Страница:
И, наконец, как писал Г.В. Вернадский: "...из персидских источников известно, что в 1388 г. русские войска составляли часть великой армии Тохтамыша".
Часть? Или все войско? Снова перед нами примелькавшийся факт: войска под командованием "ордынского хана" на поверку оказываются состоящими из русских.
И последнее. Оказывается, и Дмитрий Донской, и Тохтамыш разбивали Мамая через три года после Куликовской битвы. В одно и то же время. Даже описания разгрома кое в чем совпадают.
И вновь возникает вопрос: Дмитрий Донской и Тохтамыш - два человека или один?
Не удивлюсь, если верно как раз последнее...
Нелишне будет вспомнить, что в то же самое время на противоположном конце Европы происходили, в общем, схожие события - уже более шестидесяти лет продолжалась англо-французская война, которой суждено было длиться еще примерно столько же и войти в историю под названием Столетней (хотя воевали около ста шестнадцати лет).
Причины как раз династического порядка. Английский король был женат на французской принцессе и некоторые французские сеньоры были его вассалами. Когда во Франции пресеклась очередная королевская династия, английскому монарху хватило двух вышеупомянутых обстоятельств, чтобы претендовать на французскую корону. И началась война, конца которой дождались лишь правнуки тех, кто ее развязал...
Мы вновь сталкиваемся с несуразностями, недомолвками и откровенными умолчаниями, когда речь заходит о "стоянии на Угре". Как помнят те, кто получал хорошие отметки по истории, в 1480 г. войска великого князя московского Ивана III, первого "государя всея Руси" (т.е. властителя объединенной державы) и "орды" татарского хана Ахмата (Шахмата) встали на противоположных берегах реки Угры. После долгого "стояния" татары отчего-то пустились в бегство - и это считается концом "ордынского ига" на Руси.
Темных мест в этой истории - несказанное множество...
Начнем с того, что знаменитая картина, попавшая даже в школьные учебники, - "Иван III топчет ханскую басму" - написана на основе не подлинного события, а легенды, сочиненной лет через семьдесят после "стояния на Угре". Никакие ханские послы к Ивану не приезжали, и никакую ханскую грамоту-"басму" он в их присутствии торжественно не рвал...
Но это - запев, присказка, сказка будет впереди...
И вновь на Русь идет супостат, иноверец, грозящий, если верить современникам, самой вере христианской, самому существованию Руси. Что же, все в едином порыве готовятся дать супостату отпор?
Да ничего подобного... Снова, как и в случае с Дмитрием Донским, мы сталкиваемся с удивительной пассивностью и разбродом мнений. При известии о приближении Ахмата на Руси, полное впечатление, что-то происходит. Нечто, до сих пор непроясненное до конца. Реконструировать его можно попытаться лишь по скудным, отрывочным сведениям...
Оказывается, Иван III вовсе не горит желанием идти сражаться с супостатом. Ахмат еще далеко, в сотнях километров, а супруга Ивана, великая княгиня Софья... бежит из Москвы, за что удостоилась от летописца самых обличительных эпитетов. Мало того, параллельно в княжестве разворачиваются некие загадочные события. "Повесть о стоянии на Угре" повествует об этом так: "В ту же зиму вернулась великая княгиня София из побега, ибо она бегала на Белоозеро от татар, хотя никто за ней не гнался". И далее - более чем таинственные слова о тех самых загадочных событиях, единственное упоминание о них: "А тем землям, по которым она бродила, стало хуже, чем от татар, от боярских холопов, от кровопийц христианских. Воздай же им, Господи, по коварству их поступков, по делам их рук дай им... ибо возлюбили они больше жен, нежели православную христианскую веру и святые церкви... и согласились они предать христианство, ибо ослепила их злоба..." [173].
О чем идет речь? Что сотворили бояре? И здесь, и в других местах обличительный пафос летописцев достигает такого накала, что становится ясно: с такой яростью могут выражаться только современники событий, свидетели, очевидцы. Слишком свежа и неподдельна злость...
Что происходило в стране? Какие поступки бояр навлекли на них обвинения в "кровопийстве" и отступничестве от веры?
В точности неизвестно до сих пор. Немного света проливают, правда, сообщения о "злых советниках" великого князя, которые советовали не биться с татарами, а... "бежати прочь"!
Известны даже имена "злых советников" - Иван Васильевич Ощера Сорокоумов-Глебов и Григорий Андреевич Мамон. Самое любопытное, что сам великий князь, в отличие от исходящего злобой летописца, не видит в поведении двух ближних бояр ничего предосудительного - и впоследствии на них не ложится ни тени немилости, и после "стояния на Угре" оба до самой смерти своей пребывают в фаворе, получая новые пожалования и должности...
В чем же дело? Вовсе уж глухо, предельно туманно сообщается, что Ощера и Мамон, защищая свою точку зрения, упоминали о необходимости соблюдать какую-то "старину". Иными словами, великий князь должен отказаться от сопротивления Ахмату, чтобы... соблюсти какието древние традиции!
Вот это поворот! Выходит, Иван нарушает некие старые традиции, решив сопротивляться! Но тогда Ахмат, соответственно, предстает в своем праве? Иначе эту загадку объяснить невозможно.
Что, если, как и в случае с Дмитрием Донским, перед нами чисто династический спор? Вновь на московский престол претендуют двое - представители относительно молодого СЕВЕРА и более древнего ЮГА, и право Юга, такое впечатление, более весомо... У Ахмата больше прав, а у его соперника, соответственно, меньше, и последний сам это понимает, находясь в полной растерянности, а ближайшие советники лишь укрепляют в нем это намерение...
И тут в игру вступает ростовский епископ Вассиан Рыло... Именно его яростные, неистовые усилия переламывают ситуацию, именно он, если позволено будет употребить вульгарные обороты, прямо-таки выпихивает великого князя в поход. Не поленитесь, найдите "Послание на Угру Вассиана Рыло" и почитайте внимательно - оно много раз издано в переводе на современный русский язык...
Накал страстей и ораторского таланта потрясает. Епископ Вассиан увещевает, умоляет, взывает к совести князя, приводит массу исторических примеров, меж строк легонько грозит, что вся русская церковь может и отвернуться от Ивана, настаивает, прямо-таки вопиет... Напоминаю, что вся эта бездна красноречия, логики, эмоции направлена на то, чтобы убедить великого князя все-таки выйти на защиту своей страны... Чего великий князь отчего-то упорно не хочет делать, поддерживаемый в этом решении ближайшими советниками, упорно требующими соблюдать некую "старину" и уйти из Москвы...
