– Машина отличная. Но я больше привык к нашей старой посудине. – Говоря это, малыш упорно смотрел себе под ноги.
   – Хорошо, берем твою летучку, – уступил Марк.
   Юный Корвин мог без труда управлять флайером, поскольку это делали его отец и дед. Но ему хотелось поговорить с Николой. Наедине. Желательно вне усадьбы.
* * *
   Никола подготовил машину к полету за считанные минуты. О предстоящей отлучке Флакку лучше не говорить. Тот решит, что непременно должен сопровождать Корвина, так как отвечает за безопасность посланца сената. А Марк был уверен, что в присутствии Флакка из Николы не вытянешь ни слова.
   На «старом корыте» Никола взлетел так же безупречно, как на новеньком летуне с «Клелии». Тут не было ментальной связи с искином, и пилоту приходилось постоянно держать пальцы на управляющей панели.
   – Скажи, князь Сергей сильно переживал из-за того, что ему пришлось оставить космофлот? – спросил Марк, когда Никола задал направление полета и можно было немного расслабиться.
   – Конечно. Иногда он делался сам не свой. Бесился из-за любой мелочи. Они и с княгиней из-за этого ссорились. Но он тут же прибегал мириться, и она его прощала.
   – А княгиня?
   Марк нарочно задал вопрос в столь неопределенной форме. Ему было интересно, что ответит Никола.
   – Она тоже мучилась из-за того, что должна сидеть на планете. Но не так сильно, как Сергей. Любила рассказывать, как ее отец командовал «Сципионом». Рассказывала так, будто сама летала на линкоре. Я любил слушать. А князь – нет. Его эти рассказы задевали.
   «Разумеется, задевали. Ведь Сергей командовал эсминцем», – тут же прокомментировал «голос предков». Как будто Марк сам не понял!
   – Но взамен она получила любовь…
   – Любовь?! – презрительно фыркнул Никола. – Неужели эта возня в постели может заменить звезды? Они решили не заводить детей, лишь бы иметь возможность вернуться в космос.
   – Она сама тебе это сказала? – спросил Марк.
   – Да, сама. То есть, нет… – Никола смутился. – Но я понял это.
   – Князь Сергей любил детей?
   – Не знаю, – отрезал Никола.
   – А Влад?
   – Что Влад?
   – Влад любил детей?
   – О, небеса! Влад-то тут при чем?
   Орк… Нет, опять не то. Рядом, но не то.
   – Можно узнать, как вы попали на службу князю? В доме живут и жили те, кто служил Сергею раньше. Тихон, Влад. Инна. А вы… вы ведь уроженец Психеи.
   – Именно поэтому они меня и наняли. Им нужен был кто-то, знающий эту планету вдоль и поперек. Можно, мы больше не будем говорить об этом? Мне очень-очень больно… – лицо Николы сморщилось, как от физической боли. – После смерти княгини я не спал два месяца… И теперь, после вашего прилета, опять не сплю…
   – Извините.
   – Нет, ничего, я понимаю… это правильно, что вы ищете убийцу… – он запнулся. Хотел что-то добавить еще, но не стал.
   «Только не найдешь», – подсказал голос.
   «Найду», – сам себе (или не себе?) возразил Марк.
* * *
   Марк велел Николе подождать в холле полицейского управления внизу, а сам поднялся в кабинет сержанта.
   Тот принял посланца Лация с преувеличенной любезностью. Видимо, получил дополнительные инструкции от начальства, потому что вряд ли особа Марка могла внушить ему такое почтение.
   – Данные о нападении живого корабля Неронии три года назад? Помню, помню о вашей просьбе, – закивал сержант Бертран. – Я все проверил. Но дело в том, что ничего по этому делу в нашем архиве нет. Я уже сказал, этот вопрос в компетенции военной полиции. А у нас если и были какие-то данные, то их стерли за ненадобностью.
   – Тогда мне надо запросить военную полицию. Кто у них вел это дело? Вы знаете?
