Чандлер Бертрам. Коммандер Граймс (Сборник)

   - Что? - взорвалась женщина.
   - Так что мой усилитель бесполезен - абсолютно вышел из строя. Но... Холлистер бодро улыбнулся, - я могу связаться с "Принцессой Хельгой" когда вы захотите.
   - Не стоит беспокоиться, - прорычала она и воскликнула, обращаясь к Граймсу: - Сколько курьеров в вашей службе - почему мне попался именно этот?
   "Действительно, почему?" - мысленно спросил Граймс.
   Даже Комиссару пришлось бы поставить капитану Андерсену и его команде "пятерку" по астронавигации. "Принцесса Хельга" вышла в нормальный ПВК всего в футе от дрейфующего "Щитомордника". Только что за иллюминаторами царила чернота космоса - и вдруг появился корабль - туманный силуэт, который быстро уплотнялся. И вот он висел рядом - огромное веретено из сверкающего пластика и металла. Стремительность обводов несколько нарушали орудийные башни и антенны. Секунда - и на нем выскочили с почти взрывной скоростью пневматические буферы. Еще секунда - и люди на "Щитоморднике" услышали и ощутили глухой удар магнитных якорей: корабли состыковались.
   - Я держу вас, капитан - раздался голос Андерсена, приятный, с легким акцентом. - Приготовьтесь к ускорению. Приготовьтесь к запуску Движителя Манншенна.
   - Надеюсь, вашего поля прецессии на нас хватит, - буркнул Граймс.
   - Разумеется. В любом случае, между нашими кораблями есть физический контакт.
   - Куда вы нас повезете? - спросила Комиссар.
   - В Кобенхевен, конечно, мадам. На Базу Скандии.
   - Я требую, чтобы вы довезли нас в ближайший порт под юрисдикцией Федерации.
   - Вы требуете, мадам? - Граймс, взглянув на экран, отметил, что Андерсен прямо-таки упивается ситуацией. - Извините, но у меня есть приказ.
   - Это пиратство! - взорвалась она.
   - Пиратство, мадам? Капитан вашего корабля попросил о помощи, и он ее получит. Кто просит, не может выбирать. В любом случае, Космический закон ясно говорит, что направление полета выбирает капитан буксирующего судна.
   - В таком деле Федерация проявит щедрость. - В голосе Комиссара послышались молящие нотки - или это только показалось?
   Андерсен перестал улыбаться.
   - Я скандиец, - сказал он. - Я верен собственной планете и моей службе. Приготовьтесь к ускорению.
   Экран померк. Миссис Далвуд едва успела упасть в свободное компенсаторное кресло, когда навалилось ускорение. По буксировочным тросам пробежала вибрация - люди в рубке смутно различили неровный шум инерционного двигателя "Принцессы". И почти сразу возникло чувство временной и пространственной дезориентации - поле темпоральной прецессии крейсера накрыло оба судна.
   - Вы знаете, что это будет значить для вашей карьеры, - резко бросила Комиссар.
   - Ну и что? - отозвался Граймс. Сейчас он думал о другом: как "Принцессе" удалось запустить инерционный двигатель прежде Манншенна и как они сумели обойтись без нацеливания на звезду.
   - Вы знаете, что это будет значить для вашей карьеры, - повторила миссис Далвуд.
   - У меня ее нет, - ответил Граймс. - Больше нет.
   Почему-то это не имело никакого значения.
   Полет до Кобенхевена проходил не слишком приятно.
   Комиссар даже не пыталась скрывать свои чувства - особенно те, которые относились к Граймсу. Он знал, что Розалин на его стороне - но чем могла помочь простая горничная? Она бы сделала многое, чтобы он чувствовал себя не таким несчастным, но ее хозяйка потрудилась этого нее допустить. Офицеры пока были на стороне Граймса - но их лояльность уже пошатнулась. Все верно им тоже надо заботиться о карьере. Но Граймс по-прежнему был капитаном, они были обязаны выполнять его приказы - и Комиссар тоже хорошо это знала. Как ни странно, только Холлистер - новичок, изгой - откровенно демонстрировал симпатию. Но он лучше остальных знал, что творилось в голове у Граймса.
