Страница:
табуреток, ничего не осталось. Я предвкушал получение оконного стекла
ящиками. Были же и истинно пострадавшие. Тем, у кого поубивало солдат, было
не до списания. А потребность в оконном стекле в пустыне огромная. В
казармах оно билось ежедневно. Откроет солдат-дневальный окна - порывом
ветра 5-6 разобьет. Или замполит затеет реконструкцию ленкомнаты. Еще можно
продать в клуб.
В 1987г. произошло довольно серьезное ЧП. Ракета 15А30 вышла из шахты и
упала. Официально, происходил учебно-боевой пуск в сторону Камчатки. При
взрыве топлива все разнесло. Самое страшное, что разбросало кассетную боевую
часть БЧ. Ракеты взрывались на стартах и раньше, но таких мер безопасности,
как в данном случае, не предпринимали. Обломки собирали в пустыне. Был месяц
март - днем жара, ночью холод. Снег, мокрый песок, солнце... Я, как
комендант, должен был отвечать за все оцепление: выставили солдат вперемежку
с офицерами. Я сразу же заявил, что не намерен нести ответственность за всю
эту банду. Солдаты стояли намертво, но офицеры... устали. Перепились
спиртом, поели солдатские пайки, еще неделя - и они начали бы продавать
государственные секреты. Я вошел внутрь оцепления вместе с полковником
Труничевым и увидел то, чего нельзя было видеть. Боеголовки были заполнены
магниевой стружкой - отходами токарного производства. Труничев неприлично
побледнел, сказал, что "мы не туда зашли" и, мол, я ничего не понимаю. С
меня взяли подписку о неразглашении.
Расследовать обстоятельства и причины взрыва прибыл сам Уткин. Мы как
раз устроились в полуразрушенной караулке. Половина здания сохранилась
вполне сносно, зато во второй плиты перекрытия грозили упасть солдатам на
головы. Паек на поисковые группы был получен, но раздать его, как водится,
не успели. Те уже находились в пустыне. Поэтому мы остались в небольшой, но
сплоченной компании: я, замначальника медслужбы, замполиты, старший
лейтенант Юдашкин, еще какое-то РЕЗМовское чмо. На плите жарилась картошка,
разогревалась тушенка. Вокруг, в предвкушении объедков: убрать тарелку,
допить стопарь водки, вертелись холуи из солдат. Нас внезапно прервал стук в
дверь. "Рекс" доложил:
- Какой-то гражданский. Нагнать его?
У меня сердце екнуло.
- На чем приехал?
- Вроде на "Волге".
- Запускай немедленно.
Я сам вышел встретить загадочного гостя. Незнакомец был одет в драповое
пальто, прослужившее владельцу не менее 30 лет, в мокрую со слипшимся пухом
кроличью шапку, нос изо лба. Я взглянул на удостоверение - "Член
правительства"...
- Я - Уткин. У Вас чайку не найдется, погреться?
- Сейчас, моментально!
- У Вас и спиртик есть?
- Я понимаю, холодно. Может, заодно и поесть?
Подчиненные по шахте лазят, а ему надоело гептил нюхать. Мы мигом
освободили место за столом. Замначальника медслужбы, раскрасневшийся так,
что об морду сигареты зажигать можно, долил из бутылки спирта - понравилось.
Гость расстегнул пальто, присел к столу. На пиджачке с засаленным воротом -
две обшарпанные звезды Героя (дубликаты). Может, он сирота был?
- Место хорошее, можно я здесь свою комнату оборудую?
До чего воспитанный человек! Будь на его месте кто-нибудь из военного
начальства, нас бы уже выбили взашей, и мы бы за честь посчитали.
- Вам и сейф освободить?
Я дал команду - принесли белье первой категории, поставил дневального,
приказал честь отдавать, Уткину понравилось.
Спустя месяц вызывают меня в штаб:
- Ты что, падла. За что тебе Уткин премию выписал на комендатуру - 1000
рублей. Может, болтал что?
Пошел к начальнику финчасти, тот морду воротит. Перевод был с
уведомлением о вручении, Уткин знал эти порядки. Начали меня склонять купить
на казарму телевизор.
- А я - беспартийный, со мной эти штучки не проходят. Мне в комендатуре
телевизор не нужен. Если понадобится - Жора на стене нарисует.
Было у нас так на гауптвахте: сидят солдаты в политмассовое время,
"смотрят". А утром еще и содержание "новостей" спросят. Слово за слово,
вырвал я эту тысячу, послал замполита в ресторан "Центральный". Начался
кутеж, прапорщики заказывали блюда, названия которых в меню прочесть не
могли. По пьяни женили прапорщика Шиндяпина, нашли ему какую-то из
военторга. Пришла она к нему жить, сказала - беременна. Так и протянула
девять месяцев, потом он ее выгнал.
С этого взрыва мы жили месяц. Казахи увозили в пустыню казенное
имущество караванами.
Разоружение
Легко было людям группенфюрера СС Каммлера запускать ракеты ФАУ-2 по
Лондону, цели сравнительно большой, малоподвижной, перемещающейся навстречу
ракете со скоростью вращения Земли. Пока советская межконтинентальная ракета
за 45 минут доберется через Тихий океан до США, Америка вполне может
"сбежать" на несколько градусов. И дорогостоящее "изделие" упадет в океан.
Маршрут через Северный полюс выглядел кратчайшим, даже самолет ИЛ-62 прямым
рейсом Москва-Дели летал через Северный полюс, но там были сосредоточены
основные силы противоракетной обороны США - станции раннего оповещения.
Поэтому в период хрущевской мегаломании специалистам пришла в головы идея
создать "глобальную"ракету, боеголовка которой будет угрожать земным целям с
орбиты. Трехступенчатая ракета, последнее детище уходящей эпохи, имела в
длину шестьдесят метров и была оснащена моноблочной боеголовкой мощностью в
3 мегатонны. Жидкостные ракетные двигатели работали на гептиле и амиле.
Ракета находилась на боевом дежурстве в шахтной ПУ, полностью готовая к
пуску, в то время, как американские двухступенчатые "Титаны" (всего 54
единицы) хранились "сухими": их заправляли топливом только при подготовке к
запуску с наземной ПУ. Новое оружие стало предметом гордости советского
руководства: в 1966г. на полигоне тройным запуском глобальной ракеты со
142-й площадки пугали Де Голля. К слову, он оказался храбрым человеком. КП
находился всего в 7км от старта и это в те времена, когда ракета могла
полететь в любом направлении. Потомки не оценили святости места, обломали
шифер, окрестности загадили солдаты.
