Браун Вирджиния. Мой властелин

   Внизу, сколько хватало глаз, простирались равнины, где росло множество съедобных растений. На скалах из-за редких дождей не было никакой растительности.
   Голод не утихал, и Заку пришлось покинуть свое убежище.
   Его шатало из стороны в сторону. Он с трудом добрался до пещеры после того, как люди дона Франсиско выпустили в него еще две пули и оставили умирать. Но он выжил. Потому что был команчи и умел выживать. Другой на его месте умер бы.
   Ему потребовались долгие мучительные часы, чтобы уползти из раскаленной пустыни в укрытие среди скал и найти пещеру. Он свернулся клубком на холодном каменном полу и положил руку в маленькое углубление, наполненное водой. И через некоторое время к нему вернулось сознание. Он то терял сознание, то приходил в себя. Раны постепенно заживали, но в них оставались пули. Левая рука почти не действовала.
   Будь у него нож, он извлек бы пули, однако нож у него отобрали и пистолет тоже. Они оставили его на съедение хищным птицам. Дон Франсиско и его негодяи, ему за это заплатят.
   Но теперь главное — выжить и вернуться к Деборе.
   С огромным трудом Зак добрался до пустыни, собрал множество съедобных растений — корни, стебли юкки, дикий турнепс — и вернулся в пещеру. Он поел и лег спать. Проснувшись, поел еще.
   Его сны были лихорадочными и беспокойными, он то и дело просыпался в поту, ему слышался голос Деборы, она звала его. Образ Деборы сливался в его сознании с образом матери, Эмилии Баннинг Майлз. Мать нежно касалась его горячего лба.
   Жар охватил его тело. В горячке он видел поезд, цеплялся за остряк стрелки.
   Ему мерещились кавалеристы, лошади топтали женщин и детей, рубили их мечами. Они убили многих, прежде чем Белый Орел со своими воинами пошел в атаку.
   Он видел лица близких ему людей. Подсолнух плакала, помогая хоронить бабушку, заламывая от горя руки.
   Шаман говорил о том, что это Ястреб навлек беду, оставив у себя бледнолицую женщину. Шаман был прав. Из-за побега Деборы солдаты нашли лагерь команчей, ведь Ястреб преследовал ее.
   В конце третьего дня в нескольких футах от него на поваленное дерево приземлился ястреб. Зак заговорил с птицей, та не улетела. Это был знак. А когда птица, наконец, взмыла в воздух, на земле рядом с ним остались три пера, и он положил их в сумку. Выбираясь на дорогу, Зак услышал крик охотящегося ястреба и понял, что выживет. Он выздоровеет и вернется к Деборе. И убьет каждого, кто попытается ему помешать.
   Ястреб появился снова. Дебора увидела, как он парит в воздухе, дикий, грациозный, свободный. Она заслонила глаза рукой и стала вглядываться в небо. Ястреб набирал высоту, и Дебора пожалела, что не может улететь вместе с ним.
   Дебора не хотела ни о чем думать, гнала прочь воспоминания: они ее мучили.
   Дебора закрыла глаза и вцепилась руками в подлокотники кресла. Книга соскользнула с колен и упала на гладкие плиты дворика, но она не пошевелилась. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Она открыла глаза, услышав шум крыльев и тихий глухой звук, и увидела, что ястреб сел на толстую стену из необожженного кирпича, отгораживающую дворик.
   Она застыла и молча наблюдала за тем, как ястреб складывал крылья, садясь на стену. Он чуть склонил голову набок, глаза его блестели. Он впился в стену острыми когтями, спина его сверкала на солнце.
   Дебора сидела не шевелясь, чтобы не спугнуть птицу. Но птица, видимо, ее не боялась. На душе у Деборы стало легче. Казалось, птица прилетела, чтобы утешить ее.
   Когда ястреб взлетел, пронзительно вскрикнув и устремившись ввысь, Дебора подошла к стене, наклонилась и подобрала оброненное им перо. Она не сдастся. Жизнь продолжается.