   Наконец оба корабля вышли в нормальный континуум на орбите Сканди - над самым поясом ван Аллена. Этот Андерсен, мрачно отметил про себя Граймс, навигатор и пилот высочайшего класса. Он прямо сказал об этом в передатчик. Изображение капитана на экране жизнерадостно ухмыльнулось.
   - Нормальные стандарты Королевского флота Скандии, капитан. Сейчас я отпущу вас и полечу сзади. Держите курс на бакен Кобенхевенской Базы, - он снова усмехнулся: - И не вздумайте чего-нибудь вытворить.
   - Что я могу сделать? - сказал Граймс - не столь радостно.
   - Не знаю. Но я слышал о вас, лейтенант Граймс. У вас репутация человека, который может выпутаться из любой ситуации.
   - Боюсь, я потерял свою репутацию, капитан.
   Глядя в иллюминатор, Граймс видел, как магнитные якоря втянулись в свои гнезда в обшивке "Принцессы Хельги". Затем, одновременно, и он, и Андерсен, включили боковую тягу. Корабли разошлись, буферы сдулись и тоже втянулись в корпус.
   Послушный воле капитана, "Щитомордник", пошел на снижение. Под ним лежала Скандия - бело-зелено-голубая с золотом сфера. Граймс вел корабль, как никогда. Возможно, он в последний раз управляет кораблем - Комиссар проследит, чтобы так оно и было. Лейтенант пожал плечами. Что ж, надо по крайней мере от души насладиться полетом. Он заметил, что Бидль, фон Танненбаум и Словотный смотрят на него с подозрением, и рассмеялся нетрудно было догадаться, о чем они думают.
   - Не волнуйтесь, - сказал он. - Я не собираюсь уйти во вспышке славы. Радист, можешь нацелиться вон на тот бакен?
   - Есть, капитан, - ответил Словотный и покраснел: - Чертовски стыдно, капитан.
   - Все будет хорошо, - сказал Граймс с уверенностью, которой не чувствовал и снова пожал плечами. По крайней мере, эта железная леди со своими железными дружками не сидела в рубке и не нарушала горькую сладость его последнего полета.
   "Щитомордник" снижался прямо и точно, парируя каждый порыв ветра боковым выбросом. Внизу вырастали моря и континенты; реки, леса, горы, города различались все яснее.
   Появился космопорт и треугольник мигающих красных огней, в центре которого Граймс должен был посадить корабль. Он бросил его вниз - и снова недоверие мелькнуло на лицах офицеров. Но почти в последнюю секунду Граймс включил инерционный двигатель. Корабль вздрогнул и завис в считанных дюймах над бетоном посадочной площадки. Затем неровный шум двигателя прервался, и "Щитомордник" опустился, взвизгнув амортизаторами.
   - Двигатели - стоп, - спокойно скомандовал Граймс.
   Он смотрел в иллюминатор - на солдат, которые кольцом выстраивались вокруг корабля.
   - Мы под арестом, сэр? - спросил фон Танненбаум.
   - Просто почетный караул для Комиссара, - устало отозвался Граймс.
   Слова Граймса не приняли слишком серьезно - но он оказался, на удивление, недалек от истины. Солдаты оказались королевскими телохранителями и в итоге действительно доставили Комиссара Далвуд во дворец. Но это произошло уже после того, как самого короля приняли на борту "Щитомордника" по всем правилам. Точнее, по всем правилам, какие Граймс с офицерами успели вычитать в брошюре "Поведение в присутствии иностранных сановников. Общие инструкции". Граймс, конечно, мог бы обратиться за советом к Комиссару - в отличие от него, она вращалась в дипломатических кругах. Ну уж нет... Он все еще капитан на этом корабле. К счастью, портовые власти предупредили о визите Его Скандийского Величества заранее.
