Страница:
Енски-младший пожалел, что упомянутый Акашем «дым» вышел из отцовской головы. Лучше бы отец про бананы рассуждал!
– Я хотел ее убить. Растерзать, – продолжал профессор. – Разорвать в мелкие клочья. Закопать живьем в землю. Бросить в яму с кобрами. Содрать заживо ее поганую шкуру…
Гору стало не по себе. Отец действительно стал прежним – решительным, деловитым, спокойным. Страшным…
– Но я не стану всего этого делать, сынок. Я сделаю кое-что получше!..
Он резко повернулся на каблуках и поглядел на Гора.
– Я посажу ее в индийскую тюрьму. Года на три. Ей хватит!
– Сагиб! – Акаш, молча слушавший этот монолог, вскочил, подбежал к профессору. – Сагиб, уважаемый сагиб! Давайте все-таки сдерем с нее кожу! Или к кобрам бросим! Зачем же в тюрьму? Ай, нехорошо! Живого человека в индийскую тюрьму? Лучше мы ее зарежем, задушим, скормим крокодилам! Только не в тюрьму, боги такого не простят!
Гор широко раскрыл глаза. Кажется, Акаш не шутил.
– Нельзя нехорошую мэм-сагиб сажать в тюрьму, ай, нельзя!..
– Посажу! – Профессор мечтательно улыбнулся. – Тр-р-рубы Иер-р-рихонские! Мне даже лекции будет приятно читать перед моими балбесами, когда я буду знать, что эта нахалка сидит на грязных нарах! Ха! Не на нарах – под нарами! И не сидит! Там найдут, чем ей заняться! Смер-р-рть Изр-р-раилева!..
Гор и индиец переглянулись. Акаш вздохнул и развел руками.
– Едем! – Профессор решительно махнул рукой. – Сейчас же!
Гор тихо застонал.
– Хорошая машина, сагиб, ай какая машина… – приговаривал Акаш, подпрыгивая на заднем сиденье и время от времени кашляя от пыли.
– Да, бесконечно хорошая машина, – вздохнул Гор, даже не стараясь перекрыть вой двигателя. – Только…
Договорить ему не удалось – сзади на Енски-младшего упал мешок с палаткой, больно ударив по затылку.
– Я рад, что вы остались довольны! – радостно воскликнул Акаш и чуть не выпал за борт.
– Кстати, – профессор поймал индийца за руку, – а на посещение этого места не нужно разрешение?
Тот замялся.
– В принципе нужно, сагиб. Но так редко случаются проверки, так редко… Ай, как редко!
Профессор задумался. Гору показалось, что одержимость, не отпускавшая профессора все это путешествие, стала понемногу отступать. Он решил на ближайшем привале поговорить с отцом. Змеи, крокодилы, индийская тюрьма… Не может быть, чтобы образованный и культурный человек думал о таком всерьез! Отец, конечно, покричит, пошумит… А там, дай бог, и одумается…
Водитель, один из многочисленных и высокооплачиваемых «друзей» Акаша, оказался человеком опытным и рисковым. За изрядное вознаграждение он действительно сумел объехать все посты по каким-то ведомым лишь ему одному тропам, лихо пересек реку через неразличимый в мутной воде брод и уверенно подкатил к самому лагерю паломников. Последнюю сотню метров машина катилась вниз по склону с выключенными фарами и заглушенным двигателем. Только шелест гравия выдавал появление ночных гостей.
– Хорошо! – удовлетворенно заметил Акаш, когда джип остановился. – Теперь мы можем расположиться рядом с лагерем, а с наступлением утра попасть в храм.
– Какого дьявола мы должны ждать утра? – возразил профессор. – Мисс МакДугал нас и так опередила. Уверен, ночью она пойдет в храм, значит… Значит, мы тоже пойдем туда, проследим, а потом сообщим в полицию.
– Нехорошо, сагиб, ай, как нехорошо! – заспешил Акаш. – В храм нельзя ходить ночью! Даже мы не ходим туда ночью…
– Именно поэтому эта мерзавка заберется туда в такое время. Никакого почтения к традициям! Идем! Гор…
– Ты хочешь донести на человека, отец? – Енски-младший не выдержал и отвернулся.
– Донести? – Брови профессора взлетели вверх. – Твоя Элизабет, между прочим, задумала святотатство. Разве не долг всякого честного человека предотвратить преступление?
– Да с чего ты взял… – начал было Гор, но Енски-старший лишь махнул рукой и стал выбираться из машины.
– Пойдем, сын мой!
И профессор, сопровождаемый причитающим Акашем, устремился в темноту. Гор, прежде чем кинуться их догонять, немного посидел с разинутым ртом. Что-то действительно происходило с его отцом, раз уж он назвал Гора – «сын мой». Такого Енски-младшему не приходилось слышать уже очень давно.
В храм пробрались без особого труда. Пару раз Гору казалось, что кто-то шуршит в темноте, и даже слышались осторожные шаги, но в пустом Амарнатхе никого не обнаружилось. Вскоре вся компания оказалась в зале рядом с огромным лингамом Шивы.
– Так-так! – Енски-старший не без иронии поглядел на покрывавшие стены изображения. – Будем думать. Итак, что этой авантюристке тут могло понадобиться? Она хочет разучить новые позы? Камасутра? А, Гор?
Енски-младший ничего не ответил, но профессор, кажется, этого и не ждал.
– Думать, думать… Лингам ей не вынести, иных предметов здесь нет, фотографировать все это богатство удобнее днем, а не ночью…
Акаш тем временем присел на какой-то выступ.
– Между прочим, ты сидишь на лингаме… – усмехнулся Гор, но договорить не успел. Часть стены неслышно откатилась в сторону.
– Ни с места, господа!
Высокий широкоплечий человек в полицейской форме шагнул из потайного коридора.
Енски-младший резко оглянулся…
– Не стоит! – В руке полицейского появилось оружие. Гор только вздохнул, мельком отметив, что у полицейского очень приличный английский.
– Я думаю, мы все сможем уладить… – начал профессор, залезая в карман за бумажником.
– Нет, нет, – усмехнулся полицейский. – Вы уже заплатили достаточно…
– Как? – невольно удивился Гор.
– Более чем достаточно, господин Енски…
Он усмехнулся – настроение стража порядка было, судя по всему, неплохим.
– Вот господин Акаш, я хочу сказать, почтенный господин Акаш, может идти. Спасибо, Черная Кали не забывает услуг!
Акаш послушно встал и направился к выходу.
– Эй! – остановил его оклик профессора. – Ты… Ты нас предал?
Индиец быстро повернулся, развел руками.
