Брукс Терри. Друид Шаннары

   Она позвала нас на помощь, потому что так ей велел отец, мы были необходимы для исполнения замысла, она верила в нас. Если бы кто-нибудь из нас подвел ее, в том числе и Пи Элл, Уль Бэк бы восторжествовал. Никакого превращения не произошло бы. Гринт продолжал бы свою разрушительную работу, а владения Уль Бэка расширялись. Под натиском порождений Тьмы мы бы все потеряли.
   Морган резко поднялся:
   — Она должна была нам рассказать, Уолкер! Почему она все скрывала от нас?
   Уолкер покачал головой:
   — Нет, Морган. Она не могла поступить иначе. Узнав правду, мы вели бы себя по-другому. Скажи мне, разве ты не остановил бы ее? Ты ведь любил ее, горец. И она тебя тоже.
   Морган смотрел на него, сжав кулаки:
   — Ты прав. Она все понимала.
   — Другого способа не было. Оживляющей пришлось сохранить в тайне цель своего прихода в Элдвист.
   — Знаю. — Морган с трудом перевел дыхание. — Но все равно больно. Я не верю, что она умерла, может быть, она еще вернется. — Юноша глубоко вздохнул. — Я хочу, чтобы она пришла.
   Все замолчали, каждый погрузился в свои мысли. Темный Родич подумал, не рассказать ли горцу о видении Угрюма и о его разговоре с Оживляющей. Конечно же, она с самого начала знала, чем закончится поход, и шла на это ради того, чтобы исполнить волю отца. И Уолкер решил промолчать. Горец и так много перенес.
   — Как вы думаете, что стало с Уль Бэком? — нарушил тишину Хорнер Диз. — Он все еще там, в своей башне?
   Все как по команде поглядели туда, где среди изумрудной зелени полуострова возвышался последний оплот властителя Элдвиста.
   — Думаю, что порождения магии вроде Уль Бэка не расстаются с жизнью так просто, — тихо проговорил Уолкер. — Но Оживляющая мешает ему. Уль Бэк — каменный пленник, и вряд ли земля снова изменится по его вкусу. — Темный Родич помолчал. — Мне кажется, Уль Бэк сойдет с ума, когда поймет это.
   Морган неуверенно протянул руку и потрогал траву, словно что-то искал.
   Уолкер смотрел на него, потом встал. Все тело ныло, настроение — мрачнее некуда. Страшно хотелось есть и пить. Его собственные скитания только начинались. Темному Родичу еще предстояло вернуться, найти Пи Элла и похищенный Черный эльфийский камень, впереди его ожидал еще один поединок, который решит, кому владеть камнем. И если камнем завладеет Уолкер, то ему придется проделать трудный путь, чтобы вернуть исчезнувший Паранор и друидов…
   Эти мысли не покидали Уолкера, забрав остатки сил.
   — Ну же, горец, — успокаивающе сказал Хорнер Диз, обнимая Моргана за плечи. — Ее больше нет. Но она была рядом с нами и любила тебя. Ты познал любовь, а это немало.
   Юноша кивнул, не глядя на Диза:
   — Я иду искать Пи Элла.
   — Мы все пойдем, Морган Ли. Ему не уйти, — сказал Хорнер Диз.
   Друзья в последний раз поглядели вниз и направились назад, к ущелью. Вдруг Морган обернулся. Его меч торчал из скалы, лезвие по рукоять ушло в камень. Он подумал, не оставить ли оружие, не бросить ли его тут, в горах. Но все-таки вернулся и медленно потянул клинок на себя, меч не поддавался. Он потянул сильнее и, наконец, освободил его. Морган не верил своим глазам. Меч был цел, и невредим, и так же прекрасен, как в тот день, когда отец подарил его Моргану.
   — Посмотрите! — воскликнул Хорнер Диз.
   — Она сказала правду, — прошептал Морган, дотрагиваясь до острия. Он недоверчиво посмотрел на Уолкера. — Что произошло?
   — Магия, — ответил тот, улыбаясь. — Оживляющая снова стала частью земли, из которой ее создал отец. Она вернула тебе меч точно так же, как возродила этот край, во имя любви к тебе, горец.
