Казалось, все приключившееся происходило не с ним. Будто действующие лица были созданы не из плоти и крови, а из лунного света и теней. Но потом вспомнил, как схватил Алисию, как держал ее в своих руках, как она отчаянно сопротивлялась, как в его могучих объятиях лишилась чувств, но внезапно собралась, отбросив страх. Ему подумалось, что никакие извинения не могли бы снять нанесенного ей оскорбления. Но как мало она придала этому значения!
Опершись на корявый ствол дерева, Том покачал головой. При воспоминании о красоте девушки, о ее ласковом взгляде у него закружилась голова, в ней пронеслись дикие мысли, которые, он знал, были абсолютно нелепыми, и пытался от них избавиться, но которые не хотели уходить, наполняя все его существо такой же нелепой грустью и радостью.
Тем временем луна поднималась все выше. Тени от деревьев становились короче, стало светло как днем — достаточно светло для прицельной стрельбы. Оставаться в саду, к сожалению, становилось все опаснее, но уйти было невозможно. Постепенно до него стало доходить, что девушка слишком долго задерживается. Это его обеспокоило. Но пока что он не сильно расстраивался, ибо внутри все кипело от радости.
Радость, по крайней мере на короткое мгновение, заглушили послышавшиеся среди деревьев звуки. Он оглянулся, но в переплетении теней от деревьев ничего не разглядел. Однако внезапно почувствовал, что оттуда надвигается опасность.
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Опершись на корявый ствол дерева, Том покачал головой. При воспоминании о красоте девушки, о ее ласковом взгляде у него закружилась голова, в ней пронеслись дикие мысли, которые, он знал, были абсолютно нелепыми, и пытался от них избавиться, но которые не хотели уходить, наполняя все его существо такой же нелепой грустью и радостью.
Тем временем луна поднималась все выше. Тени от деревьев становились короче, стало светло как днем — достаточно светло для прицельной стрельбы. Оставаться в саду, к сожалению, становилось все опаснее, но уйти было невозможно. Постепенно до него стало доходить, что девушка слишком долго задерживается. Это его обеспокоило. Но пока что он не сильно расстраивался, ибо внутри все кипело от радости.
Радость, по крайней мере на короткое мгновение, заглушили послышавшиеся среди деревьев звуки. Он оглянулся, но в переплетении теней от деревьев ничего не разглядел. Однако внезапно почувствовал, что оттуда надвигается опасность.
Глава 31
СЛАДКАЯ ПАРОЧКА
Вернувшись в дом, Алисия встретилась в прихожей с Беатрис Пэрри. Та снимала с себя легкое пальто и берет.
— Как это мы разожглись, Беатрис? — удивилась девушка.
— Ходили в разных направлениях. — Кузина явно была не в духе. — А ты где была?
— Так, бродила. Чудесная луна!
— Правда? — бросила Беатрис Пэрри. Затем медленно прошла по прихожей и, остановившись у первой двери, объявила: — Наконец-то все козыри у меня!
— Ты уверена? — спросила Алисия.
— Уверена! Все будут у меня в руках.
— Предположим, муж услышит выстрелы, Беатрис. Ты об этом подумала?
— Наплевать, что будет потом, главное — дело будет сделано. Да он ничего и не поймет. Уверена, я сумею его охмурить. — Она вошла в дверь, но тут же вернулась. — Что-то нервничаю, Алисия. Давай поговорим.
— Я тоже не в себе. Поговори с кем-нибудь еще.
— Что с тобой, дитя мое?
— Не знаю.
— Ты где ходила?
— По берегу озера.
— Там не грязно?
— Нет, если смотреть под ноги.
Бегло взглянув на туфли кузины, Беатрис Пэрри еле заметно вздрогнула.
— Значит… — начала было она, но потом, видно передумав, поспешно прошла в комнату.
Алисия заметила это непроизвольное движение, но все же направилась в библиотеку. А Беатрис Пэрри, услышав стук, прошла к боковой двери дома. Открыв ее, увидела Криса Блэка, он же Негро. При виде страшного лица оживилась.
— Ты-то мне и нужен! — встретила она гостя.
— Узнала что-нибудь? — бесцеремонно, не снимая шляпы, входя в дверь, спросил он.
— Кое-что узнала! А ты?
— Знаю только, что мне не по себе. Они не появились. Ничего не понимаю. Чтобы добраться до дома, времени вполне достаточно.
— Если появятся, хватит у тебя надежных людей?
— Думаю, их достаточно, чтобы разгромить целое войско. Но как-то все подозрительно.
— Почему не пришли? Не поверили гаучо?
— Не знаю. Не думаю. Однако у этого недоумка, Глостера, что-то вроде второго чутья. Никогда не угадаешь, что взбредет в его дурацкую голову.
— Сегодня ему придет конец, можешь быть уверен, Кристофер.
Бандит снял шляпу, вытер ею лоб и снова решительно надвинул на глаза.
— Сегодня конец или ему, или мне, — мрачно произнес он. — Чувствую!
— Никак становишься прорицателем?
— Не надо быть пророком, чтобы понять, что из-за него моя репутация полетела к чертям. Люди смеются мне вслед. Слишком много наслышались о Глостере и о том, как он оставил меня в дураках!
— Везет придуркам!
— Нет, везет храбрецам, — возразил, остывая, Блэк. — Но сегодня мы обязательно посчитаемся.
— В честном поединке, Кристофер?
— Бой будет на смерть, а не ради удовольствия, — подчеркнуто спокойно произнес он. — Зашел к тебе, потому что довольно взвинчен.
— Чего ты хочешь, все сегодня взвинчены!
— Между прочим, ты уверена, что управишься как надо со своим муженьком?
— Абсолютно уверена.
— А я нет.
— Все-таки я жена, а не ты.
— Этот малый живет словно во сне, но если его разбудить, то он далеко не дурак!
— Может, ты и прав. Но я не позволю ему проснуться.
— А если он вздумает выйти посмотреть, что происходит, и, скажем, наткнется на своего мертвого сынка, мадам?
— Если бросишь тело на месте, то ты еще более безнадежный идиот, чем я представляла.
— Не подумает ли он, что это твоих рук дело?
— Он? Не знаю. Вряд ли.
— Он что-нибудь слыхал?
— Почти ничего. Я приглядываю за ним день и ночь. Все перехватываю. Вряд ли он с кем-нибудь разговаривает, разве что с Алисией.
— А как с ней?
— Мы с ней друзья.
— Она в этом деле заодно с тобой?
— Нет. У нее же нет сына, ради которого надо стараться, — пояснила Беатрис.
— Понятно, — кивнул Блэк. — Значит, она не против твоих дел? Но лучше все-таки, если не будет знать, что произойдет сегодня ночью, а?
