Броснан Джон. Падение Небесных Властелинов

   Сразу после операции хирург Стивен Алдейн, близкий друг ее отца, которого она знала с детства, сообщил ей ту нерадостную новость, о которой она и сама могла догадаться.
   — Мне очень жаль, Эйла, — сказал он, — я сделал все, что мог, но его шансы все равно очень малы. Даже если он выживет, то будет парализован на всю оставшуюся жизнь. Пуля попала в позвоночник.
   — Он не умрет , — с силой проговорила она сквозь хлынувшие слезы. — Я не позволю ему умереть, Стивен, никогда !
   Позже, когда она сидела подле Жан-Поля в реанимации, к ней подошел отец и обнял ее за плечи.
   — Мне очень жаль, Эйла.
   — Он не умрет, — как завороженная, повторила она.
   — Я тоже надеюсь, что нет, но я говорил со Стивеном. У него не очень хорошее состояние, дорогая. Совсем. И… с учетом того, каким он станет, если выживет, то, может быть, для него было бы лучше, если…
   Она резко повернулась к отцу:
   — Нет! Не лучше! Не смей так говорить!
   — Извини, — быстро сказал он и обнял ее. После некоторой паузы он сказал: — Послушай, может быть, космонавты сумеют ему помочь. Их достижения в медицине, несомненно, более существенны. Мы здесь потеряли столько знаний…
   — Опять ты со своими чертовыми космонавтами! Ты думаешь, что они решат все на свете проблемы! Я уже сыта всем этим по горло! — Как только у нее вырвались эти слова, Эйла пожалела о них. Она повернулась и, посмотрев отцу в глаза, увидела в них боль. — Папа, я…
   — Не извиняйся. Я знаю, что становлюсь одержимым этими космонавтами. Но в данном случае я действительно так думаю. Они могут помочь Жан-Полю.
   — Да, наверное, — с сомнением в голосе сказала она, но эти слова зажгли в ней крохотную искорку надежды.
   Отец скоро ушел, и с тех пор она сидела одна, если не считать нескольких визитов Стивена и медсестер.
   Она не могла забыть это жуткое утро. Выстрелила винтовка Джелкера Банкса, и Жан-Поль упал у входа в оружейный склад. Поначалу она не связала между собой два эти события. Она, не понимая, что происходит, смотрела на дергающееся в судорогах тело Жан-Поля. Рядом Лиль Вивер кричал на Джелкера Банкса. Как будто издалека она услышала голос Банкса:
   — Этот ублюдок собирался присоединиться к ним. Я так и знал, что он это сделает.
   Тогда Эйла закричала: «Жан-Поль!» — и кинулась к нему между двумя грузовиками баррикады. Отец пытался помешать ей, но она резко вырвалась из его рук и побежала дальше.
   Она упала на колени около него, подняла его голову, поцеловала лицо. Его глаза все еще были открыты, но ничего не видели.
   — Жан-Поль! — позвала она, но он не ответил.
   Она осторожно опустила его голову на траву и коснулась шеи. К ее облегчению, пульс прощупывался.
   — Мы этого не делали! — воскликнул кто-то. — Это не мы его пристрелили!
   Она с удивлением посмотрела вверх. Голос раздавался из оружейного склада. Она совершенно забыла о взбунтовавшихся небесных людях.
   — Я знаю, что это не вы, — ответила Эйла. — Я знаю, кто это сделал.
   Она услышала какой-то звук у себя за спиной и обернулась. Ее отец бежал к ней, подняв руки над головой. Его лицо было бледным. Он встал на колени с другого бока Жан-Поля, все еще держа руки поднятыми вверх.
   — Как он? — спросил отец, с беспокойством взглянув в сторону склада.
   — Мне кажется, плох, — прерывающимся голосом ответила она. — Очень плох. — Трава вокруг Жан-Поля обагрилась кровью. — Я убью Джелкера Банкса.
   — Лиль арестовал его, и его сыновей тоже.
