Бойл Элизабет. Утро с любовницей

   – Как бы вы его назвали? – спросил граф и, опустив другую руку, сжал ей пальцы.
   Шарлотта вздрогнула от этой ласки Рокхеста, которая подразумевала укрощение и соблазнение, и, выдернув свою руку, встретилась взглядом с Себастьяном, стоявшим напротив них и пристально наблюдавшим за ней.
   Шарлотта не могла понять, о чем он думал, но ей хотелось, чтобы сейчас он был рядом, перелетел через эту разделившую их пропасть и заявил свои права на нее.
   «Лотти бы знала, что делать», – подумала Шарлотта и тоже нашла выход из положения. Она призывно улыбнулась Себастьяну, а потом снова посмотрела на непокорного, своенравного жеребца, стоявшего между ними, и придумала превосходное имя.
   – Борей, – сказала она, переведя взгляд на Рокхеста и стараясь сохранить спокойствие на лице, чтобы не дать этому мужчине ни малейшего повода догадаться о ее чувствах. – Думаю, вы должны назвать жеребца Борей.
   – В честь северного ветра. – Себастьян подошел к ним, ясно дав понять, кто имеет права на Шарлотту, и она с облегчением вздохнула, радуясь, что он снова возле нее.
   – Борей, – повторил Рокхест. – Великолепное имя.
   Шарлотта подошла ближе к только что нареченной лошади и протянула руку, чтобы погладить ее темную шею, поласкать густую гриву и шелковую шкуру под ней.
   – Я бы не делал этого, мэм, – нараспев прокричал дрессировщик с того места, где он обсуждал что-то с Мерриком. – Вы вполне можете остаться без пальцев, если он не в настроении.
   – Что, Борей, никто в тебя не верит? – прошептала Шарлотта и, не обращая внимания на ирландца, подошла еще ближе. – Прости их. По-моему, ты замечательная лошадь. Совершенно не знаю почему, но я уверена, что ты победишь. И довольно легко – Улыбнувшись, она отступила назад.
   – Что скажете, миссис Таунсенд? – подскочил к ней Меррик. – Красавец, не правда ли? Просто весь дышит триумфом.
   Поймав по-деловому сосредоточенный взгляд мужчины, Шарлотта кивнула, отлично понимая, что он имеет в виду.
   Эта лошадь победит.
   – Итак, что скажете, мэм? Ваша обычная ставка? Обычная ставка? Кто бы мог подумать, что быть любовницей Себастьяна так сложно?
   – Ты даешь Меррику ровно то, что он хочет, – шепнул ей на ухо Себастьян.
   – Что ты под этим подразумеваешь?
   – Ты прекрасно знаешь что. Он хочет, чтобы ты высказалась за это животное, а он смог бы облапошить всех этих твоих поклонников, которые убеждены, что ты наделена даром в отношении выбора лошади.
   – Ты правда считаешь, что у меня есть такой дар? – Шарлотта изо всех сил старалась не обращать внимания на громкий стук сердца и будоражащий гул одобрительных возгласов, когда Борей стремительно пересечет финишную линию.
   – Что-то есть, – признал Себастьян. – Но этот жеребец, Лотти, сбросит своего наездника, если тот направит его не туда, куда ему хочется.
   – Пожалуй, так, – шепнула она в ответ. – Но он победит.
   – Ты всегда это знаешь, – засмеялся Себастьян, – и вечно досадуешь, когда они не выигрывают.
   – Но я уверена, – настаивала Шарлотта, – Борей сегодня победит.
   Отойдя на шаг, Себастьян внимательно посмотрел на нее и пришел к заключению:
   – Ты действительно веришь, что его ждет успех?
   Шарлотта кивнула.
   Обернувшись, Себастьян несколько секунд сосредоточенно смотрел на лошадь, а затем его лицо засветилось, словно внутри вспыхнула свеча.
   – Ей-богу, думаю, ты права.
   – Да, Меррик, моя обычная ставка, – объявила Шарлотта, снова почувствовав, как у нее по спине пробежала дрожь.
