Страница:
— Что ты хочешь сделать?
— Я сделаю то, что велела миссис Вторм. Я устал и хочу, наконец, отдохнуть.
Он вытащил «Джорджа» и понес его во внутренний дворик дома Мэлройда. Я шла следом, хотя внутренний голос кричал мне: «Беги!».
Дворик был освещен, но пустынен. Мне казалось, что достаточно бросить труп и вернуться к машине, но Рафаэль, помня мои уроки, принялся усаживать беднягу на один из стульев. Труп падал. Это продолжалось долго. Или я считала минуты за часы?
Наконец, Рафаэль пристроил «Джорджика» и выпрямился.
— Все, Мэвис. Прости, но я не мог бросить его — я ведь виноват перед мистером Втормом... Ну, а теперь бежим!
Он схватил меня за локоть, и мы поспешили к машине.
Не успели мы сделать и нескольких шагов, как были окружены какими-то вооруженными людьми. Рафаэль мог бы оказаться суперменом и, как это бывает в вестернах, перестрелять всех по одному, прыгая, катаясь по земле и направляя меткие выстрелы. Но, видимо, он не смотрел фильмов и не знал, как это делается. Короче, мистер Черная смерть даже не потянулся за оружием.
Появился главный персонаж — высокий, черноволосый, худощавый сорокалетний мужчина в шелковой рубашке и темных брюках. Я увидела монограмму "А" и пронзительный взгляд. Мужчина бегло оглядел меня и остановился на Рафаэле. Именно ему он сказал:
— Что вы здесь делаете? Вас не приглашали.
— Вы Алекс Мэлройд, — Рафаэль сказал это утвердительным тоном. — Я привез вам ... — он кивнул на труп, — сюрприз.
— Сюрприз? Мне?
— Так велено.
Один человек из свиты Мэлройда наклонился над «Джорджем» и отпрянул:
— Мертвец!
Тогда Мэлройд сам подошел и осмотрел нашего «Джорджа». Выпрямился. Глянул в черные стекла Рафаэля.
— Н-да... Джонатан Вторм. Это интересно.
Он еще раз посмотрел на мертвеца, неестественно прямо сидящего на стуле.
— Расскажите мне все.
— Вдова этого сеньора велела доставить тело любимого мужа вам, что я и сделал.
— Нет, расскажите все, — Мэлройд сделал упор на последнем слове.
Рафаэль обеими руками взъерошил волосы и тяжело вздохнул:
— Такой отвратительный день... Может, вы сами позвоните сеньоре Вторм, и она вам все объяснит? А сейчас, прощайте, сеньоры.
Он повернулся спиной и успел даже сделать пару шагов, но два ствола мгновенно уперлись ему под ребра.
— Ведите этих типов в дом, — сказал Мэлройд.
Вскоре мы уже сидели в гостиной под присмотром неусыпной стражи.
— Так я вас слушаю, — Мэлройд был холоден и спокоен.
Рафаэль молчал. Тогда Мэлройд посмотрел на меня:
— А вы что скажете?
— Я... случайно оказалась в машине. Меня... обещали покатать...
Мэлройд зажег сигару. Черты его лица исказила улыбка, больше похожая на гримасу.
— Таких, как вы, очень любят полицейские. Им нравится развязывать языки. Это милая работенка...
— Полицейские?
— А вы что думали? Что я за подобный «сувенир» отпущу вас на все четыре стороны?
Я посмотрела на Рафаэля так, что он закашлялся.
— С мистером Втормом произошла ошибка. Мы отвезли его домой и хотели оставить, но его жена возражала... Мы не появились бы здесь, если бы сеньора Вторм действительно не отдала такой приказ... под дулом пистолета, — сказал он. — Я редко слушаюсь женщин, но если женщина шантажирует меня с помощью фотокамеры и при этом угрожает оружием, что ж, я подчиняюсь. Он был жалок. Мне захотелось плюнуть ему на ботинки. Раздались шаги, и в гостиную кто-то вошел. Я сразу узнала вошедшего, хотя ластов на нем уже не было. Но на носу красовались все те же очки-консервы. Я закрыла глаза, надеясь на чудо, но оно не произошло. Пришлось смотреть правде в лицо.
— Как ваши чулки? — очкарик улыбнулся мне. — А, вот и ваш друг здесь, — он заметил «Джорджа». — Ему уже лучше?
— Ему совсем хорошо! Не то, что нам!
Я увидела, что очкарик издевается, и спросила напрямик:
— Вы еще на пляже поняли, что наш друг мертв?
— Девочка моя, — он еще раз улыбнулся, — я близорук, но не слеп. А вблизи я вижу лучше вас.
— Зачем же вы морочили нам голову?
— Во-первых, это вы морочили мне голову. А во-вторых, я поддержал игру, потому что боялся. Двое убийц на пустом пляже — это серьезно. Есть такая поговорка: лучше быть сто раз трусом, чем один раз трупом.
Мэлройд развеселился, наблюдая эту сцену.
— Представляешь, Бен, — сказал он, обращаясь к человеку в очках, — после того, как ты спугнул их на пляже, они попытались подложить Вторма вдове, но она велела привезти труп сюда.
— Алекс, я не знал, что ты занялся бальзамированием трупов, — наигранно удивился гость. — Что, много платят?
— Люди мрут каждый день, заработок постоянный, — хохотнул Мэлройд.
— А как он умер? — очкарик кивнул на Джонатана Вторма, после чего уставился на Рафаэля.
Тот молчал.
Мэлройд с невинным видом подошел к нему и резко выбросил кулак. Рафаэль полетел на пол вместе со стулом. Поднялся, но не проронил ни слова.
Очкарик осуждающе покачал головой и поморщился:
— Ну что ты, Алекс! Я сделаю это лучше.
Его удар действительно был мощнее. Рафаэль позеленел.
Но, как ни странно, очки Рафаэля остались на носу.
— Вы будете отвечать или... мы вас изуродуем?!
Рафаэль произнес что-то короткое по-испански.
Очкарик посмотрел на меня.
— А, может, мисс окажется разговорчивее? Она ведь не хочет, чтобы у ее друга появились серьезные неприятности...
— Не хочу! Зачем вы его бьете?
— Затем, что нам нужна правда.
— Рафаэль Вега прибыл в нашу страну, чтобы охранять одного человека...
— Артуро Сантерроса. Мы знаем это.
— Артуро остановился в особняке на Беверли-Хиллз. Ночью мистер Вега пристрелил Джонатана Вторма, потому что принял его за бандита. Он не знал, что это финансист, известный человек...
Мэлройд посмотрел на очкарика, очкарик посмотрел на Мэлройда: это был язык, которым я не владела.
— Спасибо, дорогая, — сказал наконец Бен. — Вы оказались умнее, чем сеньор. Впрочем, если человек так метко стреляет, зачем ему мозги?
— Пор диос! Когда я пристрелю вас, то узнаю, есть ли мозги в вашей голове! — загремел долго молчавший Рафаэль.