   — Все равно убью. — Она умоляюще посмотрела на отца и воскликнула: — Папа, что же мне делать?!
   — Ну, сначала его надо отвезти в больницу.
   Он медленно поднялся на ноги и повернулся к складу.
   — Мы собираемся унести его отсюда. Будут возражения?
   Эйла услышала какое-то перешептывание внутри склада, а потом кто-то ответил:
   — Никаких возражений. Забирайте его. Но без фокусов.
   Отец Эйлы взял Жан-Поля за плечи.
   — Возьми за ноги, — сказал он Эйле, — справишься?
   — Конечно.
   Эйла подхватила его под колени, и они подняли раненого. Жан-Поль лишь издал горловой булькающий звук. Он был очень тяжел, но Эйла подняла бы его, даже будь он в два раза тяжелее. От вида огромной лужи крови под ним ей захотелось кричать.
   Они донесли его до машины и положили на мешковину в кузов своего грузовичка. Кто-то достал одеяло, и Эйла укрыла Жан-Поля. Она все время оставалась с ним в кузове, пока отец вел машину до больницы, стараясь выжать из нее все, на что она была способна. Эйла прижалась к Жан-Полю, стараясь, чтобы его поменьше кидало на неровной дороге. В конце концов они добрались до больницы, и раненым занялся Стивен со своими помощниками. Мешковина была вся пропитана кровью, когда они подняли с нее Жан-Поля…
   Потом она узнала, что бунтовщики через час после случившегося отпустили заложников и сдались. Она не знала, заставило ли их принять такое решение ранение Жан-Поля на пороге оружейного склада. Может быть, так оно и было, но ее это мало интересовало.
 
   Той обрушилась сверху на стаю Хаццини, поднявшуюся со своих «гнезд» ей навстречу. Стая была плотной, а Той летела с такой большой скоростью, что постоянные столкновения между Хаццини и Той были неизбежны. Скоро сотни этих тварей начали сыпаться с неба с расплющенными телами или поломанными крыльями. Падая, некоторые яростно вопили, но большинство были мертвы.
   Внутри Той ощущались лишь слабые толчки от столкновений.
   — Получаешь удовольствие, ведь так?
   — Что? — Все внимание Джен было приковано к мониторам.
   — Я сказал, что ты получаешь от этого удовольствие. Видела бы ты сейчас себя. Я никогда не знал за тобой таких садистских наклонностей.
   Она посмотрела на Робина. Тот с интересом разглядывал ее.
   — Да, мне это нравится, — согласилась она. — Я ненавижу этих существ. Когда-то я говорила тебе почему. Они — это просто полученные с помощью генной инженерии машины-убийцы с незначительным интеллектом, но очень хитрые.
   — О, я тебя вовсе не осуждаю. Я примерно тем же способом расправлялся с кальмарами вокруг Шангри Ла. Я находил некоторое веселье в этом убийстве. Но потом, правда, я всегда чувствовал… ну, какую-то грязь на себе.
   — Ну, если так случится со мной, то ты можешь хорошенько вымыть меня, когда мы вернемся на Небесного Ангела. — Она улыбнулась, а потом приказала Той сделать еще один пролет сквозь стаю.
   Пролетев сквозь стаю четыре раза, Той спустилась вниз к «гнездам», которые, как и все «гнезда» Хаццини, напоминали сюрреалистический вариант Пизанской башни (она таки упала в 2000 году). Той выпустила по «гнездам» серию ракет, и куски их взметнулись в воздух. После этого все сооружение стало разваливаться. Той отлетела на безопасное расстояние, а башня продолжала рушиться уровень за уровнем. Джен жадно смотрела на это, пока туча пыли не закрыла обзор. Потом она удовлетворенно кивнула.
   — Да, мне это понравилось.
   — Рад за тебя, но, по-моему, мы просто теряем время, — сказал Робин. — Мы должны собрать образцы и доставить их на Небесного Ангела. Когда Феба закончит свою работу, Хаццини все равно обречены.
