Бойл Элизабет. Утро с любовницей

   Не желая искушать судьбу, она поспешно зашагала по улице, размышляя, где в Лондоне можно от него спрятаться хотя бы дней на десять, потому что было маловероятно, что он оставит ее в покое или, помоги Господи, забудет об этом проклятом кольце.
   Единственное, что оставалось Куинс, – это надеяться, что Шарлотта поймет, что даже самое замечательное желание имеет непредсказуемые последствия, и передумает.
   Откровение Куинс на протяжении нескольких следующих часов диссонансом звенело в голове Шарлотты.
   «Отказаться от собственного желания? – с негодованием думала она. – Это полное безумие!»
   Вдобавок к этой досаде ее дневная прогулка по магазинам оказалась совсем не такой, как ей хотелось. Она собиралась отправиться туда с Коринной Форнетт, так как выяснилось, что леди раз в месяц ездили вдвоем за покупками или, как выразился Себастьян, устраивали ежемесячные набеги на владения восхищенных и услужливых торговцев на Бонд-стрит. Но, к великому огорчению Шарлотты, в самый последний момент леди прислала записку, сообщая, что не сможет поехать. Несмотря на ее отказ, Шарлотта осталась верна своим намерениям, потому что у нее были деньги, которые можно свободно потратить, экипаж с кучером, служанка, чтобы ей помогать, и возможность выбрать все, что душе угодно. Она делала покупки, не заботясь о цене и не задумываясь, действительно ли ей нужна еще одна шляпа, но все равно ей чего-то не хватало.
   В конце концов она отправила Пруденс с покупками в экипаж и уже собралась было последовать за ней, но задержалась в магазине с лентами, в который они с Гермионой часто заглядывали.
   Насколько веселее было бы провести день, выбирая шелка, шляпы и украшения вместе с...
   Колокольчик над дверью звякнул, и в магазин вошла молодая леди.
   – Мама, я хочу посмотреть, есть ли у них еще те шелковые ленты, которые я видела на днях.
   Гермиона!
   Шарлотта открыла рот, чтобы поздороваться, но затем крепко сжала губы и попятилась назад за витринную стойку. Пожирая глазами свою лучшую подругу, Шарлотта поняла, как скучает по ней, ведь прежде и дня не проходило, чтобы они с Гермионой не отправлялись на прогулку или не обменивались книгами и секретами. А кроме того, если бы не ее дружба с Гермионой, она никогда бы не встретилась с Себастьяном.
   Шарлотта не раз останавливала себя, чтобы не расспросить Себастьяна о его семье. Как продвигается работа Гриффина над машиной времени? Как может быть, что его отец никогда не уезжал в Южные моря? Почему Корделия не в Бате с тетей Дэви? Какие неприятности доставила Виола на этой неделе? Глядя через зал магазина на Гермиону, Шарлотта поняла, как сильно ей хочется просто провести один день в шумном, суматошном, веселом доме Марлоу.
   Но сейчас это было невозможно, и не только из-за того, кем она теперь стала, но и потому, что ее желание положило конец всему этому и еще многому другому.
   Только посмотреть на Гермиону! Шарлотта чувствовала себя безмерно виноватой, всматриваясь в это бесцветное, одетое в простое платье подобие своей яркой подруги. Ей казалось несправедливым, что она, Шарлотта, должна была получить так много, когда другие лишились всего, что им было дорого, потеряли те неповторимые качества, которые делали их выдающимися в ее глазах.
   Побродив по магазину, Гермиона наконец остановилась и взяла моток лент. Закусив губу, она поворачивала его так и этак, рассматривая красивую, яркую шелковую отделку.
   – Ну вот, у меня есть именно то, что вы искали... – проговорила владелица магазина, выходя из задней комнаты.
   Шарлотта покачала головой и еще глубже спряталась в тень.
   Добрая женщина привыкла к странностям и причудам лондонского высшего света – а точнее, полусвета – и, не сказав больше ничего, обернулась к новым покупателям с сияющей улыбкой, которая исчезла, как только хозяйка увидела, кто они.