   Король Эрик оказался молодым великаном с великолепной мускулатурой, ледяными голубыми глазами, висячими светлыми усами и длинными локонами. Парадное облачение состояло из мешковатых белых брюк, заправленных в ботинки из нешлифованной кожи, рубашки с коротким рукавом и блестящей кольчуги. Его голову украшал рогатый шлем, а в руках он нес короткий боевой топор. Офицеры, сопровождавшие его - кроме капитана Андерсена, который только что приземлился, - были одеты в том же стиле, только рога на шлемах покороче, а топоры поменьше. Андерсен остался в обычной капитанской форме.
   В кабинете Граймса сразу стало тесно. Король с тремя офицерами, Андерсен... и, разумеется, Комиссар в сопровождении своего верного Джона. Сидели только Король Эрик и миссис Далвуд.
   От Джона, пришлось признать, была некоторая польза. Он смешивал и подавал напитки не хуже заправского бармена. Он раздавал сигареты, сигариллы и сигары. Миссис Далвуд тоже оказалась полезна. Граймс не привык иметь дело с королями, с живыми королями, а она привыкла. Она разговаривала с королем доброжелательно, но твердо. Не выказывая неуважения, она умудрилась создать впечатление, что равна по рангу и даже чуть-чуть превосходит правнука пиратского капитана. Поначалу Граймс опасался, что Его величество пустит в ход свой церемониальный топорик - весьма острый. Но странное дело: король Эрик, казалось, тоже наслаждался ситуацией.
   - Так что вы понимаете, ваше величество, - говорила Комиссар, необходимо, чтобы я продолжила путь на Дартану как можно скорее. Я знаю, что ремонт корабля потребует времени. Позвольте спросить: нельзя ли нанять один из Ваших кораблей? Я обладаю достаточными полномочиями, - добавила она.
   Эрик встопорщил шелковистые усы.
   - Мы не можем ставить вопрос таким образом, мадам. Но вы должны понять, что Мы не предпримем никаких действий без консультации с Нашими советниками. Более того... - он стал похож на маленького мальчика, собирающегося надерзить учителю, - мы не чувствуем себя обязанными оказывать помощь вашей Федерации.
   - Прискорбный инцидент с "Принцессой Ингрид" был несчастным случаем, Ваше величество, - заметила миссис Далвуд. - Но я не думала, что скандийцы из тех, кто долго помнит обиды...
   - Я... - он поправился, - Мы и не из таких, мадам Комиссар. Но монарх в наши дни не только вождь, но и слуга народа...
   Граймс заметил, что генералы - или кто они там - обменялись с Андерсеном ироническими взглядами.
   - Но, Ваше величество... Восстановление дружественных отношений между Скандией и Федерацией могло бы принести выгоду обеим государствам.
   "Дружественные отношения? - недоверчиво подумал Граймс. - Она выглядит так, будто собралась затащить его в постель. И он это видит".
   - Позвольте мне предложить вам, мадам Комиссар, оказать мне - Нам честь стать Нашим гостем. Во дворце вы сможете все обсудить с Советом ярлов, как только он соберется. Я не сомневаюсь - Мы не сомневаемся, что такие переговоры послужат общей выгоде наших держав.
   - Благодарю вас, Ваше величество. Мы... - она заметила иронический взгляд Граймса и покраснела, - я чрезвычайно польщена.
   - Вам нет необходимости брать с собой ваших помощников и слуг, - сказал король Эрик.
   - Я возьму Джона и Джеймса, - твердо возразила она. - Это мои роботы.
   Эрик, чье лицо омрачилось было, снова воспрял духом.
   - Тогда Мы должны проследить, чтобы для вас все подготовили. - Он обернулся к своим офицерам: - Генерал, пожалуйста. Сообщите маршалу-гофмейстеру, что мадам Комиссар Далвуд будет Нашим гостем.
   Генерал поднес к обрамленному бородой рту наручный передатчик и повторил распоряжение.
   - Джон, - велела Комиссар. - Пусть мисс Розалин и Джеймс упакуют мои вещи. Мисс Розалин знает, что мне потребуется.