   — Выходит, она по-прежнему со мной, ведь так? И останется со мной, пока я владею мечом. — Он глубоко вздохнул. — Как ты думаешь, Уолкер, магия меча вернулась?
   — Я думаю, что магия исходит от тебя. Скорее всего так оно всегда и было.
   Некоторое время Морган молча смотрел на Уолкера, потом бережно вложил оружие в ножны у пояса.
   — Я вернул меч, а как же ты? Оживляющая говорила, что и ты сможешь обрести утраченное.
   — Вот именно.
   Он легонько подтолкнул Моргана.
   — Я думаю, горец, — тихо проговорил он, — что она имела в виду нечто совсем другое.
   За спиной друзей над поверхностью океана разливался солнечный свет.
 
   Ее взгляд!
   Убийца видел, что она смотрит на него из пустых окон домов, а когда он вырвался из города, девушка следила за ним из расщелин и трещин в скалах. В утесах призрак вставал из-за окутанных туманом валунов, разбросанных вдоль тропы. Куда бы он ни побежал, она следовала за ним.
   «Что я наделал!»
   Отчаяние охватило Пи Элла. Все произошло именно так, как он задумал. Только замысел этот никогда не принадлежал ему — с самого начала девушка руководила им. Он понял это, когда посмотрел на нее. Вот почему он оказался здесь. Девушка привела его в Элдвист вовсе не для того, чтобы сражаться с Уль Бэком и отвоевывать Черный эльфийский камень, как полагал Пи Элл. Она должна была принять смерть от его руки.
   Проклятье, как он мог убить ее!
   Он бежал вперед, ничего не видя перед собой, спотыкался, падал, снова поднимался, обдирая руки о камни. Теперь он понял, что девушка воспользовалась им, и мысль эта причиняла невыносимую боль.
   Никогда он не был хозяином положения. Его обманули. Все его усилия оказались напрасны. Она играла им с самого начала — сперва выследила его в Кальхавене, зная, кто он и чем занимается, и убедила пойти с ними. Он наивно полагал, будто сам сделал такой выбор; она предусмотрительно держала его на расстоянии, направляя его куда надо, пользовалась им в своих целях! Зачем она это сделала? Зачем она захотела умереть?!
   Пи Элла трясло как в лихорадке. Отовсюду на него смотрели ее глаза. По своей ли воле он нанес ей удар? Пи Элл не помнил, как все происходило.
   Ему уже казалось, что девушка сама бросилась на нож или околдовала его руки. Все это время Пи Элл был марионеткой дочери Короля Серебряной реки, и в последний раз она тоже потянула за ниточки, а затем открыла свою тайну.
   Добравшись до тропы, которая вела к утесам, он упал на землю, забился в углубление между скалами, сжался в комок, закрыл ладонями перекошенное злобой лицо, мечтая об одном — куда-нибудь спрятаться, исчезнуть. Его трясло от бешенства. «И пусть она умерла! Пусть все они погибнут». Слезы текли по его лицу, гнев и отчаяние терзали его. Никто и никогда не поступал с ним так. Он не в силах пережить такое! Это невыносимо!
   Время шло. Пи Элл лежал неподвижно. Вдруг он осознал, что подвергает себя опасности, ведь они непременно бросятся в погоню. «Ну и пусть приходят!» — мрачно подумал он. Но нет, сейчас он не готов к такой встрече. У него и мысли-то еле шевелятся. Ему нужно прийти в себя.
   Пи Элл с трудом поднялся на ноги. Сейчас единственный выход — бежать не останавливаясь. Он добрался до ущелья. Бежать подальше от этого ненавистного города! Он чувствовал, как подземные толчки раскачивают землю, слышал рокот Гринта. Мир заволокло серым туманом — казалось, будто тучи опустились отдохнуть прямо на землю. Пи Элл крепче прижал к груди кожаный кисет, помеченный рунами, кинжал покоился в ножнах на боку. Убийца ощущал, как магия обжигает его — горячее, неугасимое пламя. Что она сделала с ним?
   Пи Элл упал и не мог подняться. Последние силы оставили его. Он посмотрел на руки — на них была ее кровь.
