Бойл Элизабет. Утро с любовницей

   И это должно служить утешением?
   – Конечно, всегда нужно чем-то жертвовать, некоторые изменения неизбежны, но взгляните туда. – Куинс кивнула в сторону дома Марлоу. – Разве он не стоит всех их?
   Обернувшись, Шарлотта увидела виконта, спускавшегося по лестнице отцовского городского дома.
   Он сменил одежду и выглядел настоящим франтом. Его залихватски сдвинутая шляпа, бриджи, плотно обтягивающие бедра, темно-вишневая куртка и яркий жилет были совсем не характерны для того сдержанного человека, каким Шарлотта его знала.
   Она повернулась к Куинс, чтобы попросить ее сделать Себастьяна таким, каким он был раньше, но женщины уже не было, она исчезла так же неожиданно, как и появилась.
   Еще несколько секунд Шарлотта смотрела на пустое пространство, а затем ее взгляд упал на лежавший на скамье небольшой букетик фиалок, завязанный голубой лентой. Взяв его и поднеся к носу, она глубоко вдохнула сладкий аромат, а затем, подняв голову, увидела, что кучер подал экипаж виконта и молодой человек собирается сесть в него.
   Ни о чем не думая и все еще сжимая в руке фиалки, Шарлотта бросилась к Себастьяну, движимая каким-то необъяснимым притяжением.
   Она сбежала с тротуара, не заметив, что у нее на пути оказался другой экипаж. Кучер успел вовремя остановить лошадей, а Шарлотта испуганно взглянула вверх на мужчину, натянувшего поводья, и в мгновение ока забыла, что едва не оказалась под колесами.
   – Никак это очаровательная миссис Таунсенд, – иронически усмехнулся мужчина. – Слегка заблудились, да? – Бросив поводья груму на запятках, он спрыгнул вниз с сиденья, и когда мужчина обошел лошадей спереди, Шарлотта увидела, кто передней.
   Лорд Лаймен, один из самых знатных и известных людей в городе. На прошлой неделе, когда он проскакал в парке мимо них, ее мать назвала его исключительно приятным.
   Однако чувство, от которого при его приближении у Шарлотты по спине побежали мурашки, нельзя было назвать таким.
   – Что скажете, мадам? Не поехать ли нам немного развлечься днем? – Он выразительно повел бровями, не сводя глаз с выреза ее платья, и прежде чем Шарлотта успела сообразить, что он собирается сделать, лорд резко вытянул руку и, схватив ее за локоть, притянул к себе.
   У Шарлотты перехватило дыхание не только от удивления, что с ней так грубо обращаются, но и от образов и картин, которых она не помнила, но которые вдруг навалились на нее, словно страшный сон.
   Темный угол в театре. Он крепко и больно держит ее рукой за локоть, как сейчас.
   – Ты будешь моей, сучка. Еще до окончания сезона.
   Она старается освободиться от его жесткой хватки, вырваться от него, но он крепко держит ее, демонстрируя свою власть над ней.
   – Ни за что, милорд. Вы никогда не добьетесь моей благосклонности.
   – Мне не нужна твоя благосклонность, мне нужно только удовольствие от твоего общества. – Он притягивает ее ближе, пока его горячее дыхание не обжигает ей ухо. – Я мастерски овладею тобой и научу, как вести себя, заносчивая сучка, научу хорошим манерам.
   Ее сердце наполняется холодным страхом.
   Взяв другой рукой снизу ее грудь, он больно сдавливает ее.
   – Трент и месяца не протянет со всеми своими долгами, и потом тебе придется искать покровителя – умолять меня о помощи. Подумай.
   Шарлотта постаралась избавиться от кошмарных воспоминаний. Как эти мысли могут принадлежать ей? Никогда прежде она не встречалась и тем более не разговаривала с этим человеком, но сейчас он держал ее, и она знала в глубине души, что это сам дьявол.
   – Оставьте меня. – Она пустила в ход все презрение прежней, надменной Финеллы, которое могла найти в себе, но он только рассмеялся и еще ближе наклонился к ней.
