Страница:
В разведанный район перебрасывались инженерно-аэродромные батальоны. И люди, часто под артиллерийским обстрелом, на участках, густо начиненных минами, делали свое нелегкое дело. Два-три дня работы, разумеется при самом деятельном участии населения, порой простейшими орудиями (техники не всюду хватало), и начальник аэродромной службы докладывал начальнику штаба армии о готовности очередного аэродрома к эксплуатации.
С одного из таких аэродромов эскадрилью в указанный район ведет капитан Иван Вишняков, зная о том, что подвижные отряды 63-й армии уже завязали бои с противником в предместье Орла. На "юнкерсов", летящих с юго-запада, эскадрилья сваливается с высоты, набранной на маршруте.
Все девять молодых истребителей твердо усвоили простое, не раз проверенное правило: "Кто хозяин высоты, тот хозяин боя". Пары атакуют фашистов с разных направлений.
2 августа в третий раз за день сопровождает штурмовиков четверка старшего лейтенанта Василия Савоськина из 431-го авиаполка. Смешанная группа из "фокке-вульфов" и "мессершмиттов" пытается взять в клещи "яков". На Савоськина наваливается пара "мессеров". Им удается подбить самолет ведущего. Теперь все зависит от ведомых. Они оттягивают на себя гитлеровцев и сбивают двоих.
В тот же день звено лейтенанта Виктора Колчкова из этого же полка, сопровождая к цели группу "илов", подвергается атаке превосходящих по численности "фокке-вульфов". Об этом боевом вылете офицер штаба 315-й истребительной авиадивизии сделал такую запись: "Решительность атак истребителей обеспечила выполнение задачи штурмовиками. Взаимная выручка предотвратила потери".
Аналогичная запись появилась 3 августа о воздушном бое десяти Як-7б, ведомых старшим лейтенантом З. С. Давидяном. В тот день младший лейтенант Василий Горлов отражал вместе с эскадрильей атаки десяти вражеских истребителей на штурмовиков, при этом сбил "фокке-вульфа". Вскоре Горлов поверг на землю еще одного воздушного пирата.
А на аэродроме 171-го истребительного авиаполка прибавил еще час к своему и без того удлиненному и уплотненному рабочему дню инженер 1-й эскадрильи Владимир Дымченко. По почину первоклассного специалиста старшины Федора Ивановича Козлова техники и механики самолетов переносят на неопределенное время отбой, лишь бы утром взлетел еще один истребитель. Только два слова сказал командир 3-й эскадрильи старший лейтенант Стефан Ивлев парторгу старшине Петру Вогачеву: "Решает матчасть". Их было достаточно, чтобы вожак партийной организации мобилизовал коммунистов. В коллективе он пользовался огромным авторитетом, потому что работал рядом со своими товарищами, брался за самое трудное дело.
Люди тянулся к агитатору политотдела дивизии капитану Рябову. Он теперь отдает предпочтение беседам у сложенной гармошкой двухкилометровки, где своей рукой отметил каждую форсированную речушку, освобожденные близ Орла села и крупные населенные пункты. Капитан заразительно смеется, когда кто-нибудь из острословов задает заковыристые вопросы по поводу затянувшегося открытия ставшего уже притчей во языцех второго фронта.
На других аэродромах работает армейский агитатор майор Андрей Дмитриевич Гусев. Он совсем перекочевал в войска, иногда лишь позвонит издалека в политотдел: "Нахожусь у Обухова... у Воеводина... у Щенникова". Тут же информирует сотрудников политотдела: "Еще пять летчиков вступили в партию" или настоятельно потребует: "Потревожьте редактора. Армейская газета часто опаздывает в полки".
* * *
Таковы будни войны. Еще рвутся снаряды вблизи скелетов разрушенных домов и одиноко торчащих печных труб. Еще раздаются пулеметные и автоматные очереди, свистят над улицами города пули, оставляя на избитой штукатурке стен новые оспины. Лязгают гусеницами отдельные танки, ранее застрявшие где-то, с грохотом падают бомбы, сброшенные случайным "юнкерсом". Однако уже строятся под полковым знаменем, извлеченным из чехла, стрелковые взводы и начинают двигаться по улицам освобожденного города, о чем завтра разнесется весть по всей стране.
Летчики, а тем более разведчики узнают на фронте новости одними из первых. Колонна из 800 вражеских машин, движущаяся от Орла в направлении Нарышкино и Богдановки, подскажет летчикам 50-го истребительного авиаполка лейтенантам Павлу Говорухину и Дмитрию Голых безошибочный вывод о том, что гитлеровцы оставляют город. Приземлившись на аэродроме, ведущий хриплым от волнения голосом доложит: "Орел наш!" Потом друзья пойдут к парторгу полка Дмитрию Ильенкову и вручат ему заявления о приеме в ряды ВКП(б), отмечая тем самым славную победу.
6 августа 1943 г. Совинформбюро сообщило: "В результате упорных наступательных боев войска Брянского фронта, при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов, разгромили отборные части немецкой армии, сосредоточенные германским командованием в районе Орла, ликвидировали орловский плацдарм врага и 5 августа заняли город Орел, в течение почти двух лет находившийся в руках немецких оккупантов".
О первом салюте в честь победителей узнают в войсках лишь поздней ночью. Авиаторы не забудут торжественные слова приказа Верховного Главнокомандующего, в котором упоминались полки и дивизии воздушной армии, принимавшей участие в освобождении Орла.
Гул боев перемещался все дальше на запад, в направлении Карачева. Щемящую тишину разрушенного гитлеровцами города нарушал лишь отдаленный рокот проплывающих четким строем девяток Пе-2 да гул моторов "илов", взлетающих вместе с истребителями с окрестных аэродромов и направляющихся в район боев, где без передышки продолжали наступать войска Брянского фронта. Летчики 15-й воздушной армии были с ними, решая свои сложные задачи.
Глава пятая.
Эскадрильи взяли курс на Брянск
Бои за Орел были позади, но они навсегда остались в памяти участников событий.
Помним дни и ночи мы горячие,
Помним все маршруты боевые,
Ночи над Орлом и над Карачевом,
Брянские налеты грозовые.
Поначалу летчикам странно было говорить об этих боях в прошедшем времени, однако скоро привыкли: в наступлении события сменяются с молниеносной быстротой. Авиаторам были даны новые задания, новые цели и объекты для ударов с воздуха в хорошо изученном районе.
