Вскоре пришел врач. Заметив его хмурый вид, Литтон сурово сдвинул брови.
— Что случилось? — недовольно спросил врач. — Тебя что, Барри, ранили, а ты об этом никому не сказал?
Юноша положил руку ему на плечо.
— Послушай, док, ты хороший мужик и отлично знаешь свое дело. Однако с повязкой этого парня явно переусердствовал — слишком туго ее наложил.
— Это что же, я должен был церемониться с бандитом? — удивился доктор.
— А у тебя когда-нибудь пулевые ранения были? — отреагировал вопросом на вопрос Литтон.
— У меня? Нет!
— А у меня были, и не один раз. Так что я знаю, что это такое, — отрезал Барри. — У тебя что, сейчас срочные вызовы?
— Особых случаев нет, — не понимая, к чему тот клонит, ответил врач. — Утром собирался проведать нескольких легко больных и заглянуть к старику Хиллу…
— Забудь о них. Пусть катятся ко всем чертям! Сейчас твоя главная работа здесь. Пробудешь с ним весь день, я заплачу. Представь, что это не он, а ты лежишь тут с пулей в боку. Понял? Вот так-то. Не оставляй его ни на минуту!
Глава 22
Глава 23
Глава 24
— Что случилось? — недовольно спросил врач. — Тебя что, Барри, ранили, а ты об этом никому не сказал?
Юноша положил руку ему на плечо.
— Послушай, док, ты хороший мужик и отлично знаешь свое дело. Однако с повязкой этого парня явно переусердствовал — слишком туго ее наложил.
— Это что же, я должен был церемониться с бандитом? — удивился доктор.
— А у тебя когда-нибудь пулевые ранения были? — отреагировал вопросом на вопрос Литтон.
— У меня? Нет!
— А у меня были, и не один раз. Так что я знаю, что это такое, — отрезал Барри. — У тебя что, сейчас срочные вызовы?
— Особых случаев нет, — не понимая, к чему тот клонит, ответил врач. — Утром собирался проведать нескольких легко больных и заглянуть к старику Хиллу…
— Забудь о них. Пусть катятся ко всем чертям! Сейчас твоя главная работа здесь. Пробудешь с ним весь день, я заплачу. Представь, что это не он, а ты лежишь тут с пулей в боку. Понял? Вот так-то. Не оставляй его ни на минуту!
Глава 22
БЕЗОГОВОРОЧНАЯ ПОДДЕРЖКА ГОРОЖАН
Какой-то мальчишка прискакал на лошади и, не вылезая из седла, заглянул на конюшню. Ему не терпелось взглянуть на раненого, но Синий Барри отогнал его от ворот, пояснив:
— Он еще слишком плох. Ему нужен покой, так что поворачивай обратно.
Подросток недовольно пожал плечами:
— Я привез вам записку от шерифа.
Литтон развернул протянутый ему листок. Послание было предельно кратким:
«Дорогой Барри! Хочу тебя срочно видеть. В дом ко мне пройди с заднего хода — не надо, чтобы твое появление вызвало шум. С уважением
Дик Вилсон».
Поблагодарив парнишку за письмо, Барри оседлал Нэнси и легким галопом поскакал в объезд Холи-Крика. Проехав по лесистым буграм, он свернул направо в сторону города. Добравшись до стоявших в ряд тополей, привязал лошадь и, перемахнув через изгородь, оказался на заднем дворе шерифа.
В дом Литтон проник незамеченным. Войдя на кухню, он остановился и уставился на пол. Его внимание привлек старый, протертый во многих местах линолеум.
На кухню сквозь окно пробивался яркий сноп солнечного света. В нем, шумно жужжа, летали мухи, плавно кружились и поднимались вверх легкие пылинки. Посмотрев на их хоровод, юноша поднял голову и увидел закопченный растрескавшийся потолок. Внезапно весь мир показался ему таким же затхлым и неухоженным, как эта мрачная кухня шерифа.
А снаружи доносились приглушенные голоса людей.
Еще раз обведя взглядом унылое помещение, Барри подошел к окну и распахнул его створки. Как только внутрь ворвался свежий воздух, у него тотчас пропало ощущение, будто он находится в склепе.
Литтон присел у окна, но так, чтобы с улицы его никто не заметил, свернул цигарку и закурил в ожидании шерифа.
Вскоре в гостиной дома послышались тяжелые шаги, затем в дверях появился хозяин дома. Увидев гостя, он приветливо ему кивнул.
— Знаешь, зачем я тебя вызвал? — спросил Вилсон. — Тут двое о тебе расспрашивали.
Барри хитро прищурился:
— Мои старые друзья?
— Не знаю, но они о тебе здорово наслышаны. Хотят, чтобы я тебя посадил в тюрьму.
— Неужели? — удивился Литтон, выпуская изо рта клуб дыма. Затем посмотрел на свои пальцы. — И за какие такие мои прегрешения?
— Да ничего серьезного, — хмыкнул шериф. — Они обвиняют тебя в краже, вымогательстве, мошенничестве и нескольких убийствах. Говорят, что за твою голову обещана награда.
— Даже награда? — игриво уточнил Барри.
— Да, награда. Судя по их рассказам, в Малайзии и на Соломоновых островах на тебя подали в розыск. Но это еще не все. В Японии и Индии ты объявлен преступником, а в этой чертовой Британской империи за тебя дают тысячу фунтов стерлингов. Знаешь, Барри, это меня удручает.
— Что именно? Что за поимку людей, не важно живых или мертвых, назначают цену?
— Да нет! Это как раз все нормально. Меня возмущает, что назначили цену в фунтах. Не понимаю, какому дураку пришло в голову установить курс доллара по отношению к фунту один к пяти!
— Хочешь, чтобы я с ними встретился? — пожав плечами, поинтересовался Литтон.
— Совсем нет, иначе не просил бы тебя зайти ко мне с черного входа. Только мне как-то ни к чему, чтобы ты продырявил этих ребят из своего револьвера. Поэтому и предупреждаю, что тебя разыскивают. Но здесь, Барри, ты в полной безопасности. Кто же догадается искать тебя в доме шерифа? А?
— Надеюсь, никто.
— Вот и отлично. Останешься здесь. Можешь пройти в соседнюю комнату и послушать, что про тебя говорят эти парни. Они и вправду намерены на тебе разбогатеть, а заодно и прославиться.
— Отлично, — отреагировал Литтон. — Иди займи их, а я поеду к Тернеру и буду ждать. Прятаться от них я не намерен, тем более в твоем доме. Еще, чего доброго, кто-нибудь проведает, что я здесь, и ты мигом лишишься своего поста.
