Чекалов Денис. Пусть это вас не беспокоит

   -- Он слишком занят с Гардой, -- отмахнулась Франсуаз, но я все же счел необходимым выглянуть в коридор, чтобы удостовериться, не торчит ли из какой-нибудь стены острый нос инспектора Маллена.
   -- Представьте себе, миссис Дюпон, -- разглагольствовал, тем временем Картер, как будто собирался поведать нам, по крайней мере, о встрече с инопланетянами. -- Этим утром я получил следующее послание по электронной почте.
   Означенная миссис Дюпон сидела на краешке стола и покачивала ногой. Если в полиции Лос-Анджелеса в тот день царит такой же бардак, как и в нашем офисе, доктор Бано сможет увезти добрую часть Калифорнии, а никто этого и не заметит.
   Отпечатанное чересчур жирными чернилами на тонкой бумаге, старик Картер явно не понимал толка в принтерах, угрожающее послание гласило:
   "Если в течение суток все ваши акции не будут выставлены на продажу по цене одного процента от их текущей стоимости, вы будете следующим".
   -- С самого начала я знал, что все упирается в мои деньги, -сокрушенно сказал Джейсон Картер. -- Это вы наговорили тут разных историй, и я уже было сам в них поверил. Этим мошенникам нужны мои акции, и не более того. Все прочее было лишь дымовой завесой. Наверняка подставное лицо с самого утра ждет на бирже, пока мои акции появятся в продаже. Зная об этом заранее, он успеет скупить их все до того, как среагируют другие. Что мне делать, мистер Амбрустер? Я даже боюсь выезжать из вашего дома. Я помню, как мой брат умер у меня на руках.
   Не хватало еще, чтобы старый кретин навеки поселился в нашем доме.
   Я постарался посмотреть на нашего клиента как можно лучезарнее. Не раз и не два мне приходилось сталкиваться с тем, что, когда вы заняты каким-то важным делом, со всех сторон к вам начинают сползаться люди, которые озабочены тем, что ночью не светит солнце, доллары не растут на деревьях, а американский президент насилует своих секретарш.
   И все требуют от вас немедленно принять меры по этому поводу.
   Стоило Джейсону Картеру открыть рот, как я сразу понял, о чем пойдет речь. Можно даже сказать, что я предвидел его появление, настолько это было очевидно. Вообще, если бы все в моей работе было бы так же просто, я давно бросил бы это занятие и начал заниматься чем-нибудь более волнующим.
   Стал бы, например, патологоанатомом.
   Но вот как об?яснить клиенту, чьи нервы вконец истрепаны, что беспокоящие его проблемы не более чем ничего не значащая чепуха, в то время как по-настоящему серьезные дела требуют вашего немедленного присутствия.
   -- Вам вовсе не о чем беспокоиться, мистер Картер, -- произнес я. -- Вы можете спокойно возвращаться домой. Я уверен, что это всего лишь мелкие жулики, которые пытаются воспользоваться поднявшейся вокруг вас шумихой, и не имеют никакого отношения к покушениям на вашу семью... Всего доброго, мистер Картер... Гарда проводит вас... Гарда!
   Явившаяся на мой зов секретарша выглядела немного более красной, чем это могло быть об?яснено калифорнийским климатом. Маллен рассеянно брел за ней, ни на кого не глядя, и я мог бы держать пари, что он даже и не посмотрел на значки, нарисованные мною на карте.
   -- Я настоятельно рекомендую вам немедленно рассказать вашей семье о той благородной роли, которую вы сыграли в истории с драгоценностями, мистер Картер... Это поможет им поднять дух, -- я чуть было не сказал "боевой дух", но это было неуместно, -- и справиться с трудностями... Устройте семейный совет.
   -- Вы так думаете? -- Джейсон Картер выглядел растерянным как человек, который ищет выход из пылающего дома, и, неожиданно для себя, встречает на заполненной дымом лестничной клетке улыбающегося коммивояжера, утверждающего, что необходимо прямо сейчас купить уникальную супер-щетку -удалитель тараканов.