   – И такую же сумму запишите на мое имя, – сказал ему Себастьян.
   Это повергло в изумление всех стоявших поблизости, и Рокхест, подойдя к нему, тихо сказал:
   – Послушай, Трент, ты можешь себе это позволить? Я не хочу, чтобы ради меня ты залез в долги.
   Но вместо того чтобы возмутиться тем, что его финансовые неурядицы становятся всеобщим достоянием, Себастьян только отмахнулся.
   – Если миссис Таунсенд говорит, что эта лошадь придет первой, я не могу этому не доверять.
   Но Меррика, по-видимому, ничто не волновало, он просто занялся заполнением квитанций.
   – Да, сегодня замечательный день, – сказал он, торопливо закончив, и унесся, чтобы до начала скачек успеть собрать как можно больше ставок.
   – Теперь, заручившись вашим участием в игре на скачках, он сократит разрыв, – сказал Рокхест.
   – Нам нужно просто все организовать, – сказал Себастьян другу.
   – Каким образом?
   – Мы скажем всем, что вчера вечером миссис Таунсенд слишком много выпила и сегодня утром не в себе.
   Рокхест разразился смехом, а Шарлотта постаралась закрыть непроизвольно открывшийся от изумления рот.
   – Лорд Трент! – возмутилась она. – Это безобразие! Я не... – О Господи, было трудно что-либо возразить на такое заявление, когда она не имела ни малейшего представления о том, что делала Лотти прошлым вечером, и Шарлотта избрала другую тактику: – Что подумают обо мне люди?
   – Что ты просто восхитительна, как всегда, – ответил Себастьян, поцеловав ее в лоб, и обратился к Рокхесту: – Ты возьмешь на себя одну половину толпы, а мы другую.
   – Если ты полагаешь, что я стану участвовать в этом жульничестве... – возразила Шарлотта.
   – Проклятие! – выругался Рокхест, перебив ее протест. – Сюда направляется этот зануда Баттерсби. У нас нет выбора, нужно поторопиться.
   Взглянув на луг, Шарлотта увидела быстро приближавшегося к ним мужчину.
   – Никак это вы, Трент? Рокхест? – воскликнул высокий худой франт.
   Рокхест не потрудился даже поклониться и достойно уйти, а просто бросился в толпу и вмиг исчез, а Роуэн радостно побежал вприпрыжку вслед за ним.
   Что касается Себастьяна, то он чуть задержался, чтобы схватить Шарлотту за руку и потащить в противоположную сторону. Ей пришлось быстро перебирать ногами под юбками, чтобы поспевать за Виконтом, и держать рукой съехавшую набок шляпу.
   – Едва не попались, – сказал он, когда они на полной скорости завернули за угол палатки. Он привлек Шарлотту к себе и, крепко держа, выглянул из-за угла, чтобы убедиться в успехе.
   – Почему мы удираем от бедняги Баттерсби, словно он французский бандит? – поинтересовалась Шарлотта, поправляя шляпу.
   – Лучше встретиться с армией лягушатников, чем сейчас столкнуться с Баттерсби. – Оглянувшись по сторонам, Себастьян увидел позади них торговца, продававшего корзины с едой. – Проголодалась?
   Шарлотта кивнула, ведь прошло уже несколько часов с тех пор, как она позавтракала клубникой.
   – Корзину, – сказал он продавцу и, достав монеты, положил их на прилавок, а потом оглянулся на Шарлотту: – Теперь нам остается только не попадаться на глаза Баттерсби.
   – Ты так и не сказал мне, что он совершил, – напомнила ему Шарлотта, не отрывая глаз от продавца, наполнявшего корзину.
   – Баттерсби выиграл последние оставшиеся акции шхуны «Агата Скай», той, которая несколько месяцев назад отправилась в кругосветное плавание, – объяснил Себастьян, одновременно осматривая окружавшую их толпу и покручивая пальцами выбившуюся у Шарлотты прядь волос.
   Она сочла неприличным, что он продолжал так интимно касаться ее, словно для них обоих это было вполне привычным делом. «Но так и есть, – шепнул ей внутренний голос. – Обычно это и еще многое другое».
