Чайлд Ли. Убедительный довод

   — Решение принимаем мы совместно. Ты не можешь обойтись без нашей помощи.
   — Нам нужно спасти Терезу. Поверь, Даффи, она попала в страшный переплет.
   — Можно позвать на помощь отряд специального назначения. Теперь, когда ты установил, что она еще жива.
   — Нам неизвестно, где она находится в настоящий момент.
   — Я за нее отвечаю.
   — А я отвечаю за Куинна.
   Даффи промолчала.
   — К тому же, ты не можешь звать спецназ, — продолжал я. — Официально ты не занимаешься этим делом. Для тебя приглашать спецназ — это то же самое, что просить о своем увольнении.
   — Если дело дойдет до увольнения, я к этому готова.
   — Речь идет не о тебе одной, — напомнил я. — Вместе с тобой уволят еще шестерых.
   Она ничего не сказала.
   — А я собираюсь вернуться в любом случае, — продолжал я. — Потому что я должен расквитаться с Куинном. С твоей помощью или без нее. Так что тебе лучше воспользоваться моей помощью.
   — Что же Куинн сделал тебе лично?
   Я ничего не ответил. Даффи умолкла.
   — Миссис Бек будет говорить с нами? — наконец спросила она.
   — Мне бы не хотелось спрашивать у нее, — сказал я. — Тем самым я подтвержу ее подозрения. А пока что я не могу точно сказать, куда это приведет.
   — Что ты собираешься сделать, когда вернешься?
   — Добиться повышения по службе, — сказал я. — Вот в чем ключ. Мне нужно занять место Дьюка. Тогда я стану главным на стороне Бека. После чего мне потребуется получить какие-то завязки на стороне Куинна. Без этого не обойтись. Пока что я вынужден шарить впотьмах.
   — Нам необходимо какое-то продвижение вперед, — сказала Даффи. — Нам нужны доказательства.
   — Знаю.
   — Как ты собираешься добиться повышения по службе?
   — Так же, как это делается везде.
   Она ничего не сказала. Перевела программу электронной почты в режим ожидания, встала из-за стола и подошла к окну. Я следил за ее движениями. Свет из окна пробивался сквозь белую рубашку. Зачесанные назад волосы ниспадали на воротник. На мой непосвященный взгляд прическа выглядела пятисотдолларовой, но я решил, что со своим жалованием сотрудника федерального ведомства Даффи делает ее сама. Или обращается к своей подруге. Я представил себе, как она сидит на кухне, на табурете, накрыв плечи старым полотенцем, желающая выглядеть хорошо, но не готовая тратить на это большие деньги в салоне красоты.
   Ягодицы Даффи, обтянутые джинсами, выглядели потрясающе. Я прочитал на лейбле: «Талия 24 Длина 32». То есть ее ноги были короче моих на пять дюймов, что я еще мог принять. Но талия почти на целый фут тоньше моей — это уже была какая-то нелепость. На моем теле нет жира. Только жизненно необходимые органы, плотно сгруппированные. Должно быть, у Даффи все это было в миниатюрных вариантах. Когда я вижу такую талию, мне хочется обхватить ее ладонью и насладиться этим ощущением. А потом, быть может, уткнуться головой куда-нибудь повыше. Я не мог определить, что почувствую в этом случае, имея дело с Даффи, поскольку она стояла ко мне спиной. Но я подозревал, ощущения будут самые приятные.
   — Насколько велика опасность сейчас? — наконец спросила она. — Реалистическая оценка?
   — Не могу сказать. Слишком много переменных величин. Миссис Бек полагается исключительно на интуицию. К которой, возможно, примешивается желание увидеть во мне сотрудника правоохранительных органов. Никаких улик у нее нет. Так что в смысле улик мое положение прочное. И даже если миссис Бек поделится с кем-либо своими подозрениями, все будет зависеть от того, как этот человек относится к женской интуиции.
   — Она видела, как ты покинул дом. Это улика.
   — И о чем она свидетельствует? О том, что я не могу сидеть взаперти?
