Браун Картер. Мэвис, моя чикита!

   Ночь была на исходе.
   — Спасибо, Рафаэль. И до свидания! — сказала я, выходя из машины.
   — Чикита, бандиты могут сидеть в засаде. Я провожу тебя до двери, — с готовностью вскочил Рафаэль.
   — Вот уж нет! — отрезала я. — Ты виноват в том, что Артуро порвал на мне блузку. Я не забыла этого. А теперь ты говоришь о каких-то бандитах...
   — Чикита, ты чуть-чуть не права, — заюлил мистер Вега. — Да, я оставил тебя с Артуро, но только потому, что был уверен в тебе, Я знал, что ты с Артуро справишься одним мизинцем. Так и произошло! А если бы ты позвала меня или крикнула, я ворвался бы, как смерч, как...
   — Ну да!
   — А сейчас я должен выполнить обещание, данное Джонни. Я хочу убедиться в том, что тебе не угрожает опасность.
   — Ладно. Ты осматриваешь мою квартиру и уходишь. Договорились?
   — Все будет по-твоему, чикита, — повеселел Рафаэль.
   Дома я демонстративно встала у двери и скрестила руки. Рафаэль носился по квартире, как гончий пес в поисках дичи. Когда он промчался мимо меня в третий раз, я поймала его за рукав.
   — Финита! Бандитов здесь нет. Прощайте, сеньор!
   — А... выпивка? — нагло произнес он. — Мы не пропустим даже по стаканчику?
   — Уже светает. Даже таким наивным девочкам, как я, пора спать. Спокойной ночи!
   — Чикита, — Рафаэль надул губы, — после того, что я сделал... Я ведь спас тебя! Тебя и Джонни! Вырвал из когтей Мэлройда!.. И ты не нальешь мне рюмку виски?
   Он был прав, черт бы его побрал! Если бы не Рафаэль Вега, я сидела бы сейчас под замком у Мэлройда и ждала... Флакончик кислоты... Чарли... Я все вспомнила, и по телу моему прокатилась судорога.
   — Хорошо, Рафаэль. На одну рюмку я согласна.
   Рафаэль сделал жест, означающий, что он обслужит себя там. Сходил на кухню, принес стаканы, виски...
   — Я не пью! — пыталась я упредить его дальнейшие действия.
   — Но со мной, чикита, надеюсь, выпьешь? — Рафаэль был кроток и нежен. — Ведь я спас тебя, — повторил он.
   — Слава спасителю! — провозгласила я. — Слава Рафаэлю Вега!
   Я выпила виски залпом.
   — Замечательный тост! — Рафаэль тоже выпил.
   — А теперь — буэнос ночес!
   — Как? Ты гонишь меня, чикита? Так рано? Ну что ж... Я никогда не навязываю себя, хотя, видит бог, страсть к тебе просто сжигает меня...
   Он медленно, очень медленно снял черные очки.
   — Адиос, чикита... — в голосе звучала невыразимая грусть.
   И посмотрел мне в глаза.
   И убил, сразил наповал! Горячая волна обдала меня с головы до ног. Сердце забилось сильнее, а руки и ноги перестали мне принадлежать... Я совсем забыла, как подействовал на меня этот взгляд в его стране, где я отдыхала. Один глаз Рафаэля был голубым, второй — карим. Меня бросало то в жар, то в холод. Еле-еле переставляя ноги, я добралась до диванчика.
   — Рафаэль... — протяжно произнесла я. — Посиди немного. Ты мой спаситель, это так... Я была не права, когда гнала тебя... Ты можешь еще посидеть... недолго... пару часов!
   В мгновение ока он очутился рядом со мной и уже прижимал к своей груди мою руку.
   — О, моя дорогая чикита, ты так добра, ты снизойдешь к чувствам бедного влюбленного Рафаэля.
   — Твой взгляд, Рафаэль... — слова застревали в моем горле. Мое сопротивление иссякло. — Он такой чудесный... Чьи у тебя глаза? Матери?