— Лишусь поста? — засмеялся шериф. — Да стоит мне кликнуть парнишку, который передал тебе записку, и он тут же разнесет по всему городу весть, что на твой скальп объявились охотники. Могу себе представить, что станет тогда с нашими горожанами. Хорошо, пойду поговорю с ними, а ты, если не хочешь перебраться в соседнюю комнату, можешь просто приоткрыть дверь. Эти парни горластые — прекрасно их услышишь.
Шериф оказался прав. Присев возле двери, ведущей в смежную с кухней комнату, Барри вскоре узнал, что одного из посетителей Вилсона, говорившего басом, зовут мистером Джонсом, а второго, гундосого, — Тимом Крейвеном. Судя по их рассказам, оба они снискали себе репутацию крупных специалистов по розыску преступников. Эти джентльмены очень надеялись, что об их уникальных способностях скоро заговорят. Кроме того, они заявили шерифу, что неплохо бы в его округе заиметь своих опытных сыщиков, которые отлавливали бы людей, объявленных вне закона. Господа Джонс и Крейвен уже были готовы заявить всем о своем успехе, но дело оставалось за малым — схватить Литтона. Затем они поинтересовались у хозяина дома, не может ли тот заманить этого опасного преступника к себе.
— Могу. Если я его приглашу к себе, он обязательно придет, — заверил их шериф.
— Я заметил, что у вас на улицах полно людей. Да и возле вашего дома все время кто-то ходит, — сказал Ли Джонс, «великий специалист» по розыску преступников. — С чего бы это?
Почесав в затылке, Дик Вилсон ответил:
— Знаете, то, что на улицах Холи-Крика всегда много горожан, меня уже не удивляет. Люди у нас готовы собраться по любому поводу — посмотреть на блошиные состязания, на детей, играющих в пятнашки, на продавца какой-нибудь хищной птицы. Да на что угодно! Иногда люди надеются стать участниками какого-нибудь события. А центральную улицу города вообще считают местом встреч, обмена мнениями и всевозможных показов. И разрази меня гром, если это плохо! Так вот, ребята, что я вам могу посоветовать. Идите к ним и скажите, что вы стражи порядка, которым требуется помощь в поимке Барри Литтона. Перечислите нашим жителям все обвинения, выдвинутые против него, назовите страны, в которых он объявлен вне закона, и вы увидите, какой сразу поднимется шум!
Крейвену и Джонсу эта идея понравилась, и они охотно клюнули на удочку, закинутую шерифом. Заявив, что ими движет желание служить закону, сыщики вышли к толпе. Шериф не предложил им своей помощи в поимке преступника, заявив, что отказывается от своей доли обещанного за него вознаграждения. Но вышел вместе с ними на крыльцо и представил их горожанам.
Барри тем временем пробрался из кухни в комнату, отодвинул слегка занавеску на окне и, наконец, увидел охотившуюся за ним парочку. Мистер Джонс оказался низеньким смуглолицым мужчиной с лицом, похожим на морду бульдога, а мистер Крейвен — высоким и жилистым, с бегающими глазками янки. Оба буквально сгорали от нетерпения обратиться с речью к жителям Холи-Крика.
Едва они показались в сопровождении Дика Вилсона на крыльце, как тут же возле них стала собираться толпа. Не успел шериф произнести и десяток слов, как людей собралось так много, что они плотной стеной подступили к нижней ступеньке импровизированной трибуны.
А Вилсон сказал им следующее:
— Уважаемые горожане, вот перед вами господа Крейвен и Ли Джонс. Проделав долгий путь, эти джентльмены приехали в Холи-Крик, чтобы в нем восторжествовали закон и справедливость. Они сообщили мне, что Синий Барри Литтон, который остался у нас и теперь сторожит известного всем нам быка, разыскивается во многих странах и за его поимку назначено большое вознаграждение. Эти господа прибыли к нам, чтобы поймать Синего Барри, предать его правосудию, и, естественно, надеются получить за это уже упомянутую мною награду. От своей доли я уже отказался, но сказал им, что если они обратятся за помощью к вам, то их предложение вызовет у вас живейший интерес. А сейчас я с вами прощаюсь — мне надо писать отчет начальству о положении дел в Холи-Крике. Всего вам хорошего! Прощайте! — Закончив речь, шериф повернулся к сыщикам и громко произнес: — А вам, джентльмены, желаю удачи!
Затем он вошел в дом и встал рядом с Литтоном.
Толпа, возмущенно загудев, пришла в движение и двинулась к крыльцу. Увидев это, Грейвен и Джонс довольно заулыбались. Вперед вышел рослый Сэмюэль Риберн и, сделав несколько легких шагов, остановился на середине лестницы.
— Ребята, — обратился он к стоявшим на крыльце сыщикам, — похоже, вы собираетесь здесь неплохо заработать и ищете нашей поддержки?
После таких слов среди горожан послышались вопли и гневные выкрики. Такая реакция сначала удивила сыщиков, а потом обрадовала.
— Думаю, каждый из нас кровно заинтересован в соблюдении порядка и законности. Ведь так? — продолжил между тем Сэмюэль Риберн.
Толпа взорвалась одобрительными возгласами.
— Тогда давайте покажем мистерам Джонсу и Крейвену, как мы относимся к наведению порядка в нашем городе. В связи с этим я хочу у них спросить, что мы должны сделать с Барри Литтоном? — закончил свое выступление мистер Риберн.
На его вопрос ответил Крейвен:
— Друзья, мы ценим вашу готовность оказать нам содействие. Естественно, все добропорядочные горожане чтят закон и хотят тихой, спокойной жизни. На вашем месте я первым делом поймал бы Барри Литтона и надел на него наручники. Кстати, их у нас при себе три пары. Затем раздел бы этого злодея до нага, вымазал в смоле и извалял в перьях. После этого привез бы его на железнодорожную станцию, забросил в вагон для перевозки скота и послал бы этого преступника ко всем чертям. Если же вам по каким-то причинам не удастся обезвредить Барри Литтона, то это непременно сделаем мы — я и мистер Джонс!
Сэмюэль Риберн повернулся к толпе, широко развел руки и проговорил:
— Итак, господа, мы узнали, чего хотят от нас господа Джонс и Грейвен.
В следующую секунду к дому шерифа бросились несколько решительного вида горожан. Взбежав по лестнице, они схватили сыщиков и стащили их с крыльца.
Перепуганные «специалисты по поимке преступников» истошно закричали, но рев разгневанной толпы заглушил их крики.
— Он еще слишком плох. Ему нужен покой, так что поворачивай обратно.
Подросток недовольно пожал плечами:
— Я привез вам записку от шерифа.