   -- Вы не заявляли о пропаже никаких драгоценностей, мистер Картер, -заметил Маллен. -- Но если хотите, мы можем прямо сейчас отправиться в участок, и вы оставите там свое заявление. Что было украдено?
   -- Можете считать, что я этого требую, -- произнес я, глядя на банкира. -- И сделайте это как можно скорее. Я имею в виду, -- теперь вам лучше будет уйти. -- Вы требуете, чтобы я заявил в полицию? -- озадаченно спросил Картер, глядя на Маллена.
   Я взял у него из рук распечатанное послание, осторожно сложил его вдвое и засунул в карман.
   -- Вам лучше успокоиться, мистер Картер, -- произнес я. -- Я прослежу за всем. Езжайте домой, поговорите с родственниками, расскажите им правду. К этому времени у меня уже будут новости. Гарда?
   Джейсон Картер не собирался уходить. Подобно всем клиентам, он пребывал в глубокой уверенности, что за свои деньги имеет полное право знать, что происходит.
   -- Вы полагаете, что мне, -- начал, было, он, но, к счастью, ему не удалось закончить свою тираду.
   Гарда подошла к нему сбоку и крепко взяла за правую руку.
   -- Не хотели бы вы выпить кофе перед от?ездом, мистер Картер? -спросила она, мягко, но, в то же время, властно оттаскивая растерянного банкира вдаль по коридору. -- Я покажу вам...
   Гарде потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы развернуть нашего клиента в нужном ей направлении.
   Несколько мгновений я наблюдал за тем, как слегка сгорбленная фигура Джейсона Картера постепенно удаляется прочь, подагрически передвигая ноги и, время от времени, пытаясь высвободить руку из цепкого захвата секретарши.
   12
   -- Хорошая девчонка ваша Гарда, -- мечтательно произнес Маллен. Он тоже провожал взглядом удаляющуюся парочку, но его глаза были прикованы не к банкиру. -- Все понимает на лету.
   -- Что-то не замечал этого за ней, -- хмуро бросил я. -- Ваши люди готовы, инспектор? Мы выезжаем через каких-нибудь полчаса. Вы уверены, что этот человек не сможет прослушивать наши разговоры по рации?
   Маллен снова мечтательно улыбнулся, и я со злорадным удовлетворением отметил, что синяк на скуле совсем его не красит.
   -- Целых полчаса! Я еще успею выпить чашечку кофе. Не беспокойтесь о мерах конспирации, -- я распорядился, чтобы все переговоры велись на особой частоте, которая зарезервирована специально для таких случаев. О ней мало кто знает.
   На словах у старины Маллена все выходило до смешного просто. Только вот почему-то поймать Юджина Данби он до сих пор не смог.
   Полно, относится ли хоть кто-нибудь серьезно к тому, чем мы собираемся заняться?
   -- Думаю, Гарда уже ждет вас на кухне, -- сказал я, обращаясь к Маллену. -- Как вы сказали, она девочка умная, и клиентов выпроваживает быстро. Мария испекла пирог с черникой, если хотите.
   Не напрягайтесь, инспектор, мы всего лишь собираемся поймать какого-то секретного агента, который уже успел убить больше людей, чем вы выпилили чашек кофе.
   Что же касается того, что я отсылал Маллена на кухню, то в этом не было ничего для него обидного; инспектор чувствовал там себя в привычной обстановке, не скованный необходимостью делать красивые разговоры в парадной гостиной чужого и до некоторой степени чуждого ему дома. На кухне же он всегда устраивался, как на своей собственной, и вел долгие проникновенные беседы с прислугой.
   Несколько раз мне очень хотелось подслушать, о чем они говорят, но я не стал делать этого, опасаясь, что меня за этим застанут.