– Не надо на меня так смотреть, сагиб! Бедному Акашу надо содержать семью. Жену. Любовницу… И не одну. Не каждый раз выпадает такой случай… Вы сами, сагиб, трясли своими деньгами. А с вас не убудет. Вы в Англии много зарабатываете, я знаю…
– Тебя много били? – задумчиво поинтересовался Енски-старший.
– Случалось, сагиб.
– Тогда с тебя не убудет…
И профессор в два прыжка настиг предателя.
– Ай-й-й-й-й-й-й-й!
Когда крепкие парни в темных накидках уводили их куда-то в темноту, Енски-младший оглянулся. То, что лежало на каменном полу, слабо напоминало жизнелюбивого Акаша. А чуть позднее, уже находясь в клетке, Гор припомнил, что когда-то давно отец рассказывал, что в студенческие годы был чемпионом университета по боксу в легком весе.
…И вообще любил подраться.
Глава пятнадцатая
– Я хотел ее убить. Растерзать, – продолжал профессор. – Разорвать в мелкие клочья. Закопать живьем в землю. Бросить в яму с кобрами. Содрать заживо ее поганую шкуру…
Гору стало не по себе. Отец действительно стал прежним – решительным, деловитым, спокойным. Страшным…
– Но я не стану всего этого делать, сынок. Я сделаю кое-что получше!..
Он резко повернулся на каблуках и поглядел на Гора.
– Я посажу ее в индийскую тюрьму. Года на три. Ей хватит!
– Сагиб! – Акаш, молча слушавший этот монолог, вскочил, подбежал к профессору. – Сагиб, уважаемый сагиб! Давайте все-таки сдерем с нее кожу! Или к кобрам бросим! Зачем же в тюрьму? Ай, нехорошо! Живого человека в индийскую тюрьму? Лучше мы ее зарежем, задушим, скормим крокодилам! Только не в тюрьму, боги такого не простят!
Гор широко раскрыл глаза. Кажется, Акаш не шутил.
– Нельзя нехорошую мэм-сагиб сажать в тюрьму, ай, нельзя!..
– Посажу! – Профессор мечтательно улыбнулся. – Тр-р-рубы Иер-р-рихонские! Мне даже лекции будет приятно читать перед моими балбесами, когда я буду знать, что эта нахалка сидит на грязных нарах! Ха! Не на нарах – под нарами! И не сидит! Там найдут, чем ей заняться! Смер-р-рть Изр-р-раилева!..
Гор и индиец переглянулись. Акаш вздохнул и развел руками.
– Едем! – Профессор решительно махнул рукой. – Сейчас же!
Гор тихо застонал.
* * *
К исходу дня гремящий всеми своими частями старый джип уже тряс всю компанию по каменистой дороге.– Хорошая машина, сагиб, ай какая машина… – приговаривал Акаш, подпрыгивая на заднем сиденье и время от времени кашляя от пыли.
– Да, бесконечно хорошая машина, – вздохнул Гор, даже не стараясь перекрыть вой двигателя. – Только…
Договорить ему не удалось – сзади на Енски-младшего упал мешок с палаткой, больно ударив по затылку.
– Я рад, что вы остались довольны! – радостно воскликнул Акаш и чуть не выпал за борт.
– Кстати, – профессор поймал индийца за руку, – а на посещение этого места не нужно разрешение?
Тот замялся.
– В принципе нужно, сагиб. Но так редко случаются проверки, так редко… Ай, как редко!
Профессор задумался. Гору показалось, что одержимость, не отпускавшая профессора все это путешествие, стала понемногу отступать. Он решил на ближайшем привале поговорить с отцом. Змеи, крокодилы, индийская тюрьма… Не может быть, чтобы образованный и культурный человек думал о таком всерьез! Отец, конечно, покричит, пошумит… А там, дай бог, и одумается…
Водитель, один из многочисленных и высокооплачиваемых «друзей» Акаша, оказался человеком опытным и рисковым. За изрядное вознаграждение он действительно сумел объехать все посты по каким-то ведомым лишь ему одному тропам, лихо пересек реку через неразличимый в мутной воде брод и уверенно подкатил к самому лагерю паломников. Последнюю сотню метров машина катилась вниз по склону с выключенными фарами и заглушенным двигателем. Только шелест гравия выдавал появление ночных гостей.
– Хорошо! – удовлетворенно заметил Акаш, когда джип остановился. – Теперь мы можем расположиться рядом с лагерем, а с наступлением утра попасть в храм.
– Какого дьявола мы должны ждать утра? – возразил профессор. – Мисс МакДугал нас и так опередила. Уверен, ночью она пойдет в храм, значит… Значит, мы тоже пойдем туда, проследим, а потом сообщим в полицию.
– Нехорошо, сагиб, ай, как нехорошо! – заспешил Акаш. – В храм нельзя ходить ночью! Даже мы не ходим туда ночью…
– Именно поэтому эта мерзавка заберется туда в такое время. Никакого почтения к традициям! Идем! Гор…
– Ты хочешь донести на человека, отец? – Енски-младший не выдержал и отвернулся.
– Донести? – Брови профессора взлетели вверх. – Твоя Элизабет, между прочим, задумала святотатство. Разве не долг всякого честного человека предотвратить преступление?
– Да с чего ты взял… – начал было Гор, но Енски-старший лишь махнул рукой и стал выбираться из машины.
– Пойдем, сын мой!
И профессор, сопровождаемый причитающим Акашем, устремился в темноту. Гор, прежде чем кинуться их догонять, немного посидел с разинутым ртом. Что-то действительно происходило с его отцом, раз уж он назвал Гора – «сын мой». Такого Енски-младшему не приходилось слышать уже очень давно.
В храм пробрались без особого труда. Пару раз Гору казалось, что кто-то шуршит в темноте, и даже слышались осторожные шаги, но в пустом Амарнатхе никого не обнаружилось. Вскоре вся компания оказалась в зале рядом с огромным лингамом Шивы.
– Так-так! – Енски-старший не без иронии поглядел на покрывавшие стены изображения. – Будем думать. Итак, что этой авантюристке тут могло понадобиться? Она хочет разучить новые позы? Камасутра? А, Гор?
Енски-младший ничего не ответил, но профессор, кажется, этого и не ждал.
– Думать, думать… Лингам ей не вынести, иных предметов здесь нет, фотографировать все это богатство удобнее днем, а не ночью…
Акаш тем временем присел на какой-то выступ.
– Между прочим, ты сидишь на лингаме… – усмехнулся Гор, но договорить не успел. Часть стены неслышно откатилась в сторону.
– Ни с места, господа!
Высокий широкоплечий человек в полицейской форме шагнул из потайного коридора.
Енски-младший резко оглянулся…
– Не стоит! – В руке полицейского появилось оружие. Гор только вздохнул, мельком отметив, что у полицейского очень приличный английский.