Несмотря на пропагандистский успех глобальных ракет, на вооружении их
состояло не много, три полка: 241,242,243, в двух - по шесть и в одном - по
четыре ПУ. Проблемы с ракетами возникли почти сразу же после постановки их
на боевое дежурство. Никто из специалистов не мог сориентироваться, куда они
упадут, не предвидел последствий их применения. Показанное Де Голлю
размещение по три ПУ на одном старте, было чревато угрозой детонации. Ракеты
могли треснуть и от возникающей при старте вибрации. Его запретили.
Вскоре начали разрушаться и сами ракеты. Намучались мы с ними! В шахтах
они находились без контейнеров, некоторые стояли "по пояс" в воде, их для
пущей сохранности, заворачивали в целлофан. Если бы американцы знали...
Сократили их в первую очередь. Но легко сказать: "сократить", попробуйте это
сделать. Кто полезет в шахту, в которой ракета простояла десять лет?
Понемногу подтекает гептил, его надо откачивать из баков... Ракетчики сразу
отказывались - лучше в запас.
Условия договора предусматривали и разрушение самих шахтных ПУ. Глубина
шахты семьдесят метров. Один строитель полюбопытствовал - плюхнулся, как
жаба. Первоначально пытались взрывать их тротилом. Начальник инженерной
службы полка Веня Малыгин, ничтоже сумняшися рассчитал по таблицам
необходимое количество ВВ. В подрывники он пробился из замначальника
автослужбы. На этой должности он прослужил лет пятнадцать. Легендарными
стали его слова: "Гололед не ебет", которыми он круглый год сопровождал
отказ выдать машину. С ним не спорили, знали: бесполезно. В свободное от
службы время Веня подрабатывал продажей щенков. Он имел породистую суку
Альфу и однажды всучил Яшину последнего щенка из помета. Тот выглядел
зверообразно, но уши у него так и не встали. Начтыла потешался над
незадачливым владельцем: "Это у тебя не овчарка, а овчар".
Солдаты потащили ящики в указанные места: взрывали оголовок шахты.
Ожидаемого разрушения, очевиднно, ввиду слабой забивки, не последовало.
Солдаты принесли мне несколько кусков несдетонировавшего тротила размером с
орех. Почему, спрашивается, не применяли пластит? Может показаться
невероятным, но в начале 80-х годов в ВС СССР ощущался недостаток взрывчатых
веществ. Шла война в Афганистане, где их широко применяли при разрушениях.
Тогда попытались совместить приятное с полезным. Одну из шахт подвергли
прицельному бомбометанию с вертолета. Испытывали новый прицел. Летчик на
всякий случай поднялся на высоту 600 м и промахнулся. Бомба упала в 100 м от
шахты и не взорвалась. Выставили оцепление, вызвали саперов. Те успокоили:
- Опасности взрыва нет...
Сперва описывали вокруг бомбы круги. Постепенно страх улетучивался,
стали подходить ближе. Бомба ужасно воняла мочой. Оказалось - старье, 1946г.
выпуска. Взрывчатка - аммонал - за время хранения отсырела. Солдаты принесли
пробы содержимого. Его потом жгли в каптерках - выкуривали насекомых.
Морока с разоружением тянулась, пока не придумали деревянные хомуты на
оголовки оставшихся шахт. Создавали эффект взрыва, поджигая несколько бочек
с соляркой, красили под бетон и разбрасывали вокруг глыбы пенопласта так,
чтобы было заметно с пролетающих по орбите американских спутников. Комисси
туда предусмотрительно не допускали. Ночью, когда проницательность
спутников-шпионов слабела, хомуты убирали, и шахту засыпали землей
бульдозеры.
С глобальными ракетами была связана еще одна неясная история. В период
кубинского кризиса наращивание боевой мощи РВСН происходило самым быстрым
образом. Массово создавали ложные ПУ, закапывали в землю столбы, бочки...
Потом пошел слух о ракетах, оснащенных только аналогом ядерной боеголовки -
"эквивалентом борта". При проверке ракет заводскими бригадами, нельзя было
определить наличие или отсутствие ядерного оружия, так как
контрольно-измерительные приборы выдавали одни и те же показания.
Однажды я был дежурным по части и заполз к знакомому начальнику штаба
РТБ (ракетной - технической бригады, не путать с ТРБ - технической ракетной
базой). Он в это время тоже исполнял странные, не предусмотренные уставом,
обязанности "ответственного". В бригаде на 80 офицеров числилось 20 солдат .
На этот взвод был дежурный офицер и помощник дежурного, но к утру весь
личный состав, как правило, напивался. Их солдат больше всех попадалось в
женском общежитии. Когда мы начали "злоупотреблять", начштаба после второй
рюмки проболтался. В диком порыве откровенности показал мне карточку учета
радиоактивности боевой части ракеты 8К64, хранившейся на складе под
сургучной печатью. За десять лет уровень радиации - 0! Я по ней стучал -
звенит, как пустая бочка, разве что полиуриетаном обтянута - теплоизоляция
для прохождения плотных слоев атмосферы.
Невероятно, но когда эти циклопические ракеты с мегатонными
боеголовками наконец сняли с боевого дежурства, то сами БЧ просто свезли на
ракетно-техническую базу (РТБ), где к ним сначала приставили караул, а потом
и просто дежурного солдата - сидел на стуле в проходной. Наконец солдат ушел
неизвестно куда, спустя какое-то время приехала бригада с завода, боеголовки
зацепили краном, кинули на платформы и увезли. Ракетно-ядерный щит Родины
оказался гнилым.
Да, плохие мы были "щитоносцы", но лучших-то страна не дала. И в наших
рядах есть жертвы и мученики. Можем назвать поименно: "Петреня" и Белкин.
Начальником химслужбы полка был Коля Баранов. С трудом дослужился до
майора, но был разжалован в капитаны. Несчастья преследовали его и в личной
жизни - жена откусила пол уха, так и ходил с этой "каиновой печатью". Как-то
он проводил окуривание личного состава, забыл закрыть бочку с хлорпикрином.
Химсклад находился в одном здании со складом КЭС. В складе КЭС образовалось
газовое облако. Прапорщики там спрятали бутылку спирта, а зайти не могут.
Смотрю: по очереди забегают в склад и выбегают назад, трут глаза и дико
сквернословят. На одном дыхании добежать до бутылки не получается, а сходить
за противогазом - ума не хватает. (Впрочем, от противогаза толку тоже было
не много, солдаты, чтобы лучше дышать, вынимали клапаны.)
Наконец Баранов допился. Шел развод, и тут из кустов тамариска вылазит
Коля, что называется "на бровях". На глазах шестисот человек ложится
калачиком под трибуной, которую я воздвиг. Последовала команда:
- Унести.
После этого его уволили, правда с пенсией, как участника кубинской
революции.
