Быстров Андрей. Империя Дамеона (Дамеон - 2)

   Дигли: Да как вам сказать, сэр... Он намекал на какие-то неприятности, говорил, что хочет полетать, чтобы успокоить нервы...
   Экройд: И вы разрешили полет человеку с явными признаками нервного расстройства?
   Дигли: Да не было у него нервного расстройства, сэр. Он говорил об этом так... Полушутливо. Я хорошо знаю мистера Хойланда. Он выглядел как всегда.
   Экройд: Может быть, он выпил?
   Дигли: Что вы, сэр! Я бы и банку пива за милю учуял.
   Экройд: Спасибо, мистер Дигли. Не уезжайте пока из Нью-Йорка...
   Из отчета Джеймса Экройда: "Нет оснований считать, что гибель Джона Хойланда явилась результатом чьих-либо целенаправленных действий. Полагаю, что катастрофа вертолета произошла вследствие небрежности кого-то из сотрудников компании "Нью Ингленд Текнолоджис", поставлявшей запасные части для вертолетов "Хели Спайдер". Предложения: 1. Передать материалы руководству компании для производства внутреннего расследования. 2. Обвинений против Нейла Дигли и техников аэроклуба не выдвигать".
   25
   Керк Мартин, лейтенант полиции: Успокойтесь, пожалуйста, миссис Хойланд. Я понимаю ваши чувства, но нам важно абсолютно точно установить, что разбившийся в вертолете человек - именно ваш муж, Джон Хойланд.
   Джейн: Это он, лейтенант. Ни малейших сомнений быть не может. Не заставите же вы меня сейчас смотреть на этот ужас еще раз!
   Мартин: Простите, миссис Хойланд, но поймите и вы меня. Лицо... Простите! Вдобавок мы лишены возможности снять отпечатки пальцев, потому что почти ничего не осталось и от рук. Как же вы можете с такой уверенностью...
   Джейн: Могу! Эти уцелевшие родимые пятна на груди и на плече, я знаю их не хуже, чем вы, - преступный мир Нью-Йорка. Лейтенант, я заявляю категорически: этот человек - мой муж.
   Мартин: Я заношу ваши показания в протокол. Тело вы сможете забрать, как только получите разрешение капитана. Думаю, препятствий для этого нет.
   26
   Проводник Джеймс Моддард: Сначала исчезает Хранитель Блейз. Потом его тело находят за городом... Теперь странная гибель Хойланда...
   Магистр Дэвид Тернер: Блейз был убит при обстоятельствах, достаточно для нас ясных, легко реконструируемых. Но верите ли вы, Проводник, что Хойланд мог погибнуть вот так, словно новичок, в зауряднейшем полете из-за в общем пустяковой поломки?
   Моддард: Речь не о том, во что я верю. Что мы ЗНАЕМ об этом?
   Тернер: Вопросов больше, чем ответов. Согласно записи радиопереговоров Хойланда и Дигли, Хойланду был предложен курс на северо-запад через Стамфорд, которого он и придерживался. Как же он мог очутиться на побережье Род-Айленда в ста с лишним милях западнее? Если бы неисправность проявилась сразу за Стамфордом, он бы не мешкал с посадкой. Далее. Полиция нашла брошенный фургон между Истгемптоном и Монтоком. Это в радиусе полета Хойланда, и время совпадает В самом факте ничего удивительного нет, но кто и почему бросил машину именно там и именно тогда? И еще" я осмотрел обломки вертолета. Указатель уровня топлива заклинило в момент удара - так вот, горючего оставалось едва пятнадцать литров, а Дигли уверяет, что "Спайдер" был заправлен под завязку. Куда же делось горючее?
   Моддард: А что по этому поводу думает полиция?
   Тернер: Предполагает, что горючее вытекло, когда бак раскололся от удара о скалу, а указатель заклинило чуть позже, при взрыве.
   Моддард: Возможно, так оно и было.
   Тернер: Возможно. Но все вместе наводит на размышления.
   Моддард: Каково ваше личное мнение, Магистр?