   – Леди Гермиона, – протянула она сквозь стиснутые зубы.
   – Сколько это стоит? – Глубоко вздохнув, Гермиона подняла шелк.
   Шарлотта чуть не рассмеялась. Когда это Гермиона интересовалась ценой, если шла за покупками?
   «Мода первична, а цена вторична» – таков был принцип ее подруги.
   А затем, к ужасу Шарлотты, хозяйка магазина произнесла нечто совершенно убийственное:
   – Цена не имеет значения, если вы не собираетесь расплатиться наличными.
   – Нет. – Гермиона побагровела и поспешно опустила ленты обратно на прилавок. – Я только надеялась...
   Снова звякнул колокольчик, и на этот раз вошли леди Уолбрук и леди Корделия.
   – Ах, ты здесь, Гермиона. Нашла свои ленты?
   – Боюсь, это невозможно, миледи, – без намека на сожаление объявила хозяйка, сложив на груди руки. – Я только что объяснила вашей дочери, что больше не могу давать в кредит ни ей, ни остальным членам вашей семьи, пока не будет оплачено то, что записано на ваш счет, – и полностью.
   Всем своим существом до самых мысков собственных безумно дорогих лодочек Шарлотта ощутила стыд леди Уолбрук и больше всего Гермионы.
   Леди Уолбрук оскорбленно шевелила губами, очевидно, стараясь подобрать подходящие слова для такой отвратительной сцены, а потом с тревогой окинула взглядом маленький магазин. Шарлотта пригнулась, чтобы ее не заметили, так как ей не хотелось смущать графиню тем, что кто-то оказался свидетелем ее унижения.
   – Вы знаете, кто я? – спокойным сдержанным тоном спросила леди Уолбрук.
   Стоявшая позади нее Корделия, старшая из сестер Себастьяна, с непроницаемым выражением лица опустила взгляд.
   – Да, миледи, но...
   – Как вы смеете стоять здесь и...
   – Не нужно, мама, – вмешалась Гермиона, стараясь говорить чрезвычайно вежливо и предотвратить назревающий скандал, – мне кажется, что ленты все-таки не того оттенка.
   Никто ей не поверил, тем более что ее зеленые глаза наполнились слезами огорчения.
   При виде страданий ее лучшей подруги у Шарлотты сжалось сердце. Правда, теперь они не были друзьями, но для Шарлотты это не имело значения, ведь прежде Гермиона была ее подругой и всегда ею останется...
   – Нет, подождите. – Слова вырвались у Шарлотты быстрее, чем она успела себя остановить. – Я заплачу за них, Гермиона. За все, что ты хочешь, – сказала она, поднимаясь из своего укрытия.
   Взгляды всех присутствующих в магазине обратились к Шарлотте и впились в нее. Но она тотчас поняла, что ей следовало держать язык за зубами и оставаться за прилавком, где она пряталась, потому что леди Уолбрук поморщилась, в негодовании глубоко втянула в себя воздух и вместо благодарности отрывисто скомандовала:
   – Гермиона! Корделия! Ждите меня на улице!
   Когда сестры торопливо выходили из магазина, колокольчик над дверью возмущенно задребезжал, и низкий голос, заглушив эти звуки, вежливо поздоровался с выходившими сестрами Марлоу, но Шарлотта ничего не заметила, потому что перед ней внезапно оказалась разъяренная леди Уолбрук. Даже у владелицы магазина хватило здравого смысла ради собственного спокойствия скрыться в кладовой.
   – Как вы смеете! – набросилась на нее графиня.
   – Я только хотела...
   Леди Уолбрук подняла руку, и Шарлотте почудилось, что сейчас она получит пощечину. Той мечтательной и взбалмошной женщины, которую знала Шарлотта, не было и в помине, вместо нее стояла эта благонравная и разгневанная матрона.
