Страница:
— Но желательно. А еще дерево надо вырастить. Оно ведь тоже не сразу примется!
— Главное — посадить.
— По букве закона — да. А по духу?
Шамбамбукли почесал нос.
— Ну и сколько дней тебе надо на то, чтобы воспитать сына?
— Ну, пока дерево не вырастет.
— А сколько оно растет?
— Смотря какое дерево… — уклончиво пожал плечами человек.
— Ну примерно?
— Лет триста…
Шамбамбукли раскрыл рот и не сразу смог его закрыть.
— Двадцать лет! И не больше!
— Хорошо, — покладисто согласился человек. — Значит, двадцать лет я расту, потом двадцать лет воспитываю сына…
— Эй-эй! А не много тебе будет?
— А что я, хуже своего сына? Если он растет двадцать лет, то и я должен. Мы же один биологический вид, разве не так?
— Так-то оно так… — Демиург Шамбамбукли достал отвертку и снова полез настраивать часы. — Значит, сорок лет…
— Про дом забыл, — напомнил человек.
— Да, верно. И еще один день, чтобы построить шалаш…
— Какой шалаш? — удивленно вскинул брови человек.
— Обычный шалаш. Чтобы простоял три дня… о, блин!
Шамбамбукли повернулся к человеку и мрачно уставился на него.
— И сколько лет тебе надо, чтобы построить дом, который простоит сорок лет?
— Нуу…
— На всё про всё тебе ста лет хватит?
— Знаешь что? — человек подкупающе улыбнулся и взял демиурга за локоть. — Давай уж сразу тысячу? Для ровного счета.
Демиург Шамбамбукли позвонил своему другу демиургу Мазукте.
— Мазукта? Привет. У меня к тебе вопрос.
— Ну?
— В моем мире люди умирают, а у меня еще не построен загробный мир! И я даже не знаю, с чего начать!
— Ну, это просто. Место у тебя есть?
— Есть.
— Раздели его на две части. Та, что побольше — ад. Поменьше — рай.
— А зачем?
— Ну как же! Праведников после смерти отправляй в рай, остальных — в ад. В раю предоставляй все блага, а в аду и без них перебьются. Вот, собственно, и всё.
— Ясно. А как мне отличить праведников от остальных?
— То есть? Это же азы! Тот, кто соблюдает твои заповеди — праведник. А кто нарушает — грешник.
— Да я пока людям ничего не заповедовал, они меня и так устраивают.
— Хм… ну, тогда те, кто не убивает, не ворует, не лжесвидетельствует — это праведники, а остальные…
— У меня никто не убивает и не ворует.
— А насильники есть? Прелюбодеи? Растлители малолетних? Конокрады хотя бы?
— Да нет у меня никаких преступлений!
— Вообще никаких?
— Ну да.
— Нуу… тогда можешь пока обойтись без ада. Создай только рай и переводи своих мертвых туда.
— А что должно быть в раю?
— Все, о чем можно мечтать. Все, что тебе подскажет твоя богатая фантазия.
— Вот с фантазией у меня туго… ну ладно, что-нибудь придумаю.
— Да уж давно пора! — хмыкнул Мазукта. — Твоему миру тысяча лет, кажется? Где ты до сих пор хранил своих покойников?
— Да посадил в прихожей, поставил ему запись всей его жизни, пусть посмотрит, пока мы тут разговариваем.
— Подожди! Кому — "ему"?
— Человеку.
— Не понял. У тебя что, за тысячу лет только один человек помер?
— Ну да! Самый первый. Прожил свою тысячу лет, и всё. Теперь не знаю, куда его…
— Погоди, погоди! Он что, помер от старости?
— А от чего еще можно умереть?
— От голода, холода, болезней…
— В моем мире тепло и всем хватает еды.
— И болезней тоже нет?
— Нет, конечно. Я же новичок, до таких тонкостей еще не дошел.
— Стихийные бедствия?
— Disasters я отключил, зачем мне лишние сложности.
— Дикие звери?
— Опасных нет.
— Войны?
— А воевать-то зачем?
— Ну как же! За новые территории, за власть, за жратву, за самок…
— Самки людей называются женщинами. За них не надо воевать, их и так достаточно, и все прекрасны. Земли хватает на всех, продуктов — завались, а власть никому и даром не нужна.
— Да чем же они у тебя там занимаются тогда?!
— Ну как… Самосовершенствуются. Развивают науку, искусство, ремесла. Недавно изобрели телескоп — так представляешь, нашли у ближней звезды спутники! Я и сам не знал, что они там есть. Скотоводство очень развито, земледелие тоже. Эзотерикой балуются…
— Шамбамбукли..?
— А?
— Какой, говоришь, адрес у твоего мира?
— В455112. А зачем тебе?
— Да вот, хочу посылать своих святых после смерти в твой мир. Вместо рая. Не возражаешь?
Демиург Мазукта позвал в гости своего друга демиурга Шамбамбукли.
— О, привет! Это хорошо, что ты пришел, у меня для тебя подарок к Новому году.
— По какому летоисчислению? — поинтересовался Шамбамбукли.
— Неважно. По какому-нибудь. В каком из миров сейчас Новый год, по тому летоисчислению и подарок. Пойдем, покажу.
Мазукта потащил демиурга Шамбамбукли за руку и привел в крошечный мир — собственно, не мир даже, а лишь фрагмент мира. Это была уютная зеленая долина, накрытая прозрачным небесным куполом. Под куполом висело золотое солнышко, а внизу по долине бродили стада белоснежных овечек.
— Какая прелесть! — умилился Шамбамбукли.
— Это всё тебе, — Мазукта обвел крошечный мир рукой. — Можешь его вставить в рамочку или использовать при строительстве другого мира. Словом, делай что хочешь.
Шамбамбукли присмотрелся к стадам овечек.
— Выглядит очаровательно… а кто эти животные?
— Это агнцы, — пожал плечами Мазукта. — Твоя паства.
— Паства?
— Ну да. Раз ты их пасешь, значит, ты их пастырь. А они — твои агнцы. Бараны то есть.
— А вон тот зверь, черный и с длинными рогами — он кто?
— А, это… Это козлище.
— А он-то зачем нужен?
— Понимаешь… — Мазукта замялся, — так уж устроены агнцы. Сколько им пастырь ни указывает нужную дорогу, они все равно идут за козлищем. В крайнем случае, назначают козлом какого-нибудь самого жирного барана. Так что без него, сам понимаешь, никак.
— То есть, они будут считать своим хозяином какого-то козла, а не меня? — огорчился Шамбамбукли.
Мазукта рассмеялся.
— Ничего страшного! Главное, чтобы сам козел знал, кто тут хозяин.
Демиург Шамбамбукли натянул перчатки, с хрустом размял пальцы и кивнул: "приступим!"
Человек судорожно сглотнул.
— А может, как-нибудь…
— Я не понял, — нахмурился демиург, — тебе нужна женщина или нет?