Литтон развернул протянутый ему листок. Послание было предельно кратким:
«Дорогой Барри! Хочу тебя срочно видеть. В дом ко мне пройди с заднего хода — не надо, чтобы твое появление вызвало шум. С уважением
Дик Вилсон».
Поблагодарив парнишку за письмо, Барри оседлал Нэнси и легким галопом поскакал в объезд Холи-Крика. Проехав по лесистым буграм, он свернул направо в сторону города. Добравшись до стоявших в ряд тополей, привязал лошадь и, перемахнув через изгородь, оказался на заднем дворе шерифа.
В дом Литтон проник незамеченным. Войдя на кухню, он остановился и уставился на пол. Его внимание привлек старый, протертый во многих местах линолеум.
На кухню сквозь окно пробивался яркий сноп солнечного света. В нем, шумно жужжа, летали мухи, плавно кружились и поднимались вверх легкие пылинки. Посмотрев на их хоровод, юноша поднял голову и увидел закопченный растрескавшийся потолок. Внезапно весь мир показался ему таким же затхлым и неухоженным, как эта мрачная кухня шерифа.
А снаружи доносились приглушенные голоса людей.
Еще раз обведя взглядом унылое помещение, Барри подошел к окну и распахнул его створки. Как только внутрь ворвался свежий воздух, у него тотчас пропало ощущение, будто он находится в склепе.
Литтон присел у окна, но так, чтобы с улицы его никто не заметил, свернул цигарку и закурил в ожидании шерифа.
Вскоре в гостиной дома послышались тяжелые шаги, затем в дверях появился хозяин дома. Увидев гостя, он приветливо ему кивнул.
— Знаешь, зачем я тебя вызвал? — спросил Вилсон. — Тут двое о тебе расспрашивали.
Барри хитро прищурился:
— Мои старые друзья?
— Не знаю, но они о тебе здорово наслышаны. Хотят, чтобы я тебя посадил в тюрьму.
— Неужели? — удивился Литтон, выпуская изо рта клуб дыма. Затем посмотрел на свои пальцы. — И за какие такие мои прегрешения?
— Да ничего серьезного, — хмыкнул шериф. — Они обвиняют тебя в краже, вымогательстве, мошенничестве и нескольких убийствах. Говорят, что за твою голову обещана награда.
— Даже награда? — игриво уточнил Барри.
— Да, награда. Судя по их рассказам, в Малайзии и на Соломоновых островах на тебя подали в розыск. Но это еще не все. В Японии и Индии ты объявлен преступником, а в этой чертовой Британской империи за тебя дают тысячу фунтов стерлингов. Знаешь, Барри, это меня удручает.
— Что именно? Что за поимку людей, не важно живых или мертвых, назначают цену?
— Да нет! Это как раз все нормально. Меня возмущает, что назначили цену в фунтах. Не понимаю, какому дураку пришло в голову установить курс доллара по отношению к фунту один к пяти!
— Хочешь, чтобы я с ними встретился? — пожав плечами, поинтересовался Литтон.
— Совсем нет, иначе не просил бы тебя зайти ко мне с черного входа. Только мне как-то ни к чему, чтобы ты продырявил этих ребят из своего револьвера. Поэтому и предупреждаю, что тебя разыскивают. Но здесь, Барри, ты в полной безопасности. Кто же догадается искать тебя в доме шерифа? А?
— Надеюсь, никто.
— Вот и отлично. Останешься здесь. Можешь пройти в соседнюю комнату и послушать, что про тебя говорят эти парни. Они и вправду намерены на тебе разбогатеть, а заодно и прославиться.
— Отлично, — отреагировал Литтон. — Иди займи их, а я поеду к Тернеру и буду ждать. Прятаться от них я не намерен, тем более в твоем доме. Еще, чего доброго, кто-нибудь проведает, что я здесь, и ты мигом лишишься своего поста.
— Лишусь поста? — засмеялся шериф. — Да стоит мне кликнуть парнишку, который передал тебе записку, и он тут же разнесет по всему городу весть, что на твой скальп объявились охотники. Могу себе представить, что станет тогда с нашими горожанами. Хорошо, пойду поговорю с ними, а ты, если не хочешь перебраться в соседнюю комнату, можешь просто приоткрыть дверь. Эти парни горластые — прекрасно их услышишь.
Шериф оказался прав. Присев возле двери, ведущей в смежную с кухней комнату, Барри вскоре узнал, что одного из посетителей Вилсона, говорившего басом, зовут мистером Джонсом, а второго, гундосого, — Тимом Крейвеном. Судя по их рассказам, оба они снискали себе репутацию крупных специалистов по розыску преступников. Эти джентльмены очень надеялись, что об их уникальных способностях скоро заговорят. Кроме того, они заявили шерифу, что неплохо бы в его округе заиметь своих опытных сыщиков, которые отлавливали бы людей, объявленных вне закона. Господа Джонс и Крейвен уже были готовы заявить всем о своем успехе, но дело оставалось за малым — схватить Литтона. Затем они поинтересовались у хозяина дома, не может ли тот заманить этого опасного преступника к себе.
— Могу. Если я его приглашу к себе, он обязательно придет, — заверил их шериф.
— Я заметил, что у вас на улицах полно людей. Да и возле вашего дома все время кто-то ходит, — сказал Ли Джонс, «великий специалист» по розыску преступников. — С чего бы это?
Почесав в затылке, Дик Вилсон ответил:
— Знаете, то, что на улицах Холи-Крика всегда много горожан, меня уже не удивляет. Люди у нас готовы собраться по любому поводу — посмотреть на блошиные состязания, на детей, играющих в пятнашки, на продавца какой-нибудь хищной птицы. Да на что угодно! Иногда люди надеются стать участниками какого-нибудь события. А центральную улицу города вообще считают местом встреч, обмена мнениями и всевозможных показов. И разрази меня гром, если это плохо! Так вот, ребята, что я вам могу посоветовать. Идите к ним и скажите, что вы стражи порядка, которым требуется помощь в поимке Барри Литтона. Перечислите нашим жителям все обвинения, выдвинутые против него, назовите страны, в которых он объявлен вне закона, и вы увидите, какой сразу поднимется шум!
Крейвену и Джонсу эта идея понравилась, и они охотно клюнули на удочку, закинутую шерифом. Заявив, что ими движет желание служить закону, сыщики вышли к толпе. Шериф не предложил им своей помощи в поимке преступника, заявив, что отказывается от своей доли обещанного за него вознаграждения. Но вышел вместе с ними на крыльцо и представил их горожанам.
Барри тем временем пробрался из кухни в комнату, отодвинул слегка занавеску на окне и, наконец, увидел охотившуюся за ним парочку. Мистер Джонс оказался низеньким смуглолицым мужчиной с лицом, похожим на морду бульдога, а мистер Крейвен — высоким и жилистым, с бегающими глазками янки. Оба буквально сгорали от нетерпения обратиться с речью к жителям Холи-Крика.