   — Знаю, знаю… это было просто потакание моим маленьким капризам, так? — Она протянула руку и похлопала его по колену.
   Хаццини продолжали кружить вокруг зависшей в воздухе Той, пытаясь разодрать оболочку ее корпуса своими длинными когтями. Джен посмотрела на передний монитор и с содроганием увидела совсем близко одну из тварей. Она слишком хорошо помнила едва не оказавшуюся смертельной встречу с Хаццини на борту «Властелина Панглота». Она отдала Той несколько быстрых команд, и моментально Хаццини схватила гибкая рука, выпущенная аппаратом. Копьеподобный зонд пробил броню на груди животного.
   — Биообразец взят, — сообщила Той, и зонд втянулся обратно в корпус.
   Хаццини продолжал бить крыльями, не понимая, что он уже мертв. Руки, которые были одним из новшеств, приобретенных Той, отпустили его. Он пролетел некоторое время по какой-то безумной траектории, а потом стал падать.
   — И это мне тоже понравилось, — сказала Джен Робину.
   — Могу себе представить. Что теперь?
   — Ну, я думаю собрать еще несколько образцов плесени из Дебрей и вернуться на Небесного Ангела. — Потом Джен спросила Той: — Где точно мы находимся?
   — На среднем Западе Североамериканского континента.
   — А поточнее, пожалуйста?
   — Мои данные сильно устарели. Я могу сказать, как эта местность называлась раньше.
   — Ну!
   — Когда еще существовали Соединенные Штаты Америки, она называлась штатом Айова. После раскола Федерации в 2071 году он стал частью феминистской сверхдержавы Минерва.
   Это заставило Джен вздрогнуть.
   — Минерва? Не может быть!
   Она уставилась на мониторы. Ландшафт, над которым они пролетали, был ей совершенно незнаком.
   — Не может быть, — пробормотала она.
   — В соответствии с моими записями, здесь была Минерва, — настаивала Той.
   Джен хотела было запротестовать, но потом вспомнила, что Минерва, в которой она выросла, была лишь небольшой частью некогда огромной сверхдержавы. Она возбужденно приказала Той:
   — Прочесать территорию.
   — Хорошо.
   Робин спросил:
   — Что ты пытаешься сделать?
   — Найти мой дом.
   — Разве у нас есть на это время? Мы и так отстаем от графика.
   — Мне плевать, — резко ответила Джен, напряженно вглядываясь в экран монитора.
   За полчаса они пролетели над тремя маленькими поселениями — одно было уже полностью захвачено Дебрями, — и каждый раз люди выбегали из своих ветхих домов, в изумлении показывая на летательный аппарат, который при всем при том не был Небесным Властелином, но Джен они не интересовали. В конце концов, она крикнула: «Стой», и Той повиновалась.
   Да, та самая горная гряда… даже с высоты Джен сумела ее узнать.
   — В каком направлении мы сейчас движемся? — нетерпеливо спросила она.
   — На восток.
   — Тогда он должен быть где-то около тридцати километров к востоку от той горной гряды.
   Той медленно перелетела горы, постепенно снижаясь.
   — Богиня-Мать, это здесь, все сходится… но где же город? Где Минерва?
   — Ты же рассказывала, что его разбомбил Небесный Властелин.
   — Да, но несколько зданий поменьше остались целы. — Она наморщила лоб. — Правда, когда я улетала, в городе начинался пожар. Может быть, остальные дома сгорели? — Она посмотрела на монитор и покачала головой. — Мы сейчас пролетаем над тем, что когда-то было фермами… теперь здесь царят Дебри.
   — Смотри, там впереди что-то есть, — сказал Робин.
   Джен увидела огромные очертания строений, покрытые плесенью Дебрей. У нее перехватило дыхание. Все их усилия на протяжении стольких лет оказались напрасными. В конце концов, Дебри победили. Теперь Той летела над покрытым плесенью городом. Джен приказала остановиться и приземлиться.