— Нужна, — вздохнул человек.
— А раз нужна, то придется потерпеть. Это недолго.
— Больно будет? — обреченно поинтересовался человек.
— Еще как! — подтвердил его худшие опасения демиург. — Да не дрожи ты! Я буду проводить операцию под наркозом…
Человек расслабился.
— …местным, — закончил демиург.
Человек втянул голову в плечи и рефлекторно прижал руки к животу.
— Ложись! — демиург был настроен решительно. Он тщательно отмерил дозу обезболивающего и вколол улегшемуся человеку в живот.
— Уух! — прокомментировал человек.
— Терпи! Мужчина ты или нет? Думаешь, женщине будет проще рожать? Даже еще больнее!
Человек кивнул, зажмурился и покрепче вцепился пальцами в край операционного стола. Операция была долгой и трудной. Человек орал благим матом, звал маму, которой у него отродясь не было, крыл последними словами демиурга, будущую жену и весь женский род в целом, проклинал свою доверчивость и клялся, что никогда больше, ни за что… но тут операция как-раз закончилась.
Демиург Шамбамбукли сделал последний стежок, зашивая человеку живот, и принялся творить женщину из ампутированного ребра. Тут человек ничем не мог ему помочь, разве что подсказать время от времени: "волосы… лучше рыжие… и грудь побольше… обе груди, если можно… а вот тут родинку…"
Наконец все было готово и демиург Шамбамбукли сунул человеку в руки новорожденное существо.
— Поздравляю! У вас женщина!
Человек, шатаясь от тяжести и потери крови, на руках понес доверчиво обнимающую его женщину через порог новой пещеры.
— Ну и зачем всё это было нужно? — поинтересовался наблюдавший за операцией через стекло демиург Мазукта.
— Ты имеешь в виду, зачем нужны были боль, кровь и страдания?
— Именно. Насколько я понимаю, тебе не составило бы труда провернуть все быстро и безболезненно. Так зачем же..?
— Понимаешь… — задумчиво протянул Шамбамбукли, ополаскивая руки после операции, — оно ведь как все должно было быть? Вот захотел человеку бабу. Попросил творца ее сделать. Творец вколол ему снотворное, уложил баиньки, трах-тибидох! — а когда человек проснулся, ему подводят уже готовую женщину и говорят "на, мол, пользуйся". И как после этого он станет к ней относиться?
Мазукта почесал за ухом и протянул: "поня-а-атно…"
— Ну вот. А так… может, он хоть немного будет ее ценить? — с надеждой произнес Шамбамбукли.
К демиургу Шамбамбукли пришел в гости его друг демиург Мазукта.
— Привет. Какие новости?
— Да какие у меня новости… Скучно.
— А ты бы с людьми поиграл, обычно помогает.
— Да ну их! Людям тоже скучно. Недавно они придумали играть в кубики, да и то бросили.
— В кубики?
— Ну да. Не знаешь такую игру? Берется глина, из нее лепится кубик и обжигается на солнце. А потом из кубиков строится башня.
— Хм… интересная идея. А бросили они ее почему?
— Поругались. То кубики не поделят, то еще что. Один говорит, клади так, а другой кладет эдак. Один хочет резные перила, а другой требует витые башенки. Словом, не смогли найти общего языка. Теперь сидят каждый в своем стойбище и друг с другом не разговаривают.
К демиургу Шамбамбукли пришел в гости его друг демиург Мазукта.
— Привет, ты чего такой мрачный?
— Да так… Вот, сам смотри.
— Ночь ведь, что я увижу?
— Ничего, там светло.
Действительно, всё было прекрасно видно, потому что город горел. На улицах валялись трупы защитников и нападавших, по улице двое пьяных солдат гнались за кричащей женщиной, еще один деловито обчищал карманы убитого горожанина.
— Ну и что? — спросил Мазукта.
— Плохо.
— А ты чего хотел? Это же люди, примитивные существа.
— Я же их сделал по образу и подобию своему! — всхлипнул Шамбамбукли. — Неужели и во мне есть… вот такое?!
— Не говори ерунды! — хмыкнул Мазукта. — Ты им задал отправную точку, вот и всё. Ну, создал, ну по своему подобию. А дальше они развивались уже сами, разве нет? Вот и… развились.
— А самое страшное знаешь что? — хлюпнул носом Шамбамбукли.
— Что?
— Вот это вот… всё, — неопределенным жестом указал на творящееся безобразие Шамбамбукли, — они совершают во славу мою и с именем моим.
— То есть как? — удивленно захлопал глазами Мазукта, — Ты хочешь сказать, что они в тебя веруют?
— Нет. Не веруют, а поклоняются.
— Кошмар какой, — передернулся Мазукта.
— Угу. Какую бы подлость ни совершили — "это творец нам так заповедовал!" Я не мог такого заповедовать! Даже пьяный! Ну, ты же меня знаешь, я вообще не пью почти. Зато у них совесть чиста, гордятся собой даже.
— Человеческие жертвоприношения еще не практикуют? — деловито осведомился Мазукта.
— Нет пока… кажется.
— Скоро начнут, готовься. Я же говорю, примитивные существа.
Солнце остановилось в зените, и от страшного жара стала трескаться земля. Пробудились древние вулканы, и появилось множество новых. По земле стлался удушливый дым…
— Ну, показывай, что там у тебя?
— Апокалипсис.
— А, ну это бывает. Какого типа: Армагеддон или Регнарек?
— А я почем знаю?
— Ну, как оно выглядело хотя бы?
— Нуу… мир стал рушиться. Солнце зависло — и ни в какую. Звезды погасли. Твари какие-то полезли…
— Волков среди них не было?
— Кого?
— Волков. Огромный волк не съел Луну?
— Вроде нет…
— Значит, не Регнарек. Ладно, сейчас разберемся.
Небо ежеминутно меняло цвет, и страшные знамения являлись на нем. Дикие чудовища вышли из-под земли и бродили по лесам, выдирая с корнем деревья. Ужас опустился на мир…
Демиург Мазукта оглядывался в некоторой растерянности.
— Даже не знаю, что тебе и сказать… По-моему, тут уже ничего не исправишь. Проще начать по-новой.
— Ууу, это столько мороки! — заныл Шамбамбукли. — Ты же всё умеешь, может, починишь как-нибудь?
Мазукта проводил взглядом обрушившийся в Ничто участок пространства.
— Сожалею. Это не лечится. Надо все сносить и устанавливать заново.
— Ладно, сноси, — вздохнул Шамбамбукли.
Мазукта величественно повел рукой…
Исчезали в одно мгновение горы и пустыни, испарялись моря, обращались в прах деревья. Небо затянулось темнотой, свернулось в плотный комок, вобрало самое себя — и схлопнулось. Не осталось ничего.
— Ну вот, можно начинать, — довольно хмыкнул Мазукта. — Сейчас создадим заново небо и землю, заселим разной живностью… Ты, кстати, сохранил хоть что-нибудь на диске?