Едва они показались в сопровождении Дика Вилсона на крыльце, как тут же возле них стала собираться толпа. Не успел шериф произнести и десяток слов, как людей собралось так много, что они плотной стеной подступили к нижней ступеньке импровизированной трибуны.
А Вилсон сказал им следующее:
— Уважаемые горожане, вот перед вами господа Крейвен и Ли Джонс. Проделав долгий путь, эти джентльмены приехали в Холи-Крик, чтобы в нем восторжествовали закон и справедливость. Они сообщили мне, что Синий Барри Литтон, который остался у нас и теперь сторожит известного всем нам быка, разыскивается во многих странах и за его поимку назначено большое вознаграждение. Эти господа прибыли к нам, чтобы поймать Синего Барри, предать его правосудию, и, естественно, надеются получить за это уже упомянутую мною награду. От своей доли я уже отказался, но сказал им, что если они обратятся за помощью к вам, то их предложение вызовет у вас живейший интерес. А сейчас я с вами прощаюсь — мне надо писать отчет начальству о положении дел в Холи-Крике. Всего вам хорошего! Прощайте! — Закончив речь, шериф повернулся к сыщикам и громко произнес: — А вам, джентльмены, желаю удачи!
Затем он вошел в дом и встал рядом с Литтоном.
Толпа, возмущенно загудев, пришла в движение и двинулась к крыльцу. Увидев это, Грейвен и Джонс довольно заулыбались. Вперед вышел рослый Сэмюэль Риберн и, сделав несколько легких шагов, остановился на середине лестницы.
— Ребята, — обратился он к стоявшим на крыльце сыщикам, — похоже, вы собираетесь здесь неплохо заработать и ищете нашей поддержки?
После таких слов среди горожан послышались вопли и гневные выкрики. Такая реакция сначала удивила сыщиков, а потом обрадовала.
— Думаю, каждый из нас кровно заинтересован в соблюдении порядка и законности. Ведь так? — продолжил между тем Сэмюэль Риберн.
Толпа взорвалась одобрительными возгласами.
— Тогда давайте покажем мистерам Джонсу и Крейвену, как мы относимся к наведению порядка в нашем городе. В связи с этим я хочу у них спросить, что мы должны сделать с Барри Литтоном? — закончил свое выступление мистер Риберн.
На его вопрос ответил Крейвен:
— Друзья, мы ценим вашу готовность оказать нам содействие. Естественно, все добропорядочные горожане чтят закон и хотят тихой, спокойной жизни. На вашем месте я первым делом поймал бы Барри Литтона и надел на него наручники. Кстати, их у нас при себе три пары. Затем раздел бы этого злодея до нага, вымазал в смоле и извалял в перьях. После этого привез бы его на железнодорожную станцию, забросил в вагон для перевозки скота и послал бы этого преступника ко всем чертям. Если же вам по каким-то причинам не удастся обезвредить Барри Литтона, то это непременно сделаем мы — я и мистер Джонс!
Сэмюэль Риберн повернулся к толпе, широко развел руки и проговорил:
— Итак, господа, мы узнали, чего хотят от нас господа Джонс и Грейвен.
В следующую секунду к дому шерифа бросились несколько решительного вида горожан. Взбежав по лестнице, они схватили сыщиков и стащили их с крыльца.
Перепуганные «специалисты по поимке преступников» истошно закричали, но рев разгневанной толпы заглушил их крики.
Глава 23
НОВЫЙ ПОВОРОТ СОБЫТИЙ
Напялив на себя все новое, поскольку одежда, в которой он был накануне, пришла в полную негодность, Джимми Риберн вышел из дома и побрел по улице. Как ни странно, но отец не ругал его за испорченную рубашку и штаны, которые стоили немалых денег, а только посмеялся. Мальчик даже заподозрил, что у него очень добрая душа, о чем раньше он как-то не догадывался. Но это было еще не все. Затем старший Риберн сказал сыну:
— Джим, ты собираешься в город. Там могут потребоваться деньги. Так что вот тебе доллар.
Затаив дыхание, подросток взял протянутую ему большую блестящую монету и опустил ее в карман. Впервые за свою, пусть и недолгую, жизнь он оказался при деньгах! Радости его не было предела.
Заполучив таким образом целое состояние, Джимми направился в центр Холи-Крика. На его загорелом лице белела марлевая повязка, сделанная заботливыми руками сестры. Мальчика буквально распирало от гордости — еще бы, ведь этой ночью он был участником настоящего боя!
Не успел паренек пройти и квартала, как с противоположной стороны улицы к нему кинулся его приятель по прозвищу Худышка.
— Куда идем, Джимми? — подбежав, поинтересовался он и зашагал рядом.
У следующего дома к ним присоединились Конопатый Мерфи, Малыш Уэйнрайт, Былинка Джоум и Док Виллис.
И чем дальше шли ребята, тем больше становилась их компания. Из окон домов на них смотрели испуганные горожане, опасаясь, что эта шумная ватага ребятишек начнет бить стекла и гонять их цыплят и кошек.
Подойдя к салуну, мальчишки увидели у его дверей самого Толстяка Оливера.
— Привет, Джим, — улыбаясь, поздоровался с Риберном хозяин питейного заведения. — Привел угостить друзей?
— У тебя найдется хорошее имбирное пиво? — важно спросил паренек.
— Только что получил самое лучшее! — сообщил Оливер. — Входите, ребята!
Подростки в нерешительности застыли, глаза у них заблестели. Салун был для них запретным местом. По неписаным законам им, несовершеннолетним, посещать питейные заведения не разрешалось. За этим строго следили их родители, но больше всего дети боялись общественного мнения. Тем не менее они все же вошли внутрь и разинув рты остановились как вкопанные. Еще бы, это было самое знаменитое место в их городе! Здесь столько раз вспыхивали драки и перестрелки, гибли взрослые люди. Именно в этом зале и показал себя сам Барри Литтон.
Толстяк Оливер прекрасно понимал, что заворожило пришедших к нему ребят. Кто-кто, а он-то видел людей насквозь, а уж прочитать мысли подростков ему вообще не составляло большого труда.
Осмотрев сияющими от восторга глазами помещение, дети кинулись занимать места. Чинно усевшись на табуретах, они все, как один, поставили локти на высокую барную стойку и принялись разглядывать батарею пивных бутылок. Затем, преодолев смущение, с радостными возгласами принялись наливать себе легкий хмельной напиток. Наполнив стаканы, опять же словно по команде, отхлебнули из них и тут же поморщились от непривычной горечи. Пиво ударило мальчишкам в нос, на их глаза навернулись слезы. Раздался дружный хохот.