— Вы не успеете это сделать — я не доставлю вам такого удовольствия, — парировал очкарик.
Мэлройд прервал схватку:
— Что будем делать, Бен?
— Восстановим справедливость — вернем мертвеца туда, где он был живым в свой последний миг.
— В дом Артуро Ненасытного и Великолепного? — ухмыльнулся Мэлройд.
— Туда!
— Хорошая мысль. Позволь, я разовью ее. Я знаю людей, которые доставят труп на место преступления. Это такая парочка: мужчина и женщина.
Рафаэль поднял голову и повернулся ко мне. Даже его черные очки раскалились, как угли.
— Я считаю, Рафаэль, что агентство Рио должно отказаться от тройного гонорара, — поспешно произнесла я. — Мы снижаем цену за свои услуги!
Глава 5
Глава 6
— Я сделаю то, что велела миссис Вторм. Я устал и хочу, наконец, отдохнуть.
Он вытащил «Джорджа» и понес его во внутренний дворик дома Мэлройда. Я шла следом, хотя внутренний голос кричал мне: «Беги!».
Дворик был освещен, но пустынен. Мне казалось, что достаточно бросить труп и вернуться к машине, но Рафаэль, помня мои уроки, принялся усаживать беднягу на один из стульев. Труп падал. Это продолжалось долго. Или я считала минуты за часы?
Наконец, Рафаэль пристроил «Джорджика» и выпрямился.
— Все, Мэвис. Прости, но я не мог бросить его — я ведь виноват перед мистером Втормом... Ну, а теперь бежим!
Он схватил меня за локоть, и мы поспешили к машине.
Не успели мы сделать и нескольких шагов, как были окружены какими-то вооруженными людьми. Рафаэль мог бы оказаться суперменом и, как это бывает в вестернах, перестрелять всех по одному, прыгая, катаясь по земле и направляя меткие выстрелы. Но, видимо, он не смотрел фильмов и не знал, как это делается. Короче, мистер Черная смерть даже не потянулся за оружием.
Появился главный персонаж — высокий, черноволосый, худощавый сорокалетний мужчина в шелковой рубашке и темных брюках. Я увидела монограмму "А" и пронзительный взгляд. Мужчина бегло оглядел меня и остановился на Рафаэле. Именно ему он сказал:
— Что вы здесь делаете? Вас не приглашали.
— Вы Алекс Мэлройд, — Рафаэль сказал это утвердительным тоном. — Я привез вам ... — он кивнул на труп, — сюрприз.
— Сюрприз? Мне?
— Так велено.
Один человек из свиты Мэлройда наклонился над «Джорджем» и отпрянул:
— Мертвец!
Тогда Мэлройд сам подошел и осмотрел нашего «Джорджа». Выпрямился. Глянул в черные стекла Рафаэля.
— Н-да... Джонатан Вторм. Это интересно.
Он еще раз посмотрел на мертвеца, неестественно прямо сидящего на стуле.
— Расскажите мне все.
— Вдова этого сеньора велела доставить тело любимого мужа вам, что я и сделал.
— Нет, расскажите все, — Мэлройд сделал упор на последнем слове.
Рафаэль обеими руками взъерошил волосы и тяжело вздохнул:
— Такой отвратительный день... Может, вы сами позвоните сеньоре Вторм, и она вам все объяснит? А сейчас, прощайте, сеньоры.
Он повернулся спиной и успел даже сделать пару шагов, но два ствола мгновенно уперлись ему под ребра.
— Ведите этих типов в дом, — сказал Мэлройд.
Вскоре мы уже сидели в гостиной под присмотром неусыпной стражи.
— Так я вас слушаю, — Мэлройд был холоден и спокоен.
Рафаэль молчал. Тогда Мэлройд посмотрел на меня:
— А вы что скажете?
— Я... случайно оказалась в машине. Меня... обещали покатать...
Мэлройд зажег сигару. Черты его лица исказила улыбка, больше похожая на гримасу.
— Таких, как вы, очень любят полицейские. Им нравится развязывать языки. Это милая работенка...
— Полицейские?
— А вы что думали? Что я за подобный «сувенир» отпущу вас на все четыре стороны?
Я посмотрела на Рафаэля так, что он закашлялся.
— С мистером Втормом произошла ошибка. Мы отвезли его домой и хотели оставить, но его жена возражала... Мы не появились бы здесь, если бы сеньора Вторм действительно не отдала такой приказ... под дулом пистолета, — сказал он. — Я редко слушаюсь женщин, но если женщина шантажирует меня с помощью фотокамеры и при этом угрожает оружием, что ж, я подчиняюсь. Он был жалок. Мне захотелось плюнуть ему на ботинки. Раздались шаги, и в гостиную кто-то вошел. Я сразу узнала вошедшего, хотя ластов на нем уже не было. Но на носу красовались все те же очки-консервы. Я закрыла глаза, надеясь на чудо, но оно не произошло. Пришлось смотреть правде в лицо.
— Как ваши чулки? — очкарик улыбнулся мне. — А, вот и ваш друг здесь, — он заметил «Джорджа». — Ему уже лучше?
— Ему совсем хорошо! Не то, что нам!
Я увидела, что очкарик издевается, и спросила напрямик:
— Вы еще на пляже поняли, что наш друг мертв?
— Девочка моя, — он еще раз улыбнулся, — я близорук, но не слеп. А вблизи я вижу лучше вас.
— Зачем же вы морочили нам голову?
— Во-первых, это вы морочили мне голову. А во-вторых, я поддержал игру, потому что боялся. Двое убийц на пустом пляже — это серьезно. Есть такая поговорка: лучше быть сто раз трусом, чем один раз трупом.
Мэлройд развеселился, наблюдая эту сцену.
— Представляешь, Бен, — сказал он, обращаясь к человеку в очках, — после того, как ты спугнул их на пляже, они попытались подложить Вторма вдове, но она велела привезти труп сюда.
— Алекс, я не знал, что ты занялся бальзамированием трупов, — наигранно удивился гость. — Что, много платят?
— Люди мрут каждый день, заработок постоянный, — хохотнул Мэлройд.
— А как он умер? — очкарик кивнул на Джонатана Вторма, после чего уставился на Рафаэля.
Тот молчал.
Мэлройд с невинным видом подошел к нему и резко выбросил кулак. Рафаэль полетел на пол вместе со стулом. Поднялся, но не проронил ни слова.
Очкарик осуждающе покачал головой и поморщился:
— Ну что ты, Алекс! Я сделаю это лучше.
Его удар действительно был мощнее. Рафаэль позеленел.
Но, как ни странно, очки Рафаэля остались на носу.
— Вы будете отвечать или... мы вас изуродуем?!
Рафаэль произнес что-то короткое по-испански.
Очкарик посмотрел на меня.
— А, может, мисс окажется разговорчивее? Она ведь не хочет, чтобы у ее друга появились серьезные неприятности...
— Не хочу! Зачем вы его бьете?