Так у кого больше прав на московский престол, у Ахмата или Ивана III? Положительно, это в последний (или в предпоследний, о чем речь пойдет ниже) раз заявляет о своих правах старая династия...
Русское войско все-таки, к торжеству епископа Вассиана, уходит к Угре. Впереди - долгое, в несколько месяцев, "стояние". И вновь начинаются странности...
Завязываются переговоры меж русскими и Ахматом. Предельно странные переговоры, сразу скажем.
Ахмат хочет вести переговоры с самим великим князем.
Русские отказывают.
Ахмат идет на уступку - просит, чтобы прибыл брат или сын великого князя.
Русские отказывают.
Ахмат вновь уступает - теперь он согласен говорить с "простым" послом, но отчего-то этим послом непременно должен стать Никифор Федорович Басенков. (Почему именно он? Загадка...)
Русские... вновь отказывают. Даже в столь пустяковой вроде бы просьбе!
Получается, что в переговорах они нисколько не заинтересованы. Это Ахмат делает уступку за уступкой, это ему отчего-то необходимо договориться - но русские отвергают все его предложения...
Современные историки объясняют: Ахмат-де "намеревался требовать дань". Воля ваша, но нарисованная выше картина ничуть такой версии не соответствует. Если Ахмат был заинтересован лишь в вульгарной дани, к чему столь долгие переговоры? Достаточно было послать какого-нибудь мурзу, "злого татарина". Тот, не ломая шапки, нахально потребовал бы заплатить дань и отправился восвояси... Нет, все свидетельствует за то, что перед нами некая большая и мрачная тайна, не укладывающаяся в привычные схемы.
Наконец, о загадке отступления "татар" от Угры. На сегодняшний день в историографии существует три версии даже не отступления - поспешного бегства Ахмата с Угры.
1. Череда "ожесточенных сражений" подорвала боевой дух татар.
(Большинство историков это отвергают, справедливо заявляя, что никаких "сражений" не было. Имели место лишь мелкие стычки, этакие "огневые контакты разведгрупп на нейтральной полосе", выражаясь современными терминами.)
2. Русские применили огнестрельное оружие, что привело татар в панический ужас.
(Полнейший вздор. К этому времени у татар уже было свое огнестрельное оружие. Русский летописец, описывая взятие московской ратью города Булгар в 1378 г., упоминает, что жители "пускали громы со стен".)
3. Ахмат "убоялся" решительного сражения.
Последнюю версию я комментировать не буду - просто-напросто жаль тратить время. Коли уж и так ясно, что все три версии истине, мягко говоря, не соответствуют...
А теперь - получайте сенсацию. Настоящую. Оглушительную. Звонкую. Ослепительную. Сейчас вы прочитаете о подлинных причинах бегства Ахмата с Угры, прочитаете то, что двести лет таилось в пыльных запасниках...
Слово - Андрею Лызлову!
"Беззаконный царь (Ахмат - А.Б.), не в силах срамоты своей терпеть, в лето 1480-е собрал немалую силу: царевичей, и улан, и мурз, и князей, и скороустремнтельно пришел к Российским рубежам. В Орде же своей оставил только тех, кто не мог оружием владеть... Великий князь же, посоветовавшись с боярами, решил совершить благое дело. Ведая, что в Большой Орде, откуда пришел царь, вовсе не осталось воинства, тайно послал свое многочисленное войско в Большую Орду, к жилищам поганых. Во главе стояли служилый царь Уродовлег Городецкий и князь Гвоздев, воевода звенигородский. Царь же не ведал о том.
Они, в лодьях по Волге приплыв в Орду, увидели, что воинских людей там нет, а есть только женский пол, старики и отроки. И взялись пленить и опустошать, жен и детей поганых немилосердно смерти предавая, жилища их зажигая. И, конечно, могли бы всех до одного перебить.
Но мурза Обляз Сильный, слуга Городецкого, пошептал своему царю, говоря: "О царь! Нелепо было бы великое сие царство до конца опустошить и разорить, ведь отсюда и ты сам родом, и мы все, и здесь - отчизна наша. Уйдем же отсюда, и без того довольно разорения устроили, и Бог может прогневаться на нас".
Так достославное православное воинство возвратилось из Орды и пришло к Москве с великой победою, имея с собой множество добычи и немалый полон. Царь же, узнав обо всем этом, в тот же час отступил от Угры и побежал в Орду".
Каково?! Для этого, надо полагать, русская сторона и затянула переговоры - пока Ахмат долго пытался добиться своих, уже неизвестных нам целей, делая уступку за уступкой, русские войска по Волге приплыли в столицу Ахмата и рубили там женщин, детей и стариков, пока у командиров не проснулось что-то вроде совести. Обратите внимание: не сказано, что воевода Гвоздев воспротивился решению Уродовлета и Обляза прекратить резню. Видимо, тоже пресытился кровью.
Естественно, Ахмат, узнав о разгроме его столицы, отступил от Угры, спеша домой со всей возможной скоростью...
А дальше?
Год спустя на "Орду" нападает с войском "ногайский хан" по имени... Иван! Ахмат убит, его войска разгромлены.
Не являются ли великий князь Иван и "Иван, хан ногайский" одним и тем же человеком? Стоит задуматься... Чтобы затушевать столь многозначительное совпадение, позднейшие историки перекрестили "ногайского хана" из "Ивана" в "Ивака", а его самого объявили... тюменским ханом. Вопреки тому, что четко написано в книге Лызлова, пользовавшегося, напоминаю, огромным количеством не дошедших для нас летописей.
(Между прочим, есть еще один вариант гибели Ахмата. Согласно ему, некий приближенный Ахмата по имени Темирь, получив от великого князя московского богатые подарки, убил Ахмата. Версия эта имеет русское происхождение.)
Обратите внимание на то, что воинство царя Уродовлета, устроившее погром в Орде, недвусмысленно именуется "православным". Похоже, перед нами - еще один лишний аргумент в пользу версии о том, что служившие московским князьям "ордынцы" были отнюдь не "бесерменами", а православными. Не один Гвоздев именуется православным, а все войско, пусть даже наполовину состоящее из "служилых татар" Уродовлета и Обляза...