— Она много знает. Как сова. Видит, что не замечают другие. Но пять минут назад я перестала ей доверять.
— Хотелось бы знать, в чем дело.
— Она сказала мне, что гуляла у верхнего озера.
— Что тут странного? Такая ночь!
— Верно. Тихо, тепло. Но когда я видела ее туфли, на подошвах вместо пыли и грязи только прилипшие к подошвам травинки. Надо сказать, сегодня подстригали только одну лужайку — ту, что вокруг беседки. Знаешь, где это?
— Знаю здесь все ходы и выходы, — самоуверенно заявил Блэк. — Могу перечислить и описать всю мебель. Знаю каждое дерево. А ты спрашиваешь, найду ли я беседку. С завязанными глазами, мадам!
— Если кто и способен достать этого парня, — оживилась Беатрис, — так только ты, Кристофер Блэк!
— Благодарю. Но он еще не побежден. Не знаю. Как получится.
— Целиком полагаюсь на тебя. Однако понял ли ты, что означают травинки на туфлях?
— Чего тут не понять? Если сегодня нигде больше не косили, должно быть, она была на лужайке у беседки.
— Должно быть! Тогда почему сказала мне, что гуляла в другом месте?
— Скорее всего, случайно сорвалось с языка, — предположил Блэк. — Я не раз замечал, что так бывает. Ничего особенного.
— Ты это к чему? Зачем ей понадобилось лгать?
— Просто не придала значения.
— Думаешь, так? Ты ее не знаешь. Она никогда не лжет, если только в этом нет большой необходимости. Уж мне-то известно!
— Ты уверена?
— Да, да!
— Хорошо. Значит, она ходила к беседке.
— Никакого сомнения.
— Что она могла там делать?
— Не знаю. Стараюсь понять.
— Хочешь сказать, что боишься, как бы она в этом деле не оказалась против тебя?
— Знаю, что так и будет, если она догадается, что произойдет сегодня вечером.
— Вот как!
— Да. Она всегда была на стороне Дэвида.
— Тогда почему же ты сегодня не услала ее из дому?
— Пробовала. Предлагала дюжину разных дел. Она не захотела.
— А что, если сорвет нам все планы?
— Не думаю.
— Не думаешь! — злобно выкрикнул Кристофер Блэк. — Запомни: я вложил в это дело в десять раз больше, чем мне заплатили.
— Можешь не сомневаться в моей щедрости, мистер Блэк.
Бандит, улыбнувшись, посмотрел ей в глаза:
— По-моему, мы неплохо знаем друг друга.
Она слегка покраснела:
— Лучше бы сходил к беседке!
— Думаешь, что-нибудь там найду?
— Не знаю. С твоими глазами все возможно.
— Постараюсь. Знаешь, мне что-то не по себе. Чую, все это выйдет боком! Уж очень это дело обросло чудесами!
— В конце концов обойдется! Ступай поищи вокруг беседки. А я схожу в библиотеку поглядеть на муженька. Если начнется стрельба, лучше быть рядом, чтобы понял как надо.
— Правильно. Если дойдет до стрельбы, постараемся убрать мертвецов. Живьем брать, разумеется, не будем.
— Разумеется, — просто подтвердила она.
Кристофер Блэк без лишних слов повернулся и вышел из дома.
— Как это мы разожглись, Беатрис? — удивилась девушка.
— Ходили в разных направлениях. — Кузина явно была не в духе. — А ты где была?
— Так, бродила. Чудесная луна!
— Правда? — бросила Беатрис Пэрри. Затем медленно прошла по прихожей и, остановившись у первой двери, объявила: — Наконец-то все козыри у меня!
— Ты уверена? — спросила Алисия.
— Уверена! Все будут у меня в руках.
— Предположим, муж услышит выстрелы, Беатрис. Ты об этом подумала?
— Наплевать, что будет потом, главное — дело будет сделано. Да он ничего и не поймет. Уверена, я сумею его охмурить. — Она вошла в дверь, но тут же вернулась. — Что-то нервничаю, Алисия. Давай поговорим.
— Я тоже не в себе. Поговори с кем-нибудь еще.
— Что с тобой, дитя мое?
— Не знаю.
— Ты где ходила?
— По берегу озера.
— Там не грязно?
— Нет, если смотреть под ноги.
Бегло взглянув на туфли кузины, Беатрис Пэрри еле заметно вздрогнула.
— Значит… — начала было она, но потом, видно передумав, поспешно прошла в комнату.
Алисия заметила это непроизвольное движение, но все же направилась в библиотеку. А Беатрис Пэрри, услышав стук, прошла к боковой двери дома. Открыв ее, увидела Криса Блэка, он же Негро. При виде страшного лица оживилась.
— Ты-то мне и нужен! — встретила она гостя.
— Узнала что-нибудь? — бесцеремонно, не снимая шляпы, входя в дверь, спросил он.
— Кое-что узнала! А ты?
— Знаю только, что мне не по себе. Они не появились. Ничего не понимаю. Чтобы добраться до дома, времени вполне достаточно.
— Если появятся, хватит у тебя надежных людей?
— Думаю, их достаточно, чтобы разгромить целое войско. Но как-то все подозрительно.
— Почему не пришли? Не поверили гаучо?
— Не знаю. Не думаю. Однако у этого недоумка, Глостера, что-то вроде второго чутья. Никогда не угадаешь, что взбредет в его дурацкую голову.
— Сегодня ему придет конец, можешь быть уверен, Кристофер.
Бандит снял шляпу, вытер ею лоб и снова решительно надвинул на глаза.
— Сегодня конец или ему, или мне, — мрачно произнес он. — Чувствую!
— Никак становишься прорицателем?
— Не надо быть пророком, чтобы понять, что из-за него моя репутация полетела к чертям. Люди смеются мне вслед. Слишком много наслышались о Глостере и о том, как он оставил меня в дураках!
— Везет придуркам!
— Нет, везет храбрецам, — возразил, остывая, Блэк. — Но сегодня мы обязательно посчитаемся.
— В честном поединке, Кристофер?
— Бой будет на смерть, а не ради удовольствия, — подчеркнуто спокойно произнес он. — Зашел к тебе, потому что довольно взвинчен.
— Чего ты хочешь, все сегодня взвинчены!
— Между прочим, ты уверена, что управишься как надо со своим муженьком?
— Абсолютно уверена.
— А я нет.
— Все-таки я жена, а не ты.
— Этот малый живет словно во сне, но если его разбудить, то он далеко не дурак!
— Может, ты и прав. Но я не позволю ему проснуться.
— А если он вздумает выйти посмотреть, что происходит, и, скажем, наткнется на своего мертвого сынка, мадам?