— Затем, что нам нужна правда.
— Рафаэль Вега прибыл в нашу страну, чтобы охранять одного человека...
— Артуро Сантерроса. Мы знаем это.
— Артуро остановился в особняке на Беверли-Хиллз. Ночью мистер Вега пристрелил Джонатана Вторма, потому что принял его за бандита. Он не знал, что это финансист, известный человек...
Мэлройд посмотрел на очкарика, очкарик посмотрел на Мэлройда: это был язык, которым я не владела.
— Спасибо, дорогая, — сказал наконец Бен. — Вы оказались умнее, чем сеньор. Впрочем, если человек так метко стреляет, зачем ему мозги?
— Пор диос! Когда я пристрелю вас, то узнаю, есть ли мозги в вашей голове! — загремел долго молчавший Рафаэль.
— Вы не успеете это сделать — я не доставлю вам такого удовольствия, — парировал очкарик.
Мэлройд прервал схватку:
— Что будем делать, Бен?
— Восстановим справедливость — вернем мертвеца туда, где он был живым в свой последний миг.
— В дом Артуро Ненасытного и Великолепного? — ухмыльнулся Мэлройд.
— Туда!
— Хорошая мысль. Позволь, я разовью ее. Я знаю людей, которые доставят труп на место преступления. Это такая парочка: мужчина и женщина.
Рафаэль поднял голову и повернулся ко мне. Даже его черные очки раскалились, как угли.
— Я считаю, Рафаэль, что агентство Рио должно отказаться от тройного гонорара, — поспешно произнесла я. — Мы снижаем цену за свои услуги!
Глава 5
«Джордж», как и прежде, лежал в багажнике, похоже, он стал моим постоянным поклонником. Рафаэль, как и прежде, сидел за рулем. Я — рядом с ним.
Но машина стояла уже не у виллы Мэлройда, а у дома Артуро. Мэлройд был рядом, в «кадиллаке», который следовал за нами неотступно.
— Не вздумайте шутить со мной, — предупредил Мэлройд, не вылезая из своей машины. — Я уезжаю, но мои люди будут держать вас под наблюдением. Труп должен быть в доме. Артуро получит свой «сувенир». Это говорю вам я.
Мэлройд уехал.
Я сказала:
— Мне тоже нужно домой. Если ты не возражаешь, я возьму такси.
— Я не возражаю, — бархатным голосом ответил Рафаэль. — Но ты ведь должна была кое-что сделать для меня.
— У меня силы на исходе. Я хочу домой.
— Я тоже хотел бы сейчас оказаться дома. Но... — Рафаэль помолчал. — Чикита, может, ты встретишься с Артуро и объяснишь ему все так же толково и внятно, как сделала это в доме Мэлройда? Тем более, что великолепная идея подбросить труп в дом Вторма принадлежит тебе.
— Идея может быть очень хорошей, но ее, как правило, портят никудышные исполнители.
— Чикита, исполнителей было двое. И, между прочим, это ты разговаривала с мадам по телефону. Ты совершенно гениальна в своих заблуждениях.
— Ты тоже сегодня был очень умным, предусмотрительным и смелым, — огрызнулась я.
— Но за мои ошибки меня порядком наказали. А тебя — нет. Так что идем, дорогая.
Он втащил меня в дом. Рафаэль улыбался — значит, в любой момент я могла ожидать удара. Но сеньор только толкнул меня изо всех сил. Я полетела, как пушинка, и оказалась на софе. Софа стояла в гостиной.
— Ах, как мило! Какая красивая большая девочка! Какие ноги! У тебя, Рафаэль, есть вкус.
Голос принадлежал мужчине, в котором я никак уж не могла признать Артуро Великолепного, сына президента. Грязные жирные волосы, красные мутные глаза и большое родимое пятно на носу... Вид пьяницы, человека опустившегося и потасканного.
Свой маленький рост Артуро пытался исправить с помощью высоченных каблуков и толстой подошвы. У черных лакированных сапог были огромные серебряные шпоры, которые при ходьбе издавали что-то вроде «динг-донг-динг». Красная рубашка из атласа или шелка, с перламутровыми пуговицами, была вправлена в черные брюки. Это немыслимое сочетание — вид пьянчужки и напыщенные манеры вельможи в пестром одеянии — вызвало у меня приступ тошноты.
Я закрыла глаза.
— Это Артуро Великолепный? Артуро Ненасытный? — слабым голосом спросила я.
— Да, — ответил Рафаэль. — Артуро, позволь я представлю тебе частного детектива Мэвис Зейдлиц!
Я не успела и глазом моргнуть, как эта каракатица в сапогах со шпорами оказалась рядом со мной на софе.
— Я очарован вами, — промурлыкал Артуро. — Мне всегда нравились американки. Но вы меня поразили. Рафаэль, я признателен тебе за такую встречу. А теперь — уходи.
Он небрежно махнул рукой.
— Только попробуй это сделать, — сказала я Рафаэлю.
Артуро раздвинул губы в улыбке. Ему не стоило этого делать — я чуть было не послала Великолепного к стоматологу. Потом он выразительно посмотрел на Рафаэля:
— Иди, не отнимай у меня время. Иначе я извещу отца телеграммой, что ты здесь превратился в контрреволюционера.
Рафаэль поклонился и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Артуро алчно посмотрел на меня и придвинулся поближе.
— Вот мы и одни, любовь моя, — нежно произнес он. — Требуй, чего хочешь, — деньги, кольцо с бриллиантом, автомобиль... Все будет! Утром...
— Я очень устала... — пришлось переломить себя, чтобы не ударить Артуро кулаком по родимому пятну. — Я бы хотела только чашечку кофе. Сейчас.
Артуро засмеялся:
— Ах, как остроумно!
Он легонько хлопнул меня по бедру и провел пальцем по моей ноге до колена. При этом рукав шелковой рубахи приподнялся, и показались золотые часы.
Артуро глянул на часы, прекратил смеяться и сказал совсем другим, будничным голосом:
— Время позднее, любовь моя. Снимай.
— Что?..
— Снимай блузку и все остальное. Короче, раздевайся.
— Ну нет! Только через мой труп! — твердо ответила я. — И, вообще, я здесь не для того...
Артуро хмыкнул:
— Будем играть? О, я хороший игрок.
— Великолепный, — язвительно уточнила я.
Он протянул руку ко мне и с неожиданной силой рванул воротник. Блузка затрещала и распалась на две половины.
Зачем он это сделал? Я ведь хотела быть просто леди, а не «леди каратэ». Он сам напросился. Сержант морской пехоты, который показал мне приемы джиу-джитсу, предупредил: «Когда бьешь, держи свои эмоции в узде, иначе сломаешь человеку ногу, руку, но хуже всего — шею».