   Она снова подняла голову. Ястреб становился все меньше и меньше и превратился в едва видимое пятнышко. Она улыбнулась, и в ее янтарных глазах появился блеск.
   Декстер Даймонд устремил на дона Франсиско взгляд, полный ярости, и резко осадил лошадь.
   — Я вам не верю, Веласкес.
   Дон Франсиско пожал плечами:
   — Мне все равно, сеньор.
   — Где она? Мне сказали, что вы ее заперли.
   — Говорят, что она сбежала с вашим лучшим стрелком, — вкрадчиво произнес Веласкес.
   — И вам, конечно же, это не нравится.
   Даймонд был в бешенстве. Дебора притаилась в тени дворика и наблюдала за разыгравшейся сценой. Декстер подскакал к асиенде в сопровождении шерифа. Она слышала, как они звали Веласкеса, ей удалось перебраться через стену дворика. Она понятия не имела, куда девались ее охранники, но знала, что они скоро вернутся.
   Дебора не колебалась. Перед охранниками дона Франсиско она притворилась, будто очень ослабла, дожидаясь, когда представится возможность бежать. Кажется, это была ее единственная надежда на успех.
   — Декстер! — крикнула она, надеясь, что ее голос будет услышан и, что шериф по крайней мере займется расследованием.
   — Помогите!
   Не успела она крикнуть еще раз, как ее стащили со стены. Потная ладонь заткнула ей рот, она услышала испанские ругательства, и ее притащили обратно в комнату. Тот, кто следил за ней, яростно бранился, прижимая ее к матрацу, пока второй связывал ей за спиной руки. Дебора сопротивлялась, но двое мужчин быстро скрутили ее, выволокли из комнаты, а потом через боковую дверь из асиенды. Отчаяние охватило Дебору. Видимо, жить ей осталось недолго. Ведь дон Франсиско сказал, что хочет избавиться от нее. Дебору втолкнули в маленькую темную комнату, служившую в свое время кладовкой; она вскрикнула, когда захлопнулась дверь. Даже осенью в закрытом помещении было невыносимо душно. Хорошо еще, что ей развязали руки, прежде чем затолкать сюда. Она стала ощупывать комнату, ее ладони натыкались на необожженный кирпич. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела луч света, проникавший сквозь окно у самого потолка.
   За недели, проведенные в состоянии апатии, она стала слишком уязвимой. У нее было мало сил, чтобы противостоять охватившему ее страху.
   Она прижалась спиной к стене и сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Вскоре страх уступил место решимости. Она не позволит дону Франсиско победить. Может быть, она и проиграет, но и он не выиграет во всем.
   На полу лежал соломенный тюфяк весьма сомнительного вида. Дебора не решилась даже приблизиться к нему. Здесь пахло плесенью и сыростью, и Дебора с опаской огляделась.
   Дебора смотрела на дверь и ждала. Они точно придут за ней, чтобы убить ее или спрятать. Она должна быть к этому готова.

Глава 22

   Дул резкий ветер. Зак остановился у дворика, где за плетеной изгородью стояло несколько коз. Аккуратный каркасный дом находился за хлопковым полем. Женщина развешивала белье на кустах, ее юбка трепетала на ветру. Он хотел войти без предупреждения, но подумал, что его вид испугает ее.
   Однако выбора у него не было, и, поколебавшись, он направился к ней, на ходу придумывая какое-то объяснение, прежде чем она закричит, а ее муж прибежит с винтовкой.
   — Простите, мэм, — произнес он, приблизившись к ней.
   Она взглянула на него и потянулась за винтовкой, стоявшей в кустах. Подняла ее и направила на него прежде, чем он поднял руки достаточно высоко, чтобы она заметила, что он безоружен.
   — Вы кто? Что вам нужно? — требовательно спросила она.
   В ее спокойных зеленых глазах не было страха. Только удивление. И еще любопытство.
   — Я голоден, — медленно произнес он. Голос у него был хриплым от долгого молчания, горло саднило. — Дайте мне поесть!
