Страница:
– Лиззи Борден[10] считалась образцовой девушкой, пока не прикончила пару больных стариков, – предупредил я. – Вас ослепляет ваша привязанность к Большому Джиму. К тому же, вам нравится Рафферти, поэтому вы говорите о нём сентиментально-романтически. Мы верим только в то, во что хотим верить.
Он улыбнулся:
– Этот маленький афоризм – обоюдоострое оружие, док. Не смотрите на меня так: может быть, вы и сами порезались. А что касается привязанности, мешающей мне трезво взглянуть на Большого Джима, – вы знаете, я вас считаю одним из нас. Так что вы почти равны с капитаном. Вернее, – он запнулся, – были почти равны.
Я успокаивающе сказал:
– Я не виню Большого Джима за деяния старого капитана. Он мне всегда нравился, но – как Большой Джим,
– Не отступайте, док, или понравитесь мне ещё меньше. Ведите свою линию: по-своему вы правы. Но и капитан тоже – по-своему. Но кто на самом деле прав: вы или он? Все в мире считают, что именно они правы. И именно это причина войн, но не мира.
– Я основываюсь на общепринятых фактах, – с достоинством сказал я. – А теория Пен – всего лишь безосновательное предположение.
– Не горячитесь, док. Факты? Да, кое-что вы знаете. Но не все. А как, не зная всех фактов, получить верный ответ? Наука убеждается ежедневно, что возможно такое, что ещё полвека назад считалось нелепостью. И не признает ли она спустя полвека то, что отвергается сегодня? Вот идеальная возможность проверить ваши факты. Если Пен права и капитан заклят колесом, мы найдём сокровища. Если нет, я сниму перед вами шляпу. Но, док, если вы окажетесь неправы, хватит ли у вас мужества признаться в этом?
Я ответил:
– Если я прав, никакого сокровища нет. Капитан хочет доказать, что он нормален, за ваш счёт, и ему нужно подчинить вас полностью. Поверьте в сокровище, и вы будете выполнять его приказы. Возможно, они не приведут вас к смерти, но заставят вести себя очень ненормально.
Он беспокойно заёрзал.
– Оглядываясь назад, я думаю, что поведение Большого Джима на старом корабле доказывает: в тот момент он был старым капитаном, – признал он.
– Оглядываясь назад, – ехидно повторил я, – я думаю, что Большим Джимом руководила алчность и желание развлечься. Но потом он увидел колесо, осознал его потенциальные возможности и разработал свой безумный план.
Мактиг спросил:
– И что вы собираетесь делать? О, я буду молчать. Но ни в чём, что может причинить ущерб капитану, помогать не буду. Идея с гипнозом ваша, вы ею и занимайтесь.
– Нужно как можно скорее увезти Бенсона домой. Там мы очень тихо и незаметно переместим его в такое место, где за ним можно будет наблюдать. А пока я должен удерживать всех жертв подальше от него, пока он не вовлёк их в действия, опасные для них самих. Я намерен противопоставить его внушению собственное. Я скажу леди Фитц, Бурилову, Светловым и Слиму Бэнгу, что капитан болен заразной, но не очень опасной болезнью.
– Ну, что ж, это ваша идея, – повторил Мактиг.
Вскоре он ушёл, а ко мне заявилась леди Фитц.
Она пожаловалась, что сны об Ирсули повторяются.
– Мне кажется иногда, что жрица действительно дух и хочет полностью овладеть моим телом.
Я подумал, что может сделать с её милостью возможность обладания сокровищем.
Леди Фитц сказала:
– В такие моменты бывает, что моя личность полностью исчезает и через мои глаза смотрит Она. Это ужасное чувство! Но сила молитвы мой добрый доктор, изгоняет её. Я напоминаю себе, что Бог создал моё тело, что я – часть Господа, и потому это тело принадлежит Богу. Но если она и дух, доктор, то мне кажется, не злой. Может, я поступаю неправильно, когда противлюсь ей. В конце концов, – набожно добавила она, – мы все должны нести свой крест.
Очевидно, плащ жертвы имеет свои привлекательные стороны. Особенно если он вышит драгоценностями. Я посоветовал ей держаться подальше от каюты Бенсона и направился к Флоре. Когда я спросил, возвращались ли к ней сны об Ирсули, она вздрогнула, покраснела, и ответила отрицательно.
От неё я пошёл к Джонсону и осведомился, когда мы сможем покинуть остров. Я сообщил, что тщательно осмотрел Бенсона и нашёл, что сердце у него ослаблено.
Джонсон ответил коротко:
– Сможем выйти в море через несколько дней. Все перерабатывают, и положение может стать угрожающим. Вмешательство капитана Бенсона в ход работ действует на нервы не только мне, но и моим людям. И хотя я не одобряю ни его поведения, ни поведения моих людей, мой долг на корабле – сохранить мир. А долг для меня значит очень многое. Уверяю вас, я не меньше вашего хочу как можно быстрее убраться отсюда.
Он был прав: вмешательство Бенсона во все дела могло привести к серьёзным неприятностям. Вскоре на носовой палубе произошло несколько драк: Перри сцепился с Коллинзом (стюардом в каютах), затем Коллинз – со Слимом Бэнгом.
К несчастью, вторую драку застал Бенсон. Он устроил суд, где Коллинз вызывающе заявил: обе драки произошли из-за его утверждения, что Бенсон спятил.
– Точно как ваш прадед, – мстительно добавил он, бросив красноречивый взгляд на Бенсона.
В лучших старинных традициях Бенсон приказал выпороть Коллинза. Джонсон возразил, сказал, что это незаконно. Бенсон послал все законы в ад и сам набросился на Коллинза. Хендерсон и Маккензи удержали его, на несколько минут он действительно обезумел – и это при множестве свидетелей!
Если бы у Коллинза была возможность сбежать с корабля, он бы ею воспользовался. Джонсон отругал его и отстранил от всех обязанностей, которые могли столкнуть его с Бенсоном или его гостями.
Бенсону следовало бы уединиться, пока инцидент не будет забыт, но он, напротив, ещё больше стал вмешиваться в работу, всюду выискивал недостатки, всё сильнее ухудшал ситуацию. Лишь когда его люди ясно намекнули, что считают его выходки сумасшедшими, он заперся в своей каюте. Мактиг навестил его, и эти двое стали неразлучны. Пен тоже сторонилась всех. Я просовывал ей под дверь умоляющие записки, но не получал никакого ответа.
