Брэдли Селеста. Соблазнить шпиона

   Чего не произойдет.
   Нужно уходить, пока ее кто-нибудь не заметил…
   Хотя тут, конечно, осталось мало прежних слуг. Она услышала, как кто-то стучит молотком на конюшне, а мальчик, которого она не узнала, вышел из посудомойни, чтобы вылить во двор горячую грязную воду. Но где же суета, которая помнилась ей с детства?
   Может быть, ее семья все еще не вернулась домой на зиму? Осмелев от вида пустынной сцены внизу, Алисия позволила себе подойти ближе к усадьбе.
   Она направилась к нижнему саду, осторожно ступая по веткам и листьям, которые нужно было бы убрать еще осенью. Тут рядом был маленький садик, где она имела обыкновение лежать часами на скамейке, мечтая о жизни, которой заживет, по словам ее матери. Жизнь с состоятельным красивым мужчиной, обожающим ее и с радостью вкладывающим свои фунты в Сазерленд, позволяя ее родителям жить в покое и комфорте, и благодаря связям в высших кругах обеспечивающим ее сестрам браки с аристократами.
   Все, чего Алисия по-настоящему хотела для себя, было частью ее фантазии, которая касалась красивого мужчины, обожающего ее, – вот о чем она промечтала всю юность.
   Маленькая беседка в виде греческого храма заросла зеленью и мусором, каменная скамья, игравшая роль ложа Офелии, теперь была в засохших птичьих катышках.
   – Конечно, – прошептала Алисия. – Разве это не сон?
   – Твой – возможно, – внезапно раздался высокий голос у нее за спиной. – Но тебя никогда не волновали ничьи мечты, кроме твоих собственных.
   Алисия обернулась и увидела девушку с каштановыми волосами, которые ни с какими другими не спутаешь. Сердитый взгляд вернул Алисию на пять лет назад, ответ мог быть только один.
   – Антония?
   Алисия шагнула вперед, готовая обнять свою младшую сестру. Антония отшатнулась, как от змеи.
   – Что ты тут делаешь? – Антония плотнее закуталась в шаль и оглянулась. – Папа ведь говорил, чтобы нога твоя не ступала на землю Сазерленда. Я сама слышала.
   Алисия выпрямилась.
   – У меня нет больше отца, помнишь? Так что мне не нужно ему подчиняться.
   На лице Антонии мелькнула зависть. Потом она сменилась страхом при звуке шагов, раздавшихся на тропе, ведущей из сада. Она поспешно отступила назад, будто быть застигнутой на расстоянии от Алисии менее позорно, чем в непосредственной близости от нее.
   И это было разумно, конечно. Когда шаги приблизились, Алисия оглянулась, ища, куда бы ей отступить или спрятаться. Но опускаться на колени в зарослях ей не хотелось, и она решила пережить неприятную сцену.
   Вряд ли кто-нибудь накинется на нее… по крайней мере, она была почти уверена в этом, невзирая на покушение в оперной ложе.
   Из-за угла беседки появилась Альберта.
   – Тони, мама тебя ищет…
   Альберта тоже изменилась. Жизнерадостная и пухленькая раньше, она была теперь божественно хороша, даже лучше Алисии, с пышной грудью и тонкой талией. Алисия надеялась, что средняя сестра еще не попадалась на глаза принцу-регенту.
   Альберта вытаращила глаза:
   – А-Алисия?
   Примирившись заранее с новыми обвинениями, Алисия сложила руки на груди.
   – Как поживаешь, Берти?
   Альберта так бурно кинулась обнимать сестру, что едва не свалила ее с ног. Алисия тоже обняла сестру, закрыв глаза от охватившего ее чувства благодарности.
   Альберта стала что-то взволнованно рассказывать, но резкий окрик Антонии заставил ее замолчать.
   Она обернулась, продолжая держать сестру за руку.
   – Не командуй, Антония, не ты тут старшая.