Коля был хороший начхим, не вникал в проблемы химической защиты и
никого не доставал этим. За небольшую мзду легко списывал химимущество,
особенно Л-1. Новый начхим Жученко сразу же занял почетное место среди
"гнусных". Даже на партсобраниях у него была одна тема: о недостатках в
учете и хранении противогазов. Проснется, отъебет кого-нибудь и вновь впадет
в летаргию. Как-то он попался нам в гаражах - кинули его в яму под погреб. А
спецмилиция туда никогда не заглядывала. Еще он торговал костюмами Л-1,
менял их рыбакам на спирт или продавал за деньги. Мог всучить при получении
химимущества и новый противогаз, если украдут - не рассчитаешься. За гнусный
характер его назначали во все комиссии, где он отыгрывался на нас своей
принципиальностью.
В части Жученко начал устраивать по средам химические дни. Суть их
заключалась в том, чтобы облить ОВ раздражающего действия кровати в казармах
и дорожки, вымучить личный состав в противогазах на плацу в течении часа,
пока идет развод. Дневальные падали, как мухи. Их под мышки тащили в
санчасть с легкими химическими отравлениями. "Жучара" не унимался. Зимой
идет читка приказа - все в противогазах, уши ушанок завязаны под
подбородком. Стоят, слушают, как "хрюкает" начальник штаба - тоже в
противогазе. Только командир полка брезговал одевать противогаз - у него и
так был звероподобный вид, да и противогаза на его морду не находилось. В
задних шеренгах солдаты игрались - пережимали трубки противогаза у молодых
солдат. Те с выпученными глазами срывали противогазы, сержанты тут же
устраивали экзекуцию. Это еще ничего! Но представьте себе автороту в
противогазах! Хоботы, засаленные бушлаты... Под конец церемонии вся эта
масса двигалась торжественным маршем. Стекла запотевали, никто ничего не
видел, спотыкались, над строем стоял всеобщий хрюк. Ах, жаль, не додумались
еще и песню исполнять в противогазах!
Сейчас это выглядит дико, а для нас было обыденным. Стоишь, противогаз
к морде примерзает, думаешь, когда кончится это блядство, а Жученко в это
время по теплым казармам хлор-пекрин разбрызгивает. Апогеем деятельности
начхима было обкуривание личного состава в химпалатке. Церемония
обставлялась, как в буддийском храме. В роли Бонзы выступал замкомандира
полка, потому что и Жученко было не по силам загнать личный состав в газовую
камеру. На стадионе ставили прорезиненную палатку, чтобы не поддувала,
обваловывали ее песком. Палатка была с тамбуром, издали напоминала хурульную
кибитку. Войска стягивали на плац для заклания "Будде Майтрейе". Повзводно,
гуськом, через шпалеры из офицеров и прапорщиков, подзатыльниками и пинками
солдат загоняли в палатку, где нужно было продержаться в противогазе минуту.
Почему минуту? Если просто задержать дыхание, то минуту не продержишься.
Основная масса через 20-30 сек. с диким ревом, сорванными противогазами
вылетала из палатки, размазывая по лицам сопли и слезы, чем внушала
неподдельный ужас очередным идущим в палатку. Экзекуция продолжалась часа
два. Кухонный наряд опасливо выглядывал из-за столовой, минует ли их чаша
сия. При приближении к столовой начальствующих лиц , наряд перемещался за
санчасть, а самые ушлые - за склады, пережидая там напасть. Химдень
заканчивался разгромным приказом, где каждой сестре давали по серьге.
Командиры и солдаты ненавидели Жученко всеми фибрами своей души.
Плоды технологии.
Без спирта ракета не полетит. В ВС СССР было три основных
спиртопотребляющих рода войск: авиация, ракетчики, подводный флот. Один из
самых глубоких и мистических ритуалов в армии - получение спирта. Человек,
имевший право получать спирт, был настолько социально значим, что сейчас это
можно сравнить разве что с получением зарплаты в долларах. Сам факт того,
что тебе разрешено его получать, позволял плевать через нижнюю губу.
У начальника склада был список лиц, которым нельзя было выдавать спирт
под каким бы то ни было предлогом, даже во время боевых действий. В финчасти
существовал подобный список тех, чью зарплату выдавали женам. Один майор
разорялся:
- Так пусть она выходит и вместо меня служит!
Ритуал был неимоверно сложен: "спиртоносцы" шли с накладной к
начальнику склада, но нужно было несколько лет, чтобы он начал тебя замечать
и выдавать вожделенную жидкость не в литрах, а как и полагается в
килограммах. Для начинающих имелась мензурка с насечками, нанесенными
напильником непонятно в каких единицах. В нее из ведра лили спирт, пока
начальник не говорил "хватит". Этот объем почему-то измерялся в килограммах.
Получивший спирт, гордо нес его через весь городок. Это вызывало уважение:
открыто шел и открыто нес. На вопросы любопытствующих, небрежно отвечаешь:
- А, спирт получил.
Все равно, что меня объебали. Гордость распирала, даже когда после всех
усушек и утрусок из 6 кг оставалась 3-х литровая банка, на три пальца
неполная. Некоторые могли прослужить в армии всю жизнь и их даже к складу не
подпускали. А я еще лейтенант, и уже получаю. Знакомые смелели:
- А на хвост упасть можно?
- Прийдешь после мотовоза.
Собственно "приходить" было особо не на что. Полученный спирт тут же
делился по чинам и заслугам. У узла связи и охраны полбанки отнимал
начальник штаба - на промывку пишущей машинки. Несли, как положено, "на
цырлах", уже отлитый. Оставалось на троих по бутылке. Выпивали - и конец. На
второй день и понятия о нем не было.
Капитан, начальник ГСМ, по причине дрожания рук, не мог пить из
стакана, и, будучи не в силах удержать ложку в руках, ел только твердую
пищу. Утром часовой отпирал ему замок склада - открыть его сам он тоже был
не в состоянии. Капитан отхлебывал из шланга, запивал из мензурки и начинал
работать. Обвешивал немилосердно. Для обслуживания систем охраны на роту
полагалось четыре килограмма. Он наливал трехлитровую банку и возмущаться не
давал, даже не разговаривал - тут же выливал обратно и хер допросишься. Нас
поражал и его калькулятор, когда в финчасти все еще пользовались счетами.
Спиртохранилище размещалось в подвале. Солдаты, бывало, просились
понюхать, он им позволял. Наконец я его "обуздал". Прежде часового просто
выставляли перед складом, что само по себе чревато - мог и сбежать.
Поступило распоряжение -установить караульную вышку. Капитан - ко мне. Я
потребовал ни много ни мало, канистру спирта. Для него это был удар, но
иного выхода не было. Солдаты завезли части вышки, быстренько смонтировали.
Я послал прапорщика за спиртом окольным путем. К ночи возвращается - глаза
горят... Пришел еще один мой друган, прапорщик Чирков.
- Можно я помою руки спиртом?