   - Да, мадам, - ответил робот. Он не мог телепатически общаться со своим собратом - но радиосвязь ничем не хуже.
   - О, Ваше величество...
   - Да, мадам Комиссар?
   - Где разместят лейтенанта Граймса, его офицеров и мою горничную? Вероятно, корабль скоро поставят на ремонт, и им нельзя будет жить на борту.
   - Миссис Далвуд! - Граймс не слишком старался скрыть возмущение. Позвольте вам напомнить, что я капитан "Щитомордника". И позвольте напомнить, что Устав предписывает дежурному офицеру все время находиться на борту.
   - Позвольте вам напомнить, мистер Граймс, что адмирал флота или гражданский служащий Адмиралтейства, обладающий равным статусом, может временно отменить любой из пунктов Устава. Более того, как соответствующее лицо, я знаю, что на вашем корабле нет ничего - ни вооружения, ни двигателей, ни аппаратуры связи, что было бы занесено в секретные списки. Вы можете не бояться, что инженеры наших хозяев узнают или научатся чему-нибудь важному. - И, уж чересчур сладко, добавила: - Конечно, вы можете поучиться у них...
   Король Эрик расхохотался.
   - И именно поэтому Мы вынуждены настаивать, лейтенант, чтобы ни вы, ни ваши офицеры не оставались на борту, пока идет ремонт. Капитан Андерсен, распорядитесь, пожалуйста, чтобы для земных офицеров приготовили жилье.
   - Есть, Ваше величество, - четко ответил Андерсен. Он взглянул на Граймса, будто говоря: "Извини, астронавт, но иначе нельзя".
   Граймса и его подчиненных разместили в общежитии для холостых офицеров на Базе, а Розалин - в женской казарме для младших офицеров. Пленниками они не были - почти. Гости - но строго охраняемые. Им не дозволялось подходить к собственному кораблю - и это угнетало. Им вообще не разрешали приближаться к кораблям - кроме "Принцессы Хельги" и "Щитомордника", в порту стояли три истребителя, транспорт и два буксира. Капитан Андерсен, которого, похоже, приставили надзирать за ними, чувствовал себя виноватым.
   - Ведь мне приходится помнить, что вы - астронавт, лейтенант. И что у вас репутация не обычного среднего астронавта, а проявляющего заметную инициативу. - Он коротко рассмеялся. - Страшно представить, что случится, если вы удерете со своими парнями на каком-нибудь корабле - нашем или вашем - из тех, какие здесь стоят.
   Граймс уныло потягивал пиво - они с капитаном выпивали и беседовали в уютно обставленной кают-компании общежития.
   - Не думаю, что у меня есть шанс, сэр, - заметил он. - Вспомните, что Комиссар - мой пассажир, и я отвечаю за нее. Я не имею права улететь без нее.
   - Даже при том, что вы ее терпеть не можете? - усмехнулся капитан. Думаю, она вполне способна о себе позаботиться.
   - Я знаю, капитан. Но все равно...
   - И вы собираетесь ее выручить... - предположил Андерсен.
   - Нет, - ответил Граймс. Он видел дворец снаружи: мрачная серая громада - будто перенесенный сквозь пространство и время шекспировский Эльсинор. Однако защитные системы явно не были устаревшими. Кроме того, дворец патрулировала гвардия, которая выглядела подготовленной не хуже, чем космодесантники Федерации.
   - Я надеюсь, с ней хорошо обращаются, - сказал небрежно.
   - Насколько я знаю, Его величество весьма гостеприимен.
   - Гхм. Ну, что ж, нам тоже грех жаловаться. Разве что мистер Бидль слегка загрустил. Местные дамы не в его вкусе - он предпочитает миниатюрных брюнеток, а не мускулистых блондинок... Но ваши ребята все-таки хорошо нас развлекают. Кстати, о брюнетках. Розалин вполне счастлива - младших офицеров пичкают всякими вкусностями, от которых так славно толстеют.
   - Еще один довольный обыватель, - сказал Андерсен.
   - Ко мне это не относится, капитан. Я прекрасно знаю, что ремонт Движителя занимает не больше суток. Сколько нас будут здесь мариновать?