И еще на одном крайне примечательном аспекте стоит остановиться. Ахмат, по Лызлову, - "царь". И Уродовлет, пусть он всего лишь вассал Ивана, - "царь". Зато Иван III - всего лишь "великий князь"?
Не следует думать, будто Лызлов употреблял титулы наобум, что в его время существовали некие вольности в обращениях с титулами, и всякий историк мог писать, как ему взбредет в голову. Ничего подобного. Во-первых, когда Лызлов писал свою историю, титул "царь" уже прочно закрепился за самодержцами российскими, то есть имел "конкретную привязку" и конкретное значение. Во-вторых, во всех других случаях Лызлов никаких таких "вольностей" себе не позволяет. Западноевропейские короли у него всегда "короли", турецкие султаны - всегда "султаны". Падишах - "падишах". Кардинал - "кардинал". Разве что титул эрцгерцога дан Лызловым в переводе "арцыкнязь". Однако именно в переводе, а не в искажении!
Следовательно, в средневековье существовала некая система титулов, отражавшая некие политические реальности, - и мы сегодня об этой системе осведомлены плохо. Нам уже непонятно, почему два вроде бы одинаковых ордынских вельможи именуются один "царевичем", а другой "мурзой", почему "татарский князь" и "татарский хан" - отнюдь не одно и то же. Почему среди татар так много обладателей титула "царь", а московские государи упорно именуются "великими князьями". Только в 1547 г. Иван Грозный впервые на Руси принимает титул "царь" - и, как пространно сообщают русские летописи, сделал он это только после... долгих уговоров патриарха.
С чего бы вдруг? Иван Грозный никогда не страдал излишней скромностью, нерешительностью, не маялся самоуничижением... Создается впечатление, будто он прекрасно понимал, что титул "царь" ему по каким-то скрытым от нас причинам носить как бы и "невместно"...
Не объясняются ли походы Мамая и Ахмата на Москву тем, что согласно неким, прекрасно понятным современникам правилам "царь" был выше "великого князя" и имел больше прав на престол? Что заявляла о себе какая-то династическая система, ныне совершенно забытая?
Существование такой системы подтверждается и наблюдениями академика Фоменко. Исследуя надписи на гробницах в Архангельском соборе Кремля, он выявил интересную особенность: есть просто "великий князь" - и "благоверный великий князь". Просто "князь" - и "благоверный князь". Дмитрий Донской, к примеру, благоверный", но не "великий". Иван III - "великий", но не "благоверный". В чем тут разгадка? Боюсь, сегодня нам уже не доискаться...
Любопытно, что в 1501 г. крымский царь Шахмат, потерпев поражение в междоусобной войне, отчего-то всерьез ожидает, что киевский князь Дмитрий Путятич выступит на его стороне... Какие реалии того времени давали царю основания так думать? Неизвестно...
И, наконец, одна из самых загадочных сцен русской истории. В 1574 г. Иван Грозный отчего-то разделяет русское царство на две половины, одной правит сам, а другую... передает касимовскому царю Симеону Бекбулатовичу - вместе с титулами "царя и великого князя Московского"!
Историки до сих пор не придумали убедительного объяснения. Одни уверяют, что Грозный, по своему обыкновению, чудил, другие, не столь наивные, но более циничные, считают, что Грозный таким образом "перенес" на нового царя свои собственные долги, промахи и обязательства, третьи бормочут что-то о "веселой шутке".
Все эти версии не учитывают самого существенного - психологии человека тогдашней эпохи. Грубо говоря, были вещи, с которыми шутить не полагалось. С которыми просто не пришло бы в голову шутить. Среди таковых вещей, безусловно, были царский титул и царский престол.
Быть может, речь идет о совместном прав лени и? К которому пришлось прибегнуть в силу тех же забытых нами старых династических систем? Возможно, последний раз в русской истории эти системы заявили о себе...
Симеон отнюдь не был, как пытаются уверить историки, "безвольной марионеткой" Грозного - наоборот, это один из крупнейших государственных деятелей и военных того времени. И после того, как два царства вновь соединились в одно. Грозный отнюдь не "ссылал" Симеона в Тверь. Симеон был ПОЖАЛОВАН в великие князья Тверские. Стоит добавить, что Тверь во времена Ивана Грозного была "горячей точкой", едва усмиренным очагом сепаратизма, за которым требовался особый присмотр, и тот, кто управлял Тверью, непременно должен был быть довереннейшим лицом Грозного...
И, наконец, очень уж подозрительны те беды, что обрушились на Симеона после смерти Грозного. С воцарением Федора Иоанновича Симеона "сводят" с тверского княжения, ослепляют (мера, которая на Руси испокон веков применялась исключительно к владетельным особам, имевшим права на стол!), насильно постригают в монахи Кириллова монастыря. Но и этого оказывается мало - И.В. Шуйский отправляет беспомощного инока, слепого старика на Соловки. Чересчур уж много для "марионетки", "совершенно незначительной личности". Полное впечатление, что московский царь таким путем избавлялся от опасного претендента. Обладавшего весомыми правами. Претендента, к которому относились крайне серьезно, - отсюда и чрезвычайные меры... По крайней мере, можно сделать вывод, что права Симеона на русский трон, как минимум не уступали правам Шуйского и других Рюрнковичей...
(В заключение нужно упомянуть, что крепкий старик Симеон пережил всех своих мучителей. Возвращенный из соловецкой ссылки по указу князя Пожарского, он скончался лишь в 1616 г., когда в живых не было ни блаженненького Федора Иоанновича, ни загадочного Лжедмитрия I, ни поганца Шуйского...)
Итак, все эти истории - Мамая, Ахмата и Симеона, - стоит лишь отрешиться от догматического взгляда, крайне похожи на эпизоды борьбы за трон, а никак не войны со "злым супостатом". Поскольку чрезвычайно напоминают аналогичные схватки вокруг того или иного трона в Западной Европе, и не только там. Догматики как-то совершенно не принимают во внимание, что психология русских князей и европейских королей ничем особенным не отличалась. И те, кого мы с детства считали "избавителями земли русской от злых татаровей" на деле решали свои, династические проблемы, сиречь боролись с соперниками.
А чтобы показать, насколько схож менталитет разделенных многими тысячами километров народов (и закончить на веселой ноте после всех описаний зверств и коварства), приведу два случая из жизни - русской и китайской. Оба они считаются "полулегендарными", но это нас в данном случае волновать не должно...