   Она не опустила винтовку, спокойно рассматривая его.
   В животе у него заурчало, когда ветер принес аппетитный запах жареного мяса. Именно этот запах и привел его в этот дом. И надежда на помощь. Он был, еще очень слаб и не мог преодолеть все еще мучившую его боль. Целых три дня он спускался с холмов.
   Его шатало из стороны в сторону. Он едва держался на ногах. Женщина не отводила от него глаз.
   В полном изнеможении Зак опустился на землю. Женщина убрала винтовку. Баннинг услышал грохот медленно поворачивавшихся колес ветряной мельницы и тихий звон цепи. Козы мололи зерно и блеяли.
   — Мэм, — произнес он, — я не причиню вам вреда. Мне просто надо немного поесть и напиться воды… — Он умолк, не в силах вымолвить еще хоть слово.
   Женщина шагнула к нему.
   — Попытаетесь выкинуть какой-нибудь трюк, мистер, я вам всажу пулю между глаз. — Она говорила тихо, но решительно.
   Он хотел заверить ее, что у него просто нет сил на трюки, но не смог, только кивнул один раз, и винтовка опустилась до земли. Он стоял на коленях под солнцем и ветром, его руки были прижаты к бедрам. Он ждал, пока она подойдет к дому, все время, оглядываясь, как будто ожидая, что он бросится за ней. Если бы он не устал так сильно, он бы рассмеялся. Никогда в своей жизни он не был таким беспомощным, а в этом ощущении не было ничего хорошего.
   Он лежал на коленях в грязи и выпрашивал еду. Это было унизительно.
   Она вернулась. Он учуял запах еды, исходивший от миски, которую она несла, и поднял голову.
   — Вот, — сказала она, — я принесла вам тушеного мяса. Идите, поешьте в тени, там не так жарко.
   Зак заметил столик, установленный под карликовым дубом, с трудом поднялся, сделал шаг и отмахнулся, когда она протянула ему руку.
   — Я доберусь, — пробормотал он. Зак был слишком горд, чтобы опереться на ее руку. Достаточно и того, что он выпрашивает еду.
   Когда он сел, женщина поставила перед ним миску с тушеным мясом и ушла.
   Вскоре она принесла хлеб и тушеные яблоки, а также миску тушеного мяса для себя. Он жевал медленно, запивая еду холодной чистой водой.
   — Спасибо, — сказал он, когда миска его опустела. У него не было слов, чтобы выразить женщине свою благодарность. Понимает ли она, что спасла ему жизнь в прямом смысле этого слова.
   — Пожалуйста. — Она улыбнулась и заложила прядь темно-русых волос за ухо. — Меня зовут Салли Мартин.
   Он заколебался. В некоторых местах было хорошо известно имя Зака Баннинга. Имя «Ястреб» может напугать ее. Он отвернулся.
   — Моя матушка назвала меня Закари, но все называют Заком.
   — Что ж, Зак, вы выглядите очень усталым. Если хотите, я могу предложить вам соломенный тюфяк в моем сарае и хороший завтрак утром.
   Он снова взглянул на нее:
   — Мне нечем вам заплатить.
   — Я не прошу оплаты. Я предлагаю. Вы можете согласиться или нет, как хотите.
   Она встала и неторопливо убрала со столика посуду. Салли была крепкой женщиной с умелыми руками и стройным телом.
   — Что скажет на это ваш муж? — спросил он.
   Она замерла, положив руку поверх пустого подноса, липкого от густого сока тушеных яблок.
   — Ничего. Он умер.
   — Мне жаль.
   Она посмотрела ему в глаза. Взгляд у нее был открытый, прямой.
   — Мне тоже. Он был хорошим человеком, и мне его не хватает.
   Зак немного посидел на стуле под дубом, а потом увидел, что она вышла из дома и направилась к корзине с бельем, которое развешивала на кустах, когда он пришел. Потом она покормила коз и цыплят и пошла в сарай. Он увидел, как в небольшой загон вплыла копна сена, и стройная лошадь иноходью двинулась к кормушке.
