Быстров Андрей. Империя Дамеона (Дамеон - 2)

   - Ну, такие решения не одним человеком принимаются... Уверяю вас, мы узнаем об опасности. И эвакуация по тоннелям начнется немедленно. Собственно, сами эти бомбоубежища лишь на случай, если будет слишком мало времени, чтобы всем уйти и все нужное вывезти до нанесения удара... Но внешних угроз пока нет. Что же касается внутренней ситуации... - Мерц внезапно замолчал. - Приглашаю вас в мой кабинет, Эрвин. Обстановка там более располагает к беседе.
   Они покинули зал и возвратились к машине.
   Кабинет Мерца на двенадцатом этаже был обставлен подчеркнуто непритязательно. Письменный стол с компьютером, сейф, стол для совещаний, стулья для посетителей, телефоны - вот, пожалуй, и все. В комнате отдыха за кабинетом Мерц предложил Кригеру сесть и выбрать напиток. Пока Кригер исследовал этикетки, Мерц принес из кабинета копию схемы Фортресса и толстую книгу в кожаном переплете:
   - Это атлас с подробными планами каждого этажа. - Он положил книгу на стол. - Схема дает только общее представление. Что вы там нашли в баре? А, "Реми Мартен"... Подойдет. Кстати, если вы курите, то пожалуйста. Вон там сигареты и сигары. Сам я не курю, но мне это не мешает.
   Кригер разлил коньяк и закурил. Мерц расстелил на столе схему:
   - Теперь спрашивайте. От вас секретов нет... Почти нет. И дело тут не только в доверии к вам, поймите меня правильно - хотя мы, само собой, вам доверяем, иначе вы не очутились бы здесь. Но вдобавок никто не покидает Фортресс без санкции руководства, равно как и не может связаться без таковой с внешним миром. Это физически невозможно.
   - Да, я понимаю, - кивнул Кригер. - Но мой первый вопрос не о секретах. Как мне обращаться к вам?
   - Обращайтесь доктор Мерц... Он согрел в ладонях бокал и слегка улыбнулся Кригеру. Тот пригубил напиток:
   - Слишком о многом хочется поговорить. - Кригер поставил бокал на стол поверх схемы. - Голова кругом идет.
   - Ну, это нормальное состояние...
   - Например, постройка Фортресса. Как удалось сохранить в тайне столь масштабный проект?
   - Он не сразу стал масштабным. - Мерц повертел в руках нож для разрезания бумаги. - Начиналось все в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году, когда бразильское правительство развернуло геологоразведочные работы в связи с прокладкой Трансамазонской магистрали. Вы, возможно, слышали о землетрясении тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года близ Коадари?
   - Нет.
   - Это землетрясение в свое время наделало много шума в прямом и переносном смысле. Погибли пятьсот немецких рабочих, обустраивавших по контракту базовые площадки для будущего строительства. Провалилась в трещины, была покалечена и приведена в негодность большая часть техники... И район посчитали потерянным для магистрали, ее повели западнее. Но эти рабочие на самом деле не погибли, Кригер, да и землетрясения-то никакого не было. Мы взорвали мощные заряды в области подземных пустот. Произошла искусственная тектоническая подвижка. А для всяческих комиссий были наготове несколько трупов, пара изувеченных бульдозеров и главное - несчитанные деньги... Так мы начали строить Фортресс.
   - Но все-таки, - отметил Кригер, - этого так мало... А доставка материалов, оборудования, продовольствия, набор новых рабочих? Неужели об этом никто не знал?