   Лицо Оживляющей возникло из мрака, серебристые пряди отброшены назад, черные глаза…
   «Оживляющая!»
   Он из последних сил поднялся и побежал, отчаянно пытаясь спрятаться от навязчивых видений, вернуть привычное спокойствие и самообладание. Но в мире по-прежнему царил хаос, все было перепутано, разбросано в беспорядке; безумие вырвалось на свободу, словно спущенный с цепи сторожевой пес. Он убил ее. Но она заставила его это сделать. Сама заставила!
   Перед Пи Эллом лежала Долина Костей, скалистая, пустынная расщелина. Убийца не замедлил темпа. Он мчался дальше.
   Позади него что-то происходило. Пи Элл почувствовал, как подземные толчки прекратились. У него внутри все похолодело. «Магия! — шептал дразнящий, коварный голос. — Оживляющая пришла за тобой!»
   Но Оживляющая мертва!
   Пи Элл громко взвыл: его преследовали демоны, и каждый был похож на нее.
   Пи Элл споткнулся и упал, с усилием поднимаясь на колени, он вдруг осознал, где находится.
   Время застыло; ужасающее предчувствие нарастало в нем.
   Коден!
   И тут зверь навалился на него, мохнатые лапы обхватили жертву. От тела Кодена исходил зловонный запах. Пи Элл услышал свистящее жаркое дыхание чудовища.
   Убийца старался разглядеть противника, но не мог. Зверь был где-то здесь, рядом. Неужели он стал невидим? Пи Элл потянулся к оружию, но пальцы отказывались повиноваться.
   «Разве это возможно?»
   И тут Пи Элл понял, что обречен. И, к своему удивлению, обнаружил, что ему стало все равно.
   Спустя мгновение он был мертв.

ГЛАВА 32

   Через час друзья добрались до Долины Костей и натолкнулись на труп Пи Элла. Тело лежало посреди дороги, взгляд был обращен в небо. Рука сжимала покрытый рунами кожаный кисет с Черным эльфийским камнем. Кинжал покоился в ножнах.
   Уолкер Бо с любопытством огляделся вокруг. Магия Оживляющей изменила все до неузнаваемости. Повсюду, даже между камнями, поднялись трава и злаки. Головки желтых и пурпурных полевых цветов тянулись к солнцу, кости и черепа ушли в землю. Ничто здесь уже не напоминало прежнее запустение.
   — На нем никаких следов, — пробормотал Хорнер Диз, нахмурившись. Старик подошел и склонился над телом, внимательно осматривая его. — Может быть, шея свернута или ребра переломаны. Ничего не понимаю. Руки в крови, но это кровь девушки. Посмотрите-ка, повсюду следы Кодена. Должно быть, зверь ухватил-таки нашего приятеля. Но на теле ни царапины. Как вам это нравится?
   Коден не показывался. Он исчез, как будто его и не было никогда. Уолкер прислушался, закрыл глаза, пытаясь мысленно отыскать Кодена. Нет. Магия Оживляющей освободила зверя. Едва распались сковывавшие его цепи, Коден вернулся в свой древний мир, снова стал самим собой — обычным медведем; воспоминания о том, что с ним сделали, уже угасли. Уолкер почувствовал, как радость переполняет его. Ему удалось-таки сдержать свое обещание.
   — Вы только посмотрите в его глаза, — сказал Хорнер Диз. — Я не знаю, что здесь случилось, но его последние минуты были ужасны.
   — Должно быть, это Коден, — предположил Морган Ли. Он держался в отдалении, не желая приближаться к телу.
   Диз с сомнением посмотрел на юношу:
   — Ты думаешь? Но как это произошло? Неужели медведь задушил свою жертву в объятиях? Если так, то он оказался очень проворным. Наш приятель даже не вытащил из ножен свой знаменитый кинжал. А ну-ка, горец, посмотри. Видишь какие-нибудь следы?
   Морган нерешительно подошел и посмотрел на труп.
   — Ничего, — сказал он.
   — О чем я и толкую. — Диз фыркнул. — Перевернуть его, что ли?
