от смерти, и в этом тоже можно видеть руку судьбы. Не ошибаетесь ли вы теперь? В чем была ваша ошибка? Континентальная компания не считает вас виновным. Компания готова в любой момент снова доверить вам шахты и жизнь людей.
   – Откуда вы это знаете? – в его глазах появилось тревожное выражение.
   – Мистер Кент сказал мне это перед тем, как я приехала сюда.
   – Вы здесь по поручению Континентальной компании?
   – Да.
   – Они хотят снова сделать меня управляющим в Айвенго?
   – Да, по первому вашему слову. Они хотят, чтобы вы вернулись назад. Мистер Кент сказал, что Компания не обвиняет вас в катастрофе и ценит как работника.
   Селден горько улыбнулся.
   – О, в этом я уверен. Компания обогащалась при моем участии. Они умеют смотреть сквозь пальцы на проступки людей, которые им помогают. И они послали вас в шахту?