   — Как раз в это время был убит тот тип, Долл.
   — Никому не придет в голову, что я мог перебраться через стену. К тому же, Долла не найдут. Ни за что не найдут. По крайней мере, в ближайшее время.
   — Почему Терезу перевели в другое место?
   — Предосторожность.
   — Все вышло из-под контроля, — повторила Даффи.
   Я пожал плечами, хотя она и не могла увидеть это движение.
   — В таких делах все обязательно выходит из-под контроля. Этого следовало ожидать. Ничего не получается так, как было задумано. Все планы летят к чертям после первого же выстрела.
   Даффи ничего не сказала. Обернулась.
   — Что ты сейчас собираешься делать? — спросила она.
   Я помолчал. Свет по-прежнему падал на нее сзади. Да, самые приятные.
   — Сейчас я собираюсь немного вздремнуть, — сказал я.
   — Сколько у тебя есть времени?
   Я взглянул на часы.
   — Около трех часов.
   — Ты устал?
   Я кивнул.
   — Я не спал всю ночь. В основном, плавал.
   — Ты проплыл мимо стены? — поразилась она. — Наверное, ты все же сумасшедший.
   — Ты тоже устала? — спросил я.
   — Смертельно. Последние недели выдались очень напряженными.
   — Тогда ложись спать вместе со мной.
   — Нехорошо как-то. Тереза неизвестно где, ей угрожает опасность.
   — Я все равно пока что не могу возвращаться, — сказал я. — Мне нужно дождаться миссис Бек.
   Даффи помолчала.
   — Кровать только одна.
   — Ничего страшного, — заверил ее я. — Ты худенькая. Много места не займешь.
   — Все равно, как-то нехорошо, — повторила она.
   — Нам необязательно забираться в кровать. Можно просто лечь сверху.
   — Рядом?
   — Полностью одетыми. Я даже не буду снимать ботинки.
   Даффи ничего не сказала.
   — Это не противозаконно, — сказал я.
   — Как знать. В некоторых штатах действуют очень странные законы, оставшиеся с давних пор. Возможно, Мэн — один из них.
   — Мне сейчас нужно беспокоиться о других законах штата Мэн.
   — Не сию минуту.
   Я улыбнулся. Зевнул. Опустился на кровать, лег на спину. Перевернулся на бок лицом к стеке и подложил руку под голову. Закрыл глаза. Я ощущал, что Даффи стоит рядом. Шли минуты. Наконец я почувствовал, что она легла радом со мной. Поворочалась, устраиваясь поудобнее. Застыла неподвижно. Но напряжение не проходило. Я чувствовал его сквозь пружины матраца, едва различимые высокочастотные крики беспокойства. — Не волнуйся, — сказал я. — Я слишком устал.
   Однако это было не совсем так. Проблемы начались, когда Даффи, чуть подвинувшись, дотронулась до меня своими ягодицами. Прикосновение было едва ощутимым, однако мне показалось, будто в меня ткнули проводом высокого напряжения. Открыв глаза, я уставился в стену, пытаясь определить, Даффи спит и непроизвольно повернулась во сне, или же она сделала это нарочно. В таких размышлениях я провел пару минут. Наверное, смертельная опасность действует как сильновозбуждающее средство, потому что я поймал себя на том, что начинаю склоняться к оптимизму. Впрочем, я не был уверен, какая от меня ожидалась реакция. Что говорит по этому поводу этикет? В конце концов я остановился на том, что подвинулся на дюйм, усиливая контакт. Я решил, что этим переведу мяч на половину Даффи. Пусть теперь она будет ломать голову, как понимать мои действия.
   Целую минуту не было ничего. Я уже начал было испытывать разочарование, но тут Даффи снова пошевелилась. Теперь наше соприкосновение было уже совсем прочным. Если бы я не весил двести пятьдесят фунтов, под давлением попки Даффи я бы заскользил по атласному покрывалу. Я чувствовал спиной заклепки на задних карманах ее джинсов. Теперь моя очередь. Изобразив сонный звук, я перевернулся так, что мы оказались вложены друг в друга словно две ложки, и как бы случайно положил руку Даффи на плечо. Ее волосы упали мне на лицо. Они оказались мягкими, пахнущими летом. Накрахмаленная хлопчатобумажная рубашка хрустела. Я скосил взгляд вниз. Даффи сбросила туфли. Я разглядел ее босые ноги. Десять маленьких пальчиков в ряд.
