Блумлейн Майкл. По живому

   Это встревожило Фрэнки. Снова он почувствовал: кто-то имеет на него виды. Интересно, этот человек всегда так обнадеживает?
   – Тебе это не понравится. Это сведет тебя с ума.
   – Ну что ж, с ума так с ума. Любовь разве не сумасшествие. Я разозлился, потому что ты мне не безразлична. – Терри положил руку на бедро Фрэнки. Фрэнки, вне себя от прикосновения, вскочил и перешел на другую сторону комнаты. Он пытался сохранять спокойствие.
   – Я потерял себя, Терри. Это правда. Этот дом не мой, ты мне не любовник, и эти штаны, хоть и впору, тоже не мои. Тело чужое, принадлежит Фрэнки де Леон. Я не знаю почему и как это случилось, произошло что-то ужасное. – Он отчаянно размахивал руками. – Из всего, что окружает меня, ничего не чувствую. Ничего. Мне нужна помощь. Скажи, Терри, что случилось?
   – Ты сбрендила, вот что случилось. Как ты можешь быть не Фрэнки? Посмотри на себя в зеркало.
   – Я смотрел. Это лицо чужое. Это тело... – Он схватил свои груди – резко, чуть не отрывая. – Оно не мое. Я никогда не был женщиной. Я знаю это. А в душе я мужчина.
   – С ума сойти! Раз ты так уверена, назови свое имя. Сколько тебе лет? Скажи, где ты живешь?
   – Я не знаю, я не помню.
   – У тебя амнезия, Фрэнки. Ночью ты напилась как свинья, и теперь вот ничего не помнишь. Так бывает. Но это совсем не значит, что ты теперь не ты.
   – Я это я. Но вот это – НЕ я. – Он шлепнул себя по груди. – И это НЕ я. – Он смял щеки ладонями, лицо стало неузнаваемым. – Я НЕ женщина. Ни эта, ни какая-нибудь еще.
   – Откуда в тебе такая уверенность?
   – Я чувствую это, но объяснить не могу. А как другие знают?
   – Очень просто. – Терри схватил себя в промежности. – У меня здесь кое-что тяжелое есть. Поэтому я никогда не сомневаюсь.
   Наступила очередь Фрэнки показывать. Он схватил себя в промежности, но вместо увесистой шишки нащупал гладкий лобок и щель между ног. От разочарования в глазах потемнело.
   Терри смотрел на Фрэнки с видом превосходства. Потом поднялся с софы и принялся расстегивать ремень. – Этот Мистер живет здесь, Фрэнки. Скромный, но не боязливый. – Он сбросил штаны и жестом предложил Фрэнки сделать то же. Фрэнки замотал головой.
   Довольный собою, Терри приспустил трусы. Он стоял, широко расставив ноги, трусы – на волосатых бедрах, брюки – у самых щиколоток. И руки по-хозяйски скрещены на груди.
   – Пудинг готов к поеданию, – провокационно заявил Терри.
   Фрэнки мазнул глазами по выставленному напоказ Мистеру. – Не смеши. Прикройся лучше.
   – Ты хотела получить доказательства.
   – Я хотел получить помощь.
   – Ну пожалуйста. Угощайся.
   – Оденься, не стой так.
   Терри оделся. Сейчас он не чувствовал себя победителем, так как не смог повлиять на Фрэнки. Откуда у нее эта идея – что она мужчина? Интересно, что все это значит?
   – Если ты так уверена, что ты мужчина, докажи это.
   – Какое доказательство тебя устроит?
   – А какое ты можешь мне преподнести?
   Фрэнки размышлял. Он пытался вспомнить, что мужчины делали вместе, как они узнавали, что находятся среди своих. Есть какая-то шутка, известная всем? Секрет? Или обряд? Он не мог вспомнить.
   – У меня нет доказательств. Только мое слово.
   Терри внимательно разглядывал Фрэнки. – Твое слово не потрогаешь. Черт! А как бы ты себя чувствовала, окажись на моем месте?
   – Я бы хотел. Но лучше не быть на твоем месте.
   Терри кинул во Фрэнки башмак. Но Фрэнки было не до игр.
