Страница:
Среди офицеров военно-морской базы в Специи эта угроза была в центре всех разговоров с 3 октября.
- Если англичане блокируют Суэц, - говорит один из офицеров, собравшихся в столовой за обедом, - сообщение между Средиземным и Красным морями будет быстро прекращено. Мы тогда окажемся запертыми на нашем небольшом и неудобно расположенном полуострове и будем поставлены на грань голода английской блокадой.
- Англичане не объявят нам немедленно войну, - возражает ему другой.
- Я в этом не уверен, - отвечает первый.
Валерио Боргезе невозмутимым тоном вступает в дискуссию:
- Мы можем противопоставить пушкам британских линкоров только крейсера. Но наши подводные лодки заставят англичан дорого заплатить, по крайней мере, если не вмешается Франция. Учитывая все вышесказанное, предстоящая кампания кажется мне рискованным предприятием, а борьба неравной.
- Вы вечные пессимисты, - ворчит один из тех старикашек, для которых молодые лейтенанты всегда являются причиной самого глубокого недовольства.
- Наши корабли не готовы к войне, - отвечает Боргезе, - После последней войны наши штабы не изобрели ни одной новой оригинальной идеи. Можно подумать, вы решили проигрывать каждую войну, которую начинает Италия.
Его тон резок. Со времени окончания академии Валерио Боргезе не потерял привычки говорить любому правду в глаза.
Этот разговор внимательно слушает Тезео Тезеи, маленький брюнет с тонкой полоской усов над верхней губой. Он служит инженером на военных верфях вместе с благодушного вида гигантом, сидящим рядом с ним, Элио Тоски.
Тезеи закрыл глаза и быстро произвел расчеты. Новейшие линкоры водоизмещением в 35 000 тонн пока еще на этапе проектирования, а большинство старых итальянских броненосцев стоят на ремонте. Боргезе прав: ничего серьезного для флота не было сделано с 1918 года.
С конца стола молодой лейтенант с горячностью бросает:
- В авиации созданы команды добровольцев-смертников. Они займутся британскими крейсерами.
- Нашим кораблям предстоит много работы, - вставляет один из лейтенантов.
- Очевидно, именно флоту придется опять взять на себя задачу борьбы на море, - замечает с серьезным видом Боргезе.
С этими словами он встает из-за стола и выходит. Разговоры разбиваются на группы и продолжаются под перестук вилок.
После обеда Тезеи обращается к Элио Тоски:
- Ты слышал, что сказал твой друг Боргезе перед уходом? Вроде пошутил, но это истинная правда. Именно флоту вести войну на море. Благодаря его словам мне пришла в голову идея, которая давно вертелась в голове. Ты помнишь случай с линкором "Вирибус-Унитис", который потопили в порту Полы в 1918 году Росетти и Паолюччи?
- Очень хорошо помню, - отвечает Тоски.
Все произошло в августе 1918 года. Эта история принадлежит к тем роскошным морским приключениям, которые были во все времена во всех странах. Австрийская армия только что потерпела сокрушительное поражение у Витторио Венето. Имперский флот, хотя и ослабленный понесенными тяжелыми потерями, имел еще в своем распоряжении мощные корабли - среди них броненосцы "Вирибус-Унитис" и "Принц Евгений", базировавшиеся в порту Полы. Это обстоятельство беспокоило итальянское командование. Поэтому майор Рафаэль Росетти, инженер-кораблестроитель, и корабельный врач 2-го класса Рафаэль Паолюччи провели в последние дни войны операцию, которая обессмертила их имена.
31 октября 1918 года они были доставлены катером на рейд Полы. С борта катера была спущена необычного вида торпеда, и два смелых человека, оседлав этот странный аппарат, растворились во тьме.
Передняя часть этой "торпеды" представляла собой два металлических разъемных цилиндра. Каждый из них был заполнен 180 килограммами тринитротолуола и снабжен часовым механизмом, приводящим в действие детонаторы, имелось также приспособление для крепления цилиндра к днищу судна. Задняя часть аппарата была сделана из корпуса немецкой неразорвавшейся торпеды. Она представляла собой резервуар с сжатым воздухом под давлением 275 атм., который приводил в действие двигатель, соединенный валом с двумя гребными винтами. Энергии воздуха было достаточно, чтобы с малой скоростью двигаться в течение нескольких часов.
Снаряд длиной восемь с половиной метров и весом полторы тонны развивал скорость два узла. Он мог иметь положительную или отрицательную плавучесть (т. е. мог плыть в надводном положении или погружаться). Обычно он двигался у самой поверхности воды. Это была, конечно, торпеда, но торпеда, управляемая человеком, - живая торпеда, морской кентавр.
Паолюччи и Росетти управляли аппаратом, полупогрузившись в воду. Таким образом, они смогли преодолеть различные заграждения вокруг порта, подойти незамеченными к корпусу линкора "Вирибус-Унитис" и прикрепить к нему заряды.
На следующее утро, 1 ноября 1918 года, в 6 часов 44 минуты "Вирибус-Унитис" содрогнулся от взрыва от киля до клотика. План Паолюччи и Росетти - одна из самых дерзких диверсий Первой мировой войны - успешно осуществился.
По этой модели Тезеи и Тоски решили провести исследования.
Закрывшись в своей маленькой комнатке в казарме подводного состава базы Специи, они день и ночь обсуждают и обдумывают технические и навигационные детали проекта. Наконец идея обретает реальную форму. Вот как ее определили сами авторы:
"Новый военный снаряд, очень похожий на торпеду формой и размерами, представляет собой на самом деле миниатюрную подводную лодку совершенно нового типа. Она приводится в движение электрическим двигателем и управляется рулями, напоминающими самолетные. Самой главной ее особенностью является наличие экипажа, который вместо того, чтобы быть запертым и, в некотором смысле, бессильным, внутри корпуса, находится с наружной стороны. Два человека, как настоящие пилоты, парящие над подводными безднами, сидят верхом на маленьком подводном "самолете", едва прикрытые от напора воды небольшим пластиковым экраном. Они способны передвигаться и нападать ночью, в самую темноту, благодаря фосфоресцирующим навигационным приборам, под защитой полной невидимости. Свободный от стальных оков корпуса экипаж сохраняет подвижность и гибкость в своих действиях. Он может погружаться на дно и ходить там, может резать заградительные сети или поднимать заграждения при помощи пневматических инструментов, работающих на сжатом воздухе. Он может проникать, куда захочет, обходить различные ловушки и преодолевать любые препятствия. С дыхательным подводным аппаратом большой автономности пилоты снаряда могут плыть на глубине до 30 метров, доставляя на акваторию вражеского порта заряды взрывчатки большой мощности. Оставаясь полностью невидимыми, не обнаруживаемые никакими самыми чувствительными приборами ультразвуковой локации, они будут проникать во вражеские порты и закреплять на подводной части корпусов кораблей заряды, которые, взрываясь, будут выводить корабли противника из строя".
