Бриггз Патриция. Призрак дракона

   Храм, в котором, помимо святого отца, находились мы с Аксиэлем, Орегом, Бастиллой и Пенродом, представлял собой маленькую деревянную постройку, вдвое меньшую, чем хижины местных жителей. Никто другой здесь просто не поместился бы. Перед нами разговаривать со священником пыталась Тайсала, но у нее ничего не получилось. Она выскочила из храма, размахивая руками и крутя головой.
   — Все эти предметы утратили свою волшебную ценность, — сообщил Орег, рассматривая вместе с Бастиллой разложенные на алтаре вещицы. — Наибольшей силой обладал когда-то этот браслет, но сейчас и он практически потерял ее. Я это чувствую.
   По недовольному выражению лица священника было видно, что его раздражает наше присутствие в святилище Мероны.
   — В любом случае эти штуковины не стоят того, чтобы лишаться из-за них жизни, — спокойно сказал Аксиэль.
   Я попросил пойти с нами именно сына короля гномов, потому что он меньше всех походил на северянина.
   Священник несколько смягчился.
   — Знаю, сын мой. Но вне этого храма и своего родного поселения я никто. Будет лучше, если я погибну вместе с ними.
   — Поймите, если вы не послушаете нас, то не только подвергнете свою жизнь страшной опасности, а еще и поможете врагам сеять на земле зло, — сказал Орег. — Их цель состоит в том, чтобы овладеть как можно большим количеством подобных волшебных вещей, извлечь из них магию и применять ее в ходе осуществления своих дальнейших жутких планов. Мерона будет вам лишь благодарна, если вы убережете ее сокровища.
   — Вы намекаете на то, что она беспрепятственно впустит негодяев в свой храм? — спросил священник.
   — Уверен в этом, — ответил Орег. — Если боги, перед которыми преклоняются оранстонцы, станут так открыто вмешиваться в дела оранстонского народа, это неминуемо приведет их к войне с ворсагскими богами.
   — Кто вам сказал, что ворсагцы почитают других богов? — продолжал упрямиться священник.
   Я вспомнил одну мудрую фразу, которую слышал когда-то от Стейлы: если намереваешься убедить человека в чем-либо, узнай, кто он такой и чего хочет.
   Я попытался взглянуть на нас глазами священника. Какими он нас видел? Чужаками, не понимающими его жизни.
   Этого человека окружали фермеры и пастухи. Лишь их нужды и проблемы его заботили, а не проблемы знати, и уж, конечно, не проблемы всех Пяти Королевств.
   Его руки покрывали мозоли. По-видимому, он помогал крестьянам работать на полях. Возможно, сам имел хозяйство.
   Мне в голову пришла вдруг блестящая мысль. Я вспомнил главного пастуха своего отца и заговорил на просторечном оранстонском, пытаясь подражать его манере себя вести:
   — Конечно, магам не понять нас, трудяг. — Я указал на Орега и Бастиллу. — До того, как стать солдатом, мне-то пришлось погнуть спину в поле! Мерона постоянно была со мной рядом. Помогала и сеять зерно, и жать. Все верно вы толкуете, святой отец. Эти вещи принадлежат храму, и уносить их отсюда никак нельзя. Но вот как только я представлю, что эта красота, — я кивнул на браслет на алтаре, — попадает в лапы ворсагцам, этим изуверам, уничтожившим в Серебряных горах целую деревню, так делается тошно!
   Впервые с того самого момента, как мы начали этот разговор, мне показалось, что священник готов пересмотреть свою позицию.
   — Может, временно вывезем отсюда эти вещи? — поспешил добавить я. — А как только ворсагцы провалят отсюда, сразу вернем их на место.
   Священник сделал глубокий вдох.
   Я услышал вдруг странный звук — так лязгают клинки мечей, ударяясь друг о друга — и рванул к двери. Одного взгляда на улицу мне было достаточно, чтобы понять, что происходит.
   — Бандиты! — гаркнул я, выскакивая наружу.
