Я постарался как можно скорее удалиться, едва представилась такая возможность.
Я сказал миссис Вииринг, что устал и хочу раньше лечь спать. Она со мной согласилась, заявив, что просто удивительно, что я не чувствую себя хуже, если вспомнить, какой мне нанесли удар.
В холле я встретил Гривза. Он в задумчивости сидел на стуле с прямой спинкой у телефонного столика, держа в руках какую-то бумагу.
- Готовимся кого-то арестовать?- весело спросил я.
- Что? О... Вы опять собираетесь смыться?
- Да, и хотел бы получить у вас разрешение.
- Я не могу задерживать вас, мистер Сарджент,- печально произнес Гривз.- Сделайте нам только милость- никому не рассказывайте о том, что здесь происходит.
- Не понимаю, что это дает. Ведь в газетах все есть.
- В газетах много чего есть. У нас сегодня на дежурстве здесь двое полицейских,- добавил он.
- Надеюсь, этого будет достаточно.
- Если вы, конечно, не забудете запереть свою дверь на ключ.
- У убийцы может оказаться запасной,
- Один из наших людей будет на лестнице. В его задачу входит следить за вашей комнатой.
- Вы что же,- усмехнулся я,- думаете, что что-то может произойти в доме, где находятся двое полицейских?
- Никогда нельзя знать точно.
- У вас что, не хватает фактов?
- Да, не хватает,- последовал на удивление откровенный ответ.- Но мы знаем, что делаем.
- Используем в качестве наживки корреспондента "Глоуб".,
да?
- Надеюсь, вы будете молчать, мистер Сарджент.
- Когда вы собираетесь произвести свой арест? Ведь скоро будет Большое жюри, ведь так? <Коллегия непрофессиональных судей-присяжных, участвующих в уголовном процессе>.
- Да, скоро, в пятницу. Надеюсь, к этому времени мы будем готовы... Между прочим, Большое жюри мы называем Специальным судом.
- Вы уже написали обвинительное заключение?
- Мог бы. Кстати, скажите мне, мистер Сарджент, вы не играете в бумажные куклы, а?
Такой выпад вернул меня на место.
- Куклы?- переспросил я, глядя на него в полном недоумении.
- Или, может быть, собираете газетные вырезки?
- Это делает моя секретарша. Обычная профессиональная подборка. Впрочем, о чем мы говорим?
- Тогда в свете предшествующих наших бесед это развлечет вас.- И он пододвинул ко мне лист бумаги.
Это был обычный лист бумаги для машинки, на котором были приклеены разной величины буквы, взятые из газетных заголовков.
Текст гласил: "БрекСтоН - УбиВеЦ".
- Когда это вы получили?
- Я нашел это здесь, сегодня утром.- И Гривз показал на телефонный столик.- Этот лист перевернутым лежал под книгой.
- Не знаю, что заставило меня обратить внимание на него,- продолжал инспектор.- Возможно, следы клея.
- Значит, это пришло не по почте?
- Нет. Просто положили на стол. Любой мог наткнуться. Очень странно.
- Есть какие-нибудь отпечатки пальцев? Инспектор жалостливо посмотрел на меня.
- Со времен Диллинджера никто не оставляет отпечатков. Насмотрелись в кино. Теперь все совершается в перчатках.
- Интересно, почему в словах ошибки?
- Видимо, соответствующих букв не оказалось в заголовках статей. Мы еще не выяснили, из какой газеты это вырезано.
- И кто оставил это послание здесь, как вы считаете?
- Вы.
Инспектор спокойно посмотрел на меня. Я невольно рассмеялся.
- Если бы я думал, что Брекстон - убийца, я бы сказал вам об этом.
Гривз пожал плечами.
- Не рассказывайте мне сказки. Это ваших рук дело, мистер Сарджент.
- Тогда объясните, зачем мне нужно держать в тайне это?
- Я не знаю. Пока еще... Я был раздражен.
- Я не знаю ничего, что вам неизвестно.
- Возможно, но я убежден, убийца полагает, что вам что-то известно. Вот почему он пытается убрать вас с дороги. Поэтому, пока еще не слишком поздно, расскажите мне все, что вы видели, когда тонула Милдред Брекстон.
- Как же вы упрямы,- со вздохом произнес я.- Снова повторяю вам - я ничего не видел. Более того, могу сказать, что поскольку не я автор этой записки, значит, кто-то знает, что произошло или по каким-то своим соображениям пытается как-то бросить тень на Брекстона. Будь я на вашем месте, я бы последовал по пятам автора этой писульки.
А этот след, я был абсолютно уверен, рано или поздно приведет к мстительному Клейпулу.
Гривз же полностью был в плену своей собственной версии. Какой - мне не было известно, но он явно беспокоился за мою безопасность, и я ему был благодарен.
- Должен предупредить вас, мистер Сарджент, если вы не расскажете мне всю правду, все, что вам известно, я слагаю с себя ответственность за все, что может произойти.
- В случае моей смерти?
- Вот именно.
У меня было такое ощущение, что мне подписали приговор, притом окончательный.
ГЛАВА 4
К полуночи я прибыл на сборище, которое проходило в покосившемся невзрачном деревянном коттедже близ железнодорожной станции, расположенной совсем рядом с океаном. Здесь собралась богема Истхэмптона: человек тридцать обоего пола, более или менее связанных между собой сексом и интересом к искусству.
Все помещения дома освещались только свечами, установленными в бутылках.
Складывалось какое-то странное ощущение - будто ты в аду.
В одной комнате кто-то играл на гитаре, а все остальные сидели на полу и болтали, не обращая внимания на музыку.
Я разыскал Лиз. Цветом лица она уже соперничала с красным вином, которым, похоже, усердно накачивалась.
Она драматически обняла меня.
- Я чувствовала себя так уж-жасно!
Я произнес какие-то успокаивающие слова, а рядом проплыл бородатый толстяк, с увлечением игравший в йо-йо.
Она внимательно посмотрела мне в лицо, и я понял, что, несмотря на всю ее игру, она действительно встревожена.
- С тобой на самом деле все в порядке?- спросила она и стала ощупывать мою голову.
Ее глаза округлились, когда она дотронулась до шишки, которая теперь была с грецкий орех.
- Я чувствую себя вполне прилично. Ты что, правда полагаешь, что тебе следует пить эту дрянь?
Я указал на вино, которое наливали из бутылок без этикеток. Скорее всего, это был сидр.
- Да не пью я его, просто держу бокал. Пойдем, я представлю тебя хозяину.
Хозяином оказался дородный мужчина. Его жена, по всей видимости, индонезийка, одетая в сари, танкетки и с розовой сеткой на голове, весь вечер простояла за его спиной. Она не знала ни слова по-английски, что было, вероятно, неплохо. Наш хозяин, скульптор, настоял на том, чтобы показать мне свою последнюю работу, которая находилась в сарае позади дома.