   Теперь уже она издала сонный звук. Я не сомневался, что это тоже лишь притворство. После этого подалась назад, плотно прижимаясь ко мне всем телом сверху донизу. Я положил руку ей на локоть. Скользнул дальше, и моя ладонь, сорвавшись с ее запястья, оказалась у нее на талии. Кончик мизинца залез под пояс джинсов. Даффи издала еще один звук. Опять притворство. Я затаил дыхание. Ее ягодицы вжались мне в пах. У меня неистово заколотилось сердце. Закружилась голова. Больше сдерживаться я не мог. Совсем не мог. Наступило то опьяненное гормонами мгновение, ради которого можно было рискнуть восемью годами в Ливенуорте. Моя ладонь скользнула вверх и вперед, обхватывая грудь Даффи. После этого все окончательно вышло из-под контроля.
   Даффи принадлежала к тем женщинам, которые обнаженные значительно привлекательнее, чем одетые. Это можно сказать далеко не про всех женщин, но в данном случае не было никаких сомнений. У Даффи было такое тело, ради которого стоит умереть. Ее кожа была без загара, но не бледная. Мягкая словно шелк, но не прозрачная. Даффи была очень стройная, но кости у нее не торчали. Изящная и поджарая, она была словно сделана для обтягивающего купальника с большим вырезом. У нее были восхитительные ушки, щиколотки, колени и плечи. И очаровательная ямочка на затылке. Чуть влажная от пота.
   И Даффи оказалась очень сильной. Я был тяжелее ее не меньше чем на сто тридцать фунтов, но она без труда выдержала мой вес. Наверное, это объяснялось ее молодостью. Она была моложе меня лет на десять. Увидев, что она отняла у меня все силы, Даффи улыбнулась. У нее была потрясающая улыбка.
   — Помнишь мой гостиничный номер в Бостоне? — спросил я. — То, как ты сидела на стуле? Именно тогда я впервые захотел тебя.
   — Я просто сидела на стуле. Что в этом могло быть такого?
   — Не обманывай себя.
   — А ты помнишь авеню Свободы? — в свою очередь спросила Даффи. — Ты рассказывал нам про «длинную пробивную штуковину»? Я впервые захотела тебя тогда.
   Я улыбнулся.
   — За этот заказ министерство обороны выложило миллиард. Я рад, что по крайней мере одному гражданину нашей страны от этого была какая-то польза.
   — Если бы со мной не было Элиота, я набросилась бы на тебя прямо в парке.
   — Там была женщина, кормившая птиц.
   — Можно было бы спрятаться в кустах.
   — Нас увидел бы Пол Ревир, — напомнил я.
   — Он скакал на коне всю ночь.
   — Я не Пол Ревир, — сказал я.
   Даффи снова улыбнулась. Я почувствовал это своим плечом.
   — Все закончено, старина? — спросила она.
   — Я так не говорил.
   — Опасность действует возбуждающе, не так ли?
   — Возможно.
   — Значит, ты признаёшь, что тебе угрожает опасность?
   — Да, опасность получить сердечный приступ.
   — И все-таки тебе не следует возвращаться, — сказала Даффи.
   — Я боюсь лишь того, что не смогу это сделать.
   Даффи уселась на кровати. Сила тяжести никак не сказалась на совершенстве формы ее груди.
   — Я серьезно, Ричер, — сказала она.
   Я улыбнулся.
   Все будет хорошо. Надо подождать еще дня два — три. Я найду Терезу, найду Куинна, после чего выйду из игры.
   — Если я дам тебе такую возможность.
   Я кивнул.
   — Двое телохранителей.