   — Мы сейчас как раз над городской площадью, — сказала она Робину.
   Той мягко опустилась на землю. Джен взяла небольшие лучевые пистолеты, которыми снабдила их Феба, передала один Робину, а другой пристегнула к поясу. Потом приказала Той открыть люк. Перед тем как вылезти наружу, Джен сказала Робину:
   — Будь очень осторожен. Ты еще никогда не был в Дебрях… ну, то есть, ты был, но ничего не помнишь — Дебри очень опасны.
   — Когда ты перестанешь обращаться со мной как с ребенком?
   У Джен был на это ответ, но она не хотела быть столь жестокой по отношению к Робину. Она вылезла из Той. Сразу же в нос ударила знакомая вонь плесени. Было очень жарко — на небе ни облачка. Джен поняла, что в этой части континента сейчас около полудня. Стараясь сориентироваться, она огляделась. Под ковром плесени, сплошь покрывшей здания вокруг площади, узнать их было крайне трудно.
   — Итак, это и есть Минерва? — спросил Робин.
   — Раньше она была другой, — отрезала Джен.
   — Я знаю. Я и не думал шутить.
   — Извини.
   Она направилась к ближайшим зданиям. Сама площадь была чистой от растительности, за исключением кучки двухметровых поганок и нескольких огромных шарообразных грибов. В одном из углов площади росло гигантское дерево, вид которого пробудил у Джен какие-то неясные подозрения. Она не помнила здесь этого дерева, и сомнительно, чтобы оно смогло вырасти до таких размеров за то время, пока она отсутствовала. Другая странная вещь, связанная с этим деревом, заключалась в том, что на нем не было плесени. Поэтому Джен забеспокоилась, когда Робин вдруг направился к нему.
   — Куда это ты?
   — Отлить, — ответил он. — Ну как, счастлива, что узнала?
   — Чрезвычайно, — раздраженно ответила Джен и уже повернулась, чтобы пройти подальше, как вдруг у нее екнуло сердце. Она что-то должна была помнить о некоторых деревьях… Богиня-Мать ! Она резко обернулась, выхватив из-за пояса оружие.
   — Робин ! — крикнула она изо всех сил. Но было уже поздно.

Глава 24

 
   — Умчимся с тобою в небесную синь… — громко распевал Мило, входя в каюту.
   Отец Шоу сидел за маленьким столом, читая свою паршивую Библию, — последнее время он все чаще этим занимался, — и затравленно посмотрел на громогласное появление Мило. Он неважно выглядел в эти дни. Потерял пару килограммов веса и казался крайне изможденным. Плохо спал, так как боялся, что Мило убьет его во сне. Мило уже решил, что так и сделает, но все оттягивал этот приятный момент.
   Мило растянулся на своей койке и весело сообщил:
   — Чемоданы собраны и все готово для большого путешествия? Через несколько часов мы уже будем в пути.
   Отец Шоу облизал пересохшие губы и спросил:
   — Когда вы собираетесь это сделать?
   Изобразив на своем лице непонимание, Мило удивленно переспросил:
   — Что сделать, дорогой Отец?
   Отец Шоу опять облизал губы.
   — Убить меня.
   Мило поднял брови.
   — Убить вас? Господи, помилуй, вы опять принялись за свое? Вы же все еще живы и здоровы, ведь так? У вас определенно развивается паранойя.
   Священник некоторое время молча разглядывал его, а потом сказал:
   — Вам все это не сойдет с рук. Бог покарает вас!
   — Вы действительно так думаете? С какой это стати ваш Бог, которому вы так поклоняетесь, создатель всей Вселенной, должен беспокоиться о вас ? Одна из причин, почему мне так отвратительны все эти ваши набожные разговоры, это ваш чертов эгоизм! Вы все время говорите так, как будто Бог когда-то был вашим соседом по комнате.
   — Богохульство только усугубляет ваше преступление, — сказал ему, заикаясь, отец Шоу.