   — Видишь ли... — Рафаэль загрустил. — Маму любил один голубоглазый американец. Они поженились. Но он пил очень много текилы. Однажды, напившись, он решил устроить корриду и, чтобы подразнить быка, взял передник моей матери. Ошибка его заключалась в том, что передник был голубого цвета, а рубашка — красного...
   — Какой ужас...
   — Мать год носила траур по своему американцу, а потом вышла замуж за моего кареглазого отца.
   — К чему ты клонишь?
   — Мать любила в своей жизни двоих: голубоглазого северянина и кареглазого южанина. Только так можно объяснить тот факт, что я родился с разными глазами.
   — Невероятно!
   — Тебя... не смущает это?
   — Когда ты смотришь на меня вот так, без очков, я просто таю...
   Мои слова словно открыли шлюзы. Я почувствовала, как руки Рафаэля нежно сомкнулись на моей талии и скользнули вниз... Он хотел проверить, вся ли я растаяла или осталось еще чуть-чуть...
   Зачем сопротивляться неизбежному?
   Глаза Рафаэля стали глазами безумца. Но руки его были добры и ласковы... Моя мать всегда говорила: «Будущее себя покажет». Это была женщина с широким кругозором. Она знала, чего стоит опасаться, а где надо и приспустить тормоза. Всю нашу семью она воспитывала в том же духе. Я выросла такой же, с широким кругозором. У братца моего куча недостатков, но в чем его не упрекнут, так это в отсутствии широкого кругозора. Я не усложняю жизнь там, где она и без того сложна. Я вдыхаю полной грудью свежий ветер и доверяю себе и своим чувствам.

Глава 8

   Спать я легла в шесть, а будильник поставила на восемь. Какая-то струнка в моей душе напоминала, что Джонни уехал делать важное дело и ему может понадобиться помощь. В конце концов, мы не только компаньоны, но и приятели; как бы я ни измывалась над Джонни, я делала это с добрым к нему отношением. Я трудилась не меньше, чем он, хотя, как ни странно, зарабатывать ему удавалось больше.
   Мой будильник был соединен с радио: в определенное время он включал радио, и я просыпалась под бодрую музыку или не менее бодрый голос диктора. Производитель таких будильников гарантировал, что его творение разбудит даже мертвого. Однако я проснулась не в восемь, а в двенадцать часов. Будильник, конечно, сработал: по радио звучала музыка, потом диктор сообщил, что настало время ленча. Он настойчиво рекомендовал мне суп с лапшой или спагетти, и долго бы вешал лапшу на уши, если бы я не выключила звук.
   Как бы быстро я ни собиралась в агентство, меньше, чем в полтора-два часа я не могла уложиться. Я оделась, причесалась, почистила перышки и примчалась на работу в начале третьего. Желудок мой был не доволен такой спешкой: я ведь не завтракала и не обедала, полагая, что Джонни уже давно дожидается меня в конторе.
   Но дверь была заперта. Я воспользовалась своим ключом. Интересно, а был ли Джонни сегодня в агентстве? Все выглядело так, как вчера. Бумаги лежали в том же порядке, телефонная книга была раскрыта на той же странице... На столе валялось письмо от какого-то чудака, который хотел выяснить у нас что-то насчет этики частных детективов: этот малый нанял сыщика, чтобы тот следил за его женой, а сыщик вместо слежки нашел себе другое занятие — на пару с женой заказчика, разумеется.
   Когда часы пробили три, я заволновалась. Набрала домашний номер Джонни, но никто к телефону не подошел. Через полчаса я позвонила привратнику и спросила, видел ли он Джонни Рио. «Нет, я не видел его со вчерашнего вечера, — ответил тот. — Утренние газеты, которые я оставил у двери его квартиры, все так же лежат там. И молоко стоит нетронутое. Его не было».
   Тут я испугалась.
   Лихорадочно названивая в квартиру Джонни каждые пятнадцать минут, я размышляла, что же мне предпринять. Просить полицию объявить розыск частного детектива? Копы просто рассмеются мне в лицо. Даже если они поверят, что я их не разыгрываю, то не вызовут ли мои действия нежелательных последствий? Вдруг Джонни проворачивает такое дело, о котором никто не должен знать? Не помешаю ли я ему? Что лучше: действие или бездействие?