   Даффи кивнула в свою очередь.
   — Вот почему тебе необходимо мое участие. Можешь забыть о геройстве. Мы отпускаем этих типов, и после одного телефонного звонка ты будешь трупом.
   — Где они сейчас?
   — В том мотеле в Массачусетсе, где мы разрабатывали план. Их караулят ребята из «тойоты» и машины охраны колледжа.
   — Надеюсь, бдительно.
   — Очень.
   — Это в нескольких часах, — напомнил я.
   Даффи покачала головой.
   — На машине. Но не по телефону.
   — Ты хочешь вытащить Терезу.
   — Да, — подтвердила она. — И все же командую здесь я.
   — Ты перестраховщица.
   — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось — только всего.
   — Со мной еще не случалось ничего плохого.
   Склонившись над кроватью, Даффи провела пальцем по шрамам на моем теле. На груди, животе, на руках, плечах, на лбу.
   — У тебя слишком много отметин для человека, с которым никогда не случалось ничего плохого.
   — Просто я неуклюжий, — возразил я. — Я часто падаю.
   Встав, Даффи направилась в ванную — обнаженная, изящная, начисто лишенная стыда.
   — Поторопись, — окликнул ее я.
   Однако Даффи не стала торопиться. Она пробыла в ванной долго, а вышла оттуда в махровом халате. Выражение ее лица сменилось. На нем появилась тень смущения. И сожаления.
   — Напрасно мы с тобой... — начала было она.
   — Это еще почему?
   — Профессионалы так не поступают.
   Даффи пристально посмотрела на меня. Я кивнул. Наверное, профессионалы действительно так не поступают.
   — Но нам же было хорошо, — возразил я.
   — Все равно, напрасно.
   — Мы взрослые люди. Живем в свободной стране.
   — Мы просто искали утешения. Мы перенесли стресс, были на взводе.
   — Ничего плохого в этом нет.
   — Это осложнит наши отношения, — заметила Даффи.
   Я покачал головой.
   — Все будет зависеть от нас самих. Из случившегося вовсе не следует, что мы обязаны пожениться. Мы ничего не должны друг другу.
   — Я жалею о том, что произошло.
   — А я рад этому. По-моему, если что-то доставляет удовольствие, этим надо заниматься.
   — Это твоя философия?
   Я отвел взгляд.
   — Голос опыта, — сказал я. — Однажды я сказал «нет», когда хотел сказать «да», и до сих пор жалею об этом.
   Даффи плотнее закуталась в халат.
   — Мне действительно было хорошо, — подтвердила она.
   — И мне тоже.
   — И все же сейчас нам надо обо всем забыть. Что было, то было, и никаких последствий, договорились?
   — Договорились.
   — А ты все-таки подумай, стоит ли тебе возвращаться.
   — Договорились, — повторил я.
   Я лежал на кровати, размышляя, каково говорить «нет», когда на самом деле хочется сказать «да». По большому счету, лучше было сказать «да», и я ни о чем не сожалел. Даффи молчала. Казалось, мы чего-то ждали. Я долго стоял под горячим душем, затем оделся в ванной. Мы больше не разговаривали. Все уже было сказано. Мы оба понимали, что я возвращаюсь назад. Мне нравилось то, что Даффи не пыталась меня остановить. Мне нравилось то, что мы оба люди сконцентрированные, практичные. Я зашнуровывал ботинки, когда для Даффи пришло сообщение по электронной почте. Компьютер запищал, словно накрытый тряпкой звонок. Словно микроволновка, предупреждающая о том, что блюдо готово. Никакого искусственного голоса, говорящего: «Вам пришло сообщение». Выйдя из ванной, я увидел, что Даффи сидит за компьютером и щелкает мышью.
   — Сообщение из моей конторы, — сказала она. — В архивах одиннадцать бывших полицейских по фамилии Дьюк. Я сделала вчера запрос. Сколько ему лет?
   — Лет сорок, — сказал я.
   Она пробежала по списку.
   — Южанин или северянин?
   — Не южанин точно.