   Мерц усмехнулся:
   - Почему же никто? Знали тогда, знают и сейчас. Десятки бразильских и зарубежных корпораций, высокопоставленные лица в правительствах многих стран помогали и помогают нам. В начале Трансамазонская магистраль предоставила исключительно удобный повод для перекачки средств, поставки техники, найма рабочей силы - преданные нам люди остались в Фортрессе, от остальных пришлось избавиться. Экономикой Южноамериканского континента управляем мы, Кригер. Кто, по-вашему, финансировал магистраль? Банковское объединение "Сосьедад индустриаль и финансверк", принадлежащее нам. Кто обеспечивал строительство металлом и бетоном? Наши "Энисино ла металлурхиа" и "Мендес Редектор". Кто сейчас отвечает за бесперебойную связь, воздушное сообщение, пополнение запасов, без которых не сможет выжить подземный город? Концерн "Содре" и Жоао Алмейда, наш человек. Фортресс не так уж засекречен, Эрвин. Он не существует только для тех, кому не следует быть в курсе. И с самого основания Фортресс расширяется и совершенствуется. Без поддержки извне это было бы невозможно... Но скоро последним тайнам конец.
   Намеренно игнорируя завершающую реплику Мерца, Кригер перевел разговор на более конкретную тему.
   - Вот эта схема, - сказал он. - Я хотел бы ориентироваться в ней более предметно, если...
   - Для того я ее и принес. Смотрите... Начнем с тридцать пятого уровня. Там расположено то, ради чего и был построен Фортресс, - лаборатории и... Впрочем, это я покажу вам на месте. А вот здесь типографии и киностудия.
   - Киностудия? - удивился Кригер. - В Фортрессе снимают фильмы?
   - Пропагандистские ролики, - уточнил Мерц. - Вы подумали о том, что вести пропаганду здесь излишне? Ничуть. Мы должны поддерживать боевой дух. К тому же это и развлечение, а у нас здесь их маловато. Телевидение есть, но наш идеологический отдел ограничивает просмотр. Все принимаемые программы записываются, а потом те из них, что проходят сито, транслируются по кабельной сети. Этой работой руководит Фриц Йост, брюзга и сухарь, но усердный службист... Кроме того, мы снимаем и учебные ленты. Задачи ближайшего будущего потребуют участия квалифицированных специалистов.
   Палец Кригера коснулся выделенного красным кружком пункта на схеме на тридцать третьем этаже.
   - А это что?
   На тонких губах Мерца заиграла отрешенная улыбка.
   - Вот как раз об этом не надо спрашивать, Кригер. Зал триста тридцать восемь - единственное место в Фортрессе, куда вам запрещен доступ. Пока запрещен! Но я верю: пройдет не так уж много времени и вы попадете в число избранных. Сейчас же посмотрите лучше сюда. Двадцатый этаж, отведенный под удобные жилые апартаменты. Выбирайте любую свободную квартиру, но я бы посоветовал шестьдесят восьмую. Три комфортабельные комнаты, гараж с электромобилем... Идемте, я покажу ваш рабочий кабинет. Он рядом с моим.
   - А в чем будет заключаться моя работа? Мерц испытующе посмотрел на Кригера:
   - Возможно, вас несколько смутит мое предложение. Но, насколько я успел понять, вы не из тех, кто испугается трудностей.
   8
   За Рэнди Стилом, которого держали в одиночном заключении, ухаживала медсестра по имени Вероника - так она представилась, судя по акценту, немка, но бойко говорившая по-английски. В ее облике было нечто трогательное волосы до плеч цвета спелой пшеницы, близорукие серые глаза, чуть вздернутый нос немного несовершенной формы и округлый подбородок. Для своего небольшого роста она выглядела полноватой, но это ей шло.
   В первые дни она вела себя с Рэнди как будто прохладно и отчужденно, но он чувствовал, что отчужденность эта наигранная и за ней скрывается неподдельный интерес. Рэнди, ничего не знавший об Эвансе и Флетчере, изо всех сил пытался ее разговорить, не достигая видимых успехов. Вероника ограничивалась узкомедицинской тематикой.
   Обычно она приходила в девять утра, как свидетельствовали зеленые цифры на жидкокристаллическом экране настенных часов. Так было и на этот раз. Грозного вида тип с автоматом отпер дверь, пропустил девушку с уставленным тарелками подносом и с лязгом повернул ключ снаружи.