— Конечно! — откликнулся Шамбамбукли. — Все самое ценное перенес на диск, как ты мне и велел.
— Отлично, давай его сюда. Сэкономим время.
— Пожалуйста, бери…
Шамбамбукли протянул демиургу Мазукте диск. Тот глянул — и вытаращил глаза.
— Эт-то что..?
— Диск. Ты же сам сказал…
— Шамбамбукли, — устало произнес Мазукта после долгого молчания. — когда ты наконец начнешь понимать, что тебе говорят?
— Ой! А ты что-то другое имел в виду? — забеспокоился Шамбамбукли и перевел взгляд на диск.
Под хрустальным куполом небес бережно хранилась плоская, идеально круглая земля, омываемая со всех сторон океаном. Были здесь и горы, и равнины, и леса, и пустыни. Бродили стада животных, летали птицы, плавали рыбы… И стояли, глядя вверх, люди — великое множество людей.
— Да, я что-то другое имел в виду, — кивнул Мазукта и стал неторопливо собирать инструменты.
— Так что? Теперь не будешь ничего чиниить?
— Не-а. Не надо ничего чинить. Пускай остается как есть — так тоже неплохо.
Не веря в свое спасение, ничего не понимающие люди стояли и смотрели в небеса. У кого-то, конечно, была истерика, кто-то истово молился, распластавшись ниц. Но большинство — просто стояли и смотрели.
Демиург Шамбамбукли зачерпнул густо-зеленого крема и щедро намазал левую щеку демиурга Мазукты.
— Так лучше?
Демиург Мазукта критически осмотрел себя в зеркале.
— Хм… чего-то не хватает, прошамкал он. — Подай-ка мне вон те вставные клыки.
— У тебя же есть уже две пары!
— Вот третьей и не хватает! И когти коротковаты.
Демиург Шамбамбукли покладисто помог товарищу нарастить когти и вставил ему в пасть еще одну пару клыков.
— Ну как?
— Жуть! — довольно ухмыльнулся в зеркало демиург Мазукта. — То, что надо!
— А зачем все это надо? Ну, эти шипы, рога, когти?
— А я сегодня председательствую на Страшном суде, — объяснил Мазукта. — Значит, должен навевать ужас
одним своим видом.
— Я это понимал как-то иначе… — задумчиво нахмурился Шамбамбукли.
— Значит, неправильно понимал. Через четверть часа сюда войдут избранные представители человечества…
— Только избранные представители?
— Ну конечно! Всё человечество тут никак не поместится.
Шамбамбукли окинул взглядом зал Суда, что-то подсчитал в уме и согласился, что да, не поместится.
— Ну вот. Придут они на Суд, а Суд должен быть Страшным! И как, спрашивается, их напугать?
— Может, твоим величием и неземным сиянием?
Мазукта захохотал.
— Людей этим не проймешь! Нужно что-то такое… такое… чтобы до печенок пробирало!
Шамбамбукли покосился на вспухшую клыкастую морду, в которую превратилось породистое лицо Мазукты, невольно передернулся и отвел взгляд.
— А ты не перегибаешь палку?
— Все в порядке. Живые они меня не боялись, пусть хоть после смерти испугаются. А кроме того… я хочу действовать наверняка. Там, на земле, и так было довольно жутко. После всего, что люди успели увидеть при жизни, их нелегко будет смутить.
— Ну не знаю, — вздохнул Шамбамбукли. — Что-то здесь неправильно, но что — не пойму.
— И не надо, — махнул когтистой лапой Мазукта. — Отойди в сторонку и смотри, как я сейчас буду судить свой народ. Набирайся опыта у старших товарищей.
Мазукта умостился на трон из человеческих костей, поерзал, критически оглядел убранство зала и скомандовал:
— Начинаем!
Распахнулись высокие двери, и в зал вошли люди. Изувеченные, обугленные, прошитые насквозь пулеметными очередями, покрытые язвами и следами химических ожогов… Вошли — и уставились на своего создателя.
— Именно так мы тебя и представляли, — произнес после недолгого молчания умерший от лучевой болезни старик.
— Да не ломайся ты! — вещал демиург Мазукта, волоча за рукав вяло упирающегося демиурга Шамбамбукли. — Никто тебя там не съест. И ты не обязан ничего покупать, но хотя бы посмотри на настоящее качество! А то всё работаешь по старинке.
Стеклянные двери перед ними беззвучно разошлись в стороны, и глазам предстало многоцветие магазина.
— Вот, полюбуйся! Все, что нужно для профессионального демиурга. Любые комплектующие, для любого типа миров, учебная литература, готовые блоки… Ну, чего объяснять, сам смотри.
— Ух ты! — выдохнул Шамбамбукли и как завороженный, двинулся вдоль витрин. Действительно, было на что посмотреть. Как пасхальные яйца, лежали в своих гнездах нарядные планеты; рядом жемчужно поблескивали расфасованные по размеру спутники. Пузырьки с яркими и пастельными красками для украшения ландшафтов, цветные буклеты с типовыми курортными видами — копируй на здоровье! Гордо выпятив наклейки на пузатых животах, стояли длинные ряды бутылок с запечатанными океанами; рядом в никелированном ведерке прилагался бесплатный подарок от фирмы — ледяные кубики айсбергов. Мазукта протянул руку и снял с полки хрустальный пузырек с клубящимися внутри облаками.
— "Грозовая атмосфера", — прочел он на этикетке и протянул пузырек товарищу. — Хочешь понюхать?
Шамбамбукли нерешительно взял другой пузырек, тонкий и кристально прозрачный. Пшикнул из него на запястье и осторожно нюхнул.
— Горный воздух! — расплылся он в улыбке. — Мой любимый запах.
Мазукта хмыкнул и потянул друга дальше.
— Начинать надо не с воздуха, а с основных деталей. Земля, небо, светила. Остальное уже частности.
— А где тут… Ой, смотри, ка-ко-е!
Шамбамбукли остановился у полки, на которой переливалось всеми цветами радуги огромное квадратное солнце.
Мазукта пригляделся и солидно кивнул.
— Угу. Вещь. Суперплоское, никаких вредных излучений, автоматическая настройка на время года, вечная гарантия. Цену видишь?
Шамбамбукли перевел взгляд на ценник, тихо ахнул и отшатнулся от полки.
— Вот тебе второе правило, — осклабился Мазукта. — Никогда не нацеливайся на самое эффектное — оно, как правило, и самое дорогое. Я предпочитаю простые надежные модели. Пойдем.
Мазукта поволок Шамбамбукли к другому концу ряда.
— Вот. Советую купить одно из этих.
Шамбамбукли с сомнением уставился на россыпь невзрачных звезд.
— Какие-то они…
— Ерунда. Главное — функциональность.
Мазукта выбрал одну из звезд и сунул Шамбамбукли в руки.
— Бери и пойдем дальше.
— А почему она такая лохматая?
— Это протуберанцы.