   В пять часов я сказала себе: все! Подкрасила губы, подтянула пояс и, захватив сумочку, направилась к выходу.
   И вдруг зазвонил телефон!
   — Алло! — задыхаясь от волнения, сказала я в трубку.
   — Это агентство Рио? — спросили на том конце провода.
   Это не Джонни! Я едва не швырнула трубку на рычаг.
   — Да. Это агентство Рио. Мэвис Зейдлиц у телефона, — пришлось быть вежливой.
   — Я Гарольд Андерсон. Вам нужно расшифровать мое имя?
   — Нет! Я прекрасно вас помню. Вы избили Рафаэля в доме Мэлройда и заставили нас отвезти труп Джонатана Вторма в дом Артуро. Как я могу такое забыть!
   — Ну вот и хорошо, — Андерсон был чуточку взвинчен, — но мне нужны не вы, а мистер Рио. Пригласите его к телефону.
   — Мистера Рио нет в агентстве.
   — Черт побери!.. Когда же он придет?
   — Это знает только он сам. Так что ничем не могу порадовать вас, мистер Андерсон.
   Мой собеседник задумался. Я уже хотела повесить трубку, когда он сказал:
   — Учитывая, что у меня нет выбора... Если нет мистера Рио, тогда вместо него должны приехать вы, мисс Зейдлиц.
   — Как бы не так! — фыркнула я. — Мне наплевать на вас и ваши дела. Я не хочу видеть вас.
   — Придется! И если уж говорить начистоту, то это не только мои дела, но и ваши. Я не могу по телефону объяснить подробности, но когда вы приедете, мы поговорим детально...
   — Ваши намеки... — я пыталась понять, какую игру ведет Андерсон. — Не знаю...
   — Значит, приезжаете! — воскликнул Андерсон и продиктовал свои адрес.
   — Я живу на верхнем этаже двухэтажного дома, — пояснил он.
   — Все?
   — Если за то время, пока вы будете собираться, появится мистер Рио, пусть он приедет тоже. Я жду вас, мисс Зейдлиц. Поспешите!
   Мы одновременно положили телефонные трубки.
   Конечно, будь со мной Джонни, я чувствовала бы себя уверенной и защищенной. Кто еще мог бы мне помочь? Рафаэль? Но я не знала его номера телефона. Что ж, справлюсь сама. В конце концов я же равноправный компаньон, а не легкомысленная пустышка, решила я и вдохнула так глубоко, что застежки моего бюстгальтера с треском отлетели прочь. Впрочем, это мелочь. Я сняла бюстгальтер и положила его подальше в сумочку. Оделась и, не испытывая больше никаких стеснений в груди, помчалась на улицу в надежде впрыгнуть в такси.
   Так и получилось.
   Правда, шофер такси не понял моих устремлений и ехал очень медленно. Путь был неблизкий — Андерсон жил в Голливуде. Счетчик показывал двадцать пять долларов, когда, наконец, машина затормозила.
   Мои чаевые — пять центов — вызвали у шофера полупрезрительную улыбку:
   — Голливуд!
   Но я не обратила на это внимания.
   На асфальте, возле машины, стоял бесподобный красавец, похожий на Кларка Гейбла. Едва я ступила на тротуар, как он ослепительно улыбнулся и пригладил пальцем свои черные усики. Очевидно, мои ноги при высадке из такси засветились несколько больше, чем следовало.
   — Привет, бэби, — сказал он таким голосом, от которого у меня всегда возникает желание пригладить свои перышки.
   — Привет, — я подняла на него глаза и больше их не отводила.
   — Эй, мадам, — крикнул шофер такси, — вы забыли на заднем сиденье свои трусики!
   Красавчика как ветром сдуло. Я успела заметить, что он юркнул в дверь какого-то бара, оставив мне на прощание растерянный взгляд.
   Шофер захохотал, довольный своей шуткой. Я сделала вид, что ничего не произошло, и отыскала взглядом дом Гарольда Андерсона.
   У него был отдельный вход в квартиру. На второй этаж вели ступеньки, и я шла так, чтобы не попадать на каждую четвертую. Я загадала: если мне удастся дойти до самой двери, не задев каждую четвертую ступеньку, Джонни будет жив и здоров.