   - Это, лейтенант, вопрос к моему начальству - и к вашему. Мы и наши корабли - не более чем пешки на доске.
   Он взглянул на часы.
   - Кстати о кораблях. У меня есть кое-какие дела на "Принцессе". Прошу меня извинить. - Андерсон опрокинул в рот остатки пива и встал. - Не забудьте: после обеда нас повезут под парусом...
   - Не забуду, сэр, - уныло ответил Граймс.
   На самом деле, он с нетерпением ожидал этой поездки. Он получал такое же огромное удовольствие от экскурсий под парусом на маленьких деревянных кораблях, как и любой уроженец Скандии, и уже доказал, что может управлять шхуной под всеми парусами. В навигации и астронавигации есть нечто общее - и то, и заключается в управлении балансом физических сил.
   Когда Андерсен ушел, Граймс вернулся на свое место - и вдруг увидел Холлистера, который направлялся к нему.
   - Боюсь, капитан, парусная прогулка отменяется. Граймс уже собирался отпустить шпильку насчет работы "слухачей", но передумал.
   - Почему, мистер Холлистер?
   Телепат криво усмехнулся:
   - Конечно, подслушивать запрещено, капитан. Но я подслушиваю. И не только вас. То есть вряд ли это можно назвать настоящим подслушиванием. Я установил контакт с Джоном.
   - Железным телепатом.
   - Можно сказать и так. Он очень одинок во дворце и скоро станет еще более одиноким.
   - Вы о чем, черт побери?
   - Она очень хорошо поладила с королем. Она убедила его отпустить нас, хотя Совет ярлов еще не вынес одобрительного решения. Нам скажут об этом сегодня днем. Так что скоро мы продолжим путешествие. "Щитомордник" полностью готов к полету.
   - Я знаю. Капитан Андерсен любезно намекнул. Но почему Джон так одинок, что решил поделиться с вами?
   - Она хочет сделать прощальный подарок Его величеству. Как я понял, рооог-лакей - голубая мечта Эрика. Как вам известно, человекообразных роботов на Скандии не делают.
   - Значит, Джона продают в рабство. Мое сердце просто кровью обливается.
   - Нет, капитан. Не Джона - Джеймса, его "брата". Они считают друг друга братьями. Они привязаны, по-настоящему привязаны друг к другу...
   - Невероятно.
   - Неужели, капитан? Я слышал о деле мистера Адама. Помнится, тогда корабельный компьютер продемонстрировал самую настоящую преданность.
   - Хорошо. Тогда-маловероятно...
   Динамик на стене ожил.
   - Лейтенант Граймс, капитан курьера Федеративной Исследовательской и Контрольной службы "Щитомордник"! Просьба подойти в телефонную будку номер четырнадцать.
   - Иду, - буркнул Граймс.
   Он не слишком удивился, увидев на экране лицо Андерсена.
   - Приказ из дворца, лейтенант. Вы стартуете в пятнадцать часов. Миссис Далвуд взойдет на борт в четырнадцать тридцать. Вы, ваши офицеры и мисс Розалин - в тринадцать тридцать. На корабле все в полном порядке и готово к старту.
   - Спасибо, капитан.
   Андерсен усмехнулся:
   - Не благодарите. Скажите спасибо Его величеству - или Комиссару Далвуд.
   Граймс вернулся к столику, где по-прежнему сидел Холлистер.
   - Вы были правы.
   - Конечно, я был прав. Можно вас предупредить?
   - Давайте.
   - Приглядывайте за Джоном. Он довольно мстителен.
   - Вы сейчас в контакте?
   - Да.
   Лицо телепата приняло отсутствующее выражение - общался с кем-то на расстоянии.
   - Все в порядке, - улыбнулся он. - Джон считает, что миссис Далвуд предала его и брата, но заверяет, что не способен причинить физический вред человеку. Есть встроенные предохранители, которые ему не позволят.
   - Ну, тогда все в порядке.