Как в приключенческих фильмах про сокровища, я широким жестом налил
стакан.
- Мой!
Спустя какое-то время приходит:
- Я не смог его вылить.
Выпил стакан. Как и все, нажитое неправедным путем, пошла эта канистра
прахом, раздерибанили за три дня. Тому на - компрессы, у того - жена
алкоголичка: "не могу домой вернуться..."
Однажды, еще зеленым лейтенантом, я при получении разлил некую толику
спирта. Начальник ГСМ на меня так посмотрел! Я для него стал хуже фашиста.
Был бы у него пистолет - убил бы.
Для того, чтобы раздобыть спирт, никакие усилия не считались
чрезмерными. Как-то осенью шатались мы по части в спортмассовое время. Я
номинально был ответственным, командовали сержанты, солдаты пинали мяч на
стадионе. Вдруг Иван вспомнил:
- Я два года назад в учебном корпусе закрыл в сейф канистру спирта и
потерял ключ.
Тут же послали солдата в автороту за лучшим сварщиком. Прямо на этаже
раскочегарили газосварочный аппарат, начали резать. Главное было, чтобы
спирт не нагрелся и не вспыхнул.
"Батя", глядя на наши ухищрения, не стерпел:
- Я бы за два года его зубами разгрыз!
У него был капитальный гараж, в подвале которого стоял чан из
нержавейки, размером на мешок сахара. Летом брага в гаражах поспевала за
сутки. Я сам видел, как бидоны от сильного брожения движутся. Оторвался от
стенки и пошел, когда остановится - можно пить. Только открывать следует
осторожно, чтобы брага не залила всего с ног до головы, как Цацурина.
Солдаты ставили брагу в огнетушителях. Один такой зарыли у КПП. Проверяющий
обратил внимание, что над песком мухи роятся. Копнул ногой:
- Что это у вас огнетушитель зако....
Не успел договорить это слово, как и его, и машину обдало брагой.
Солдаты поленились - вместо того, чтобы залить в углекислотный, залили в
пенный - сорвало резьбу. Мороки потом было! Щупами искали... Где в ОРМе
могут напиться? Надо проверить и кислородные баллоны. Стоят в ряд пустые, из
них штук пять - с брагой. Газ через трубку стравливается, чтобы отбить
запах, солдаты кидают рядом тряпку с бензином.
Мол, все, что горит, можно пить. Сказки! Как и о водке, очищенной
марганцовкой. Ложка керосина на канистру спирта напрочь отбивает охоту. Это
вам не этилен-гликоль, которого так боятся на Западе, в чем мы убедились на
спирте "Рояль". Попробуйте-ка выпить водки с мочевиной. В условиях пустыни
далеко не все шло легко. Лето, жара, температура коньяка градусов пятьдесят.
Распили мы с прапорщиком Шишкиным бутылку коньяка за школой в позе горниста.
С тех пор у меня на коньяк аллергия. Ах, если бы приучили с детства пить,
как все люди - с кофе!
Так же и с апельсиновой эссенцией: эссенцию пить нельзя - это же не
тройной одеколон. На что уж мало аромата в кофейной (действительно, откуда в
СССР кофе) - шибает ванилином. Короче, все, что предназначено для тортов,
никуда не годится. А вот грушевая, яблочная - нормальные. Мы из них
кальвадос делали. С "батей" Смирновым разок попытались осадить апельсиновый
ароматизатор - посреди стакана образовалось оранжевое пятно. "Папа" был
крепше и выпил, для меня это превратилось в пытку.
Зашли в продслужбу, бабы принюхиваются:
- Кто-то апельсин ел.
- Не ел, а пил!
Как-то прапорщики украли на ТЗБ трехлитровую банку рома - думали
березовый сок. На площадку долго ехать, открыли в машине. Запах самогона в
казенном продукте насторожил. Кто будет пить? Дурных не нашлось. В бане
собрался синклит отпетых. Стали решать, кому дать на пробу, кого не жалко.
А, давайте "Бигоса" напоим, все равно - шеф-повар.
- Хочешь ебнуть?
Тот аж гребанул, кинул салаты.
- А вы чего не пьете?
- А мы уже.
- Что-то по вас не видно.
Однако выпил.
- А больше нет?
- Нет.
- Ну я побежал.
Наблюдают за ним. Прошел час, а он, как ни в чем не бывало, рассекает
по столовке.
- А у вас еще нет?
- Иди на хуй!
Позвали телок из военторга, налачились. Прапора там на месте и
"полегли", а одну (стояла на вторых блюдах) поволокла к мотовозу подруга, но
не рассчитала сил. Спутница упала на такыр. Баба озирается по сторонам в
ожидании сочувствия:
- Помогите дотащить.
Толпа обошла - и дальше. Там и спала, солдаты трахали всю ночь.
До сухого закона 1985г. с пьянством в армии более-менее мирились. После
1986г. начались гонения, можно было и вылететь. Как правило, уже не лечили,
а увольняли.
- столь же непременный атрибут военной жизни, как и наказание
невиновных. Если бы мне дали тринадцатую зарплату, я бы обиделся. Когда к
23-му февраля читали приказ, все смеялись:
- У тебя из всех видов поощрений - "снятие ранее наложенного
взыскания".
Иметь в подчинении личный состав - значит поставить крест на дальнейшей
карьере. На строевом смотре начальник штаба ходит, ищет к чему придраться.
Солдату:
- Покажи номер шинели!
Тот отворачивает полу шинели - ясно, что не его. С кого спросят? А все
началось с того, что начальник штаба полка был ответственным дежурным. Ночью
РЕЗМовцы перепились так, что дневальный обрыгал и доску с документацией.
Мало того - пошли в первую роту и трахнули одного в зад. Я доложил, а
начштаба:
- Ты молчи, а то комиссию накличешь.
Вот он и отомстил. Благо, поводов предостаточно. Не заводился "МАЗ",
сперли или сел аккумулятор. У солдата нет сил завести рукой, залез на бампер
и нажал ногой. Неправильная компрессия: тому сломало ногу, а командиру роты,
мне, - неполное служебное соответствие. Два солдата сделали самопал и один
пальнул рублеными гвоздями в сослуживца....
Больше всего я боялся, чтобы не вырубили силовой кабель. В карауле как
прикуривают: вставляют в розетку два гвоздя, кладут на них бумажку с тертым
графитом из карандашей. Та загорается. У одного сигарета оказалась мокрой...
Я таких губ даже у негров не видел.
Награждения в полку приурочивались к 7-му ноября, очередной годовщине
великой октябрьской революции. С командиров расчетов по такому случаю
снимали взыскания. Начпроду доставались ценные подарки в виде командирских
часов. Заслужить поощрение ему было несложно: достаточно было отвезти
начальнику политотдела красной рыбы. Как-то он мне жаловался:
- У меня этих часов - до локтя.