   И мне удалось это! Кто-то посмеется надо мной и моими маленькими хитростями, назовет меня суеверной, но, честное слово, после того, как мое «гадание» подбодрило меня, я почувствовала прилив сил и энергии.
   На двери Андерсона вместо кнопки звонка висел изящный молоточек. Я размахнулась и ударила по дереву, которым была обшита дверь. Либо я перестаралась, либо дверь не была заперта, но вход оказался свободным, и я вошла в квартиру.
   Прежде всего я отметила, что ноги мои ступили во что-то мягкое и пушистое: на полу прихожей лежал красивый ковер.
   — Тук-тук, мистер Андерсон! — крикнула я.
   Ответом была тишина.
   — Мистер Андерсон, вы дома?
   Вдруг я поняла, что этот противный очкарик провел меня и сделал это классически: выманил из агентства, а сам, наверняка, сейчас ковыряется в наших бумагах. Интересно, может, он знает, что ответить тому чудаку, который спрашивал нас об этике частного детектива...
   Да, но что делать мне? А что предпринял бы в такой ситуации Джонни?
   Вот чего Джонни не мог сделать, и это точно, так поправлять шов на капроновом чулке!
   После того, как я привела себя в порядок, самое время было идти домой. И все же меня не покидало ощущение, что Джонни не ушел бы с пустыми руками. Он, наверное, осмотрел бы квартиру Андерсона.
   Я прошлась, заглянув во все углы. Гостиная, кухня, спальня, еще одна спальня... Чистота и пустота. Разве что заглянуть и в ванную... Я открыла дверь, вошла и, как ошпаренная, выскочила обратно, заметив голый мужской зад.
   — Простите... Но вам, мистер Андерсон, следовало бы запирать дверь. Вы же знали, что должна придти дама, — сказала я довольно громко, пытаясь замаскировать смущение.
   Вообще-то он мог бы извиниться за то, что поставил меня в неловкое положение.
   — Не хотите, мистер Андерсон, говорить со мной? Зачем же приглашали? — крикнула я и добавила тихо: — Болван.
   Быстрым шагом я пересекла гостиную в направлении двери, но вдруг, как громом, меня поразила одна мысль. Гарольд Андерсон как-то странно вел себя, вернее, его поза в ванной была необычной: хозяин квартиры купался лежа, но не вверх лицом, а вниз. Это был первый, встреченный мною мужчина, предпочитавший такую позицию в ванне...
   Его лицо было полностью в воде — я рассмотрела это!
   Я стремглав бросилась в ванную. Схватила Андерсона за волосы, приподняла голову... И с трудом удержалась на ногах: пол был мокрым, ноги мои скользили. Хороша бы я была, бултыхнувшись в ванну!
   Я тащила Андерсона изо всех сил. Наконец, тело его свесилось из ванны вниз, хотя ноги все еще были в воде.
   Только теперь я решилась заглянуть в лицо бородача. Заглянула и... увидела мертвеца. В последний момент перед смертью Андерсон, кажется, что-то хотел сказать: рот застыл полуоткрытым. Борода свисала сосульками. Глаза были едва прикрыты веками.
   Тяжелая голова покойника выскользнула из моих рук и ударилась о пол — раздался какой-то глухой, чугунный звук. Все закружилось перед моими глазами, ноги подломились, я перестала слышать...
   И потеряла сознание.
   Какое-то время спустя я обнаружила себя лежащей на диванчике в гостиной Андерсона. С трудом я вспомнила, что произошло в ванной. Но как я очутилась здесь? Сама доползла или мне кто-то помог? Ну не мертвец же...
   Краем глаза я заметила какое-то движение слева от меня и едва не заорала.
   Это не мертвец. Вполне здоровый наглый тип. С первого взгляда я его не узнала: мне все еще было плохо.
   Парень засмеялся:
   — Привет, красотка! Глазки открылись? Ноги-руки двигаются? Все тип-топ.
   Битник Терри собственной персоной!