   Конечно, ему еще придется поволноваться... Нет. Комиссар уже большая девочка и может сама о себе позаботиться.
   А как еще робот может повредить ей - если не физически?
   - Вы же слушаете его мысли, так что узнаете, что у него и как.
   - Да, капитан.
   Граймс направился к регистрационному столу, за которым сидела симпатичная блондинка в форме младшего офицера, и попросил выписать экипаж "Щитомордника" из общежития.
   Миссис Далвуд выглядела прекрасно. Она стала мягче... и, кажется, не только в смысле характера. Она отдыхала у себя в гостиной, с удовольствием рассматривая изящные часы, усеянные драгоценными камнями, которые красовались на ее левом запястье. Граймс сидел на краешке стула, ожидая, когда она заговорит. Сбоку стоял робот Джон, молчаливый и неподвижный.
   - Хорошо, лейтенант, - наконец произнесла Комиссар без особой неприязни. - Вы умудрились взлететь без аварии. Надеюсь, мы достигнем места назначения в целости и сохранности. По крайней мере, должны. Как вы, должно, быть, уже заметили, скандийские технические специалисты работают великолепно... Взять эти часы... - Она повернула руку, чтобы Граймс мог разглядеть их получше. - Кажется странным, что такие грубые люди, как скандийцы, космические викинги, могут быть такими выдающимися часовщиками, но это так, как вы, возможно, знаете. Его величество настоял, чтобы я приняла эти часы как прощальный подарок от него.
   Да, все могло сложиться и хуже, намного хуже. Но мы с Его величеством достигай взаимопонимания. Вдвоем мы сделали больше, чем все так называемые дипломаты...
   "Могу себе представить", - подумал Граймс и совершенно неожиданно для себя ощутил укол ревности.
   Комиссар посуровела:
   - Но не думайте, мистер Граймс, что я не составлю полный отче!' о вашем поведении - это мой долг как Комиссара. Я помню, что вы при мне подали в отставку.
   - Он думает о вас.
   Это произнес своим бесцветным голосом Джон. Комиссар словно забыла о Граймсе. Ее лицо смягчилось.
   - Правда? Расскажи...
   - Он скучает по вас, мадам. Он думает: "Я и в самом деле полюбил ее. Она так похожа на мою милую старую матушку".
   Граймс расхохотался. Он хохотал и никак не мог остановиться.
   - Замолчи, Джон! - яростно взвизгнула миссис Далвуд. - Я запрещаю тебе говорить при ком-нибудь, кроме меня!
   - Да, мадам.
   - А что касается вас, мистер Граймс, то вы ничего не слышали.
   Граймс посмотрел в ее глаза - они были полны мольбы. Он припомнил все, что слышал о Комиссаре Далвуд, прежде чем имел несчастье встретиться с ней. Прекрасная миссис Далвуд, неприступная миссис Далвуд, "роковая леди" Адмиралтейства, на равных состязающаяся с молодыми девицами. В менее либеральном обществе она никогда не достигла бы такого высокого ранга; на Земле в далеком прошлом она могла бы стать королевской фавориткой. А в современной Скандии...
   - Конечно, король Эрик слишком молод... - сказал Граймс.
   - Мистер Граймс, вы ничего не слышали...
   Теперь мольба была в ее голосе - и он не мог сопротивляться. Может, ему придется расстаться с погонами офицера. Но он останется джентльменом.
   - Я ничего не слышал, - повторил он.
   Коммодор Дамиен смотрел на Граймса поверх стола, поверх костлявых пальцев, сложенных до боли знакомой лесенкой.
   - Приходится расстаться с вами, Граймс, произнес он без всякого сожаления.
   - Да, сэр.
   - Честно говоря, я был очень удивлен.
   - Да, сэр.
   - Но не слишком расстроен.
   Граймс не совсем понял, о чем говорит коммодор, поэтому промолчал.
   - Завтра утром, Граймс, вы сдадите командование лейтенанту Бидлю. Думаю, он заслужил повышение.
   - Да, сэр.
   - Но как вам это удалось, Граймс? Только не говорите, что... Нет. Она не в вашем вкусе, а вы не в ее.