   - Доброе утро, Вероника, - как можно радушнее улыбнулся Рэнди. Надеюсь, сегодня у вас настроение получше? Нельзя ли попросить ваших шефов подключить мой телевизор? Я так скучаю без новостей из родной Америки!
   Против обыкновения девушка ответила на улыбку, расставляя тарелки на столе:
   - Попробую, мистер Стил. Только новостей вы не дождетесь. Телепередачи у нас фильтрует противный старикан Фриц Йост, и вы обречены наслаждаться тем, что нравится ему. Могу заранее сказать, что это будет - комедии тридцатых годов и тупорылые развлекательные шоу. О господи, "Девушку моей мечты" я смотрела раз тридцать!
   Рэнди вытаращил глаза:
   - Я что, попал на машине времени в эти самые тридцатые годы?
   - На машине времени, это точно, мистер Стил. Только не в прошлое, а в будущее. Скоро весь мир будет принадлежать моему деду и его компании.
   - Вашему деду?
   - Я Вероника фон Хепп. Мой дед - Эберхард фон Хепп. Когда-то при Гитлере он был оберштурмбаннфюрером, а сейчас одна из главных персон здесь. То есть пока он не здесь, но скоро приедет.
   Рэнди выразительно обвел взглядом стены:
   - А вы не боитесь говорить об этом... ведь это, наверное, секрет?
   - А, прослушивание... Нет, здесь не слушают. Зачем? Кому бы вы тут выбалтывали ваши тайны - мне? А если бы мне что и выболтали, так разве они не уверены, то я тут же побегу с докладом? Но на самом деле им не тайны ваши нужны. Ну, что такого важного они могли бы от вас узнать? А захотели бы, так узнали без всяких микрофонов... Нет, они другого хотят - склонить вас на свою сторону. Собственно, это и есть моя задача. Они думают, что я справлюсь.
   - Справитесь?
   - А почему нет? - Вероника вновь улыбнулась, немного лукаво. - Но поешьте, мистер Стил, и приступим к перевязке.
   - Зовите меня Рэнди. - Он склонился над тарелками. - Вероника, это вы так вкусно готовите?
   - Конечно, я. Надо же чем-то заниматься, иначе тут умрешь со скуки. Я могла бы бездельничать, но сама добилась права обучаться медицине. А кулинария - это так, попутно.
   - Гм... А где вы родились, Вероника?
   - Здесь.
   - Вот тут... Под землей?!
   - Ну да. - Она пожала плечами. - А что такого? Я ни разу не поднималась на поверхность. Рэнди был ошеломлен:
   - Ни разу?! Вы никогда не дышали свежим воздухом... Не видели солнца и звезд?!
   - У нас приличная вентиляция... Правда, хотелось бы прибавить ей мощности, но у хозяйственников руки не доходят... Что до солнца, я видела его в телепрограммах. Я вовсе не дремучая, Рэнди. Я получила разностороннее образование.
   - В телепрограммах... - Рэнди так растерялся, что не знал, как и реагировать на это потрясающее заявление. - Подумать только - вся жизнь под землей...
   - Тут не так уж плохо, - обиженно вымолвила Вероника. - Вы считаете нас какими-то муравьями. А у нас есть светлые широкие улицы, площади, рестораны, кинотеатры, спортзалы и бассейны - все, что и у вас наверху, только намного лучше.
   - Зачем же завоевывать этот верхний мир, если он заведомо хуже вашего?
   - Да бог его знает. - Вероника расстегнула медицинскую сумку. Политика - не моя сильная сторона. Давайте-ка взглянем на вашу рану...
   Она сноровисто размотала бинты, удовлетворенно кивнула с видом знатока:
   - Заживает быстрее, чем я надеялась. У вас крепкий организм.
   Обрабатывая рану и накладывая новую повязку, она с любопытством спросила:
   - А зачем вы и ваши друзья явились в Фортресс, Рэнди?
   - Мы понятия не имели ни о каком Фортрессе... Мы искали лабораторию, производящую лекарства от тропических болезней.
   Он намеренно употребил максимально обтекаемую формулировку.