   Все так же волосат, так же небрит и так же бесцеремонен. Засунув руки в карманы и насмешливо улыбаясь, он рассматривал меня, как заводную игрушку, в которой он только что запустил механизм.
   — Как... вы здесь очутились? — едва шевеля губами, спросила я.
   — Поднялся по ступенькам, — он хохотнул. — Бэби, этот тип был придурком. Но зачем ты его утопила?
   — Что вы несете?! — попробовала я сопротивляться такой лжи и наглости.
   — Это сделала не ты, куколка? — битник был разочарован.
   — Конечно, не я! Когда я пришла, Андерсон уже плавал в ванне... Он был мертв. Я всего лишь пыталась вытащить его из воды.
   — И поскользнулась?
   — Нет, упала в обморок.
   — Ну и тяжеленная ты, куколка! Я еле-еле выволок тебя из ванной. Ты весишь фунтов сто сорок — сто пятьдесят!
   — Никак не больше ста двадцати, — обиделась я.
   — Конечно, если бы я снял с тебя одежду и обувь, ты весила бы меньше... Слушай, кто все же утопил этого счастливчика?
   — Не знаю! Я пришла сюда потому, что меня пригласили. А вот почему вам приспичило примчаться в эту квартиру?
   Терри скорчил гримасу недовольства и пожал плечами:
   — Мне просто надо было покалякать с Андерсоном. Но, увы, он уже разучился вести светскую беседу... Пойдем, бэби. Нам не в жилу здесь задерживаться.
   Я встала, привела себя в порядок и сказала с нажимом:
   — Идите. Нам не по пути.
   Битник оттопырил губу и покачал головой:
   — Нет, бэби, у нас одна дорога. Кумекай, что я склеил тебя на свидание.
   — Ошибаешься! Я звоню в полицию и сообщаю, что мистер Андерсон мертв.
   — Клево! — Терри едва не хлопнул в ладони. — Полиция приезжает и обнаруживает рядом с мертвецом чувиху, которую подозревают в убийстве Джонатана Вторма. Быть может, приедет тот самый лейтенант, который искал труп Вторма в доме Артуро. Он с удовольствием наденет на твои ручки пару блестящих «браслетов».
   Я вспомнила лейтенанта Фрэя и неприязненно взглянула на Терри: этот сукин сын знал, что говорил.
   Терри ухмылялся:
   — Ну как, бэби?
   Что мне оставалось делать, кроме как напустить на себя выражение скуки и равнодушия...
   Спустившись с лестницы первым, Терри крепко подхватил меня за локоть и уже не отпускал. Он шел быстрым шагом — я едва успевала переставлять ноги. И так мы промчались целый квартал.
   — Шевелись, красотка! — покрикивал битник. — Сейчас совершим небольшую прогулку на машине...
   Я увидела, на какой машине он собирался прогуливаться. Этот огромный драндулет давно пора было сдать в музей антикварных автомобилей. У машины не было верха, сиденья покрыты какой-то безумно пестрой тканью типа шотландки. Сквозь решетку видны были внутренности этого динозавра...
   — Садись! — приказал Терри.
   — В жизни не видела такой уродины. На каком кладбище автомобилей вы ее откопали?
   Терри вместо ответа впихнул меня на переднее сиденье. Я плюхнулась так, что ноги мои задрались вверх. Терри невозмутимо сбросил ноги с руля и завел мотор.
   Машина взревела, как стадо слонов. В недрах ее что-то взорвалось, заскрежетало, заколотилось... Я надеялась, что этот допотопный сарай на колесах взорвется окончательно и рассыплется в прах. Но, издавая немыслимые звуки, стуча и фыркая, динозавр тронулся в путь.
   Терри был спокоен, хотя из мотора все время шел дым, а какофония не прекращалась ни на секунду. Машину он гнал, как сумасшедший. Поднявшийся ветер задирал платье, демонстрируя всему городу мое нижнее белье. Вначале я пыталась сдержать подол, но потом мне стало все равно. Пусть Голливуд полюбуется на нежно-голубые с черным кружевцем трусики Мэвис Зейдлиц. Я могу ехать даже голой! При условии, что доеду живой в этом ублюдочном катафалке.
