Ротса увидела Кормильца прежде, чем почувствовала его запах, но ей не требовалось видеть, слышать или ощущать запах своего друга; она просто знала, где он находится, — они выровняли свои скорости и приземлились рядом с мягкой шеей Кормильца, чтобы внимательно выслушать его пожелания.
ГЛАВА 2
Я не выйду за слугу,
За слугу не выйду замуж.
Мне работа ни к чему,
Лишняя, тяжелая.
Эй-хо-ха, эй-хо-ха!
Шаг вперед, шажок назад…
Наступил последний день недели. Савн провел его дома. Он сварил мыло и занялся уборкой. Вскоре подоконник и кувшины на кухне заблестели в свете открытого огня очага, да и железный насос над раковиной тускло мерцал отраженными бликами. Савн продолжал работать, но мысли его возвращались к событиям предыдущего вечера. Однако чем больше он думал, тем сильнее смысл видений ускользал от его понимания. Что-то, несомненно, случилось. Но почему же он не ощущает никаких изменений?
Постепенно до Савна дошло, что изменения все-таки есть. Ведь он целый день пытается сообразить, что же с ним произошло.
Возможно, я занимаюсь уборкой в последний раз.
Мысль эта одновременно возбуждала и пугала Савна, пока он не понял, что слишком отвлекается и плохо делает свою работу. Тогда он постарался сосредоточиться на уборке.
Когда он закончил, на погреб были наложены свежие заклинания против крыс и насекомых, продукты в кладовой расставлены, а банки с вареньем приведены в порядок. Савн даже подготовил место для новых покупок, которые они принесут домой вечером. Сестра чистила очаг, Ма занималась огородом, а Па приводил в порядок спальню и чердак.
Савн освободился в четырнадцатом часу дня, как, впрочем, и все остальные, так что незадолго до наступления полудня они собрались, чтобы перекусить маисовыми лепешками и желтой похлебкой из перцев, затем впрягли Глиину и Тикки в повозку и поехали в город. Они всегда останавливались в одних и тех же местах, по спирали приближаясь к дому Тэма, где им предстояла главная трапеза недели, а также пиво для Ма, Па — а в последнее время и для Савна — и свекольная вода для Поли.
Они будут сидеть и слушать споры крестьян о том, как повлияет сухая погода на урожай и как это отразится на качестве льна. Сверстники Савна будут прислушиваться к разговору, периодически вставляя и свои замечания, стараясь продемонстрировать старшим, что все понимают. Иногда они начинали болтать между собой — за исключением учеников, у тех своя компания, и они просто обожают рассказывать друг другу истории про своих наставников. У Савна было среди них несколько приятелей.
Первые две остановки — платная конюшня, где они закупали припасы, и прядильня, где запасались полотном — прошли как обычно: они приобрели необходимые припасы, но не стали тратиться на полотно, хотя Савну и понравился материал с красно-белым рисунком на зеленом фоне. Ма и Па поболтали с Прядильщиком о том, что его светлость остался в своем особняке возле Смолклифа, а Поли скучала. Савн прекрасно понимал, что материал окажется слишком дорогим, и даже не стал спрашивать, сколько он стоит, а Ма, после того как они снова выехали на дорогу, похвалила полотно Прядильщика и заявила, что им бы следовало что-нибудь у него купить, если у них что-нибудь останется после уплаты налогов его светлости.
Они, как это часто бывало, проехали без остановки мимо лавки, где продавали посуду; впрочем, они дружно помахали ее хозяину. Был уже третий час пополудни, когда они отъехали от лавки Кожевника, где купили кусок кожи для подпруги Гиины — старая уже совсем протерлась. Впереди виднелись скобяная лавка и дом Тэма.
Возле дома собралась большая толпа.
Ма, которая управляла повозкой, натянула поводья, и они остановились.
— Может быть, стоит посмотреть, что там происходит? — спросила она.
— Похоже, они собрались вокруг телеги, — сказал Па. Ма немного подумала, потом подъехала чуть ближе.
— Господин Ваг, — заявила Поли, бросив быстрый взгляд на Савна, словно тот должен был понимать, что случилось.
Они приблизились еще немного и остановились примерно в двадцати футах от телеги и собравшихся вокруг нее людей. Савн и Поли поднялись на ноги и вытянули шеи.
— Там мертвец, — с благоговением прошептал Савн.
— Точно, — кивнул Па.
— Поехали дальше, — проворчала Ма. — Нам здесь нечего делать.
— Но, Ма… — начала Поли.
— Помолчи, — вмешался Па. — Твоя мать права. К тому же мы ничем не сможем помочь несчастному.
— Но разве вы не хотите знать… — не унималась Поли.
— Позднее нам обязательно все расскажут, — заявила Ма. — Уверена, что даже больше, чем нам следует знать. А теперь нужно купить гвоздей.
Когда повозка двинулась вперед, на них остановился строгий взгляд господина Вага.
— Подожди немножко, Ма, — не выдержал Савн. — Господин Ваг…
— Вижу, — нахмурившись, ответила Ма. — Он хочет, чтобы ты подошел к нему. — В ее голосе появилась тревога.
Савн, в свою очередь, немного занервничал, неожиданно обнаружив себя в центре всеобщего внимания — вокруг телеги собрались почти все, кто жил неподалеку.
Однако господин Ваг не дал Савну опомниться. Морщинистое лицо Вага было еще более сумрачным, чем обычно, а тяжелые челюсти периодически сжимались — Савн знал, что так бывает, когда господин Ваг напряженно о чем-то размышляет.
— Пришло время научиться осматривать мертвеца, — заявил господин Ваг. — Подойди сюда.
Савн сглотнул и подошел к телеге, в которую был впряжен чалый мерин, терпеливо стоявший на месте, словно ничего не произошло. На телеге, лицом вверх, лежало тело — казалось, человек отдыхает. Голова повернута в сторону, колени слегка согнуты, раскрытые ладони повернуты вверх, голова…
— Я его знаю! — воскликнул Савн. — Это Рейнс.
Господин Ваг фыркнул, словно хотел сказать: “Мне это тоже известно”. Однако вслух он произнес следующее:
— Одна из наших скорбных обязанностей состоит в том, чтобы определить, отчего человек умер. Прежде всего необходимо установить, не явилась ли причиной его смерти болезнь, от которой могли пострадать другие. Затем нам следует выяснить, не была ли его смерть насильственной — в таком случае мы обязаны предупредить людей о появлении убийцы или опасного хищника. А теперь расскажи мне, что ты видишь.