– Я думаю, мы все сможем уладить… – начал профессор, залезая в карман за бумажником.
– Нет, нет, – усмехнулся полицейский. – Вы уже заплатили достаточно…
– Как? – невольно удивился Гор.
– Более чем достаточно, господин Енски…
Он усмехнулся – настроение стража порядка было, судя по всему, неплохим.
– Вот господин Акаш, я хочу сказать, почтенный господин Акаш, может идти. Спасибо, Черная Кали не забывает услуг!
Акаш послушно встал и направился к выходу.
– Эй! – остановил его оклик профессора. – Ты… Ты нас предал?
Индиец быстро повернулся, развел руками.
– Не надо на меня так смотреть, сагиб! Бедному Акашу надо содержать семью. Жену. Любовницу… И не одну. Не каждый раз выпадает такой случай… Вы сами, сагиб, трясли своими деньгами. А с вас не убудет. Вы в Англии много зарабатываете, я знаю…
– Тебя много били? – задумчиво поинтересовался Енски-старший.
– Случалось, сагиб.
– Тогда с тебя не убудет…
И профессор в два прыжка настиг предателя.
– Ай-й-й-й-й-й-й-й!
Когда крепкие парни в темных накидках уводили их куда-то в темноту, Енски-младший оглянулся. То, что лежало на каменном полу, слабо напоминало жизнелюбивого Акаша. А чуть позднее, уже находясь в клетке, Гор припомнил, что когда-то давно отец рассказывал, что в студенческие годы был чемпионом университета по боксу в легком весе.
…И вообще любил подраться.
Глава пятнадцатая
ЖЕСТОКИЕ ИГРЫ
Положение была аховым – Бетси поняла это, даже не дослушав рассказ Гора до конца. Сей вывод она поспешила сообщить своим товарищам по несчастью, после чего невольно загрустила. Не то чтобы в ее жизни не бывало подобных ситуаций, но все-таки нынешняя казалась особенно неприятной. Кто знает, чем может закончиться для горстки англичан их святотатственное вторжение в тайное святилище? И если бы только это! Ахмед Малик, столь хорошо владеющий английским, похоже, знал все с самого начала. Если он действительно поклонник Кали… Девушка вспомнила все, что слыхала об убийцах-тугах, уничтожавших людей во имя Черной богини, и ее передернуло. Такой вполне способен расправиться с беззащитными пленниками, а их пропажу, буде кто поинтересуется судьбой иностранцев, легко списать на несчастный случай в горах. Мало ли здесь бывает происшествий?
«А ведь за мной следили еще в Лондоне! – вспомнила девушка. – И не просто следили, чуть на тот свет не отправили! Индийцы на вокзале, модака в номере… Кажется, мистер Джункоффски плохо бережет свои секреты!..»
Многое становилось понятнее. Понятнее – но не легче.
Не достали в Лондоне, зато поймали здесь.
Профессор между тем упорно молчал. Его лицо словно окаменело, побледнели губы. Рука дернулась, вырывая из бороды волосок. Схватившись рукой за грудь, Алекс Енски начал учащенно дышать, широко открывать рот. Бетси и Гор переглянулись.
– Эй! – закричала девушка. – Дайте воды! Человеку плохо!
К клетке не спеша подошел по-прежнему улыбающийся Ахмед Малик.
– Не стоит кричать, мисс МакДугал! И волноваться не стоит. О мистере Енски позаботится Кали. Теперь вы все – ее гости.
– Не паясничайте! – возмутилась девушка. – Не видите, что ли, человеку с сердцем плохо!
– Разве кому-нибудь может быть плохо в этом священном месте?
Его улыбка внезапно показалась Бетси омерзительной.
– Дайте воды, фашист!
Малик отвернулся, пожал плечами, явно не желая продолжать разговор. Но тут один из садху, в котором мисс МакДугал не без удивления узнала все того же скандалиста из автобуса, что-то резко бросил самоуверенному полицейского. Тот быстро поклонился и принялся вполголоса что-то пояснять, явно оправдываясь. Аскет махнул рукой, приказывая Ахмеду замолчать.
«Выходит, Малик здесь не главный?» – удивилась Бетси.
Между тем старик взял металлическую чашу и налил туда какую-то жидкость из золотого кувшина, стоявшего на жертвеннике у гигантского лингама. Пошептав над нею пару мантр, он подал чашу Бетси.
– Дай ему напиться, – кивнул садху головой в сторону профессора. – Это его укрепит.
Девушка последовала совету и через пару минут археолог почувствовал себя гораздо лучше. Войдя во вкус, он выпил всю жидкость до капли и даже облизнулся. Его взгляд вновь стал осмысленным и твердым. К профессору явно возвращалась его обычная язвительность, он привстал, оглянулся.
– Ну, что приуныли, как мухи перед зимой? Не ожидали? Это вам, молодые люди, не Гайд-парк!
Садху, вновь наполнив чашу, протянув ее узникам, очевидно, советуя Бетси и Гору последовать примеру профессора.
Бетси осторожно попробовала жидкость на язык. Вода? Вода, конечно, но с явным сладковатым привкусом, возможно, какой-то слабый наркотик. Девушка читала, что во время шиваитских обрядов их участники подогревают себя галлюциногенами. Рисковать не хотелось. А впрочем…
Мисс МакДугал решительно сделала пару глотков и передала сосуд Гору. Тот, не задумываясь, выпил все содержимое.
Бетси прислушалась к своим ощущениям. Вода как вода, ничего вокруг не изменилось, разве что светлее стало. Странно, как она раньше не заметила, сколько вокруг света! Мир заиграл яркими красками, хотя только что в пещере царил полумрак, едва-едва разгоняемый тусклыми огнями чадящих факелов.
«Майя» – странное, хотя и знакомое слово всплыло из глубин памяти. «Майя…»
Ну и прекрасно! Девушка удовлетворенно вздохнула. Ей действительно стало легче. Нет, просто легко. Легко и весело – и еще абсолютно покойно. На все стало наплевать – и на Ахмеда Малика, и на клетку, и на шиваитов, и даже на семейство Енски.
Бетси весело рассмеялась. Что это Гор так смотрит, словно в первый раз ее видит? Эгей, парень, успокойся, остынь! А какая уморительная физиономия у господина профессора, точь-в-точь злодей из романов Бэрроуза! Сейчас встанет и скажет: «Ха-ха! Вот ты и попалась, негодная девчонка!»
Профессор действительно поднялся на ноги, нахмурился, дернул себя за бороду…
– Ха-ха! Вот ты и попалась, негодная девчонка!