   Вздрогнув, Шарлотта постаралась внимательно слушать, что говорил Себастьян и не обращать внимания на то, как ее губы слегка трепетали, словно ожидая еще одного сорванного поцелуя, как ее тело в сладостном предвкушении напряглось в тех местах, которые она никогда не считала способными быть такими... самостоятельными.
   Но Себастьян, по-видимому, не замечая ее смущения, положил руку ей на талию.
   – А они чего-нибудь стоят? – удалось ей произнести, несмотря на то что ее груди потяжелели, а соски неприлично поднялись, как это было утром, когда он был... нагой. На ней. И его руки блуждали...
   «Спокойно, Шарлотта, – сказала она себе. – Не думай об этом!»
   Ох, это было так трудно выполнить теперь, когда она знала... как это просыпаться с мужчиной. Поэтому Шарлотта приложила неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на разговоре, который они вели.
   – Но эти акции должны что-то стоить.
   – Я бы сказал, не больше, чем бумага, на которой они напечатаны, – фыркнул Себастьян. – Баттерсби выиграл их на прошлой неделе – его слишком долго не было в городе, и он не знал, что они обесценились, считая, что получит целое состояние. Он прижал ее бедрами к столбу палатки, и Шарлотта могла поклясться, что чувствует все дюймы его тела.
   Даже те дюймы.
   – А где сейчас это судно «Агата Скай»? – запинаясь спросила она, стараясь не вспоминать, как он выглядел, когда нагим расхаживал по ее спальне, – сильный, худощавый, мускулистый, двигающийся с завораживающей грацией.
   Тогда она была не в состоянии отвести от него глаз, так же как сейчас не была способна не вспоминать об этом.
   – Опаздывает на несколько месяцев, – пожал он плечами. – Несчастные, наверное, уже на дне моря. – Себастьян взглянул на Шарлотту и несколько секунд смотрел так, словно не мог наглядеться, будто представлял ее себе без одежды.
   Шарлотта пыталась восстановить дыхание, выбросить из головы такие мысли, но, Боже, как она могла это сделать, когда он обнимал ее и смотрел на нее так, словно мог овладеть ею прямо сейчас на этом самом месте?
   Между тем к палатке подошли два молодых человека и стали делать заказ мужчине за прилавком, а когда один из них бросил плотоядный взгляд на Шарлотту, Себастьян выпрямился в полный рост и выразительно посмотрел на обоих, оградив своим телом Шарлотту от их похотливых взглядов.
   – Ваша корзина, милорд! – крикнул продавец, спеша избежать конфликта перед своей палаткой.
   – Спасибо, мой друг, – поблагодарил Себастьян, одной рукой беря наполненную доверху корзину, а другой – руку Шарлотты, чтобы увести ее от молодых людей.
   Свободной рукой Шарлотта туже стянула накидку, и ей снова захотелось, чтобы ее наряд был немного скромнее. Себастьян уверенно вел ее вдоль бесчисленных балаганов и столов, где азартные игры собирали не меньше участников, чем скачки.
   – Жаль, что эти акции ничего не стоят, – продолжил он разговор, когда они проходили мимо колеса большой рулетки. Мужчина, крутивший колесо, радостно приветствовал Шарлотту, но Себастьян не позволил ей остановиться. – Они наполнили бы сундуки какого-нибудь удачливого бездельника, если бы ей удалось вернуться в порт. Ее сестра «Мэри Айона» принесла Боксли кругленькую сумму. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь получит хоть фартинг от «Агаты» – последний раз ее видели огибающей мыс Доброй Надежды, и с тех пор от нее нет никаких известий.
   – Это ужасно. – Оглянувшись на вертящееся колесо, Шарлотта задумалась, как бы это было, если бы она сыграла на этом новомодном изобретении.
   – Да, для всех нас, – язвительно заметил Себастьян. – Теперь всем нам следующие несколько недель придется избегать Баттерсби, пока этот чересчур назойливый малый не найдет подобного же болвана, которому сплавит акции. – На секунду замолчав, он посмотрел вокруг.