   Наверное, непрошеных гостей встретили на окраине деревни несколько оставшихся там солдат Тайсалы: теперь к ним уже подключились все остальные. Когда мы с Нарциссом подоспели к месту сражения, бой был в самом разгаре.
   Нарцисс рванул в гущу дерущихся с полной готовностью, как и подобает настоящему боевому коню. Время замедлило для меня свой ход. Все мое внимание сконцентрировалось на драке — на каждом взмахе руки, каждом блоке, каждом ударе, каждой угасавшей на моих глазах жизни. Тостен сражался слева от меня, Пенрод — справа, но в тот момент это не имело особенного значения.
   Мне нравилось драться, особенно с этими негодяями-бандитами. А сознание того, что за спиной у меня целая деревня невинных жителей и что я обязан защитить их, лишь помогало драться яростнее и жестче.
   Сейчас, когда мой меч встречался с мечом врага в равной схватке, я мог по-настоящему проверить силу своего тела и духа. Ворсагцы падали один за другим под ударами моего клинка, и я чувствовал ни с чем не сравнимое удовлетворение. И, ужасаясь, вспоминал своего отца.
   Аксиэль был прав: истребление неорганизованной кучки мародеров, с которыми мы столкнулись в первой оранстонской деревне, вовсе не походило на настоящий бой. Сражаясь с ворсагцами сейчас, я отчетливо сознавал, что военная подготовка противника сравнима с моей собственной. От этого каждая маленькая победа казалась еще слаще.
   Схватка длилась долго. Временами у меня не было ни секунды продыха, но выдавались и такие моменты, когда наступало относительное затишье, и вокруг не оказывалось никого, с кем я мог вступить в поединок. В такие секунды я пытался максимально расслабиться, чтобы собраться с силами. Отдыхал и Нарцисс. Я оглядывался по сторонам и видел, что тут и там некоторые из воинов делают то же самое.
   В один из таких перерывов ко мне приблизилась Тайсала.
   — Пока держимся нормально, — сказала она, радостно улыбаясь.
   Я кивнул, разминая уставшую правую руку.
   — Надеюсь, командир этих гадов скоро поймет, что мы не впустим его в деревню, и прикажет им отступить. В противном случае нам не избежать больших потерь.
   Тайсала окинула поле боя внимательным взглядом и кивнула на группку своих солдат, атакованную ворсагцами. Мы оба, как по команде, помчались туда.
   Конь Тайсалы оказался быстрым и ловким, почти как Нарцисс. Но Нарцисс был гораздо мощнее и мог наносить удары корпусом. От таких ударов лошади противника валились с ног вместе с всадниками.
   Манера ведения боя Тайсалы сильно отличалась от моей. Многие ее движения были направлены на то, чтобы сбить врага с толку, но убивала она так же быстро, как и я.
   Когда наступила еще одна пауза, я увидел, что солнце уже клонится к горизонту. Нарцисс тяжело дышал и стоял, склонив голову.
   — Их предводитель собирается смотаться отсюда, — сказал Пенрод, приблизившись ко мне справа.
   Он улыбался, и его зубы на фоне забрызганного потемневшей кровью лица казались невероятно белыми.
   — Их больше, чем нас, но они не ожидали встретить здесь сопротивление. Впрочем, их численность ненамного превышает нашу. В деревню им не попасть.
   Я взглянул туда, куда смотрел Пенрод. Командир ворсагцев, отойдя назад, свернул в сторону небольшого перелеска, в то время как его подчиненные устремились в несколько ином направлении.
   — Догоним его! — предложил я и, не дожидаясь ответа Пенрода, пришпорил Нарцисса и поскакал в сторону деревьев.
   Пенрод последовал за мной.
   Лес закончился довольно быстро. За ним располагался небольшой утес.
   Командира ворсагцев не было видно. У подножия скалы стоял лишь его конь.