   - Лаборатории тут есть, - беспечно откликнулась девушка. - На тридцать пятом уровне. Вообще-то мне не положено там бывать, но я делаю много такого, что не положено. Ох, что они там творят с бедными индейцами, Рэнди!
   - В лабораториях экспериментируют на людях? Вероника посмотрела на него, как на маленького ребенка:
   - Разумеется, нет! Не на людях - на индейцах. Это же вроде обезьян, правда? Во всяком случае, так проповедует служба Йоста. Но все равно их жалко.
   - М-да, еще бы... Расскажите мне подробнее о лабораториях, Вероника.
   Серые глаза девушки потемнели.
   - Вам?
   - Но я ведь не шпион. Я помогал другу в поисках средства от болезни, убивающей его сына...
   - Ну, не знаю... Как бы вы чего не учинили.
   - Вероника, милая! Да что же я могу учинить - раненый, взаперти, с этим вооруженным идиотом за дверью!
   Так как девушка по-прежнему колебалась, Рэнди предпочел сменить тему: к разговору о лабораториях он успеет вернуться, когда подготовит почву.
   - Ладно. Поговорим о вас, согласны? Чем вы еще занимаетесь, кроме как учитесь медицине и кулинарному искусству? По-моему, этого мало для молодой девушки, пусть и из подземелья.
   - Далось вам это подземелье! - обиженно воскликнула Вероника. - Я еще занимаюсь спортом, плаваю... Читаю...
   - И все?
   - Вы о чем?
   - О любви, например.
   - Любовь? - Вероника произнесла это слово таким же ровным тоном, каким раньше произносила "лаборатория" или "индейцы". - Да, мне известно о любви из фильмов и книг. На редкость пустое времяпровождение. Мне кажется, что любовь придумывают досужие люди. Если ваши дни заполнены делами, вы не станете отвлекаться на любовь или там игру в карты.
   - Ну уж нет, - горячо возразил Рэнди. - У вас типично подземная психология.
   - Рэнди, если вы будете потешаться надо мной, я сейчас уйду!
   - Не уходите, пожалуйста, простите меня!
   - Прощаю, - смягчилась Вероника, - до следующей шуточки по поводу подземелья.
   - Просто в нашем мире любовь - совсем не то, о чем пишется в книгах, прошедших через высохшие от хронической бдительности лапы вашего Йоста. Люди влюбляются, радуются и страдают, добиваются счастья... Совершают глупые поступки..
   - Вот видите.
   - Но это - прекрасная глупость.
   - Как может глупость быть прекрасной? Рэнди вздохнул:
   - Может, потому, что прелесть жизни заключается в движении наперекор рациональным рамкам.
   Вероника нахмурила брови, стараясь осознать непривычную концепцию, потом отрицательно тряхнула головой:
   - Чушь все это. Рационально - значит целесообразно. Вы сами утверждаете, что любовь глупа. То ли дело противоположность любви - война. Разумно и ясно.
   - Так ли ясно? - прищурился Рэнди. - А зачем воевать, Вероника?
   - Чтобы покорить мир! Чтобы уничтожить всех врагов...
   - Хорошо, а дальше?
   - Дальше? Ну, я не знаю... Наверное, еще кого-нибудь уничтожить...
   Рэнди расхохотался, а Вероника надула губы:
   - Да ну вас! Вы меня совсем запутали.
   - Наоборот, пытаюсь распутать... Так что вы будете делать, когда расправитесь со всеми врагами? Истреблять друг друга?
   - Зачем?
   - Как это зачем? Потому что война - целесообразный процесс и естественное состояние разумного существа. Так вас учат?
   Девушка едва не плакала. Ее выручил телефонный звонок, прозвучавший к удивлению Рэнди - когда он поднимал трубку, телефон неизменно молчал. Вероника выслушала не достигшие ушей Рэнди слова, коротко сказала "сейчас", нажала на рычажок:
   - Дед прибывает... Мне надо идти.
   - Но вы придете завтра?