Русь, XI в. В суздальских землях завелся языческий волхв и стал, собирая толпы, проповедовать о необходимости возвращения к старой вере, причем имел у слушателей определенный успех. Когда его, говоря современным языком, рейтинг заметно вырос, встревоженный князь направил туда воеводу Яна.
Ян, как явствует из дальнейшего, был человеком сообразительным. Вместо того, чтобы с бряцаньем оружия и бравыми воплями рубить встречного и поперечного, он решил действовать тоньше - полагаясь на логику. Спрятав под плащ боевой топор, он стал в толпу и долго слушал, как волхв распинается о своей способности творить чудеса, прорицать будущее. Потом вышел вперед и спросил:
- Мил человек, вот ты тут нам красиво расписываешь, а скажи-ка лучше, что с тобой будет завтра?
Волхв, гордо подбоченившись и не подозревая подвоха, уверенно отвечал:
- Завтра я чудеса великие сотворю!
- А вот те хрен! - сказал Ян на чистейшем древнеславянском.
Вряд ли он сказал именно так, но смысл, надо полагать, был схожий. Вслед за тем извлек топор и от всей души почествовал оппонента по голове. Оппонент, естественно, преставился. Тогда Ян вопросил слушателей: может ли считаться чудотворцем и предсказателем этакий вот субъект, который не способен предсказать даже собственное ближайшее будущее?
Трудно определить, безукоризненная логика воеводы Яна убедила слушателей, или присутствие вооруженных дружинников Яна. Как бы там ни было, вольнодумцы "устыдились и отпали от ереси"...
Примерно те же времена, Китай. В городе Гумбуме жили гэгэны - то есть монахи. Когда-то они были самыми что ни на есть праведниками и святыми подвижниками, но со временем впали в соблазн и разврат, забросили служение богу, ублажали свою грешную плоть всеми способами, какие только имелись в их распоряжении, словом, опустились до последней степени. Местное население их по старой памяти побаивалось (так как они объявили себя великими чудотворцами) и лишь бессильно скрежетало зубами, исправно поставляя в монастырь дары своих полей и огородов. Гэгэны, стервецы, блаженствовали.
До тех пор, пока не умер старый император. Его сын, вступивший на престол, по молодости лет был скептиком и вольнодумцем, а потому нисколько не боялся гэгэнов из Гумбума, овеянных зловещей славой магов и колдунов. Зато до него помаленьку стали доходить слухи, сплетни и письменные доносы о том, что на самом деле эти "святые отцы" давно уже опозорили высокое звание монахов-подвижников и занимаются черт-те чем.
Император велел скрупулезнейше проверить слухи и доносы. Проверили. Все подтвердилось.
Тогда юный император собственной персоной прибыл в далекий Гумбум. Весь город собрался вокруг главной площади. На площадь согнали гэгэнов, коих тут же взяли в кольцо императорские телохранители.
Восседавший в золоченом кресле юный император благожелательно и ласково улыбнулся гэгэнам, после чего медовым голосом изрек:
- О великие гэгэны! Я наслышан, что для вас нет тайн ни на земле, ни на небе, что вы превзошли все науки и высшую мудрость, что будущее вам открыто. Не скажете ли, высокомудрые гэгэны из Гумбума, когда вам суждено умереть? Что на сей счет вещуют звезды? Когда вы умрете, гэгэны из Гумбума?
На площади стояла мертвая тишина. Гэгэны, уже давно почуявшие, что дело пахнет керосином, проглотили языки, не зная, что тут можно соврать. Наконец какой-то отчаянный, стуча зубами, сообщил:
- З-з-завтра!
- А вот и нет! - радостно воскликнул юный император, окончательно убедившись, с кем имеет дело. - А вот и сегодня! А вот прямо сейчас! Рубай их, молодцы!
Телохранители императора, получив ясный и конкретный приказ, воспрянули духом и моментально порубали гэгэнов в капусту. С тех пор в китайском языке появилась насмешливая поговорка: "Он предвидит свое будущее, как гэгэн из Гумбума..."
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Я вовсе не настаиваю, что именно моя гипотеза стопроцентно верна. Всего-навсего хочу защитить несколько нехитрых тезисов...
Во-первых, порой совершенно не учитывается, что оставшиеся от старых времен летописи - лишь вершина айсберга. На одно описанное, дошедшее до нас событие должно приходиться несколько десятков других, наверняка не менее значимых и масштабных, сообщения о которых до нас попросту не дошли. Следовательно, в полном соответствии с тем, что говорил Роберт Колингвуд, исследователи имеют полное право искать те самые "косвенные улики", домысливать что-то, исходя из логики, здравого смысла.
Можно привести любопытнейший пример того, как совсем недавняя история начисто переписывалась.
В XVI в. по повелению Ивана Грозного была создана многотомная "всемирная история" - чуть ли не от сотворения мира и до середины его собственного царствования. Это - так называемый Лицевой свод. Его последний том, в историографии обычно именующийся Синодальным списком (потому что когда-то находился в библиотеке Синода), Иван Грозный лично изуродовал многочисленными поправками на полях, причем эти поправки были направлены как раз на фальсификацию иных реальных событий.
Одна из таких приписок сообщает, что в 1542 г., во время набега крымцев, трое русских воевод сдали город крымскому хану. Однако давно уже установлено по Разрядным книгам (где имеются полные записи о всех назначениях и перемещениях военачальников), что во время набега все трое находились в других местах и никакого города не сдавали. Дело в том, что, когда была сделана приписка, все трое угодили в немилость к царю, и на них задним числом сваливали чужие ошибки...
Ни в одной русской летописи нет рассказа о столь заметном, казалось бы, событии, как боярский мятеж 1533 г. во время опасной болезни Грозного. А вот в приписках Грозного о "воровском коварстве" бояр как раз пишется очень подробно. И потому всерьез подозревают, что и эту историю Грозный выдумал, чтобы отяготить лишними обвинениями попавших в немилость бояр.
Первоначально в рассказе о вражде меж князьями Шуйскими и Бельским упоминается, что в этой распре пострадал боярин Михаил Васильевич Тучков, которого Шуйский сослал в деревню. Однако впоследствии Грозный собственной рукой превращает Тучкова из жертвы боярской распри в ее... зачинщика. Причина? В промежутке меж двумя записями, в 1564 г., Грозному изменил и сбежал в Литву боярин Курбский. М.В. Тучков, дед князя Курбского, стал "членом семьи врага народа", а потому историю следовало изменить...