Но прежде чем Савн успел открыть рот, господин Ваг повернулся к толпе и сказал:
— Отойдите в сторону! Нам предстоит сделать работу. Займитесь своими делами или постарайтесь нам не мешать. Мы расскажем вам обо всем, что удастся обнаружить.
Удивительное дело — всякий раз, когда господин Ваг начинал осматривать пациента, его резкие манеры куда-то исчезали. Впрочем, труп явно не относился к категории пациентов, поэтому господин Ваг сурово буравил взглядом собравшихся, пока те не отступили на несколько футов. Савн сделал глубокий вдох, гордясь тем, что господин Ваг употребил слово “мы”, и с трудом удержался от того, чтобы потереть руки, словно именно ему предстояла серьезная работа. Он надеялся, что Фири смотрит на него.
— А теперь, Савн, — сказал господин Ваг, — расскажи, что ты видишь.
— Ну, я вижу Рейнса. То есть его тело.
— Ты же на него не смотришь. Попробуй еще раз.
Савн снова почувствовал, что оказался в центре всеобщего внимания, и попытался заставить себя забыть о любопытных взглядах. В некоторой степени ему сопутствовал успех. Он еще раз отметил положение повернутых ладонями вверх рук, необычно согнутые ноги. Никто не будет так лежать. Оба колена слегка согнуты и…
— Ты не смотришь на лицо, — заявил господин Ваг. Савн сглотнул. Он не хотел смотреть в лицо мертвеца. Ваг продолжал: — Что ты видишь?
Савн заставил себя посмотреть. Глаза Рейнса были прикрыты, губы сжаты.
— Он выглядит как Рейнс, господин Ваг, — сказал Савн.
— И что это тебе говорит?
Савн мучительно попытался что-нибудь придумать. Наконец он ответил:
— Он умер во сне?
— Нет, но ты сделал очень разумное предположение, — проворчал Ваг. — Пока мы не можем утверждать, что он умер во сне, хотя такой вариант исключать нельзя, однако мы знаем две важные вещи. Во-первых, перед смертью Рейнс не испытал никакого потрясения. Или все произошло так быстро, что он не успел удивиться. Кроме того, мы можем утверждать, что смерть не причинила ему боли.
— О да, понимаю.
— Хорошо. Что еще?
После короткой паузы Савн с сомнением сказал:
— У него на затылке кровь.
— Много?
— Совсем чуть-чуть.
— А много крови бывает при ранениях в голову?
— Много.
— Какой следует вывод?
— Ну, не знаю.
— Думай! Когда рана в голове перестает кровоточить?
— Когда… ага. Он умер до того, как разбил голову?
— Точно. Очень хорошо. А еще где-нибудь есть кровь?
— Хм-м… нет.
— Следовательно?
— Он умер, после чего упал назад, ударился головой о днище телеги — крови вылилось совсем немного.
— Неплохо, но не совсем правильно, — проворчал Ваг. — Взгляни на дно телеги. Потрогай его. — Савн молча повиновался. — Ну что?
— Дерево.
— Какое дерево?
Савн посмотрел на телегу и почувствовал себя, идиотом.
— Я не знаю, господин Ваг. Ель или еще что-нибудь такое.
— Твердое или мягкое?
— Очень мягкое.
— Значит, он должен был очень сильно удариться, чтобы пошла кровь, не так ли?
— Верно. Но как?
— Действительно, как? Мне рассказали, что лошадь пришла сюда шагом, а тело находилось именно в этом положении. Можно предположить, что он ехал на телеге, почти мгновенно умер, после чего, или одновременно, лошадь чего-то испугалась и помчалась вперед, в результате мертвое тело упало назад с такой силой, что кожа на затылке, а может быть, даже череп были разбиты. Что в таком случае мы должны увидеть?
Савн начал получать удовольствие от происходящего — отнесись к телу, как к загадке, а не как к умершему знакомому.
— Вмятину на черепе — и на дне телеги.
— Он должен был очень сильно удариться, чтобы оставить вмятину на дереве. А на голове должен остаться след от удара. Что еще?
— Еще?
— Да. Думай. Представь, как все случилось.
Савн почувствовал, как у него округляются глаза.
— О! — Он взглянул на лошадь. — Да. Она быстро бежала.
— Превосходно! — сказал господин Ваг, впервые за все время улыбнувшись. — Теперь пришло время припомнить, что мы знаем о Рейнсе. Чем он занимался?
— Работал возчиком, но после того, как он покинул город, я больше ничего о нем не слышал.
— Достаточно. Стал бы Рейнс загонять лошадь так, чтобы она вспотела?
— О нет! Только в том случае, если случилось что-то особенное.
— Правильно. Значит, либо с ним случилось несчастье, либо лошадью правил не он. Обрати внимание: это совпадает с предположением о том, что смерть наступила неожиданно, а лошадь чего-то испугалась. Пока нет оснований утверждать, что мы правы, но на данном этапе можно принять этот вариант за основной и заняться поиском дополнительных сведений.
— Я понимаю, господин Ваг.
— Вижу. Превосходно. Теперь потрогай тело.
— Потрогать тело?
— Да.
— Господин…
— Давай!
Савн сглотнул, осторожно коснулся плеча Рейнса и тут же отдернул руку. Ваг фыркнул:
— Прикоснись к коже.
Савн дотронулся до руки Рейнса указательным пальцем и мгновенно его убрал.
— Холодная! — прошептал он.
— Да, мертвые тела остывают. Было бы весьма примечательно, если бы труп оказался теплым.
— Но тогда….
— Прикоснись еще раз.
Савн повиновался. Теперь он боялся уже не так сильно.
— Очень твердое.
— Да. Такое состояние сохраняется в течение нескольких часов, а потом постепенно проходит. Учитывая жару, которая сейчас стоит, можно утверждать, что Рейнс умер по меньшей мере четыре или пять часов назад, но не больше, чем полдня, если только смерть не наступила от холодной лихорадки. Впрочем, в этом случае черты его лица искажала бы гримаса боли. А теперь давай его повернем.
— Повернем? Как?
— Нужно осмотреть спину.
— Хорошо. — Савн почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, но взял тело за плечи и начал его поворачивать.
— Как мы и предполагали, — продолжал Ваг, — на дереве осталось немного крови, но углубления не видно, а на затылке действительно есть кровь.
— Да, господин Ваг.
— Теперь следует доставить его ко мне домой, чтобы произвести более тщательный осмотр. Нам нужно проверить, нет ли на теле ушибов и царапин, следов волшебства. Изучить содержимое желудка, кишечника, состояние почек и мочевого пузыря, узнать, не отравлен ли он и… — Ваг замолчал, внимательно посмотрел на Савна и улыбнулся. — Ладно, не важно, — продолжал он. — Я вижу, тебя ждут родители. На сегодня ты получил хороший урок, потребуется некоторое время, чтобы все это переварить.