   – Послушайте меня внимательно, вы, девка, – заговорила леди Уолбрук угрожающим тоном. – Если вы полагаете, что, предлагая деньги, сможете легче добиться своего, то глубоко заблуждаетесь. Пока я могу дышать, мой сын не женится на вас.
   – Жениться на мне? – У Шарлотты возникло такое ощущение, словно женщина на самом деле ударила ее. Что ж, ей никогда не приходило в голову, что Себастьян мог бы...
   Конечно, это была ложь, и леди Уолбрук все понимала.
   – О, не прикидывайтесь наивной. Думаете, я не слышала, что говорят, не знаю, где пропадает мой сын последние две недели? – Она недовольно заворчала, – Заманили его в ловушку своими дьявольскими чарами. Но запомните хорошенько: вы его не получите. Он предназначен для другой, и вы с этим ничего не сделаете. Рано или поздно он придет в себя и вышвырнет вас обратно в канаву, где вам и место.
   Шарлотта пыталась вздохнуть, что-нибудь придумать, сказать хоть что-то, чтобы успокоить леди, убедить ее: она совсем не такая бессовестная девушка, какой та ее считает.
   – Вы просто шлюха, грязная шлюха! – провозгласила леди. – Происхождение делает женщину леди, а не серебро и золото, которые она находит по утрам на своем туалетном столике. Я скорее буду ходить в лохмотьях, чем допущу, чтобы хотя бы пенни из вашего грязно нажитого состояния попало в мою семью.
   Высказавшись, достойная дама подобрала юбки, словно стояла посреди скотного двора, и направилась к выходу из небольшого магазинчика, чуть не сбив с ног стоявшего у двери мужчину.
   – Добрый день, миледи, – поклонившись, пробормотал он.
   – Рокхест, – ответила она, недовольно засопев. Помимо того что она была зла как черт, она была еще и матерью трех незамужних дочерей, а стоявший перед ней мужчина был графом. К тому же неженатым – и это требовало немедленно вернуться хоть к какой-то видимости приличий.
   – Миледи, добрый день, – повторил он.
   – Фу-у! – прошипела она и, метнув последний жгучий, возмущенный взгляд на Шарлотту, выбежала на улицу и потащила за собой дочерей, словно спасаясь от чумы.
   Шарлотта окаменела, а гневные обвинения графини продолжали жечь ей уши.
   Как она могла забыть хотя бы на секунду об огромной пропасти, отделявшей приличное общество от всего, что находилось за его священными стенами! Слова леди Уолбрук напомнили Шарлотте о ее истинном положении: любил ли ее Себастьян всем сердцем или нет, но в глазах леди Уолбрук она была ничем не лучше проститутки с Севен Дайалз.
   Она смахнула слезы, затуманившие ее взор, и, подняв голову, ясно увидела перед собой графа Рокхеста и по любезному выражению его лица поняла, что он слышал тираду леди Уолбрук всю до единого слова.
   – Отвратительно, – сказал он, и Шарлотта, не в силах удержаться, разразилась слезами.
   Рокхест быстро окинул взглядом магазин в надежде, что появится кто-нибудь из женщин, а когда никто не пришел на помощь, поступил совершенно неожиданно и заключил Шарлотту в объятия.
   – Ну-ну, миссис Таунсенд. Могу сказать, это не в первый раз случается с леди вашего положения и, полагаю, не в последний.
   Когда она немного успокоилась, Рокхест отправил Галлахера и Пруденс домой и, взяв Шарлотту под руку, повел ее по Бонд-стрит.
   Недовольный Роуэн плелся позади них, время от времени толкая Рокхеста в спину огромной серой головой и рыча на леди, шедшую под руку с его хозяином.
   Они не успели пройти и половину квартала, как Шарлотта осознала положение семьи Марлоу.
   – Не могу в это поверить, – сказала она, оглянувшись на огромного волкодава. Животное вызывало у Шарлотты неприятное чувство, будто оно безошибочно знало, что она не Лотти Таунсенд, как думали все остальные. – У семьи Марлоу карманы никогда не были набитыми, но чтобы они были дырявыми?