   Морщась от боли, он поднялся и, прихрамывая, направился к сараю. Женщина немного приподняла юбки и заткнула их концы за пояс, шевеля сено около двери сарая.
   — Давайте я, — сказал он.
   Салли повернулась и взглянула на него:
   — Нет. У вас совершенно измотанный вид. По-моему, эта рубашка пробита пулями.
   — Да.
   — Я так и думала.
   Она долго изучала его лицо в пыльном полумраке сарая.
   — Сегодня отдыхайте. Если захотите помочь мне завтра или послезавтра, буду рада.
   У него закружилась голова, и, хотя гордость не позволяла ему в этом признаться, возобладал здравый смысл.
   Она оставила его в сарае и вскоре принесла несколько одеял. Едва она снова ушла, как он быстро приготовил себе ложе из соломы и завернулся в одеяла. Через открытую дверь он видел, как солнце стало малиновым, а небо окрасилось в золотой цвет. Когда солнце село и его последние огненные лучи превратились в тонкие лучики, он вспомнил, что такого же огненного цвета волосы Деборы.
   — Кто, такая Дебора?
   Зак удивленно поднял голову и слегка прищурился:
   — А что?
   — Иногда по ночам я слышу, как ты произносишь ее имя. — Салли пожала плечами. — Это твоя жена?
   — Нет.
   Зак отвернулся. Вот уже месяц, как он жил на ее ранчо, медленно выздоравливая. На следующий день после его прихода она пришла в сарай, чтобы разбудить его и позвать завтракать, и услышала, что он бредит. Ночью рана загноилась. Если бы не Салли, он бы умер. Она извлекла пулю и обработала рану. Салли Мартин умела очень многое и была нетребовательна.
   Такой женщины ему еще не приходилось встречать. Она ничего не просила, даже помощи. Предложила ему спокойное общение и мягкий юмор, а взамен он делал то немногое, что было в его силах. Она была вполне самодостаточна, и ей нравилось жить на своем маленьком ранчо.
   — Меня это вполне устраивает, — ответила она, когда он спросил, хорошо ли ей живется одной. — После смерти Марти я продолжала жить здесь. Поначалу потому, что это было единственное, что я умела делать, к тому же это помогало мне сосредоточиться на повседневных вещах, из которых состоит жизнь. А потом я поняла, что, даже живя одна, могу любоваться закатами, полетом орла и наслаждаться запахом свежеиспеченного хлеба. — Она улыбнулась. — Мое восхищение разделяют мои козы.
   К Заку постепенно возвращались силы, и он стал упражняться в стрельбе. Салли дала ему «кольт» вместе с потертой кожаной кобурой, принадлежавший ее мужу. Иногда по вечерам, когда все дела были переделаны, а солнце еще не село, она смотрела, как он вытаскивает «кольт» и стреляет в жестяные банки, расставленные по краю изгороди.
   — Ты меткий стрелок, — сказала она однажды, остановив на нем проницательный взгляд, — даже с больной рукой.
   — Как мне повезло, что я не левша.
   — А ты можешь стрелять левой рукой?
   В его глазах заискрилось веселье.
   — Довольно-таки сносно.
   — На твоем месте я поработала бы и над этой рукой. Он повернулся и зарядил «кольт» еще несколькими пулями.
   — Зачем?
   — Такой, как ты, должен быть лучшим во всем.
   Видимо, она знала, кто он такой. Но никогда об этом не говорила и ни о чем не спрашивала. Он испытывал к этой женщине теплое чувство. Она вселяла в него силы.
   — Ты скоро уйдешь? — спокойно спросила она.
   Он почувствовал на себе ее взгляд.
   — Думаю, да.
   Он послал последнюю пулю в пустой барабан и щелчком поставил цилиндр на место.
   — Я почти готов.