Закончив расчеты и подготовив чертежи, Тезеи и Тоски составляют письменную записку и все свои материалы отправляют морскому министру. Они просят разрешение на постройку двух прототипов, чтобы провести с ними натурные испытания. Позднее Тоски признается, что он почти не надеялся увидеть свой проект воплощенным в жизнь: "Никто в то время не мог даже вообразить, что можно так легко получить официальное разрешение".
Но, вопреки всяким ожиданиям, свершилось чудо. Через две недели в Специю приходит положительный ответ от адмирала Каварнаги, начальника главного штаба флота. Два экспериментальных образца должны быть немедленно построены. Для проведения этих работ выделяются тридцать рабочих с верфи подводных лодок в Сан-Бартоломео (Специя). Но для Тезеи и Тоски трудности только начинаются. Они не освобождаются от повседневных обязанностей на кораблях и могут посвящать своему проекту только свободное время. Это им не мешает к концу второго месяца работ закончить постройку двух снарядов.
"Первые испытания прошли успешно, - пишет Тоски в дневнике, - они проходили в январе, в холодной прибрежной воде. Результаты оказались достаточно неожиданными и доставили нам много новых ощущений. Мы ужасно мерзли, но какую радость мы испытывали, когда снаряды, легко маневрируя, несли нас в морской глубине".
Официальные испытания, проведенные в присутствии адмирала Фалангола, назначенного для надзора за выполнением проекта, прошли в сухих доках арсенала Специи, специально выделенных для этой цели и тщательно охраняемые карабинерами для сохранения глубокой тайны. Они также были признаны удовлетворительными и убедительными. Адмирал дает разрешение на постройку новых снарядов. В начале 1936 года штаб флота поручает Тезеи и Тоски провести набор офицеров и матросов и начать тренировки по управлению этими торпедами.
"Мой друг Тезеи, - вспоминал Тоски много позднее, - был по характеру настоящим средневековым рыцарем. Он жил согласно принципам, которые даже в то время не были широко распространены, а в настоящее время совершенно исчезли. Он хотел окружить себя людьми такого же склада, с чувством самопожертвования, умеющих хранить секреты и обладающих к тому же отменными физическими качествами".
Выбирали среди своего окружения, из офицеров, которых они хорошо знали. Валерио Боргезе, ироническое замечание которого послужило толчком идее Тезеи, хотя был другом Тоски и к тому времени стал чемпионом мира по глубоководному погружению, несмотря на свое огромное желание участвовать в работах группы, был отсеян.
В то время еще не были выбраны средства доставки торпед в район цели. Тоски и Тезеи колебались в выборе между самолетом и подводной лодкой.
Так возник зародыш того, что через несколько лет станет знаменитой "Децима МАС"*. Вокруг Тезеи и Тоски собирается группа офицеров, в которую вошли капитан-лейтенанты Франзини и Каталано, лейтенант морской пехоты Стефанини и лейтенант Сантуриони.
Между тем возникают новые трения между штабом флота и министерством кораблестроения, к которому относятся Тезеи и Тоски. Оба хотят стать первыми пилотами изобретенных ими снарядов в предстоящих боевых действиях. Но правила этого не позволяют: торпеды относятся к морскому министерству, и морское командование оставляло за собой прерогативу использования их офицерами флота. Роль инженеров сводилась к изобретению и конструированию оружия, а не к управлению им в море.
Таким образом, в то время как под командованием фрегат-капитана Каталано Гонзаги, командира флотилии подводных лодок в Специи, проходят первые тренировочные погружения отобранных пилотов, два друга остаются на своих кораблях, которые часто выходят в море. Они не могут регулярно участвовать в доработке своего детища и занимаются им время от времени, в свободное от основных своих обязанностей время.
Тренировочной базой для пилотов с самого начала было выбрано устье Серкио, располагавшееся между Пизой и Специей. Лагерь находился в окружении живописного соснового бора, на землях, принадлежавших герцогу Сальвиати. Без специального разрешения проехать к базе было невозможно. Идеальное место для проведения секретных работ. Тезеи и Тоски пригоняют из Специи, которая находится совсем рядом, плавучую мастерскую с небольшим подъемным краном, позволявшим поднимать из воды торпеды для ремонта на берегу в случае необходимости.
Экипажи располагаются в старинном полуразрушенном доме, который в прошлом веке служил резиденцией управляющего герцога Сальвиати. Они ведут там спартанскую жизнь и спят на походных кроватях в одной просторной общей спальне.
Тренировки были напряженными и изматывающими, тем более что пловцы пользуются дыхательными аппаратами, работающими на чистом кислороде, который не оставляет пузырьков воздуха в воде, в отличие от воздушной смеси. На первых тренировках было много травм. Кроме не очень серьезных неприятностей со слухом, через несколько месяцев у всех пловцов врачи обнаруживают обширные каверны в легких.
Повинен в этом оказался чистый кислород, разрушавший нежные ткани легких, а не наличие химических компонентов для поглощения углекислого газа, как сначала подозревали. На берега Серкио пришли люди, ничего не знавшие об особенностях подводного плавания. Они часто страдают от острой боли в суставах и даже иногда испытывают частичный паралич. Некоторые временно слепнут.
Именно в этот период управляемые торпеды, официально обозначаемые как S.L.C. (Siluro a lente corsa), получают название, под которым становятся знаменитыми.
Однажды со снарядом Тезео Тезеи что-то случилось и в результате поломки он начал медленно погружаться под воду. Тезеи не смог ничего поделать и, разъяренный, вынырнул на поверхность. Его товарищи встретили его с удивлением. Он принялся ругаться:
- Свинский механизм. Как это он меня еще выпустил.