В его голосе слышалось торжество. На миг Бетси протрезвела. «Спятили? – решила она. – Причем все разом!» …Майя…
– Будешь знать, как глумиться над наукой! И кара, которая тебя не минует, да послужит уроком всем…
– Эй, отец, – Гор невозмутимо похлопал профессора по плечу, – ты не за кафедрой. По-моему, мы тоже в ловушке. И кара, которая нас с тобой тоже не минует, послужит всем уроком.
Кажется, напиток подействовал на Енски-младшего совсем иначе, чем на остальных.
– И вправду! – Взгляд археолога на миг стал прежним. – Тр-р-рубы Иерихонские, надо что-то делать!
– Что? – обреченно вздохнул Гор.
Странный напиток действительно почти на него не подействовал. Разве что навалилось безразличие – тяжелое, словно каменное. Да, они пропадут. То есть уже пропали. Все!..
– Для начала по крайней мере не сидеть сложа руки, уподобляясь тельцам, покорно ожидающим часа заклания.
Гор покосился на своего разговорившегося родителя. То, что профессор начал говорить высокопарным слогом, означало, что Енски-старший находится в прекрасной форме. В противном случае он бы принялся истреблять волоски из своей и без того жиденькой бородки.
– Смер-р-рть Изр-р-раилева! Мы сейчас что-нибудь придумаем!..
Енски-млаший оглянулся. Садху и Ахмед Малик удалились в другое помещение, откуда доносился невнятный гул. Не иначе, молятся или совещаются, что бы такого сделать с пленниками…
«Не принесут же они нас в самом деле в жертву Шиве? – прикинул Гор без всяких эмоций. – Шиве – нет, но этот тип что-то сказал про Кали. Тогда могут. Скорее всего задушат, туги обычно душат свои жертвы… Да, что называется, съездили!»
Енски-младший подошел к двери узилища и попробовал замок.
Подумал.
Ухватился руками за подковообразную дужку и попробовал согнуть ее. От усилия на лбу вздулись вены.
Бетси подошла и стала рядом. Поглядела.
…Ей почему-то вновь стало смешно.
– Получается?
Парень покосился на замок, вновь задумался.
– По-моему, нет.
И вновь впал в некое подобие прострации.
– Эх вы, молодежь! – послышался бодрый голос профессора. – Это ведь даже не сталь, это паршивая бронза. Где же ваши хваленые каратэ и тэквондо? Языком только чесать горазды! А ну-ка, ножкой его, ножкой!
– Пример покажете? – предложила Бетси, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Нет, положительно, денек выпал веселый!
– А что? И покажу.
Профессор легким движением вырвал из бороды волосок, сдул его с ладони, поправил челюсть – и внезапно сделал резкий выпад ногой…
– Пр-р-роклятие фар-р-р-раоново!
Что-то щелкнуло, звякнуло, треснуло – и дверца медленно, словно удивляясь сама себе, распахнулась. Бетси и Гор переглянулись, не веря своим глазам. Профессор же нисколько не удивился, j
– И фовафи Фефеон фойво… а
Фу ты, опять эта челюсть!
– И порази Гедеон воинство филистимлянское!.. Что, видели, молокососы? Ну, прошу на волю, господа!
Осторожно оглядываясь и стараясь не шуметь, они выбрались из клетки. Похоже, их никто не услышал, по крайней мере в пещере было по-прежнему пусто.
Бетси поспешила к алтарю. Кажется, здесь… Да, точно!
Среди сверкающей золотом культовой утвари лежала ее «астра». Самоуверенный Малик даже не удосужился спрятать пистолет понадежнее. А может, слишком доверился массивному запору на клетке.
Схватив пистолет, девушка быстро проверила обойму. Увы, на этот раз полицейский не оплошал – патронов не было, равно как и обоймы. Впрочем, Элизабет это не расстроило, а если и расстроило, то чуть-чуть. «Майя!» – вновь подумала она. И опять удивилась.
Итак, они на свободе. То есть не на свободе пока, но в всяком случае не в клетке. А что дальше? От профессор толку маловато, хоть он мастер ногами махать. А вот Гор…
Или наоборот? Девушке вновь стало смешно.
…Майя!
– Милейшая, а что вы это там делаете? – осведомился между тем Енски-старший. – Уж не грабежом ли промышляете?
Он тоже подошел к алтарю, быстро осмотрелся, взял в руки старинную курильницу.
– Очень хорошо! Восемнадцатый век, бронза. На аукционе за нее можно выручить тысячи три-четыре фунтов… И вот этот ритуальный ножичек с золотой колодочкой тоже ничего. Тысячи на две потянет. Ну что? Здесь поделим – или вначале вынос организуем?
Девушка удивленно поглядела на археолога.
– И не стыдно? – вставная челюсть грозно клацнула. – Я вас спрашиваю, мисс МакДугал, не стыдно воровать? Мы и так грабили эту несчастную страну и ее бедный народ несколько столетий подряд. Не пора ли остановиться?
…Бетси едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
– Тише, ради бога, тише, – умоляюще прошипел Гор.
– Ты чего мне рот затыкаешь? – возмутился археолог. – Сговорились, да? Променял честь и совесть на эту Блудницу Вавилонскую? До воровства опустился, демократ паршивый!
Вот тут уже девушка не выдержала – зашлась смехом. Мужчины недоуменно уставились на веселящуюся «Блудницу Вавилонскую».
– Глубокоуважаемый профессор! – с трудом справившись с нелепым приступом хохота, выдохнула мисс МакДугал. – А откуда вам известно, что сколько стоит, а? Уже приходилось продавать? Или консультировали антикварную мафию?
…Енски-старший потупил взгляд.
– Да не нужны эти причиндалы! – Девушка махнула рукой. – Я взяла только то, что принадлежит мне. Вот!
Она продемонстрировала всем пистолет. Про то, что в нем нет патронов, говорить почему-то не стала.
– А такого добра на любой здешней барахолке навалом. Уж вам ли, специалисту, не знать об этом? Какой такой восемнадцатый век? Это же новодел, очень грубый, и не золото, а позолота! Или это тест на профессиональную пригодность?
Ученый задумался, хмыкнул, затем с интересом поглядел на Элизабет.
– Уели… коллега. Гм-м-м… Тогда позвольте задать вам вопрос…
– Не слишком ли мы заболтались? – вмешался Гор. – В любую минуту сюда могут вернуться хозяева и уж тогда… Давайте выбираться!
Никто ему не возразил. Профессор с сожалением бросил взгляд на золотой лингам, затем поглядел на своих спутников, словно прикидывая, под силу ли им троим будет унести реликвию; Вздохнул, повернулся к святыне спиной.
– Но куда идти?
– Я пришла оттуда. – Девушка показала направление. – Наши хозяева удалились туда. А вон в том углу есть еще один проход…
– Но почему просто не вернуться тем же путем, каким ты попала сюда? – удивился Гор.