— Благодарю вас, господин Ваг.
— Возвращайся к родителям. Завтра я расскажу тебе, что я выяснил. Точнее, как мне это удалось сделать. Не сомневаюсь, что ты услышишь о случившемся сегодня вечером, когда приедешь в таверну Тэма, потому что там будет полно слухов. Да не забудь потереть руки песком, после чего тщательно помой их водой — ведь ты прикасался к смерти, а смерть опасна.
Последние слова Вага вызвали у Савна новый приступ отвращения, которое он ощутил, когда впервые прикоснулся к трупу. Он отошел к обочине дороги и тщательно протер руки песком, потом зашел в таверну Тэма, чтобы попросить воды.
Когда Савн вернулся, никто уже не обращал на него внимания, хотя зеваки продолжали толпиться вокруг телеги. Он заметил стоящего чуть в стороне Спикера, неподалеку расположился Лова, друживший с Фири, но самой Фири нигде не было видно. Савн вернулся к своей повозке, а за спиной у него послышался голос господина Вага, попросившего кого-то отвезти труп Рейнса к нему домой.
— Что там такое? — спросила Поли, когда Савн уселся рядом с ней. — Я знаю, что мертвец, но…
— Помолчи, — строго сказала Ма и тронула вожжи. Савн ничего не ответил сестре, но оглядывался назад до тех пор, пока толпа не скрылась за поворотом. Поли продолжала приставать к нему с вопросами, несмотря на резкие слова Ма и Па, пока они не пригрозили ее высадить, после чего сестра погрузилась в мрачное молчание.
— Не имеет значения, — заявил Па. — Скоро мы все узнаем, и тебе не следует спрашивать брата о его ремесле.
Поли ничего не ответила. Савн понимал, почему ее разбирает любопытство — ему и самому не терпелось узнать, что обнаружит господин Ваг. Савн злился, что чуть ли не весь город узнает об этом раньше, чем он.
Остальные дела заняли почти четыре часа, Савну не удалось узнать ничего нового про то, что произошло с Рейнсом. Впрочем, им несколько раз успели сообщить, что “тело Рейнса приехало в город из Уэйфилда”. К тому времени, как они покончили со своими делами, Савн и Поли не только сходили с ума от любопытства, но и не сомневались, что им грозит голодная смерть. Телега исчезла с улицы, но, судя по многочисленным фургонам перед таверной и громким голосам, которые оттуда доносились, все уже знали, что труп Рейнса привез в город чалый мерин, — жители городка собрались у Тэма, чтобы послушать, посудачить, что-нибудь съесть, выпить или совместить эти чрезвычайно приятные занятия.
Посетители расселись за столами, как и обычно: большинство людей группировалось по семьям, заняв переднюю половину зала, за ними расположились девушки-ученицы, ученики-юноши. Пожилые люди заняли заднюю часть зала. Единственная разница состояла в том, что Савну еще ни разу не доводилось видеть, чтобы в таверне одновременно собралось столько народа, даже в тот день, когда здесь объявился бард Эйвин.
Им не нашлось бы места, если бы их не заметил Хейсмит, чью младшую дочь Па много лет назад спас от волков во время наводнения. Мужчины никогда об этом не упоминали, поскольку обоих происшествие приводило в страшное смущение, но Хейсмит постоянно старался оказывать Па мелкие услуги. На сей раз это привело к тому, что всем, кто сидел за столом с Хейсмитом, пришлось подвинуться, чтобы Ма, Па и Поли могли устроиться рядом.
Савн оставался с ними до тех пор, пока Ма — с помощью могучих легких Хейсмита — не заказала Тэму еду. Па и Хейсмит принялись рассуждать о возможности появления новой болезни, что привело разговор к воспоминаниям об эпидемии, которая еще до рождения Савна погубила сына и дочь соседей. Когда принесли еду, Савн забрал свой эль, салат и хлеб и потихоньку ускользнул.
В другом конце зала он нашел своего приятеля Корала, который был учеником у господина Виккера. Корал сумел освободить для Савна немного места, и тот присел рядом.
— Я ждал, когда ты наконец появишься, — сказал Корал. — Новости слышал?
— Я не знаю, какой вывод сделал господин Ваг относительно причин смерти.
— А ты знаешь, о ком идет речь?
— Я был там вместе с господином Вагом, он преподал мне урок. — Савн сглотнул, потому что рот у него неожиданно наполнился слюной. — Это Рейнс, тот, что раньше доставлял товары из Шархауса.
— Точно.
— Он уехал отсюда десять лет назад, но я не знаю, где он провел все эти годы.
— Кажется, у него появились деньги и он просто куда-то уехал.
— В самом деле? Я ничего не слышал.
— Ну, теперь ясно, что ничего хорошего ему его деньги не принесли.
— Пожалуй. От чего он умер?
Корал пожал плечами:
— Никто не знает. Говорят, на теле не нашли никаких следов.
— И господин Ваг тоже не знает? Он собирался осмотреть тело, когда мне пришлось уехать.
— Нет, он приехал час назад и поговорил с Тэмом. Господин Ваг в полном недоумении, как и мы все.
— Господин Ваг все еще здесь? — спросил Савн, оглядываясь по сторонам.
— Нет, кажется, недавно ушел. Я сам пришел несколько минут назад.
— А что говорят насчет… Рейнса?
— Его уже подготовили к сожжению.
— Ага. Я так и не знаю, кто его нашел.
— Насколько я знаю, никто. Он лежал мертвый на телеге, а лошадь тащила телегу по дороге — сама по себе.
Савн кивнул:
— И остановилась здесь?
— То ли лошадь остановилась сама, то ли ее заметил господин Тэм — я точно не знаю.
— Интересно, почему он умер, — задумчиво проговорил Савн. — Может быть, нам никогда не удастся узнать правду.
— Не знаю, но вот что я тебе скажу: совсем не случайно вчера в городе появился человек с Востока с мечом… а сегодня мерин привез мертвого Рейнса.
Савн с удивлением посмотрел на Корала:
— Человек с Востока?
— Как, ты ничего о нем не слышал?
И действительно, появление тела на телеге заставило Савна забыть о необычном путешественнике.
— Кажется, я знаю, о ком ты говоришь, — сказал он после короткой паузы.
— Ну, тогда ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Ты думаешь, его убил человек с Востока?
— Я не знаю, убивал ли он его, но мой Па говорит, что чужак пришел с востока. Рейнс тоже.