   — Ну разумеется. Кстати, вы должны быть готовы к встрече с нашей родной планетой. Только подумайте о том, какой урожай несчастных маленьких душ вы сумеете собрать для Господа и Спасения.
   — Все земные жители прокляты, так же как и вы.
   — Ну, это не самая правильная толка зрения для священника. Ведь вы отправились в эту экспедицию именно для того, чтобы принести на Землю слово Божье.
   — Я отправился в эту экспедицию из-за вас! — сказал отец Шоу, повышая голос. — Теперь я понимаю. Вы все спланировали. Это вы предложили отцу Мессию послать на Землю наших представителей, но лишь для того, чтобы дать возможность попасть туда вам . Мне здесь быть незачем! Абсолютно!
   Мило встал с кровати, подошел и легонько похлопал отца Шоу по макушке. Тот моргнул.
   — Совсем наоборот. Вы очень мне нужны, Святой Отец, на некоторое время.
   Отец Шоу посмотрел на него снизу вверх.
   — Пожалуйста, позвольте мне остаться здесь, — шепотом попросил он. — Я не хочу лететь на Землю. Я не хочу лететь с вами. Отпустите меня обратно на Бельведер. Я обещаю, что никому не скажу о вас. Я клянусь Богом.
   Мило неодобрительно нахмурился.
   — Осторожно, — предупредил он. — Не рискуйте своей бессмертной душой, давая клятву, которую не сможете сдержать.
   — Но я клянусь ! — закричал отец Шоу. — Я ничего никому не скажу. Только, прошу вас, отпустите меня!
   — Ну хорошо.
   У отца Шоу отвалилась челюсть, так что Мило увидел остатки пищи на его нижних зубах. Определенно он перестал заботиться о личной гигиене.
   — Правда? — прошептал отец Шоу.
   — Конечно, правда. Вы можете возвращаться на Бельведер. Вы уже справились со своей задачей.
   Отец Шоу схватил его руку и, к удивлению Мило, принялся ее пылко целовать. Потом воскликнул:
   — Благодарю вас! Благодарю вас! Благодарю вас!..
   Это продолжалось бы без конца, но Мило похлопал отца Шоу по плечу.
   — Отец Шоу.
   Священник опять посмотрел на него снизу вверх, его глаза сверкали от слез.
   — Да?
   — Я пошутил, — сказал Мило и подмигнул ему. — Я и не думал отсылать вас обратно на этот старый скучный Бельведер. Вы отправитесь со мной на Землю. И у нас еще будет чертовски много времени для общения.
   Мило с интересом понаблюдал, как изнутри рушатся облегчение и радость на лице отца Шоу. Потом священник закрыл лицо руками, опустил голову на стол и разрыдался. Мило вернулся на свою койку, распевая:
   — Умчимся с тобою в небесную синь…
 
   То, как она выкрикнула его имя, спасло ему жизнь. Этот вопль остановил бы на ходу и гигантскую рептилию. Робин замер как раз в тот момент, когда дерево выкинуло ему навстречу длинное щупальце, которое со свистом рассекло воздух как раз там, где должен был бы находиться Робин, конец хлыстообразного щупальца не долетел до него нескольких футов. Он не видел этого, так как повернулся на крик Джен, но услышал свист около своего уха и резко обернулся к дереву, увидев, как оно втягивает в себя щупальце.
   Выхватив пистолет, Джен кричала:
   — Назад, назад!
   Он отскочил назад. Джен прицелилась и выстрелила по стволу дерева. Луч прожег кору, и дерево вздрогнуло. Два щупальца метнулись к Робину, но он был уже слишком далеко от дерева и продолжал пятиться. В конце концов он выхватил пистолет… и тоже выстрелил. Дерево задергалось еще яростнее. Его щупальца беспорядочно хлестали воздух.
   — Продолжай стрелять! — крикнула Джен, подходя ближе.