С мощным фонарем мы обследовали в благоговейном молчании его шедевр. Это был кусок скалы размером с человека с кое-где выровненными углами.
- Вы чувствуете камень?- Скульптор смотрел на меня в нетерпеливом ожидании. "Похоже,- подумал я,- Лиз сказала ему, что я - искусствовед".
- Очень даже. Только камня многовато. Тяжеловат.
- Вот именно. Вы сразу уловили суть. Немногим это удается. Самое подходящее слово, хотя трудно описывать скульптуру словами. Но это именно тот самый эффект, к которому я стремился - тяжеловат, как камень... камень!
- Тяжелый камень,- добавил я, иронизируя. Он был в настоящем экстазе.
- Вы уловили это. Он понял, Лиз! Тяжелый камень. Вот как можно было бы это назвать!
- А мне казалось, что вы назвали ее "Дихотомия Святой Анны". <Разделение на две части, дихотомическое деление>.
- Ну, я использовал его в качестве подназвания. Но, боже, как это верно! Тяжелый камень!
В состоянии полного согласия и взаимного восхищения мы вернулись к собравшимся.
Лиз и я присоединились к группе молодых литераторов, очень чувствительных парней с шипящими голосами, напоминающими о разрываемой ткани. Они с полным знанием дела болтали о диссидентах нового поколения писателях, артистах и им подобных.
Пока они шипели друг на друга, мы с Лиз обсуждали наши собственные проблемы, точнее говоря, проблемы "Северных Дюн".
Я рассказал ей, что действительно думаю об утреннем происшествии.
- Вряд ли кто-то пытался убить меня. Скорее всего, неизвестный что-то искал в доме и не хотел, чтобы его видели. Когда же я вошел, он испугался, что я помешаю, поэтому и ударил меня по голове, чтобы иметь возможность исчезнуть. Если бы кто-то действительно хотел покончить со мной, я бы так легко не отделался.
- Какой кошмар! Никогда не думала, что мне придется столкнуться с человеком, замешанным в подобные дела. Интересно, какое бывает ощущение, когда живешь в доме с убийцей?
- Дискомфорта, но, тем не менее, интригующе.
- Ты бы только слышал, о чем говорят в клубе!
- И какова же общая версия?
- Считают, что Брекстон убил свою жену. Каждый при этом клянется, что был ее близким другом и чувствовал, что рано иди поздно все плохо кончится.
- Боюсь, их ожидает сюрприз.
- Так ты считаешь, что это не он?
- Да, уверен в этом. Он бы на подобное не решился.
- Но что заставляет тебя так думать?
- Интуиция. Она меня, как правило, не обманывает.
Я уже устал от всего этого. Каждая ниточка, похоже, никуда не вела. Да и ниточек-то с самого начала было не так уж много.
Позднее, в тот же вечер, мы решали, куда бы отправиться. Поскольку я устал и чувствовал себя не особенно крепким после удара по голове, и поскольку мы оба пришли к выводу, что хотя песок чудесен и заниматься на нем любовью при лунном свете просто блаженство, он царапает и не слишком удобен - еще утром я заметил, что некоторые части моего тела побаливают, как будто их натерли наждачной бумагой. Мы решили перенести наше повторное свидание на следующий вечер. И хотя при этом мы от души смеялись, я почувствовал, что для меня Лиз стала еще более желанной, чем накануне. Со мной редко такое случается. Как правило, мой восторг при встрече с новым телом постепенно таял, но на сей раз все было наоборот. Однако я дал себе слово, что постараюсь далеко не заходить.
Самый разгар вечеринки был примерно в час ночи. Кто-то начал поливать грязью Т. С. Эллиот. Какая-то толстая блондинка стала сбрасывать с себя одежду, оставшись чуть ли не в том, в чем мать родила. Молодые парни, не обращая на нее никакого внимания, обсуждали счастливые дни своего внутриутробного развития. Ярые приверженцы "Партизан-ревью" в буквальном смысле лупили друг друга за нарушение долга.
Это была типично загородная вечеринка, столь характерная для курорта.
Мы же с Лиз разлеглись на полу и тихо беседовали друг с другом, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг.
Но наш разговор прервал Дик Рэндан.
- Не ожидал встретить вас здесь,- сказал он, с любопытством глядя на нас.
- Что?
Я сел и, прищурившись, в недоумении посмотрел на него. Я был так далеко отсюда, что совершенно забыл обо всем остальном. Меньше всего в этом месте я ожидал увидеть именно его. Я ему так и сказал.
Подобно журавлю, опустившемуся в свое гнездо, он сел рядом с нами.
- Я старый друг Эванса,- сказал он, махнув в сторону нашего хозяина, который показывал свои рисунки бородатому мужчине. Тот же, отложив свое йо-йо, тихо заснул в единственном кресле.
- Как дела в доме?- спросил я.
- По-моему, все нормально. Я ушел следом за вами и отправился в клуб, но там было мало интересного, поэтому я устремился сюда, полагая, что Эванс еще не спит. Наверное, вы знаете, что это я организовал его бостонскую выставку.
Затем я представил его Лиз. Они с недовольным видом кивнули друг другу.
В противоположном конце комнаты полуобнаженная блондинка уселась на пол, скрестив ноги, как йог, и стала раскачивать свои тяжелые белые груди в разные стороны. Это произвело нужный эффект. Даже чувствительные литераторы обратили на нее внимание.
- Ничего подобного в яхт-клубе "Лейдирок" не увидишь,- сказал я недовольно.
- А вот я не уверена,- задумчиво произнесла Лиз.- Интересно, как она это делает?
- Контроль мускулов,- ответил Рэндан, и, к моему удивлению, проявил явные признаки вожделения. По каким-то причинам я автоматически приписал его к огромным легионам Содома, но почему это произошло, сказать затрудняюсь.
- Кто-то делал нечто подобное и в клубе под столом,- сказала Лиз.Правда, стол этот стоял на террасе. И света не было,- добавила она.
Белокурая стриптизерша наконец встала, скинула остатки своего одеяния и предстала во всем блеске.
Это была, как любят писать в бульварных романах, истинная блондинка.
Индонезийская хозяйка решила, что это уже чересчур. Она вышла из комнаты, минуту спустя вернулась с большим кувшином воды, которую с извиняющейся восточной улыбкой вылила на эксгибиционистку. Та завизжала.
- Пора убираться,- заявила Лиз.
Только мы выскочили из дома, как в нем началась свалка. За нами следовал Рэндан, который с благоговением восхищался великолепной выдержкой блондинки.
- Чтобы делать подобное, многие учатся годами,- сказал он.
- Да, это, должно быть, большое утешение в длинные зимние вечера,съязвил я.