— Он пришел с… — Савн замолчал; он хотел возразить, что человек с Востока пришел с юга, но потом передумал и сказал: — Конечно, он пришел с востока — он ведь человек с Востока.
— И все же…
— Что ты еще о нем знаешь?
— Почти ничего, — признался Корал. — А ты его видел?
Савн немного поколебался, а затем ответил:
— Я кое-что слышал.
Корал нахмурился, словно не заметил колебаний приятеля.
— Говорят, он приехал на лошади, — сообщил он.
— На лошади? Я не видел лошади. И ничего о ней не слышал.
— А я слышал. Может быть, он ее спрятал.
— Но где он мог спрятать лошадь?
— В лесу.
— А зачем ему прятать лошадь?
— Откуда мне знать. Он человек с Востока, кому известно, что у него на уме?
— Но из того, что у него есть лошадь, вовсе не следует, что он имеет отношение к…
— А как насчет меча?
— У него действительно есть меч.
— Так ты его видел?
— Если бы Рейнса закололи, господин Ваг это заметил бы. Да и я тоже, если уж на то пошло. Но там не было крови, если не считать небольшой лужицы в том месте, где он ударился головой о дно телеги — после того, как умер.
— Откуда тебе знать?
— Господин Ваг может подтвердить.
На лице Корала отразились сомнения.
— Кроме того, у Рейнса нет никаких ран, — повторил Савн.
— Ладно, значит, он убил его, не пользуясь мечом. Разве из того, что он вооружен, ничего не следует?
— Ну, может быть, однако если ты отправляешься в путешествие, тебе обязательно захочется…
— Не забывай, он ведь пришел с востока. Так все говорят.
— Все говорят, что человек с Востока убил Рейнса?
— Ну, а ты считаешь, что это простое совпадение?
— Я не знаю, — ответил Савн.
— Ха. Если так, то я… — Но Савну так и не удалось узнать, что намеревался предпринять Корал в случае простого совпадения, поскольку он неожиданно замолчал и уставился на входную дверь.
Савн обернулся — и в тот же миг все разговоры в таверне смолкли.
На пороге стоял человек с Востока. Он казался совершенно спокойным в своем сером, как смерть, плаще.
ГЛАВА 3
Я за Старосту не выйду,
Будет на меня орать.
Я за Старосту не выйду,
Будет на меня орать.
Он заважничает сразу,
Будет женку обижать.
Эй-хо-ха, эй-хо-ха!
Шаг вперед, шажок назад…
Сохраняя полнейшую невозмутимость, он обвел зал надменным взглядом, но Савну показалось, что за черными волосами на верхней губе и в уголках рта прячется улыбка. Внимательно оглядев помещение, он переступил порог, медленно подошел к стойке и остановился напротив Тэма. Его негромкий голос разнесся на весь зал.
— У вас есть какой-нибудь напиток, который не имеет привкуса льняного семени?
Тэм взглянул на него, нахмурился, нервно переступил с ноги на ногу и почему-то бросил взгляд в зал. Затем откашлялся, но так ничего и не сказал.
— Насколько понимаю, ответ — “нет”? — сказал Влад.
Кто-то рядом с Савном тихонько проговорил:
— Нужно послать за его светлостью.
Интересно, кто должен послать за его светлостью? — подумал Савн.
Влад оперся на стойку и сложил руки.
Может быть, его жест означает отсутствие враждебных намерений, предположил Савн, или среди людей с Востока он имеет совсем другой смысл?
Влад повернул голову — теперь он снова смотрел на Тэма — и сказал:
— К югу отсюда находится утес на берегу реки. На реке довольно много народа, они купаются, моются, стирают одежду.
— Ну, и что с того? — сквозь зубы спросил Тэм.
— Ничего особенного, — ответил Влад. — Но если это Смолклиф<Маленький утес (англ.) >, то он довольно большой.
— Смолклиф к северу от нас, — сказал Тэм. — Мы живем ниже Смолклифа.
— Ну, тогда все понятно, — кивнул Влад. — Оттуда открывается очень красивый вид — на несколько миль. Могу ли я попросить немного воды?
Тэм оглядел людей, собравшихся в таверне, и Савну показалось, что он ждет совета. Наконец он взял чашку, налил в нее чистой воды из большого кувшина и поставил на стойку.
— Благодарю вас, — сказал Влад и сделал большой глоток.
— Что вы здесь делаете? — спросил Тэм.
— Пью воду. А если вы хотите узнать почему, вот мой ответ: все остальное имеет вкус льняного семени. — Он сделал еще несколько глотков, после чего вытер рот тыльной стороной ладони.
— Если ему здесь не нравится… — послышался чей-то голос.
— …высокомерный, словно лорд, — тихонько проговорил другой.
Тэм откашлялся и открыл рот, затем закрыл его и снова посмотрел на своих гостей. Казалось, Влад ничего не замечает.
— Мне на глаза попался фургон, в котором везли труп. Тело вытащили наружу, опустили в большую дымящуюся яму и сожгли. Похоже на обряд.
Савну подумалось, что в наступившей тишине одновременно ахнули все, кто находился в таверне. Тэм нахмурился и спросил:
— А вам какое дело?
— Я успел разглядеть мертвеца. Лицо бедняги показалось мне знакомым, только я никак не могу понять почему.
Кто-то — очевидно, один из тех, кто участвовал в сожжении Рейнса — пробормотал:
— Я вас там не видел.
Влад повернулся к нему, улыбнулся и сказал:
— Большое вам спасибо.
Савну самому захотелось улыбнуться, но он прикрыл лицо рукой, когда увидел, что всем остальным слова чужака не показались забавными.
— Вы его знали, не так ли? — спросил Тэм.
— Пожалуй, да. От чего он умер?
Тэм наклонился над стойкой и сказал:
— Может быть, вы сможете нам рассказать.
Влад пристально посмотрел на хозяина таверны, а потом обвел взглядом зал, после чего неожиданно рассмеялся, и Савн с облегчением выдохнул — он только теперь понял, что сидел затаив дыхание.
— Теперь все ясно, — сказал Влад. — Я никак не мог понять, почему все на меня смотрят так, словно я явился причиной какой-то страшной эпидемии. Вы решили, будто я убил того человека, а потом зашел в таверну, чтобы послушать, что горожане думают о печальном происшествии. И сам о нем заговорил, стараясь привлечь ваше внимание. — Он снова рассмеялся. — Мне все равно, будете ли вы считать, что я кого-то убил, но мне не нравится, когда окружающие недооценивают мои умственные способности. Ну и что вы намерены делать, друзья мои? Собираетесь забить меня камнями? Или призовете своего барона и попросите, чтобы он прислал солдат? — Влад покачал головой. — Стадо глупцов.