   Я спрыгнул с Нарцисса и взглянул наверх, осматривая каменные уступы. Пенрод тоже спустился на землю. Я не поворачивал головы, но мог определить это по характерным звукам.
   — Думаешь, нам следует забраться на эту скалу?..
   Почувствовав неожиданную боль в руке, я резко обернулся, замахиваясь мечом. Лицо Пенрода искажала странная гримаса. У него в руке был нож, обагренный моей кровью. А стоявший за его спиной Тостен вытаскивал из спины Пенрода меч.
   Через пару мгновений старый конюх медленно осел и растянулся на земле.
   — Пенрод?! — вскрикнул я, ничего не понимая. Случившееся выглядело настолько странным, что не укладывалось у меня в голове. — Тостен?!..
   — Он чуть не убил тебя, — пробормотал мой брат, опуская меч и пораженно глядя мне в глаза. — Я заметил, как вы помчались за этим ублюдком, и последовал за вами. Если я опоздал хотя бы на секунду, Пенрод всадил бы в тебя нож.
   Я чувствовал, как по моей руке течет теплая кровь.
   Пенрод лежал на спине, поэтому его раны мы не видели. Он смотрел на меня, устало улыбаясь.
   — Я очень рад… — Его голос прозвучал жутко, он был больше похож на прерывистое хрипение. — Я не мог остановить…
   Я опустился на колени и нагнулся к нему, чтобы лучше его слышать, но Пенрод не добавил больше ни слова и умер, содрогнувшись в предсмертной конвульсии.
   Мои глаза наполнились слезами, но я смахнул их быстрым движением руки. Тостен присел рядом со мной, глядя на Пенрода широко раскрытыми глазами.
   Этот человек с самого детства находился с нами рядом. Прощаться с ним было невыносимо.
   — Я даже не подозревал, что это Пенрод, когда наносил ему удар, — пробормотал мой брат.
   — Пенрод погиб в схватке с ворсагцами, — решительно произнес я и многозначительно взглянул ему в глаза.
   Тостен понял меня без излишних объяснений и кивнул.
   Мы не хотели чернить память о Пенроде, рассказывая всем, что этот человек по непонятным нам причинам стал предателем.
   — Почему он задумал убить тебя? — спросил Тостен поникшим голосом.
   Я пожал плечами. Случившееся казалось мне чем-то невероятным, я даже не вполне еще верил, что нахожусь не во сне.
   — Некоторые колдуны в состоянии на протяжении некоторого времени управлять действиями человека, — прозвучал у нас за спинами голос Бастиллы. По тому, как вздрогнул Тостен, я понял, что он тоже не слышал ее шагов. — Только в таких случаях маг должен находиться где-то неподалеку от своей жертвы.
   Бастилла сказала это как-то странно. Естественно, смерть Пенрода явилась для нее страшным ударом. Они много раз были близки. Но ее голос прозвучал несколько отстраненно, словно она не вполне понимала, кто умер.
   Я бросил на колдунью вопросительный взгляд. Ее коричневые кожаные одежды от изобилия крови выглядели зловеще черными.
   Бастилла положила руку мне на плечо и опустилась на корточки, как будто желала получше рассмотреть Пенрода. Я ощутил исходящую от нее странную силу, и у меня перед глазами все потемнело.

Глава 12
КАЛЛИС: БЕКРАМ

   Военачальники должны уметь терять своих солдат.

 
   Единственное, что могло увлечь Бекрама, так это ежедневные тренировки со Стейлой. Когда его внимание сосредоточивалось на бое, щемящая боль в груди и обостренное чувство вины несколько притуплялись. Он ясно ощущал лишь пустоту в душе, которую когда-то заполнял Эрдрик.
   Стейла вступала с ним в поединок только сама — по той простой причине, что после одного случая боялась подвергать опасности других своих бойцов. В тот день Бекрам был так рассеян, что в самый опасный для него момент ей пришлось ударить его по плечу мечом плашмя.
   — Если бы перед тобой стоял настоящий враг, ты остался бы без руки. Сосредоточься! — скомандовала она.