ящиками. Были же и истинно пострадавшие. Тем, у кого поубивало солдат, было
не до списания. А потребность в оконном стекле в пустыне огромная. В
казармах оно билось ежедневно. Откроет солдат-дневальный окна - порывом
ветра 5-6 разобьет. Или замполит затеет реконструкцию ленкомнаты. Еще можно
продать в клуб.
В 1987г. произошло довольно серьезное ЧП. Ракета 15А30 вышла из шахты и
упала. Официально, происходил учебно-боевой пуск в сторону Камчатки. При
взрыве топлива все разнесло. Самое страшное, что разбросало кассетную боевую
часть БЧ. Ракеты взрывались на стартах и раньше, но таких мер безопасности,
как в данном случае, не предпринимали. Обломки собирали в пустыне. Был месяц
март - днем жара, ночью холод. Снег, мокрый песок, солнце... Я, как
комендант, должен был отвечать за все оцепление: выставили солдат вперемежку
с офицерами. Я сразу же заявил, что не намерен нести ответственность за всю
эту банду. Солдаты стояли намертво, но офицеры... устали. Перепились
спиртом, поели солдатские пайки, еще неделя - и они начали бы продавать
государственные секреты. Я вошел внутрь оцепления вместе с полковником
Труничевым и увидел то, чего нельзя было видеть. Боеголовки были заполнены
магниевой стружкой - отходами токарного производства. Труничев неприлично
побледнел, сказал, что "мы не туда зашли" и, мол, я ничего не понимаю. С
меня взяли подписку о неразглашении.
Расследовать обстоятельства и причины взрыва прибыл сам Уткин. Мы как
раз устроились в полуразрушенной караулке. Половина здания сохранилась
вполне сносно, зато во второй плиты перекрытия грозили упасть солдатам на
головы. Паек на поисковые группы был получен, но раздать его, как водится,
не успели. Те уже находились в пустыне. Поэтому мы остались в небольшой, но
сплоченной компании: я, замначальника медслужбы, замполиты, старший
лейтенант Юдашкин, еще какое-то РЕЗМовское чмо. На плите жарилась картошка,
разогревалась тушенка. Вокруг, в предвкушении объедков: убрать тарелку,
допить стопарь водки, вертелись холуи из солдат. Нас внезапно прервал стук в
дверь. "Рекс" доложил:
- Какой-то гражданский. Нагнать его?
У меня сердце екнуло.
- На чем приехал?
- Вроде на "Волге".
- Запускай немедленно.
Я сам вышел встретить загадочного гостя. Незнакомец был одет в драповое
пальто, прослужившее владельцу не менее 30 лет, в мокрую со слипшимся пухом
кроличью шапку, нос изо лба. Я взглянул на удостоверение - "Член
правительства"...
- Я - Уткин. У Вас чайку не найдется, погреться?
- Сейчас, моментально!
- У Вас и спиртик есть?
- Я понимаю, холодно. Может, заодно и поесть?
Подчиненные по шахте лазят, а ему надоело гептил нюхать. Мы мигом
освободили место за столом. Замначальника медслужбы, раскрасневшийся так,
что об морду сигареты зажигать можно, долил из бутылки спирта - понравилось.
Гость расстегнул пальто, присел к столу. На пиджачке с засаленным воротом -
две обшарпанные звезды Героя (дубликаты). Может, он сирота был?
- Место хорошее, можно я здесь свою комнату оборудую?
До чего воспитанный человек! Будь на его месте кто-нибудь из военного
начальства, нас бы уже выбили взашей, и мы бы за честь посчитали.
- Вам и сейф освободить?
Я дал команду - принесли белье первой категории, поставил дневального,
приказал честь отдавать, Уткину понравилось.
Спустя месяц вызывают меня в штаб:
- Ты что, падла. За что тебе Уткин премию выписал на комендатуру - 1000
рублей. Может, болтал что?
Пошел к начальнику финчасти, тот морду воротит. Перевод был с
уведомлением о вручении, Уткин знал эти порядки. Начали меня склонять купить
на казарму телевизор.
- А я - беспартийный, со мной эти штучки не проходят. Мне в комендатуре
телевизор не нужен. Если понадобится - Жора на стене нарисует.
Было у нас так на гауптвахте: сидят солдаты в политмассовое время,
"смотрят". А утром еще и содержание "новостей" спросят. Слово за слово,
вырвал я эту тысячу, послал замполита в ресторан "Центральный". Начался
кутеж, прапорщики заказывали блюда, названия которых в меню прочесть не
могли. По пьяни женили прапорщика Шиндяпина, нашли ему какую-то из
военторга. Пришла она к нему жить, сказала - беременна. Так и протянула
девять месяцев, потом он ее выгнал.
С этого взрыва мы жили месяц. Казахи увозили в пустыню казенное
имущество караванами.
Разоружение
Легко было людям группенфюрера СС Каммлера запускать ракеты ФАУ-2 по
Лондону, цели сравнительно большой, малоподвижной, перемещающейся навстречу
ракете со скоростью вращения Земли. Пока советская межконтинентальная ракета
за 45 минут доберется через Тихий океан до США, Америка вполне может
"сбежать" на несколько градусов. И дорогостоящее "изделие" упадет в океан.
Маршрут через Северный полюс выглядел кратчайшим, даже самолет ИЛ-62 прямым
рейсом Москва-Дели летал через Северный полюс, но там были сосредоточены
основные силы противоракетной обороны США - станции раннего оповещения.
Поэтому в период хрущевской мегаломании специалистам пришла в головы идея
создать "глобальную"ракету, боеголовка которой будет угрожать земным целям с
орбиты. Трехступенчатая ракета, последнее детище уходящей эпохи, имела в
длину шестьдесят метров и была оснащена моноблочной боеголовкой мощностью в
3 мегатонны. Жидкостные ракетные двигатели работали на гептиле и амиле.
Ракета находилась на боевом дежурстве в шахтной ПУ, полностью готовая к
пуску, в то время, как американские двухступенчатые "Титаны" (всего 54
единицы) хранились "сухими": их заправляли топливом только при подготовке к
запуску с наземной ПУ. Новое оружие стало предметом гордости советского
руководства: в 1966г. на полигоне тройным запуском глобальной ракеты со
142-й площадки пугали Де Голля. К слову, он оказался храбрым человеком. КП
находился всего в 7км от старта и это в те времена, когда ракета могла
полететь в любом направлении. Потомки не оценили святости места, обломали
шифер, окрестности загадили солдаты.