   – Ты выберешь меня, потому что у меня есть золото, чтобы купить тебя. И я тебя получу. – Злобная усмешка обезобразила его обычно приятное лицо, а взгляд светлых голубых глаз, в которых вспыхнул темный, пугающий огонь желания, продолжил блуждать по ее груди.
   Но одно Шарлотта знала точно: ни она, ни Лотти никогда не будут иметь ничего общего с этим человеком. И, как сказала Куинс, она почувствовала внутреннюю силу, о существовании которой никогда не подозревала. Но сейчас она разгоралась внутри ее, как пламя горящего в темноте факела.
   Слова, мысли, поступки, которых леди из Мейфэра, застенчивая старая дева, не могла даже вообразить себе, а не то что пустить в ход, сорвались с губ Шарлотты со всей дерзостью и выразительностью.
   – Только после моей смерти, мерзавец! – прошипела она, стараясь освободиться.
   Но если Лотти, возможно, и была способна справляться с такими, как Лаймен, прибегая к наглости базарной торговки, то Шарлотта не умела обращаться с подобными хамами.
   – Проститутка в спальне и на улице тоже. – С искаженным от ярости лицом Лаймен слегка отодвинулся от Шарлотты и затем ударил ее.
   Шарлотта не увидела, а почувствовала удар, который отбросил ее назад. Упав, она стукнулась головой о бордюр тротуара, у нее перед глазами засверкали искры, и она приложила все силы, чтобы не потерять сознание.
   Лаймен наклонился над ней, и Шарлотта подумала, что он собирается окончательно добить ее, но внезапно он отлетел вверх и назад.
   – Как вы смеете! – раздался негодующий возглас ее спасителя.
   Шарлотта открыла глаза – лорд Трент. Сильный и высокий, он поднял более низкого мужчину в воздух, так что у того болтались ноги.
   – Это вы как смеете?! – возмутился Лаймен. – Вы не лучше этой шлюхи.
   Трент ответил ему ударом кулака в лицо.
   – Если вы когда-нибудь осмелитесь снова заговорить с миссис Таунсенд, если вы хотя бы прошепчете ее имя, я душу из вас вытрясу, подлый негодяй.
   Шарлотта не знала, чему удивляться больше – ледяной угрозе, звучавшей в голосе лорда Трента, или тому, что ради нее он готов убить другого на глазах половины светского общества.
   – Отпустите его, – сказала Шарлотта. – Это не стоит лишних сплетен. – Она кивком указала в обе стороны улицы, где замерло все движение, а почти из-за каждой шторы любопытная пара глаз наблюдала за перебранкой.
   Послушавшись ее, лорд Трент, вместо того чтобы сводить с негодяем счеты, поднял Лаймена и бросил его в экипаж головой вниз, так что бедняга стал беспомощно дрыгать в воздухе ногами.
   – За это я вас убью, – задыхаясь, прохрипел Лаймен, стараясь подняться.
   – Попробуйте, – усмехнулся Себастьян.
   – Завтра утром я пришлю своих секундантов, – угрожающе пообещал Лаймен, с трудом забираясь на кучерское место своего дорогого фаэтона.
   – « Если сможете найти кого-нибудь, кто сочтет, что ваша честь стоит того, чтобы за нее постоять. – Подняв голову, Себастьян прикрикнул на беспокойную пару лошадей, заставив их сорваться с места.
   Лаймен едва удержался на сиденье, а его несчастному груму не оставалось ничего, кроме как покрепче ухватиться за задок экипажа.
   Лорд Трент тотчас обернулся к Шарлотте и, вмиг оказавшись рядом с ней, поднял ее на руки.
   – Боже мой, Лотти! Ты не пострадала? Этот мерзавец не причинил тебе вреда?
   Шарлотта осознала, что прижимается к груди Себастьяна и окружена его силой и теплом объятий, а он поглаживает ее, но не так, как это было недавно, а ласково и заботливо. Она почувствовала свежий аромат лавровишневой воды и тот мужской запах, который раньше околдовал ее.
