Страница:
Отправить маленьким пароходом «Пуэрта» две шестнадцатисантиметровые пушки Уитворта с тысячей зарядных картузов[382] для защиты бухты в Аденском заливе между Дурду рой и Берберой; и еще двенадцать мин для установки у входа. Английские крейсеры обнаглели.
На сегодня все. Пока прекратить использование мин-автоматов. Общественное мнение должно успокоиться и забыть случай с «Мозелем» и страховкой. Будем в большей степени полагаться на Флаксана и его судно. Необходимо разнообразить наши «дела».
Поставленное в кавычки слово имело зловещий смысл.
Командир «Эклера», как бы ни был потрясен прочитанным, не потерял самообладания; этот человек был словно отлит из стали, и ни отчаянная ситуация, ни ужасные обстоятельства не могли вывести его из состояния равновесия.
Он читал записку без спешки, внимательно, словно хотел навеки запечатлеть в мозгу бесценный документ.
«Повторяю, капитан, я осмелился воспроизвести две сцены, уже прочитанные вами, чтобы доказать: память у меня цепкая, и рассказать о главных персонажах.
Сразу же хочу предупредить: преследовать корабль отверженных бесполезно. Вы скоро поймете почему. Я точно укажу, где находится его логово. Вы сможете добраться туда с закрытыми глазами; ваше правосудие будет скорым и неумолимым.
Секрет ассоциации в ваших руках. Теперь вам известны магистры проклятого Ордена. Даже Флаксан — всего лишь исполнитель.
Вы доблестно сражаетесь, но что можно сделать против такого врага, у которого соучастники разбросаны по всему миру?
Продолжаю. Вы целиком и полностью очутились бы в руках банды, женившись на дочери руководителя. Бедное, очаровательное дитя не имеет ни малейшего понятия о преступлениях отца. Еще одна чудовищная деталь.
Ваша сестра и ваша мать должны были отправиться с острова Бурбон[383] в Кейптаун. Они приобрели билеты на пароход «Вилль-де-Сен-Назер».
Пароход по причинам, перечислять которые слишком долго и бессмысленно, должен был подвергнуться нападению и затонуть в открытом море. Узнав об этом, вы тотчас же оставили Париж. К счастью, ваше обручение было отложено. «Эклер» вышел в море на несколько часов раньше Флаксана.
Вы прибыли на остров Бурбон. Нездоровье вашей матушки отсрочило отъезд. Но пароходу тем не менее продолжала угрожать опасность. Вы немедленно бросились в погоню за бандитами. Но, увы! Доставленные Ибрагимом чернокожие все-таки покинули африканский берег, «Вилль-де-Сен-Назер» был потоплен, а вы, безоружный и бессильный, видели его краткую агонию. Увы, на борту «Эклера» оказались предатели.
Объясню, как я очутился в простой матросской одежде на борту корабля, метко прозванного вами «корабль-хищник».
В эту важную экспедицию решили послать одного из членов Совета Ордена. Тот, приняв облик рядового члена экипажа, должен был следить за каждым действием и жестом капитана и старших офицеров. Эта секретная миссия была возложена на меня. Я стал как бы «тенью» Флаксана и получил полномочия сместить его и назначить другого, если из-за несостоятельности или неумелых действий он поставил бы под угрозу интересы ассоциации.
Но американец не проявил слабости и показал себя человеком не робкого десятка. Вы ведь помните, я упал в воду и попал к вам в результате столкновения. Такова моя судьба!
Теперь перейдем к описанию загадочной и, осмелюсь сказать, чудесной машины «морских разбойников».
Вы, безусловно, уже восхитились судном, столь блестяще приспособленным к разрушению, — так восхищаются диким зверем перед схваткой. Судно это необычное. Как его называют? Оно последовательно было «Франклином» — трехмачтовой шхуной из Нью-Йорка; «Джорджем Вашингтоном» — пароходом из Нового Орлеана, «Королевой Викторией» — шхуной из Ливерпуля, и «Сильфидой» — шхуной, приписанной к Гавру.
У злоумышленника пристойный облик и бумаги в полном порядке. «Корабль-хищник» как угодно гримируется, маскируется и перевоплощается. Если надо, становится неузнаваемым даже для наметанного глаза моряка.
У него четыре законных обличья, то есть четыре приписки под указанными названиями в четырех торговых портах. Ежедневно бортовой и вахтенный журналы ведутся в четырех экземплярах. События, происходящие во время плавания, точно воспроизводятся в каждом из четырех под соответствующим названием.
У «Франклина» подводная часть черная, а борта белые, капитаном его числится Флаксан собственной персоной. «Джордж Вашингтон» снабжен топкой, испускающей клубы дыма; его официальным капитаном записан выходец из штата Луизиана, третий помощник Браун, всего лишь тень Флаксана, остающегося в этом случае за кулисами.
«Сильфида» сероватая, с черными бортами. Фок-мачта отсутствует. «Корабль-хищник» выступает в облике шхуны. В роли хозяина на борту выступает первый помощник Мариус Казаван, поверенный… дьявола. Наконец, у «Королевы Виктории» борта покрашены в приятный темно-зеленый цвет, ходит она под английским флагом, и тогда командует сэр Генри Хантли.
Три капитана «на всякий случай» являются, повторяю, всего лишь марионетками Флаксана. Экипаж представляется то французским, то английским или американским. Матросы в равной степени владеют обоими вариантами английского.
Соответственно, вы можете понять, какие ни с чем не сравнимые выгоды люди без предрассудков способны извлечь из данной ситуации, полагаю, уникальной в анналах мореплавания.
«Корабль-хищник» — бандит, получивший хорошее воспитание, любящий свет и охотно его посещающий. Он не был обречен на вечные скитания по волнам, как «Летучий Голландец» из легенды. Он перевозил негров или хлопок, какао или пряности и выглядел как честный коммерсант. Благодаря четырем различным обличьям корабль мог заходить в порты, пополнять запасы, разгружать товар, протаранив в море судно, страховка за которое поступала в кассу «морских разбойников».
