От дверей послышался одобрительный свист – это Стью дал знать, что ему понравилась попытка изменить ее возраст.
Изменить возраст... Изменить возраст...
И тут Диана вдруг поняла, что есть вещь, которую даже Марден не в силах изменить.
– Может, легко изменить день моего рождения, но вот то, что я не девственница, изменить невозможно. Сомневаюсь, что император будет доволен, когда вы привезете ему испорченную невесту.
– Не девственница?
Диана помотала головой.
Для спутников Мардена этого было достаточно: они стремглав выскочили в заднюю дверь, чуть не сорвав ее с петель.
– Не может быть. – Марден потоптался на месте, обводя всех дикими глазами – он был явно вне себя оттого, что, так бесславно рушился его самый блестящий план.
– Но это правда, – весело сказала Диана. – Моя невинность потеряна окончательно и бесповоротно.
– Безмозглая сука, ты хоть понимаешь, от чего отказалась? – Марден злобно посмотрел на нее.
– Всего лишь от брака с мужчиной, которого презираю. Зато теперь со мной будет человек, которого я люблю всем сердцем.
Она встретилась взглядом с Темплом и вздрогнула: в его глазах стоял ужас. Впрочем, Диана тут же поняла, в чем дело: в своих откровениях она зашла слишком далеко.
Но Темпл вовсе не собирался сдаваться: инстинкт, выработанный за годы службы, бросил его на Мардена в тот самый момент, когда француз собрался спустить курок. Рука с пистолетом взлетела вверх – раздался выстрел, и пуля, ударившись в потолок, обрушила на них дождь из штукатурки и обломков дерева.
В следующее мгновение Темпл ударил Мардена кулаком в лицо, так что тот пролетел через весь неф и замертво свалился на каменный пол.
Заметив выступившего вперед шерифа, Темпл указал ему на Мардена:
– Сэр, вот человек, которого вы ищете, – это он убил виконта Корделла. – Маркиз слегка поклонился. – Прошу также принять мои самые искренние извинения за нашу предыдущую стычку.
– Извинений не требуется, милорд, мистер Пимм мне все объяснил. Почту за честь содействовать вам. – Шериф кивнул двум помощникам, и те поспешно выволокли из церкви бесчувственное тело Мардена.
Повернувшись к Диане, Темпл обнял ее, и она с трепетом прижалась к знакомой сильной груди. Его руки держали ее так, что было ясно – больше он никогда ее не выпустит.
Потом маркиз наклонился и крепко поцеловал ее, разбивая в прах последние сомнения.
Через его плечо Диана видела, как Нетлстоун развязывает Пенхема, а Стью помогает бледному, трясущемуся викарию.
– Ты не собираешься догонять их? – спросила она Темпла, полагая, что он захочет преследовать своих врагов.
– Нет. – Темпл поцеловал ее и погладил по щеке, как будто это было обычное беспечное утро.
– Но почему? Они чуть не похитили меня и даже собирались сделать императрицей Франции.
Он взъерошил ей волосы.
– Только ты можешь жаловаться на такую судьбу.
– Кажется, ты лично встречался с моим предполагаемым женихом, а?
Темпл усмехнулся:
– Действительно встречался.
– Я все-таки думаю, что тебе надо пойти за ними. – Диана глазами показала на заднюю дверь.
Темпл снова усмехнулся:
– Нет, миледи. За церковью Пимм и банда сыщиков, которых он привел с собой. Как я понимаю, сейчас он все держит под контролем, не говоря уже о боеспособных службах нашего друга шерифа. Зато у меня есть дело, которое не требует отлагательств. – Он кивнул викарию, который, дрожа, все еще стоял у алтаря. Верный Стью, твердой рукой поддерживая служителя Господа, стоял на месте шафера.
Диана улыбнулась и рука об руку с Темплом пошла навстречу своему будущему, как вдруг путь им преградили Нетлстоун и Пенхем.
К ее удивлению, оба почтительно поклонились Темплу.
– Надеюсь, у вас не осталось недобрых чувств к нам, милорд? – Пенхем протянул маркизу руку.
– Разумеется, нет. – Темпл вежливо пожал протянутую руку.