   Морган покачал головой:
   — Не надо. — Он молча рассматривал лицо Пи Элла. — Какая разница? — Горец посмотрел на Уолкера. — Не знаю, что это со мной. Как-то все странно. Я желал его смерти, но хотел, чтобы умер он от моей руки. Я знаю: не имеет значения, кто это сделал и как все случилось, но почему-то чувствую, что меня обманули.
   — Не думаю, что дело в этом, Морган, — тихо ответил Темный Родич.
   Горец и старый следопыт с удивлением смотрели на него.
   Уолкер пожал плечами:
   — Если бы я был Королем Серебряной реки и должен был принести в жертву жизнь своей дочери, подставив ее под нож убийцы, я бы позаботился, чтобы убийца не остался безнаказанным. Возможно, магия сослужила еще одну службу.
   Все притихли.
   — Ее кровь, ты думаешь? — наконец произнес Хорнер Диз. — Она отравила его? — Старик покачал головой. — Ну что ж, эта версия не лучше и не хуже других.
   Уолкер Бо нагнулся и осторожно высвободил кисет с Черным эльфийским камнем из застывших пальцев Пи Элла. Он обтер мешочек, подержал мгновение на раскрытой ладони, отмечая про себя нелепость происшедшего: Черный эльфийский камень ничего не дал убийце. Столько сил затрачено, чтобы завладеть магией талисмана, — и все впустую.
   — А с этим что будем делать? — Хорнер Диз нагнулся и отстегнул кинжал.
   — Бросим в океан, — отозвался Морган. — Или в самую глубокую пропасть.
   Уолкеру показалось, будто он слышит чей-то голос. Он вспомнил, что сказал, когда Коглин принес ему из утраченного Паранора «Историю друидов». «Другие времена, другая магия, — размышлял Родич, — но опасности всегда одни и те же».
   — Морган, — проговорил он. Юноша обернулся. — Если мы выбросим клинок, его, чего доброго, найдет кто-то другой и, может быть, такой же злобный безумец, как Пи Элл, а то и еще похуже. Кинжал надо надежно спрятать, чтобы его никто не смог достать. — Уолкер повернулся к Хорнеру Дизу. — Если ты отдашь его мне, я позабочусь об этом.
   Они стояли и молча смотрели друг на друга; кругом зеленела трава. Диз искоса взглянул на Моргана и протянул клинок Уолкеру.
   — Думаю, на тебя можно положиться, — сказал старик.
   Уолкер положил кинжал и эльфийский камень в глубокий карман плаща.
 
   Остаток дня они продвигались на юг и первую ночь провели на бесплодной, поросшей лишь кустарником равнине. Но даже эта местность казалась зеленой и успокаивала после безжизненного города. Есть было нечего, они выкопали немного кореньев и дикорастущих овощей и напились из источника. На небе высыпали звезды, воздух был прозрачен и чист. Друзья развели костер и засиделись допоздна.
   Утром они проснулись, благодарные уже за то, что живы; яркое солнце светило им в лица.
   Друзья шли дальше сквозь чащи и заросли, и вот уже впереди показались горы Чарнал. На этот раз Хорнер Диз повел отряд другим путем, старательно обходя стороной племя урдов, пробираясь к востоку от Зубьев. Даже в горах погода оставалась благоприятной, не было ни бурь, ни лавин, которые могли бы доставить путникам новые неприятности. Теперь они находили достаточно пропитания, и силы понемногу возвращались к ним. Исчезло постоянное чувство тревоги, самые горькие воспоминания померкли.
   Морган Ли часто говорил об Оживляющей. Казалось, это поддерживает его. Уолкер и Хорнер Диз поощряли юношу — как могли, поддерживали эти беседы. Иногда горец говорил о девушке так, как будто бы она была жива. «Она осталась там, — уверял Морган, жестом указывая назад, — и лучше ей быть там, чем вовсе исчезнуть». Порою горец ощущал ее присутствие, он был уверен в этом. Юноша улыбался и шутил, понемногу становясь самим собой.
   Хорнер Диз тоже быстро пришел в себя: морщины разгладились, напряжение исчезло. Голос утратил резкость и суровость, а в речах старика вновь зазвучала любовь к горам.