Часть? Или все войско? Снова перед нами примелькавшийся факт: войска под командованием "ордынского хана" на поверку оказываются состоящими из русских.
И последнее. Оказывается, и Дмитрий Донской, и Тохтамыш разбивали Мамая через три года после Куликовской битвы. В одно и то же время. Даже описания разгрома кое в чем совпадают.
И вновь возникает вопрос: Дмитрий Донской и Тохтамыш - два человека или один?
Не удивлюсь, если верно как раз последнее...
Нелишне будет вспомнить, что в то же самое время на противоположном конце Европы происходили, в общем, схожие события - уже более шестидесяти лет продолжалась англо-французская война, которой суждено было длиться еще примерно столько же и войти в историю под названием Столетней (хотя воевали около ста шестнадцати лет).
Причины как раз династического порядка. Английский король был женат на французской принцессе и некоторые французские сеньоры были его вассалами. Когда во Франции пресеклась очередная королевская династия, английскому монарху хватило двух вышеупомянутых обстоятельств, чтобы претендовать на французскую корону. И началась война, конца которой дождались лишь правнуки тех, кто ее развязал...
Мы вновь сталкиваемся с несуразностями, недомолвками и откровенными умолчаниями, когда речь заходит о "стоянии на Угре". Как помнят те, кто получал хорошие отметки по истории, в 1480 г. войска великого князя московского Ивана III, первого "государя всея Руси" (т.е. властителя объединенной державы) и "орды" татарского хана Ахмата (Шахмата) встали на противоположных берегах реки Угры. После долгого "стояния" татары отчего-то пустились в бегство - и это считается концом "ордынского ига" на Руси.
Темных мест в этой истории - несказанное множество...
Начнем с того, что знаменитая картина, попавшая даже в школьные учебники, - "Иван III топчет ханскую басму" - написана на основе не подлинного события, а легенды, сочиненной лет через семьдесят после "стояния на Угре". Никакие ханские послы к Ивану не приезжали, и никакую ханскую грамоту-"басму" он в их присутствии торжественно не рвал...
Но это - запев, присказка, сказка будет впереди...
И вновь на Русь идет супостат, иноверец, грозящий, если верить современникам, самой вере христианской, самому существованию Руси. Что же, все в едином порыве готовятся дать супостату отпор?
Да ничего подобного... Снова, как и в случае с Дмитрием Донским, мы сталкиваемся с удивительной пассивностью и разбродом мнений. При известии о приближении Ахмата на Руси, полное впечатление, что-то происходит. Нечто, до сих пор непроясненное до конца. Реконструировать его можно попытаться лишь по скудным, отрывочным сведениям...
Оказывается, Иван III вовсе не горит желанием идти сражаться с супостатом. Ахмат еще далеко, в сотнях километров, а супруга Ивана, великая княгиня Софья... бежит из Москвы, за что удостоилась от летописца самых обличительных эпитетов. Мало того, параллельно в княжестве разворачиваются некие загадочные события. "Повесть о стоянии на Угре" повествует об этом так: "В ту же зиму вернулась великая княгиня София из побега, ибо она бегала на Белоозеро от татар, хотя никто за ней не гнался". И далее - более чем таинственные слова о тех самых загадочных событиях, единственное упоминание о них: "А тем землям, по которым она бродила, стало хуже, чем от татар, от боярских холопов, от кровопийц христианских. Воздай же им, Господи, по коварству их поступков, по делам их рук дай им... ибо возлюбили они больше жен, нежели православную христианскую веру и святые церкви... и согласились они предать христианство, ибо ослепила их злоба..." [173].
О чем идет речь? Что сотворили бояре? И здесь, и в других местах обличительный пафос летописцев достигает такого накала, что становится ясно: с такой яростью могут выражаться только современники событий, свидетели, очевидцы. Слишком свежа и неподдельна злость...
Что происходило в стране? Какие поступки бояр навлекли на них обвинения в "кровопийстве" и отступничестве от веры?
В точности неизвестно до сих пор. Немного света проливают, правда, сообщения о "злых советниках" великого князя, которые советовали не биться с татарами, а... "бежати прочь"!
Известны даже имена "злых советников" - Иван Васильевич Ощера Сорокоумов-Глебов и Григорий Андреевич Мамон. Самое любопытное, что сам великий князь, в отличие от исходящего злобой летописца, не видит в поведении двух ближних бояр ничего предосудительного - и впоследствии на них не ложится ни тени немилости, и после "стояния на Угре" оба до самой смерти своей пребывают в фаворе, получая новые пожалования и должности...
В чем же дело? Вовсе уж глухо, предельно туманно сообщается, что Ощера и Мамон, защищая свою точку зрения, упоминали о необходимости соблюдать какую-то "старину". Иными словами, великий князь должен отказаться от сопротивления Ахмату, чтобы... соблюсти какието древние традиции!
Вот это поворот! Выходит, Иван нарушает некие старые традиции, решив сопротивляться! Но тогда Ахмат, соответственно, предстает в своем праве? Иначе эту загадку объяснить невозможно.
Что, если, как и в случае с Дмитрием Донским, перед нами чисто династический спор? Вновь на московский престол претендуют двое - представители относительно молодого СЕВЕРА и более древнего ЮГА, и право Юга, такое впечатление, более весомо... У Ахмата больше прав, а у его соперника, соответственно, меньше, и последний сам это понимает, находясь в полной растерянности, а ближайшие советники лишь укрепляют в нем это намерение...
И тут в игру вступает ростовский епископ Вассиан Рыло... Именно его яростные, неистовые усилия переламывают ситуацию, именно он, если позволено будет употребить вульгарные обороты, прямо-таки выпихивает великого князя в поход. Не поленитесь, найдите "Послание на Угру Вассиана Рыло" и почитайте внимательно - оно много раз издано в переводе на современный русский язык...
Накал страстей и ораторского таланта потрясает. Епископ Вассиан увещевает, умоляет, взывает к совести князя, приводит массу исторических примеров, меж строк легонько грозит, что вся русская церковь может и отвернуться от Ивана, настаивает, прямо-таки вопиет... Напоминаю, что вся эта бездна красноречия, логики, эмоции направлена на то, чтобы убедить великого князя все-таки выйти на защиту своей страны... Чего великий князь отчего-то упорно не хочет делать, поддерживаемый в этом решении ближайшими советниками, упорно требующими соблюдать некую "старину" и уйти из Москвы...