   – Зато я самая умная, – огрызнулась Антония. – Мы не можем вести себя так, будто ничто не изменилось!
   Оказавшись между ними, Алисия вспомнила, как всегда была миротворцем между этими двумя такими разными девушками.
   Теперь же она оказалась яблоком раздора.
   – Антония, Альберта ничего плохого не сделала, она просто поздоровалась со мной. Однако, Альберта, Антония права. Мы не должны забывать, как много всего изменилось. Я ни за что на свете не хотела бы обидеть ни одну из вас…
   – Не слишком ли поздно? – В глазах Антонии ярко вспыхнул гнев. – Ты и понятия не имеешь, чего стоило нам твое распутное поведение, нам всем!
   Алисия перевела взгляд с одной сестры на другую. Правда, обе выглядят довольно бледными, и она, конечно, еще никогда не видела темпераментную Антонию такой натянутой.
   Обвинения Антонии ранили, но не удивляли. Удивило то, что Альберта защищает ее.
   Ее более румяная сестра яростно накинулась на младшую:
   – Замолчи, Тони! Ты ничего не знаешь о настоящем мире, ты вообще ничего не знаешь о том, что заставило Лисию так поступить. Я не верю и наполовину во всю эту историю, и ты не должна.
   Алисия удивленно посмотрела на Альберту:
   – Ты не веришь, что я провела ночь с конюхом Алмонта?
   Альберта всплеснула руками.
   – Конечно, нет. Что за безумная мысль! Ты всегда была с фантазиями, Лисия, но никогда не была жестокой. Ты могла бы сунуть юноше печенье в салфетке, но никогда бы не использовала его так, ни за что на свете.
   Алисия улыбнулась: логика, типичная для Альберты.
   – Благодарю, дорогая.
   Но Антонию убедить было не так просто.
   – Это ничего не меняет. Какая разница, кому ты позволила соблазнить себя.
   Алисия раскрыла рот, чтобы заявить, что именно в том-то и разница для высшего света, но Альберта опередила ее, снова выступив в защиту сестры:
   – Ах, кончай свою глупую болтовню, Тони. Теперь она уже ничем нам помочь не может.
   – Никто не может нам помочь, – мрачно заметила Антония. – Поклонник Берти не может просить ее руки, пока его отец не даст разрешения, а он не хочет делать этого до тех пор, пока я тоже не выйду замуж за достойного человека. А за мной никто не хочет ухаживать, пока не увидит, что Берти сделала хорошую партию.
   Ее сестры оказались в замкнутом круге, и причина того – ее поведение. Алисия почувствовала себя плохо и еще больше разозлилась на своих родителей. Она оказалась дурой, это правда. Но она была ребенком, которого родители ограждали от настоящей жизни. Все случившееся можно было сохранить в тайне, забыть о нем, если бы они подумали, прежде чем делать все достоянием общества.
   – Антония-а-а!
   От дома послышался голос их матери. Сработала многолетняя привычка. Все трое быстро пригнулись, прячась за храмом, прижавшись спинами к стене.
   – Что ей нужно? – спросила Антония Альберту.
   Альберта скорчила гримасу.
   – Она хочет, чтобы ты подшила ее платья. Она говорит, что у тебя лучше получается.
   Алисия посмотрела на сестру.
   – Почему она не поручит это Питт, как всегда? Антония метнула презрительный взгляд в ее сторону.
   – Потому что Питт ушла, как и все остальные. У нас теперь почти нет слуг.
   Алисия посмотрела на Альберту, ища подтверждения. Берти небрежно пожала плечами.
   – Это правда. Но это не твоя вина, Лисия…
   – Ну да, не ее! – Антония оторвалась от стены. – Мы всегда были бедны, Алисия, но не были нищими. Если бы ты составила хоть самую среднюю партию, отец смог бы получить заем, достаточный, чтобы содержать Сазерленд еще некоторое время.
   Алисия выпрямилась.