   Тернер: Гм... Я бы побеседовал с Хранителем Джейн Хойланд.
   Моддард: А я бы на вашем месте не спешил беседовать с ней.
   Тернер: Почему?
   Моддард (задумчиво): Почему? Да потому, что вы правы. Не все так просто в этой истории... И я не думаю, что сейчас время доискиваться до истины.
   27
   Уильям Хартман, конгрессмен: Это вы... Господи, как я надеялся, что вы ненароком свернете себе шею!
   Хойланд: Жаль вас разочаровывать. Что же вы держите гостя на пороге, приглашайте...
   Хартман: Будьте вы прокляты.
   Хойланд: Спасибо. Итак, Хартман, сегодня мы приступим к разработке моего облика для Абнера Сарджента. Садитесь и пишите: сначала я продиктую вам мою биографию, а потом задам вопросы, много вопросов.
   Хартман: Представьтесь хотя бы.
   Хойланд: Вы правы. С вашей стороны было бы упущением не знать имени старинного друга. Меня зовут Кригер, Эрвин Кригер.
   28
   Частный самолет сенатора Ричарда Флетчера "Гейтс Лиэрджет 25G", в сущности, являлся фешенебельной воздушной яхтой. Салон разделялся на рабочий кабинет и спальню сенатора, также было предусмотрено комфортабельное помещение для сопровождающих лиц, служившее одновременно гостиной, столовой и залом для летучих совещаний (в буквальном смысле слова). В самолете могли с удобствами разместиться двенадцать человек, однако сейчас в нем путешествовали только трое, из них двое в пилотской кабине: Фил Эванс и Рэнди Стил. Сенатор Флетчер при необходимости мог сам пилотировать машину и частенько подменял Эванса во время долгого перелета, а в данную минуту он в сотый раз изучал в кабинете подобранные Эмерсоном полезные сведения о Бразилии.
   Воспользовавшись режимом наибольшего благоприятствования для самолета сенатора (который включал и отсутствие таможенных досмотров), Магистр Эванс отменно позаботился о вооружении маленькой группы. На борту имелся целый арсенал, основой которого были британские пистолеты-пулеметы "стерлинг Мк7А4", применяемые десантниками и отрядами специального назначения. Эти компактные модели были рассчитаны на стрельбу с открытого затвора одиночным и непрерывным огнем и снабжены сдвоенными магазинами на тридцать четыре патрона каждый. Приставные пластиковые приклады "стерлингов" регулировались по длине. При отсоединенном прикладе оружие легко помещалось под курткой.
   "Гейтс Лиэрджет" стартовал из Вашингтона. В маршрутной карте значились посадки для дозаправки в Джексонвилле, Мехико и Боготе. Эти города остались уже позади, и самолет снижался над последним промежуточным пунктом бразильским городом Боа-Виста. Дальше - Амазония.
   Аэропорт Боа-Виста встретил их тропической грозой, к счастью скоро закончившейся. Эванс виртуозно посадил "Лиэрджет" на блестящую от дождя полосу - зачитавшийся сенатор даже не заметил касания шасси.
   Рэнди выдвинул автоматический трап, и трое американцев спустились на бетон под палящее бразильское солнце. К ним спешил местный чиновник - бремя переговоров с аборигенами было возложено на Эванса, владевшего испанским и португальским языками.
   - Добрый день, сеньоры! - Говоривший по-португальски чиновник обливался потом под форменным кителем. - Рад приветствовать в Бразилии уважаемого сенатора Флетчера и его спутников... Сеньор Эванс? Сеньор Стил? Не угодно ли сеньорам пройти в зал для почетных гостей и выпить прохладительных напитков?
   Эванс синхронно переводил.
   - Скажите ему, что нам некогда, Фил, - произнес сенатор. - Пусть заправляют самолет и не медлят с техосмотром. Мы намерены как можно скорее следовать дальше.
   - А куда, позвольте узнать? - осведомился чиновник.
   - В Коадари, сеньор.
   - В Коадари? - Бразилец казался озадаченным, очевидно, решил, что ослышался (или американец ошибся). - Вы имеете в виду Куритибу?