Карачевский оборонительный рубеж имел для противника немаловажное значение. Он находился вблизи от естественной преграды - Десны - и прикрывал Брянск. Карачев называли форпостом немецко-фашистских войск, который еще оставался в пределах орловского плацдарма. Неотложной стала задача вышибить их оттуда. В решении этой задачи большая роль принадлежала соединениям 15-й воздушной армии.
Летчики поддерживали 11-ю и 11-ю гвардейскую армии. Особое внимание штурмовиков и бомбардировщиков привлекали опорные пункты противника в районах Хотынец, Семеновка, Печкинские выселки, Бочкари, Калининский, Сергеевка, Купальня, где гитлеровцы оказывали упорное сопротивление, а также другие промежуточные рубежи его обороны в непосредственной близости от Ка-рачева.
В первые недели августа 1943 г. не было на аэродромах популярнее призыва, чем этот:
Всю силу штурмовок, всю ярость атак
Туда, где еще огрызается враг!
Следы преступлений гитлеровцев вызывали гнев и возмущение авиаторов. Крепла ненависть к немецко-фашистским погромщикам. Улицы Орла превратились в руины. Торчащие тут и там закопченные печные трубы походили на кладбищенские памятники.
Груды жженого кирпича и камня мелькали в глазах штурмовиков, пролетавших на северо-запад, разведчиков, делавших круг над городом, прежде чем взять курс на Брянск, пилотов связных самолетов, проскакивающих между развалинами.
На стоянке самолетов 171-го истребительного авиаполка сжимали от волнения кулаки молодые летчики, слушая драматический рассказ младшего лейтенанта Ивана Дубинина о том, что он видел во время короткой побывки в родном селе на Орловщине. В обостренной памяти Дубинина вставали фигуры односельчан на пепелище, обессиленная сестренка, перебирающая кучу мусора, мать, ставшая седой старухой...
Поодаль группа авиаторов слушала агитатора капитана Рябова. Он читал им странички своего блокнота-дневника, исписанные поздней ночью, когда не шел сон.
"...Жестокие бои унесли из наших рядов замечательных, полных сил и энергии, любимых всеми боевых товарищей. Не вернулись старший лейтенант Савоськин, старший лейтенант Гончаров, младший лейтенант Любченко, сержант Борисов, младший лейтенант Микрюков... Все они были молоды, жизнерадостны, мечтали о счастье и любви.
Все они сознавали священные цели нашей борьбы, борьбы беспощадной и суровой с темными силами, и верили в победу нашего правого дела. Их мужественная борьба, их мечта, их кровь зовут нас на священную месть ненавистному врагу".
Капитан говорил то, что думали в те минуты летчики, которые неделю назад шли в строю рядом с Александром Борисовым и Николаем Любченко, выполняли в воздушных боях над Орлом команды Алексея Гончарова.
Теперь еще яростней станут атаки истребителей Алексея Нестеренко, Ивана Дубинина, Николая Ишанова, Габдрахмана Маннапова, Стефана Ивлева.
Прикрывая со своей эскадрильей район Хотынца, капитан Вишняков первым устремлялся на "юнкерсов", приближающихся к переднему краю. Вслед за сигналом атаки в шлемофонах ведомых звучал зычный голос командира: "Отомстим за Гончарова, за Борисова!" Будто отзыв на пароль в других кабинах раздавалось: "За Гончарова!", "За Борисова!", "За Сашу Самкова!", "За Ваню Девяткина!".
К промежуточным рубежам обороны противника близ Карачева сопровождали штурмовиков эскадрильи С. Т. Ивлева и К. Ф. Соболева, часто возглавлял группы Ла-5 штурман полка капитан А. Г. Шевцов, летчик, у которого удачно сочетались огромный опыт боев, начатых с самого первого дня войны, со стремительностью и зоркостью истребителя. "Капитана Шевцова, - писал в наградном листе командир дивизии полковник В. Я. Литвинов, - за проявленное мужество и геройство в боях с немецко-фашистскими захватчиками, за умение малыми силами побеждать численно превосходящего противника и за высокие показатели боевых действий (участвовал в 47 воздушных боях, уничтожил 16 самолетов противника) представляю к высшей правительственной награде".
Высокое звание Героя Советского Союза Александру Григорьевичу Шевцову было присвоено 8 сентября 1943 г., вскоре после освобождения Карачева.
С полным напряжением сил работали экипажи разведывательных самолетов. Они держали под наблюдением ближние рубежи обороны противника, фиксируя малейшие изменения в этой обороне, признаки отхода войск, все чаще появлялись в тылах врага близ Брянска, где не сегодня-завтра должны были развернуться бои.
Штабу воздушной армии срочно требовались сведения о движении противника в районе южнее Карачева, куда нацеливались наступающие советские войска. Командир 99-го гвардейского авиаполка получил приказ генерала Саковнина разведать этот район. С аэродрома взлетел Пе-2 Петра Гаврилова. С борта самолета пришло по радио донесение: "Из Нарышкино на Карачев следуют 200 автомашин, из Карачева на Брянск - 100. На станции Карачев 7 эшелонов. Обстрелян огнем зенитной артиллерии".
Важными сведениями снабжали штаб воздушной армии разведчики-истребители. 7 августа после возвращения из разведки лейтенанта Виктора Полякова командир 50-го истребительного авиаполка подполковник А. М. Винокуров докладывал в штаб армии о том, что летчик обнаружил на станции Брянск более двадцати пяти железнодорожных составов, а также сплошной поток автомашин, следующих из Карачева на Белые Берега. (На следующий день пара капитана Ф. Н. Гамалия засекла сорок фашистских танков на опушке леса у Слободы вблизи Карачева. Это донесение Винокуров немедленно передал генералу Саковнину.
На штурмовку вылетели три семерки "илов" 810-го авиаполка 225-й штурмовой авиадивизии. Их повел майор М. И. Сапогов. Ведущими в группах были Василий Козловский, Григорий Рогачев и Анатолий Соляников. Контратака танков была сорвана.
Для этой штурмовой дивизии также, как и для приданных 15-й воздушной армии дивизий 3-го штурмового авиакорпуса, возглавляемого генерал-майором авиации М. И. Горлаченко, вторая неделя августа была отмечена многочисленными боевыми вылетами.
По приказу командующего воздушной армией они действовали в интересах 11-й армии, которая имела задачу прорвать оборону противника на северном участке, и 11-й гвардейской армии, наносившей удары в западном и юго-западном направлениях. Штурмовиков во время вылетов сопровождали группы самолетов 1-го гвардейского и 2-го истребительного авиакорпусов, 11-го смешанного авиакорпуса, а также два полка 315-й истребительной авиадивизии. Почти двойное численное превосходство над противником обеспечивало надежность сопровождения.