   Только исцеление Уолкера Бо затягивалось. Точно закованный в железный панцирь своей обреченности, Темный Родич крайне болезненно воспринимал окружающий мир. В Чертоге Королей он потерял руку. В Каменном Очаге — Коглина и Шепоточка. Много раз его собственная жизнь висела на волоске. Карисман погиб. Оживляющая — тоже. Уолкер надеялся, что не поддастся козням друидов, что отречется от Брин Омсворд и ее магического наследия. Но обстоятельства и совесть сделали это невозможным. В его судьбу вплетены нити, которые протянулись во времени на сотни, может быть, даже тысячи лет, и ему не дано было освободиться от них, во всяком случае — освободиться окончательно.
   Уолкер много думал с той ночи в Элдвисте, когда он согласился возвратиться с Оживляющей в логово Короля Камня, чтобы отвоевать Черный эльфийский камень. Темный Родич знал: если они победят, то он доставит талисман обратно в Четыре Земли и попытается вернуть Паранор и друидов, как велел Алланон.
   Уолкер понимал, что это означает.
   «Выбери свой путь», — призывала его Оживляющая.
   Но как ему быть? Он давным-давно решил отыскать Черный эльфийский камень — может быть, в тот самый момент, когда впервые узнал о его существовании, прочитав «Историю друидов». Он хотел проверить, на что способна его магия и можно ли выполнить миссию Алланона: возродить Паранор и друидов. И если Черный эльфийский камень действительно так всемогущ, тогда он вернет Паранор и друиды придут в Четыре Земли. Он должен помочь. У него нет выхода.
   Уолкеру предстояло решить, кем он будет. Если Паранор и в самом деле можно восстановить и он, Уолкер, должен стать первым из его хранителей — друидов, то следует позаботиться о том, чтобы его душа, его представления и убеждения, его идеалы оставались прежними. Он не должен измениться, уподобиться Алланону, превратиться в интригана и скрытого колдуна. Если для того, чтобы сохранить народы и помочь им выжить в борьбе с темными силами, порождениями Тьмы, необходимо вернуть друидов, тогда он, Уолкер, должен изменить их, сделать истинными мудрецами — хранителями магической силы. Таков его выбор.
 
   Через две недели они добрались до Отвесного Склона. Друзья выбирали самые безопасные тропы, прятались с наступлением темноты и отправлялись в путь, когда рассветало. В горном городке они оказались к полудню. После летнего ливня небеса окутывала серая, облачная дымка, напоминающая спряденный хлопок, разорванный нетерпеливыми руками. День выдался теплый и влажный: дома блестели, точно мокрые жирные жабы, прижимаясь к скалам. Трое путников вошли в город с таким чувством, будто никогда здесь не были и видели все впервые. Как по команде они замедлили шаг, вступая на пустынные улицы с многочисленными тавернами, конюшнями и торговыми лавками по обе стороны. Друзья остановились и оглянулись: поток дождевой воды с шумом падал с утесов в овраги и реки.
   — Пора прощаться, — объявил Хорнер Диз, протягивая руку Моргану.
   Морган удивленно посмотрел на него:
   — Ты не пойдешь с нами дальше?
   — Мне повезло, я остался в живых, горец, — пробурчал старый следопыт. — А теперь ты хочешь, чтобы я отправился на юг? Как ты думаешь, сколько можно испытывать судьбу?
   — Я не об этом… — Морган запнулся.
   — Если уж начистоту, мне вообще не следовало с вами идти. — Диз махнул рукой. — Это девушка меня убедила. Не мог отказать ей. И еще мне показалось, будто десять лет назад, когда я был у Короля Камня и его чудовищ, я что-то там оставил и должен был за этим вернуться. Дважды мне удалось выйти из Элдвиста. Сдается мне, что для одного старика этого более чем достаточно.
   — Мы будем рады, если ты пойдешь с нами, Хорнер Диз, — сказал Уолкер. — Ты не так и стар, а уж ловкости и опыта тебе не занимать. Горцу и его друзьям они пригодились бы.
   — Верно, Хорнер, — торопливо закивал Морган. — А как же порождения Тьмы? Нам понадобится твоя помощь. Пойдем с нами.
   Но старый следопыт упрямо покачал головой.