   - Да нет, Коадари. - Эванс достал из кармана сложенный бланк. - Город, точнее, поселок на реке Тапажос. Вот разрешение бразильского министерства безопасности, подписанное министром. Его переслали сеньору сенатору в Вашингтон по дипломатическим каналам.
   Чиновник с удивленным видом изучал документ.
   - Все правильно... Но сеньоры нам сообщили, что ваша поездка - не что иное, как туристский вояж. Коадари - совершенно неподходящее место для туризма. То ли дело Рио-де-Жанейро! Из семи дней, потраченных на сотворение мира, Бог израсходовал пять на Рио. Копакабана, самые красивые женщины на земном шаре! Фламенго, Ипанема... Поверните штурвал вашего самолета, сеньоры!
   - Как нам связаться с диспетчерским центром Коадари? - спросил Эванс, забирая у красноречивого бразильца министерское разрешение.
   Чиновник тяжко вздохнул, словно врач у постели умирающего:
   - Там нет диспетчерского центра. Есть что-то такое, но... лететь вам все равно придется по визуальной ориентировке. Я выделю вам в помощь местного пилота, а уж о цене договаривайтесь сами... Не уверен, что ваш "Лиэрджет" способен сесть в Коадари. Туда летают самолеты попроще. Всего хорошего, сеньоры.
   Он сухо поклонился и удачился, будто оскорбленный в лучших чувствах. Американцы переглянулись.
   К "Лиэрджету" подкатил ослепительно желтый заправщик. Бригада техников приступила к осмотру самолета. Рэнди, Эванс и Флетчер поднялись на борт.
   Местный пилот, он же штурман по имени Уго Силвейра, прибыл через полчаса. Он объяснялся на английское с забавным акцентом:
   - Коадари, сеньоры? Долетим хоть к черту на рога за четыреста долларов... В случае гроз и прочих сюрпризов погоды сядем в Сантарене или Алтамире. Высота - полмили, больше нельзя, я ничего не увижу. Автономия полета десять часов.
   - Что такое "автономия полета"? - Эвансу был незнаком такой авиационный термин.
   - Это значит, - пояснил словоохотливый Силвейра, - что, если в течение десяти часов мы не совершим посадку ни в Сантарене, ни в Алтамире, ни в Коадари и вдобавок пропадем из эфира, власти начнут поиски.
   - И найдут? - поинтересовался сенатор.
   - Ну... Случается, находят, - смущенно ответил Силвейра.
   Техникам не понадобилось много времени, чтобы констатировать идеальное состояние двигателей и систем управления "Лиэрджета". Один из них немного задержался - у него что-то не заладилось с крышкой кожуха правого двигателя. Убедившись, что другие отошли далеко и на него никто не смотрит, он откинул изогнутую металлическую крышку, выхватил из-за пазухи продолговатый предмет и поместил его внутрь кожуха. Потом он захлопнул крышку - проблемы с ней исчезли как по волшебству, она держалась будто влитая.
   Заправщик отъезжал. Эванс включил связь и запросил у диспетчера разрешение на взлет.
   "Гейтс Лиэрджет" разбежался по полосе. Через пять минут, следуя указаниям Силвейры, Эванс развернул машину на юго-запад.
   Эванс и Рэнди никак не могли взять в толк, по каким признакам ориентируется их штурман. Внизу тянулась одуряюще однообразная сельва, к тому же стрелка магнитного компаса словно ни с того ни с сего принялась капризничать, а Силвейра уверенно говорил, в какой точке следует отклониться на определенное число градусов вправо или влево.
   - На магнитный компас плюньте, - посоветовал он. - Эта штука здесь бесполезна. Под нами горы Серра-дос-Каражас, там залежи железной руды, каких человечеству до страшного суда хватит. Просто слушайте меня.
   "Лиэрджет" на малой высоте летел к городу Коадари, унося с собой то, что лежало у сердца правого двигателя...
   29
   В кабинет Абнера Сарджента вошла симпатичная секретарша.