   — Остается трое, — сказала она.
   — Миссис Бек говорила, Дьюк работал и в федеральном агентстве.
   Даффи снова уставилась на экран.
   — Джон Чепмен Дьюк, — сказала она. — Он единственный, кто после полиции побывал в федералах. Начал в Миннеаполисе патрульным, затем был детективом. Трижды обращал на себя внимание управления собственной безопасности. Доказать ничего не удалось. Потом он перешел к нам.
   — Вот как? — удивился я. — В отделе борьбы с наркотиками?
   — Нет, я имела в виду федеральное правительство, — уточнила Даффи. — Дьюк работал в министерстве финансов.
   — И чем занимался?
   — Здесь об этом не говорится. Но через три года его уволили. По обвинению в коррупции. Также было подозрение, что за ним числится несколько убийств, но никаких доказательств этого не было. И все же Дьюк отправился за решетку на четыре года.
   — Приметы?
   — Белый, примерно одних размеров с тобой. На фотографии выглядит ужасно.
   — Это он, — сказал я.
   Даффи снова полистала сообщение.
   — Берегись, — добавила она. — Судя по всему, это тот еще тип.
   — Не беспокойся, — заверил ее я.
   У меня мелькнула мысль поцеловать Даффи на прощание. Но я не сделал этого, решив, что она, скорее всего, этого не хочет. Я вышел и поспешил к «кадиллаку».
   Я вернулся в кафе и почти успел допить вторую чашку кофе, когда наконец появилась Элизабет Бек. У нее не было никаких подтверждений того, что она ходила по магазинам. Ни сумок, ни пакетов. Я предположил, что на самом деле она никуда не заходила. Просто убивала четыре долгих часа, давая возможность сотруднику правительственного ведомства сделать все что нужно. Я поднял руку. Не обращая на меня внимания, Элизабет Бек направилась прямо к стойке. Заказала высокий бокал с капуччино и подсела ко мне за столик. Я уже принял решение, что ей сказать.
   — Я не работаю на правительство, — начал я.
   — В таком случае, я разочарована, — в третий раз повторила Элизабет Бек.
   — Разве это возможно? — продолжал я. — Вспомните, я ведь убил полицейского.
   — Да, — согласилась она.
   — Сотрудники правительственных ведомств так не поступают.
   — Ну, возможны непредвиденные случайности.
   — Но после этого они не стали бы убегать, — настаивал я. — Они бы остались и ответили за то, что натворили.
   Какое-то время Элизабет Бек молчала, потягивая капуччино.
   — Я была там раз восемь или десять, — наконец заговорила она. — Я имею в виду, в колледже. Там время от времени устраивают вечера для родителей учащихся. Кроме того, я стараюсь приезжать туда в начале и в конце каждого семестра. Однажды я даже взяла напрокат маленький пикап и помогла Ричарду отвезти свои вещи домой.
   — Ну и?
   — Колледж очень маленький, — продолжала Элизабет Бек. — И все же в первый день нового семестра там царит оживление. Много учащихся, много родителей, машины, автобусы. Когда устраивают вечера для родителей, бывает еще хуже. И знаете что?
   — Что?
   — Я ни разу не видела там полицейского. Ни разу. Тем более детектива в штатском.
   Я уставился в окно на внутренний дворик торгового центра.
   — Полагаю, просто случайность, — продолжала Элизабет Бек. — Ничем не примечательный апрельский день, раннее утро, тишина и спокойствие, а прямо у ворот непонятно зачем торчит полицейский в штатском.
   — К чему вы клоните? — спросил я.
   — К тому, что вам ужасно не повезло. Только подумайте, какие у вас были шансы?
   — Я не работаю на правительство, — повторил я.
   — Вы приняли душ, — заметила она. — Вымыли голову.
   — Неужели?
   — Я это вижу и чувствую запах. Дешевое мыло, дешевый шампунь.
   — Я ходил в сауну.
   — У вас не было денег. Я оставила вам двадцать долларов. Вы купили по крайней мере две чашки кофе. То есть у вас могло остаться не больше четырнадцати долларов.