   – Наглец! – прорычал Себастьян и, отстранив Шарлотту на расстояние вытянутой руки, с беспокойством оглядел ее. – Если он тронет хоть волосок на твоей голове, клянусь, я его...
   Шарлотта заглянула в глаза Себастьяну, чувствуя, как ее сердце наполняется счастьем от такой трогательной заботы о ней. Звон в голове и ссадина на лбу были ничто по сравнению с этим.
   Он ее любит.
   Чтобы понять это, ей совсем не нужно было услышать из его уст признание. Она всегда представляла себе, как это будет, когда мужчина посмотрит на нее и она увидит у него в глазах восхищение и любовь, идущие из самого сердца.
   И вот он здесь. Смотрит на нее. Лорд Трент любит ее. Именно так, как она хотела, как всегда мечтала, как желала. И это еще не все – он готов драться за нее! Кто бы мог подумать такое об уравновешенном, практичном Себастьяне Марлоу?
   – Боже мой! У тебя идет кровь! – Он в ярости посмотрел вслед экипажу Лаймена, терявшемуся в потоке движения – Я убью этого негодяя.
   Шарлотту не заботило, что она поранилась, ее не волновало, что неприлично быть на руках у Себастьяна посреди площади, ей было все равно, что ради нее он не откажется совершить убийство.
   Лорд Трент ее любит. О, это замечательно.
   – Необходимо, чтобы тебя осмотрел хирург. – Сунув руку в карман куртки, Себастьян достал носовой платок и осторожно приложил его ей ко лбу. – Очень больно?
   – Нет. – Слегка покачав головой, Шарлотта подумала, что могла бы вынести любую боль, если бы он вот так держал ее.
   Но Себастьян не удовлетворился ее ответом и, еще раз окинув взглядом обращенные к ним любопытные лица, твердо сказал:
   – Я должен забрать тебя с этой улицы. – Взяв ее руку, он положил ее на прижатый к виску платок. – Держи это здесь, если не хочешь объяснять Финни, почему у тебя все платье в крови. – И затем без всякого предупреждения он направился к дому, неся ее на руках.
   – Лорд Трент! – запротестовала Шарлотта. – В этом нет необходимости.
   – Очень даже есть, – коротко бросил он, пересекая улицу большими решительными шагами. Казалось, он был доволен, что ему представилась возможность выступить в роли ее донкихота, ее защитника.
   – О Господи, ты не должен этого делать! – снова запротестовала Шарлотта, оглядываясь на то место, где она упала. – Сейчас же отпусти меня.
   – Не отпущу.
   В голове у нее стучало, и стычка с Лайменом совершенно лишила ее способности что-либо понимать – ну, почти лишила.
   – Остановись же. Ты забыл мою шляпу!
   – Грустишь об этом уродище? – засмеялся он. – Ты же ударилась головой.
   – Моя шляпа, – повторила Шарлотта. По ее представлению, она стоила целое состояние, и Шарлотта не собиралась бросать ее на дороге.
   – Ты неповторима, – пробормотал Себастьян и, повернувшись, пошел обратно. Держа на руках Шарлотту, он ухитрился нагнуться и поднять шляпу. – А теперь я настаиваю, чтобы ты показалась хирургу.
   И его низкий строгий голос не допускал возражений.
   Себастьян снова пошел через улицу, привлекая удивленные взгляды и вызывая волну перешептывания, и когда они прошли полпути до лестницы, парадная дверь распахнулась, и из дома торопливо вышел Фенвик.
   – Милорд! Одна из служанок сказала, что на улице какое то происшествие и что вы... – Он резко замолчал, в удивлении глядя на открывшуюся перед ним картину. – Боже правый! – наконец смог он произнести. – Что вы делаете?
   – Миссис Таунсенд пострадала, и ей нужен хирург.
   – Милорд! – возмущенно воскликнул Фенвик, когда Себастьян уже готовился переступить порог дома Марлоу.
   – В чем дело, друг мой? – обернулся молодой человек. Фенвик глубоко вздохнул, как будто старательно подбирал слова, а потом просто кивком указал на Шарлотту.