Корабль ассоциации точно оплачивал сборы, смело выставлял напоказ регистрационный номер, отвечал на сигналы и, вообще, вел себя в строгом соответствии с правилами морского кодекса.
Если же его заставали врасплох или он попадал в трудное положение, тогда убирались паруса и быстро уходили благодаря машине, рассказ о которой еще впереди.
Итак, крейсер бросается в погоню. На следующий день происходит встреча: вместо черного трехмачтовика, идущего в определенный пункт назначения, следует серая шхуна в противоположном направлении.
Это обманный трюк. Скатки парусов, черных, серых или белых, извлекаются из трюма и ставятся ночью. Так жулик, переодеваясь, превращается в другого человека.
Когда предстоит акт морского разбоя, судно преображается в «корабль-хищник». Вид его ужасен. Он, так сказать, надевает церемониальный наряд палача. Паруса убраны, корпус черный, люки закрыты. Он идет без огней, экипажа не видно. Рулевой покидает штурвал, уходит с палубы, спускается в аккумуляторную, где есть еще один штурвал, а также все необходимые навигационные приборы.
Снаружи корабль безлюден и движется, словно призрак.
Сдвигается огромный щит, открывая круглое отверстие, черное и глубокое, как колодец.
Из этого отверстия на металлической платформе медленно выплывает огромное орудие, которое, оказавшись на боевой позиции, действует автоматически.
Взвивается зловещий черный флаг! Таран! Акт уничтожения свершился!..
Об остальном вы догадываетесь.
Через некоторое время корабль преображается в мирный трехмачтовик или в безобидный пароход. Достаточно приспособить трубу, из которой валит дым. Поскольку одновременно работают винты, иллюзия полная.
Каким образом бандитам удается мгновенно демонтировать на корабле смерти фок-мачту, подать вперед грот-мачту, поднимать и опускать пушку весом в несколько тысяч килограммов и, наконец, достигать скорости, многократно превосходящей возможности самых быстроходных судов в мире?
«Морские разбойники» не чуждаются науки. Они умеют применять на благо своего предприятия открытия гениальных неутомимых исследователей.
Орден совершенствует инструмент разрушения с таким же терпением и талантом, с каким промышленник совершенствует производство. Поскольку корабль с паровым двигателем не очень хорош, был найден лучший способ.
Водород считался «абсолютным газом до того дня, когда одному молодому, талантливому химику удалось перевести его в жидкое состояние. Этот сжиженный газ содержит в себе колоссальную силу. Переход его в газообразное состояние совершается спонтанно[384] при соприкосновении с воздухом, причем водород стремится занять первоначальный объем, который, как вы уже догадываетесь, в несколько миллионов раз превышает объем, занимаемый им в жидком виде.
Эта разница в объемах, вызывающая, так сказать, высвобождение энергии, используется для получения двигательного импульса. И топливом «корабля-хищника» является именно сжиженный водород.
Его можно накапливать в прочных емкостях, способных выдержать мощнейшее давление в шестьсот пятьдесят атмосфер, создаваемое аппаратами Рауля Пике, и этого газа будет достаточно на год, если не больше.
Емкости представляют собой сосуды эллиптической формы из рафинированного железа, снабженные кольцевыми прокладками, как орудийные затворы, и имеющие с каждой стороны для более удобного обращения металлическую петлю. Эти сосуды, каждый из которых снабжен отводной трубкой с вентилем, хранятся в трюме и заодно служат балластом.
Миллионы гектолитров[385] газа, то есть носители энергии, оказываются заключенными в невероятно малый объем и готовы к употреблению в любую минуту.
Обращение с газом несложно. Надо привести в движение винты? Достаточно подсоединить емкость к машине и открыть вентиль, запирающий сосуд.
Соприкоснувшись с воздухом, жидкость превращается в газ, как вода превращается в пар; результат один и тот же. Приходят в действие поршни, поворачивается вал, начинают вращаться винты, и судно трогается с места. Невероятная по масштабам энергия помогает моментальному преображению судна.
Когда трехмачтовая шхуна «Франклин» превращается в обычную шхуну «Королева Виктория», надо убрать фок-мачту. Она изготовлена из полого железа и имеет жесткую герметизацию. Множество ее компонентов[386] входят один в другой, как у выдвижной трубки подзорной трубы.
По сигналу капитана грот-мачта подтягивается машиной к месту установки и закрепляется там, где ей положено находиться на шхуне, — на первой трети расстояния по оси. Таким же порядком устанавливается на второй трети бизань-мачта.
Эти перемещения производятся в замкнутом пространстве между палубой и килем, не видимом постороннему глазу. Ванты и штаги укладываются на место, когда фок-мачта вместе с реями опускается на палубу. На мачте абсолютно ничего нет. Всасывающий насос, также работающий на водороде, удаляет изнутри воздух; полые элементы убираются друг в друга и быстро скрываются под палубой в специально предназначенное для этого пространство.
Так трехмачтовик превращается в шхуну. Если же появится необходимость вновь установить мачту, то вместо всасывающего насоса используется нагнетающий воздух под давлением, проводится операция в обратном порядке.
Таким же образом идет маневр с пушкой. Орудие, заключенное в цилиндр из катаной жести, находится у киля. Платформа, на которой оно покоится, не что иное, как поршень. При помощи водорода она устанавливается в нужном положении, и орудие готово к бою. Если же его надо убрать, достаточно открыть боковой вентиль: газ стравливается, поршень опускается под собственной тяжестью, запирающий отверстие щит становится на место, и палуба вновь приобретает вполне мирный вид.
Несколько слов о самой машине.
Ни один обычный двигатель не способен развивать фантастическую скорость «корабля-хищника».
Машина проста до удивления. Француз, настоящий парижанин, без сомнения, не имел ни малейшего понятия, что его изобретение будет использоваться таким образом. Дерзновенный рабочий-механик, Дебейе, сделал сотни оригинальных изобретений, и среди них — настоящее чудо: винтовой двигатель для воздушных шаров.
