Вскоре на дороге показалась темная фигура на коне, которая с каждой секундой становилась все больше и отчетливей.
Когда до скачущей лошади оставалось несколько метров, Литтон вскинул свой кольт и вышел из кустов на дорогу.
— Стоять! — приказал он.
Конь, а им оказался быстроногий мустанг, мгновенно затормозил, так, что его ноги проехали по земле. При резкой остановке всадника бросило вперед, но, крепко вцепившись в поводья, он все же удержался в седле. Когда же ковбой распрямился, револьвер Барри уже упирался ему в солнечное сплетение.
— Спокойно, старина! — потребовал юноша. — Не вздумай хвататься за оружие. Можешь его только погладить.
— Кто ты такой? — сняв руку с кобуры, спросил ковбой.
— Я — Литтон.
— А эта вонючка, Чейни, сказал, что ты уже ускакал в другом направлении.
— Ты разве не знаешь, что твой Чейни заядлый врун? — откликнулся Барри.
— Эта паршивая лошадь так резко остановилась, что я чуть было с нее не свалился. Надо было седлать другую, а не эту дуру, на которой и ста ярдов не проедешь.
— Да, тебе крупно не повезло, — заметил Литтон. — Ну-ка, слезай!
Ковбой послушно перекинул ногу через седло и спрыгнул на землю.
— Свяжи его, — приказал Барри Тому.
У бывшего моряка в нужный момент под рукой всегда была крепкая веревка. Без особых усилий он завернул руки захваченного ковбоя за спину и ловко затянул на них тугой узел.
— Итак, куда ты ночью торопишься? — поинтересовался у пленного Литтон.
— Это не важно, — огрызнулся парень.
— А для меня важно, и даже очень, — возразил Барри. — Итак, начнем с твоего имени.
— Тебе, Литтон, придется отвечать перед законом. Ты прокрался в усадьбу Судьи Чейни и напал на хозяина, — пригрозил ковбой.
— Не напал, а всего-навсего отвел его в сторонку, — поправил молодой человек. — А что оставалось делать? Надо же было с ним как-то поговорить! Так как же тебя зовут?
— Чак Вейлен, если тебе это надо.
— Наслышан о тебе, Чак, знаю, как ты ловко орудуешь двумя револьверами сразу. Ну что ж, сам видишь, сегодня ночью тебе здорово не повезло.
— Да, и это меня погубит, — сокрушенно помотал головой Вейлен. — Для меня в усадьбу хозяина обратной дороги нет!
— Тогда можешь отвечать на мои вопросы. Только смотри, чтобы честно!
— А что мне еще остается?
— Так какое задание дал тебе Чейни? Отвезти записку или велел что-то устно передать? И вообще, куда он тебя послал?
— После разговора с тобой, Литтон, Судья Чейни пришел к нам и с воплями накинулся на ковбоев. Одному приказал подготовить самую резвую лошадь, а мне мчаться на ней во весь опор к Стиву Чейни, его племяннику. Я должен был передать ему, что ты приходил к Судье и расспрашивал его про Джимми Риберна, которого якобы выкрали люди Дюваля. А еще должен был передать, что ты думаешь, будто Рэнн Дюваль действует по заданию клана Чейни.
— Что-то уж очень длинное послание, — заметил Барри.
— Уж какое есть…
— Ладно, а теперь давай начистоту.
— А я все честно сказал.
Литтон подошел к пленному вплотную.
— Вы, сволочи, устроили охоту на подростка и выкрали его, — грозно произнес он. — Неужели ты думаешь, что я перед чем-нибудь остановлюсь, чтобы вырвать у тебя признание? Если это так, то ты, Чак, глубоко заблуждаешься. Я способен на все, чтобы узнать, где спрятали Джимми. Понял?
— Ну зачем же так? Я сказал тебе правду.
Литтон обратился к Тому:
— Будем пытать его огнем. Разложи-ка вокруг этого мерзавца костер…
— Подождите! — взмолился Вейлен. — Я все скажу. На этот раз вы мне точно поверите!
— Ты солгал нам в первый раз, и ложь твоя, надо признать, выглядела вполне правдоподобной. Только не вздумай нас снова дурачить! Выкладывай все начистоту!
— Я должен был встретиться с Дювалем и сообщить ему, что ты ищешь его. Вот и все.
— Точно?
— Да провалиться мне на этом месте!
— А какие распоряжения насчет мальчика?
— Никаких.
— Может быть, письменные?
— Никаких писем Чейни мне не давал.
— Тогда, если не возражаешь, я тебя обыщу.
— Оно — в нагрудном кармане рубашки, — признался Чак. — Да будьте вы все прокляты!
Барри нашел в кармане ковбоя записку и при свете зажженной спички ее прочитал.
Это было короткое послание, но содержащее очень важную для него информацию. На нем не указывался адресат, не стояло и подписи отправителя, а буквы были аккуратно выведены карандашом. Послание гласило:
«Литтон разыскивает Джимми Риберна. Ты допустил большую ошибку, захватив ребенка. Весь город поднимется против меня и против Морганов тоже. Придумай, как разрешить эту проблему. Либо отвези мальчика обратно, либо, инсценировав случайную гибель, оставь труп в окрестностях Холи-Крика».
— Случайная гибель! — негодующе пробормотал Барри. — Уж мне-то, как никому другому, хорошо известно, какую «случайную гибель» может устроить Стейси.
— А кто такой Стейси? — полюбопытствовал Вейлен.
— Один мой старинный приятель, — отмахнулся Литтон. — Том, привяжи-ка его руки к ногам и вставь ему кляп.
— Вы что, оставите меня здесь? — заволновался ковбой. — Да я же задохнусь! Нет, Литтон, лучше пристрели меня или пырни ножом!
— Довольствуйся тем, что тебе уготовано, — бросил юноша. — Том, приступай, но только не переусердствуй, а то он и вправду задохнется.
— Послушай, чего с ним цацкаться — у нас времени в обрез! — занявшись пленником, недовольно пробормотал Виллоу. — Все они убийцы. Окажись ты или я на его месте, думаешь, они нас пощадили бы? Да никогда в жизни! Всадили бы нож меж ребер, и дело с концом! А мы их вяжем, да еще так, чтобы они, не дай Бог, не задохнулись. Не понимаю, Барри, с какой стати мы должны проявлять к подонкам такое великодушие? Ведь этот Вейлен — мерзавец из мерзавцев! Надо бы его прикончить!
— Я, Том, помощник местного шерифа, — напомнил молодой человек, — и должен действовать в рамках закона.
— Прекрасно! — радостно воскликнул Вейлен. — Тогда я могу быть…
Закончить фразу он не успел — сильная, грубая рука бывшего моряка воткнула ему в рот тряпичный кляп.
Глава 28
Глава 29
Когда до скачущей лошади оставалось несколько метров, Литтон вскинул свой кольт и вышел из кустов на дорогу.