К ужасу рабочих, леди Фитц много пила и, будучи одержима Ирсули, вслепую бродила по палубе. Теперь, несмотря на все мои утверждения, она была уверена, что Ирсули – не сон. Она оскорблённо уединилась, заявив, что больна, попыталась включить в свой карантин Бурилова, но тот вскоре напился и переломал всю мебель в её каюте, после чего был отправлен в свою.
Нарушения порядка привели к тому, что Джонсону пришлось поручить своим людям дополнительные обязанности. Это усилило недовольство. Однажды на нижней палубе я стал случайным свидетелем импровизированного обсуждения невыносимой развращённости богатых бездельников.
Нас ждали неприятности.
Я заманил Сватлова к себе в кабинет и попросил объяснить значение чёрного колеса в религиозных символах и украшениях. Я надеялся, что при этом раскроется, одержим ли он также снами об Ирсули или нет. В ответ преподобный разразился длиннейшей лекцией.
– Вера в круговое движение, – начал он, – в магию круговых символов восходит к говорившим на санскрите ариям незапамятного прошлого. От их племени происходят все современные индоевропейские народы. Они расселились от своей прародины в северных Гималаях, унеся с собой язык, обычаи и верования, которые отчасти дожили до наших дней. Поскольку они заселили весь земной шар, сейчас нет ни одной религии, где не присутствовал бы символ колеса.
Возможно, наиболее известное религиозное использование колеса мы встречаем в Тибете. Здесь молитвенное колесо называется «мани-чор-кхол» – «драгоценное молитвенное колесо». У индусов аналогично – дхарма-чарки, а у сиамцев – тамма чак. Это не «Колесо прошений», как обычно считают, а «Колесо восхвалений». Оно полое, и на нём написано: «Ом мани падме хум», что означает «Хвала Будде, драгоценности лотоса».
Тибетцы используют колесо в религиозных целях повсеместно: они делают надписи на своих водяных колёсах, подвешивают вращающиеся от тепла колеса к своим печам, помещают колеса на улицах, где их касаются прохожие, заставляя вертеться. Вращение всегда по часовой стрелке, с востока на запад – по движению солнца. От их веры, что вращение колёс вызывает вращение мира на своей оси, возможно, происходит наше выражение, что от лести кружится голова.
Есть также японское римбо, или «Колесо закона», и вайра, или «Колесо молнии» – у Вишну в Индии. Поклонение древнеегипетскому солнечному диску было введено в этой стране дравидским правителем Аменхотепом IV, чья мать была индийской принцессой.
Чакра-вайра Вишну-Спасителя представляла собой тонкий обруч с острыми, как бритва, краями; по приказу Вишну он прыгал ему в руки и потом летел, сея разрушения. Иногда это колесо изображается в виде свастики и называется «Крест джайна» или герметический крест. Иногда его изображают в виде колеса с двенадцатью спицами, которые символизируют знаки зодиака и свидетельствуют о его солнечном происхождении. Интересно отметить, что древние шотландцы сражались метательными камнями, те были круглые и на них были вырезаны двенадцать лучей.
Кодекс брахманов требовал, чтобы его последователи поворачивались всегда через правое плечо. Когда это последовательно проделывалось три раза, то становилось благословением и называлось «Дакшина». Индусы, даже готовя пищу, мешают её всегда по часовой стрелке. Они по-прежнему совершают «прадакшина» вокруг дерева тулси, чьи тёмно-синие цветы посвящены Вишну. А некоторые брахманы верят, что если вращаться горизонтально на колесе, установленном на вершине столба, можно временно подняться на брихаспати, или высочайшее небо.
Старинное ирландское «dessel», шотландское «deas soil», древнеримское «dextratio» – все это благословение, совершаемое путём тройного обхода вслед за солнцем вокруг того, что нужно благословить. Такие обходы совершались вокруг церквей при бракосочетаниях, крещении и погребении. В Ирландии существует поверье, что упавший должен вскочить и трижды повернуться по часовой стрелке, произнося: «Deas Soil», чтобы отвратить несчастье…
Я подумал: если бы это услышал Мактиг, он мог бы сказать, что дизели «Сьюзан Энн», по созвучию с «deas soil», должны были принести удачу.
Сватлов продолжал:
– В городах Шотландии есть обычай: жители трижды обходят свои дома с зажжёнными свечами в конце года, отгоняя злые силы. Тот же обычай, в несколько видоизменённой форме – носят бочонок с горящей смолой на носилках, – был распространён повсеместно на Британских островах и назывался «сожжение Клеви». Это было средство против колдовства.
Кстати, этот обычай не только связан с аналогичной процедурой накануне дня святого Иоанна в Англии, Франции, Пруссии и России, но даже упоминается в «Электре» Еврипида. Во всех случаях тележное колесо обвязывают соломой, поджигают и скатывают с холма – это заклинание против злых сил.
От гэльского «tuath», или «налево и к северу» мы унаследовали «cartua-sul», или «tuathail» – так называется тройной оборот налево, против движения солнца. Повсеместно считается, что это дурная примета. Предположительно это проклятие. Человек, подвергнутый процедуре tuath, теряет разум, а в гэльском языке слова «правильный» и «неправильный» звучали как «dessel» и «tuathail» соответственно.
У многих европейских народов есть поверье, что феи передвигаются в колёсах. И в зависимости от направления движения колеса эти феи добрые или злые. А американские индейцы считают, что великий Маниту передвигается во вращающемся торнадо.
В Древнем Египте поклонение солнечному диску началось при восемнадцатой династии. Солнце было провозглашено всеобщим божеством, благословляющим все создания. Хнум, бог с головой барана, который вылепил человека на гончарном круге, изображался в лотосе. Во всех древних цивилизациях: Вавилоне, Финикии, Карфагене, Риме и Греции – преступников приковывали к мельничным колёсам. Они не только долгие годы вынуждены были ходить по часовой стрелке, но и приносили при этом практическую пользу – мололи зерно для своих надзирателей.
В греческих религиозных мистериях существует орфическое колесо реинкарнации. Есть миф о царе лапифов Иксионе, который домогался любви богини Геры и хвастал после своими достижениями, за что и был прикован к чёрному колесу в Тартаре. Гомер рассказывает в «Илиаде», что после смерти Патрокла Гектор приказал трижды обвести колесницу вокруг тела, прежде чем его сжечь. Когда был убит сам Гектор, Ахилл протащил его тело за колесницей вокруг стен Трои. В одной из пифийских од Пиндар рассказывает о жрице, превращавшейся в птицу, способную поворачивать кругом голову на плечах.
