Страница:
Еще несколько кварталов, снова поворот. Машина не охлаждается, высоко в небе яркое солнце медленно пропекает город. Блузка Франсуаз уже промокла насквозь, я наверняка выгляжу не лучше.
Еще три квартала, поворот.
Встречать мне следующее Рождество в гостях у Маллена, если это вокзал. Куда Бано сможет уехать на поезде. Разве что в северный Техас, в гости к миссис Шелл.
Какого черта он ждет?
Руль давно стал мокрым под моими пальцами. Возможно, это от жары, возможно, я нервничаю. Я не понимаю, что затеял доктор Бано, и это мешает мне.
-- Крупная пробка справа от вас, Амбрустер, -- сообщает Маллен. -Только-только начинает рассасываться. Можете попасть в поток.
Здорово.
Тонкие длинные пальцы Франсуаз сцеплены на коленях. В голове у меня начинает стучать. Бано продолжает свою игру.
-- Теперь вам необходимо доехать до кинотеатра... Я скажу, куда повернуть.
-- Автокатастрофа за пять кварталов от вас, -- сообщает инспектор. -Кажется, есть жертвы.
Я похож на человека, которого интересуют городские новости?
-- Надеюсь, вы не слишком устали, мистер Амбрустер... Мне искренне жаль, что приходится заставлять вас страдать от жары... Если хотите, можете остановиться и выпить чего-нибудь прохладительного.
Высокие дома, грязные стены, большие смятые листы белой бумаги, разлетающиеся по тротуару. Здесь почти нет людей, а те, которых мы встречаем на пути, опасливо жмутся к стенам.
-- Пробку удалось устранить, Амбрустер... Берегитесь наплыва машин с северо-востока...
Это все, на что способны полицейские вертолеты.
-- Притормозите у универсального магазина... Доезжайте до бензоколонки...
-- По-прежнему не можем его засечь...
Я вытираю вспотевшие ладони о брюки. Если Бано хотел вывести меня из равновесия, ему это удалось.
-- А теперь три квартала направо...
Дело сделано.
Не знаю, как это можно об?яснить. Голос Бано почти не меняется. Он такой же тихий, вежливый, вкрадчивый. Но сразу ясно, что он перестал играть.
Подобно террористу, который долго угрожал заложнику пистолетом, но, наконец, решился спустить курок, подобно любовнику, который весь отдался любовной страсти, но вот, наконец, готов вонзиться в свою партнершу -- вы не можете этого об?яснить, но всегда замечаете, когда человек переступает ту неуловимую грань, что отделяет подготовку от активных действий.
Ресницы Франсуаз приподнимаются. Дело не в моем воображении, она тоже заметила.
Что же произошло?
-- Выезжайте на магистраль, сверните на первом повороте...
На мгновение я закрываю глаза, потом вновь открываю их.
Мне хочется задать Маллену вопрос, но я не могу этого сделать, так как Бано услышит меня.
В любом случае, это уже не важно.
Ехать по хайвею гораздо легче, я чувствую, как автомобиль медленно опускается и приподнимается на рессорах. Меня обгоняет тяжелый грузовик, потом другой. Издалека доносится шум тяжелых механизмов.
Боковая дорога... Еще одна... Проволочный забор, ограждения. Кучи щебня, гравия и песка. Франсуаз достает из перчаточного кармана свой пистолет.
Он ей не понадобится.
15
Двое людей стоят сбоку от меня, вот они уже остаются позади. На них рабочая одежда, оранжевые каски. Воздух становится тяжелым, он наполнен мельчайшими частичками пыли от песка и цемента.
-- Осторожно спуститесь с откоса, мистер Амбрустер... Не перевернитесь...
Это большая стройка. Очевидно, возводят не просто здание, а целый комплекс. Маллен не теряет случая пояснить:
-- Муниципальное строительство городской больницы, Амбрустер... Не хочу под?езжать ближе... Один вертолет как раз над вами.
Дорога заканчивается. Я осторожно подвожу машину к краю откоса, колеса начинают судорожно вертеться, мотор глухо гудит, я медленно сползаю вниз.
-- Будьте внимательнее, мистер Амбрустер... Там вполне можно спуститься, если действовать медленно...
-- К вам подлетел второй вертолет...
Откос не очень крутой, и совсем не глубокий. Но глина скользит под колесами, автомобиль подбрасывает несколько раз.
Я ищу взглядом то, что должноздесь быть. Пока я не вижу его, но знаю, что он где-то здесь.
-- Я отдал приказ оцепить сектор, -- уточняет Маллен. -- Через четверть часа мы перекроем здесь все входы и выходы.
У вас нет этой четверти часа, инспектор.
Автомобиль подпрыгивает еще раз, опасно накреняется, грозя зарыться носом в глину. Франсуаз рядом со мной что-то произносит.
-- Осторожнее, мистер Амбрустер, незачем торопиться...
Я выравниваю машину, заглушаю мотор. Дальше мы не поедем.
Капелька пота стекает по носу Франсуаз и падает на ее брюки.
-- Выйдите из машины, мистер Амбрустер.
Я подчиняюсь, мои ноги ступают на скользкую глинистую почву, испещренную строительным мусором. Отсюда вывозят грунт. Куда? Сейчас это важно.
Я делаю несколько шагов вокруг своей оси и вижу его.
Малый под?емный кран.
-- Тяните время, Амбрустер, -- кричит мне в ухо Маллен. -- Нам нужно время.
Франсуаз показывается из-за корпуса автомобиля, отбрасывает волосы назад. Грудь эффектно натягивает влажную белую блузку. Мобильный телефон в моей руке, где-то далеко слышен лязг металла. Что-то равномерно стучит совсем недалеко от меня, рядом с нашей машиной, но большая груда вынутого грунта мешает мне рассмотреть, что это.
Но я знаю.
-- Идите к под?емному крану, мистер Амбрустер... Можете не торопиться...
Он не спешит, и теперь я знаю, почему.
Теперь я знаю все, но уже слишком поздно.
-- Пусть ваша спутницам выйдет из машины и больше не садится в нее... Ее помощь будет необходимой.
Он видит нас, это очевидно. Ослушаться? Приказать Франсуаз немедленно связаться с Малленом, об?яснить ему все?
Бессмысленно...
-- Подойди ко мне, -- кричу я своей напарнице, стараясь перекрыть шум лязгающего железа.
-- Какого черта у вас там происходит, -- голос Маллена. -- Дайте мне еще минут десять, не больше. Никто отсюда не уйдет, только десять минут.
Теперь над моей головой висят все три вертолета. Почетный эскорт для доктора Бано.
Франсуаз приближается ко мне, ее ноги переступают через кучи грунта. Все-таки ей понадобились спортивные туфли.