— Значит, у нее активность нестабильная? — проявил техническую осведомленность Шамбамбукли. — А не взорвется?
— Такие светила взрываются редко. В крайнем случае, фирма-изготовитель выплатит компенсацию.
— Пятна какие-то… — брезгливо поджал губы Шамбамбукли, рассматривая звезду. — И знаешь, по-моему, у нее слишком жесткое излучение!
— А зачем существует озоновый щит, по-твоему? — парировал Мазукта.
— Да ну, озоновый щит… В этой защите всегда полно дырок, только успевай затыкать.
Мазукта в ответ только пожал плечами, отказываясь продолжать глупый спор. Шамбамбукли некоторое время потоптался у прилавка, перебирая звезды и рассматривая ценники, и наконец выбрал маленькую бледно-желтую звездочку, которая показалась ему "похожей на котенка". Так он и объяснил свой выбор Мазукте, не преминувшему упрекнуть друга в излишней сентиментальности.
— Иди сюда, — он подвел Шамбамбукли к большому ящику в углу магазина и сунул туда обе руки, разгребая погромыхивающее содержимое.
— Это что?
— Товары со вторых рук. Планеты я всегда беру здесь. Чуть-чуть подчистить поверхность — и можно использовать как новые!
Шамбамбукли двумя пальцами вытащил из кучи почерневшую спекшуюся планету.
— И что, вот на этом можно начинать новый мир?
— Брось, эта порченная. Сразу же видно.
Шамбамбукли послушно уронил планету обратно в ящик.
— Риск, конечно, всегда существует, — снисходительно объяснил Мазукта. — Зато цены просто смешные. На, возьми вот эту.
Он сунул в руки Шамбамбукли серый, довольно-таки потертый шарик.
— Этот использовался под динозавров. А они раса аккуратная, в каком виде взяли, в таком и отдали. Ну, может, только кладбища не стали тревожить.
Шамбамбукли повертел планету в руках и, когда Мазукта отвернулся, незаметно вернул ее в кучу.
— Так, что у нас на очереди? Растения, животные? Сейчас купим, сэкономим тебе два дня рабочего времени.
В отделе растительности Мазукта быстро перебрал пакетики с семенами и спорами: от моха ягеля до Игдразила включительно. Были тут и говорящие грибы, и конфетные кусты, и дубы, на которых росли золотые цепи, и даже новая разработка — бродячее Древо Желаний. Мазукта деловито отобрал полтора миллиона пакетиков и ссыпал их в корзинку.
— Тут необходимый минимум. Просто и без изысков. Пошли дальше.
Он оторвал Шамбамбукли от разглядывания запретных плодов на Древе Познания и потащил в другой ряд.
— Животные, животные… ага, вот они! Выбирай тех, что помельче и неприхотливее, и пойдем отсюда.
— Животных я обычно сам… Нравится мне это, — робко возразил Шамбамбукли
— И разумные расы- тоже сам?
— Ну да… А они тут тоже продаются?
— А как же! Вот, смотри.
Он подвел Шамбамбукли к длинному стеллажу, где стояли в разных позах демонстрационные модели.
— Это люди, это эльфы. А вот гоблины, гномы, орки, мшарцы, крысюки, змеелюди… Вот этих, с волосатыми ногами, не знаю, наверное, новая разработка.
— А ты кого обычно используешь?
— Людей или орков. Самые неприхотливые твари, грязи от них только много. Ну, это мелочи. Так будешь что-то брать?
— Не-а.
— Ну и зря.
Мазукта направился к кассе, по дороге набирая в корзинку коробочки, баночки и пакетики с полок. Шамбамбукли вздохнул, вернулся к Древу Познания и еще раз полюбовался аппетитными плодами. "Непременно сделаю такое же!" — подумал он, хотя и подозревал, что подобного качества ему никогда не достичь. "Ничего, может, накоплю и приобрету со временем,"- решил Шамбамбукли и пошел к выходу, где его уже поджидал Мазукта.
— Ну как, понравилось? — весело осведомился тот. — Я гляди сколько всего накупил!
Мазукта потряс сумкой.
— Обошлось даже дешевле, чем думал. Скидки, конец сезона, так что я еще и сэкономил. И альбом для слайдов получил в подарок от магазина!
— Мазукта, я все понимаю, но зачем мы сюда вообще ходили? Я понимаю, купили бы что-нибудь такое… замечательное. Но ведь нет! Только полную сумку всякого барахла!
— Ничего ты не понимаешь! — отмахнулся Мазукта. — Ты над каждым миром будешь корпеть по целой неделе, а я их теперь смогу ваять по три-четыре штуки в день. С тех пор, как нашел этот магазин, я знаешь, сколько миров успел создать? Больше шестисот! А ты? Меньше дюжины. Ладно, не обижайся. Пойдем ко мне, я сегодня угощаю.
— Давай в другой раз? Я что-то устал.
Демиурги распрощались, и Шамбамбукли пошел домой, грея в кармане ладонь о теплый бок маленького желтого солнышка.
А Мазукта пожал плечами, достал из кармана стопку слайдов и стал небрежно распихивать их в кармашки нового альбома. Шесть сотен фотографий. Совершенно одинаковых.
Демиург Мазукта пришел в гости к своему другу демиургу Шамбамбукли и принес тортик.
— Ой, привет! — обрадовался Шамбамбукли. — Заходи, садись. Я сейчас приготовлю чай. Тебе какой — жасминовый или шиповниковый?
— Мне кофе, — ответил Мазукта и прошел в комнату. Сел в одно из кресел и стал ждать хозяина.
Скоро появился сам Шамбамбукли, с подносом в руках. Вручил Мазукте чашечку дымящегося кофе, себе налил из чайника кружку чая, взял кусок пирога и сел — но не во второе удобное кресло, а на колченогую табуретку.
— Усмиряешь плоть? — с интересом спросил Мазукта.
— Ты о чем? — не понял Шамбамбукли. — А, о табуретке..? Нет, конечно. Она ведь предмет роскоши.
— Хм? — не поверил Мазукта.
— Это подношение от людей. Они мне самое ценное не пожалели. Теперь как-то даже неловко было бы не пользоваться. Ты видишь, из какого дерева она сделана?
Мазукта пригляделся.
— Из серого и занозистого. Названия не помню. А что в нем такого роскошного?
Шамбамбукли вздохнул.
— Это дерево очень редкое. Его вообще не должно было остаться в мире, я старался все ростки уничтожить еще в самом Начале. Но вот не уследил.
— А-а… — протянул Мазукта.
— Я вот не понимаю, — Шамбамбукли задумчиво отхлебнул из кружки. — Я ведь так старался! Я засадил всю землю совершенно замечательной растительностью! Розовое дерево, черное дерево, даже фиолетовое дерево — и все растут повсеместно, далеко ходить не надо. Чудная древесина, долговечная и податливая, целебные плоды, даже листья можно в чай заваривать (кстати, зря отказываешься, попробуй — рекомендую). А люди…
— Главное — посадить.