   – Вы полагаете, это разумно?
   Виконт тоже посмотрел вниз на нее и поежился.
   Шарлотта сначала не могла догадаться, о чем речь, пока не поняла, что именно не нравится Фенвику – не нравится она:
   Конечно, прежде не имело никакого значения, что мисс Шарлотта Уилмонт приходила и уходила, но привести в благородный дом графа Уолбрука даму, подобную миссис Таунсенд, средь бела дня – это совершенно иное дело.
   – Может быть, вы закажете мне наемный экипаж? – предложила Шарлотта. – Я могу подождать здесь.
   – Великолепная идея, – согласился Фенвик.
   – Что за глупость! – нахмурился виконт. – Чтобы снова столкнуться с Лайменом или с кем-нибудь таким же, как он? Или, еще хуже, чтобы тебя увидела леди Паруич с той стороны площади?
   Даже Фенвик ничего не мог возразить против этого. Славящаяся своим высокомерием леди Паруич получила бы возможность целый день обсуждать такое событие: «Куда катится Мейфэр?! Никогда не догадаетесь, кого я видела околачивающейся на лестнице дома Марлоу, как простая...»
   – Согласен, – в конце концов сказал Фенвик, хотя в его словах не прозвучало особого одобрения. Тяжело вздохнув, он махнул рукой в сторону двери и возвел глаза к небу, словно прося прощения за такой нечестивый визит.
   Перешагнув через порог, Себастьян посмотрел вниз на Шарлотту, и самая озорная из улыбок коснулась его губ, а привычное серьезное выражение взяло на мгновение выходной.
   – Мадам, вы должны мне двадцать пять фунтов.
   – Двадцать пять фунтов?
   – Да, и я желаю получить все двадцать пять, – объявил он. Его глаза искрились торжеством, как будто он внезапно что-то вспомнил и безмерно гордился собой.
   – За что? – Шарлотта пошевелилась у него на руках, но он в ответ лишь крепче прижал ее к себе.
   – Неужели ты не помнишь?
   «Поверь мне, сегодня я мало что помню», – хотела бы сказать ему Шарлотта, но вместо этого только покачала головой.
   – Я поспорил с тобой на двадцать пять фунтов, что в один прекрасный день перенесу тебя на руках через этот порог. И сейчас я это сделал. – Он подмигнул Шарлотте. – Не совсем так, как собирался, но пари есть пари.
   – Не думаю... – пробормотала она, убрав от виска руку с зажатым в пальцах платком.
   – Лотти Таунсенд! – Он предупреждающе подтолкнул Шарлотту. – За тобой многое водится, но я никогда не думал, что ты способна нарушить данное слово. А теперь приложи платок обратно туда, где он должен быть, и признай, что я выиграл честно и справедливо. – Его изумрудные глаза снова блеснули. – Если у тебя нет денег, можно поступить как обычно.
   Как обычно? Господи, что это значит? Шарлотта не успела осознать, что кроется за словами Себастьяна, потому что внезапно обнаружила, что дом, в который они вошли, ни по убранству, ни по планировке совершенно не похож на любимый ею дом Марлоу. Она с изумлением смотрела на все вокруг, словно попала к иностранному двору.
   – А где же все? – не подумав, вслух спросила Шарлотта.
   – Что ты имеешь в виду? – Себастьян остановился по дороге в гостиную.
   Несколько секунд она молчала, не зная, с чего начать.
   – Коллекция твоего отца?
   – Моего отца? – хмыкнул Себастьян. – Единственное, что он постоянно коллекционирует, – это карточные долги.
   Шарлотта заметила, как покраснел Фенвик, но не могла сказать, было ли это выражением согласия или неодобрения того, что о хозяине дома говорят нечто неподобающее.
   – Ты хочешь сказать, что он здесь? В Лондоне? – Шарлотта никогда не встречалась со знаменитым лордом Уолбруком, потому что он уехал задолго до того, как она подружилась с Гермионой и ее семьей.