   – Взгляните-ка, друзья! Это миссис Таунсенд! – раздались веселые возгласы от другой рулетки. – Идите сюда, дорогая, и принесите нам удачу, хорошо?
   Не успев себя остановить, Шарлотта повернулась, и восхищение, звучавшее в голосах игроков, и постукивание колеса «клик, клик, клик» потянули ее в ту сторону.
   – Лотти! – последовало предупреждение от Себастьяна.
   – Но я... – Никогда еще она не ощущала ничего подобного.
   – Ты же обещала, – напомнил он. – А кроме того, я, пожалуй, могу предложить тебе кое-что более интересное.
   Но в данный момент настойчивое желание испытать судьбу в рулетке казалось самым увлекательным.
   – Что скажешь, если мы немного побудем вдвоем?
   – Пожалуй... – сказала она, совсем не подумав и провожая взглядом прыгающий шарик.
   Когда Себастьян снова потянул ее, так что ей не осталось другого выбора, как последовать за ним, Шарлотта задумалась над своим ответом.
   Вдвоем? Не хочет же он сказать...
   Шарлотта прокляла свои неблагоразумные губы... за то, что они ответили на его предложение так быстро... с такой легкостью и так охотно, и ей захотелось, чтобы «вдвоем» означало еще один поцелуй.
   – С этим яблоком в руке ты соблазнительна, как Ева, – пошутил Себастьян.
   Шарлотта замерла, внезапно ощутив себя такой же обольстительной, как Лотти на портрете. Она уже была готова отведать плода, но вместо этого протянула его Себастьяну, предлагая откусить кусочек. Обхватив ее руку своими пальцами, теплыми и сильными, он вонзил зубы в яблоко, и ей в ладонь побежал сладкий сок.
   Забрав у нее яблоко, Себастьян поднес ко рту ее руку и медленно, чувственно стал целовать ее пальцы и ладонь, втягивая в себя весь яблочный сок – и не только.
   Шарлотте с трудом удавалось дышать, когда его губы воспламеняли ее тело, заставляя ее трепетать с ног до головы.
   – Чертовски соблазнительна, – пробормотал Себастьян и, поцеловав ей тыльную сторону ладони, вернул яблоко.
   «Дай ему откусить еще», – шепнул Шарлотте тихий озорной голосок.
   Шарлотта вздрогнула и не осмелилась: они сидели на виду наверное, у половины светского общества, потому что по мере приближения времени знаменитых скачек бескрайний луг лорда Сандертона все больше наполнялся зрителями.
   Судя по дерзкому блеску в глазах Себастьяна, Шарлотта подозревала, что он собирался предложить что-то неприличное прямо здесь... где под ней промнется прохладная трава, а их нагие тела будут нежиться под лучами солнца...
   Несмотря на то что ее тело пробудилось, ожило и затрепетало от поцелуя, Шарлотта отодвинулась и поспешно откусила от яблока.
   – Мне очень нравится за городом, – сказала она, чтобы сменить тему.
   – Отсюда очень далеко до твоей модистки, – засмеявшись, пошутил Себастьян, кивнув на ее шляпку.
   – Знаешь, я смогу пережить такое лишение, – задорно отвечала она.
   – Ну, не уверен. Тебе действительно здесь хорошо? – взглянув на Шарлотту, спросил он.
   – Да! – с восторгом воскликнула она. – Здесь такой чистый воздух, и я люблю траву. – В подтверждение своих слов она покачала мысками туфель.
   – Ты хочешь сказать, беговую дорожку и лошадей... – снова пошутил Себастьян.
   Шарлотта поняла, что ей приятно, как он ее поддразнивает – даже немножко сердит, и в ней пробудилась смелость, которой она в себе не ожидала.
   – Нет, траву и цветы, – возразила Шарлотта, задрав в воздух нос. – И прогулка в экипаже доставляет мне удовольствие. Но я подумываю поменять спутника.