Я забыла этот совет. Двумя прямыми пальцами я ударила Артуро в глаза и ребром ладони по шее. По шее я, конечно, била зря, но Артуро так сильно заорал, что пришлось его успокоить. Потом я схватила Великолепного за ногу и крутанула изо всех сил. Уцепившись за его правую руку, волоком протащила по комнате, свободной рукой ухватила за правую ногу и начала вращать вокруг себя все быстрее и быстрее. Артуро набрал скорость, его тело летало уже на вполне приличной высоте, когда я разжала обе руки. Он с грохотом и звоном, как пушечное ядро, ударился о стенку и упал на пол. От этого удара пострадало несколько художественных полотен: картины попадали, рамы раскололись. Я подумала: «И все же это лучше, чем если бы Артуро вылетел в окно...»
Я смотрела на него, валяющегося у стенки. Это зрелище нельзя было купить ни за какие деньги, и уж тем более — за кольцо с бриллиантом или новый автомобиль...
Дверь распахнулась, и ворвался Рафаэль.
Первое, на что он уставился, была моя грудь, не защищенная блузкой. Как хорошо, что на мне все еще оставался бюстгальтер. Рафаэль взглянул на пол и...
— Мадре миа! Еще труп!
— Нет, твой Ненасытный жив. Дышит...
— Это ты его так?..
— А почему ты оставил меня наедине с этой блохой со шпорами? — пошла я в наступление.
— Потому, что был уверен — ты справишься с ним. И если бы ты закричала, я бы, чикита...
— Ты включил бы радио или телевизор и сказал потом, что ничего не слышал. Все, с меня довольно! Прощай! Я сыта тобой и твоим Артуро!
Я направилась к выходу и вдруг сообразила, что не могу идти по городу в разорванной одежде. Никто не заключал со мной контракта на рекламу нижнего белья.
И тогда мне пришла в голову гениальная мысль. Я подошла к Артуро и сняла с бесчувственного тела волокиты и горе-любовника его красную рубашку с перламутровыми пуговицами. А чтобы Ненасытный не простудился, прикрыла его лоскутами своей блузки.
Красный шелк к лицу блондинкам. Рафаэль смотрел на меня, не отрываясь.
— Адиос, амиго! — сказала я.
Он стоял неподвижно. Но когда я уже была за дверью, Рафаэль закричал:
— Мэвис, не уходи! Ты не можешь уйти!
Я проворчала себе под нос:
— Эти латиноамериканцы такие беспардонные люди, навязчивые и прилипчивые...
Рафаэль догнал меня на крыльце:
— Чикита, нас столько связывает... Посоветуй, что мне делать?
— Открой театр, а этого шута Артуро возьми на первые роли. Представление будет иметь успех!
Рафаэль поплелся к Артуро.
Но и я далеко не ушла.
Неожиданно появились полицейские — словно они прятались где-то поблизости: четыре копа в форме и один человек в штатском. У последнего было непроницаемое красное лицо индейца.
— Стоять! Где тело? — гаркнул он.
— Тело здесь, — я огладила руками красную рубашку на себе. — Разве вы не видите?
— Я говорю про мертвое тело! Где труп?
— Вы потеряли мертвое тело? Но почему вы ищете его в этом доме?
— Вы...
Он не нашел подходящего слова, схватил меня за руку и потащил в гостиную. Полицейские сопровождали нас в торжественном молчании.
Мы вошли. Рафаэль и индейский вождь обменялись довольно неприязненными взглядами, после чего коп сказал:
— Я лейтенант Фрэй. Где покойник?
— Я... нет... не мочь говорит по-английски... — Рафаэль принялся за старые уловки. Он удивительно находчив в непредвиденных ситуациях.
— Вот покойник! — закричал один из полицейских, указывая на лежащего на полу Артуро.
— Замечательно! — воодушевился лейтенант. — Здесь должно было быть мертвое тело!
Он посмотрел на нас с Рафаэлем с превосходством и презрением:
— Меня не проведешь!
Моя блузка, которая прикрывала убогое тело Артуро, привела его в недоумение.
— Чего только ни носят люди, — пробормотал он.
— И все же, лейтенант, вы ошиблись, — сказала я довольно убедительно. — Здесь нет трупа. И этот человек дышит.
Лейтенант не поверил и сам начал искать пульс у потерпевшего. На лице его проступило разочарование и гнев:
— Действительно, он жив.
Лейтенант повернулся к своей свите и приказал полицейским обыскать дом.
Копы растворились в недрах особняка, а Фрэй принялся допрашивать меня и Рафаэля.
— Ну, что здесь произошло?
Рафаэль хотел вновь прикинуться ничего не понимающим иностранцем, но дошлый лейтенант раскусил его.
— Говорите по-английски! Если вы подцепили такую красотку, — он зыркнул на меня, — значит, обработали ее как следует с помощью первоклассного английского языка. Так что не валяйте дурака. Рассказывайте.
Рафаэлю ничего не оставалось, как объяснить, кто он и кто такой Артуро.
— Артуро Сантеррос — сын нашего президента. Здесь он выполняет особую миссию государственного значения. Я даже боюсь предположить, какова будет реакция госдепартамента США на вторжение во временную резиденцию Артуро Сантерроса ваших людей, лейтенант. Это нарушение всех ранее подписанных соглашений, — закончил он.
— Особая миссия, говорите? — Фрэй посмотрел на меня оценивающим взглядом. — Эта миссия сейчас передо мной. Не так ли? Ну, как вас зовут, милочка?
— Мэвис Зейдлиц.
Не знаю, что было такого в моем голосе, но эта краснорожая образина тоже начала ощупывать глазами мою фигуру, как это делали Рафаэль и Артуро.
— Остыньте, — сказала я. — И не надо лишних жестов. Я уже собралась уходить домой.
Он набычился:
— Что вы здесь делаете в такой час?
— У меня был частный визит к господину Сантерросу. А теперь я хочу уйти.
— Вы не уйдете, пока не скажете, где труп.
— Ваша трескотня мне надоела. Я не скажу того, чего не знаю.
— Лейтенант, а почему вы решили, что здесь непременно лежит труп? — вежливо спросил Рафаэль.
— Нам позвонили, — лейтенант был лаконичен.
— Но кто?
— Не ваша забота.
— Вы доверяете анонимным звонкам? — сладким голосом пропел Рафаэль. — В моей стране тоже многие звонят в полицию, когда хотят насолить соседям. Особенно часто посреди ночи сообщают о пожаре.
— Смолкни! — цыкнул на него Фрэй.
Рафаэль решил больше не рисковать и действительно смолк. Это был первый разумный поступок за весь день.
Тем временем полицейские обыскали дом и вернулись к лейтенанту с пустыми руками. Их постные рожи были красноречивее любых рапортов.
Лейтенант понял, что выслужиться перед начальством сегодня ему не удастся. И, мало того, если Вега нажалуется кому следует, карьера его сгорит синим пламенем.
— Так, — он скис, — звонок не подтвердился. Очевидно, это и в самом деле была чья-то чужая шутка. Мы уходим. Приносим извинения.
Полицейские, топоча, как стадо бизонов, направились к двери. Мы с Рафаэлем переглянулись и пошли следом.