Авиация массированно применялась в районе Карачев, Ревны, Гремячее, Ружное, Сомово, Хотеево, Бутре. Она действовала по переднему краю, штурмовала отступающие войска на дорогах, отсекая контратакующие группы противника, не допускала подхода резервов, особенно из района Дятьково, Брянск и Навля. Прикрытие своих наступающих войск все время оставалось первостепенной задачей. Эта задача успешно выполнялась благодаря завоеванному господству в воздухе.
Самое большое напряжение испытывали экипажи штурмовых полков - 810-го и 118-го гвардейского. Многие летчики совершали по три-четыре, а то и более вылетов в день. Одна группа взлетала на смену другой. Под контролем авиации находились шоссе Хотынец - Карачев, Нарышкино - Карачев, где усилился поток грузового транспорта в западном направлении: гитлеровцы отступали, но еще огрызались.
Экипажи "летающих танков" использовали всю мощь своего оружия, стремясь вывести из строя больше вражеских машин.
Мужество и мастерство штурмовиков ярко проявились в боях на орловском направлении и проявлялись сейчас, в районе Брянска. Многие из летчиков, придя совсем недавно на фронт юными сержантами, по праву уже становились ведущими. Во фронтовой обстановке ценились смелость, решительность, сметливость.
Двадцатилетним сержантом совершил первые боевые вылеты Алексей Поющев под началом майора Келима. Командир эскадрильи сразу определил: парень огонь. В этом его убедило поведение комсомольца над целью в районе Подмаслово. Так хладнокровно и расчетливо подавить зенитные батареи, обеспечить свободу действий товарищей мог только незаурядный штурмовик.
Скупым на похвалы слыл ведущий группы истребителей сопровождения из 832-го авиаполка старший лейтенант Игорь Бибенин. Но и он не удержался, чтобы не расхвалить сержанта после его августовской штурмовки вражеских эшелонов на станции Брасово.
Еще более лестными были отзывы Бибенина о Поющеве, когда тот на его глазах вывел из строя мост через реку Ревна. Скоро Алексей стал ведущим группы штурмовиков. Командиры стрелковых частей часто благодарили летчиков группы Поющева за то, что штурмовики, находясь долго над целью, прижимали к земле гитлеровцев и помогали своим продвинуться вперед.
Таким же пылким характером отличался ровесник Алексея Поющева Михаил Соколов. Неподалеку от села Моховое группа "илов" 810-го штурмового авиаполка наносила удар по танкам и, встретив на пути десяток "юнкерсов", атаковала их. Первым ринулся на врага ведущий пары сержант Соколов. Крайний левый Ю-87 с устрашающим драконом на фюзеляже отлично вписался в сетку прицела "ила".
В этот же день Соколову пришлось туго. Мотор его самолета, поврежденный над целью, начал давать перебои, скорость уменьшилась, и штурмовик отстал от группы. Два "фокке-вульфа", барражирующие поблизости, словно ждали этого момента. Предвкушая легкую победу, они набросились на поврежденный "ил". Но экипаж штурмовика оказался на высоте. Согласованными действиями летчик и воздушный стрелок отразили первую атаку. Одного "фокке-вульфа" они подбили, второй ретировался восвояси, и как раз в тот момент, когда мотор "ила" стал глохнуть. Вынужденная посадка была неизбежной. Соколов произвел ее на нейтральной территории. Взвалив на себя тяжелораненого воздушного стрелка, он по канаве, по высокой траве и кустарникам потащил его к своим.
* * * "В ночь на 7 августа девятнадцать экипажей 4-го авиаполка 284-й ночной бомбардировочной авиадивизии сделали 60 боевых вылетов. Они до рассвета бомбардировали отступающие вражеские войска и технику по шоссейной дороге Нарышкино - Кочержинка. Отмечено 15 прямых попаданий бомб в автоколонну. В последующую ночь пятнадцать экипажей этого же полка, бомбардируя шоссейную дорогу Нарышкино - Шаблыкино, вызвали до 20 очагов пожаров, три из них со взрывами большой силы"{40}.
Так сказано в штабных документах. Сохранилось описание вылета лейтенанта Михаила Севастьянова и младшего лейтенанта Михаила Подъячева. Тяжелые испытания выпали на долю молодых ночных бомбардировщиков. При подходе к северо-западной окраине Карачева экипаж попал в лучи прожекторов. Осколки зенитных снарядов изрешетили плоскости, разбили часть руля глубины, повредили управление. Летчик и штурман получили тяжелые ранения. Однако задание было выполнено.
На противоположном крыле фронта действовала 313-я авиадивизия. Маршруты экипажей ста пятидесяти ночных бомбардировщиков этой дивизии пролегли к городу Карачеву по другим курсам.
Над Карачевом ночники продемонстрировали высокие качества воздушных бойцов. Самообладание летчиков и штурманов вызывало восхищение в полках.
Редко кто из экипажей не попадал над целью, плотно прикрытой вражескими зенитными батареями, в сложное положение. Сплошное огненное кольцо окружало их. Красные молнии снарядов "эрликонов" прерывистыми трассами прочерчивали кромешную темень, растворяясь лишь в ярких лучах прожекторов. Снаряды пролетали рядом или, хуже того, оставляли на плоскостях и фюзеляжах пробоины.
Но, маневрируя, маленький фанерный самолет продолжал сближаться с целью.
Самолет этот назывался сперва У-2 - учебный. Поколения летчиков с волнением вспоминают свою юность в авиации, первые старты в незнакомое еще небо. У-2 был для них колыбелью, где они набирались сил, чтобы встать крепко на крыло и потом пересесть в кабины истребителя И-16.
Со временем появлялись лучшие, современные самолеты. Но У-2 сохранил за собой место в боевом строю, заставил уважать и любить себя, вызывая злобу у врагов. В ходе войны он стал другим. Советские инженеры и летчики значительно усилили и вооружили его, сделали пригодным для боевых полетов. В честь талантливого конструктора Николая Николаевича Поликарпова в 1944 г. самолет назвали По-2.
По-2 обладал большой силой. В 284-й и 313-й авиадивизиях его называли ласково и "птичкой-невеличкой", и "стрекозой", и "кукурузником". В ходе войны эти прозвища сменялись более благозвучными: "старшина фронта", "король воздуха".