Тут я узнал, что сегодня ночью Лиз без машины. Я уже собирался поймать такси или отправиться пешком, но Рэндан настоял на том, чтобы подвезти нас в своем автомобиле.
Расставаясь с Лиз у дверей ее дома, я поцеловал ее на сон грядущий. Мой спутник скромно глядел в другую сторону.
Затем она вошла в дом, а Рэндан отвез меня к "Северным Дюнам".
Оказалось, что он больше заинтересовался убийством, чем я думал, и не просто был заинтересован, но в буквальном смысле заинтригован.
- Я занимался изучением подобных случаев,- заметил Он с серьезным видом.- Однажды даже написал работу об убийстве сэра Томаса Овербери. Потрясающий случай!
- Кажется, это было в семнадцатом веке?
Я знал еще немало интересных вещей, которые могли сбить с толку даже университетских студентов.
- Вот именно. Вообще-то я не собирался приезжать, хотя Элли и приглашала меня. Но как только по радио в Бостоне сообщили, что произошло, я немедленно бросился сюда. Я был знаком с миссис Брекстон, правда немного, когда она дружила с моим дядей.
- Но ведь это было достаточно давно?
- Да, лет пятнадцать, если не ошибаюсь, но я все прекрасно помню. Все были абсолютно убеждены, что они поженятся. Я так и не понял, почему этого не произошло. Потом мы узнали, что она вышла за Брекстона.
- Похоже, ваши дядя и тетя сильно привязаны друг к другу? Но он был слишком хитрым молодым человеком и не попался на эту удочку.
- Да, вы правы,- равнодушно бросил он.
"Северные Дюны" чернели на фоне белого пляжа, производя жуткое, зловещее впечатление. Нигде ни огонька. Интересно, почему для меня не оставили свет в холле?
Мы подъехали к дому и остановились на шоссе. На затемненной террасе не было видно ни души. Я еще не забыл, что произошло накануне, когда я вошел в этот мрачный дом.
- Вы ночуете здесь?- спросил я, поворачиваясь к Рэндану.
- Нет, в городе. Я не хотел никого стеснять. Кроме того, пока я в Истхэмптоне, мне надо со многими повидаться.
Он вылез из автомобиля.
- Я провожу вас до дома.
Мне стало стыдно за свой неожиданный страх. Надеюсь, Рэн-дан не заметил этого.
Мы обошли дом и подошли к нему со стороны моря.
Молодой человек всю дорогу болтал об убийстве, что не доставило мне особого удовольствия. Впервые с того времени, как начались все тревоги, я был испуган. Меня пронизывал ледяной непонятный страх. Я хотел попросить его пройти со мною в дом, но у меня не хватало мужества, мне было слишком стыдно показывать свою слабость. Вместо этого я тянул время, давал на его вопросы невероятно длинные ответы, стараясь как можно дольше оттягивать неизбежное.
Мы уселись на металлическую скамейку-качели, которая стояла рядом со ступеньками на террасу. Немного в стороне, подобно черным грибам, возвышались пляжные зонтики. Лунная ночь была светлой и ясной. Мы старались не двигаться, чтобы качели не Скрипели.
- Я приехал сюда,- тихо признался Рэндан,- по вполне определенной причине. Я знаю, Элли считает, что я просто ужасный человек, но дело не в этом. Я очень люблю ее и своего дядю и очень забеспокоился, когда услышал о том, что произошло.
- То есть вы хотите сказать, что они могут иметь какое-то отношение к этому?
Он кивнул.
- Только не думаю, что прямое. Просто в газетах может появиться множество разных сплетен, которые... в общем, слухов.
- О вашем дяде и Милдред Брекстон?
- Главным образом, да. Видите ли, я уверен, если они попытаются предъявить обвинение Брекстону, он втянет в дело Флетчера и Элли. Просто так, чтобы вызвать больше шума.
Потрясающе! Чуть ли не эти же самые слова я слышал в разговоре между Брекстоном и Клейпулом в день смерти Милдред. Дядя с племянничком, видимо, обменялись письмами... Или, возможно, существовала какая-то семейная тайна, и они опасались, что благодаря Брекстону она всплывет.
- И что же вы собираетесь делать?- спросил я, с любопытством присматриваясь к нему.
Он пожал плечами.
- Все, что в моих силах. Я очень люблю Флетчера и Элли. Они мне не просто дядя и тетя, а почти как родители. Дело в том, что когда умер мой отец, Флетчер стал моим законным опекуном. Так что вы видите, в моих интересах оказать им помощь, свидетельствовать в их пользу, если... гм, будет обвинение против них.
- Какого рода обвинение? Что может предъявить кому-нибудь Брекстон?
Рэндан усмехнулся.
- Трудно сказать. Вряд ли что-нибудь серьезное, по крайней мере, не обвинение в убийстве. Думаю, что-нибудь, связанное с семейными делами.
Я понял, на что он намекает. Находясь в отчаянном положении, Брекстон мог извратить отношения между братом и сестрой. Правда, как это могло быть связано с Милдред Брекстон?
Затем Рэндан перевел разговор на день убийства. Он интересовался поведением каждого и, в особенности, хотел знать, что я действительно думаю о происшедшем. Он оказался умнее, чем я предполагал, но скоро стало ясно, что он знает не больше других о загадочной смерти Милдред.
Я предложил ему сигарету, сам взял одну, дал ему прикурить и тут нечаянно выронил спички.
Чертыхаясь, я стал их искать в песке у своих ног.
Наконец-то я их нашел, прикурил.
И вот тут-то я заметил, что мои пальцы в какой-то темной липкой жидкости.
- О боже! - в ужасе воскликнул я, уронив на этот раз и спички и сигарету.
- В чем дело?
- Не знаю... мои пальцы... Похоже на кровь... Должно быть, я порезался.
- Действительно, у вас идет кровь. Возьмите. Рэндан предложил мне свой носовой платок.
- Как вы умудрились это сделать?
- Понятия не имею. Я даже ничего не почувствовал.
Я насухо вытер пальцы и увидел, что никакого пореза нет. Кровь была не моя.
Мы посмотрели друг на друга.
У меня по телу побежали холодные мурашки.
Мы вскочили на ноги и отодвинули качели в сторону.
У наших ног, в луже крови на белом песке, лежало тело мужчины.
Горло его было перерезано, голова чуть ли не отделена от туловища.
В ярком свете луны я узнал Флетчера Клейпула.
ГЛABA 5
До самого утра в доме никто не ложился спать.
Прибыл Гривз. Его встретил огонь свечей в гостиной.
Дело в том, что сразу же после полуночи свет в доме вырубился. Вот почему, когда я приехал с Рэнданом, в окнах не было ни огонька. Один из полицейских более часа, ковырялся в распределительном щитке, расположенном на кухне, но безуспешно - восстановить освещение не удалось.