   -- Вы хотите побыть одни! -- радостно гоготнул инспектор, и это было последней каплей в чашу моего терпения. Но на этом Маллен не остановился, и, больно пихнув меня локтем в бок, радостно продолжал:
   -- Понимаю, понимаю, друзья мои. Вам необходимо расслабиться, так сказать, сбросить напряжение, -- он сально и как-то гаденько засмеялся, после чего потрепал Франсуаз по щеке и вразвалочку направился по коридору, напевая что-то про себя.
   -- Ты уверен в том, что делаешь?
   Губы Франсуаз были слегка искривлены, что обычно означало ее сомнение в принятых мною решениях.
   -- Если ты опасаешься, что он слопает весь пирог, то пусть лопнет, -хмуриться дальше я уже не мог, поэтому приподнял одну бровь. -- А столовое серебро я спрятал под замок.
   Франсуаз фыркнула, и я вновь подумал о том, что следует отучить ее от этой привычки.
   -- Ты уверен, что Джейсону Картеру ничего не угрожает? Послание не могло прийти к нему само. Или ты на самом деле веришь в каких-то мелких мошенников, которые берут старика на пушку?
   Я досадливо отмахнулся.
   -- Ты ничего не поняла, Френки, -- пояснил я. -- Конечно же, эту записку черкнула ему Лиза. Кто же еще? Она спит и видит, что усаживает свой круглый задик в кресло президента банка. А поскольку спит она уже без Уесли Рендалла, ей ничего другого не остается, как действовать самой.
   В это время подворачивается такая соблазнительная возможность -неизвестный начинает серию покушений на членов семьи Картер. Почему бы не использовать это в своих целях? Она уверена, что ее отец не подозревает о личности преступника. Следовательно, получи он анонимное послание, то ни на минуту не усомнится, что автором его является снайпер или его сообщник. Папочка потеряет от страха последние волосы, накапает себе валерьянки и бухнет на рынок все свои акции, чтобы не оказаться в гробу на пару дней раньше срока... Лиза думает сейчас, что она очень умная, а ее агенты, как прозорливо заметил наш излишне склонный к панике клиент, наверняка с самого утра топчутся на бирже.
   В самом деле, кому еще могла прийти в голову столь безумная мысль потребовать у матерого банкира выставить его акции на продажу по цене одного процента от их реальной стоимости? Если бы осуществление такого шантажа было реальным, наш рынок ценных бумаг давным-давно бы обвалился.
   Нет, перед нами лишь отчаянная попытка исправить положение в последний момент. Теперь Лиза не чувствует поддержки со стороны Уесли, ей нечем давить на отца и других родственников. Конечно, все это довольно серьезно, и я вряд ли смог как следует успокоить нашего клиента. Но Френки, у нас сейчас нет ни минуты времени, чтобы возиться с этой капризной девчонкой, какие бы там фортели она ни выкидывала. Поэтому я счел за лучшее передоверить процедуру вправления мозгов самому папочке.
   Пусть он расскажет ей сагу о реликвиях, -- ты сама слышала, он хорошо умеет это делать, вышибая слезу из растроганных слушателей. Вот только девочка Лиза будет плакать совсем по другому поводу... Потом нам, конечно, придется раскрыть папочке глаза на моральный облик его дочки, -- но это будет потом. Сейчас меня беспокоит другое.
   Ты уверена, что наш автомобиль достаточно маневрен, чтобы двигаться в узких улочках окраины? Я бы не хотел застрять там и врезаться в угол какого-нибудь здания. Пожалуй, следует...
   -- Значит, наш клиент излишне склонен к панике, -- произнесла Франсуаз, лукаво улыбаясь.
   -- Конечно, -- недовольно бросил я. -- А если бы мы уже выехали? Он и тогда бы приставал ко мне со своими глупостями? Если бы Бано мог предположить, какие смехотворные меры мы принимаем по его поимке, он бы наверно долго смеялся или что там делают в таких случаях люди, привыкшие изучать философию и убивать людей из винтовки с оптическим прицелом. Пойду еще раз переговорю с Малленом -- не хочу, чтобы все провалилось из-за того, что кто-то безответственно отнесся к своим обязанностям.