Несмотря на пропагандистский успех глобальных ракет, на вооружении их
состояло не много, три полка: 241,242,243, в двух - по шесть и в одном - по
четыре ПУ. Проблемы с ракетами возникли почти сразу же после постановки их
на боевое дежурство. Никто из специалистов не мог сориентироваться, куда они
упадут, не предвидел последствий их применения. Показанное Де Голлю
размещение по три ПУ на одном старте, было чревато угрозой детонации. Ракеты
могли треснуть и от возникающей при старте вибрации. Его запретили.
Вскоре начали разрушаться и сами ракеты. Намучались мы с ними! В шахтах
они находились без контейнеров, некоторые стояли "по пояс" в воде, их для
пущей сохранности, заворачивали в целлофан. Если бы американцы знали...
Сократили их в первую очередь. Но легко сказать: "сократить", попробуйте это
сделать. Кто полезет в шахту, в которой ракета простояла десять лет?
Понемногу подтекает гептил, его надо откачивать из баков... Ракетчики сразу
отказывались - лучше в запас.
Условия договора предусматривали и разрушение самих шахтных ПУ. Глубина
шахты семьдесят метров. Один строитель полюбопытствовал - плюхнулся, как
жаба. Первоначально пытались взрывать их тротилом. Начальник инженерной
службы полка Веня Малыгин, ничтоже сумняшися рассчитал по таблицам
необходимое количество ВВ. В подрывники он пробился из замначальника
автослужбы. На этой должности он прослужил лет пятнадцать. Легендарными
стали его слова: "Гололед не ебет", которыми он круглый год сопровождал
отказ выдать машину. С ним не спорили, знали: бесполезно. В свободное от
службы время Веня подрабатывал продажей щенков. Он имел породистую суку
Альфу и однажды всучил Яшину последнего щенка из помета. Тот выглядел
зверообразно, но уши у него так и не встали. Начтыла потешался над
незадачливым владельцем: "Это у тебя не овчарка, а овчар".
Солдаты потащили ящики в указанные места: взрывали оголовок шахты.
Ожидаемого разрушения, очевиднно, ввиду слабой забивки, не последовало.
Солдаты принесли мне несколько кусков несдетонировавшего тротила размером с
орех. Почему, спрашивается, не применяли пластит? Может показаться
невероятным, но в начале 80-х годов в ВС СССР ощущался недостаток взрывчатых
веществ. Шла война в Афганистане, где их широко применяли при разрушениях.
Тогда попытались совместить приятное с полезным. Одну из шахт подвергли
прицельному бомбометанию с вертолета. Испытывали новый прицел. Летчик на
всякий случай поднялся на высоту 600 м и промахнулся. Бомба упала в 100 м от
шахты и не взорвалась. Выставили оцепление, вызвали саперов. Те успокоили:
- Опасности взрыва нет...
Сперва описывали вокруг бомбы круги. Постепенно страх улетучивался,
стали подходить ближе. Бомба ужасно воняла мочой. Оказалось - старье, 1946г.
выпуска. Взрывчатка - аммонал - за время хранения отсырела. Солдаты принесли
пробы содержимого. Его потом жгли в каптерках - выкуривали насекомых.
Морока с разоружением тянулась, пока не придумали деревянные хомуты на
оголовки оставшихся шахт. Создавали эффект взрыва, поджигая несколько бочек
с соляркой, красили под бетон и разбрасывали вокруг глыбы пенопласта так,
чтобы было заметно с пролетающих по орбите американских спутников. Комисси
туда предусмотрительно не допускали. Ночью, когда проницательность
спутников-шпионов слабела, хомуты убирали, и шахту засыпали землей
бульдозеры.
С глобальными ракетами была связана еще одна неясная история. В период
кубинского кризиса наращивание боевой мощи РВСН происходило самым быстрым
образом. Массово создавали ложные ПУ, закапывали в землю столбы, бочки...
Потом пошел слух о ракетах, оснащенных только аналогом ядерной боеголовки -
"эквивалентом борта". При проверке ракет заводскими бригадами, нельзя было
определить наличие или отсутствие ядерного оружия, так как
контрольно-измерительные приборы выдавали одни и те же показания.
Однажды я был дежурным по части и заполз к знакомому начальнику штаба
РТБ (ракетной - технической бригады, не путать с ТРБ - технической ракетной
базой). Он в это время тоже исполнял странные, не предусмотренные уставом,
обязанности "ответственного". В бригаде на 80 офицеров числилось 20 солдат .
На этот взвод был дежурный офицер и помощник дежурного, но к утру весь
личный состав, как правило, напивался. Их солдат больше всех попадалось в
женском общежитии. Когда мы начали "злоупотреблять", начштаба после второй
рюмки проболтался. В диком порыве откровенности показал мне карточку учета
радиоактивности боевой части ракеты 8К64, хранившейся на складе под
сургучной печатью. За десять лет уровень радиации - 0! Я по ней стучал -
звенит, как пустая бочка, разве что полиуриетаном обтянута - теплоизоляция
для прохождения плотных слоев атмосферы.
Невероятно, но когда эти циклопические ракеты с мегатонными
боеголовками наконец сняли с боевого дежурства, то сами БЧ просто свезли на
ракетно-техническую базу (РТБ), где к ним сначала приставили караул, а потом
и просто дежурного солдата - сидел на стуле в проходной. Наконец солдат ушел
неизвестно куда, спустя какое-то время приехала бригада с завода, боеголовки
зацепили краном, кинули на платформы и увезли. Ракетно-ядерный щит Родины
оказался гнилым.
Да, плохие мы были "щитоносцы", но лучших-то страна не дала. И в наших
рядах есть жертвы и мученики. Можем назвать поименно: "Петреня" и Белкин.
Начальником химслужбы полка был Коля Баранов. С трудом дослужился до
майора, но был разжалован в капитаны. Несчастья преследовали его и в личной
жизни - жена откусила пол уха, так и ходил с этой "каиновой печатью". Как-то
он проводил окуривание личного состава, забыл закрыть бочку с хлорпикрином.
Химсклад находился в одном здании со складом КЭС. В складе КЭС образовалось
газовое облако. Прапорщики там спрятали бутылку спирта, а зайти не могут.
Смотрю: по очереди забегают в склад и выбегают назад, трут глаза и дико
сквернословят. На одном дыхании добежать до бутылки не получается, а сходить
за противогазом - ума не хватает. (Впрочем, от противогаза толку тоже было
не много, солдаты, чтобы лучше дышать, вынимали клапаны.)
Наконец Баранов допился. Шел развод, и тут из кустов тамариска вылазит
Коля, что называется "на бровях". На глазах шестисот человек ложится
калачиком под трибуной, которую я воздвиг. Последовала команда:
- Унести.
После этого его уволили, правда с пенсией, как участника кубинской
революции.