— Если бросишь тело на месте, то ты еще более безнадежный идиот, чем я представляла.
— Не подумает ли он, что это твоих рук дело?
— Он? Не знаю. Вряд ли.
— Он что-нибудь слыхал?
— Почти ничего. Я приглядываю за ним день и ночь. Все перехватываю. Вряд ли он с кем-нибудь разговаривает, разве что с Алисией.
— А как с ней?
— Мы с ней друзья.
— Она в этом деле заодно с тобой?
— Нет. У нее же нет сына, ради которого надо стараться, — пояснила Беатрис.
— Понятно, — кивнул Блэк. — Значит, она не против твоих дел? Но лучше все-таки, если не будет знать, что произойдет сегодня ночью, а?
— Она много знает. Как сова. Видит, что не замечают другие. Но пять минут назад я перестала ей доверять.
— Хотелось бы знать, в чем дело.
— Она сказала мне, что гуляла у верхнего озера.
— Что тут странного? Такая ночь!
— Верно. Тихо, тепло. Но когда я видела ее туфли, на подошвах вместо пыли и грязи только прилипшие к подошвам травинки. Надо сказать, сегодня подстригали только одну лужайку — ту, что вокруг беседки. Знаешь, где это?
— Знаю здесь все ходы и выходы, — самоуверенно заявил Блэк. — Могу перечислить и описать всю мебель. Знаю каждое дерево. А ты спрашиваешь, найду ли я беседку. С завязанными глазами, мадам!
— Если кто и способен достать этого парня, — оживилась Беатрис, — так только ты, Кристофер Блэк!
— Благодарю. Но он еще не побежден. Не знаю. Как получится.
— Целиком полагаюсь на тебя. Однако понял ли ты, что означают травинки на туфлях?
— Чего тут не понять? Если сегодня нигде больше не косили, должно быть, она была на лужайке у беседки.
— Должно быть! Тогда почему сказала мне, что гуляла в другом месте?
— Скорее всего, случайно сорвалось с языка, — предположил Блэк. — Я не раз замечал, что так бывает. Ничего особенного.
— Ты это к чему? Зачем ей понадобилось лгать?
— Просто не придала значения.
— Думаешь, так? Ты ее не знаешь. Она никогда не лжет, если только в этом нет большой необходимости. Уж мне-то известно!
— Ты уверена?
— Да, да!
— Хорошо. Значит, она ходила к беседке.
— Никакого сомнения.
— Что она могла там делать?
— Не знаю. Стараюсь понять.
— Хочешь сказать, что боишься, как бы она в этом деле не оказалась против тебя?
— Знаю, что так и будет, если она догадается, что произойдет сегодня вечером.
— Вот как!
— Да. Она всегда была на стороне Дэвида.
— Тогда почему же ты сегодня не услала ее из дому?
— Пробовала. Предлагала дюжину разных дел. Она не захотела.
— А что, если сорвет нам все планы?
— Не думаю.
— Не думаешь! — злобно выкрикнул Кристофер Блэк. — Запомни: я вложил в это дело в десять раз больше, чем мне заплатили.
— Можешь не сомневаться в моей щедрости, мистер Блэк.
Бандит, улыбнувшись, посмотрел ей в глаза:
— По-моему, мы неплохо знаем друг друга.
Она слегка покраснела:
— Лучше бы сходил к беседке!
— Думаешь, что-нибудь там найду?
— Не знаю. С твоими глазами все возможно.
— Постараюсь. Знаешь, мне что-то не по себе. Чую, все это выйдет боком! Уж очень это дело обросло чудесами!
— В конце концов обойдется! Ступай поищи вокруг беседки. А я схожу в библиотеку поглядеть на муженька. Если начнется стрельба, лучше быть рядом, чтобы понял как надо.
— Правильно. Если дойдет до стрельбы, постараемся убрать мертвецов. Живьем брать, разумеется, не будем.
— Разумеется, — просто подтвердила она.
Кристофер Блэк без лишних слов повернулся и вышел из дома.
Глава 32
МУЖ И ЖЕНА
Беатрис подошла к окну, выходящему на дорожку перед домом. В проникавшем из окошка над дверью слабом свете мелькнули две фигуры и вместе с Христофоро Негро снова исчезли в ночи. Она удовлетворенно кивнула. На какие-нибудь результаты надежды мало, но сделано все, чтобы решить загадку, которую задал ее острый глаз. Затем направилась в библиотеку присмотреть за мужем.
Алисия нашла Дэвида Пэрри-старшего утонувшим в кожаном кресле и углубившимся в очередную книжку, с выгнутой дугой спиной, низко опущенной головой, копной волос, свалившейся на лицо. В могучих плечах и изгибе поддерживающей массивную голову шеи чувствовалась животная сила.
Не отрываясь от книги, он недовольно фыркнул. Фыркнул, как дельфин.
— Дядя Дэвид, — позвала Алисия.
Он недовольно щелкнул пальцами.
Усевшись на подлокотник, она протяжно повторила:
— Дядя Дэвид.
— Оставь меня в покое, Алисия, — буркнул он. — Я занят.
— Дядя Дэвид, — продолжала девушка.
— К черту! — отрубил дядюшка.
— Дядя Дэвид, — проворковала Алисия.
Он бросил на нее свирепый взгляд:
— Испортила удовольствие от самой лучшей главы! Чего тебе, Алисия?
— Капельку внимания.
— Уже получила. — Дядюшка раздраженно отбросил книгу.
— Что за книжка?
— «Загнанный в угол», или что-то в этом духе, — ответил он. — Не помню. Какая разница?
— Вообще-то никакой.
— Хочешь сказать, для такой книги?
— Да, для такой глупой книжки.
— Не раздражай меня, Алисия!
— Почему бы и нет?
— К чертям! Ты что, расселась здесь, чтобы выводить меня из себя?
— Ничуть. Мне просто забавно.
— Слушать мои умные речи?
— Нет, смотреть, как ты кипишь. Есть такая старая пословица: кровь кипит без огня…
— Ты хуже огня!
— Вижу, от тебя уже валит пар.
— И это тебя забавляет?
— Очень.
— Зато ты спокойна.
— Так ты кончил читать?
— Сама оторвала.
— Именно этого я хотела.
— Довольна?
— Конечно, раз вышло по-моему.
— О Господи! — воскликнул он. — Да разве когда-нибудь бывает не по-твоему?
— Довольно часто.
— Скажи, чего тебе надо. Постараюсь угодить.
— Пойдем прогуляемся.
Спрятавшаяся за створкой двери, все видевшая и слышавшая миссис Пэрри вздрогнула и изменилась в лице, будто ее резанули ножом по сердцу. Вообще-то она выглядела недурно, лет пять назад, возможно, даже была красавицей, но в этот момент ярость и страх стерли с ее лица последние черты молодости, и она, словно надев уродливую маску, выглядела такой, какой ей предстояло стать ближе к старости.