Нетлстоун тоже принес извинения, после чего барон и лорд Гарри поспешно направились к выходу, как будто спешили на собственную свадьбу.
– Разве вы не останетесь? – удивилась Диана.
Нетлстоун покачал головой:
– Я бы с удовольствием, но в двадцати милях отсюда живет граф Кингсуэлл, и говорят, у него две дочери на выданье. Мы с Пенхемом решили попытать счастья.
– Они близнецы, – Пимм ткнул барона под ребро, – и с хорошим приданым.
– В этом сезоне они не смогли приехать в город, потому что их мать больна. – Нетлстоун удрученно покачал головой, как будто для него это являлось самым большим горем в мире. – Теперь нам надо спешить, чтобы изловить пташек, пока графини не выздоровела или пока они не погрузились в траур.
Однако далеко им уйти не удалось – отец Дианы схватил обоих за шиворот.
– Всем оставаться на местах! – провозгласил граф Ламден.
Диана уперлась руками в бока.
– Папа, зачем так кричать? Теперь я в полной безопасности.
– Дело не в этом! – грозно прорычал граф. – Кто это был? – Он потряс Нетлстоуна и Пенхема, как терьер кроликов.
– Был – кто? – не поняла Диана.
Рот графа сжался в твердую линию, и он, нахмурившись, заявил:
– Не спеши, Пенхем, тебе не удастся сбежать от моей дочери.
Только тут Диана поняла, что так разъярило отца, и поспешно подошла к молодому человеку, пока граф не задушил его.
– Папа, это не лорд Гарри.
Ламден поморщился и, наклонившись к ней, прошептал:
– Надеюсь, и не Нетлстоун, деточка? Скажи мне, что это не он.
Диана покачала головой, и граф, облегченно вздохнув, выпустил пленников.
– Так кто же?
Диана молчала, с любопытством наблюдая за тем, как Пенхем и Нетлстоун, выбежав из церкви, поспешно скрылись из виду, видимо, опасаясь, что граф может передумать.
– Кто это сделал с тобой? – закричал Ламден.
– Я, – ответил ему голос Темпла.
Ламден недоверчиво посмотрел на дочь:
– Этот идиот?
Она, улыбаясь, кивнула.
– Ты хочешь, чтобы он стал моим зятем?
– Ода, папа, хочу.
Имея перед собой поруганную дочь и перспективу получить в зятья величайшего светского распутника, Ламден сделал то, что сделал бы на его месте любой уверенный в своей правоте отец: он поднял пистолет и направил его на Темпла.
Эпилог
Изменить возраст... Изменить возраст...
И тут Диана вдруг поняла, что есть вещь, которую даже Марден не в силах изменить.
– Может, легко изменить день моего рождения, но вот то, что я не девственница, изменить невозможно. Сомневаюсь, что император будет доволен, когда вы привезете ему испорченную невесту.
– Не девственница?
Диана помотала головой.
Для спутников Мардена этого было достаточно: они стремглав выскочили в заднюю дверь, чуть не сорвав ее с петель.
– Не может быть. – Марден потоптался на месте, обводя всех дикими глазами – он был явно вне себя оттого, что, так бесславно рушился его самый блестящий план.
– Но это правда, – весело сказала Диана. – Моя невинность потеряна окончательно и бесповоротно.
– Безмозглая сука, ты хоть понимаешь, от чего отказалась? – Марден злобно посмотрел на нее.
– Всего лишь от брака с мужчиной, которого презираю. Зато теперь со мной будет человек, которого я люблю всем сердцем.
Она встретилась взглядом с Темплом и вздрогнула: в его глазах стоял ужас. Впрочем, Диана тут же поняла, в чем дело: в своих откровениях она зашла слишком далеко.
Но Темпл вовсе не собирался сдаваться: инстинкт, выработанный за годы службы, бросил его на Мардена в тот самый момент, когда француз собрался спустить курок. Рука с пистолетом взлетела вверх – раздался выстрел, и пуля, ударившись в потолок, обрушила на них дождь из штукатурки и обломков дерева.
В следующее мгновение Темпл ударил Мардена кулаком в лицо, так что тот пролетел через весь неф и замертво свалился на каменный пол.
