Браун Вирджиния. Мой властелин

   Дебора отвернулась, к горлу подступил комок. Здесь не было осуждения, с которым она сталкивалась везде. Перешептывания, косые взгляды, любопытство мужчин — она достаточно насмотрелась и наслушалась за прошедшие полгода.
   — Благодарю вас, мистер Даймонд, — мягко произнесла она.
   Он сжал ее руку.
   — Декстер.
   — Ну, хорошо, Декстер.
   Он снова улыбнулся:
   — Думаю, мы с вами неплохо поладим, милочка.
   — Возможно, если вы не будете меня прижимать к себе и называть милочкой.
   Он снова расхохотался:
   — Мисс Дебора — ничего, что я вас так называю? Я думаю, мы очень подходим друг другу.
   После окончания танца Декстер не отпустил Дебору и представил гостям. Он явно предъявлял на нее права. Она была не единственной, кто это заметил.
   На другом конце комнаты, прислонившись к пролету окна, служившего выходом во внутренний дворик, стоял один из наемных стрелков Декстера Даймонда, внимательно наблюдая за происходящим.
   Приклад пистолета, свисавшего с его бедра, зазвенел, стукнувшись о дерево, когда он пошевелился, но он не обратил на это внимания.
   Он заметил Дебору, как только вошел в комнату, и был поражен ее красотой, словно видел впервые.
   Ее завитые волосы были украшены лентами и блестящими испанскими гребнями, черное платье ласкало изящные изгибы тела. Молочно-белая кожа, королевские манеры, янтарные глаза — она была самой красивой женщиной на этом празднике. Он также заметил Джудит, ее кузину.
   У Джудит тоже не было недостатка в поклонниках. Мужчины порхали вокруг нее, их привлекала ее живость и красота. Но для Зака Баннинга не существовало других женщин. Только Дебора. Он знал, что не должен смотреть на нее, но это было выше его сил. И он стал наблюдать, как она танцует с Декстером Даймондом, светловолосым владельцем ранчо, который, видимо, был без ума от нее. Зак Баннинг почувствовал, как в нем медленно закипает ярость.
   Было уже поздно, когда Даймонд вывел Дебору из душной комнаты в прохладу внутреннего дворика. Фонари свисали с решеток и деревьев, отбрасывая трепещущий свет на каменные плиты.
   Проходя мимо, Даймонд заметил своего нового охранника и остановился:
   — А, Баннинг. Все тихо?
   Зак пожал плечами:
   — Достаточно тихо.
   Он перевел взгляд на женщину, которую Даймонд вел под руку, та вежливо повернулась к нему. Он увидел, как она замерла, услышал ее вздох и не без злости задумался, что же она предпримет.
   Дебора смотрела на него, не отрываясь, ее большие ореховые глаза стали почти черными.
   — Ястреб, — выдохнула она.

Глава 15

   — Говорю тебе, это он, — нервно промолвила Дебора. Джудит нахмурилась. — Ястреб здесь, он в «Дабл-Ди». Господи, что же мне делать? — Дебора была в отчаянии.
   Она сидела на краю постели в комнате для гостей, располагавшейся на втором этаже, и болтала ногами. Потом стала мерить шагами комнату.
   — Ты уверена, что это был он? — спросила Джудит.
   — Уверена ли я? — Дебора остановилась и повернулась к кузине: — Я не могла обознаться. Это Ястреб. Только волосы у него стали немного короче. Одежда на нем, как у любого стрелка с плохой репутацией, из тех, что я видела. Но это он. Это Ястреб.
   — А как он представился?
   — Зак Баннинг. Декстер нас познакомил.
   Она нервно рассмеялась и прикрыла рот рукой.
   — Ох, Джудит! Я во все глаза смотрела на него, а когда произнесла: «Ястреб!» — он спокойно ответил: «Нет, мэм. Зак. Зак Баннинг». Я думала, что упаду в обморок.
   — А что Декстер? Кстати, вы уже называете друг друга по именам?
   — Он настоял, но это не самое худшее. Я не люблю, когда меня публично смущают. Еще он сказал, что Баннинг — лучший стрелок из тех, что у него когда-либо были, и что нам ничто не грозит, когда он поблизости.