   – Не я довела Сазерленд до такого бедственного положения, Антония. Не я заставила папу играть, а маму – бездумно тратить деньги. Следующий заем означал бы только новый долг, потому что эти деньги истратили бы так же быстро, как и все остальные.
   Антония вспыхнула.
   – По крайней мере, мы не ели бы на ужин целый год только птицу.
   Алисия хладнокровно подняла бровь.
   – Я была бы рада есть птицу хотя бы раз в полмесяца за последние пять лет. А бывало и так, что у меня на хлеб не хватало.
   Вмешалась Альберта:
   – Ах, прекратите. Я совсем не хочу сейчас играть в игру «кто страдал больше».
   Алисия перевела дыхание.
   – Я тоже. – Все-таки зря она вышла из себя. Ее сестры попали в ужасную ловушку.
   Молодой человек Берти будет ждать, пока выйдет замуж Антония, а поклонник Антонии – пока выйдет замуж Берти, и так ее сестрам придется ждать всю жизнь.
   Деньги обладают превосходной способностью смывать грязь с репутации семьи, но денег-то у Лоуренсов и не было.
   Алисия умоляюще посмотрела на девушек.
   – Понимаю, вам покажется жестоким то, о чем я попрошу вас, но поверьте мне. Я смогу вам помочь. Мне только нужно время.
   Время, чтобы найти таинственного лорда для Уиндема. Время, чтобы исправить ошибку, которую она совершила лишь вчера.
   Время, чтобы не допустить того, что ее родители, доведенные до отчаяния, погубят еще одну из сестер Лоуренс.
 
   Стентону этим утром делать было особенно нечего, только ждать появления принца-регента и размышлять о своих сложных отношениях с леди Алисией. Так что он находился недалеко от парадной двери большого дома, намереваясь узнать как можно больше об остальных гостях.
   Несмотря на все усилия Стентона провести расследование еще до отъезда из Лондона, оказалось, что список гостей, приглашенных на прием к Кроссу, держался в большом секрете. Похоже, каждый приглашенный решил сделать все, чтобы его визит к Кроссу оставался в тайне. Должно быть, гостям Кросса хотелось быть уверенными в том, что все происходящее в поместье не выйдет за его границы.
   Уже довольно много гостей болталось в холле, но в основном это были женщины. Стентон в своем строгом черном костюме почувствовал себя черной вороной в этом цветнике. А женщины в ярких утренних туалетах так и увивались вокруг него.
   Это было удачное место для наблюдения – здесь можно услышать самые свежие сплетни. И Стентон со скучающим выражением лица внимательно прислушивался к ним. Особого успеха он не добился, потому что женщины, лукаво поглядывая на него, переговаривались между собой тихими голосами.
   К тому же он все-таки казался им менее интересным, чем прибывающие гости: похоже, этот прием станет самым популярным в начале светского сезона.
   Все вновь прибывшие, в том числе и несколько представителей церкви, вызывали бурю слухов и сплетен. Стентон узнал гораздо больше, чем ему хотелось бы, о сексуальных пристрастиях некоторых джентльменов.
   Внезапно входная дверь широко распахнулась и показалась крупная, довольно варварского вида фигура, очень хорошо знакомая Стентону.
   Дьявол побери, что тут нужно Гринли? За Дейном следовала пышногрудая валькирия, его жена Оливия. Стентон удивился, что Дейн привез свою жену на такое сборище, но Оливия вовсе не выглядела смущенной, Оглядевшись с жадным любопытством, она заметила его и, мимолетно улыбнувшись, продолжила изучение большого холла.
   Стентон решил, что может позволить себе поприветствовать человека, почти равного ему по положению в обществе, и направился к Гринли.
   Дейн заметил его и широко ухмыльнулся.
   – Не нападайте на меня, Уиндем. Иначе люди подумают, что нас связывают какие-то общие дела.
   Стентон заставил себя сдержаться.
   – Зачем вы здесь?