Пять полков 313-й ночной бомбардировочной авиадивизии реально помогли частям 61-й армии, действующим на правом крыле фронта, овладеть Болховом и Болховским укрепленным районом.
Наземные войска атаковали несколько раз опорный пункт Карандаково, но наткнулись на ожесточенное сопротивление противника. Потребовалась большая помощь наступающим, и летчики оказали ее.
Командующий воздушной армией поставил задачу подавить огневое сопротивление противника в пункте Карандаково боевыми действиями полков дивизии. В сложных метеорологических условиях в течение трех ночей дивизия совершила 690 самолето-вылетов.
Наземные войска дали отличную оценку действиям частей дивизии. Штаб 9-го гвардейского стрелкового корпуса назвал их эффективными. Авиация помогла войскам овладеть опорным пунктом.
Из этого района со взлетно-посадочных площадок, расположенных вблизи села Ломно, ночные бомбардировщики вылетали по новым маршрутам на юго-запад, по оси наступления 11-й армии. Напряжение было не меньшим, чем в июльские дни. Всю ночь напролет экипажи сбрасывали на головы врага свой смертоносный груз. Шум моторов заставлял вражеских артиллеристов таиться, прекращать огонь. Утром бомбардировщики получили благодарность от пехоты. "Солдатское спасибо за меткое бомбометание от личного состава 43-го гвардейского стрелкового полка, который движется в авангарде наступающих войск", - писали гвардейцы.
В дивизии гордились славными делами, например ударом по вражеским эшелонам в Карачеве. 12 августа ими была переполнена станция. При налете особенно постарались экипажи Дмитрия Супонина и Николая Шмелева. Они по очереди развесили САБ{41} и на выбор били по паровозам у самых стрелок. Через день последовал удар по аэродрому близ Городища, где находились преимущественно транспортные самолеты Ю-52. Здесь постарался 707-й авиаполк, о котором шла слава как о лаборатории боевого опыта, школы для молодого пополнения.
К середине августа 1943 г. бои вплотную приблизились к Карачеву.
Ранним утром 15 августа эскадрилья И. А. Вишнякова получила задание сопровождать группу "илов" 118-го гвардейского штурмового авиаполка к целям на окраине города, где противник пытался задержать продвижение частей 11-й армии.
Не действуй истребители с присущей им осмотрительностью, не разгадай сразу вражеских уловок - туго пришлось бы штурмовикам. "Фокке-вульфы" и "мессершмитты" появились с разных направлений в просветах облачности, рассчитывая застать нашу группу врасплох.
Сигналы об опасности один за другим послышались в наушниках Вишнякова. Да и сам он уже успел разгадать замысел противника и принять молниеносное решение: четверкой Нестеренко атаковать "фокке-вульфы", парой Голика отвлечь боем "мессершмиттов", своей парой отсекать гитлеровцев от "илов".
Мгновенно возникнув, воздушный бой так же стремительно закончился. Четыре горящих немецких истребителя послужили грозным предупреждением остальным, и они предпочли скрыться в спасительных облаках.
- Хватит, спасибо, Леша, - предостерег командир эскадрильи по радио, чтобы удержать Нестеренко от преследования "фоккеров". - Будь "на второй полке" и смотри в оба.
Следующая команда относилась к сержанту Василию Григорьеву:
- Прикрой до аэродрома "хромого" (один "ил" был подбит зенитками).
Теперь ничто не мешало штурмовикам делать заход за заходом, подавляя огонь батарей, расположенных на окраинах города.
* * *
Войска Брянского фронта освободили Карачев 15 августа 1943 г. Действия авиации высоко оценивались Верховным Главнокомандованием. В приказе отмечались все соединения, которые оказали наступающим войскам большую поддержку с воздуха, способствуя их успеху:
3-й шак (генерал-майор авиации Горлаченко Михаил Иосифович) в составе 307-й шад (полковник Кожемякин Александр Владимирович), 308-й шад (полковник Турыкин Григорий Прокофьевич), 1-й гвардейский иак (генерал-лейтенант авиации Белецкий Евгений Михайлович) в составе 3-й гвардейской иад (полковник Ухов Валентин Петрович), 4-й гвардейской иад (полковник Китаев Владимир Алексеевич), 2-й иак (генерал-лейтенант авиации Благовещенский Алексей Сергеевич), 224-я шад (генерал-майор авиации Котельников Михаил Васильевич), 225-я шад (полковник Обухов Алексей Филиппович), 315-я иад (полковник Литвинов Виктор Яковлевич), 284-я нбад (подполковник Трушкин Иван Андреевич), 313-я нбад (полковник Воеводин Александр Алексеевич).
В это же время в составе воздушной армии находились приданные ей 113-я бомбардировочная авиадивизия и 13-й полк ГВФ; во 2-й истребительный авиационный корпус входили 7-я и 322-я истребительные авиадивизии.
Генерал Алексей Антонович Саковнин подвел итоги боевой работы воздушной армии за десять дней первой половины августа так: "Массированными ударам штурмовиков уничтожала контратакующие группы противника, подходящие резервы и отходящие колонны, опорные пункты и узлы сопротивления, ночными действиями изматывала его войска на переднем крае; истребители, завоевав господство в воздухе, обеспечивали свои войска от воздействия авиации противника. В период с 6 по 15 августа было произведено 6210 самолето-вылетов"{42}.
17-18 августа ликвидацией орловского плацдарма закончилось контрнаступление наших войск. Группировка врага потерпела сокрушительное поражение. В результате Орловской операции было разгромлено до 15 дивизий противника, другие немецкие дивизии понесли тяжелые потери.
В непрерывных боях войска Брянского фронта осилили путь длиною в полтораста километров. Путь от Карачева предвещал не меньшее напряжение. Местность была труднодоступной для наступающих войск. Фронтальные удары через леса и болота исключались. Враг выигрывал от наличия многих рек с высокими западными берегами. Брянск располагался на высоком крутом берегу Десны. Гитлеровцы имели в своем распоряжении удобные коммуникации, позволяющие выгодно маневрировать.
Ставка поставила перед Брянским фронтом такую задачу: не позднее 26-28 августа выйти на Десну на фронте Жуковка, Брянск, Трубчевск, а подвижными частями захватить переправы через Десну и прочно удерживать их до подхода главных сил. В дальнейшем форсировать Десну северо-западнее и южнее Брянска, овладеть брянским плацдармом в излучине этой реки и развивать наступление на Гомель.