Вокруг нет никого, -- по крайней мере, я никого не вижу. Работы идут где-то далеко.
Она подходит ко мне, губы полуоткрыты. Она понимает, что происходит что-то неладное. Мобильный телефон в моей руке вновь оживает:
-- Побыстрее, мистер Амбрустер... У человека всегда достаточно времени, но не стоит бесцельно растрачивать его.
Восточная философия...
-- Вы должны сесть внутрь крана, а ваша спутница -- прикрепить ящик крюком. Теперь я попрошу вас действовать быстро...
Руки Франсуаз уперты в бока, подбородок упрямо выставлен вперед. А решение опять приходится принимать мне. Я мог бы послать мистера Бано куда-нибудь подальше, в Юго-Восточную Азию, например, к его древним богам и философии. Реликвии у меня, и в данный момент он не сможет предпринять ничего, чтобы заполучить их.
Но что потом? Люди Маллена только-только начинают оцеплять место, где проходит строительство. Множество людей, машин, груды мусора и строительных материалов.
Бано сможет скрыться. И тогда он будет убивать.
Не из злобы, нет. Не из-за эмоций. Такие люди, как Бано, не руководствуются ими. Вернее, у них есть одно чувство, огромное и фанатическое, и ради этой идеи они способны принести в жертву кого угодно, даже себя.
Когда-нибудь я заставлю тебя это сделать, можешь не сомневаться.
Я начинаю подниматься на гору грунта. Телефон в моей руке молчит, я прячу его в карман. Доктору Бано больше нечего мне сказать. Франсуаз стоит на месте, она слышала наш разговор. Поднятая рука прикрывает глаза от солнца. Мелкая пыль оседает на ее блузке.
-- Мы оцепили уже половину периметра...
Я поднимаюсь на гору грунта, туда, где на холме стоит малый под?емный кран. Теперь я вижу, что стучало и лязгало рядом со мной, и могу поздравить себя с тем, что опять оказался таким проницательным. Ну разве я не молодец?
Это грузовой конвейер.
Строители используют его в тех случаях, когда не могут подогнать грузовик непосредственно к месту погрузки. В данном случае это как раз невозможно -- дорога сковывает небольшую расщелину с одной стороны, с другой расположилось что-то очень большое и серое. Наверное, это скала.
Большие груды извлеченного грунта медленно уползают куда-то вдаль, чтобы высыпаться в кузова огромных грузовиков.
В кабине крана неожиданно душно, хотя она открыта со всех сторон. Сильно пахнет бензином. Я вновь достаю из кармана мобильный телефон.
-- Вы умеете управлять краном, мистер Амбрустер? Это несложно. Я буду об?яснять.
Несколько кнопок, рычагов. Сиденье жесткое, мне неудобно, некуда девать локти. Спокойный неторопливый голос Бано доносится до меня сквозь далекий грохот множества механизмов. Короткая стрела начинает медленно поворачиваться, зависая над нашим автомобилем.
-- Я оцепил почти весь периметр, Амбрустер... Мне нужно еще минут пять...
Франсуаз стоит у машины -- отсюда она кажется такой маленькой. Скрип лебедки, трос медленно раскручивается. Моя партнерша наклоняется, легкие брюки липнут к стройным ногам, она прикрепляет кран к обвязанной вокруг ящика веревке.
Я даже не успел посмотреть на эти драгоценности.
Глупо, но в тот момент эта мысль расстроила меня больше всего.
Снова скрип лебедки, автомобиль несколько раз покачивается туда и сюда, ящик медленно отрывается от кузова. Поворот стрелы. Я знаю, куда следует его поставить.
-- Очень хорошо, мистер Амбрустер... Вы очень быстро все схватываете... Теперь не промахнитесь...
Я не промахнусь. Отцепить крюк оказывается неожиданно легко. Ящик медленно опускается на полосу конвейера. Наверное, он издает при этом шум, но его заглушает рев мотора.
Теперь наш груз стоит на самом верху огромной кучи извлеченного из земли грунта. Огромная строительная машина выполняет работу, для которой в свое время понадобилось несколько молодых и сильных парней.
-- Всего хорошего, мистер Амбрустер...
Франсуаз стоит около автомобиля, ее голова склонилась к панели управления, роскошные волосы, испачканные строительной пылью, разметались по плечам. Она что-то говорит.
-- Понимаю, -- пора уже вытащить Маллена из моего уха. -- Мы постараемся остановить все грузовики.
Он не успеет. Я это знаю, понимает и он.
Я тяжело выбираюсь из кабины крана. Линия грузового конвейера мне уже не видна. Спрыгивая на землю, я больно ушибаюсь о какую-то металлическую деталь, выдающуюся в сторону от кабины.
-- Перекройте все дороги, ведущие...
Это уже бессмысленно. Я вытаскиваю микрофон из уха, прячу его в карман. Мои ноги скользят по глине, я спускаюсь вниз.
Франсуаз стоит у машины, ее мокрое лицо встревожено. Руки сложены на высокой груди.
-- Он ушел? -- спрашивает она.
Я привлекаю ее к себе, целую. Ее блузка совсем мокрая, горячие груди упираются в мое тело. Я чувствую себя легко и спокойно, теперь я могу начать думать.
Я знал, что что-то должно случиться, и это произошло. У Бано было преимущество человека, который ставит спектакль и приглашает других играть в него. Акт сыгран, я проиграл. Теперь мне уже не о чем волноваться.
Пока он на американской земле.
16
В то утро надзирательница опять приложилась к бутылке.
Мэгги Роллингс делала это частенько, особенно по утрам. Тогда ей становилось грустно, она начинала жалеть саму себя. Ей хотелось чем-то взбодриться, снова почувствовать, как по увядшему телу разливается тепло.
Что делает такая женщина, как она, в подобном месте? Ведь она могла бы... А, да ладно. Всего один глоток, никто и внимания не обратит.
Все знали, что она закладывает за воротник, но никому не было до этого дела. Если бы директор уволил ее, где бы он смог потом найти еще одну такую дуру, что согласится занять ее место.
Исправительное заведение для несовершеннолетних. Не школа, не колония, так, черт те что. И вся ее жизнь была точно такой -- не плохой и не хорошей, так, тянулась потихоньку. Дни следовали за днями, даже не серые, а какие-то грязно-бурые, как это место.
Еще один глоток, и все.
Где-то снаружи раздался шум, воспитанники возвращались после физических упражнений на свежем воздухе. Их следовало так называть -- воспитанники. Человеческое достоинство, никак иначе... Бандюги все они, вот кто.
Ну, еще капельку.
Какие-то голоса. Перед глазами Мэгги Роллингс все начинает расплываться, тело охватывает блаженная истома и какая-то влажная легкость. Она уже не здесь, не в этом, страшно вонючем, и в то же время, вечно наполненном сквозняками здании. Она вообще нигде.