   Дейн сложил на груди свои могучие руки.
   – По той же причине, что и вы.
   – Но вы же привезли свою жену!
   Если бы Стентон мог, он немедленно развернул бы бесстрашную Оливию, выставил ее за дверь и посадил в карету.
   – Оливия обожает фейерверки. – Дейн лукаво улыбнулся. – Если по правде, то это она меня сюда привезла. Я не был убежден, что вам понадобится помощь. – Он удрученно потер затылок. – К несчастью, у леди Драйден совершенно особый способ влиять на Рирдона и на меня.
   – Она напустила на вас ваших жен, да? – Проклятие! Хорошо, что у него самого иммунитет к такому влиянию. Кому-нибудь нужно обуздать леди Драйден, пока она не разрушила отношения среди «четверки». – Ну, по крайней мере, у Рирдона хватило здравого смысла…
   Дейн посмотрел через плечо Стентона.
   – Ах да… по этому поводу…
   Стентон обернулся и увидел лорда и леди Рирдон, входящих в дом. Как только Уилла, жена Натаниэля, заметила в холле леди Гринли, она быстро поцеловала мужа в щеку и тут же покинула его.
   Леди Рирдон, маленькая, смуглая, выглядела особенно соблазнительно рядом с похожей на статую леди Гринли, но, видимо, дамы были очень дружны.
   Стентон повернулся к Дейну, нахмурился.
   – У меня был… есть план, – мрачно сказал он. – План простой, и для него не требуется помощь остальных членов «четверки». Ясно?
   Дейн пожал плечами:
   – Уиндем, я тут ради еды. Если у леди Драйден какая-нибудь другая цель, нежели иметь пару лишних глаз, чтобы присмотреть за принцем-регентом, то мне об этом ничего не известно.
   – Хм-м… – Стентон кисло посмотрел на него, потом через весь большой холл туда, где стоял Рирдон с двумя дамами. – Полагаю, мы должны ждать также появления лорда и леди Драйден?
   Дейн ухмыльнулся.
   – Я удивлен, что их еще нет.
   Стентон с трудом поборол раздражение.
   – Это, конечно, объясняет, почему к списку гостей сделали добавления в последнюю минуту. – Он воздержался от замечания по поводу того, что ему пришлось делить комнату с леди Алисией.
   – Ну, а где же эта печально известная леди Алисия? – добродушно спросил Дейн. – Оливии не терпится взглянуть на нее.
   «Спит в нашей постели». Конечно, этого Стентон вслух сказать не мог, хотя мысль об этом доставила ему маленькое, неожиданное для него удовольствие.
   «И потом, уже довольно поздно. Наверное, теперь она уже встала?»
   – Может быть, мне пойти и поискать ее, а? – Стентон непринужденно улыбнулся.
   Но очевидно, ему это не очень хорошо удалось, потому что Дейн вопросительно взглянул на него.
   – Давайте, – сказал он. – Я постараюсь пока удержать в узде обеих дам.
   К несчастью, леди Алисию нигде найти не удалось. Куда же она могла деться в это время?
   Стентон нахмурился. Похоже, он утрачивает свое обычное хладнокровие.
   Наконец он решил отправиться в конюшни.
   Когда конюх Кросса сказал Стентону, что видел, как леди Алисия отправилась пешком в лес в западной части поместья, первой мыслью Стентона было: она снова не послушалась его.
   Второй его мыслью было: она встречается со своим новым любовником.
   Его третья мысль, и, что гораздо хуже, правильная, была: она отправилась домой.
   Проклятие! Когда он заключил сделку с Алисией, то поклялся самому себе не навязывать ей своего общества. Вот она и воспользовалась этим правом.
   По правде сказать, он и сам не знал, на кого больше сердится – на Сазерленд или на саму Алисию.
   Нетрудно выследить того, кто не делает тайны из своих намерений, так что он смог без труда последовать за ней по извилистой тропе. Он должен успеть перехватить ее, пока она не…
   Поднявшись на последний холм и глядя вниз, на поместье, которое, очевидно, и было Сазерлендом, Стентон выругался.