- Не расстраивайся так, - сказал ему один из присутствующих, - я сейчас исправлю твою "маиала" (по-итал. "свиноматка"; мн. ч. "маиали". Ред.).
Все вокруг захохотали, и это название закрепилось за снарядом.
Подобной идеей заинтересовался также герцог Амедеи д'Аосте, генерал авиации. Примерно в то же время он приступает к исследованиям, которые должны были привести к таким же результатам, но с использованием совершенно других средств. Он решил применить в качестве снаряда быстроходный катер, несущий в носовой части мощный заряд взрывчатки, который может направляться на вражеские корабли, стоящие на рейде, и взрывать их при ударе.
Герцог рассказал о своих идеях своему брату адмиралу Аймоне, герцогу де Сполете, питавшему слабость к автомобилям и амфибиям. Адмиралу идея понравилась, и при содействии майора Гиоргиса, разработавшего корпус, и инженера Гвидо Каттаньо, занимавшегося механической частью, были быстро построены два экземпляра этого снаряда, удовлетворявших весовым и объемным характеристикам. Очень легкий пятиметровый корпус представлял собой деревянный каркас, обтянутый непромокаемой тканью. Мотор из соображений экономии места был установлен в перевернутом положении. Заряд тринитротолуола весом в 300 кг находился в носовой части. Этот катер получил название "барчино" (мн.ч. "баркини"), развивал скорость до тридцати узлов и мог проплыть около 60 миль. Принцип его действия был следующим: в момент столкновения с кораблем противника он разделяется на две части с помощью пиротехнических патронов. Носовая часть с боевым зарядом быстро погружается, и на нужной глубине гидростатический взрыватель подрывает снаряд. Пилот катера покидает его за несколько мгновений до столкновения, убедившись, что катер направлен точно и обязательно столкнется с целью.
Так родился еще один боевой снаряд.
Однако после окончания войны с Эфиопией и вслед за провозглашением империи угроза со стороны британского флота в Средиземном море стала казаться менее значительной, а вероятность конфликта уменьшилась. Главный штаб итальянского флота решает отправить на склад "маиали" и "баркини". Моряки прекращают свои тренировки и возвращаются в свои части. Это была большая ошибка, и ее плоды Италия начнет пожинать уже в первые месяцы Второй мировой войны.
В это время Валерио Боргезе с интересом следил за усилиями своих товарищей благодаря своему другу Элио Тоски. Снова встретив их в офицерской столовой подводников в Специи, он, так же как и они, был полон негодования.
- Как эти штабные старикашки не могут увидеть огромных тактических возможностей этого нового оружия? - рычал он.
Все соглашаются с ним и выражают недовольство некомпетентными и недальновидными действиями штабных чиновников. Молодые офицеры мечтали, с приходом к власти фашистов, об Италии современной, молодой и динамичной, а видят перед собой все тех же старых адмиралов, готовящихся к ведению современной войны допотопными методами прошлого века.
Но молодость есть молодость. Недовольство со временем улеглось, а Тоски и Тезеи скоро забывают о своих снарядах. 18 июля 1936 года разразилась война в Испании, и все взгляды теперь устремляются к Иберийскому полуострову. Офицеры внимательно следят за положением на фронтах и готовятся принять участие в боевых действиях. Муссолини, после некоторого колебания, принимает решение оказать помощь националистам генерала Франко в их борьбе против Народного фронта.
Валерио Боргезе одним из первых вызывается отправиться в Испанию. В феврале 1937 года он наконец одновременно со вступлением в командование подводной лодкой "Ирида" получает приказ отправиться к испанским берегам. В течение полутора лет он сопровождает транспортные суда, перевозящие франкистские войска из Марокко, и обеспечивает защиту итальянских кораблей, доставляющих вооружение националистам в Коста-дель-Соль.
Хотя за все время боевых действий ни один конвой не был атакован, Валерио Боргезе приобретает богатый опыт плавания в Средиземном море и становится гораздо хладнокровнее и выдержаннее. Эти качества очень пригодятся ему в будущем.
Но пока, ввязавшись в испанскую войну и испортив отношения с западными демократиями, Муссолини попадает в зависимость от Гитлера. Откровенное предложение вступить в союз приходит из Берлина в виде визита в Рим в сентябре 1936 года министра Франка, специального посланца фюрера. И 24 октября следующего года, когда граф Чиано, итальянский министр иностранных дел, прибывает в столицу Третьего рейха, ось Берлин - Рим создается. Европа неумолимо движется к войне.
В то время как Муссолини играет, по крайней мере на словах, роль поборника мира, в частности на конференции в Мюнхене, штаб итальянского флота готовится к будущим боевым действиям. В секретной ноте от 28 сентября 1938 года, накануне открытия конференции, появляется наконец, с двухлетним опозданием, приказ о создании первой флотилии МАС (аббревиатура MAS произошла от латинского девиза, выбранного поэтом Д'Анунцио для соединения торпедных катеров: Memento audire semper - помни, ты всегда должен быть дерзок). Командиром назначается корвет-капитан Тепати, его заместителем инженер-капитан Тезеи. "В целях создания и подготовки к боевым действиям флотилии МАС, - говорится в приказе, - вышеназванные офицеры получают необходимые средства и полномочия для набора и подготовки личного состава для боевого использования специальных снарядов".
Главный штаб флота приказывает возобновить экспериментальные работы с уже построенными "маиали" и "баркини", а также приступить к созданию новой серии этих двух видов оружия.
В течение нескольких следующих месяцев "маиали" прошли существенную модернизацию, а матерчатый корпус "баркини" заменяется на полностью деревянный. Но пришлось ждать июля 1939 года, когда международная обстановка значительно ухудшилась и движение Европы к войне прошло точку возврата, чтобы тренировки экипажей возобновились практически. Из штаба приходит приказ: "Командиру 1-й флотилии МАС поручается сформировать ядро личного состава для использования специальных видов вооружения и осуществления всех видов экспериментальных и исследовательских работ по доводке этого оружия под надзором адмирала Гоирана".