ГЛАВА 2
Я не выйду за слугу,
За слугу не выйду замуж.
Мне работа ни к чему,
Лишняя, тяжелая.
Эй-хо-ха, эй-хо-ха!
Шаг вперед, шажок назад…
Наступил последний день недели. Савн провел его дома. Он сварил мыло и занялся уборкой. Вскоре подоконник и кувшины на кухне заблестели в свете открытого огня очага, да и железный насос над раковиной тускло мерцал отраженными бликами. Савн продолжал работать, но мысли его возвращались к событиям предыдущего вечера. Однако чем больше он думал, тем сильнее смысл видений ускользал от его понимания. Что-то, несомненно, случилось. Но почему же он не ощущает никаких изменений?
Постепенно до Савна дошло, что изменения все-таки есть. Ведь он целый день пытается сообразить, что же с ним произошло.
Возможно, я занимаюсь уборкой в последний раз.
Мысль эта одновременно возбуждала и пугала Савна, пока он не понял, что слишком отвлекается и плохо делает свою работу. Тогда он постарался сосредоточиться на уборке.
Когда он закончил, на погреб были наложены свежие заклинания против крыс и насекомых, продукты в кладовой расставлены, а банки с вареньем приведены в порядок. Савн даже подготовил место для новых покупок, которые они принесут домой вечером. Сестра чистила очаг, Ма занималась огородом, а Па приводил в порядок спальню и чердак.
Савн освободился в четырнадцатом часу дня, как, впрочем, и все остальные, так что незадолго до наступления полудня они собрались, чтобы перекусить маисовыми лепешками и желтой похлебкой из перцев, затем впрягли Глиину и Тикки в повозку и поехали в город. Они всегда останавливались в одних и тех же местах, по спирали приближаясь к дому Тэма, где им предстояла главная трапеза недели, а также пиво для Ма, Па — а в последнее время и для Савна — и свекольная вода для Поли.
Они будут сидеть и слушать споры крестьян о том, как повлияет сухая погода на урожай и как это отразится на качестве льна. Сверстники Савна будут прислушиваться к разговору, периодически вставляя и свои замечания, стараясь продемонстрировать старшим, что все понимают. Иногда они начинали болтать между собой — за исключением учеников, у тех своя компания, и они просто обожают рассказывать друг другу истории про своих наставников. У Савна было среди них несколько приятелей.
Первые две остановки — платная конюшня, где они закупали припасы, и прядильня, где запасались полотном — прошли как обычно: они приобрели необходимые припасы, но не стали тратиться на полотно, хотя Савну и понравился материал с красно-белым рисунком на зеленом фоне. Ма и Па поболтали с Прядильщиком о том, что его светлость остался в своем особняке возле Смолклифа, а Поли скучала. Савн прекрасно понимал, что материал окажется слишком дорогим, и даже не стал спрашивать, сколько он стоит, а Ма, после того как они снова выехали на дорогу, похвалила полотно Прядильщика и заявила, что им бы следовало что-нибудь у него купить, если у них что-нибудь останется после уплаты налогов его светлости.
Они, как это часто бывало, проехали без остановки мимо лавки, где продавали посуду; впрочем, они дружно помахали ее хозяину. Был уже третий час пополудни, когда они отъехали от лавки Кожевника, где купили кусок кожи для подпруги Гиины — старая уже совсем протерлась. Впереди виднелись скобяная лавка и дом Тэма.
Возле дома собралась большая толпа.
Ма, которая управляла повозкой, натянула поводья, и они остановились.
— Может быть, стоит посмотреть, что там происходит? — спросила она.
— Похоже, они собрались вокруг телеги, — сказал Па. Ма немного подумала, потом подъехала чуть ближе.
— Господин Ваг, — заявила Поли, бросив быстрый взгляд на Савна, словно тот должен был понимать, что случилось.
Они приблизились еще немного и остановились примерно в двадцати футах от телеги и собравшихся вокруг нее людей. Савн и Поли поднялись на ноги и вытянули шеи.
— Там мертвец, — с благоговением прошептал Савн.
— Точно, — кивнул Па.
— Поехали дальше, — проворчала Ма. — Нам здесь нечего делать.
— Но, Ма… — начала Поли.
— Помолчи, — вмешался Па. — Твоя мать права. К тому же мы ничем не сможем помочь несчастному.
— Но разве вы не хотите знать… — не унималась Поли.
— Позднее нам обязательно все расскажут, — заявила Ма. — Уверена, что даже больше, чем нам следует знать. А теперь нужно купить гвоздей.
Когда повозка двинулась вперед, на них остановился строгий взгляд господина Вага.
— Подожди немножко, Ма, — не выдержал Савн. — Господин Ваг…
— Вижу, — нахмурившись, ответила Ма. — Он хочет, чтобы ты подошел к нему. — В ее голосе появилась тревога.
Савн, в свою очередь, немного занервничал, неожиданно обнаружив себя в центре всеобщего внимания — вокруг телеги собрались почти все, кто жил неподалеку.
Однако господин Ваг не дал Савну опомниться. Морщинистое лицо Вага было еще более сумрачным, чем обычно, а тяжелые челюсти периодически сжимались — Савн знал, что так бывает, когда господин Ваг напряженно о чем-то размышляет.
— Пришло время научиться осматривать мертвеца, — заявил господин Ваг. — Подойди сюда.
Савн сглотнул и подошел к телеге, в которую был впряжен чалый мерин, терпеливо стоявший на месте, словно ничего не произошло. На телеге, лицом вверх, лежало тело — казалось, человек отдыхает. Голова повернута в сторону, колени слегка согнуты, раскрытые ладони повернуты вверх, голова…
— Я его знаю! — воскликнул Савн. — Это Рейнс.
Господин Ваг фыркнул, словно хотел сказать: “Мне это тоже известно”. Однако вслух он произнес следующее:
— Одна из наших скорбных обязанностей состоит в том, чтобы определить, отчего человек умер. Прежде всего необходимо установить, не явилась ли причиной его смерти болезнь, от которой могли пострадать другие. Затем нам следует выяснить, не была ли его смерть насильственной — в таком случае мы обязаны предупредить людей о появлении убийцы или опасного хищника. А теперь расскажи мне, что ты видишь.
Но прежде чем Савн успел открыть рот, господин Ваг повернулся к толпе и сказал:
— Отойдите в сторону! Нам предстоит сделать работу. Займитесь своими делами или постарайтесь нам не мешать. Мы расскажем вам обо всем, что удастся обнаружить.
