Страница:
(В конце грамоты добавлено, что к ней прилагается и список с грамоты Ляпунова от 31 января) [148].
Итак, Ляпунов утверждал, что выступил по благословению Гермогена (согласно грамоте от 27 января), но и к 31 января письменного воззвания патриарха не имел. Так же и нижегородцы ссылались в начале февраля на «приказание» Гермогена и его благословенье, но не привели список его воззвания, прямо указав, что от патриарха получены лишь две чужие грамоты (коие приведены).
Если эти грамоты прислал действительно Гермоген (в чем позволительно сомневаться), то тем более демонстративным выглядит отсутствие его собственного послания. Но для участников народных ополчений, веками воспитывавшихся как подданные Богом установленной власти, патриарх оставался единственным сочувствующим им ее представителем, единственным авторитетом, на который можно было сослаться.
Об этом писали в Вологду во второй половине февраля ярославцы, долго объяснявшие, на каких условиях с одобрения патриарха бояре призвали Владислава. Жители Ярославля были послушны патриарху и правительству до тех пор, пока жадные паны не добрались до них самих: тут-то ярославцам очень кстати оказались известия, что именно Гермоген призывает народ очистить Отечество от иноземцев.
«…И мы в Ярославле по той записи, по патриаршескому благословению и Московского государьства бояр князя Федора Ивановича Мстиславского с товарыщи веленью королевичу Владиславу Жигимонтовичу крест целовали.
И нынеча, господа, король стоит под Смоленском с литовскими людьми, к Смоленску приступают безъпрестани, забыв крестное целованье. А на Москве владеет все литва.
И к нам в Ярославль с Москвы паны приезжали и кормы (поборы на свое содержание. — А. Б.) на нас правили всякие нещадно, и мы сверх крестного целованья им, паном, кормы давали по великой нуже. И как, господа, мы паном в кормех отказали, что нам кормов давать невозможно, — а се мы целовали крест на том, что было паном на Москве и во всех городех Московского государьства не быти. И на Москве, господа, от литовских людей московским людем почало быти утесненье и насильство великое. И Москвы, господа, святейший Ермоген патриарх Московский и всея Руси и московские люди писали на Резань к Прокофью Ляпунову и во все украйные городы и в Понизовые и словом приказывали, чтоб им собрався с окольными городы и с Поволжскими однолично идти на польских и на литовских людей к Москве и Московскому б государьству помочь учинити вскоре, докаместа литва Московского государьства и окрестных городов не овладели…
(Грамоты о сборе ополчения пришли от Ляпунова в Нижний Новгород, а оттуда в Ярославль. Ярославцы подробно характеризуют военные приготовления и обширную переписку разных городов, рассказывают о новостях, в том числе совершенно фантастических, полученных от вернувшихся из Москвы романовских татар: что поляки разбиты под Смоленском и гетман Жолкевский взят в плен; король пишет в Москву, что Владислава на царство не даст, а поляки и литовцы должны оттуда убегать; Ляпунов разбил поляков; в Москве повесился Федор Андронов.)
А Михайло де Салтыков приходил к святейшему Ермогену патриарху Московскому и всея Руси благословения просити, чтобы ему говети, и святейший Ермоген патриарх благословения не дал и проклял его от ныне и до века…»
(Далее в грамоте еще множество новостей о сборе ополчений) [149].
Ободряющие вести, что Гермоген на стороне ополчений, что он санкционировал борьбу с интервентами, передавались от города в город. Вообще для каждого города и уезда, присоединявшегося к выступлению против московских правителей и их друзей-иноземцев, было крайне важно убедиться, что другие от них не отстают. Поэтому многочисленные грамоты из города в город наполнялись отчетами о переписке с участниками ополчения, включали в себя все новые и новые списки этих эпистолий.
13 марта 1611 года из участвовавшей во всеобщей борьбе Перми среди иных посланий была отправлена грамота в Москву к патриарху Гермогену.
«Великому господину святейшему Ермогену патриарху Московскому и всея Руси, Перми Великие… (все духовные и светские люди) челом бьют… (9 марта из Устюга Великого от земских людей привезли) отписку, а под отпискою подклеены: список с твоей святейшего Ермогена патриарха Московского и всея Руси грамоты, да с отписок из-под Смоленска, из Нижнего Новгорода, из Рязани, и с Вологодских, и с Ярославских, и с Суздальских.