В начале 1940 года бывшие пилоты "маиали" возвращаются в Серкио, официально не оставляя свое прежнее место службы. К Тоски, Тезеи, Стефанини, Франзини, Каталано и Центурионе присоединяются другие офицеры: Де Джакомо, Ди Доменико, Веско, Биринделли, Бертоцци, Дюран де ла Пенне и новый командир 1-й флотилии МАС Алоизи.
Адмирал Каваньяри, начальник штаба флота, которому показывают отснятые на кинопленку испытания "баркини", быстро понял, какие возможности открывают эти новые виды оружия. Он отдает приказ построить двенадцать катеров и создать при штабе на правах сектора исследовательское бюро под руководством корвет-капитана Де Паче.
Валерио Боргезе в это время томится в Специи после своего возвращения из Испании. Он только что принял командование новой подводной лодкой "Аметист", когда одним январским утром получает приказ срочно прибыть к морскому коменданту Тиреньена адмиралу Гоирану. "Может быть, наконец получу хорошие известия?" - думает он в автомобиле, который везет его к адмиралу.
Адмирал переходит к главному без предисловий:
- Вы, Боргезе, были чемпионом мира по глубоководным погружениям, я правильно говорю? С другой стороны, вы наш самый молодой командир подводной лодки и открыты для новых идей. Я уполномочен сделать вам предложение.
Боргезе слушает, не проронив ни слова. На его губах гуляет легкая улыбка, освещающая гладковыбритое лицо.
- Вы знаете, что мы создаем особое подразделение специальных снарядов? - продолжает между тем адмирал. - Вы о них, наверное, уже слышали? Я намерен предложить вам взять на себя руководство сектором подводного направления. Но перед этим вы и ваша подводная лодка примете участие в ближайших испытаниях. Согласны?
Боргезе принимает предложение без колебаний. Наконец, думает он, ему поручили задание, достойное его амбиций. Он не знает, что своим назначением обязан своему другу Элио Тоски.
"Когда адмирал Гоиран, - вспоминал позднее Тоски, - спросил нас, меня и Тезеи, кого мы хотели бы видеть во главе подводной части программы, я не сомневался ни секунды и сразу предложил моего друга Валерио Боргезе. Мы вместе учились в Академии. Я слепо верил в его талант морского офицера, в его исключительные человеческие качества, которые мне трудно было объяснить, и я мог только определить их как "сверхъестественные". Они позволяли ему справляться с любыми заданиями. Он мог вести свою подводную лодку несколько дней в подводном положении, не имея возможности всплыть и проверить свое местоположение, и ни разу не отклониться больше чем на пол-мили от намеченной цели. Для меня он был и остается сейчас одним из самых великих командиров-подводников, которых знал мир".
Боргезе чувствует себя обязанным не обмануть надежды своих товарищей. Он уверен в себе как всегда.
В присутствии адмирала Гоирана, командира Алоизи и всех свободных от тренировок пилотов "Аметист" поздним вечером 12 марта покидает порт Специи с закрепленными на палубе тремя "маиали". Миновав мол, лодка погружается. В задание входило подойти к Паса-ди-Леванте, проникнуть незамеченными в порт и "заминировать" корабль "Кварто", стоящий на якоре.
В 23 часа Валерио Боргезе приказывает шести пловцам (по два человека на каждую управляемую торпеду) приготовиться. Через четверть часа небольшой отряд покидает борт подводной лодки, пловцы освобождают торпеды от креплений и, оседлав их, растворяются в темноте ночи.
На рассвете следующего дня цель достигнута. Одному из экипажей (две другие "маиали" потерпели аварию) удается закрепить учебный заряд под днищем "Кварто" и не быть замеченными охраной порта.
Это учение, впервые проведенное в условиях максимально приближенных к боевым, позволяет сделать трио Алоизи-Тезеи-Боргезе определенные выводы.
Предварительный план предусматривал возвращение экипажей на подводную лодку. Но Тезеи, который входил в состав одного из экипажей, решает отказаться от этого.
- Будет лучше, - объясняет он, - если люди будут знать, покидая подводную лодку, что пути назад отрезаны. Так они не будут тратить свою энергию на подготовку возможного отступления.
Больше того, под влиянием какого-то мистического чувства он заявляет:
- Материальный успех операции в принципе не так важен. Единственное, что имеет значение, - это наша готовность умереть с пользой для Отечества. В нашем самопожертвовании будущие поколения найдут пример и будут черпать силы для победы.
Боргезе, опираясь на свой опыт подводника, поднимает вопрос чисто технического плана. Как командир подводной лодки, доставляющей "маиали" к цели, он считает, что не очень хорошо оставлять снаряды во время плавания на палубе, где они будут длительное время подвергаться воздействию моря. Это увеличивает риск аварии.
С другой стороны, в этом случае подводная лодка должна плыть на глубине максимум 30 метров, что представляло другую опасность увеличивался риск обнаружения ее противником.
Аргументы признаны убедительными. Принимается решение уделить этой проблеме особое внимание и разрешить ее как можно быстрее. Через два месяца она получает свое теоретическое решение. На палубе размещаются три металлических цилиндра по 2800 кг каждый, в которых и должны будут находиться "маиали" во время плавания: два впереди рубки, один сзади. Чтобы компенсировать дополнительный груз, придется снимать с лодки одно артиллерийское орудие, часть боезапаса, выгрузить две торпеды, один якорь с цепью, оставить на берегу буксирные тросы и лебедку. От теории до практики часто лежит долгий путь. Настолько долгий, что управляемые снаряды стали вызывать у некоторых офицеров в штабах раздражение. Они видели в них только растранжиривание средств и говорили, что для некоторых из их коллег это стало удобным способом избегать тягот рутинной службы. Кроме этой оппозиции приходилось считаться с двумя потерянными годами из-за приостановки исследований и испытаний с 1936 по 1938 год. Было трудно, почти невозможно ликвидировать такое отставание. Боргезе, отлично это понимавший, писал:
"Итальянский флот, имея на вооружении управляемые торпеды и катера-снаряды, при массовом их применении одновременно в нескольких базах врага и используя эффект внезапности, мог бы с самого начала боевых действий одержать решительную победу на морском театре военных действий. Это оружие способно восстановить нарушенное сегодня равновесие сил на море. Но мы потеряли два года, и ни люди, ни оборудование ("К боевым действиям были готовы, - вспоминал Элио Тоски, - лишь 8 "маиали" вместо 24 необходимых) не готовы, в то время как война надвигалась".