– У меня есть резон задержаться здесь еще ненадолго, – усмехнулась Бетси. – Впрочем, никого не задерживаю.
– За кого ты меня принимаешь? – возмутился парень. – Чтобы я оставил тебя одну в этом притоне головорезов!
– Обо мне ты, конечно, не подумал, – фыркнул профессор.
– Так уходите, – в один голос сказали молодые люди.
– Не дождетесь! – отрезал археолог. – Обрадовались, волю почуяли! Нет уж, я с вами – из чисто научного интереса. За вами, мисс МакДугал, глаз да глаз нужен, а то искуситесь каким-нибудь артефактом, да еще этого недоросля на дурной путь собьете. Так что, ведите, хе-хе, Антигона!
– Не больно-то вы похожи на Эдипа, – хмыкнула девушка.
– Похож. Вокруг темнота, а рядом – сын-болван… Пошли!
Бетси нашла на том месте, где ее схватил Ахмед Малик, свой рюкзак. Да, не настолько он и профессионал, этот индийский «бобби» – запасная обойма оказались на месте, равно как еще кой-какие полезные мелочи, припасенные специально для непредвиденных случаев.
Все трое гуськом проследовали в указанное девушкой отверстие, служившее, как тут же выяснилось, входом в очередной пещерный зал.
Этот был намного меньше предыдущего, явно предназначенного для массовых молений. Теперь же они попали даже не в зал – в комнату. Обычную комнату идеальной прямоугольной формы с невысоким потолком. При желании можно было подпрыгнуть и дотянуться до него рукой.
Да, комната. И обставлена, словно прихожая в местном гостиничном номере: несколько пуфиков, невысокий стояк со стоящей на нем вазой для цветов. На стене темнеет зеркало…
Зеркало? А почему…
Бетси направила фонарика. К ее удивлению, тот не отразился от поверхности. Странно, очень странно…
«Майя…» – вновь скользнуло в сознании.
Девушка подошла ближе, за ней и все остальные.
– Да, это уже не новодел! – и профессор утвердительно клацнул челюстью.
Зеркало было большим, почти в человеческий рост. Оправой ему служили два слоновых бивня. Поверхность казалась тусклой, как бы оловянной, но отражение было ясным и четким. То есть…
– Вы… вы это тоже видите? – в невозмутимом голосе Гора прорезалось удивление.
Отражение только казалось таковым. На стенах комнаты, проступавшей из глубины зеркала, хорошо были видны барельефы, которых на самом деле не было и в помине. Рядом с отражением-столом застыло улыбающееся изваяние Парвати, увитое цветочными гирляндами.
– Любопытно, любопытно, – прищурился профессор. – Сдается мне, я знаю, что это за штуковина.
Молодые люди выжидательно посмотрели на ученого.
– По-моему, это зеркальце из той породы, что некогда мастерил ученик доктора Фауста Кристофор Вагнер…
– Черное зеркало? – воскликнула Бетси. – Вы полагаете?..
– Почему бы и нет? – невозмутимо ответствовал археолог. – Технологию его изготовления Вагнер вполне мог раздобыть в Индии. Я об этом писал года три назад в статье, напечатанной в «Абердинском археологическом ежегоднике».
– Надо же, – смутилась мисс МакДугал. – Как это я ее пропустила?
– Когда вам за вашими похождениями успевать следить за научной прессой? – снисходительно хмыкнул Енски-старший.
– Согласно легенде, эти зеркала показывали прошлое и будущее, позволяли читать в темноте самый мелкий шрифт…
– Совершенно верно, – поклонился ей профессор. – Насчет первого, само собой, сказки, а вот второе… Поэкспериментируем?
Он достал из кармана листок бумаги, оказавшийся медицинским рецептом. Профессор протянул его Гору.
– Попробуй прочитать. А вы, уважаемая, потрудитесь-ка выключить свой фонарик.
Бетси повиновалась. Комната погрузилась во мрак.
– Ничего не вижу, – признался Гор через некоторое время.
– Не торопись. Подождем немного. Ага, кажется, началось!..
В темноте появилось малиновое свечение. Тонкий луч вырвался из зеркала, дрогнул, затем начал расти…
– Вот дьявол! – не выдержала Бетси. – Оно работает!
– И не стыдно, леди. Где вы набрались таких дурных манер? – хмыкнул археолог. – Но вынужден с вами согласиться. Тр-р-рубы Иер-р-рихонские, что скажут мои болваны с кафедры?
Профессор погладил раму чудо-зеркала, осторожно потыкал пальцем в гладкую поверхность.
– Да, – признался он. – Уникальный артефакт. Подобного в Европе почти не осталось. По моим сведениям, нечто подобное было найдено в России в 60-х годах прошлого века, но после их Октябрьского переворота этот артефакт, увы, пропал. Так вы сюда прибыли из-за зеркала, мисс МакДугал?
Девушка лишь пожала плечами. Лгать не хотелось, говорить правду – тоже. Алекс Енски – личность весьма эксцентричная и непредсказуемая. Бог знает, что ему может взбрести в голову через пару минут? Бетси предпочитала иметь дело с людьми с более стабильной психикой. Например, с такими, как Гор. Правда, не будь профессора, они до сих пор сидели бы в клетке…
– Продолжим? – осведомился Енски-старший. Он подошел к зеркалу и, скрестив руки на груди, начал декламировать, прищелкивая челюстью:
– «Дух из зеркала, скажи, да всю правду покажи!» Хочу знать, что будет со мною в будущем! Да! Да! Со мною – и со всеми остальными!..
Он подождал, коротко хохотнул.
– Дисней, само собой, не подходит. В Голливуде всегда вольно обращались с классическими текстами. Ну, молодежь, давайте устроим мозговой штурм!
– У-у-у-уу-у, – равнодушным тоном отозвался Гор. – Я – Великий Индиана Джонс, повелеваю…
– Принц, принц, я Дюймовочка! – подхватила Бетси, пытаясь побороть очередной приступ веселья. – Покажись, окажись!..
Увы, ни Индиана Джонс, ни Дюймовочка не помогли. Поверхность зеркала оставалась такой же спокойной и безучастной.
– Так, – задумался профессор. – Или оно не действует по определению, или мы просто валяем дурака, что вероятнее. Используем принцип Оккама и остановимся на втором варианте. Дисней и Спилберг здесь, само собой, не помогут… А ну-ка!
Енски прокашлялся, подступил ближе:
– Ом на'ма Шива!.. А ну-ка помогайте, бездельники, чего это я должен выполнять за вас всю работу? Ом на'ма Шива! Бам-бам-були! Ом! Ом! Ом!.. Ха-ха! Прошу убедиться!..