Так у кого больше прав на московский престол, у Ахмата или Ивана III? Положительно, это в последний (или в предпоследний, о чем речь пойдет ниже) раз заявляет о своих правах старая династия...
Русское войско все-таки, к торжеству епископа Вассиана, уходит к Угре. Впереди - долгое, в несколько месяцев, "стояние". И вновь начинаются странности...
Завязываются переговоры меж русскими и Ахматом. Предельно странные переговоры, сразу скажем.
Ахмат хочет вести переговоры с самим великим князем.
Русские отказывают.
Ахмат идет на уступку - просит, чтобы прибыл брат или сын великого князя.
Русские отказывают.
Ахмат вновь уступает - теперь он согласен говорить с "простым" послом, но отчего-то этим послом непременно должен стать Никифор Федорович Басенков. (Почему именно он? Загадка...)
Русские... вновь отказывают. Даже в столь пустяковой вроде бы просьбе!
Получается, что в переговорах они нисколько не заинтересованы. Это Ахмат делает уступку за уступкой, это ему отчего-то необходимо договориться - но русские отвергают все его предложения...
Современные историки объясняют: Ахмат-де "намеревался требовать дань". Воля ваша, но нарисованная выше картина ничуть такой версии не соответствует. Если Ахмат был заинтересован лишь в вульгарной дани, к чему столь долгие переговоры? Достаточно было послать какого-нибудь мурзу, "злого татарина". Тот, не ломая шапки, нахально потребовал бы заплатить дань и отправился восвояси... Нет, все свидетельствует за то, что перед нами некая большая и мрачная тайна, не укладывающаяся в привычные схемы.
Наконец, о загадке отступления "татар" от Угры. На сегодняшний день в историографии существует три версии даже не отступления - поспешного бегства Ахмата с Угры.
1. Череда "ожесточенных сражений" подорвала боевой дух татар.
(Большинство историков это отвергают, справедливо заявляя, что никаких "сражений" не было. Имели место лишь мелкие стычки, этакие "огневые контакты разведгрупп на нейтральной полосе", выражаясь современными терминами.)
2. Русские применили огнестрельное оружие, что привело татар в панический ужас.
(Полнейший вздор. К этому времени у татар уже было свое огнестрельное оружие. Русский летописец, описывая взятие московской ратью города Булгар в 1378 г., упоминает, что жители "пускали громы со стен".)
3. Ахмат "убоялся" решительного сражения.
Последнюю версию я комментировать не буду - просто-напросто жаль тратить время. Коли уж и так ясно, что все три версии истине, мягко говоря, не соответствуют...
А теперь - получайте сенсацию. Настоящую. Оглушительную. Звонкую. Ослепительную. Сейчас вы прочитаете о подлинных причинах бегства Ахмата с Угры, прочитаете то, что двести лет таилось в пыльных запасниках...
Слово - Андрею Лызлову!
"Беззаконный царь (Ахмат - А.Б.), не в силах срамоты своей терпеть, в лето 1480-е собрал немалую силу: царевичей, и улан, и мурз, и князей, и скороустремнтельно пришел к Российским рубежам. В Орде же своей оставил только тех, кто не мог оружием владеть... Великий князь же, посоветовавшись с боярами, решил совершить благое дело. Ведая, что в Большой Орде, откуда пришел царь, вовсе не осталось воинства, тайно послал свое многочисленное войско в Большую Орду, к жилищам поганых. Во главе стояли служилый царь Уродовлег Городецкий и князь Гвоздев, воевода звенигородский. Царь же не ведал о том.
Они, в лодьях по Волге приплыв в Орду, увидели, что воинских людей там нет, а есть только женский пол, старики и отроки. И взялись пленить и опустошать, жен и детей поганых немилосердно смерти предавая, жилища их зажигая. И, конечно, могли бы всех до одного перебить.
Но мурза Обляз Сильный, слуга Городецкого, пошептал своему царю, говоря: "О царь! Нелепо было бы великое сие царство до конца опустошить и разорить, ведь отсюда и ты сам родом, и мы все, и здесь - отчизна наша. Уйдем же отсюда, и без того довольно разорения устроили, и Бог может прогневаться на нас".
Так достославное православное воинство возвратилось из Орды и пришло к Москве с великой победою, имея с собой множество добычи и немалый полон. Царь же, узнав обо всем этом, в тот же час отступил от Угры и побежал в Орду".
Каково?! Для этого, надо полагать, русская сторона и затянула переговоры - пока Ахмат долго пытался добиться своих, уже неизвестных нам целей, делая уступку за уступкой, русские войска по Волге приплыли в столицу Ахмата и рубили там женщин, детей и стариков, пока у командиров не проснулось что-то вроде совести. Обратите внимание: не сказано, что воевода Гвоздев воспротивился решению Уродовлета и Обляза прекратить резню. Видимо, тоже пресытился кровью.
Естественно, Ахмат, узнав о разгроме его столицы, отступил от Угры, спеша домой со всей возможной скоростью...
А дальше?
Год спустя на "Орду" нападает с войском "ногайский хан" по имени... Иван! Ахмат убит, его войска разгромлены.
Не являются ли великий князь Иван и "Иван, хан ногайский" одним и тем же человеком? Стоит задуматься... Чтобы затушевать столь многозначительное совпадение, позднейшие историки перекрестили "ногайского хана" из "Ивана" в "Ивака", а его самого объявили... тюменским ханом. Вопреки тому, что четко написано в книге Лызлова, пользовавшегося, напоминаю, огромным количеством не дошедших для нас летописей.
(Между прочим, есть еще один вариант гибели Ахмата. Согласно ему, некий приближенный Ахмата по имени Темирь, получив от великого князя московского богатые подарки, убил Ахмата. Версия эта имеет русское происхождение.)
Обратите внимание на то, что воинство царя Уродовлета, устроившее погром в Орде, недвусмысленно именуется "православным". Похоже, перед нами - еще один лишний аргумент в пользу версии о том, что служившие московским князьям "ордынцы" были отнюдь не "бесерменами", а православными. Не один Гвоздев именуется православным, а все войско, пусть даже наполовину состоящее из "служилых татар" Уродовлета и Обляза...
И еще на одном крайне примечательном аспекте стоит остановиться. Ахмат, по Лызлову, - "царь". И Уродовлет, пусть он всего лишь вассал Ивана, - "царь". Зато Иван III - всего лишь "великий князь"?