— Стоять! — приказал он.
Конь, а им оказался быстроногий мустанг, мгновенно затормозил, так, что его ноги проехали по земле. При резкой остановке всадника бросило вперед, но, крепко вцепившись в поводья, он все же удержался в седле. Когда же ковбой распрямился, револьвер Барри уже упирался ему в солнечное сплетение.
— Спокойно, старина! — потребовал юноша. — Не вздумай хвататься за оружие. Можешь его только погладить.
— Кто ты такой? — сняв руку с кобуры, спросил ковбой.
— Я — Литтон.
— А эта вонючка, Чейни, сказал, что ты уже ускакал в другом направлении.
— Ты разве не знаешь, что твой Чейни заядлый врун? — откликнулся Барри.
— Эта паршивая лошадь так резко остановилась, что я чуть было с нее не свалился. Надо было седлать другую, а не эту дуру, на которой и ста ярдов не проедешь.
— Да, тебе крупно не повезло, — заметил Литтон. — Ну-ка, слезай!
Ковбой послушно перекинул ногу через седло и спрыгнул на землю.
— Свяжи его, — приказал Барри Тому.
У бывшего моряка в нужный момент под рукой всегда была крепкая веревка. Без особых усилий он завернул руки захваченного ковбоя за спину и ловко затянул на них тугой узел.
— Итак, куда ты ночью торопишься? — поинтересовался у пленного Литтон.
— Это не важно, — огрызнулся парень.
— А для меня важно, и даже очень, — возразил Барри. — Итак, начнем с твоего имени.
— Тебе, Литтон, придется отвечать перед законом. Ты прокрался в усадьбу Судьи Чейни и напал на хозяина, — пригрозил ковбой.
— Не напал, а всего-навсего отвел его в сторонку, — поправил молодой человек. — А что оставалось делать? Надо же было с ним как-то поговорить! Так как же тебя зовут?
— Чак Вейлен, если тебе это надо.
— Наслышан о тебе, Чак, знаю, как ты ловко орудуешь двумя револьверами сразу. Ну что ж, сам видишь, сегодня ночью тебе здорово не повезло.
— Да, и это меня погубит, — сокрушенно помотал головой Вейлен. — Для меня в усадьбу хозяина обратной дороги нет!
— Тогда можешь отвечать на мои вопросы. Только смотри, чтобы честно!
— А что мне еще остается?
— Так какое задание дал тебе Чейни? Отвезти записку или велел что-то устно передать? И вообще, куда он тебя послал?
— После разговора с тобой, Литтон, Судья Чейни пришел к нам и с воплями накинулся на ковбоев. Одному приказал подготовить самую резвую лошадь, а мне мчаться на ней во весь опор к Стиву Чейни, его племяннику. Я должен был передать ему, что ты приходил к Судье и расспрашивал его про Джимми Риберна, которого якобы выкрали люди Дюваля. А еще должен был передать, что ты думаешь, будто Рэнн Дюваль действует по заданию клана Чейни.
— Что-то уж очень длинное послание, — заметил Барри.
— Уж какое есть…
— Ладно, а теперь давай начистоту.
— А я все честно сказал.
Литтон подошел к пленному вплотную.
— Вы, сволочи, устроили охоту на подростка и выкрали его, — грозно произнес он. — Неужели ты думаешь, что я перед чем-нибудь остановлюсь, чтобы вырвать у тебя признание? Если это так, то ты, Чак, глубоко заблуждаешься. Я способен на все, чтобы узнать, где спрятали Джимми. Понял?
— Ну зачем же так? Я сказал тебе правду.
Литтон обратился к Тому:
— Будем пытать его огнем. Разложи-ка вокруг этого мерзавца костер…
— Подождите! — взмолился Вейлен. — Я все скажу. На этот раз вы мне точно поверите!
— Ты солгал нам в первый раз, и ложь твоя, надо признать, выглядела вполне правдоподобной. Только не вздумай нас снова дурачить! Выкладывай все начистоту!
— Я должен был встретиться с Дювалем и сообщить ему, что ты ищешь его. Вот и все.
— Точно?
— Да провалиться мне на этом месте!
— А какие распоряжения насчет мальчика?
— Никаких.
— Может быть, письменные?
— Никаких писем Чейни мне не давал.
— Тогда, если не возражаешь, я тебя обыщу.
— Оно — в нагрудном кармане рубашки, — признался Чак. — Да будьте вы все прокляты!
Барри нашел в кармане ковбоя записку и при свете зажженной спички ее прочитал.
Это было короткое послание, но содержащее очень важную для него информацию. На нем не указывался адресат, не стояло и подписи отправителя, а буквы были аккуратно выведены карандашом. Послание гласило:
«Литтон разыскивает Джимми Риберна. Ты допустил большую ошибку, захватив ребенка. Весь город поднимется против меня и против Морганов тоже. Придумай, как разрешить эту проблему. Либо отвези мальчика обратно, либо, инсценировав случайную гибель, оставь труп в окрестностях Холи-Крика».
— Случайная гибель! — негодующе пробормотал Барри. — Уж мне-то, как никому другому, хорошо известно, какую «случайную гибель» может устроить Стейси.
— А кто такой Стейси? — полюбопытствовал Вейлен.
— Один мой старинный приятель, — отмахнулся Литтон. — Том, привяжи-ка его руки к ногам и вставь ему кляп.
— Вы что, оставите меня здесь? — заволновался ковбой. — Да я же задохнусь! Нет, Литтон, лучше пристрели меня или пырни ножом!
— Довольствуйся тем, что тебе уготовано, — бросил юноша. — Том, приступай, но только не переусердствуй, а то он и вправду задохнется.
— Послушай, чего с ним цацкаться — у нас времени в обрез! — занявшись пленником, недовольно пробормотал Виллоу. — Все они убийцы. Окажись ты или я на его месте, думаешь, они нас пощадили бы? Да никогда в жизни! Всадили бы нож меж ребер, и дело с концом! А мы их вяжем, да еще так, чтобы они, не дай Бог, не задохнулись. Не понимаю, Барри, с какой стати мы должны проявлять к подонкам такое великодушие? Ведь этот Вейлен — мерзавец из мерзавцев! Надо бы его прикончить!
— Я, Том, помощник местного шерифа, — напомнил молодой человек, — и должен действовать в рамках закона.
— Прекрасно! — радостно воскликнул Вейлен. — Тогда я могу быть…
Закончить фразу он не успел — сильная, грубая рука бывшего моряка воткнула ему в рот тряпичный кляп.
Глава 28
ПОЛНОЧНЫЙ РАЗГОВОР
— Что такое, Том? — забеспокоился Барри. — В чем дело?
— Мне противно его слушать! — ответил Виллоу. — Ишь размечтался! Не будь этот малый связан, врезал бы ему по его мерзкой харе!