   Как ни странно, мы все же добрались до Беверли-Хиллз.
   Я узнала особняк Втормов. Терри резко затормозил, и я застонала в унисон с тормозами. Динозавр задрожал в предсмертной лихорадке, из-под колес градом посыпался гравий. Но вот машина громыхнула в последний раз и замерла.
   Установились тишина и покой, как в раю.
   Глаза Терри вспыхнули:
   — Ну что, бэби, прогулка удалась?
   — Я всю дорогу напевала похоронный марш!

Глава 9

   Миссис Вторм, холодная и надменная, толкнула Терри пальцем в грудь.
   — Что произошло?
   Битник весело доложил:
   — Андерсон пустил пузыри в собственной ванне. Когда л приехал, он уже давал отчет в чистилище, а красотка лежала возле ванны на полу, откинув копыта. Я решил захватить ее с собой, Мэриам. Не похоже, чтобы эта овца любила одиночество...
   Мэриам Вторм теребила нитку жемчуга, блестевшего на черном шелке платья.
   — Кретин! Недоносок!
   — Не сердись, куколка, — Терри безмятежно улыбался. — Кто-то же должен быть утопленником, а кто-то развлекаться в кроватках. Не пытайся разбивать светильники, если не можешь до них дотянуться!
   — Твоя галиматья мне осточертела! — в сердцах сказала мадам.
   — Тогда — прощай. Пойду похиляю по броду...
   Он вознамерился уйти.
   — Подожди, я не хотела обидеть тебя, — остановила его вдова. — Есть новости. Полиция нашла труп моего мужа.
   — В квартире блондиночки? — заинтересованно посмотрел на меня Терри.
   — Нет. Труп был прикопан на одном из тихоокеанских пляжей. Неподалеку от дома Алекса Мэлройда. Во всех газетах об этом есть сообщение.
   — Я их не читаю, — отрезал Терри.
   — С этой... — она кивнула в мою сторону, — мы пообщаемся в патио. А ты принеси нам выпить, — сказала хозяйка дома.
   — Тебе виски с содовой или со льдом? — развязно улыбаясь, спросил меня битник.
   — Я не пью, — ответила я. — Мне только интересно знать, что я здесь делаю?
   — Кайфуем, — скривился битник. — И не шевели затылком: нельзя повлиять на космос, набирая телефонный номер.
   — Дурак набитый! — огрызнулась я.
   В это время Мэриам Вторм решила, что ей надо вмешаться:
   — Ваши фотоснимки, милочка, до сих пор хранятся у меня, — сказала она. — Я не забыла вас и вашего дружка Вега. Так что не ерепеньтесь и идите за мной.
   Я вновь представила лейтенанта Фрэя: как он перебирает фотоснимки и его поросячье рыльце расплывается от удовольствия.
   Пришлось подчиниться.
   Мадам Вторм завела меня во внутренний дворик. У бассейна стояли модные шезлонги. Как остроумно кто-то заметил: они принимают любую форму кроме удобной.
   Мы сели. Мэриам Вторм утомленно прикрыла глаза.
   — У меня накопилось к вам, милочка, несколько вопросов. И я жду правдивых ответов.
   Я кисло произнесла:
   — Задавайте свои вопросы.
   — Что там произошло... у Мэлройда? Я отправила вас туда вместе с трупом моего мужа...
   Я рассказала ей все, без утайки.
   — Значит, Мэлройд заставил вас вернуть тело Джонатана в дом Артуро, — устало повторила она. — А что случилось потом?
   — Артуро полез на меня, и я...
   — Придерживайтесь фактов! — мадам открыла глаза и резко выпрямилась. — Не присочиняйте того, чего не было.
   — Вы считаете, что я порвала блузку сама на себе?.. Ну что ж... Появилась полиция и учинила обыск. Полисмены ничего не нашли, потому что ваш Терри вывез труп и спрятал его в моей квартире.
   — Дальше я все знаю. Терри сказал, что ему пришлось уйти, потому что в столь поздний час... хм... появился мистер Рио!