Она сжала кулаки, так что ногти впились в ладони, желая физической болью заглушить душевную. Но в следующий момент, беззаботно улыбаясь, небрежной походкой вошла в библиотеку.
— Какого черта надо куда-то тащиться? — вопрошал в этот момент Дэвид Пэрри.
— Тебе нужен свежий воздух.
— Чепуха! Достаточно открыть окно.
— А луну видел?
— Что ты имеешь в виду?
— Там над деревьями плывет потрясающая луна!
— Не сомневаюсь, черт побери!
— Как огромная желтая птица…
Дядюшка зевнул, словно приходя в себя после сна. Потянулся, откинулся на спинку кресла. Лениво запрокинул голову и увидел жену.
— А вот и Беатрис!
— Она пойдет с нами, — сказала Алисия.
Миссис Пэрри в холодном бешенстве посмотрела на девушку и произнесла:
— Зачем еще куда-то идти? Я бы предпочла остаться дома… но если тебе очень хочется, Дэвид…
Он не ответил. У него была грубая привычка оставлять вопросы без ответа, правда, не такая дурная, как казалось на первый взгляд. Он как бы давал понять, что раздумывает над последним замечанием, решает, как отреагировать.
— Что за ерунду я тут слыхал, Беатрис? — вдруг спросил он.
— Какую ерунду?
— Да ту, что носится в воздухе.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Подойди-ка сюда!
Беатрис подошла к креслу. Для нее наступил самый трудный момент. Ближайшие пять минут могли обернуться страшной катастрофой, но она держалась великолепно.
— Так о чем ты, Дэвид? Что тебя беспокоит?
— Слухи, Беатрис. Слухи, которые ходят по дому.
— Да они всегда ходили!
— Но только не такие. Обычно мне все рассказывают, а сейчас скрывают.
— Скажи мне, что за слухи.
Пэрри, впившись в нее глазами, подался вперед:
— Так вот, моя дорогая Беатрис, говорят, Дэвид, мой сын, не доехал до ранчо.
— Абсурд! Где же он тогда?
— Говорят, здесь.
— Боже мой! Ты понимаешь, что несешь?
— Вполне.
— Довольно чудной разговор!
— Потому что в голове такие же мысли. Говорят, маленький Дэвид вернулся… и без охранявшего и сопровождавшего его человека.
Она беспомощно развела руками:
— У меня голова идет кругом! Кто тебе такое наболтал?
— Кое-кто из домашних. Не скажу кто. Ты должна знать, дорогая, в этой стране все мгновенно становится известным от Анд и до моря.
— Очень странная история, Дэвид. Не знаю, что и подумать!
— Расскажу так, как слышал. Говорят, ты уговорила меня услать моего мальчика в Штаты не потому, как ты мне объясняла, что он не моя кровь, а потому, что знала — он мой сын и наследник, и хотела убрать его с пути. И что ты действительно попыталась это сделать и покушалась на его жизнь, в результате чего телохранитель погиб, а малышу чудом удалось спастись. И что какой-то драчливый американский чудак ковбой помог ему бежать и вернуться в страну. И что на всем пути ты пыталась остановить его пулями, ядом, и всякое такое!
Выплеснув все обвинения, Пэрри замолчал. Беатрис слушала, спокойно кивая:
— Нет, они никогда не перестанут…
— Что не перестанут?
— Не перестанут злобно клеветать на меня. Никак не простят, что я строго поддерживаю в доме порядок. Разумеется, я говорю о прислуге. Видно, кто-то из них и наплел тебе эту небылицу.
— Не скажу кто. Но у меня какое-то странное предчувствие, что, пожалуй, в этой истории есть правда!
— Что мальчик вернулся?
— Да.
— Кажется невероятным, так?
— Конечно. Но предположим, это правда.
— Трудно представить, но скажем, это правда, — с поразительным спокойствием согласилась она.
— Что он прорвался в Сан-Франциско, проплыл вдоль побережья, пересек горы и добрался до дому?
— И теперь предположим, что сейчас постучит в дверь, — улыбаясь, закончила она.
Алисия слегка повернулась, изумленно глядя на потрясающее лицедейство кузины.
— Предположим, это правда или хотя бы наполовину правда, — изменившимся, более твердым голосом заговорил Пэрри. — Скажу тебе, Беатрис, что это значит для меня. Это значит, что, несмотря на свою внешность, он мой сын, моя кровь! Потому что, окажись я в детстве на его месте, я бы поступил бы точно так же. Преодолел бы все препятствия, вернулся бы в родительский дом, открыл дверь, заявил, что меня пытались убить, и потребовал меня защитить! И клянусь Небом, он получит защиту! Получит! — Сверкая глазами, Дэвид Пэрри вскочил с кресла, схватил жену за плечи и вдруг с детской непосредственностью спросил: — Беатрис, это правда?
Алисия нашла Дэвида Пэрри-старшего утонувшим в кожаном кресле и углубившимся в очередную книжку, с выгнутой дугой спиной, низко опущенной головой, копной волос, свалившейся на лицо. В могучих плечах и изгибе поддерживающей массивную голову шеи чувствовалась животная сила.
Не отрываясь от книги, он недовольно фыркнул. Фыркнул, как дельфин.
— Дядя Дэвид, — позвала Алисия.
Он недовольно щелкнул пальцами.
Усевшись на подлокотник, она протяжно повторила:
— Дядя Дэвид.
— Оставь меня в покое, Алисия, — буркнул он. — Я занят.
— Дядя Дэвид, — продолжала девушка.
— К черту! — отрубил дядюшка.
— Дядя Дэвид, — проворковала Алисия.
Он бросил на нее свирепый взгляд:
— Испортила удовольствие от самой лучшей главы! Чего тебе, Алисия?
— Капельку внимания.
— Уже получила. — Дядюшка раздраженно отбросил книгу.
— Что за книжка?
— «Загнанный в угол», или что-то в этом духе, — ответил он. — Не помню. Какая разница?
— Вообще-то никакой.
— Хочешь сказать, для такой книги?
— Да, для такой глупой книжки.
— Не раздражай меня, Алисия!
— Почему бы и нет?
— К чертям! Ты что, расселась здесь, чтобы выводить меня из себя?
— Ничуть. Мне просто забавно.
— Слушать мои умные речи?
— Нет, смотреть, как ты кипишь. Есть такая старая пословица: кровь кипит без огня…
— Ты хуже огня!
— Вижу, от тебя уже валит пар.
— И это тебя забавляет?
— Очень.
— Зато ты спокойна.