   — Уму непостижимо! Откуда он взялся? Может, узнал, что ты здесь?
   — Мне тоже это пришло в голову. Но он удивился, когда Декстер представил меня, как сеньору Веласкес. Может, это просто совпадение? Впрочем, не похоже.
   — А Даймонд знает, что Ястреб… знает, кто он такой?
   — Нет. Это исключено. Он говорил о нем, как о «чертовски хорошем стрелке» — не знаю, как это следует понимать. — Дебора вздрогнула. — Я буквально окаменела, когда Ястреб, то есть Зак, сказал, что рад был со мной познакомиться, и тут же ушел. Наверное, именно это он имел в виду, когда говорил о другом мире и другой жизни. Он стрелок, Джудит.
   — Хочешь вернуться утром домой? — Джудит откинулась в постели. — Можно придумать какую-нибудь причину.
   — Сама не знаю, что делать.
   Джудит рассмеялась:
   — Ты говорила так уверенно. Ну, хорошо. Обсудим это утром.
   — Да. После того, как я высплюсь, окажется, что это всего лишь неприятный сон.
   — Не надейся.
   Дебора поморщилась:
   — Ну, спасибо. Ты меня успокоила.
   — Извини.
   В это время в дверь постучали.
   Девушки переглянулись.
   — Я открою, — сказала Джудит. — Если это тот, кого мы не хотим видеть, отошлю его.
   На пороге стояла тетушка Долорес, ее полное лицо было озабоченным и нахмуренным.
   — Ты должна пойти со мной, Джудит. Дон Франсиско хочет с тобой поговорить.
   — Со мной? — Джудит заколебалась. — О чем? Уже поздно, я собиралась лечь спать.
   — Он сделал тебе предложение.
   Джудит открыла рот и потрясенно посмотрела на кузину:
   — Господи, ну и нравы у этого западного народа! Кто же это?
   Тетушка Долорес нервно всплеснула руками.
   — Это так ненормально, так импульсивно. У техасцев нет ни малейшего представления о приличиях, но этот человек очень настаивал, а дон Франсиско сказал, что ты поговоришь с ним сама.
   Ее глаза округлились.
   — Кажется, наш хозяин, таким образом, развлекается, но я просто потрясена!
   Дебора рассмеялась:
   — Что ж, Джудит, видимо, ты произвела на кого-то очень сильное впечатление.
   — Наверное, на того старого подагрика без волос и бороды, — проворчала Джудит, надевая чулки и туфли. — Ну и повезло мне.
   — Если я буду спать, когда ты вернешься, разбуди меня, — смеясь, сказала Дебора. — Я умираю от любопытства и хочу знать подробности.
   — Какими бы мрачными они ни были, я тебе все расскажу.
   Джудит поправила волосы и, помахав Деборе, последовала за тетушкой Долорес.
   Дебора пересекла комнату, заперла дверь на ключ. Мгновение постояла и начала раздеваться. События этого вечера взволновали ее. Она нетерпеливо дергала застежки платья. Услышав, как рвется материал, вздохнула.
   — Опять придется штопать, — простонала она.
   Сняв платье, она натянула его на стул и принялась осматривать дыру. Дырка оказалась маленькой, и ее можно было легко починить. Она развязала завязки на талии, сняла юбки и повесила на крючок.
   Оставшись в сорочке, панталонах и чулках, Дебора прошлепала к туалетному столику и начала вынимать из волос шпильки. Волосы рассыпались по плечам и спине. Она осторожно развязала атласные ленты.
   Ее мысли были в таком же беспорядке, какой был сейчас в коробке со шпильками — это был сплошной клубок, который невозможно было разобрать. Ястреб. Зак. Здесь. После шести долгих мучительных месяцев, когда от него не было никаких известий — она не знала, жив он или мертв, ведь он мог попасть в плен к генералу Макензи во время смертельной схватки на равнинах Техаса и Нью-Мексико. И вдруг он появляется здесь. Никому и в голову не могло прийти, что опасный стрелок и команчи-полукровка — одно и то же лицо. Ястреб. Это было Сумасшествием. Это было дерзостью. Это было самоубийством.