Нужно иметь в виду, что эта задача являлась составной частью общего плана наступления Красной Армии. Находясь на стыке двух основных взаимодействующих группировок, из которых одна наносила главный удар на Украине, а вторая - на смоленском направлении, Брянский фронт вместе с Центральным расчленяли силы групп армий противника, разрывая их сообщения и связь, нарушая взаимодействие между ними.
С одного из таких аэродромов эскадрилью в указанный район ведет капитан Иван Вишняков, зная о том, что подвижные отряды 63-й армии уже завязали бои с противником в предместье Орла. На "юнкерсов", летящих с юго-запада, эскадрилья сваливается с высоты, набранной на маршруте.
Все девять молодых истребителей твердо усвоили простое, не раз проверенное правило: "Кто хозяин высоты, тот хозяин боя". Пары атакуют фашистов с разных направлений.
2 августа в третий раз за день сопровождает штурмовиков четверка старшего лейтенанта Василия Савоськина из 431-го авиаполка. Смешанная группа из "фокке-вульфов" и "мессершмиттов" пытается взять в клещи "яков". На Савоськина наваливается пара "мессеров". Им удается подбить самолет ведущего. Теперь все зависит от ведомых. Они оттягивают на себя гитлеровцев и сбивают двоих.
В тот же день звено лейтенанта Виктора Колчкова из этого же полка, сопровождая к цели группу "илов", подвергается атаке превосходящих по численности "фокке-вульфов". Об этом боевом вылете офицер штаба 315-й истребительной авиадивизии сделал такую запись: "Решительность атак истребителей обеспечила выполнение задачи штурмовиками. Взаимная выручка предотвратила потери".
Аналогичная запись появилась 3 августа о воздушном бое десяти Як-7б, ведомых старшим лейтенантом З. С. Давидяном. В тот день младший лейтенант Василий Горлов отражал вместе с эскадрильей атаки десяти вражеских истребителей на штурмовиков, при этом сбил "фокке-вульфа". Вскоре Горлов поверг на землю еще одного воздушного пирата.
А на аэродроме 171-го истребительного авиаполка прибавил еще час к своему и без того удлиненному и уплотненному рабочему дню инженер 1-й эскадрильи Владимир Дымченко. По почину первоклассного специалиста старшины Федора Ивановича Козлова техники и механики самолетов переносят на неопределенное время отбой, лишь бы утром взлетел еще один истребитель. Только два слова сказал командир 3-й эскадрильи старший лейтенант Стефан Ивлев парторгу старшине Петру Вогачеву: "Решает матчасть". Их было достаточно, чтобы вожак партийной организации мобилизовал коммунистов. В коллективе он пользовался огромным авторитетом, потому что работал рядом со своими товарищами, брался за самое трудное дело.
Люди тянулся к агитатору политотдела дивизии капитану Рябову. Он теперь отдает предпочтение беседам у сложенной гармошкой двухкилометровки, где своей рукой отметил каждую форсированную речушку, освобожденные близ Орла села и крупные населенные пункты. Капитан заразительно смеется, когда кто-нибудь из острословов задает заковыристые вопросы по поводу затянувшегося открытия ставшего уже притчей во языцех второго фронта.
На других аэродромах работает армейский агитатор майор Андрей Дмитриевич Гусев. Он совсем перекочевал в войска, иногда лишь позвонит издалека в политотдел: "Нахожусь у Обухова... у Воеводина... у Щенникова". Тут же информирует сотрудников политотдела: "Еще пять летчиков вступили в партию" или настоятельно потребует: "Потревожьте редактора. Армейская газета часто опаздывает в полки".
* * *
Таковы будни войны. Еще рвутся снаряды вблизи скелетов разрушенных домов и одиноко торчащих печных труб. Еще раздаются пулеметные и автоматные очереди, свистят над улицами города пули, оставляя на избитой штукатурке стен новые оспины. Лязгают гусеницами отдельные танки, ранее застрявшие где-то, с грохотом падают бомбы, сброшенные случайным "юнкерсом". Однако уже строятся под полковым знаменем, извлеченным из чехла, стрелковые взводы и начинают двигаться по улицам освобожденного города, о чем завтра разнесется весть по всей стране.
Летчики, а тем более разведчики узнают на фронте новости одними из первых. Колонна из 800 вражеских машин, движущаяся от Орла в направлении Нарышкино и Богдановки, подскажет летчикам 50-го истребительного авиаполка лейтенантам Павлу Говорухину и Дмитрию Голых безошибочный вывод о том, что гитлеровцы оставляют город. Приземлившись на аэродроме, ведущий хриплым от волнения голосом доложит: "Орел наш!" Потом друзья пойдут к парторгу полка Дмитрию Ильенкову и вручат ему заявления о приеме в ряды ВКП(б), отмечая тем самым славную победу.
6 августа 1943 г. Совинформбюро сообщило: "В результате упорных наступательных боев войска Брянского фронта, при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов, разгромили отборные части немецкой армии, сосредоточенные германским командованием в районе Орла, ликвидировали орловский плацдарм врага и 5 августа заняли город Орел, в течение почти двух лет находившийся в руках немецких оккупантов".
О первом салюте в честь победителей узнают в войсках лишь поздней ночью. Авиаторы не забудут торжественные слова приказа Верховного Главнокомандующего, в котором упоминались полки и дивизии воздушной армии, принимавшей участие в освобождении Орла.
Гул боев перемещался все дальше на запад, в направлении Карачева. Щемящую тишину разрушенного гитлеровцами города нарушал лишь отдаленный рокот проплывающих четким строем девяток Пе-2 да гул моторов "илов", взлетающих вместе с истребителями с окрестных аэродромов и направляющихся в район боев, где без передышки продолжали наступать войска Брянского фронта. Летчики 15-й воздушной армии были с ними, решая свои сложные задачи.
Глава пятая.
Эскадрильи взяли курс на Брянск
Бои за Орел были позади, но они навсегда остались в памяти участников событий.
Помним дни и ночи мы горячие,
Помним все маршруты боевые,
Ночи над Орлом и над Карачевом,
Брянские налеты грозовые.
Поначалу летчикам странно было говорить об этих боях в прошедшем времени, однако скоро привыкли: в наступлении события сменяются с молниеносной быстротой. Авиаторам были даны новые задания, новые цели и объекты для ударов с воздуха в хорошо изученном районе.
Карачевский оборонительный рубеж имел для противника немаловажное значение. Он находился вблизи от естественной преграды - Десны - и прикрывал Брянск. Карачев называли форпостом немецко-фашистских войск, который еще оставался в пределах орловского плацдарма. Неотложной стала задача вышибить их оттуда. В решении этой задачи большая роль принадлежала соединениям 15-й воздушной армии.
