- Как именуют искомого тобой, Служитель леса? - тихо спросил Привратник.
   - В первом времени его звали Шедув, Идущий Следом. Он был северным следопытом, и его убили в Аукмере городские алебардщики. Тело попало к Мортасу, и я посетил его. Остальное тебе известно лучше меня. Надеюсь, он еще не ушел... слишком далеко.
   - Ты встретишься с ним, лесной жрец Симеон, - после минутной паузы последовал ответ. Яну показалось, что сейчас сверкнет ослепительная молния, ударит гром, и Привратник растворится, растает или исчезнет другим, не менее чудесным образом, но тот просто повернулся и пошел, не оглядываясь. Между тем на дальнем конце моста снегопад усилился и валил крупными хлопьями. Ян что было сил вглядывался в метельную заметь, со страхом представляя, как оттуда появится отпущенник из сумеречной страны. Травник стоял с опущенной головой, он просто стоял и ждал, и ветер трепал полы его плаща. У лестницы потерянно чернела фигурка Лисовина, внизу у реки кружила настоящая пурга, и лишь тускло поблескивал огонек костра.
   - А скоро он появится? - поеживаясь, прошептал Ян. Травник плотнее запахнулся в плащ и помотал головой: сам не знаю, мол, но ничего не поделаешь, надо ждать.
   - Я уже здесь, друид, - неожиданно раздался голос, и Ян подскочил как ужаленный. Травник же быстро повернулся и заслонил Коростеля.
   Перед ними стоял невысокий человек в черной с золотом одежде, на голове пришельца красовался маленький, странный с виду остроконечный колпак из мягкого сукна. Черты лица были расплывчаты, словно оно было под водой, только глаза не по-человечески ярко горели сквозь летящий снег. В руке у него был посох из сучковатой палки, но пришелец на него не опирался, и его черный плащ тихо струился над поверхностью моста.
   - Ты отозвал меня с полпути, и в скором времени мне нужно возвращаться. Говори, друид, потому что в своем времени я не властен. Я тот, кого вы называли в этих краях Шедув, Следующий Сзади. Что тебе нужно от меня?
   Травник заговорил не сразу. Он пристально всматривался в плывущее на ветру лицо следопыта, словно вспоминал ему одному известные приметы того, с кем он боролся при жизни, или, как у друидов принято называть, в первом времени. Наконец он пришел к решению.
   - Я приветствую тебя, Шедув, Идущий Следом. Я - Травник, из Зеленых друидов, прошу тебя о помощи, не помня наших прошлых встреч.
   - На этом мосту не приветствуют, друид, - бесстрастно произнес Шедув. Огоньки его глаз пробивались сквозь завесу постоянно меняющегося лица, черты его стирались и тут же проступали вновь, наплывая одна на другую. - Просьбы смертных на имеют никакого значения для Ушедших. За тебя просили другие, поэтому говори.
   - Кто просил за меня? - Травник уперся взглядом в заснеженную фигуру, и желваки заиграли на его скулах.
   - Те, кому мы не можем отказать, - последовал простой ответ. - Торопись, друид, утро может настать раньше обычного.
   В эту минуту Ян, доселе стоявший в растерянности подле Травника, неожиданно ощутил сильнейшее чувство близости к своему спутнику, чувство сопричастности и единения с молчаливым служителем трав. Он шагнул вперед и встал вровень с друидом, так что их плечи касались друг друга. Следопыт холодно оглядел Коростеля с ног до головы, и страшное свечение его глаз умалилось, потускнело - или это снег повалил гуще?
   - Тогда выслушай меня, Ушедший, - сказал друид. - Я разыскиваю своего учителя, в твоих бывших краях его зовут Клест или Снегур. Тебе он известен как Камерон или Пилигрим. Ты тоже искал его, но смерть прервала твою миссию.