Все пытались держать себя в руках, за исключением Элли Клей-пул, которая билась в истерике. Вызвали сиделку. Она быстро успокоила Элли, введя ей какое-то лекарство. Мы с облегчением вздохнули, ибо крики мисс Клейпул, когда она узнала об убийстве брата, довели наши нервы до предела.
Все молчали. Говорить было не о чем. Мы сидели в гостиной, ожидая, когда нас пригласит к себе инспектор Гривз. Только мы с Рэнданом были полностью одеты. Брекстон сидел в вылинявшем халате, прикрыв лицо рукою, как бы отгораживаясь от нас. Мэри Уэстерн Ланг, выглядевшая действительно испуганной, пребывала в состоянии оцепенения, напоминая собой какую-то беспорядочную кучу - бледная, с отекшим, одутловатым лицом, запутавшаяся в широком розовом халате. Миссис Вииринг принюхивалась в бокалу бренди с непреклонностью человека, решившего напиться как можно быстрее. Рэндан и я были сторонними наблюдателями. Мы следили не только за другими, но и присматривались друг к другу.
Мне, в частности, было интересно знать, как он воспримет смерть любимого дядюшки и опекуна. Однако Рэндан был спокойнее всех. После первоначального потрясения, когда я был уверен, что он вот-вот упадет в обморок, он вдруг стал проявлять необычайную активность - у него единственного хватило силы духа прикоснуться не только к телу, но и к длинному острому ножу, лежавшему близ него. Пока я стоял в растерянности, не зная, что делать, и с дрожью взирал на Флетчера Клейпула с отрезанной головой, Рэндан вызвал полицию.
Сперва допрашивали женщин. Затем Рэндана, потом меня и последним, насколько я помню, Брекстона.
Впервые я стал допускать мысль о том, что убийца - он.
Уже занимался рассвет, когда Гривз вызвал меня. Остальные разошлись по своим комнатам. Только Брекстон сидел в гостиной. Свет уже был восстановлен.
Гривз выглядел таким же уставшим и измученным, как и я.
Я рассказал ему все, что произошло. Как мы с Рэнданом минут двадцать вели разговор, прежде чем под качелями обнаружили тело его дяди.
- В какое время вы прибыли в дом,- Гривз с мрачным видом заглянул в свои записи,- Эвана Эванса?
- Незадолго до полуночи. Буквально за несколько минут.
- И есть свидетели?
- Конечно.
- А в какое время мистер Рэндан появился у Эванса?
- Я бы сказал, минут пятнадцать второго, точно не знаю. На вечеринке за временем как-то не следишь. Ушли мы, правда, ровно в половине второго. Помню, я еще посмотрел на часы.
Я был уверен, что меня спросят, почему я посмотрел на часы, но инспектор даже вида не подал, как бы понимая, что такие вещи могут произойти совершенно случайно.
- Затем вы подбросили домой мисс Безземер и отправились прямо сюда?
- Вот именно.
- В какое время вы нашли тело?
- В час сорок шесть. Мы с Рэнданом специально обратили на это внимание.
Гривз с трудом сдержался от зевка.
- И никто из вас ничего не трогал?
- Ничего, хотя, может быть, я прикоснулся к телу, прежде чем понял, что лежит под качелями. Отсюда и кровь на пальцах.
- А что вы делали там? Почему вы вдруг оказались на качелях?
- Ну, в общем, так. Мы приехали с вечеринки. Освещения в доме не было, а Рэндан очень хотел поговорить со мной об убийстве миссис Брекстон, поэтому мы обогнули дом и уселись на качели. Думаю, если бы в доме был свет, мы пошли бы в гостиную.
Мне ужасно не хотелось признаваться в том, что я был напуган до смерти и боялся входить в дом один.
- Вы заметили что-нибудь странное? Какие-нибудь отпечатки пальцев или еще что-нибудь?
- Ничего. А почему в доме не было света?
- Пока что не знаем. Видимо, перегорели предохранители. Один мой сотрудник пытался разобраться в этом, в то время как другой продолжал оставаться на своем посту.
Гривз явно занял оборонительную позицию. Я прекрасно понимал, почему..
- А убийство произошло без четверти час?
- Откуда вам это известно?
Инспектор выпалил этот вопрос, и его прежде сонные глаза округлились.
- Просто все состыковывается. Убийца что-то сделал со щитком, затем выскочил из дома, убил Клейпула, сидевшего на качелях, а полиция и все остальные занимались в это время светом, затем...
- И что затем?
- Ну, не знаю...- неуклюже закончил я.- А вы?
- Это наше дело.
- Так когда произошло убийство?
- Это не ваше...- Но по одному ему известным причинам Гривз вдруг замолчал и стал вести себя разумнее. В конце концов, я был не только свидетелем и подозреваемым, но и представителем прессы.- Коронер еще не пришел к окончательному решению, однако он считает, что все произошло, как только погас свет.
- Где находится распределительный щиток?- спросил я.
- Сразу же за кухонной дверью.
- А где был полицейский?
- Полицейскими охраняется весь дом, но в этот момент на кухне никого не было.
- А дверь в кухню была заперта?
- Нет, не заперта.
- А вам не кажется это странным? Насколько я знаю, кухарки смертельно боятся всяких бродяг.
- Дверь была заперта прислугой после мытья посуды примерно в одиннадцать часов. Кто открыл дверь позднее, нам не известно.
- Нашли что-нибудь?
Тривз лишь устало пожал плечами.
- Кого-нибудь подозреваете?
- На это я вам ответа не дам, мистер Сарджент. Инспектор холодно посмотрел на меня.
- У меня безупречное алиби. Можете мне доверять.- Я посмотрел, как мне казалось, по-собачьи преданными глазами, однако Гривза это нисколько не тронуло.
- Безупречное алиби ничего не стоит сварганить,- с горечью заметил полицейский.
На следующее утро я понял, что он имел в виду.
Я проснулся в половине девятого, после непродолжительного, но крепкого сна. Потом в течение получаса составлял статью для "Глоуб"- описания очевидца, которые затем по телефону передал в редакцию, абсолютно уверенный в том, что меня, затаив дыхание, прослушивает не один человек. Наконец я спустился к завтраку.
Через окна холла я увидел несколько газетчиков и фотографов, яростно спорящих с человеком в штатском. "Я переплюну вас всех",- злорадно подумал я, если, конечно, останусь в живых. Мысль о том, что один из гостей убийца-маньяк, уже не раз приходила мне в голову. В таком случае я, как и любой из присутствующих в доме, мог стать очередной жертвой.
В столовой задерганный дворецкий принес мне яйца и тосты.
В комнате был еще Рэндан, который прямо-таки сиял от возбуждения.
