– Человека, Виктор Афанасьевич, – так же серьезно кивнул неузнаваемый Перси. – Кем бы он ни был – йети, ракшасом, заблудившимся неандертальцем, биологически тот несчастный, которого я застрелил, – ЧЕЛОВЕК…
– …И господин Джунковский принялся за коллекционирование человеческих чучел… А ведь это – насмерть, а?
– Насмерть! – Перси наконец позволил себе легкую улыбку. – Если такое попадет в прессу, ему не простят. Помнится, лет тридцать назад кто-то пустил слушок, что из тех же Гималаев наркотики вывозили в детских трупах…
– Помню…
Сипягин спрятал документы в папку, подошел к ждавшему своего часа кофейнику, осторожно нацедил кофе в две маленькие чашечки.
– Прошу вас, батенька, – молвил он, передавая чашку Перси, – не вставайте, не вставайте! Во-первых, вы гость, во-вторых, пусть Ширер дремлет… Юсупову, конечно же, не сообщали? Разумно, разумно. Не будем спешить, Феликс Феликсович еще молод…
– Он не повзрослеет, – хмыкнул Перси, прихлебывая кофе.
– Экий вы суровый, душа моя! – покачал головой старик. – Вы, конечно, правы, но… Но я не вечен, кому-нибудь придется меня заменить. И пусть лучше это будет потомок Николая I, чем консультанта ВЧК… Кстати, эта мисс МакДугал у нас тоже, так сказать…
– …На крючке. – Мистер Лоуренс погладил дремлющего пса. – Человеческое чучело – раз, кроме того, мои ребята осмотрели ее особняк в Перте, там столько всего… Не хотел бы я работать ее психоаналитиком! Думаю, уговорить ее будет легко. Она пока еще новичок, зато азарта – хоть отбавляй.
– Значит, то, что мы с вами наметили?.. – подхватил Сипягин.
– …Поручим ей, – неузнаваемый Мочалка вновь позволил себе улыбнуться. – Только… Виктор Афанасьевич! Разрешите в следующий раз я возьму своих людей. Энди и Майкл, конечно, очень забавны…
– Да-да, вы, пожалуй, правы…
Сипягин задумался, поглядел в окно, ладонь легко скользнула по виску, погладив почти скрытый седыми волосами давний шрам.
– И все же, Перси, я бы просил вас не бросать этих ребят. Они тоже выучатся, вот увидите! И кроме того…
Его взгляд помолодел, на щеках появились маленькие ямочки.
– И кроме того. Перси… В июле 19-го под Ахтыркой пал смертью храбрых поручик Дроздовского полка Марк Гурфинкель. А в феврале 20-го большевики сбросили живым под лед полкового священника отца Николая Покровского… Понимаете?
– Понимаю… – чуть подумав, ответил мистер Перси Мочалка Лоуренс.
ЭПИЛОГ
– …И господин Джунковский принялся за коллекционирование человеческих чучел… А ведь это – насмерть, а?
– Насмерть! – Перси наконец позволил себе легкую улыбку. – Если такое попадет в прессу, ему не простят. Помнится, лет тридцать назад кто-то пустил слушок, что из тех же Гималаев наркотики вывозили в детских трупах…
– Помню…
Сипягин спрятал документы в папку, подошел к ждавшему своего часа кофейнику, осторожно нацедил кофе в две маленькие чашечки.
– Прошу вас, батенька, – молвил он, передавая чашку Перси, – не вставайте, не вставайте! Во-первых, вы гость, во-вторых, пусть Ширер дремлет… Юсупову, конечно же, не сообщали? Разумно, разумно. Не будем спешить, Феликс Феликсович еще молод…
– Он не повзрослеет, – хмыкнул Перси, прихлебывая кофе.
– Экий вы суровый, душа моя! – покачал головой старик. – Вы, конечно, правы, но… Но я не вечен, кому-нибудь придется меня заменить. И пусть лучше это будет потомок Николая I, чем консультанта ВЧК… Кстати, эта мисс МакДугал у нас тоже, так сказать…
– …На крючке. – Мистер Лоуренс погладил дремлющего пса. – Человеческое чучело – раз, кроме того, мои ребята осмотрели ее особняк в Перте, там столько всего… Не хотел бы я работать ее психоаналитиком! Думаю, уговорить ее будет легко. Она пока еще новичок, зато азарта – хоть отбавляй.
– Значит, то, что мы с вами наметили?.. – подхватил Сипягин.
– …Поручим ей, – неузнаваемый Мочалка вновь позволил себе улыбнуться. – Только… Виктор Афанасьевич! Разрешите в следующий раз я возьму своих людей. Энди и Майкл, конечно, очень забавны…
– Да-да, вы, пожалуй, правы…
Сипягин задумался, поглядел в окно, ладонь легко скользнула по виску, погладив почти скрытый седыми волосами давний шрам.