   – Лейтенант Стирм.
   – Я могу его видеть?
   – К сожалению, нет. Год назад его застрелили во время разборки двух банд. Неронейцы сцепились с китежанами… Тут такое было!
   – Кто работал со Стирмом?
   – По-моему, он расследовал дело один.
   – Неужели все пропало?
   – Спросите у военных. Но вряд ли они вам помогут. Позвольте узнать, зачем вам это?
   Однако Марк не торопился открывать свои карты:
   – Есть одна догадка. Но всего лишь догадка. Пока.
   Сержант Бертран кашлянул:
   – Мне очень жаль, что на вас напал вчера автоматический страж. Пограничники разбираются с этим делом и держат меня в курсе.
   – Благодарю. Откуда им управляли, вы можете уточнить?
   – Управляли? Искины «стражей» действуют в автономном режиме. Хотя, конечно, любой из них может получить задание из штаба пограничной охраны или от управляющей базы нуль-портала. Мы проверяем, не было ли оттуда приказов, но пока ничего не нашли.
   – Что ж, буду ждать вашего сообщения.
   Марк не стал ничего говорить о своих подозрениях. Ему было интересно, что накопает Бертран самостоятельно.
* * *
   Ночью ему приснилось, будто префект Корвин сидит на террасе и разговаривает со своим помощником Друзом.
   Дело происходило на Лации. Вечер. Звезда Фидес катилась за горизонт. Воздух казался сиреневым, а горы – синими. Чистый ультрамарин, разлитый над золотыми увядающими виноградниками. Полосы сиреневого тумана висели над рекой. Отец держал в руке бокал вина. Пил маленькими глотками. Марк ощущал вкус вина.
   – Урожай пятьсот четвертого года от основания Нового Рима. Год, когда я родился… – сказал отец.
   – Я так и не понял, как вам удалось раскрыть дело об убийстве этого юноши? Ведь никаких данных не осталось, – вернулся Друз к прерванному разговору.
   – Все нашлось в галанете. Ты зря относишься с таким презрением к галанету, – улыбнулся отец. – Не стоит сравнивать архивы с помойкой. Надо всего лишь уметь разрывать эти кучи. И отыскивать то, что тебе нужно.
   – Разве там можно найти что-то стоящее? – пожал плечами Друз.
   – Порой замечательные вещи. То, чего нет в полицейских архивах. Вернее, что уничтожили полицейские в своих архивах. Но галанет так устроен, что попавшую туда информацию уже невозможно уничтожить. Галанет бессмертен, и память его вечна. То, о чем всегда мечтали люди. Некоторые патриции называют его своим братом и питают к нему особую нежность. Как к живому существу.
   – Может, он и вправду живой. Ты слышал наверняка эти легенды, будто галанет выдает информацию лишь тем, кто ему нравится, а от неугодных утаивает факты.
   – Так постарайся понравиться ему, Друз.
   – А ты ему нравишься? – ехидно спросил помощник префекта.
   – Пока он меня не подводил.
 
   Марк проснулся. Вскочил. Вот же лопух! Он ничего не знает! Абсолютно ничего! Даже такие очевидные вещи к нему приходят в сновидениях прошлого. Он тратит на ожидание подсказок драгоценное время, тогда как…
   Корвин бросился к компу, запустил поиск всех файлов местных и галактических информсетей. Время от времени в комнату вываливались голограммы автономной рекламы. Снабженные мини-программками, они разбегались по комнате, и истребить их было не так-то просто.
   «Если вам не нужен зародыш, его дорастят в клинике Василида всего за двадцать тысяч кредитов! Ваш ребенок обретет жизнь в самой лучшей колонии Лация! Если вы не хотите платить, то все равно приходите к нам! Мы найдем для вас подходящее решение!»
   Марк загнал рекламы в угол комнаты, где они непрерывно лопотали, перекрывая голоса друг друга.