Я сказал миссис Вииринг, что устал и хочу раньше лечь спать. Она со мной согласилась, заявив, что просто удивительно, что я не чувствую себя хуже, если вспомнить, какой мне нанесли удар.
В холле я встретил Гривза. Он в задумчивости сидел на стуле с прямой спинкой у телефонного столика, держа в руках какую-то бумагу.
- Готовимся кого-то арестовать?- весело спросил я.
- Что? О... Вы опять собираетесь смыться?
- Да, и хотел бы получить у вас разрешение.
- Я не могу задерживать вас, мистер Сарджент,- печально произнес Гривз.- Сделайте нам только милость- никому не рассказывайте о том, что здесь происходит.
- Не понимаю, что это дает. Ведь в газетах все есть.
- В газетах много чего есть. У нас сегодня на дежурстве здесь двое полицейских,- добавил он.
- Надеюсь, этого будет достаточно.
- Если вы, конечно, не забудете запереть свою дверь на ключ.
- У убийцы может оказаться запасной,
- Один из наших людей будет на лестнице. В его задачу входит следить за вашей комнатой.
- Вы что же,- усмехнулся я,- думаете, что что-то может произойти в доме, где находятся двое полицейских?
- Никогда нельзя знать точно.
- У вас что, не хватает фактов?
- Да, не хватает,- последовал на удивление откровенный ответ.- Но мы знаем, что делаем.
- Используем в качестве наживки корреспондента "Глоуб".,
да?
- Надеюсь, вы будете молчать, мистер Сарджент.
- Когда вы собираетесь произвести свой арест? Ведь скоро будет Большое жюри, ведь так? <Коллегия непрофессиональных судей-присяжных, участвующих в уголовном процессе>.
- Да, скоро, в пятницу. Надеюсь, к этому времени мы будем готовы... Между прочим, Большое жюри мы называем Специальным судом.
- Вы уже написали обвинительное заключение?
- Мог бы. Кстати, скажите мне, мистер Сарджент, вы не играете в бумажные куклы, а?
Такой выпад вернул меня на место.
- Куклы?- переспросил я, глядя на него в полном недоумении.
- Или, может быть, собираете газетные вырезки?
- Это делает моя секретарша. Обычная профессиональная подборка. Впрочем, о чем мы говорим?
- Тогда в свете предшествующих наших бесед это развлечет вас.- И он пододвинул ко мне лист бумаги.
Это был обычный лист бумаги для машинки, на котором были приклеены разной величины буквы, взятые из газетных заголовков.
Текст гласил: "БрекСтоН - УбиВеЦ".
- Когда это вы получили?
- Я нашел это здесь, сегодня утром.- И Гривз показал на телефонный столик.- Этот лист перевернутым лежал под книгой.
- Не знаю, что заставило меня обратить внимание на него,- продолжал инспектор.- Возможно, следы клея.
- Значит, это пришло не по почте?
- Нет. Просто положили на стол. Любой мог наткнуться. Очень странно.
- Есть какие-нибудь отпечатки пальцев? Инспектор жалостливо посмотрел на меня.
- Со времен Диллинджера никто не оставляет отпечатков. Насмотрелись в кино. Теперь все совершается в перчатках.
- Интересно, почему в словах ошибки?
- Видимо, соответствующих букв не оказалось в заголовках статей. Мы еще не выяснили, из какой газеты это вырезано.
- И кто оставил это послание здесь, как вы считаете?
- Вы.
Инспектор спокойно посмотрел на меня. Я невольно рассмеялся.
- Если бы я думал, что Брекстон - убийца, я бы сказал вам об этом.
Гривз пожал плечами.
- Не рассказывайте мне сказки. Это ваших рук дело, мистер Сарджент.
- Тогда объясните, зачем мне нужно держать в тайне это?
- Я не знаю. Пока еще... Я был раздражен.
- Я не знаю ничего, что вам неизвестно.
- Возможно, но я убежден, убийца полагает, что вам что-то известно. Вот почему он пытается убрать вас с дороги. Поэтому, пока еще не слишком поздно, расскажите мне все, что вы видели, когда тонула Милдред Брекстон.
- Как же вы упрямы,- со вздохом произнес я.- Снова повторяю вам - я ничего не видел. Более того, могу сказать, что поскольку не я автор этой записки, значит, кто-то знает, что произошло или по каким-то своим соображениям пытается как-то бросить тень на Брекстона. Будь я на вашем месте, я бы последовал по пятам автора этой писульки.
А этот след, я был абсолютно уверен, рано или поздно приведет к мстительному Клейпулу.
Гривз же полностью был в плену своей собственной версии. Какой - мне не было известно, но он явно беспокоился за мою безопасность, и я ему был благодарен.
- Должен предупредить вас, мистер Сарджент, если вы не расскажете мне всю правду, все, что вам известно, я слагаю с себя ответственность за все, что может произойти.
- В случае моей смерти?
- Вот именно.
У меня было такое ощущение, что мне подписали приговор, притом окончательный.
ГЛАВА 4
К полуночи я прибыл на сборище, которое проходило в покосившемся невзрачном деревянном коттедже близ железнодорожной станции, расположенной совсем рядом с океаном. Здесь собралась богема Истхэмптона: человек тридцать обоего пола, более или менее связанных между собой сексом и интересом к искусству.
Все помещения дома освещались только свечами, установленными в бутылках.
Складывалось какое-то странное ощущение - будто ты в аду.
В одной комнате кто-то играл на гитаре, а все остальные сидели на полу и болтали, не обращая внимания на музыку.
Я разыскал Лиз. Цветом лица она уже соперничала с красным вином, которым, похоже, усердно накачивалась.
Она драматически обняла меня.
- Я чувствовала себя так уж-жасно!
Я произнес какие-то успокаивающие слова, а рядом проплыл бородатый толстяк, с увлечением игравший в йо-йо.
Она внимательно посмотрела мне в лицо, и я понял, что, несмотря на всю ее игру, она действительно встревожена.
- С тобой на самом деле все в порядке?- спросила она и стала ощупывать мою голову.
Ее глаза округлились, когда она дотронулась до шишки, которая теперь была с грецкий орех.
- Я чувствую себя вполне прилично. Ты что, правда полагаешь, что тебе следует пить эту дрянь?
Я указал на вино, которое наливали из бутылок без этикеток. Скорее всего, это был сидр.
- Да не пью я его, просто держу бокал. Пойдем, я представлю тебя хозяину.
Хозяином оказался дородный мужчина. Его жена, по всей видимости, индонезийка, одетая в сари, танкетки и с розовой сеткой на голове, весь вечер простояла за его спиной. Она не знала ни слова по-английски, что было, вероятно, неплохо. Наш хозяин, скульптор, настоял на том, чтобы показать мне свою последнюю работу, которая находилась в сарае позади дома.