   Он ответил на замечание неожиданным выпадом и серией столь быстрых движений, что, если бы ее реакция не была мгновенной, она отдала бы богу душу.
   — Прости, Стейла, — пробормотал он, поняв, что произошло, и опустил меч.
   — Давай попробуем еще разок, — ответила Стейла ровным голосом.
   У нее даже не участилось дыхание.
   Позднее она провела с ним серьезную беседу.
   — Я не представляю себе, что станет с твоим отцом, если он лишится второго сына. Ты должен уметь за себя постоять, и именно для того я учу тебя, как следует драться.
   После очередного занятия Бекрам добрел до своей палатки и упал на матрасы, служившие солдатам кроватями. Он чувствовал смертельную усталость и закрыл глаза, надеясь заснуть и не видеть снов. Вместо этого ему в голову полезли мысли о Варде.
   Превращение Варда из дурака в нормального человека до сих пор казалось ему настолько невероятным, что, размышляя над этим, он ощущал некоторый дискомфорт. Получалось, что Вард осознанно выкидывал разные номера, да, наверное, еще и потешался над реакцией окружающих.
   Ему вспомнилось искаженное лицо вдовы лорда Ибрима, которую его двоюродный брат публично осрамил несколько лет назад, заявив во всеуслышание, что у нее слишком большой живот.
   Бекрам невольно улыбнулся, но тут же опять погрустнел. Перед его глазами всплыл шестнадцатилетний Эрдрик, костюм которого буквально накануне леди Ибрим зло обсмеяла вместе с компанией приятельниц. Тогда Эрдрик чуть не расплакался от стыда и обиды.
   Вард отомстил этой гадине за Эрдрика! — осенило вдруг Бекрама. — И как я не догадался об этом раньше?
   Он воспроизвел в памяти тот момент, когда сообщил кузену о смерти брата. В его глазах отразилось тогда столько эмоций — тоска, отчаяние, ярость, — что не требовалось никаких слов.
   Если бы несколько дней назад я встретил Варда впервые в жизни, он непременно сразу понравился бы мне, — подумал Бекрам.
   Вчера за ужином Вард рассказывал всем о том, как они с Пенродом, Аксиэлем, Сиаррой, Орегом и Бастиллой покидали Хурог. Все присутствовавшие буквально покатывались со смеху, хотя догадывались, что в тот момент, когда все это происходило, никому из вышеперечисленных людей было не до веселья.
   — Бекрам! — послышался с улицы знакомый голос.
   — Кирковенал?
   Бекрам сразу понял, кто к нему пожаловал: второй сын покойного оранстонского героя по кличке Волк, один из немногих настоящих друзей Бекрама, которого даже в наихудшем расположении духа он не прогнал бы, как прогонял теперь многих других.
   — Входи.
   Кирковенал вошел в палатку. Его рыжие волосы теперь были выбриты на висках.
   — Говорят, приехал твой кузен, — без предисловий начал он.
   — Верно, приехал, — ответил Бекрам, кивком указывая Кирковеналу на край матраса. Тот сел. — Кажется, смерть моего дяди подействовала на Варда, как волшебство: он полностью излечился от слабоумия.
   — А почему с ним явилась сюда Бастилла Сирнэка?
   Бекрам щелкнул пальцами.
   — Так вот где я видел когда-то эту женщину! Мне никак не удавалось вспомнить!..
   — Так что она делает в отряде Варда? — повторил свой вопрос Кирковенал.
   Бекрам нахмурил брови, не понимая, чем вызвано столь настойчивое любопытство друга.
   — Не знаю… Вообще-то, спасая рабыню Гарранона, Вард лишился Хурога.
   — Бастилла и есть та самая рабыня?
   Кирковенал ошеломленно выпучил глаза.
   — А почему это тебя так удивляет?
   Кирковенал нервно потер ладонью лоб.