   — Господи! — воскликнула она, сжимая кулаки и уставившись на свое отражение в мутном зеркале. — И о чем только он думает!
   — Наверное, о том, насколько забывчивы женщины, — услышала она низкий протяжный голос.
   Она повернулась и увидела Ястреба, то есть Зака, стоявшего у открытого окна.
   Первоначальная радость быстро сменилась смущением. Он не подошел к ней, стоял, засунув большой палец за пояс, на котором висел пистолет, нога была согнута в колене, он выглядел настороженным и опасным. Другой рукой он держался за раму над головой, ветер колыхал занавески и теребил его темные волосы.
   Он выглядел таким родным и в то же время совсем чужим. И дело было не только в одежде — облегающих брюках, красной рубашке и кожаной жилетке. Нет, он носил эту другую одежду с легкостью. Она ему шла больше, чем набедренная повязка и гамаши. Перед Деборой стоял настоящий мужчина. Даже речь его стала менее высокопарной.
   Взгляд тоже изменился. Стал настороженным, холодным, оценивающим. Эти глаза не прощали. Дебора вспомнила, что неодета, и содрогнулась.
   Она скрестила руки на груди.
   — Уходи отсюда!
   — Я думал, ты мне обрадуешься. Но ошибся.
   — Ястреб, если кто-нибудь узнает, что ты здесь, тебя пристрелят!
   Он выпрямился и уронил руки.
   — Ты заперла дверь. Кроме того, твой новый возлюбленный не станет подвергать твою репутацию такому риску. Он вытащил бы меня на задворки и там пристрелил, чтобы никто не видел.
   Она поискала глазами, чем бы прикрыться, и схватила тонкое муслиновое покрывало. Он все еще двигался легко, смело, плавно, грациозно и хищно, как истинный команчи. Приблизившись к ней, в считанные секунды он схватил ее за руку.
   — Я видел тебя без одежды, — произнес он. — Ты и это забыла?
   — Разумеется, нет.
   Ее щеки пылали.
   — Но я не вижу смысла в …
   — В том, чтобы меня дразнить? — Он резко отпустил ее руку.
   Дебора отшатнулась, ее испугал холодный блеск его глаз. Но она виду не подала и вздернула подбородок. Пусть не думает, что она его боится.
   — Чего ты хочешь?
   Он раздевал ее глазами, и это было оскорбительно. Дебору бросило в жар.
   — Даймонд сказал, что собирается жениться на тебе. Странно, но я никогда не думал, что сеньора Веласкес и Дебора Гамильтон — одно и то же лицо. — Он пожал плечами. — Видимо, ты не сочла нужным сказать мне правду.
   — А зачем? Я была пленницей, помнишь? Рабыней. Я вышла замуж и тут же овдовела. Поэтому и назвала свое девичье имя. Думаю, тебя это мало интересовало. Единственное, чего ты хотел, — это изнасиловать меня.
   Он внимательно посмотрел на нее:
   — Я тебя изнасиловал?
   — Тогда нет.
   — Черт побери, — прорычал он, схватив ее, когда она отступила. — Ты хотела меня точно так же, как я тебя. Не отрицай этого.
   — Мне было любопытно… — начала она.
   Он взял ее за плечи и так резко встряхнул, что волосы, взметнувшись, упали ей на глаза.
   — Любопытно? Так вот, как ты это называешь? Это было больше чем любопытство.
   Потрясенная тем, как вибрировал его голос, Дебора не нашлась что ответить. Да, это был гнев, но было и что-то еще, какие-то непонятные ей эмоции. Она подняла руку, словно опасаясь удара, и увидела, как изменилось выражение его глаз.
   Он тихонько ругнулся и отпустил ее.
   — Не стоило мне сюда приходить, — помолчав, произнес он, его голос звучал совершенно бесстрастно. — Я вижу, ты способна приземляться на лапы, как кошка. Напрасно я о тебе волновался.
   — Правда?