   – Слава Богу, нет. Он где-то бродит или охотится с ружьем, что-то в этом роде.
   – Рыбачит, – уточнил Фенвик.
   – Да, вот именно, – согласился Себастьян. – Ловит форель. Но он вернется домой грязный и, очень похоже, после месячной пьянки.
   – А как же его занятия? – не унималась Шарлотта, глядя в сторону того места, где должен был красоваться восточный сундук с постыдной статуей, но вместо него стоял обычный сервант с простым подносом для писем.
   – Его – что?
   – Его занятия. Его исследования ранних культур и первобытных... – Замолчав, она оглянулась в поисках всяких диковинок, которые граф прислал домой из Южных морей, – боевой маски, двух огромных индийских ваз, написанной на шелке картины с замысловатыми китайскими иероглифами.
   К сожалению, все эти вещи, делавшие дом Марлоу таким интересным, исчезли, и взамен их Шарлотту окружали такие же крикливые (и обычные) предметы, как в любом другом доме Мейфэра. И это наводило на мысль, что граф Марлоу тоже изменился.
   – Что я натворила, – едва слышно прошептала Шарлотта. Внезапно у нее возникла масса вопросов, и она задала бы их, если бы не заметила, как Фенвик и Себастьян смотрят на нее, и не почувствовала бы всю глубину их недоумения. Да, она почти явственно услышала вопрос, который был написан у них в глазах. «О чем вы говорите?»
   О Господи, изменения в семействе Марлоу не ограничились только появлением простого платья у Гермионы и новой раскованной манеры поведения у Себастьяна.
   – Понимаешь, я думала, что благодаря путешествиям твоего отца здесь будут... – Она оборвала себя на середине фразы, поняв по озадаченным взглядам, которыми обменялись мужчины, что они абсолютно не понимают, о чем она говорит. Окончательно смутившись, она снова взглянула туда, где когда-то стояла величественная статуя, заставлявшая злословить все высшее общество.
   – Путешествия моего отца? – Себастьян покачал головой. – Вряд ли его поездки в Шотландию можно считать заслуживающими внимания. – Он посмотрел на сервант и поднос, а потом снова перевел взгляд на Шарлотту. – Что ты ищешь, Лотти?
   – Ничего, – тихо ответила она и, глубоко вздохнув, прогнала прочь тревогу, наполнявшую ее грудь. Все ушло. – Мне показалось, что я... Впрочем, не важно, милорд.
   – По-моему, необходимо пригласить хирурга. Ты выглядишь очень бледной. Немедленно пошлите за мистером Кэмпбеллом, – обратился Себастьян к дворецкому. – А ты, Лотти, прижми платок к голове, если не хочешь испортить кровью свое платье.
   – За хирургом? Вы серьезно, милорд? – Фенвик тихо заворчал. – Не знаю, разумно ли это.
   – Это просто шишка, – добавила Шарлотта. – Если ты позволишь мне прилечь, чтобы прийти в себя...
   – Мадам, вероятно, права, – поспешил поддержать ее Фенвик. – Короткий отдых, немного чего-нибудь укрепляющего, и она может... – Дворецкий крепко сжал губы, но Шарлотта отлично представляла себе, как ему хотелось закончить это предложение словами: «...убираться, пока я ее не выставил».
   Их разговор, по-видимому, расстроил Себастьяна, но он не стал спорить.
   – Тогда пусть слуга принесет сюда миску горячей воды, тряпки и щетку для волос, а еще графин бренди – хорошего, имей в виду.
   – Да, милорд, – ответил Фенвик, нахмурив брови. – Я думаю, было бы лучше, если бы вы оба перешли в утреннюю столовую.
   «Другими словами, – подытожила Шарлотта, пока Себастьян нес ее через холл, – как можно дальше от глаз».
   Утренняя столовая, как и весь остальной дом, тоже претерпела изменения. На стенах висели приличные картины, и им вполне соответствовали ситцевые драпировки и нежные цвета.