   – Но ты же не сердишься на меня, нет? – Вытащив из бутылки пробку, Себастьян сделал глоток – прямо так, без бокала и даже без стакана, и Шарлотта нашла это восхитительно неприличным.
   – Сержусь? За что? – За то, что он устроил для нее этот замечательный пикник? За этот изумительный день?
   Шарлотта легла навзничь на дорожное одеяло, которое Себастьян утащил из двуколки графа Рокхеста, и, глядя вверх на голубое небо, задумалась, что могут предложить небеса такого, чего у нее не было в этот последний час.
   Она и Себастьян полакомились жареной курицей, пышным хлебом с большим куском масла, двумя сортами сыра и двумя яблоками – все из корзины, которую он купил, – а кроме этого, бутылкой французского вина (позаимствованной тоже из экипажа Рокхеста).
   – За то, что увел тебя от твоих развлечений.
   – Развлечений? – Шарлотта встретилась с ним взглядом.
   Себастьян протянул ей бутылку, а когда Шарлотта вежливо покачала головой, пожал плечами, сделал еще глоток и заткнул пробку.
   – От твоих обычных забав – игры в кости, в карты, от скачек... и от боксеров. – Он поднял брови.
   – О Господи, нет. – Шарлотта села.
   – Господи? – повторил он. – Ты говоришь как одна из моих незамужних сестер. Где же моя развязная, моя откровенная Лотти? – Он принял возмущенную позу, схватился рукой за голову и заговорил фальцетом: – «Пошел ко всем чертям, Трент. Если я хочу проиграть свои подвязки, это не твое собачье дело».
   – Я бы никогда ничего подобного не сказала. – Но против собственной воли Шарлотта засмеялась.
   – Да, пожалуй, не сказала бы, – согласился Себастьян. – Здесь пропущено по меньшей мере еще одно богохульство и два ругательства.
   Прекрасно! Теперь она знала о ругательствах столько же, сколько о... других вещах. Однако в его пародии было что-то еще, что озадачило Шарлотту.
   – Ты не находишь, что эта... моя склонность к таким выражениям отвратительна? – Она села на пятки. – Просто неприлична?
   – Лотти, – рассмеялся он, – ничто, сказанное тобой, не кажется мне отвратительным. – Я люблю в тебе все.
   Его признание поставило Шарлотту в тупик. Он любил эту Лотти, невзирая на ее пристрастие к азартным играм, на ее не подобающий леди язык? Любил, несмотря на то что почти все мужчины в Лондоне знали, как она выглядит обнаженной?
   Любил искренне и страстно?
   – Честно говоря, спорим, что ты не сможешь сказать ничего такого, что меня удивило бы. – Бросив такое заявление, как перчатку, Себастьян выразительно посмотрел на Шарлотту.
   Она понимала, что порядочная леди не стала бы реагировать на такие слова. Попытаться опорочить джентльмена своим знакомством с ним? Что ж, мнения губительны.
   Однако его самоуверенность показалась ей слишком заманчивой. «Что мне терять, если лорд Трент – о нет, весь Лондон – считает меня падшей? Так почему бы не попробовать?»
   Опершись на локоть, Себастьян в это время обрывал лепестки у несчастной ромашки, делая вид, что не обращает внимания на Шарлотту.
   – Как? Несдержанная миссис Таунсенд лишилась дара речи? Мне следует послать сообщение в «Морнинг пост»?
   – О, дай мне подумать.
   – Ты должна над этим задуматься? – Взяв у нее из руки яблоко, Себастьян откусил от него и вернул обратно. Он с удовольствием хрустел украденным фруктом и этим мешал Шарлотте замыслить что-нибудь по-настоящему непристойное.
   Вечно она избегала всего, даже отдаленно нарушающего приличия, и теперь ей было нелегко окунуться в эти незнакомые воды. Впрочем, до нынешнего утра ее никогда не целовали, она не видела мужчину в... нет, без...
   Образ Себастьяна, нагишом разгуливающего по ее комнате, подстегнул воображение Шарлотты, и внезапно стало абсолютно очевидно, что может быть самым поразительным.