Ей хорошо. Она думает о том, что могло бы быть.
Она не хочет видеть ту гадость, что окружает ее. Такая женщина, как она...
В то утро надзирательница опять приложилась к бутылке.
Рол знал, что так и будет, он этого ждал. Прошлым вечером Сэнди и его парни опять подкатывали к нему, требовали денег. Но как он мог вернуть долг, сидя в этой дыре.
Сэнди сказал, что изобьет Рола, если тот не вернет деньги. Он не шутил и не обманывал. Рол сам видел, как скорая увозила мальчишку, который вот так же вовремя не отдал Сэнди долгов. Потом он слышал разговоры служителей, что беднягу измолотили бейсбольными битами.
После его уже не видели в исправилке. Несколько дней по коридорам ходил важный человек в дорогом костюме, пару раз заходил в кабинет директора, потом к нему вызывали надзирательниц. Тем все и кончилось.
А теперь Сэнди угрожает ему, Ролу. И долг-то небольшой, совсем, Рол думал, что у него будет время найти деньги, да вот, поди ж ты. Ребята говорили, что у того парнишки от побоев уже ничего между ног больше не работает, надо много лечиться.
А Рола ждала девчонка, хорошая простая девчонка из того же квартала, что и он, и она обещала дождаться его.
Покрытая спутанными засаленными волосами голова Мэгги Роллингс тяжело стукнулась о деревянную покрышку стола. Рол затаил дыхание, прислушался. Рядом не было никого.
Он еще раз вспомнил лицо Сэнди. Лучше директор наложит на него наказание, чем не вернуть долг.
Рол быстро прошел по коридору мимо стола, за которым сидела миссис Роллингс. Так надо было ее называть, но никто в исправилке никогда не видел мистера Роллингса и даже не слышал о нем. И в самом деле, сможет ли кто-нибудь жить с такой?
Разве что Сэнди. Эта мысль позабавила Рола, и страх прошел.
Коридор был совсем небольшим, а дверь никем не охранялась, кроме как миссис Роллингс. Да и кого они вообще заботили. Ну убежит один из них, два -- куда им податься? Туда же, обратно в квартал. Там их ловили полицейские, били в фургоне, возвращали обратно. Директор зачитывал перед строем приказ о наложении взыскания. Надзирательницы издевались немного больше, чем обычно.
Когда Рол ступил на асфальт улицы, он обернулся. Он знал, что не надо было так делать, что необходимо уйти как можно быстрее, пока не заметили, что он ушел, не поймали. Тогда Сэнди точно не даст второго срока, чтобы найти деньги.
Все-таки Рол оглянулся. Высокое серое здание, грязные стены. Решетки на окнах. Перед входом когда-то росло дерево, потом его спилили. Рол помнит это, потому что в то время в исправилке сидел его брат, а он сам маленьким еще был.
Он отворачивается и быстро идет по улице, стараясь не привлекать к себе внимания прохожих. Он такой же, как они, идет по своим делам.
Теперь нужно найти деньги. Это несложно, для такого парня, как он, несложно. Достаточно приметить какого-нибудь простака, пройти мимо, слегка толкнуть... Пара бумажников, если повезет -- и можно будет вернуться.
Вдруг, даже не заметят, что он уходил.
Надо попасть в кварталы, где ходят люди с толстыми бумажниками.
Кларенс Картер стоял у большого фонтана и недовольно осматривался вокруг через затемненные стекла очков. Он был слишком занят, слишком напряженный день, чтобы терять время подобным образом.
Какого черта понадобилось Лизе? Неужели она не могла поговорить с ним дома, в офисе? Что за тайны?
Может, она беременна и не знает, как сказать отцу?
В это время дня в парке было немного народа. Случайные парочки, урвавшие несколько минут, чтобы побыть вместе. Благостные старички, которые сидят на скамейках и читают свои газеты. От них всегда плохо пахнет. Не было даже нянек с детьми -- солнце в этот день палило слишком сильно. Минуты ползли, Лиза не появлялась. Кларенс бросил взгляд на часы, указанное кузиной время уже наступило. Так в чем же дело?
Мимо него прошла девушка в короткой юбке, маленькие плотные ягодицы вызывающе покачивались на ходу. Кларенс вспомнил о Коре. Ему повезло с этой девушкой, она его любит, понимает.
Да и ей с ним повезло.
В телефонной трубке голос Лизы был взволнованным, она не могла всего сказать. Очень спешила. Переспросила несколько раз, точно ли он придет. Конечно, точно, черт возьми. Он же деловой человек.
Что это за такое важное дело, в котором только он может ей помочь?
Сложнее всего было нести винтовку.
Сперва Юджин Данби собирался оставить ее в том чехле, который дал ему продавец. Но потом ему пришлось развернуть оружие, чтобы осмотреть его, понять, что и как нажимать. Потом винтовка не залезла в чехол, как он не старался.
Закладывать патроны в ствол оказалось несложно, он несколько раз попробовал, у него получилось. Потом долго лежал на кровати, примериваясь, как удобнее держать приклад, клал палец на спусковой крючок.
С оптическим прицелом целиться будет совсем несложно.
Юджин Данби жалел, что у него не будет времени для тренировки. Он всегда тренировался перед выходом на ринг, он же был профессионалом. А вот теперь у него другое занятие, и было бы неплохо в нем наловчиться.
Прибыльное, интересное, и ему нравились красивые девушки.
Но пострелять для тренировки в маленьком номере мотеля было невозможно, а выезжать за город Данби не решился. Ему не хотелось лишний раз выходить на улицу. Вот сделает дело, убьет этих двоих, получит все деньги -- и махнет куда-нибудь в Латинскую Америку.
Ему казалось, что там хорошо.
Он шел быстро, стараясь не оглядываться. Ему постоянно хотелось оглянуться. Юджин Данби заранее составил себе маршрут с помощью большой карты, которую ему принесла Лиза. Девушка с совиными глазами хотела быть уверенной в том, что все пройдет именно так, как она задумала.
Маленький сквер в нескольких минутах езды от мотеля, в котором остановился Данби. Сперва ему казалось, что чересчур опасно брать такси, но она убедила его. Таксисты не возят с собой фотографии людей, которых разыскивает полиция.
Она считала, что будет слишком опасно приехать и уехать на одной и той же машине.
Сложнее обстояло дело с тем, где он спрячется после. Данби понимал, он не может более оставаться в мотеле, рано или поздно кто-нибудь мог сообщить о нем в полицию. Лиза сказала, что уладит и это. В горах у нее был небольшой домик.
Данби велел таксисту остановиться. На несколько секунд он замешкался, так как ему мешал огромный свернутый ковер. Данби снял его со стены в мотеле. Ковер был грязен, и сложно было определить, кто больше поработал над ним -- прожорливая моль или гадливые мухи.