— Так ты кончил читать?
— Сама оторвала.
— Именно этого я хотела.
— Довольна?
— Конечно, раз вышло по-моему.
— О Господи! — воскликнул он. — Да разве когда-нибудь бывает не по-твоему?
— Довольно часто.
— Скажи, чего тебе надо. Постараюсь угодить.
— Пойдем прогуляемся.
Спрятавшаяся за створкой двери, все видевшая и слышавшая миссис Пэрри вздрогнула и изменилась в лице, будто ее резанули ножом по сердцу. Вообще-то она выглядела недурно, лет пять назад, возможно, даже была красавицей, но в этот момент ярость и страх стерли с ее лица последние черты молодости, и она, словно надев уродливую маску, выглядела такой, какой ей предстояло стать ближе к старости.
Она сжала кулаки, так что ногти впились в ладони, желая физической болью заглушить душевную. Но в следующий момент, беззаботно улыбаясь, небрежной походкой вошла в библиотеку.
— Какого черта надо куда-то тащиться? — вопрошал в этот момент Дэвид Пэрри.
— Тебе нужен свежий воздух.
— Чепуха! Достаточно открыть окно.
— А луну видел?
— Что ты имеешь в виду?
— Там над деревьями плывет потрясающая луна!
— Не сомневаюсь, черт побери!
— Как огромная желтая птица…
Дядюшка зевнул, словно приходя в себя после сна. Потянулся, откинулся на спинку кресла. Лениво запрокинул голову и увидел жену.
— А вот и Беатрис!
— Она пойдет с нами, — сказала Алисия.
Миссис Пэрри в холодном бешенстве посмотрела на девушку и произнесла:
— Зачем еще куда-то идти? Я бы предпочла остаться дома… но если тебе очень хочется, Дэвид…
Он не ответил. У него была грубая привычка оставлять вопросы без ответа, правда, не такая дурная, как казалось на первый взгляд. Он как бы давал понять, что раздумывает над последним замечанием, решает, как отреагировать.
— Что за ерунду я тут слыхал, Беатрис? — вдруг спросил он.
— Какую ерунду?
— Да ту, что носится в воздухе.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Подойди-ка сюда!
Беатрис подошла к креслу. Для нее наступил самый трудный момент. Ближайшие пять минут могли обернуться страшной катастрофой, но она держалась великолепно.
— Так о чем ты, Дэвид? Что тебя беспокоит?
— Слухи, Беатрис. Слухи, которые ходят по дому.
— Да они всегда ходили!
— Но только не такие. Обычно мне все рассказывают, а сейчас скрывают.
— Скажи мне, что за слухи.
Пэрри, впившись в нее глазами, подался вперед:
— Так вот, моя дорогая Беатрис, говорят, Дэвид, мой сын, не доехал до ранчо.
— Абсурд! Где же он тогда?
— Говорят, здесь.
— Боже мой! Ты понимаешь, что несешь?
— Вполне.
— Довольно чудной разговор!
— Потому что в голове такие же мысли. Говорят, маленький Дэвид вернулся… и без охранявшего и сопровождавшего его человека.
Она беспомощно развела руками:
— У меня голова идет кругом! Кто тебе такое наболтал?
— Кое-кто из домашних. Не скажу кто. Ты должна знать, дорогая, в этой стране все мгновенно становится известным от Анд и до моря.
— Очень странная история, Дэвид. Не знаю, что и подумать!
— Расскажу так, как слышал. Говорят, ты уговорила меня услать моего мальчика в Штаты не потому, как ты мне объясняла, что он не моя кровь, а потому, что знала — он мой сын и наследник, и хотела убрать его с пути. И что ты действительно попыталась это сделать и покушалась на его жизнь, в результате чего телохранитель погиб, а малышу чудом удалось спастись. И что какой-то драчливый американский чудак ковбой помог ему бежать и вернуться в страну. И что на всем пути ты пыталась остановить его пулями, ядом, и всякое такое!
Выплеснув все обвинения, Пэрри замолчал. Беатрис слушала, спокойно кивая:
— Нет, они никогда не перестанут…
— Что не перестанут?
— Не перестанут злобно клеветать на меня. Никак не простят, что я строго поддерживаю в доме порядок. Разумеется, я говорю о прислуге. Видно, кто-то из них и наплел тебе эту небылицу.
— Не скажу кто. Но у меня какое-то странное предчувствие, что, пожалуй, в этой истории есть правда!
— Что мальчик вернулся?
— Да.
— Кажется невероятным, так?
— Конечно. Но предположим, это правда.
— Трудно представить, но скажем, это правда, — с поразительным спокойствием согласилась она.
— Что он прорвался в Сан-Франциско, проплыл вдоль побережья, пересек горы и добрался до дому?
— И теперь предположим, что сейчас постучит в дверь, — улыбаясь, закончила она.
Алисия слегка повернулась, изумленно глядя на потрясающее лицедейство кузины.
— Предположим, это правда или хотя бы наполовину правда, — изменившимся, более твердым голосом заговорил Пэрри. — Скажу тебе, Беатрис, что это значит для меня. Это значит, что, несмотря на свою внешность, он мой сын, моя кровь! Потому что, окажись я в детстве на его месте, я бы поступил бы точно так же. Преодолел бы все препятствия, вернулся бы в родительский дом, открыл дверь, заявил, что меня пытались убить, и потребовал меня защитить! И клянусь Небом, он получит защиту! Получит! — Сверкая глазами, Дэвид Пэрри вскочил с кресла, схватил жену за плечи и вдруг с детской непосредственностью спросил: — Беатрис, это правда?
Глава 33
ПРЕДСМЕРТНЫЙ КРИК
Когда он навис над ней, Беатрис, побледнев, задрожала. Но тут же побагровела от ярости.
— Не желаю отвечать на такой отвратительный вопрос! — бросила она. — Не желаю верить, что ты вообще мог его мне задать. Дэвид, каким чудовищем надо быть, чтобы не ответить «нет»?
Он с явным облегчением вздохнул:
— Скажи снова и без всяких оговорок! Нет — и все!
— Нет, — послушно повторила она и со злобной улыбкой повернулась к Алисии. — А ты, Дэвид, вижу, даже приготовил свидетельницу!
— Да что ты, дорогая, — запротестовал муж. — Алисия наш старый друг. Что мы только не говорим в ее присутствии!
— О, конечно, — согласилась Беатрис. — Мы от нее ничего не скрываем. Однако ты меня немного расстроил… этим совершенно диким разговором!
Пэрри, смущенно озираясь, пожал плечами. Он был способен справляться только с такими неприятностями, которые можно решить в открытом поединке собственными руками. Но неожиданно нашелся:
— Давайте немного прогуляемся. Сейчас прохладно, свежий воздух. Пошли, Беатрис. Это тебя взбодрит.