Удивительное дело — всякий раз, когда господин Ваг начинал осматривать пациента, его резкие манеры куда-то исчезали. Впрочем, труп явно не относился к категории пациентов, поэтому господин Ваг сурово буравил взглядом собравшихся, пока те не отступили на несколько футов. Савн сделал глубокий вдох, гордясь тем, что господин Ваг употребил слово “мы”, и с трудом удержался от того, чтобы потереть руки, словно именно ему предстояла серьезная работа. Он надеялся, что Фири смотрит на него.
— А теперь, Савн, — сказал господин Ваг, — расскажи, что ты видишь.
— Ну, я вижу Рейнса. То есть его тело.
— Ты же на него не смотришь. Попробуй еще раз.
Савн снова почувствовал, что оказался в центре всеобщего внимания, и попытался заставить себя забыть о любопытных взглядах. В некоторой степени ему сопутствовал успех. Он еще раз отметил положение повернутых ладонями вверх рук, необычно согнутые ноги. Никто не будет так лежать. Оба колена слегка согнуты и…
— Ты не смотришь на лицо, — заявил господин Ваг. Савн сглотнул. Он не хотел смотреть в лицо мертвеца. Ваг продолжал: — Что ты видишь?
Савн заставил себя посмотреть. Глаза Рейнса были прикрыты, губы сжаты.
— Он выглядит как Рейнс, господин Ваг, — сказал Савн.
— И что это тебе говорит?
Савн мучительно попытался что-нибудь придумать. Наконец он ответил:
— Он умер во сне?
— Нет, но ты сделал очень разумное предположение, — проворчал Ваг. — Пока мы не можем утверждать, что он умер во сне, хотя такой вариант исключать нельзя, однако мы знаем две важные вещи. Во-первых, перед смертью Рейнс не испытал никакого потрясения. Или все произошло так быстро, что он не успел удивиться. Кроме того, мы можем утверждать, что смерть не причинила ему боли.
— О да, понимаю.
— Хорошо. Что еще?
После короткой паузы Савн с сомнением сказал:
— У него на затылке кровь.
— Много?
— Совсем чуть-чуть.
— А много крови бывает при ранениях в голову?
— Много.
— Какой следует вывод?
— Ну, не знаю.
— Думай! Когда рана в голове перестает кровоточить?
— Когда… ага. Он умер до того, как разбил голову?
— Точно. Очень хорошо. А еще где-нибудь есть кровь?
— Хм-м… нет.
— Следовательно?
— Он умер, после чего упал назад, ударился головой о днище телеги — крови вылилось совсем немного.
— Неплохо, но не совсем правильно, — проворчал Ваг. — Взгляни на дно телеги. Потрогай его. — Савн молча повиновался. — Ну что?
— Дерево.
— Какое дерево?
Савн посмотрел на телегу и почувствовал себя, идиотом.
— Я не знаю, господин Ваг. Ель или еще что-нибудь такое.
— Твердое или мягкое?
— Очень мягкое.
— Значит, он должен был очень сильно удариться, чтобы пошла кровь, не так ли?
— Верно. Но как?
— Действительно, как? Мне рассказали, что лошадь пришла сюда шагом, а тело находилось именно в этом положении. Можно предположить, что он ехал на телеге, почти мгновенно умер, после чего, или одновременно, лошадь чего-то испугалась и помчалась вперед, в результате мертвое тело упало назад с такой силой, что кожа на затылке, а может быть, даже череп были разбиты. Что в таком случае мы должны увидеть?
Савн начал получать удовольствие от происходящего — отнесись к телу, как к загадке, а не как к умершему знакомому.
— Вмятину на черепе — и на дне телеги.
— Он должен был очень сильно удариться, чтобы оставить вмятину на дереве. А на голове должен остаться след от удара. Что еще?
— Еще?
— Да. Думай. Представь, как все случилось.
Савн почувствовал, как у него округляются глаза.
— О! — Он взглянул на лошадь. — Да. Она быстро бежала.
— Превосходно! — сказал господин Ваг, впервые за все время улыбнувшись. — Теперь пришло время припомнить, что мы знаем о Рейнсе. Чем он занимался?
— Работал возчиком, но после того, как он покинул город, я больше ничего о нем не слышал.
— Достаточно. Стал бы Рейнс загонять лошадь так, чтобы она вспотела?
— О нет! Только в том случае, если случилось что-то особенное.
— Правильно. Значит, либо с ним случилось несчастье, либо лошадью правил не он. Обрати внимание: это совпадает с предположением о том, что смерть наступила неожиданно, а лошадь чего-то испугалась. Пока нет оснований утверждать, что мы правы, но на данном этапе можно принять этот вариант за основной и заняться поиском дополнительных сведений.
— Я понимаю, господин Ваг.
— Вижу. Превосходно. Теперь потрогай тело.
— Потрогать тело?
— Да.
— Господин…
— Давай!
Савн сглотнул, осторожно коснулся плеча Рейнса и тут же отдернул руку. Ваг фыркнул:
— Прикоснись к коже.
Савн дотронулся до руки Рейнса указательным пальцем и мгновенно его убрал.
— Холодная! — прошептал он.
— Да, мертвые тела остывают. Было бы весьма примечательно, если бы труп оказался теплым.
— Но тогда….
— Прикоснись еще раз.
Савн повиновался. Теперь он боялся уже не так сильно.
— Очень твердое.
— Да. Такое состояние сохраняется в течение нескольких часов, а потом постепенно проходит. Учитывая жару, которая сейчас стоит, можно утверждать, что Рейнс умер по меньшей мере четыре или пять часов назад, но не больше, чем полдня, если только смерть не наступила от холодной лихорадки. Впрочем, в этом случае черты его лица искажала бы гримаса боли. А теперь давай его повернем.
— Повернем? Как?
— Нужно осмотреть спину.
— Хорошо. — Савн почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, но взял тело за плечи и начал его поворачивать.
— Как мы и предполагали, — продолжал Ваг, — на дереве осталось немного крови, но углубления не видно, а на затылке действительно есть кровь.
— Да, господин Ваг.
— Теперь следует доставить его ко мне домой, чтобы произвести более тщательный осмотр. Нам нужно проверить, нет ли на теле ушибов и царапин, следов волшебства. Изучить содержимое желудка, кишечника, состояние почек и мочевого пузыря, узнать, не отравлен ли он и… — Ваг замолчал, внимательно посмотрел на Савна и улыбнулся. — Ладно, не важно, — продолжал он. — Я вижу, тебя ждут родители. На сегодня ты получил хороший урок, потребуется некоторое время, чтобы все это переварить.