   – Марлоу по уши в долгах, – сообщил ей Рокхест. Они продолжали идти по шумной улице, а пожилые дамы и аристократки бросали на них возмущенные взгляды и торопились поскорее уйти с пути Шарлотты, но Рокхест если и замечал это, то не обращал никакого внимания. – Могу сказать, у них остается не больше нескольких недель до того момента, когда кредиторы оставят их голыми.
   – Этим и объясняется выбор мисс Берк, – вслух заметила Шарлотта, вовсе не собираясь громко выражать свое мнение.
   – Совершенно верно, – тихо сказал Рокхест. – Приданого мисс Берк более чем достаточно, чтобы они выбрались из черной полосы и снова пользовались благосклонностью торговцев. Только так Трент и его отец спасутся от самого худшего. Вы же знаете, что все уже давно ожидают оглашения.
   – Но они не помолвлены, – излишне поспешно возразила Шарлотта, остановившись перед ювелирным магазином.
   – Нет, не помолвлены. – Рокхест слегка приподнял брови.
   – Ему не обязательно брать ее деньги, – не подумав, выпалила Шарлотта, – он может взять мои.
   – О да, ваши деньги. Конечно, вашего приличного состояния вполне достаточно для Бонд-стрит, но, возвращаясь к недавней сцене, неужели вы действительно думаете, что леди Уолбрук станет вам любящей свекровью?
   Шарлотта отвернулась от него и, положив руку в перчатке на стекло, рассеянно смотрела на выставленные на витрине драгоценности – дорогие искусно сделанные украшения мало интересовали ее.
   – Она изменит свое мнение.
   – Думаете? – Рокхест потрепал Роуэна по лохматой голове, и собака снова недовольно зарычала, но после строгого окрика хозяина покорно села возле него, не спуская с Шарлотты огромных темных глаз. – О да, – продолжал Рокхест, – она будет околдована вашими чарами, когда остальное общество им не поддастся, а ее три незамужние дочери из-за своей невестки не смогут найти кавалеров в «Олмаке», не говоря уже о получении приглашений на какой-нибудь дурацкий карточный вечер.
   – До этого не дойдет, – заявила Шарлотта, хотя и отлично понимала, что предсказание Рокхеста настолько же прозрачно, как бриллиантовое ожерелье в витрине магазина. Если она и Себастьян обвенчаются, общество без малейшего намека на сожаление единодушно повернется спиной к Марлоу.
   Но неужели их любовь не в силах преодолеть даже такую, кажущуюся несокрушимой, немилость высшего общества?
   Шарлотта потрогала пальцами скрытое под перчаткой кольцо. Куинс, вероятно, могла бы помочь ей.
   Это было еще одно желание – очень маленькое.
   – К несчастью, Трент разрывается между влечением к вам и долгом перед семьей.
   – Он меня любит, – тихо сказала Шарлотта.
   – Да, любит. – Граф посмотрел вверх и вниз вдоль улицы. – Однако я никогда не думал, что вам так дорого его внимание... Не знаю, что с вами происходит, миссис Таунсенд. Я полагал... в общем, у меня сложилось впечатление, что несколько недель назад мы пришли к соглашению, а потом вы неожиданно... ну, вы...
   – Передумала?
   Он кивнул и, прищурившись, внимательно посмотрел на Шарлотту.
   – Именно так. Я вовсе не возражаю, но это только усложняет ситуацию, потому что я не из тех мужчин, которые согласны делиться благосклонностью леди. И у меня есть большое подозрение, что вас интересует Трент.
   Едкие слезы снова обожгли ей глаза, и Шарлотта отвернулась. Она не понимала, почему такое заключение могло заставить ее плакать, но после стычки с леди Уолбрук ее мучил стыд за свои чувства, за желание Себастьяна.
   Если бы она не захотела его любви...