И сегодня в католической церкви можно отметить круговое движение колеса, когда священник поднимает потир на восток, юг, запад и север, символизируя тем самым, что весь мир принадлежит Господу. Круговое движение совершают церковные процессии в праздниках тела Христова, вознесения Господня, Святого четверга, Святой субботы и Доброй пятницы.
В соборах есть круглые окна – «розы», это по существу колеса. В Амьенском соборе на таком окне изображены человеческие фигуры: молодые, когда начинается подъем, и старые, когда идёт спуск. Это самое настоящее колесо жизни. В церквях Британии к потолочным балкам подвешивали колеса, увешанные колокольчиками и покрытые надписями; если потянуть за верёвку, колеса поворачивались и предсказывали будущее.
В Библии Иегова передвигается в сопровождении огненных кругов – херувимов. Илия возносится на небо в огненной колеснице – mercabah древних иудеев, в сопровождении огненных ангелов в форме колёс, символизирующих небесные светила. Падение Иерихона связано с круговым маршем Иисуса Навина вокруг его стен.
Эфиопские жрецы обходят вокруг алтаря, имитируя танец царя Давида перед Иеговой. В Эфиопии существует поверье, что если человек одержим дьяволами и все другие средства не помогли, его нужно в день святого Иоанна отвести на перекрёсток. Там вокруг него нужно трижды провести овцу, а потом принести её в жертву во имя святой Троицы, кровью овцы нанести на кожу больного знак креста, тем самым излечив его.
Танец царя Давида, прыжки жрецов Ваала и танцы амазонок в греческих мистериях – все это одно и то же. Кружащиеся дервиши совершают свой оборот справа налево, чтобы достичь состояния экстаза, как и брахманы на своём колесе.
Существует легенда о Байт-аль-Маамуре – это четыре яшмовых столба, поддерживающих рубиновый купол. Он был создан Аллахом в раю. Вокруг него кружились в своих сверкающих одеждах ангелы, и это так понравилось создателю, что он велел устроить на Земле нечто похожее. Это Кааба, священный чёрный камень в Мекке, вокруг которого мусульмане совершают ритуальное обхождение. Но этот ритуал совершается слева направо, и полагается сделать не три обхода, а семь; и при каждом обходе притрагиваться к камню, как тибетцы касаются своих колёс.
Древние галлы носили амулеты в виде колёс; некоторые из них найдены в остатках домов озёрных жителей Швейцарии. Они поклонялись бородатому богу по имени Сетар или Ситиврат. От него происходит наше слово суббота[11]. Изображения этого бога, найденные в основном на территории Франции, показывают его стоящим на большой рыбе, в правой руке он держит цветы, а в левой, высоко поднятой, – колесо. Это отождествляет его с индийским Сатьявратой, которого Вишну в облике рыбы спас от наводнения, а Вишну обычно изображается с цветами на шее и с чакрой в своей четвёртой руке.
Сетар был богом грома. На одном из изображений он окружён большим колесом, на спицах которого висят меньшие колеса, напоминающие перекатывающиеся по небу колеса грома у японцев.
Лю Шин, китайский бог грома – получеловек, полуорел. У него птичий клюв, когти на ногах, и кроме рук – ещё крылья. В когтях он несёт колесо грома, ударяя по нему своим скипетром.
Тор, бог грома скандинавов, также своим молотом идентифицирован с колесом. Его молот Мьолльнир изображается также в виде свастики.
Антропологи проследили верования ирландских друидов до их первоисточника – древнеегипетского культа Озириса, культа мёртвых. В старинном ирландском сказании герой его Кухулин, предводимый огненным колесом, попадает к женщине-воительнице Скатах. А колесо это ему даёт призрак Нуады Финнфала, бога солнца и света.
Что же касается ирландской легенды о Рот Рамах, или Гребном Колесе, то это вариант очень древней легенды о Рот Фэйл – Колесе Падения. Рот Фэйл – это колесо света того самого бога Нуады Финнфала. И связано с кораблём душ культа Озириса.
Солнце, восходя, приносит свет и новую жизнь миру. Нисходя на западе во тьму и смерть, оно перевозит умерших в загробный мир. Менгиры Стоунхенджа по форме напоминают колесо; алтари древних ирландцев представляли собой груды камней в форме корабля. Доисторические изображения в Ирландии показывают корабли, над которыми висит солнечный диск, напоминающий ладью Озириса. Загадочные упоминания уэльских друидов о стеклянном корабле Мерлина и хрустальной лодке короля Артура есть лишь пересказ легенды об Озирисе, и таковы же корабль смерти бретонцев, немецкий корабль проклятых и призрачная колесница шведов.
Я спросил:
– А что это за легенда о Рот Рамах?
Сватлов ответил:
– Ирландский друид Мог Руит, узнав на родине всё, что можно, отправился на учение к Симону Волхву, самаритянину, знаменитому колдуну и известному врагу апостолов.
Симон поклялся разоблачить чудеса Петра и Павла. С помощью Мога Руита он построил колесо Рот Рамах. Оно могло летать, как колесница Илии. Но в полёте произошла катастрофа, и летающее колесо разбилось. Дочь Мога Руита вернулась в Ирландию с двумя обломками этого колеса, которые были установлены на вершинах каменных столбов. Рассказывали, что они ослепляли тех, кто на них смотрел, и убивали дотронувшихся. Передавая эту легенду, средневековые монахи перевели имя Мог Руит на латинский как «Раб Колеса».
Позднейшие версии исказили эту легенду. В легенде о святой Колумбии, например, Рот Рамах не колесо, а корабль. Подобно саням Тора, он движется и по воде, и по суше. Он не погиб, но из-за того, что им завладели злые люди, он должен двигаться вечно. В тот день, когда он остановится, свернёт паруса и его злой экипаж спустится на землю, наступит конец света.
Я подумал: не отсюда ли заимствовал Бенсон все сведения об Ирсули?
Сватлов продолжал:
– Есть также легенда о колесе Будды. Когда он родился, в нём узнали всезнающего по изображению колёс с тысячами лучей у него на ступнях.