Не следует думать, будто Лызлов употреблял титулы наобум, что в его время существовали некие вольности в обращениях с титулами, и всякий историк мог писать, как ему взбредет в голову. Ничего подобного. Во-первых, когда Лызлов писал свою историю, титул "царь" уже прочно закрепился за самодержцами российскими, то есть имел "конкретную привязку" и конкретное значение. Во-вторых, во всех других случаях Лызлов никаких таких "вольностей" себе не позволяет. Западноевропейские короли у него всегда "короли", турецкие султаны - всегда "султаны". Падишах - "падишах". Кардинал - "кардинал". Разве что титул эрцгерцога дан Лызловым в переводе "арцыкнязь". Однако именно в переводе, а не в искажении!
Следовательно, в средневековье существовала некая система титулов, отражавшая некие политические реальности, - и мы сегодня об этой системе осведомлены плохо. Нам уже непонятно, почему два вроде бы одинаковых ордынских вельможи именуются один "царевичем", а другой "мурзой", почему "татарский князь" и "татарский хан" - отнюдь не одно и то же. Почему среди татар так много обладателей титула "царь", а московские государи упорно именуются "великими князьями". Только в 1547 г. Иван Грозный впервые на Руси принимает титул "царь" - и, как пространно сообщают русские летописи, сделал он это только после... долгих уговоров патриарха.
С чего бы вдруг? Иван Грозный никогда не страдал излишней скромностью, нерешительностью, не маялся самоуничижением... Создается впечатление, будто он прекрасно понимал, что титул "царь" ему по каким-то скрытым от нас причинам носить как бы и "невместно"...
Не объясняются ли походы Мамая и Ахмата на Москву тем, что согласно неким, прекрасно понятным современникам правилам "царь" был выше "великого князя" и имел больше прав на престол? Что заявляла о себе какая-то династическая система, ныне совершенно забытая?
Существование такой системы подтверждается и наблюдениями академика Фоменко. Исследуя надписи на гробницах в Архангельском соборе Кремля, он выявил интересную особенность: есть просто "великий князь" - и "благоверный великий князь". Просто "князь" - и "благоверный князь". Дмитрий Донской, к примеру, благоверный", но не "великий". Иван III - "великий", но не "благоверный". В чем тут разгадка? Боюсь, сегодня нам уже не доискаться...
Любопытно, что в 1501 г. крымский царь Шахмат, потерпев поражение в междоусобной войне, отчего-то всерьез ожидает, что киевский князь Дмитрий Путятич выступит на его стороне... Какие реалии того времени давали царю основания так думать? Неизвестно...
И, наконец, одна из самых загадочных сцен русской истории. В 1574 г. Иван Грозный отчего-то разделяет русское царство на две половины, одной правит сам, а другую... передает касимовскому царю Симеону Бекбулатовичу - вместе с титулами "царя и великого князя Московского"!
Историки до сих пор не придумали убедительного объяснения. Одни уверяют, что Грозный, по своему обыкновению, чудил, другие, не столь наивные, но более циничные, считают, что Грозный таким образом "перенес" на нового царя свои собственные долги, промахи и обязательства, третьи бормочут что-то о "веселой шутке".
Все эти версии не учитывают самого существенного - психологии человека тогдашней эпохи. Грубо говоря, были вещи, с которыми шутить не полагалось. С которыми просто не пришло бы в голову шутить. Среди таковых вещей, безусловно, были царский титул и царский престол.
Быть может, речь идет о совместном прав лени и? К которому пришлось прибегнуть в силу тех же забытых нами старых династических систем? Возможно, последний раз в русской истории эти системы заявили о себе...
Симеон отнюдь не был, как пытаются уверить историки, "безвольной марионеткой" Грозного - наоборот, это один из крупнейших государственных деятелей и военных того времени. И после того, как два царства вновь соединились в одно. Грозный отнюдь не "ссылал" Симеона в Тверь. Симеон был ПОЖАЛОВАН в великие князья Тверские. Стоит добавить, что Тверь во времена Ивана Грозного была "горячей точкой", едва усмиренным очагом сепаратизма, за которым требовался особый присмотр, и тот, кто управлял Тверью, непременно должен был быть довереннейшим лицом Грозного...
И, наконец, очень уж подозрительны те беды, что обрушились на Симеона после смерти Грозного. С воцарением Федора Иоанновича Симеона "сводят" с тверского княжения, ослепляют (мера, которая на Руси испокон веков применялась исключительно к владетельным особам, имевшим права на стол!), насильно постригают в монахи Кириллова монастыря. Но и этого оказывается мало - И.В. Шуйский отправляет беспомощного инока, слепого старика на Соловки. Чересчур уж много для "марионетки", "совершенно незначительной личности". Полное впечатление, что московский царь таким путем избавлялся от опасного претендента. Обладавшего весомыми правами. Претендента, к которому относились крайне серьезно, - отсюда и чрезвычайные меры... По крайней мере, можно сделать вывод, что права Симеона на русский трон, как минимум не уступали правам Шуйского и других Рюрнковичей...
(В заключение нужно упомянуть, что крепкий старик Симеон пережил всех своих мучителей. Возвращенный из соловецкой ссылки по указу князя Пожарского, он скончался лишь в 1616 г., когда в живых не было ни блаженненького Федора Иоанновича, ни загадочного Лжедмитрия I, ни поганца Шуйского...)
Итак, все эти истории - Мамая, Ахмата и Симеона, - стоит лишь отрешиться от догматического взгляда, крайне похожи на эпизоды борьбы за трон, а никак не войны со "злым супостатом". Поскольку чрезвычайно напоминают аналогичные схватки вокруг того или иного трона в Западной Европе, и не только там. Догматики как-то совершенно не принимают во внимание, что психология русских князей и европейских королей ничем особенным не отличалась. И те, кого мы с детства считали "избавителями земли русской от злых татаровей" на деле решали свои, династические проблемы, сиречь боролись с соперниками.
А чтобы показать, насколько схож менталитет разделенных многими тысячами километров народов (и закончить на веселой ноте после всех описаний зверств и коварства), приведу два случая из жизни - русской и китайской. Оба они считаются "полулегендарными", но это нас в данном случае волновать не должно...