   — А ты никогда не обращал внимания на то, что происходит в таверне Сирнэка? — спросил он. — Тебя не настораживал тот факт, что большинство из посетителей его заведения — оранстонцы?
   Бекрам покачал головой.
   — Если бы я задумывался когда-то об этом…
   — Я сам об этом не задумывался, — признался Кирковенал. — К счастью, однажды Гарранон рассказал мне, что творится в этом логове. Он же доходчиво объяснил мне два года назад, что напиваться до беспамятства небезопасно. Что существуют люди, которые могут использовать это в своих целях.
   — Сирнэк связан с оранстонскими мятежниками? — предположил Бекрам.
   Кирковенал мрачно покачал головой.
   — Нет, — произнес он негромко. — Этот безбожник работает на ворсагцев.
   — Что?! — пораженно воскликнул Бекрам и покачал головой, будто это могло помочь ему найти связующую нить между вереницей бестолковых юных оранстонцев, постоянно ошивавшихся в таверне Черного Сирнэка, и ворсагцами.
   — Кого оранстонские лорды ненавидят больше, чем ворсагцев? — спросил Кирковенал.
   — Людей из Толвена! — не задумываясь, выпалил Бекрам. И побледнел, когда чудовищная догадка пронзила его голову огненной стрелой. — Неужели среди нас есть оранстонцы, помогающие ворсагцам?
   Кирковенал покачал головой.
   — Не думаю, что ситуация настолько страшна. Хотя не исключаю возможности, что некоторые из нас были бы не прочь предоставлять ворсагцам полезную для них информацию.
   — А при чем тут Бастилла?
   К великому удивлению Бекрама, на губах Кирковенала заиграла странная улыбка.
   — Я работал на Гарранона и внимательно наблюдал за тем, что творится в таверне Сирнэка. Бастилла — колдунья.
   Бекрам кивнул.
   — Вард говорит то же самое.
   — Тебя не удивляет, что она была еще и рабыней? Меня, например, очень удивляет. Особенно вот почему: Сирнэк никогда не отдал ей ни одного распоряжения, ни разу не унизил ее.
   Бекрам пожал плечами.
   — Она рабыня необычная, я вполне с тобой согласен, но почему ты говоришь о ней так, как будто боишься ее?
   — Ты хорошо относишься к своему двоюродному брату? — совершенно неожиданно спросил Кирковенал.
   Бекрам нервно рассмеялся.
   — Я как раз размышлял над этим вопросом, когда ты пришел. Думаю, мой ответ — «да».
   — Ты помнишь Паулона?
   — Того парня, которого в прошлом году убили в Шейдтауне грабители? Конечно, помню.
   — Примерно за месяц до смерти Паулон явился ко мне домой вдрызг пьяный. А было только утро. Я умыл его и уложил на кровать. Перед тем как уснуть, он рассказал мне невероятную историю: мол, Бастилла его изнасиловала и подвергла жестоким пыткам. — Кирковенал внезапно умолк и с опаской огляделся по сторонам. — Я не поверил ему тогда, ведь он был сильно пьян. Где это слыхано, чтобы женщина кого-то насиловала?
   Бекрам почувствовал, что у него холодеют руки.
   — Полагаешь, Паулона убили намеренно? За то, что он рассказал тебе о Бастилле?
   Кирковенал как-то криво улыбнулся, тряхнул головой и порывисто вздохнул.
   — Мне кажется, кто-то, возможно, даже сам Паулон, поведал Бастилле о том разговоре со мной. Когда я был у Сирнэка в последний раз…
   Он резко поднялся на ноги и сжал кулаки.
   — Я еще не делился этим ни с единой живой душой… И не знаю, могу ли… Я рассказывал тебе когда-нибудь о том, как твой кузен спас мне однажды жизнь? — Он принялся беспокойно расхаживать взад и вперед. — Это случилось в Шейдтауне. Ко мне пристали двое головорезов, якобы желающих заполучить легких денег. Один сшиб меня с ног. Очнувшись после сильного удара о землю, я увидел, что мои обидчики валяются неподалеку без чувств. Надо мной заботливо склонялся Вард.