   – Ну же, Фрэнки. Где твое чувство юмора? Ты же сама знаешь, что все это смешно.
   – Только не мне. Мне нужна помощь, а не шутки. Ты не веришь мне. Ну хорошо. Ты не хочешь мне помочь. Так я найду что-нибудь другое.
   – И кто будет этот другой?
   – Не знаю. Посмотрим. Не думаю, что придется долго искать.
   Терри задумался. Он вернулся к софе, сел, пробежался пальцами по волосам. В голове вертелось несколько мыслей.
   1. Фрэнки сбрендила. Ее нужно госпитализировать. Возможно, понадобятся лекарства.
   2. Она притворяется. У нее есть другой любовник. Не хочет признаться, поэтому несет всякую чушь.
   3. Она лесбиянка.
   4. Она проверяет мою любовь к ней, как далеко сможет зайти и как далеко я последую за ней.
   Второй пункт самый простой. Он может обвинить ее, рассердиться, почувствовать себя униженным. Но Фрэнки не способна обманывать, к тому же ослабление ее привязанности и желания ко мне не наблюдались до сегодняшнего утра. Четвертый пункт больше подходит к ситуации. Но все-таки, надо посмотреть в учебниках по медицине, может, там есть описание подобного случая. Но в этом ли сейчас проблема? Вопрос не в том, насколько ее нелепое заявление соотносится с правдой, а в том, сможет ли он ее удержать, чтобы она не ушла.
   – К черту! – воскликнул он. – Ты предлагаешь свою игру. Что ж, давай так.
   – Ты не поможешь?
   – Помогу.
   Внутри у Фрэнки потеплело. – Когда начнем?
   – Думаю, мы уже начали.
   – Да? – Фрэнки кивнул. – Когда ты чувствуешь себя счастливым, Терри, или не столь несчастным, что ты делаешь, чтобы отпраздновать событие?

* * *

   Фрэнки понятия не имел, что у Терри на уме. Но почувствовал огромное облегчение, почувствовал в нем друга. Правда, он не мог придумать ничего более дружеского, чем мужское пожатие руки. Вместо плоти Терри предложил шампанское. И Фрэнки с удовольствием согласился.
   Терри вышел купить "Колд Дак", быстро вернулся с двумя бутылками и пакетом чипсов. С шумом вылетела пластиковая пробка. Фрэнки, как обычно, слизывала языком капли с края бокала, как бы боясь с ними расстаться. Терри всегда дразнил ее за это, считал неразумным так экономить и поэтому не понимал. Но сейчас он ее не мучил, просто отметил про себя, оставив возможные ухмылки на потом. Сам он просто пил и на протяжении двух третей бутылки расспрашивал, что именно Фрэнки намерена делать.
   – Я не знаю... Давай начнем с того, что ты расскажешь мне о Фрэнки де Леон. Может, что-то по ходу выяснится.
   – Что же рассказывать-то? Она моя любовница.
   – Чем она занимается?
   – Ты имеешь в виду ее работу? Она танцовщица. – Казалось странным разговаривать вот так лицом к лицу с ней, но как будто не о ней. Терри мысленно напомнил себе, что это всего лишь игра. – Она работает... точнее работала... в баре "Вирго". Она танцует там.
   – В баре?
   – Это ночное заведение. Там обслуживают девушки с обнаженным верхом. – Он выпил залпом бокал шампанского и всем телом подался вперед. – Ты не помнишь этого, Фрэнки? В самом деле?
   Фрэнки отрицательно помотал головой.
   Терри легонько рыгнул. – Тогда давай напьемся. – Он наполнил обоим бокалы. – Может, когда мы проснемся, все станет на свои места.
   – Я так на это надеюсь.
   Терри поднял стакан в тосте. – За надежду, Фрэнки.
   – Расскажи мне, что случилось прошлой ночью. Ты говорил, она потеряла сознание или что-то в этом роде.
   – Она сильно напилась. Шлепнулась прямо на сцене. Мне пришлось ее унести.
   – А что было до этого?