— По букве закона — да. А по духу?
Шамбамбукли почесал нос.
— Ну и сколько дней тебе надо на то, чтобы воспитать сына?
— Ну, пока дерево не вырастет.
— А сколько оно растет?
— Смотря какое дерево… — уклончиво пожал плечами человек.
— Ну примерно?
— Лет триста…
Шамбамбукли раскрыл рот и не сразу смог его закрыть.
— Двадцать лет! И не больше!
— Хорошо, — покладисто согласился человек. — Значит, двадцать лет я расту, потом двадцать лет воспитываю сына…
— Эй-эй! А не много тебе будет?
— А что я, хуже своего сына? Если он растет двадцать лет, то и я должен. Мы же один биологический вид, разве не так?
— Так-то оно так… — Демиург Шамбамбукли достал отвертку и снова полез настраивать часы. — Значит, сорок лет…
— Про дом забыл, — напомнил человек.
— Да, верно. И еще один день, чтобы построить шалаш…
— Какой шалаш? — удивленно вскинул брови человек.
— Обычный шалаш. Чтобы простоял три дня… о, блин!
Шамбамбукли повернулся к человеку и мрачно уставился на него.
— И сколько лет тебе надо, чтобы построить дом, который простоит сорок лет?
— Нуу…
— На всё про всё тебе ста лет хватит?
— Знаешь что? — человек подкупающе улыбнулся и взял демиурга за локоть. — Давай уж сразу тысячу? Для ровного счета.
Лучший мир
Демиург Шамбамбукли позвонил своему другу демиургу Мазукте.
— Мазукта? Привет. У меня к тебе вопрос.
— Ну?
— В моем мире люди умирают, а у меня еще не построен загробный мир! И я даже не знаю, с чего начать!
— Ну, это просто. Место у тебя есть?
— Есть.
— Раздели его на две части. Та, что побольше — ад. Поменьше — рай.
— А зачем?
— Ну как же! Праведников после смерти отправляй в рай, остальных — в ад. В раю предоставляй все блага, а в аду и без них перебьются. Вот, собственно, и всё.
— Ясно. А как мне отличить праведников от остальных?
— То есть? Это же азы! Тот, кто соблюдает твои заповеди — праведник. А кто нарушает — грешник.
— Да я пока людям ничего не заповедовал, они меня и так устраивают.
— Хм… ну, тогда те, кто не убивает, не ворует, не лжесвидетельствует — это праведники, а остальные…
— У меня никто не убивает и не ворует.
— А насильники есть? Прелюбодеи? Растлители малолетних? Конокрады хотя бы?
— Да нет у меня никаких преступлений!
— Вообще никаких?
— Ну да.
— Нуу… тогда можешь пока обойтись без ада. Создай только рай и переводи своих мертвых туда.
— А что должно быть в раю?
— Все, о чем можно мечтать. Все, что тебе подскажет твоя богатая фантазия.
— Вот с фантазией у меня туго… ну ладно, что-нибудь придумаю.
— Да уж давно пора! — хмыкнул Мазукта. — Твоему миру тысяча лет, кажется? Где ты до сих пор хранил своих покойников?
— Да посадил в прихожей, поставил ему запись всей его жизни, пусть посмотрит, пока мы тут разговариваем.
— Подожди! Кому — "ему"?
— Человеку.
— Не понял. У тебя что, за тысячу лет только один человек помер?
— Ну да! Самый первый. Прожил свою тысячу лет, и всё. Теперь не знаю, куда его…
— Погоди, погоди! Он что, помер от старости?
— А от чего еще можно умереть?
— От голода, холода, болезней…
— В моем мире тепло и всем хватает еды.
— И болезней тоже нет?
— Нет, конечно. Я же новичок, до таких тонкостей еще не дошел.
— Стихийные бедствия?
— Disasters я отключил, зачем мне лишние сложности.
— Дикие звери?
— Опасных нет.
— Войны?
— А воевать-то зачем?
— Ну как же! За новые территории, за власть, за жратву, за самок…
— Самки людей называются женщинами. За них не надо воевать, их и так достаточно, и все прекрасны. Земли хватает на всех, продуктов — завались, а власть никому и даром не нужна.
— Да чем же они у тебя там занимаются тогда?!
— Ну как… Самосовершенствуются. Развивают науку, искусство, ремесла. Недавно изобрели телескоп — так представляешь, нашли у ближней звезды спутники! Я и сам не знал, что они там есть. Скотоводство очень развито, земледелие тоже. Эзотерикой балуются…
— Шамбамбукли..?
— А?
— Какой, говоришь, адрес у твоего мира?
— В455112. А зачем тебе?
— Да вот, хочу посылать своих святых после смерти в твой мир. Вместо рая. Не возражаешь?
* * *
Демиург Мазукта позвал в гости своего друга демиурга Шамбамбукли.
— О, привет! Это хорошо, что ты пришел, у меня для тебя подарок к Новому году.
— По какому летоисчислению? — поинтересовался Шамбамбукли.
— Неважно. По какому-нибудь. В каком из миров сейчас Новый год, по тому летоисчислению и подарок. Пойдем, покажу.
Мазукта потащил демиурга Шамбамбукли за руку и привел в крошечный мир — собственно, не мир даже, а лишь фрагмент мира. Это была уютная зеленая долина, накрытая прозрачным небесным куполом. Под куполом висело золотое солнышко, а внизу по долине бродили стада белоснежных овечек.
— Какая прелесть! — умилился Шамбамбукли.
— Это всё тебе, — Мазукта обвел крошечный мир рукой. — Можешь его вставить в рамочку или использовать при строительстве другого мира. Словом, делай что хочешь.
Шамбамбукли присмотрелся к стадам овечек.
— Выглядит очаровательно… а кто эти животные?
— Это агнцы, — пожал плечами Мазукта. — Твоя паства.
— Паства?
— Ну да. Раз ты их пасешь, значит, ты их пастырь. А они — твои агнцы. Бараны то есть.
— А вон тот зверь, черный и с длинными рогами — он кто?
— А, это… Это козлище.
— А он-то зачем нужен?
— Понимаешь… — Мазукта замялся, — так уж устроены агнцы. Сколько им пастырь ни указывает нужную дорогу, они все равно идут за козлищем. В крайнем случае, назначают козлом какого-нибудь самого жирного барана. Так что без него, сам понимаешь, никак.
— То есть, они будут считать своим хозяином какого-то козла, а не меня? — огорчился Шамбамбукли.
Мазукта рассмеялся.
— Ничего страшного! Главное, чтобы сам козел знал, кто тут хозяин.
* * *
Демиург Шамбамбукли натянул перчатки, с хрустом размял пальцы и кивнул: "приступим!"
Человек судорожно сглотнул.
— А может, как-нибудь…
— Я не понял, — нахмурился демиург, — тебе нужна женщина или нет?
— Нужна, — вздохнул человек.
— А раз нужна, то придется потерпеть. Это недолго.