   Она потерла запястье там, где его руки впивались в ее нежную плоть.
   — Ты волновался обо мне, Ястреб?
   В его взгляде невозможно было что-либо прочесть.
   — Зак. Зак Баннинг. Ты еще услышишь обо мне. Помнишь, я говорил тебе, как мне живется в мире бледнолицых.
   Она задумалась.
   — Я уже знаю, что ты стрелок. Тебя нанял для охраны Декстер.
   — Декстер?
   Его губы скривились в улыбку, полную ненависти.
   — Да, я должен охранять его, это ранчо и все, что он сочтет нужным.
   — Ты убиваешь за деньги.
   — Пожалуй, что так, — ответил он холодно. От его тона у нее по спине побежали мурашки. Дебора помолчала.
   — Зачем ты пришел в мир бледнолицых?
   — Мне нужны деньги.
   — Где ты был? Ведь ты исчез. До нас доходили слухи о команчах под предводительством Белого Орла, но куда они делись, никто не знает… — Она замолчала, встретившись с его горящим взглядом.
   — И я намереваюсь продолжать в том же духе. Думаешь, я скажу кому-нибудь, где они прячутся? Ни за что. Было достаточно трудно найти подходящее место, и одному Богу известно, как долго оно будет оставаться безопасным. Конница Макензи гоняет команчей, как взбесившееся стадо.
   Она никогда не слышала в его голосе столько горькой иронии.
   Он взглянул на нее, быстро опустил ресницы и пожал плечами: — Ястреб, Зак, не все ли равно. Я беспокоюсь об их судьбе. И не могу не думать о том, что ты из-за них пострадала.
   — Не надо об этом.
   У нее подступил комок к горлу. Он выглядел разъяренным и в то же время печальным. И замкнулся в себе.
   — Одного не могу понять, почему ты не остался с ними?
   — Почему? — Он обернулся с такой скоростью, что она подскочила. — Если бы я не ушел, миссис Веласкес, Макензи преследовал бы их до самых ворот ада! Солдаты и команчерос, которые приезжали в лагерь, видели меня в тот день, когда ты пыталась бежать. Если бы я не ушел, а лишь распустил слух, что ушел, они выжгли бы все, лишь бы добраться до меня. Я не мог подвергать опасности остальных. — Он поджал губы. — Шаман оказался прав.
   — Значит, ты ушел из-за меня?
   Он сделал нетерпеливый жест:
   — Не только. Когда-нибудь я все равно бы ушел. Я там чужой. Я слишком бледнолицый, чтобы быть команчи, и слишком команчи, чтобы быть бледнолицым. Так что меня кормит мое оружие.
   Он прислонился спиной к туалетному столику и смерил ее медленным дерзким взглядом.
   — Как поживает Подсолнух? — спросила она, нарушив напряженную тишину.
   — Когда я в последний раз видел ее, была жива.
   Дебора не отважилась продолжать расспросы. Выглядел Ястреб подавленным. Она протянула ему руку. Он медленно взял ее и привлек Дебору к себе.
   Бормоча что-то на языке команчей, он стал покрывать поцелуями ее шею, лицо, затем прильнул губами к ее губам, исторгнув стон из ее груди.
   Он обнял ее за плечи, его пальцы скользнули под завязки сорочки и потянули их вниз.
   Он обнял ее нагую грудь и провел большими пальцами по тугим соскам. Ее охватила дрожь. Она тихо вскрикнула и вцепилась в него обеими руками. Ее ногти впились в его спину, скользя по рубашке, она почувствовала, как изогнулись его сильные мускулы, когда он замер, обняв ее.
   В его глазах пылал огонь желания. Он тяжело дышал. Вдруг он медленно выпрямился и поставил ее на ноги.
   — Только любопытство, да?
   Дебора покраснела. Когда она натягивала сорочку, ее руки дрожали.
   — Очевидно, я солгала, — произнесла она, не узнав собственного голоса. Он был слишком спокойным, в то время, как внутри у нее все трепетало от желания и смущения.
   — Хоть в этом ты сознаешься.