   Раньше он никогда особенно не ругался, но за последнее время стал довольно преуспевать в этом, если честно признаться. И кто не стал бы ругаться, окажись у него на шее такая своевольная и скандальная леди, как Алисия? На мгновение Стентон даже испытал сочувствие к родителям ребенка, который наверняка постоянно испытывал их терпение.
   Ее нигде не было видно, но и шума тоже не слышно. Следы вели в глубь сада. Возможно, пока никто еще не обнаружил ее здесь.
   Он прислушался. Похоже, будто Алисия горячо спорит сама с собой.
   Свернув за угол полуразрушенной беседки, Стентон обнаружил троицу тициановских красавиц, похоже, горячих, под стать цвету их волос. Две девушки стояли нос к носу, и голоса их с каждым мгновением становились все более пронзительными.
   – Господи, неужели это правда она? – Алисия, казалось, успокаивала их, во всяком случае, тон у нее был скорее рассудительный. Стентон едва удержался от смеха при одной только мысли: неужели Алисия может руководствоваться разумом?
   Сестры Алисии – потому что кто же еще это мог быть? – были почти так же хороши, как сама Алисия. Одна сестра была пышная, с высокой грудью, а другая – стройная, элегантная. Три страстные, буйные молодые женщины с огненными волосами в одном месте? Уму непостижимо.
   – Алисия сделала только то, что должна была сделать, чтобы выбраться из этой ужасной долины! – сказала пышногрудая. – Тебе тоже не нравится здесь, как и ей, Антония, ты не можешь этого отрицать! Она, по крайней мере, живет теперь в Лондоне. И сама выбирает себе любовников, и бывает в опере в красивых платьях…
   Стентон увидел, как Алисия положила ладонь на руку сестры.
   – Альберта, ты не должна так думать. Моей жизни не позавидуешь.
   Стройная, очевидно, Антония, стряхнула руку Алисии, как насекомое, и накинулась на нее:
   – Ты являешься сюда после всех этих лет и забиваешь ей голову такими мыслями! Если она пойдет твоим путем, я погибла! – Антония всплеснула руками. – Ты понимаешь, что, даже разговаривая с тобой сегодня, мы рискуем своей репутацией, и без того небезупречной? Что, если кто-нибудь видел нас? Что, если… – Она застыла, увидев Стентона, стоящего у угла беседки. – Ах, нет.
   Алисия обернулась и увидела его. Ее живые черты выразили самые разные чувства, но выражение гордости – вот что привлекло его внимание. Удовлетворение собственника – чувство такого рода испытывает человек, имеющий красивый семейный дом или красивую лошадь.
   Тот факт, что леди Алисия испытывала такое чувство относительно него, встревожило Стентона, но об этом он решил поговорить с ней позже. Сейчас важно было другое: похоже, Антония вот-вот упадет в обморок.
   Алисия поддержала сестру.
   – Антония, не бойся! – настойчиво сказала она. – Это лорд Уиндем, мой… – Она снова бросила на него взгляд с оттенком гордости. – Мой очень хороший друг. Он никому не скажет, что вы разговаривали со мной.
   Альберта очарованно смотрела на него, да и обморок Антонии, очевидно, откладывался.
   – Это твой любовник? Но он такой красивый и изысканный! Зачем ему платить за то… – Альберта остановилась, услышав свои собственные бестактные слова. Она посмотрела на него с ужасом. – Ах, извините, милорд! Я…
   Алисия, сдерживая смех, посмотрела на Уиндема.
   – Ах, он выглядит хорошо внешне, Альберта, но у него довольно много дурных наклонностей.
   Альберту это, казалось, только еще больше очаровало.
   – Правда? Каких, например?
   – Я ем полосатых котят на завтрак, – сухо сказал Стентон. – К счастью, сейчас я не голоден.