Данби просунул таксисту бумажку, тот завозился, ища сдачу. Это была ошибка. Он должен был заранее подготовить деньги, чтобы не задерживать шофера.
Держать свернутый ковер на плече было неудобно, но Данби не решался поставить его на асфальт. Принимая у таксиста деньги, он посмотрел на часы. Он успевал.
Огромный дом, служебный вход никогда не запирается. Вокруг много людей. Наверняка кто-нибудь из них запомнит его, опишет полиции. Какая разница ? Он уже давно в розыске.
Дверь закрыта. На мгновение его пронзает предчувствие неудачи. Несколько шагов, он протягивает руку. Дверь открывается.
Он заходит. Длинная узкая служебная лестница. Сбоку -- вход в основное здание. Ковер давит и трет обнаженное плечо Данби. Он начинает подниматься. Один этаж, второй, десятый. Надо подняться под самую крышу.
Рол приметил его сразу же, как увидел. Он искал кого-то именно в этом роде. В скверах всегда можно найти мужчину, который кого-то ждет и посматривает то на часы, то по сторонам. Выглядит солидно, но сразу заметно, что о чем-то думает.
Рол держит сам с собой пари, этот тип держит деньги в кармане брюк.
Он замедляет шаг, тоже смотрит по сторонам. Человек у фонтана его не замечает. Он переступает с ноги на ногу, поворачиваясь вокруг своей оси. Он и не заметит, что произойдет.
Лестница кончается, последняя дверь. Данби заходит. Маленькое пыльное помещение, несколько сломанных стульев. Подоконник. Данби опускает свою ношу на пол, осторожно разматывает ковер.
Где же Лиза ? Кларенс решает подождать еще минут пять, потом он уйдет. У него нет времени.
Да и что могло быть настолько важным.
Главное -- быть естественным, особенно, когда извиняешься. Толкнув человека, надо извиниться, а потом быстро уйти. Рол напускает на себя незаметный вид, сначала он идет медленно, потом его шаг постепенно ускоряется.
Когда он поравняется с типом, то толкнет его, руку в правый карман. Люди всегда носят деньги в правом кармане, так их легче вытаскивать.
Черный ствол винтовки глухо блестит в солнечном свете. Данби опускает его на подоконник, упирает приклад в плечо. Ему в голову приходит, что он забыл закрыть за собой дверь. Вернуться ? Но человек в сквере может уйти.
Мгновение Данби колеблется, потом все же принимает решение.
Оптический прицел. В помещении пыльно, но Данби не привыкать. Не раз и не два он выбивал пыль из ринга, когда обрушивался на него своим тяжелым телом.
Человек у фонтана нервничает, постоянно двигается. Но это беспорядочное дерганье спешащего человека, который вынужден ждать. Данби смотрит на него, осторожно прицеливается.
Пятнадцать метров, десять. Теперь Рол идет очень быстро, на ходу взмахивая руками. Пальцы правой руки слегка покалывает, пять метров. Человек у фонтана оборачивается, они встречаются взглядами.
Грубый палец Данби лежит на спусковом крючке. Человек у фонтана попал в перекрестье его прицела. Пора.
Толчок. Кларенс чувствует, что кто-то задевает его, он оборачивается. Парнишка в майке, на которой что-то написано яркими буквами. Какого черта ?
Выстрел.
Он толкнул этого типа слишком сильно. Не рассчитал. А ведь раньше у него это получалось. Правая рука сжимает бумажник черной кожи. Теперь надо бежать.
Кларенс теряет равновесие, он падает, широко раскинув руки. Вот ведь маленький гаденыш. Женщина на скамейке испуганно вскрикивает. Несколько прохожих оборачиваются к нему.
Человек у фонтана падает, и Данби кажется, что это происходит медленно, как во сне. Он ловит себя на том, что высунул язык и теперь облизывает пересохшие губы. Выстрелить еще раз ? Или пора уходить ?
Поняли ли они, откуда стреляли ?
Маленький гаденыш. Кларенс лежит на асфальте, все тело у него болит. Хорошо хоть, еще не размозжил себе голову о бетонную лепнину фонтана. А все Лиза.
Ведь она даже не пришла.
Человек у фонтана не движется. Одна секунда, другая. Взгляд Данби прикован к распростертой внизу фигуре. Он не слышит криков, слов. Возможно, сюда уже спешат полицейские.
Взгляд Данби на мгновение остекленевает.
Надо уходить.
На полу лежит простыня, он прихватил ее с собой заранее. Если бы он обернул в нее винтовку, когда ехал в такси, шофер бы все понял. Но теперь он не поедет на такси.
Лиза оставила ему машину, он видел ее, когда входил в здание. Ключи у него в кармане.
Быстро спуститься, сесть за руль.
Уехать.
Он сделал это.
Кларенс лежит на асфальте, у него нет сил, чтобы встать. Чертов маленький поганец. Может, он что-то сломал ?
В нескольких дюймах от него, в сером ограждении фонтана, маленькая свежая щербина от винтовочного выстрела.
17
Раскаленное солнце, мелкий запах песка и пыли, бесконечное чувство легкости.
Кажется, что я стою в самом центре огромной пустыни, и на много миль вокруг нет ни одного человека, кроме Франсуаз.
На самом деле это огромная стройка.
-- Маллен не сможет остановить грузовик, -- говорит она, садясь на капот машины. Ее колени раздвигаются, насквозь мокрые брюки облепливают роскошные бедра.
Понимают ли женщины, как вызывающе сексуально они порой выглядят?
-- Еще бы, -- киваю я.
Я пробую кончиками пальцев металл автомобиля, но он кажется мне слишком горячим, чтобы сесть рядом с Франсуаз. Вместо это я становлюсь перед ней и начинаю задумчиво барабанить по капоту костяшками пальцев.
Ее это раздражает, но она молчит.
-- Он не успел перекрыть все выезды со стройки, -- безразличным тоном поясняю я. -- Доктор Бано заранее знал, что это будет невозможно. Он изучил местность, вычислил маршруты, узнал, какой из секторов будет свободен сегодня.
Франсуаз упирается руками в крышку капота, смотрит на меня. Ее тело слегка откинуто назад, груди вздымают белую блузку.
-- Но он не мог предполагать, что на хайвее будет пробка, -- говорит она. Она приподнимает правую ногу, упирает носок туфли в мое колено, поправляет обеими руками испачканные мелкой пылью волосы. Я осторожно придерживаю ее ногу, чтобы ей было удобнее, деловитым тоном она продолжает.
-- Поэтому группа грузовиков, перевозящих грунт, выбилась из четкого графика. Вот почему он заставлял нас кружить по городу, пока машины не смогли раз?ехаться.