   - К вам некий мистер Кригер, сэр, - доложила она. - Он утверждает, что ему назначено.
   - Правильно утверждает, - улыбнулся девушке Сарджент. - Давайте его сюда.
   Кригер (Хойланд запретил себе даже мысленно, даже во сне вспоминать настоящее имя) пружинистым шагом пересек просторный кабинет и крепко пожал руку хозяину. Сарджент, неприметной внешности человек лет сорока с большими залысинами на висках, предложил гостю кресло, вопрошающим жестом указал на бутылку коньяка, подвинул коробку с сигаретами. От коньяка Кригер не отказался.
   - Рад наконец лицезреть вас воочию, мистер Кригер, - сказал Сарджент. Или вам привычнее - repp?
   - Привычнее - мистер. Я совершенно американизированный немец. Внешне, разумеется. Не по духу.
   - Мы столько хорошего слышали о вас от мистера Хартмана... - Сарджент приподнял бокал. - Так почему вас интересует организация "Американский орел", мистер Кригер?
   - А она меня ничуть не интересует. - Кригер выпил и поставил свой бокал на стол. - Если хотите знать мое мнение, эта организация - сборище глупых, трусливых, напыщенных индюков.
   Сарджент изобразил кривую улыбку:
   - Тогда зачем же вы пришли к нам?
   - Я ищу реального дела, мистер Сарджент. Все эти легальные организации - просто хлам. Я пришел потому, что хочу посвятить себя национал-социалистскому движению. Служить идее возрождения Великого Рейха по заветам Адольфа Гитлера. Вот почему я здесь.
   - Гм... - замялся Сарджент. - Вы как-то слишком эффектно ставите вопрос. Мы тут занимаемся деятельностью в рамках закона на благо Америки...
   - Да? - Кригер встал. - Статейки пописываете? В таком случае спасибо за коньяк, мистер Сарджент. Пописывать статейки на досуге я мог бы и без вас. Жаль, что я ошибся. Очевидно, я просто неверно понял моего увлекающегося друга Хартмана.
   Он направился к дверям.
   - Сядьте! - крикнул Сарджент.
   Властность в голосе преобразила его тускло-чиновничий облик.
   Кригер выжидающе обернулся, но садиться не стал.
   - Сядьте, - повторил Сарджент. - Наш разговор не закончен, напротив, он только начат. Не знаю, что вам наговорил мистер Хартман, но...
   - Я понимаю, - Кригер снова погрузился в кресло - Время выступить открыто еще не пришло, надо соблюдать приличия. Но как вы находите людей при таком уровне секретности? Если правды о вас никто не знает.
   - Вы же узнали, - заметил Сарджент. - Так оно обычно и происходит. Наши люди подбирают кандидатуры среди своих знакомых, друзей, осторожно присматриваются к ним... Процесс может занять годы, мистер Кригер. Например, сколько лет вы знакомы с Хартманом?
   - Больше десяти.
   - А когда он впервые заговорил с вами о нас?
   - Честно говоря, недавно.
   - Вот видите... Бывают, к несчастью, и промахи. Что ж, приходится их исправлять.
   При этих словах глаза Сарджента зловеще блеснули. Кригер предпочел притвориться, что не заметил угрозы.
   - Расскажите немного о себе, мистер Кригер, - попросил Сарджент, возвращаясь к будничному тону. - Я знаю, что вы математик, это позволяет предполагать в вас аналитический склад ума...
   - Я давно оставил занятия математикой, - сказал Кригер. - Вероятно, вам известно, что со мной случилось несчастье.
   - Да... И это очко не в вашу пользу. Психиатрическая клиника - не совсем то учреждение, после которого мы так уж охотно принимаем людей.
   - Если бы вы действительно наводили обо мне справки, - раздраженно ответил Кригер, - а не копнули мою биографию поверхностно, вы бы знали, что это не было связано с психическим расстройством. Авария, тяжелая травма головы, длительное лечение... Но теперь я снова в превосходной форме. И умственно, и физически. Тренировки, тренировки!
   - Хотелось бы верить.