А писано, государь, в тех списках, чтоб нам, всем православным хрестьяном, стояти за православную хрестьянскую веру, и за святыя Божий церкви, и за Пречистые Богородицы дом, и за Московское государство на разорителей веры хрестьянския, на богоотступников, и на польских, и на литовских людей, всем единодушно… (Переписав полученный свиток и свою отписку, пермичи послали все в сибирские города, а сами отправили отряд в ополчение 13 марта [150] и обещают еще подкрепления)» [151].
В качестве грамоты Гермогена пермичи приняли уже прочтенную нами грамоту московских жителей, действительно помещенную в свитке из Нижнего Новгорода перед грамотой смольнян и Ляпунова. Пересылка друг другу списков грамот разных городов имела смысл для уяснения действительного состава участников ополчения. Например, бойкие ярославцы, восставшие на защиту своих животов и Отечества, еще в феврале писали вологжанам об участии в ополчении Казани. А казанцы только 12 июня обстоятельно известили Пермь Великую, что 28 апреля узнали об ополчении от гонцов из Владимира и Ярославля (прихвативших с собой и грамоту из Костромы), 1 мая получили грамоту от воевод из-под Москвы и лишь после этого приняли новую присягу и решили послать войска к столице. Списки всех этих грамот вместе со своим предложением присоединиться к ополчению казанцы и отправили к пермичам [152].
В переписке городов и ополчений далеко не всегда упоминалось о патриархе. Но, учитывая влияние митрополита Казанского и Свияжского Ефрема и память, которую оставил в Казани Гермоген, авторы обращений к казанцам как один сослались на авторитет патриарха. Ярославцы с характерной для них непосредственностью описали приезд казанских купцов и свое удивление, «что вам ничего того в Казани не ведомо, потому что Казань от Москвы место дальнее». В грамоте рассказано о предательстве Салтыкова с товарищами, вознамерившихся передать Москву и все города польскому королю, «а бояря прельстились для уделов, а иные боясь»:
«И мы уже бедные все православные хрестьяня отчаялись, ни заступающаго, ни помогающего не было, ни делом, ни словом. И Господь на нас еще не до конца прогневался, неначаемое учинилось: отцем отец святейший боголюбимый великий господин святейший патриарх Ермоген Московский и всея Руси стал за православную веру несуменно и не убоясь смерти; услыша то (желание присягнуть Сигизмунду. — А. Б.) от еретиков от Михаила Глебова с товарыщи и от литовских людей, призвав всех православных хрестьян, говорил и укрепил; за православную веру всем велел стояти и померети, а еретиков при всех людех обличал [153].
И только б не от Бога послан и такого досточудного дела патриарх не учинил — и за то было кому стояти? Не токмо веру попрати — хотя б на всех хохлы хотели учинити, и за то б никто слова не смел молвити, боясь многих литовских людей и руских злодеев, которые с ними, отступя от Бога, сложилися.
И в городы патриарх приказывал, чтоб за православную веру стали, а кто умрет — будут новые страстотерпцы. И то все слыша от патриарха и видя своима очима (предательство и разорение страны. — А Б.), городы все обослались и пошли к Москве».
Ярославцы и не пытались утверждать, что города получали грамотмы от патриарха. Он, по их словам, играл роль нравственного примера, так же как мужественные защитники Смоленска, второй год бившиеся с Сигизмундом:
«А тесноты руским людем нельзе и списати… а тем и утешаются Божиим милосердием, что дал Бог за православную веру крепкого стоятеля святейшаго Ермогена патриарха Московского и всея Руси, а в Смоленску архиепископа да премудрого боярина Михаила Борисовича Шеина и всех православных хрестьян, смоленских сидельцов, что… стали крепко и мужественно на смерть, на память и на славу и на похвалу в роды и в роды!»
Жители Костромы, воеводы ополчений из Нижнего Новгорода, Суздаля и Владимера сочли необходимым отметить, что совет городов и поход на Москву предприняты по благословению патриарха. Ляпунов с воеводами собравшихся под столицу полков высказались на эту тему наиболее красноречиво:
«И ныне, с Божиею милостию, возложа упование на всесильного Бога и на Пречистую Богородицу, по благословению нового исповедника и поборателя по православной вере, отцем отца святейшего Ермогена патриарха Московского и всея Руси, втораго великого Златоуста, исправляющего несуменно безо всякого страха слово Христовы истинны, обличителя на предателей и разорителей нашия христьянския веры, мы (воеводы и ратники)… и вся земля служивые люди Московского государьства, целовали животворящей крест Господень на том, что всем стати за образ Пречистыя Богородицы и великих чудотворцов и за истинную православную веру против злых разорителей веры хрестьянской, польских и литовских людей».