-- Это значит, что он находился где-то там, откуда мог видеть движущиеся грузовики, -- говорю я.
Еще три квартала, поворот.
Встречать мне следующее Рождество в гостях у Маллена, если это вокзал. Куда Бано сможет уехать на поезде. Разве что в северный Техас, в гости к миссис Шелл.
Какого черта он ждет?
Руль давно стал мокрым под моими пальцами. Возможно, это от жары, возможно, я нервничаю. Я не понимаю, что затеял доктор Бано, и это мешает мне.
-- Крупная пробка справа от вас, Амбрустер, -- сообщает Маллен. -Только-только начинает рассасываться. Можете попасть в поток.
Здорово.
Тонкие длинные пальцы Франсуаз сцеплены на коленях. В голове у меня начинает стучать. Бано продолжает свою игру.
-- Теперь вам необходимо доехать до кинотеатра... Я скажу, куда повернуть.
-- Автокатастрофа за пять кварталов от вас, -- сообщает инспектор. -Кажется, есть жертвы.
Я похож на человека, которого интересуют городские новости?
-- Надеюсь, вы не слишком устали, мистер Амбрустер... Мне искренне жаль, что приходится заставлять вас страдать от жары... Если хотите, можете остановиться и выпить чего-нибудь прохладительного.
Высокие дома, грязные стены, большие смятые листы белой бумаги, разлетающиеся по тротуару. Здесь почти нет людей, а те, которых мы встречаем на пути, опасливо жмутся к стенам.
-- Пробку удалось устранить, Амбрустер... Берегитесь наплыва машин с северо-востока...
Это все, на что способны полицейские вертолеты.
-- Притормозите у универсального магазина... Доезжайте до бензоколонки...
-- По-прежнему не можем его засечь...
Я вытираю вспотевшие ладони о брюки. Если Бано хотел вывести меня из равновесия, ему это удалось.
-- А теперь три квартала направо...
Дело сделано.
Не знаю, как это можно об?яснить. Голос Бано почти не меняется. Он такой же тихий, вежливый, вкрадчивый. Но сразу ясно, что он перестал играть.
Подобно террористу, который долго угрожал заложнику пистолетом, но, наконец, решился спустить курок, подобно любовнику, который весь отдался любовной страсти, но вот, наконец, готов вонзиться в свою партнершу -- вы не можете этого об?яснить, но всегда замечаете, когда человек переступает ту неуловимую грань, что отделяет подготовку от активных действий.
Ресницы Франсуаз приподнимаются. Дело не в моем воображении, она тоже заметила.
Что же произошло?
-- Выезжайте на магистраль, сверните на первом повороте...
На мгновение я закрываю глаза, потом вновь открываю их.
Мне хочется задать Маллену вопрос, но я не могу этого сделать, так как Бано услышит меня.
В любом случае, это уже не важно.
Ехать по хайвею гораздо легче, я чувствую, как автомобиль медленно опускается и приподнимается на рессорах. Меня обгоняет тяжелый грузовик, потом другой. Издалека доносится шум тяжелых механизмов.
Боковая дорога... Еще одна... Проволочный забор, ограждения. Кучи щебня, гравия и песка. Франсуаз достает из перчаточного кармана свой пистолет.
Он ей не понадобится.
15
Двое людей стоят сбоку от меня, вот они уже остаются позади. На них рабочая одежда, оранжевые каски. Воздух становится тяжелым, он наполнен мельчайшими частичками пыли от песка и цемента.
-- Осторожно спуститесь с откоса, мистер Амбрустер... Не перевернитесь...
Это большая стройка. Очевидно, возводят не просто здание, а целый комплекс. Маллен не теряет случая пояснить:
-- Муниципальное строительство городской больницы, Амбрустер... Не хочу под?езжать ближе... Один вертолет как раз над вами.
Дорога заканчивается. Я осторожно подвожу машину к краю откоса, колеса начинают судорожно вертеться, мотор глухо гудит, я медленно сползаю вниз.
-- Будьте внимательнее, мистер Амбрустер... Там вполне можно спуститься, если действовать медленно...
-- К вам подлетел второй вертолет...
Откос не очень крутой, и совсем не глубокий. Но глина скользит под колесами, автомобиль подбрасывает несколько раз.
Я ищу взглядом то, что должноздесь быть. Пока я не вижу его, но знаю, что он где-то здесь.
-- Я отдал приказ оцепить сектор, -- уточняет Маллен. -- Через четверть часа мы перекроем здесь все входы и выходы.
У вас нет этой четверти часа, инспектор.
Автомобиль подпрыгивает еще раз, опасно накреняется, грозя зарыться носом в глину. Франсуаз рядом со мной что-то произносит.
-- Осторожнее, мистер Амбрустер, незачем торопиться...
Я выравниваю машину, заглушаю мотор. Дальше мы не поедем.
Капелька пота стекает по носу Франсуаз и падает на ее брюки.
-- Выйдите из машины, мистер Амбрустер.
Я подчиняюсь, мои ноги ступают на скользкую глинистую почву, испещренную строительным мусором. Отсюда вывозят грунт. Куда? Сейчас это важно.
Я делаю несколько шагов вокруг своей оси и вижу его.
Малый под?емный кран.
-- Тяните время, Амбрустер, -- кричит мне в ухо Маллен. -- Нам нужно время.
Франсуаз показывается из-за корпуса автомобиля, отбрасывает волосы назад. Грудь эффектно натягивает влажную белую блузку. Мобильный телефон в моей руке, где-то далеко слышен лязг металла. Что-то равномерно стучит совсем недалеко от меня, рядом с нашей машиной, но большая груда вынутого грунта мешает мне рассмотреть, что это.
Но я знаю.
-- Идите к под?емному крану, мистер Амбрустер... Можете не торопиться...
Он не спешит, и теперь я знаю, почему.
Теперь я знаю все, но уже слишком поздно.
-- Пусть ваша спутницам выйдет из машины и больше не садится в нее... Ее помощь будет необходимой.
Он видит нас, это очевидно. Ослушаться? Приказать Франсуаз немедленно связаться с Малленом, об?яснить ему все?
Бессмысленно...
-- Подойди ко мне, -- кричу я своей напарнице, стараясь перекрыть шум лязгающего железа.
-- Какого черта у вас там происходит, -- голос Маллена. -- Дайте мне еще минут десять, не больше. Никто отсюда не уйдет, только десять минут.
Теперь над моей головой висят все три вертолета. Почетный эскорт для доктора Бано.
Франсуаз приближается ко мне, ее ноги переступают через кучи грунта. Все-таки ей понадобились спортивные туфли.
Вокруг нет никого, -- по крайней мере, я никого не вижу. Работы идут где-то далеко.