   - Желаете устроить экзамен? Пожалуйста. Я видел, какие гориллы охраняют вход в ваше благотворительное заведение. Как насчет двоих с ножами против меня безоружного?
   - Еще успеете, - усмехнулся Сарджент. - Мускулы - ничто в современной войне, Эрвин Победит интеллект...
   - Хотите партию в шахматы? - с желчным сарказмом спросил Кригер.
   Сарджент засмеялся.
   - Вы неудобный собеседник. Колючий, как дикобраз.
   - Да? А на что вы рассчитывали, намекая на мою психическую неполноценность? Я серьезный человек, мистер Сарджент, и давайте сразу поставим все на свои места..
   - Подождите, подождите, - недовольно поморщился Сарджент. - Если вы полагали, что вам дадут автомат и вы с криком "Хайль Гитлер" ринетесь завоевывать мир, тогда вы несколько поторопились.
   Кригер смягчился.
   - Да, конечно... Но поймите, если вас с ходу записывают в идиоты...
   - Никто вас никуда не записывает. Вы новый человек, к вам необходимо приглядеться... Пойдемте со мной.
   Сарджент подошел к двери и распахнул ее. Мимо сидевшей за столом секретарши они проследовали в коридор и под холодными взглядами охранников спустились в подвал по крутой металлической лестнице, огибающей изнутри бетонный колодец.
   - Напоминает сошествие в ад, - сказал Кригер, оглядываясь.
   По обеим сторонам коридора в подвале располагались двери, из-за них слышался приглушенный шум работающих машин.
   - Да какой это ад, - добродушно промолвил Сарджент. - Здесь технический этаж, мы перевели сюда все, что гремит и стучит, чтобы не мешало. Вот за этой дверью - типография, за той - вентиляционная установка...
   - А эта дверь?
   - Вот туда мы как раз и идем.
   Сарджент вынул связку ключей и отпер обитую железным листом дверь. Переступив порог, он зажег свет. Кригер увидел довольно большую комнату с бетонированными стенами, посреди которой стоял стол с двумя стульями, сбоку кушетка без постельных принадлежностей. Под потолком крепились две телекамеры.
   - Проходите, мистер Кригер. Кригер шагнул в комнату.
   - А что же вот здесь гремит и стучит? - Он разглядывал бурые пятна на стенах. - Орудия пыток? Испанский сапог, механическая дыба?
   - Где вы видите испанский сапог, Эрвин? - обиделся Сарджент. - Уютное, спокойное место. Можно отдохнуть, поразмыслить.
   - И часто вы здесь отдыхаете?
   - Ни разу еще не отдыхал. У меня мало свободного времени... Вот другим случается. На ближайшее время это ваш дом, Кригер. Располагайтесь. Меню как в ресторане хорошего отеля, а чтобы вы не скучали, я пришлю вам литературу.
   - Спасибо. - Кригер опустился на кушетку. - А телефон здесь есть?
   - А кому вы хотите позвонить?
   - Например, Хартману.
   - Нет, телефона нет... Зачем? Он только отвлекает и нервирует. Звоните вы, звонят вам... Суета. Если вам что-нибудь понадобится, стучите в дверь. Возможно, кто-нибудь отзовется. За фанерной перегородкой в углу - душевая и туалет. Там вы найдете и бритву...
   - Чтобы перерезать себе горло? Сарджент, долго вы намерены мариновать меня в вашем отеле?
   - Трудно сказать, - задумчиво сказал Сарджент. - По-всякому бывает. Мы проверим кое-какие данные... Некоторые выходят отсюда на следующий день, некоторые - через пару недель. А некоторые и вовсе не выходят... До свидания, Эрвин.
   Он поклонился и запер дверь снаружи. Кригер шарахнул кулаком по столу для телекамер, а не потому, что не владел собой.
   Многообещающее начало... Хотя позиция Кригера выглядела крепкой, все же в ней имелись слабины, картонные звенья, их можно обнаружить. Но для этого надо знать, где искать...