   Он остановил на ней долгий взгляд и снова заговорил:
   — Твоя кузина идет. Я слышу. Мне лучше уйти.
   Одиночество вернулось. Это был быстрый и холодный захватчик. Она не могла позволить ему расстаться с ней еще раз.
   — Ястреб, Зак, подожди. Я… я по тебе скучала. Я беспокоилась.
   — Правда?
   Он помолчал.
   — Я не забуду об этом, когда Даймонд станет ошиваться вокруг тебя, а ты будешь ему улыбаться. Но при людях мне лучше не замечать тебя. — Он скривил губы. — Скоро ты поймешь почему.
   Она не успела у него ничего спросить — он ушел в открытое окно. Дебора услышала его легкие шаги по черепичной крыше, а потом мягкий звук — он спрыгнул вниз.
   Дебора опустилась в кресло. Наверное, она сошла с ума. Она должна была закричать, вытащить его под пули. Но вместо этого едва не отдалась ему. Готова была его умолять, чтобы он ее взял.
   Дебора дождалась стука в дверь, поднялась и впустила Джудит.
   — Ты очень тихая, — сказала Джудит.
   Они сидели в тенистом дворике асиенды Веласкесов. Ласково пригревало солнце.
   — Я просто задумалась.
   — О Заке Баннинге?
   Дебора подняла голову, и Джудит нетерпеливо вздохнула:
   — Я тебя не понимаю. За тобой ухаживает Декстер Даймонд, а ты холодна с ним. Если так и дальше пойдет, он от нас отвернется.
   — По-моему, он круглый дурак.
   — Дебора!
   — Ну что? И кто сказал, что я думала о Заке Баннинге, или Ястребе, или как там его зовут.
   — Он человек опасный, говорят, настоящий убийца.
   — А что именно говорят? — Дебора опустила штопку и спокойно взглянула в голубые глаза кузины.
   Джудит покраснела.
   — Ну, во-первых, что он бандит. Пять месяцев назад в Эль-Пасо произошла перестрелка, тогда его и увидел мистер Даймонд. Он действовал так быстро и жестоко, что Даймонд решил, будто лучшего охранника не найти. И все знают, что он полукровка, а полукровки отличаются своей жестокостью. Он на всех нагоняет страх.
   — Откуда ты об этом узнала? — спокойно поинтересовалась Дебора.
   — Хэнк Уорфилд сказал.
   — А, твой пылкий поклонник, который делает предложение при первой же встрече.
   — Ну, тогда он был немного навеселе. Но вот уже целый месяц ведет себя, как настоящий джентльмен.
   — Только и знает, что распускать сплетни.
   — Для тебя лучше твоего дикаря никого нет! А что он надругался над тобой, я знала это еще до нашего спасения, — огрызнулась Джудит.
   — Но именно этот дикарь доставил нас к форту, — парировала Дебора, — а за нами никто не пришел, или ты забыла об этом.
   — Ему пришлось нас освободить! Команчерос нас видели и сказали об этом военным, а когда нас увидел патруль, они узнали, где мы находимся. Ах, Дебора, — произнесла она с волнением, — я знаю, он… заставил тебя. А ты его защищаешь.
   Дебора прикрыла рукой лицо.
   — Не знаю, почему я так делаю, — горестно произнесла она. — Иногда я верю в то, что слышу о нем, но если бы ты поговорила с ним, поговорила по-настоящему, ты думала бы о нем так же, как я. Он оказался в ужасной ситуации и теперь просто пытается выжить.
   — И для этого стреляет в людей прямо на улице? Дебора резко вскинула голову:
   — Я не хочу больше об этом слышать. Возможно, я ошибаюсь, но он не такой плохой, как ты о нем думаешь. И помни, ты мне обещала, — строго прошептала она.
   Джудит кивнула:
   — Я никому не скажу, кто он такой, но думаю, это не имеет значения.
   — Спасибо, ты меня успокоила.
   От Джудит не ускользнул сухой тон Деборы, и она опустилась на колени перед кузиной.
   — Я знаю, ты ненавидишь меня за то, что я так о нем говорю.
   — Нет, просто я смущена. Я ничего о нем не слышала с того вечера, думаю, он давно меня забыл.