   В галанете непременно должно сохраниться сообщение о том анимале, что был сбит три года назад. Это же местная сенсация! Корабль Неронии после заключения мира атакует планету, принадлежащую Лацию! Ага, вот… Три года назад, начало весны. Корабль уничтожен в атмосфере… Сбит фотонной ракетой, упал в пустыне. Голограммы полета… вот ракета взрывается. Белый гриб растет, потом плющится, расплывается, становясь лиловым. Класс! Перед глазами Марка мелькали новые картинки, бежали строки сообщений. Стоп! Не может быть! Ну да, да… Марк оторопел.
   – Этого не может быть… – прошептал он, глядя на снимок.
   «Может», – шепнул знакомый голос.
   – Ма фуа! – только и мог воскликнуть Марк.
* * *
   Утром он последовал совету Влада Вахрина и полетел на место преступления. На этот раз флайер с «Клелии» вел Флакк. За отлучку в город в обществе Николы трибун сделал юному Корвину строгий выговор. Марк отмалчивался. Еще несколько недостающих осколков, и…
   Сначала они облетели все поместье. Похоже, что после трагедии двухгодичной давности жизнь здесь замерла. Сад рос, но без новых посадок. Так же замерла жизнь в поселке: десяток домов, рядом несколько фундаментов, занесенных песком. Место, где произошло убийство, удалось отыскать не сразу: строительная площадка, по-прежнему оставаясь строительной площадкой, изрядно переменилась. Склад, где нашли тела убитых, исчез. Зато появился бетонированный параллелепипед. Видимо, на том месте, где два года назад обнаружили нефтяную лужу. Для чего предназначался этот фундамент, было трудно определить. Похоже на фундамент небольшой пирамиды. Сгодится лишь для того, чтобы скрыть все следы. Окончательно.
   – Что ты скажешь об этом? – спросил Марк у Флакка, оглядывая бетонную глыбу.
   – Кто-то заметал следы преступления.
   – Не слишком ли грубо? Или следы были великоваты?
   – Ребята! – раздался голос Друза сразу на двух комбраслетах. – Я только что проверил связь с базой нуль-портала. Так вот… При таком удалении (а вы помните, что в это время года планета находится дальше всего от портала) дать приказ непосредственно искину «стража» достаточно сложно. К тому же в тот день была магнитная буря. Так что для связи с базой пришлось бы задействовать планетарный усилитель. Но там все сигналы отслеживаются. Я сделал запрос. Выяснил вот что: приказы с управляющей базы через планетарный усилитель на корабли охраны в тот день не поступали. Так что наш малыш Никола ошибся. Видимо, искин получил приказ прикончить нас от кого-то другого. Или попросту искин взбесился. Такое бывает с искинами, хотя очень редко. Но вы знаете, даже искусственный разум сходит с ума…
   – Ма фуа… – Марк провел ладонью по волосам. – Получается, Павсаний не виноват, а искин решил с нами сам разделаться.
   – Великолепно! – воскликнул Флакк.
   – Что же тут хорошего? – подивился Корвин.
   – Знаешь, как противно, – думать, что один из тех, кто долго был рядом, оказался предателем. А так получается, что Павсаний ни в чем не замешан. Про тот первый случай с анималом он просто забыл. Элементарно, по-человечески.
   «По-плебейски», – уточнил про себя Марк. Или его голос. Он уже порой не различал, кто есть кто.
   Марк рассмеялся:
   – Итак, Павсаний наш союзник. Его надо срочно использовать. Меня интересует вот что: куда девался планетолет князя Сергея. Может быть, Павсаний ответит на этот вопрос? Если планетолет переправили через лацийский нуль-портал. А я сомневаюсь, что Нерония позволила бы протащить этот кораблик через свои ворота.
   – Ну что, ребята, я вам здорово помог? – спросил Друз.
   Оказывается, Флакк не отключил свой комбраслет, и центурион слышал весь разговор.
   – Ты незаменим! – воскликнул Флакк.