   – Эта девушка – большая любительница выпить. Она заявляла, что это помогает работать. Получилось все очень странно. Она схватилась за уши, как будто от боли или еще чего... – Вспоминая, Терри весь дрожал. – В баре сидел мужчина, с ним что-то произошло. Он упал, потом упала она.
   – А что произошло с тем мужчиной?
   – Не знаю. Я тогда смотрел на девушку.
   – А кто это был?
   – Наверно, один из тех клоунов, которые занимаются онанизмом, рассматривая журналы с девками. Да откуда мне знать?
   – Мне кажется, что я нахожусь в теле Фрэнки, а Фрэнки тогда должна быть в моем. Вот и вся причина.
   – Причина? – Терри громко расхохотался. – Да что с этой причиной-то делать?
   – Ничего не сделаешь, – согласился Фрэнки.
   – Совсем ничего. – Терри облизнул губы. – Наконец-то я напился.
   – Мы должны найти этого человека.
   – Какого?.. Да никто же ничего не знает об этом хрене.
   – У тебя есть идея получше?
   – Ну конечно. Мы отправим тебя к врачу. Чтобы ты поняла, какая существует разница между писькой и членом. – И он сдавленно засмеялся, разбрызгивая слюну на подбородок. Холодный оклик Фрэнки заставил его прикрыть рот рукой, но смех продолжался. – Ну же, Фрэнки... Посмейся и ты. Ситуация, знаешь ли...
   – Очень жаль, Терри, что мы не можем поменяться местами. Я бы тогда посмеялся...
   – Будь я проклят, если я тебя не люблю.
   – Ты думаешь, я с ума сошел, так ведь? – Он скользил взглядом по софе, пока не встретился глазами с Терри. Накрыл ладонью его подбородок и сильно сдавил, так, что щеки ввалились. – Я с ума не сошел, Терри. Пойми это наконец. – Еще сильнее сжал подбородок. Терри взвизгнул. – Нет, Терри, я не сбрендил. Помни это. Хорошо помни. – Он отпустил Терри и сел как раньше.
   Терри уставился на Фрэнки, ошеломленный. – Этого больше не делай, – предупредил он.
   – А ты не вынуждай.
   – Слушай, я в эти игры тоже умею играть.
   Голос его прозвучал с такой угрозой, что Фрэнки испуганно поджал ноги.
   – Давай попробуем, может, найдем того мужчину.
   – А я говорю, следи за своими манерами.
   Фрэнки сидел, судорожно сжавшийся. Вдруг Терри расхохотался.
   – Черт, я тоже сбрендил. Да ты это знаешь. Фрэнки, тебе не нужен тот тип. Твой мужчина – Терри – рядом с тобой.
   – Понимаю... Ну так что, отправляемся прямо сейчас?
   – Послушай, бэби. Этого человека там давно нет. Он лишь заходил в бар. И от него ни следа не осталось.
   – Ну конечно. А Фрэнки была лишь девушкой.
   Это взбесило Терри. – К черту шампанское! – бросил он, утирая слезы. – Ну хорошо. Тебе нужен этот мужик? А как мы его найдем? Мы не знаем, как его зовут, где он живет, даже как он выглядит. Нью-Йорк – город большой.
   – Начнем с бара. Выясним, может, кто-нибудь обратил внимание.
   – Кокс был слишком занят. Может, Тед знает.
   – Кто этот Тед?
   – Бармен.
   – Вот и хорошо. Начнем с Теда.
   Терри эта идея не увлекла.
   – У тебя что, сложности на сей счет?
   – Нет, нет, никаких сложностей.
   – Перестань дурачить меня. Если не нравится, так и скажи.
   Фрэнки редко когда ругалась, так что сейчас Терри удивился. К нему она особых чувств не проявляла, привязанность и только. – И о чем же ты собираешься с ним говорить?
   – Я скажу ему правду.
   – Браво, Фрэнки. Делай, что хочешь. Но не забывай, никто тебя не поймет как я.
   – Какой ты скромный...
   – Правда, я пытаюсь тебе помочь.
   Фрэнки задумался. – Ну хорошо. Возможно, ты прав. Лично мне будет тяжко снова пройти через все это. Может, займешься ты?
   – И что я скажу?
   – Уверен, ты найдешь что сказать.