На крыльце Фрэй окинул зорким взглядом окрестности и заметил машину Рафаэля.
— Стоп! Чей это автомобиль? — он вновь вцепился в Рафаэля.
— Вы имеете в виду какой-то конкретный механизм? — ответил мистер Вега.
— Не прикидывайтесь! Здесь нет никакого механизма. Это ваша машина?
Рафаэлю ничего не оставалось, как сказать:
— Моя.
Лейтенант воодушевился, его узкие глазки заблестели:
— Немедленно обыскать. Ну!
Он спустил свою свору с поводка. Копы облепили автомобиль, как огромные мухи навозную кучу.
Мое сердце куда-то провалилось, когда один из полицейских взялся за багажник. Я закрыла глаза, открыла и втянула в себя воздух, не боясь, что все крючки моего бюстгальтера оборвутся. Это уже не имело никакого значения.
Полицейский глянул в багажник и вместо того, чтобы заорать «Нашел!», сказал:
— Пусто! Ничего нет, лейтенант.
Эта фраза повторилась несколько раз, осмотр закончился.
Полицейские убрались восвояси.
Мы с Рафаэлем посмотрели друг на друга и, как полоумные, бросились к багажнику. Он был пуст! Куда мог подеваться наш дорогой «Джордж»?
— Санта Мария! Свершилось чудо! — облегченно вздохнул Рафаэль.
— Чудес не бывает! — это я знала точно.
— Но труп исчез! — ликовал мистер Черная смерть. — Ты брала его? Нет! Я тоже нет! Значит, произошло чудо.
Я не знала, что ему ответить, и сказала просто:
— Мне тоже хочется исчезнуть. Здесь нет поблизости такого чуда, как такси?
— Я сам отвезу тебя, — пообещал на радостях Рафаэль.
— Ты бросишь Артуро?
— Не напоминай мне о нем, — сморщился сеньор. — Я даже не хочу загадывать, что будет со мной, когда Великолепный очнется. Поедем быстрее!
Еще ни разу в жизни я не испытывала таких сентиментальных чувств, как сейчас, когда переступила порог своей квартиры. В гостиной горел свет, я не помнила, чтобы оставляла его, уходя утром на работу, но это меня мало волновало. Я очень рассеянна и часто забываю, когда надо драться, а когда сдаваться на милость победителя. Я была счастлива наконец вернуться домой.
Пять минут назад я рассталась с Рафаэлем и дала сама себе обещание никогда больше не вступать с ним в деловые отношения. В деловые и любые другие.
Принять горячий душ, выпить кофе и приказать своей памяти выбросить все, связанное с трупом и латиноамериканцами, — это была моя программа, которую я мечтала выполнить.
В спальне я сбросила с себя всю одежду и облачилась в халат. Прошла в ванную, включила свет, сняла халат и, распахнув дверцу, протянула руку, чтобы включить воду.
— А-а-а!.. — я заорала так, что испугала сама себя. Да и кто бы не заорал?
На полу, под душем, сидел мужчина. Он удобно расположился, вытянул руки, словно хотел поймать падающие капли. Его парик, словно скальп, залихватски съехал на одно ухо...
Передо мной сидел «Джордж».
В голове промелькнуло: «И труп преследовал ее».
Я закричала и метнулась назад, в гостиную.
Мертвец настиг меня! Он ткнул мне в спину своим ледяным пальцем. Почему я не лишилась чувств — не знаю. Наверное, потому, что я крепкая девушка и владею собой.
Я резко повернулась, готовая ко всему.
Позади меня стоял и ухмылялся этот фотограф из дома Втормов. Битник Терри!
— Ну и фасад у тебя, куколка! — восхищенно сказал он, оглядывая меня.
Только тут я сообразила, что халат остался висеть в ванной на крючке.
Но машина стояла уже не у виллы Мэлройда, а у дома Артуро. Мэлройд был рядом, в «кадиллаке», который следовал за нами неотступно.
— Не вздумайте шутить со мной, — предупредил Мэлройд, не вылезая из своей машины. — Я уезжаю, но мои люди будут держать вас под наблюдением. Труп должен быть в доме. Артуро получит свой «сувенир». Это говорю вам я.
Мэлройд уехал.
Я сказала:
— Мне тоже нужно домой. Если ты не возражаешь, я возьму такси.
— Я не возражаю, — бархатным голосом ответил Рафаэль. — Но ты ведь должна была кое-что сделать для меня.
— У меня силы на исходе. Я хочу домой.
— Я тоже хотел бы сейчас оказаться дома. Но... — Рафаэль помолчал. — Чикита, может, ты встретишься с Артуро и объяснишь ему все так же толково и внятно, как сделала это в доме Мэлройда? Тем более, что великолепная идея подбросить труп в дом Вторма принадлежит тебе.
— Идея может быть очень хорошей, но ее, как правило, портят никудышные исполнители.
— Чикита, исполнителей было двое. И, между прочим, это ты разговаривала с мадам по телефону. Ты совершенно гениальна в своих заблуждениях.
— Ты тоже сегодня был очень умным, предусмотрительным и смелым, — огрызнулась я.
— Но за мои ошибки меня порядком наказали. А тебя — нет. Так что идем, дорогая.
Он втащил меня в дом. Рафаэль улыбался — значит, в любой момент я могла ожидать удара. Но сеньор только толкнул меня изо всех сил. Я полетела, как пушинка, и оказалась на софе. Софа стояла в гостиной.
— Ах, как мило! Какая красивая большая девочка! Какие ноги! У тебя, Рафаэль, есть вкус.
Голос принадлежал мужчине, в котором я никак уж не могла признать Артуро Великолепного, сына президента. Грязные жирные волосы, красные мутные глаза и большое родимое пятно на носу... Вид пьяницы, человека опустившегося и потасканного.
Свой маленький рост Артуро пытался исправить с помощью высоченных каблуков и толстой подошвы. У черных лакированных сапог были огромные серебряные шпоры, которые при ходьбе издавали что-то вроде «динг-донг-динг». Красная рубашка из атласа или шелка, с перламутровыми пуговицами, была вправлена в черные брюки. Это немыслимое сочетание — вид пьянчужки и напыщенные манеры вельможи в пестром одеянии — вызвало у меня приступ тошноты.
Я закрыла глаза.
— Это Артуро Великолепный? Артуро Ненасытный? — слабым голосом спросила я.
— Да, — ответил Рафаэль. — Артуро, позволь я представлю тебе частного детектива Мэвис Зейдлиц!
Я не успела и глазом моргнуть, как эта каракатица в сапогах со шпорами оказалась рядом со мной на софе.
— Я очарован вами, — промурлыкал Артуро. — Мне всегда нравились американки. Но вы меня поразили. Рафаэль, я признателен тебе за такую встречу. А теперь — уходи.
Он небрежно махнул рукой.
— Только попробуй это сделать, — сказала я Рафаэлю.