Зеркало и впрямь начало меняться. Его прежде тусклая гладь стала медленно наливаться угрожающей чернотой…
– Осторожнее, отец! – всполошился Гор, но профессор лишь досадливо отмахнулся, продолжая наблюдать и негромким голосом повторять мантры.
Теперь поверхность приобрела цвет расплавленной смолы. Она словно задышала, стала подергиваться мелкой рябью, как расплавленный битум…
Археолог подошел почти вплотную к зеркалу.
– Итак, система простая. Мантры служат своего рода резонатором… Ну, что дальше?
Черное зеркало дрогнуло, поверхность словно вскипела…
– Папа! – закричал Гор. – Назад!..
Поздно! Из глубины зеркала уже тянулось что-то длинное, неровной формы, чем-то похожее на пару щупалец. Профессор попытался отскочить… Не успел. Чернота оплела его со всех сторон, сбила с ног, потащила к кипящей поверхности. Гор кинулся вслед за отцом…
– Тр-р-рубы Иерихонские! – послышался довольный голос Алекса Енски. – Ага, действует! Поехали!..
Енски-младший ухватился за куртку родителя и тут же отдернул руку – жидкое пламя обожгло кожу.
– Бетси, помоги!
– Все, хватит! – тяжело выдохнул профессор, пытаясь оторвать черные щупальца от тела. – Хватит, говорю! Отпусти!..
«А ведь за мной следили еще в Лондоне! – вспомнила девушка. – И не просто следили, чуть на тот свет не отправили! Индийцы на вокзале, модака в номере… Кажется, мистер Джункоффски плохо бережет свои секреты!..»
Многое становилось понятнее. Понятнее – но не легче.
Не достали в Лондоне, зато поймали здесь.
Профессор между тем упорно молчал. Его лицо словно окаменело, побледнели губы. Рука дернулась, вырывая из бороды волосок. Схватившись рукой за грудь, Алекс Енски начал учащенно дышать, широко открывать рот. Бетси и Гор переглянулись.
– Эй! – закричала девушка. – Дайте воды! Человеку плохо!
К клетке не спеша подошел по-прежнему улыбающийся Ахмед Малик.
– Не стоит кричать, мисс МакДугал! И волноваться не стоит. О мистере Енски позаботится Кали. Теперь вы все – ее гости.
– Не паясничайте! – возмутилась девушка. – Не видите, что ли, человеку с сердцем плохо!
– Разве кому-нибудь может быть плохо в этом священном месте?
Его улыбка внезапно показалась Бетси омерзительной.
– Дайте воды, фашист!
Малик отвернулся, пожал плечами, явно не желая продолжать разговор. Но тут один из садху, в котором мисс МакДугал не без удивления узнала все того же скандалиста из автобуса, что-то резко бросил самоуверенному полицейского. Тот быстро поклонился и принялся вполголоса что-то пояснять, явно оправдываясь. Аскет махнул рукой, приказывая Ахмеду замолчать.
«Выходит, Малик здесь не главный?» – удивилась Бетси.
Между тем старик взял металлическую чашу и налил туда какую-то жидкость из золотого кувшина, стоявшего на жертвеннике у гигантского лингама. Пошептав над нею пару мантр, он подал чашу Бетси.
– Дай ему напиться, – кивнул садху головой в сторону профессора. – Это его укрепит.
Девушка последовала совету и через пару минут археолог почувствовал себя гораздо лучше. Войдя во вкус, он выпил всю жидкость до капли и даже облизнулся. Его взгляд вновь стал осмысленным и твердым. К профессору явно возвращалась его обычная язвительность, он привстал, оглянулся.
– Ну, что приуныли, как мухи перед зимой? Не ожидали? Это вам, молодые люди, не Гайд-парк!
Садху, вновь наполнив чашу, протянув ее узникам, очевидно, советуя Бетси и Гору последовать примеру профессора.
Бетси осторожно попробовала жидкость на язык. Вода? Вода, конечно, но с явным сладковатым привкусом, возможно, какой-то слабый наркотик. Девушка читала, что во время шиваитских обрядов их участники подогревают себя галлюциногенами. Рисковать не хотелось. А впрочем…
Мисс МакДугал решительно сделала пару глотков и передала сосуд Гору. Тот, не задумываясь, выпил все содержимое.
Бетси прислушалась к своим ощущениям. Вода как вода, ничего вокруг не изменилось, разве что светлее стало. Странно, как она раньше не заметила, сколько вокруг света! Мир заиграл яркими красками, хотя только что в пещере царил полумрак, едва-едва разгоняемый тусклыми огнями чадящих факелов.
«Майя» – странное, хотя и знакомое слово всплыло из глубин памяти. «Майя…»
Ну и прекрасно! Девушка удовлетворенно вздохнула. Ей действительно стало легче. Нет, просто легко. Легко и весело – и еще абсолютно покойно. На все стало наплевать – и на Ахмеда Малика, и на клетку, и на шиваитов, и даже на семейство Енски.
Бетси весело рассмеялась. Что это Гор так смотрит, словно в первый раз ее видит? Эгей, парень, успокойся, остынь! А какая уморительная физиономия у господина профессора, точь-в-точь злодей из романов Бэрроуза! Сейчас встанет и скажет: «Ха-ха! Вот ты и попалась, негодная девчонка!»
Профессор действительно поднялся на ноги, нахмурился, дернул себя за бороду…
– Ха-ха! Вот ты и попалась, негодная девчонка!
В его голосе слышалось торжество. На миг Бетси протрезвела. «Спятили? – решила она. – Причем все разом!» …Майя…
– Будешь знать, как глумиться над наукой! И кара, которая тебя не минует, да послужит уроком всем…
– Эй, отец, – Гор невозмутимо похлопал профессора по плечу, – ты не за кафедрой. По-моему, мы тоже в ловушке. И кара, которая нас с тобой тоже не минует, послужит всем уроком.
Кажется, напиток подействовал на Енски-младшего совсем иначе, чем на остальных.
– И вправду! – Взгляд археолога на миг стал прежним. – Тр-р-рубы Иерихонские, надо что-то делать!
– Что? – обреченно вздохнул Гор.
Странный напиток действительно почти на него не подействовал. Разве что навалилось безразличие – тяжелое, словно каменное. Да, они пропадут. То есть уже пропали. Все!..
– Для начала по крайней мере не сидеть сложа руки, уподобляясь тельцам, покорно ожидающим часа заклания.
Гор покосился на своего разговорившегося родителя. То, что профессор начал говорить высокопарным слогом, означало, что Енски-старший находится в прекрасной форме. В противном случае он бы принялся истреблять волоски из своей и без того жиденькой бородки.
– Смер-р-рть Изр-р-раилева! Мы сейчас что-нибудь придумаем!..