Дебейе внезапно пришла в голову мысль убрать все механические передачи и превратить поступательное движение поршней в кругообразное, что позволило сэкономить не только силу, но и количество рабочих частей.
У машины есть два цилиндра окружностью в двенадцать метров и всего лишь метр в высоту, играющие роль золотников. Их разделяет круглая пластина из закаленной стали толщиной в двадцать пять сантиметров. На этой пластине закреплены два поршня, один справа, другой слева, совершающие в боковых цилиндрах кругообразные движения.
Пластина представляет собой не что иное, как утолщенную часть ходового вала, который разделяет перпендикулярно расположенные к нему цилиндры по оси корабля. Она совмещает в себе, таким образом, поршень, шатун эксцентрик и ходовой вал, ибо составляет с ним единое целое.
На каждом конце вала имеется медный конус диаметром в три метра, закрепленный под углом в сорок пять градусов.
От каждого из этих конусов красной меди в кормовую часть корабля отходит продольный вал, на котором смонтирован винт.
Продольные валы тоже снабжены подвижными конусами, вращающимися как вправо, так и влево. К ним, когда требуется запустить двигатель, достаточно подсоединить сосуды с водородом, а если они подсоединены стационарно, открыть вентиль на соединении.
Газ поступает в цилиндры, давит на поршни, приводит в действие ходовой вал. А через конусы усилие передается на продольные валы.
Любопытно, что шум трения безупречно отполированных медных конусов похож на шум, производимый шатунами движущегося по рельсам локомотива.
Винты вращаются с головокружительной быстротой. Как я уже сказал, развивается значительное усилие. Дело в том, что поршень находится под давлением пять шестых своего пути. Таким образом, отсутствует мертвая точка. Так что четыре шестых пути под давлением находятся одновременно оба поршня, а по одной шестой пути обеспечивает по отдельности каждый.
Давление, оказываемое на оба поршня на протяжении двух третей пути по кругу, развивает усилие, в двадцать пять раз превышающее создаваемое обычными машинами, работающими при давлении в десять атмосфер.
А машина «корабля-хищника» способна, в силу своих конструктивных особенностей, развивать давление в шестьдесят атмосфер, благодаря чему мощность ее в двести пятьдесят раз превосходит мощность обычных механизмов аналогичных размеров. Таким образом, в невероятно малом объеме заключен двигатель мощностью в тысячу двести лошадиных сил!
Нет нужды говорить, что винты могут работать независимо друг от друга, и даже одновременно вращаться в противоположном направлении; вы сами были тому свидетелем.
В дополнение ко всем чудесам конструкторы поместили в передней части корабля несколько выступающую из-под обшивки трубу, нечто вроде телескопа. В трубе установлена система призм, передающая изображение на горизонте в темную камеру, где постоянно находится дежурный офицер.
Это исключает необходимость наружных вахт, ибо все, что происходит вокруг, скрупулезно проецируется на экран. В темной камере, само собой разумеется, находится штурвал, дистанционное управление, позволяющее включать винты, менять число оборотов или вовсе их стопорить, поднимать или опускать пушку, ставить или убирать мачты и т. п.
Что ж, капитан, все предусмотрено? Все механизировано? Как вы полагаете? В конце концов, вы сможете восхищаться вашим противником в свое удовольствие, когда его захватите, ибо я сообщу способ, как это сделать.
Каждому бандиту требуется убежище. И таковое у «корабля-хищника» есть: в Коралловом море, у восточного побережья Австралии. На 143 градусе восточной долготы и 12 градусах 22 минутах южной широты расположен коралловый атолл[387] около пятисот метров в диаметре.
Внутри атолла есть лагуна, она-то и стала тихой гаванью для «корабля-хищника». Именно сюда направляются пираты, чтобы отдыхать сколько угодно, и безо всяких опасений, ибо путь туда опасен, а подход труден.
На пути к атоллу вам попадутся тысячи рифов и коралловых отмелей. Будьте осмотрительны, проверяйте каждую пядь пути, лавируйте. Успех зависит от вашего терпения. Вам представляется великолепнейшая возможность проявить все свои таланты морехода.
К моему величайшему сожалению, я не могу начертить маршрут, тем более, ни на одной карте не обозначены все рифы, ощетинившиеся на подступах к этому аду. Но, коль скоро «морские разбойники» проходят через них, вы их тоже преодолеете.
Не исключено, что искомое судно окажется гладким, как понтон, и почти незаметным. Вы сможете узнать его по пушке и тарану.
Что же касается преследуемых негодяев, то они любят пировать на свободе в одном из глубоких гротов, созданных самой природой. Мерзавцы ведут там веселую жизнь на широкую ногу и предаются самым изысканным удовольствиям, как люди, у которых может не быть завтрашнего дня.
Входов в убежище два. Они скрыты зарослями фукуса и прочих морских трав. Ищите внимательно; тщательно осмотрите остров, и вы их найдете.
Будет битва. И жестокая. Уверен: вы одержите победу.
Кстати, капитан, если я и был кое-где многословен, то лишь для пользы дела. Вы великодушны, а я искренен.
Прощайте! Благодарю вас!»
ГЛАВА 3
На сегодня все. Пока прекратить использование мин-автоматов. Общественное мнение должно успокоиться и забыть случай с «Мозелем» и страховкой. Будем в большей степени полагаться на Флаксана и его судно. Необходимо разнообразить наши «дела».
Поставленное в кавычки слово имело зловещий смысл.
Командир «Эклера», как бы ни был потрясен прочитанным, не потерял самообладания; этот человек был словно отлит из стали, и ни отчаянная ситуация, ни ужасные обстоятельства не могли вывести его из состояния равновесия.
Он читал записку без спешки, внимательно, словно хотел навеки запечатлеть в мозгу бесценный документ.
«Повторяю, капитан, я осмелился воспроизвести две сцены, уже прочитанные вами, чтобы доказать: память у меня цепкая, и рассказать о главных персонажах.