   Вопросы, на которые не были получены ответы, так и повисли между ними — он знал, что она не будет их задавать. Он взглянул на нее:
   — Меня зовут Зак Баннинг. Люди, которые стреляли в меня и бросили меня умирать в пустыне, работают на того, кто удерживает Дебору. Она…
   Он замолчал. Что она? Она — его женщина? Она — его жизнь? Он не находил нужных слов. Даже себе не мог ответить на этот вопрос.
   — Она важна для тебя, — договорила за него Салли, и он посмотрел на нее с благодарностью.
   — Да. И она может оказаться в опасности.
   — Ты должен ей помочь.
   — Непременно.
   Зак повернулся к изгороди, где были аккуратно расставлены банки. Он чувствовал нетерпение. Все это занимало слишком много времени. Он полностью восстановил силы и умение стрелять. Каждый день Дебора все больше и больше подвергалась опасности, и он понятия не имел, что случилось в его отсутствие. Только надеялся, что с ней все было в порядке.
   Он слегка согнул колено, его рука скользнула к «кольту», находившемуся в кобуре, привязанной к его бедру, убирая и доставая его молниеносным движением.
   Зак выпрямился и перезарядил пистолет. Почувствовав на себе ее взгляд, он поднял голову и увидел, что в глазах Салли Мартин стояли слезы. Зак был поражен.
   — Ты можешь отправиться в путь.
   — Завтра уйду.
   Она кивнула.
   — Возьми лошадь. Ты не очень хорошо ходишь. Привезешь ее назад, когда раздобудешь другую.
   Зак подумал о своем сером жеребце. Возможно, тот все еще находится в «Дабл-Ди».
   — Мы можем поехать в город на телеге, — сказал он, заметив, что она почувствовала облегчение.
   — Можно и на телеге.
   В ту ночь, лежа на своей постели в сарае, он думал о Деборе. Она разительно отличалась от Салли своей холодной уравновешенностью и изяществом. Салли была сильной, но не отличалась элегантностью. И все же она была хороша в своем роде, как и Дебора, ему не хотелось с ней расставаться. Между ними ничего не было, просто спокойные, товарищеские отношения, но она вернула его к жизни, придя на помощь в самый трудный момент. Он слабо улыбнулся при мысли о том, что Дебора и Салли наверняка подружились бы, если бы судьба их свела.
   Телега остановилась у главного магазина, и Салли огляделась по сторонам:
   — Тут полно народу. Столько телег бывает только по субботам.
   — Может быть, что-то происходит. Может, тут похороны.
   Она рассмеялась:
   — Или выборы. Иногда это одно и то же.
   Он установил столбик и посмотрел на кишевшие людьми улицы.
   Никого из знакомых он пока не увидел.
   — Обычно я езжу в Сан-Изабель, — сказала Салли. — Сирокко находится немного дальше от моего ранчо.
   — Спасибо, что привезла меня сюда.
   Она натянуто улыбнулась.
   — Может, подвезти тебя еще куда-нибудь?
   Он легко соскочил с козел, наклонился и привязал поводья к столбику.
   — Думаю, не стоит. Идем, я помогу тебе спуститься. Салли встала и наклонилась, опершись руками о его мускулистые предплечья, он опустил ее вниз и поставил на деревянный тротуар. На ней была шляпа, закрывавшая лицо от солнца.
   — Ты не только красавчик, — произнесла она, рассмеявшись, — но и джентльмен. Я буду скучать по тебе, Зак.
   — Красавчик? — Он горестно рассмеялся, дотронувшись рукой до лица. — Думаю, сейчас и родная мать меня не узнала бы.
   Она смерила его взглядом:
   — Ты без бороды, и теперь не скажешь, что ты — кожа да кости. Да, ты изменился. Я не была с тобой знакома, но если раньше ты выглядел таким же опасным, как и сейчас, то просто чудо, что люди не избегали встречи с тобой.
   — Избегали, — мрачно ответил Зак.
   Мимо проходили люди, грохотали колесами телеги. Салли посмотрела на него и улыбнулась:
   — Ты не хотел бы помочь мне с покупками, прежде чем уйти?
   — Разумеется, помогу. Если только речь не идет о женских безделушках.