– И все же, Перси, я бы просил вас не бросать этих ребят. Они тоже выучатся, вот увидите! И кроме того…
Его взгляд помолодел, на щеках появились маленькие ямочки.
– И кроме того. Перси… В июле 19-го под Ахтыркой пал смертью храбрых поручик Дроздовского полка Марк Гурфинкель. А в феврале 20-го большевики сбросили живым под лед полкового священника отца Николая Покровского… Понимаете?
– Понимаю… – чуть подумав, ответил мистер Перси Мочалка Лоуренс.
ЭПИЛОГ
Где-то через полгода после этих бурных событий профессор Алекс Енски работал в своем кабинете. Только что он закончил очередную статью, посвященную разоблачению «черных» археологов – лютых врагов науки и всего человечества, и теперь просматривал почту. На столе ждали своей очереди письмо и небольшая бандероль.
Профессор задумчиво выдрал волосок из бороды, немного поразмышлял и решил начать с письма. Прочитав первую же строчку, он сердито нахмурился. И было от чего. Нечто подобное он уже читал. «Достопочтенный сэр!..»
…Археолог уже много раз задумывался над тем, что все его индийские безумства – не случайность. В тот вечер он прочитал письмо, и в сознании словно что-то включилось – или, наоборот, выключилось… Профессор тайком от сына даже сходил к психиатру. Тот долго качал головой и прописал кучу лекарств, которые Енски-старший пить не стал. Мало ли? И вот – опять.
– Дья… – Енски сглотнул. – То есть доколе?
И Алекс Енски отбросил письмо. Отбросил – и забыл о нем. Начисто! Словно кто-то невидимый стер мокрой губкой меловую крошку с черной доски.
И некому было задуматься об этой странности.
Оставалась бандероль. Енски подозрительно поглядел на адрес, написанный знакомым почерком. А вот и обратный… Святые угодники! Бетси МакДугал!
Профессор отчего-то поежился и взрезал плотную обертку. Сверху лежал сложенный вдвое лист бумаги. Алекс Енски покрутил его перед носом, нерешительно развернул…
Он вспомнил мисс МакДугал, вздохнул и внезапно подумал, что давно пора заменить вставную челюсть, начать бриться лезвием вместо дрянной электробритвы, а волосы на висках можно и покрасить…
…А еще у него есть замысел – давний замысел. Экспедиция, его экспедиция. Экспедиция Мечты! Гор, увы, не потянет, какой из него археолог? А вот если пригласить мисс МакДугал… Палатки можно будет поставить рядом, а вечерами они станут вместе пить чай…
…Разве полвека – это возраст?
Профессор вытащил из пакета свежую, пахнущую типографией книгу, открыл первую страницу…
Гималайский зигзаг. Посвящается милым моему сердцу Алексу и Гору Енски.
– Что-о-о? – взревел профессор. – Она что, издевается? Да я ее, нахалку, в порошок сотру! Да я ее!.. Тр-р-рубы Иер-р-рихонские!
«…Опять!» – устало подумал Гор, слушая знакомые крики из кабинета.
Красивая вещица! Но стоила ли она стольких нервов, здоровья? И ведь не похвастаешься никому! Ладно, пусть себе лежит в сейфе, спрятанном за портретом самого знаменитого из ее предков сэра Роберта МакДугала – того самого, которого, увы, до сих пор не забыли в Индии. Лежит среди таких же артефактов, ожидая очередного пополнения. Только когда оно будет, да и будет ли вообще? И не пора ли, как советуют многочисленные родственники, угомониться? Осесть в этом уютном пертском имении? Выйти замуж? Повысить жалованье Сэдрику, наконец?
А может быть, позвонить Гору? Поинтересоваться, понравилась ли ему ее новая книга?..
Амоде она написала три письма. Потом послала телеграмму. Увы…
Знакомые шаги за спиной заставили обернуться.
– Что случилось, Сэдрик?
Ответ не требовался. Серебряный поднос, на нем письмо. Единственное.
…Почерк на конверте почему-то показался знакомым. – Сердце дрогнуло, неистово заколотилось. Нет, нет, только не это! Хватит! Только не он, не Ветер Странствий!
Ваша почта, миледи.
Харьков – Брянск – Таллинн, 2001
Профессор задумчиво выдрал волосок из бороды, немного поразмышлял и решил начать с письма. Прочитав первую же строчку, он сердито нахмурился. И было от чего. Нечто подобное он уже читал. «Достопочтенный сэр!..»
…Археолог уже много раз задумывался над тем, что все его индийские безумства – не случайность. В тот вечер он прочитал письмо, и в сознании словно что-то включилось – или, наоборот, выключилось… Профессор тайком от сына даже сходил к психиатру. Тот долго качал головой и прописал кучу лекарств, которые Енски-старший пить не стал. Мало ли? И вот – опять.