Она подходит ко мне, губы полуоткрыты. Она понимает, что происходит что-то неладное. Мобильный телефон в моей руке вновь оживает:
-- Побыстрее, мистер Амбрустер... У человека всегда достаточно времени, но не стоит бесцельно растрачивать его.
Восточная философия...
-- Вы должны сесть внутрь крана, а ваша спутница -- прикрепить ящик крюком. Теперь я попрошу вас действовать быстро...
Руки Франсуаз уперты в бока, подбородок упрямо выставлен вперед. А решение опять приходится принимать мне. Я мог бы послать мистера Бано куда-нибудь подальше, в Юго-Восточную Азию, например, к его древним богам и философии. Реликвии у меня, и в данный момент он не сможет предпринять ничего, чтобы заполучить их.
Но что потом? Люди Маллена только-только начинают оцеплять место, где проходит строительство. Множество людей, машин, груды мусора и строительных материалов.
Бано сможет скрыться. И тогда он будет убивать.
Не из злобы, нет. Не из-за эмоций. Такие люди, как Бано, не руководствуются ими. Вернее, у них есть одно чувство, огромное и фанатическое, и ради этой идеи они способны принести в жертву кого угодно, даже себя.
Когда-нибудь я заставлю тебя это сделать, можешь не сомневаться.
Я начинаю подниматься на гору грунта. Телефон в моей руке молчит, я прячу его в карман. Доктору Бано больше нечего мне сказать. Франсуаз стоит на месте, она слышала наш разговор. Поднятая рука прикрывает глаза от солнца. Мелкая пыль оседает на ее блузке.
-- Мы оцепили уже половину периметра...
Я поднимаюсь на гору грунта, туда, где на холме стоит малый под?емный кран. Теперь я вижу, что стучало и лязгало рядом со мной, и могу поздравить себя с тем, что опять оказался таким проницательным. Ну разве я не молодец?
Это грузовой конвейер.
Строители используют его в тех случаях, когда не могут подогнать грузовик непосредственно к месту погрузки. В данном случае это как раз невозможно -- дорога сковывает небольшую расщелину с одной стороны, с другой расположилось что-то очень большое и серое. Наверное, это скала.
Большие груды извлеченного грунта медленно уползают куда-то вдаль, чтобы высыпаться в кузова огромных грузовиков.
В кабине крана неожиданно душно, хотя она открыта со всех сторон. Сильно пахнет бензином. Я вновь достаю из кармана мобильный телефон.
-- Вы умеете управлять краном, мистер Амбрустер? Это несложно. Я буду об?яснять.
Несколько кнопок, рычагов. Сиденье жесткое, мне неудобно, некуда девать локти. Спокойный неторопливый голос Бано доносится до меня сквозь далекий грохот множества механизмов. Короткая стрела начинает медленно поворачиваться, зависая над нашим автомобилем.
-- Я оцепил почти весь периметр, Амбрустер... Мне нужно еще минут пять...
Франсуаз стоит у машины -- отсюда она кажется такой маленькой. Скрип лебедки, трос медленно раскручивается. Моя партнерша наклоняется, легкие брюки липнут к стройным ногам, она прикрепляет кран к обвязанной вокруг ящика веревке.
Я даже не успел посмотреть на эти драгоценности.
Глупо, но в тот момент эта мысль расстроила меня больше всего.
Снова скрип лебедки, автомобиль несколько раз покачивается туда и сюда, ящик медленно отрывается от кузова. Поворот стрелы. Я знаю, куда следует его поставить.
-- Очень хорошо, мистер Амбрустер... Вы очень быстро все схватываете... Теперь не промахнитесь...
Я не промахнусь. Отцепить крюк оказывается неожиданно легко. Ящик медленно опускается на полосу конвейера. Наверное, он издает при этом шум, но его заглушает рев мотора.
Теперь наш груз стоит на самом верху огромной кучи извлеченного из земли грунта. Огромная строительная машина выполняет работу, для которой в свое время понадобилось несколько молодых и сильных парней.
-- Всего хорошего, мистер Амбрустер...
Франсуаз стоит около автомобиля, ее голова склонилась к панели управления, роскошные волосы, испачканные строительной пылью, разметались по плечам. Она что-то говорит.
-- Понимаю, -- пора уже вытащить Маллена из моего уха. -- Мы постараемся остановить все грузовики.
Он не успеет. Я это знаю, понимает и он.
Я тяжело выбираюсь из кабины крана. Линия грузового конвейера мне уже не видна. Спрыгивая на землю, я больно ушибаюсь о какую-то металлическую деталь, выдающуюся в сторону от кабины.
-- Перекройте все дороги, ведущие...
Это уже бессмысленно. Я вытаскиваю микрофон из уха, прячу его в карман. Мои ноги скользят по глине, я спускаюсь вниз.
Франсуаз стоит у машины, ее мокрое лицо встревожено. Руки сложены на высокой груди.
-- Он ушел? -- спрашивает она.
Я привлекаю ее к себе, целую. Ее блузка совсем мокрая, горячие груди упираются в мое тело. Я чувствую себя легко и спокойно, теперь я могу начать думать.
Я знал, что что-то должно случиться, и это произошло. У Бано было преимущество человека, который ставит спектакль и приглашает других играть в него. Акт сыгран, я проиграл. Теперь мне уже не о чем волноваться.
Пока он на американской земле.
16
В то утро надзирательница опять приложилась к бутылке.
Мэгги Роллингс делала это частенько, особенно по утрам. Тогда ей становилось грустно, она начинала жалеть саму себя. Ей хотелось чем-то взбодриться, снова почувствовать, как по увядшему телу разливается тепло.
Что делает такая женщина, как она, в подобном месте? Ведь она могла бы... А, да ладно. Всего один глоток, никто и внимания не обратит.
Все знали, что она закладывает за воротник, но никому не было до этого дела. Если бы директор уволил ее, где бы он смог потом найти еще одну такую дуру, что согласится занять ее место.
Исправительное заведение для несовершеннолетних. Не школа, не колония, так, черт те что. И вся ее жизнь была точно такой -- не плохой и не хорошей, так, тянулась потихоньку. Дни следовали за днями, даже не серые, а какие-то грязно-бурые, как это место.
Еще один глоток, и все.
Где-то снаружи раздался шум, воспитанники возвращались после физических упражнений на свежем воздухе. Их следовало так называть -- воспитанники. Человеческое достоинство, никак иначе... Бандюги все они, вот кто.
Ну, еще капельку.
Какие-то голоса. Перед глазами Мэгги Роллингс все начинает расплываться, тело охватывает блаженная истома и какая-то влажная легкость. Она уже не здесь, не в этом, страшно вонючем, и в то же время, вечно наполненном сквозняками здании. Она вообще нигде.
Ей хорошо. Она думает о том, что могло бы быть.