   — Это была очень дешевая сауна.
   — Не иначе, — согласилась Элизабет Бек.
   — Я просто человек с улицы, — упрямо повторил я.
   — А я очень этим разочарована.
   — Вы говорите так, словно хотите натравить на вашего мужа полицию.
   — Хочу.
   — Он же отправится в тюрьму.
   — Он и так уже живет в тюрьме. К тому же, он этого заслуживает. Но в настоящей тюрьме он будет чувствовать себя более свободным, чем сейчас. Кроме того, он отправится туда не навечно.
   — Вы могли бы к кому-нибудь обратиться, — предложил я. — Необязательно ждать, когда к вам придут.
   Элизабет Бек покачала головой.
   — Это было бы равносильно самоубийству. Для меня и для Ричарда.
   — Как это будет в том случае, если вы станете говорить так обо мне с кем бы то ни было. Помните, я тихо не уйду. Кто-то пострадает. Возможно, вы с Ричардом.
   Она улыбнулась.
   — Вы опять со мной торгуетесь?
   — Опять предупреждаю вас, — уточнил я. — Полное разоблачение.
   Элизабет Бек кивнула.
   — Я умею держать язык за зубами, — сказала она.
   Она доказала это, не сказав больше ни слова. Мы молча допили кофе и вернулись к машине. В дороге мы не разговаривали. Я вез Элизабет Бек домой, на север и на восток, ломая голову, что же я делаю: ношу бомбу с тикающим часовым механизмом или же отворачиваюсь от единственной помощи изнутри, на которую только могу рассчитывать.
   Поли ждал за воротами. Судя по всему, он следил за дорогой из окна своего домика и вышел на улицу, как только увидел вдалеке нашу машину. Я сбросил скорость и остановился. Поли пристально оглядел меня. Затем уставился на Элизабет Бек.
   — Отдайте мне пейджер, — сказал я.
   — Не могу.
   — Отдайте.
   Поли отпер цепочку и распахнул ворота. Расстегнув сумочку, Элизабет протянула мне пейджер. Тронув машину вперед, я опустил свое стекло. Поравнявшись с Поли, собиравшимся закрывать ворота, остановился.
   — Смотри! — окликнул его я.
   Я швырнул пейджер под колеса машины. Бросок был выполнен левой рукой. Он получился слабым, и ему недоставало совершенства. Но с задачей я справился. Маленькая коробочка из черной пластмассы описала в воздухе дугу и шлепнулась прямо посреди дороги футах в двадцати перед машиной. Поли проводил ее взглядом и вдруг застыл, осознав, что это было.
   — Эй! — воскликнул он.
   Он шагнул за коробочкой. Я тронулся за ним. Я вдавил педаль газа в пол, завизжали покрышки и машина рванула с места. Я целился правым углом переднего бампера Поли под левое колено. Мне это едва не удалось. Но он оказался невероятно проворным. Подхватив пейджер с асфальта, Поли отпрянул назад, и я проскочил мимо него в целом футе. Машина пронеслась вперед, и я не стал останавливаться. Прибавил газу, следя за Поли в зеркало. Он остался стоять на дорожке, провожая меня взглядом. Вокруг поднимался сизый дым от горелых покрышек. Я был страшно разочарован. Раз уж мне суждено драться с верзилой, который весит на двести футов больше меня, я бы предпочел, чтобы он выходил на поединок, предварительно покалеченный. Или, по крайней мере, чтобы он не был таким проворным.
   Остановившись на кругу перед крыльцом, я выпустил Элизабет Бек из машины. Затем отогнал «линкольн» в гараж и направился на кухню, но тут меня перехватили Захария Бек и Джон Чепмен Дьюк. Они были возбуждены и шли быстро. Похоже, они были чем-то расстроены. Я решил, что меня ждет нагоняй за Поли. Но я ошибся.
   — Энджел Долл пропал, — сказал Бек.