   Терри заулыбался. – Ты даешь мне право рассказывать всякие истории о тебе?..
   Фрэнки было не до шуток. – Послушай. Я тебя здесь не держу. Только то, что ты рассказал, я и знаю о себе, и...
   – Что было, я и пересказал, – проворчал Терри.
   – Ну, пойдешь?
   – Да... Я же обещал помочь.
   – Когда поможешь?
   – Сегодня, наверное. После работы. – Он взглянул на часы. – Н-да.
   Терри вышел из комнаты и вскоре вернулся с чистой рубашкой. Он быстро свернул себе сигарету с марихуаной, травка у него хранилась в ящичке из-под сигар в шкафу. Сунул в нагрудный карман, застегнул рубашку и машинально склонился поцеловать Фрэнки. Фрэнки увернулся, Терри ткнулся в воздух. Момент был не из приятных.
   – Чудненько, – пробормотал он, с трудом восстановив равновесие и покидая комнату. В дверях обернулся, горько ухмыльнулся и вышел.
   Снова Фрэнки погрузился в одиночество. От первой бутылки в голове едва позванивало. Он взял вторую, сунул между ног и стал вытаскивать тугую пробку большими пальцами. Она шлепнулась о потолок, и тотчас Фрэнки сунул горлышко в рот, торопливо сглатывая пенистую массу. Но не успевал, а живот быстро вспучивался от шампанского. Наконец он почувствовал свечение. Слабое, но как будто разгорались тлеющие угли пригасшего былого огня. Сердце колотилось все быстрее. Безумные мысли растаяли в тумане. Какой-то сторожевой центр подсказывал, что напиваться сейчас не в его интересах. Нужно быть всегда начеку. А другой голос говорил – чего уж там, гулять так гулять. Как и раньше, от опьянения в мозгу Фрэнки стали возникать смутные картины. Лодка на воде, в ней его секрет... Фрэнки подплывает к ней, протягивает руку... но лодка медленно удаляется.

Двадцать третья пара

   Двадцать третья пара хромосом человека, определяет, кем станет развивающийся зародыш, мужчиной или женщиной. Женскую особь "творят" две X хромосомы, мужскую – одна X и одна Y хромосома. Хромосома X большая, она содержит в три раза больше информации, чем любая другая. Хромосома Y меньше ее почти в два раза.
   В первые месяцы жизни половая принадлежность эмбриона неразличима. Он может быть как мужским, так и женским. На шестой неделе ген Y хромосомы начинает проявлять себя, в результате чего фетальные гонады постепенно дифференцируются в яичники. Вскоре второй ген начинает стимулировать яички к продуцированию мужских гормонов. Почти все клетки у мужчин несут след второго гена и почти все носят следы воздействия мужских гормонов.
   В случае отсутствия Y хромосомы и ее гена, ответственного за возникновение яичек, зародыш развивается по женскому типу. Гонады дифференцируются в яичники, и они впоследствии вырабатывают женские гормоны. Омывая все клетки зародыша, эти гормоны оказывают соответствующее глубокое воздействие.
   Некоторые участки мозга у нормальных крыс имеют заметные половые различия. Плотность клеток, форма дендритов, синаптические особенности у мужской особи отличаются от женской. Если крысам поднести два водных раствора, один чистый, другой с содержанием сахарина, женская особь всегда выберет последний, а мужская предпочтет первый. Женским особям шимпанзе во время внутриутробного развития вводили мужские гормоны: после рождения поведение этих особей было во многом не таким, как у тех самок, кто мужских гормонов не получал. Они были инициативнее, грубее, чаще рычали, и огрызались.
   Половые различия в человеческом мозге тоже присутствуют, но, в результате долгого эволюционного развития, они не столь явственны. Человек наделен речью, умеет планировать свои действия. Сознание, подсознание. Искусство, наука, религия. Хоть и видна разница между мужчиной и женщиной, и мы говорим, что мы разные – тем не менее, мы одинаковы.
   Разные? Да. Структура определяет функцию. Одинаковые?