   Франсуаз подошла ко мне и положила руки на мои плечи. Я досадливо мотнул головой.
   -- А тебе не кажется, Майкл, что это ты относишься к этому делу чересчур ответственно? -- спросила она. -- В конце концов, Маллен был в чем-то прав. Мы могли бы использовать эти полчаса с большей пользой, чем если бы вновь начали прорабатывать твой план операции. Ты слишком напряжен, тебе на самом деле необходимо расслабиться...
   -- Ты не понимаешь, -- я взял ее руки и осторожно освободился из об?ятий не в меру разбушевавшейся красавицы. -- Л.А. больше, чем муравейник, как он представляется блохе. Уйти от преследования, даже с таким огромным ящиком, как этот, совсем не так уж и сложно, как может показаться дилетанту. Пустыри, повороты, маленькие улочки -- и все, нам останется только сесть на каком-нибудь из пляжей и процеживать через сито Тихий океан в надежде отыскать лодку с уплывающим Бано. А ведь именно ты настаивала, чтобы мы занимались этим делом. Я дал слово Джейсону Картеру, а он дал слово этим разорившимся чертовым аристократам -- как мы тогда посмотрим им в глаза? Ты видела, как относится к делу Маллен. Он держал Юджина Данби на мушке -- а вот теперь единственное, что у него осталось, это здоровенный фингал. И ты думаешь, что я могу сейчас расслабиться? Да провалить такое дело равносильно самоубийству для человека моей профессии.
   -- Да, ведь мы такие горды и самолюбивые, -- произнесла Франсуаз тоном, который временами очень мне нравится, а порой просто бесит -- в зависимости от ситуации. -- Мы никогда не перенесем такого позора. Да?
   -- Тебе бы лишь смеяться над серьезными вещами.
   Я поймал себя на том, что, стараюсь не смотреть на нее, и уставился прямо в ее серые стальные глаза.
   Ее руки вновь легли мне на плечи, она произнесла:
   -- Сейчас ты ничего не можешь сделать, Майкл. Нам остается только ждать, а когда настанет время -- ты все сделаешь правильно. Сейчас тебе нужно на время забыть обо всем и постараться хорошенько отдохнуть. Ночь была тяжелая, ты устал, и потому сейчас нервничаешь.
   -- Ты не понимаешь...
   -- Я все понимаю, -- она вновь полуобняла меня за плечи. -- Давай сделаем так. Сейчас мы пройдем в кабинет, и я сделаю тебе массаж. Ты уже сделал все, что было необходимо сделать. Если что-нибудь пойдет не так, то мы будем думать об этом тогда, когда что-то пойдет не так, а не сейчас, хорошо?
   Где-то в глубине дома раздался звук бьющейся посуды, -- это на кухне резвился Маллен.
   -- Ты не должен относиться к этому так серьезно, -- ворковала Франсуаз, подпихивая меня к кабинету. -- Пойдем, мой маленький бука. Твоя Френки поможет тебе расслабиться.
   -- И это я-то -- маленький бука? -- взвился я. -- Картера хватил бы удар, послушай он тебя да Маллена. Конечно! Глупый старина Майкл вечно все усложняет. Дадим ему немного поиграться, потом поцелуем в носик и отправим в постель.
   Франсуаз посмотрела на меня с притворной серьезностью, потом игриво пихнула в плечо и снова начала смеяться.
   -- Все-таки ты и есть маленький бука, -- произнесла она. -- Придумать такое -- в постель в середине дня. Меня, например, больше устраивает твой рабочий стол. Для старины Майкла это слишком извращенно?
   Вольно же ей было подсмеиваться надо мной. Но время-то показало, кто из нас был прав.