Енски-млаший оглянулся. Садху и Ахмед Малик удалились в другое помещение, откуда доносился невнятный гул. Не иначе, молятся или совещаются, что бы такого сделать с пленниками…
«Не принесут же они нас в самом деле в жертву Шиве? – прикинул Гор без всяких эмоций. – Шиве – нет, но этот тип что-то сказал про Кали. Тогда могут. Скорее всего задушат, туги обычно душат свои жертвы… Да, что называется, съездили!»
Енски-младший подошел к двери узилища и попробовал замок.
Подумал.
Ухватился руками за подковообразную дужку и попробовал согнуть ее. От усилия на лбу вздулись вены.
Бетси подошла и стала рядом. Поглядела.
…Ей почему-то вновь стало смешно.
– Получается?
Парень покосился на замок, вновь задумался.
– По-моему, нет.
И вновь впал в некое подобие прострации.
– Эх вы, молодежь! – послышался бодрый голос профессора. – Это ведь даже не сталь, это паршивая бронза. Где же ваши хваленые каратэ и тэквондо? Языком только чесать горазды! А ну-ка, ножкой его, ножкой!
– Пример покажете? – предложила Бетси, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Нет, положительно, денек выпал веселый!
– А что? И покажу.
Профессор легким движением вырвал из бороды волосок, сдул его с ладони, поправил челюсть – и внезапно сделал резкий выпад ногой…
– Пр-р-роклятие фар-р-р-раоново!
Что-то щелкнуло, звякнуло, треснуло – и дверца медленно, словно удивляясь сама себе, распахнулась. Бетси и Гор переглянулись, не веря своим глазам. Профессор же нисколько не удивился, j
– И фовафи Фефеон фойво… а
Фу ты, опять эта челюсть!
– И порази Гедеон воинство филистимлянское!.. Что, видели, молокососы? Ну, прошу на волю, господа!
Осторожно оглядываясь и стараясь не шуметь, они выбрались из клетки. Похоже, их никто не услышал, по крайней мере в пещере было по-прежнему пусто.
Бетси поспешила к алтарю. Кажется, здесь… Да, точно!
Среди сверкающей золотом культовой утвари лежала ее «астра». Самоуверенный Малик даже не удосужился спрятать пистолет понадежнее. А может, слишком доверился массивному запору на клетке.
Схватив пистолет, девушка быстро проверила обойму. Увы, на этот раз полицейский не оплошал – патронов не было, равно как и обоймы. Впрочем, Элизабет это не расстроило, а если и расстроило, то чуть-чуть. «Майя!» – вновь подумала она. И опять удивилась.
Итак, они на свободе. То есть не на свободе пока, но в всяком случае не в клетке. А что дальше? От профессор толку маловато, хоть он мастер ногами махать. А вот Гор…
Или наоборот? Девушке вновь стало смешно.
…Майя!
– Милейшая, а что вы это там делаете? – осведомился между тем Енски-старший. – Уж не грабежом ли промышляете?
Он тоже подошел к алтарю, быстро осмотрелся, взял в руки старинную курильницу.
– Очень хорошо! Восемнадцатый век, бронза. На аукционе за нее можно выручить тысячи три-четыре фунтов… И вот этот ритуальный ножичек с золотой колодочкой тоже ничего. Тысячи на две потянет. Ну что? Здесь поделим – или вначале вынос организуем?
Девушка удивленно поглядела на археолога.
– И не стыдно? – вставная челюсть грозно клацнула. – Я вас спрашиваю, мисс МакДугал, не стыдно воровать? Мы и так грабили эту несчастную страну и ее бедный народ несколько столетий подряд. Не пора ли остановиться?
…Бетси едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
– Тише, ради бога, тише, – умоляюще прошипел Гор.
– Ты чего мне рот затыкаешь? – возмутился археолог. – Сговорились, да? Променял честь и совесть на эту Блудницу Вавилонскую? До воровства опустился, демократ паршивый!
Вот тут уже девушка не выдержала – зашлась смехом. Мужчины недоуменно уставились на веселящуюся «Блудницу Вавилонскую».
– Глубокоуважаемый профессор! – с трудом справившись с нелепым приступом хохота, выдохнула мисс МакДугал. – А откуда вам известно, что сколько стоит, а? Уже приходилось продавать? Или консультировали антикварную мафию?
…Енски-старший потупил взгляд.
– Да не нужны эти причиндалы! – Девушка махнула рукой. – Я взяла только то, что принадлежит мне. Вот!
Она продемонстрировала всем пистолет. Про то, что в нем нет патронов, говорить почему-то не стала.
– А такого добра на любой здешней барахолке навалом. Уж вам ли, специалисту, не знать об этом? Какой такой восемнадцатый век? Это же новодел, очень грубый, и не золото, а позолота! Или это тест на профессиональную пригодность?
Ученый задумался, хмыкнул, затем с интересом поглядел на Элизабет.
– Уели… коллега. Гм-м-м… Тогда позвольте задать вам вопрос…
– Не слишком ли мы заболтались? – вмешался Гор. – В любую минуту сюда могут вернуться хозяева и уж тогда… Давайте выбираться!
Никто ему не возразил. Профессор с сожалением бросил взгляд на золотой лингам, затем поглядел на своих спутников, словно прикидывая, под силу ли им троим будет унести реликвию; Вздохнул, повернулся к святыне спиной.
– Но куда идти?
– Я пришла оттуда. – Девушка показала направление. – Наши хозяева удалились туда. А вон в том углу есть еще один проход…
– Но почему просто не вернуться тем же путем, каким ты попала сюда? – удивился Гор.
– У меня есть резон задержаться здесь еще ненадолго, – усмехнулась Бетси. – Впрочем, никого не задерживаю.
– За кого ты меня принимаешь? – возмутился парень. – Чтобы я оставил тебя одну в этом притоне головорезов!
– Обо мне ты, конечно, не подумал, – фыркнул профессор.
– Так уходите, – в один голос сказали молодые люди.
– Не дождетесь! – отрезал археолог. – Обрадовались, волю почуяли! Нет уж, я с вами – из чисто научного интереса. За вами, мисс МакДугал, глаз да глаз нужен, а то искуситесь каким-нибудь артефактом, да еще этого недоросля на дурной путь собьете. Так что, ведите, хе-хе, Антигона!
– Не больно-то вы похожи на Эдипа, – хмыкнула девушка.
– Похож. Вокруг темнота, а рядом – сын-болван… Пошли!
Бетси нашла на том месте, где ее схватил Ахмед Малик, свой рюкзак. Да, не настолько он и профессионал, этот индийский «бобби» – запасная обойма оказались на месте, равно как еще кой-какие полезные мелочи, припасенные специально для непредвиденных случаев.
Все трое гуськом проследовали в указанное девушкой отверстие, служившее, как тут же выяснилось, входом в очередной пещерный зал.