Заметив выступившего вперед шерифа, Темпл указал ему на Мардена:
– Сэр, вот человек, которого вы ищете, – это он убил виконта Корделла. – Маркиз слегка поклонился. – Прошу также принять мои самые искренние извинения за нашу предыдущую стычку.
– Извинений не требуется, милорд, мистер Пимм мне все объяснил. Почту за честь содействовать вам. – Шериф кивнул двум помощникам, и те поспешно выволокли из церкви бесчувственное тело Мардена.
Повернувшись к Диане, Темпл обнял ее, и она с трепетом прижалась к знакомой сильной груди. Его руки держали ее так, что было ясно – больше он никогда ее не выпустит.
Потом маркиз наклонился и крепко поцеловал ее, разбивая в прах последние сомнения.
Через его плечо Диана видела, как Нетлстоун развязывает Пенхема, а Стью помогает бледному, трясущемуся викарию.
– Ты не собираешься догонять их? – спросила она Темпла, полагая, что он захочет преследовать своих врагов.
– Нет. – Темпл поцеловал ее и погладил по щеке, как будто это было обычное беспечное утро.
– Но почему? Они чуть не похитили меня и даже собирались сделать императрицей Франции.
Он взъерошил ей волосы.
– Только ты можешь жаловаться на такую судьбу.
– Кажется, ты лично встречался с моим предполагаемым женихом, а?
Темпл усмехнулся:
– Действительно встречался.
– Я все-таки думаю, что тебе надо пойти за ними. – Диана глазами показала на заднюю дверь.
Темпл снова усмехнулся:
– Нет, миледи. За церковью Пимм и банда сыщиков, которых он привел с собой. Как я понимаю, сейчас он все держит под контролем, не говоря уже о боеспособных службах нашего друга шерифа. Зато у меня есть дело, которое не требует отлагательств. – Он кивнул викарию, который, дрожа, все еще стоял у алтаря. Верный Стью, твердой рукой поддерживая служителя Господа, стоял на месте шафера.
Диана улыбнулась и рука об руку с Темплом пошла навстречу своему будущему, как вдруг путь им преградили Нетлстоун и Пенхем.
К ее удивлению, оба почтительно поклонились Темплу.
– Надеюсь, у вас не осталось недобрых чувств к нам, милорд? – Пенхем протянул маркизу руку.
– Разумеется, нет. – Темпл вежливо пожал протянутую руку.
Нетлстоун тоже принес извинения, после чего барон и лорд Гарри поспешно направились к выходу, как будто спешили на собственную свадьбу.
– Разве вы не останетесь? – удивилась Диана.
Нетлстоун покачал головой:
– Я бы с удовольствием, но в двадцати милях отсюда живет граф Кингсуэлл, и говорят, у него две дочери на выданье. Мы с Пенхемом решили попытать счастья.
– Они близнецы, – Пимм ткнул барона под ребро, – и с хорошим приданым.
– В этом сезоне они не смогли приехать в город, потому что их мать больна. – Нетлстоун удрученно покачал головой, как будто для него это являлось самым большим горем в мире. – Теперь нам надо спешить, чтобы изловить пташек, пока графини не выздоровела или пока они не погрузились в траур.
Однако далеко им уйти не удалось – отец Дианы схватил обоих за шиворот.
– Всем оставаться на местах! – провозгласил граф Ламден.
Диана уперлась руками в бока.
– Папа, зачем так кричать? Теперь я в полной безопасности.
– Дело не в этом! – грозно прорычал граф. – Кто это был? – Он потряс Нетлстоуна и Пенхема, как терьер кроликов.
– Был – кто? – не поняла Диана.
Рот графа сжался в твердую линию, и он, нахмурившись, заявил:
– Не спеши, Пенхем, тебе не удастся сбежать от моей дочери.
Только тут Диана поняла, что так разъярило отца, и поспешно подошла к молодому человеку, пока граф не задушил его.
– Папа, это не лорд Гарри.
Ламден поморщился и, наклонившись к ней, прошептал:
– Надеюсь, и не Нетлстоун, деточка? Скажи мне, что это не он.
Диана покачала головой, и граф, облегченно вздохнув, выпустил пленников.
– Так кто же?
Диана молчала, с любопытством наблюдая за тем, как Пенхем и Нетлстоун, выбежав из церкви, поспешно скрылись из виду, видимо, опасаясь, что граф может передумать.