Коля был хороший начхим, не вникал в проблемы химической защиты и
никого не доставал этим. За небольшую мзду легко списывал химимущество,
особенно Л-1. Новый начхим Жученко сразу же занял почетное место среди
"гнусных". Даже на партсобраниях у него была одна тема: о недостатках в
учете и хранении противогазов. Проснется, отъебет кого-нибудь и вновь впадет
в летаргию. Как-то он попался нам в гаражах - кинули его в яму под погреб. А
спецмилиция туда никогда не заглядывала. Еще он торговал костюмами Л-1,
менял их рыбакам на спирт или продавал за деньги. Мог всучить при получении
химимущества и новый противогаз, если украдут - не рассчитаешься. За гнусный
характер его назначали во все комиссии, где он отыгрывался на нас своей
принципиальностью.
В части Жученко начал устраивать по средам химические дни. Суть их
заключалась в том, чтобы облить ОВ раздражающего действия кровати в казармах
и дорожки, вымучить личный состав в противогазах на плацу в течении часа,
пока идет развод. Дневальные падали, как мухи. Их под мышки тащили в
санчасть с легкими химическими отравлениями. "Жучара" не унимался. Зимой
идет читка приказа - все в противогазах, уши ушанок завязаны под
подбородком. Стоят, слушают, как "хрюкает" начальник штаба - тоже в
противогазе. Только командир полка брезговал одевать противогаз - у него и
так был звероподобный вид, да и противогаза на его морду не находилось. В
задних шеренгах солдаты игрались - пережимали трубки противогаза у молодых
солдат. Те с выпученными глазами срывали противогазы, сержанты тут же
устраивали экзекуцию. Это еще ничего! Но представьте себе автороту в
противогазах! Хоботы, засаленные бушлаты... Под конец церемонии вся эта
масса двигалась торжественным маршем. Стекла запотевали, никто ничего не
видел, спотыкались, над строем стоял всеобщий хрюк. Ах, жаль, не додумались
еще и песню исполнять в противогазах!
Сейчас это выглядит дико, а для нас было обыденным. Стоишь, противогаз
к морде примерзает, думаешь, когда кончится это блядство, а Жученко в это
время по теплым казармам хлор-пекрин разбрызгивает. Апогеем деятельности
начхима было обкуривание личного состава в химпалатке. Церемония
обставлялась, как в буддийском храме. В роли Бонзы выступал замкомандира
полка, потому что и Жученко было не по силам загнать личный состав в газовую
камеру. На стадионе ставили прорезиненную палатку, чтобы не поддувала,
обваловывали ее песком. Палатка была с тамбуром, издали напоминала хурульную
кибитку. Войска стягивали на плац для заклания "Будде Майтрейе". Повзводно,
гуськом, через шпалеры из офицеров и прапорщиков, подзатыльниками и пинками
солдат загоняли в палатку, где нужно было продержаться в противогазе минуту.
Почему минуту? Если просто задержать дыхание, то минуту не продержишься.
Основная масса через 20-30 сек. с диким ревом, сорванными противогазами
вылетала из палатки, размазывая по лицам сопли и слезы, чем внушала
неподдельный ужас очередным идущим в палатку. Экзекуция продолжалась часа
два. Кухонный наряд опасливо выглядывал из-за столовой, минует ли их чаша
сия. При приближении к столовой начальствующих лиц , наряд перемещался за
санчасть, а самые ушлые - за склады, пережидая там напасть. Химдень
заканчивался разгромным приказом, где каждой сестре давали по серьге.
Командиры и солдаты ненавидели Жученко всеми фибрами своей души.
Плоды технологии.
Без спирта ракета не полетит. В ВС СССР было три основных
спиртопотребляющих рода войск: авиация, ракетчики, подводный флот. Один из
самых глубоких и мистических ритуалов в армии - получение спирта. Человек,
имевший право получать спирт, был настолько социально значим, что сейчас это
можно сравнить разве что с получением зарплаты в долларах. Сам факт того,
что тебе разрешено его получать, позволял плевать через нижнюю губу.
У начальника склада был список лиц, которым нельзя было выдавать спирт
под каким бы то ни было предлогом, даже во время боевых действий. В финчасти
существовал подобный список тех, чью зарплату выдавали женам. Один майор
разорялся:
- Так пусть она выходит и вместо меня служит!
Ритуал был неимоверно сложен: "спиртоносцы" шли с накладной к
начальнику склада, но нужно было несколько лет, чтобы он начал тебя замечать
и выдавать вожделенную жидкость не в литрах, а как и полагается в
килограммах. Для начинающих имелась мензурка с насечками, нанесенными
напильником непонятно в каких единицах. В нее из ведра лили спирт, пока
начальник не говорил "хватит". Этот объем почему-то измерялся в килограммах.
Получивший спирт, гордо нес его через весь городок. Это вызывало уважение:
открыто шел и открыто нес. На вопросы любопытствующих, небрежно отвечаешь:
- А, спирт получил.
Все равно, что меня объебали. Гордость распирала, даже когда после всех
усушек и утрусок из 6 кг оставалась 3-х литровая банка, на три пальца
неполная. Некоторые могли прослужить в армии всю жизнь и их даже к складу не
подпускали. А я еще лейтенант, и уже получаю. Знакомые смелели:
- А на хвост упасть можно?
- Прийдешь после мотовоза.
Собственно "приходить" было особо не на что. Полученный спирт тут же
делился по чинам и заслугам. У узла связи и охраны полбанки отнимал
начальник штаба - на промывку пишущей машинки. Несли, как положено, "на
цырлах", уже отлитый. Оставалось на троих по бутылке. Выпивали - и конец. На
второй день и понятия о нем не было.
Капитан, начальник ГСМ, по причине дрожания рук, не мог пить из
стакана, и, будучи не в силах удержать ложку в руках, ел только твердую
пищу. Утром часовой отпирал ему замок склада - открыть его сам он тоже был
не в состоянии. Капитан отхлебывал из шланга, запивал из мензурки и начинал
работать. Обвешивал немилосердно. Для обслуживания систем охраны на роту
полагалось четыре килограмма. Он наливал трехлитровую банку и возмущаться не
давал, даже не разговаривал - тут же выливал обратно и хер допросишься. Нас
поражал и его калькулятор, когда в финчасти все еще пользовались счетами.
Спиртохранилище размещалось в подвале. Солдаты, бывало, просились
понюхать, он им позволял. Наконец я его "обуздал". Прежде часового просто
выставляли перед складом, что само по себе чревато - мог и сбежать.
Поступило распоряжение -установить караульную вышку. Капитан - ко мне. Я
потребовал ни много ни мало, канистру спирта. Для него это был удар, но
иного выхода не было. Солдаты завезли части вышки, быстренько смонтировали.
Я послал прапорщика за спиртом окольным путем. К ночи возвращается - глаза
горят... Пришел еще один мой друган, прапорщик Чирков.
- Можно я помою руки спиртом?
Как в приключенческих фильмах про сокровища, я широким жестом налил
стакан.