Беатрис снова испытующе взглянула на Алисию. Потом глазами полными слез посмотрела на мужа:
— Не могу, Дэвид. Я так расстроена тем, что ты мне сказал. Нет, не из-за того, что повторил эту небылицу, а потому, что не поверил мне! Как ты мог? У меня сердце обливается кровью!
Закрыв лицо руками, она опустилась в кресло.
Муж, тяжело вздохнув, повернулся к Алисии.
— Ну вот, сам все испортил, — пожаловался он. — Плачет. Второй раз в жизни вижу ее плачущей!
— Бедняжка Беатрис! — спокойно произнесла Алисия. — Конечно, немножко расстроилась. Я бы ее не трогала, пускай успокоится. Чем ты ей поможешь? Пойдем на воздух, она нас догонит.
— Да, да! — с радостью согласился он и поспешил из комнаты.
— Дэвид! — захлебываясь слезами, крикнула вслед Беатрис, но тот, притворившись, что не слышит, поспешно захлопнул за собой дверь и, тяжело дыша, догнал Алисию.
Оставшись одна, коварная женщина тут же забыла о слезах и в приступе ярости ринулась к двери, но, уже взявшись за ручку, сообразила, что так не пойдет. Показывай сколько угодно свое огорчение и расшатанные нервы, но ни в коем случае не выплескивай свою злость. Какое-то мгновение она стояла, не зная, что предпринять, и лишь повторяла: «Изменница! Предательница!» Потом, хлопнув дверью, выскочила в прихожую.
Как разъяренная тигрица Беатрис промчалась через прихожую и открыла дверь. В неярком свете мелькнула тень. Вглядевшись, она узнала рослого юношу — это был Педро, объездчик лошадей. Дикий гаучо, до сих пор прирученный только наполовину. Она схватила его за руку:
— Педро, ты поклялся служить мне верно.
— Покарай меня Бог, сеньора, если я не исполню своего долга.
— Тогда выйди через переднюю дверь и ступай следом за хозяином. Подкрадись поближе. Он с сеньоритой Алисией. Послушаешь, о чем они говорят. Понял?
— Понял.
— Ступай быстрей!
Сверкнув ослепительной улыбкой, гаучо как грациозная большая кошка пробежал по прихожей и скрылся за дверью. Педро был тем человеком, на чью преданность хозяйка могла положиться. По крайней мере, могла послать его присмотреть за мужем и кузиной. Но все же она чувствовала себя загнанной в угол и страстно желала, чтобы поскорее кончилась эта ночь, — только бы исполнилось задуманное!
А Алисия с Дэвидом Пэрри-старшим тихо брели по залитому лунным светом саду. Она чувствовала, что опаздывает с выполнением своего обещания Тому Глостеру, но теперь, когда Пэрри шел рядом, старалась не спешить. Ей нелегко было вытащить его на улицу без жены, но все же удалось!
Дэвид Пэрри, раскинув руки и подняв лицо кверху, остановился посередине широкой аллеи.
— Какой покой! — восхитился он. — Настоящий покой, Алисия.
— Да, — поддержала она.
— Зачем ходить? Давай присядем. Здесь так приятно!
— Тогда не увидишь одну вещь.
— Какую еще вещь?
— Как луна прыгает по верхушкам деревьев.
— Ты забавное дитя…
— Уж не такая я маленькая.
— К черту! — буркнул он. — Ты сегодня как Беатрис.
— Как это?
— Что-то у тебя на уме, но ты все время ходишь вокруг да около. Ну что у тебя, выкладывай!
— Так, ничего.
— Ты что-то от меня хочешь… здесь, в саду! Чего тебе от меня надо?
— Просто хочу погулять и не капризничать, как ты сейчас.
— Немедленно подчиняюсь, — засмеялся он. — Надоело упрямиться.
— И всем надоело, что ты упрямишься, — объявила она.
Они сошли на извилистую тропинку, идеальную для неспешных прогулок.
Алисия вдруг остановилась и тронула Пэрри за руку. Впереди сквозь опускающиеся книзу ветки большого дерева проглядывала небольшая заросшая травой полянка, посреди которой бил фонтан. Водяные струи терялись в ярком лунном свете.
— Ах, какая красота! — воскликнул Пэрри. — Совсем забыл, что у меня в саду такая прелесть. Только погляди!
— Тише, — шепнула Алисия. — Кажется, за нами кто-то крадется. Вон там!
— Где?
— За тем кустом…
С револьвером в руке Пэрри прыгнул в сторону. Потом, с шумом продираясь через кусты, вернулся обратно:
— Никого там нет.
— А если бы был, что стало бы с тобой?
— Хочешь сказать, что, если бы кто-нибудь прятался в кустах, меня бы подстрелили?
— Именно так.
Он отрицательно покачал головой:
— Ты умная девочка, Алисия, много знаешь и о многом догадываешься. Но в этих делах не разбираешься. Я имею в виду схватки между мужчинами. Печальная истина состоит в том, что только один из ста ответит на внезапный бросок. Когда у человека напряжены нервы, требуется время, чтобы принять решение. Внезапный бросок не дает возможности прицелиться и, как говорится, подрывает боевой дух! Так вот, если бы какой-нибудь малый прятался в кустах, то, когда я туда прыгнул, в девяти случаях из десяти он бросился бы наутек.
— А в десятом случае тебе был бы конец.
— Может быть, и нет. Револьверы бьют довольно неточно, дорогая. Не верь удивительным историям о мужчинах и пальбе. Знаменитые стрелки обычно рано кончают, потому что мажут, к тому же с близкого расстояния!
Она с интересом слушала этого бесстрашного человека, но не забывала оглядываться и постепенно подводила его к беседке, где оставила терпеливо ждать Тома Глостера. Ее беспокойные взгляды не остались не замеченными Дэвидом Пэрри.
— За нами нет никого, если это тебя беспокоит, — сказал он.
— Нет, есть, — убежденно заявила она.
— Ты что-нибудь заметила?
— Ничего.
— Что-нибудь услышала?
— Только как бьется сердце.
— Не выдумывай страхов, Алисия!
— Да я и сама не хочу. Но такое ощущение, будто кто-то за нами крадется.
— Ну прямо… как кит, издалека чувствующий приближение другого кита! — рассмеялся он. — Пошли дальше! Что толку бояться привидений? Иначе в этом мире было бы больше нечего делать. Пошли побыстрее!
— Как хочешь.
Они прошли мимо густо увитой розами металлической решетки. В лунном свете цветы и листья пестрели черными и серебряными пятнами.
Пэрри остановился:
— Какое благоухание, Алисия!