- Если англичане блокируют Суэц, - говорит один из офицеров, собравшихся в столовой за обедом, - сообщение между Средиземным и Красным морями будет быстро прекращено. Мы тогда окажемся запертыми на нашем небольшом и неудобно расположенном полуострове и будем поставлены на грань голода английской блокадой.
- Англичане не объявят нам немедленно войну, - возражает ему другой.
- Я в этом не уверен, - отвечает первый.
Валерио Боргезе невозмутимым тоном вступает в дискуссию:
- Мы можем противопоставить пушкам британских линкоров только крейсера. Но наши подводные лодки заставят англичан дорого заплатить, по крайней мере, если не вмешается Франция. Учитывая все вышесказанное, предстоящая кампания кажется мне рискованным предприятием, а борьба неравной.
- Вы вечные пессимисты, - ворчит один из тех старикашек, для которых молодые лейтенанты всегда являются причиной самого глубокого недовольства.
- Наши корабли не готовы к войне, - отвечает Боргезе, - После последней войны наши штабы не изобрели ни одной новой оригинальной идеи. Можно подумать, вы решили проигрывать каждую войну, которую начинает Италия.
Его тон резок. Со времени окончания академии Валерио Боргезе не потерял привычки говорить любому правду в глаза.
Этот разговор внимательно слушает Тезео Тезеи, маленький брюнет с тонкой полоской усов над верхней губой. Он служит инженером на военных верфях вместе с благодушного вида гигантом, сидящим рядом с ним, Элио Тоски.
Тезеи закрыл глаза и быстро произвел расчеты. Новейшие линкоры водоизмещением в 35 000 тонн пока еще на этапе проектирования, а большинство старых итальянских броненосцев стоят на ремонте. Боргезе прав: ничего серьезного для флота не было сделано с 1918 года.
С конца стола молодой лейтенант с горячностью бросает:
- В авиации созданы команды добровольцев-смертников. Они займутся британскими крейсерами.
- Нашим кораблям предстоит много работы, - вставляет один из лейтенантов.
- Очевидно, именно флоту придется опять взять на себя задачу борьбы на море, - замечает с серьезным видом Боргезе.
С этими словами он встает из-за стола и выходит. Разговоры разбиваются на группы и продолжаются под перестук вилок.
После обеда Тезеи обращается к Элио Тоски:
- Ты слышал, что сказал твой друг Боргезе перед уходом? Вроде пошутил, но это истинная правда. Именно флоту вести войну на море. Благодаря его словам мне пришла в голову идея, которая давно вертелась в голове. Ты помнишь случай с линкором "Вирибус-Унитис", который потопили в порту Полы в 1918 году Росетти и Паолюччи?
- Очень хорошо помню, - отвечает Тоски.
Все произошло в августе 1918 года. Эта история принадлежит к тем роскошным морским приключениям, которые были во все времена во всех странах. Австрийская армия только что потерпела сокрушительное поражение у Витторио Венето. Имперский флот, хотя и ослабленный понесенными тяжелыми потерями, имел еще в своем распоряжении мощные корабли - среди них броненосцы "Вирибус-Унитис" и "Принц Евгений", базировавшиеся в порту Полы. Это обстоятельство беспокоило итальянское командование. Поэтому майор Рафаэль Росетти, инженер-кораблестроитель, и корабельный врач 2-го класса Рафаэль Паолюччи провели в последние дни войны операцию, которая обессмертила их имена.
31 октября 1918 года они были доставлены катером на рейд Полы. С борта катера была спущена необычного вида торпеда, и два смелых человека, оседлав этот странный аппарат, растворились во тьме.
Передняя часть этой "торпеды" представляла собой два металлических разъемных цилиндра. Каждый из них был заполнен 180 килограммами тринитротолуола и снабжен часовым механизмом, приводящим в действие детонаторы, имелось также приспособление для крепления цилиндра к днищу судна. Задняя часть аппарата была сделана из корпуса немецкой неразорвавшейся торпеды. Она представляла собой резервуар с сжатым воздухом под давлением 275 атм., который приводил в действие двигатель, соединенный валом с двумя гребными винтами. Энергии воздуха было достаточно, чтобы с малой скоростью двигаться в течение нескольких часов.
Снаряд длиной восемь с половиной метров и весом полторы тонны развивал скорость два узла. Он мог иметь положительную или отрицательную плавучесть (т. е. мог плыть в надводном положении или погружаться). Обычно он двигался у самой поверхности воды. Это была, конечно, торпеда, но торпеда, управляемая человеком, - живая торпеда, морской кентавр.
Паолюччи и Росетти управляли аппаратом, полупогрузившись в воду. Таким образом, они смогли преодолеть различные заграждения вокруг порта, подойти незамеченными к корпусу линкора "Вирибус-Унитис" и прикрепить к нему заряды.
На следующее утро, 1 ноября 1918 года, в 6 часов 44 минуты "Вирибус-Унитис" содрогнулся от взрыва от киля до клотика. План Паолюччи и Росетти - одна из самых дерзких диверсий Первой мировой войны - успешно осуществился.
По этой модели Тезеи и Тоски решили провести исследования.
Закрывшись в своей маленькой комнатке в казарме подводного состава базы Специи, они день и ночь обсуждают и обдумывают технические и навигационные детали проекта. Наконец идея обретает реальную форму. Вот как ее определили сами авторы:
"Новый военный снаряд, очень похожий на торпеду формой и размерами, представляет собой на самом деле миниатюрную подводную лодку совершенно нового типа. Она приводится в движение электрическим двигателем и управляется рулями, напоминающими самолетные. Самой главной ее особенностью является наличие экипажа, который вместо того, чтобы быть запертым и, в некотором смысле, бессильным, внутри корпуса, находится с наружной стороны. Два человека, как настоящие пилоты, парящие над подводными безднами, сидят верхом на маленьком подводном "самолете", едва прикрытые от напора воды небольшим пластиковым экраном. Они способны передвигаться и нападать ночью, в самую темноту, благодаря фосфоресцирующим навигационным приборам, под защитой полной невидимости. Свободный от стальных оков корпуса экипаж сохраняет подвижность и гибкость в своих действиях. Он может погружаться на дно и ходить там, может резать заградительные сети или поднимать заграждения при помощи пневматических инструментов, работающих на сжатом воздухе. Он может проникать, куда захочет, обходить различные ловушки и преодолевать любые препятствия. С дыхательным подводным аппаратом большой автономности пилоты снаряда могут плыть на глубине до 30 метров, доставляя на акваторию вражеского порта заряды взрывчатки большой мощности. Оставаясь полностью невидимыми, не обнаруживаемые никакими самыми чувствительными приборами ультразвуковой локации, они будут проникать во вражеские порты и закреплять на подводной части корпусов кораблей заряды, которые, взрываясь, будут выводить корабли противника из строя".