Сразу же хочу предупредить: преследовать корабль отверженных бесполезно. Вы скоро поймете почему. Я точно укажу, где находится его логово. Вы сможете добраться туда с закрытыми глазами; ваше правосудие будет скорым и неумолимым.
Секрет ассоциации в ваших руках. Теперь вам известны магистры проклятого Ордена. Даже Флаксан — всего лишь исполнитель.
Вы доблестно сражаетесь, но что можно сделать против такого врага, у которого соучастники разбросаны по всему миру?
Продолжаю. Вы целиком и полностью очутились бы в руках банды, женившись на дочери руководителя. Бедное, очаровательное дитя не имеет ни малейшего понятия о преступлениях отца. Еще одна чудовищная деталь.
Ваша сестра и ваша мать должны были отправиться с острова Бурбон[383] в Кейптаун. Они приобрели билеты на пароход «Вилль-де-Сен-Назер».
Пароход по причинам, перечислять которые слишком долго и бессмысленно, должен был подвергнуться нападению и затонуть в открытом море. Узнав об этом, вы тотчас же оставили Париж. К счастью, ваше обручение было отложено. «Эклер» вышел в море на несколько часов раньше Флаксана.
Вы прибыли на остров Бурбон. Нездоровье вашей матушки отсрочило отъезд. Но пароходу тем не менее продолжала угрожать опасность. Вы немедленно бросились в погоню за бандитами. Но, увы! Доставленные Ибрагимом чернокожие все-таки покинули африканский берег, «Вилль-де-Сен-Назер» был потоплен, а вы, безоружный и бессильный, видели его краткую агонию. Увы, на борту «Эклера» оказались предатели.
Объясню, как я очутился в простой матросской одежде на борту корабля, метко прозванного вами «корабль-хищник».
В эту важную экспедицию решили послать одного из членов Совета Ордена. Тот, приняв облик рядового члена экипажа, должен был следить за каждым действием и жестом капитана и старших офицеров. Эта секретная миссия была возложена на меня. Я стал как бы «тенью» Флаксана и получил полномочия сместить его и назначить другого, если из-за несостоятельности или неумелых действий он поставил бы под угрозу интересы ассоциации.
Но американец не проявил слабости и показал себя человеком не робкого десятка. Вы ведь помните, я упал в воду и попал к вам в результате столкновения. Такова моя судьба!
Теперь перейдем к описанию загадочной и, осмелюсь сказать, чудесной машины «морских разбойников».
Вы, безусловно, уже восхитились судном, столь блестяще приспособленным к разрушению, — так восхищаются диким зверем перед схваткой. Судно это необычное. Как его называют? Оно последовательно было «Франклином» — трехмачтовой шхуной из Нью-Йорка; «Джорджем Вашингтоном» — пароходом из Нового Орлеана, «Королевой Викторией» — шхуной из Ливерпуля, и «Сильфидой» — шхуной, приписанной к Гавру.
У злоумышленника пристойный облик и бумаги в полном порядке. «Корабль-хищник» как угодно гримируется, маскируется и перевоплощается. Если надо, становится неузнаваемым даже для наметанного глаза моряка.
У него четыре законных обличья, то есть четыре приписки под указанными названиями в четырех торговых портах. Ежедневно бортовой и вахтенный журналы ведутся в четырех экземплярах. События, происходящие во время плавания, точно воспроизводятся в каждом из четырех под соответствующим названием.
У «Франклина» подводная часть черная, а борта белые, капитаном его числится Флаксан собственной персоной. «Джордж Вашингтон» снабжен топкой, испускающей клубы дыма; его официальным капитаном записан выходец из штата Луизиана, третий помощник Браун, всего лишь тень Флаксана, остающегося в этом случае за кулисами.
«Сильфида» сероватая, с черными бортами. Фок-мачта отсутствует. «Корабль-хищник» выступает в облике шхуны. В роли хозяина на борту выступает первый помощник Мариус Казаван, поверенный… дьявола. Наконец, у «Королевы Виктории» борта покрашены в приятный темно-зеленый цвет, ходит она под английским флагом, и тогда командует сэр Генри Хантли.
Три капитана «на всякий случай» являются, повторяю, всего лишь марионетками Флаксана. Экипаж представляется то французским, то английским или американским. Матросы в равной степени владеют обоими вариантами английского.
Соответственно, вы можете понять, какие ни с чем не сравнимые выгоды люди без предрассудков способны извлечь из данной ситуации, полагаю, уникальной в анналах мореплавания.
«Корабль-хищник» — бандит, получивший хорошее воспитание, любящий свет и охотно его посещающий. Он не был обречен на вечные скитания по волнам, как «Летучий Голландец» из легенды. Он перевозил негров или хлопок, какао или пряности и выглядел как честный коммерсант. Благодаря четырем различным обличьям корабль мог заходить в порты, пополнять запасы, разгружать товар, протаранив в море судно, страховка за которое поступала в кассу «морских разбойников».
Корабль ассоциации точно оплачивал сборы, смело выставлял напоказ регистрационный номер, отвечал на сигналы и, вообще, вел себя в строгом соответствии с правилами морского кодекса.
Если же его заставали врасплох или он попадал в трудное положение, тогда убирались паруса и быстро уходили благодаря машине, рассказ о которой еще впереди.
Итак, крейсер бросается в погоню. На следующий день происходит встреча: вместо черного трехмачтовика, идущего в определенный пункт назначения, следует серая шхуна в противоположном направлении.
Это обманный трюк. Скатки парусов, черных, серых или белых, извлекаются из трюма и ставятся ночью. Так жулик, переодеваясь, превращается в другого человека.
Когда предстоит акт морского разбоя, судно преображается в «корабль-хищник». Вид его ужасен. Он, так сказать, надевает церемониальный наряд палача. Паруса убраны, корпус черный, люки закрыты. Он идет без огней, экипажа не видно. Рулевой покидает штурвал, уходит с палубы, спускается в аккумуляторную, где есть еще один штурвал, а также все необходимые навигационные приборы.