— Да. Настоящий водопад из роз!
— Я не об этих цветах.
— А о чем?
— Ты умная девочка, Алисия. Угадай!
— Не могу. Неужели ты имеешь в виду этот тяжелый приторный запах лилий?
— Нет, совсем не то.
— Что-нибудь непохожее на цветы? Не пойму, о чем ты, Дэвид.
Запрокинув массивную голову, он негромко засмеялся:
— Нет, Алисия, я имею в виду прекрасный запах опасности, восхитительный букет таинственных загадок, который ты мне преподносишь.
— Я?
— Ну-ну! — подзадорил ее Пэрри. — Я, конечно, со своими авантюрными романами, болтовней о лошадях, хозяйстве, урожае, довольно скучный тип, но все же не лишен интуиции.
— И что она тебе подсказывает?
— Не знаю, как выразить словами. Но должен сказать, что воздух сегодня заряжен каким-то напряжением. Именно поэтому я так глупо сиганул в кусты. Мне действительно показалось, что там кто-то прятался. — Он снова рассмеялся. — Черт побери! До того хочется ввязаться в настоящую заваруху, которая бы закончилась хорошей дракой! Знаешь, все эти годы я не бывал ни в каких переделках.
— Знаю!
— Вот и думаю, Алисия, а не предстоит ли чего такого сегодня?
Больше ей было не удержаться.
— О Дэвид! — воскликнула она. — Не знаю, будет ли драка, будет ли опасность, но знаю, что ты сейчас услышишь о самых удивительных приключениях, какие выпадали на чью-либо долю!
При этих словах будто по сигналу воздух разорвали выстрелы, завершившиеся протяжным высоким предсмертным человеческим криком.
— У беседки! — крикнула девушка. — О Боже! Я опоздала!
— Не желаю отвечать на такой отвратительный вопрос! — бросила она. — Не желаю верить, что ты вообще мог его мне задать. Дэвид, каким чудовищем надо быть, чтобы не ответить «нет»?
Он с явным облегчением вздохнул:
— Скажи снова и без всяких оговорок! Нет — и все!
— Нет, — послушно повторила она и со злобной улыбкой повернулась к Алисии. — А ты, Дэвид, вижу, даже приготовил свидетельницу!
— Да что ты, дорогая, — запротестовал муж. — Алисия наш старый друг. Что мы только не говорим в ее присутствии!
— О, конечно, — согласилась Беатрис. — Мы от нее ничего не скрываем. Однако ты меня немного расстроил… этим совершенно диким разговором!
Пэрри, смущенно озираясь, пожал плечами. Он был способен справляться только с такими неприятностями, которые можно решить в открытом поединке собственными руками. Но неожиданно нашелся:
— Давайте немного прогуляемся. Сейчас прохладно, свежий воздух. Пошли, Беатрис. Это тебя взбодрит.
Беатрис снова испытующе взглянула на Алисию. Потом глазами полными слез посмотрела на мужа:
— Не могу, Дэвид. Я так расстроена тем, что ты мне сказал. Нет, не из-за того, что повторил эту небылицу, а потому, что не поверил мне! Как ты мог? У меня сердце обливается кровью!
Закрыв лицо руками, она опустилась в кресло.
Муж, тяжело вздохнув, повернулся к Алисии.
— Ну вот, сам все испортил, — пожаловался он. — Плачет. Второй раз в жизни вижу ее плачущей!
— Бедняжка Беатрис! — спокойно произнесла Алисия. — Конечно, немножко расстроилась. Я бы ее не трогала, пускай успокоится. Чем ты ей поможешь? Пойдем на воздух, она нас догонит.
— Да, да! — с радостью согласился он и поспешил из комнаты.
— Дэвид! — захлебываясь слезами, крикнула вслед Беатрис, но тот, притворившись, что не слышит, поспешно захлопнул за собой дверь и, тяжело дыша, догнал Алисию.
Оставшись одна, коварная женщина тут же забыла о слезах и в приступе ярости ринулась к двери, но, уже взявшись за ручку, сообразила, что так не пойдет. Показывай сколько угодно свое огорчение и расшатанные нервы, но ни в коем случае не выплескивай свою злость. Какое-то мгновение она стояла, не зная, что предпринять, и лишь повторяла: «Изменница! Предательница!» Потом, хлопнув дверью, выскочила в прихожую.
Как разъяренная тигрица Беатрис промчалась через прихожую и открыла дверь. В неярком свете мелькнула тень. Вглядевшись, она узнала рослого юношу — это был Педро, объездчик лошадей. Дикий гаучо, до сих пор прирученный только наполовину. Она схватила его за руку:
— Педро, ты поклялся служить мне верно.
— Покарай меня Бог, сеньора, если я не исполню своего долга.
— Тогда выйди через переднюю дверь и ступай следом за хозяином. Подкрадись поближе. Он с сеньоритой Алисией. Послушаешь, о чем они говорят. Понял?
— Понял.
— Ступай быстрей!
Сверкнув ослепительной улыбкой, гаучо как грациозная большая кошка пробежал по прихожей и скрылся за дверью. Педро был тем человеком, на чью преданность хозяйка могла положиться. По крайней мере, могла послать его присмотреть за мужем и кузиной. Но все же она чувствовала себя загнанной в угол и страстно желала, чтобы поскорее кончилась эта ночь, — только бы исполнилось задуманное!
А Алисия с Дэвидом Пэрри-старшим тихо брели по залитому лунным светом саду. Она чувствовала, что опаздывает с выполнением своего обещания Тому Глостеру, но теперь, когда Пэрри шел рядом, старалась не спешить. Ей нелегко было вытащить его на улицу без жены, но все же удалось!
Дэвид Пэрри, раскинув руки и подняв лицо кверху, остановился посередине широкой аллеи.
— Какой покой! — восхитился он. — Настоящий покой, Алисия.
— Да, — поддержала она.
— Зачем ходить? Давай присядем. Здесь так приятно!
— Тогда не увидишь одну вещь.
— Какую еще вещь?
— Как луна прыгает по верхушкам деревьев.
— Ты забавное дитя…
— Уж не такая я маленькая.
— К черту! — буркнул он. — Ты сегодня как Беатрис.
— Как это?
— Что-то у тебя на уме, но ты все время ходишь вокруг да около. Ну что у тебя, выкладывай!
— Так, ничего.
— Ты что-то от меня хочешь… здесь, в саду! Чего тебе от меня надо?
— Просто хочу погулять и не капризничать, как ты сейчас.
— Немедленно подчиняюсь, — засмеялся он. — Надоело упрямиться.
— И всем надоело, что ты упрямишься, — объявила она.
Они сошли на извилистую тропинку, идеальную для неспешных прогулок.