   - Конечно! Кто же будет приглядывать за вашей раной! Это моя обязанность...
   Она собрала пустые тарелки на поднос и уже намеревалась уходить, когда Рэнди окликнул ее:
   - Вероника!
   - Да?
   - Вы знаете, что с моими друзьями?
   - Я знаю, что они живы. Где они, мне неизвестно.
   - Пожалуйста, постарайтесь это выяснить. И если получится, передайте им привет от меня.
   - Вы что, хотите превратить меня в шпионку? - возмутилась Вероника.
   - Ну, если это задевает ваши верноподданнические чувства, - с деланым безразличием обронил Рэнди, - можете забыть о моей просьбе, мышь вы подземная.
   Глаза девушки вспыхнули.
   - А вот я возьму и сделаю то, о чем вы просите! Тогда посмейте обозвать меня мышью!
   Она постучала в дверь. Охранник отпер замок, Вероника подхватила поднос, фыркнула на прощание и исчезла.
   9
   На следующее утро Вероника вновь появилась в девять.
   - Как прошла встреча с оберштурмбаннфюрером? - спросил Рэнди, стараясь не быть слишком язвительным.
   - Ой, да ладно вам... Фюрер, не фюрер... Он мой дед, и я люблю его. Кроме него, у меня никого нет. Мои родители... Ну, не буду вам об этом рассказывать. А вот сегодня ночью я читала Ницше и Шопенгауэра!
   - Ну да? - вежливо удивился Рэнди. - И кто интереснее?
   - Про войну там у Ницше так проникновенно...
   - Да? По-моему, про любовь у него тоже неплохо. "Отправляясь к женщине, не забудь взять плетку..."
   - Снова вы за свое, - укоризненно сказала Вероника. - А ведь я с ног сбилась, исполняя вашу просьбу...
   - Получилось?!
   - Нашла только одного - сенатора Флетчера. Он на двадцать четвертом этаже, в апартаментах под номером двести сорок. Это шикарная квартира, не то что ваша конура. Мерц лично с ним возится. Еще бы, сенатор!
   Рэнди кашлянул.
   - А кто такой Мерц? - спросил он невозмутимо.
   - Великий человек, - исчерпывающе разъяснила Вероника.
   - Великий так великий, - покорно согласился Рэнди. - Но вы виделись с сенатором?
   - Нет, не получилось. Его стерегут злющие псы. Даже я не смогла с ними договориться.
   - С кем, с собаками?!
   - С какими собаками?! Псы из службы безопасности!
   - Ах вот оно что, - усмехнулся Рэнди. - Жаль... Но теперь я хоть знаю, где искать Флетчера... Вот если бы тюкнуть по башке моего тюремщика да добраться до оружия...
   - Сумасшедший! - испуганно воскликнула Вероника. - Вас же убьют!
   "Вас убьют", отметил про себя Рэнди, а не "вы кого-нибудь убьете". Она начинает беспокоиться за него...
   - Вероника, а что с телевидением?
   - Порядок, включайте. Наша кабельная сеть - "Дер тихий ужас вохеншау".
   - Не хочу я вашего вохеншау. Мне бы услышать хоть краем уха весточку из Америки...
   - Вы так тоскуете по Америке?
   - Тоскую ли я по Америке? О да! Я люблю Америку! И Америке принадлежит мое сердце.
   - Но что же там хорошего? Огромные душные города, задыхающиеся от преступности, смога и коррупции. И еще там эти ужасные... Негры...
   - Ужасные? А вы слышали что-нибудь о негре Чаке Берри?
   - Нет, ничего. Это политик?
   - Политик... Это изобретатель рок-н-ролла! Эх, нет со мной моей гитары, моего верного "Джибсона"! Но... Погодите-ка минутку.
   Он вышел в крохотную ванную комнату, вернулся с расческой, обернул ее целлофаном, снятым с сигаретной пачки. На этом нехитром инструменте он довольно уверенно сыграл инструментальную версию "Rock'n'Roll Music". Вероника радостно захлопала в ладоши:
   - Это вы сами сочинили?