Снаружи корабль безлюден и движется, словно призрак.
Сдвигается огромный щит, открывая круглое отверстие, черное и глубокое, как колодец.
Из этого отверстия на металлической платформе медленно выплывает огромное орудие, которое, оказавшись на боевой позиции, действует автоматически.
Взвивается зловещий черный флаг! Таран! Акт уничтожения свершился!..
Об остальном вы догадываетесь.
Через некоторое время корабль преображается в мирный трехмачтовик или в безобидный пароход. Достаточно приспособить трубу, из которой валит дым. Поскольку одновременно работают винты, иллюзия полная.
Каким образом бандитам удается мгновенно демонтировать на корабле смерти фок-мачту, подать вперед грот-мачту, поднимать и опускать пушку весом в несколько тысяч килограммов и, наконец, достигать скорости, многократно превосходящей возможности самых быстроходных судов в мире?
«Морские разбойники» не чуждаются науки. Они умеют применять на благо своего предприятия открытия гениальных неутомимых исследователей.
Орден совершенствует инструмент разрушения с таким же терпением и талантом, с каким промышленник совершенствует производство. Поскольку корабль с паровым двигателем не очень хорош, был найден лучший способ.
Водород считался «абсолютным газом до того дня, когда одному молодому, талантливому химику удалось перевести его в жидкое состояние. Этот сжиженный газ содержит в себе колоссальную силу. Переход его в газообразное состояние совершается спонтанно[384] при соприкосновении с воздухом, причем водород стремится занять первоначальный объем, который, как вы уже догадываетесь, в несколько миллионов раз превышает объем, занимаемый им в жидком виде.
Эта разница в объемах, вызывающая, так сказать, высвобождение энергии, используется для получения двигательного импульса. И топливом «корабля-хищника» является именно сжиженный водород.
Его можно накапливать в прочных емкостях, способных выдержать мощнейшее давление в шестьсот пятьдесят атмосфер, создаваемое аппаратами Рауля Пике, и этого газа будет достаточно на год, если не больше.
Емкости представляют собой сосуды эллиптической формы из рафинированного железа, снабженные кольцевыми прокладками, как орудийные затворы, и имеющие с каждой стороны для более удобного обращения металлическую петлю. Эти сосуды, каждый из которых снабжен отводной трубкой с вентилем, хранятся в трюме и заодно служат балластом.
Миллионы гектолитров[385] газа, то есть носители энергии, оказываются заключенными в невероятно малый объем и готовы к употреблению в любую минуту.
Обращение с газом несложно. Надо привести в движение винты? Достаточно подсоединить емкость к машине и открыть вентиль, запирающий сосуд.
Соприкоснувшись с воздухом, жидкость превращается в газ, как вода превращается в пар; результат один и тот же. Приходят в действие поршни, поворачивается вал, начинают вращаться винты, и судно трогается с места. Невероятная по масштабам энергия помогает моментальному преображению судна.
Когда трехмачтовая шхуна «Франклин» превращается в обычную шхуну «Королева Виктория», надо убрать фок-мачту. Она изготовлена из полого железа и имеет жесткую герметизацию. Множество ее компонентов[386] входят один в другой, как у выдвижной трубки подзорной трубы.
По сигналу капитана грот-мачта подтягивается машиной к месту установки и закрепляется там, где ей положено находиться на шхуне, — на первой трети расстояния по оси. Таким же порядком устанавливается на второй трети бизань-мачта.
Эти перемещения производятся в замкнутом пространстве между палубой и килем, не видимом постороннему глазу. Ванты и штаги укладываются на место, когда фок-мачта вместе с реями опускается на палубу. На мачте абсолютно ничего нет. Всасывающий насос, также работающий на водороде, удаляет изнутри воздух; полые элементы убираются друг в друга и быстро скрываются под палубой в специально предназначенное для этого пространство.
Так трехмачтовик превращается в шхуну. Если же появится необходимость вновь установить мачту, то вместо всасывающего насоса используется нагнетающий воздух под давлением, проводится операция в обратном порядке.
Таким же образом идет маневр с пушкой. Орудие, заключенное в цилиндр из катаной жести, находится у киля. Платформа, на которой оно покоится, не что иное, как поршень. При помощи водорода она устанавливается в нужном положении, и орудие готово к бою. Если же его надо убрать, достаточно открыть боковой вентиль: газ стравливается, поршень опускается под собственной тяжестью, запирающий отверстие щит становится на место, и палуба вновь приобретает вполне мирный вид.
Несколько слов о самой машине.
Ни один обычный двигатель не способен развивать фантастическую скорость «корабля-хищника».
Машина проста до удивления. Француз, настоящий парижанин, без сомнения, не имел ни малейшего понятия, что его изобретение будет использоваться таким образом. Дерзновенный рабочий-механик, Дебейе, сделал сотни оригинальных изобретений, и среди них — настоящее чудо: винтовой двигатель для воздушных шаров.
Дебейе внезапно пришла в голову мысль убрать все механические передачи и превратить поступательное движение поршней в кругообразное, что позволило сэкономить не только силу, но и количество рабочих частей.
У машины есть два цилиндра окружностью в двенадцать метров и всего лишь метр в высоту, играющие роль золотников. Их разделяет круглая пластина из закаленной стали толщиной в двадцать пять сантиметров. На этой пластине закреплены два поршня, один справа, другой слева, совершающие в боковых цилиндрах кругообразные движения.
Пластина представляет собой не что иное, как утолщенную часть ходового вала, который разделяет перпендикулярно расположенные к нему цилиндры по оси корабля. Она совмещает в себе, таким образом, поршень, шатун эксцентрик и ходовой вал, ибо составляет с ним единое целое.
На каждом конце вала имеется медный конус диаметром в три метра, закрепленный под углом в сорок пять градусов.
От каждого из этих конусов красной меди в кормовую часть корабля отходит продольный вал, на котором смонтирован винт.