   – Черт побери, вы действительно любите его! – В голосе Рокхеста прозвучало почти такое же негодование, как недавно у леди Уолбрук.
   – Но вы только что сказали, что подозревали это. – Шарлотта вздернула подбородок.
   – Подозревал, да. Но убедиться в этом? – Он покачал головой.
   Приподняв юбки, она собралась пройти мимо Рокхеста, но Роуэн преградил ей дорогу, дав хозяину возможность поймать Шарлотту за локоть.
   – Не обижайтесь, мадам. Признаюсь со всей честностью, я завидую ему.
   Его слова выразили, вероятно, больше, чем ему хотелось, и он так же неожиданно, как остановил ее, отпустил Шарлотту и сделал шаг назад.
   Однако, заглянув ему в глаза, Шарлотта заметила таившуюся там правду. Горевший в них огонь желания открыл ей, что Рокхест питал к ней не только дружеские, заботливые чувства.
   Насколько взрыв гнева леди Уолбрук причинил Шарлотте боль, настолько же признание Рокхеста ошеломило ее.
   Граф Рокхест влюблен в нее? Шарлотта не знала, могла ли ее жизнь запутаться еще сильнее.
   Но какие бы чувства ни питал к ней этот мужчина, его тон снова стал беззаботным – наигранно беспечным.
   – Ну-ка, миссис Таунсенд, обернитесь. Если вы должны отпустить Трента и позволить ему жениться на строгой маленькой наследнице, то я сумею доказать вам какое щедрое у меня сердце.
   Вопреки здравому смыслу Шарлотта рассмеялась и, повернувшись, увидела изумительно красивое украшение: двойной ряд бриллиантов соблазнительно сиял и искрился.
   – Они и наполовину не стоят вашего расположения. – Рокхест подошел ближе. – Но, могу сказать, в них вы будете выглядеть ослепительно.
   – Вы шутите. Вы купите мне их?
   – Их и еще многое другое, если хотите. – Голос Рокхеста был полон заманчивого обещания, и Шарлотта вспомнила, как красочно описывала Финелла этого мужчину. – Скажите только слово.
   – Какое слово? – раздался сзади них вопрос. Шарлотта и Рокхест одновременно обернулись и увидели Себастьяна, без особого удовольствия смотревшего на стоявших вместе его лучшего друга и любовницу.
   – Хм-м... – Шагнув вперед, он посмотрел на ожерелье, на которое показывал Рокхест. – Тебе не кажется, Лотти, что оно немного кричащее даже для тебя? – Горечь и подозрение, прозвучавшие в его голосе, задели ее за живое.
   – Я... я... – залепетала она, торопливо и демонстративно отходя подальше от высокого графа.
   – Рокхест, – коротко поздоровался с другом Себастьян, не сказав Шарлотте больше ни слова.
   – А, Трент! – Граф не стал обращать внимание на его натянутость. – Так рано покончил со своими дневными визитами?
   – Да, – ответил Себастьян. – Я думал, что найду миссис Таунсенд в ее любимых магазинах, а она здесь занята совершенно другим. Кажется, ты говорила, что поедешь с Коринной, – обратился он к Шарлотте.
   – Я собиралась, но...
   – Да, понимаю, – не дал ей закончить Себастьян, и Рокхест улыбнулся.
   – Я как раз выбирал ожерелье для леди. Что скажешь, Трент? Думаешь, оно подойдет ей? – Граф указал на бриллианты на витрине. – По-моему, камешки соответствуют ее огню.
   Себастьян еще раз внимательно посмотрел на ожерелье и при виде ценника крепко стиснул зубы.
   Теперь Шарлотта знала, что такая цена была ему не по карману, и поспешила вмешаться:
   – Я как раз собиралась сказать лорду Рокхесту, что мне оно кажется слишком вычурным.
   – Когда это ты оставалась равнодушной к бриллиантам? – удивился Себастьян и снова взглянул на камни. – Рокхест прав. В них твой огонь... и твоя ветреность.