   Не так давно обнаружилось, что у некоторых мужчин с нормальной мужской внешностью был женский генетический код XX, и наоборот, у женщин с нормальной женской внешностью был мужской генетический код XY. В клетках первых не имелось типичного мужского маркера, а в клетках вторых он как раз имелся. Получалось, что внутренняя среда и тех и других особей находилась в противоречии с внешностью. В поведении таких людей отмечалось много необычного.
   К сожалению, фактов по этой проблеме пока еще мало.

Глава 5

   Терри сел в метро на станции "Спринг", Лексингтонская линия, и сразу уснул. Чуть не пропустил свою остановку. Проснувшись, вскочил и одурело понесся вверх по ступенькам. На Четырнадцатой улице забежал в корейское кафе, спешно хлебнул кофе и обжегся. Он опаздывал на пятнадцать минут, а когда добрался до "Сутера", получалось уже двадцать.
   Бренда, как и следовало ожидать, сидела у кассы. С ушей свисают серьги-кольца, на голове пестрый шарф, а губы накрашены розовой помадой. Вчера на ней была хлопковая блуза с высоким воротником и фальшивые жемчуга. Придать себе женственности, так она это называла.
   – Пинкетт знает, что я опоздал?
   Она мотнула головой в сторону кабинета в глубине магазина. – Он заперся у себя с новенькой. Молоденькая, только что после школы. Вот у него и потекли слюнки.
   – Это о ней еще ничего не говорит.
   – Н-да, конечно. Разве только то, что наш мистер П. жеребец. – Бренда обслужила клиента. – Ну, что скажешь о себе?
   – Бывали деньки и получше.
   – Рассказывай... А я вот подумываю удалиться на гору, хочу стать монашкой.
   – Ты в самом деле хочешь?..
   – Почему бы и нет. Безбрачие всегда в моде.
   – Я имею в виду тебя лично.
   – У церкви уж найдется местечко для паршивой овечки.
   – Я, кажется, понимаю, что ты имела в виду, упоминая о горe. Это где-то очень высоко и далеко...
   – Да, там недорогая жизнь. Ничего лишнего.
   – Ну да, конечно. Женщины там как женщины, а мужчины как мужчины. Так?
   – Что-то сомневаюсь я.
   – Может, спросить в дорожном агентстве?
   – Эй, Терри, ты можешь мне одолжить пять долларов?
   – Нет проблем. – Он дал ей десять.
   – Это многовато.
   Он махнул рукой. – Оставь себе. Купи что-нибудь симпатичное для Ронды.
   Она хотела что-то ответить, но передумала. – Забудь. Тебе не нужно об этом знать.
   Он поверил на слово и стал спускаться в подвал, удивляясь – что это вдруг с Брендой. Вся какая-то неловкая до смешного. Вряд ли она решилась наконец. Но ведь никогда не знаешь точно. Что-то происходит вокруг. Люди меняются прямо на глазах.
   Сэл, как всегда сидел за конторкой, занятый минивидеоигрой. Нынешнюю звали "Громила", но у всех игр суть одна и та же – чувственные восприятия идут прямо в подкорковые центры удовольствия. Сэл – наркоман и игрок что надо. Терри сам видел, как тот доходил до двух тысяч очков с закрытыми глазами, лишь по звукам прослеживая передвижения фигур на дисплее. Он умел играть, глядя в пол и даже разговаривая с покупателем. В общем-то, кретин, тупоголовый, с расщепленными мозгами. Но Терри он нравился.
   – Извини, я опоздал. – Он бросил пиджак на полку за конторкой, осторожно, чтобы не толкнуть Сэла. – Как успехи?
   – Три тысячи двести шестьдесят. Шестьдесят один... два...
   – Сегодня все как обычно?
   – Приходили люди, смотрели книжки, покупали, уходили.
   – Без происшествий?
   – Я поел, понюхал кокаинчику. Ты опоздал.
   – Ты стал совсем как машина, Сэл.
   Тот улыбнулся. – Это случилось давно. Я существо высокоразвитое.
   – У тебя мозги размером с жетон.
   – Три тысячи триста двадцать восемь... двадцать девять...
   – Сэл, отправляйся домой. Здесь нам не место вдвоем.