   Яну показалось, что в этот миг Шедув хотел что-то сказать, и Травник тоже почувствовал перемену в следопыте и остановился. Но Ушедший по-прежнему молча смотрел на друида, его взор был спокойным и бесстрастным. Травник вздохнул.
   - Я хочу найти убийц друида Камерона. Для этого мне нужно знать - какое отношение к этому имеешь ты, зачем ты его разыскивал и, самое главное, почему он отправился на встречу с тобой сюда, во владения литвинов и полян. Почему он покинул северные шхеры? Я хорошо знаю, что он не собирался возвращаться до конца войны, Камерон мне сам об этом говорил, когда уходил. Ты - единственный, кто все это может знать.
   - Странно, Служитель леса, что ты говоришь об убийцах такого друида, как твой учитель. Я бы вел речь о тех, кто принудил Пилигрима Камерона к Смерти. Ты давно не видел своего учителя, - заключил Шедув.
   Ян с удивлением отметил про себя нотку иронии, исходящей от мертвого духа, Травник же никак не отреагировал на необычный тон Ушедшего.
   - Пилигрим Камерон известен у вас как некогда могучий друид, ныне же - как простой миссионер, наивный мечтатель, который ушел на территории врага врачевать больных и увечных, забросил свое высокое ремесло и наплевал на судьбы мира, которые ему прежде частенько приходилось вершить. На Севере же его знают как бывшего врага, которому не суждено стать другом. Но в отличие от врагов, таких, как Ольгерд или Беркуть, с ним можно говорить, он не хватается за меч, хотя в последнее время Камерон был способен на многое... Именно поэтому твоего учителя избрали посредником северные правители. Союзные маги тоже согласились встретиться с ним, поскольку им знакомы его прошлые деяния не понаслышке.
   - Ты говоришь о черных магах, живущих в горах свеев? - спросил Травник. Голос его был хриплым, и Ян почувствовал волнение друида.
   - Когда я говорю о магах, я не различаю цветов, друид. У магов одна сущность, и каждый из них принимает ту или иную сторону в спорах людей, но лишь пока его дорога не расходится с людской. Огонь людей красный как их кровь, пламя мага - ослепительной белизны, но это - один из самых страшных цветов. Белый ли, черный - все это отсвет магического огня в людских глазах.
   - Чего хотели от Пилигрима правители северных земель, Шедув?
   - Ты усомнился в нем, друид? - вопросом на вопрос ответил Ушедший.
   - Нет, - сказал Травник. - Я просто очень устал от разных дум.
   <Надо же, а он мне казался просто железным, уверенным в себе без тени сомнения. Странно, я почему-то не испытываю сейчас ни страха, ни смятения, и этот страшный собеседник вызывает у меня только жгучий интерес и стремление разгадать, распутать этот клубок тайн. Я даже начинаю думать, как друид>. Эти мысли стремительно пронеслись в голове Яна, но затем вновь его сознание прояснилось, и он опять был сторонним наблюдателем.
   - Слушай же, друид, - произнес мертвый. - Некоторое время назад к правителю поморов пришли послы от непонятной державы. После краткой беседы было послано за правителями всех Северных земель, созвали союзников, также прибыли мечники, маги и даже чудины, которым никто на свете не доверяет. Они говорили с послами одну ночь, и наутро посланцы ушли. Почти сразу после их ухода меня вызвал к себе Монах, ты о нем наслышан. Он-то и дал мне поручение к друиду Камерону от правителей Севера, Фиордов и Приозерья.
   - Война не завершена, - промолвил Травник. - Получить в это время секретное послание от врага - значит рисковать быть обвиненным в предательстве.
   - Война далеко не завершена, - последовал ответ, - к тому же твой учитель жил уже не один год на земле врага, это ли не измена по вашим понятиям?
   - Друид отвечает за свои дела только перед Кругом, а Пилигрим в последние три года уже ни перед кем не отчитывался.