Продольные валы тоже снабжены подвижными конусами, вращающимися как вправо, так и влево. К ним, когда требуется запустить двигатель, достаточно подсоединить сосуды с водородом, а если они подсоединены стационарно, открыть вентиль на соединении.
Газ поступает в цилиндры, давит на поршни, приводит в действие ходовой вал. А через конусы усилие передается на продольные валы.
Любопытно, что шум трения безупречно отполированных медных конусов похож на шум, производимый шатунами движущегося по рельсам локомотива.
Винты вращаются с головокружительной быстротой. Как я уже сказал, развивается значительное усилие. Дело в том, что поршень находится под давлением пять шестых своего пути. Таким образом, отсутствует мертвая точка. Так что четыре шестых пути под давлением находятся одновременно оба поршня, а по одной шестой пути обеспечивает по отдельности каждый.
Давление, оказываемое на оба поршня на протяжении двух третей пути по кругу, развивает усилие, в двадцать пять раз превышающее создаваемое обычными машинами, работающими при давлении в десять атмосфер.
А машина «корабля-хищника» способна, в силу своих конструктивных особенностей, развивать давление в шестьдесят атмосфер, благодаря чему мощность ее в двести пятьдесят раз превосходит мощность обычных механизмов аналогичных размеров. Таким образом, в невероятно малом объеме заключен двигатель мощностью в тысячу двести лошадиных сил!
Нет нужды говорить, что винты могут работать независимо друг от друга, и даже одновременно вращаться в противоположном направлении; вы сами были тому свидетелем.
В дополнение ко всем чудесам конструкторы поместили в передней части корабля несколько выступающую из-под обшивки трубу, нечто вроде телескопа. В трубе установлена система призм, передающая изображение на горизонте в темную камеру, где постоянно находится дежурный офицер.
Это исключает необходимость наружных вахт, ибо все, что происходит вокруг, скрупулезно проецируется на экран. В темной камере, само собой разумеется, находится штурвал, дистанционное управление, позволяющее включать винты, менять число оборотов или вовсе их стопорить, поднимать или опускать пушку, ставить или убирать мачты и т. п.
Что ж, капитан, все предусмотрено? Все механизировано? Как вы полагаете? В конце концов, вы сможете восхищаться вашим противником в свое удовольствие, когда его захватите, ибо я сообщу способ, как это сделать.
Каждому бандиту требуется убежище. И таковое у «корабля-хищника» есть: в Коралловом море, у восточного побережья Австралии. На 143 градусе восточной долготы и 12 градусах 22 минутах южной широты расположен коралловый атолл[387] около пятисот метров в диаметре.
Внутри атолла есть лагуна, она-то и стала тихой гаванью для «корабля-хищника». Именно сюда направляются пираты, чтобы отдыхать сколько угодно, и безо всяких опасений, ибо путь туда опасен, а подход труден.
На пути к атоллу вам попадутся тысячи рифов и коралловых отмелей. Будьте осмотрительны, проверяйте каждую пядь пути, лавируйте. Успех зависит от вашего терпения. Вам представляется великолепнейшая возможность проявить все свои таланты морехода.
К моему величайшему сожалению, я не могу начертить маршрут, тем более, ни на одной карте не обозначены все рифы, ощетинившиеся на подступах к этому аду. Но, коль скоро «морские разбойники» проходят через них, вы их тоже преодолеете.
Не исключено, что искомое судно окажется гладким, как понтон, и почти незаметным. Вы сможете узнать его по пушке и тарану.
Что же касается преследуемых негодяев, то они любят пировать на свободе в одном из глубоких гротов, созданных самой природой. Мерзавцы ведут там веселую жизнь на широкую ногу и предаются самым изысканным удовольствиям, как люди, у которых может не быть завтрашнего дня.
Входов в убежище два. Они скрыты зарослями фукуса и прочих морских трав. Ищите внимательно; тщательно осмотрите остров, и вы их найдете.
Будет битва. И жестокая. Уверен: вы одержите победу.
Кстати, капитан, если я и был кое-где многословен, то лишь для пользы дела. Вы великодушны, а я искренен.
Прощайте! Благодарю вас!»
ГЛАВА 3
Так что же такое водород? — Шар с выставки в баллоне. — В погоню. — Курс через Тихий океан. — Коралловый риф. — Попали в аварию, а потом чуть не были съедены. — Капитанский выстрел. — Жандармерия и каннибализм. — Составление протокола у антиподов. — Табу. — Курьезные последствия невольного каламбура. — Перевернутая жаровня. — Канонизация жандарма. — Тонкости английского судопроизводства. — Через коралловые рифы. — Арест. — Два героя осады Парижа. — Еще один парижанин. — Остановка.
— Доктор, так что же такое водород?
— Э, милый мой, после твоего изучения «физики» у фокусника, узнать немного о химии надо у человека, кое-что сведущего в ней.
— Бог ты мой! Без сомнения.
— Во времена моего обучения в коллеже о водороде почти ничего не говорили. И даже при подготовке к первому экзамену за годовой курс медицины я сам себе не мог ответить на этот вопрос. И вот ваш покорный слуга постыднейшим образом провалил третий экзамен по медицине, а причиной послужил довольно дурацкий ответ на вопрос, подобный твоему: «Что представляет собой водород?»
— О! Вот это да, доктор! — произнес Фрике.
— В мое время водород считался «абсолютным газом»!.. «Абсолютным»!.. О! Тогдашние ученые! Газ этот бесцветный, не имеет ни вкуса, ни запаха. Но, например, в сочетании с мышьяком пахнет чесноком, а если добавить хоть чуть-чуть серной кислоты, то получите благородный запах болот Бобиньи и Бонди[388].
Кажется, его открыли в семнадцатом веке. Кто? Убей меня Бог, не помню. Изучение началось лишь в тысяча семьсот семьдесят седьмом году, ибо именно тогда Кавендиш[389] описал основные свойства этого газа. Его тогда прозвали «горючим газом» и лишь потом «водород», ибо, как выяснилось, он является одним из элементов, входящих в состав воды.