   13
   Инспектор Маллен сидел на переднем сиденье своего автомобиля, большие черные очки прикрывали его глаза. Конечно, подержанный форд со специально установленным усиленным мотором принадлежал не ему, а штату Калифорния, но полицейский давно привык называть машину своей.
   На сиденье рядом с ним расположился Дон Мартин. Он не счел нужным снимать плотную матерчатую кепку и тихонько насвистывал себе что-то под нос, и это выводило Маллена из себя.
   -- Ваши люди готовы, Мартин? -- спросил инспектор, делая вид, что рассеянно посматривает из окна куда-то далеко вдаль.
   Сделать это было довольно затруднительно, поскольку прямо перед носом инспектора возвышалась бетонная стена хайвея. Однако Маллен продолжал стараться, желая тем самым выразить свое отношение к частному детективу.
   Он бы предпочел проделать все в одиночку, когда мелкие кучки дилетантов не путаются под ногами у старых профессионалов, много лет верой и правдой прослуживших в полиции.
   -- Вижу, вы уже нашли общий язык, -- произнесла Франсуаз, подходя к машине.
   Вообще она страшная язва.
   Она успела сменить темно-синий пиджачный костюм на облегающие брюки и белую блузку, плотно облегающие ее стройное с развитыми формами тело, на ногах были спортивные туфли, чтобы удобнее было бежать. Я сомневался, что это поможет ей в преследовании кого бы то ни было по окраинам Лос-Анджелеса, однако счел за лучшее не обсуждать туалет моей партнерши.
   -- Мы займем исходные позиции через десять минут, -- произнес Дон Мартин. -- Незачем моим людям торчать столбами посреди улицы дольше необходимого. Это на полицейских никто не обращает внимание.
   -- Не слишком обижай нашего инспектора, ладно? -- Франсуаз развернулась и направилась ко мне.
   Мимо проехал тяжелый контейнер, и я не смог расслышать, что произнес в это время Маллен.
   -- Обязательно было подливать масла в огонь? -- недовольно спросил я, устраиваясь на сиденье водителя. -- Эти двое же там сейчас сцепятся. Ты знаешь, что еще выдумал Дон, желая поддразнить Маллена? Он сказал, что собирается сделать Гарде предложение. Ты только представь себе это: Дон делает Гарде предложение. Как бы к вечеру инспектор не получил второго фингала с другой стороны.
   Франсуаз раскрыла свою дверцу и элегантно закинула внутрь одну из своих стройных ног, потом откинулась на спинку сиденья и отбросила назад волосы. Помимо того, что она язва, она еще любит покрасивиться.
   Я медленно тронул автомобиль с места, машина шла немного тяжелее, чем обычно, и в этом не было ничего удивительного -- в грузовом отсеке покоился огромный обитый железом ящик, и мне не хотелось лишний раз напоминать себе о том, сколь ценно для многих людей его содержимое.
   До последней минуты у меня оставалась слабая надежда на то, что полицейским или людям Дона Марина все же удастся обнаружить место, где скрывался доктор Бано в ожидании назначенного им самим срока.
   Мне чертовски не хотелось рисковать столь ценным грузом, поэтому я долго пытался убедить Джейсона Картера в том, что необходимо положить в ящик металлолом.
   -- Я не могу этого сделать, -- с надоедливым упорством обреченного повторял банкир. -- Ведь никто не может гарантировать, что вам удастся арестовать этого человека. Как знать, возможно, он сможет скрыться, и что тогда буду чувствовать я, поставивший под угрозу жизни моих родных и близких.
   Я плохо представлял себе, о каких именно близких шла речь, поскольку доктор Бано явно не собирался отстреливать никого, кроме чистокровных Картеров, однако переломить аргументации Картера все же не смог. В конце концов, он был избран умирающим императором в качестве хранителя священных реликвий, а не я.
   -- Но что же будет тогда с вашим словом, мистер Картер? -- попытался урезонить его я, впрочем, без особой надежды на успех.