С мощным фонарем мы обследовали в благоговейном молчании его шедевр. Это был кусок скалы размером с человека с кое-где выровненными углами.
- Вы чувствуете камень?- Скульптор смотрел на меня в нетерпеливом ожидании. "Похоже,- подумал я,- Лиз сказала ему, что я - искусствовед".
- Очень даже. Только камня многовато. Тяжеловат.
- Вот именно. Вы сразу уловили суть. Немногим это удается. Самое подходящее слово, хотя трудно описывать скульптуру словами. Но это именно тот самый эффект, к которому я стремился - тяжеловат, как камень... камень!
- Тяжелый камень,- добавил я, иронизируя. Он был в настоящем экстазе.
- Вы уловили это. Он понял, Лиз! Тяжелый камень. Вот как можно было бы это назвать!
- А мне казалось, что вы назвали ее "Дихотомия Святой Анны". <Разделение на две части, дихотомическое деление>.
- Ну, я использовал его в качестве подназвания. Но, боже, как это верно! Тяжелый камень!
В состоянии полного согласия и взаимного восхищения мы вернулись к собравшимся.
Лиз и я присоединились к группе молодых литераторов, очень чувствительных парней с шипящими голосами, напоминающими о разрываемой ткани. Они с полным знанием дела болтали о диссидентах нового поколения писателях, артистах и им подобных.
Пока они шипели друг на друга, мы с Лиз обсуждали наши собственные проблемы, точнее говоря, проблемы "Северных Дюн".
Я рассказал ей, что действительно думаю об утреннем происшествии.
- Вряд ли кто-то пытался убить меня. Скорее всего, неизвестный что-то искал в доме и не хотел, чтобы его видели. Когда же я вошел, он испугался, что я помешаю, поэтому и ударил меня по голове, чтобы иметь возможность исчезнуть. Если бы кто-то действительно хотел покончить со мной, я бы так легко не отделался.
- Какой кошмар! Никогда не думала, что мне придется столкнуться с человеком, замешанным в подобные дела. Интересно, какое бывает ощущение, когда живешь в доме с убийцей?
- Дискомфорта, но, тем не менее, интригующе.
- Ты бы только слышал, о чем говорят в клубе!
- И какова же общая версия?
- Считают, что Брекстон убил свою жену. Каждый при этом клянется, что был ее близким другом и чувствовал, что рано иди поздно все плохо кончится.
- Боюсь, их ожидает сюрприз.
- Так ты считаешь, что это не он?
- Да, уверен в этом. Он бы на подобное не решился.
- Но что заставляет тебя так думать?
- Интуиция. Она меня, как правило, не обманывает.
Я уже устал от всего этого. Каждая ниточка, похоже, никуда не вела. Да и ниточек-то с самого начала было не так уж много.
Позднее, в тот же вечер, мы решали, куда бы отправиться. Поскольку я устал и чувствовал себя не особенно крепким после удара по голове, и поскольку мы оба пришли к выводу, что хотя песок чудесен и заниматься на нем любовью при лунном свете просто блаженство, он царапает и не слишком удобен - еще утром я заметил, что некоторые части моего тела побаливают, как будто их натерли наждачной бумагой. Мы решили перенести наше повторное свидание на следующий вечер. И хотя при этом мы от души смеялись, я почувствовал, что для меня Лиз стала еще более желанной, чем накануне. Со мной редко такое случается. Как правило, мой восторг при встрече с новым телом постепенно таял, но на сей раз все было наоборот. Однако я дал себе слово, что постараюсь далеко не заходить.
Самый разгар вечеринки был примерно в час ночи. Кто-то начал поливать грязью Т. С. Эллиот. Какая-то толстая блондинка стала сбрасывать с себя одежду, оставшись чуть ли не в том, в чем мать родила. Молодые парни, не обращая на нее никакого внимания, обсуждали счастливые дни своего внутриутробного развития. Ярые приверженцы "Партизан-ревью" в буквальном смысле лупили друг друга за нарушение долга.
Это была типично загородная вечеринка, столь характерная для курорта.
Мы же с Лиз разлеглись на полу и тихо беседовали друг с другом, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг.
Но наш разговор прервал Дик Рэндан.
- Не ожидал встретить вас здесь,- сказал он, с любопытством глядя на нас.
- Что?
Я сел и, прищурившись, в недоумении посмотрел на него. Я был так далеко отсюда, что совершенно забыл обо всем остальном. Меньше всего в этом месте я ожидал увидеть именно его. Я ему так и сказал.
Подобно журавлю, опустившемуся в свое гнездо, он сел рядом с нами.
- Я старый друг Эванса,- сказал он, махнув в сторону нашего хозяина, который показывал свои рисунки бородатому мужчине. Тот же, отложив свое йо-йо, тихо заснул в единственном кресле.
- Как дела в доме?- спросил я.
- По-моему, все нормально. Я ушел следом за вами и отправился в клуб, но там было мало интересного, поэтому я устремился сюда, полагая, что Эванс еще не спит. Наверное, вы знаете, что это я организовал его бостонскую выставку.
Затем я представил его Лиз. Они с недовольным видом кивнули друг другу.
В противоположном конце комнаты полуобнаженная блондинка уселась на пол, скрестив ноги, как йог, и стала раскачивать свои тяжелые белые груди в разные стороны. Это произвело нужный эффект. Даже чувствительные литераторы обратили на нее внимание.
- Ничего подобного в яхт-клубе "Лейдирок" не увидишь,- сказал я недовольно.
- А вот я не уверена,- задумчиво произнесла Лиз.- Интересно, как она это делает?
- Контроль мускулов,- ответил Рэндан, и, к моему удивлению, проявил явные признаки вожделения. По каким-то причинам я автоматически приписал его к огромным легионам Содома, но почему это произошло, сказать затрудняюсь.
- Кто-то делал нечто подобное и в клубе под столом,- сказала Лиз.Правда, стол этот стоял на террасе. И света не было,- добавила она.
Белокурая стриптизерша наконец встала, скинула остатки своего одеяния и предстала во всем блеске.
Это была, как любят писать в бульварных романах, истинная блондинка.
Индонезийская хозяйка решила, что это уже чересчур. Она вышла из комнаты, минуту спустя вернулась с большим кувшином воды, которую с извиняющейся восточной улыбкой вылила на эксгибиционистку. Та завизжала.
- Пора убираться,- заявила Лиз.
Только мы выскочили из дома, как в нем началась свалка. За нами следовал Рэндан, который с благоговением восхищался великолепной выдержкой блондинки.
- Чтобы делать подобное, многие учатся годами,- сказал он.
- Да, это, должно быть, большое утешение в длинные зимние вечера,съязвил я.