Артуро раздвинул губы в улыбке. Ему не стоило этого делать — я чуть было не послала Великолепного к стоматологу. Потом он выразительно посмотрел на Рафаэля:
— Иди, не отнимай у меня время. Иначе я извещу отца телеграммой, что ты здесь превратился в контрреволюционера.
Рафаэль поклонился и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Артуро алчно посмотрел на меня и придвинулся поближе.
— Вот мы и одни, любовь моя, — нежно произнес он. — Требуй, чего хочешь, — деньги, кольцо с бриллиантом, автомобиль... Все будет! Утром...
— Я очень устала... — пришлось переломить себя, чтобы не ударить Артуро кулаком по родимому пятну. — Я бы хотела только чашечку кофе. Сейчас.
Артуро засмеялся:
— Ах, как остроумно!
Он легонько хлопнул меня по бедру и провел пальцем по моей ноге до колена. При этом рукав шелковой рубахи приподнялся, и показались золотые часы.
Артуро глянул на часы, прекратил смеяться и сказал совсем другим, будничным голосом:
— Время позднее, любовь моя. Снимай.
— Что?..
— Снимай блузку и все остальное. Короче, раздевайся.
— Ну нет! Только через мой труп! — твердо ответила я. — И, вообще, я здесь не для того...
Артуро хмыкнул:
— Будем играть? О, я хороший игрок.
— Великолепный, — язвительно уточнила я.
Он протянул руку ко мне и с неожиданной силой рванул воротник. Блузка затрещала и распалась на две половины.
Зачем он это сделал? Я ведь хотела быть просто леди, а не «леди каратэ». Он сам напросился. Сержант морской пехоты, который показал мне приемы джиу-джитсу, предупредил: «Когда бьешь, держи свои эмоции в узде, иначе сломаешь человеку ногу, руку, но хуже всего — шею».
Я забыла этот совет. Двумя прямыми пальцами я ударила Артуро в глаза и ребром ладони по шее. По шее я, конечно, била зря, но Артуро так сильно заорал, что пришлось его успокоить. Потом я схватила Великолепного за ногу и крутанула изо всех сил. Уцепившись за его правую руку, волоком протащила по комнате, свободной рукой ухватила за правую ногу и начала вращать вокруг себя все быстрее и быстрее. Артуро набрал скорость, его тело летало уже на вполне приличной высоте, когда я разжала обе руки. Он с грохотом и звоном, как пушечное ядро, ударился о стенку и упал на пол. От этого удара пострадало несколько художественных полотен: картины попадали, рамы раскололись. Я подумала: «И все же это лучше, чем если бы Артуро вылетел в окно...»
Я смотрела на него, валяющегося у стенки. Это зрелище нельзя было купить ни за какие деньги, и уж тем более — за кольцо с бриллиантом или новый автомобиль...
Дверь распахнулась, и ворвался Рафаэль.
Первое, на что он уставился, была моя грудь, не защищенная блузкой. Как хорошо, что на мне все еще оставался бюстгальтер. Рафаэль взглянул на пол и...
— Мадре миа! Еще труп!
— Нет, твой Ненасытный жив. Дышит...
— Это ты его так?..
— А почему ты оставил меня наедине с этой блохой со шпорами? — пошла я в наступление.
— Потому, что был уверен — ты справишься с ним. И если бы ты закричала, я бы, чикита...
— Ты включил бы радио или телевизор и сказал потом, что ничего не слышал. Все, с меня довольно! Прощай! Я сыта тобой и твоим Артуро!
Я направилась к выходу и вдруг сообразила, что не могу идти по городу в разорванной одежде. Никто не заключал со мной контракта на рекламу нижнего белья.
И тогда мне пришла в голову гениальная мысль. Я подошла к Артуро и сняла с бесчувственного тела волокиты и горе-любовника его красную рубашку с перламутровыми пуговицами. А чтобы Ненасытный не простудился, прикрыла его лоскутами своей блузки.
Красный шелк к лицу блондинкам. Рафаэль смотрел на меня, не отрываясь.
— Адиос, амиго! — сказала я.
Он стоял неподвижно. Но когда я уже была за дверью, Рафаэль закричал:
— Мэвис, не уходи! Ты не можешь уйти!
Я проворчала себе под нос:
— Эти латиноамериканцы такие беспардонные люди, навязчивые и прилипчивые...
Рафаэль догнал меня на крыльце:
— Чикита, нас столько связывает... Посоветуй, что мне делать?
— Открой театр, а этого шута Артуро возьми на первые роли. Представление будет иметь успех!
Рафаэль поплелся к Артуро.
Но и я далеко не ушла.
Неожиданно появились полицейские — словно они прятались где-то поблизости: четыре копа в форме и один человек в штатском. У последнего было непроницаемое красное лицо индейца.
— Стоять! Где тело? — гаркнул он.
— Тело здесь, — я огладила руками красную рубашку на себе. — Разве вы не видите?
— Я говорю про мертвое тело! Где труп?
— Вы потеряли мертвое тело? Но почему вы ищете его в этом доме?
— Вы...
Он не нашел подходящего слова, схватил меня за руку и потащил в гостиную. Полицейские сопровождали нас в торжественном молчании.
Мы вошли. Рафаэль и индейский вождь обменялись довольно неприязненными взглядами, после чего коп сказал:
— Я лейтенант Фрэй. Где покойник?
— Я... нет... не мочь говорит по-английски... — Рафаэль принялся за старые уловки. Он удивительно находчив в непредвиденных ситуациях.
— Вот покойник! — закричал один из полицейских, указывая на лежащего на полу Артуро.
— Замечательно! — воодушевился лейтенант. — Здесь должно было быть мертвое тело!
Он посмотрел на нас с Рафаэлем с превосходством и презрением:
— Меня не проведешь!
Моя блузка, которая прикрывала убогое тело Артуро, привела его в недоумение.
— Чего только ни носят люди, — пробормотал он.
— И все же, лейтенант, вы ошиблись, — сказала я довольно убедительно. — Здесь нет трупа. И этот человек дышит.
Лейтенант не поверил и сам начал искать пульс у потерпевшего. На лице его проступило разочарование и гнев:
— Действительно, он жив.
Лейтенант повернулся к своей свите и приказал полицейским обыскать дом.
Копы растворились в недрах особняка, а Фрэй принялся допрашивать меня и Рафаэля.
— Ну, что здесь произошло?
Рафаэль хотел вновь прикинуться ничего не понимающим иностранцем, но дошлый лейтенант раскусил его.
— Говорите по-английски! Если вы подцепили такую красотку, — он зыркнул на меня, — значит, обработали ее как следует с помощью первоклассного английского языка. Так что не валяйте дурака. Рассказывайте.
Рафаэлю ничего не оставалось, как объяснить, кто он и кто такой Артуро.
— Артуро Сантеррос — сын нашего президента. Здесь он выполняет особую миссию государственного значения. Я даже боюсь предположить, какова будет реакция госдепартамента США на вторжение во временную резиденцию Артуро Сантерроса ваших людей, лейтенант. Это нарушение всех ранее подписанных соглашений, — закончил он.