Посмеиваясь друг над другом, ребята допили имбирное пиво, и весь мир стал для них необыкновенно счастливым и радостным. Что ни говори, а посещение салуна, который был открыт только для взрослых, показался подросткам самым волнующим в их жизни событием!
Когда с питием было покончено, Джимми вынул из кармана огромный серебряный доллар, положил его на стойку и подтолкнул владельцу заведения.
— Вот, Толстяк, за пиво, — сказал он.
— Спасибо, — откликнулся Оливер и с поразительной скоростью стал отсчитывать сдачу.
Кассовый аппарат еще громыхал, когда он выложил перед мальчиком стопку мелких монет. Тот аккуратно их собрал и высыпал в карман.
Дети вышли из салуна и помахали на прощанье его хозяину. Оливер тоже взмахнул рукой. Его маленькие круглые глазки были серьезны, как никогда.
Уже на улице Джимми вынул из кармана мелочь и удивился, что ее чересчур уж много. При подсчете монет оказалось ровно на доллар.
— Подождите минутку! — попросил он ребят и побежал обратно. — Слушай, Толстяк, — вбежав в салун, крикнул запыхавшийся Джимми, — ты ошибся. Получилось, что ты вернул мне доллар.
— Постой-ка, — изобразил на лице удивление Оливер. — Хочешь сказать, что я отдал тебе обратно доллар?
Подросток залился смехом. «Честность — хорошая черта, но иногда она людям в ущерб», — мелькнуло в голове мальчика, однако, высыпав на стойку всю мелочь, вслух произнес:
— Да, целый доллар. Лишнее возьми.
Монетка в дайм [3] упала на пол и покатилась. Джимми быстро нагнулся и ловко ее поймал. А выпрямившись, обратил внимание на печальный взгляд Оливера.
— Что поделаешь, Джим, старею, — пожаловался Толстяк. — Первый признак этого — промахнулся со сдачей. А знаешь, какой для меня лучший способ не повторять таких ошибок?
— Какой? — полюбопытствовал мальчик.
— Никогда не брать то, что возвращают. Правда, мало таких, кто бы это делал. Пока я внакладе на доллар и шесть пенсов, но нисколько об этом не жалею, потому что постоянно себе говорю: «Толстяк, лучше считай деньги!» — заявил Оливер и пододвинул кучку монет подростку. — Возьми их себе, Джимми. Здесь не так уж много, зато этот случай заставит меня быть более внимательным.
Паренек поначалу очень удивился, но, вспомнив, что взрослые довольно часто совершают и более странные поступки, сгреб мелочь в карман.
— Смешно как-то вышло, Толстяк, — пробормотал он. — Получается, что я бесплатно угостил друзей.
— Ничего, Джимми. Мы с тобой квиты — ты угостил друзей, а я получил хороший урок.
Мальчик выбежал на улицу и присоединился к приятелям.
Возле табачной лавки ребята увидели двух ковбоев. Джимми они были незнакомы.
— Это он, Боб? — показав на него, громко спросил один из них.
— Да, он, младший Риберн, — подтвердил второй.
Джимми слегка покраснел и смущенно отвел от ковбоев глаза.
Неожиданно с другого конца улицы до него донесся гул — огромная толпа, улюлюкая и пританцовывая на ходу, медленно приближалась к ватаге подростков. Здоровенные мужчины несли на плечах что-то напоминающее носилки, на которых лежали два человека, вымазанные в смоле и обвалянные в перьях.
— Смотрите, что с ними сделали! — завизжал один из мальчишек. — Я слышал, эти двое хотели схватить Синего Барри. Ой, только взгляните на них!
Подростки побежали навстречу толпе, а один из ковбоев, стоявших у табачной лавки, окликнул Джимми:
— Эй, пацан! Подожди-ка!
Джимми остановился.
— Привет! А что такое? — спросил он.
— У нас к тебе срочное дело, — сообщил ковбой. — Надеюсь, ты меня не забыл?
— Конечно, — отозвался мальчик, лихорадочно вспоминая, где он мог видеть этого человека, и даже подошел ближе, чтобы лучше его разглядеть.
Ковбой по-дружески положил руку ему на плечо.
— Видишь ли, Джимми, мы хотим сделать Синему Барри сюрприз. То есть подарок. Понимаешь?
— Еще бы, — кивнул тот.
— Ты знаком с Литтоном лучше всех, — вмешался второй ковбой. — Наверняка знаешь, что ему нравится. Ведь так?
Джимми зарделся от гордости. Как же, взрослые мужчины решили обратиться к нему за советом! А это приятнее, чем неожиданно получить целый доллар.
— Да, я хорошо знаю Литтона, но, чему он может обрадоваться, не могу даже предположить. Барри — человек богатый.
— Да уж, не из бедных. Но дело совсем не в цене, а в том, чтобы подарок ему понравился. Главное, чтобы он понял, что мы его уважаем и гордимся им.
Подобное Джимми уже слышал, и не один раз.
— Хорошо, я подумаю, — согласился он.
— Тогда пойдем и все обсудим, — предложил ковбой и взял его под руку.
Второй, которого звали Бобом, зашел с другой стороны и подхватил мальчика под вторую руку.
Незнакомцы вели себя с Джимми вполне по-дружески, поэтому никакого подозрения у него не вызывали.
— Джим, ты собираешься в город. Там могут потребоваться деньги. Так что вот тебе доллар.
Затаив дыхание, подросток взял протянутую ему большую блестящую монету и опустил ее в карман. Впервые за свою, пусть и недолгую, жизнь он оказался при деньгах! Радости его не было предела.
Заполучив таким образом целое состояние, Джимми направился в центр Холи-Крика. На его загорелом лице белела марлевая повязка, сделанная заботливыми руками сестры. Мальчика буквально распирало от гордости — еще бы, ведь этой ночью он был участником настоящего боя!
Не успел паренек пройти и квартала, как с противоположной стороны улицы к нему кинулся его приятель по прозвищу Худышка.
— Куда идем, Джимми? — подбежав, поинтересовался он и зашагал рядом.
У следующего дома к ним присоединились Конопатый Мерфи, Малыш Уэйнрайт, Былинка Джоум и Док Виллис.
И чем дальше шли ребята, тем больше становилась их компания. Из окон домов на них смотрели испуганные горожане, опасаясь, что эта шумная ватага ребятишек начнет бить стекла и гонять их цыплят и кошек.
Подойдя к салуну, мальчишки увидели у его дверей самого Толстяка Оливера.
— Привет, Джим, — улыбаясь, поздоровался с Риберном хозяин питейного заведения. — Привел угостить друзей?