   Кирковенал остановился спиной к Бекраму.
   — После смерти Паулона я направился к Сирнэку. Я тогда все еще не верил, что его рассказ — правда, поэтому не мог провести между теми событиями, о которых упомянул, никаких параллелей. Но вскоре все понял… Дело в том… Она…
   Резким движением руки он поднял вверх края рубахи.
   — Боги! — пробормотал Бекрам, уставившись на обнаженную спину друга.
   Даже в приглушенном свете палатки было видно, что покрывавшие ее шрамы — следы чудовищных пыток.
   — Это еще не самое страшное, что она со мной вытворяла, — пробормотал Кирковенал, опуская рубашку. — Мне казалось, я уже в преисподней.
   — Почему она не убила тебя? — спросил Бекрам.
   — Эта ведьма держала меня у себя два дня. Мне удалось убедить ее в том, что Паулон ни о чем со мной не разговаривал… Я попался ей в лапы, потому что был вдрызг пьяным. — Он повернулся к Бекраму лицом. — С тех пор я капли в рот не беру.
   Бекрам поднялся с матрасов.
   — Спасибо тебе. Думаю, обо всем этом следует узнать и Варду. Он уехал сегодня утром вместе с Бастиллой. Хоть убей, не помню, куда они направились… Надо выяснить, и как можно скорее.
   Кирковенал кивнул.
   — Я сам все выясню. И поеду с тобой.
 
   Тайсала перевязывала себе левую руку, слушая своего заместителя, который перечислял погибших и раненых.
   Она прекрасно знала своих солдат, вплоть до того, что имела представление о любимых блюдах каждого из них. Терять людей было тяжело. Из пятидесяти человек, приехавших с ней в эту деревню, четырнадцать погибли. Двенадцать — получили тяжелые ранения. Остальные отделались ушибами и царапинами.
   Тайсала приказала заместителю найти подходящее место для погребального костра, натаскать туда дров и перенести тела покойных. Другим воинам, чувствовавшим себя относительно нормально, велела занять посты на въезде в деревню. Если ворсагцы надумают вернуться, они не должны застать их врасплох.
   Покончив с необходимыми распоряжениями, она огляделась по сторонам и заметила торопливо направлявшегося к ней священника.
   — Сокровища богини действительно следует перевезти в Каллис, ваша милость, — пробормотал он, приблизившись.
   — Мы поедем в обратный путь завтра утром. Если ваши люди желают присоединиться к нам, пусть будут готовы, — жестко ответила Тайсала.
   — Но у нас не найдется такого количества животных, на которых можно ездить верхом, — испуганно моргая, изрек священник.
   Тайсала обвела его раздраженным взглядом.
   — Тогда седлайте тех, что у вас есть! Кто не поместится на них, пойдет пешком. И пусть никто не набирает с собой много вещей — каждый понесет их сам.
   Священник выглядел жалким и испуганным. Естественно, думать о том, что половине его людей придется остаться, ему было страшно.
   До безумия уставшая, Тайсала повернулась к нему спиной и зашагала в ту сторону, где готовили место для погребального костра, но приостановилась, встретив по пути темноволосого стройного мага из отряда Варда, Орега.
   — Ты не знаешь, где мой лорд? — обеспокоенно спросил он. — Нигде не могу его отыскать.
   Глаза мага горели странным огнем.
   — Прямо перед отступлением ворсагцев я видела, как Вард направился в сторону того перелеска. За ним поехали еще какие-то люди из ваших, — ответила Тайсала, внимательно оглядывая колдуна.
   — Какого перелеска? — спросил он, содрогаясь от тревоги и нетерпения.
   Тайсала прикинула, смогут ли ее люди управиться с оставшимися делами без нее.
   — Пойдем! — решительно сказала она. — Я схожу туда вместе с тобой.