   — Горец, я буду скучать. Я обязан тебе жизнью. Смотрю на тебя и думаю — таким был бы мой сын, сложись все иначе. Это не пустые слова. На мою жизнь хватило приключений, к новым я не стремлюсь. Мне бы в тихий полумрак пивной. Хочу покоя, хочу, наконец, оказаться дома. — Диз снова протянул руку. — Я не говорю, что так будет всегда. Может быть, в другой раз…
   Морган пожал ему руку:
   — В любое время, Хорнер.
   Они обнялись.
 
   Время шло быстро, дни сменялись ночами. Морган и Уолкер спустились с гор Чарнал к южным склонам, повернули на запад и пошли вдоль гряды холмов к реке Рэбб. Они перешли вброд ее северный приток, за ним простирались травянистые равнины вплоть до самых Зубов Дракона. Дни стояли долгие и жаркие, солнце висело точно раскаленный шар в безоблачном небе, суровые холодные горы остались позади. Заря занималась рано, и свет дня не угасал допоздна. Даже ночи были ясными и теплыми.
   По дороге им встречались одинокие путники. Патруль Федерации не попался ни разу. Но земля постепенно попадала под власть недуга, причиной которого были порождения Тьмы; темные полосы намекали на распространение болезни, но следов самих разносчиков не было.
   В конце недели Темный Родич и горец добрались до южного входа в ущелье Дженниссон. Ущелье находилось между Зубами Дракона и горами Чарнал. Широкий пустынный коридор уводил на север, на Стреллихеймские равнины. Именно там Падишар Крил некогда надеялся собрать силы Движения Южной Земли, Сопротивления дворфов и троллей Аксхинда, чтобы в открытом бою сразиться с войском Федерации и уничтожить врага. Ласковый ветерок задувал в ущелье.
   Морган Ли устало огляделся, лицо его выражало покорность. Уолкер молча стоял рядом. Он положил руки на плечи юноши.
   — Куда теперь, горец? — спросил он. Морган пожал плечами и уверенно улыбнулся.
   — Полагаю, что на юг, к Варфлиту. Попытаюсь связаться с Падишаром, надеюсь, что он отыскал Пара и Колла. Если нет, сам отправлюсь на их поиски. — Он помолчал, глядя в лицо собеседника. — Кажется, я знаю, куда ты идешь.
   Уолкер кивнул:
   — Искать Паранор.
   Морган глубоко вздохнул:
   — Я мог бы пойти с тобой, если хочешь.
   — Нет, горец, тебе пора заняться собой.
   — Я не боюсь. Магия меча Ли снова со мной. Может быть, я тебе помогу.
   — Не думаю. Мне придется рассчитывать только на себя. Надеюсь, эльфийский камень послужит мне надежной защитой. — Темный Родич вздохнул. — Странно, как все обернулось. Если бы не Оживляющая, никто из нас не встал бы на этот путь. С ее помощью мы оба обрели новую цель в жизни и, может быть, даже новые силы. Не забывай, от чего она отказалась ради тебя, Морган. Она любила тебя. Думаю, Оживляющая всегда будет с тобой.
   — Я знаю.
   — Хорнер Диз сказал, что обязан тебе жизнью. Ты спас и меня. Если бы ты не пустил в дело меч, Уль Бэк прикончил бы меня. Думаю, что ты нужен Пару и Коллу, иди к ним, позаботься о них, помоги.
   — Хорошо.
   Они пожали друг другу руки.
   — Будь осторожен, Уолкер, — сказал Морган.
   Уолкер улыбнулся:
   — До встречи, Морган Ли.
   Он повернулся и направился к перевалу. Скоро скалы сомкнулись вокруг него, и Уолкер исчез из виду.
 
   Остаток дня Уолкер Бо шел на запад по Стреллихеймским равнинам, огибая дремучие, древние леса, раскинувшиеся у подножия Зубов Дракона. На третий день он вошел в лес, оставляя позади равнину и солнечный свет. Раскидистые деревья замерли, словно гигантские часовые или солдаты, ожидающие приказа отправиться в поход; толстые стволы стояли стеной, ветви закрывали свет. Эти леса на протяжении многих веков укрывали крепость друидов от внешнего мира. Во времена Шиа Омсворда крепость охраняли волки. Плотной стеной стоял терновник. Теперь остались только деревья, окутанные глубоким и непроницаемым безмолвием.