   – Как только я получу официальный статус следователя, ты будешь назначен младшим префектом, – пообещал Марк.
   – Вот как? Я был уверен, что кредиты уже капают на мой счет. А тут что же получается? Я тружусь бескорыстно?
   – Не совсем. Ты оплачиваешь авансом поиски своего отца, – отвечал Марк.

ГЛАВА V
Гость с Неронии

   Рядом с Лери стоял сухощавый мужчина на вид лет сорока пяти, среднего роста (даже чуть-чуть ниже Лери), горбоносый, загорелый, светловолосый. Карие внимательные глаза в густой сетке морщин, складки вокруг рта и ехидная усмешка надменно изогнутых губ. Более живое подвижное лицо трудно было вообразить.
   – Князь Константин, – представила его Лери.
   – Приветствую достославных патрициев, – Константин поднял руку, как это принято на Лации.
   – Приветствую, – ответили Марк и Флакк и пожали гостю руки, как это принято на Китеже.
   Переглянулись. О том, что Константин прилетит собственной персоной, Лери их даже не предупредила.
   – Я не патриций, – сказал Друз.
   – Да? – князь Константин чуть приподнял бровь. – Странно. Но, как я понял из рассказов Лери, вы – ее жених.
   – Так оно и есть! – заявила Лери и, шагнув к Друзу, поцеловала изуродованного центуриона в губы.
   – В конце концов, с точки зрения Лация, все аристократы Китежа – плебеи. В этом смысле мы с вами равны, Друз. – Константин протянул центуриону руку. Тон князя был одновременно и насмешлив, и доброжелателен, Друзу ничего не оставалось, как пожать протянутую руку.
   – Я не предупредил о своем прилете. Но думаю, это не так страшно. У меня появилась надежда, что убийство Эмми и убийство моего брата (а ведь он фактически убит) будет, наконец, раскрыто благодаря вам, юный Корвин. Ведь вы – наследник знаменитых сыщиков. Ваш разум должен быть еще более изощрен, нежели разум вашего отца или деда. Я верно понимаю способности патрициев, не так ли?
   Марк нехотя кивнул.
   – Потому я не мог усидеть на месте и уговорил вашу очаровательную сестру взять меня с собой. Князь Сергей – мой брат. Так что мне хотелось бы узнать подробности этого дела.
   – Да, конечно, – без всякого энтузиазма согласился Марк. – Но лишь когда оно будет раскрыто.
   – Ах, мой юный друг, вы сама щедрость. Но я, признаться, почти не удивлен. Зная вашу сестру, я не мог ожидать другого. Не так ли, Лери?
   – Мы с братом не настолько схожи. Разве что… – девушка запнулась.
   – Благородством души, – подсказал Константин. – Лери поняла, что трагедия, которая произошла с моим братом, уже два года не дает мне покоя. Было бы несправедливо и жестоко не позволить мне прилететь сюда.
   Друз смотрел единственным глазом на посла Китежа в Неронии, и лицо его, без того изуродованное, искажала гримаса непереносимой боли. Он чувствовал обаяние этого человека: его непринужденное поведение, его манера держаться, едва заметная ирония, как бы маскирующая несомненное чувство достоинства, – что бы отдал сейчас Друз за то, чтобы говорить таким чарующим голосом, так же держаться, просто и естественно! И главное – сознавать свое неизмеримое превосходство. Он вдруг понял, что пожелай этот человек уложить Лери к себе в постель, она бы легла с ним, не задумываясь, и даже не поняла бы, почему уступила.
   Марк внимательно поглядел на сестру. Та, казалось, ничего не замечала.
   «Возможно, я не прав в своей главной версии, – подумал Марк. – Если князь Сергей обладал хотя бы половиной очарования своего брата, то Эмми могла влюбиться в него без ума». Час назад ему казалось, что он уже распутал все дело. Но с прилетом Константина опять начал теряться в догадках.