   – Я хочу пойти в музей, – объявила она. – Желаю посмотреть коллекцию греческих статуй лорда Таунли.
   – Что ты хочешь увидеть? – Себастьян с разинутым ртом уставился на Шарлотту.
   – Коллекцию греческих мраморных статуй Таунли.
   И в это мгновение Шарлотта поняла, что проделка ей удалась, – Себастьян был поражен.
   Но причина была совершенно не та, о которой она подумала.
   – Ах, плутовка, – усмехнулся он и, перевернувшись на спину, расхохотался во все горло. – Ты чуть не поймала меня, Лотти. Статуи Таунли, как же!
   – Я серьезно, – сказала она, ткнув Себастьяна под ребра. – Хочу увидеть их. Слышала, что они бесподобны.
   – Одна обнаженная фигура бесподобнее другой?
   – Думаю, знакомство с ними пойдет мне на пользу, – ответила Шарлотта, не находя в этом ничего смешного, и сложила руки на груди. – Я смотрела путеводитель, читала все статьи в газетах и... Чего Шарлотта не могла сказать ему, так это того, что его сестра и мать подробно описывали ей статуи, так как ходили их смотреть, а она умирала от желания увидеть то, что большинство достопочтенных лондонцев считали непристойным.
   Перестав смеяться, Себастьян повернул к ней голову и пристально всмотрелся в Шарлотту.
   – Ты и вправду серьезно! Ты на самом деле хочешь пойти посмотреть эти проклятые статуи?
   Она кивнула.
   – А я-то полагал, что ты не сможешь меня удивить. Лотти Таунсенд, любительница шляпок, заядлая картежница и транжира – и она втайне «синий чулок»? – Он тихо присвистнул. – Да кто же в это поверит? Никто, даже если «Пост» опубликует такое откровение. – Себастьян покачал головой. – Неужели у тебя действительно есть путеводитель?
   Шарлотта кивнула.
   Сделав большие глаза, он, сдаваясь, поднял руки вверх.
   – Значит, я победила? Я удивила тебя?
   – Да, – согласился он. – Но не рассчитывай на скорое посещение коллекции. Все, что у меня было, я уже потратил на это пари у Меррика.
   Его беззаботные слова Шарлотта чуть не пропустила мимо ушей, потому что она все еще наслаждалась своей победой, однако у Себастьяна слегка дрогнул голос, и это привлекло ее внимание.
   – Что ты сделал? – прошептала она.
   – Поставил все на эту лошадь, которая тебе так понравилась. – Он беспечно улыбнулся, не ища оправдания. – Если она проиграет, я буду полностью разорен. И тогда мне останется только...
   У Шарлотты сжалось сердце, когда его неуместная улыбка исчезла.
   Жениться на мисс Берк.
   Эти невысказанные слова повисли между ними, как петля палача. Это был бы конец всему – для них.
   – Как ты мог так поступить?
   – Смешная девочка. – Протянув руку, Себастьян потрепал ее по волосам. – Что такое деньги, если я потерял свое сердце и душу? Нам их всегда хватало, и мы всегда знали, что это только вопрос времени... Во всяком случае, пока ты решительно против...
   Звук трубы, раздавшийся внизу на поле, прервал его речь. То, что он собирался сказать, вероятно, было важно, но, когда труба протрубила снова, они одновременно сели, чтобы посмотреть вниз на дорогу.
   – Скачки! – Себастьян поспешно поднялся. – Идем, Лотти, моя любовь. Посмотрим, что судьба уготовила нам. Так ли быстр Борей, как ветер, или хотя бы стремительнее прославленного скакуна лорда Сандертона?

Глава 7

   «Как мог Себастьян поставить все свои наличные на исход скачек? – с тревогой думала Шарлотта, когда они рука об руку бежали вниз по склону холма. – Рискнуть будущим, положившись на мою интуицию?»
   Они пробежали мимо опустевших балаганов, брошенных партий в вист и замерших колес рулеток. Казалось, все позабыли об азартных играх, чтобы посмотреть скачки – зрелище захватывающее и с более крупными ставками.