Закончив расчеты и подготовив чертежи, Тезеи и Тоски составляют письменную записку и все свои материалы отправляют морскому министру. Они просят разрешение на постройку двух прототипов, чтобы провести с ними натурные испытания. Позднее Тоски признается, что он почти не надеялся увидеть свой проект воплощенным в жизнь: "Никто в то время не мог даже вообразить, что можно так легко получить официальное разрешение".
Но, вопреки всяким ожиданиям, свершилось чудо. Через две недели в Специю приходит положительный ответ от адмирала Каварнаги, начальника главного штаба флота. Два экспериментальных образца должны быть немедленно построены. Для проведения этих работ выделяются тридцать рабочих с верфи подводных лодок в Сан-Бартоломео (Специя). Но для Тезеи и Тоски трудности только начинаются. Они не освобождаются от повседневных обязанностей на кораблях и могут посвящать своему проекту только свободное время. Это им не мешает к концу второго месяца работ закончить постройку двух снарядов.
"Первые испытания прошли успешно, - пишет Тоски в дневнике, - они проходили в январе, в холодной прибрежной воде. Результаты оказались достаточно неожиданными и доставили нам много новых ощущений. Мы ужасно мерзли, но какую радость мы испытывали, когда снаряды, легко маневрируя, несли нас в морской глубине".
Официальные испытания, проведенные в присутствии адмирала Фалангола, назначенного для надзора за выполнением проекта, прошли в сухих доках арсенала Специи, специально выделенных для этой цели и тщательно охраняемые карабинерами для сохранения глубокой тайны. Они также были признаны удовлетворительными и убедительными. Адмирал дает разрешение на постройку новых снарядов. В начале 1936 года штаб флота поручает Тезеи и Тоски провести набор офицеров и матросов и начать тренировки по управлению этими торпедами.
"Мой друг Тезеи, - вспоминал Тоски много позднее, - был по характеру настоящим средневековым рыцарем. Он жил согласно принципам, которые даже в то время не были широко распространены, а в настоящее время совершенно исчезли. Он хотел окружить себя людьми такого же склада, с чувством самопожертвования, умеющих хранить секреты и обладающих к тому же отменными физическими качествами".
Выбирали среди своего окружения, из офицеров, которых они хорошо знали. Валерио Боргезе, ироническое замечание которого послужило толчком идее Тезеи, хотя был другом Тоски и к тому времени стал чемпионом мира по глубоководному погружению, несмотря на свое огромное желание участвовать в работах группы, был отсеян.
В то время еще не были выбраны средства доставки торпед в район цели. Тоски и Тезеи колебались в выборе между самолетом и подводной лодкой.
Так возник зародыш того, что через несколько лет станет знаменитой "Децима МАС"*. Вокруг Тезеи и Тоски собирается группа офицеров, в которую вошли капитан-лейтенанты Франзини и Каталано, лейтенант морской пехоты Стефанини и лейтенант Сантуриони.
Между тем возникают новые трения между штабом флота и министерством кораблестроения, к которому относятся Тезеи и Тоски. Оба хотят стать первыми пилотами изобретенных ими снарядов в предстоящих боевых действиях. Но правила этого не позволяют: торпеды относятся к морскому министерству, и морское командование оставляло за собой прерогативу использования их офицерами флота. Роль инженеров сводилась к изобретению и конструированию оружия, а не к управлению им в море.
Таким образом, в то время как под командованием фрегат-капитана Каталано Гонзаги, командира флотилии подводных лодок в Специи, проходят первые тренировочные погружения отобранных пилотов, два друга остаются на своих кораблях, которые часто выходят в море. Они не могут регулярно участвовать в доработке своего детища и занимаются им время от времени, в свободное от основных своих обязанностей время.
Тренировочной базой для пилотов с самого начала было выбрано устье Серкио, располагавшееся между Пизой и Специей. Лагерь находился в окружении живописного соснового бора, на землях, принадлежавших герцогу Сальвиати. Без специального разрешения проехать к базе было невозможно. Идеальное место для проведения секретных работ. Тезеи и Тоски пригоняют из Специи, которая находится совсем рядом, плавучую мастерскую с небольшим подъемным краном, позволявшим поднимать из воды торпеды для ремонта на берегу в случае необходимости.
Экипажи располагаются в старинном полуразрушенном доме, который в прошлом веке служил резиденцией управляющего герцога Сальвиати. Они ведут там спартанскую жизнь и спят на походных кроватях в одной просторной общей спальне.
Тренировки были напряженными и изматывающими, тем более что пловцы пользуются дыхательными аппаратами, работающими на чистом кислороде, который не оставляет пузырьков воздуха в воде, в отличие от воздушной смеси. На первых тренировках было много травм. Кроме не очень серьезных неприятностей со слухом, через несколько месяцев у всех пловцов врачи обнаруживают обширные каверны в легких.
Повинен в этом оказался чистый кислород, разрушавший нежные ткани легких, а не наличие химических компонентов для поглощения углекислого газа, как сначала подозревали. На берега Серкио пришли люди, ничего не знавшие об особенностях подводного плавания. Они часто страдают от острой боли в суставах и даже иногда испытывают частичный паралич. Некоторые временно слепнут.
Именно в этот период управляемые торпеды, официально обозначаемые как S.L.C. (Siluro a lente corsa), получают название, под которым становятся знаменитыми.
Однажды со снарядом Тезео Тезеи что-то случилось и в результате поломки он начал медленно погружаться под воду. Тезеи не смог ничего поделать и, разъяренный, вынырнул на поверхность. Его товарищи встретили его с удивлением. Он принялся ругаться:
- Свинский механизм. Как это он меня еще выпустил.