— Больно будет? — обреченно поинтересовался человек.
— Еще как! — подтвердил его худшие опасения демиург. — Да не дрожи ты! Я буду проводить операцию под наркозом…
Человек расслабился.
— …местным, — закончил демиург.
Человек втянул голову в плечи и рефлекторно прижал руки к животу.
— Ложись! — демиург был настроен решительно. Он тщательно отмерил дозу обезболивающего и вколол улегшемуся человеку в живот.
— Уух! — прокомментировал человек.
— Терпи! Мужчина ты или нет? Думаешь, женщине будет проще рожать? Даже еще больнее!
Человек кивнул, зажмурился и покрепче вцепился пальцами в край операционного стола. Операция была долгой и трудной. Человек орал благим матом, звал маму, которой у него отродясь не было, крыл последними словами демиурга, будущую жену и весь женский род в целом, проклинал свою доверчивость и клялся, что никогда больше, ни за что… но тут операция как-раз закончилась.
Демиург Шамбамбукли сделал последний стежок, зашивая человеку живот, и принялся творить женщину из ампутированного ребра. Тут человек ничем не мог ему помочь, разве что подсказать время от времени: "волосы… лучше рыжие… и грудь побольше… обе груди, если можно… а вот тут родинку…"
Наконец все было готово и демиург Шамбамбукли сунул человеку в руки новорожденное существо.
— Поздравляю! У вас женщина!
Человек, шатаясь от тяжести и потери крови, на руках понес доверчиво обнимающую его женщину через порог новой пещеры.
— Ну и зачем всё это было нужно? — поинтересовался наблюдавший за операцией через стекло демиург Мазукта.
— Ты имеешь в виду, зачем нужны были боль, кровь и страдания?
— Именно. Насколько я понимаю, тебе не составило бы труда провернуть все быстро и безболезненно. Так зачем же..?
— Понимаешь… — задумчиво протянул Шамбамбукли, ополаскивая руки после операции, — оно ведь как все должно было быть? Вот захотел человеку бабу. Попросил творца ее сделать. Творец вколол ему снотворное, уложил баиньки, трах-тибидох! — а когда человек проснулся, ему подводят уже готовую женщину и говорят "на, мол, пользуйся". И как после этого он станет к ней относиться?
Мазукта почесал за ухом и протянул: "поня-а-атно…"
— Ну вот. А так… может, он хоть немного будет ее ценить? — с надеждой произнес Шамбамбукли.
* * *
К демиургу Шамбамбукли пришел в гости его друг демиург Мазукта.
— Привет. Какие новости?
— Да какие у меня новости… Скучно.
— А ты бы с людьми поиграл, обычно помогает.
— Да ну их! Людям тоже скучно. Недавно они придумали играть в кубики, да и то бросили.
— В кубики?
— Ну да. Не знаешь такую игру? Берется глина, из нее лепится кубик и обжигается на солнце. А потом из кубиков строится башня.
— Хм… интересная идея. А бросили они ее почему?
— Поругались. То кубики не поделят, то еще что. Один говорит, клади так, а другой кладет эдак. Один хочет резные перила, а другой требует витые башенки. Словом, не смогли найти общего языка. Теперь сидят каждый в своем стойбище и друг с другом не разговаривают.
* * *
К демиургу Шамбамбукли пришел в гости его друг демиург Мазукта.
— Привет, ты чего такой мрачный?
— Да так… Вот, сам смотри.
— Ночь ведь, что я увижу?
— Ничего, там светло.
Действительно, всё было прекрасно видно, потому что город горел. На улицах валялись трупы защитников и нападавших, по улице двое пьяных солдат гнались за кричащей женщиной, еще один деловито обчищал карманы убитого горожанина.
— Ну и что? — спросил Мазукта.
— Плохо.
— А ты чего хотел? Это же люди, примитивные существа.
— Я же их сделал по образу и подобию своему! — всхлипнул Шамбамбукли. — Неужели и во мне есть… вот такое?!
— Не говори ерунды! — хмыкнул Мазукта. — Ты им задал отправную точку, вот и всё. Ну, создал, ну по своему подобию. А дальше они развивались уже сами, разве нет? Вот и… развились.
— А самое страшное знаешь что? — хлюпнул носом Шамбамбукли.
— Что?
— Вот это вот… всё, — неопределенным жестом указал на творящееся безобразие Шамбамбукли, — они совершают во славу мою и с именем моим.
— То есть как? — удивленно захлопал глазами Мазукта, — Ты хочешь сказать, что они в тебя веруют?
— Нет. Не веруют, а поклоняются.
— Кошмар какой, — передернулся Мазукта.
— Угу. Какую бы подлость ни совершили — "это творец нам так заповедовал!" Я не мог такого заповедовать! Даже пьяный! Ну, ты же меня знаешь, я вообще не пью почти. Зато у них совесть чиста, гордятся собой даже.
— Человеческие жертвоприношения еще не практикуют? — деловито осведомился Мазукта.
— Нет пока… кажется.
— Скоро начнут, готовься. Я же говорю, примитивные существа.
Последняя серия
Солнце остановилось в зените, и от страшного жара стала трескаться земля. Пробудились древние вулканы, и появилось множество новых. По земле стлался удушливый дым…
— Ну, показывай, что там у тебя?
— Апокалипсис.
— А, ну это бывает. Какого типа: Армагеддон или Регнарек?
— А я почем знаю?
— Ну, как оно выглядело хотя бы?
— Нуу… мир стал рушиться. Солнце зависло — и ни в какую. Звезды погасли. Твари какие-то полезли…
— Волков среди них не было?
— Кого?
— Волков. Огромный волк не съел Луну?
— Вроде нет…
— Значит, не Регнарек. Ладно, сейчас разберемся.
Небо ежеминутно меняло цвет, и страшные знамения являлись на нем. Дикие чудовища вышли из-под земли и бродили по лесам, выдирая с корнем деревья. Ужас опустился на мир…
Демиург Мазукта оглядывался в некоторой растерянности.
— Даже не знаю, что тебе и сказать… По-моему, тут уже ничего не исправишь. Проще начать по-новой.
— Ууу, это столько мороки! — заныл Шамбамбукли. — Ты же всё умеешь, может, починишь как-нибудь?
Мазукта проводил взглядом обрушившийся в Ничто участок пространства.
— Сожалею. Это не лечится. Надо все сносить и устанавливать заново.
— Ладно, сноси, — вздохнул Шамбамбукли.
Мазукта величественно повел рукой…
Исчезали в одно мгновение горы и пустыни, испарялись моря, обращались в прах деревья. Небо затянулось темнотой, свернулось в плотный комок, вобрало самое себя — и схлопнулось. Не осталось ничего.
— Ну вот, можно начинать, — довольно хмыкнул Мазукта. — Сейчас создадим заново небо и землю, заселим разной живностью… Ты, кстати, сохранил хоть что-нибудь на диске?