– Дья… – Енски сглотнул. – То есть доколе?
Достопочтенный сэр!– Какой же ты Голос? – скривился профессор. – Ты не Голос, ты Задница! Каждый идиот считает себя вправе судить меня или указывать что делать! Трубы… Дудки Иерихонские! Отныне я сам себе хозяин!
Восхищен мужеством, проявленным Вами и Вашим достойным сыном в борьбе с известной Вам Элизабет МакДугал – воплощением всех бед, которые претерпевают в наши дни Наука и Цивилизация. Сожалею вместе с Вами, что Ваши усилия не увенчались полным успехом. Однако намекну, что в ближайшее время Судьба может предоставить Вам возможность реванша.
С неизменным уважением.
Голос Прогрессивного Человечества.
И Алекс Енски отбросил письмо. Отбросил – и забыл о нем. Начисто! Словно кто-то невидимый стер мокрой губкой меловую крошку с черной доски.
И некому было задуматься об этой странности.
Оставалась бандероль. Енски подозрительно поглядел на адрес, написанный знакомым почерком. А вот и обратный… Святые угодники! Бетси МакДугал!
Профессор отчего-то поежился и взрезал плотную обертку. Сверху лежал сложенный вдвое лист бумаги. Алекс Енски покрутил его перед носом, нерешительно развернул…
Дорогой учитель…– Хорошенькое начало! – проворчал Енски-старший, но на душе неожиданно потеплело. – Ну, ну…
…если Вы не возражаете, я буду называть Вас именно так. Когда-то Вы многому научили меня, и я Вам очень за это признательна. Мне кажется, что наши ссоры вызваны исключительно недоразумением, что подтвердила памятная и Вам и мне поездка в Сринагар. Вы смелый и благородный человек, к тому же, как я имела честь убедиться, истинный рыцарь науки. Я бы очень хотела, чтобы все недоразумения между нами остались в прошлом. Вы во многом правы, мои приключения не могут принести большой пользы науке. Это всего лишь приключения тела, а не разума. Поэтому я решила внять вашим советам и в подтверждение сего высылаю Вам свою новую монографию. Надеюсь на благосклонный ответ.– Да… Дьявол его раздери!.. – пробормотал профессор, позабыв свой зарок. – Вообще-то говоря…
Ваша ученица – Бетси МакДугал.
P.S. Передайте привет Гору. Надеюсь в скором времени с ним увидеться.
Он вспомнил мисс МакДугал, вздохнул и внезапно подумал, что давно пора заменить вставную челюсть, начать бриться лезвием вместо дрянной электробритвы, а волосы на висках можно и покрасить…
…А еще у него есть замысел – давний замысел. Экспедиция, его экспедиция. Экспедиция Мечты! Гор, увы, не потянет, какой из него археолог? А вот если пригласить мисс МакДугал… Палатки можно будет поставить рядом, а вечерами они станут вместе пить чай…
…Разве полвека – это возраст?
Профессор вытащил из пакета свежую, пахнущую типографией книгу, открыл первую страницу…
Гималайский зигзаг. Посвящается милым моему сердцу Алексу и Гору Енски.
– Что-о-о? – взревел профессор. – Она что, издевается? Да я ее, нахалку, в порошок сотру! Да я ее!.. Тр-р-рубы Иер-р-рихонские!
«…Опять!» – устало подумал Гор, слушая знакомые крики из кабинета.
* * *
Бетси взяла в руки Бивень, легко провела ладонью по старой, чуть потрескавшейся кости.Красивая вещица! Но стоила ли она стольких нервов, здоровья? И ведь не похвастаешься никому! Ладно, пусть себе лежит в сейфе, спрятанном за портретом самого знаменитого из ее предков сэра Роберта МакДугала – того самого, которого, увы, до сих пор не забыли в Индии. Лежит среди таких же артефактов, ожидая очередного пополнения. Только когда оно будет, да и будет ли вообще? И не пора ли, как советуют многочисленные родственники, угомониться? Осесть в этом уютном пертском имении? Выйти замуж? Повысить жалованье Сэдрику, наконец?
А может быть, позвонить Гору? Поинтересоваться, понравилась ли ему ее новая книга?..
Амоде она написала три письма. Потом послала телеграмму. Увы…
Знакомые шаги за спиной заставили обернуться.
– Что случилось, Сэдрик?
Ответ не требовался. Серебряный поднос, на нем письмо. Единственное.
…Почерк на конверте почему-то показался знакомым. – Сердце дрогнуло, неистово заколотилось. Нет, нет, только не это! Хватит! Только не он, не Ветер Странствий!
Ваша почта, миледи.
Харьков – Брянск – Таллинн, 2001