   Сэл кивнул, схватил пиджак, не теряя ритма. – Хочешь, оставлю тебе эту игрушку?
   – А как же ты доберешься до дому?
   – У меня в кармане еще есть.
   Терри помотал головой. – Ты мне не по зубам, Сальваторе... Ну так и быть, оставь.
   Сэл протянул Терри игру. – Держи. Можешь продолжать.
   – Не надо, – крикнул Терри, но было поздно. Он завозился с кнопками и в считанные секунды игра закончилась. Он бросил на Сэла недовольный взгляд. – Зря ты так.
   – Не принимай слишком всерьез. – Сэл улыбался. – Это всего лишь игра.
   – Ты знаешь, о чем я. По-твоему, раз уж ты такой мастак, так нужно ткнуть мне этим в нос.
   – Зачем это мне?
   – А просто доказать, что ты лучше.
   – Я и так лучше.
   – Н-да. – Терри отбросил игру. – Забирай свою штуку.
   – Ты злишься?
   – Ничего, переживу.
   – Может, попробуешь еще?
   – Пошел вон, Сэл. Уходи!
   Сэл ушел. А Терри отправился в хранилище курнуть самокрутку с марихуаной. Когда вышел, чувствовал себя уже лучше. Чтобы убить время, достал с полки "Атлас Гранта". Листал страницы с подробными изображениями костей, кровеносных сосудов, органов. И душу Терри заполнила знакомая тоска. С самого детства его увлекало человеческое тело – удивительное творение природы, некое таинство. В восемь лет его главным сокровищем был муляж человека с раскрашенными органами, он любил их перемешивать, а потом, как составные картинки, устанавливать на свои места. Позже он достал полусломанный микроскоп, рассматривал в него всевозможных насекомых, листья, капельки крови и кусочки ткани. Героем его детства был доктор, который знал намного больше, чем родители Терри. Иногда он притворялся больным и ждал визита доктора. В шестнадцать лет нашел работу – мыть трубки для анализов, в семнадцать поступил в колледж, а позже – в медицинский институт. Учиться там долго не пришлось. Из-за проделки с баллоном, так он думал и сейчас. Вспоминать об этом было неприятно.
   – Извините, – обратились к Терри.
   Терри испуганно воззрился на незнакомку, стоявшую перед конторкой – в мрачном костюме, черных перчатках и вуали, свисавшей со шляпки с узкими полями. Молодые глаза, но пятна на коже говорили, что жизнь прожита немалая.
   – Я ищу книгу, – молвила она и умолкла, скосившись на Терри. – Вы разве не тот молодой человек, кто помог мне раньше?
   – Когда раньше?
   – Та книжка с рисунками – старинные гравюры, инталии с изображением человеческого тела. Разве это были не вы?
   Терри порылся в памяти и действительно вспомнил. Да, эта женщина приходила неделю или две назад. Тогда она, казалось, вот-вот расплачется, настолько беспомощной себя вела. А сейчас совсем другая.
   – "Дюрер", это очень хорошая книга.
   – Но сегодня мне нужна другая. – Женщина вытащили из сумки лист бумаги. – Неврология, – прочитала она. – У вас есть что-нибудь об этом?
   – У нас много книг по этой теме.
   – Что вы можете порекомендовать?
   – Это зависит от того, что вам нужно: клиническая невропатология, нейробиология, нейроэндокринология, нейрохирургия... – Он остановился. – Этот список можно продолжить...
   – Мне что-нибудь из основ, – сказала она, не испугавшись незнакомых слов. – Что-нибудь для разумной публики.
   – Разумной публики?.. – повторил он, не понимая, что она имеет в виду. – Ну конечно.
   Он повел ее в секцию невропатологии. На полках на уровне глаз стояли внушительные тома.
   – Это вам подойдет, если я вас правильно понял.
   – У меня очень личная проблема, – призналась женщина.
   Терри пожал плечами и стал рассматривать книги. Было очень трудно выбрать, не зная сути дела. Наконец он остановился на одной – общего характера, потянул на себя и открыл любимым приемом – наугад. Не прошло и минуты, он увлекся содержанием.
   Женщина прокашляла горло. – Может, мне лучше самой взглянуть?