   - Так или иначе, я должен был на словах передать Камерону просьбу о встрече правителя Приозерья, затем он должен был свести враждующих королей. Монах был очень напуган, он сам ничего не мог понять. Он лишь поведал мне о таинственных послах, что явились из неведомых краев и говорили о вещах неслыханных, причем с великой дерзостью и неприкрытыми угрозами. Никто прежде не осмеливался так разговаривать с правителями Севера и Озер, и дело даже не в их заносчивости и гордыне. Послы говорили вежливо, но это была вежливость человека к говорящей букашке, насекомому, и все правители почувствовали странную силу, исходящую от них, силу нечеловечески равнодушную и холодную, как смерть.
   <Как странно, мертвец дрожит от могильного холода...> - подумалось Яну неожиданно, и в ту же минуту дух сверкнул глазами и сделал шаг вперед.
   - Помыслы твоего спутника открыты мне, друид, - почти выкрикнул доселе невозмутимый следопыт, и в Яне стала медленно подниматься злость.
   - Он простой человек, и сам не властен над своими помыслами, - возразил друид.
   - Однако он улавливает суть, этот твой простой человек, друид. А суть всего, что я тебе сказал, в том, что не может быть у одной вещи двух смыслов, не может зверь родить птицу. Я слышал, на Севере тех, что пришли послами, называют зорзами. Не могут такие люди ходить по земле, привыкшей менять тьму на свет, день на ночь. У них нет этих цветов, нет этих времен.
   Дух остановился на полуслове, и Ян был готов дать голову на отсечение, что следопыт облизнул холодным языком пересохшие бескровные губы.
   - У них другие цвета, друид, - свистяще, как змея, прошептал Шедув. Другие цвета и другие времена. Они пришли все изменить. У них нет того, что люди именуют Добром и Злом, у них что-то свое...
   - Они считают себя серединой? - спросил Травник.
   - Они - совсем другое. Это - третий Мир.
   - Третий Мир? - недоверчиво протянул Травник. - Впервые об этом слышу!
   - Тогда готовься, друид. Скоро у тебя будет много поводов для раздумий.
   - Это они пытались остановить Камерона?
   - Иногда проще разрушить шаткий мостик между ненужными тебе берегами, сказал Шедув, и его горящие глаза угасли. За его спиной взметнулся снежный вихрь, Шедув исчез, а перед Травником и Яном возникли две фигуры.
   - Время на исходе. Что ты еще не спросил?
   Один из явившихся был давешний Привратник, другой был облачен в белый плащ, и на его плечах и голове лежал снег. Ян покосился на Травника, и друид успокаивающе кивнул, однако от Коростеля не ускользнули замешательство и даже нотки растерянности в задумчивой музыке глаз друида.
   - Я хотел узнать о судьбе родителей человека, который рядом со мной, сказал Травник. - Мортас обещал включить их в плату, если они отыщутся.
   - Мне известно об этом, Служитель, - промолвил Привратник, - но найти мужчину и женщину мне не удалось, чему я весьма удивлен. Их нет в моем мире.
   Друид многозначительно посмотрел на Яна, одновременно делая предостерегающий жест, молчи, мол, я все сделаю сам.
   - Твоих людей не оказалось и в моем мире, друид, - сказал спутник Привратника. В голосе его слышалась легкая хрипотца, словно обитатель Посмертия был простужен. Он выглядел старше Привратника и показался Коростелю более земным и близким к нему, и звучал его голос как у обычного человека. А слова Привратника по-прежнему отдавались в голове Яна гулким эхом, и к этому было трудно приноровиться.
   - Что это значит? - озадаченно пробормотал Травник, то ли обращаясь к Привратнику, то ли размышляя вслух.
   - Их нет под солнцем, нет и под луной, - ответствовал Привратник.
   - К кому же ему обратиться за помощью? - Друид указал на Яна.