— Спокойно, Том. Вынь еще на минуту кляп, — попросил Литтон.
Виллоу нехотя подчинился.
— Хочешь, чтобы, перед тем как задохнуться, я глотнул свежего воздуха? — тут же испуганно проговорил пленник. — Почему бы тебе меня просто не пристрелить? Возни было бы меньше.
— Мы оставим тебя здесь, но с кляпом во рту, — объяснил Барри. — Только сначала мне надо узнать, как найти Рэнна Дюваля. Где его банда?
— Я готов рассказать, где они скрываются, но за такую наводку Дюваль меня прикончит.
— Даю слово, Дюваль о нашем разговоре не узнает, — пообещал юноша.
— Все равно узнает, — возразил Вейлен. — Все, что делается в округе и о чем говорят его жители, ему сразу же становится известно.
— Да ты, я вижу, его прекрасно изучил, — тихо заметил Литтон.
— Да, неплохо. Но уж лучше погибнуть от его пули, чем задохнуться на дороге. Так вот, отряд Дюваля находится в трех милях отсюда. Вам надо ехать вон в ту сторону. Почти все время дорога будет идти вверх. Доберетесь до черной гряды гор. Их даже отсюда видно. Не знаю, почему они выглядят такими темными. Может, из-за того, что поросли соснами?
— Хорошо, доезжаем до этих гор, а потом куда?
— Там, между горами, широкая бугристая лощина, а где-то посередине в нее выступает скалистый склон. Я должен был остановиться у подножия большого камня — перепутать его невозможно, потому что он не черный, как остальные, а красноватый с белыми прожилками, — и пару раз крикнуть нечто вроде «Эй! Ого-го!» — затем слезть с лошади и закурить. Потом должен будет выйти человек. Ей-богу, Барри, я не вру!
— Какой человек? Дюваль?
— Нет, не он. Кто-нибудь из его отряда. Я должен был передать ему записку, а затем вернуться на ранчо. Вот все, что мне велено было сделать. Можешь полоснуть меня ножом, но мне больше ничего не известно. Клянусь, что сказал тебе правду!
— Это я понял по твоему лицу, — хмыкнул Литтон. — Знаешь, я мог бы тебя отпустить, но не хочу рисковать — вдруг ты побежишь обратно на ранчо и поднимешь всех на ноги? Ну ладно, разговор окончен. Нам с Виллоу пора отправляться в путь.
— Клянусь, ноги моей на ранчо больше не будет. Я не вернулся бы назад к Чейни, даже если бы вы меня и ранили, — заверил Вейлен. — Поверь, считаю, что вы поступили со мной гораздо лучше, чем я того заслуживал…
Барри и Том запрыгнули в седла и направились к горному хребту, чьи черные вершины вырисовывались на горизонте.
Они ехали рысцой, но кобыла Литтона то и дело порывалась перейти в галоп.
Наконец всадники въехали в темную лощину, о которой им поведал Чак Вейлен, и вскоре увидели скалу красновато-бурого цвета со светлыми прожилками.
Юноша натянул поводья и, остановив лошадь, сказал:
— Все, Том, приехали. Ты останешься здесь, спрячешься с мулом в камнях. И смотри, чтоб тебя никто не заметил! Понял?
— А что ты вознамерился делать? — полюбопытствовал Виллоу. — Идти к ним в одиночку? Это же равносильно самоубийству!
— Просто подберусь к их лагерю поближе и выясню обстановку.
— Какая обстановка? Спинным мозгом чувствую — свернут тебе шею, и на этом все кончится! — возмутился бывший моряк.
— Что ж, звучит весьма ободряюще, — отозвался Литтон. — Если через три часа не вернусь, скачи в город к шерифу. Скажешь ему, чтобы собрал десяток крепких парней и сразу же мчался сюда. С меньшим числом помощников ему здесь, судя по всему, не управиться.
— Хорошо, сэр, но потребуется с десяток таких, как ты.
— Ну пока, Том!
— До свидания, Барри, — попрощался Виллоу и протянул руку.
Нащупав в темноте ладонь друга, молодой человек крепко ее пожал.
Лощина выглядела зловеще. Казалось, что повсюду между камнями и деревьями притаились страшные призраки, которые при приближении к ним всадника сразу же с воплями набросятся на него.
Едва Литтон подъехал к красному камню и спрыгнул на землю, как его кобыла задрала голову и настороженно зафыркала — верный признак надвигающейся опасности.
— Ну что ж, старушка моя, ты и на этот раз права, — прошептал ей юноша, а потом громко крикнул: — Эй! Ого-го!
Вслушиваясь в тишину ночи, он выдержал паузу, затем прокричал снова: «Эй! Ого-го!» — и стал ждать.
Громкое эхо разнеслось по ущелью и смолкло лишь через несколько минут. Во всяком случае, именно так показалось Барри.
Наконец неподалеку послышался шорох, а потом из темноты шагнул черный человеческий силуэт.
Подойдя ближе, мужчина остановился. Он был примерно того же возраста и роста, как Барри, но не такого плотного телосложения. Его голову покрывала сдвинутая на лоб старая широкополая шляпа. Мужчина напоминал привидение.
— Кто ты? — властным голосом произнес он.
— Ничего себе встреча! — не отвечая на вопрос, отреагировал Литтон. — А ты кто такой?
— Эй, это еще что за игры? — встревожился человек в шляпе.
— Если я сюда прискакал ночью, то, значит, по срочному делу, — пояснил Барри. — Ищу того, кто на тебя совсем не похож — габариты совсем не те.
— А какие должны быть габариты?
— Гораздо меньшие.
— Таких по всему свету полным-полно.
— А еще у него тихий, спокойный голос, но то, что он скажет, забыть невозможно.
Мужчина что-то недовольно проворчал, потом кивнул:
— Похоже, ты приехал сюда не случайно — знаешь, о ком говоришь. Откуда ты?
— Я приятель того, о ком идет речь. Того, кто пониже тебя ростом.
— Ну-ка, братец, назови мне его имя, — с подозрением окинув всадника взглядом, потребовал парень.
— Очень возможно, что его настоящее имя тебе ничего не скажет, — предупредил Литтон. — Ты ведь и сам, скорее всего, ходишь здесь под какой-нибудь кличкой.
— Что ж, верно, мое настоящее имя давно спит в своей колыбельке, и его еще долго никто не разбудит, — признался парень.
— Ну, так он здесь? — напрямик спросил Барри.
— Кто?
— Тот невысокий, о котором мы говорим…
— А откуда мне знать, о ком идет речь?
— Ты что, хочешь, чтобы я здесь торчал всю ночь? — возмутился юноша.
— Послушай, ты, телок, тебе что, приказали приехать сюда, чтобы разыграть спектакль?
— Мне приказали передать письмо, но только из рук в руки. Во всяком случае, так инструктировали.
— Хорошо, давай сюда твое письмо. Возможно, я отыщу того, кому оно адресовано, — человека невысокого роста, о котором ты тут твердишь.