Он вложил свои законы добродетельной жизни в колесо. Его спицы – это правила поведения; одинаковая их длина – символ справедливости; в ободе заключена мудрость, а в ступице – задумчивость и скромность. Сама же ступица насажена на вечную ось истины.
Когда Будда умер и должен был быть сожжён, его ученик Маха Кассапа и пятьсот братий трижды обошли вокруг погребального костра, кланяясь изображению колёс на ступнях своего покойного учителя, и после этого костёр вспыхнул сам по себе. И до сих пор в Индии принято трижды обходить вокруг погребального костра, и лишь потом зажигать его.
Но есть и ещё одна версия смерти Будды, связанная с черным колесом.
Будда был рождён человеком, как вы и я. Он был богатым принцем. Но так велика была его жалость к несчастным, что когда они взывали к нему, он раздавал им все своё земное имущество.
И по мере того, как он отказывался от земных богатств, возрастало его духовное богатство. Он становился все легче и легче, так что в конце концов ступни его еле касались земли: мало что в этом мире удерживало его, но многое возвышенное тянуло вверх. Он был так чист и свободен, что лёгкий ветерок мог поднять его и унести, как паутинку.
Достигнув такого эфирного состояния, он понял, что его тянет вниз только сердце, отягощённое бедами собратьев. Понял он также, что, раздав своё земное добро, лишь усугубил участь людей, вместо того чтобы облегчить её.
И поэтому он взял своё золотое сердце и вложил его в золотое колесо, воплотив в нём свой закон самоотречения. И пустил это колесо катиться по миру. И ничто не могло остановить его, пока оно не прокатилось по каждому дюйму земной поверхности, так что все люди могли его увидеть и постичь тропу к Истине.
И тогда, совсем утратив земную тяжесть, Будда вознёсся на небо. Поднимаясь вверх в потоке света, он довольно улыбался: он видел, как, уменьшаясь с расстоянием, катится на восток его золотое колесо, разгоняя перед собой чёрные тени зла. И подумал, что отныне всё будет хорошо в мире, который он покидает; что все души живущих соединятся с ним в раю.
И, думая так, ушёл из земных пределов.
Удивительное золотое колесо докатилось до моря, погрузилось в океанские глубины, пересекло океан по дну, распугивая рыб, и выкатилось с противоположной стороны. Оно покорило восток, повернуло на юг и одержало победу там; потом двинулось на запад и на север. И мир был обогащён мудростью Будды. Это был век добродетели, утраченный Золотой Век.
Но, увы! Без чёрного не может быть белого, без зла нет добра, без греха нет добродетели. Ничто не существует без своей противоположности.
Очень долго тёмные тучи зла отступали перед золотым колесом; но когда золотое колесо, казалось, завоевало весь мир, зло сжалось в плотную массу упругой тьмы, и у него больше не оставалось убежища.
Если бы золотое колесо столкнуло эту тьму с земли, зло ушло бы из жизни, но с ним ушло бы и добро, потому что одно не существует без другого. И человечество, лишившись того и другого, стало бы бессмертным.
Но упрямое зло нашло убежище в тени золотого колеса.
И вот, когда золотое колесо Будды покатилось в святилище, созданное для него последователями Великого, за ним катилось чёрное колесо и уничтожало все добро, сотворённое золотым! А когда золотое колесо остановилось, чёрное продолжало катиться по миру…
Вы слышали легенду о дочерях царя зимы, которые сидят на небе и ткут на вертящемся колесе зори и северные сияния? Подобно этому колесу, чёрное порождало повсюду отвратительные иллюзии и греховные сны. И вот, как и во времена до Будды, мир погрузился в грех…
Я спросил:
– Значит, вы считаете, что колесо капитана Бенсона – это отображение все того же символического колеса?
– Я заключаю, что это колесо судьбы, аналогичное колёсам в бретонских церквях. Но, как я вам показал, все изображения колеса сводятся к одному и тому же – чередованию чёрного и белого, жизни и смерти, добра и зла. А это – как будто африканский вариант того же цикла. И в любом случае оно интересно как произведение искусства, каково бы ни было его символическое значение.
– А что символизируют эти руки?
Преподобный ответил:
– Их девять пар. Не стану углубляться в символику магических чисел – каждая цифра связана с мифом. Упомяну только девять служанок уэльской богини Керидвен, которые своим дыханием поддерживают огонь под её котлом, а этот котёл не что иное, как ещё один символ солнца, связанный с культом Озириса. А что касается самих рук, то как глаз означает духовное начало, руки представляют собой средство, с помощью которого духовное овладевает материальным.
Левая рука – это наша судьба, правая – наша свободная воля. Вы заметили, что в нашем чёрном колесе во всех случаях левая рука держит запястье правой, а не наоборот?
Этого я не заметил. Он сказал:
– Возможно, каждая пара рук представляет того, кто умер, держа колесо, как делаются зарубки на прикладах ружей или рукоятях сабель.
– От ваших колёс на колёсах, доктор Сватлов, у меня голова закружилась.
– Но я лишь коснулся самой верхушки! – неодобрительно заметил он.
– Похоже, что ночью мне приснятся все эти колеса. А вам они не снились?
Но он не вступил на развёрнутый мной красный ковёр. По-птичьи склонив голову, как курица прислушивается к незнакомому звуку, посмотрел на часы и вскочил.
– Я и забыл уже, который час. Мне нужно идти. Так приятно было… – Он выскочил, не договорив, и его торопливость подсказала, что тема снов для него запретна. Возможно, он опасался, что я посмеюсь над ними.
Вечером я стоял на палубе, глядя на матросов, работавших при свете подвесных ламп. Меня удивила Дебора.
– Я вас искала, доктор Фенимор. Её милость сейчас расплачивается за своё распутство. В неё вселился дьявол, дьявол из колеса, о котором она так много говорит! Я видела его в её рыжих волосах. Рыжий – цвет дьявола. Доктор, а может, этот парень Мактиг тоже красит волосы хной? Её милость сама пригласила дьявола, скрыв подлинный цвет своих волос. И я чувствую, как дьявол грызёт и мою душу. Но я не поддамся! Я не из числа проклятых, он может грызть сколько угодно, но ничего не добьётся. Мне не предначертано поддаться его злобе!..
Я отвёл её в тень, где нас никто не мог увидеть, и сказал:
– Мисс Бенсон считает, что колесо не действует на неё, потому что она девственница. Вероятно, вы опровергнете это, Дебора?
Она уселась на груде брёвен.