   Антония подскочила к нему, чтобы посмотреть на него поближе. Стентон отступил назад. Действительно, они очень опасное трио.
   Не отводя взгляда от Стентона, Антония схватила Альберту за руку.
   – Я не могу поверить, что ты стоишь здесь, разговаривая с повесой и его любовницей!
   Любовницей? Стентон взглянул на Алисию.
   – Она действительно сказала «любовница»?
   – Боюсь, что так. – Алисия встала рядом с ним, сложив руки на груди. – И она даже не смутилась.
   Антония покраснела и возмущенно дернула Альберту за руку.
   – Папа! – крикнула она. – Папа, тут посторонний проник на нашу землю.
   Алисия вздохнула.
   – Ах, Антония! – Потом она взяла Стентона за руку. – Нам лучше удалиться. Отец любит ходить с ружьем, а имена спрашивает после.
   Стентон твердо стоял на месте.
   – Я не побегу. – Тон у него был мрачный. – Леди Антония! Сейчас же прекратите так вести себя!
   Антония остановилась, привыкнув всю жизнь подчиняться приказам, на что он и рассчитывал. Он медленно приблизился к ней, все еще не отпуская руки Алисии.
   Он поклонился:
   – Леди Антония, примите мои самые искренние извинения за то, что я пошутил над вами. Действительно, меня никто не приглашал сюда сегодня. Правда также, что я бывал приглашен в ваш дом раньше как маркиз Уиндем, так что вряд ли можно утверждать, что я проник на вашу землю как посторонний.
   Было заметно, что это сбило спесь с Антонии. Теперь она, раздумывая, смотрела на него: представив отцу такого могущественного знакомого, можно было бы не считать преступлением разговор в саду с непокорной сестрой.
   Алисия сжала его пальцы.
   – Не пугайте ее, Стентон. Она только старается поступать так, как считает нужным. Непросто быть дочерью Сазерленда.
   Антония бросила взгляд на Алисию, в котором Стентон заметил гнев и зависть и еще – тоску, Впервые ему показалось, что Алисия при всей своей дурной репутации выглядит, более довольной и более уверенной в себе, чем любая из ее сестер.
   Послышались голоса. Алисия потащила его прочь.
   – Нам нужно идти. Для Альберты и Антонии будет плохо, если нас здесь обнаружат.
   Стентон позволил увести себя под укрытие леса, как обычного вора, ради сестер Алисии, но эта встреча обеспокоила его.
   Что же это за дом, где разрушение и жестокость предпочитают добру и милосердию?

Глава 16

   Уиндем почти все время молчал, пока они шли лесом назад в поместье Кросса. И Алисии это не мешало, потому что она думала о сестрах.
   Какой ошибкой было с ее стороны не понимать, сколько им придется пережить в результате ее падения! Ах, она знала, в каком щекотливом положении они окажутся, и было ясно, что вся семья не сможет принять участие в светском сезоне, – так оно и оказалось. Если быть точной, то в пяти сезонах.
   Но ее отец – граф! Сазерленды имеют безупречную репутацию старинного, уважаемого рода. Ее не так-то просто запятнать грязью.
   Это Алисия и сообщила Уиндему, который остановился и недоверчиво посмотрел на нее.
   – Вы разве не понимаете, что ваш отец – последний в роду? – Стентон с симпатией оглянулся на дом. – Имей граф прямого наследника, – объяснил он, – или появись на горизонте молодой и энергичный граф Сазерленд, тогда светское общество, конечно, закрыло бы глаза на неблагоразумный поступок одной молодой леди. Но зачем обществу чтить репутацию семьи, если ее глава сам погубил ее?
   – Погубил? – Алисия споткнулась. Уиндем протянул ей руку, потом быстро отдернул. Она застыла на месте, пораженная. – Погубил?
   Уиндем, нахмурившись, смотрел на нее.