Тут я узнал, что сегодня ночью Лиз без машины. Я уже собирался поймать такси или отправиться пешком, но Рэндан настоял на том, чтобы подвезти нас в своем автомобиле.
Расставаясь с Лиз у дверей ее дома, я поцеловал ее на сон грядущий. Мой спутник скромно глядел в другую сторону.
Затем она вошла в дом, а Рэндан отвез меня к "Северным Дюнам".
Оказалось, что он больше заинтересовался убийством, чем я думал, и не просто был заинтересован, но в буквальном смысле заинтригован.
- Я занимался изучением подобных случаев,- заметил Он с серьезным видом.- Однажды даже написал работу об убийстве сэра Томаса Овербери. Потрясающий случай!
- Кажется, это было в семнадцатом веке?
Я знал еще немало интересных вещей, которые могли сбить с толку даже университетских студентов.
- Вот именно. Вообще-то я не собирался приезжать, хотя Элли и приглашала меня. Но как только по радио в Бостоне сообщили, что произошло, я немедленно бросился сюда. Я был знаком с миссис Брекстон, правда немного, когда она дружила с моим дядей.
- Но ведь это было достаточно давно?
- Да, лет пятнадцать, если не ошибаюсь, но я все прекрасно помню. Все были абсолютно убеждены, что они поженятся. Я так и не понял, почему этого не произошло. Потом мы узнали, что она вышла за Брекстона.
- Похоже, ваши дядя и тетя сильно привязаны друг к другу? Но он был слишком хитрым молодым человеком и не попался на эту удочку.
- Да, вы правы,- равнодушно бросил он.
"Северные Дюны" чернели на фоне белого пляжа, производя жуткое, зловещее впечатление. Нигде ни огонька. Интересно, почему для меня не оставили свет в холле?
Мы подъехали к дому и остановились на шоссе. На затемненной террасе не было видно ни души. Я еще не забыл, что произошло накануне, когда я вошел в этот мрачный дом.
- Вы ночуете здесь?- спросил я, поворачиваясь к Рэндану.
- Нет, в городе. Я не хотел никого стеснять. Кроме того, пока я в Истхэмптоне, мне надо со многими повидаться.
Он вылез из автомобиля.
- Я провожу вас до дома.
Мне стало стыдно за свой неожиданный страх. Надеюсь, Рэн-дан не заметил этого.
Мы обошли дом и подошли к нему со стороны моря.
Молодой человек всю дорогу болтал об убийстве, что не доставило мне особого удовольствия. Впервые с того времени, как начались все тревоги, я был испуган. Меня пронизывал ледяной непонятный страх. Я хотел попросить его пройти со мною в дом, но у меня не хватало мужества, мне было слишком стыдно показывать свою слабость. Вместо этого я тянул время, давал на его вопросы невероятно длинные ответы, стараясь как можно дольше оттягивать неизбежное.
Мы уселись на металлическую скамейку-качели, которая стояла рядом со ступеньками на террасу. Немного в стороне, подобно черным грибам, возвышались пляжные зонтики. Лунная ночь была светлой и ясной. Мы старались не двигаться, чтобы качели не Скрипели.
- Я приехал сюда,- тихо признался Рэндан,- по вполне определенной причине. Я знаю, Элли считает, что я просто ужасный человек, но дело не в этом. Я очень люблю ее и своего дядю и очень забеспокоился, когда услышал о том, что произошло.
- То есть вы хотите сказать, что они могут иметь какое-то отношение к этому?
Он кивнул.
- Только не думаю, что прямое. Просто в газетах может появиться множество разных сплетен, которые... в общем, слухов.
- О вашем дяде и Милдред Брекстон?
- Главным образом, да. Видите ли, я уверен, если они попытаются предъявить обвинение Брекстону, он втянет в дело Флетчера и Элли. Просто так, чтобы вызвать больше шума.
Потрясающе! Чуть ли не эти же самые слова я слышал в разговоре между Брекстоном и Клейпулом в день смерти Милдред. Дядя с племянничком, видимо, обменялись письмами... Или, возможно, существовала какая-то семейная тайна, и они опасались, что благодаря Брекстону она всплывет.
- И что же вы собираетесь делать?- спросил я, с любопытством присматриваясь к нему.
Он пожал плечами.
- Все, что в моих силах. Я очень люблю Флетчера и Элли. Они мне не просто дядя и тетя, а почти как родители. Дело в том, что когда умер мой отец, Флетчер стал моим законным опекуном. Так что вы видите, в моих интересах оказать им помощь, свидетельствовать в их пользу, если... гм, будет обвинение против них.
- Какого рода обвинение? Что может предъявить кому-нибудь Брекстон?
Рэндан усмехнулся.
- Трудно сказать. Вряд ли что-нибудь серьезное, по крайней мере, не обвинение в убийстве. Думаю, что-нибудь, связанное с семейными делами.
Я понял, на что он намекает. Находясь в отчаянном положении, Брекстон мог извратить отношения между братом и сестрой. Правда, как это могло быть связано с Милдред Брекстон?
Затем Рэндан перевел разговор на день убийства. Он интересовался поведением каждого и, в особенности, хотел знать, что я действительно думаю о происшедшем. Он оказался умнее, чем я предполагал, но скоро стало ясно, что он знает не больше других о загадочной смерти Милдред.
Я предложил ему сигарету, сам взял одну, дал ему прикурить и тут нечаянно выронил спички.
Чертыхаясь, я стал их искать в песке у своих ног.
Наконец-то я их нашел, прикурил.
И вот тут-то я заметил, что мои пальцы в какой-то темной липкой жидкости.
- О боже! - в ужасе воскликнул я, уронив на этот раз и спички и сигарету.
- В чем дело?
- Не знаю... мои пальцы... Похоже на кровь... Должно быть, я порезался.
- Действительно, у вас идет кровь. Возьмите. Рэндан предложил мне свой носовой платок.
- Как вы умудрились это сделать?
- Понятия не имею. Я даже ничего не почувствовал.
Я насухо вытер пальцы и увидел, что никакого пореза нет. Кровь была не моя.
Мы посмотрели друг на друга.
У меня по телу побежали холодные мурашки.
Мы вскочили на ноги и отодвинули качели в сторону.
У наших ног, в луже крови на белом песке, лежало тело мужчины.
Горло его было перерезано, голова чуть ли не отделена от туловища.
В ярком свете луны я узнал Флетчера Клейпула.
ГЛABA 5
До самого утра в доме никто не ложился спать.
Прибыл Гривз. Его встретил огонь свечей в гостиной.
Дело в том, что сразу же после полуночи свет в доме вырубился. Вот почему, когда я приехал с Рэнданом, в окнах не было ни огонька. Один из полицейских более часа, ковырялся в распределительном щитке, расположенном на кухне, но безуспешно - восстановить освещение не удалось.