– Ну, что ж, я благочестива, хотя, конечно, не девственница. Вы помните, как увидели меня в сугробе? Тогда приступ у её милости не дал мне договорить. Сейчас я объясню.
Он улыбнулся:
– Этот маленький афоризм – обоюдоострое оружие, док. Не смотрите на меня так: может быть, вы и сами порезались. А что касается привязанности, мешающей мне трезво взглянуть на Большого Джима, – вы знаете, я вас считаю одним из нас. Так что вы почти равны с капитаном. Вернее, – он запнулся, – были почти равны.
Я успокаивающе сказал:
– Я не виню Большого Джима за деяния старого капитана. Он мне всегда нравился, но – как Большой Джим,
– Не отступайте, док, или понравитесь мне ещё меньше. Ведите свою линию: по-своему вы правы. Но и капитан тоже – по-своему. Но кто на самом деле прав: вы или он? Все в мире считают, что именно они правы. И именно это причина войн, но не мира.
– Я основываюсь на общепринятых фактах, – с достоинством сказал я. – А теория Пен – всего лишь безосновательное предположение.
– Не горячитесь, док. Факты? Да, кое-что вы знаете. Но не все. А как, не зная всех фактов, получить верный ответ? Наука убеждается ежедневно, что возможно такое, что ещё полвека назад считалось нелепостью. И не признает ли она спустя полвека то, что отвергается сегодня? Вот идеальная возможность проверить ваши факты. Если Пен права и капитан заклят колесом, мы найдём сокровища. Если нет, я сниму перед вами шляпу. Но, док, если вы окажетесь неправы, хватит ли у вас мужества признаться в этом?
Я ответил:
– Если я прав, никакого сокровища нет. Капитан хочет доказать, что он нормален, за ваш счёт, и ему нужно подчинить вас полностью. Поверьте в сокровище, и вы будете выполнять его приказы. Возможно, они не приведут вас к смерти, но заставят вести себя очень ненормально.
Он беспокойно заёрзал.
– Оглядываясь назад, я думаю, что поведение Большого Джима на старом корабле доказывает: в тот момент он был старым капитаном, – признал он.
– Оглядываясь назад, – ехидно повторил я, – я думаю, что Большим Джимом руководила алчность и желание развлечься. Но потом он увидел колесо, осознал его потенциальные возможности и разработал свой безумный план.
Мактиг спросил:
– И что вы собираетесь делать? О, я буду молчать. Но ни в чём, что может причинить ущерб капитану, помогать не буду. Идея с гипнозом ваша, вы ею и занимайтесь.
– Нужно как можно скорее увезти Бенсона домой. Там мы очень тихо и незаметно переместим его в такое место, где за ним можно будет наблюдать. А пока я должен удерживать всех жертв подальше от него, пока он не вовлёк их в действия, опасные для них самих. Я намерен противопоставить его внушению собственное. Я скажу леди Фитц, Бурилову, Светловым и Слиму Бэнгу, что капитан болен заразной, но не очень опасной болезнью.
– Ну, что ж, это ваша идея, – повторил Мактиг.
Вскоре он ушёл, а ко мне заявилась леди Фитц.
Она пожаловалась, что сны об Ирсули повторяются.
– Мне кажется иногда, что жрица действительно дух и хочет полностью овладеть моим телом.
Я подумал, что может сделать с её милостью возможность обладания сокровищем.
Леди Фитц сказала:
– В такие моменты бывает, что моя личность полностью исчезает и через мои глаза смотрит Она. Это ужасное чувство! Но сила молитвы мой добрый доктор, изгоняет её. Я напоминаю себе, что Бог создал моё тело, что я – часть Господа, и потому это тело принадлежит Богу. Но если она и дух, доктор, то мне кажется, не злой. Может, я поступаю неправильно, когда противлюсь ей. В конце концов, – набожно добавила она, – мы все должны нести свой крест.
Очевидно, плащ жертвы имеет свои привлекательные стороны. Особенно если он вышит драгоценностями. Я посоветовал ей держаться подальше от каюты Бенсона и направился к Флоре. Когда я спросил, возвращались ли к ней сны об Ирсули, она вздрогнула, покраснела, и ответила отрицательно.
От неё я пошёл к Джонсону и осведомился, когда мы сможем покинуть остров. Я сообщил, что тщательно осмотрел Бенсона и нашёл, что сердце у него ослаблено.
Джонсон ответил коротко:
– Сможем выйти в море через несколько дней. Все перерабатывают, и положение может стать угрожающим. Вмешательство капитана Бенсона в ход работ действует на нервы не только мне, но и моим людям. И хотя я не одобряю ни его поведения, ни поведения моих людей, мой долг на корабле – сохранить мир. А долг для меня значит очень многое. Уверяю вас, я не меньше вашего хочу как можно быстрее убраться отсюда.
Он был прав: вмешательство Бенсона во все дела могло привести к серьёзным неприятностям. Вскоре на носовой палубе произошло несколько драк: Перри сцепился с Коллинзом (стюардом в каютах), затем Коллинз – со Слимом Бэнгом.
К несчастью, вторую драку застал Бенсон. Он устроил суд, где Коллинз вызывающе заявил: обе драки произошли из-за его утверждения, что Бенсон спятил.
– Точно как ваш прадед, – мстительно добавил он, бросив красноречивый взгляд на Бенсона.
В лучших старинных традициях Бенсон приказал выпороть Коллинза. Джонсон возразил, сказал, что это незаконно. Бенсон послал все законы в ад и сам набросился на Коллинза. Хендерсон и Маккензи удержали его, на несколько минут он действительно обезумел – и это при множестве свидетелей!
Если бы у Коллинза была возможность сбежать с корабля, он бы ею воспользовался. Джонсон отругал его и отстранил от всех обязанностей, которые могли столкнуть его с Бенсоном или его гостями.
Бенсону следовало бы уединиться, пока инцидент не будет забыт, но он, напротив, ещё больше стал вмешиваться в работу, всюду выискивал недостатки, всё сильнее ухудшал ситуацию. Лишь когда его люди ясно намекнули, что считают его выходки сумасшедшими, он заперся в своей каюте. Мактиг навестил его, и эти двое стали неразлучны. Пен тоже сторонилась всех. Я просовывал ей под дверь умоляющие записки, но не получал никакого ответа.