Летчики поддерживали 11-ю и 11-ю гвардейскую армии. Особое внимание штурмовиков и бомбардировщиков привлекали опорные пункты противника в районах Хотынец, Семеновка, Печкинские выселки, Бочкари, Калининский, Сергеевка, Купальня, где гитлеровцы оказывали упорное сопротивление, а также другие промежуточные рубежи его обороны в непосредственной близости от Ка-рачева.
В первые недели августа 1943 г. не было на аэродромах популярнее призыва, чем этот:
Всю силу штурмовок, всю ярость атак
Туда, где еще огрызается враг!
Следы преступлений гитлеровцев вызывали гнев и возмущение авиаторов. Крепла ненависть к немецко-фашистским погромщикам. Улицы Орла превратились в руины. Торчащие тут и там закопченные печные трубы походили на кладбищенские памятники.
Груды жженого кирпича и камня мелькали в глазах штурмовиков, пролетавших на северо-запад, разведчиков, делавших круг над городом, прежде чем взять курс на Брянск, пилотов связных самолетов, проскакивающих между развалинами.
На стоянке самолетов 171-го истребительного авиаполка сжимали от волнения кулаки молодые летчики, слушая драматический рассказ младшего лейтенанта Ивана Дубинина о том, что он видел во время короткой побывки в родном селе на Орловщине. В обостренной памяти Дубинина вставали фигуры односельчан на пепелище, обессиленная сестренка, перебирающая кучу мусора, мать, ставшая седой старухой...
Поодаль группа авиаторов слушала агитатора капитана Рябова. Он читал им странички своего блокнота-дневника, исписанные поздней ночью, когда не шел сон.
"...Жестокие бои унесли из наших рядов замечательных, полных сил и энергии, любимых всеми боевых товарищей. Не вернулись старший лейтенант Савоськин, старший лейтенант Гончаров, младший лейтенант Любченко, сержант Борисов, младший лейтенант Микрюков... Все они были молоды, жизнерадостны, мечтали о счастье и любви.
Все они сознавали священные цели нашей борьбы, борьбы беспощадной и суровой с темными силами, и верили в победу нашего правого дела. Их мужественная борьба, их мечта, их кровь зовут нас на священную месть ненавистному врагу".
Капитан говорил то, что думали в те минуты летчики, которые неделю назад шли в строю рядом с Александром Борисовым и Николаем Любченко, выполняли в воздушных боях над Орлом команды Алексея Гончарова.
Теперь еще яростней станут атаки истребителей Алексея Нестеренко, Ивана Дубинина, Николая Ишанова, Габдрахмана Маннапова, Стефана Ивлева.
Прикрывая со своей эскадрильей район Хотынца, капитан Вишняков первым устремлялся на "юнкерсов", приближающихся к переднему краю. Вслед за сигналом атаки в шлемофонах ведомых звучал зычный голос командира: "Отомстим за Гончарова, за Борисова!" Будто отзыв на пароль в других кабинах раздавалось: "За Гончарова!", "За Борисова!", "За Сашу Самкова!", "За Ваню Девяткина!".
К промежуточным рубежам обороны противника близ Карачева сопровождали штурмовиков эскадрильи С. Т. Ивлева и К. Ф. Соболева, часто возглавлял группы Ла-5 штурман полка капитан А. Г. Шевцов, летчик, у которого удачно сочетались огромный опыт боев, начатых с самого первого дня войны, со стремительностью и зоркостью истребителя. "Капитана Шевцова, - писал в наградном листе командир дивизии полковник В. Я. Литвинов, - за проявленное мужество и геройство в боях с немецко-фашистскими захватчиками, за умение малыми силами побеждать численно превосходящего противника и за высокие показатели боевых действий (участвовал в 47 воздушных боях, уничтожил 16 самолетов противника) представляю к высшей правительственной награде".
Высокое звание Героя Советского Союза Александру Григорьевичу Шевцову было присвоено 8 сентября 1943 г., вскоре после освобождения Карачева.
С полным напряжением сил работали экипажи разведывательных самолетов. Они держали под наблюдением ближние рубежи обороны противника, фиксируя малейшие изменения в этой обороне, признаки отхода войск, все чаще появлялись в тылах врага близ Брянска, где не сегодня-завтра должны были развернуться бои.
Штабу воздушной армии срочно требовались сведения о движении противника в районе южнее Карачева, куда нацеливались наступающие советские войска. Командир 99-го гвардейского авиаполка получил приказ генерала Саковнина разведать этот район. С аэродрома взлетел Пе-2 Петра Гаврилова. С борта самолета пришло по радио донесение: "Из Нарышкино на Карачев следуют 200 автомашин, из Карачева на Брянск - 100. На станции Карачев 7 эшелонов. Обстрелян огнем зенитной артиллерии".
Важными сведениями снабжали штаб воздушной армии разведчики-истребители. 7 августа после возвращения из разведки лейтенанта Виктора Полякова командир 50-го истребительного авиаполка подполковник А. М. Винокуров докладывал в штаб армии о том, что летчик обнаружил на станции Брянск более двадцати пяти железнодорожных составов, а также сплошной поток автомашин, следующих из Карачева на Белые Берега. (На следующий день пара капитана Ф. Н. Гамалия засекла сорок фашистских танков на опушке леса у Слободы вблизи Карачева. Это донесение Винокуров немедленно передал генералу Саковнину.
На штурмовку вылетели три семерки "илов" 810-го авиаполка 225-й штурмовой авиадивизии. Их повел майор М. И. Сапогов. Ведущими в группах были Василий Козловский, Григорий Рогачев и Анатолий Соляников. Контратака танков была сорвана.
Для этой штурмовой дивизии также, как и для приданных 15-й воздушной армии дивизий 3-го штурмового авиакорпуса, возглавляемого генерал-майором авиации М. И. Горлаченко, вторая неделя августа была отмечена многочисленными боевыми вылетами.
По приказу командующего воздушной армией они действовали в интересах 11-й армии, которая имела задачу прорвать оборону противника на северном участке, и 11-й гвардейской армии, наносившей удары в западном и юго-западном направлениях. Штурмовиков во время вылетов сопровождали группы самолетов 1-го гвардейского и 2-го истребительного авиакорпусов, 11-го смешанного авиакорпуса, а также два полка 315-й истребительной авиадивизии. Почти двойное численное превосходство над противником обеспечивало надежность сопровождения.