— У тебя найдется хорошее имбирное пиво? — важно спросил паренек.
— Только что получил самое лучшее! — сообщил Оливер. — Входите, ребята!
Подростки в нерешительности застыли, глаза у них заблестели. Салун был для них запретным местом. По неписаным законам им, несовершеннолетним, посещать питейные заведения не разрешалось. За этим строго следили их родители, но больше всего дети боялись общественного мнения. Тем не менее они все же вошли внутрь и разинув рты остановились как вкопанные. Еще бы, это было самое знаменитое место в их городе! Здесь столько раз вспыхивали драки и перестрелки, гибли взрослые люди. Именно в этом зале и показал себя сам Барри Литтон.
Толстяк Оливер прекрасно понимал, что заворожило пришедших к нему ребят. Кто-кто, а он-то видел людей насквозь, а уж прочитать мысли подростков ему вообще не составляло большого труда.
Осмотрев сияющими от восторга глазами помещение, дети кинулись занимать места. Чинно усевшись на табуретах, они все, как один, поставили локти на высокую барную стойку и принялись разглядывать батарею пивных бутылок. Затем, преодолев смущение, с радостными возгласами принялись наливать себе легкий хмельной напиток. Наполнив стаканы, опять же словно по команде, отхлебнули из них и тут же поморщились от непривычной горечи. Пиво ударило мальчишкам в нос, на их глаза навернулись слезы. Раздался дружный хохот.
Посмеиваясь друг над другом, ребята допили имбирное пиво, и весь мир стал для них необыкновенно счастливым и радостным. Что ни говори, а посещение салуна, который был открыт только для взрослых, показался подросткам самым волнующим в их жизни событием!
Когда с питием было покончено, Джимми вынул из кармана огромный серебряный доллар, положил его на стойку и подтолкнул владельцу заведения.
— Вот, Толстяк, за пиво, — сказал он.
— Спасибо, — откликнулся Оливер и с поразительной скоростью стал отсчитывать сдачу.
Кассовый аппарат еще громыхал, когда он выложил перед мальчиком стопку мелких монет. Тот аккуратно их собрал и высыпал в карман.
Дети вышли из салуна и помахали на прощанье его хозяину. Оливер тоже взмахнул рукой. Его маленькие круглые глазки были серьезны, как никогда.
Уже на улице Джимми вынул из кармана мелочь и удивился, что ее чересчур уж много. При подсчете монет оказалось ровно на доллар.
— Подождите минутку! — попросил он ребят и побежал обратно. — Слушай, Толстяк, — вбежав в салун, крикнул запыхавшийся Джимми, — ты ошибся. Получилось, что ты вернул мне доллар.
— Постой-ка, — изобразил на лице удивление Оливер. — Хочешь сказать, что я отдал тебе обратно доллар?
Подросток залился смехом. «Честность — хорошая черта, но иногда она людям в ущерб», — мелькнуло в голове мальчика, однако, высыпав на стойку всю мелочь, вслух произнес:
— Да, целый доллар. Лишнее возьми.
Монетка в дайм [3] упала на пол и покатилась. Джимми быстро нагнулся и ловко ее поймал. А выпрямившись, обратил внимание на печальный взгляд Оливера.
— Что поделаешь, Джим, старею, — пожаловался Толстяк. — Первый признак этого — промахнулся со сдачей. А знаешь, какой для меня лучший способ не повторять таких ошибок?
— Какой? — полюбопытствовал мальчик.
— Никогда не брать то, что возвращают. Правда, мало таких, кто бы это делал. Пока я внакладе на доллар и шесть пенсов, но нисколько об этом не жалею, потому что постоянно себе говорю: «Толстяк, лучше считай деньги!» — заявил Оливер и пододвинул кучку монет подростку. — Возьми их себе, Джимми. Здесь не так уж много, зато этот случай заставит меня быть более внимательным.
Паренек поначалу очень удивился, но, вспомнив, что взрослые довольно часто совершают и более странные поступки, сгреб мелочь в карман.
— Смешно как-то вышло, Толстяк, — пробормотал он. — Получается, что я бесплатно угостил друзей.
— Ничего, Джимми. Мы с тобой квиты — ты угостил друзей, а я получил хороший урок.
Мальчик выбежал на улицу и присоединился к приятелям.
Возле табачной лавки ребята увидели двух ковбоев. Джимми они были незнакомы.
— Это он, Боб? — показав на него, громко спросил один из них.
— Да, он, младший Риберн, — подтвердил второй.
Джимми слегка покраснел и смущенно отвел от ковбоев глаза.
Неожиданно с другого конца улицы до него донесся гул — огромная толпа, улюлюкая и пританцовывая на ходу, медленно приближалась к ватаге подростков. Здоровенные мужчины несли на плечах что-то напоминающее носилки, на которых лежали два человека, вымазанные в смоле и обвалянные в перьях.
— Смотрите, что с ними сделали! — завизжал один из мальчишек. — Я слышал, эти двое хотели схватить Синего Барри. Ой, только взгляните на них!
Подростки побежали навстречу толпе, а один из ковбоев, стоявших у табачной лавки, окликнул Джимми:
— Эй, пацан! Подожди-ка!
Джимми остановился.
— Привет! А что такое? — спросил он.
— У нас к тебе срочное дело, — сообщил ковбой. — Надеюсь, ты меня не забыл?
— Конечно, — отозвался мальчик, лихорадочно вспоминая, где он мог видеть этого человека, и даже подошел ближе, чтобы лучше его разглядеть.
Ковбой по-дружески положил руку ему на плечо.
— Видишь ли, Джимми, мы хотим сделать Синему Барри сюрприз. То есть подарок. Понимаешь?
— Еще бы, — кивнул тот.
— Ты знаком с Литтоном лучше всех, — вмешался второй ковбой. — Наверняка знаешь, что ему нравится. Ведь так?
Джимми зарделся от гордости. Как же, взрослые мужчины решили обратиться к нему за советом! А это приятнее, чем неожиданно получить целый доллар.
— Да, я хорошо знаю Литтона, но, чему он может обрадоваться, не могу даже предположить. Барри — человек богатый.
— Да уж, не из бедных. Но дело совсем не в цене, а в том, чтобы подарок ему понравился. Главное, чтобы он понял, что мы его уважаем и гордимся им.
Подобное Джимми уже слышал, и не один раз.
— Хорошо, я подумаю, — согласился он.
— Тогда пойдем и все обсудим, — предложил ковбой и взял его под руку.
Второй, которого звали Бобом, зашел с другой стороны и подхватил мальчика под вторую руку.
Незнакомцы вели себя с Джимми вполне по-дружески, поэтому никакого подозрения у него не вызывали.