   – Надеюсь, в доме для меня найдется комната, – сказал Константин. – Прошу заметить, я неприхотлив, хотя и провел немало времени в этом оплоте гедонизма – Неронии. Думаю, каждому человеку хоть однажды надо побывать на Неронии. Чтобы по достоинству оценить свой мир.
   – Я там уже был.
   – Вот как?
   – Попрошу Инну устроить вас, – Корвин решил не отвечать на это изумленное «вот как», – выделить вам покои для гостей. Уверен, в усадьбе еще остались свободные комнаты. Но прежде мне надо поговорить с сестрой.
   Марк почти оттолкнул Друза, провел Лери к себе в кабинет, запер дверь, придвинув комод. Усадил Лери на диван, сам сел в кресло напротив.
   – Теперь скажи, ты любишь этого человека? – Голос Марка напоминал голос обвинителя в суде.
   – Что?
   – Лери, опомнись! Легче подстрелить песчаного тигра на Колеснице Фаэтона или справиться в бою с двумя живыми кораблями Неронии, чем сладить с князем Константином. Через два дня ты и Друз будете смотреть ему в рот, ты не сможешь представить, как прежде жила без него, а все остальные кинутся ему угождать. Лери, он не собирается нам помогать. Константин прилетел, чтобы узнать информацию для себя. Что-то исключительно важное. То, что он может узнать только здесь, на Психее. И он заставит нас ему служить, хотим мы этого или нет.
   – Я не собираюсь ему служить! – закричала Лери. – Да, он умеет быть очаровательным… Но я вовсе его не люблю! Друз – единственный…
   – Друз рядом с Константином – жалкий щенок, моя дорогая. Если Константин захочет, Друз сам приведет тебя к нему в спальню.
   Лери молчала. Верно, она чувствовала очарование Константина, но то ли не могла понять, в чем дело, то ли боялась признаться самой себе. Теперь Марк открыл ей глаза. Но и с открытыми глазами она готова была идти туда, куда укажет князь.
   – Он уже пытался сделать тебя своей любовницей?
   – Нет! – Лери отрицательно мотнула головой. – Он был предупредителен. Он…
   Она запнулась. Потому что хотела сказать «был очарователен». Но в данном контексте эти слова звучали двусмысленно.
   – Очарователен, – подсказал Марк. – Кажется, так ты хотела охарактеризовать Константина? – Лери кивнула.
   Разумеется, Марк сознательно преувеличивал привлекательность князя. Однако – так ему казалось – это был единственный способ заставить Лери чуть более трезво поглядеть вокруг. Марк мысленно выругался: Фортуна как будто посмеялась над несчастным центурионом, изувечив его в тот момент, когда ему необходимо было все его обаяние.
   Можно было ожидать, что Лери станет возражать, доказывать, что она равнодушна к князю. Но девушка молчала, будто подавленная грузом своей вины. У Марка сжалось сердце. Нет, он не отдаст ее старому интригану! Зачем Константину Лери? Игрушка на час? Карта в игре – и только. В этот миг Марк смотрел на сестру глазами отца и вновь видел крошечное существо в белой пене кружев у себя на руках. Образ так врезался в память, что затмевал взрослую красавицу. Это особенность патрициев Лация: младшие братья и сестры всегда относятся к старшим покровительственно: они помнят их беспомощными крошечными детьми, и память эта – память родителей, а не братьев и сестер. Потому младшие, став взрослыми, всегда стараются старших беречь и опекать.
   – Должен предупредить тебя, чтобы ты держалась с Константином построже. Прежде всего потому, что я подозреваю его в убийстве княгини Эмилии и попытке убить брата, – сказал Марк жестко.
   – Что?.. – опешила Лери.
   – В случае смерти молодых супругов князь наследует всю эту роскошь. Не сразу, конечно, только после смерти своего отца. Ведь на Китеже среди князей существует майорат: старший брат получает большую часть наследства.
   Лери сидела, окаменев.