— Конечно! — откликнулся Шамбамбукли. — Все самое ценное перенес на диск, как ты мне и велел.
— Отлично, давай его сюда. Сэкономим время.
— Пожалуйста, бери…
Шамбамбукли протянул демиургу Мазукте диск. Тот глянул — и вытаращил глаза.
— Эт-то что..?
— Диск. Ты же сам сказал…
— Шамбамбукли, — устало произнес Мазукта после долгого молчания. — когда ты наконец начнешь понимать, что тебе говорят?
— Ой! А ты что-то другое имел в виду? — забеспокоился Шамбамбукли и перевел взгляд на диск.
Под хрустальным куполом небес бережно хранилась плоская, идеально круглая земля, омываемая со всех сторон океаном. Были здесь и горы, и равнины, и леса, и пустыни. Бродили стада животных, летали птицы, плавали рыбы… И стояли, глядя вверх, люди — великое множество людей.
— Да, я что-то другое имел в виду, — кивнул Мазукта и стал неторопливо собирать инструменты.
— Так что? Теперь не будешь ничего чиниить?
— Не-а. Не надо ничего чинить. Пускай остается как есть — так тоже неплохо.
Не веря в свое спасение, ничего не понимающие люди стояли и смотрели в небеса. У кого-то, конечно, была истерика, кто-то истово молился, распластавшись ниц. Но большинство — просто стояли и смотрели.
* * *
Демиург Шамбамбукли зачерпнул густо-зеленого крема и щедро намазал левую щеку демиурга Мазукты.
— Так лучше?
Демиург Мазукта критически осмотрел себя в зеркале.
— Хм… чего-то не хватает, прошамкал он. — Подай-ка мне вон те вставные клыки.
— У тебя же есть уже две пары!
— Вот третьей и не хватает! И когти коротковаты.
Демиург Шамбамбукли покладисто помог товарищу нарастить когти и вставил ему в пасть еще одну пару клыков.
— Ну как?
— Жуть! — довольно ухмыльнулся в зеркало демиург Мазукта. — То, что надо!
— А зачем все это надо? Ну, эти шипы, рога, когти?
— А я сегодня председательствую на Страшном суде, — объяснил Мазукта. — Значит, должен навевать ужас
одним своим видом.
— Я это понимал как-то иначе… — задумчиво нахмурился Шамбамбукли.
— Значит, неправильно понимал. Через четверть часа сюда войдут избранные представители человечества…
— Только избранные представители?
— Ну конечно! Всё человечество тут никак не поместится.
Шамбамбукли окинул взглядом зал Суда, что-то подсчитал в уме и согласился, что да, не поместится.
— Ну вот. Придут они на Суд, а Суд должен быть Страшным! И как, спрашивается, их напугать?
— Может, твоим величием и неземным сиянием?
Мазукта захохотал.
— Людей этим не проймешь! Нужно что-то такое… такое… чтобы до печенок пробирало!
Шамбамбукли покосился на вспухшую клыкастую морду, в которую превратилось породистое лицо Мазукты, невольно передернулся и отвел взгляд.
— А ты не перегибаешь палку?
— Все в порядке. Живые они меня не боялись, пусть хоть после смерти испугаются. А кроме того… я хочу действовать наверняка. Там, на земле, и так было довольно жутко. После всего, что люди успели увидеть при жизни, их нелегко будет смутить.
— Ну не знаю, — вздохнул Шамбамбукли. — Что-то здесь неправильно, но что — не пойму.
— И не надо, — махнул когтистой лапой Мазукта. — Отойди в сторонку и смотри, как я сейчас буду судить свой народ. Набирайся опыта у старших товарищей.
Мазукта умостился на трон из человеческих костей, поерзал, критически оглядел убранство зала и скомандовал:
— Начинаем!
Распахнулись высокие двери, и в зал вошли люди. Изувеченные, обугленные, прошитые насквозь пулеметными очередями, покрытые язвами и следами химических ожогов… Вошли — и уставились на своего создателя.
— Именно так мы тебя и представляли, — произнес после недолгого молчания умерший от лучевой болезни старик.
* * *
— Да не ломайся ты! — вещал демиург Мазукта, волоча за рукав вяло упирающегося демиурга Шамбамбукли. — Никто тебя там не съест. И ты не обязан ничего покупать, но хотя бы посмотри на настоящее качество! А то всё работаешь по старинке.
Стеклянные двери перед ними беззвучно разошлись в стороны, и глазам предстало многоцветие магазина.
— Вот, полюбуйся! Все, что нужно для профессионального демиурга. Любые комплектующие, для любого типа миров, учебная литература, готовые блоки… Ну, чего объяснять, сам смотри.
— Ух ты! — выдохнул Шамбамбукли и как завороженный, двинулся вдоль витрин. Действительно, было на что посмотреть. Как пасхальные яйца, лежали в своих гнездах нарядные планеты; рядом жемчужно поблескивали расфасованные по размеру спутники. Пузырьки с яркими и пастельными красками для украшения ландшафтов, цветные буклеты с типовыми курортными видами — копируй на здоровье! Гордо выпятив наклейки на пузатых животах, стояли длинные ряды бутылок с запечатанными океанами; рядом в никелированном ведерке прилагался бесплатный подарок от фирмы — ледяные кубики айсбергов. Мазукта протянул руку и снял с полки хрустальный пузырек с клубящимися внутри облаками.
— "Грозовая атмосфера", — прочел он на этикетке и протянул пузырек товарищу. — Хочешь понюхать?
Шамбамбукли нерешительно взял другой пузырек, тонкий и кристально прозрачный. Пшикнул из него на запястье и осторожно нюхнул.
— Горный воздух! — расплылся он в улыбке. — Мой любимый запах.
Мазукта хмыкнул и потянул друга дальше.
— Начинать надо не с воздуха, а с основных деталей. Земля, небо, светила. Остальное уже частности.
— А где тут… Ой, смотри, ка-ко-е!
Шамбамбукли остановился у полки, на которой переливалось всеми цветами радуги огромное квадратное солнце.
Мазукта пригляделся и солидно кивнул.
— Угу. Вещь. Суперплоское, никаких вредных излучений, автоматическая настройка на время года, вечная гарантия. Цену видишь?
Шамбамбукли перевел взгляд на ценник, тихо ахнул и отшатнулся от полки.
— Вот тебе второе правило, — осклабился Мазукта. — Никогда не нацеливайся на самое эффектное — оно, как правило, и самое дорогое. Я предпочитаю простые надежные модели. Пойдем.
Мазукта поволок Шамбамбукли к другому концу ряда.
— Вот. Советую купить одно из этих.
Шамбамбукли с сомнением уставился на россыпь невзрачных звезд.
— Какие-то они…
— Ерунда. Главное — функциональность.
Мазукта выбрал одну из звезд и сунул Шамбамбукли в руки.
— Бери и пойдем дальше.
— А почему она такая лохматая?
— Это протуберанцы.