   В последнем слове чувствовалась неприятная нотка неудовольствия, ревности и возмущения, которых прежде между ними не возникало.
   Шарлотте стоило огромных усилий не пуститься в объяснения, чтобы он понял, как и почему она оказалась стоящей именно здесь вместе с графом – с мужчиной, чье имя, как ее следующего покровителя, занимало первые строчки в книге для записей пари в «Уайтсе».
   «Он только старался помочь мне, – хотелось сказать Шарлотте. – Я была в этом магазине и столкнулась с твоей матерью...»
   О нет, ни за что. Она не смогла бы рассказать об этом Себастьяну, не посмела бы даже намекнуть о том, что знает, в какое трудное положение его поставила.
   А затем страшное, убийственное сомнение закралось ей в душу. Что, если Себастьяна влекло к ней только благодаря небольшому колдовству Куинс? Смог бы он когда-нибудь полюбить ее, если бы она не высказала тогда своего желания?
   Тем временем Рокхест стал на ее защиту, но от этого жилы на лбу у Себастьяна только еще сильнее вздулись.
   – Брось, Трент! Леди ни в чем не виновата. Я нашел ее крайне расстроенной и предложил ей заключить небольшое безвредное пари на то, сколько это...
   О да, великолепно! Еще раз подчеркнуть, что Рокхест может позволить себе купить это ожерелье, а Себастьян – нет!
   – Лорд Трент, – ринулась вперед Шарлотта, – не будете ли вы столь любезны, чтобы проводить меня домой? К сожалению, я потеряла Пруденс и мистера Галлахера.
   Оторвавшись от созерцания бесценного украшения, Себастьян встретился взглядом с Рокхестом, и выражение его лица напомнило Шарлотте, что он так же выглядел во время стычки с лордом Лайменом на Беркли-сквер. Испугавшись, что Себастьян может устроить драку с графом, Шарлотта схватила его за рукав.
   – Боюсь, у меня от солнца начинается мигрень.
   Это было уже слишком, но никто из мужчин, очевидно, не придал ее словам значения. Рокхест был чересчур увлечен и вел себя так, словно не было ничего необычного в том, что он отправился покупать драгоценности для любовницы своего друга, а Себастьян, по-видимому, готов был вызвать его на дуэль.
   – Пожалуйста, – шепнула Шарлотта.
   И тут ей на спасение совершенно неожиданно пришел странствующий рыцарь – лорд Баттерсби.
   – Ну и ну! Трент! Рокхест! Вас-то я и искал! – закричал он с противоположной стороны шумной улицы.
   К счастью для них, движение мешало мужчине перейти улицу – пока мешало.
   – Всего доброго, миссис Таунсенд, – обратился Рокхест к Шарлотте, приподняв шляпу. – Трент. – Затем он отрывисто свистнул Роуэну и вместе с собакой заспешил вниз по улице.
   Себастьян взглянул на Шарлотту, на миг его выражение смягчилось, и, взяв ее руку, он демонстративно положил ее себе на локоть.
   – Да, пойдем. Мой экипаж как раз здесь.
   Они добежали до его экипажа, Себастьян помог Шарлотте сесть, сам устроился с другой стороны, и они отъехали как раз в тот момент, когда Баттерсби наконец получил возможность перейти через дорогу. Себастьян пронесся мимо него на бешеной скорости, оставив беднягу в пыли.
   На протяжении почти целого квартала между Шарлоттой и Себастьяном не было сказано ни слова, и это молчание привело ее в отчаяние.
   – Себастьян, я просто...
   – Не нужно, Лотти. Не трудись объяснять мне, что ты делала с ним.
   – Я ничего с ним не делала. – Шарлотта подумала, что ей следовало бы удивиться медным ноткам, прозвучавшим в этом заявлении, но она сомневалась, что его плохое настроение может легко запугать Лотти – да и ее самое тоже. – Себастьян Марлоу, вы много значите для меня, но в данный момент вы просто-напросто осел.