- Не расстраивайся так, - сказал ему один из присутствующих, - я сейчас исправлю твою "маиала" (по-итал. "свиноматка"; мн. ч. "маиали". Ред.).
Все вокруг захохотали, и это название закрепилось за снарядом.
Подобной идеей заинтересовался также герцог Амедеи д'Аосте, генерал авиации. Примерно в то же время он приступает к исследованиям, которые должны были привести к таким же результатам, но с использованием совершенно других средств. Он решил применить в качестве снаряда быстроходный катер, несущий в носовой части мощный заряд взрывчатки, который может направляться на вражеские корабли, стоящие на рейде, и взрывать их при ударе.
Герцог рассказал о своих идеях своему брату адмиралу Аймоне, герцогу де Сполете, питавшему слабость к автомобилям и амфибиям. Адмиралу идея понравилась, и при содействии майора Гиоргиса, разработавшего корпус, и инженера Гвидо Каттаньо, занимавшегося механической частью, были быстро построены два экземпляра этого снаряда, удовлетворявших весовым и объемным характеристикам. Очень легкий пятиметровый корпус представлял собой деревянный каркас, обтянутый непромокаемой тканью. Мотор из соображений экономии места был установлен в перевернутом положении. Заряд тринитротолуола весом в 300 кг находился в носовой части. Этот катер получил название "барчино" (мн.ч. "баркини"), развивал скорость до тридцати узлов и мог проплыть около 60 миль. Принцип его действия был следующим: в момент столкновения с кораблем противника он разделяется на две части с помощью пиротехнических патронов. Носовая часть с боевым зарядом быстро погружается, и на нужной глубине гидростатический взрыватель подрывает снаряд. Пилот катера покидает его за несколько мгновений до столкновения, убедившись, что катер направлен точно и обязательно столкнется с целью.
Так родился еще один боевой снаряд.
Однако после окончания войны с Эфиопией и вслед за провозглашением империи угроза со стороны британского флота в Средиземном море стала казаться менее значительной, а вероятность конфликта уменьшилась. Главный штаб итальянского флота решает отправить на склад "маиали" и "баркини". Моряки прекращают свои тренировки и возвращаются в свои части. Это была большая ошибка, и ее плоды Италия начнет пожинать уже в первые месяцы Второй мировой войны.
В это время Валерио Боргезе с интересом следил за усилиями своих товарищей благодаря своему другу Элио Тоски. Снова встретив их в офицерской столовой подводников в Специи, он, так же как и они, был полон негодования.
- Как эти штабные старикашки не могут увидеть огромных тактических возможностей этого нового оружия? - рычал он.
Все соглашаются с ним и выражают недовольство некомпетентными и недальновидными действиями штабных чиновников. Молодые офицеры мечтали, с приходом к власти фашистов, об Италии современной, молодой и динамичной, а видят перед собой все тех же старых адмиралов, готовящихся к ведению современной войны допотопными методами прошлого века.
Но молодость есть молодость. Недовольство со временем улеглось, а Тоски и Тезеи скоро забывают о своих снарядах. 18 июля 1936 года разразилась война в Испании, и все взгляды теперь устремляются к Иберийскому полуострову. Офицеры внимательно следят за положением на фронтах и готовятся принять участие в боевых действиях. Муссолини, после некоторого колебания, принимает решение оказать помощь националистам генерала Франко в их борьбе против Народного фронта.
Валерио Боргезе одним из первых вызывается отправиться в Испанию. В феврале 1937 года он наконец одновременно со вступлением в командование подводной лодкой "Ирида" получает приказ отправиться к испанским берегам. В течение полутора лет он сопровождает транспортные суда, перевозящие франкистские войска из Марокко, и обеспечивает защиту итальянских кораблей, доставляющих вооружение националистам в Коста-дель-Соль.
Хотя за все время боевых действий ни один конвой не был атакован, Валерио Боргезе приобретает богатый опыт плавания в Средиземном море и становится гораздо хладнокровнее и выдержаннее. Эти качества очень пригодятся ему в будущем.
Но пока, ввязавшись в испанскую войну и испортив отношения с западными демократиями, Муссолини попадает в зависимость от Гитлера. Откровенное предложение вступить в союз приходит из Берлина в виде визита в Рим в сентябре 1936 года министра Франка, специального посланца фюрера. И 24 октября следующего года, когда граф Чиано, итальянский министр иностранных дел, прибывает в столицу Третьего рейха, ось Берлин - Рим создается. Европа неумолимо движется к войне.
В то время как Муссолини играет, по крайней мере на словах, роль поборника мира, в частности на конференции в Мюнхене, штаб итальянского флота готовится к будущим боевым действиям. В секретной ноте от 28 сентября 1938 года, накануне открытия конференции, появляется наконец, с двухлетним опозданием, приказ о создании первой флотилии МАС (аббревиатура MAS произошла от латинского девиза, выбранного поэтом Д'Анунцио для соединения торпедных катеров: Memento audire semper - помни, ты всегда должен быть дерзок). Командиром назначается корвет-капитан Тепати, его заместителем инженер-капитан Тезеи. "В целях создания и подготовки к боевым действиям флотилии МАС, - говорится в приказе, - вышеназванные офицеры получают необходимые средства и полномочия для набора и подготовки личного состава для боевого использования специальных снарядов".
Главный штаб флота приказывает возобновить экспериментальные работы с уже построенными "маиали" и "баркини", а также приступить к созданию новой серии этих двух видов оружия.
В течение нескольких следующих месяцев "маиали" прошли существенную модернизацию, а матерчатый корпус "баркини" заменяется на полностью деревянный. Но пришлось ждать июля 1939 года, когда международная обстановка значительно ухудшилась и движение Европы к войне прошло точку возврата, чтобы тренировки экипажей возобновились практически. Из штаба приходит приказ: "Командиру 1-й флотилии МАС поручается сформировать ядро личного состава для использования специальных видов вооружения и осуществления всех видов экспериментальных и исследовательских работ по доводке этого оружия под надзором адмирала Гоирана".
В начале 1940 года бывшие пилоты "маиали" возвращаются в Серкио, официально не оставляя свое прежнее место службы. К Тоски, Тезеи, Стефанини, Франзини, Каталано и Центурионе присоединяются другие офицеры: Де Джакомо, Ди Доменико, Веско, Биринделли, Бертоцци, Дюран де ла Пенне и новый командир 1-й флотилии МАС Алоизи.