— Вот еще! — прорычал Литтон. — Думаешь, я отдам это письмо первому встречному?
— А что такого?
— Откуда мне знать, что ты не человек шерифа? Или, может, ты сам Барри Литтон? Где тому гарантии?
От таких слов человек Дюваля чуть было не поперхнулся.
— Ты сам-то Литтона видел? — уже более мягко поинтересовался он.
— Видел.
— Подожди, сейчас закурю, а ты при свете спички сможешь меня рассмотреть. Вот тогда поймешь, какой из меня Барри Литтон.
Мужчина в поношенной шляпе чиркнул спичкой, поднес ее к концу торчавшей изо рта цигарки и внимательно посмотрел на Барри. В свете, падающем от пламени, юноша сумел разглядеть его смуглое, поросшее щетиной лицо, лоснящуюся возле глаз и на переносице кожу. К тому же у незнакомца оказался длинный, явно перебитый от удара кулаком нос, который был сильно развернут в сторону. Его карие, сверкающие от огня глаза с подозрением сверлили Литтона.
Что и говорить, посыльный Дюваля произвел на молодого человека далеко не самое лучшее впечатление.
Прикурив, бандит втянул щеки, выронил из пальцев догоревшую спичку, и та, похожая на раскаленный кусочек проволоки, упала на землю. Затем выплюнул на землю прилипшую к языку табачную крошку.
Пауза в разговоре явно затягивалась.
— Наверное, ты все же прав, — наконец проговорил Барри. — А, да шут с ним, с этим письмом! Все равно мне не узнать, можно его тебе доверить или нет.
— Конечно. Точно так же и я не могу проверить, действительно ли ты наш связной или нет. Странно, что послали именно тебя, а не кого другого.
— Кого ты имеешь в виду? Вейлена?
— Так ты знаешь Вейлена?
— Конечно знаю. А почему бы нет, если я привез с собой письмо и хочу передать его тому, кому оно предназначено?
— Это верно, — согласился парень с перебитым носом и, стараясь получше разглядеть лицо собеседника, прищурил глаза. — Слушай, да ты, разрази меня гром, вылитый Литтон!
— Я? Ну ты и даешь! Надо же такое ляпнуть! Ты сам-то хоть раз его видел?
— Видел и могу сказать, что вы с ним похожи как две капли воды!
— Это я от тебя уже слышал, но за комплимент посчитать не могу.
— Что, не нравится быть похожим на Литтона?
— Да твой Литтон — грязный, вонючий козел! Придет время, я с ним рассчитаюсь.
— Так он и тебе насолил?
— Было дело. Так ты считаешь, что мы с ним действительно похожи? Странно — он же фунтов на двадцать тяжелее меня.
— Да, и ростом повыше, — согласился бандит. — Так что будем делать с твоим письмом? Отдашь его мне или нет?
— Думаешь, я такой дурак, что отдам письмо кому попало? Нет, только после того, как докажешь, что ты из отряда моего приятеля.
— Подожди-ка. Кажется, знаю, как тебя переубедить. Что ты скажешь на то, если я тебе сообщу, что парнишку, приятеля Барри, мы обезвредили?
— Боже всемилостивый! — воскликнул Литтон. — Вы что, убили Джимми Риберна?
— И это тебя очень расстроило?
— Да как тебе сказать? — спохватился юноша, понимая, что чуть было не выдал себя. — Я вообще люблю детей. Риберн хоть и был слишком шустрым, но вроде ничего, вполне сносным мальчишкой. Однако что значит жизнь одного маленького дурачка, когда мы решились на такое важное дело!
— Ну, малец в общем-то пока жив, — сообщило привидение в поношенной шляпе. — Когда я сказал, что мы его обезвредили, то имел в виду, что он уже нам не опасен. Но теперь, узнав, что пропавший Джимми Риберн у нас, ты мне поверил?
— Теперь да.
— Тогда отдавай письмо и говори, что тебе велели передать на словах.
— А почему бы мне самому не передать это Дювалю?
— Сегодня ночью он никого не хочет видеть — с вечера уединился и все думает, думает…
— Что могло с ним произойти? Может, заболел?
— Может, заболел. Но мне кажется, он обдумывает план дальнейших действий. Дюваль ведь такой человек, который ничего с бухты-барахты не делает.
— Да, но прошлой ночью у него с Литтоном так ничего и не вышло, — съехидничал Барри.
— Кто же мог подумать, что этот двенадцатилетний подросток нас одурачит? Надо же ему было так хитро от нас улизнуть, а потом незаметно проникнуть в дом и предупредить Литтона?
— Да, мальчишка нам все карты перепутал, — вновь согласился молодой человек. — Не пойму, почему Дюваль не привлек побольше народу? Взял хотя бы нас, живущих на ранчо Чейни.
— Почему не привлек вас? — переспросил мужчина в шляпе. — Потому что Дюваль отобрал самых лучших и хорошо проверенных людей.
— Это, конечно, дело его, но факт остается фактом — игру с Литтоном он проиграл, — повторил Барри.
— Вот поэтому-то он и такой задумчивый сегодня. Но следующую схватку с Литтоном Дюваль уж ни за что не проиграет. Хочешь, заключим пари?
— Так что, я должен передать письмо тебе?
— Конечно, братишка.
— А от того, кто мне его дал, я по шее не схлопочу? — растягивая слова, произнес Литтон.
— Не схлопочешь, — небрежно пообещал мужчина с перебитым носом. — Ты же убедился, что я человек Дюваля.
— Но с исчезновением Джимми Риберна ситуация в Холи-Крике осложнилась. В городе только и говорят о пропаже ребенка. Все считают, что это дело рук людей Дюваля. Обстановка накаляется, а ты знаешь, чем это может кончиться.
— То, что считают жители Холи-Крика, меня совсем не волнует.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, но посмотрим, как ты заговоришь, когда попадешь к ним в лапы! Они же наверняка узнают, что ты из отряда Дюваля. Тебя же тогда по кусочкам изжарят. Ты ведь знаешь, как здесь относятся к похищению детей, — проговорил Барри и протянул записку. — Можешь передать Дювалю, что Судья вне себя от ярости, места себе не находит. Ходит кругами, как бык на привязи. Даже забыл положить послание в конверт — вот как расстроился.
— А тебе известно, что в нем написано?
Литтон подошел к «привидению» поближе и похлопал того по плечу.
— Дружище, если я его и прочитал, то тут же все и забыл. И тебе советую сделать то же самое. Если ты, конечно, не безмозглый. Понял? Ну а теперь прощай!
— Уже уезжаешь? — удивился посыльный Дюваля. — Нет, подожди! Возможно, шеф захочет послать ответ.
— Ответа ждать меня не просили, — возразил юноша. — А то, что мне было поручено, я сделал. Так что пока!