Авиация массированно применялась в районе Карачев, Ревны, Гремячее, Ружное, Сомово, Хотеево, Бутре. Она действовала по переднему краю, штурмовала отступающие войска на дорогах, отсекая контратакующие группы противника, не допускала подхода резервов, особенно из района Дятьково, Брянск и Навля. Прикрытие своих наступающих войск все время оставалось первостепенной задачей. Эта задача успешно выполнялась благодаря завоеванному господству в воздухе.
Самое большое напряжение испытывали экипажи штурмовых полков - 810-го и 118-го гвардейского. Многие летчики совершали по три-четыре, а то и более вылетов в день. Одна группа взлетала на смену другой. Под контролем авиации находились шоссе Хотынец - Карачев, Нарышкино - Карачев, где усилился поток грузового транспорта в западном направлении: гитлеровцы отступали, но еще огрызались.
Экипажи "летающих танков" использовали всю мощь своего оружия, стремясь вывести из строя больше вражеских машин.
Мужество и мастерство штурмовиков ярко проявились в боях на орловском направлении и проявлялись сейчас, в районе Брянска. Многие из летчиков, придя совсем недавно на фронт юными сержантами, по праву уже становились ведущими. Во фронтовой обстановке ценились смелость, решительность, сметливость.
Двадцатилетним сержантом совершил первые боевые вылеты Алексей Поющев под началом майора Келима. Командир эскадрильи сразу определил: парень огонь. В этом его убедило поведение комсомольца над целью в районе Подмаслово. Так хладнокровно и расчетливо подавить зенитные батареи, обеспечить свободу действий товарищей мог только незаурядный штурмовик.
Скупым на похвалы слыл ведущий группы истребителей сопровождения из 832-го авиаполка старший лейтенант Игорь Бибенин. Но и он не удержался, чтобы не расхвалить сержанта после его августовской штурмовки вражеских эшелонов на станции Брасово.
Еще более лестными были отзывы Бибенина о Поющеве, когда тот на его глазах вывел из строя мост через реку Ревна. Скоро Алексей стал ведущим группы штурмовиков. Командиры стрелковых частей часто благодарили летчиков группы Поющева за то, что штурмовики, находясь долго над целью, прижимали к земле гитлеровцев и помогали своим продвинуться вперед.
Таким же пылким характером отличался ровесник Алексея Поющева Михаил Соколов. Неподалеку от села Моховое группа "илов" 810-го штурмового авиаполка наносила удар по танкам и, встретив на пути десяток "юнкерсов", атаковала их. Первым ринулся на врага ведущий пары сержант Соколов. Крайний левый Ю-87 с устрашающим драконом на фюзеляже отлично вписался в сетку прицела "ила".
В этот же день Соколову пришлось туго. Мотор его самолета, поврежденный над целью, начал давать перебои, скорость уменьшилась, и штурмовик отстал от группы. Два "фокке-вульфа", барражирующие поблизости, словно ждали этого момента. Предвкушая легкую победу, они набросились на поврежденный "ил". Но экипаж штурмовика оказался на высоте. Согласованными действиями летчик и воздушный стрелок отразили первую атаку. Одного "фокке-вульфа" они подбили, второй ретировался восвояси, и как раз в тот момент, когда мотор "ила" стал глохнуть. Вынужденная посадка была неизбежной. Соколов произвел ее на нейтральной территории. Взвалив на себя тяжелораненого воздушного стрелка, он по канаве, по высокой траве и кустарникам потащил его к своим.
* * * "В ночь на 7 августа девятнадцать экипажей 4-го авиаполка 284-й ночной бомбардировочной авиадивизии сделали 60 боевых вылетов. Они до рассвета бомбардировали отступающие вражеские войска и технику по шоссейной дороге Нарышкино - Кочержинка. Отмечено 15 прямых попаданий бомб в автоколонну. В последующую ночь пятнадцать экипажей этого же полка, бомбардируя шоссейную дорогу Нарышкино - Шаблыкино, вызвали до 20 очагов пожаров, три из них со взрывами большой силы"{40}.
Так сказано в штабных документах. Сохранилось описание вылета лейтенанта Михаила Севастьянова и младшего лейтенанта Михаила Подъячева. Тяжелые испытания выпали на долю молодых ночных бомбардировщиков. При подходе к северо-западной окраине Карачева экипаж попал в лучи прожекторов. Осколки зенитных снарядов изрешетили плоскости, разбили часть руля глубины, повредили управление. Летчик и штурман получили тяжелые ранения. Однако задание было выполнено.
На противоположном крыле фронта действовала 313-я авиадивизия. Маршруты экипажей ста пятидесяти ночных бомбардировщиков этой дивизии пролегли к городу Карачеву по другим курсам.
Над Карачевом ночники продемонстрировали высокие качества воздушных бойцов. Самообладание летчиков и штурманов вызывало восхищение в полках.
Редко кто из экипажей не попадал над целью, плотно прикрытой вражескими зенитными батареями, в сложное положение. Сплошное огненное кольцо окружало их. Красные молнии снарядов "эрликонов" прерывистыми трассами прочерчивали кромешную темень, растворяясь лишь в ярких лучах прожекторов. Снаряды пролетали рядом или, хуже того, оставляли на плоскостях и фюзеляжах пробоины.
Но, маневрируя, маленький фанерный самолет продолжал сближаться с целью.
Самолет этот назывался сперва У-2 - учебный. Поколения летчиков с волнением вспоминают свою юность в авиации, первые старты в незнакомое еще небо. У-2 был для них колыбелью, где они набирались сил, чтобы встать крепко на крыло и потом пересесть в кабины истребителя И-16.
Со временем появлялись лучшие, современные самолеты. Но У-2 сохранил за собой место в боевом строю, заставил уважать и любить себя, вызывая злобу у врагов. В ходе войны он стал другим. Советские инженеры и летчики значительно усилили и вооружили его, сделали пригодным для боевых полетов. В честь талантливого конструктора Николая Николаевича Поликарпова в 1944 г. самолет назвали По-2.
По-2 обладал большой силой. В 284-й и 313-й авиадивизиях его называли ласково и "птичкой-невеличкой", и "стрекозой", и "кукурузником". В ходе войны эти прозвища сменялись более благозвучными: "старшина фронта", "король воздуха".
Пять полков 313-й ночной бомбардировочной авиадивизии реально помогли частям 61-й армии, действующим на правом крыле фронта, овладеть Болховом и Болховским укрепленным районом.
Наземные войска атаковали несколько раз опорный пункт Карандаково, но наткнулись на ожесточенное сопротивление противника. Потребовалась большая помощь наступающим, и летчики оказали ее.