Адмирал Каваньяри, начальник штаба флота, которому показывают отснятые на кинопленку испытания "баркини", быстро понял, какие возможности открывают эти новые виды оружия. Он отдает приказ построить двенадцать катеров и создать при штабе на правах сектора исследовательское бюро под руководством корвет-капитана Де Паче.
Валерио Боргезе в это время томится в Специи после своего возвращения из Испании. Он только что принял командование новой подводной лодкой "Аметист", когда одним январским утром получает приказ срочно прибыть к морскому коменданту Тиреньена адмиралу Гоирану. "Может быть, наконец получу хорошие известия?" - думает он в автомобиле, который везет его к адмиралу.
Адмирал переходит к главному без предисловий:
- Вы, Боргезе, были чемпионом мира по глубоководным погружениям, я правильно говорю? С другой стороны, вы наш самый молодой командир подводной лодки и открыты для новых идей. Я уполномочен сделать вам предложение.
Боргезе слушает, не проронив ни слова. На его губах гуляет легкая улыбка, освещающая гладковыбритое лицо.
- Вы знаете, что мы создаем особое подразделение специальных снарядов? - продолжает между тем адмирал. - Вы о них, наверное, уже слышали? Я намерен предложить вам взять на себя руководство сектором подводного направления. Но перед этим вы и ваша подводная лодка примете участие в ближайших испытаниях. Согласны?
Боргезе принимает предложение без колебаний. Наконец, думает он, ему поручили задание, достойное его амбиций. Он не знает, что своим назначением обязан своему другу Элио Тоски.
"Когда адмирал Гоиран, - вспоминал позднее Тоски, - спросил нас, меня и Тезеи, кого мы хотели бы видеть во главе подводной части программы, я не сомневался ни секунды и сразу предложил моего друга Валерио Боргезе. Мы вместе учились в Академии. Я слепо верил в его талант морского офицера, в его исключительные человеческие качества, которые мне трудно было объяснить, и я мог только определить их как "сверхъестественные". Они позволяли ему справляться с любыми заданиями. Он мог вести свою подводную лодку несколько дней в подводном положении, не имея возможности всплыть и проверить свое местоположение, и ни разу не отклониться больше чем на пол-мили от намеченной цели. Для меня он был и остается сейчас одним из самых великих командиров-подводников, которых знал мир".
Боргезе чувствует себя обязанным не обмануть надежды своих товарищей. Он уверен в себе как всегда.
В присутствии адмирала Гоирана, командира Алоизи и всех свободных от тренировок пилотов "Аметист" поздним вечером 12 марта покидает порт Специи с закрепленными на палубе тремя "маиали". Миновав мол, лодка погружается. В задание входило подойти к Паса-ди-Леванте, проникнуть незамеченными в порт и "заминировать" корабль "Кварто", стоящий на якоре.
В 23 часа Валерио Боргезе приказывает шести пловцам (по два человека на каждую управляемую торпеду) приготовиться. Через четверть часа небольшой отряд покидает борт подводной лодки, пловцы освобождают торпеды от креплений и, оседлав их, растворяются в темноте ночи.
На рассвете следующего дня цель достигнута. Одному из экипажей (две другие "маиали" потерпели аварию) удается закрепить учебный заряд под днищем "Кварто" и не быть замеченными охраной порта.
Это учение, впервые проведенное в условиях максимально приближенных к боевым, позволяет сделать трио Алоизи-Тезеи-Боргезе определенные выводы.
Предварительный план предусматривал возвращение экипажей на подводную лодку. Но Тезеи, который входил в состав одного из экипажей, решает отказаться от этого.
- Будет лучше, - объясняет он, - если люди будут знать, покидая подводную лодку, что пути назад отрезаны. Так они не будут тратить свою энергию на подготовку возможного отступления.
Больше того, под влиянием какого-то мистического чувства он заявляет:
- Материальный успех операции в принципе не так важен. Единственное, что имеет значение, - это наша готовность умереть с пользой для Отечества. В нашем самопожертвовании будущие поколения найдут пример и будут черпать силы для победы.
Боргезе, опираясь на свой опыт подводника, поднимает вопрос чисто технического плана. Как командир подводной лодки, доставляющей "маиали" к цели, он считает, что не очень хорошо оставлять снаряды во время плавания на палубе, где они будут длительное время подвергаться воздействию моря. Это увеличивает риск аварии.
С другой стороны, в этом случае подводная лодка должна плыть на глубине максимум 30 метров, что представляло другую опасность увеличивался риск обнаружения ее противником.
Аргументы признаны убедительными. Принимается решение уделить этой проблеме особое внимание и разрешить ее как можно быстрее. Через два месяца она получает свое теоретическое решение. На палубе размещаются три металлических цилиндра по 2800 кг каждый, в которых и должны будут находиться "маиали" во время плавания: два впереди рубки, один сзади. Чтобы компенсировать дополнительный груз, придется снимать с лодки одно артиллерийское орудие, часть боезапаса, выгрузить две торпеды, один якорь с цепью, оставить на берегу буксирные тросы и лебедку. От теории до практики часто лежит долгий путь. Настолько долгий, что управляемые снаряды стали вызывать у некоторых офицеров в штабах раздражение. Они видели в них только растранжиривание средств и говорили, что для некоторых из их коллег это стало удобным способом избегать тягот рутинной службы. Кроме этой оппозиции приходилось считаться с двумя потерянными годами из-за приостановки исследований и испытаний с 1936 по 1938 год. Было трудно, почти невозможно ликвидировать такое отставание. Боргезе, отлично это понимавший, писал:
"Итальянский флот, имея на вооружении управляемые торпеды и катера-снаряды, при массовом их применении одновременно в нескольких базах врага и используя эффект внезапности, мог бы с самого начала боевых действий одержать решительную победу на морском театре военных действий. Это оружие способно восстановить нарушенное сегодня равновесие сил на море. Но мы потеряли два года, и ни люди, ни оборудование ("К боевым действиям были готовы, - вспоминал Элио Тоски, - лишь 8 "маиали" вместо 24 необходимых) не готовы, в то время как война надвигалась".