– Кто это сделал с тобой? – закричал Ламден.
– Я, – ответил ему голос Темпла.
Ламден недоверчиво посмотрел на дочь:
– Этот идиот?
Она, улыбаясь, кивнула.
– Ты хочешь, чтобы он стал моим зятем?
– Ода, папа, хочу.
Имея перед собой поруганную дочь и перспективу получить в зятья величайшего светского распутника, Ламден сделал то, что сделал бы на его месте любой уверенный в своей правоте отец: он поднял пистолет и направил его на Темпла.
Эпилог
Сетчфилд-Парк, Девоншир, 1817 год
Подъехавший к дому посыльный был немедленно препровожден в личный кабинет герцога, где и вручил послание в собственные руки Сетчфилда с такой важностью, словно это были секретные инструкции, которые никто не должен видеть.
Подобные события уже случались после того, как Наполеона сослали на остров Святой Елены, но за последнюю неделю явился уже третий гонец, и среди персонала он вызвал оживленные обсуждения: что такого важного могло содержаться в послании? Неужели правительство все еще интересуется мнением герцога, или речь идет об известиях, поступивших из министерства иностранных дел? Сейчас в Англии мир, откуда же могло возникнуть так много неотложных вопросов? Слуги просто терялись в догадках.
Теперь они жили по-деревенски просто, мрачный дворец перестроили, и он стал приветливым домом, но так было не всегда; поговаривали, что отцу герцога не разрешали жениться, что дед герцога насмерть стоял против его брака. Но влюбленные все-таки поженились и жили счастливо, доказав всем недоброжелателям, как они ошибались.
Разумеется, старый герцог в результате злился на внука за выбор невесты, и в результате все закончилось апоплексическим ударом, унесшим его жизнь: он упал замертво в палате лордов, когда закончил свое выступление, назвав лорда Феллерби «лошадиной задницей». Хотя его всячески восхваляли и похоронили с большой помпой, никто особо не сожалел о потере.
– Что еще надо этому Рейфу? – спросила Диана, входя в кабинет мужа. Хотя он назывался герцогом Сетчфилдом почти столько же времени, сколько они были женаты, для нее он оставался и навсегда останется Темплом. Следом за ней весело семенил Тулли.
– Он хочет рекомендацию. – Темпл ухмыльнулся. – Для «Олмака». – Герцог протянул ей письмо.
Диана быстро пробежала строчки письма и покачала головой:
– Что Рейф будет делать в «Олмаке»?
Темпл пожал плечами:
– Понятия не имею. Последнее задание его доконает. Лучше бы он расследовал убийства или кражи – куда безопаснее, чем входить в эти священные стены.
– Но почему?
Диана знала, что кузен ее мужа Рафаил Данверз вернулся в Англию после войны и, поскольку у него не было ни титула, ни денег, искал свой путь в мире самостоятельно.
– Потому. Раз он хочет вступить в «Олмак», значит, связался с женщиной. Могу предсказать, что к концу сезона его стреножат.
– Стреножат? – Диана быстро подошла к мужу, и он, раскрыв объятия, усадил ее себе на колени.
– Житейскими путами. Такая судьба подстерегает всех недоверчивых и упрямых мужчин. А вот еще новость: Пим-ма ждет священник у алтаря. И куда только катится мир?
– Ты что, жалеешь, что женился?
Герцог лукаво посмотрел ей в глаза:
–Нy как себе сказать...
Диана вскочила и устремилась к двери, Тулли поплелся за ней. Но как только он оказался в коридоре, Диана тут же закрыла за ним дверь.
Однако Тулли ничуть не разочаровался: в Сетчфилд-Парке у него была вторая любимая покровительница, которую он частенько навещал, – кухарка.
Диана снова подошла к мужу:
– Не пора ли нам обсудить эти печальные события?
– К сожалению, мне надо работать. – Темпл, вздохнув, встал из-за стола, и некоторое время они молча смотрели друг на друга.
– Правильно, надо работать, только сначала...
Не дав ей договорить, Темпл протянул руку, схватил ее за локоть и притянул к себе, как будто больше не мог перенести разлуку; и тут же он накрыл ее рот жадным поцелуем. Прошло восемь лет, а герцог все не мог насытиться своей украденной невестой.