   – Конечно. Разве вы не видите того, что у вас под носом? Поместье почти потеряно, дом – в руинах. Сазерленд лишился нескольких тысяч фунтов. Я удивился бы, если бы корона при случае не прихватила его поместье.
   – Я… я никогда не сознавала этого. – Алисия села на поваленный ствол дерева. – Догадывалась, что денег у нас меньше, чем у других… и что поэтому отцу хотелось, чтобы мы выгодно вышли замуж…
   – Дьявол побери, да! – Уиндем покачал головой. – Я сочувствую вашему отцу. Долгов на сто лет вперед и три дочери на шее в придачу. Несчастный человек!
   Алисия вскинула голову.
   – Мы не виноваты, что родились девочками, и нам не за что извиняться.
   Уиндем посмотрел на нее.
   – Я не хотел выразить непочтение к вашим сестрам. Уверен, они изо всех сил стараются быть хорошими дочерями.
   Выстрел попал в цель, рассчитывал он на это или нет.
   – В отличие от меня, хотите вы сказать.
   Стентон не отвел взгляда.
   – Вы сделали свой выбор. Каждый на этом свете должен нести ответственность за свои поступки.
   Алисия почувствовала, как ее пальцы впились в трухлявое дерево.
   – Не каждый, Уиндем. Вовсе нет.
   Он скрестил руки на груди.
   – Вы все еще не чувствуете вины перед семьей, которая из-за вас оказалась в таком положении? Вы должны понимать, что вы им сделали.
   Глаза у него потемнели, стали непроницаемыми, лицо застыло. Он все еще не одобрял ее, несмотря на прошлую ночь.
   А что же прошлой ночью могло бы заставить его изменить свое мнение о ней?
   Алисии хотелось закричать на него, швырнуть в него прутья, и ветки, и опавшие листья, хотелось закричать во всю глотку: «Тут не было моей вины!»
   Но она уже делала это и раньше, много раз, только, конечно, опавшими листьями не кидалась, и это ничего не меняло. Ничто не сможет смыть это грязное пятно, ничто, кроме ее смерти. И даже тогда, похоже, следующие поколения несли бы этот крест.
   Так что вместо того, чтобы забросать его проклятое лицо ветками, Алисия медленно разжала руки, осторожно потерла ладони и встала.
   – Из-за меня вам пришлось пропустить утренние мероприятия, которые лорд Кросс запланировал для джентльменов, – холодно сказала она. – Как неразумно с моей стороны.
   Леди Алисия прошла мимо него, зашагала по тропе, прочь от Сазерленда, и от всех мрачных сомнений, и от пережитого здесь позора.
   – Идемте, – позвала она его. – Как я слышала, состоится охота на берегу реки. Джентльмены любят пострелять, не правда ли?
   Стентон не спеша последовал за ней. Возможно, он не должен был так упрекать ее прошлым, но он хотел каким-нибудь образом проникнуть в ее душу…
   Каким-нибудь способом, который позволил бы ему не нарушать своих привычек, забытых прошлой ночью. Это было еще одним испытанием его выдержки, и он подумал, что, отпустив узду однажды, он вряд ли сможет обуздать в себе нового человека.
   Стентон уже и сейчас был почти уверен, что это будет невозможно.
   Вернувшись в особняк, Алисия небрежно поблагодарила Уиндема за то, что он привел ее в дом, и исчезла в том самом месте, из которого сбежала этим утром, – в дамской гостиной.
   Как она и ожидала, в комнате было слишком тепло и душно от запахов духов, и свежий воздух, которым еще так недавно были полны ее легкие, испарился. Алисия завязала разговор с первой попавшейся женщиной, не задумываясь над тем, любовница она, супруга или прислуга, так отчаянно ей хотелось избавиться от мыслей, одолевавших ее после посещения родного дома.
   – Господи, чем они тут занимаются?
   Алисия обернулась на удивленный женский голос за своей спиной. В гостиную входили три дамы, которым полагалось быть где угодно, но не здесь.