— Значит, у нее активность нестабильная? — проявил техническую осведомленность Шамбамбукли. — А не взорвется?
— Такие светила взрываются редко. В крайнем случае, фирма-изготовитель выплатит компенсацию.
— Пятна какие-то… — брезгливо поджал губы Шамбамбукли, рассматривая звезду. — И знаешь, по-моему, у нее слишком жесткое излучение!
— А зачем существует озоновый щит, по-твоему? — парировал Мазукта.
— Да ну, озоновый щит… В этой защите всегда полно дырок, только успевай затыкать.
Мазукта в ответ только пожал плечами, отказываясь продолжать глупый спор. Шамбамбукли некоторое время потоптался у прилавка, перебирая звезды и рассматривая ценники, и наконец выбрал маленькую бледно-желтую звездочку, которая показалась ему "похожей на котенка". Так он и объяснил свой выбор Мазукте, не преминувшему упрекнуть друга в излишней сентиментальности.
— Иди сюда, — он подвел Шамбамбукли к большому ящику в углу магазина и сунул туда обе руки, разгребая погромыхивающее содержимое.
— Это что?
— Товары со вторых рук. Планеты я всегда беру здесь. Чуть-чуть подчистить поверхность — и можно использовать как новые!
Шамбамбукли двумя пальцами вытащил из кучи почерневшую спекшуюся планету.
— И что, вот на этом можно начинать новый мир?
— Брось, эта порченная. Сразу же видно.
Шамбамбукли послушно уронил планету обратно в ящик.
— Риск, конечно, всегда существует, — снисходительно объяснил Мазукта. — Зато цены просто смешные. На, возьми вот эту.
Он сунул в руки Шамбамбукли серый, довольно-таки потертый шарик.
— Этот использовался под динозавров. А они раса аккуратная, в каком виде взяли, в таком и отдали. Ну, может, только кладбища не стали тревожить.
Шамбамбукли повертел планету в руках и, когда Мазукта отвернулся, незаметно вернул ее в кучу.
— Так, что у нас на очереди? Растения, животные? Сейчас купим, сэкономим тебе два дня рабочего времени.
В отделе растительности Мазукта быстро перебрал пакетики с семенами и спорами: от моха ягеля до Игдразила включительно. Были тут и говорящие грибы, и конфетные кусты, и дубы, на которых росли золотые цепи, и даже новая разработка — бродячее Древо Желаний. Мазукта деловито отобрал полтора миллиона пакетиков и ссыпал их в корзинку.
— Тут необходимый минимум. Просто и без изысков. Пошли дальше.
Он оторвал Шамбамбукли от разглядывания запретных плодов на Древе Познания и потащил в другой ряд.
— Животные, животные… ага, вот они! Выбирай тех, что помельче и неприхотливее, и пойдем отсюда.
— Животных я обычно сам… Нравится мне это, — робко возразил Шамбамбукли
— И разумные расы- тоже сам?
— Ну да… А они тут тоже продаются?
— А как же! Вот, смотри.
Он подвел Шамбамбукли к длинному стеллажу, где стояли в разных позах демонстрационные модели.
— Это люди, это эльфы. А вот гоблины, гномы, орки, мшарцы, крысюки, змеелюди… Вот этих, с волосатыми ногами, не знаю, наверное, новая разработка.
— А ты кого обычно используешь?
— Людей или орков. Самые неприхотливые твари, грязи от них только много. Ну, это мелочи. Так будешь что-то брать?
— Не-а.
— Ну и зря.
Мазукта направился к кассе, по дороге набирая в корзинку коробочки, баночки и пакетики с полок. Шамбамбукли вздохнул, вернулся к Древу Познания и еще раз полюбовался аппетитными плодами. "Непременно сделаю такое же!" — подумал он, хотя и подозревал, что подобного качества ему никогда не достичь. "Ничего, может, накоплю и приобрету со временем,"- решил Шамбамбукли и пошел к выходу, где его уже поджидал Мазукта.
— Ну как, понравилось? — весело осведомился тот. — Я гляди сколько всего накупил!
Мазукта потряс сумкой.
— Обошлось даже дешевле, чем думал. Скидки, конец сезона, так что я еще и сэкономил. И альбом для слайдов получил в подарок от магазина!
— Мазукта, я все понимаю, но зачем мы сюда вообще ходили? Я понимаю, купили бы что-нибудь такое… замечательное. Но ведь нет! Только полную сумку всякого барахла!
— Ничего ты не понимаешь! — отмахнулся Мазукта. — Ты над каждым миром будешь корпеть по целой неделе, а я их теперь смогу ваять по три-четыре штуки в день. С тех пор, как нашел этот магазин, я знаешь, сколько миров успел создать? Больше шестисот! А ты? Меньше дюжины. Ладно, не обижайся. Пойдем ко мне, я сегодня угощаю.
— Давай в другой раз? Я что-то устал.
Демиурги распрощались, и Шамбамбукли пошел домой, грея в кармане ладонь о теплый бок маленького желтого солнышка.
А Мазукта пожал плечами, достал из кармана стопку слайдов и стал небрежно распихивать их в кармашки нового альбома. Шесть сотен фотографий. Совершенно одинаковых.
* * *
Демиург Мазукта пришел в гости к своему другу демиургу Шамбамбукли и принес тортик.
— Ой, привет! — обрадовался Шамбамбукли. — Заходи, садись. Я сейчас приготовлю чай. Тебе какой — жасминовый или шиповниковый?
— Мне кофе, — ответил Мазукта и прошел в комнату. Сел в одно из кресел и стал ждать хозяина.
Скоро появился сам Шамбамбукли, с подносом в руках. Вручил Мазукте чашечку дымящегося кофе, себе налил из чайника кружку чая, взял кусок пирога и сел — но не во второе удобное кресло, а на колченогую табуретку.
— Усмиряешь плоть? — с интересом спросил Мазукта.
— Ты о чем? — не понял Шамбамбукли. — А, о табуретке..? Нет, конечно. Она ведь предмет роскоши.
— Хм? — не поверил Мазукта.
— Это подношение от людей. Они мне самое ценное не пожалели. Теперь как-то даже неловко было бы не пользоваться. Ты видишь, из какого дерева она сделана?
Мазукта пригляделся.
— Из серого и занозистого. Названия не помню. А что в нем такого роскошного?
Шамбамбукли вздохнул.
— Это дерево очень редкое. Его вообще не должно было остаться в мире, я старался все ростки уничтожить еще в самом Начале. Но вот не уследил.
— А-а… — протянул Мазукта.
— Я вот не понимаю, — Шамбамбукли задумчиво отхлебнул из кружки. — Я ведь так старался! Я засадил всю землю совершенно замечательной растительностью! Розовое дерево, черное дерево, даже фиолетовое дерево — и все растут повсеместно, далеко ходить не надо. Чудная древесина, долговечная и податливая, целебные плоды, даже листья можно в чай заваривать (кстати, зря отказываешься, попробуй — рекомендую). А люди…