   Бывают моменты, когда вы полностью уверены, что переубедить вашего собеседника вам не удастся. Чаще всего это случается, когда тот, с кем вы разговариваете, до смерти напуган и потерял всякую способность соображать.
   -- Я встану на колени перед их посольством, -- сказал Джейсон Картер. -- Я буду умолять их вернуть мне эти реликвии. Но если они останутся глухи, если их сердца не смягчатся моими мольбами -- надеюсь, вы не откажетесь с?ездить в их страну, и, может быть, вам удастся...
   Он предлагал мне оплачиваемый отпуск -- пожизненный, в юго-восточной тюрьме.
   Вообще люди становятся до крайности глупы, когда им приходит в голову, что они в чем-то полностью уверены. Я никогда не ожидал услышать от главы одного из наиболее крупных банков США столь наивные речи о коленопреклонении и слезных мольбах, да и он сам, похоже, мало в них верил, но ему нравилось чувствовать себя благородным героем, мучеником во имя идеи, и чем больше он накручивал себя, тем большее удовольствие от этого получал.
   Но ехать в Юго-Восточную Азию в случае провала все-таки великодушно предоставлял мне.
   Я мог бы, конечно, просто наложить вето на все эти словоизлияния нашего клиента, поскольку клиент всегда прав только в тех случаях, когда вы даете ему отчет в собственных действиях. Обычно я предпочитаю этого не делать.
   Чаще всего богатые люди, которые еще несколько минут назад дрожали от страха и просили вас вытащить их из самых невероятных передряг, через пару секунд забывают о своем бедственном положении и начинают командовать вашими действиями, покрикивая, если что-то пойдет не так, как им хочется. Они имеют досадную привычку забывать, что платят вам за конкретные результаты, а вовсе не за то, что вы позволяете им дирижировать вашими действиями.
   Поэтому я, нимало не смущаясь, заменил бы настоящие реликвии на какой-нибудь мусор, и продолжил бы день со спокойной совестью, если бы в дело опять не вмешалась Франсуаз.
   -- Мы не можем подвергать риску этих людей, -- сказала она. -- В чем-то мистер Картер прав. Если Бано не будет обезврежен, а ты подменишь реликвии, тем самым всем Картерам будет подписан смертный приговор. Ты не можешь брать на себя такую ответственность.
   Само собой, это не помешало ей в то же время весело щебетать о том, что нет необходимости нервничать из-за предстоящих событий и распивать себе кофе, пока я изучал карту тех мест, на которых нам предстояло действовать.
   Так и получилось, что, когда я выруливал с хайвея, чтобы занять указанную доктором Бано позицию на окраине Лос-Анджелеса, на месте для перевозки грузов находился именно тот ящик, который хотелось видеть человеку, умеющему столь метко стрелять.
   Я выбрал двухместный полугрузовой автомобиль, достаточно быстрый и маневренный, чтобы двигаться в сутолоке окраинных улочек Лос-Анджелеса, на которых нет ни одной машины, то невозможно проехать из-за двух медленно разворачивающихся друг перед другом грузовиков.
   Еще на всякий случай я взял с собой пистолет, хотя был уверен, что сегодня он мне не понадобится.
   Из динамика на приборной панели раздавался голос Маллена, отдававшего последние распоряжения дорожным патрулям. Я протянул руку и отключил звук, который можно было бы различить при разговоре по телефону. Над крышей нашего автомобиля пролетел вертолет.
   В тот момент, когда я услышал в трубке голос доктора Бано, я понял, что проиграл.
   14
   -- Вы не разочаровали меня, мистер Амбрустер, -- голос моего нового знакомого был все таким же спокойным и немного вкрадчивым. Казалось, что не его в этот момент разыскивает вся полиция города, а, например, меня. -- Вы прибыли точно вовремя и в то место, которое я указал.
   -- Рад стараться, -- буркнул я в трубку. -- Можете выслать мне медаль по факсу. Что дальше?