Доктор сделал паузу… Пауза затянулась…
Фрике слушал разинув рот.
— Ну, а что еще? — спросил он словно через силу.
— Потом!.. Черт возьми… Ты пытаешь не хуже экзаменатора… Водород, сын мой, самое легкое из всех веществ. Если принять удельный вес воды за единицу, то удельный вес водорода при температуре ноль градусов и при нормальном давлении семьсот шестьдесят миллиметров составляет ноль целых шесть тысяч девятьсот сорок девять десятитысячных.
— Водород в четырнадцать с половиной раз легче воздуха.
— Доктор, я знаю, что он значительно легче воздуха, на этой разнице основывается принцип воздухоплавания.
— Великолепно!.. Браво, Фрике! — сказал Андре.
— Черт! Месье Андре, я ведь уже кое-что прочел… хорошо чему-то учиться.
— Дорогой мой мальчик, — с чувством проговорил доктор, — с восторгом констатирую: у тебя добрые намерения. Ты хочешь учиться, я тебе помогу. Еще что-то хочешь сказать?
— Как же водород, газ, в четырнадцать с половиной раз легче воздуха, будучи использован в машине «корабля-хищника», способен сообщать такое усилие?
— Постараюсь коротко дать тебе удовлетворительный ответ. Ты читал в Вальпараисо газеты, доставленные из Франции. Там рассказывается о Всемирной выставке[390]. Во дворе Тюильрийского дворца привязан аэростат, доставленный туда по такому случаю инженером Пьером Жиффаром. Этот громадный шар поднимается в воздух двадцать пять — тридцать раз в день, беря каждый раз на борт пятьдесят любопытных, желающих за один луи испробовать все прелести воздухоплавания.
— Да, читал, доктор. Это превосходно, но какое отношение одно имеет к другому?..
— А вот какое. Изготовленная из тафты оболочка шара вмещает в себя двадцать пять тысяч кубических метров водорода… Теперь представь себе: сильным сжатием весь этот газ загоняется в прочнейший баллон емкостью в восемь — десять литров. Что произойдет?
— Ну, если газ сжат до такой степени, он ищет выхода, а не найдя, просто разорвет баллон…
— Отчасти ты прав. Однако давление может быть столь сильным, что газ превращается в жидкость и занимает невероятно малый объем. Тем не менее он способен к расширению и стремится занять первоначальный объем, если вступит в соприкосновение с воздухом. Как я уже говорил, раньше водород считали «абсолютным газом», то есть газом, не способным переходить в иное состояние. Но вскоре стало очевидно, что подобное утверждение ошибочно, — двое знаменитых химиков, Кейе и Рауль Пикте, сумели перевести водород не только в жидкое, но и в твердое состояние, тем самым колоссально уменьшив занимаемый веществом объем. Преследуемые нами мерзавцы владеют, да простят мне столь тривиальное выражение, энергией в баллоне. Сосуды для водорода прочны, взрыв исключается. Когда надо запустить сатанинскую машину, к ней подсоединяют одну из емкостей. Водород при контакте с воздухом переходит в газообразное состояние. Высвобождается значительная энергия, подобная энергии пара, приводящей в действие генераторы, однако в десять, двадцать раз мощнее. Задумайся: жидкость в баллоне, заставляющая привязной аэростат двигаться вверх! Газ давит на поршни, и машина приходит в действие.
— И это все, доктор?
— Да этого вполне достаточно! Подумай-ка о преимуществах подобной системы. Она постоянно под давлением и позволяет получить мощность, которую в настоящее время не способен обеспечить никакой другой механизм…
Вот так через двадцать четыре часа после драматических событий, описанных в предыдущей главе, беседовали наши друзья, от которых командир «Эклера» барон де Вальпре и не собирался скрывать откровения расстрелянного пирата.
Читатель помнит восклицание Фрике на рейде Вальпараисо, куда он прибыл вместе с Андре и доктором Ламперьером, после того, как разглядел приближающийся корабль.
— «Корабль-хищник»! — закричал он.
И наши друзья тотчас же уселись в шлюпку и прибыли на борт «Эклера».
Фрике сразу же рассказал капитану о кое-каких особенностях пиратского судна. Он прекрасно представлял его конфигурацию. Ему были знакомы все его метаморфозы. Он также знал о существовании загадочной машины, не требовавшей для работы ни угля, ни воды.
Крейсер начал преследование. Противник же, вместо того чтобы быстро скрыться, умышленно вел крейсер по следу. С самого начала стало ясно зачем. Он хотел удалиться от оживленных морских дорог, вступить с крейсером в смертельную схватку и победить.
Однажды суда сошлись в бою. Встреча кораблей состоялась на пересечении тридцать второй параллели и сто тридцатого меридиана. Исход битвы известен: оба противника получили серьезные повреждения. У «Эклера» оказалась пробоина в одном из отсеков, куда залилась вода.
Крейсер шел плохо и имел сильный крен. Но поскольку де Вальпре хотел дойти любой ценой до логова бандитов, «Эклер» без страха ринулся через весь Тихий океан. Приходилось экономить уголь, ибо предстоял трудный переход, осложненный рифами и мелкими островками, особенно опасными в штиль или при встречном ветре. Крейсер шел на всех парусах и использовал паровую машину только в крайних случаях.
— Доктор, так что же такое водород?
— Э, милый мой, после твоего изучения «физики» у фокусника, узнать немного о химии надо у человека, кое-что сведущего в ней.
— Бог ты мой! Без сомнения.
— Во времена моего обучения в коллеже о водороде почти ничего не говорили. И даже при подготовке к первому экзамену за годовой курс медицины я сам себе не мог ответить на этот вопрос. И вот ваш покорный слуга постыднейшим образом провалил третий экзамен по медицине, а причиной послужил довольно дурацкий ответ на вопрос, подобный твоему: «Что представляет собой водород?»
— О! Вот это да, доктор! — произнес Фрике.