   - Он уже стоит рядом с тобой, Служитель, - проговорил белый неподвижными губами. - Может выпасть так, что следы его родителей пылятся на твоей дороге. Судьба вас уже свела вместе, и здесь же пересеклись пути с Дорогой, по которой суждено было пройти твоему учителю. Слишком много случайностей никогда не встречаются в одном месте, если только их встреча не назначена заранее. Однако время Ожиданий на исходе. Что ты еще не успел спросить, Служитель? осведомился Привратник.
   - Какова твоя цена, Служитель Моста? - ответил Травник.
   - Твоя миссия угодна нам, друид, - сказал Привратник. - Твоя плата Выбор, и ты его уже сделал, не так ли?
   - Если я тебе не поверю, Привратник, сколько у меня еще есть времени?
   При этих словах Травника Ян тревожно и непонимающе посмотрел на него, но горящий взор друида был обращен на черную фигуру, стоящую перед ним. Ответ пришел от белого, шагнувшего вперед.
   - Ты можешь верить, Симеон Травник, - сказал он, - и доказательство моих слов - мы оба, стоящие здесь. Разве ты еще не понял, кто перед тобой?
   Яну стало не по себе: голос белого, пока он говорил, не рос, а, наоборот, умалялся, стихал, последние слова были сказаны почти шепотом, и от этого шепота у Яна мурашки пробежали по спине.
   - Понял... - тихо сказал Травник и опустил голову, а у Яна вдруг потемнело в глазах, словно кто-то в мягких тяжелых рукавицах сдавил ему виски. Когда же он справился с этим наваждением и замотал головой, стряхивая морок, в глазах тут же прояснилось, и он вновь увидел перед собой заснеженное полотно моста. Мост Ожиданий был пуст, под ногами чернели подтаявшие лужицы, а на его плече лежала ладонь друида.
   Они повернулись и пошли обратно к лестнице. Снег стремительно таял под ногами, у обоих быстро темнели носки отсыревших сапог. Внизу уже проснулась река, и вода побежала все быстрее, сминая и кроша мягкие глыбы колдовского льда.
   - Где же тогда отец и мать? - тихо спросил Коростель, неотрывно глядя на приближающийся провал лестницы, под которой раскинулось черное море весенних лесов. - Этот второй, простуженный, сказал, что тоже их искал, но не нашел. Кто он такой, Травник? Мне кажется, он тоже хотел помочь, да у него, видать, силенок маловато по сравнению с Привратником, вон как всего снегом засыпало.
   Травник молча шагал по темным лужицам, и Яну показалось, что тот сейчас ему не ответит. Странное дело, Коростель не был ни напуган, ни поражен встречей с такими необычными сущностями. Правда, он все сильнее ощущал себя пешкой в чужой игре, в которой он не знал ни одного правила.
   - Смешной ты, Ян, - улыбнулся вдруг Травник. Это случалось так редко, что Ян удивленно уставился на него. Друид остановился у перил, его сильные и нервные пальцы обхватили поручень. - Как ты можешь измерить силы Привратника Моста? Бороться с ним на кулачках, что ли? А ведь тот, кто тебе не показался, самолично разыскивал твоих родителей! Да я ни в одной легенде или балладе не слыхал ни о чем подобном...
   - Почему? - не понял Ян.
   - Это тоже Привратник, Ян, - серьезно сказал Травник. - Белый... Его владения - мир живых. Удивительно даже не то, что Привратники не нашли твоего отца и мать ни в мире мертвых, ни в мире живых. Невероятно, непостижимо, что они вообще встретились вместе, на одном Мосту, и вместе говорили с нами, и мир остался стоять как ни в чем не бывало. Свет и Тьма впервые на моей памяти выступили заодно. Какая же сила могла заставить их шагнуть друг другу навстречу? Вряд ли Пилигрим... Вряд ли твои родители... Я ведь не просил о помощи Белого Привратника, ведь я его вообще никогда не видел прежде. Но он явился и связал всю эту цепь воедино, какими бы ни были разными ее звенья. Теперь ты понимаешь, что происходит?