   — Ты и правда, так думаешь?
   — Думаю, но не уверена.
   — Надеюсь, что забыл! — порывисто произнесла Джудит. — Хотелось бы, чтобы он ушел и больше не возвращался!
   Дебора была ошеломлена ее злостью.
   — Почему ты его ненавидишь? — спросила она.
   — Я их всех ненавижу.
   Пальцы Джудит вцепились в изогнутый стул, на котором сидела Дебора.
   — Они все дикари. — Джудит перешла на шепот. — Их жестокость не знает границ. Никогда не забуду мерзкую каргу, которая надо мной издевалась. Никогда! — Она умолкла, в глазах блеснули слезы.
   — Джудит? — Дебора нежно коснулась ее щеки. — С тобой что-то случилось? Я знаю. Расскажи мне, иначе я не смогу тебе помочь.
   Губы Джудит задрожали.
   — Если я расскажу, ты станешь меня презирать. Она замолчала.
   — Нет. Ничего не случилось. — Она покачала головой. — Ничего плохого, как ты себе представляешь. Я же сказала. Это было мне предназначено судьбой. Но теперь все позади. — Она пожала плечами и уже спокойно сказала: — Извини, не могу с легкостью простить их, как это сделала ты.
   Дебора откинула назад светлые мягкие волосы кузины.
   — И ты извини. Я забываю, что они обращались с тобой, как с рабыней. А ты, разумеется, никогда этого не забудешь. И имеешь на это полное право.
   — Жаль, что я не такая, как ты. Добрая, спокойная. Независимо от настроения не реагируешь на все так остро, как я.
   — Ошибаешься. Ты была рядом со мной в тот вечер, когда я увидела его снова. Меня била дрожь.
   — Я бы закатила истерику, — весело сказала Джудит. — А ты хихикала.
   — Может быть, со мной что-то не так, — печально заметила Дебора.
   — Возможно, но самообладания, ты не теряешь ни при каких обстоятельствах.
   Джудит села на пятки.
   — Именно это и привлекает в тебе Даймонда. Твоя выдержка.
   — А если я приду в ярость разок-другой, он от меня отстанет?
   Они рассмеялись, представив себе Дебору в ярости, и пришли в хорошее настроение.

Глава 16

   Декстер Даймонд сидел, держа шляпу в руках, и, прищурившись, смотрел на Дебору. По его взгляду видно было, что он сердит.
   — Я пришел, чтобы пригласить вас на верховую прогулку, мисс Дебора. Но вы упрямы, как мул, — произнес он недовольным тоном.
   Она сделала очередной аккуратный стежок.
   — О чем это вы?
   Он ругнулся про себя, а когда она, нахмурившись, подняла голову, продолжил:
   — Мисс Дебора, погода великолепная. Редко выдается такой денек. Скоро из-за жары нос из дома не высунешь. Давайте покатаемся!
   Дебора положила вышивку и взглянула на него:
   — Насколько мне известно, вы сказали дону Франсиско, что хотите жениться на мне.
   Он покраснел и отвернулся, теребя в руках шляпу.
   — Да. Я вами увлекся.
   — Это заметно. Но сначала полагается спросить согласия леди.
   — Я не надеялся, что вы скажете «да».
   — А что сказал дон Франсиско?
   Декстер ухмыльнулся и покачал головой:
   — Ничего. Но это не важно. Главное, чтобы вы согласились.
   Дебора встревожилась. Декстер что-то задумал, и она должна соблюдать осторожность.
   — Декстер, я пока не готова выйти замуж. Не лично за вас, а вообще.
   — Ничего, мисс Дебора, вы с этим справитесь. Жаль терять время. Вы едва знали Мигеля. Это был брак по расчету. Вы не можете этого отрицать.
   — Это не относится к делу, — твердо заявила она.
   — Это кто-то другой? Кто-то говорил вам об этом? — Он подался вперед. — Я не позволю никому докучать вам этим, — мягко сказал он.
   Несмотря на свое замешательство, Дебора отметила про себя, насколько деликатен Декстер.