   - Если бы! Ужасный негр Чак Берри...
   - Как здорово! Сыграйте еще!
   - Еще будет потом.
   Рэнди убрал расческу в карман и принялся рассказывать Веронике об Америке. Он рассказывал о Колорадском каньоне, Долине смерти и Ниагарском водопаде, о мосте Золотые Ворота и бухте Нью-Йорка, о статуе Свободы и Диснейленде. Он говорил об истории освоения Дикого Запада, пел ковбойские песни, вспоминал удивительные приключения Джона Диллинджера и Билли Кида. Он красочно живописал фильмы Джорджа Лукаса и Стивена Спилберга, романы Стивена Кинга, он цитировал все подряд, что только воспроизводила память, - от преамбулы Конституции до Эрика Сигала. Речь его продолжалась целый час без передышки, и весь этот час девушка слушала как зачарованная. А когда Рэнди умолк, она тихо произнесла:
   - Как это чудесно... и как непохоже на то, что вдалбливают в наши мозги люди Фрица Йоста! Знаете, Рэнди, мне вдруг впервые стало не хватать воздуха под землей... Вы были правы, я - мышь...
   Рэнди обнял ее за плечи:
   - А есть еще ночные звезды и желтая луна, облака и дожди, жаркие летние ночи и сверкающий под солнцем снег... Он холодный и хрустящий, Вероника. Этого не увидишь по телевизору. Все звуки и запахи мира нельзя загнать в коробку со стеклянной стенкой, над которой колдует злой волшебник Йост...
   Их губы почти соприкасались, глаза девушки были полуприкрыты пушистыми ресницами.
   - Я не должна оставаться с вами, - прошептала Вероника, и Рэнди ощутил ее теплое дыхание, пахнущее молоком. - Вы приводите меня в смятение... Я уже не понимаю, где правда, где ложь...
   - Не нужно ничего понимать, - тоже шепотом отозвался Рэнди. Прислушайся к своему сердцу...
   Он привлек Веронику к себе и ласково, нежно поцеловал. Она отпрянула, но что-то уже необратимо произошло в ее душе. Некая неосознанная и могучая сила властно заставила ее ответить на следующий поцелуй. Девушка заливалась слезами, не в силах отделить радость от отчаяния в захлестнувшей ее волне.
   Звонил телефон, но Вероника не тянулась к трубке, забыв обо всем в объятиях Рэнди. Одна только мысль настойчиво возвращалась к ней снова и снова: они все врали, они все врали ей про любовь и войну.
   10
   Кригер и Мерц спускались на тридцать пятый этаж не на скоростном лифте, а на обыкновенном, который полз неторопливо и вызывал у Кригера тягостное чувство нисхождения в ад. Мерц с умыслом выбрал такой лифт: конечно, не для того, чтобы расстроить Кригера, а чтобы показать ему сменяющие друг друга за прозрачными стенами уровни Фортресса. Они резко различались между собой: педантично распланированные жилые кварталы, грохочущие зоны мастерских, недостроенные тоннели, где в скалистый грунт вгрызались кроты-перфораторы. Кригер с любопытством подумал, куда делись миллионы тонн извлеченной из недр породы, и спросил об этом Мерца. Тот разъяснил, что место для строительства города подбиралось с учетом наличия гигантских природных пещер - некоторые из них стали этажами Фортресса, другие использовались для свалки вынутого грунта.
   На тридцать пятом лифт замер. Мерц и Кригер вступили в единственный коридор, оканчивавшийся бронированной дверью. За ней располагалось небольшое помещение с двумя дверями, ведущими в разные стороны. Направо, как явствовало из надписей на немецком и английском языках, пролегала дорога в лаборатории. На левой двери никаких табличек не было. Мерц открыл ее простым плоским ключом.
   - Святая святых Фортресса, - понизив голос, сказал он. - Наш главный секрет, ультима ратио, который, впрочем, скоро перестанет быть секретом. Правда, лишь наполовину: мир испытает на себе сокрушающий удар, но так и не узнает, каким оружием побежден...