   — Ваш кретин Терри так ударил Рио, что едва не вышиб ему мозги, — со злобой посмотрела я на эту размалеванную восковую куклу, нацепившую жемчуг.
   — Теперь понятно: Рио закопал тело моего мужа на пляже, — невозмутимо рассуждала мадам, — затем убил Андерсона и скрылся...
   — Джонни никого не убивал! — закричала я. — У вас нет доказательств! Вы сами хотели придерживаться фактов.
   — Андерсона могли убить либо мистер Рио, либо мистер Вега. Это очевидно.
   — Зачем? Почему?
   — Я это выясню, будьте уверены. Один из них придет сюда выручать вас. Милочка, вы не поняли, что я ловлю на живца. Вы — червячок на крючке.
   — Я не хочу быть червячком, как вы выразились!
   — Вас никто не спрашивает, хотите или не хотите.
   Она улыбнулась — это была улыбка скорпиона. Перевес сил находился на ее стороне.
   — Если вам удастся найти мистера Рио, значит, вы ловчее и умнее меня, — сказала я.
   Мадам удивленно подняла брови.
   — Что это означает?
   — Только то, что я ищу Джонни весь день. Мне сказали: мистер Рио не был дома. Не было его и в агентстве.
   — Возможно, он мертв, — спокойно бросила Мэриам. — Интересно все же, где он?
   В ее тоне было одно любопытство. Мне же от той мысли, что Джонни могли убить, стало совсем худо. Как будто камень лег на грудь: я не могла вдохнуть воздух. Мадам говорила о предполагаемой смерти Джонни так буднично, что это могло обернуться страшной правдой.
   Появился битник с виски, и Мэриам дала ему указание дозвониться до агентства Рио.
   — Если трубку возьмет мистер Рио, скажи ему, что его компаньонка-любовница отдыхает у нас. Пусть он поторопится.
   Мне дико захотелось проверить, насколько прочна нитка, удерживающая жемчуг, и можно ли с ее помощью удавить одну черноволосую особу или какой ущерб нанесет мой каблук ее физиономии. Но я только сказала:
   — Как вы заботливы!
   — Не волнуйтесь так, милочка, — ответила мадам, заметив нездоровый блеск в моих глазах.
   — О, я волнуюсь за вас. В наше время подцепить нового мужа не так уж и сложно. Нужна только красивая оболочка... Почему бы вам не пройти курс лечения в центре косметической хирургии?
   Мэриам Вторм, курившая сигарету, глубоко затянулась, выдохнула дым и отшвырнула окурок. Лицо ее побелело. Она встала и приказала Терри:
   — Тащи эту девку в кладовку! И запри пока... Я научу ее хорошим манерам.
   Терри ретиво выполнил указание. По пути он бормотал:
   — Что, ротик раскрылся, бэби? Зачем сердила маменьку? Вот уж она!..
   — Помолчите.
   — Иногда она сама не знает, что творит. Не надо было ее сердить, — повторил битник. — Я тут давно околачиваюсь и усек, что к чему... Ну вот, бэби, ты и дома, — он хихикнул. — Устраивайся поудобнее.
   Терри пихнул меня так, что я отлетела к противоположной от двери стене.
   — Хорош дом! — вскинулась я.
   — Не подходи к зоопарку, если хочешь испечь пирог, — нравоучительно изрек он очередную белиберду и удалился.
   Я услышала, что Терри запер дверь на ключ.
   В кладовке было одно маленькое окошко, пробраться через которое наружу, наверное, не могла бы даже кошка.
   Единственной отрадой оказался кондиционер. Он стал моим «собеседником» и даже спас от клаустрофобии. Только замужество излечивает свободных девушек от этой болезни.
   Я чувствовала: мадам не оставит меня здесь надолго одну. В ожидании событий я стала ходить взад-вперед и считать шаги.
   В кладовке стояло кресло, но оно мне было противно, как и вся обстановка в этом особняке. Все, на что падал взгляд миссис Вторм, или чего касалась ее рука, приобрело для меня отвратительный зловещий смысл. До сих пор я вынуждена была выполнять ее указания, из-за фотографий. Но мне это надоело. Эта стерва меня достала. К тому же она пытается припутать еще и Джонни...