Алисия вдруг остановилась и тронула Пэрри за руку. Впереди сквозь опускающиеся книзу ветки большого дерева проглядывала небольшая заросшая травой полянка, посреди которой бил фонтан. Водяные струи терялись в ярком лунном свете.
— Ах, какая красота! — воскликнул Пэрри. — Совсем забыл, что у меня в саду такая прелесть. Только погляди!
— Тише, — шепнула Алисия. — Кажется, за нами кто-то крадется. Вон там!
— Где?
— За тем кустом…
С револьвером в руке Пэрри прыгнул в сторону. Потом, с шумом продираясь через кусты, вернулся обратно:
— Никого там нет.
— А если бы был, что стало бы с тобой?
— Хочешь сказать, что, если бы кто-нибудь прятался в кустах, меня бы подстрелили?
— Именно так.
Он отрицательно покачал головой:
— Ты умная девочка, Алисия, много знаешь и о многом догадываешься. Но в этих делах не разбираешься. Я имею в виду схватки между мужчинами. Печальная истина состоит в том, что только один из ста ответит на внезапный бросок. Когда у человека напряжены нервы, требуется время, чтобы принять решение. Внезапный бросок не дает возможности прицелиться и, как говорится, подрывает боевой дух! Так вот, если бы какой-нибудь малый прятался в кустах, то, когда я туда прыгнул, в девяти случаях из десяти он бросился бы наутек.
— А в десятом случае тебе был бы конец.
— Может быть, и нет. Револьверы бьют довольно неточно, дорогая. Не верь удивительным историям о мужчинах и пальбе. Знаменитые стрелки обычно рано кончают, потому что мажут, к тому же с близкого расстояния!
Она с интересом слушала этого бесстрашного человека, но не забывала оглядываться и постепенно подводила его к беседке, где оставила терпеливо ждать Тома Глостера. Ее беспокойные взгляды не остались не замеченными Дэвидом Пэрри.
— За нами нет никого, если это тебя беспокоит, — сказал он.
— Нет, есть, — убежденно заявила она.
— Ты что-нибудь заметила?
— Ничего.
— Что-нибудь услышала?
— Только как бьется сердце.
— Не выдумывай страхов, Алисия!
— Да я и сама не хочу. Но такое ощущение, будто кто-то за нами крадется.
— Ну прямо… как кит, издалека чувствующий приближение другого кита! — рассмеялся он. — Пошли дальше! Что толку бояться привидений? Иначе в этом мире было бы больше нечего делать. Пошли побыстрее!
— Как хочешь.
Они прошли мимо густо увитой розами металлической решетки. В лунном свете цветы и листья пестрели черными и серебряными пятнами.
Пэрри остановился:
— Какое благоухание, Алисия!
— Да. Настоящий водопад из роз!
— Я не об этих цветах.
— А о чем?
— Ты умная девочка, Алисия. Угадай!
— Не могу. Неужели ты имеешь в виду этот тяжелый приторный запах лилий?
— Нет, совсем не то.
— Что-нибудь непохожее на цветы? Не пойму, о чем ты, Дэвид.
Запрокинув массивную голову, он негромко засмеялся:
— Нет, Алисия, я имею в виду прекрасный запах опасности, восхитительный букет таинственных загадок, который ты мне преподносишь.
— Я?
— Ну-ну! — подзадорил ее Пэрри. — Я, конечно, со своими авантюрными романами, болтовней о лошадях, хозяйстве, урожае, довольно скучный тип, но все же не лишен интуиции.
— И что она тебе подсказывает?
— Не знаю, как выразить словами. Но должен сказать, что воздух сегодня заряжен каким-то напряжением. Именно поэтому я так глупо сиганул в кусты. Мне действительно показалось, что там кто-то прятался. — Он снова рассмеялся. — Черт побери! До того хочется ввязаться в настоящую заваруху, которая бы закончилась хорошей дракой! Знаешь, все эти годы я не бывал ни в каких переделках.
— Знаю!
— Вот и думаю, Алисия, а не предстоит ли чего такого сегодня?
Больше ей было не удержаться.
— О Дэвид! — воскликнула она. — Не знаю, будет ли драка, будет ли опасность, но знаю, что ты сейчас услышишь о самых удивительных приключениях, какие выпадали на чью-либо долю!
При этих словах будто по сигналу воздух разорвали выстрелы, завершившиеся протяжным высоким предсмертным человеческим криком.
— У беседки! — крикнула девушка. — О Боже! Я опоздала!
Глава 34
ГОЛОСА В НОЧИ
Все это время Глостер стоял в тени больших деревьев поблизости от беседки. Наконец послышались осторожно приближающиеся шаги. Том беспокойно оглянулся вокруг. Может, девушка, как обещала, возвращается с Пэрри, а может, и смертельные враги. Рисковать нельзя. Но что делать? Остаться на месте — это грозит смертью, попробовать сбежать — глупо. Глостер нашел по-детски простое решение — взобраться на стоявшее позади дерево.
Не многим бы это удалось. Ствол был слишком толст, чтобы его можно было обхватить руками. Пришлось карабкаться, цепляясь пальцами и опираясь носками за выступы коры. Таким путем он добрался до находившегося в добрых трех метрах от земли нижнего сука толщиной в человеческое тело и удобно вытянулся на нем во весь рост.
Он очень обрадовался своему решению, когда спустя короткое время увидел у ближайшего дерева человеческую фигуру. Это не могли быть Пэрри или девушка. Когда мужчина на охоте, об этом свидетельствует каждое его движение. Это видно по крадущимся кошачьим шагам, изогнутой спине, вытянутой шее, настороженно вытянутым рукам. Том с первого взгляда определил, что перед ним охотник, значит, возможно, охотившийся за ним. А если его ищут в этом месте, выходит, остается одно объяснение — прелестная Алисия, при всей ее готовности помочь, предала.
Не многим бы это удалось. Ствол был слишком толст, чтобы его можно было обхватить руками. Пришлось карабкаться, цепляясь пальцами и опираясь носками за выступы коры. Таким путем он добрался до находившегося в добрых трех метрах от земли нижнего сука толщиной в человеческое тело и удобно вытянулся на нем во весь рост.
Он очень обрадовался своему решению, когда спустя короткое время увидел у ближайшего дерева человеческую фигуру. Это не могли быть Пэрри или девушка. Когда мужчина на охоте, об этом свидетельствует каждое его движение. Это видно по крадущимся кошачьим шагам, изогнутой спине, вытянутой шее, настороженно вытянутым рукам. Том с первого взгляда определил, что перед ним охотник, значит, возможно, охотившийся за ним. А если его ищут в этом месте, выходит, остается одно объяснение — прелестная Алисия, при всей ее готовности помочь, предала.