   Я остановился. Ветер дул со стороны океана. Ленивый прибой сменился большими и шумными волнами, такими, какие встретили меня в первый вечер здесь. В воздухе висела водяная пыль.
   — Последним он говорил с тобой, — сказал Бек. — После этого он запер контору и уехал, и с тех пор его нигде не видели.
   — Что он хотел от тебя? — спросил Дьюк.
   — Не знаю, — ответил я.
   — Не знаешь? Вы же пробыли вместе пять минут!
   Я кивнул.
   — Долл проводил меня в кабинку на складе.
   — И.
   — И все. Он собрался было о чем-то заговорить, но тут зазвонил его сотовый телефон.
   — Кто ему звонил?
   Я пожал плечами.
   — Откуда я могу знать? Но это было что-то важное. Долл все пять минут проговорил по телефону. Он заставлял ждать меня и вас, так что в конце концов я встал и вернулся к вам.
   — О чем он говорил по телефону?
   — Я не прислушивался. Это было бы невежливо.
   — Ты слышал какие-либо имена? — спросил Бек.
   Повернувшись к нему, я снова покачал головой.
   — Никаких имен. Однако Долл хорошо знал звонившего. Это было очевидно. Вообще-то, Долл не столько говорил, сколько слушал. Мне показалось, он выслушивает какие-то инструкции.
   — Какие инструкции?
   — Понятия не имею.
   — И это было что-то важное?
   — Мне так показалось. Долл начисто забыл про меня.
   Он даже не попытался остановить меня, когда я направился к выходу.
   — Это все, что тебе известно?
   — Я предположил, они обсуждали какой-то план. План действий на следующий день.
   — То есть на сегодня?
   Я снова пожал плечами.
   — Я могу только строить догадки. Разговор был односторонним.
   — Чертовски замечательно, — буркнул Дьюк. — Знаешь, ты нам очень помог!
   Бек отвернулся к океану.
   — Значит, Доллу срочно позвонили на сотовый, после чего он запер контору и уехал. Это все, что ты можешь нам сказать?
   — Я не видел, как он запирал контору, — возразил я. — И не видел, как он уезжал. Когда я уходил, Долл все еще разговаривал по телефону.
   — Несомненно, он все запер, — заметил Бек. — И, несомненно, он уехал. Сегодня утром все было в полном порядке.
   Я промолчал. Повернувшись на девяносто градусов, Бек уставился на восток. Налетевший с моря ветер облепил его одежду вокруг тела. Бек переступил с места на место, постукивая носками ботинок о гальку, словно пытаясь согреться.
   — Только этого нам сейчас не хватало, — сказал он. — Честное слово, только этого нам не хватало.
   Я молчал. Разом развернувшись, Бек и Дьюк направились назад в дом, оставив меня одного.
   Я с ног валился от усталости, но отдохнуть мне было не суждено. Это было очевидно. В воздухе висело напряжение, и размеренная рутина, которую я наблюдал в течение двух предыдущих вечеров, отправилась ко всем чертям. На кухне не было еды. Никакого ужина. Кухарки тоже не было. Из коридора постоянно доносились шаги. На кухню заглянул Дьюк и, пройдя мимо меня, вышел через дверь черного входа. У него в руках была большая синяя спортивная сумка. Я вышел следом за ним и, остановившись у угла особняка, проследил, что Дьюк зашел во второй гараж. Пять минут спустя оттуда выехал задом черный «линкольн». Я отметил, что Дьюк успел сменить номерные знаки. Прошлой ночью я видел шестизначные номера штата Мэн. Теперь это были семизначные номера Нью-Йорка. Вернувшись на кухню, я стал искать кофе. Наконец мне удалось найти кофеварку, но фильтровальной бумаги нигде не было. В конце концов я решил остановиться на стакане простой воды. Я успел выпить половину, когда на кухню зашел Век. У него в руках тоже была спортивная сумка. По тому, как она оттягивала ручки, и по грохоту, который раздался, когда Бек задел ей себя по ноге, я заключил, что в сумке лежат тяжелые металлические предметы. Возможно, пистолеты. Как минимум, два.