Грамота предлагала митрополиту Ефрему и духовенству вместе со своей паствой последовать примеру Гермогена и также «попещись с Божием и о земском деле», но не упоминала о каких-либо посланиях патриарха, которые было бы очень удобно использовать в обращении к казанцам. Ярославцы писали свою грамоту вскоре после 7 марта 1611 года, костромичи — 19 марта, нижегородские и идущие с ними воеводы — во второй половине месяца, а подмосковные воеводы с Ляпуновым — после 1 апреля. С этого времени обращения к авторитету московского патриарха в переписке участников освободительного движения резко сокращаются.
Ляпунов ограничился тем, что в отписке вычегодцам с требованием денег на жалованье ратникам от 11 апреля 1611 года после описания сожжения Москвы интервентами (19 марта) отметил:
«И великого пресвятейшаго отцем отца патриарха Ермогена Московского и всея Руси с престола сведчи, и в нужной смертной тесноте держат, втораго Златоуста, исправляющего поистинне слово истины и обличающего несуметельным безстрашием предателей и отступников веры християнская» [154].
Сходно сказано в окружной грамоте Троице-Сергиева монастыря от 6 октября того же года:
«И твердаго адаманта и непоколебимаго столпа, паче подобно рещи новаго исповедника, святейшаго Гермогена патриарха Московского и всея Русии со престола безчестно изринута и во изгнание нужне затвориша» [155].
Как раз тогда, когда первое ополчение уже стояло под Москвой, а изменники-бояре в Кремле пытались добиться от Гермогена грамоты с приказом ополченцам разойтись, упоминания о воззваниях патриарха напрочь исчезают из патриотической и неприятельской переписки, не упоминается даже о благословении освободительных войск. Обращаться к авторитету Гермогена не было необходимости «всей земле», уже поднявшейся против столицы, а московские правители, как свидетельствует «Новый летописец» и другие сочинения, ничего от него не добились.
Между тем именно в это время, до 25 августа 1611 года, Гермоген написал единственное известное воззвание, адресованное в Нижний Новгород, а оттуда в Казань, с тем чтобы митрополит Ефрем разослал свою учительную грамоту и патриаршее слово в полки и в города. Грамота Гермогена ни словом не упоминает о борьбе с изменниками-боярами и интервентами, не содержит никаких призывов на этот счет.
Впрочем, позиция патриарха вполне ясна. Проклиная очередного кандидата на престол — младенца, сына Марины Мнишек, — Гермоген заботится о единстве ополчения, участникам которого шлет благословение и обещает душевное спасение. Так же как и Ляпунов, он требует прекратить грабежи и укрепить дисциплину (чтобы избежать развала ополчения).
«В Нижний Новгород [156] благословение архимандритом, и игуменом, и протопопом, и всему Святому Собору, и воеводам, и дияком, и дворяном, и детем боярским, и всему миру: от патриарха Ермогена Московского и всея Руси мир вам, и прощение, и разрешение!
Да писати бы вам из Нижнего в Казань к митрополиту Ефрему, чтоб митрополит писал в полки к бояром учительную грамоту да и казацкому войску, чтоб они стояли крепко в вере. И бояром бы говорили и атаманье безстрашно, чтоб они отнюдь на царьство проклятого Маринкина паньина сына [157]… не благословляю.
И на Вологду ко властей пишите ж так же, как бы писали в полки. Да и к Рязанскому (архиепископу. — А. Б.) пишите тож, чтоб в полки так же писали к бояром учительную грамоту, чтоб уняли грабеж, корчму, блядню, и имели б чистоту душевную и братство, и промышляли б, как реклись, души свои положити за Пречистыя (Богородицы. — А. Б.) дом, и за чудотворцов, и за веру, так бы и совершили.
Да и во все городы пишите, чтоб из городов писали в полки к бояром и атаманье, что отнюдь Маринкин (сын. — А. Б.) на царьство не надобен: проклят от Святого Собору и от нас. Да те бы вам грамоты с городов собрати к себе в Нижней Новогород да прислати в полки к бояром и атаманье.