   Шарлотта никогда не думала, что будет скучать по греческим статуям Артемиды и Актеона, волкам и всему прочему, принадлежавшему леди Уолбрук.
   – Эй, Себастьян, – раздался мужской голос, дверь в противоположной стене отворилась, и в холл на полной скорости влетел Гриффин, младший брат виконта, – не одолжишь мне пятьсот фунтов? И прежде чем ты скажешь «нет», я обещаю, что на этот раз... – Он оборвал себя и тихо присвистнул, остановив взгляд на Шарлотте. – Бог мой! – Это было все, что он смог сказать, до того как посмотреть на брата. – Скажи, что это означает: мама ушла на прогулку или она отошла в мир иной?
   – Грифф... – недовольно проворчал виконт, – следи за тем, что говоришь.
   Эта более хрупкая версия Марлоу-наследника схватила за руку старшего брата и потащила в сторону.
   – О чем ты, черт побери, думаешь? Мама с тебя шкуру спустит – а как я теперь понял, и с меня тоже, – если узнает о твоей... твоей... гостье. – Он чуть ли не виновато снова посмотрел на Шарлотту.
   «Что ж, – подумала Шарлотта, – хоть что-то осталось знакомым». В этом перевернутом вверх ногами мире Гриффин остался таким же бесцеремонным, как всегда.
   – С миссис Таунсенд произошел несчастный случай, – объяснил брату Себастьян. – Я привел ее сюда, просто чтобы она немного оправилась.
   – Попала под твою восхитительную коляску? – Гриффин жестом указал на Шарлотту.
   – Нет. – Себастьян наполнил два бокала из графина, который взял в серванте. – Лаймена.
   – Что этот мерзавец сделал? – Кривая усмешка брата мгновенно превратилась в тонкую линию, и он молча посмотрел на Шарлотту, теперь понимая, почему у нее такой растрепанный вид. – Кто-то должен проучить его.
   – Лорд Трент это уже сделал, – сказала ему Шарлотта. – Прямо посреди площади.
   – Ты отделал Лаймена? – У Гриффина от изумления открылся рот. – Прямо там? Перед... перед всеми?
   Осушив бокал, Себастьян кивнул, и его брат застонал.
   – Значит, так. Следующие несколько дней я поживу у сэра Джошуа. Мне не хотелось бы находиться здесь в тот момент, когда мамочка об этом услышит. – Гриффин направился к выходу из комнаты так же стремительно, как вошел. – Я бы предложил сказать ей, что ты был пьян и ничего лучше не мог придумать. – Он покачал головой. – Впрочем, нет. Когда на прошлой неделе произошло то небольшое недоразумение, это не помогло. Кстати, о деньгах. Ты можешь дать мне в долг?
   – На что в этот раз? – поинтересовался Себастьян. – На опыты по алхимии или на эликсир жизни?
   – Это в прошлом, – усмехнулся Гриффин. – Я открыл кое-что новое. Мы с сэром Джошуа полагаем, что изобрели способ управлять временем.
   Себастьян закрыл глаза и застонал, а Шарлотта прижала пальцы к губам. Нет, Гриффин ни чуточки не изменился. Он был все таким же неугомонным, хватающимся то за одну безумную идею, то за другую, а в последнее время начал делиться своими теориями и работать с сэром Джошуа Смитом, ученым-любителем, жившим в соседнем доме.
   – Могу я задать вопрос?
   – Вот еще, ты все равно ничего не поймешь, – ответил ему Гриффин. – Можешь ты дать мне денег или нет?
   – Нет.
   – Вот уж не думал. – Гриффин погрустнел. – Не повезло, как и с мамочкой. Скажи мне, что я дошел до точки, если думаю, что могу построить машину, чтобы путешествовать во времени.
   – Что? – встрепенулась Шарлотта.
   Гриффин повернулся к ней, радуясь, что нашел человека, способного если не оценить, то по крайней мере выслушать его теорию.