К ужасу рабочих, леди Фитц много пила и, будучи одержима Ирсули, вслепую бродила по палубе. Теперь, несмотря на все мои утверждения, она была уверена, что Ирсули – не сон. Она оскорблённо уединилась, заявив, что больна, попыталась включить в свой карантин Бурилова, но тот вскоре напился и переломал всю мебель в её каюте, после чего был отправлен в свою.
Нарушения порядка привели к тому, что Джонсону пришлось поручить своим людям дополнительные обязанности. Это усилило недовольство. Однажды на нижней палубе я стал случайным свидетелем импровизированного обсуждения невыносимой развращённости богатых бездельников.
Нас ждали неприятности.
Я заманил Сватлова к себе в кабинет и попросил объяснить значение чёрного колеса в религиозных символах и украшениях. Я надеялся, что при этом раскроется, одержим ли он также снами об Ирсули или нет. В ответ преподобный разразился длиннейшей лекцией.
– Вера в круговое движение, – начал он, – в магию круговых символов восходит к говорившим на санскрите ариям незапамятного прошлого. От их племени происходят все современные индоевропейские народы. Они расселились от своей прародины в северных Гималаях, унеся с собой язык, обычаи и верования, которые отчасти дожили до наших дней. Поскольку они заселили весь земной шар, сейчас нет ни одной религии, где не присутствовал бы символ колеса.
Возможно, наиболее известное религиозное использование колеса мы встречаем в Тибете. Здесь молитвенное колесо называется «мани-чор-кхол» – «драгоценное молитвенное колесо». У индусов аналогично – дхарма-чарки, а у сиамцев – тамма чак. Это не «Колесо прошений», как обычно считают, а «Колесо восхвалений». Оно полое, и на нём написано: «Ом мани падме хум», что означает «Хвала Будде, драгоценности лотоса».
Тибетцы используют колесо в религиозных целях повсеместно: они делают надписи на своих водяных колёсах, подвешивают вращающиеся от тепла колеса к своим печам, помещают колеса на улицах, где их касаются прохожие, заставляя вертеться. Вращение всегда по часовой стрелке, с востока на запад – по движению солнца. От их веры, что вращение колёс вызывает вращение мира на своей оси, возможно, происходит наше выражение, что от лести кружится голова.
Есть также японское римбо, или «Колесо закона», и вайра, или «Колесо молнии» – у Вишну в Индии. Поклонение древнеегипетскому солнечному диску было введено в этой стране дравидским правителем Аменхотепом IV, чья мать была индийской принцессой.
Чакра-вайра Вишну-Спасителя представляла собой тонкий обруч с острыми, как бритва, краями; по приказу Вишну он прыгал ему в руки и потом летел, сея разрушения. Иногда это колесо изображается в виде свастики и называется «Крест джайна» или герметический крест. Иногда его изображают в виде колеса с двенадцатью спицами, которые символизируют знаки зодиака и свидетельствуют о его солнечном происхождении. Интересно отметить, что древние шотландцы сражались метательными камнями, те были круглые и на них были вырезаны двенадцать лучей.
Кодекс брахманов требовал, чтобы его последователи поворачивались всегда через правое плечо. Когда это последовательно проделывалось три раза, то становилось благословением и называлось «Дакшина». Индусы, даже готовя пищу, мешают её всегда по часовой стрелке. Они по-прежнему совершают «прадакшина» вокруг дерева тулси, чьи тёмно-синие цветы посвящены Вишну. А некоторые брахманы верят, что если вращаться горизонтально на колесе, установленном на вершине столба, можно временно подняться на брихаспати, или высочайшее небо.
Старинное ирландское «dessel», шотландское «deas soil», древнеримское «dextratio» – все это благословение, совершаемое путём тройного обхода вслед за солнцем вокруг того, что нужно благословить. Такие обходы совершались вокруг церквей при бракосочетаниях, крещении и погребении. В Ирландии существует поверье, что упавший должен вскочить и трижды повернуться по часовой стрелке, произнося: «Deas Soil», чтобы отвратить несчастье…
Я подумал: если бы это услышал Мактиг, он мог бы сказать, что дизели «Сьюзан Энн», по созвучию с «deas soil», должны были принести удачу.
Сватлов продолжал:
– В городах Шотландии есть обычай: жители трижды обходят свои дома с зажжёнными свечами в конце года, отгоняя злые силы. Тот же обычай, в несколько видоизменённой форме – носят бочонок с горящей смолой на носилках, – был распространён повсеместно на Британских островах и назывался «сожжение Клеви». Это было средство против колдовства.
Кстати, этот обычай не только связан с аналогичной процедурой накануне дня святого Иоанна в Англии, Франции, Пруссии и России, но даже упоминается в «Электре» Еврипида. Во всех случаях тележное колесо обвязывают соломой, поджигают и скатывают с холма – это заклинание против злых сил.
От гэльского «tuath», или «налево и к северу» мы унаследовали «cartua-sul», или «tuathail» – так называется тройной оборот налево, против движения солнца. Повсеместно считается, что это дурная примета. Предположительно это проклятие. Человек, подвергнутый процедуре tuath, теряет разум, а в гэльском языке слова «правильный» и «неправильный» звучали как «dessel» и «tuathail» соответственно.
У многих европейских народов есть поверье, что феи передвигаются в колёсах. И в зависимости от направления движения колеса эти феи добрые или злые. А американские индейцы считают, что великий Маниту передвигается во вращающемся торнадо.
В Древнем Египте поклонение солнечному диску началось при восемнадцатой династии. Солнце было провозглашено всеобщим божеством, благословляющим все создания. Хнум, бог с головой барана, который вылепил человека на гончарном круге, изображался в лотосе. Во всех древних цивилизациях: Вавилоне, Финикии, Карфагене, Риме и Греции – преступников приковывали к мельничным колёсам. Они не только долгие годы вынуждены были ходить по часовой стрелке, но и приносили при этом практическую пользу – мололи зерно для своих надзирателей.
В греческих религиозных мистериях существует орфическое колесо реинкарнации. Есть миф о царе лапифов Иксионе, который домогался любви богини Геры и хвастал после своими достижениями, за что и был прикован к чёрному колесу в Тартаре. Гомер рассказывает в «Илиаде», что после смерти Патрокла Гектор приказал трижды обвести колесницу вокруг тела, прежде чем его сжечь. Когда был убит сам Гектор, Ахилл протащил его тело за колесницей вокруг стен Трои. В одной из пифийских од Пиндар рассказывает о жрице, превращавшейся в птицу, способную поворачивать кругом голову на плечах.