   Один из людей Варда лежал у подножия небольшой скалы, расположенной за перелеском. Он был убит аккуратным ударом в спину. Орег чуть не свалился с коня, заметив труп, и, подбежав к нему, принялся проверять пульс. Тайсала видела по количеству крови под телом убитого, что живым он быть не может.
   — Пенрод… Пенрод, — приговаривал Орег.
   Тайсала прошлась вокруг, внимательно осматривая землю, и увидела в одном месте отчетливо выделявшиеся следы копыт здоровенного жеребца Варда, ни одна другая лошадь не обладала такими копытами. Разглядеть следы человеческих ног не представлялось возможным, земля была слишком мокрой, покрытой жидкой грязью и травой.
   — Они поехали в ту сторону, — воскликнула Тайсала, указывая рукой на юг. — Конь Варда и, по всей вероятности, еще пара лошадей.
   Она повернулась к Орегу и едва успела подскочить к нему, чтобы поддержать — он падал на землю.
   В это самое мгновение сзади послышался какой-то шум, и Тайсала резко повернулась, занося меч для удара.
   К счастью, в появившемся из-за деревьев коренастом мужчине она сразу узнала еще одного человека Варда, Аксиэля. По словам ее отца, подобные имена носили гномы. Когда-то давным-давно они занимались торговлей в Каллисе.
   Аксиэль быстро осмотрел труп убитого товарища и опустился на колени рядом с парнишкой, который тихо постанывал.
   — Орег?..
   — С ним часто случается подобное? — спросила Тайсала.
   — Не знаю, — ответил Аксиэль. — При мне — впервые.
   Он легонько похлопал мага по бледным щекам.
   — Орег, в чем дело? Что случилось с Пенродом?
   Колдун издал душераздирающий стон. И притих.
   — Его нет… Во всем я виноват… — запричитал он чуть позже.
   — Кого нет, Орег? — осторожно поинтересовался Аксиэль.
   — Я думаю, он говорит о Варде, — сказала Тайсала, потому что Орег ничего не ответил. — Я осмотрела местность, но сказать могу лишь немногое: Вард и еще несколько человек, скорее всего двое, поскакали в том направлении.
   Не говоря ни слова, Аксиэль поднялся на ноги и стал внимательно обследовать землю.
   — Если бы в последние два месяца беспрерывно не шел проливной дождь, думаю, я мог бы лучше понять, что здесь произошло. Сейчас лишь могу подтвердить твои слова: трое всадников — по крайней мере их кони — поскакали в ту сторону. Следы от копыт слишком крупные, значит, жеребцы принадлежат кому-то из наших. Еще одна лошадь удалилась туда, возможно, это был мерин Пенрода. Мы с Орегом здесь, Сиарра помогает раненым, Пенрод мертв… Это означает, что три человека, направившиеся куда-то вместе, — Вард, Тостен и Бастилла.
   — Зачем им понадобилось уезжать? — спросила Тайсала.
   Аксиэль пожал плечами.
   — Понятия не имею. Возможно, они поскакали за тем человеком, который убил Пенрода.
   — Значит, когда они его нагонят, вернутся в деревню. Верно?
   Аксиэль издал непонятный звук, и она приняла его за подтверждение.
   — Нам следует унести отсюда Орега и позаботиться о нем. А за телом Пенрода я кого-нибудь пришлю, — ровным голосом добавила Тайсала. Ей было хорошо известно, что такое горячка боя и как от нее отходят, поэтому состояние Орега не сильно ее беспокоило. Следовало выждать какое-то время. Позднее он вполне придет в себя, как другие солдаты.
   — Я сам вернусь за Пенродом, — сказал Аксиэль. — Мы были с ним друзьями, я не смогу бросить его здесь.
   Он с легкостью поднял Орега на руки, хотя вряд ли весил намного больше его.
   — Я найду Сиарру и расскажу ей, что произошло, — ответила Тайсала, придерживая длинноногого жеребца Орега и помогая Аксиэлю усадить несчастного мага в седло.