   - Где же тогда мои отец и мать? - спросил Ян, и в его голосе было столько искреннего недоумения, что друид крепко обнял его за плечи и дружески встряхнул, так что у Яна от неожиданности даже клацнули зубы.
   - Мы найдем их... Обязательно найдем. Только ты внимательнее смотри под ноги.
   Ян быстро глянул вниз, и у него захватило дух. Перед ним была лестница, которая круто обрывалась в темноту, туда, где медленно распрямлялась заиндевевшая от предутреннего инея влажная лесная трава. Он крепко уцепился за холодные перила и стал осторожно спускаться. У подножия моста их уже давно ждал обеспокоенный Лисовин. Со ступеней железной лестницы капала талая вода.
   ГЛАВА 8
   ПТИЦА
   - Слушай, Травник, а если тебя нет ни на земле, ни под землей, то где тогда ты можешь быть?
   Ян тихо шептался с Травником, не единожды выругав себя за то, что толком не позавтракал в первый рассветный час, после которого отряд друидов вновь отправился в путь. Теперь они лежали за пригорком, который еще не успело как следует прогреть солнце, и оттуда было рукой подать до большой и ухоженной деревни, окруженной молодой порослью тополей и лип. В деревню друиды не пошли ждали Лисовина, который час назад отправился расспросить местного старосту, но все еще не появлялся. Играли какой-то праздник: из деревни доносилась музыка, пели рожки и слышны были веселые женские голоса - водили хороводы.
   - Кроме земли, есть еще вода или небо, - тихо ответствовал Травник, - а еще ты можешь очутиться между небом и землей или, скажем, под водой. Ты можешь спать, и тогда Привратники не смогут тебя разглядеть, никто ведь не знает, где он есть, когда спит.
   - Это все слова, Травник, это все фокусы. Ты просто скажи - живы они или нет?
   - Видишь ли, Ян, - задумчиво проговорил друид, покусывая стебелек зеленого злака, - я первый раз слышу, чтобы Белый Привратник не сумел кого-нибудь найти. Значит, его нет на земле, и он должен пребывать в царстве мертвых. Правда, я слыхал, были случаи, когда человек или даже зверь засыпал, причем так надолго, что проходили месяцы и годы, а его никто не мог добудиться. Но у Черного Привратника его тоже нет, значит, он по крайней мере не мертв. Похоже, это даже их озадачило, и где уж мне, простому друиду, разгадать загадку, перед которой пасуют даже Высшие Служители.
   Коростель пропустил мимо ушей <простого друида>, ведь он уже успел убедиться в невероятных способностях своего спутника, его умении призывать на службу своим интересам силы, недоступные обычным деревенским знахарям и ворожеям. После моста Ян неотрывно думал обо всем, сказанном Привратниками. Он вспоминал Шедува, а перед глазами стояла ночная комната, и в ней кровать, на которой лежал пожилой, некогда крепкий и сильный мужчина, но виден он был только сквозь бледное свечение воскового огарка, хотя огонь свечей яркий и ровный, даже если он едва теплится. Ян вспоминал своих родителей, вспоминал и не мог вспомнить руки матери, сметающей первый снег с деревянного крыльца, ее лучистые глаза, с любовью глядящие на него, размахивающего деревянным мечом на полянке, золотой от распустившихся в одночасье майских одуванчиков. Он гладил пальцами маленький широкий меч, но человек, носивший его на скромной, перевитой крепким шнуром перевязи, все время ускользал от его мысленного взора, и зыбкий облик отца дрожал и таял, словно в воздухе над костром. Он уже не мог вспомнить своих родителей, и от внезапно вспыхнувшей в сердце надежды было невыносимо горько, потому что она несла в себе боль, боль несбыточности и какого-то детского разочарования, горького и неисправимого, с соленым привкусом безутешных и оттого недолгих слез.