Человек с перебитым носом обозвал его дураком, но Барри прыгнул в седло и тронул кобылу.
— Мне противно его слушать! — ответил Виллоу. — Ишь размечтался! Не будь этот малый связан, врезал бы ему по его мерзкой харе!
— Спокойно, Том. Вынь еще на минуту кляп, — попросил Литтон.
Виллоу нехотя подчинился.
— Хочешь, чтобы, перед тем как задохнуться, я глотнул свежего воздуха? — тут же испуганно проговорил пленник. — Почему бы тебе меня просто не пристрелить? Возни было бы меньше.
— Мы оставим тебя здесь, но с кляпом во рту, — объяснил Барри. — Только сначала мне надо узнать, как найти Рэнна Дюваля. Где его банда?
— Я готов рассказать, где они скрываются, но за такую наводку Дюваль меня прикончит.
— Даю слово, Дюваль о нашем разговоре не узнает, — пообещал юноша.
— Все равно узнает, — возразил Вейлен. — Все, что делается в округе и о чем говорят его жители, ему сразу же становится известно.
— Да ты, я вижу, его прекрасно изучил, — тихо заметил Литтон.
— Да, неплохо. Но уж лучше погибнуть от его пули, чем задохнуться на дороге. Так вот, отряд Дюваля находится в трех милях отсюда. Вам надо ехать вон в ту сторону. Почти все время дорога будет идти вверх. Доберетесь до черной гряды гор. Их даже отсюда видно. Не знаю, почему они выглядят такими темными. Может, из-за того, что поросли соснами?
— Хорошо, доезжаем до этих гор, а потом куда?
— Там, между горами, широкая бугристая лощина, а где-то посередине в нее выступает скалистый склон. Я должен был остановиться у подножия большого камня — перепутать его невозможно, потому что он не черный, как остальные, а красноватый с белыми прожилками, — и пару раз крикнуть нечто вроде «Эй! Ого-го!» — затем слезть с лошади и закурить. Потом должен будет выйти человек. Ей-богу, Барри, я не вру!
— Какой человек? Дюваль?
— Нет, не он. Кто-нибудь из его отряда. Я должен был передать ему записку, а затем вернуться на ранчо. Вот все, что мне велено было сделать. Можешь полоснуть меня ножом, но мне больше ничего не известно. Клянусь, что сказал тебе правду!
— Это я понял по твоему лицу, — хмыкнул Литтон. — Знаешь, я мог бы тебя отпустить, но не хочу рисковать — вдруг ты побежишь обратно на ранчо и поднимешь всех на ноги? Ну ладно, разговор окончен. Нам с Виллоу пора отправляться в путь.
— Клянусь, ноги моей на ранчо больше не будет. Я не вернулся бы назад к Чейни, даже если бы вы меня и ранили, — заверил Вейлен. — Поверь, считаю, что вы поступили со мной гораздо лучше, чем я того заслуживал…
Барри и Том запрыгнули в седла и направились к горному хребту, чьи черные вершины вырисовывались на горизонте.
Они ехали рысцой, но кобыла Литтона то и дело порывалась перейти в галоп.
Наконец всадники въехали в темную лощину, о которой им поведал Чак Вейлен, и вскоре увидели скалу красновато-бурого цвета со светлыми прожилками.
Юноша натянул поводья и, остановив лошадь, сказал:
— Все, Том, приехали. Ты останешься здесь, спрячешься с мулом в камнях. И смотри, чтоб тебя никто не заметил! Понял?
— А что ты вознамерился делать? — полюбопытствовал Виллоу. — Идти к ним в одиночку? Это же равносильно самоубийству!
— Просто подберусь к их лагерю поближе и выясню обстановку.
— Какая обстановка? Спинным мозгом чувствую — свернут тебе шею, и на этом все кончится! — возмутился бывший моряк.
— Что ж, звучит весьма ободряюще, — отозвался Литтон. — Если через три часа не вернусь, скачи в город к шерифу. Скажешь ему, чтобы собрал десяток крепких парней и сразу же мчался сюда. С меньшим числом помощников ему здесь, судя по всему, не управиться.
— Хорошо, сэр, но потребуется с десяток таких, как ты.
— Ну пока, Том!
— До свидания, Барри, — попрощался Виллоу и протянул руку.
Нащупав в темноте ладонь друга, молодой человек крепко ее пожал.
Лощина выглядела зловеще. Казалось, что повсюду между камнями и деревьями притаились страшные призраки, которые при приближении к ним всадника сразу же с воплями набросятся на него.
Едва Литтон подъехал к красному камню и спрыгнул на землю, как его кобыла задрала голову и настороженно зафыркала — верный признак надвигающейся опасности.
— Ну что ж, старушка моя, ты и на этот раз права, — прошептал ей юноша, а потом громко крикнул: — Эй! Ого-го!
Вслушиваясь в тишину ночи, он выдержал паузу, затем прокричал снова: «Эй! Ого-го!» — и стал ждать.
Громкое эхо разнеслось по ущелью и смолкло лишь через несколько минут. Во всяком случае, именно так показалось Барри.
Наконец неподалеку послышался шорох, а потом из темноты шагнул черный человеческий силуэт.
Подойдя ближе, мужчина остановился. Он был примерно того же возраста и роста, как Барри, но не такого плотного телосложения. Его голову покрывала сдвинутая на лоб старая широкополая шляпа. Мужчина напоминал привидение.
— Кто ты? — властным голосом произнес он.
— Ничего себе встреча! — не отвечая на вопрос, отреагировал Литтон. — А ты кто такой?
— Эй, это еще что за игры? — встревожился человек в шляпе.
— Если я сюда прискакал ночью, то, значит, по срочному делу, — пояснил Барри. — Ищу того, кто на тебя совсем не похож — габариты совсем не те.
— А какие должны быть габариты?
— Гораздо меньшие.
— Таких по всему свету полным-полно.
— А еще у него тихий, спокойный голос, но то, что он скажет, забыть невозможно.
Мужчина что-то недовольно проворчал, потом кивнул:
— Похоже, ты приехал сюда не случайно — знаешь, о ком говоришь. Откуда ты?
— Я приятель того, о ком идет речь. Того, кто пониже тебя ростом.
— Ну-ка, братец, назови мне его имя, — с подозрением окинув всадника взглядом, потребовал парень.
— Очень возможно, что его настоящее имя тебе ничего не скажет, — предупредил Литтон. — Ты ведь и сам, скорее всего, ходишь здесь под какой-нибудь кличкой.
— Что ж, верно, мое настоящее имя давно спит в своей колыбельке, и его еще долго никто не разбудит, — признался парень.
— Ну, так он здесь? — напрямик спросил Барри.
— Кто?
— Тот невысокий, о котором мы говорим…
— А откуда мне знать, о ком идет речь?
— Ты что, хочешь, чтобы я здесь торчал всю ночь? — возмутился юноша.