Этот был намного меньше предыдущего, явно предназначенного для массовых молений. Теперь же они попали даже не в зал – в комнату. Обычную комнату идеальной прямоугольной формы с невысоким потолком. При желании можно было подпрыгнуть и дотянуться до него рукой.
Да, комната. И обставлена, словно прихожая в местном гостиничном номере: несколько пуфиков, невысокий стояк со стоящей на нем вазой для цветов. На стене темнеет зеркало…
Зеркало? А почему…
Бетси направила фонарика. К ее удивлению, тот не отразился от поверхности. Странно, очень странно…
«Майя…» – вновь скользнуло в сознании.
Девушка подошла ближе, за ней и все остальные.
– Да, это уже не новодел! – и профессор утвердительно клацнул челюстью.
Зеркало было большим, почти в человеческий рост. Оправой ему служили два слоновых бивня. Поверхность казалась тусклой, как бы оловянной, но отражение было ясным и четким. То есть…
– Вы… вы это тоже видите? – в невозмутимом голосе Гора прорезалось удивление.
Отражение только казалось таковым. На стенах комнаты, проступавшей из глубины зеркала, хорошо были видны барельефы, которых на самом деле не было и в помине. Рядом с отражением-столом застыло улыбающееся изваяние Парвати, увитое цветочными гирляндами.
– Любопытно, любопытно, – прищурился профессор. – Сдается мне, я знаю, что это за штуковина.
Молодые люди выжидательно посмотрели на ученого.
– По-моему, это зеркальце из той породы, что некогда мастерил ученик доктора Фауста Кристофор Вагнер…
– Черное зеркало? – воскликнула Бетси. – Вы полагаете?..
– Почему бы и нет? – невозмутимо ответствовал археолог. – Технологию его изготовления Вагнер вполне мог раздобыть в Индии. Я об этом писал года три назад в статье, напечатанной в «Абердинском археологическом ежегоднике».
– Надо же, – смутилась мисс МакДугал. – Как это я ее пропустила?
– Когда вам за вашими похождениями успевать следить за научной прессой? – снисходительно хмыкнул Енски-старший.
– Согласно легенде, эти зеркала показывали прошлое и будущее, позволяли читать в темноте самый мелкий шрифт…
– Совершенно верно, – поклонился ей профессор. – Насчет первого, само собой, сказки, а вот второе… Поэкспериментируем?
Он достал из кармана листок бумаги, оказавшийся медицинским рецептом. Профессор протянул его Гору.
– Попробуй прочитать. А вы, уважаемая, потрудитесь-ка выключить свой фонарик.
Бетси повиновалась. Комната погрузилась во мрак.
– Ничего не вижу, – признался Гор через некоторое время.
– Не торопись. Подождем немного. Ага, кажется, началось!..
В темноте появилось малиновое свечение. Тонкий луч вырвался из зеркала, дрогнул, затем начал расти…
– Вот дьявол! – не выдержала Бетси. – Оно работает!
– И не стыдно, леди. Где вы набрались таких дурных манер? – хмыкнул археолог. – Но вынужден с вами согласиться. Тр-р-рубы Иер-р-рихонские, что скажут мои болваны с кафедры?
Профессор погладил раму чудо-зеркала, осторожно потыкал пальцем в гладкую поверхность.
– Да, – признался он. – Уникальный артефакт. Подобного в Европе почти не осталось. По моим сведениям, нечто подобное было найдено в России в 60-х годах прошлого века, но после их Октябрьского переворота этот артефакт, увы, пропал. Так вы сюда прибыли из-за зеркала, мисс МакДугал?
Девушка лишь пожала плечами. Лгать не хотелось, говорить правду – тоже. Алекс Енски – личность весьма эксцентричная и непредсказуемая. Бог знает, что ему может взбрести в голову через пару минут? Бетси предпочитала иметь дело с людьми с более стабильной психикой. Например, с такими, как Гор. Правда, не будь профессора, они до сих пор сидели бы в клетке…
– Продолжим? – осведомился Енски-старший. Он подошел к зеркалу и, скрестив руки на груди, начал декламировать, прищелкивая челюстью:
– «Дух из зеркала, скажи, да всю правду покажи!» Хочу знать, что будет со мною в будущем! Да! Да! Со мною – и со всеми остальными!..
Он подождал, коротко хохотнул.
– Дисней, само собой, не подходит. В Голливуде всегда вольно обращались с классическими текстами. Ну, молодежь, давайте устроим мозговой штурм!
– У-у-у-уу-у, – равнодушным тоном отозвался Гор. – Я – Великий Индиана Джонс, повелеваю…
– Принц, принц, я Дюймовочка! – подхватила Бетси, пытаясь побороть очередной приступ веселья. – Покажись, окажись!..
Увы, ни Индиана Джонс, ни Дюймовочка не помогли. Поверхность зеркала оставалась такой же спокойной и безучастной.
– Так, – задумался профессор. – Или оно не действует по определению, или мы просто валяем дурака, что вероятнее. Используем принцип Оккама и остановимся на втором варианте. Дисней и Спилберг здесь, само собой, не помогут… А ну-ка!
Енски прокашлялся, подступил ближе:
– Ом на'ма Шива!.. А ну-ка помогайте, бездельники, чего это я должен выполнять за вас всю работу? Ом на'ма Шива! Бам-бам-були! Ом! Ом! Ом!.. Ха-ха! Прошу убедиться!..
Зеркало и впрямь начало меняться. Его прежде тусклая гладь стала медленно наливаться угрожающей чернотой…
– Осторожнее, отец! – всполошился Гор, но профессор лишь досадливо отмахнулся, продолжая наблюдать и негромким голосом повторять мантры.
Теперь поверхность приобрела цвет расплавленной смолы. Она словно задышала, стала подергиваться мелкой рябью, как расплавленный битум…
Археолог подошел почти вплотную к зеркалу.
– Итак, система простая. Мантры служат своего рода резонатором… Ну, что дальше?
Черное зеркало дрогнуло, поверхность словно вскипела…
– Папа! – закричал Гор. – Назад!..
Поздно! Из глубины зеркала уже тянулось что-то длинное, неровной формы, чем-то похожее на пару щупалец. Профессор попытался отскочить… Не успел. Чернота оплела его со всех сторон, сбила с ног, потащила к кипящей поверхности. Гор кинулся вслед за отцом…
– Тр-р-рубы Иерихонские! – послышался довольный голос Алекса Енски. – Ага, действует! Поехали!..
Енски-младший ухватился за куртку родителя и тут же отдернул руку – жидкое пламя обожгло кожу.
– Бетси, помоги!
– Все, хватит! – тяжело выдохнул профессор, пытаясь оторвать черные щупальца от тела. – Хватит, говорю! Отпусти!..