А прислати (с грамотами. — А. Б.) прежних же, коих естя присылали ко мне с советными челобитными безстрашных людей: свияженина Родиона Мосеева да Ратмана Пахомова [158]; а им бы в полкех говорити безстрашно, что проклятый отнюдь не надобе; а хоти буде и постражате, и вас в том Бог простит и разрешит в сем веце и в будущем.
А в городы для грамот посылати их же, а велети им говорити моим словом. А вам всем от нас благословение и разрешение в сем веце и в будущем, что стоите за веру неподвижно; а аз должен за вас Бога молити».
Гермоген писал эту грамоту, будучи сведенным с престола, находясь под крепкой стражей в Чудовом монастыре в Кремле, занятом поляками. В стоящем под Москвой первом ополчении казаки предательски убили П. П. Ляпунова, запрещавшего им грабить, боярин князь Д. Т. Трубецкой не пользовался большим влиянием; на первый план выдвинулся донской атаман, бывший боярин Лжедмитрия II Иван Мартынович Заруцкий, вступивший в связь с Мариной Мнишек и обещавший ей, что после изгнания интервентов провозгласит царем ее сына.
Свергнутый патриарх не в силах был повлиять на Заруцкого и потому избрал столь сложный путь: послал грамоту не прямо к ополчению, находившемуся рядом, а в Нижний Новгород и другие города, чтобы собрать там увещевательные грамоты духовенства и земства. Но и на нижегородцев, видимо, Гермоген не имел прежнего влияния. 25 августа 1611 года Родион Мосеев привез патриаршую грамоту в Нижний Новгород, а 30-го числа список с нее без комментариев был отправлен в Казань.
Получив грамоту, митрополит Ефрем приговорил «со всею землею Казанского государьства, что нам отнюдь на царство проклятого паньина Маринкина сына не хотети. А буде казаки того Маринкина сына или иного кого учнут на Московское государьство выбирати своим произволом, не сослався со всею землею — и нам того государя на Московское государьство не хотети и против его стояти всем Казанским государьством единодушно. А выбрати б нам на Московское государство государя, сослався со всею землею, кого нам государя Бог даст».
Именно выборы нового государя «всею землею» были главной идеей охватившей Россию борьбы, идеей, отсутствовавшей в грамоте Гермогена и подчеркнутой в цитированной отписке казанцев к пермичам с просьбой «быти с нами в совете, и в соединенье, и в любви, и стояти б нам за такое великое дело по благословенью отца нашего и учителя святейшаго патриарха Московского и всея Руси всем за один».
Отписка со списком грамоты патриарха была получена в Перми Великой 10 октября 1611 года и более ничего о результативности грамоты Гермогена не известно. По городам и в полки она явно не рассылалась. Объявляя о сборе Второго ополчения, нижегородцы и князь Д. М. Пожарский подчеркивали, что объединение всей земли необходимо не только для борьбы с интервентами, но и для укрощения казачьего разбоя, предотвращения появления новых самозванцев, в частности сына Марины Мнишек. Но с грамотой Гермогена задачи ополчения никак не связывались.
Нижегородцы ограничились тем, что при описании разнообразных бедствий упомянули о свержении с престола патриарха [159]. Весьма бегло упомянуто об отстранении от престола и заточении Гермогена даже в призыве к сбору ополчения, разосланном из Троице-Сергиева монастыря 5 октября 1611 года.
Известно, что изменники-бояре еще обращались к Гермогену за помощью, прося предотвратить неуклонное шествие к Москве Второго ополчения. Но как политическая фигура и даже как духовный вождь он уже перестал существовать. Имя Гермогена более не упоминается в обширной переписке участников освобождения России.
Только 29 июля 1612 года князь Д. М. Пожарский посетовал в грамоте к митрополиту Ефрему, что Бог «угасил два великия светила в мире: отъял от нас главу Московскаго государства и вожа людям словеснаго языка, государя царя и великаго князя всея Руси, и пастыря и учителя словесных овец стада его святейшаго патриарха Московскаго и всея Руси; но и по градом, — добавил воевода, — многие пастыри наши и учители, митрополиты, и архиепископы, и епископы, яко пресветлыя звезды погасоша… И ныне, великий господин, немала скорбь нам належит, что под Москвою вся земля в собраньи, а пастыря и учителя у нас нет». В этой связи Пожарский просил Ефрема рукоположить игумена Саввино-Сторожевского монастыря Исайю «по совету всея земли» в митрополиты Крутицкие и снабдить его полностью для церковнослужения в полках [160].