— Особая миссия, говорите? — Фрэй посмотрел на меня оценивающим взглядом. — Эта миссия сейчас передо мной. Не так ли? Ну, как вас зовут, милочка?
— Мэвис Зейдлиц.
Не знаю, что было такого в моем голосе, но эта краснорожая образина тоже начала ощупывать глазами мою фигуру, как это делали Рафаэль и Артуро.
— Остыньте, — сказала я. — И не надо лишних жестов. Я уже собралась уходить домой.
Он набычился:
— Что вы здесь делаете в такой час?
— У меня был частный визит к господину Сантерросу. А теперь я хочу уйти.
— Вы не уйдете, пока не скажете, где труп.
— Ваша трескотня мне надоела. Я не скажу того, чего не знаю.
— Лейтенант, а почему вы решили, что здесь непременно лежит труп? — вежливо спросил Рафаэль.
— Нам позвонили, — лейтенант был лаконичен.
— Но кто?
— Не ваша забота.
— Вы доверяете анонимным звонкам? — сладким голосом пропел Рафаэль. — В моей стране тоже многие звонят в полицию, когда хотят насолить соседям. Особенно часто посреди ночи сообщают о пожаре.
— Смолкни! — цыкнул на него Фрэй.
Рафаэль решил больше не рисковать и действительно смолк. Это был первый разумный поступок за весь день.
Тем временем полицейские обыскали дом и вернулись к лейтенанту с пустыми руками. Их постные рожи были красноречивее любых рапортов.
Лейтенант понял, что выслужиться перед начальством сегодня ему не удастся. И, мало того, если Вега нажалуется кому следует, карьера его сгорит синим пламенем.
— Так, — он скис, — звонок не подтвердился. Очевидно, это и в самом деле была чья-то чужая шутка. Мы уходим. Приносим извинения.
Полицейские, топоча, как стадо бизонов, направились к двери. Мы с Рафаэлем переглянулись и пошли следом.
На крыльце Фрэй окинул зорким взглядом окрестности и заметил машину Рафаэля.
— Стоп! Чей это автомобиль? — он вновь вцепился в Рафаэля.
— Вы имеете в виду какой-то конкретный механизм? — ответил мистер Вега.
— Не прикидывайтесь! Здесь нет никакого механизма. Это ваша машина?
Рафаэлю ничего не оставалось, как сказать:
— Моя.
Лейтенант воодушевился, его узкие глазки заблестели:
— Немедленно обыскать. Ну!
Он спустил свою свору с поводка. Копы облепили автомобиль, как огромные мухи навозную кучу.
Мое сердце куда-то провалилось, когда один из полицейских взялся за багажник. Я закрыла глаза, открыла и втянула в себя воздух, не боясь, что все крючки моего бюстгальтера оборвутся. Это уже не имело никакого значения.
Полицейский глянул в багажник и вместо того, чтобы заорать «Нашел!», сказал:
— Пусто! Ничего нет, лейтенант.
Эта фраза повторилась несколько раз, осмотр закончился.
Полицейские убрались восвояси.
Мы с Рафаэлем посмотрели друг на друга и, как полоумные, бросились к багажнику. Он был пуст! Куда мог подеваться наш дорогой «Джордж»?
— Санта Мария! Свершилось чудо! — облегченно вздохнул Рафаэль.
— Чудес не бывает! — это я знала точно.
— Но труп исчез! — ликовал мистер Черная смерть. — Ты брала его? Нет! Я тоже нет! Значит, произошло чудо.
Я не знала, что ему ответить, и сказала просто:
— Мне тоже хочется исчезнуть. Здесь нет поблизости такого чуда, как такси?
— Я сам отвезу тебя, — пообещал на радостях Рафаэль.
— Ты бросишь Артуро?
— Не напоминай мне о нем, — сморщился сеньор. — Я даже не хочу загадывать, что будет со мной, когда Великолепный очнется. Поедем быстрее!
Еще ни разу в жизни я не испытывала таких сентиментальных чувств, как сейчас, когда переступила порог своей квартиры. В гостиной горел свет, я не помнила, чтобы оставляла его, уходя утром на работу, но это меня мало волновало. Я очень рассеянна и часто забываю, когда надо драться, а когда сдаваться на милость победителя. Я была счастлива наконец вернуться домой.
Пять минут назад я рассталась с Рафаэлем и дала сама себе обещание никогда больше не вступать с ним в деловые отношения. В деловые и любые другие.
Принять горячий душ, выпить кофе и приказать своей памяти выбросить все, связанное с трупом и латиноамериканцами, — это была моя программа, которую я мечтала выполнить.
В спальне я сбросила с себя всю одежду и облачилась в халат. Прошла в ванную, включила свет, сняла халат и, распахнув дверцу, протянула руку, чтобы включить воду.
— А-а-а!.. — я заорала так, что испугала сама себя. Да и кто бы не заорал?
На полу, под душем, сидел мужчина. Он удобно расположился, вытянул руки, словно хотел поймать падающие капли. Его парик, словно скальп, залихватски съехал на одно ухо...
Передо мной сидел «Джордж».
В голове промелькнуло: «И труп преследовал ее».
Я закричала и метнулась назад, в гостиную.
Мертвец настиг меня! Он ткнул мне в спину своим ледяным пальцем. Почему я не лишилась чувств — не знаю. Наверное, потому, что я крепкая девушка и владею собой.
Я резко повернулась, готовая ко всему.
Позади меня стоял и ухмылялся этот фотограф из дома Втормов. Битник Терри!
— Ну и фасад у тебя, куколка! — восхищенно сказал он, оглядывая меня.
Только тут я сообразила, что халат остался висеть в ванной на крючке.
Глава 6
Глупо визжать и закрывать руками то, что уже было рассмотрено во всех подробностях. Да и всего моего девичьего смущения все равно бы не хватило, чтобы закрыться.
Я холодно смерила его взглядом и сказала:
— Что вам нужно в моем доме? Убирайтесь!
— Такая классная телка и так принимает меня в своей квартире! Я надеялся на клевую встречу после того, что сделал для тебя и твоего лабуха.
Теперь мне стало понятно, как «Джордж» из багажника оказался в моей ванной.
— Так это вы!
— Отпад! Только сейчас скумекала!
— Зачем вы перевезли труп Вторма сюда? — я не понимала, что он несет.
— Для такой телки еще и не то можно слабать. Я решил выручить тебя... Вот и прошвырнулся с мертвецом... Сечем?
— Не очень!
— Жаль, конечно, что тебе не удалось схоронить мертвяка, — этот парень явно издевался.
— Я с удовольствием схоронила бы сначала вас, а потом — Джонатана Вторма! — я сказала это вполне искренне.
— А я решил, что в ванне ему будет в кайф.
— Вы на его месте выглядели бы куда привлекательнее — с дыркой во лбу!
— Тебе не нравится этот мертвяк? Я думал, что ты к нему уже привыкла...