   - Уж это точно, сэр.
   - Здесь дело не в том, что вы сделали. И не в том, что вы знаете. Значит, в том, кого вы знаете...
   "Или о ком", - с легким самодовольством подумал лейтенант-коммандер Граймс.
   ПЛАНЕТА СПАРТАНЦЕВ
   Посвящается Сьюзан,
   которая подарила идею этой книги.
   Глава 1
   Снова тот же звук. Слабый, высокий, жалобный - и все же отчетливо слышный даже на фоне ритмичного топота и шарканья танцующих ног, доносящихся из открытых окон Клуба. Казалось, этот тонкий звук был порожден страданием и болью. Так оно и было на самом деле.
   Брасид коротко срыгнул. Он выпил слишком много вина и сам это понимал.
   Именно поэтому он и вышел на улицу - чтобы освежить голову и, как надеялся, избавиться от легких, но все чаще подкатывающих волн тошноты. Ночной воздух был прохладным, но не слишком, даже для его обнаженного тела, и ему, действительно, стало полегче. Но и теперь Брасид не хотел спешить с возвращением в Клуб.
   Он обернулся к Ахрону:
   - Мы можем просто понаблюдать за ними.
   - Нет, - отозвался его спутник. - Нет. Я так не хочу. Это как-то... грязно... - Он на мгновение задумался, а потом торжествующе произнес то самое слово, которое казалось ему наиболее подходящим: - Непристойно.
   - Вовсе нет. Это... естественно.
   Вино развязало ему язык - иначе Брасид никогда бы не стал болтать так непринужденно, особенно с тем, кто был, в конечном счете, всего лишь илотом*.
   ______________ * На самом деле илот не был рабом в полном смысле этого слова. Так, илотов нельзя было продавать, выменивать и т.п. (Прим. ред.)
   - Это мы ведем себя непристойно, потому что поступаем вопреки природе. Неужели ты сам этого не видишь?
   - Нет, не вижу! - отрезал Ахрон. В его голосе звучала обида. - И не хочу видеть. Хвала Зевсу и его жрецам, что нам не приходится проходить через все, что уготовано этому грубому животному.
   - Это всего лишь мусорщик.
   - Но он - чувствующее, живое существо.
   - И что из того? Я все равно собираюсь посмотреть.
   Чуть пошатываясь, Брасид пошел туда, откуда доносился слабый звук, а Ахрон мрачно поплелся следом. Это и в самом деле был мусорщик, который ворочался в самом центре площадки, залитой желтым светом фонаря. Мусорщик или мусорщики... Если бы кто-то из молодых людей слышал о сиамских близнецах, он бы сразу вспомнил о них в этот момент - казалось, что пара сиамских близнецов барахтается в центре светового круга. Однако сравнение было не совсем точным, поскольку один из "близнецов" был едва ли не вдвое меньше другого.
   Даже в иных обстоятельствах трудно было назвать мусорщиков симпатичными созданиями, хотя они были устроены весьма функционально. Четыре ноги, бочкообразное туловище. Один конец, казалось, целиком занимала ненасытная пасть, с другой торчали половые и выводящие органы. Эти животные выглядели отталкивающе, но были полезны. Поэтому с незапамятных времен люди позволяли им бродить по улицам городов.
   За городом, на холмах и равнинах, а также в лесу обитали их более крупные родственники - не только несимпатичные, но и весьма опасные. Но городские бродяги привыкли ко вкусу отбросов и питались только ими.
   - Какая... грязь, - пробормотал Ахрон.
   - Не грязнее, чем были бы улицы, если бы эти животные не производили себе подобных.
   - Не было бы нужды в бесконечном размножении этих тварей, если бы всякие грубияны-гоплиты* не развлекались, метая в них дротики. Ты знаешь, о чем я говорю, Брасид. Я всего лишь... просто кое-кто из нас не любит, когда ему напоминают о происхождении. Как бы тебе понравилось, если тоже пришлось бы почковаться и вырывать из себя собственного сына?