— Послушай, ты, телок, тебе что, приказали приехать сюда, чтобы разыграть спектакль?
— Мне приказали передать письмо, но только из рук в руки. Во всяком случае, так инструктировали.
— Хорошо, давай сюда твое письмо. Возможно, я отыщу того, кому оно адресовано, — человека невысокого роста, о котором ты тут твердишь.
— Вот еще! — прорычал Литтон. — Думаешь, я отдам это письмо первому встречному?
— А что такого?
— Откуда мне знать, что ты не человек шерифа? Или, может, ты сам Барри Литтон? Где тому гарантии?
От таких слов человек Дюваля чуть было не поперхнулся.
— Ты сам-то Литтона видел? — уже более мягко поинтересовался он.
— Видел.
— Подожди, сейчас закурю, а ты при свете спички сможешь меня рассмотреть. Вот тогда поймешь, какой из меня Барри Литтон.
Мужчина в поношенной шляпе чиркнул спичкой, поднес ее к концу торчавшей изо рта цигарки и внимательно посмотрел на Барри. В свете, падающем от пламени, юноша сумел разглядеть его смуглое, поросшее щетиной лицо, лоснящуюся возле глаз и на переносице кожу. К тому же у незнакомца оказался длинный, явно перебитый от удара кулаком нос, который был сильно развернут в сторону. Его карие, сверкающие от огня глаза с подозрением сверлили Литтона.
Что и говорить, посыльный Дюваля произвел на молодого человека далеко не самое лучшее впечатление.
Прикурив, бандит втянул щеки, выронил из пальцев догоревшую спичку, и та, похожая на раскаленный кусочек проволоки, упала на землю. Затем выплюнул на землю прилипшую к языку табачную крошку.
Пауза в разговоре явно затягивалась.
— Наверное, ты все же прав, — наконец проговорил Барри. — А, да шут с ним, с этим письмом! Все равно мне не узнать, можно его тебе доверить или нет.
— Конечно. Точно так же и я не могу проверить, действительно ли ты наш связной или нет. Странно, что послали именно тебя, а не кого другого.
— Кого ты имеешь в виду? Вейлена?
— Так ты знаешь Вейлена?
— Конечно знаю. А почему бы нет, если я привез с собой письмо и хочу передать его тому, кому оно предназначено?
— Это верно, — согласился парень с перебитым носом и, стараясь получше разглядеть лицо собеседника, прищурил глаза. — Слушай, да ты, разрази меня гром, вылитый Литтон!
— Я? Ну ты и даешь! Надо же такое ляпнуть! Ты сам-то хоть раз его видел?
— Видел и могу сказать, что вы с ним похожи как две капли воды!
— Это я от тебя уже слышал, но за комплимент посчитать не могу.
— Что, не нравится быть похожим на Литтона?
— Да твой Литтон — грязный, вонючий козел! Придет время, я с ним рассчитаюсь.
— Так он и тебе насолил?
— Было дело. Так ты считаешь, что мы с ним действительно похожи? Странно — он же фунтов на двадцать тяжелее меня.
— Да, и ростом повыше, — согласился бандит. — Так что будем делать с твоим письмом? Отдашь его мне или нет?
— Думаешь, я такой дурак, что отдам письмо кому попало? Нет, только после того, как докажешь, что ты из отряда моего приятеля.
— Подожди-ка. Кажется, знаю, как тебя переубедить. Что ты скажешь на то, если я тебе сообщу, что парнишку, приятеля Барри, мы обезвредили?
— Боже всемилостивый! — воскликнул Литтон. — Вы что, убили Джимми Риберна?
— И это тебя очень расстроило?
— Да как тебе сказать? — спохватился юноша, понимая, что чуть было не выдал себя. — Я вообще люблю детей. Риберн хоть и был слишком шустрым, но вроде ничего, вполне сносным мальчишкой. Однако что значит жизнь одного маленького дурачка, когда мы решились на такое важное дело!
— Ну, малец в общем-то пока жив, — сообщило привидение в поношенной шляпе. — Когда я сказал, что мы его обезвредили, то имел в виду, что он уже нам не опасен. Но теперь, узнав, что пропавший Джимми Риберн у нас, ты мне поверил?
— Теперь да.
— Тогда отдавай письмо и говори, что тебе велели передать на словах.
— А почему бы мне самому не передать это Дювалю?
— Сегодня ночью он никого не хочет видеть — с вечера уединился и все думает, думает…
— Что могло с ним произойти? Может, заболел?
— Может, заболел. Но мне кажется, он обдумывает план дальнейших действий. Дюваль ведь такой человек, который ничего с бухты-барахты не делает.
— Да, но прошлой ночью у него с Литтоном так ничего и не вышло, — съехидничал Барри.
— Кто же мог подумать, что этот двенадцатилетний подросток нас одурачит? Надо же ему было так хитро от нас улизнуть, а потом незаметно проникнуть в дом и предупредить Литтона?
— Да, мальчишка нам все карты перепутал, — вновь согласился молодой человек. — Не пойму, почему Дюваль не привлек побольше народу? Взял хотя бы нас, живущих на ранчо Чейни.
— Почему не привлек вас? — переспросил мужчина в шляпе. — Потому что Дюваль отобрал самых лучших и хорошо проверенных людей.
— Это, конечно, дело его, но факт остается фактом — игру с Литтоном он проиграл, — повторил Барри.
— Вот поэтому-то он и такой задумчивый сегодня. Но следующую схватку с Литтоном Дюваль уж ни за что не проиграет. Хочешь, заключим пари?
— Так что, я должен передать письмо тебе?
— Конечно, братишка.
— А от того, кто мне его дал, я по шее не схлопочу? — растягивая слова, произнес Литтон.
— Не схлопочешь, — небрежно пообещал мужчина с перебитым носом. — Ты же убедился, что я человек Дюваля.
— Но с исчезновением Джимми Риберна ситуация в Холи-Крике осложнилась. В городе только и говорят о пропаже ребенка. Все считают, что это дело рук людей Дюваля. Обстановка накаляется, а ты знаешь, чем это может кончиться.
— То, что считают жители Холи-Крика, меня совсем не волнует.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, но посмотрим, как ты заговоришь, когда попадешь к ним в лапы! Они же наверняка узнают, что ты из отряда Дюваля. Тебя же тогда по кусочкам изжарят. Ты ведь знаешь, как здесь относятся к похищению детей, — проговорил Барри и протянул записку. — Можешь передать Дювалю, что Судья вне себя от ярости, места себе не находит. Ходит кругами, как бык на привязи. Даже забыл положить послание в конверт — вот как расстроился.
— А тебе известно, что в нем написано?
Литтон подошел к «привидению» поближе и похлопал того по плечу.
— Дружище, если я его и прочитал, то тут же все и забыл. И тебе советую сделать то же самое. Если ты, конечно, не безмозглый. Понял? Ну а теперь прощай!