Командующий воздушной армией поставил задачу подавить огневое сопротивление противника в пункте Карандаково боевыми действиями полков дивизии. В сложных метеорологических условиях в течение трех ночей дивизия совершила 690 самолето-вылетов.
Наземные войска дали отличную оценку действиям частей дивизии. Штаб 9-го гвардейского стрелкового корпуса назвал их эффективными. Авиация помогла войскам овладеть опорным пунктом.
Из этого района со взлетно-посадочных площадок, расположенных вблизи села Ломно, ночные бомбардировщики вылетали по новым маршрутам на юго-запад, по оси наступления 11-й армии. Напряжение было не меньшим, чем в июльские дни. Всю ночь напролет экипажи сбрасывали на головы врага свой смертоносный груз. Шум моторов заставлял вражеских артиллеристов таиться, прекращать огонь. Утром бомбардировщики получили благодарность от пехоты. "Солдатское спасибо за меткое бомбометание от личного состава 43-го гвардейского стрелкового полка, который движется в авангарде наступающих войск", - писали гвардейцы.
В дивизии гордились славными делами, например ударом по вражеским эшелонам в Карачеве. 12 августа ими была переполнена станция. При налете особенно постарались экипажи Дмитрия Супонина и Николая Шмелева. Они по очереди развесили САБ{41} и на выбор били по паровозам у самых стрелок. Через день последовал удар по аэродрому близ Городища, где находились преимущественно транспортные самолеты Ю-52. Здесь постарался 707-й авиаполк, о котором шла слава как о лаборатории боевого опыта, школы для молодого пополнения.
К середине августа 1943 г. бои вплотную приблизились к Карачеву.
Ранним утром 15 августа эскадрилья И. А. Вишнякова получила задание сопровождать группу "илов" 118-го гвардейского штурмового авиаполка к целям на окраине города, где противник пытался задержать продвижение частей 11-й армии.
Не действуй истребители с присущей им осмотрительностью, не разгадай сразу вражеских уловок - туго пришлось бы штурмовикам. "Фокке-вульфы" и "мессершмитты" появились с разных направлений в просветах облачности, рассчитывая застать нашу группу врасплох.
Сигналы об опасности один за другим послышались в наушниках Вишнякова. Да и сам он уже успел разгадать замысел противника и принять молниеносное решение: четверкой Нестеренко атаковать "фокке-вульфы", парой Голика отвлечь боем "мессершмиттов", своей парой отсекать гитлеровцев от "илов".
Мгновенно возникнув, воздушный бой так же стремительно закончился. Четыре горящих немецких истребителя послужили грозным предупреждением остальным, и они предпочли скрыться в спасительных облаках.
- Хватит, спасибо, Леша, - предостерег командир эскадрильи по радио, чтобы удержать Нестеренко от преследования "фоккеров". - Будь "на второй полке" и смотри в оба.
Следующая команда относилась к сержанту Василию Григорьеву:
- Прикрой до аэродрома "хромого" (один "ил" был подбит зенитками).
Теперь ничто не мешало штурмовикам делать заход за заходом, подавляя огонь батарей, расположенных на окраинах города.
* * *
Войска Брянского фронта освободили Карачев 15 августа 1943 г. Действия авиации высоко оценивались Верховным Главнокомандованием. В приказе отмечались все соединения, которые оказали наступающим войскам большую поддержку с воздуха, способствуя их успеху:
3-й шак (генерал-майор авиации Горлаченко Михаил Иосифович) в составе 307-й шад (полковник Кожемякин Александр Владимирович), 308-й шад (полковник Турыкин Григорий Прокофьевич), 1-й гвардейский иак (генерал-лейтенант авиации Белецкий Евгений Михайлович) в составе 3-й гвардейской иад (полковник Ухов Валентин Петрович), 4-й гвардейской иад (полковник Китаев Владимир Алексеевич), 2-й иак (генерал-лейтенант авиации Благовещенский Алексей Сергеевич), 224-я шад (генерал-майор авиации Котельников Михаил Васильевич), 225-я шад (полковник Обухов Алексей Филиппович), 315-я иад (полковник Литвинов Виктор Яковлевич), 284-я нбад (подполковник Трушкин Иван Андреевич), 313-я нбад (полковник Воеводин Александр Алексеевич).
В это же время в составе воздушной армии находились приданные ей 113-я бомбардировочная авиадивизия и 13-й полк ГВФ; во 2-й истребительный авиационный корпус входили 7-я и 322-я истребительные авиадивизии.
Генерал Алексей Антонович Саковнин подвел итоги боевой работы воздушной армии за десять дней первой половины августа так: "Массированными ударам штурмовиков уничтожала контратакующие группы противника, подходящие резервы и отходящие колонны, опорные пункты и узлы сопротивления, ночными действиями изматывала его войска на переднем крае; истребители, завоевав господство в воздухе, обеспечивали свои войска от воздействия авиации противника. В период с 6 по 15 августа было произведено 6210 самолето-вылетов"{42}.
17-18 августа ликвидацией орловского плацдарма закончилось контрнаступление наших войск. Группировка врага потерпела сокрушительное поражение. В результате Орловской операции было разгромлено до 15 дивизий противника, другие немецкие дивизии понесли тяжелые потери.
В непрерывных боях войска Брянского фронта осилили путь длиною в полтораста километров. Путь от Карачева предвещал не меньшее напряжение. Местность была труднодоступной для наступающих войск. Фронтальные удары через леса и болота исключались. Враг выигрывал от наличия многих рек с высокими западными берегами. Брянск располагался на высоком крутом берегу Десны. Гитлеровцы имели в своем распоряжении удобные коммуникации, позволяющие выгодно маневрировать.
Ставка поставила перед Брянским фронтом такую задачу: не позднее 26-28 августа выйти на Десну на фронте Жуковка, Брянск, Трубчевск, а подвижными частями захватить переправы через Десну и прочно удерживать их до подхода главных сил. В дальнейшем форсировать Десну северо-западнее и южнее Брянска, овладеть брянским плацдармом в излучине этой реки и развивать наступление на Гомель.
Нужно иметь в виду, что эта задача являлась составной частью общего плана наступления Красной Армии. Находясь на стыке двух основных взаимодействующих группировок, из которых одна наносила главный удар на Украине, а вторая - на смоленском направлении, Брянский фронт вместе с Центральным расчленяли силы групп армий противника, разрывая их сообщения и связь, нарушая взаимодействие между ними.