Он был какой-то уж чересчур спокойно-наглый.
— Угости, бэби, битника хоть каплей виски.
— В баре есть бутылка...
Я показала, где находится бар, и убежала одеваться. В спальне я услышала, как кто-то позвонил в квартиру. «Ну уж нет, потерпишь, кем бы ты ни оказался», — подумала я о новом визитере, натягивая трусики и бюстгальтер с крючочками спереди — очень забавно наблюдать, как некоторые представители мужской части населения справляются с расстегиванием этих самых крючочков. Затем я надела свитер и брюки и только после этого вышла из спальни.
Кто бы мог звонить в такое время? Кому не спится? А может, человек просто ошибся дверью, тем более, что позвонили только один раз?..
Я вошла в гостиную. Терри там не было. Бутылка виски стояла на столе, но она не была распечатана.
Обогнув диван, я наткнулась на неподвижное тело мужчины. Я заорала и отскочила. Господи, что за невезуха!
Как загипнотизированная смотрела я на новый труп. Мужчина лежал лицом вниз.
Я сообразила, что его спина кажется мне знакомой. Осторожно я подошла к трупу и перевернула его. Бог мой, это был Джонни Рио. Он был жив. Во всяком случае дышал.
Ни разу в жизни я не делала искусственное дыхание. Брызгать на Джонни водой было бесполезно. Воду он не пьет. А вот смочить его глотку виски — это то, что надо.
Я так и сделала.
Джонни очнулся и сел. Ничего не соображая, посмотрел на меня, узнал и скривился.
— Кто это меня так приласкал? — он потер голову. — Я позвонил, дверь открылась... Дальше не помню... Дай-ка сюда виски.
Джонни, не поднимаясь, взял бутылку, потребовал стакан, выпил и повторил свой вопрос:
— Кто меня ударил?
— Разумеется, не я. Когда ты звонил в дверь, я одевалась в спальне.
— Значит, здесь был еще кто-то. Кто?
— Битник. Помнишь, я рассказывала про фотографа, который заснял, как мы с Рафаэлем волокли труп в дом Вторма.
Джонни сокрушенно покачал головой:
— С кем ты путаешься, Мэвис! Темпераментные сеньоры, стреляющие на любой шорох, грязные битники, бьющие твоего компаньона по голове...
— Это моя индивидуальность, Джонни.
— А ты не боишься ее потерять... вместе с головой? — холодно спросил Джонни и потребовал: — Налей еще виски. Кумпол раскалывается...
Он глотнул целебную жидкость и, кряхтя, поднялся на ноги.
— Пойду в ванную, ополоснусь.
— Джонни, пожалуйста, не ходи в ванную. Ополоснись на кухне.
— На кухне? Дикость!
Джонни был очень раздражен и, естественно, поплелся в ванную.
Когда через десять секунд он заорал так, как будто ему отрезали часть тела, я даже обрадовалась: если на мужчин вид трупа так действует, то что говорить обо мне, слабой женщине!
Я холодно смерила его взглядом и сказала:
— Что вам нужно в моем доме? Убирайтесь!
— Такая классная телка и так принимает меня в своей квартире! Я надеялся на клевую встречу после того, что сделал для тебя и твоего лабуха.
Теперь мне стало понятно, как «Джордж» из багажника оказался в моей ванной.
— Так это вы!
— Отпад! Только сейчас скумекала!
— Зачем вы перевезли труп Вторма сюда? — я не понимала, что он несет.
— Для такой телки еще и не то можно слабать. Я решил выручить тебя... Вот и прошвырнулся с мертвецом... Сечем?
— Не очень!
— Жаль, конечно, что тебе не удалось схоронить мертвяка, — этот парень явно издевался.
— Я с удовольствием схоронила бы сначала вас, а потом — Джонатана Вторма! — я сказала это вполне искренне.
— А я решил, что в ванне ему будет в кайф.
— Вы на его месте выглядели бы куда привлекательнее — с дыркой во лбу!
— Тебе не нравится этот мертвяк? Я думал, что ты к нему уже привыкла...
Он был какой-то уж чересчур спокойно-наглый.
— Угости, бэби, битника хоть каплей виски.
— В баре есть бутылка...
Я показала, где находится бар, и убежала одеваться. В спальне я услышала, как кто-то позвонил в квартиру. «Ну уж нет, потерпишь, кем бы ты ни оказался», — подумала я о новом визитере, натягивая трусики и бюстгальтер с крючочками спереди — очень забавно наблюдать, как некоторые представители мужской части населения справляются с расстегиванием этих самых крючочков. Затем я надела свитер и брюки и только после этого вышла из спальни.
Кто бы мог звонить в такое время? Кому не спится? А может, человек просто ошибся дверью, тем более, что позвонили только один раз?..
Я вошла в гостиную. Терри там не было. Бутылка виски стояла на столе, но она не была распечатана.
Обогнув диван, я наткнулась на неподвижное тело мужчины. Я заорала и отскочила. Господи, что за невезуха!
Как загипнотизированная смотрела я на новый труп. Мужчина лежал лицом вниз.
Я сообразила, что его спина кажется мне знакомой. Осторожно я подошла к трупу и перевернула его. Бог мой, это был Джонни Рио. Он был жив. Во всяком случае дышал.
Ни разу в жизни я не делала искусственное дыхание. Брызгать на Джонни водой было бесполезно. Воду он не пьет. А вот смочить его глотку виски — это то, что надо.
Я так и сделала.
Джонни очнулся и сел. Ничего не соображая, посмотрел на меня, узнал и скривился.
— Кто это меня так приласкал? — он потер голову. — Я позвонил, дверь открылась... Дальше не помню... Дай-ка сюда виски.
Джонни, не поднимаясь, взял бутылку, потребовал стакан, выпил и повторил свой вопрос:
— Кто меня ударил?
— Разумеется, не я. Когда ты звонил в дверь, я одевалась в спальне.
— Значит, здесь был еще кто-то. Кто?
— Битник. Помнишь, я рассказывала про фотографа, который заснял, как мы с Рафаэлем волокли труп в дом Вторма.
Джонни сокрушенно покачал головой:
— С кем ты путаешься, Мэвис! Темпераментные сеньоры, стреляющие на любой шорох, грязные битники, бьющие твоего компаньона по голове...
— Это моя индивидуальность, Джонни.
— А ты не боишься ее потерять... вместе с головой? — холодно спросил Джонни и потребовал: — Налей еще виски. Кумпол раскалывается...
Он глотнул целебную жидкость и, кряхтя, поднялся на ноги.
— Пойду в ванную, ополоснусь.
— Джонни, пожалуйста, не ходи в ванную. Ополоснись на кухне.
— На кухне? Дикость!
Джонни был очень раздражен и, естественно, поплелся в ванную.
Когда через десять секунд он заорал так, как будто ему отрезали часть тела, я даже обрадовалась: если на мужчин вид трупа так действует, то что говорить обо мне, слабой женщине!