Его язык скользнул к ней в рот, и Диана застонала.
– Богиня, – прошептал Темпл ей на ухо, освобождая ее от платья и рубашки. – Как мне тебя ублажить?
– Давай я покажу, с чего начать, – прошептала она, стаскивая с него рубашку и брюки. Через мгновение их руки жадно гладили знакомые очертания и потаенные местечки друг друга. Темпл подхватил Диану на руки и отнес на кушетку, стоявшую в углу комнаты. Опустив ее на бархатное покрывало, он с восхищением смотрел на красивую женщину, свою жену, свою богиню.
Она протянула к нему руки:
– Люби меня, Темпл.
Это была настойчивая мольба, нежное приказание. Накрыв ее собой, он покрыл поцелуями груди, на миг задержался подразнить набрякшие соски, символ страсти.
Диана изогнулась, и дорожка поцелуев побежала вниз. Сначала пальцы пробрались между сладких холмов, за ними последовали губы.
Темпл тихонько похлопал спрятанный бутон, чем довел Диану до вершины страсти. Ее дыхание становилось чаще, тело – настойчивее, и он стал действовать быстрее, наслаждаясь, пока она не впилась ему в плечи и не закричала:
– Темпл! Да!
Радость перешла в исступленный восторг, она повторяла его имя снова и снова, пока волны желания не утихли и не перешли в покой.
Темпл посмотрел на удовлетворенное лицо жены и улыбнулся, потом снова накинулся на нее, целуя, наслаждаясь нежной плотью и шелковистостью ее кожи.
Когда огонь погас, Диана спросила:
– Ты удовлетворен?
– О нет, я счастлив. Я бы женился на тебе еще раз, но уже без пистолета, приставленного ко лбу.
– Не забудь, отец сразу же извинился. – Диана вздохнула и свернулась клубочком в его руках. – Мне его очень не хватает.
– Мне тоже.
В конце концов Пимм убедил графа Ламдена, что Темпл вовсе не дурак, а только прикидывается, и позже граф с удовольствием обсуждал с зятем политику и интриги. А когда Ламдена послали с английской делегацией на конгресс в Вену для мирных переговоров, он настоял, чтобы в состав группы включили Темпла как человека, обладающего разумом и опытом.
Перед смертью граф сделал весьма великодушный жест по отношению к любимой семье. После его смерти титул переходил короне; он подал прошение принцу-регенту, чтобы его графство досталось второму сыну Дианы, и принц, приняв во внимание долгую службу Ламдена на пользу стране и верностью королю, не стал возражать: он исправил средневековое уложении о наследии и уздал новый указ, дающий право на поалованные земли.
Теперь под одной крышей жили герцог и герцогиня Сетч-филды, их семилетний сын и наследник маркиз Темплтон, пятилетний граф Ламден и леди Арабелла Девинн, их трехлетняя дочка.
Наконец-то Сетчфилд-Парк стал домом счастья и любви.
Диана запечатлела на губах мужа последний поцелуй, после чего встала с кушетки и торопливо оделась.
– Куда это ты? – нахмурился Темпл. – Я мог бы совершить еще один подвиг в постели.
– Это еще успеется. Я терпеть не могу укладывать чемоданы, но ничего не поделаешь...
– Зачем? А что случилось?
– Мне необходимо съездить в город: я просто умираю от любопытства. Хочу узнать, кто привел твоего кузена в такой восторг. Должно быть, она нечто невообразимое, раз послала его просить у тебя рекомендацию в клуб. – Диана подумала секунду. – Надо сейчас же написать Джорджине, она может нас познакомить, а заодно помочь девушке.
Темпл на мгновение задумался.
– Пожалуй, я тоже поеду. Не отпускать же тебя бегать с дурацкими поручениями одну. – Вдруг он просиял. – К тому же я сам буду править лошадьми.
Диана покачала головой:
– Ради Бога, не надо, на этот раз я хочу доехать без приключений. К тому же я беру с собой детей и не желаю рисковать их жизнью.
– Но, Диана...
– Нет. Кучер из тебя просто ужасный. Не каждому дано управлять лошадьми, зато у тебя другие таланты.