   Травник большей частью отмалчивался, коротко отвечая на вопросы Яна; было заметно, что друид сам весьма озадачен произошедшим. С утра он переговорил с остальными членами своего отряда, и Лисовин отправился вперед. Ян еще сам не решил, как ему поступить дальше, и пока шел с друидами. Известие о том, что его родители, возможно, живы, потрясло его больше всех фантастических событий, случившихся с ним в последние дни.
   - Посмотри, Ян, вон Лисовин знаки подает! - кивнул в сторону деревни Травник.
   В самом деле, в крайнем доме раздвинулись ставни, и из окна высунулась рука, качающаяся из стороны в сторону. Почему-то друид не вышел сам, и Травник быстро побежал к дому, низко пригибаясь к земле. Остальные дождались, когда он достиг дома и влез в открытое окно, и тогда друиды по одному перебежали поле и оказались в большом и старом доме, по-видимому, бесхозном и заброшенном. У окна, выходящего на деревенскую улицу, уселись на лавке Травник и Лисовин. Они тут же принялись тихо беседовать. Двери сторожил Март: он искусно привязал входную ручку к большому гвоздю, вбитому сбоку в стену, тонким сыромятным ремешком, неожиданно появившимся в его руке. Теперь проникнуть в дом снаружи было невозможно.
   Окончив разговаривать, Травник жестом пригласил всех к массивному дощатому столу, приколоченному к полу в центре захламленной комнаты, в которой они сидели. Лисовин коротко поведал о том, что он видел в деревне.
   - В деревне что-то произошло, день или два назад. Они там все пляшут, сплошные игрища от мала до велика. Я ходил по деревне целый час, никого в домах нет, все на площади перед избой старосты. Лица у всех напряженные, все в поту, кое-кто уже лежит в изнеможении на земле, но все равно у всех ноги сгибаются и разгибаются, как в судорогах.
   - Тебе удалось с кем-нибудь поговорить? - спросил посерьезневший Снегирь.
   - Нет, - покачал головой бородач. - Это или сумасшествие, или чары. Кто-то искусный наложил, уже вторые сутки идут. Они просто ничего не слышат вокруг, пляшут как заведенные, хороводы водят да ручейки разные.
   - Живы-то все? - сурово спросил Травник, и Ян вздрогнул.
   - Живы пока... - угрюмо пробормотал Лисовин.
   Тут Яна осенило.
   - А музыка откуда?
   Потухший было взгляд Травника ожил, вспыхнул живейшим интересом.
   - И верно, Лисовин, кто у них играет-то?
   Бородач отхлебнул из фляги ключевой воды, тыльной стороной ладони вытер губы, протянул руку и неожиданно звонко щелкнул Коростеля по лбу.
   - А вот такие, как ты, дудари там и дудят в рожки да сопилки разные. - И, вздохнув, добавил: - Кто обессилел, валятся с ног, отлежатся - и обратно, менять напарников. На иных скрипках уж и струны полопались, визжат ровно коты. А вокруг все пляшут, разрядились фу-ты ну-ты, даже мужики. Повынесли из домов забавы разные, игрушек горы понасыпали. Во дворах столы с закусками, питье всякое, кувшины с бутылками.
   - Что ж таки мы сидим тут, - всплеснул руками Снегирь в таком неподдельном расстройстве, что даже Травник усмехнулся, с любовью глядя на разволновавшегося румяного толстячка, на тридцать шагов загоняющего нож в нож.
   - Обязательно пойдем, дружище, только сначала повидаемся кое с кем.
   Ян и Збышек с одинаковым выражением лиц удивленно воззрились на друида. Травник спокойно сидел за столом, поигрывая шнурком капюшона, и рассматривал свои руки, словно в них он видел нечто, недоступное другим его спутникам. Затем он поднял глаза и сухо щелкнул пальцами.
   - Кто-то в доме. Он здесь был еще до того, как мы сюда зашли. Во-он там! И друид указал взглядом поверх головы рыжего бородача на лестницу, ведущую к чердаку, полузасыпанному прошлогодним сеном и трухой.