   – Машину времени. Это как экипаж. Но вместо того чтобы ехать из Лондона в Бат, вы отправляетесь, скажем, в другой век, например в 2010 год. Ну так что, миссис Таунсенд? – Он выразительно поднял бровь. – Не хотите ли одолжить мне несколько фунтов на новую книгу о возможностях электричества? Сделаете вклад в процветание человечества?
   – Сомневаюсь, что в данный момент могу что-нибудь дать в долг, – рассмеявшись, покачала головой Шарлотта. Честно говоря, за всю ее жизнь у нее не было такой суммы денег, а Гриффин вел себя так, словно речь шла о карманной мелочи.
   Он секунду помолчал, смущенно улыбаясь, как будто ожидал, что кто-нибудь из них передумает, а когда стало ясно, что он не получит желаемого, слегка поклонился и направился к двери, бормоча себе под нос:
   – Я сделаю нас всех богатыми, когда открою, как использовать относительную скорость...
   Покачав головой, Себастьян снова наполнил свой бокал. Пройдя через комнату, он подал один бокал Шарлотте, а другой поставил на стол позади себя и, нежно глядя на Шарлотту, принялся медленно вытаскивать шпильки из ее волос.
   – Прошу прощения за моего брата. Он весьма...
   – Очарователен.
   – Сомневаюсь. Он сумасшедший. Хочет довести мать до Бедлама всеми своими теориями и экспериментами. Знаешь, позавчера ночью он снес садовую ограду вместе с бесценными вьющимися розами сэра Джошуа. – Себастьян снова покачал головой.
   – Он не замышляет ничего плохого.
   – Ты его не знаешь, – заметил Себастьян. – Но он напомнил мне кое-что, о чем я чуть не забыл. – Он отошел от Шарлотты, а потом оглянулся и ухмыльнулся. – Не двигайся, – приказал он и быстро вышел из утренней столовой.
   Шарлотта услышала, как он застучал сапогами, поднимаясь по лестнице на второй этаж, но даже не успела предположить, что он задумал, как Себастьян уже вернулся с одной рукой, спрятанной за спину, и с дурашливой улыбкой на губах.
   – Закрой глаза, – скомандовал он и, когда она открыла рот, чтобы заговорить, покачал головой. – Закройте глаза, миссис Таунсенд. Это приказ.
   Шарлотта в недоумении подчинилась и закрыла глаза. Она услышала, как он подходит к ней, и почувствовала приблизившийся нежный аромат лавровишневой воды.
   – Теперь открой, – шепнул Себастьян.
   Распахнув глаза, Шарлотта увидела, что он протягивает ей маленькую книгу.
   – Надеюсь, она тебе понравится. Я приобрел ее специально для тебя. Здесь в одном томе все стихи и поэмы, которые ты любишь.
   Шарлотта взяла книгу, и первая же поэма, которую она увидела, привела ее в полное изумление.
   – Кольридж? Откуда ты знаешь? – Она любила читать Кольриджа, хотя втайне и за закрытыми дверями, потому что стихи этого человека были совершенно, гм, непристойны.
   – Откуда знаю? – Себастьян рассмеялся. – Полагаю, все те ночи, когда я читал его тебе, могли бы послужить намеком. Но там есть еще и Блейк, и немного из Джона Донна, а также Милтона. О, и еще несколько шуточных стихотворений на случай, если туда заглянет Финни.
   Шарлотта держала в руках книгу и, не веря себе, смотрела на красный кожаный переплет. Он сделал это для нее? Однако она не успела ничего сказать, потому что в комнату вошел Фенвик с миской и всем прочим необходимым, и машинально спрятала тонкий томик в карман платья подальше от чужих глаз.
   – Замечательно! – воскликнул Себастьян, обращаясь к дворецкому, и, отжав тряпку, принялся протирать Шарлотте висок, с полной серьезностью отнесясь к своей задаче. – Рана не такая страшная, как мне показалось, так что, возможно, я несколько поторопился с хирургом. Просто маленькая ссадина, и будет небольшая шишка. Я и сам смогу тебя полечить, – объявил он и, закончив протирать поврежденное место, открыл баночку с остро пахнущей мазью и погрузил в нее пальцы.