— Уже уезжаешь? — удивился посыльный Дюваля. — Нет, подожди! Возможно, шеф захочет послать ответ.
— Ответа ждать меня не просили, — возразил юноша. — А то, что мне было поручено, я сделал. Так что пока!
Человек с перебитым носом обозвал его дураком, но Барри прыгнул в седло и тронул кобылу.
Глава 29
ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
Однако далеко от места встречи с бандитом он не отъехал. Просто завернул за большой камень и, дождавшись, когда мужчина в поношенной шляпе скроется среди деревьев, вернулся обратно. Затем завел Нэнси в густые заросли и приказал ей лечь. За свою кобылу Литтон был спокоен — начнись перестрелка, она ни за что не поднимется из кустов и не обнаружит себя.
Преодолевая страстное желание рвануть вслед за посыльным и памятуя об опасности, Барри осторожно раздвинул ветви кустов и шагнул в лес. Дорогу он прокладывал себе на ощупь, вытянув вперед руки. Ступал сначала на мысок и только потом опускался на всю ступню.
Вскоре сквозь листву юноша заметил мерцающий язычок пламени. Подкравшись ближе, он увидел человека с перебитым носом, который при свете зажженной спички читал записку. «Да, все же любопытство пересилило страх», — усмехнулся Литтон.
Наконец спичка погасла. Мужчина положил послание Судьи Чейни в карман и направился в глубь леса. Барри последовал за ним. Чтобы связной Дюваля не услышал его шагов, он ступал одновременно с ним нога в ногу.
Поначалу Литтон думал, что человек в шляпе идет к своей где-то спрятанной лошади, чтобы потом верхом домчаться до стоянки Дюваля. Такой расклад для него был нежелательным, потому что ему пришлось бы тогда вернуться к своей кобыле и уже на ней преследовать бандита. Однако вскоре между стволами деревьев забрезжил свет, который по мере приближения к нему становился все ярче и объемнее и наконец превратился в огромный костер на поляне. Длинные языки пламени взмывали в ночное небо и, рассыпаясь на огненные искры, медленно таяли. Возле костра на фоне черных деревьев мелькали зловещие тени.
Подкравшись к поляне, на которой вокруг полыхающего костра расположилось более десятка человек, Барри затаился в густой зелени кустарника. Теперь он мог не только слышать голоса членов банды Дюваля, но и видеть их лица. И первыми, кого он сумел разглядеть, были Джимми Риберн и Рэнн Дюваль. Они сидели рядом на некотором расстоянии от остальных, словно король и маленький принц перед двором — двором, состоявшим из одних отборных головорезов. На своем пути Литтон встречал немало темных личностей, однако тем, что собрались здесь, у костра, равных не было. Мужчина с перебитым носом на фоне остальных выглядел просто красавцем. И дело было вовсе не в их внешности, а в том, что выражали их глаза. В них застыла невообразимая злоба и свирепость.
Связной в широкополой шляпе подошел к главарю и протянул ему письмо от Судьи Чейни.
— А вот и свежие новости, — проговорил Дюваль. — Возможно, они о твоем приятеле, Джимми.
— Если о нем, то тогда хорошие, — отозвался мальчик.
— Выходит, что бы он ни сделал, все хорошо? — хмыкнул Рэнн.
— Конечно! По-другому и быть не может!
— И даже после того, что я тебе о нем рассказал? — удивился Дюваль.
— Послушай-ка, — произнес Джимми.
— Слушаю. Ну, что?
— Убийство хуже обмана? — поинтересовался пацаненок.
— Надо полагать, да, — ответил Дюваль.
— Так вот, ты — убийца, а кроме того, самый большой в мире врун. Почему я должен верить тому, что ты мне наговорил?
Ночная тишина взорвалась от дружного гомерического хохота. Бандит с перекошенным лицом воскликнул:
— Один-ноль в твою пользу, Джимми! Ну-ка, злая собачонка, задай нашему боссу жару!
Барри был уверен, что Дюваль не стерпит такой наглости мальчишки и ударит его, но вместо этого главарь банды улыбнулся и, подперев рукой подбородок, изучающее уставился на него.
— Джимми, ты не прав, — сказал он. — Да, я действительно и убийца, и грабитель, но солгать могу по-крупному только в случае крайней необходимости. Так что большим лжецом себя не назвал бы.
— Но не врать о Барри ты просто не можешь, — заметил Джимми.
— Это еще почему? — удивился Рэнн.
Сидевшие у костра бандиты разом затихли и приготовились слушать, что ответит малец.
— Да потому, что ты его боишься, — отчеканил тот.
— Я его боюсь? — переспросил Дюваль, и на его губах заиграла дьявольская улыбка.
— Конечно боишься, и еще как! Ты же никогда не решишься встретиться с ним один на один. Поэтому и льешь на него всякую грязь.
— Вот что я тебе скажу, парень, — протянул главарь. — Я никогда не нападаю на противника, заранее его не предупредив!
Литтон был поражен тем, что главарь банды снизошел до полемики с двенадцатилетним подростком. Но еще больше изумился, хоть и хорошо знал повадки Дюваля, когда рассмотрел, что у мальчика и ноги и руки крепко стянуты веревками. Да, Стейси никогда не станет зря рисковать!
— Хочешь сказать, что и Барри был предупрежден? — спросил между тем Джимми.
— Да.
— Ты сообщил ему о своих намерениях во всеуслышание, прячась за деревом? — съехидничал пацан.
Мужчины у костра снова загоготали и захлопали в ладоши.
— Когда окончательно разделаюсь с Литтоном, я вспорю его и покажу тебе сердце настоящего труса.
— Тебе будет очень трудно доказать, что с ним разделался ты, а не кто-то другой. Вон, смотри, сколько у тебя помощников. Правда, тебе ничто не стоит соврать. Погоди, вот убегу от вас — всем про тебя расскажу.
— А с чего это ты, сынок, вдруг решил, что сможешь убежать? — полюбопытствовал Дюваль.
— А вы что, думаете меня удержать? — парировал мальчик.
— Да. Уверяю тебя, мы сделаем все, чтобы ты не смог этого сделать. Ты стал слишком опасен — многих теперь знаешь в лицо, да и наслушался тут от нас всякой всячины. Так что на свободе ты будешь не раньше, чем наш отряд окажется на безопасном от города расстоянии. Вот покончу с Литтоном, тогда мы с тобой, Джимми, и распрощаемся. Понял?
— Да, я понял, что ты меня живым не отпустишь.
— Поэтому и позволяешь себе так со мной разговаривать?
Слушая этот разговор, Барри гордился бесстрашным подростком, но одновременно им владел и страх за его жизнь, потому что по тону голоса Стейси он понял, какая участь ожидает ребенка.
Между тем Дюваль продолжал говорить:
— Пользуешься моим снисхождением, которое я тебе оказываю как смертнику перед казнью? Можешь расценивать его как предупреждение. Помнишь, о чем я только что тебе говорил?