   Дверь снова отворилась. Хмурый громила принес обед. Помимо тарелок и двух золотистых банок пива поднос украшали книги - "Майн Кампф" Гитлера и "Миф двадцатого века" Розенберга. Кроме этих фундаментальных трудов были еще мелкие брошюрки.
   Бросив угрюмый взгляд в сторону телекамер, Кригер уселся за стол.
   30
   - Далеко мы от Коадари? - спросил Эванс.
   - Миль сто двадцать, сеньор, - ответил Силвейра. - Скоро увидим реку Тапажос. У вас очень хороший самолет. Очень. Мне еще не приходилось летать на таких машинах, и...
   Он не договорил. Равномерный гул моторов раскололся пополам от громкого треска, словно с чистого неба вдруг ударила молния. Самолет ощутимо тряхнуло, стрелки приборов встревоженно заметались.
   - Правый двигатель горит! - воскликнул Эванс, пытаясь выровнять самолет.
   - Санта Мария, Сантиссима тринидад, - зачастил Силвейра. - Нет, не зря я всегда не доверял современным самолетам. То ли дело мой родной старичок "баркрайфт"...
   "Лиэрджет", плохо слушаясь рулей, стремительно снижался над сельвой. В салоне Рэнди и сенатор предусмотрительно бросились в хвост, пристегнулись к креслам ремнями.
   - Санта Мария, Санта Мария, - причитал Силвейра.
   Отчаянный маневр Эванса помог смягчить удар. Самолет рухнул в сельву, фюзеляж разломился посередине, но взрыва топливных баков не произошло.
   Первым опомнился Рэнди, отстегнул ремень и бросился к сенатору.
   - Как вы, сэр?
   - Как? Хороший вопрос. Не знаю... Как Эванс? Рэнди добрался до пилотской кабины и спустя несколько минут вернулся, поддерживая Эванса.
   - Вы в порядке, Фил? - спросил сенатор, отстегивая свой ремень.
   - Как будто ничего не сломано... Если только треснула пара ребер, да это пустяки.
   - А где Силвейра?
   Рэнди молча указал в сторону кабины.
   - Бедняге не повезло... Но он честно заработал свои последние четыреста долларов.
   - Мы должны достойно похоронить его, - тихо проговорил Флетчер.
   - Здесь? - удивился Рэнди. - Но нас скоро найдут. Вспомните об автономии полета... Уверен, что радиомаяк уцелел. Правда, не знаю, сумеем ли мы сами теперь его включить, но ведь через какое-то время он должен включиться автоматически? Конечно, потом мы вернемся, но сейчас...
   Превозмогая боль, Эванс отыскал крышку позади ремонтного люка и вытащил устройство в красном корпусе.
   - Да, он цел...
   - Точно? - прищурился сенатор. - Дайте-ка сюда...
   Эванс протянул маяк Флетчеру. Сенатор положил устройство на пол, в его руках оказался "стерлинг". Длинная очередь покончила с радиомаяком.
   - Что вы делаете?! - пробормотал Рэнди.
   - Мы здесь не для того, чтобы нас спасали, - спокойно пояснил Флетчер. - Мы кое-что ищем, не так ли? И мы почти у цели. К тому же... Уверены ли вы, что если бы нас и нашли, то именно для того, чтобы спасать?
   - Что вы имеете в виду?
   - Идемте.
   Дверь не заклинило, аварийный трап удалось спустить без труда. Они вышли из самолета. Сенатор подошел к обломкам правого крыла и ткнул пальцем в развороченный кожух двигателя.
   - Смотрите внимательно...
   - Взрывное устройство, - негромко констатировал Эванс. - Не слишком мощное, но для нас бы хватило, будь побольше скорость и высота... Нам просто повезло, сэр.
   - Более чем повезло.
   - Более чем?
   - Это доказательство, Фил. Кому-то очень не хотелось пускать нас сюда... А значит, мы на правильном пути.
   Они молча стояли на влажной земле, листья папоротников и стебли тростника капарены шелестели под теплым ветерком. Серые корни эпифитов, спускающиеся с крон каучуковых гевей, покачивались в воздухе. Метрах в десяти от смятой пилотской кабины пропитанная влагой почва переходила в настоящее болото, на поверхности темной воды застыли кувшинки и островки плавучего мха. В тине мелькнуло что-то напоминающее спину маленького крокодила.