— Благодарю вас, господин Ваг.
— Возвращайся к родителям. Завтра я расскажу тебе, что я выяснил. Точнее, как мне это удалось сделать. Не сомневаюсь, что ты услышишь о случившемся сегодня вечером, когда приедешь в таверну Тэма, потому что там будет полно слухов. Да не забудь потереть руки песком, после чего тщательно помой их водой — ведь ты прикасался к смерти, а смерть опасна.
Последние слова Вага вызвали у Савна новый приступ отвращения, которое он ощутил, когда впервые прикоснулся к трупу. Он отошел к обочине дороги и тщательно протер руки песком, потом зашел в таверну Тэма, чтобы попросить воды.
Когда Савн вернулся, никто уже не обращал на него внимания, хотя зеваки продолжали толпиться вокруг телеги. Он заметил стоящего чуть в стороне Спикера, неподалеку расположился Лова, друживший с Фири, но самой Фири нигде не было видно. Савн вернулся к своей повозке, а за спиной у него послышался голос господина Вага, попросившего кого-то отвезти труп Рейнса к нему домой.
— Что там такое? — спросила Поли, когда Савн уселся рядом с ней. — Я знаю, что мертвец, но…
— Помолчи, — строго сказала Ма и тронула вожжи. Савн ничего не ответил сестре, но оглядывался назад до тех пор, пока толпа не скрылась за поворотом. Поли продолжала приставать к нему с вопросами, несмотря на резкие слова Ма и Па, пока они не пригрозили ее высадить, после чего сестра погрузилась в мрачное молчание.
— Не имеет значения, — заявил Па. — Скоро мы все узнаем, и тебе не следует спрашивать брата о его ремесле.
Поли ничего не ответила. Савн понимал, почему ее разбирает любопытство — ему и самому не терпелось узнать, что обнаружит господин Ваг. Савн злился, что чуть ли не весь город узнает об этом раньше, чем он.
Остальные дела заняли почти четыре часа, Савну не удалось узнать ничего нового про то, что произошло с Рейнсом. Впрочем, им несколько раз успели сообщить, что “тело Рейнса приехало в город из Уэйфилда”. К тому времени, как они покончили со своими делами, Савн и Поли не только сходили с ума от любопытства, но и не сомневались, что им грозит голодная смерть. Телега исчезла с улицы, но, судя по многочисленным фургонам перед таверной и громким голосам, которые оттуда доносились, все уже знали, что труп Рейнса привез в город чалый мерин, — жители городка собрались у Тэма, чтобы послушать, посудачить, что-нибудь съесть, выпить или совместить эти чрезвычайно приятные занятия.
Посетители расселись за столами, как и обычно: большинство людей группировалось по семьям, заняв переднюю половину зала, за ними расположились девушки-ученицы, ученики-юноши. Пожилые люди заняли заднюю часть зала. Единственная разница состояла в том, что Савну еще ни разу не доводилось видеть, чтобы в таверне одновременно собралось столько народа, даже в тот день, когда здесь объявился бард Эйвин.
Им не нашлось бы места, если бы их не заметил Хейсмит, чью младшую дочь Па много лет назад спас от волков во время наводнения. Мужчины никогда об этом не упоминали, поскольку обоих происшествие приводило в страшное смущение, но Хейсмит постоянно старался оказывать Па мелкие услуги. На сей раз это привело к тому, что всем, кто сидел за столом с Хейсмитом, пришлось подвинуться, чтобы Ма, Па и Поли могли устроиться рядом.
Савн оставался с ними до тех пор, пока Ма — с помощью могучих легких Хейсмита — не заказала Тэму еду. Па и Хейсмит принялись рассуждать о возможности появления новой болезни, что привело разговор к воспоминаниям об эпидемии, которая еще до рождения Савна погубила сына и дочь соседей. Когда принесли еду, Савн забрал свой эль, салат и хлеб и потихоньку ускользнул.
В другом конце зала он нашел своего приятеля Корала, который был учеником у господина Виккера. Корал сумел освободить для Савна немного места, и тот присел рядом.
— Я ждал, когда ты наконец появишься, — сказал Корал. — Новости слышал?
— Я не знаю, какой вывод сделал господин Ваг относительно причин смерти.
— А ты знаешь, о ком идет речь?
— Я был там вместе с господином Вагом, он преподал мне урок. — Савн сглотнул, потому что рот у него неожиданно наполнился слюной. — Это Рейнс, тот, что раньше доставлял товары из Шархауса.
— Точно.
— Он уехал отсюда десять лет назад, но я не знаю, где он провел все эти годы.
— Кажется, у него появились деньги и он просто куда-то уехал.
— В самом деле? Я ничего не слышал.
— Ну, теперь ясно, что ничего хорошего ему его деньги не принесли.
— Пожалуй. От чего он умер?
Корал пожал плечами:
— Никто не знает. Говорят, на теле не нашли никаких следов.
— И господин Ваг тоже не знает? Он собирался осмотреть тело, когда мне пришлось уехать.
— Нет, он приехал час назад и поговорил с Тэмом. Господин Ваг в полном недоумении, как и мы все.
— Господин Ваг все еще здесь? — спросил Савн, оглядываясь по сторонам.
— Нет, кажется, недавно ушел. Я сам пришел несколько минут назад.
— А что говорят насчет… Рейнса?
— Его уже подготовили к сожжению.
— Ага. Я так и не знаю, кто его нашел.
— Насколько я знаю, никто. Он лежал мертвый на телеге, а лошадь тащила телегу по дороге — сама по себе.
Савн кивнул:
— И остановилась здесь?
— То ли лошадь остановилась сама, то ли ее заметил господин Тэм — я точно не знаю.
— Интересно, почему он умер, — задумчиво проговорил Савн. — Может быть, нам никогда не удастся узнать правду.
— Не знаю, но вот что я тебе скажу: совсем не случайно вчера в городе появился человек с Востока с мечом… а сегодня мерин привез мертвого Рейнса.
Савн с удивлением посмотрел на Корала:
— Человек с Востока?
— Как, ты ничего о нем не слышал?
И действительно, появление тела на телеге заставило Савна забыть о необычном путешественнике.
— Кажется, я знаю, о ком ты говоришь, — сказал он после короткой паузы.
— Ну, тогда ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Ты думаешь, его убил человек с Востока?
— Я не знаю, убивал ли он его, но мой Па говорит, что чужак пришел с востока. Рейнс тоже.
— Он пришел с… — Савн замолчал; он хотел возразить, что человек с Востока пришел с юга, но потом передумал и сказал: — Конечно, он пришел с востока — он ведь человек с Востока.