   Они миновали еще несколько дверей и зашагали по огражденному перилами металлическому мостику с рифленым полом, подвешенному под куполообразным потолком большого зала. Внизу в полумраке посверкивали никелированные бока цистерн или газгольдеров. В зале было значительно холоднее, чем снаружи.
   Мостик привел в шарообразную решетчатую клеть, откуда представала впечатляющая панорама зала. Цистерн было шесть, и они не поражали громадными размерами: каждая из них имела около полутора метров в диаметре и четырех метров в длину. Они стояли на бетонном возвышении в центре, окруженные многоярусными нагромождениями сложнейшей аппаратуры в переплетении каких-то труб, проводов и кабелей.
   В клети, где оказались Мерц и Кригер, два жестких стула стояли перед компактным пультом, на котором в тишине перемигивались бледные огни. Мерц жестом предложил Кригеру сесть, устроился рядом.
   - Курите, - разрешил он. - Тут нет ничего огнеопасного. Когда Кригер задымил сигаретой, Мерц продолжил:
   - Как по-вашему: что вы видите? Можете не стараться выдумывать технические термины.
   - Власть, - сказал Кригер.
   - Правильно! Попали в самую точку. И я расскажу вам об истоках и перспективах этой власти, потому что, не зная основ, вы не поймете сущности будущего - и вашего места в строю. Вы не замерзли?
   - Нет.
   - Здесь поддерживается неизменная температура, пятнадцать градусов по Цельсию. - Мерц откинулся на спинку стула, рука его лежала на клавишах пульта. - Итак, вот вам история вкратце - то, что станет Историей с прописной буквы, Историей человечества. Корни идеи уходят в довоенные времена, в тридцать восьмой год. Мысль о создании летального вируса, поражающего вражеские армии и безвредного для завоевателей, не нова, как не нова и бактериологическая война - еще в средние века в осажденные города катапультами забрасывали трупы умерших от чумы людей. В двадцатом столетии биологическим оружием занимались во многих странах. Но все упиралось в проблему защиты. Как использовать высокоэффективные вирусы, от которых невозможно уберечь собственную армию и население? Если же эффективность снижали, то, как правило, средства профилактики и лечения таких искусственных болезней быстро находил и противник. Теперь эта задача решена, и решил ее я -здесь, в лабораториях Фортресса. Для этого понадобилось много лет неустанного труда... Один из первых вариантов вируса "Илзе" я испытал во Вьетнаме еще в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году. Но тогда же выявились и крупные недостатки проекта. Во-первых, вирус действовал не на всех одинаково. Как выяснилось в ходе последующих экспериментов, это было связано с метаболическими... Простите, Кригер, я увлекаюсь и забываю, что вы не специалист. Во-вторых, нестабильность проявлял и антивирусный препарат "Роуз". Сейчас все эти вопросы сняты. В цистернах под нами - абсолютно летальная, совершенная модификация вируса "Илзе-41". По порядковому номеру нетрудно догадаться, сколько препятствий мне пришлось преодолеть... Я избрал новый, неизведанный путь и выиграл. В науке можно побеждать только так... Я не повторил избитой ошибки прежних исследователей и не стал копаться в генетической структуре уже существующих возбудителей заболеваний. Мной сотворено небывалое... В этих шести емкостях - достаточная концентрация "Илзе" для двойного уничтожения всего человечества.
   - Но нам же не требуется истреблять всех поголовно, - недоуменно проговорил Кригер.
   - Да, разумеется. В этом все и дело. У нас есть препараты "Роуз-50" профилактический, вырабатывающий иммунитет, и "Роуз-51", исцеляющий. А новизна и нестандартность моего подхода к проблеме гарантируют, что никто в мире не сумеет создать подобных средств, по крайней мере, за краткий период хаоса, который заполнит промежуток между нашей первой ошеломляющей атакой и установлением подлинно вечной Империи. Элегантно и безупречно, Кригер.