   Она рассмеялась и взяла его под руку.
   — Мне бы в голову не пришло советоваться с тобой, если бы я собиралась покупать безделушки.
   Зак рассмеялся, и она повела его к главному магазину Поттера. Зак понимал, что Салли не хочет с ним расставаться, но ни за что не призналась бы в этом из гордости. И Заку было больно, что она будет скучать по нему. Салли не относилась к категории женщин, которые пытаются удержать мужчину слезами и уговорами.
   Иногда она смотрела на него с нежностью и тоской, а губы ее тихонько дрожали. Оба избегали разговоров, которые могли бы испортить их дружеские отношения.
   Зак открыл дверь в магазин и придержал ее, пропуская Салли. Звук колокольчика возвестил о приходе посетителей.
   — Поттер, наверное, в подсобном помещении, — сказал он, когда Салли стала прицениваться к медному котлу. — Я попробую его найти.
   — Зак.
   Он повернулся, подняв брови. Она протянула ему деньги, он замер. Салли залилась румянцем.
   — Ты мне помогал и заслужил это.
   — Ты предоставила мне ночлег и кормила. Мне не нужны твои деньги. Возьми их обратно.
   — Тебе нужна одежда. Вещи Марта тебе не подходят. Ты выше и более худой.
   — Они мне подходят. — Он, наконец, успокоился. — Большое спасибо, но денег я у тебя не возьму.
   Она вздохнула и сунула их в ридикюль.
   — Я забыла, что ты упрямый.
   Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
   — Это непростительная ошибка.
   Салли запрокинула голову, ее милое лицо сияло.
   — Да. В следующий раз не забуду.
   Появился мистер Поттер. Старик замер и широко распахнул глаза.
   — Баннинг? — прошептал он, испуганно глядя на Зака. — Я слышал, что ты умер.
   — Видимо, у тебя плохой слух, — спокойно ответил Зак.
   Поттер долго смотрел на него.
   — Ты как-то по-другому выглядишь.
   — Может, постарел на пару месяцев.
   Поттер продолжал смотреть на Зака, явно испытывая беспокойство.
   — Ты все еще работаешь на Даймонда? — спросил он после паузы.
   — Возможно.
   Зак не стал распространяться на эту тему, а Поттер больше не задавал вопросов. Зак было подумал, не спросить ли старика о том, что произошло между Даймондом и Веласкесом и все ли в порядке у Деборы, но не стал этого делать. Он сможет все узнать у шерифа, когда заявит, что дон Франсиско покушался на его жизнь.
   Если же он узнает, что при этом может пострадать Дебора, он попытается уладить дело другим способом.
   — Чем я могу тебе помочь? — поинтересовался, наконец, Поттер.
   Зак указал на Салли:
   — Покупает она, а я просто смотрю.
   Поттер стал помогать Салли, а Зак выглянул на улицу. Мимо проехала карета, из нее доносился громкий смех. Даже по субботам в Сирокко не бывало так многолюдно.
   Мимо проскакал Фрэнк Олбрайт. Зак замер. Олбрайт, служивший Даймонду, обычно избегал нелегальных поселений и даже законных населенных пунктов. Если он в городе, значит, Даймонд тоже находится здесь.
   — Что происходит? — спросил Зак, когда Поттер сложил покупки Салли в только что купленные медный котел и матерчатую сумку. — Он указал на улицу. — В городе полно народу.
   — Думаю, почти все они приехали на свадьбу, — ответил Поттер, распахивая дверь. — Тут большая церемония.
   — Свадьба, хм. — Зак нахмурился. — Наверное, кто-то очень важный, раз поднялся такой шум.
   Поттер хотел поставить котел на козлы.
   — Мэм, если вы развернете телегу, я положу остальные вещи, — проговорил он, повернувшись к Салли.
   Зак вмешался, когда Салли стала забираться на сиденье:
   — Это сделаю я. А ты вернись и выбери себе шляпку, шарф или что-нибудь в этом роде. Побывать в городе и не купить себе ничего нарядного? Так не годится.