— В мое время водород считался «абсолютным газом»!.. «Абсолютным»!.. О! Тогдашние ученые! Газ этот бесцветный, не имеет ни вкуса, ни запаха. Но, например, в сочетании с мышьяком пахнет чесноком, а если добавить хоть чуть-чуть серной кислоты, то получите благородный запах болот Бобиньи и Бонди[388].
Кажется, его открыли в семнадцатом веке. Кто? Убей меня Бог, не помню. Изучение началось лишь в тысяча семьсот семьдесят седьмом году, ибо именно тогда Кавендиш[389] описал основные свойства этого газа. Его тогда прозвали «горючим газом» и лишь потом «водород», ибо, как выяснилось, он является одним из элементов, входящих в состав воды.
Доктор сделал паузу… Пауза затянулась…
Фрике слушал разинув рот.
— Ну, а что еще? — спросил он словно через силу.
— Потом!.. Черт возьми… Ты пытаешь не хуже экзаменатора… Водород, сын мой, самое легкое из всех веществ. Если принять удельный вес воды за единицу, то удельный вес водорода при температуре ноль градусов и при нормальном давлении семьсот шестьдесят миллиметров составляет ноль целых шесть тысяч девятьсот сорок девять десятитысячных.
— Водород в четырнадцать с половиной раз легче воздуха.
— Доктор, я знаю, что он значительно легче воздуха, на этой разнице основывается принцип воздухоплавания.
— Великолепно!.. Браво, Фрике! — сказал Андре.
— Черт! Месье Андре, я ведь уже кое-что прочел… хорошо чему-то учиться.
— Дорогой мой мальчик, — с чувством проговорил доктор, — с восторгом констатирую: у тебя добрые намерения. Ты хочешь учиться, я тебе помогу. Еще что-то хочешь сказать?
— Как же водород, газ, в четырнадцать с половиной раз легче воздуха, будучи использован в машине «корабля-хищника», способен сообщать такое усилие?
— Постараюсь коротко дать тебе удовлетворительный ответ. Ты читал в Вальпараисо газеты, доставленные из Франции. Там рассказывается о Всемирной выставке[390]. Во дворе Тюильрийского дворца привязан аэростат, доставленный туда по такому случаю инженером Пьером Жиффаром. Этот громадный шар поднимается в воздух двадцать пять — тридцать раз в день, беря каждый раз на борт пятьдесят любопытных, желающих за один луи испробовать все прелести воздухоплавания.
— Да, читал, доктор. Это превосходно, но какое отношение одно имеет к другому?..
— А вот какое. Изготовленная из тафты оболочка шара вмещает в себя двадцать пять тысяч кубических метров водорода… Теперь представь себе: сильным сжатием весь этот газ загоняется в прочнейший баллон емкостью в восемь — десять литров. Что произойдет?
— Ну, если газ сжат до такой степени, он ищет выхода, а не найдя, просто разорвет баллон…
— Отчасти ты прав. Однако давление может быть столь сильным, что газ превращается в жидкость и занимает невероятно малый объем. Тем не менее он способен к расширению и стремится занять первоначальный объем, если вступит в соприкосновение с воздухом. Как я уже говорил, раньше водород считали «абсолютным газом», то есть газом, не способным переходить в иное состояние. Но вскоре стало очевидно, что подобное утверждение ошибочно, — двое знаменитых химиков, Кейе и Рауль Пикте, сумели перевести водород не только в жидкое, но и в твердое состояние, тем самым колоссально уменьшив занимаемый веществом объем. Преследуемые нами мерзавцы владеют, да простят мне столь тривиальное выражение, энергией в баллоне. Сосуды для водорода прочны, взрыв исключается. Когда надо запустить сатанинскую машину, к ней подсоединяют одну из емкостей. Водород при контакте с воздухом переходит в газообразное состояние. Высвобождается значительная энергия, подобная энергии пара, приводящей в действие генераторы, однако в десять, двадцать раз мощнее. Задумайся: жидкость в баллоне, заставляющая привязной аэростат двигаться вверх! Газ давит на поршни, и машина приходит в действие.
— И это все, доктор?
— Да этого вполне достаточно! Подумай-ка о преимуществах подобной системы. Она постоянно под давлением и позволяет получить мощность, которую в настоящее время не способен обеспечить никакой другой механизм…
Вот так через двадцать четыре часа после драматических событий, описанных в предыдущей главе, беседовали наши друзья, от которых командир «Эклера» барон де Вальпре и не собирался скрывать откровения расстрелянного пирата.
Читатель помнит восклицание Фрике на рейде Вальпараисо, куда он прибыл вместе с Андре и доктором Ламперьером, после того, как разглядел приближающийся корабль.
— «Корабль-хищник»! — закричал он.
И наши друзья тотчас же уселись в шлюпку и прибыли на борт «Эклера».
Фрике сразу же рассказал капитану о кое-каких особенностях пиратского судна. Он прекрасно представлял его конфигурацию. Ему были знакомы все его метаморфозы. Он также знал о существовании загадочной машины, не требовавшей для работы ни угля, ни воды.
Крейсер начал преследование. Противник же, вместо того чтобы быстро скрыться, умышленно вел крейсер по следу. С самого начала стало ясно зачем. Он хотел удалиться от оживленных морских дорог, вступить с крейсером в смертельную схватку и победить.
Однажды суда сошлись в бою. Встреча кораблей состоялась на пересечении тридцать второй параллели и сто тридцатого меридиана. Исход битвы известен: оба противника получили серьезные повреждения. У «Эклера» оказалась пробоина в одном из отсеков, куда залилась вода.
Крейсер шел плохо и имел сильный крен. Но поскольку де Вальпре хотел дойти любой ценой до логова бандитов, «Эклер» без страха ринулся через весь Тихий океан. Приходилось экономить уголь, ибо предстоял трудный переход, осложненный рифами и мелкими островками, особенно опасными в штиль или при встречном ветре. Крейсер шел на всех парусах и использовал паровую машину только в крайних случаях.