   – Константин покидал Неронию незадолго до смерти брата? – кинулся в атаку Марк.
   И угадал ответ:
   – Да… он… он летал на Психею.
   – Отлично!
   – Но в момент убийства его здесь не было. Он вернулся в посольство. Я это точно выяснила.
   – Не имеет значения. Он мог нанять кого угодно. На планете достаточно человечьих отбросов.
   – Марк, я в это не верю, – покачала головой Лери. – Не верю, что Константин мог убить брата…
   «Патрицианка… ведь она тоже все помнит, все знает… и она не изведала рабства… прислушайся к ее словам, Марк!» – шепнул «голос».
   – Ты просто очарована Константином, потому выгораживаешь его. Этот человек – единственный, у кого был мотив. – Марк не сумел ее убедить. Но поразил чудовищностью обвинения – точно. Оставалось надеяться, что этого хватит, чтобы нейтрализовать на время очарование князя. – И прошу ничего ему не рассказывать о нашем деле. Ни слова.
   – Да мне нечего больше рассказывать.
   – Ты что, все ему разболтала?
   Лери молча кивнула.
   – И про то, что мы просили тебя найти информацию об анималах?
   Еще один кивок.
   – Он знает все, что тебе известно?
   Лери вздохнула. Марк застонал. Впрочем, стон этот скорее напоминал рычание.
   – Прошу, Константину больше ни слова. Умоляю! Зашей себе рот, если не можешь удержаться…
   – Я буду молчать… – покаянным тоном сказала Лери.
   – Пойду посмотрю, готовы ли твои покои. Здесь все комнаты называются покоями, – добавил Марк и вышел.
   На галерее его поджидал Константин.
   – Хотите поговорить со мной? – поинтересовался Корвин. Ах, если бы он умел держаться так естественно, выказывать всем доброжелательность без заискивания и не сомневаться – никогда не сомневаться – в своем статусе и своих способностях.
   – Представьте, вы угадали, милостивый государь. Что неудивительно при вашей проницательности. – Ага, это уже походит на издевку. Хорошо скрытую, но издевку.
   – Что же вы намерены мне сказать?
   – Осмелюсь спросить: есть ли у вас новые версии?
   Марк постарался принять самый наглый и дерзкий вид. Вряд ли ему удастся провести этого лиса… Но почему бы не попробовать? В конце концов, князь Константин – всего лишь человек.
   – Да, версии у меня есть. И первая – это месть вашей семьи. За неравный брак Сергея с Эмми. Брат опозорил ваш род, не так ли? Вам было выгодно, чтобы эти двое умерли, пока у них не появились дети.
   Князь рассмеялся:
   – Что за чепуху вы говорите? Впрочем, вы так молоды, и можете не разбираться во многих вещах… Если бы вы были чуть старше, то знали бы, что на Китеже одна из партий давно предлагает союз с Лацием, причем союз именно путем браков князей Лация с аристократами Китежа… Мой отец, князь Андрей, – горячий сторонник этого пути. Но вы… сколько вам лет? Семнадцать? Восемнадцать?
   – Около того.
   – Постойте! Ваш отец… Он был двадцать с небольшим лет назад на Китеже. И значит… Ну конечно! Вы должны помнить этот визит. Не так ли?
   – Я его помню.
   – Вот видите! Как же после этого вы можете обвинять в убийстве Эмми кого-то из нас? Ведь вы – замечательный следователь, я в этом не сомневаюсь ни минуты.
   – Вы правы. Эта версия весьма шаткая. Я склоняюсь к другой. Впрочем, как и полиция. Они считают, что Сергей убил жену и телохранителя из ревности.
   Корвин ожидал, что Константин постарается эту версию разбить, как и предыдущую. Но ничего подобного.
   – Мой друг, – произнес Константин своим чарующим, проникновенным голосом. – У меня к вам просьба. Не предавать гласности эту вторую версию. Мой брат и так уже наказан за содеянное. Суд не был бы столь суров, как судьба. Так что молва, слухи и сенсации галанета… Может быть, хотя бы от этого можно избавить Сергея теперь, когда он возвращается к жизни, похоронив прежнего себя?