Она не хочет видеть ту гадость, что окружает ее. Такая женщина, как она...
В то утро надзирательница опять приложилась к бутылке.
Рол знал, что так и будет, он этого ждал. Прошлым вечером Сэнди и его парни опять подкатывали к нему, требовали денег. Но как он мог вернуть долг, сидя в этой дыре.
Сэнди сказал, что изобьет Рола, если тот не вернет деньги. Он не шутил и не обманывал. Рол сам видел, как скорая увозила мальчишку, который вот так же вовремя не отдал Сэнди долгов. Потом он слышал разговоры служителей, что беднягу измолотили бейсбольными битами.
После его уже не видели в исправилке. Несколько дней по коридорам ходил важный человек в дорогом костюме, пару раз заходил в кабинет директора, потом к нему вызывали надзирательниц. Тем все и кончилось.
А теперь Сэнди угрожает ему, Ролу. И долг-то небольшой, совсем, Рол думал, что у него будет время найти деньги, да вот, поди ж ты. Ребята говорили, что у того парнишки от побоев уже ничего между ног больше не работает, надо много лечиться.
А Рола ждала девчонка, хорошая простая девчонка из того же квартала, что и он, и она обещала дождаться его.
Покрытая спутанными засаленными волосами голова Мэгги Роллингс тяжело стукнулась о деревянную покрышку стола. Рол затаил дыхание, прислушался. Рядом не было никого.
Он еще раз вспомнил лицо Сэнди. Лучше директор наложит на него наказание, чем не вернуть долг.
Рол быстро прошел по коридору мимо стола, за которым сидела миссис Роллингс. Так надо было ее называть, но никто в исправилке никогда не видел мистера Роллингса и даже не слышал о нем. И в самом деле, сможет ли кто-нибудь жить с такой?
Разве что Сэнди. Эта мысль позабавила Рола, и страх прошел.
Коридор был совсем небольшим, а дверь никем не охранялась, кроме как миссис Роллингс. Да и кого они вообще заботили. Ну убежит один из них, два -- куда им податься? Туда же, обратно в квартал. Там их ловили полицейские, били в фургоне, возвращали обратно. Директор зачитывал перед строем приказ о наложении взыскания. Надзирательницы издевались немного больше, чем обычно.
Когда Рол ступил на асфальт улицы, он обернулся. Он знал, что не надо было так делать, что необходимо уйти как можно быстрее, пока не заметили, что он ушел, не поймали. Тогда Сэнди точно не даст второго срока, чтобы найти деньги.
Все-таки Рол оглянулся. Высокое серое здание, грязные стены. Решетки на окнах. Перед входом когда-то росло дерево, потом его спилили. Рол помнит это, потому что в то время в исправилке сидел его брат, а он сам маленьким еще был.
Он отворачивается и быстро идет по улице, стараясь не привлекать к себе внимания прохожих. Он такой же, как они, идет по своим делам.
Теперь нужно найти деньги. Это несложно, для такого парня, как он, несложно. Достаточно приметить какого-нибудь простака, пройти мимо, слегка толкнуть... Пара бумажников, если повезет -- и можно будет вернуться.
Вдруг, даже не заметят, что он уходил.
Надо попасть в кварталы, где ходят люди с толстыми бумажниками.
Кларенс Картер стоял у большого фонтана и недовольно осматривался вокруг через затемненные стекла очков. Он был слишком занят, слишком напряженный день, чтобы терять время подобным образом.
Какого черта понадобилось Лизе? Неужели она не могла поговорить с ним дома, в офисе? Что за тайны?
Может, она беременна и не знает, как сказать отцу?
В это время дня в парке было немного народа. Случайные парочки, урвавшие несколько минут, чтобы побыть вместе. Благостные старички, которые сидят на скамейках и читают свои газеты. От них всегда плохо пахнет. Не было даже нянек с детьми -- солнце в этот день палило слишком сильно. Минуты ползли, Лиза не появлялась. Кларенс бросил взгляд на часы, указанное кузиной время уже наступило. Так в чем же дело?
Мимо него прошла девушка в короткой юбке, маленькие плотные ягодицы вызывающе покачивались на ходу. Кларенс вспомнил о Коре. Ему повезло с этой девушкой, она его любит, понимает.
Да и ей с ним повезло.
В телефонной трубке голос Лизы был взволнованным, она не могла всего сказать. Очень спешила. Переспросила несколько раз, точно ли он придет. Конечно, точно, черт возьми. Он же деловой человек.
Что это за такое важное дело, в котором только он может ей помочь?
Сложнее всего было нести винтовку.
Сперва Юджин Данби собирался оставить ее в том чехле, который дал ему продавец. Но потом ему пришлось развернуть оружие, чтобы осмотреть его, понять, что и как нажимать. Потом винтовка не залезла в чехол, как он не старался.
Закладывать патроны в ствол оказалось несложно, он несколько раз попробовал, у него получилось. Потом долго лежал на кровати, примериваясь, как удобнее держать приклад, клал палец на спусковой крючок.
С оптическим прицелом целиться будет совсем несложно.
Юджин Данби жалел, что у него не будет времени для тренировки. Он всегда тренировался перед выходом на ринг, он же был профессионалом. А вот теперь у него другое занятие, и было бы неплохо в нем наловчиться.
Прибыльное, интересное, и ему нравились красивые девушки.
Но пострелять для тренировки в маленьком номере мотеля было невозможно, а выезжать за город Данби не решился. Ему не хотелось лишний раз выходить на улицу. Вот сделает дело, убьет этих двоих, получит все деньги -- и махнет куда-нибудь в Латинскую Америку.
Ему казалось, что там хорошо.
Он шел быстро, стараясь не оглядываться. Ему постоянно хотелось оглянуться. Юджин Данби заранее составил себе маршрут с помощью большой карты, которую ему принесла Лиза. Девушка с совиными глазами хотела быть уверенной в том, что все пройдет именно так, как она задумала.
Маленький сквер в нескольких минутах езды от мотеля, в котором остановился Данби. Сперва ему казалось, что чересчур опасно брать такси, но она убедила его. Таксисты не возят с собой фотографии людей, которых разыскивает полиция.
Она считала, что будет слишком опасно приехать и уехать на одной и той же машине.
Сложнее обстояло дело с тем, где он спрячется после. Данби понимал, он не может более оставаться в мотеле, рано или поздно кто-нибудь мог сообщить о нем в полицию. Лиза сказала, что уладит и это. В горах у нее был небольшой домик.
Данби велел таксисту остановиться. На несколько секунд он замешкался, так как ему мешал огромный свернутый ковер. Данби снял его со стены в мотеле. Ковер был грязен, и сложно было определить, кто больше поработал над ним -- прожорливая моль или гадливые мухи.