— Прекрасно помню, — огрызнулся мальчик. — Ты всегда предупреждаешь противника, когда он у тебя уже в руках. И только потом сообщаешь ему, что собираешься с ним сделать. Вот какой ты храбрый и благородный! Но я тебя, Дюваль, все равно не боюсь!
Преодолевая страстное желание рвануть вслед за посыльным и памятуя об опасности, Барри осторожно раздвинул ветви кустов и шагнул в лес. Дорогу он прокладывал себе на ощупь, вытянув вперед руки. Ступал сначала на мысок и только потом опускался на всю ступню.
Вскоре сквозь листву юноша заметил мерцающий язычок пламени. Подкравшись ближе, он увидел человека с перебитым носом, который при свете зажженной спички читал записку. «Да, все же любопытство пересилило страх», — усмехнулся Литтон.
Наконец спичка погасла. Мужчина положил послание Судьи Чейни в карман и направился в глубь леса. Барри последовал за ним. Чтобы связной Дюваля не услышал его шагов, он ступал одновременно с ним нога в ногу.
Поначалу Литтон думал, что человек в шляпе идет к своей где-то спрятанной лошади, чтобы потом верхом домчаться до стоянки Дюваля. Такой расклад для него был нежелательным, потому что ему пришлось бы тогда вернуться к своей кобыле и уже на ней преследовать бандита. Однако вскоре между стволами деревьев забрезжил свет, который по мере приближения к нему становился все ярче и объемнее и наконец превратился в огромный костер на поляне. Длинные языки пламени взмывали в ночное небо и, рассыпаясь на огненные искры, медленно таяли. Возле костра на фоне черных деревьев мелькали зловещие тени.
Подкравшись к поляне, на которой вокруг полыхающего костра расположилось более десятка человек, Барри затаился в густой зелени кустарника. Теперь он мог не только слышать голоса членов банды Дюваля, но и видеть их лица. И первыми, кого он сумел разглядеть, были Джимми Риберн и Рэнн Дюваль. Они сидели рядом на некотором расстоянии от остальных, словно король и маленький принц перед двором — двором, состоявшим из одних отборных головорезов. На своем пути Литтон встречал немало темных личностей, однако тем, что собрались здесь, у костра, равных не было. Мужчина с перебитым носом на фоне остальных выглядел просто красавцем. И дело было вовсе не в их внешности, а в том, что выражали их глаза. В них застыла невообразимая злоба и свирепость.
Связной в широкополой шляпе подошел к главарю и протянул ему письмо от Судьи Чейни.
— А вот и свежие новости, — проговорил Дюваль. — Возможно, они о твоем приятеле, Джимми.
— Если о нем, то тогда хорошие, — отозвался мальчик.
— Выходит, что бы он ни сделал, все хорошо? — хмыкнул Рэнн.
— Конечно! По-другому и быть не может!
— И даже после того, что я тебе о нем рассказал? — удивился Дюваль.
— Послушай-ка, — произнес Джимми.
— Слушаю. Ну, что?
— Убийство хуже обмана? — поинтересовался пацаненок.
— Надо полагать, да, — ответил Дюваль.
— Так вот, ты — убийца, а кроме того, самый большой в мире врун. Почему я должен верить тому, что ты мне наговорил?
Ночная тишина взорвалась от дружного гомерического хохота. Бандит с перекошенным лицом воскликнул:
— Один-ноль в твою пользу, Джимми! Ну-ка, злая собачонка, задай нашему боссу жару!
Барри был уверен, что Дюваль не стерпит такой наглости мальчишки и ударит его, но вместо этого главарь банды улыбнулся и, подперев рукой подбородок, изучающее уставился на него.
— Джимми, ты не прав, — сказал он. — Да, я действительно и убийца, и грабитель, но солгать могу по-крупному только в случае крайней необходимости. Так что большим лжецом себя не назвал бы.
— Но не врать о Барри ты просто не можешь, — заметил Джимми.
— Это еще почему? — удивился Рэнн.
Сидевшие у костра бандиты разом затихли и приготовились слушать, что ответит малец.
— Да потому, что ты его боишься, — отчеканил тот.
— Я его боюсь? — переспросил Дюваль, и на его губах заиграла дьявольская улыбка.
— Конечно боишься, и еще как! Ты же никогда не решишься встретиться с ним один на один. Поэтому и льешь на него всякую грязь.
— Вот что я тебе скажу, парень, — протянул главарь. — Я никогда не нападаю на противника, заранее его не предупредив!
Литтон был поражен тем, что главарь банды снизошел до полемики с двенадцатилетним подростком. Но еще больше изумился, хоть и хорошо знал повадки Дюваля, когда рассмотрел, что у мальчика и ноги и руки крепко стянуты веревками. Да, Стейси никогда не станет зря рисковать!
— Хочешь сказать, что и Барри был предупрежден? — спросил между тем Джимми.
— Да.
— Ты сообщил ему о своих намерениях во всеуслышание, прячась за деревом? — съехидничал пацан.
Мужчины у костра снова загоготали и захлопали в ладоши.
— Когда окончательно разделаюсь с Литтоном, я вспорю его и покажу тебе сердце настоящего труса.
— Тебе будет очень трудно доказать, что с ним разделался ты, а не кто-то другой. Вон, смотри, сколько у тебя помощников. Правда, тебе ничто не стоит соврать. Погоди, вот убегу от вас — всем про тебя расскажу.
— А с чего это ты, сынок, вдруг решил, что сможешь убежать? — полюбопытствовал Дюваль.
— А вы что, думаете меня удержать? — парировал мальчик.
— Да. Уверяю тебя, мы сделаем все, чтобы ты не смог этого сделать. Ты стал слишком опасен — многих теперь знаешь в лицо, да и наслушался тут от нас всякой всячины. Так что на свободе ты будешь не раньше, чем наш отряд окажется на безопасном от города расстоянии. Вот покончу с Литтоном, тогда мы с тобой, Джимми, и распрощаемся. Понял?
— Да, я понял, что ты меня живым не отпустишь.
— Поэтому и позволяешь себе так со мной разговаривать?
Слушая этот разговор, Барри гордился бесстрашным подростком, но одновременно им владел и страх за его жизнь, потому что по тону голоса Стейси он понял, какая участь ожидает ребенка.
Между тем Дюваль продолжал говорить:
— Пользуешься моим снисхождением, которое я тебе оказываю как смертнику перед казнью? Можешь расценивать его как предупреждение. Помнишь, о чем я только что тебе говорил?
— Прекрасно помню, — огрызнулся мальчик. — Ты всегда предупреждаешь противника, когда он у тебя уже в руках. И только потом сообщаешь ему, что собираешься с ним сделать. Вот какой ты храбрый и благородный! Но я тебя, Дюваль, все равно не боюсь!