   «Ага! – воскликнул голос. – Ты понял, зачем Константин прилетел сюда?»
   «Конечно!» – мысленно отвечал наставнику Марк.
   – Эта версия озвучена полицией. Чем же я могу повредить вашему брату?
   – Галанет уже давно перестал смаковать подробности убийства бедняжки Эмми. Но ваше расследование может вновь привлечь внимание к Сергею. Поэтому я прошу о деликатности и снисхождении.
   – Постараюсь сделать, что смогу. Но и вы ответьте на мои вопросы. – Марк чувствовал себя убогим лицедеем рядом с мэтром, которому все по плечу.
   – К вашим услугам.
   – Почему ваш брат не поселился на Китеже? Насколько я знаю, планета мало заселена, природа великолепна, вся родня его там… Кроме вас. Так что заставило его выбрать Психею? Это похоже на изгнание.
   – Психея – колония Лация. Эмми хотела здесь жить, чтобы не терять полностью связь с родной планетой, а мой брат старался во всем угождать молодой жене… Вы должны это понимать. – Намек на то, что Марк помнит все прежние влюбленности своих предков. Ладно, сделаем вид, что верим. Ничего другого пока не остается.
   – А вы можете мне объяснить источник огромного богатства князя Сергея? Или для вас это тайна?
   – Ничуть! – Тут последовала очаровательная улыбка. – Князь Сергей был любимцем нашей двоюродной тетки, бездетной и очень богатой. Она умерла пять лет назад и завещала моему брату все состояние.
   Марк улыбнулся в ответ. Но не поверил ни единому слову Константина. Хотя по документам наверняка все так и выглядит: завещание тетки, удачно умершей именно в тот год, когда Сергей решил жениться на Эмми. Впрочем, ответ Константина прояснял одно: феноменальное богатство Сергея не было для Китежа тайной. Если бывший командир «Изборска» и получил деньги от Неронии, то получил их с согласия Китежа. Весь вопрос – за что? И чьи это были деньги? Неронии? Или… все-таки Китежа?
   – Вы не завидовали брату? – спросил Марк. Удар ниже пояса. Выдержишь, князь?
   – Завидовал, конечно! Но тетка никогда меня не любила. Я подкладывал ей в кровать поющих лягушек и морских котят. Она их терпеть не могла. Вы бы слышали, как она визжала, когда находила скользких котят под одеялом! А Сережку она голубила с детства, баловала до ужаса. Он ее обожал.
   Удар отбит. Марк не сомневался, что рассказанная история – правда. Только никакого отношения к трагедии на Психее не имеет. Домашняя заготовка. Браво, князь! Юный следователь повернулся, делая вид, что хочет уйти.
   – Ах да, чуть не забыл! Еще один вопрос. Зачем вы прилетали на Психею незадолго до убийства Эмми и покушения на Сергея? Ведь вы прилетали сюда с Неронии. Так?
   – Сугубо дипломатическая миссия, господин Корвин. Ее суть открыть вам не вправе, извините. Профессиональная тайна.
   – Вы не виделись с Сергеем?
   – Разумеется, виделся. – Облачко легкой грусти набежало на лицо Константина. – Брат выглядел таким счастливым. Тем ужаснее для меня было известие, полученное с Психеи!
   – Сергей ничего не говорил вам? Ничего такого, чтобы могло иметь значение для нашего дела? – Марк особенно подчеркнул слово «нашего».
   – Ничего такого… – Константин покачал головой. – Я долго ломал над этим голову. Но нет. Ничего…
   «Он лжет, – решил Марк. – Ему что-то известно. Вопрос только – что именно? Но он не скажет… И прилетал он на Психею специально. Но припереть его к стене мне пока не под силу: придется признать…» – Марк постарался улыбнуться как можно любезнее.