Данби просунул таксисту бумажку, тот завозился, ища сдачу. Это была ошибка. Он должен был заранее подготовить деньги, чтобы не задерживать шофера.
Держать свернутый ковер на плече было неудобно, но Данби не решался поставить его на асфальт. Принимая у таксиста деньги, он посмотрел на часы. Он успевал.
Огромный дом, служебный вход никогда не запирается. Вокруг много людей. Наверняка кто-нибудь из них запомнит его, опишет полиции. Какая разница ? Он уже давно в розыске.
Дверь закрыта. На мгновение его пронзает предчувствие неудачи. Несколько шагов, он протягивает руку. Дверь открывается.
Он заходит. Длинная узкая служебная лестница. Сбоку -- вход в основное здание. Ковер давит и трет обнаженное плечо Данби. Он начинает подниматься. Один этаж, второй, десятый. Надо подняться под самую крышу.
Рол приметил его сразу же, как увидел. Он искал кого-то именно в этом роде. В скверах всегда можно найти мужчину, который кого-то ждет и посматривает то на часы, то по сторонам. Выглядит солидно, но сразу заметно, что о чем-то думает.
Рол держит сам с собой пари, этот тип держит деньги в кармане брюк.
Он замедляет шаг, тоже смотрит по сторонам. Человек у фонтана его не замечает. Он переступает с ноги на ногу, поворачиваясь вокруг своей оси. Он и не заметит, что произойдет.
Лестница кончается, последняя дверь. Данби заходит. Маленькое пыльное помещение, несколько сломанных стульев. Подоконник. Данби опускает свою ношу на пол, осторожно разматывает ковер.
Где же Лиза ? Кларенс решает подождать еще минут пять, потом он уйдет. У него нет времени.
Да и что могло быть настолько важным.
Главное -- быть естественным, особенно, когда извиняешься. Толкнув человека, надо извиниться, а потом быстро уйти. Рол напускает на себя незаметный вид, сначала он идет медленно, потом его шаг постепенно ускоряется.
Когда он поравняется с типом, то толкнет его, руку в правый карман. Люди всегда носят деньги в правом кармане, так их легче вытаскивать.
Черный ствол винтовки глухо блестит в солнечном свете. Данби опускает его на подоконник, упирает приклад в плечо. Ему в голову приходит, что он забыл закрыть за собой дверь. Вернуться ? Но человек в сквере может уйти.
Мгновение Данби колеблется, потом все же принимает решение.
Оптический прицел. В помещении пыльно, но Данби не привыкать. Не раз и не два он выбивал пыль из ринга, когда обрушивался на него своим тяжелым телом.
Человек у фонтана нервничает, постоянно двигается. Но это беспорядочное дерганье спешащего человека, который вынужден ждать. Данби смотрит на него, осторожно прицеливается.
Пятнадцать метров, десять. Теперь Рол идет очень быстро, на ходу взмахивая руками. Пальцы правой руки слегка покалывает, пять метров. Человек у фонтана оборачивается, они встречаются взглядами.
Грубый палец Данби лежит на спусковом крючке. Человек у фонтана попал в перекрестье его прицела. Пора.
Толчок. Кларенс чувствует, что кто-то задевает его, он оборачивается. Парнишка в майке, на которой что-то написано яркими буквами. Какого черта ?
Выстрел.
Он толкнул этого типа слишком сильно. Не рассчитал. А ведь раньше у него это получалось. Правая рука сжимает бумажник черной кожи. Теперь надо бежать.
Кларенс теряет равновесие, он падает, широко раскинув руки. Вот ведь маленький гаденыш. Женщина на скамейке испуганно вскрикивает. Несколько прохожих оборачиваются к нему.
Человек у фонтана падает, и Данби кажется, что это происходит медленно, как во сне. Он ловит себя на том, что высунул язык и теперь облизывает пересохшие губы. Выстрелить еще раз ? Или пора уходить ?
Поняли ли они, откуда стреляли ?
Маленький гаденыш. Кларенс лежит на асфальте, все тело у него болит. Хорошо хоть, еще не размозжил себе голову о бетонную лепнину фонтана. А все Лиза.
Ведь она даже не пришла.
Человек у фонтана не движется. Одна секунда, другая. Взгляд Данби прикован к распростертой внизу фигуре. Он не слышит криков, слов. Возможно, сюда уже спешат полицейские.
Взгляд Данби на мгновение остекленевает.
Надо уходить.
На полу лежит простыня, он прихватил ее с собой заранее. Если бы он обернул в нее винтовку, когда ехал в такси, шофер бы все понял. Но теперь он не поедет на такси.
Лиза оставила ему машину, он видел ее, когда входил в здание. Ключи у него в кармане.
Быстро спуститься, сесть за руль.
Уехать.
Он сделал это.
Кларенс лежит на асфальте, у него нет сил, чтобы встать. Чертов маленький поганец. Может, он что-то сломал ?
В нескольких дюймах от него, в сером ограждении фонтана, маленькая свежая щербина от винтовочного выстрела.
17
Раскаленное солнце, мелкий запах песка и пыли, бесконечное чувство легкости.
Кажется, что я стою в самом центре огромной пустыни, и на много миль вокруг нет ни одного человека, кроме Франсуаз.
На самом деле это огромная стройка.
-- Маллен не сможет остановить грузовик, -- говорит она, садясь на капот машины. Ее колени раздвигаются, насквозь мокрые брюки облепливают роскошные бедра.
Понимают ли женщины, как вызывающе сексуально они порой выглядят?
-- Еще бы, -- киваю я.
Я пробую кончиками пальцев металл автомобиля, но он кажется мне слишком горячим, чтобы сесть рядом с Франсуаз. Вместо это я становлюсь перед ней и начинаю задумчиво барабанить по капоту костяшками пальцев.
Ее это раздражает, но она молчит.
-- Он не успел перекрыть все выезды со стройки, -- безразличным тоном поясняю я. -- Доктор Бано заранее знал, что это будет невозможно. Он изучил местность, вычислил маршруты, узнал, какой из секторов будет свободен сегодня.
Франсуаз упирается руками в крышку капота, смотрит на меня. Ее тело слегка откинуто назад, груди вздымают белую блузку.
-- Но он не мог предполагать, что на хайвее будет пробка, -- говорит она. Она приподнимает правую ногу, упирает носок туфли в мое колено, поправляет обеими руками испачканные мелкой пылью волосы. Я осторожно придерживаю ее ногу, чтобы ей было удобнее, деловитым тоном она продолжает.
-- Поэтому группа грузовиков, перевозящих грунт, выбилась из четкого графика. Вот почему он заставлял нас кружить по городу, пока машины не смогли раз?ехаться.
-- Это значит, что он находился где-то там, откуда мог видеть движущиеся грузовики, -- говорю я.