Все пытались держать себя в руках, за исключением Элли Клей-пул, которая билась в истерике. Вызвали сиделку. Она быстро успокоила Элли, введя ей какое-то лекарство. Мы с облегчением вздохнули, ибо крики мисс Клейпул, когда она узнала об убийстве брата, довели наши нервы до предела.
Все молчали. Говорить было не о чем. Мы сидели в гостиной, ожидая, когда нас пригласит к себе инспектор Гривз. Только мы с Рэнданом были полностью одеты. Брекстон сидел в вылинявшем халате, прикрыв лицо рукою, как бы отгораживаясь от нас. Мэри Уэстерн Ланг, выглядевшая действительно испуганной, пребывала в состоянии оцепенения, напоминая собой какую-то беспорядочную кучу - бледная, с отекшим, одутловатым лицом, запутавшаяся в широком розовом халате. Миссис Вииринг принюхивалась в бокалу бренди с непреклонностью человека, решившего напиться как можно быстрее. Рэндан и я были сторонними наблюдателями. Мы следили не только за другими, но и присматривались друг к другу.
Мне, в частности, было интересно знать, как он воспримет смерть любимого дядюшки и опекуна. Однако Рэндан был спокойнее всех. После первоначального потрясения, когда я был уверен, что он вот-вот упадет в обморок, он вдруг стал проявлять необычайную активность - у него единственного хватило силы духа прикоснуться не только к телу, но и к длинному острому ножу, лежавшему близ него. Пока я стоял в растерянности, не зная, что делать, и с дрожью взирал на Флетчера Клейпула с отрезанной головой, Рэндан вызвал полицию.
Сперва допрашивали женщин. Затем Рэндана, потом меня и последним, насколько я помню, Брекстона.
Впервые я стал допускать мысль о том, что убийца - он.
Уже занимался рассвет, когда Гривз вызвал меня. Остальные разошлись по своим комнатам. Только Брекстон сидел в гостиной. Свет уже был восстановлен.
Гривз выглядел таким же уставшим и измученным, как и я.
Я рассказал ему все, что произошло. Как мы с Рэнданом минут двадцать вели разговор, прежде чем под качелями обнаружили тело его дяди.
- В какое время вы прибыли в дом,- Гривз с мрачным видом заглянул в свои записи,- Эвана Эванса?
- Незадолго до полуночи. Буквально за несколько минут.
- И есть свидетели?
- Конечно.
- А в какое время мистер Рэндан появился у Эванса?
- Я бы сказал, минут пятнадцать второго, точно не знаю. На вечеринке за временем как-то не следишь. Ушли мы, правда, ровно в половине второго. Помню, я еще посмотрел на часы.
Я был уверен, что меня спросят, почему я посмотрел на часы, но инспектор даже вида не подал, как бы понимая, что такие вещи могут произойти совершенно случайно.
- Затем вы подбросили домой мисс Безземер и отправились прямо сюда?
- Вот именно.
- В какое время вы нашли тело?
- В час сорок шесть. Мы с Рэнданом специально обратили на это внимание.
Гривз с трудом сдержался от зевка.
- И никто из вас ничего не трогал?
- Ничего, хотя, может быть, я прикоснулся к телу, прежде чем понял, что лежит под качелями. Отсюда и кровь на пальцах.
- А что вы делали там? Почему вы вдруг оказались на качелях?
- Ну, в общем, так. Мы приехали с вечеринки. Освещения в доме не было, а Рэндан очень хотел поговорить со мной об убийстве миссис Брекстон, поэтому мы обогнули дом и уселись на качели. Думаю, если бы в доме был свет, мы пошли бы в гостиную.
Мне ужасно не хотелось признаваться в том, что я был напуган до смерти и боялся входить в дом один.
- Вы заметили что-нибудь странное? Какие-нибудь отпечатки пальцев или еще что-нибудь?
- Ничего. А почему в доме не было света?
- Пока что не знаем. Видимо, перегорели предохранители. Один мой сотрудник пытался разобраться в этом, в то время как другой продолжал оставаться на своем посту.
Гривз явно занял оборонительную позицию. Я прекрасно понимал, почему..
- А убийство произошло без четверти час?
- Откуда вам это известно?
Инспектор выпалил этот вопрос, и его прежде сонные глаза округлились.
- Просто все состыковывается. Убийца что-то сделал со щитком, затем выскочил из дома, убил Клейпула, сидевшего на качелях, а полиция и все остальные занимались в это время светом, затем...
- И что затем?
- Ну, не знаю...- неуклюже закончил я.- А вы?
- Это наше дело.
- Так когда произошло убийство?
- Это не ваше...- Но по одному ему известным причинам Гривз вдруг замолчал и стал вести себя разумнее. В конце концов, я был не только свидетелем и подозреваемым, но и представителем прессы.- Коронер еще не пришел к окончательному решению, однако он считает, что все произошло, как только погас свет.
- Где находится распределительный щиток?- спросил я.
- Сразу же за кухонной дверью.
- А где был полицейский?
- Полицейскими охраняется весь дом, но в этот момент на кухне никого не было.
- А дверь в кухню была заперта?
- Нет, не заперта.
- А вам не кажется это странным? Насколько я знаю, кухарки смертельно боятся всяких бродяг.
- Дверь была заперта прислугой после мытья посуды примерно в одиннадцать часов. Кто открыл дверь позднее, нам не известно.
- Нашли что-нибудь?
Тривз лишь устало пожал плечами.
- Кого-нибудь подозреваете?
- На это я вам ответа не дам, мистер Сарджент. Инспектор холодно посмотрел на меня.
- У меня безупречное алиби. Можете мне доверять.- Я посмотрел, как мне казалось, по-собачьи преданными глазами, однако Гривза это нисколько не тронуло.
- Безупречное алиби ничего не стоит сварганить,- с горечью заметил полицейский.
На следующее утро я понял, что он имел в виду.
Я проснулся в половине девятого, после непродолжительного, но крепкого сна. Потом в течение получаса составлял статью для "Глоуб"- описания очевидца, которые затем по телефону передал в редакцию, абсолютно уверенный в том, что меня, затаив дыхание, прослушивает не один человек. Наконец я спустился к завтраку.
Через окна холла я увидел несколько газетчиков и фотографов, яростно спорящих с человеком в штатском. "Я переплюну вас всех",- злорадно подумал я, если, конечно, останусь в живых. Мысль о том, что один из гостей убийца-маньяк, уже не раз приходила мне в голову. В таком случае я, как и любой из присутствующих в доме, мог стать очередной жертвой.
В столовой задерганный дворецкий принес мне яйца и тосты.
В комнате был еще Рэндан, который прямо-таки сиял от возбуждения.