   – Проклятие! – выругался Себастьян. – Они уже стартовали.
   – Но разве самое важное не финиш?
   – Да, верно, – согласился он, протискиваясь вместе с Шарлоттой сквозь толпу.
   Вокруг них царило всеобщее возбуждение. Но Шарлотту охватил сжимающий сердце ужас.
   – Мне жаль, что ты бросил на это все свои деньги. А вдруг я ошиблась?
   – Что на тебя нашло сегодня? – Себастьян с удивлением обернулся к ней. – Беспокоишься о моих потерях? По-моему, тебе лучше подумать о том, как ты вернешься домой и скажешь Финни, что лишилась всех денег, которые должна отдать за месяц зеленщику, или – что еще страшнее – не сможешь покрыть половину ее последнего счета у мадам Клоди. Ты же знаешь, как она относится к твоим играм. – Он ласково взял Шарлотту за подбородок и поцеловал в лоб. – Впрочем, не важно. Если она начнет донимать тебя, скажи, что ты слышала, как она прошлой ночью предлагала лорду Рейнольдсу свои чулки, чтобы оплатить ее проигрыш в двадцать одно. – Он опять рассмеялся. – Ай да Финни!
   – Да, – согласилась Шарлотта, – это в ее духе. – Закрыв глаза, она попыталась избавиться от картины того, как достойная незамужняя кузина ее матери предлагает кому-то свои чулки. «Нет, – решила Шарлотта, – нужно что-то придумать, да поскорее».
   Что, если Борей не победит? И Себастьян потеряет все свои деньги? Что тогда будет с ее желанием? Она, возможно, и останется женщиной, которую он любит, но Себастьяну придется в срочном порядке жениться на Лавинии Берк и ее десяти тысячах годовых.
   Шарлотта посмотрела на человека, которого, как ей казалось, она знает, которого ей хотелось бы знать. В сдвинутом набок цилиндре, с небрежно завязанным мятым платком на шее он с горящими от возбуждения глазами обнимал ее рукой за плечи, не обращая внимания ни на кого вокруг. Взглянув на нее, Себастьян подмигнул, словно на свете не существовало ничего, кроме этого момента.
   – Не беспокойся, Лотти, – шепнул он, – ничто не разлучит нас, кроме времени.
   И тогда Шарлотта поняла, чего именно она желала: вот такого мгновения, когда их со всех сторон будет сжимать возбужденная толпа, а они, будучи совсем не одни, останутся в своем собственном мире.
   Потому что он любил ее.
   И она – его.
   Но нельзя отрицать, что его финансовое положение поставит их обоих перед выбором, которого ей не хотелось делать, во всяком случае, сейчас, в данный момент, когда только что исполнилось ее желание и она узнала истинное счастье любви.
   Поднялся шум, и земля задрожала от топота копыт.
   – Они приближаются. – Шарлотта поднялась на цыпочки, стараясь увидеть финишную черту. – О, черт, мне ничего не видно!
   – И мне тоже. – Взглянув вокруг, Себастьян подхватил ее за талию и поставил на большую бочку. – Как теперь? – прокричал он, заглушая хлопки и крики, наполнявшие воздух.
   Покачиваясь на своем помосте, Шарлотта крепко держалась за руку Себастьяна, чтобы не упасть. Поверх моря цилиндров и редких украшений из перьев Шарлотта устремила взгляд в сторону лошадей.
   Борей, подобный ветру, в честь которого был назван, стремительно несся через луг к своей судьбе, а его жокей прильнул к спине громадного животного. Но, к ужасу Шарлотты, он был позади чалого скакуна лорда Сандертона.
   Позади?
   Паника заставила Шарлотту забыть о необходимости соблюдать правила приличия, принятые в Мейфэре. О, проклятие, этого не будет!
   – Быстрей, черт побери! – закричала она. – Давай, Борей, давай!
   Лошади шли голова в голову, и Шарлотта, вцепившись в руку Себастьяна и позабыв об осторожности, прыгала и изо всех сил кричала, подбадривая лошадь.