   Терри очнулся и подал ей книгу. Покупательница просмотрела, затем ее взгляд обратился к полке над головой, книги там были огромные. Терри хотел было достать что-нибудь, но ведь она хотела разобраться сама. Он повернул к ней голову, и в памяти всплыло воспоминание.
   – У вас больной брат...
   Женщина не ответила.
   – У него кома или что-то в этом роде...
   Едва слышное дыхание. – Врачи расходятся во мнениях, – медленно проговорила она. – Одни говорят кома, другие находят что-то иное. Ясно только одно, – в голосе появилось раздражение, – никто не хочет сказать точно.
   – Когда-то с ним уже так случалось, да?
   Лицо ее потемнело. Вид был совсем уставший. – Они говорят, случай необычный. Брат временами впадает в состояние, похожее на сон, он как бы спит. Все дело в том, что он не просыпается. Иногда ночью глаза под веками двигаются, будто у него сновидения. Так бывало еще в детстве... – Она умолкла, не в состоянии закончить мысль. – Это ведь не кома, если есть сны. Значит, мозг продолжает работать.?..
   – Да, конечно.
   – Даже когда у него глаза открыты, он не разговаривает. Я не знаю, осознает ли он, что рядом кто-то есть. – Она покачала головой. – Периоды сна становятся длиннее и длиннее, ему все труднее открывать глаза.
   Терри не знал, что ответить. Он коснулся ее плеча, на что та слабо улыбнулась.
   – Извините. Я пришла сюда... и вот устраиваю сцены, хотя это ни к чему.
   – Ну, никакая вовсе не сцена.
   – Мне все время кажется, я упустила что-то. Некий ключ... Мне бы понять, и тогда мы проблему решим.
   – Вы чувствуете себя ответственной.
   – Я его сестра. Он не женат... Когда врачи разговаривают между собой, я пытаюсь вникнуть. Я хочу понимать больше, чем у меня получается сейчас.
   – Вы и так знаете немало. – Терри увидел на полке книгу с тисненными буквами на черном корешке: – "Оцепенение и кома" – и вытащил ее.
   – Вот, может, эта пригодится. Классический труд. – Потом он нашел маленький словарь медицинских терминов. – И словарик вам понадобится, если что-то вдруг не поймете.
   – Да... слов здесь много, – глухим голосом произнесли она, перелистывая страницы.
   У конторки женщина показала Терри кредитную карточку, а когда прощалась, сунула ему руку в перчатке, в ладони оказалась пятидолларовая банкнота.
   – Спасибо за помощь, – шепнула она.
   Он развернул купюру, несколько мгновений на нее смотрел и вернул обратно. – Я не могу принять ваши деньги.
   – Ну пожалуйста, в знак моей признательности.
   Он был непреклонен. Ей ничего не оставалось, как забрать бумажку.
   – Вы меня как будто по щеке ударили, – заметила она, защелкивая сумочку.
   – Да нет же. – Ему вдруг захотелось предложить ей номер своего телефона, на случай, если будет что-то непонятно. Но он тут же осекся. Вокруг нее и так полно докторов. Настоящих.
   Она ушла, он убрал книги и стал заниматься описью. Тихий вечер, но возвращаться к атласу он не спешил. Хватит. В конце рабочего дня Терри несколько раз затянулся марихуаной, сбрызнул холодной водой лицо в туалетной комнате и отправился в "Вирго". По дороге обдумывал, что сказать Теду и Коксу. Правду исключено. Он хотел вообще не упоминать Фрэнки, но не знал, как это сделать. Может, обратить все в шутку? Со стороны-то история покажется смешной и жалкой, как любая катастрофа.
   К полуночи он добрался до бара, там было еще полно народу. Как обычно, музыка громкая, настойчивая. На сцене стройная крашеная блондинка – он не видел ее раньше. Двигалась она неуклюже, как жеребенок, в лице робость. Терри засомневался, что это настоящее выступление. Во всем была какая-то невинность, грусть и поэтому смотреть не хотелось. А мальчиков за стойкой бара, похоже, она очень даже захватывала: у девчонки из трусиков торчало много купюр.