   Потом она увидела, как вспучилась земля вокруг дерева. В ней появились трещины, и ствол задвигался. Богиня-Мать ! — подумала она в ужасе, когда поняла, что происходит: дерево пыталось вырвать себя с корнем !
   Ствол дерева задымился, а Джен с Робином продолжали утюжить его лучами. Из него показались шипы, на которые дерево насаживало свои жертвы. Из почвы начали вырываться корни. Но их и корнями-то назвать было нельзя… скорее огромные, мускулистые конечности, заканчивающиеся кистью, или стопой, с тремя гигантскими когтями. Сначала дерево выкинуло в сторону одну из этих конечностей, потом другую и опять углубило их в почву. Тварь пыталась убежать от людей. Джен направила свой пистолет на один из этих «корней» и отсекла его. Дерево, как бы протестуя, встряхнуло кроной. В воздухе продолжали свистеть щупальца. Неожиданно раздался громкий хруст, и дерево стало клониться в сторону Джен и Робина.
   — Бежим! — закричала она, но на этот раз ее предупреждение Робину не понадобилось. Он сам увидел приближающуюся опасность и бросился бежать как сумасшедший.
   Воздух наполнился жутким свистом, а земля содрогнулась, когда дерево рухнуло. Джен остановилась и обернулась. Крона дерева лежала между ней и Робином. Тот тоже остановился. Листья все еще шевелились, а щупальца продолжали хлестать все вокруг, но сила их уже убывала.
   — Продолжай стрелять, — крикнула она Робину и сама выстрелила по кроне дерева.
   Когда рухнувшее, дерево перестало дергаться, Робин устало подошел к Джен.
   — Что это еще за чертовщина? — спросил он, морща нос от едкого запаха, стоящего в воздухе.
   — Дерево-плеть, — прокашлявшись, сказала Джен. — Но я никогда не видела их таких размеров. И никогда не видела, чтобы оно вырывало себя из земли и пыталось уйти прочь.
   — Дерево-плеть? А что это такое?
   — Просто еще одна штучка, доставшаяся нам в наследство от Генных войн. Гибрид растения и животного. Наверное, скорее животное, чем растение. Оно маскируется под другие виды деревьев и, когда животное или человек подходит достаточно близко, хватает его щупальцами, насаживает на колючки на своем стволе, а потом постепенно впитывает кровь и влагу из его тела, пока от несчастного не останется одна шелуха. Ее оно выбрасывает подальше, чтобы не спугнуть новую жертву. Тебе сильно повезло, что ты не испытал всего на собственной шкуре.
   — Верю, — сказал он и вытер со лба пот, смешанный с сажей. — Если бы ты не закричала…
   — Я заметила какое-то движение. Я и подумать не могла, что это дерево-плеть. Как я уже сказала, никогда не видела таких здоровенных.
   — Новая порода? Мутация?
   — Наверно. Их было довольно много вокруг Минервы, но никто никогда не видел, чтобы эти чертовы твари ходили . — Она убрала свой пистолет. — Мы должны взять с него образец, но придется немного подождать. Я не хочу приближаться к нему, пока не буду уверена, что оно сдохло.
   — Согласен.
   Они подошли к краю площади, и Джен огляделась вокруг. Через некоторое время она улыбнулась.
   — Кажется, начинаю припоминать. Мы сейчас на северной стороне площади. — Она показала на покрытые плесенью руины огромного здания за ними. — Это, должно быть, Ратуша. Я помню, что в нее было прямое попадание. — Она повернулась обратно к площади. — А там… — она показала на множество рытвин на земле, — там был помост… на котором старейшины, и моя мать в их числе, ожидали, чтобы официально поприветствовать «Властелина Панглота», когда тот прилетел за данью. Сюда тоже было прямое попадание. Больше я свою мать никогда не видела…
   Ее голос дрогнул. Робин привлек ее к себе.
   — Не думай о том, что причиняет тебе такую боль.
   Она прижалась к нему.