— И все же…
— Что ты еще о нем знаешь?
— Почти ничего, — признался Корал. — А ты его видел?
Савн немного поколебался, а затем ответил:
— Я кое-что слышал.
Корал нахмурился, словно не заметил колебаний приятеля.
— Говорят, он приехал на лошади, — сообщил он.
— На лошади? Я не видел лошади. И ничего о ней не слышал.
— А я слышал. Может быть, он ее спрятал.
— Но где он мог спрятать лошадь?
— В лесу.
— А зачем ему прятать лошадь?
— Откуда мне знать. Он человек с Востока, кому известно, что у него на уме?
— Но из того, что у него есть лошадь, вовсе не следует, что он имеет отношение к…
— А как насчет меча?
— У него действительно есть меч.
— Так ты его видел?
— Если бы Рейнса закололи, господин Ваг это заметил бы. Да и я тоже, если уж на то пошло. Но там не было крови, если не считать небольшой лужицы в том месте, где он ударился головой о дно телеги — после того, как умер.
— Откуда тебе знать?
— Господин Ваг может подтвердить.
На лице Корала отразились сомнения.
— Кроме того, у Рейнса нет никаких ран, — повторил Савн.
— Ладно, значит, он убил его, не пользуясь мечом. Разве из того, что он вооружен, ничего не следует?
— Ну, может быть, однако если ты отправляешься в путешествие, тебе обязательно захочется…
— Не забывай, он ведь пришел с востока. Так все говорят.
— Все говорят, что человек с Востока убил Рейнса?
— Ну, а ты считаешь, что это простое совпадение?
— Я не знаю, — ответил Савн.
— Ха. Если так, то я… — Но Савну так и не удалось узнать, что намеревался предпринять Корал в случае простого совпадения, поскольку он неожиданно замолчал и уставился на входную дверь.
Савн обернулся — и в тот же миг все разговоры в таверне смолкли.
На пороге стоял человек с Востока. Он казался совершенно спокойным в своем сером, как смерть, плаще.
ГЛАВА 3
Я за Старосту не выйду,
Будет на меня орать.
Я за Старосту не выйду,
Будет на меня орать.
Он заважничает сразу,
Будет женку обижать.
Эй-хо-ха, эй-хо-ха!
Шаг вперед, шажок назад…
Сохраняя полнейшую невозмутимость, он обвел зал надменным взглядом, но Савну показалось, что за черными волосами на верхней губе и в уголках рта прячется улыбка. Внимательно оглядев помещение, он переступил порог, медленно подошел к стойке и остановился напротив Тэма. Его негромкий голос разнесся на весь зал.
— У вас есть какой-нибудь напиток, который не имеет привкуса льняного семени?
Тэм взглянул на него, нахмурился, нервно переступил с ноги на ногу и почему-то бросил взгляд в зал. Затем откашлялся, но так ничего и не сказал.
— Насколько понимаю, ответ — “нет”? — сказал Влад.
Кто-то рядом с Савном тихонько проговорил:
— Нужно послать за его светлостью.
Интересно, кто должен послать за его светлостью? — подумал Савн.
Влад оперся на стойку и сложил руки.
Может быть, его жест означает отсутствие враждебных намерений, предположил Савн, или среди людей с Востока он имеет совсем другой смысл?
Влад повернул голову — теперь он снова смотрел на Тэма — и сказал:
— К югу отсюда находится утес на берегу реки. На реке довольно много народа, они купаются, моются, стирают одежду.
— Ну, и что с того? — сквозь зубы спросил Тэм.
— Ничего особенного, — ответил Влад. — Но если это Смолклиф<Маленький утес (англ.) >, то он довольно большой.
— Смолклиф к северу от нас, — сказал Тэм. — Мы живем ниже Смолклифа.
— Ну, тогда все понятно, — кивнул Влад. — Оттуда открывается очень красивый вид — на несколько миль. Могу ли я попросить немного воды?
Тэм оглядел людей, собравшихся в таверне, и Савну показалось, что он ждет совета. Наконец он взял чашку, налил в нее чистой воды из большого кувшина и поставил на стойку.
— Благодарю вас, — сказал Влад и сделал большой глоток.
— Что вы здесь делаете? — спросил Тэм.
— Пью воду. А если вы хотите узнать почему, вот мой ответ: все остальное имеет вкус льняного семени. — Он сделал еще несколько глотков, после чего вытер рот тыльной стороной ладони.
— Если ему здесь не нравится… — послышался чей-то голос.
— …высокомерный, словно лорд, — тихонько проговорил другой.
Тэм откашлялся и открыл рот, затем закрыл его и снова посмотрел на своих гостей. Казалось, Влад ничего не замечает.
— Мне на глаза попался фургон, в котором везли труп. Тело вытащили наружу, опустили в большую дымящуюся яму и сожгли. Похоже на обряд.
Савну подумалось, что в наступившей тишине одновременно ахнули все, кто находился в таверне. Тэм нахмурился и спросил:
— А вам какое дело?
— Я успел разглядеть мертвеца. Лицо бедняги показалось мне знакомым, только я никак не могу понять почему.
Кто-то — очевидно, один из тех, кто участвовал в сожжении Рейнса — пробормотал:
— Я вас там не видел.
Влад повернулся к нему, улыбнулся и сказал:
— Большое вам спасибо.
Савну самому захотелось улыбнуться, но он прикрыл лицо рукой, когда увидел, что всем остальным слова чужака не показались забавными.
— Вы его знали, не так ли? — спросил Тэм.
— Пожалуй, да. От чего он умер?
Тэм наклонился над стойкой и сказал:
— Может быть, вы сможете нам рассказать.
Влад пристально посмотрел на хозяина таверны, а потом обвел взглядом зал, после чего неожиданно рассмеялся, и Савн с облегчением выдохнул — он только теперь понял, что сидел затаив дыхание.
— Теперь все ясно, — сказал Влад. — Я никак не мог понять, почему все на меня смотрят так, словно я явился причиной какой-то страшной эпидемии. Вы решили, будто я убил того человека, а потом зашел в таверну, чтобы послушать, что горожане думают о печальном происшествии. И сам о нем заговорил, стараясь привлечь ваше внимание. — Он снова рассмеялся. — Мне все равно, будете ли вы считать, что я кого-то убил, но мне не нравится, когда окружающие недооценивают мои умственные способности. Ну и что вы намерены делать, друзья мои? Собираетесь забить меня камнями? Или призовете своего барона и попросите, чтобы он прислал солдат? — Влад покачал головой. — Стадо глупцов.