– И какие же?
Герцогиня посмотрела на запертую дверь, потом на обнаженный торс мужа. А когда он подмигнул ей, она радостно скинула с себя платье и приблизилась к нему, с восторгом ожидая, что он и на этот раз проявит свой подлинный талант – к любви и страсти.
А укладка чемоданов пусть подождет час-другой.
Подъехавший к дому посыльный был немедленно препровожден в личный кабинет герцога, где и вручил послание в собственные руки Сетчфилда с такой важностью, словно это были секретные инструкции, которые никто не должен видеть.
Подобные события уже случались после того, как Наполеона сослали на остров Святой Елены, но за последнюю неделю явился уже третий гонец, и среди персонала он вызвал оживленные обсуждения: что такого важного могло содержаться в послании? Неужели правительство все еще интересуется мнением герцога, или речь идет об известиях, поступивших из министерства иностранных дел? Сейчас в Англии мир, откуда же могло возникнуть так много неотложных вопросов? Слуги просто терялись в догадках.
Теперь они жили по-деревенски просто, мрачный дворец перестроили, и он стал приветливым домом, но так было не всегда; поговаривали, что отцу герцога не разрешали жениться, что дед герцога насмерть стоял против его брака. Но влюбленные все-таки поженились и жили счастливо, доказав всем недоброжелателям, как они ошибались.
Разумеется, старый герцог в результате злился на внука за выбор невесты, и в результате все закончилось апоплексическим ударом, унесшим его жизнь: он упал замертво в палате лордов, когда закончил свое выступление, назвав лорда Феллерби «лошадиной задницей». Хотя его всячески восхваляли и похоронили с большой помпой, никто особо не сожалел о потере.
– Что еще надо этому Рейфу? – спросила Диана, входя в кабинет мужа. Хотя он назывался герцогом Сетчфилдом почти столько же времени, сколько они были женаты, для нее он оставался и навсегда останется Темплом. Следом за ней весело семенил Тулли.
– Он хочет рекомендацию. – Темпл ухмыльнулся. – Для «Олмака». – Герцог протянул ей письмо.
Диана быстро пробежала строчки письма и покачала головой:
– Что Рейф будет делать в «Олмаке»?
Темпл пожал плечами:
– Понятия не имею. Последнее задание его доконает. Лучше бы он расследовал убийства или кражи – куда безопаснее, чем входить в эти священные стены.
– Но почему?
Диана знала, что кузен ее мужа Рафаил Данверз вернулся в Англию после войны и, поскольку у него не было ни титула, ни денег, искал свой путь в мире самостоятельно.
– Потому. Раз он хочет вступить в «Олмак», значит, связался с женщиной. Могу предсказать, что к концу сезона его стреножат.
– Стреножат? – Диана быстро подошла к мужу, и он, раскрыв объятия, усадил ее себе на колени.
– Житейскими путами. Такая судьба подстерегает всех недоверчивых и упрямых мужчин. А вот еще новость: Пим-ма ждет священник у алтаря. И куда только катится мир?
– Ты что, жалеешь, что женился?
Герцог лукаво посмотрел ей в глаза:
–Нy как себе сказать...
Диана вскочила и устремилась к двери, Тулли поплелся за ней. Но как только он оказался в коридоре, Диана тут же закрыла за ним дверь.
Однако Тулли ничуть не разочаровался: в Сетчфилд-Парке у него была вторая любимая покровительница, которую он частенько навещал, – кухарка.
Диана снова подошла к мужу:
– Не пора ли нам обсудить эти печальные события?
– К сожалению, мне надо работать. – Темпл, вздохнув, встал из-за стола, и некоторое время они молча смотрели друг на друга.
– Правильно, надо работать, только сначала...
Не дав ей договорить, Темпл протянул руку, схватил ее за локоть и притянул к себе, как будто больше не мог перенести разлуку; и тут же он накрыл ее рот жадным поцелуем. Прошло восемь лет, а герцог все не мог насытиться своей украденной невестой.
Его язык скользнул к ней в рот, и Диана застонала.
– Богиня, – прошептал Темпл ей на ухо, освобождая ее от платья и рубашки. – Как мне тебя ублажить?