- Мой!
Спустя какое-то время приходит:
- Я не смог его вылить.
Выпил стакан. Как и все, нажитое неправедным путем, пошла эта канистра
прахом, раздерибанили за три дня. Тому на - компрессы, у того - жена
алкоголичка: "не могу домой вернуться..."
Однажды, еще зеленым лейтенантом, я при получении разлил некую толику
спирта. Начальник ГСМ на меня так посмотрел! Я для него стал хуже фашиста.
Был бы у него пистолет - убил бы.
Для того, чтобы раздобыть спирт, никакие усилия не считались
чрезмерными. Как-то осенью шатались мы по части в спортмассовое время. Я
номинально был ответственным, командовали сержанты, солдаты пинали мяч на
стадионе. Вдруг Иван вспомнил:
- Я два года назад в учебном корпусе закрыл в сейф канистру спирта и
потерял ключ.
Тут же послали солдата в автороту за лучшим сварщиком. Прямо на этаже
раскочегарили газосварочный аппарат, начали резать. Главное было, чтобы
спирт не нагрелся и не вспыхнул.
"Батя", глядя на наши ухищрения, не стерпел:
- Я бы за два года его зубами разгрыз!
У него был капитальный гараж, в подвале которого стоял чан из
нержавейки, размером на мешок сахара. Летом брага в гаражах поспевала за
сутки. Я сам видел, как бидоны от сильного брожения движутся. Оторвался от
стенки и пошел, когда остановится - можно пить. Только открывать следует
осторожно, чтобы брага не залила всего с ног до головы, как Цацурина.
Солдаты ставили брагу в огнетушителях. Один такой зарыли у КПП. Проверяющий
обратил внимание, что над песком мухи роятся. Копнул ногой:
- Что это у вас огнетушитель зако....
Не успел договорить это слово, как и его, и машину обдало брагой.
Солдаты поленились - вместо того, чтобы залить в углекислотный, залили в
пенный - сорвало резьбу. Мороки потом было! Щупами искали... Где в ОРМе
могут напиться? Надо проверить и кислородные баллоны. Стоят в ряд пустые, из
них штук пять - с брагой. Газ через трубку стравливается, чтобы отбить
запах, солдаты кидают рядом тряпку с бензином.
Мол, все, что горит, можно пить. Сказки! Как и о водке, очищенной
марганцовкой. Ложка керосина на канистру спирта напрочь отбивает охоту. Это
вам не этилен-гликоль, которого так боятся на Западе, в чем мы убедились на
спирте "Рояль". Попробуйте-ка выпить водки с мочевиной. В условиях пустыни
далеко не все шло легко. Лето, жара, температура коньяка градусов пятьдесят.
Распили мы с прапорщиком Шишкиным бутылку коньяка за школой в позе горниста.
С тех пор у меня на коньяк аллергия. Ах, если бы приучили с детства пить,
как все люди - с кофе!
Так же и с апельсиновой эссенцией: эссенцию пить нельзя - это же не
тройной одеколон. На что уж мало аромата в кофейной (действительно, откуда в
СССР кофе) - шибает ванилином. Короче, все, что предназначено для тортов,
никуда не годится. А вот грушевая, яблочная - нормальные. Мы из них
кальвадос делали. С "батей" Смирновым разок попытались осадить апельсиновый
ароматизатор - посреди стакана образовалось оранжевое пятно. "Папа" был
крепше и выпил, для меня это превратилось в пытку.
Зашли в продслужбу, бабы принюхиваются:
- Кто-то апельсин ел.
- Не ел, а пил!
Как-то прапорщики украли на ТЗБ трехлитровую банку рома - думали
березовый сок. На площадку долго ехать, открыли в машине. Запах самогона в
казенном продукте насторожил. Кто будет пить? Дурных не нашлось. В бане
собрался синклит отпетых. Стали решать, кому дать на пробу, кого не жалко.
А, давайте "Бигоса" напоим, все равно - шеф-повар.
- Хочешь ебнуть?
Тот аж гребанул, кинул салаты.
- А вы чего не пьете?
- А мы уже.
- Что-то по вас не видно.
Однако выпил.
- А больше нет?
- Нет.
- Ну я побежал.
Наблюдают за ним. Прошел час, а он, как ни в чем не бывало, рассекает
по столовке.
- А у вас еще нет?
- Иди на хуй!
Позвали телок из военторга, налачились. Прапора там на месте и
"полегли", а одну (стояла на вторых блюдах) поволокла к мотовозу подруга, но
не рассчитала сил. Спутница упала на такыр. Баба озирается по сторонам в
ожидании сочувствия:
- Помогите дотащить.
Толпа обошла - и дальше. Там и спала, солдаты трахали всю ночь.
До сухого закона 1985г. с пьянством в армии более-менее мирились. После
1986г. начались гонения, можно было и вылететь. Как правило, уже не лечили,
а увольняли.
- столь же непременный атрибут военной жизни, как и наказание
невиновных. Если бы мне дали тринадцатую зарплату, я бы обиделся. Когда к
23-му февраля читали приказ, все смеялись:
- У тебя из всех видов поощрений - "снятие ранее наложенного
взыскания".
Иметь в подчинении личный состав - значит поставить крест на дальнейшей
карьере. На строевом смотре начальник штаба ходит, ищет к чему придраться.
Солдату:
- Покажи номер шинели!
Тот отворачивает полу шинели - ясно, что не его. С кого спросят? А все
началось с того, что начальник штаба полка был ответственным дежурным. Ночью
РЕЗМовцы перепились так, что дневальный обрыгал и доску с документацией.
Мало того - пошли в первую роту и трахнули одного в зад. Я доложил, а
начштаба:
- Ты молчи, а то комиссию накличешь.
Вот он и отомстил. Благо, поводов предостаточно. Не заводился "МАЗ",
сперли или сел аккумулятор. У солдата нет сил завести рукой, залез на бампер
и нажал ногой. Неправильная компрессия: тому сломало ногу, а командиру роты,
мне, - неполное служебное соответствие. Два солдата сделали самопал и один
пальнул рублеными гвоздями в сослуживца....
Больше всего я боялся, чтобы не вырубили силовой кабель. В карауле как
прикуривают: вставляют в розетку два гвоздя, кладут на них бумажку с тертым
графитом из карандашей. Та загорается. У одного сигарета оказалась мокрой...
Я таких губ даже у негров не видел.
Награждения в полку приурочивались к 7-му ноября, очередной годовщине
великой октябрьской революции. С командиров расчетов по такому случаю
снимали взыскания. Начпроду доставались ценные подарки в виде командирских
часов. Заслужить поощрение ему было несложно: достаточно было отвезти
начальнику политотдела красной рыбы. Как-то он мне жаловался:
- У меня этих часов - до локтя.