   — Это очень мило с вашей стороны, но…
   Даймонд встал.
   — Больше никаких извинений. Если желаете, я не против, чтобы с нами поехали ваша кузина, сеньора Веласкес, или же дон Франсиско.
   И Дебора сдалась:
   — Хорошо! Вы так просите, что трудно вам отказать. В этот раз я поеду.
   Ее последние слова Декстер пропустил мимо ушей, ухмыльнулся и обеими руками обнял ее за талию.
   — Чертовы женщины, вы любите, когда вас упрашивают мужчины, правда? — сказал он, когда она запротестовала. Он сжал руки.
   — Отпустите меня, иначе я не поеду.
   Он отпустил ее, но продолжал ухмыляться:
   — Леди. Да уж! Все равно…
   — Не говорите так!
   Дебора и Джудит встретились с Даймондом у переднего дворика. Он указал на оседланных лошадей:
   — Все готово, леди.
   Он внимательно осмотрел Дебору.
   — В желтом одеянии вы похожи на солнечный луч. Восхитительно!
   Она почувствовала, что краснеет.
   — К сожалению, я не умею ездить на лошади в черном платье.
   — Я же не жалуюсь, правда? Нет, черт побери. Он обнял Дебору за талию.
   — Пойдемте. Мы поможем вам сесть на лошадь.
   Он имел в виду себя и своего стрелка Зака Баннинга.
   Ее сердце сжалось, когда она увидела, как он скучает в тени низкорослого деревца, прислонившись спиной и подошвой сапога к стволу дерева. Он курил, а когда они вышли на яркий солнечный свет, он медленно встал и раздавил сигарету каблуком.
   Он подошел к ним спокойным шагом, а его ленивая фация была смертельной и завораживающей одновременно.
   — Вы помните Баннинга, да? — спросил Даймонд, беспечно махнув рукой в его сторону. — Он великолепный стрелок и будет нас охранять. Со мной и с ним вы будете чувствовать себя в полной безопасности.
   Она не могла вымолвить ни слова. Джудит в нерешительности остановилась. Она вся напряглась. Дебора подумала, что лучше бы им вернуться в дом.
   — Я сама сяду на лошадь, спасибо, — заявила Джудит. Даймонд не обратил на ее слова никакого внимания. Он смотрел на Дебору.
   — Идемте, дорогая, я вас подсажу.
   Не успела она опомниться, как Даймонд обнял ее за талию и подсадил на смирную гнедую кобылу. Она почувствовала на себе насмешливый взгляд Зака и подумала, помнит ли он, как она бежала из лагеря на лошади команчей.
   Руки Даймонда задержались у нее на талии, после того, как она уселась в седло.
   — Я справлюсь, — резко заметила она.
   — Ты когда-нибудь видел такую строптивую женщину, Баннинг? — с усмешкой спросил Даймонд.
   — Видел, но редко, — ответил Зак, немного помолчав.
   Глядя на Зака, Дебора подумала, что эта прогулка не доставит ей удовольствия. То, что с ним произошло, не укладывалось в голове. Для нее он навсегда останется Ястребом — сильным, высокомерным, гордым. Команчи. Она подумала, насколько сложно ему было приспособиться к такой двойной жизни.
   Они поскакали от асиенды и въехали на небольшой холм, откуда открывался великолепный вид. На ветру колыхались незабудки и пестрые травы, соперничая с цветами клубничного кактуса и высокими кремовыми побегами юкки, грациозно колыхавшимися на длинных стеблях. Недавний дождь способствовал буйному росту растений на всех окрестных холмах и равнинах.
   Солнце ласкало лицо, ветер дул в спину, развевая желтую юбку амазонки и играя лентами изящной шляпки. Она все-таки обрадовалась прогулке, несмотря на все сложности.
   Даймонд подскакал к ней на гарцующем жеребце:
   — Вы рады, что поехали, дорогуша?
   Она бросила на него убийственный взгляд.
   — Я серьезно, мисс Дебора, — смутился он.
   — Очень хороший денек.
   — Я так понимаю, это означает «да», — сказал Даймонд, немного помолчав.