Глава 24
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА
Оказалось, что Боб хромой — шагая по дороге, слегка припадал на правую ногу.
— Наши ребята решили с тобой посоветоваться, — сообщил он. — Поэтому мы избрали тебя в нашу инициативную группу. Более того, мы создали нечто вроде комитета по чествованию Литтона, а его председателем назначили тебя.
— А чем должен заниматься председатель? — спросил мальчик.
— Председатель — глава комитета и самый важный в нем человек. Ну, вроде президента, — пояснил другой ковбой, и Джимми, взглянув на него, увидел на его щеке шрам. — Тебя избрали единогласно.
Паренек снова испытал чувство гордости.
— Ну, что ж, если вы так дружно проголосовали, мне не следует отказываться. А зачем мы так далеко идем?
— А чтобы никто в Холи-Крике не подслушал наших разговоров и не рассказал Литтону, — ответил мужчина со шрамом. — Мы подобрали несколько лошадей, хотим, чтобы ты помог выбрать одну из них для Барри в качестве подарка.
— Да? — удивился Джимми. — Но вы же знаете, что у него уже есть кобыла. Не думаю, что найдется лучше той или хотя бы такая же!
— Возможно, и не найдется, — согласился хромой, -но мы хотим, чтобы у Литтона была запасная лошадь. Сам знаешь, он много разъезжает, еще один красивый породистый конь ему не помешает.
— Верно. Он как-то сам говорил, что револьвер, женщина и лошадь лишними не бывают.
— Ну вот и прекрасно! — радостно воскликнул Боб. — Именно это я и сказал на нашем первом собрании. Да ты, я смотрю, изучил Литтона как учебник!
— Нет, это невозможно. Такой учебник никогда до конца не изучишь. Да и слова в нем такие длинные, иногда просто непонятные, — засмеялся мальчик.
Ковбои тоже расхохотались. «А эти парни отличные ребята — такие веселые и дружелюбные», — пришел к выводу Джимми.
К этому моменту они уже порядочно отошли от Холи-Крика и теперь направлялись к небольшому лесочку, где, по словам ковбоев, стояли их лошади.
— Не пойму, зачем вам понадобилось так далеко их уводить? — удивился мальчик и, резко остановившись, посмотрел на своих новых знакомых.
Парень со шрамом на щеке вдруг крепко стиснул челюсти и поджал губы. Джимми показалось, что он взглядом измеряет расстояние до леска.
— Боже! — на ходу воскликнул хромой. — Ты что, думаешь, было бы лучше привести лошадей в город и спрашивать у каждого встречного, какая из них больше подойдет Литтону?
— Нет, конечно, этого не стоило бы делать! — согласился подросток.
— Естественно, что мы на это и не пошли, — поддержал своего товарища ковбой со шрамом.
Они вошли в лесок, в прохладной тени которого стояла тройка чудесных породистых животных. Судя по их тонким ноздрям и стройным мускулистым ногам, все — горячие скакуны. На каждом было седло.
Джимми подошел к средней, гнедой, и кончиком пальца провел по ее тугой рельефной лопатке.
— Да, вот он! — воскликнул Боб. — Возможно, этот жеребец затмит собой даже лошадь Литтона!
— Пятнистую Нэнси? — с обидой в голосе уточнил мальчик. — Да она быстрая, как ветер!
— Ну что ж, можешь его сам испытать. Хочешь? — предложил хромой Боб.
— Еще бы! Кому же не захочется попробовать такого скакуна в деле, — солидно отозвался Джимми и, забравшись на жеребца, устроился поудобнее в седле.
Оба ковбоя тоже уселись на лошадей, причем один из них, Боб, тут же ухватил поводья лошади, на которой восседал пацаненок.
— Не надо, я сам управлюсь, — запротестовал он.
— Так будет безопаснее, — возразил Боб и бросил взгляд на своего товарища.
Они пустили скакунов в легкий галоп, и у Джимми, ощутившего под собой уверенную поступь отличного коня, радостно забилось сердце.
— Ну, Барри от такого подарка просто с ума сойдет! — воскликнул он.
— Ты так думаешь? — с довольным видом спросил его Боб. — Ну а теперь испробуй-ка жеребца вот на этом склоне. Пусть он пронесет тебя целую милю, и ты поймешь, какое он чудо!
Джимми пришпорил коня, и тот рванул вниз по длинному пологому склону. До самого его подножия гнедой летел стрелой, постепенно увеличивая темп бега. Боб и ковбой со шрамом едва поспевали за ним. На такой бешеной скорости мальчик еще никогда не ездил.
— Натяни поводья! Притормози! — наконец прокричал ему Боб.
Запыхавшийся от быстрой гонки Джимми остановил жеребца и залился радостным хохотом.
— Потрясающая лошадь! — громко прокричал он, совсем забыв, что скачки уже закончились и кричать незачем.
Гнедой тут же мотнул красивой гривой и, словно прислушиваясь к словам паренька, пошевелил ушами. Затем высоко задрал голову, как бы давая понять, что похвала седока ему понравилась.
— И очень красивая! — добавил Джимми. — Барри такому подарку уж точно обрадуется. Но нам, наверное, пора возвращаться?
Боб повернулся в седле и посмотрел назад. Холи-Крик остался далеко за холмом и отсюда уже не просматривался.
Внезапно лицо ковбоя стало жестким.
— А нам, малыш, в город возвращаться незачем, — суровым голосом объявил он. — Мы едем дальше.
От неожиданности Джимми схватился обеими руками за луку седла. Сообразив, что означают слова так резко изменившегося ковбоя, он круто развернул гнедого, собираясь пустить жеребца вскачь, но тут тяжелый удар по голове свалил его с лошади.
Придя в сознание, мальчик обнаружил, что его ноги касаются земли, а руки привязаны к холке коня. С трудом повернув голову, он увидел рядом с собой Боба. Его еще недавно приятное лицо сейчас было отвратительно мерзким.
— Я же говорил тебе, Джей, что на эту приманку малец обязательно клюнет, — говорил он в этот момент своему напарнику. — Ну-ка, помоги мне усадить его обратно в седло.
Вдвоем ковбои легко подняли подростка и водрузили его на гнедого.
Некоторое время Джимми ехал с закрытыми глазами. У него сильно болела голова, он чувствовал тошноту, и в довершение ко всему его внезапно обуял жуткий страх.
— Слушай, и как тебе удалось улизнуть от наших прошлой ночью? — вдруг спросил Боб. — Ума не приложу.
— Я поднырнул под нависший над водой куст и, всплыв, отдышался. Потом, когда они ушли, выбрался из воды и побежал в город.
— Ха! — воскликнул другой ковбой. — Не ври! Ты оказался в лачуге старого Тернера. Как же ты сумел проникнуть в нее незамеченным?