   -- Приятно иметь дело с человеком, который знает свое ремесло, -казалось, доктор Бано не слышал моих слов. -- Мистер Картер -- хороший человек, но вот он совсем не умеет делать дела. Мне пришлось долго убеждать его согласиться с тем, что необходимо было сделать.
   -- Его брата вы тоже здорово убедили, -- сказал я. -- Потреплемся дальше?
   -- Вы не сможете проследить звонок, если это вас интересует, -- мне показалось, что в голосе Бано я услышал нотки того своеобразного ехидного смеха, которым могут смеяться только люди, родившиеся в Азии. По крайней мере, у меня так никогда не получалось -- я много раз пробовал.
   Бано продолжал:
   -- Вижу, вы предупредили местную полицию. Это, конечно, противоречит нашему с вами договору, и я мог бы обидеться... Сказать -- мистер Амбрустер обманул меня. Но я ведь понимаю вас и ваши мотивы. Другого выбора у вас не было, вы должны были сделать так, как поступили. Но я уверен, что в глубине души вы скорбите о том, что нарушили данное вами слово...
   В подобной ситуации любой американец добавил бы фразу: "я все понимаю, я же умный человек". Бано этого не сделал, -- очевидно, ему не было необходимости напоминать себе об этом.
   Мотор автомобиля глухо ворчал, сетуя на несправедливость судьбы. Я повернул голову к своей спутнице. Ее серые стальные глаза были направлены куда-то вдаль, алые губы поджаты.
   Она думала о том же, о чем и я.
   Чего ждет Бано?
   -- Мы не можем засечь его, -- резкий голос инспектора Маллена ворвался в мое ухо, я недовольно мотнул головой.
   После этого инспектор добавил еще несколько слов, но привести их здесь было бы политически некорректно, поскольку они касались не только самого доктора Бано, но и его самых отдаленных родственников.
   В правом ухе Франсуаз находился такой же миниатюрный микрофончик, что и у меня, и я мог быть уверен, в ее голове уже родилась ядовитая отповедь привыкшему орать в трубку Маллену.
   -- Он встроился в телефонную сеть, и теперь прыгает по номерам, как заяц, -- продолжал инспектор. -- Дорожная полиция никого не смогла обнаружить.
   Но разве это сейчас важно. Доктор Бано тем временем говорит:
   -- Доезжайте до второго поворота и сверните направо, мистер Амбрустер... Потом я скажу, куда ехать дальше.
   По его голосу я понимаю, -- он тянет время. Он построил свой план на чем-то, что обязательно должно произойти, но он мог знать только приблизительное время. Чего же он ждет?
   Сгорбленная старушка в серой клетчатой куртке медленно бредет по правой стороне улицы. Автомобиль минует второй квартал, я поворачиваю руль.
   Если бы я только мог знать, видит ли меня сейчас Бано.
   -- Теперь до следующего поворота и направо, -- говорит голос в трубке.
   -- Следую по параллельной улице в трех кварталах от вас, -- это опять Маллен.
   Я чувствую, ему хочется добавить еще что-то, например, про три вертолета, которые подобно гигантским вентиляторам пытаются охладить горячий воздух над Городом Ангелов, или же про посты дорожных полицейских, что, в настоящее время, напряжено высматривают -- кого?
   Маллену нечего мне сказать, а Бано продолжает тянуть время.
   Машина идет быстро, четкие команды следуют одна за другой. Становится жарко, кажется, что все происходит в дурном сне, что это ночной кошмар, который никак не кончится.
   Очень жарко.
   Я заворачиваю за угол, потом еще два квартала, снова поворот, три квартала, поворот, еще несколько сотен метров.
   Это не может быть аэропорт. Если бы Бано на самом деле зафрахтовал частный самолет, то крылатая машина уже стояла бы на взлетной полосе с крутящимся пропеллером. Не ждет же он, пока в бак зальют горючее.