Рассуждения о патриархе Гермогене стали уделом историографов — и они безотлагательно приступили к созданию образа вождя народных ополчений.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ААЭ — Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией Академии наук.
АЕ — Археографический ежегодник.
АИ — Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией.
АФЗХ — Акты феодального землевладения и хозяйства.
БАН — Библиотека Российской академии наук (Санкт-Петербург).
ВИ — Вопросы истории.
ВИД — Вспомогательные исторические дисциплины.
Временник МОИДР — Временник Московского общества истории и древностей российских.
ГИМ — Государственный Исторический музей.
ДАИ — Дополнения к Актам историческим, собранным и изданным Археографической комиссией.
ДРВ — Древняя российская вивлиофика Н. И. Новикова.
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения.
ЗОР — Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (ГБЛ — ныне Российской государственной библиотеки).
ИЗ — Исторические записки.
ИРЛИ — Институт русской литературы РАН (Пушкинский Дом).
ИСССР— История СССР.
ЛЗАК — Летопись занятий Археографической комиссии.
МОИДР — Московское общество истории и древностей Российских.
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.
РА — Русский архив.
РГБ — Российская государственная библиотека (бывшая ГБЛ — Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина).
РИБ — Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией.
РИО — Сборник Императорского Русского исторического общества.
РНБ — Российская национальная библиотека (бывшая Государственная публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Ленинград — Санкт-Петербург).
СА — Советские архивы.
СГГиД — Собрание государственных грамот и договоров.
ТМГИАИ — Труды Московского Государственного историко-архивного института.
ТОДРЛ — Труды Отдела древнерусской литературы ИРЛИ.
ЧОИДР — Чтения в Обществе истории и древностей российских.
АЕ — Археографический ежегодник.
АИ — Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией.
АФЗХ — Акты феодального землевладения и хозяйства.
БАН — Библиотека Российской академии наук (Санкт-Петербург).
ВИ — Вопросы истории.
ВИД — Вспомогательные исторические дисциплины.
Временник МОИДР — Временник Московского общества истории и древностей российских.
ГИМ — Государственный Исторический музей.
ДАИ — Дополнения к Актам историческим, собранным и изданным Археографической комиссией.
ДРВ — Древняя российская вивлиофика Н. И. Новикова.
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения.
ЗОР — Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (ГБЛ — ныне Российской государственной библиотеки).
ИЗ — Исторические записки.
ИРЛИ — Институт русской литературы РАН (Пушкинский Дом).
ИСССР— История СССР.
ЛЗАК — Летопись занятий Археографической комиссии.
МОИДР — Московское общество истории и древностей Российских.
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.
РА — Русский архив.
РГБ — Российская государственная библиотека (бывшая ГБЛ — Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина).
РИБ — Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией.
РИО — Сборник Императорского Русского исторического общества.
РНБ — Российская национальная библиотека (бывшая Государственная публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Ленинград — Санкт-Петербург).
СА — Советские архивы.
СГГиД — Собрание государственных грамот и договоров.
ТМГИАИ — Труды Московского Государственного историко-архивного института.
ТОДРЛ — Труды Отдела древнерусской литературы ИРЛИ.
ЧОИДР — Чтения в Обществе истории и древностей российских.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Тайны первого патриарха
ААЭ. СПб. Т. 2. № 1-2, 5-6, 8, 11, 14, 28, 67; АИ. СПб., 1841. Т. 1. № 227; Т. 2. № 38;
Арсений, архиепископ Елассонский [Исторические мемуары. Извлеч. и пересказ] // Дмитриевский А. Архиепископ Елассонский Арсений и мемуары его из русской истории по рукописи трапезундского Сумелийского монастыря. Киев, 1899; О н ж е. Описание путешествия в Московию // Историческая библиотека. 1878. № 8-9; АФЗХ. М., 1961. Ч. 3. № 12. С. 31;
Буганов В. И. Сказание о смерти Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова // ЗОР. М., 1957. Вып. 19;
Буссов К. Московская хроника. 1584-1613 гг. — М. — Л., 1961; Временник Ивана Тимофеева / Публ. О. А. Державиной. М. — Л., 1951; Гваньини А. [Из «Описания Московии»] / Козлова Г. Г. Об «Описании Московии» Александра Гваньини // Античность и современность. М., 1972;
Горсей Д. Записки о Московии XVI века / Пер. Н. А. Белозерской. Предисл. и примеч. Н. И. Костомарова.