Русь, XI в. В суздальских землях завелся языческий волхв и стал, собирая толпы, проповедовать о необходимости возвращения к старой вере, причем имел у слушателей определенный успех. Когда его, говоря современным языком, рейтинг заметно вырос, встревоженный князь направил туда воеводу Яна.
Ян, как явствует из дальнейшего, был человеком сообразительным. Вместо того, чтобы с бряцаньем оружия и бравыми воплями рубить встречного и поперечного, он решил действовать тоньше - полагаясь на логику. Спрятав под плащ боевой топор, он стал в толпу и долго слушал, как волхв распинается о своей способности творить чудеса, прорицать будущее. Потом вышел вперед и спросил:
- Мил человек, вот ты тут нам красиво расписываешь, а скажи-ка лучше, что с тобой будет завтра?
Волхв, гордо подбоченившись и не подозревая подвоха, уверенно отвечал:
- Завтра я чудеса великие сотворю!
- А вот те хрен! - сказал Ян на чистейшем древнеславянском.
Вряд ли он сказал именно так, но смысл, надо полагать, был схожий. Вслед за тем извлек топор и от всей души почествовал оппонента по голове. Оппонент, естественно, преставился. Тогда Ян вопросил слушателей: может ли считаться чудотворцем и предсказателем этакий вот субъект, который не способен предсказать даже собственное ближайшее будущее?
Трудно определить, безукоризненная логика воеводы Яна убедила слушателей, или присутствие вооруженных дружинников Яна. Как бы там ни было, вольнодумцы "устыдились и отпали от ереси"...
Примерно те же времена, Китай. В городе Гумбуме жили гэгэны - то есть монахи. Когда-то они были самыми что ни на есть праведниками и святыми подвижниками, но со временем впали в соблазн и разврат, забросили служение богу, ублажали свою грешную плоть всеми способами, какие только имелись в их распоряжении, словом, опустились до последней степени. Местное население их по старой памяти побаивалось (так как они объявили себя великими чудотворцами) и лишь бессильно скрежетало зубами, исправно поставляя в монастырь дары своих полей и огородов. Гэгэны, стервецы, блаженствовали.
До тех пор, пока не умер старый император. Его сын, вступивший на престол, по молодости лет был скептиком и вольнодумцем, а потому нисколько не боялся гэгэнов из Гумбума, овеянных зловещей славой магов и колдунов. Зато до него помаленьку стали доходить слухи, сплетни и письменные доносы о том, что на самом деле эти "святые отцы" давно уже опозорили высокое звание монахов-подвижников и занимаются черт-те чем.
Император велел скрупулезнейше проверить слухи и доносы. Проверили. Все подтвердилось.
Тогда юный император собственной персоной прибыл в далекий Гумбум. Весь город собрался вокруг главной площади. На площадь согнали гэгэнов, коих тут же взяли в кольцо императорские телохранители.
Восседавший в золоченом кресле юный император благожелательно и ласково улыбнулся гэгэнам, после чего медовым голосом изрек:
- О великие гэгэны! Я наслышан, что для вас нет тайн ни на земле, ни на небе, что вы превзошли все науки и высшую мудрость, что будущее вам открыто. Не скажете ли, высокомудрые гэгэны из Гумбума, когда вам суждено умереть? Что на сей счет вещуют звезды? Когда вы умрете, гэгэны из Гумбума?
На площади стояла мертвая тишина. Гэгэны, уже давно почуявшие, что дело пахнет керосином, проглотили языки, не зная, что тут можно соврать. Наконец какой-то отчаянный, стуча зубами, сообщил:
- З-з-завтра!
- А вот и нет! - радостно воскликнул юный император, окончательно убедившись, с кем имеет дело. - А вот и сегодня! А вот прямо сейчас! Рубай их, молодцы!
Телохранители императора, получив ясный и конкретный приказ, воспрянули духом и моментально порубали гэгэнов в капусту. С тех пор в китайском языке появилась насмешливая поговорка: "Он предвидит свое будущее, как гэгэн из Гумбума..."
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Я вовсе не настаиваю, что именно моя гипотеза стопроцентно верна. Всего-навсего хочу защитить несколько нехитрых тезисов...
Во-первых, порой совершенно не учитывается, что оставшиеся от старых времен летописи - лишь вершина айсберга. На одно описанное, дошедшее до нас событие должно приходиться несколько десятков других, наверняка не менее значимых и масштабных, сообщения о которых до нас попросту не дошли. Следовательно, в полном соответствии с тем, что говорил Роберт Колингвуд, исследователи имеют полное право искать те самые "косвенные улики", домысливать что-то, исходя из логики, здравого смысла.
Можно привести любопытнейший пример того, как совсем недавняя история начисто переписывалась.
В XVI в. по повелению Ивана Грозного была создана многотомная "всемирная история" - чуть ли не от сотворения мира и до середины его собственного царствования. Это - так называемый Лицевой свод. Его последний том, в историографии обычно именующийся Синодальным списком (потому что когда-то находился в библиотеке Синода), Иван Грозный лично изуродовал многочисленными поправками на полях, причем эти поправки были направлены как раз на фальсификацию иных реальных событий.
Одна из таких приписок сообщает, что в 1542 г., во время набега крымцев, трое русских воевод сдали город крымскому хану. Однако давно уже установлено по Разрядным книгам (где имеются полные записи о всех назначениях и перемещениях военачальников), что во время набега все трое находились в других местах и никакого города не сдавали. Дело в том, что, когда была сделана приписка, все трое угодили в немилость к царю, и на них задним числом сваливали чужие ошибки...
Ни в одной русской летописи нет рассказа о столь заметном, казалось бы, событии, как боярский мятеж 1533 г. во время опасной болезни Грозного. А вот в приписках Грозного о "воровском коварстве" бояр как раз пишется очень подробно. И потому всерьез подозревают, что и эту историю Грозный выдумал, чтобы отяготить лишними обвинениями попавших в немилость бояр.
Первоначально в рассказе о вражде меж князьями Шуйскими и Бельским упоминается, что в этой распре пострадал боярин Михаил Васильевич Тучков, которого Шуйский сослал в деревню. Однако впоследствии Грозный собственной рукой превращает Тучкова из жертвы боярской распри в ее... зачинщика. Причина? В промежутке меж двумя записями, в 1564 г., Грозному изменил и сбежал в Литву боярин Курбский. М.В. Тучков, дед князя Курбского, стал "членом семьи врага народа", а потому историю следовало изменить...