— Наши ребята решили с тобой посоветоваться, — сообщил он. — Поэтому мы избрали тебя в нашу инициативную группу. Более того, мы создали нечто вроде комитета по чествованию Литтона, а его председателем назначили тебя.
— А чем должен заниматься председатель? — спросил мальчик.
— Председатель — глава комитета и самый важный в нем человек. Ну, вроде президента, — пояснил другой ковбой, и Джимми, взглянув на него, увидел на его щеке шрам. — Тебя избрали единогласно.
Паренек снова испытал чувство гордости.
— Ну, что ж, если вы так дружно проголосовали, мне не следует отказываться. А зачем мы так далеко идем?
— А чтобы никто в Холи-Крике не подслушал наших разговоров и не рассказал Литтону, — ответил мужчина со шрамом. — Мы подобрали несколько лошадей, хотим, чтобы ты помог выбрать одну из них для Барри в качестве подарка.
— Да? — удивился Джимми. — Но вы же знаете, что у него уже есть кобыла. Не думаю, что найдется лучше той или хотя бы такая же!
— Возможно, и не найдется, — согласился хромой, -но мы хотим, чтобы у Литтона была запасная лошадь. Сам знаешь, он много разъезжает, еще один красивый породистый конь ему не помешает.
— Верно. Он как-то сам говорил, что револьвер, женщина и лошадь лишними не бывают.
— Ну вот и прекрасно! — радостно воскликнул Боб. — Именно это я и сказал на нашем первом собрании. Да ты, я смотрю, изучил Литтона как учебник!
— Нет, это невозможно. Такой учебник никогда до конца не изучишь. Да и слова в нем такие длинные, иногда просто непонятные, — засмеялся мальчик.
Ковбои тоже расхохотались. «А эти парни отличные ребята — такие веселые и дружелюбные», — пришел к выводу Джимми.
К этому моменту они уже порядочно отошли от Холи-Крика и теперь направлялись к небольшому лесочку, где, по словам ковбоев, стояли их лошади.
— Не пойму, зачем вам понадобилось так далеко их уводить? — удивился мальчик и, резко остановившись, посмотрел на своих новых знакомых.
Парень со шрамом на щеке вдруг крепко стиснул челюсти и поджал губы. Джимми показалось, что он взглядом измеряет расстояние до леска.
— Боже! — на ходу воскликнул хромой. — Ты что, думаешь, было бы лучше привести лошадей в город и спрашивать у каждого встречного, какая из них больше подойдет Литтону?
— Нет, конечно, этого не стоило бы делать! — согласился подросток.
— Естественно, что мы на это и не пошли, — поддержал своего товарища ковбой со шрамом.
Они вошли в лесок, в прохладной тени которого стояла тройка чудесных породистых животных. Судя по их тонким ноздрям и стройным мускулистым ногам, все — горячие скакуны. На каждом было седло.
Джимми подошел к средней, гнедой, и кончиком пальца провел по ее тугой рельефной лопатке.
— Да, вот он! — воскликнул Боб. — Возможно, этот жеребец затмит собой даже лошадь Литтона!
— Пятнистую Нэнси? — с обидой в голосе уточнил мальчик. — Да она быстрая, как ветер!
— Ну что ж, можешь его сам испытать. Хочешь? — предложил хромой Боб.
— Еще бы! Кому же не захочется попробовать такого скакуна в деле, — солидно отозвался Джимми и, забравшись на жеребца, устроился поудобнее в седле.
Оба ковбоя тоже уселись на лошадей, причем один из них, Боб, тут же ухватил поводья лошади, на которой восседал пацаненок.
— Не надо, я сам управлюсь, — запротестовал он.
— Так будет безопаснее, — возразил Боб и бросил взгляд на своего товарища.
Они пустили скакунов в легкий галоп, и у Джимми, ощутившего под собой уверенную поступь отличного коня, радостно забилось сердце.
— Ну, Барри от такого подарка просто с ума сойдет! — воскликнул он.
— Ты так думаешь? — с довольным видом спросил его Боб. — Ну а теперь испробуй-ка жеребца вот на этом склоне. Пусть он пронесет тебя целую милю, и ты поймешь, какое он чудо!
Джимми пришпорил коня, и тот рванул вниз по длинному пологому склону. До самого его подножия гнедой летел стрелой, постепенно увеличивая темп бега. Боб и ковбой со шрамом едва поспевали за ним. На такой бешеной скорости мальчик еще никогда не ездил.
— Натяни поводья! Притормози! — наконец прокричал ему Боб.
Запыхавшийся от быстрой гонки Джимми остановил жеребца и залился радостным хохотом.
— Потрясающая лошадь! — громко прокричал он, совсем забыв, что скачки уже закончились и кричать незачем.
Гнедой тут же мотнул красивой гривой и, словно прислушиваясь к словам паренька, пошевелил ушами. Затем высоко задрал голову, как бы давая понять, что похвала седока ему понравилась.
— И очень красивая! — добавил Джимми. — Барри такому подарку уж точно обрадуется. Но нам, наверное, пора возвращаться?
Боб повернулся в седле и посмотрел назад. Холи-Крик остался далеко за холмом и отсюда уже не просматривался.
Внезапно лицо ковбоя стало жестким.
— А нам, малыш, в город возвращаться незачем, — суровым голосом объявил он. — Мы едем дальше.
От неожиданности Джимми схватился обеими руками за луку седла. Сообразив, что означают слова так резко изменившегося ковбоя, он круто развернул гнедого, собираясь пустить жеребца вскачь, но тут тяжелый удар по голове свалил его с лошади.
Придя в сознание, мальчик обнаружил, что его ноги касаются земли, а руки привязаны к холке коня. С трудом повернув голову, он увидел рядом с собой Боба. Его еще недавно приятное лицо сейчас было отвратительно мерзким.
— Я же говорил тебе, Джей, что на эту приманку малец обязательно клюнет, — говорил он в этот момент своему напарнику. — Ну-ка, помоги мне усадить его обратно в седло.
Вдвоем ковбои легко подняли подростка и водрузили его на гнедого.
Некоторое время Джимми ехал с закрытыми глазами. У него сильно болела голова, он чувствовал тошноту, и в довершение ко всему его внезапно обуял жуткий страх.
— Слушай, и как тебе удалось улизнуть от наших прошлой ночью? — вдруг спросил Боб. — Ума не приложу.
— Я поднырнул под нависший над водой куст и, всплыв, отдышался. Потом, когда они ушли, выбрался из воды и побежал в город.
— Ха! — воскликнул другой ковбой. — Не ври! Ты оказался в лачуге старого Тернера. Как же ты сумел проникнуть в нее незамеченным?