СПб., 1909; ДАИ. СПб., 1846. Т. 2. № 76, 145;
Донесенш М. Шиля о поездке в Москву (1598 г.). М., 1875; ДРВ. М., 1787 Ч. VI. С. 107-125; М., 1788. Ч. VII; М., 1790. Ч. XII. С. 333-414;
Записки гетмана Жолкевского о Московской войне/Публ. П. А. Муханова. Изд. 2-е. СПб., 1871;
История о первом патриархе Иове Московском и всея России. Старица, 1911;
Клейн В. К. Дело розыскное в 1591 году про убивство царевича Дмитрия Ивановича на Угличе. М., 1913;
Корецкий В. И. Безднинский летописец конца XVI в. из собрания С. О. Долгова // ЗОР. М., 1977. Вып. 38;
Латухинская Степенная книга // РНБ, F. IV.221; F. IV.597; БАН, 17.15.1; ИР ЛИ, оп. 23, № 171; ГБЛ. Муз. 2900;
Пискарева 179/614; ГИМ. Син. 293 и др. списки;
Леонид, архим. Систематическое описание славяно-российских рукописей собрания графа А. С. Уварова. М., 1894. Т. 3. С. 103;
Лествица о соборных властех, кои были в 107-м году на соборе у Иева патриарха на Москве // ЧОИДР. 1912. Кн. 2. Отд. III;
Летописец Великия России, продолжающийся по 1652 год // РГБ, Большакова, № 423; РНБ, Погодина, № 1400 и др. списки;
Летопись о многих мятежах и о разорении Московского государства от внутренних и внешних неприятелей и от прочих тогдашних времен многих случаев по преставлении царя Иоанна Васильевича. М., 1788;
Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. / Публ. А. А. Морозова. М., 1937;
Новгородские летописи. СПб., 1879; Новый летописец и при нем дополнения / Публ. М. А. Оболенского // Временник МОИДР. 1853. Кн. 17. Отд. И;
Описание путешествия в Москву посла римского императора, Николая Варкоча, с 22-го июля 1593 г. / Публ. А. Шемякина. М., 1875;
Описные книги Старицкого Успенского монастыря. 7115/1607 г. Старица, 1912. С. 75 и cл.;
Осорьин Д. Повесть об Улиянии Осорьиной / Публ. М. О. Скрипиля // Русская повестьXVII века. Л., 1954;
Парри У. Проезд через Россию персидского посольства в 1599-1600 гг. / Публ. С. И. Соколова. М., 1900;
Петрей П. де Ернлезунда. История [и сказание] о Великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах, произведенных там тремя Лжедмитриями, и о московских законах, нравах, правлении, вере и обрядах… / Публ. А. Н. Шемякина. М., 1867;
Повесть об убиении царевича Димитрия // ЧОИДР, 1864. Кн. IV;
Попов А. Н. Изборник славянских и русских сочинений и статей, включенных в хронографы русской редакции. М., 1869;
Псковские летописи. М., 1955. Вып. 2; ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14; М., 1968. Т. 31; М., 1978. Т. 34; РИБ. СПб., 1875. Т. 2. № 103; СПб., 1909. Т. 13;
Россия начала XVII века. Записки капитана Маржерета / Публ. Ю. А. Лимонова. М., 1982; Сборник РИО. СПб., 1912. Т. 137; СГГиД. М., 1819. Т. 2;
Семевский М. И. Историко-юридические акты XVII и XVII вв. // ЛЗАК. СПб., 1893. Вып. 9. С. 55-57;
Сказание Авраамия Палицына / Публ. О. А. Державиной и Е. В. Колосовой. М. — Л., 1955;
Сметанина С. И. Записи XVI-XVII вв. на рукописях собрания Е. Е. Егорова // АЕ за 1963 г. М., 1964;
Арсений, архиепископ Елассонский [Исторические мемуары. Извлеч. и пересказ] // Дмитриевский А. Архиепископ Елассонский Арсений и мемуары его из русской истории по рукописи трапезундского Сумелийского монастыря. Киев, 1899; О н ж е. Описание путешествия в Московию // Историческая библиотека. 1878. № 8-9; АФЗХ. М., 1961. Ч. 3. № 12. С. 31;
Буганов В. И. Сказание о смерти Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова // ЗОР. М., 1957. Вып. 19;
Буссов К. Московская хроника. 1584-1613 гг. — М. — Л., 1961; Временник Ивана Тимофеева / Публ. О. А. Державиной. М. — Л., 1951; Гваньини А. [Из «Описания Московии»] / Козлова Г. Г. Об «Описании Московии» Александра Гваньини // Античность и современность. М., 1972;
Горсей Д. Записки о Московии XVI века / Пер. Н. А. Белозерской. Предисл. и примеч. Н. И. Костомарова.