И сегодня в католической церкви можно отметить круговое движение колеса, когда священник поднимает потир на восток, юг, запад и север, символизируя тем самым, что весь мир принадлежит Господу. Круговое движение совершают церковные процессии в праздниках тела Христова, вознесения Господня, Святого четверга, Святой субботы и Доброй пятницы.
В соборах есть круглые окна – «розы», это по существу колеса. В Амьенском соборе на таком окне изображены человеческие фигуры: молодые, когда начинается подъем, и старые, когда идёт спуск. Это самое настоящее колесо жизни. В церквях Британии к потолочным балкам подвешивали колеса, увешанные колокольчиками и покрытые надписями; если потянуть за верёвку, колеса поворачивались и предсказывали будущее.
В Библии Иегова передвигается в сопровождении огненных кругов – херувимов. Илия возносится на небо в огненной колеснице – mercabah древних иудеев, в сопровождении огненных ангелов в форме колёс, символизирующих небесные светила. Падение Иерихона связано с круговым маршем Иисуса Навина вокруг его стен.
Эфиопские жрецы обходят вокруг алтаря, имитируя танец царя Давида перед Иеговой. В Эфиопии существует поверье, что если человек одержим дьяволами и все другие средства не помогли, его нужно в день святого Иоанна отвести на перекрёсток. Там вокруг него нужно трижды провести овцу, а потом принести её в жертву во имя святой Троицы, кровью овцы нанести на кожу больного знак креста, тем самым излечив его.
Танец царя Давида, прыжки жрецов Ваала и танцы амазонок в греческих мистериях – все это одно и то же. Кружащиеся дервиши совершают свой оборот справа налево, чтобы достичь состояния экстаза, как и брахманы на своём колесе.
Существует легенда о Байт-аль-Маамуре – это четыре яшмовых столба, поддерживающих рубиновый купол. Он был создан Аллахом в раю. Вокруг него кружились в своих сверкающих одеждах ангелы, и это так понравилось создателю, что он велел устроить на Земле нечто похожее. Это Кааба, священный чёрный камень в Мекке, вокруг которого мусульмане совершают ритуальное обхождение. Но этот ритуал совершается слева направо, и полагается сделать не три обхода, а семь; и при каждом обходе притрагиваться к камню, как тибетцы касаются своих колёс.
Древние галлы носили амулеты в виде колёс; некоторые из них найдены в остатках домов озёрных жителей Швейцарии. Они поклонялись бородатому богу по имени Сетар или Ситиврат. От него происходит наше слово суббота[11]. Изображения этого бога, найденные в основном на территории Франции, показывают его стоящим на большой рыбе, в правой руке он держит цветы, а в левой, высоко поднятой, – колесо. Это отождествляет его с индийским Сатьявратой, которого Вишну в облике рыбы спас от наводнения, а Вишну обычно изображается с цветами на шее и с чакрой в своей четвёртой руке.
Сетар был богом грома. На одном из изображений он окружён большим колесом, на спицах которого висят меньшие колеса, напоминающие перекатывающиеся по небу колеса грома у японцев.
Лю Шин, китайский бог грома – получеловек, полуорел. У него птичий клюв, когти на ногах, и кроме рук – ещё крылья. В когтях он несёт колесо грома, ударяя по нему своим скипетром.
Тор, бог грома скандинавов, также своим молотом идентифицирован с колесом. Его молот Мьолльнир изображается также в виде свастики.
Антропологи проследили верования ирландских друидов до их первоисточника – древнеегипетского культа Озириса, культа мёртвых. В старинном ирландском сказании герой его Кухулин, предводимый огненным колесом, попадает к женщине-воительнице Скатах. А колесо это ему даёт призрак Нуады Финнфала, бога солнца и света.
Что же касается ирландской легенды о Рот Рамах, или Гребном Колесе, то это вариант очень древней легенды о Рот Фэйл – Колесе Падения. Рот Фэйл – это колесо света того самого бога Нуады Финнфала. И связано с кораблём душ культа Озириса.
Солнце, восходя, приносит свет и новую жизнь миру. Нисходя на западе во тьму и смерть, оно перевозит умерших в загробный мир. Менгиры Стоунхенджа по форме напоминают колесо; алтари древних ирландцев представляли собой груды камней в форме корабля. Доисторические изображения в Ирландии показывают корабли, над которыми висит солнечный диск, напоминающий ладью Озириса. Загадочные упоминания уэльских друидов о стеклянном корабле Мерлина и хрустальной лодке короля Артура есть лишь пересказ легенды об Озирисе, и таковы же корабль смерти бретонцев, немецкий корабль проклятых и призрачная колесница шведов.
Я спросил:
– А что это за легенда о Рот Рамах?
Сватлов ответил:
– Ирландский друид Мог Руит, узнав на родине всё, что можно, отправился на учение к Симону Волхву, самаритянину, знаменитому колдуну и известному врагу апостолов.
Симон поклялся разоблачить чудеса Петра и Павла. С помощью Мога Руита он построил колесо Рот Рамах. Оно могло летать, как колесница Илии. Но в полёте произошла катастрофа, и летающее колесо разбилось. Дочь Мога Руита вернулась в Ирландию с двумя обломками этого колеса, которые были установлены на вершинах каменных столбов. Рассказывали, что они ослепляли тех, кто на них смотрел, и убивали дотронувшихся. Передавая эту легенду, средневековые монахи перевели имя Мог Руит на латинский как «Раб Колеса».
Позднейшие версии исказили эту легенду. В легенде о святой Колумбии, например, Рот Рамах не колесо, а корабль. Подобно саням Тора, он движется и по воде, и по суше. Он не погиб, но из-за того, что им завладели злые люди, он должен двигаться вечно. В тот день, когда он остановится, свернёт паруса и его злой экипаж спустится на землю, наступит конец света.
Я подумал: не отсюда ли заимствовал Бенсон все сведения об Ирсули?
Сватлов продолжал:
– Есть также легенда о колесе Будды. Когда он родился, в нём узнали всезнающего по изображению колёс с тысячами лучей у него на ступнях.
Он вложил свои законы добродетельной жизни в колесо. Его спицы – это правила поведения; одинаковая их длина – символ справедливости; в ободе заключена мудрость, а в ступице – задумчивость и скромность. Сама же ступица насажена на вечную ось истины.