   Молчун подошел к ветхим жердинам, редко сбитым поперечными досками, изъеденными жучком, и поставил ногу на ступеньку. В это время за его спиной друид Книгочей вынул из кармана клочок бумаги, быстро скатал его в комочек и резко зашвырнул маленький шарик наверх, на сеновал. Дальнейшие события произошли с головокружительной быстротой.
   Наверху раздался негромкий хлопок, и чердак тут же заволокло едким белым дымом. Тут же сверху донеслось фырканье и отчаянное чихание, что-то кубарем слетело по лестнице вниз, сшибло с ног завопившего от неожиданности и страха Молчуна и врезалось в стол. В мгновение ока Ян вскочил на скамейку и вцепился в плечо невозмутимому Травнику. Существо - а иначе неизвестного визитера назвать было нельзя - встало на короткие толстые ноги, обвело всех присутствующих яростным, сердитым взглядом красных глаз и тут же вновь разразилось душераздирающим чиханием и фырканьем. Пока оно таким образом прочищало свою носоглотку, Ян успел разглядеть его во всех подробностях. Необычайный вид существа поразил даже видавших виды друидов, а Коростель даже разинул рот от удивления и неожиданности.
   Перед ними стояла большая, до пояса Коростелю, кукла, круглая, как сглаженный бочонок черного цвета с белым животом. Она, несомненно, изображала птицу, потому что обладала парой коротеньких не то крыльев, не то ластов, а между глаз у нее красовался внушительных размеров горбатый клюв, снабженный парой отверстий; из них при каждом чихе вырывались маленькие облачка белесого воздуха, которым этот странный попугай, очевидно, основательно надышался. Наконец существо отфыркалось и обалдело уставилось на друидов. Несмотря на неожиданность и экстравагантность своего появления, оно имело настолько комический вид, что Збышек не удержался - протянул руку ухватить куклу за большущий нос. Та мгновенно развернулась и сделала стремительный выпад, щелкнув клювом в каких-нибудь двух сантиметрах от пальцев юноши. Март отдернул руку, и Лисовин оглушительно расхохотался, а за ним и остальные друиды, включая Травника.
   Существо с видом крайнего неудовольствия мрачно глянуло на рыжего бородача, а затем, внезапно изменив курс, высоко подпрыгнуло и с размаху врезалось Яну в живот. Очевидно, кукла сочла его наиболее слабым звеном в обороне противника, ибо Ян, подавившись немым криком, так и бухнулся на спину, высоко задрав ноги. Существо же, отскочив назад, вновь заняло оборонительную позицию, при этом оно устрашающе грозно щелкало массивным клювом и принимало, на его взгляд, не менее грозные устрашающие позы. Травнику стоило немалых трудов привести в порядок свое хохочущее воинство и успокоить возмущенного Яна, павшего жертвой коварства безмозглой образины, хладнокровно отнесшейся к его оскорбительным выкрикам. Затем друид протянул к существу открытые пустые ладони, давая понять, что у него мирные намерения.
   - Ты вообще-то кто такой? - поинтересовался Травник, и Ян явственно услышал в его голосе оттенок иронии.
   - А ты сам кто такой? - сварливо ответствовало существо, настороженно поблескивая маленькими глазками. Голос у него был надтреснутый, с хрипотцой, а крылья оно умудрилось заложить за спину и до комизма напоминало маленького и упитанного судейского чиновника, которого только что уличили в том, что он принял неправедное подношение.
   - Интерес справедлив, - признал Травник. - Мы друиды, идем по своим надобностям. Сам я - Травник, а это - Лисовин, Снегирь, Книгочей, Молчун и Збышек Март. С нами проводник из местных, именем Януарий Дудка, Коростелем кличут. Нас тоже всяко называют, но тебе, думаю, и этого пока достаточно.