СПб., 1909; ДАИ. СПб., 1846. Т. 2. № 76, 145;
Донесенш М. Шиля о поездке в Москву (1598 г.). М., 1875; ДРВ. М., 1787 Ч. VI. С. 107-125; М., 1788. Ч. VII; М., 1790. Ч. XII. С. 333-414;
Записки гетмана Жолкевского о Московской войне/Публ. П. А. Муханова. Изд. 2-е. СПб., 1871;
История о первом патриархе Иове Московском и всея России. Старица, 1911;
Клейн В. К. Дело розыскное в 1591 году про убивство царевича Дмитрия Ивановича на Угличе. М., 1913;
Корецкий В. И. Безднинский летописец конца XVI в. из собрания С. О. Долгова // ЗОР. М., 1977. Вып. 38;
Латухинская Степенная книга // РНБ, F. IV.221; F. IV.597; БАН, 17.15.1; ИР ЛИ, оп. 23, № 171; ГБЛ. Муз. 2900;
Пискарева 179/614; ГИМ. Син. 293 и др. списки;
Леонид, архим. Систематическое описание славяно-российских рукописей собрания графа А. С. Уварова. М., 1894. Т. 3. С. 103;
Лествица о соборных властех, кои были в 107-м году на соборе у Иева патриарха на Москве // ЧОИДР. 1912. Кн. 2. Отд. III;
Летописец Великия России, продолжающийся по 1652 год // РГБ, Большакова, № 423; РНБ, Погодина, № 1400 и др. списки;
Летопись о многих мятежах и о разорении Московского государства от внутренних и внешних неприятелей и от прочих тогдашних времен многих случаев по преставлении царя Иоанна Васильевича. М., 1788;
Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. / Публ. А. А. Морозова. М., 1937;
Новгородские летописи. СПб., 1879; Новый летописец и при нем дополнения / Публ. М. А. Оболенского // Временник МОИДР. 1853. Кн. 17. Отд. И;
Описание путешествия в Москву посла римского императора, Николая Варкоча, с 22-го июля 1593 г. / Публ. А. Шемякина. М., 1875;
Описные книги Старицкого Успенского монастыря. 7115/1607 г. Старица, 1912. С. 75 и cл.;
Осорьин Д. Повесть об Улиянии Осорьиной / Публ. М. О. Скрипиля // Русская повестьXVII века. Л., 1954;
Парри У. Проезд через Россию персидского посольства в 1599-1600 гг. / Публ. С. И. Соколова. М., 1900;
Петрей П. де Ернлезунда. История [и сказание] о Великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах, произведенных там тремя Лжедмитриями, и о московских законах, нравах, правлении, вере и обрядах… / Публ. А. Н. Шемякина. М., 1867;
Повесть об убиении царевича Димитрия // ЧОИДР, 1864. Кн. IV;
Попов А. Н. Изборник славянских и русских сочинений и статей, включенных в хронографы русской редакции. М., 1869;
Псковские летописи. М., 1955. Вып. 2; ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14; М., 1968. Т. 31; М., 1978. Т. 34; РИБ. СПб., 1875. Т. 2. № 103; СПб., 1909. Т. 13;
Россия начала XVII века. Записки капитана Маржерета / Публ. Ю. А. Лимонова. М., 1982; Сборник РИО. СПб., 1912. Т. 137; СГГиД. М., 1819. Т. 2;
Семевский М. И. Историко-юридические акты XVII и XVII вв. // ЛЗАК. СПб., 1893. Вып. 9. С. 55-57;
Сказание Авраамия Палицына / Публ. О. А. Державиной и Е. В. Колосовой. М. — Л., 1955;
Сметанина С. И. Записи XVI-XVII вв. на рукописях собрания Е. Е. Егорова // АЕ за 1963 г. М., 1964;