– Давай я покажу, с чего начать, – прошептала она, стаскивая с него рубашку и брюки. Через мгновение их руки жадно гладили знакомые очертания и потаенные местечки друг друга. Темпл подхватил Диану на руки и отнес на кушетку, стоявшую в углу комнаты. Опустив ее на бархатное покрывало, он с восхищением смотрел на красивую женщину, свою жену, свою богиню.
Она протянула к нему руки:
– Люби меня, Темпл.
Это была настойчивая мольба, нежное приказание. Накрыв ее собой, он покрыл поцелуями груди, на миг задержался подразнить набрякшие соски, символ страсти.
Диана изогнулась, и дорожка поцелуев побежала вниз. Сначала пальцы пробрались между сладких холмов, за ними последовали губы.
Темпл тихонько похлопал спрятанный бутон, чем довел Диану до вершины страсти. Ее дыхание становилось чаще, тело – настойчивее, и он стал действовать быстрее, наслаждаясь, пока она не впилась ему в плечи и не закричала:
– Темпл! Да!
Радость перешла в исступленный восторг, она повторяла его имя снова и снова, пока волны желания не утихли и не перешли в покой.
Темпл посмотрел на удовлетворенное лицо жены и улыбнулся, потом снова накинулся на нее, целуя, наслаждаясь нежной плотью и шелковистостью ее кожи.
Когда огонь погас, Диана спросила:
– Ты удовлетворен?
– О нет, я счастлив. Я бы женился на тебе еще раз, но уже без пистолета, приставленного ко лбу.
– Не забудь, отец сразу же извинился. – Диана вздохнула и свернулась клубочком в его руках. – Мне его очень не хватает.
– Мне тоже.
В конце концов Пимм убедил графа Ламдена, что Темпл вовсе не дурак, а только прикидывается, и позже граф с удовольствием обсуждал с зятем политику и интриги. А когда Ламдена послали с английской делегацией на конгресс в Вену для мирных переговоров, он настоял, чтобы в состав группы включили Темпла как человека, обладающего разумом и опытом.
Перед смертью граф сделал весьма великодушный жест по отношению к любимой семье. После его смерти титул переходил короне; он подал прошение принцу-регенту, чтобы его графство досталось второму сыну Дианы, и принц, приняв во внимание долгую службу Ламдена на пользу стране и верностью королю, не стал возражать: он исправил средневековое уложении о наследии и уздал новый указ, дающий право на поалованные земли.
Теперь под одной крышей жили герцог и герцогиня Сетч-филды, их семилетний сын и наследник маркиз Темплтон, пятилетний граф Ламден и леди Арабелла Девинн, их трехлетняя дочка.
Наконец-то Сетчфилд-Парк стал домом счастья и любви.
Диана запечатлела на губах мужа последний поцелуй, после чего встала с кушетки и торопливо оделась.
– Куда это ты? – нахмурился Темпл. – Я мог бы совершить еще один подвиг в постели.
– Это еще успеется. Я терпеть не могу укладывать чемоданы, но ничего не поделаешь...
– Зачем? А что случилось?
– Мне необходимо съездить в город: я просто умираю от любопытства. Хочу узнать, кто привел твоего кузена в такой восторг. Должно быть, она нечто невообразимое, раз послала его просить у тебя рекомендацию в клуб. – Диана подумала секунду. – Надо сейчас же написать Джорджине, она может нас познакомить, а заодно помочь девушке.
Темпл на мгновение задумался.
– Пожалуй, я тоже поеду. Не отпускать же тебя бегать с дурацкими поручениями одну. – Вдруг он просиял. – К тому же я сам буду править лошадьми.
Диана покачала головой:
– Ради Бога, не надо, на этот раз я хочу доехать без приключений. К тому же я беру с собой детей и не желаю рисковать их жизнью.
– Но, Диана...
– Нет. Кучер из тебя просто ужасный. Не каждому дано управлять лошадьми, зато у тебя другие таланты.
– И какие же?
Герцогиня посмотрела на запертую дверь, потом на обнаженный торс мужа. А когда он подмигнул ей, она радостно скинула с себя платье и приблизилась к нему, с восторгом ожидая, что он и на этот раз проявит свой подлинный талант – к любви и страсти.
А укладка чемоданов пусть подождет час-другой.