Когда Будда умер и должен был быть сожжён, его ученик Маха Кассапа и пятьсот братий трижды обошли вокруг погребального костра, кланяясь изображению колёс на ступнях своего покойного учителя, и после этого костёр вспыхнул сам по себе. И до сих пор в Индии принято трижды обходить вокруг погребального костра, и лишь потом зажигать его.
Но есть и ещё одна версия смерти Будды, связанная с черным колесом.
Будда был рождён человеком, как вы и я. Он был богатым принцем. Но так велика была его жалость к несчастным, что когда они взывали к нему, он раздавал им все своё земное имущество.
И по мере того, как он отказывался от земных богатств, возрастало его духовное богатство. Он становился все легче и легче, так что в конце концов ступни его еле касались земли: мало что в этом мире удерживало его, но многое возвышенное тянуло вверх. Он был так чист и свободен, что лёгкий ветерок мог поднять его и унести, как паутинку.
Достигнув такого эфирного состояния, он понял, что его тянет вниз только сердце, отягощённое бедами собратьев. Понял он также, что, раздав своё земное добро, лишь усугубил участь людей, вместо того чтобы облегчить её.
И поэтому он взял своё золотое сердце и вложил его в золотое колесо, воплотив в нём свой закон самоотречения. И пустил это колесо катиться по миру. И ничто не могло остановить его, пока оно не прокатилось по каждому дюйму земной поверхности, так что все люди могли его увидеть и постичь тропу к Истине.
И тогда, совсем утратив земную тяжесть, Будда вознёсся на небо. Поднимаясь вверх в потоке света, он довольно улыбался: он видел, как, уменьшаясь с расстоянием, катится на восток его золотое колесо, разгоняя перед собой чёрные тени зла. И подумал, что отныне всё будет хорошо в мире, который он покидает; что все души живущих соединятся с ним в раю.
И, думая так, ушёл из земных пределов.
Удивительное золотое колесо докатилось до моря, погрузилось в океанские глубины, пересекло океан по дну, распугивая рыб, и выкатилось с противоположной стороны. Оно покорило восток, повернуло на юг и одержало победу там; потом двинулось на запад и на север. И мир был обогащён мудростью Будды. Это был век добродетели, утраченный Золотой Век.
Но, увы! Без чёрного не может быть белого, без зла нет добра, без греха нет добродетели. Ничто не существует без своей противоположности.
Очень долго тёмные тучи зла отступали перед золотым колесом; но когда золотое колесо, казалось, завоевало весь мир, зло сжалось в плотную массу упругой тьмы, и у него больше не оставалось убежища.
Если бы золотое колесо столкнуло эту тьму с земли, зло ушло бы из жизни, но с ним ушло бы и добро, потому что одно не существует без другого. И человечество, лишившись того и другого, стало бы бессмертным.
Но упрямое зло нашло убежище в тени золотого колеса.
И вот, когда золотое колесо Будды покатилось в святилище, созданное для него последователями Великого, за ним катилось чёрное колесо и уничтожало все добро, сотворённое золотым! А когда золотое колесо остановилось, чёрное продолжало катиться по миру…
Вы слышали легенду о дочерях царя зимы, которые сидят на небе и ткут на вертящемся колесе зори и северные сияния? Подобно этому колесу, чёрное порождало повсюду отвратительные иллюзии и греховные сны. И вот, как и во времена до Будды, мир погрузился в грех…
Я спросил:
– Значит, вы считаете, что колесо капитана Бенсона – это отображение все того же символического колеса?
– Я заключаю, что это колесо судьбы, аналогичное колёсам в бретонских церквях. Но, как я вам показал, все изображения колеса сводятся к одному и тому же – чередованию чёрного и белого, жизни и смерти, добра и зла. А это – как будто африканский вариант того же цикла. И в любом случае оно интересно как произведение искусства, каково бы ни было его символическое значение.
– А что символизируют эти руки?
Преподобный ответил:
– Их девять пар. Не стану углубляться в символику магических чисел – каждая цифра связана с мифом. Упомяну только девять служанок уэльской богини Керидвен, которые своим дыханием поддерживают огонь под её котлом, а этот котёл не что иное, как ещё один символ солнца, связанный с культом Озириса. А что касается самих рук, то как глаз означает духовное начало, руки представляют собой средство, с помощью которого духовное овладевает материальным.
Левая рука – это наша судьба, правая – наша свободная воля. Вы заметили, что в нашем чёрном колесе во всех случаях левая рука держит запястье правой, а не наоборот?
Этого я не заметил. Он сказал:
– Возможно, каждая пара рук представляет того, кто умер, держа колесо, как делаются зарубки на прикладах ружей или рукоятях сабель.
– От ваших колёс на колёсах, доктор Сватлов, у меня голова закружилась.
– Но я лишь коснулся самой верхушки! – неодобрительно заметил он.
– Похоже, что ночью мне приснятся все эти колеса. А вам они не снились?
Но он не вступил на развёрнутый мной красный ковёр. По-птичьи склонив голову, как курица прислушивается к незнакомому звуку, посмотрел на часы и вскочил.
– Я и забыл уже, который час. Мне нужно идти. Так приятно было… – Он выскочил, не договорив, и его торопливость подсказала, что тема снов для него запретна. Возможно, он опасался, что я посмеюсь над ними.
Вечером я стоял на палубе, глядя на матросов, работавших при свете подвесных ламп. Меня удивила Дебора.
– Я вас искала, доктор Фенимор. Её милость сейчас расплачивается за своё распутство. В неё вселился дьявол, дьявол из колеса, о котором она так много говорит! Я видела его в её рыжих волосах. Рыжий – цвет дьявола. Доктор, а может, этот парень Мактиг тоже красит волосы хной? Её милость сама пригласила дьявола, скрыв подлинный цвет своих волос. И я чувствую, как дьявол грызёт и мою душу. Но я не поддамся! Я не из числа проклятых, он может грызть сколько угодно, но ничего не добьётся. Мне не предначертано поддаться его злобе!..
Я отвёл её в тень, где нас никто не мог увидеть, и сказал:
– Мисс Бенсон считает, что колесо не действует на неё, потому что она девственница. Вероятно, вы опровергнете это, Дебора?
Она уселась на груде брёвен.
– Ну, что ж, я благочестива, хотя, конечно, не девственница. Вы помните, как увидели меня в сугробе? Тогда приступ у её милости не дал мне договорить. Сейчас я объясню.