   — Нет, я должна думать об этом. Во имя памяти моей матери. И остальных. Эльзы, Анны, Саймона… даже Марты.
   — Марты?
   Губы Джен тронула улыбка.
   — Марта — это шимпанзе.
   — Член семьи или просто близкий друг?
   К своему удивлению, она рассмеялась.
   — Скорее работница, — сказала она, с некоторым чувством вины вспомнив, как часто Марта раздражала ее. — Богиня-Мать, как давно, кажется, это было… — Она отстранилась от него, снова оглядела площадь и указала на другую сторону.
   — А вот это таверна, вернее, все, что от нее осталось. Я была на крыше… в тот день, когда все произошло. После того как мы выпустили свои ракеты по «Властелину Панглоту», он начал бомбить город. Я увидела, как бомба попала в крышу таверны, а потом я полетела на землю… — Она показала в сторону. — Пустое место вон там… это был собор Богини-Матери. Он был деревянный… из священного дерева… поэтому, наверное, сгорел дотла.
   Она вздохнула, взяла Робина под руку и повела его по площади. Ей стало жутко от этой мертвенной тишины. Плесень, покрывшая руины города, приглушала шаги. Не было ни птиц, ни насекомых.
   — Куда мы идем?
   — Просто совершаем небольшое паломничество перед тем, как возьмем образцы и улетим.
   К удивлению Джен, ее дом уцелел и оказался практически нетронутым, скрытый ковром плесени, в то время как остальные строения вокруг были разрушены. С помощью пистолета она прожгла в «ковре» путь к входной двери, при этом им пришлось зажимать носы от нестерпимой вони горящей плесени. Прогнившая деревянная дверь разлетелась от первого же удара. Джен осторожно вошла внутрь.
   — Будь осторожна, — сказал Робин, следуя за ней. — Все это может в любую секунду обрушиться на нас.
   — Знаю. А почему бы тебе не подождать снаружи? Я быстро.
   — Нет, я пойду с тобой.
   — Спасибо!
   Медленно они проходили из комнаты в комнату. Гостиная, комната ее матери, ее собственная комната… кухня.
   В то утро, когда прилетел «Властелин Панглот», она спорила со своей матерью, Мелиссой, после того, как та дала Джен небольшую бомбу и сказала, чтобы она сдалась Небесным воинам в случае, если атака минервианцев на «Властелина Панглота» провалится.
   «Ты мне больше не мать», — заявила она в конце концов Мелиссе, и та в ответ дала ей пощечину.
   Это были последние слова, которыми они обменялись с матерью. И теперь в этой сырой комнате с инкрустированной плесенью мебелью она с грустью проговорила:
   — Мелисса… мама… прости меня…
 
   Джен забралась в Той, чтобы достать инструменты для сбора образцов. Она с удивлением услышала, что Робин полез следом. Она повернулась к нему, когда он пробирался сквозь внутренний люк.
   — Что ты делаешь? Я сейчас вернусь, только возьму инструменты.
   Он уселся рядом с ней в кресло пилота. Кабина была рассчитана на двоих, но тем не менее в ней было тесновато.
   — Да забудь ты про них. Есть вещи поважнее, которыми следует заняться в первую очередь.
   — Да? И чем же?
   — Этим, — ответил Робин, прижал ее к себе и жадно поцеловал.
   Он застал ее врасплох, но она быстро справилась с удивлением и ответила ему. Ее ожидал еще один приятный сюрприз. Джен с удивлением отстранилась.
   — Робин! Ты… у тебя!..
   Он радостно улыбнулся и кивнул.
   — Ага. Не знаю, надолго ли, поэтому давай не будем тратить время понапрасну.
   В этой тесной кабине они с трудом стянули с себя одежду и неистово занялись любовью. После того как Робин кончил, он быстро возбудился снова. Второй раз они любили друг друга медленнее и нежнее. Джен подумалось, что ей еще никогда не было так хорошо. Во всяком случае, с мужчиной.