   Он застыл на сиденье. Вероятно, никогда с ним еще так не разговаривали, во всяком случае женщины.
   – Я люблю тебя, – не в силах остановиться, продолжала Шарлотта, – люблю всем сердцем. Я знаю, все считают, что я выберу Рокхеста своим следующим покровителем... – Она подняла руку в перчатке, чтобы предупредить его восклицание. – Я не больше тебя защищена от сплетен, но если бы я устраивала сцены каждый раз, когда ты уходишь ухаживать за мисс Берк... А ведь именно туда ты отправился сегодня утром, не так ли?
   – Ее отец... и мой тоже давят на меня, чтобы я сделал предложение, – кивнув, объяснил он.
   – Тебя – они, а меня Финселла донимает при каждом удобном случае, – вздохнула Шарлотта, – и мы пойманы в силки. Так какой же у нас выход? Тратить время на эти нелепые ссоры? Не понимаю, почему мы не используем наше драгоценное время на то, что важнее всего.
   Некоторое время они ехали в тишине, пока Себастьян не спросил:
   – А это возможно?
   – Наша любовь? – Шарлотта всплеснула руками. – Да что с тобой случилось? Ты считаешь меня такой куколкой, которую можно соблазнить уйти от тебя одним только видом бриллиантов?
   Себастьян бросил на нее еще один из тех многое говорящих взглядов.
   – Это не мешает тебе пить мои вина, которые поставляет лорд Кимптон, или оставаться в моем доме, подаренном... – О Господи, эта историческая подробность вряд ли имела значение в данный момент. Она получила дом, потому что Лотти грела чью-то постель, и Шарлотта была не в силах этого изменить. – ...В общем, кем-то еще. – Она с досадой вздохнула. – Ты любишь меня или нет?
   – Да, – буркнул он.
   – Тогда почему ты не можешь поверить, что и я тебя люблю?
   – Я верю! – воскликнул он с таким пылом, что у Шарлотты стало легче на сердце. – Просто это...
   – Ничего больше не говори. – Она прижала палец к его губам. – Я все понимаю.
   Но что-то все-таки изменилось: мир под Шарлоттой слегка сместился, правда, не так, как в тот день, когда она высказала свое желание, но она осознала, что опасно близка к тому, чтобы потерять все.
   Господи, что сказала Куинс? Что можно все вернуть обратно? Для Себастьяна это, безусловно, будет лучше. Он женится на мисс Берк, и Марлоу будут спасены.
   А она сама... она снова окажется на Куин-стрит и будет жить с матерью и со скромной и чопорной Финеллой.
   Выдохнув воздух, который задержала в себе, Шарлотта глазами, блестевшими от непролитых слез, смотрела на улицы, по которым ехал экипаж.
   Подъехав к ее дому, Себастьян резко остановил лошадей.
   – Лотти, я...
   Не дав ему договорить, она бросилась к нему в объятия и прижалась губами к его губам, скрепляя его судьбу со своей. Шарлотта не могла позволить ему уйти, не в силах отпустить его из этой жизни – и не важно, каковы будут последствия.
   С ненасытной жадностью Себастьян вернул ей поцелуй. Хотя они провели врозь всего несколько часов, после того как всю ночь почти до рассвета занимались любовью, казалось, что они не виделись целый месяц.
   Шарлотта придвинулась ближе, наслаждаясь ощущением его рук на своем теле, его губ, теребящих мочку ее уха, и трепетом желания, бегущим вниз по ее телу.
   Отказаться от этого? Никогда.
   – Финелла дома? – шепнул ей на ухо Себастьян.
   – Когда я уходила, ее не было, – с готовностью ответила Шарлотта, понимая, о чем он спрашивает. – По-моему, она собиралась провести весь день до вечера с Кимптоном.
   – Можно войти? – обрадованно и чувственно промурлыкал он ей на ухо. – Мне хотелось бы извиниться за свое отвратительное поведение более приятным способом.