   Уолкер пробирался, как тень, сквозь частокол стволов, по ковру мертвой хвои, пытаясь разорвать мутную пелену нерешительности. Мысли Уолкера путались. Шепот неуверенности, который, как ему казалось, давно замолк, зазвучал снова. Всю свою жизнь Уолкер стремился убежать от наследия Брин Омсворд, теперь он добровольно стремился ему навстречу. Решение это возникло из странного смешения обстоятельств и долгих раздумий. Уолкер был убежден, что сделал правильный выбор, но мысль о возможных последствиях тем не менее пугала, и чем ближе подходил Темный Родич к осуществлению своего решения, тем сильнее им овладевали сомнения.
   Наконец он подошел к холму, на котором некогда возвышался Паранор. Темный Родич долго стоял, глядя вверх, на каменные плиты. На небе, там, где закат отбрасывал пылающее зарево, плясали блики. В мерцании угасающего дня Уолкеру представился Паранор: четкие контуры башни пронзали лазурный свод неба, точно копья. Он ощутил незримое присутствие огромного замка, увидел его угрюмый каменный остов. Он мог прикоснуться к магии в ожидании возрождения.
   Уолкер развел костер и устроился у огня, дожидаясь наступления ночи. Когда стало совсем темно, он поднялся и снова подошел к холму. Звезды над головой казались булавочными головками, ночные звуки тревожили окрестные леса. Здесь Темный Родич чувствовал себя чужим и одиноким. Он вновь направился вверх, к гребню холма, пытаясь при помощи магии уловить хоть какой-нибудь намек на то, что ждало его впереди. Бесполезно. Однако замок был тут, рядом: Уолкер ощущал его присутствие, хотя объяснить этого не мог. Магия не смогла придать форму его видениям. И он начал беспокоиться. «Верни Паранор и друидов», — велел когда-то Алланон. Но что для этого потребуется? Может быть, Черного камня недостаточно? Его решимость ускользала, таяла. Он заставил себя подумать об Оживляющей. Каково ей было — знать, что от нее потребуется? Как она, должно быть, боялась! Однако она пожертвовала собой, потому что именно это было необходимо, чтобы вернуть жизнь земле.
   Он спал чутко, шепот сомнений не умолкал. Уолкер проснулся на рассвете, умылся, быстро поел. Подойдя к холму, он поглядел вверх. Солнце сияло за его спиной. Ничего не изменилось. Паранор оставался затерянным во времени, пространстве и преданиях.
   Уолкер отступил, пошел назад к лесу, на безопасное расстояние. Запустив руку в глубокий карман своего плаща, он извлек кисет, в котором хранился Черный эльфийский камень. Темный Родич смотрел на него, чувствуя необыкновенную силу талисмана. Тело напряглось и ныло, болела рука. В горле пересохло. Он чувствовал, как неуверенность и сомнения опять поднимаются в нем, нарастают волнами.
   Он быстро вытряхнул эльфийский камень на ладонь и сомкнул пальцы, боясь взглянуть на талисман. Мысли его метались. Камень призван противостоять всем силам и существам древнего мира: магия его поглощала, вбирала энергию. Эльфийские камни, врученные Шиа Омсворду Алланоном, способны были защитить своего владельца, какая бы темная магия ему ни грозила. Но Черный эльфийский камень создали совсем для другого. Он должен давать силу. Его задумали с единственной целью — свести на нет магию, некогда погрузившую в небытие крепость друидов, вернуть из заточения утраченный Паранор. Талисман сделает это, поглотив изначальную магию и обратив ее на Уолкера. Что с ним будет? Темный Родич знал, что камень не защитит его, а только усилит его магию. Это как раз и погубило Уль Бэка. Он вобрал в себя магию камня — и сам превратился в камень. Уолкер полагал, что нечто подобное ожидает и его, только все будет гораздо сложнее. Но как? Если, пустив в ход Черный эльфийский камень, можно восстановить Паранор, то к чему приведет поглощение магии, сковавшей крепость?