   - Этих гадов тут хватает, - сказал сенатор. - Эмерсон меня хорошо проинструктировал... А вон, посмотрите туда!
   Над сплетением лиан порхала изумительно красивая бабочка с размахом крыльев сантиметров в тридцать.
   - Здесь солнечно, потому что наш самолет пробил дыру в кронах, продолжал Флетчер. - А там, в сельве, вечный полумрак и духота. Лучи солнца не проходят сквозь многоярусную листву. И много, много всяких чудес...
   - Например? - попросил уточнить Эванс. - Должны же мы представлять, о чем умалчивают справочники.
   - Да бог его знает... Видите ли, Фил, как говорил Эмерсон, белый человек, рискнувший углубиться в сельву, обычно не возвращается обратно. Поэтому об этих местах известно довольно мало. На берегах рек - там проще, там живут люди. А здесь... Мухи мотука кусают человека до крови, муравьи могут до смерти зажалить. Летучие мыши-вампиры выпивают кровь у спящих людей, причем их слюна анестезирует, и укус невозможно почувствовать. Пауки, пожирающие птиц, развешивают двадцатиметровые сети. Правда, самих пауков никто не видел, но их размеры легко представить. В воду лучше не совать руки - пираньи мигом обглодают до костей. Добавьте сюда ядовитых змей, анаконд, крокодилов, жуков-геркулесов, пираруку, москитов...
   - Хватит, хватит! - взмолился Рэнди. - Подозреваю, что половину кошмаров Эмерсон попросту придумал.
   - Боюсь, дело обстоит как раз наоборот. Все это - лишь верхушка айсберга.
   - Гм... А индейцы?
   - То же самое. Изученные, интегрированные племена вполне дружелюбны, но здесь полно и таких, которые редко видят белого человека. Не берусь предсказать их поведение при встрече с нами.
   - А встреча не помешала бы, - задумчиво произнес Эванс.
   - Мы должны руководствоваться правилами сертанистов, - сказал Флетчер. - Ученых, работающих с индейцами. Главная заповедь: умри, но не стреляй. Заповедь вторая: если боишься, не показывай этого, если тебя боятся - постарайся успокоить. Заповедь третья: побольше подарков, знаков уважения, расположения, дружбы. Вот, в сущности, и все. Нехитро, но действенно.
   - Подарки у нас найдутся, - заметил Рэнди. - Возьмем с собой ножи, консервы, шоколад, что еще...
   Он направился было к трапу, но Эванс окликнул его.
   - Сначала похороним Силвейру...
   Саперными лопатками, имевшимися в комплекте снаряжения, они вырыли могилу. Флетчер прочел короткую молитву.
   Через два часа, окончательно убедившись во время сборов в отсутствии серьезных травм, они двинулись в путь. Вещмешки разбухли от продуктов, лекарств и подарков для индейцев, "стерлинги" прятались под просторными маскировочными куртками. Отсутствие компаса и карты удручало, но Флетчеру и Рэнди помогал ориентироваться в чащобе вьетнамский опыт, несмотря на радикальные различия регионов.
   Идти оказалось значительно труднее, чем они ожидали. Невыносимо донимали москиты, влажность и жара отбирали силы. До вечера едва удалось преодолеть миль семь или восемь.
   На относительно сухой поляне подальше от зарослей, в гуще которых могло скрываться все что угодно, они развели нещадно чадящий костер, надеясь отогнать москитов. Это более или менее удалось, но на свет полетели огромные жуки.
   Отдыхали по очереди: пока один ворочался в попытках уснуть, двое других несли вахту со "стерлингами" наготове.
   31
   Кригер провел в камере двое суток, ему приносили еду и сигареты, но в контакты не вступали. Утром третьего дня дверь открылась и вошел впечатляющий персонаж ростом метра под два, соответствующей комплекции, с лицом, будто отлитым из чугуна.