   — Не хочу тратить деньги. Он улыбнулся:
   — Потрать те, которые хотела отдать мне. — Он потрепал ее за подбородок, как будто перед ним была Подсолнух. — Купи мне конфет.
   Зак влез на сиденье и взял вожжи, прищелкнул языком, и телега сдвинулась с места. Он направил ее в конец улицы, за магазин, и уже поворачивал за угол, когда его внимание привлекли звуки органа.
   Зак поднял голову и увидел, что из церкви спускается по ступеням целая толпа и выстраивается в две шеренги. Зак остановил телегу и замер.
   Декстер Даймонд, в темном костюме и улыбающийся во весь рот, держал под руку невесту, одетую в желтое платье.
   Зак судорожно сжал вожжи и почувствовал себя так, словно его ударили ножом в живот.
   Невеста взглянула на жениха, ее волосы мерцали при свете солнца, как темное пламя, лицо было спокойным и бледным. Она грациозно повернулась и бросила в воздух букет. Последовали крики удивления и восторга, а потом и смех, когда букет поймала блондинка, стоявшая впереди. Зак был объят пламенем, но все-таки заставил себя выпрямиться. Когда улыбающаяся невеста повернулась обратно, Даймонд снова взял ее руку, чтобы пройти с ней, последние несколько шагов. Она приподняла рукой юбки и оглянулась, когда услышала, что ее кто-то зовет.
   Зак не удивился, когда она взглянула прямо на него. Сила его взгляда, наверное, опалила ее вероломную душу. Он встретился с ней взглядом, увидел, как расширились ее глаза. Она второй раз так отреагировала на его появление, и он мрачно подумал, что этот раз будет последним.
   Ее губы зашевелились, произнося его имя, и она потеряла сознание.

Глава 23

   Слышно было, как тикают часы. От легкого ветерка колыхались занавески на окнах. Дебора неподвижно сидела, сжав руки, лежавшие на коленях. Она чувствовала, что Декстер мечется у нее за спиной, словно разъяренный лев.
   Наконец он остановился и положил руку на спинку ее стула.
   — Ты вышла за меня, — заявил он.
   — Да.
   — В церкви, при свидетелях.
   Она подняла на него глаза:
   — Перед Богом. Да, Декстер, я вышла за тебя замуж.
   Он развел руками и гневно взглянул на нее:
   — Тогда почему? Почему ты избегаешь меня?
   Дебора вздохнула и опустила глаза.
   — Мы договорились, что ты дашь мне время. Ты знаешь, что мне пришлось пережить.
   — Все дело в Баннинге? — Голос его дрогнул.
   — Я не знала, что он жив до вчерашнего дня. Когда мы поженились. И тебе это известно.
   Даймонд схватил ее за плечо:
   — А если бы знала? Все равно вышла бы за меня? Дебора поднялась.
   — Ты женился на мне по любви, Декстер? Не можешь жить без меня?
   Он покраснел и поджал губы.
   — Нет, — хрипло произнес он, — в этом я был с тобой честен.
   — А теперь к делу. Ты сказал, что хочешь жениться на мне, чтобы получить часть земель Веласкеса. И потому, что я тебе нужна.
   — Да.
   В том, что он хотел выразить с помощью взгляда, было невозможно ошибиться. Она широко распахнула глаза.
   — А женитьба на тебе — единственный способ тебя заполучить. Ты ясно дала мне понять, что не будешь жить в моем доме без официального оформления брака.
   Она отвернулась от него.
   — Я благодарна тебе за то, что ты освободил меня от дона Франсиско. Уверена, он убил бы меня.
   — Благодарна. — В тоне Даймонда звучала ирония.
   — Именно благодарна. И больше ничего. Ты сказал, что этого достаточно.
   — Я думал, так оно и есть. Ты загнала меня в угол, Дебора. Еще ни одной женщине этого не удавалось. Ты хоть и вышла за меня замуж, но я не тот мужчина, который тебе нужен.